чтобы как можно дальше оттянуть истребители от авианосцев, -- заметил Тоуленд. Джейкобсен что-то сказал своему начальнику оперативного отдела. "Хоук-грин-один" возьмет на себя защиту десантных кораблей, а истребители с "Нимица", направляемые "Хоук-блю-четыре", будут защищать авианосные группы. Истребители разделились в соответствии с планом и взялись за дело. Тоуленд заметил, что адмирал Джейкобсен оставил руководство боевыми действиями в руках офицеров, находившихся на борту самолетов управления. Командир противовоздушной обороны ударного соединения на крейсере "Йорктаун" принял на себя координацию действий ракетоносных кораблей, которые уже находились в состоянии полной боевой готовности, но еще не включали свои радиолокаторы. -- Единственное, что меня беспокоит, -- это как бы они не попытались снова прибегнуть к тому трюку с беспилотными мишенями, -- пробормотал Джейкобсен. -- Один раз это действительно получилось у них удачно, -- согласился Тоуленд. -- Однако тогда мы не сумели обнаружить русских на таком большом расстоянии. "Томкэты" разделились на группы по четыре истребителя, причем каждая направлялась радиолокатором. Их летчики тоже были проинструктированы относительно опасности появления беспилотных мишеней, которые в свое время так ловко провели "Нимиц". Истребители не включали радиолокаторы, пока не оказались на расстоянии пятидесяти миль от цели, и затем с помощью радаров обнаруживали цели на экранах своих боевых телевизионных систем. -- "Хоук-блю-четыре", -- вызвал пилот одного из них. -- Вижу "бэкфайер". Атакую. Конец связи. Русский план налета основывался на предположении, что американские истребители попытаются прорваться через завесу электронных помех в сторону севера и затем увидят, что их обвели вкруг пальца -- "бэкфайеры" появятся на востоке. Однако самолеты электронного противодействия были уничтожены, "бэкфайеры" все еще не обнаружили на экранах своих радиолокаторов американский авианосный флот и не могли осуществить запуск противокорабельных ракет, основываясь исключительно на данных спутниковых фотографий, сделанных несколько часов назад. Не могли они и повернуть обратно. Сверхзвуковые русские бомбардировщики перешли на форсаж и включили радиолокаторы, борясь с противником -- временем, расстоянием и американскими перехватчиками. И снова происходящее походило на видеоигру. Знаки, обозначающие русские бомбардировщики, изменились после того, как "бэкфайеры" включили бортовые системы защитного электронного противодействия. Такое глушение снижало эффективность ракет "феникс", однако русские понесли уже серьезные потери. "Бэкфайеры" находились на расстоянии трехсот миль. Их радиолокаторы надежно действовали лишь на вдвое меньшей дистанции, а американские истребители уже окружили бомбардировочное соединение. Возгласы "Атакую!" слышались по каналам радиосвязи. "Томкэты" набросились на русские бомбардировщики, и знаки, обозначающие "бэкфайеры", начали исчезать с радиолокационных экранов. Бомбардировщики мчались к цели со скоростью семнадцать миль в минуту, и их радиолокаторы лихорадочно искали американские авианосцы. -- Некоторые все-таки прорвутся, -- заметил Тоуленд. -- Пожалуй, от шести до восьми, -- согласился Джейкобсен. -- И у каждого по три ракеты. К этому времени "томкэты" выпустили все ракеты "воздух-воздух" и ушли в сторону, освобождая поле боя для "хорнетов" с их "спэрроу" и "сайдуайндерами". Истребителям было нелегко преследовать русские бомбардировщики. Сверхзвуковая скорость "бэкфайеров" давала им возможность совершать непредсказуемые повороты, а у истребителей, как всегда, не хватало горючего. Тем не менее американские ракеты одна за другой поражали цели, и никакие повороты и глушение не позволяли полностью уклониться от них. Наконец, один бомбардировщик установил радиолокационный контакт с надводными кораблями и по радио передал координаты остальным "бэкфайерам". Семь уцелевших бомбардировщиков пустили ракеты и тут же повернули на север, уходя от преследования со скоростью, вдвое превышающей звуковую. Американские ракеты сбили три из них, прежде чем "бэкфайеры" успели закончить разворот. Снова пробили воздушную тревогу, предупреждая о приближении "вампиров", и снова Тоуленд невольно съежился под летной палубой. На планшете появились траектории двадцати приближающихся противокорабельных ракет. Корабли соединения включили системы электронного противодействия, реактивные установки "корабль-воздух" поворачивались, следя за ракетами. Впереди находились ракетоносные крейсеры ПВО типа "иджис". Уже через несколько секунд навстречу ракетам противника с направляющих зенитных установок крейсеров сорвались ракеты. За ними последовали зенитные ракеты и с других кораблей эскадры, образуя оборонительный "зонтик", управляемый компьютерами ракетоносных крейсеров. Навстречу двадцати