ленного "чарли" Моррис далеко отстал, и сейчас по его команде фрегат увеличил скорость до двадцати пяти узлов, чтобы догнать "Бэттлэкс". Реагируя на многочисленные контакты с подводными лодками противника, конвой чуть повернул к югу. x x x Когда "Резак", исчерпав запасы топлива и акустических буев, направился к своему фрегату, "сихоук" О'Мэлли завис в семи милях от "Бэттлэкса". Снова начали опускать и поднимать погружной гидролокатор. -- У меня ничего, -- доложил Уилли. -- "Браво", это "Стилет", вы не можете сообщить мне, чем занимается цель? -- Мы его едва не настигли дважды над слоем термоклина. В общем, он направляется на юг. -- Похоже, это ракетоносец. -- Пожалуй, -- согласился Перрин. -- Последний раз мы засекли его в тысяче ярдов от места, где вы находитесь сейчас. В данный момент у нас нет о нем никакой информации. О'Мэлли оценил данные, полученные с "Бэттлэкса". Как часто бывает при слежении за подводными лодками, данные сводились к множеству сомнительных точек зрения, шатких умозаключений и ничем не подтвержденных догадок. -- "Браво", вы были раньше подводником. Каково ваше мнение, прием. -- О'Мэлли понимал, что радиопереговоры такого рода выходят за рамки правил, ну да черт с ними, этими правилами. -- "Стилет", единственное, что представляется очевидным, -- эта подводная лодка обладает огромной скоростью. О'Мэлли повнимательнее всмотрелся в дисплей, отражавший оперативную обстановку. -- Вы правы, "Браво", -- задумчиво произнес он. Может быть, это "папа"? Два винта, крылатые ракеты на вооружении и чертовски быстроходен. -- "Стилет", я "Браво". Если мы исходим из предположения, что это очень быстроходная лодка, советую лететь на восток, пока "Ромео" не остановится после ускорения и не даст нам пеленг на цель. -- Согласен, "Браво". Дайте направление. -- По команде с "Бэттлзкса" "сихоук" пролетел двадцать миль на восток и начал снова опускать и поднимать погружной гидролокатор. "Резаку" понадобилось пятнадцать минут, чтобы принять на борт две торпеды "стингрей" и акустические буи, а также заправиться горючим. -- Как вы думаете, шкипер, кого мы преследуем? -- спросил Ролстон. -- Тебе хотелось бы потопить "папу"? -- поинтересовался О'Мэлли. -- Конечно, но у русских только одна подлодка такого типа, -- возразил второй пилот. -- Это не означает, что они берегут ее для музея, мистер. -- У меня ничего, сэр, -- послышался голос Уилли. x x x "Рубен Джеймс" сбавил скорость после ускорения и повернул к югу, чтобы нацелить свою буксируемую антенну на оставшийся контакт. Вот если бы и у "Бэттлэкса" была буксируемая гидролокационная антенна, подумал Моррис, мы смогли бы вести триангуляцию всех контактов, а имея в своем распоряжении два вертолета... -- Контакт, оцениваю его как возможную подводную лодку, пеленг ноль-восемь-один, похоже, медленно меняется. Да, совершенно точно, меняется с севера на юг. -- Информацию тут же передали на "Бэттлэкс" и командующему соединением. Еще один вертолет подключился к преследованию. -- Опустить локатор! -- Тридцать седьмой раз за сегодня, подумал О'Мэлли. -- У меня онемел зад. -- Мне хотелось бы, чтобы и мой онемел тоже, -- без тени юмора заметил Ролстон. -- Он просто у меня болит. И на этот раз не удалось ничего обнаружить. -- Как может что-то быть одновременно увлекательным и скучным? -- спросил младший лейтенант, бессознательно повторяя фразу летчика "томкэта", произнесенную им несколько дней назад. -- Поднять локатор! Знаешь, меня самого это нередко удивляет. -- О'Мэлли включил радио. -- "Браво", это "Стилет", у меня возникла мысль. -- Слушаем вас, "Стилет". -- Ваш "Резак" сбрасывает акустические буи к югу от нас. Установите еще одну линию буев к западу, а потом я включу свой гидролокатор в активном режиме. Может быть, нам удастся заставить этого парня сделать что-то необдуманное. Вам приходилось когда-нибудь отступать перед вертолетом с погруженным гидролокатором -- в то время, когда служили на подводных лодках? -- Отступать не приходилось, "Стилет", но я прилагал все усилия, чтобы не встречаться с таким вертолетом. Подождите немного, дайте подготовиться. -- Знаете, парни, у этого типа крепкие нервы. Он не может не знать, что мы гоняемся за ним, но уходить отказывается. По-видимому, считает, что ему удастся нас провести. -- Последние четыре часа он делал это довольно легко, босс, -- проворчал Уилли. -- А ты знаешь, что самое главное в азартных играх? Самое главное -- определить момент, когда пора уходить. -- О'Мэлли поднялся повыше и впервые за весь день включил поисковый радиолокатор. Чтобы обнаружить перископ, он особенно полезен, но может напугать командира субмарины и заставить его уйти под слой температурного скачка. Заходило солнце, и О'Мэлли различил по габаритным огням еще два вертолета, охотившихся за той же подводной лодкой. Они сбросили две восьмимильные