ьше чем достаточно. За ним присмотрят. Спите спокойно. - О'Брайен? - Что? - Скажите мне вот что. Почему выбрали именно его? Почему выбрали этого старого, больного человека? Агент ответил не сразу, а когда ответил, Питер почему-то ощутил тупую боль в животе. - Старика мудрено заподозрить. На стариков обычно не обращают внимания. А потом, больного, отчаявшегося человека легче навести на мысль об убийстве... - Поскольку терять ему уже нечего? - Отчасти по этой причине. Но не беспокойтесь, до вас ему не добраться. Ченселор повесил трубку. Его клонило в сон. Хотелось многое обдумать, однако он был не в состоянии размышлять. Сказывалось напряжение, да и действие таблетки прошло. Питер почувствовал, что Элисон смотрит на него, ждет, когда он ей что-нибудь скажет. Он повернулся, и взгляды их встретились. Ченселор решительно направился к ней, с каждым шагом обретая все большую уверенность. И заговорил он почти спокойно: - Я приму любые твои условия, только бы мы были вместе. Я не хочу потерять тебя. Но и у меня есть одно условие, на соблюдении которого я настаиваю. Я не позволю тебе терзаться несуществующими тайнами. Думаю, с твоей матерью все-таки случилось что-то, оттого она и потеряла рассудок. Я никогда не слышал, чтобы здоровый человек ни с того ни с сего, без видимого потрясения заболел психически. Я хочу выяснить, что же произошло. Возможно, это будет мучительно, но мне кажется, ты должна знать все. Согласна? Питер задержал дыхание. Элисон кивнула. На ее лице появилась слабая улыбка. - Возможно, мы оба должны знать все. - Хорошо, - облегченно вздохнул Питер, - решение принято. Больше на эту тему я не хочу разговаривать, да и не нужно. Между прочим, я не желаю упоминать ни о чем неприятном еще много-много дней. Эдисон, по-прежнему сидя в кресле, бросила взгляд на Питера и спросила: - А твой роман - вещь неприятная? - Неприятная. Почему ты спрашиваешь? - И ты больше не будешь писать? Питер задумался. Странно, однако после того, как он принял решение, побывал в ФБР, рассказал там все, стресс прошел и на душе стало легче. И теперь в нем снова проснулся писатель, - Это будет совсем другая книга. Я заменю ряд персонажей, изменю фон, на котором разворачиваются события. Но, конечно, и сохраню многое. - А ты сможешь это сделать? - Надеюсь, что найду выход из положения. Какое-то время придется придвигаться вперед потихоньку, но мой час настанет. Элисон улыбнулась: - Я рада за тебя. - На сегодня это последнее решение. А теперь я хочу вернуться к тому, с чего мы начали. - То есть? Он улыбнулся: - Приди ко мне и будь моей любимой... x x x Сквозь сон Питер услышал поспешный стук в дверь. Элисон, лежавшая рядом с ним, повернулась и поглубже уткнулась в подушку, а он вскочил с постели, схватил со стула брюки и вышел в гостиную, плотно закрыв за собой дверь. Неловко натянув брюки, он прошел в прихожую. - Кто там? - спросил он. - Восемь часов, - ответил из-за двери агент ЦРУ. Питер вспомнил, что в восемь часов должна поменяться охрана. Ему надо было познакомиться с новым охранником. Ченселор открыл дверь и даже зажмурился от неожиданности. Потом, чтобы скрыть свое изумление, он зевнул и стал тереть глаза. Новый охранник был агентом внутренней службы ЦРУ-это он дал Питеру материал для его романа "Контрудар!". Дал по собственной инициативе, будучи обеспокоенным тем, что ЦРУ занимается делами, не предусмотренными законом. - Представлять вас друг другу не обязательно, - сказал агент, сдающий дежурство. - Теперь он будет охранять вас. Питер понимающе кивнул: - Хорошо, обойдемся без представлений и рукопожатий. Не то, чего доброго, заразитесь от меня. - Что же, это вполне возможно, - сказал тихо, но столь же агрессивным тоном второй агент и повернулся к первому: - Он остается в отеле, не так ли? - Да, мы договорились, что на улицу он выходить не будет. Оба повернулись и, не обращая внимания на Ченселора, направились к лифтам. Питер вошел в номер, закрыл дверь и прислушался к слабым звукам движущегося лифта. Услышав, что лифт остановился, он немного подождал, а потом открыл дверь. Человек из ЦРУ проскользнул мимо него в прихожую. Питер закрыл за ним дверь. - Боже! - воскликнул агент. - У меня чуть сердце не остановилось, когда мне позвонили ночью. - У вас? Это я чуть не упал, когда увидел вас здесь. - Ничего, выдержали бы. Простите, но я побоялся звонить вам по телефону. - Как это случилось? - О'Брайен - один из тех людей