противокорабельным ракетам мчались девяносто зенитных. Только три русские ракеты сумели прорваться через зонтик противоракетной обороны, и лишь одна была нацелена на авианосец. Три зенитных автоматических орудия последней линии защиты на авианосце "Америка" замкнулись на приближающейся противокорабельной ракете и уничтожили ее в тысяче футов от корабля. Две другие ракеты нацелились на крейсер "Уэйнрайт" и взорвали его на расстоянии в четыре мили от авианосца "Индепенденс". -- Проклятье. -- Адмирал Джейкобсен сжал зубы. -- Я считал, что мы сумеем полностью отразить этот налет. Давайте принимать самолеты. У некоторых из них уже не осталось горючего. Теперь внимание сосредоточилось на "бэджерах". Северная группа "томкэтов" уже приближалась к устаревшим русским бомбардировщикам. Экипажи "бэджеров" надеялись следовать за самолетами электронного противодействия, полностью изменив прежнюю тактику, Не все успели заметить, что стена электронных помех исчезла, но выбора не осталось ни у кого. Они обнаружили приближающиеся истребители еще в пяти минутах от точек пуска ракет. "Бэджеры" сохранили прежний курс и увеличили скорость, чтобы до предела сократить период уязвимости. Экипажи с беспокойством оглядывались по сторонам, каждую секунду ожидая появления ракет противника. Летчики "томкэтов" с удивлением обнаружили, что приближавшиеся бомбардировщики не меняют курс. Это увеличивало вероятность появления беспилотных мишеней. Они сблизились с бомбардировщиками для их визуального опознания, опасаясь ловушки. -- Пуск! "Бэджер" в направлении на двенадцать часов, на одинаковой высоте. -- Первый "томкэт" удостоверился, что перед ним действительно русский бомбардировщик, и выпустил пару ракет с расстояния сорок миль. В отличие от "бэкфайеров", "бэджеры" точно знали координаты целей, что позволило им пустить противокорабельные ракеты AS-4 с максимального расстояния. Один за другим бомбардировщики, построенные два десятка лет назад, пускали ракеты и тут же отворачивали настолько круто, насколько позволяла смелость пилотов. Их маневры уклонения позволили половине "бэджеров" спастись, поскольку истребители морской авиации не имели возможности преследовать их. На самолетах дальнего радиолокационного обнаружения вели подсчет сбитых самолетов противника, несмотря на то что вражеские ракеты продолжали лететь к Стиккисхоульмуру. Советская морская авиация понесла ужасающие потери. Десантный корабль ВМС США "Нассау" Эдварде все еще отходил от наркоза, когда услышал колокола громкого боя. Он всего лишь смутно понимал, где находится. Ему казалось, что он помнит полет на вертолете, но дальше все было покрыто мглой, и вот теперь он приходит в себя на койке госпиталя, с трубками, ведущими к различным частям его тела. Он понимал, что звук колоколов громкого боя означает тревогу, и испытывал ощущение, что должен чувствовать страх. Но его эмоции не могли пробиться через туман обволакивающей его наркотической дремоты. Эдвардсу удалось приподнять голову. На стуле рядом с кроватью сидела Вигдис и держала его правую руку. Он сжал ее руку, не отдавая себе отчета в том, что она спит. Через мгновение он тоже заснул. Пятью палубами выше на крыле мостика стоял капитан "Нассау". Вообще-то по боевому расписанию ему полагалось находиться в рубке, но корабль стоял на якоре, и он решил, что следить за происходящим можно с таким же успехом и с мостика. С северо-востока к десантному соединению мчалось больше сотни противокорабельных ракет. Как только час назад было получено предупреждение о налете, команды всех катеров, приписанных к большому десантному кораблю, начали устанавливать и зажигать дымовые горшки на скалах так называемой якорной стоянки. Капитан понимал, что это лучший метод защиты, хотя и не слишком в него верил. Зенитные установки последней линии обороны, находящиеся на углах летной палубы, действовали в автоматическом режиме. Названные за свой внешний вид R2D2, эти огневые системы ближней защиты "Вулкан-Фаланкс", состоящие из крупнокалиберных шестиствольных пулеметов системы "Гатлинг" и стреляющие пулями из истощенного урана, были направлены на приближающиеся ракеты и имели угол возвышения в двадцать градусов. Это было все, что мог предпринять капитан. Специалисты ПВО пришли к заключению, что даже попытки выпускать навстречу ракетам снаряды с алюминиевой фольгой принесут больше вреда, чем пользы. Капитан пожал плечами. Как бы то ни было, через пять минут все станет ясно. Он смотрел на крейсер "Винсенс", который медленно кружил к востоку от него. Внезапно с его пусковых установок сорвались четыре ракеты, оставляя за собой дымный след, и начался огневой цикл. Скоро весь северо-восточный сектор неба оказался затянутым серым дымом. Глядя в бинокль, капитан различал черные облачка успешных перехватов. Ему показалось, что вспышки