ающих возможности противника с худшей для нас точки зрения, с лучшей и средней. Названия говорят сами за себя, верно? Когда Политбюро обращается к нам с предложением представить нашу оценку, мы обычно прибегаем к среднему варианту и по очевидным причинам делаем примечания, ссылаясь на два остальных варианта. -- Таким образом, когда его пригласили на Политбюро, чтобы представить оценку ситуации... -- Совершенно верно. Молодой Иосиф, этот честолюбивый маленький ублюдок, мечтающий о том, как бы занять мое место, подобно тому, как голодный волк мечтает разорвать глотку овцы, решил схитрить и принес с собой все три варианта. Когда Иосиф увидел, каково мнение членов Политбюро, он представил тот вариант, который им хотелось. -- Но когда вы вернулись после болезни, почему не исправили ошибку? Косов посмотрел на собеседника с иронической улыбкой. -- Михаил Эдуардович, иногда вы проявляете поразительную наивность. Да этого подлеца убить мало, но это невозможно. Правда, у Иосифа слабое здоровье, хотя он и не знает об этом. Время еще не настало, -- произнес Косов, словно рассуждал о том, где бы ему провести отпуск. -- Сейчас КГБ расколот на несколько фракций. Во главе одной стоит Иосиф. Другая поддерживает мне. Моя фракция более влиятельна, но не имеет решающего превосходства. К мнению Иосифа прислушиваются Генеральный секретарь и министр обороны. А я всего лишь больной старик -- так мне говорят. Если бы не война, меня уже сместили бы с поста председателя. -- Но Ларионов обманул Политбюро! -- громко возразил Сергетов. -- Вовсе нет. Неужели вы считаете его таким идиотом? Он вручил членам Политбюро официальную оценку сил противника, разработанную главами управлений КГБ под моим руководством. Зачем он все это говорит мне? -- недоумевал Сергетов. Косов боится оказаться смещенным со своего поста и хочет заручиться поддержкой других членов Политбюро. Неужели дело только в этом? -- Итак, по вашему мнению, мы совершили серьезную ошибку? -- Вот именно, -- кивнул Косов. -- Невезение и просчеты руководителей нефтедобывающей промышленности -- разумеется, вы здесь ни при чем. К этому нужно прибавить страх, таящийся в сердцах партийной иерархии, честолюбие одного из моих подчиненных, самовлюбленность министра обороны и глупое поведение Запада. Результатом и стала сложившаяся сейчас ситуация. -- Что, по вашему мнению, нам следует предпринять? -- спросил Сергетов, не зная, можно ли положиться на председателя КГБ. -- Ничего. Я, однако, прошу вас иметь в виду, что будущая неделя решит, по-видимому, исход войны. Ага! -- вдруг воскликнул он. -- Смотрите, мой автомобиль снова на ходу. Высадите меня здесь, Виталий. Спасибо, что согласились подвезти меня, Михаил Эдуардович. До свиданья. -- Косов выключил глушащее устройство, положил его в портфель и вышел из лимузина. Михаил Эдуардович Сергетов смотрел вслед автомобилю председателя КГБ, исчезнувшему за углом. Всю свою жизнь этот человек боролся за власть, поднимаясь все выше и выше по ступеням, ведущим к вершине партийной иерархии. Он не раз сметал с пути тех, кто мешали ему. Сколько погублено талантов, разрушено многообещающих карьер для того, чтобы он мог теперь сидеть в этом ЗИЛе и мечтать о том, как занять место самого могущественного человека в стране. Но еще никогда игра не была столь опасной. Сейчас он не знал ее правил, не был уверен в намерениях Косова. Да и говорит ли он правду? А вдруг председатель КГБ хочет перестраховаться и обвиняет Иосифа Ларионова в собственных ошибках? Сергетов не мог припомнить, приходилось ли ему встречаться с первым заместителем председателя КГБ. -- Поехали в министерство, Виталий, -- приказал он, слишком занятый противоречивыми мыслями, чтобы подумать о побочной деятельности своего шофера. Нортвуд, Англия Тоуленд тщательно рассматривал лежащие перед ним спутниковые фотографии. Разведывательный спутник КН-11 пролетел над Кировском через четыре часа после ракетного налета на аэродромы. Было сделано по три снимка каждой авиабазы, где стояли "бэкфайеры". Разведчик взял блокнот и принялся за подсчеты, стараясь не увлекаться. Он считал уничтоженными только те бомбардировщики, которые или сгорели или были разбиты. -- Мы считали, что всего "бэкфайеров" около восьмидесяти пяти. Мне кажется, что двадцать один самолет полностью уничтожен, а еще тридцать получили серьезные повреждения. Аэродромы со всем оборудованием сильно разрушены. Мне хотелось бы также знать, насколько значительны потери среди летного состава. Если удалось вывести из строя большое количество экипажей, то "бэкфайеры" не будут беспокоить нас по крайней мере неделю. У русских остались "бэджеры", но у этих бомбардировщиков меньшая дальность действия, и они намного уязвимее для наших истребителей. Короче говоря, адмирал, ситуация коренным образом изменилась в нашу пользу. Адмирал сэр Чарлз Битти