линии пассивных акустических буев, которые расположили под прямым углом друг к другу. -- "Стилет", заградительные линии поставлены, --" -- сообщил капитан Перрин. -- Начинайте действовать. -- Уилли -- врезай! -- В шестистах футах под вертолетом гидролокатор начал излучать мощные высокочастотные импульсы. Он проработал в активном режиме минуту, затем О'Мэлли извлек его из воды и пролетел к юго-востоку. Так продолжалось полчаса, пилот почувствовал, как ноги сводит судорога, и передал управление Ролстону. -- Возьми-ка штурвал, -- сказал он и принялся растирать ноги, чтобы восстановить кровообращение. -- "Стилет", это "Браво", мы установили контакт. Шестой буй в линии "Эхо". -- Эта линия протянулась с востока на запад. Буй номер шесть был третьим с западного конца, где начиналась линия "Новембер", протянувшаяся с севера на юг. -- Пока сигнал слабый. О'Мэлли снова взял на себя управление вертолетом и полетел на запад. Остальные два вертолета описывали круги над установленными ими заграждениями из акустических буев. -- Не торопиться, самое главное -- не торопиться, -- бормотал он по системе внутренней связи. -- Только бы не спугнуть его. -- Пилот осторожно выбирал курс, не направляясь к контакту, но и не уходя от него далеко. Прошло еще полчаса, в течение которого каждая секунда тянулась бесконечно долго. Наконец, они нащупали контакт, который направлялся на восток со скоростью около десяти узлов, далеко под термоклином. -- Сейчас мы слышим его от трех буев, -- сообщил Перрин. -- "Резак" выходит на позицию. О'Мэлли следил за мигающими красными огнями примерно в трех милях от вертолета. "Резак" сбросил пару акустических буев направленного действия и в ожидании завис над водой. На экране перед О'Мэлли появилось изображение тактической ситуации, и он увидел, что контакт прошел прямо между двумя буями. -- Торпеда пошла! -- услышал он возглас пилота британского вертолета. Невидимый для американцев черный "стингрей" упал в воду в полумиле от приближающейся русской субмарины. О'Мэлли подлетел поближе, сбросил собственный буй, чтобы прислушиваться к происходящим событиям, и завис над морской поверхностью. Подобно американской торпеде Мк-48, у "стингрея" нет винтов, что затрудняло прослушивание как для О'Мэлли, так и для русской подводной лодки. Внезапно послышались кавитационные шумы винтов -- субмарина обнаружила опасность, развила полный ход и сделала поворот. Затем пилот услышал потрескивание корпуса -- лодка меняла глубину, пытаясь оторваться от торпеды, но все попытки оказались неудачными. И тут же раздался металлический грохот взорвавшейся боеголовки. -- Попадание! -- прозвучал голос пилота "Резака". -- Опустить локатор! -- скомандовал О'Мэлли. Уилли погрузил акустический датчик в последний раз. Подводная лодка всплывала. -- Опять! -- изумился Ролстон. -- Второй раз подряд! -- Приготовить торпеду к пуску! Уилли, врежь ему! -- Расстояние четыреста, пеленг один-шесть-три, повышение доплеровской частоты {Происходит при сближении источника волн с наблюдателем.}. -- Установить круговой поиск, первоначальная глубина сто. -- Готово, -- отозвался Ролстон. О'Мэлли тут же сбросил торпеду, -- Поднять локатор! -- скомандовал он. -- "Браво", попадание не потопило лодку, мы пустили еще торпеду. -- А вдруг лодка всплывет, чтобы попытаться спасти команду? -- нерешительно спросил Ролстон. -- Она может всплывать и для того, чтобы запустить ракеты. У нее была возможность скрыться. Я бы ею воспользовался. Второе попадание прикончило субмарину. О'Мэлли тут же полетел к "Рубену Джеймсу". Он предоставил возможность Ролстону совершить посадку. Как только колеса вертолета закрепили на палубе и затянули крепежные цепи, О'Мэлли спустился из кабины и пошел к себе в каюту. Моррис встретил его в проходе между вертолетными ангарами. -- Ты прекрасно сделал свое дело, Джерри. -- Спасибо, шкипер. -- О'Мэлли оставил свой летный шлем в кабине. Его волосы, намокшие от пота, прилипли к голове, а глаза покраснели от стекавших капель. -- Мне хотелось бы поговорить с тобой. -- Может быть, сделаем это, пока я буду принимать душ и переодеваться, капитан? -- О'Мэлли прошел через кают-компанию к себе в каюту. Меньше чем за минуту он снял одежду и направился в душевое отделение для офицеров. -- Сколько фунтов ты теряешь за такой день? -- спросил Моррис. -- Много. -- Пилот повернул ручку душа и закрыл глаза, когда на него хлынули струи холодной воды. -- Знаешь, я уже десять лет твержу, что на торпедах сорок шестой модели нужны более мощные боеголовки. Надеюсь, черт побери, что эти мудаки из управления теперь прислушаются к моим советам! -- Вторая подводная лодка, Джерри. Что это был за тип? -- Я уверен, что "папа". Акустики проявили себя с лучшей стороны. Вы направляли нас исключительно точно. -- Он сделал воду еще холодней. Через минуту О'Мэлли вышел из