постепенно возникают все ближе, и он понял, что ракеты противника приближаются к соединению. Ракетоносный крейсер ПВО не мог уничтожить все вражеские ракеты. "Винсенс" опустошил свои магазины за четыре минуты и тут же на полном ходу устремился в узкий пролив между двумя скалистыми островками. Капитан "Нассау" почувствовал изумление. Кто-то гнал крейсер стоимостью в миллиард долларов прямо в гущу подводных скал со скоростью двадцать пять узлов! Даже во время сражения при Гуадалканале... Взрыв потряс остров Храппси в четырех милях от них, затем ракета взорвалась на острове Сели. Защитная система действовала! На расстоянии десяти миль на русских противокорабельных ракетах включились радиолокационные головки наведения, и тут же они обнаружили, что секторы их действия переполнены целями. Испытывая перегрузку, головки наведения принялись автоматически искать цели с самыми мощными инфракрасными характеристиками. Многие горшки излучали большое количество тепла, и ракеты нацеливались именно на них, начиная пикировать со скоростью, втрое превышающей скорость звука. Они не могли знать, что атакуют вулканические скалы. Сквозь противоракетную оборону сумели прорваться тридцать ракет, и только пять выбрали своей целью корабли. Две зенитные установки "Вулкан-Фаланкс" на палубе "Нассау" одновременно развернулись навстречу приближающейся опасности и открыли огонь по ракете, летящей с такой скоростью, что различить ее было невозможно. Капитан посмотрел в направлении их стволов и тут же увидел ослепительную белую вспышку в тысяче футов над головой. Мгновенно последовавший грохот взрыва едва не оглушил его, и офицер понял, как глупо поступил, оставшись на открытом мостике, когда по крыше рулевой рубки забарабанил дождь осколков. Еще две ракеты разорвались в городе, к западу от стоянки. Небо очистилось. Свидетелем того, что по крайней мере одна ракета попала в цель, был огненный шар далеко на западе. Но мой корабль уцелел! -- с ликованием подумал капитан. И тут же его охватило чувство стыда. -- Сукин сын! -- Капитан поднял трубку телефона прямой связи с боевой рубкой. -- Рубка, это мостик. Две ракеты попали в Стиккисхоульмур. Пошлите вертолет, там могут оказаться пострадавшие. x x x Тоуленд наблюдал за тем, как на большой скорости прокручивали видеозапись воздушного сражения. Компьютеры вели подсчет сбитых самолетов. Все теперь было автоматизировано. -- Это да, -- пробормотал про себя офицер разведки. -- Не то что в прошлый раз, верно, сынок? -- заметил Джейкобсен. -- Спеллинг, мне нужна информация о десантных кораблях. -- Уже обрабатывается, сэр. "Чарлстон" взорвался и переломился пополам. Легкие повреждения у "Гуама" и "Понса" -- это все, адмирал! -- И еще "Уэйнрайт", -- тяжело вздохнул Джейкобсен. Итак, потеряно два ценных корабля, погибло полторы тысячи моряков, а он вынужден считать это успехом. Кефлавик, Исландия -- Налет, наверно, уже закончился. Андреев не ожидал, что сведения поступят быстро. Американцам удалось, наконец, вывести из строя его последний радиолокатор, и это лишило его возможности наблюдать за воздушным сражением. Операторы радиоперехвата сумели записать многочисленные переговоры между самолетами, но голоса были слишком отдаленными, а записанные отрывки слишком короткими, чтобы сделать какие-то выводы -- если не считать того, что воздушный бой действительно произошел. -- Прошлый раз, когда наши бомбардировщики атаковали авианосное соединение НАТО, нам удалось разгромить его, -- произнес начальник оперативного отдела с надеждой в голосе. -- Наши подразделения у Боргарсена по-прежнему подвергаются обстрелу, -- послышался голос. Американские линкоры вели огонь по русским позициям из артиллерии главного калибра уже больше часа. -- Они несут тяжелые потери. -- Товарищ генерал, я принимаю -- вам следует выслушать, это передают по каналу нашей радиосвязи. Генерал Андреев услышал обращение на русском языке, повторенное четыре раза: -- Командующему советскими войсками в Исландии. К вам обращается командующий ударного соединения Атлантического флота. Если вы не слышите наше обращение, пусть его текст передаст вам тот, кто слышит. Может быть, вашим бомбардировщикам в следующий раз повезет больше. До скорой встречи. Конец связи. Зак, Федеративная Республика Германия Пошатываясь от усталости, Сергетов успел добраться до контрольно-пропускного пункта в тот момент, когда по шоссе в сторону Альфельда двигался танковый батальон. Он стоял, согнувшись, тяжело дыша, опершись руками о колени, и наблюдал за тем, как мимо катятся танки. -- Кто такой? -- послышался голос лейтенанта КГБ. Теперь контроль за движением транспорта перешел в руки секретной полиции. КГБ быстро освоил, что нарушителей нужно расстреливать на месте. -- Я -- майор Сергетов. Мне нужно немедленно видеть коменданта района. -- Из какой части, Сергетов? Иван