улыбнулся. Начальник его разведывательного управления сказал ему то же самое. Авиабаза ВВС США Лэнгли, штат Виргиния Перехватчик F-15 промчался над посадочной полосой на высоте сотни футов. Пролетая над вышкой управления полетами, майор Накамура медленно выполнила бочку, затем развернулась и плавно зашла на посадку. Она стала асом! Три бомбардировщика "бэджер" и два спутника! Первая женщина-ас в истории ВВС США и первый космический ас! Она подрулила к стоянке, спрыгнула с подставленной лестницы и подбежала к ожидавшему ее руководству. Заместитель командующего тактической авиацией был красным от ярости. -- == Майор, если вы еще раз посмеете выкинуть такой фокус, я разложу вас у себя на колене и как следует выпорю! -- Гак точно, сэр. Извините, сэр. -- На ее лице сияла торжествующая улыбка. Ничто не может испортить ее триумф. -- Больше этого не повторится. Асом становишься только раз в жизни, сэр. -- По разведданным у Ивана имеется еще один спутник радиолокационной океанской разведки. Русские еще подумают, следует ли им идти на такой риск и запускать его на орбиту, -- произнес генерал, начиная успокаиваться. -- Наши специалисты сумели подготовить для меня новые "птички"? -- спросила Бане. -- Сейчас они занимаются двумя и к концу недели их могут передать нам. Если мы получим эти две "птички", вашей следующей целью, майор, будет их спутник фоторазведки, функционирующий в реальном времени. Но пока главными для нас останутся радиолокационные спутники океанской разведки. -- По лицу генерала пробежала улыбка. -- Не забудьте нарисовать пятую звезду на борту своего истребителя, майор. Норфолк, штат Виргиния Они вышли бы в море в любом случае, просто уничтожение советского разведывательного спутника сделало плавание менее опасным. Сначала вышли эсминцы и фрегаты. Разойдясь веером, они принялись за поиски советских подводных лодок под прикрытием патрулирующих над ними самолетов противолодочной обороны. Далее последовали крейсеры и авианосцы. И только затем в море вышли десантные суда из гавани в Литтл-Крик -- "Тарава", "Гуам", "Нассау", "Инчон" и еще двадцать кораблей. Всего в составе конвоя их было свыше шестидесяти. Они образовали три группы и взяли направление на северо-восток со скоростью в двадцать узлов. К месту назначения они прибудут через шесть суток. Вспомогательное судно ВМС США "Привейл" Даже при трехузловой скорости судно двигалось неуклюже. Его длина была чуть больше двухсот футов, и оно преодолевало каждую волну, словно лошадь барьер. На судне служила смешанная команда. Управляли им гражданские моряки, а военные обслуживали электронное оборудование. Самым невероятным -- по общему признанию -- являлось то, что они все еще оставались в живых. "Привейл" представлял собой переделанный океанский траулер. Сейчас вместо трала он тянул за собой трос длиной шесть тысяч футов с гидролокационной антенной на конце, начиненной акустическими датчиками. Полученные сигналы обрабатывались бортовым компьютером, а затем через спутник их передавали в Норфолк со скоростью тридцать две тысячи бит в секунду. Судно передвигалось с помощью бесшумных электродвигателей, корпус его был оборудован системой "прерия/маскер", что устраняло даже те малейшие звуки двигателей, которые еще оставались. Надстройка была из стекловолокна, что сводило до минимума радиолокационное отражение. По сути дела этот бывший океанский траулер представлял собой одно из первых судов, изготовленных по технологии "стеле", и несмотря на то, что на борту его не было никакого оружия, кроме винтовки, чтобы отпугивать акул, он являлся одним из самых опасных противолодочных кораблей, когда-либо созданных для борьбы с субмаринами противника. "Привейл" и еще три корабля такого же типа постоянно курсировали в северной части Атлантики по дуге большого круга между Ньюфаундлендом и Ирландией, прислушиваясь к шумам, издаваемым проплывающими подводный лодками. Два таких корабля уже получили право нарисовать на рубках силуэты подводных лодок. Дело в том, что к каждому из них был постоянно приписан патрульный самолет "Орион", а две советские подводные лодки допустили роковую ошибку, слишком приблизившись к этим судам. Однако задача этих кораблей заключалась не в том, чтобы вместе с "орионами" топить субмарины, а в том, чтобы предупреждать другие корабли, находящиеся далеко от них, о появлении подводной угрозы. В боевой рубке корабля "Привейл" группа операторов-океанографов не сводила глаз с ряда экранов, в то время как остальные прокладывали курс всех судов, которые могли находиться настолько близко, что представляли непосредственную угрозу. Старшина провел пальцем по размытой линии на экране дисплея. -- Это, должно быть, конвой, вышедший из Нью-Йорка. -- Да, -- сказал техник, сидевший рядом с ним. -- А в море его появления ждут те, кто хочет встретиться с ним. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- По крайней мере, мы не будем в одиночестве, -- заметил О'Мэлли. -- Ты всегда такой оптимист? -- спросил Фрэнк Эрнст. -- У наших русских друзей великолепный разведывательный аппарат. Я хочу сказать, что ваши парни из ВВС сумели-таки сбить их спутник. -- Капитан Перрин поставил на стол свою чашку с кофе. Пять капитанов собрались на совещание в каюте Морриса. Перрин прилетел с "Бэттлэкса" на своем вертолете. -- Да, теперь они знают состав нашего конвоя, -- согласился Моррис, -- и приложат все усилия, чтобы максимально сократить его. Депеша, полученная из Норфолка, извещала их скупым морским языком, что по крайней мере шесть советских подводных лодок приближаются, по-видимому, к их конвою. Четыре будут атаковать с севера. Это зона ответственности Морриса и Перрина. -- Думаю, в самое ближайшее время мы получим информацию от буксируемых гидролокационных датчиков, -- заметил Моррис. -- Джерри, ты сумеешь выдержать трое суток непрерывных полетов? О'Мэлли засмеялся: -- Если я отвечу, что не сумею, это будет иметь какое-нибудь значение? -- Думаю, нам следует находиться недалеко друг от друга, -- заметил Перрин. -- Не удаляясь больше чем на пять миль. Самым сложным будет рассчитать моменты наших ускорений. Конвой хочет идти по прямой -- насколько это возможно, верно? -- Да. -- Моррис кивнул. -- Трудно винить коммодора за такое решение. Когда столько судов начнет ходить зигзагами, это не менее опасно, чем настоящее нападение подводных лодок. -- Но все-таки есть и хорошие новости, -- напомнил О'Мэлли. -- Некоторое время нам не угрожают налеты "бэкфайеров", так что перед нами снова односторонняя угроза. Качка судна изменилась, когда снизили скорость. Фрегат заканчивал свое двадцативосьмиузловое ускорение и теперь в течение нескольких минут будет дрейфовать при пяти узлах, что позволит гидролокационной антенне с пассивными датчиками функционировать с максимальной эффективностью. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" -- Акустический контакт, пеленг три-четыре-шесть. Семьсот миль до паковых льдов, подумал Макафферти, проходя к носу субмарины. Пятиузловым ходом. Сейчас они находились в глубоких водах. Им пришлось пойти на немалый, пусть и оправданный, риск, когда они удалялись от берега Кольского полуострова со скоростью пятнадцать узлов, несмотря на тот шум, который исходил от "Провидено". Понадобилось четыре часа, чтобы достигнуть стосаженной изобаты, четыре часа постоянного напряжения, во время которых он думал о том, как отреагируют русские на ракетную атаку против их аэродромов. Прежде всего русские выслали в море свои противолодочные патрульные самолеты, вездесущие "беары", начавшие сбрасывать акустические буи, но ракетоносцам удалось уйти от них. У "Провидено" по-прежнему функционировали почти все гидролокационные системы, и, хотя подводная лодка не могла защищаться, по крайней мере она слышала о приближающейся опасности. Во время четырехчасовой гонки поврежденная субмарина грохотала, словно вагон, полный металлических труб, и Макафферти не хотелось даже думать о том, как она управляется при рулях глубины, полощущихся, подобно свежевыстиранному белью на ветру. Но все это осталось позади. Теперь они находились на глубине семисот футов. Выпустив позади буксируемые гидролокационные антенны, подводные лодки получили дополнительную возможность услышать предупреждение о приближающейся опасности. "Бостон" и "Чикаго" плыли на расстоянии трех миль от своего поврежденного собрата. Семьсот миль пятиузловым ходом, снова подумал Макафферти. Почти шесть суток... -- О'кей, чиф, что вам удалось обнаружить? -- Приближается медленно, сэр, так что двигается, по-видимому, по прямой. Пеленг меняется медленно. Думаю, это дизельная подводная лодка, идет на аккумуляторных батареях и находится недалеко от нас. -- Голос старшего акустика не выдавал никаких чувств. Капитан наклонился внутрь боевой рубки. -- Право Руля, курс ноль-два-пять. Рулевой положил руль на пять градусов вправо, медленно разворачивая подводную лодку на северо-восточный курс. При скорости пять узлов "Чикаго" представлял собой "черную дыру" в океане, словно растворялся в нем и почти не производил шума, но и акустический контакт тоже двигался практически бесшумно. Макафферти наблюдал за тем, как линия на экране гидролокатора на протяжении нескольких минут медленно меняла свои очертания. -- О'кей, пеленг на контакт изменился и составляет сейчас три-четыре-один. -- Джо? -- обратился к своему старшему помощнику Макафферти. -- По-моему, расстояние до контакта примерно восемь тысяч ярдов. Движется нам навстречу, скорость около четырех узлов. Слишком близко, подумал капитан. Впрочем, он вряд ли нас слышит. -- Давайте поторопим его. Торпеда Мк-48 была выпущена с минимально возможной скоростью. Выйдя из торпедного аппарата, она повернулась