в ФБР, с кем мы поддерживаем контакты. Когда Гувер порвал с нами все связи, О'Брайен и кое-кто еще продолжали сотрудничество и поставляли нам нужные сведения. И теперь с его стороны было бы нелогично звонить кому-либо другому. Ему могли бы и отказать, а в нас он не сомневался. - Вы обязаны ему... - сказал Ченселор. - В большей степени, чем вы можете себе представить. О'Брайен и его друзья ради нас рисковали не только карьерой, но и головой. Если бы они попались, Гувер бы их не пощадил. Он бы добился, чтобы их упекли в тюрьму лет на десять, а то и на двадцать. Питер вздрогнул: - Он мог это сделать? Мог, да? - Не только мог, но и делал. Даже сейчас кое-какие неопознанные скелеты догнивают в камерах тюрем в Миссисипи. А О'Брайен не испугался, и мы не забудем этого. - Гувер мертв. - Но кто-то, видимо, пытается вернуть его времена. Зачем бы тогда О'Брайен стал звать нас? Ченселор задумался. Предположение агента показалось ему обоснованным. О'Брайен упоминал о группе Гувера, в состав которой входили люди известные и неизвестные. Но ни тем, ни другим верить нельзя. Располагают ли эти люди досье? Пытаются ли они вернуть. себе власть в бюро? Если так, то, чтобы достичь поставленной цели, они постараются уничтожить людей, подобных Куину О'Брайену. - Возможно, вы правы. Человек кивнул: - Все начинается сызнова. Впрочем, это никогда и не прекращалось. Когда ночью я услышал ваше имя, то задумался над тем, почему вам потребовалось столько времени, чтобы... - Что вы имеете в виду? - удивленно спросил Питер. - Информацию, которую я вам дал. Вы использовали ее исключительно против нас. Почему? Виноваты были многие, не только мы. - Повторю то, что говорил два года назад. ЦРУ использовало промахи других для собственного оправдания. Слишком поспешно и слишком охотно. Мне казалось, что мы договорились, что именно по этой причине вы и передали мне тот материал. Агент отрицательно покачал головой: - Я предполагал, что вы распределите вину равномерно. 3атем я понял, что вы оставили кое-что для другой книги. В этом все дело, не так ли? Ведь вы пишете сейчас книгу о ФБР? Питер был удивлен: - Кто вам сказал? - Никто. Я узнал об этом из сегодняшней утренней, газеты. Там помещена статья Филлис Максвелл. Глава 25 Она действительно написала эту статью. Короткую и устрашающую, устрашающую не только своим содержанием, но и лаконичной формой. Помещена она была в центре редакционной полосы, в черной рамке, поэтому наверняка привлечет внимание, вызовет недоуменные вопросы и неосознанную тревогу. Ченселор постарался представить обезумевшую Филлис Максвелл, представить, как она принимает решение и звонит из аэропорта дежурному в редакцию. Ни один редактор не посмел бы сократить написанное ею: у Филлис была репутация журналистки, которая всегда сумеет подтвердить документально приводимые факты. Кроме того, статья несла на себе явную печать исповеди. Известная журналистка отдавала таким образом последнюю дань своей профессии. Вашингтон, 19 декабря. Информация, полученная из надежного источника, подтверждает, что Федеральному бюро расследований в скором времени будет предъявлено сенсационное обвинение в служебные злоупотреблениях, вымогательстве, сокрытии преступлений, незаконной слежке за гражданами и грубом нарушении их конституционных прав. Обо всем этом мы узнаем из новой книги Питера Ченселора, автора романов "Контрудар!" и "Сараево!". Хотя это художественное произведение, Ченселор создавал его, опираясь на фактический материал. Он показывает людей, ставших жертвами ФБР, рассказывает об их тяжелых судьбах. Руководствуясь соображениями этики, Ченселор не приводит их подлинных имен и заставляет свои персонажи действовать в вымышленной обстановке. Эту книгу следовало написать давно. В нашем замечательном городе с его многочисленными памятниками, символизирующими борьбу за свободу, граждане и гражданки живут в постоянном страхе. В страхе за себя. за своих любимых, за собственные мысли и даже за собственный рассудок. Они живут в страхе потому, что гигантский спрут протянул свои щупальца, наводя повсюду смертельный ужас. Голова этого чудовища находится где-то в ФБР. Автор этих строк сам стал жертвой тактики устрашения. По этой причине я не буду печататься на страницах газеты в течение неопределенного периода времени. И все-таки я надеюсь однажды вернуться. Но это случится лишь тогда, когда я смогу полностью выполнять свой профессиональный