выпрямился. Не товарищ майор, не товарищ, а просто Сергетов. -- Я -- адъютант генерала Алексеева, заместителя главнокомандующего Западным фронтом. А теперь отведите меня, черт побери, к своему начальнику! -- Документы. -- Лейтенант протянул руку. На его лице появилась гримаса холодного высокомерия. Сергетов чуть улыбнулся. Все его документы находились в герметически запечатанном пластмассовом пакете. Он открыл его и передал находящееся в пакете удостоверение лейтенанту КГБ. Этот документ сумел раздобыть для него отец перед самой мобилизацией. -- Каким образом у вас оказалось удостоверение высшей формы допуска? -- неуверенно спросил лейтенант. -- А кто ты такой, долбанный шибздик, чтобы задавать мне вопросы? -- Сын члена Политбюро наклонился вперед, глядя в глаза офицера секретной полиции. -- Немедленно отведи меня к командиру -- иначе я потребую, чтобы сегодня же вечером тебя расстреляли, идиот! Чекист мгновенно съежился и повел Сергетова к крестьянскому дому. Командовал контрольно-пропускным пунктом майор КГБ. Неплохо. -- Мне нужно немедленно установить связь с командованием армии! -- резко бросил Сергетов. -- По моей рации можно выйти только на штабы полков и дивизий. -- Где находится штаб ближайшей дивизии? -- Штаб Сороковой танковой в... -- Он уничтожен. Немедленно найдите мне машину. Действуйте! В Альфельде американские войска. -- Мы только послали туда танковый... -- Я знаю. Отзовите его. -- Не имею права. -- Слушай, кретин, этот батальон движется в ловушку! Сейчас же отзови его! -- Я не имею... -- Ты что, немецкий шпион? Неужели не видишь, что происходит вокруг? -- Но ведь это был воздушный налет, верно? -- В Альфельде американские танки, идиот. Нужно организовать контратаку, но батальона для этого мало. Мы... -- Послышались первые взрывы километрах в шести. -- Вот что, майор, выбирайте, -- холодно произнес Сергетов, -- или вы немедленно дадите мне машину, или сообщите свое имя, фамилию и должность, чтобы я мог сообщить о вашем отказе подчиниться вышестоящему начальству. Офицеры КГБ переглянулись, не понимая, что происходит. Еще никто не осмеливался так разговаривать с ними, но тот, кто решается на это... Тут же подкатила машина, и Сергетов уехал. Через полчаса он был в пункте командования тыла в Холле. Там была радиостанция. -- Где вы, майор? -- спросил Алексеев. -- Я в Холле, товарищ генерал. Американцы прорвали наш фронт. По крайней мере один американский танковый батальон находится в Альфельде. -- Что? -- Наступило молчание. -- Вы уверены в этом? -- Товарищ генерал, мне пришлось переплыть чертову реку, чтобы добраться сюда. Я насчитал колонну из двадцати пяти танков в нескольких километрах к северу от города. Они разгромили танкоремонтную мастерскую и уничтожили больше сотни наших грузовиков. Повторяю, товарищ генерал, в Альфельде находятся американские танки силой до батальона. -- Найдите машину, отправляйтесь в Стендаль я лично доложите главнокомандующему Западным фронтом. Авианосец ВМС США "Индепенденс" -- Добрый вечер, майор Чапаев. Как ваша нога? -- спросил Toy-ленд, садясь рядом с койкой в медсанчасти. -- С вами хорошо обращаются? -- У меня нет оснований жаловаться. Вы неплохо говорите по-русски. -- Мне редко приходится разговаривать с русскими. Надеюсь, вы поможете мне исправить этот недостаток. -- "Майор Александр Григорьевич Чапаев, -- значилось в компьютерной распечатке. -- Возраст -- 30 лет. Сын генерала Георгия Константиновича Чапаева, командующего Московским округом ПВО. Женат на младшей дочери члена Центрального комитета КПСС Ильи Николаевича Говорова." Да, подумал Тоуленд, поэтому этот молодой человек имеет доступ к массе полезной информации, не предназначенной для широкого пользования... -- Помогу вам? В чем? В овладении грамматикой? -- фыркнул Чапаев. -- Вы командовали МиГами? Не волнуйтесь, майор, с ними мы покончили. Вы ведь знаете это. -- Да, я командовал МиГами. -- Меня просили передать вам восхищение наших летчиков. Сам я не летчик, но мне сказали, что ваши тактические действия при обороне Кефлавика были великолепными. Насколько мне известно, у вас было пять истребителей. Вчера мы потеряли в общей сложности семь самолетов -- три сбиты МиГами, два зенитными ракетами и еще два зенитными орудиями. Принимая во внимание наш громадный перевес, понесенные потери поразили нас. -- Я выполнял свой долг. -- Понимаю. Мы все выполняем свой долг, -- согласился Toy-ленд. -- Вам не следует беспокоиться о том, что произойдет с вами дальше. Обращение будет безупречным. Не знаю, о чем вас предупреждали, вы, наверно, и сами заметили, что не все, что говорила партия, соответствует действительности. Судя по вашим документам, у вас жена и двое детей. У меня тоже есть семья. Мы оба -- вы и я -- увидимся со своими семьями. Наверно, увидимся. -- А что произойдет, когда прилетят