душевой кабины -- это был другой человек, и не только внешне. -- Коммодор представляет тебя к какой-то награде. Думаю, что это будет твой третий "Крест за летные заслуги". О'Мэлли на мгновение задумался. Два первых ордена он получил за то, что спасал людей, а не убивал их. -- Когда ты будешь готов к следующему вылету? -- Скажем, на следующей неделе? -- Одевайся. Поговорим в кают-компании. Пилот провел пальцами сквозь пряди волос и надел свежую одежду. Он вспомнил, что в прошлый раз жена советовала ему пользоваться детской присыпкой для защиты кожи от тесной и потной одежды, а он по глупости отказался, потому что это противоречило образу мужественного летчика, созданного его воображением. А вот теперь, несмотря на душ, кожа в нескольких местах покраснела, чесалась и болела. Когда О'Мэлли вошел в кают-компанию, он увидел, что Моррис приготовил ему кувшин холодного клоповного сока. -- Ты потопил одну дизельную и две ракетные подлодки. Как они вели себя? Заметил что-нибудь необычное? -- Они проявляли поразительную агрессивность, отказывались уйти даже от смертельной опасности. Этот "папа" мог бы скрыться и.., уцелеть. А вот "чарли" выбрал удачный путь к конвою, но оказался излишне настырным. -- О'Мэлли выпил первый стакан напитка и задумался. -- Ты прав. Они слишком уж давят на нас. -- Да, давят даже сильнее, чем я ожидал. Они идут на риск при обстоятельствах, когда обычно не стали бы рисковать. Почему? -- Это говорит о том, что нам, по-видимому, предстоят два тяжелых дня. Извините, капитан, но я слишком устал для серьезных размышлений. -- Отдыхай, Джерри. Глава 37 Гонка инвалидов Стендаль, Германская Демократическая Республика Два часа утра. Наступление начнется через четыре часа, несмотря на отчаянные усилия генерала Алексеева убедить командование отменить его. Генерал смотрел на карту, испещренную значками, указывающими на расположение своих частей и на разведданные о предполагаемой диспозиции противника. -- Не расстраивайся, Павел Леонидович, -- обратился к нему главнокомандующий Западным фронтом. -- Я знаю, что мы, по твоему мнению, расходуем слишком много горючего. Но ведь в результате нашего наступления мы заставим противника использовать оставшиеся у него запасы военных материалов. -- Они тоже смогут пополнить запасы. -- Чепуха! По сведениям нашей разведки их конвои подверглись мощным ударам, в результате которых они понесли тяжелые потери. Сейчас в море находится огромный конвой с большим запасом горючего, боеприпасов и свежими воинскими частями, но из штаба флота нам сообщили, что навстречу ему высланы все силы, находящиеся в его распоряжении. Я уж не говорю о том, что в любом случае конвой прибудет слишком поздно. Алексеев сказал себе, что его начальник скорее всего прав. В конце концов он добился своего положения заслуженно. И все-таки... -- Где мне лучше находиться при наступлении? -- На командном посту ОМГ. Ни в коем случае не ближе к передовой. Командный пост оперативно-маневренной группы, с иронией подумал Алексеев. Сначала роль оперативно-маневренной группы должна была играть 20-я гвардейская бронетанковая дивизия, затем соединение из двух дивизий, далее из трех. Всякий раз попытки прорвать фронт и выйти на оперативный простор терпели неудачу. В результате само название "оперативно-маневренная группа" начало походить на издевку. Генерала снова охватили сомнения. Свежие кадровые дивизии, предназначенные для того, чтобы расширить прорванный участок фронта, находились слишком далеко от передовой, им потребуется несколько часов, чтобы прибыть к месту прорыва. Войска НАТО уже продемонстрировали поразительную маневренность, направляя свои силы в наиболее опасные участки, напомнил себе Алексеев. И тут же он отбросил эту мысль, как и многие другие сомнения, осаждавшие его раньше. Генерал вышел из командного пункта, вызвал Сергетова и направился к ожидавшему их вертолету, чтобы лететь на запад. Пилот поднялся в воздух лишь после того, как прибыло обычное сопровождение из нескольких истребителей. x x x Использование истребителей для сопровождения одного вертолета, взлетающего из Стендаля, уже привлекло внимание военных авиадиспетчеров НАТО, которые вели наблюдение за воздушным пространством противника, но в их распоряжении не было самолетов, чтобы что-либо предпринять. На этот раз ситуация изменилась. Самолет дальнего радиолокационного обнаружения АВАКС, круживший высоко над Рейном, заметил взлет вертолета, взявшего курс на запад в сопровождении трех МиГов. У авиадиспетчера этого сектора фронта были два "фантома", которые возвращались после налета на район южнее Берлина, и он тут же направил их на север. Истребители повернули и на бреющем полете, над самыми верхушками деревьев помчались к новой цели. Они летели с выключенными радиолокаторами по коридору, которым обычно пользовалась русская авиация. x