на сорок градусов влево и затем направилась к цели, таща за собой разматывающиеся провода наведения, соединяющие ее с подводной лодкой. Акустики направляли "рыбу" к цели, а "Чикаго" медленно удалялся в сторону от точки пуска. Внезапно старший акустик поднял голову. -- Он услышал шум торпеды! Я сосчитал число оборотов винта -- это "фокстрот", число оборотов соответствует скорости пятнадцать узлов. Слышу шум -- он только что заполнил трубы торпедных аппаратов! Выпущенная "Чикаго" торпеда увеличила скорость и включила гидролокатор самонаведения. Русская подлодка типа "фокстрот" поняла, что ее обнаружили, и ее командир автоматически отреагировал на угрозу, увеличив скорость и резко повернув направо, затем выстрелил самонаводящейся торпедой по линии пеленга на атакующую субмарину. Наконец он нырнул в глубину, надеясь уклониться от приближающейся "рыбы". Крутой поворот "фокстрота" привел к возникновению турбулентности в воде, и на мгновение американская торпеда сбилась с курса, но затем вырвалась из зоны турбулентности и снова нашла цель. Затем нырнула вслед за "фокстротом" и на глубине четыреста футов попала в него. -- Пеленг на движущуюся к нам торпеду быстро меняется, -- доложил старший акустик. -- Она минует нас, пройдет далеко за кормой. Взрыв, наша торпеда попала в цель. -- Гул взрыва пророкотал по корпусу подводной лодки подобно отдаленному грому. Макафферти надел наушники и услышал отчаянные попытки "фокстрота" продуть цистерны, чтобы всплыть на поверхность, и скрежет металла, когда внутренние переборки рухнули под напором воды. Однако он не услышал, каким было последнее решение русского командира. А тот выпустил спасательный буй, расположенный в кормовом отсеке паруса. Буй всплыл на поверхность и начал непрерывно передавать призыв о помощи. Команды "фокстрота" уже не было в живых, а спасательный буй продолжал свои призывы, сообщая одновременно штабу флота координаты места гибели подводной лодки, -- и несколько советских субмарин и надводных кораблей устремились к этому месту. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" О'Мэлли потянул на себя регулятор шага винта, и вертолет поднялся на высоту пятьсот футов. Отсюда он видел северный край конвоя к юго-западу от себя. В воздухе барражировало несколько вертолетов -- эта хорошая мысль пришла в голову кому-то еще. На многих транспортных кораблях армейские вертолеты находились в качестве палубного груза, и большинство из них могли летать. Вертолеты следовали вдоль периметра конвоя, высматривая перископы. Именно их боялись больше всего подводники, в чем честно признавались. Такую методику противолодочной борьбы называли "черным небом". По всему конвою солдатам предлагали следить за поверхностью океана и докладывать обо всем, что они замечали. В результате то и дело получали сообщения, которые в конечном итоге оказывались ошибочными, но это избавляло солдат от безделья, а иногда, рано или поздно, они действительно замечали перископ подводной лодки. "Сихоук" О'Мэлли пролетел на восток двадцать миль, прежде чем начал описывать круги. Он искал возможную подводную лодку, обнаруженную с помощью буксируемых пассивных датчиков во время очередного дрейфа фрегата. -- О'кей, Уилли, сбрасывай буй -- пошел! Старший нажал на кнопку, и вниз с боковой панели упал акустический буй. Вертолет продолжал сбрасывать буи с интервалами в две мили, создавая таким образом десятимильный барьер, затем О'Мэлли описал широкий круг, наблюдая за морем, в то время как старшина следил за гидролокационным дисплеем. -- Капитан, что там говорили о шкипере? Знаете, в ночь накануне отплытия. -- Мне хотелось как следует выпить, а он согласился составить мне компанию, чтобы я не пил в одиночку. Неужели тебе никогда не приходилось напиваться допьяна? -- Нет, сэр. Я не пью. -- Боже мой, куда идет наш флот? Возьми управление на себя. -- О'Мэлли снял руки со штурвала и поправил шлем. Он стал пользоваться им совсем недавно и еще не успел привыкнуть. -- У тебя есть что-нибудь, Уилли? -- Пока не могу дать определенный ответ, сэр. Подождите пару минут. -- Хорошо. -- Пилот окинул взглядом приборную панель, затем снова принялся всматриваться в морскую поверхность. -- Я не рассказывал тебе о тридцатипятифутовой яхте, принимавшей участие в парусной гонке от Бермуд до Ньюпорта? Ее чертовски потрепало во время шторма. А команда состояла из одних девушек, и когда их хлестнуло волнами, они потеряли все свои... -- Шкипер, слышу слабый сигнал на четвертом номере. -- Впрочем, они были ужасно благодарны, что их все-таки спасли. -- О'Мэлли взялся за штурвал и повернул вертолет на северо-запад. -- Вы и этим не увлекаетесь, мистер Ролстон? -- Крепкие напитки увеличивают желание, сэр, но ослабляют способность, -- заметил второй пилот. -- Еще две мили, сэр. -- Подумать только, он знаком с пьесами Шекспира! Значит, еще