наши бомбардировщики? -- Налет закончился три часа назад. Разве вы не знаете этого? -- Чепуха! В прошлый раз... -- В прошлый раз я был на "Нимице". В нас попали две ракеты. -- Тоуленд вкратце описал советскому летчику результаты того полета. -- Теперь все произошло иначе. Сейчас ведутся спасательные операции. Вы лично убедитесь в том, что произошло, когда сюда доставят спасенных русских летчиков. Ваша авиация больше не представляет для нас сколько-нибудь серьезной угрозы. Вот подводные лодки -- это другое дело, но разговаривать о них с летчиком-истребителем не имеет смысла. Более того, наша беседа не является допросом. -- Тогда зачем вы пришли сюда? -- Просто проведать вас и познакомиться. Вопросы будем задавать позже. Вы нуждаетесь в чем-нибудь? Чапаев не понимал, что происходит. Он ожидал, что его могут расстрелять сразу после захвата в плен, но этого не произошло. Он присутствовал на лекциях, где говорили о необходимости сделать попытку спастись, но это было невозможно, пока корабль находится в море. -- Я не верю вам, -- произнес он наконец. -- Товарищ майор, расспрашивать вас о МиГах-29 не имеет смысла, потому что в Исландии больше их не осталось ни одного. Все остальные находятся в Европе, но мы туда не пойдем. Говорить с вами о противовоздушной обороне острова тоже бессмысленно -- вы летчик и ничего не знаете о том, как она организована. И уж тем более вы ничего не знаете о единственной оставшейся опасности -- о подводных лодках. Вам что-нибудь известно о подводных лодках, а? Подумайте, майор, вы ведь образованный человек. Неужели вы считаете, что не обладаете информацией, полезной для нас? Я сомневаюсь в этом. Наступит время, и вас обменяют на наших военнопленных -- но этим будут заниматься наши политики, поскольку это политическая проблема. А пока с вами будут обращаться должным образом. -- Тоуленд сделал паузу. Ну говори же со мной, майор, говори, мысленно просил он. -- Я голоден, -- произнес Чапаев через несколько секунд. -- Ужин принесут через полчаса. -- Значит, вы просто отправите меня домой после всего... -- У нас нет концлагерей, и мы не убиваем военнопленных. Если бы мы собирались жестоко обращаться с вами, разве хирург зашивал бы вам рану на ноге и прописывал обезболивающие препараты? -- У меня в кармане были фотографии. -- Чуть не забыл. -- Тоуленд передал русскому офицеру его бумажник. -- Разве вам разрешают брать их с собой? -- Это приносит мне удачу, -- ответил майор. Он достал из бумажника черно-белую фотографию жены и дочек-близнецов. Значит, я снова увижу вас, подумал офицер. Может быть, пройдут месяцы, но я снова увижу вас. Тоуленд усмехнулся. -- И на этот раз удача не отвернулась от вас, товарищ майор. Посмотрите, вот моя семья. -- Ваша жена чуть худовата, но и вы счастливый человек. -- Чапаев вытер слезы. -- Мне хотелось бы выпить, -- произнес он с надеждой в голосе. -- Мне тоже, но спиртное запрещено на наших кораблях. -- Тоуленд посмотрел на фотографию. -- У вас прелестные дочки, майор. Знаете, мы оба с вами просто безумцы, раз оставили свои семьи и отправились на войну. -- Но ведь таков наш долг, -- возразил Чапаев. Тоуленд раздраженно махнул рукой. -- Это все из-за проклятых политиков, -- сказал он. -- Они отправляют нас под пули, а мы слепо повинуемся им, как настоящие идиоты! Черт побери, мы даже не знаем, почему началась эта чертова война! -- Вы хотите сказать, что вам это неизвестно? Наконец-то, подумал Тоуленд. Кодеин и сочувственное отношение... Миниатюрный магнитофон у него в кармане уже работал. Хунцен, Федеративная Республика Германия -- Если я продолжу наступление, нас уничтожат! -- запротестовал Алексеев. -- У меня на фланге две свежие дивизии противника и мной получено сообщение об американских танках в Альфельде. -- Этого не может быть! -- раздраженно рявкнул главнокомандующий Западным фронтом. -- Я получил донесение от майора Сергетова. Он видел, как танки ворвались в Альфельд. Я приказал ему немедленно отправиться в Стендаль и лично доложить вам. -- Сейчас к Альфельду приближается Двадцать шестая мотострелковая дивизия. Если там находятся американцы, дивизия уничтожит их. Это дивизия из резерва, подумал Алексеев. Резервисты старших возрастов, плохо обученные и неподготовленные, с устаревшим вооружением. -- Как идет переправа? -- Два полка уже на левом берегу, сейчас переправляется третий. Усилились налеты вражеской авиации, а тут еще части противника у меня в тылу! -- Вот что, Павел Леонидович, возвращайтесь в Стендаль. Передайте командование в Хунцене генералу Береговому. Вы нужны мне здесь. Меня отзывают с фронта, отстраняют от командования! -- понял Алексеев. -- Слушаюсь, товарищ генерал, -- ответил Алексеев и выключил рацию. Но разве я могу оставить свои войска в такой критический момент, когда им угрожает контрнаступление противника, даже не