x x Алексеев и Сергетов были единственными пассажирами вертолета и расположились в хвостовом отсеке. В вертолете имелось достаточно места для восьми полностью экипированных десантников, поэтому оба смогли устроиться поудобнее и вытянуть ноги, а Сергетов даже задремал. Сопровождающие их МиГи летели в тысяче метров над вертолетом, постоянно описывая круги и настороженно наблюдая за возможным приближением истребителей НАТО, которые обычно летели к цели на малой высоте. x x x -- Шесть миль, -- сообщили с борта АВАКСа. Один "фантом" тут же резко набрал высоту, осветил русские истребители радиолокатором и выпустил в них пару ракет "спэрроу". Второй послал два "сайдуайндера" в вертолет. x x x Атака застала пилотов МиГов врасплох -- они смотрели в другую сторону, когда заработали датчики предупреждения об опасности. Один из МиГов спикировал вниз, к самой земле, и сумел уклониться от ракеты. Другой взорвался в воздухе в тот самый момент, когда ведомый передал по радио предупреждение. Алексеев недоуменно мигнул, заметив внезапную огненную вспышку над головой, затем схватился за пристяжные ремни, потому что вертолет резко повернул влево и камнем нырнул вниз. Американский "сайдуайндер" отобрал его хвостовой винт, когда вертолет успел снизиться до уровня деревьев. Сергетов проснулся и вскрикнул от неожиданности. Потеряв хвостовой винт, который позволял сохранять направление, вертолет закружился в воздухе и рухнул в лес с высоты двадцати метров. Несущий винт машины разлетелся на куски, а боковая дверца, отодвигающаяся в сторону, оторвалась, словно сделанная из пластмассы. Алексеев выпрыгнул из кабины и вытащил за собой Сергетова. В который раз генерала спас природный инстинкт, позволявший ему мгновенно реагировать на опасность. Они едва успели отбежать на двадцать метров, как взорвались топливные баки. Алексеев и Сергетов так и не увидели "фантомов", продолживших полет на запад. -- Ты не ранен, Ваня? -- спросил генерал. -- Даже не успел напустить в штаны. Это означает, что я превратился в опытного, закаленного ветерана. -- Шутка явно оказалась неудачной. Голос молодого офицера дрожал, как и его руки. -- Где мы, черт побери? -- Разумный вопрос. -- Алексеев огляделся по сторонам. Он надеялся увидеть огни, но в стране господствовало затемнение, а советские части на горьком опыте узнали, что лучше не пользоваться фарами при движении по дорогам. -- Надо выйти на шоссе. Пойдем на юг, пока не натолкнемся на какую-нибудь дорогу. -- А где юг? -- Он в противоположном направлении по отношению к северу. Север вон там. -- Генерал указал на звезду, потом повернулся и нашел другую. -- Вот она и поведет нас на юг. Североморск, РСФСР Адмирал Юрий Новиков руководил боевыми действиями из своего подземного бункера, расположенного в нескольких километрах от главной базы флота. Его потрясла потеря основного оружия дальнего действия -- бомбардировщиков Ту-22М, -- но еще больше адмирал был испуган тем, как отреагировало Политбюро на ракетный удар по аэродромам. Почему-то партийным боссам пришло в голову, что ракетный удар по аэродромам означал, будто из этого же района можно нанести удар баллистическими ракетами и по столице. Никакие доводы не могли разубедить членов Политбюро. Неужели американцы захотят рисковать своими драгоценными стратегическими ракетоносцами в таком мелководье? -- ворчал про себя адмирал. Ракеты по аэродромам выпустили с подводных лодок -- адмирал не сомневался в этом, -- и его заставили бросить на их преследование половину кораблей, которыми он располагал. Теперь у него осталось мало сил. До сих пор боевые действия развивались для командующего Северным флотом вполне удачно. Операция по захвату Исландии прошла прямо-таки идеально -- самая дерзкая десантная операция в истории СССР! А на следующий день он сумел разгромить американскую авианосную группу, что было замечательной победой морской авиации Северного флота. Его план борьбы с конвоями противника силами бомбардировщиков, вооруженных противокорабельными ракетами, совместно с подводными лодками тоже оказался успешным, особенно после того, как он принял решение уничтожать в первую очередь корабли охранения. Потери подводных лодок оказались тяжелыми, но он ожидал этого, потому что на протяжении десятков лет флоты НАТО готовились к борьбе с подводной угрозой. Да, он допускал ошибки, признался Новиков, с самого начала следовало уничтожать прежде всего корабли охранения, но Москва требовала, чтобы он топил транспортные суда, и адмирал был вынужден согласиться с этой "рекомендацией". Но теперь ситуация изменилась. Внезапная потеря соединения Ту-22М -- воздушные силы выведены из строя как минимум на пять дней -- заставила его отозвать подводные лодки, преследующие авианосные группы, и бросить их на борьбу с конвоями. Это означало, что подводные лодки будут пересекать