долг, как вы того заслуживаете, мой уважаемый читатель. И последнее. Слишком много честных и уважаемых людей в правительстве скомпрометировано с помощью тех методов, которыми пользуется в своей работе ФБР. Этот зловещий процесс должен быть остановлен. Может быть, роман мистера Ченселора послужит достижению этой цели. В этом случае мы хоть в какой-то степени очистимся от скверны. Питер взглянул на часы. Было двадцать минут девятого. Он с удивлением отметил, что О'Брайен не позвонил ему, хотя наверняка уже видел газету и наверняка статья вызвала переполох в ФБР. Возможно, О'Брайен проявлял исключительную осторожность: телефон ведь тоже мог стать источником опасности. Будто по мысленному приказу Ченселора, телефон неожиданно зазвонил. Это был О'Брайен. - Я знал, что вас разбудят в восемь, - сказал агент. - Вы видели газету? - Да, и ждал вашего звонка. - Я говорю из автомата. По вполне понятным причинам мне не хотелось звонить вам раньше. Я очень долго размышлял... Вы ожидали от нее такого поступка? - Нет, не ожидал. Но ее можно понять. Вероятно, этот путь показался ей единственно доступным. - Для нас это лишь ненужное осложнение. Теперь ее непременно будут искать: одни - чтобы прикончить, другие - чтобы заставить дать показания. Да поможет ей бог, если ее найдут! Питер задумался на мгновение: - Она не сделала бы столь опрометчивого шага, если бы не была уверена, что ее не найдут. В письме она говорила правду: она давно хотела скрыться, - Значит, она сознательно шла на риск. Я кое-что знаю о подобных случаях. Слишком часто они заканчиваются смертельным исходом - от судьбы не уйдешь. Но это ее проблема, у нас и своих хватает. - Ваше сочувствие трогательно. Вам удалось связаться с Вараком? - Я послал ему срочный вызов. Он непременно отзовется. Он знает свое дело. - А до тех пор? - Оставайтесь в отеле. Позже мы переведем вас в другое место. Варак решит куда. - Это я знаю и без него, - зло бросил Питер: ему не нравилось, что О'Брайен обращается с ними как с беспомощными. - В мой дом в Пенсильвании. Мы поедем туда, вы только... - Нет! - решительно запротестовал агент ФБР. - Пока вам нельзя появляться ни в пенсильванском доме, ни в нью-йоркской квартире. Слушайте меня. Я хочу, чтобы вы остались живы, Ченселор. Вы мне очень нужны. Слова агента напомнили Питеру о недавних выстрелах и возымели должное действие. - Хорошо, мы будем сидеть в отеле и ждать. - Кто-нибудь в Нью-Йорке или в Пенсильвании знает, где вы? - Точно - нет. Известно только, что я в Вашингтоне. - А ваши друзья знают, где вас можно найти? - Да, они могут искать меня в этом отеле. Я частенько здесь останавливаюсь. - В этом отеле вы уже не проживаете, - сообщил О'Брайен. - Выехали вчера вечером. Управляющий дал на этот счет регистратуре четкие указания. Новость ошеломила Ченселора. Сам факт, что это оказалось так легко устроить, и то, что по мнению агента, это было необходимо, вынудили Питера сделать непроизвольное глотательное движение. Но вдруг он вспомнил: - Я же звонил в сервис. Называл свою фамилию и номер люкса. Кроме того, я подписывал счет. - Черт побери! - взорвался агент. - Этого-то я не учел. - Рад, что и вы ошибаетесь. - Хотя надо бы ошибаться поменьше. Варак бы такой ошибки не совершил. Ну, ничего, мы исправимся. Нам нужно всего несколько часов. Просто вы хотите оставаться инкогнито. - Как же меня зовут? - Питерс. Чарльз Питерс. Неоригинально, но это не имеет значения. Звонить буду только я. А теперь как можно быстрее свяжитесь с Нью-Йорком, с кем-нибудь, кто знает, что вы в Вашингтоне. Скажите, что мисс Макэндрю и вы решили отдохнуть пару дней и собираетесь отправиться на машине по Виргинии, через Фредериксберг на Шенандоа. Поняли? - Понял, но зачем все это, зачем? - Отелей и мотелей, в которых вы могли бы остановиться, немного. Я хочу посмотреть, кто там объявится. Ченселор почувствовал, как у него засосало под ложечкой. На какой-то миг он даже лишился дара речи, а затем прошептал: - Что вы говорите? Неужели вы считаете, что Тони Морган или Джош Харрис участвуют в этом? Если так, то вы просто спятили. - Я уже рассказывал вам, - ответил О'Брайен, - что ночью все время размышлял. Все, что случилось с вами, случилось из-за книги, которую вы пишете. О большинстве мест, где вы были, не о всех, а о большинстве, этим людям стало известно из вашей рукописи. - Я и слушать вас не хочу. Они мои друзья. - У них могло не оказаться выбора, - сказал