предупредив командиров об опасности? Алексеев грохнул кулаком по столу. -- Соедините меня с генералом Береговым! Альфельд, Федеративная Республика Германия Артиллерия НАТО находилась слишком далеко и не могла обеспечить им огневую поддержку, а собственную артиллерию они были вынуждены оставить перед началом форсированного марша. Макколл посмотрел в оптический прицел и сквозь легкую дымку увидел продвигающиеся вперед русские части. По его мнению, наступление вели два полка. Значит, дивизия наступает по классической схеме -- два полка впереди и один обеспечивает поддержку сзади. Так. Не видно ракетных установок "земля-воздух". Полковник, командующий бронетанковой группой, начал отдавать приказы по командному каналу радиосвязи. Он вызвал союзную авиацию. Из-за позиций бронетанковой группы стремительно вылетели штурмовые вертолеты "апачи", зашли с юга во фланг передовым русским танкам и, продолжая маневрировать, выпустили по ним свои противотанковые управляемые ракеты "хелфайер". Пилоты искали среди танков машины, оборудованные зенитными ракетами, но тщетно. Танки не были обеспечены защитой от нападения с воздуха. Затем появились штурмовики А-10. Неуклюжие двухмоторные самолеты шли на бреющем полете, не испытывая на этот раз угрозы со стороны русских ракет "земля-воздух". Их вращающиеся авиационные противотанковые пушки и кассетные бомбы дополнили разрушения, причиненные штурмовыми вертолетами. -- Что-то странно они ведут наступление, босс, по-глупому, -- удивленно заметил наводчик. -- Может быть, у них еще нет боевого опыта, Вуди. -- Другой бы возражал. Боевые машины пехоты "брэдли", занявшие позиции на восточной окраине города, атаковали русские танки ракетами. Танковые колонны понесли тяжелые потери еще до того, как оказались в пределах дальности действия орудий американских "абрамсов" на противоположном берегу реки. Наступление начало захлебываться. Русские танки остановились и открыли ответный огонь. Они поставили дымовую завесу и стреляли из-за нее не целясь. Несколько снарядов разорвалось поблизости от позиции, но они не представляли опасности. Наступление русской дивизии было остановлено в двух километрах от города. -- Направляйтесь на север, -- скомандовал Алексеев по системе внутренней связи. -- Товарищ генерал, если мы полетим на север... -- начал пилот. -- Я приказываю лететь на север! И на самой малой высоте, -- добавил Алексеев. Бронированный боевой вертолет Ми-24 понесся над вершинами деревьев. Алексеев почувствовал внезапный приступ тошноты -- пилот пытался расквитаться с ним за такой глупый и опасный приказ. Вертолет резко бросало из стороны в сторону -- пилот явно представлял себе, какому риску они подвергаются. Генерал сидел позади и смотрел наклонившись в отодвинутую левую дверцу, держась за пристяжной ремень. -- Вот, смотрите! -- внезапно воскликнул он. -- В направлении на десять часов. Танки! Американские или немецкие? -- Я вижу и пусковые установки "земля-воздух", товарищ генерал. Вы не хотите взглянуть на них поближе? -- ядовито осведомился пилот. Он вел вертолет вдоль проложенной через лес дороги, всего в паре метров над ней. Танки остались позади. -- Там был по крайней мере батальон, -- произнес генерал. -- Думаю, даже больше, -- заметил пилот. Двигатель вертолета ревел, работая на полной мощности, нос вертолета был опущен вниз для максимальной скорости, и глаза пилота непрерывно обшаривали горизонт в поисках вражеских самолетов. Генерал разворачивал карту. Для того чтобы добиться этого, ему пришлось откинуться на спинку кресла, пристегнуться и освободить обе руки. -- Господи, они сумели продвинуться так далеко на юг?! -- изумленно воскликнул он. -- Я ведь говорил вам, товарищ генерал, -- послышался голос пилота по системе внутренней связи, -- что им удалось прорвать наш фронт. -- Как близко можно подлететь к Альфельду? -- Это зависит от того, насколько товарищу генералу хочется жить. Алексеев почувствовал страх и гнев в голосе пилота и напомнил себе, что капитан, сидящий за штурвалом вертолета, уже дважды Герой Советского Союза, удостоенный таких исключительных наград за бесстрашие, проявленное на поле боя. -- Постарайтесь подлететь поближе, капитан, не подвергая нас опасности. Мне нужно лично посмотреть на позиции противника. -- Понятно. Держитесь, нам предстоит трудный полет. -- Ми-24 резко взлетел вверх, чтобы миновать провода высоковольтной линии, и тут же снова нырнул к земле. Алексеев посмотрел вниз и на мгновение закрыл глаза при виде земли, проносящейся под самыми колесами вертолета. -- Самолеты противника над головой. Похоже на "дьявольский крест".., четыре штурмовика летят на запад. Вертолет промчался над.., нет, это была не дорога, подумал Алексеев, скорее заросшая травой просека, перемолотая в глинистую полосу гусеницами танков и бронетранспортеров. Генерал