заградительную линию из субмарин НАТО и нести еще более тяжелые потери. Части самолетов-разведчиков тоже сильно пострадали. Эта проклятая война уже давно должна была закончиться, разъяренно думал Новиков. В его распоряжении находилась мощная эскадра надводных кораблей, готовая перебросить в Исландию подкрепления, но он не мог приступить к этой операции, пока не произойдет перелом в войне на германском фронте. Впрочем, напомнил себе адмирал, ни один план боевых действий не остается неизменным после первого соприкосновения с противником. -- Товарищ адмирал, доставлены спутниковые фотографии. -- Адъютант положил перед ним кожаную папку. Начальник разведывательного управления флота и его старший дешифровальщик аэрофотоснимков прибыли через несколько минут. Фотографии разложили на столе. -- Да, вот здесь у нас возникнет проблема, -- заметил дешифровальщик, взглянув на снимки. Новикову не требовалась помощь эксперта, чтобы понять опасность происшедшего. Пирсы в гавани Литтл-Крик, штат Виргиния, были пустыми. Американские десантные корабли вышли в море с целой дивизией морской пехоты. Адмирал внимательно следил за переходом кораблей Тихоокеанского флота в Норфолк, но затем были уничтожены оба советских спутника океанской радиолокационной разведки, а запуск последнего оставшегося отложен. На следующем снимке виднелись опустевшие пирсы, где раньше стояли авианосцы. -- "Нимиц" по-прежнему находится в Саутгемптоне, -- напомнил начальник разведывательного управления. -- Он вошел в гавань с серьезным креном, а там нет достаточно большого сухого дока, чтобы принять корабль такого водоизмещения. Авианосец ошвартован у океанского причала и в ближайшее время выйти в море не сможет. Таким образом, у американцев остались три авианосца: "Корал Си", "Америка" и "Индепенденс". "Саратога" используется для сопровождения конвоев. Остальные авианосцы их Атлантического флота -- в Индийском океане. Новиков хмыкнул. Это может принести немалые неприятности эскадре Индийского океана, однако эта эскадра входит в состав советского Тихоокеанского флота, так что пусть выпутываются сами. У него своих проблем достаточно. Впервые перед ним встала дилемма, с которой благодаря его усилиям столкнулись флоты союзников -- сейчас у него больше задач, чем кораблей, необходимых для их решения, а то, что половина лучших противолодочных кораблей преследует уходящие подводные лодки противника, ничуть не улучшало положения. Нортвуд, Англия -- Мы встречаемся снова, адмирал, -- произнес Тоуленд. Теперь Битти выглядел намного лучше. Голубые глаза сверкали, и адмирал стоял, выпрямившись и расправив плечи, перед огромной картой на стене кабинета. -- Как дела в Шотландии, капитан? -- Отлично, сэр. Два последних налета отбиты со значительными потерями для противника. Я могу поинтересоваться, как дела с подводными лодками, принимавшими участие в операции "Дулиттл"? Одной из них командует мой друг. Битти повернулся. -- Какой именно? -- "Чикаго", сэр. Капитан третьего ранга Дэн Макафферти. -- Понятно. Видите, ли, одна из субмарин повреждена. "Чикаго" и вторая подводная лодка сопровождают ее. Более того, у нас создалось впечатление, что в восточной части Баренцева моря происходит что-то невероятное. К нам поступили сведения, что Советы послали за ними значительную часть своего флота. Как бы то ни было, вы возвращаетесь на авианосец. С вами встретится начальник моего разведотдела, и вы сможете провести с его людьми брифинг относительно происходящих событий, раз вы все равно здесь. Я вызвал вас сюда, чтобы лично поблагодарить за телекс о слежке за русскими "бэкфайерами" едва ли не до самого их порога. Это очень нам помогло. Насколько мне известно, вы офицер военно-морского резерва. Не могу понять, каким образом вас отпустили с флота? -- Однажды я посадил эсминец на мель. -- А-а, вот в чем дело. Вы искупили эту ошибку, капитан. -- И адмирал Битти протянул ему руку. Вахерслебен, Германская Демократическая Республика -- Немедленно остановись! -- изо всех сил крикнул генерал Алексеев. Он стоял посреди дороги, повелительно подняв руку и рискуя попасть под машину. Грузовик остановился, и Алексеев подбежал к нему. -- Ты чего лезешь под колеса, черт возьми? -- рявкнул ефрейтор, высунув голову из кабины. -- Я -- генерал-полковник Алексеев, -- спокойным голосом ответил генерал. -- А вот кто вы, товарищ ефрейтор? -- Ефрейтор Марякин, Владимир Иванович Марякин. -- Водитель сумел ответить на вопрос, хотя у него отвисла челюсть при виде такого количества звезд на золотых погонах генерала. -- Поскольку я, ефрейтор, выше вас по воинскому званию, приказываю немедленно отвезти меня и моего адъютанта к ближайшему контрольно-пропускному пункту! Действуйте! Алексеев и Сергетов залезли в кузов грузовика, рванувшего с места. Кузов был загружен массой ящиков, но втиснуться удалось. -- Три