остается надежда сделать из тебя человека. Ну что, Уилли? -- На буе номер четыре по-прежнему слабый сигнал. Больше ничего. -- Одна миля, -- произнес Ролстон, не сводя взгляда с дисплея. Взгляд О'Мэлли был теперь устремлен вниз. Он надеялся увидеть уходящую в глубину вертикальную линию или пенный бурун. -- С четвертого буя доносится сигнал средней силы. От пятого тоже что-то слышно. -- "Ромео", это "Стилет". Мне кажется, нам удалось обнаружить что-то. Сейчас я сброшу еще один буй, между четвертым и пятым. Будем именовать его номер шесть. Сбрасываем -- пошел! -- С вертолета вниз упал еще один акустический буй. -- "Стилет", это "Ромео", -- послышался голос оператора. -- Нам кажется, что контакт к северу от линии, повторяю, к северу. -- Понял, согласен с вами. Через минуту выясним точнее. -- Шкипер, -- доложил Уилли, -- слышу сигнал средней силы на шестом. -- "Ромео", это "Стилет", мы собираемся опустить на этого типа прямо сейчас погружной гидролокатор. На борту "Рубена Джеймса" велась прокладка линии акустических буев и положения вертолета. О'Мэлли одной рукой отвел назад рычаг, чтобы неподвижно зависнуть в воздухе, а другой медленно отпускал регулятор шага винта, пока вертолет не замер в пятидесяти футах над морской поверхностью. Уилли снял стопор с кабеля погружного гидролокатора и опустил его на глубину двести футов. -- Акустический контакт, сэр. Оцениваю его как возможную подводную лодку, пеленг три-пять-шесть. -- Поднять локатор! -- скомандовал О'Мэлли. "Сихоук" взвился вверх и пролетел милю в северном направлении. Здесь О'Мэлли снова завис над водой и второй раз опустил погружной гидролокатор. -- Контакт! Пеленг один-семь-пять. Похоже, что два винта, число оборотов соответствует скорости около десяти узлов. -- Он у нас в вилке, -- произнес второй пилот. -- Принимаемся за дело. -- Ролстон ввел цифры в бортовой компьютер. -- Пеленг меняется, похоже, он поворачивает налево. Совершенно верно, -- подтвердил Уилли. -- Точно, делает левый поворот. -- Он услышал нас? -- спросил Ролстон. -- Думаю, он услышал конвой и поворачивает, чтобы засечь его. Уилли, поднять локатор, -- скомандовал О'Мэлли. -- "Ромео", это "Стилет", под нами маневрирующая цель, считаем ее подводной лодкой. Прошу разрешения применить оружие. -- Понял вас, "Стилет", применение оружия разрешаю, повторяю, применение оружия разрешаю. Пилот пролетел тысячу ярдов на юго-восток, снова опустил погружной гидролокатор, и вертолет завис над поверхностью моря, повернувшись носом к ветру. -- Снова слышу его, сэр, -- послышался взволнованный голос Уилли. -- Пеленг три-пять-пять, меняется справа налево, сэр. -- Проходит прямо под нами, -- заметил Ролстон, глядя на дисплей перед собой. -- "Ромео", это "Стилет", цель -- определенно подводная лодка, атакуем. -- О'Мэлли удерживал вертолет в режиме зависания, пока его старшина называл изменения пеленга. -- Начинаем атаку. -- Взводим боеголовку. -- Ролстон пробежал пальцами по кнопкам на панели. -- Торпеда готова, первая. -- Установить первоначальную глубину поиска двести пятьдесят футов; курс -- змейка. Ролстон ввел необходимые поправки. -- Готово. -- О'кей, Уилли, приготовиться к поиску "янки", -- скомандовал О'Мэлли, имея в виду поиск с применением режима активной гидролокации. -- Готово, сэр. Сейчас пеленг на контакт два-ноль-ноль, быстро меняется справа налево. -- Ну-ка, вгоним в него стилет! -- О'Мэлли включил сигналы от активного гидролокатора в свои наушники. Уилли нажал на кнопку, и акустический датчик послал серию импульсов. Волновые фронты звуковой энергии отразились от корпуса подводной лодки и вернулись обратно в приемник гидролокатора. Контакт мгновенно увеличил скорость. -- Положительный контакт, пеленг один-восемь-восемь, расстояние восемьсот ярдов. Ролстон ввел эти цифры в компьютер управления огнем и ответил: -- Готово! Пилот нажал большим пальцем на кнопку с правой стороны штурвала. Торпеда Мк-46 сорвалась с подвески и нырнула в море. -- Торпеда пошла! -- Уилли, кончай активный режим. -- О'Мэлли включил радио. -- "Ромео", мы только что сбросили торпеду на погружающуюся подводную лодку с двумя винтами, примерно в восьмистах ярдах от нас, пеленг один-восемь-восемь. Торпеда в воде. Будьте наготове. Торпеда Мк-46 функционировала в режиме преследования змейкой и мчалась в южном направлении сериями извивающихся кривых. Советская подводная лодка, спугнутая активными импульсами погружного гидролокатора, развивала полную скорость и уходила на глубину, надеясь спастись от преследующей ее торпеды. -- "Стилет", информируем: "Резак" летит к вам для оказания помощи, если ваша торпеда упустит цель, прием. -- Вас понял, -- ответил О'Мэлли. -- Она догоняет! -- ликующим голосом воскликнул Уилли. Торпеда сближалась с субмариной, непрерывно испуская активные акустические импульсы. Капитан подводной лодки круто