посмотрел на карту. Просека вела к Альфельду. -- Сейчас я пересеку Лейне, и мы приблизимся к Альфельду с востока. Таким образом мы будем лететь над своими войсками -- на всякий случай, -- сообщил пилот. Тут же вертолет взмыл вверх и снова снизился. Алексеев заметил танки на гребне холма, быстро оставшиеся позади. В сторону вертолета полетели трассирующие пули, но не достали до него. -- Здесь много танков, товарищ генерал. По моему мнению, не меньше полка. К югу от нас танкоремонтная мастерская -- вернее, то, что от нее осталось. Проклятье! С юга приближаются вертолеты противника! Машина зависла в воздухе и развернулась. Из-под крыла с ревом вырвалась ракета "воздух-воздух", и Ми-24 тут же рванулся вперед, взлетел вверх и сразу упал вниз. Генерал увидел над головой дымный след вражеской ракеты. -- Прямо-таки чудом спаслись. -- Вам удалось попасть в него? -- Может быть, товарищ генерал хочет, чтобы я остановился и проверил? А это что? Раньше здесь не было ничего похожего! Вертолет на мгновение завис в воздухе. Алексеев увидел горящие танки и бегущих людей. Это старые машины, пронеслось у него в голове, Т-55... Значит, здесь и захлебнулась контратака, о которой ему говорили! Танки уничтожены, пехота отступила. Еще через секунду он увидел, как оставшиеся танки перегруппировываются для новой атаки. -- Достаточно. Я увидел все, что нужно. Сейчас прямо в Стендаль и как можно быстрее. -- Генерал развернул карты и попытался создать более четкую картину происходящего на основании того, что видел собственными глазами. Через полчаса вертолет завис в воздухе и плавно приземлился. -- Ты был прав, Павел Леонидович, -- произнес главнокомандующий Западным фронтом, как только Алексеев вошел в штаб. В руках он держал три фотографии, сделанные самолетом-разведчиком. -- Первая атака Двадцать шестой мотострелковой дивизии захлебнулась в двух километрах от передовой противника. Когда я пролетал над ними, они готовились к повторной атаке. Это ошибка, -- спокойно и уверенно сказал Алексеев. -- Если мы хотим вернуть себе Альфельд, следует наступать после тщательной подготовки. -- Нам нужно снова захватить плацдарм, и как можно быстрее. -- Отлично. Прикажите Береговому выделить пару своих частей и перебросьте их на восток. -- Но мы не можем приостановить переправу через Везер! -- Товарищ генерал, или мы оттянем назад эти части или позволим войскам НАТО уничтожить их. Иного выбора сейчас у нас нет. -- Как только мы вернем себе Альфельд, перебросим к передовой подкрепления. Таким образом мы отразим их фланговую контратаку и получим возможность продолжить наступление. -- Какие у нас силы для захвата Альфельда? -- На подходе три дивизии... -- Алексеев посмотрел на карту, читая обозначения частей. -- Но это дивизии третьей очереди резерва. -- Да. Мне пришлось перебросить почти все второочередные дивизии резерва на север. Войска НАТО предприняли контрнаступление и в районе Гамбурга. Не волнуйся, Павел Леонидович, к нам двигается много частей третьей очереди. -- Как можно не волноваться? Пожилые, страдающие одышкой, неподготовленные резервисты готовятся вступить в бой с закаленными кадровыми частями противника. -- Хорошо, подождем, пока все три дивизии не выдвинутся на свои позиции. Продвинем вперед их артиллерию и начнем громить вражеские войска. Как дела в Гронау? -- Там немцы сумели переправиться через Лейне, но мы остановили их наступление. Туда тоже двигаются две дивизии. Алексеев подошел к огромной карте и посмотрел на нее, обращая внимание на перемены в тактической обстановке, происшедшие за время его отсутствия. Линия фронта на севере почти не изменилась, а контрнаступление войск НАТО в районе Альфельда -- Рюле едва успели пометить. Синие флажки стояли у Гронау и Альфельда. У Гамбурга противник перешел в контрнаступление. Мы утратили инициативу, подумал Алексеев. Как перехватить ее снова? В начале войны у Советской Армии на западе было двадцать кадровых дивизий. Затем сюда перебросили еще десять, а потом и еще. Все эти дивизии уже втянулись в бой, причем некоторые пришлось отвести в тыл из-за огромных потерь. Последние резервы кадровых дивизий находились у Рюле, и вот теперь их могли отрезать. Береговой был слишком дисциплинированным генералом, чтобы не подчиниться приказам, несмотря на то, что он понимал, что войска следует оттянуть назад, прежде чем их окружат и уничтожат. -- Нужно прекратить наступление. Если мы продолжим двигаться вперед, эти дивизии окажутся в мешке и будут отделены от главных сил не одной, а двумя реками. -- Необходимость наступления продиктована политическими и стратегическими соображениями, -- ответил главнокомандующий Западным фронтом. -- Когда мы продвинемся вперед, войскам НАТО придется отступить для защиты Рура. Тогда они будут у нас в руках. Алексеев больше не спорил. Он почувствовал холод, словно