часа потеряны напрасно! -- сокрушался генерал. -- Могло быть гораздо хуже, Павел Леонидович. Брюссель, Бельгия -- Это крупное наступление, сэр, на фронте протяженностью в восемьдесят километров. Верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе посмотрел на карту бесстрастным взглядом. Нельзя сказать, чтобы наступление оказалось неожиданным. Разведка предсказала о его неминуемом начале двенадцать часов назад, после тщательного анализа транспортных потоков советских войск. В распоряжении верховного главнокомандующего на этом участке фронта находились ровно четыре резервные бригады. Слава Богу, подумал он, что мне удалось уговорить немцев отступить и сократить линию фронта под Ганновером, подумал он. Половина резервов появилась в результате этого маневра, и как раз вовремя. -- Каково направление главного удара? -- спросил генерал своего начальника оперативного управления. -- В настоящий момент мы этого не знаем. Похоже, русские войска... -- Ведут наступление по всему фронту, пытаясь найти самое слабое место, -- закончил за него верховный главнокомандующий. -- Где у них сосредоточены резервы? -- Сэр, нам удалось опознать части трех дивизий вот здесь, к югу от Фельцихаузена. По нашему мнению, это отборные кадровые дивизии. Наступление ведут соединения резерва. -- Неужели нам удалось так измотать их? -- риторически спросил генерал. Его разведывательное управление прилагало массу усилий, чтобы определить размеры потерь противника, и он ежевечерне получал эту информацию. Советские дивизии из резерва начали появляться на фронте пять дней назад, что немало изумило его. Верховный главнокомандующий знал, что Советы держат в резерве на юге Украины по крайней мере шесть первоклассных кадровых дивизий, но не было даже намека на то, что их, собираются перебросить на фронт. Почему такой мощный кулак бездействует? Почему русские посылают вместо них более слабые дивизии? Он задавал этот вопрос уже несколько дней, но всякий раз начальник разведывательного управления только недоуменно пожимал плечами. Не то чтобы я жаловался на это, подумал генерал. Эти две отборные полевые армии смогли бы, пожалуй, разгромить его войска. -- Где лучше всего нанести ответный удар? -- Сэр, в Шпринге у нас сосредоточены две немецкие танковые бригады. В том секторе фронта у русских задействованы, по-видимому, две мотострелковые дивизии резерва, а вот здесь, в десяти километрах от немцев, находится стык между этими дивизиями. Немецкие бригады отведены с передовой двое суток назад. Нельзя сказать, что они хорошо отдохнули, но... -- Да. -- Верховный главнокомандующий не любил длительных рассуждений. -- Отдайте приказ -- пусть выступают. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" О'Мэлли облетел фрегат после продолжительного утреннего поиска, во время которого ничего не удалось обнаружить. За последние три часа было потоплено три транспортных судна -- два ракетами, сумевшими прорваться через противовоздушную оборону соединения, и одно было торпедировано подводной лодкой. Обе подводные лодки были обнаружены, их беспощадно преследовали и одну потопили, причем уже внутри конвоя, торпедой, пущенной с вертолета фрегата "Гэллери". Конвой вот-вот должен был оказаться под прикрытием авиации, базирующейся на европейских аэродромах, и О'Мэлли начал думать, что битва выиграна. Конвой сумел пересечь Атлантику с приемлемыми потерями. Оставалось тридцать шесть часов до прибытия в порт. Посадка на палубу фрегата прошла без происшествий, и О'Мэлли после гальюна вошел в кают-компанию, чтобы выпить сока и съесть сэндвич. Там его поджидал Каллауэй. Пилот уже встречался с журналистом, но беседовать им не приходилось. -- Скажите, правда, что посадка вертолета на палубу такого крошечного корабля, как этот, -- дело весьма опасное? -- Вообще-то на авианосце палуба побольше. Уж не собираетесь ли вы что-то написать обо мне? -- А почему бы и нет? Вчера вы потопили три подводных лодки. О'Мэлли покачал головой. -- В операции принимали участие два корабля, два вертолета, и еще оказывали помощь корабли охранения. Я всего лишь лечу туда, куда меня посылают, вот и все. Охота за подводными лодками -- дело непростое. Требуется координация действий, иначе верх останется за противником. -- Так и случилось вчера? -- Бывает, что и противник действует удачно. Я только что провел в воздухе четыре часа и ничего не обнаружил. Может быть, поблизости скрывается подводная лодка, а может быть, и нет. Вчера нам просто здорово повезло. -- А у вас нет угрызений совести, что вы убиваете людей? -- поинтересовался Каллауэй. -- Я служу на флоте семнадцать лет и еще ни разу не встречал человека, которому бы это нравилось. Мы даже не употребляем этого слова -- разве когда напьемся. Мы топим корабли и стараемся делать вид, что это всего лишь корабли -- пустые стальные коробки