повернул направо, но торпеда была уже так близко, что уклониться от нее оказалось невозможно. -- Попадание! Торпеда поразила цель! -- Голос Уилли прозвучал почти так же громко, как и взрыв. Прямо под вертолетом поднялся бугор воды, но без гребня пены. Взрыв произошел слишком глубоко. -- Ну что ж, -- пробормотал О'Мэлли. За все годы службы он ни разу не стрелял настоящей торпедой по настоящей подводной лодке. Звуки гибнущей субмарины казались ему самыми печальными в жизни. На поверхности появились пузыри и начало расплываться масло. -- "Ромео", подводная лодка потоплена. Передайте боцману, пусть готовит кисть и краску. Остаемся пока на месте, будем ждать появления обломков и, может быть, спасшихся с лодки. -- Накануне другой фрегат спас весь экипаж со сбитого "беара". Русских уже доставили на континент для допроса. Но с подводной лодки не спасется никто. О'Мэлди сделал несколько кругов и через десять минут отправился обратно. Исландия -- "Ищейка", вы поели и отдохнули? -- послышался вопрос "Конуры". -- Можно сказать и так. -- Эдварде ждал этого, но теперь, когда пришло время, такой вопрос звучал как-то зловеще. -- Мы хотим, чтобы вы патрулировали южный берег Хваммсфьердура и сообщали нам о деятельности русских в этом районе. Нас особенно интересует город Стиккисхольмур. Это маленький порт примерно в сорока милях от вас. Как и раньше, вам следует всячески избегать контактов, наблюдать и докладывать. Понятно? -- Вполне. Сколько у нас времени? -- Этого я не знаю, "Ищейка". Однако советую отправляться немедленно. -- О'кей, мы выходим через десять минут. Конец связи. -- Эдварде разобрал антенну и уложил рацию в вещмешок. -- Итак, нам нужно уходить с этого горного курорта. Сержант Николе? -- Да, сэр? -- Николе и Смит подошли вместе. -- Вас не проинструктировали относительно предстоящей задачи? -- Никак нет, сэр. Нам приказали помогать вашей группе и ждать дальнейших указаний. -- Эдварде уже видел планшет сержанта с картами всего западного побережья Исландии, однако на всех картах -- кроме той, где обозначалась зона выброски парашютного десанта, -- не было ни единой пометки. Разумеется, цель предстоящей разведки побережья была очевидной, верно? Лейтенант достал свою тактическую карту и прикинул маршрут продвижения на запад. -- О'кей, мы разделимся на пары. Сержант Смит, вы пойдете впереди с одним из наших новых друзей. Николе вместе с Роджерсом будут прикрывать нас с тыла. У обеих групп есть рации, я возьму третью, и со мной будут остальные. Всем оставаться в пределах видимости. Постараемся по мере возможности двигаться по возвышенностям. Первая дорога с твердым покрытием, которую нам придется пересечь, находится в десяти милях отсюда. Если заметите что-нибудь, тут же найдите укрытие и доложите мне. Нам приказано всячески избегать контактов, так что безо всякого геройства, понятно? Отлично, выходим через десять минут. -- Эдварде начал собирать свое снаряжение. -- Куда мы идем, Майк? -- спросила Вигдис. -- В Стиккисхольмур, -- ответил он. -- Как ты себя чувствуешь? -- От вас не отстану. -- Она села рядом с ним. -- А когда придем в Стиккисхольмур? -- Этого мне не сказали, -- улыбнулся Майк. -- Почему тебе ничего не говорят? -- Из соображений безопасности. Это означает, чем меньше мы знаем, тем для нас лучше. -- Глупо, -- отозвалась она и пожала плечами. Эдварде не знал, как объяснить ей, что она одновременно и права и ошибается. -- Похоже, когда мы придем туда, можно будет снова начать думать о нормальной жизни. Ее лицо изменилось. -- А что такое нормальная жизнь, Майкл? Еще один разумный вопрос, подумал Эдварде. Но сейчас я слишком занят, чтобы размышлять об этом. -- Посмотрим. Стендаль, Германская Демократическая Республика Битва за Хамельн и битва за Ганновер слились, по сути дела, в одно сражение. Два часа назад войска НАТО отступили на запад, к югу от огромного промышленного города, что позволило им сократить линию фронта и укрепить позиции. Советские части осторожно продвигались вперед, опасаясь очередной немецкой ловушки. Алексеев и главнокомандующий Западным фронтом изучали карты, пытаясь проанализировать последствия отступления войск НАТО. Это дает им возможность перевести в резерв по крайней мере одну, может быть, две бригады, думал генерал Алексеев. Они могут воспользоваться вот этим шоссе ь 217, чтобы быстро перебрасывать части с одного участка фронта на другой. -- Как часто немцы отступали добровольно? -- спросил главнокомандующий у своего заместителя. -- Они поступили так не потому, что им этого хотелось, нет. Их оборонительные линии слишком растянуты, а войска понесли тяжелые потери. -- Наши тоже. Резервные дивизии, вводимые нами в бой, несут потери почти на треть больше кадровых, которые они заменяют. Приходится сейчас дорого расплачиваться за продвижение вперед. -- Мы и так уже заплатили слишком дорого! Если