от порыва ледяного ветра. Неужели мы потерпели поражение? -- подумал генерал. Авианосец ВМС США "Индепенденс" -- Адмирал, мне нужен один офицер из морской пехоты. -- Кто именно? -- Чак Лоу -- он командует полком. Перед тем как вернуться в морскую пехоту, мы работали вместе в разведывательном управлении Атлантического флота. -- А почему... -- Адмирал, он очень опытный офицер и превосходный разведчик. -- Вы действительно считаете, что эти сведения настолько важны? -- Совершенно верно, адмирал, но мне хотелось бы заручиться мнением кого-то еще. Чак -- блестящий специалист и к тому же находится рядом. Джейкобсен снял телефонную трубку. -- Срочно соедините меня с генералом Эмерсоном... Билли? Это Скотт. У тебя в дивизии есть полковник Чак Лоу? Где? Отлично... Мой сотрудник из разведывательного отдела хочет побеседовать с ним как можно быстрее. Да, это очень важно. Билли. Отлично, он вылетает через десять минут. -- Адмирал положил трубку. -- Вы переписали магнитофонную запись? -- Да, сэр. У меня копия. Оригинал в сейфе. -- Тогда отправляйтесь. Вертолет ждет вас. x x x На перелет до Стиккисхоульмура потребовался час. Там Тоуленд пересел на вертолет морской пехоты, перебросивший его на юго-восток. Он нашел Чака Лоу в палатке. Полковник рассматривал тактические карты. -- Ты быстро перемещаешься с места на место, Боб. Я слышал о "Нимице". Рад, что тебе удалось спастись. В чем проблема? -- Хочу, чтобы ты выслушал магнитофонную запись. На это потребуется двадцать минут. -- Тоуленд объяснил Чаку, кто этот русский офицера и передал полковнику маленький японский магнитофон с наушниками. Офицеры вышли из палатки и расположились в более уединенном месте. Лоу два раза прослушал магнитофонную запись, время от времени перематывая пленку в наиболее интересных местах. -- Черт побери! -- негромко произнес полковник, закончив прослушивание. -- Он думал, что нам все известно. Полковник Лоу наклонился, поднял камень, подкинул его на ладони и швырнул вдаль изо всех сил. -- Почему бы и нет? Мы считаем КГБ всесильной организацией, так почему им не думать, что и наши разведывательные органы работают ничуть не хуже? Значит, мы обо всем знали.., и отказывались верить! -- Его голос был полон удивления и досады. -- А ты уверен, что он говорил правду? -- Когда его вытащили из воды, у него на ноге была глубокая рана. Врачи сделали ему операцию, зашили рану и дали болеутоляющее. Я говорил с ним, когда он был слаб от потери крови и находился под воздействием кодеина. Трудно лгать, когда ты напичкан наркотиками, верно? Чак, мне нужно твое мнение. -- Пытаешься втянуть меня обратно в разведывательные операции? -- По лицу Лоу пробежала легкая улыбка. -- Ну хорошо, Боб, это представляется вполне разумным объяснением, и полученную информацию нужно побыстрее передать наверх. -- Я считаю необходимым сообщить эти сведения верховному главнокомандующему силами НАТО в Европе. -- Ты не сможешь вот так просто обратиться к нему и попросить о встрече. Боб. -- Я могу сделать это через командующего военно-морскими силами НАТО в Восточной Атлантике, а оригинал отправлю в Вашингтон. ЦРУ наверняка захочет подвергнуть запись анализу -- у них есть необходимое оборудование. Но я видел все у него в глазах, Чак. -- Согласен. Эту информацию действительно следует побыстрее отправить на самый верх, а главнокомандующий сумеет лучше всех использовать ее. -- Спасибо, полковник. Как мне найти вертолет, чтобы меня перебросили обратно? -- Я займусь этим. Между прочим, добро пожаловать в Исландию. -- Как тут у вас дела? -- спросил Тоуленд, идя рядом с полковником к палатке. -- Мы столкнулись с хорошими солдатами, но им трудно здесь обороняться. Кроме того, у нас мощная огневая поддержка. Можно считать, что скоро наступит конец. -- Полковник сделал паузу. -- А ты здорово потрудился, приятель! Через два часа Тоуленд сидел в самолете, летящем к Хитроу. Москва, РСФСР Сообщение о положении на фронте сделал маршал Федор Борисович Бухарин. Накануне КГБ арестовал маршалов Шавырина и Рожкова, и это обстоятельство говорило министру Сергетову намного больше, чем содержание доклада Бухарина. -- Наступление на западе захлебнулось в районе Альфельда из-за плохого планирования и руководства, осуществляемого командованием Западного фронта. Теперь нам нужно вернуть инициативу и продолжить наступление. К счастью, у нас достаточно сил для решения этой задачи. Не следует также забывать и о том, что войска НАТО понесли тяжелые потери. Я предлагаю заменить командование Западного театра военных действий и... -- Одну минуту, товарищ маршал. Мне хотелось бы высказать свою точку зрения, -- прервал его Сергетов. -- Разумеется, Михаил Эдуардович, -- произнес министр обороны, даже не пытаясь скрыть раздражение. -- Товарищ маршал, вы предлагаете полностью заменить командование? -- спросил Се