без людей в них. Это нечестно, но мы так поступаем. Черт побери, ведь только что я сделал то, чем должен заниматься по долгу службы. До сих пор весь мой боевой опыт ограничивался поисками и спасением сбитых летчиков. До вчерашнего дня я даже не сбрасывал ни одной настоящей торпеды на настоящую подводную лодку! Так что мне никогда не приходилось задумываться над тем, нравится мне это или нет. -- Пилот замолчал. -- Но звук, который раздается в наушниках, ужасен. Ты слышишь, как из поврежденной подводной лодки вырывается воздух. Если при взрыве разрушается прочный корпус лодки на большой глубине, резкий перепад давления внутри приводит, по-видимому, к воспламенению воздуха, и все, кто находится внутри, сгорают заживо. Не знаю, правда это или нет, но мне один раз рассказали об этом. Как бы то ни было, ты слышишь вырывающийся воздух и затем скрежет -- словно у автомобиля с заклиненными тормозами. Это значит, что лопаются переборки. Затем доносится звук разрывающегося корпуса -- похоже на удар в огромный барабан. Тогда ты понимаешь -- только что погибла сотня людей. Нет, если быть откровенным, мне такое не нравится. -- Однако самое странное заключается в том, -- продолжил О'Мэлли, -- что ты делаешь что-то интересное. Охотиться за подводными лодками исключительно трудно. Для этого требуется полная собранность, огромный опыт и способность к абстрактному мышлению. Тебе нужно понять, как мыслит противник, и одновременно думать, что ты уничтожаешь неодушевленный предмет. Вам, наверно, это кажется странным? Так вот, если хочешь успешно выполнить задание, не нужно задумываться об этом аспекте работы. В противном случае ты не сможешь справиться с ней. -- Вы считаете, что мы победим? -- Это зависит от ребят, воюющих на суше. Наша задача заключается в том, чтобы оказать им поддержку. Этот конвой достигнет цели. Фельцихаузен, Федеративная Республика Германия -- Мне сказали что вы погибли, -- сказал Береговой. -- На этот раз ни малейшей царапины. Правда, разбудили Ваню, а он так крепко спал. Как развивается наступление? -- Начало многообещающее. Мы продвинулись здесь на шесть километров и почти на столько же у Шпринге. Не исключено, что завтра сумеем окружить Ганновер. Алексеева не оставляла мысль: а вдруг главнокомандующий действительно прав? Может быть, оборонительные линии НАТО настолько растянуты, что прорыв неизбежен? -- Товарищ генерал, -- послышался голос офицера армейской разведки. -- Получено сообщение о прорыве немецких танков в Эльдагсене. Радист, передавший об этом, тут же прервал передачу. -- Где находится этот Эльдагсен, черт побери? -- спросил Береговой, наклонившись к карте. -- Господи, но ведь это десять километров у нас в тылу! Немедленно проверьте эту информацию. Неожиданно вздрогнула земля, раздался рев двигателей реактивных самолетов и взлетающих зенитных ракет. -- Они уничтожили наши радиопередатчики, -- доложил офицер связи. -- Переключитесь на запасные! -- приказал Алексеев. -- Это и были запасные. Основную радиостанцию разбомбили вчера вечером, -- сообщил Береговой. -- Сейчас спешно монтируют замену, так что пока нам придется пользоваться тем, что у нас есть. -- Нет, -- решительно покачал головой Алексеев. -- Если нужно координировать наступление войск, мы будем делать это во время движения. -- Я не могу осуществлять взаимодействие частей таким образом! -- Когда погибнете, то не сможете осуществить взаимодействие и вовсе. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" Происходящее походило на ночной кошмар только с той разницей, что, когда ты просыпаешься, кошмары исчезают, напомнил себе Макафферти. Над морской поверхностью кружили по крайней мере три противолодочных самолета "беар-F", непрерывно сбрасывающие акустические буи. Два фрегата типа "кривак" и шесть сторожевых кораблей "гриша" виднелись на экране гидролокатора. Наконец, к ним решила присоединиться и подводная лодка типа "виктор-III". "Чикаго" сумел немного уменьшить колоссальное превосходство противника. За последние несколько часов ему удалось с помощью искусного маневрирования потопить "Виктора", одного "гришу" и повредить "кривак", однако ситуация продолжала ухудшаться. Русские давили их численным превосходством, и Макафферти понимал, что дольше отбиваться от них он не сможет. За то время, которое ему понадобилось, чтобы выследить и потопить "Виктора", надводные корабли сумели приблизиться на пять миль. Как это случается при встрече боксера с уличным драчуном, "Чикаго" мог сохранять преимущество только до тех пор, пока удерживал их на дистанции. Что действительно требовалось Макафферти, так это контакт с Тоддом Симмсом на "Бостоне" для координации совместных действий. Он не мог сделать этого, потому что подводный телефон на таком расстоянии не действовал и был излишне шумным, а для радиосвязи требовалось, чтобы "Бостон" всплыл