сейчас потерпим неудачу, все эти потери окажутся напрасными! Павел Леонидович, нужно нанести мощный удар. Весь этот участок фронта вот-вот рухнет. -- Товарищ генерал, у меня другая точка зрения. Нам оказывают ожесточенное сопротивление. Моральный дух немецких войск остается высоким, несмотря на понесенные ими потери. Они измотали нас и знают это. -- Алексеев вернулся с передового командного поста в Фельцихаузене всего три часа назад. -- Наблюдать за ходом битвы с передовой очень полезно, Павел Леонидович, но при этом вы теряете способность видеть полную картину боевых действий. Алексеев нахмурился. "Полная картина" часто представляла собой иллюзию. Его начальник любил повторять это. -- Я поручаю вам организовать наступление по всему фронту. Войска НАТО понесли колоссальные потери, у них мало боеприпасов. Мощный натиск прорвет их оборонительные линии на участке шириной в пятьдесят километров. -- У нас недостаточно кадровых дивизий для наступления такого масштаба, -- возразил Алексеев. -- Держите кадровые дивизии в резерве для ввода в образовавшийся прорыв. Мы начнем наступление лучшими резервными дивизиями на участке от Ганновера на севере до Боденвердера на юге. -- Для этого у нас недостаточно сил, и нам придется использовать слишком много горючего, -- предостерег Алексеев главнокомандующего. -- Если наступление действительно необходимо, предлагаю нанести удар двумя дивизиями вот здесь, к югу от Хамельна. Части уже заняли позиции. То, что вы предлагаете, слишком рискованно. -- Сейчас не время для полумер! -- Главнокомандующий Западным фронтом сорвался на крик. Он еще никогда не повышал голос на своего заместителя, и молодой генерал попытался понять, какое давление оказывают на его начальника. Прошло несколько секунд, и главнокомандующий успокоился. -- Атака по одному направлению позволяет противнику перейти в контрнаступление по другому, -- продолжил он. -- Предприняв наступление по всему фронту, мы резко усложним задачу противника. Он не может оказывать мощное сопротивление повсюду. Мы найдем слабое место, прорвемся там, и наши уцелевшие кадровые дивизии устремятся к Рейну. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- Бросай -- пошел! -- крикнул О'Мэлли. Восьмой акустический буй отделился от борта вертолета, пилот развернул "стихоук" и полетел обратно на восток. О'Мэлли находился в полете уже три долгих изнурительных часа и на этот раз не сумел добиться почти ничего. Зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем; летим дальше, зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем. Пилот знал, что где-то внизу находится подводная лодка противника, но всякий раз, когда ему казалось, что он сумел выследить ее, проклятая лодка ускользала! В чем же его ошибка? У "Резака" были аналогичные проблемы, если не считать того, что преследуемая им субмарина сумела развернуться и едва не потопила "Бэттлэкс". Мощная кильватерная струя, поднятая фрегатом, отбросила русскую торпеду назад и взорвала ее, но опасность была слишком реальной. О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания. -- Опустить гидролокатор! -- "Стихоук" минуту висел над морской поверхностью, прислушиваясь к шумам. Ничего. Снова за поиск. -- "Ромео", это "Стилет". У вас есть что-нибудь? Прием. -- "Стилет", он только что исчез. Наш последний пеленг был три-четыре-один. -- Ловко. Этот тип ждет, когда вы закончите ускорение, и выключает двигатели. -- Пожалуй, "Стилет", -- согласился Моррис. -- Значит, так. Я установил барьер на западе -- если он направится в ту сторону. Мне кажется, что он двигается к югу, и сейчас мы прослушиваем его погружным локатором. Конец связи. -- О'Мэлли выключил радио. -- У тебя есть что-нибудь, Уилли? -- Ничего, сэр. -- Приготовься поднять локатор. -- Через минуту вертолет возобновил полет. В течение следующих двадцати минут они погружали гидролокатор еще шесть раз и ничего не обнаружили. -- Еще раз, Уилли. Приготовься опускать локатор. Установи на этот раз глубину -- скажем, восемьсот футов. -- Готов, сэр. -- Опускай. -- О'Мэлли заерзал в кресле. Температура снаружи была умеренной, но ослепительное солнце превращало кокпит в теплицу. Когда вернемся на фрегат, первым делом отправлюсь в душ, подумал он. -- Прослушиваю на глубине восемьсот футов, сэр, -- доложил старшина. Ему тоже было жарко, хотя он прихватил с собой пару банок лимонада. -- Сэр, я что-то слышу.., возможный контакт на пеленге один-восемь-пять. -- Поднять локатор! "Ромео", я "Стилет", обнаружил возможный контакт к югу от нас. Направляемся в ту сторону. -- "Стилет", мы поблизости от вас ничего не слышим. Информируем, что "Резак" и "Браво" следят за возможным контактом. Были запущены две торпеды, но они прошли мимо цели. Разве кто-нибудь утверждает, что поиски подводных лодок -- легкое дело, подумал пилот. Он переместился еще на три