к самой поверхности и поднял антенну. Макафферти не сомневался, что Тодд сейчас находился на максимально возможной глубине. Американская доктрина подводной войны основывалась на том, что каждая субмарина должна действовать в одиночку. Советы предпочитали совместные действия нескольких подлодок, однако американцы считали это нецелесообразным. Теперь Макафферти требовались свежие идеи. Его учили тому, что решение такой тактической проблемы заключается в том, чтобы маневрировать и выжидать удобного момента, однако "Чикаго" фактически был вынужден находиться в одном районе и не мог удаляться слишком далеко от двух остальных подводных лодок. Стоило русским догадаться, что одна из американских субмарин повреждена, и они набросятся на нее подобно волчьей стае, прикончат "Провиденс", и он, Макафферти, не сможет этому помешать. Иван с радостью обменяет один из своих небольших надводных кораблей на лодку типа "Лос-Анджелес". -- Есть предложения, старпом? -- спросил Макафферти. -- А как относительно "Скотти, все наверх, включай лучевые пистолеты!" -- пошутил старпом, пытаясь хоть немного разрядить мрачную обстановку в рубке. Шутка не сработала. Шкипер, видимо, не был поклонником телесериала "Звездные войны". -- Единственное, что может отвлечь их от преследования наших друзей, это заставить в течение некоторого времени преследовать нас. -- Вы предлагаете повернуть на восток и напасть на русских с фланга? -- Да, это рискованно, -- согласился старший помощник. -- Но у нас нет нерискованного пути решить задачу. -- Ведите лодку, старпом. Две трети хода, и держитесь поближе ко дну. "Чикаго" повернул на юго-восток и увеличил скорость до восемнадцати узлов. Лучше и не придумаешь времени для того, чтобы выяснить, насколько точны наши навигационные карты, подумал Макафферти. Может быть, у Ивана в этом районе установлены минные поля? Он отогнал от себя эту мысль. Если наскочишь на мину, то даже не успеешь заметить этого. Старпом удерживал лодку в пятидесяти футах от глубины, на которой, согласно картам, должно было находиться морское дно, -- вообще-то менял глубину погружения, стараясь держаться в пятидесяти футах от самой высокой отметки дна на расстоянии мили по курсу. Но даже это мало помогло бы им, напорись лодка на потопленный корабль, не нанесенный ни на какую карту. Макафферти вспомнил свое первое плаванье в Баренцевом море. Где-то неподалеку от них находились эсминцы, потопленные как цели во время учений. Если "Чикаго" врежется в один из них на скорости восемнадцать узлов... Гонка продолжалась сорок минут. -- Машины вперед, треть полного! -- скомандовал Макафферти, чувствуя, что не в силах дольше выдерживать такое напряжение. Скорость "Чикаго" уменьшилась до пяти узлов. Затем он повернулся к старшине, стоявшему у горизонтальных рулей: -- Всплыть на перископную глубину. Старшина потянул на себя рычаг управления глубиной погружения. Корпус чуть заскрипел, расширяясь на дюйм-другой от уменьшающегося наружного давления воды. По приказу Макафферти сначала подняли мачту с датчиками слежения за радиолокационным излучением. Как и раньше, они зарегистрировали несколько радиолокаторов. Затем вверх пополз поисковый перископ. С запада надвигался шторм, несущий с собой пелену дождя. Просто прекрасно, подумал Макафферти. Теперь чувствительность наших гидролокаторов снизится на десять процентов. -- Вижу мачту на пеленге два-шесть-четыре -- что это может быть? -- Никаких радиолокационных сигналов с этого направления, -- доложил оператор. -- Мачта сломана -- это "кривак". Мы уже задали ему жару, давайте теперь прикончим его. Я... -- И тут же по объективу пробежала тень. Макафферти изменил угол объектива для обозрения воздушного пространства и увидел скошенные назад крылья и пропеллеры "беара". -- Рубка, докладывает гидропост, сзади акустические буи! Макафферти мгновенно поднял вверх ручки перископа, и металлическая труба скользнула в скважину. -- Немедленное погружение! Глубина четыреста футов, лево на борт, полный вперед! Акустический буй, работавший в активном режиме, находился на, расстоянии двухсот ярдов от субмарины. Резкие звуки его импульсов отдавались внутри корпуса подводной лодки. Сколько времени потребуется "беару", чтобы развернуться и атаковать нас? По приказу капитана выпустили шумовую приманку. Она не сработала, и тут же выпустили другую. Прошла минута. Сначала он попытается определить наше местонахождение с помощью детектора магнитных аномалий, подумал Макафферти. -- Перемотать ленту. -- Электрик был рад чем-то заняться. На видеозаписи изображения, видимого в перископе, показалась поврежденная надстройка "кривака". -- Проходим отметку трехсот футов! Скорость двадцать узлов и увеличивается. -- Опускайся к самому дну, Джо, -- произнес Макафферти. Он следил за видеозаписью, но это требовалось ему лишь для того,