тысячи ярдов и снова опустил гидролокатор. -- Контакт, на этот раз определенно контакт. Субмарина с двумя винтами, пеленг один-восемь-три. О'Мэлли проверил запас горючего. Хватит на сорок минут. Надо заканчивать с этим побыстрее. Он приказал снова поднять локатор и переместился еще на три тысячи ярдов к югу. Его плечи напряглись под пристяжными ремнями. Казалось, погружной гидролокатор опускается на заданную глубину удивительно долго. -- Слышу его снова, сэр, к северу от нас, пеленг ноль-один-три. Пеленг меняется. Сейчас он ноль-один-пять. -- Приготовиться! -- Горючего на тридцать минут полета. Сейчас их главным врагом является время. Ролстон нажал на кнопки "взвод детонатора" и "выбор маневра". -- Уилли -- всади в него стилет! -- Гидролокатор послал пять мощных импульсов. -- Пеленг ноль-один-девять, расстояние девятьсот! Ролстон ввел в торпеду глубину и режим поиска. О'Мэлли нажал большим пальцем на кнопку, и торпеда упала вниз. Подводная лодка тут же включила двигатели на полную мощность и отвернула влево от вертолета. Торпеда погрузилась на глубину восемьсот футов, прежде чем начать поиск. О'Мэлли проворчал про себя, что запустил торпеду под неудачным углом, но исправлять ситуацию было поздно. Он удерживал вертолет в режиме зависания и прислушивался с помощью наушников в своем летном шлеме к жужжанию винта торпеды, преследующей более глубокий рев двух мощных винтов "чарли". Атомная подводная лодка отчаянно маневрировала, пытаясь уклониться от приближающейся торпеды. -- Сейчас они на одном пеленге, -- доложил Уилли. -- Мне кажется, что "рыба" нашла его -- взрыв! Однако "чарли" отказывался умирать. Они услышали шум продуваемого воздуха, который затем стих, последовала дикая какофония механического шума -- это контакт быстро уходил на север, потом шум уменьшился, после того как лодка сбавила скорость. У О'Мэлли не осталось топлива, чтобы преследовать поврежденную субмарину. Он развернулся на запад и направился к "Рубену Джеймсу". -- "Стилет", это "Ромео", что случилось? -- Мы попали в него, но не потопили. Будь наготове, "Ромео", заходим, чтобы заправиться. Посадка через пять минут. -- Понятно, готовы принять вас. Посылаем на "чарли" другой вертолет. После заправки присоединяйтесь к "Резаку". -- Почему мы не потопили его? -- спросил Ролстон. -- Почти у всех русских подводных лодок двойные корпуса, а у этой маленькой стофунтовой боеголовки на Мк-46 недостает мощности, чтобы всегда топить подводную лодку. Нужно стараться атаковать их сзади, если представляется такая возможность, но на этот раз нам не повезло. Если торпеда попадет в корму, она разрывает уплотнительные перегородки гребных валов, что приводит к затоплению машинного отделения и гибели любой субмарины. В училище тебе на говорили об атаке лодки со стороны кормы? -- Вроде нет. -- Понятно, -- проворчал О'Мэлли. После четырех часов полета было приятно снова увидеть "Рубена Джеймса". Было бы еще приятней посетить офицерский гальюн, мрачно подумал пилот. Он подлетел к фрегату с левого угла кормы и завис над палубой, продолжая полет со скоростью корабля. В хвостовой части вертолета Уилли сдвинул дверцу и сбросил вниз тонкий шкерт. Палубная команда фрегата присоединила к нему заправочный шланг, Уилли потянул его вверх и вставил в топливный бак. Такая процедура носила название ЗАПОЛ -- заправка в полете. Пока О'Мэлли удерживал вертолет в турбулентном потоке воздуха над палубой фрегата, топливные баки заполнялись топливом, обеспечивая вертолету еще четыре часа летного времени. Ролстон не сводил взгляда с датчиков топливных баков, пока пилот управлял вертолетом. -- Баки полны, Уилли. Заканчивай. Старшина опустил вниз заправочный шланг и потянул к себе шкерт. Со вздохом облегчения он задвинул дверцу и снова пристегнулся к креслу. Это работа не для офицеров, сказал себе старшина, у них ума слишком много. -- "Браво", это "Стилет", куда нам лететь, прием. -- "Стилет", это "Браво", поворачивайте направо на курс один-три-ноль, там встретитесь с "Резаком", в восьми милях от "Браво". -- Вылетаем. -- О'Мэлли облетел "Рубена Джеймса" и направился на юго-восток. -- "Стилет", это "Ромео", сообщаем, что вертолет "Си спрайт" с "Симса" только что закончил начатую вами работу с этим "чарли". Мы получили поздравление за хорошо исполненную работу от командующего охранением, прием. -- Передайте коммодору от нас, что рады служить. "Браво", "Резак", за кем мы сейчас охотимся. Прием. -- Мы сначала думали, что это подводная лодка с двумя винтами, но теперь не уверены, "Стилет", -- ответил Перрин. -- Выпустили в него три торпеды и все мимо. Он пустил одну в нас, но она взорвалась в кильватерной струе. -- Насколько близко? -- В пятидесяти ярдах. Боже милосердный, подумал пилот. -- О'кей, вижу "Резак". "Браво", командуйте. Какую позицию мне занять? x x x За время преследования теперь потоп