агент. - Я знаю методы вербовки лучше вас. И потом, я вовсе не утверждаю, что они в этом участвуют, а лишь предполагаю, что их могли принудить. Видимо, проще сказать: не верьте никому. По крайней мере, пока мы не узнаем больше. - О'Брайен понизил тон: - Не верьте даже мне. Я готов к испытаниям, как мне кажется, но меня ведь еще никто не испытывал. Могу только дать слово, что буду держаться до последнего. В общем, не будем терять связь. Агент резко оборвал разговор, будто ему была дорога каждая секунда. Тот факт, что он сомневался даже и самом себе, был примечателен. Он был человеком неробким, но, очевидно, его здорово напугали. И теперь он признавался в этом страхе самому себе, о чем Ченселору знать было не обязательно. Питер принялся за завтрак. Смутно сознавая, что ест, он проглотил сок, яйца, бекон и поджаренный хлеб. Его мысли были заняты сообщением О'Брайена. "Видимо, проще сказать: не верьте никому..." Все происходящее опять казалось Питеру нереальным. Слишком много таинственности и давно изжитых мелодраматических эффектов, чтобы убедить себя в обратном. Все события Ченселор воспринимал как противоестественные, надуманные, даже фантастические. Его взор невольно скользнул мимо кофейника к блокноту, лежавшему на столе. Он поднялся со стула с чашкой кофе в руке и сел на диван. Открыл блокнот, уставился на запись, сделанную вчера, до того, как опять началось это безумие. Безумие, которое привело его к Куину О'Брайену. Его в очередной раз намеренно возвращали в это состояние. Теперь он четко осознал это, а кроме того, осознал острую необходимость поделиться своими переживаниями с другими людьми. Он часто воображал, как человека преследуют, как подстраивают ему ловушки, как его охватывает страх и смятение, как он встречается лицом к лицу со смертью, как напрягает все духовные и физические силы в поисках спасения, но пережить нечто подобное ему еще никогда не доводилось. Он решил, что изменения в книге можно сделать позже, а сейчас он последует той канве, которую разработал, и завтра же завершит главу. Он просто обязан описать на бумаге это изведанное им самим состояние безумия. План-проспект главы 10 Мередит вошел в состав "Ядра". Ему поручают добыть неопровержимые доказательства того, что группа агентов ФБР занимается незаконной деятельностью. Причем доказательствами должны служить не слова на бумаге, а голоса на магнитной ленте. Алекс решает подстроить фебеэровцам ловушку, и обучает его этому Алан Лонг. Бывший гуверовский приспешник говорит Мередиту, что единственный путь к цели - сделать вид. будто полностью капитулируешь перед ФБР. Объяснение этому нет больше сил терпеть преследования. Роль ловушки должен сыграть миниатюрный магнитофон, спрятанный в нагрудном кармане и приводимый в действие легким прикосновением. После серии коротких, но напряженных столкновений Алекс "сдается" фебеэровцам. Для него не составляет труда убедительно сыграть эту роль, ибо состояние его психики полностью совпадает с легендой. Далее следует ночной эпизод, во время которого Мередиту удается во всех деталях узнать о плане ликвидации осведомителя ФБР, пригрозившего разоблачить агентов, причастных к убийству в Чикаго пятерых радикально мыслящих негров. Расправа была прямым следствием организованной ФБР провокации. Осведомитель осужден на смерть. Его должны незаметно прикончить в толпе в метро. Алекс приводит в действие миниатюрный прибор и записывает голоса на пленку. Теперь у "Ядра" есть неопровержимая улика, подтверждающая, что ФБР занимается подготовкой заговоров с целью убийства. Обвинение достаточно тяжкое, чтобы Гувер был отстранен от должности. Следствие приведет к раскрытию и других нарушений закона, потому что убийство негров - это только один инцидент из серии заговорщических акций. С Гувером будет покончено. Мередит покидает здание бюро, но люди. Гувера уже заподозрили его. Он бросается к своей машине. У него есть надежный адрес в Маклине, штат Виргиния, куда он может отправиться в экстренном случае. Сейчас именно такой случай, ведь в кармане у Алекса хранится улика, способная уничтожить Гувера и его приспешников, превращающих страну в вотчину полиции. Выезжая со стоянки, Алекс замечает позади машину. которая принадлежит ФБР. Начинается бешеная гонка по улицам Вашингтона. Когда Мередит вынужден остановиться у светофора, человек, сидящий рядом с водителем в машине ФБР, опускает стекло и кричит: "Вот он!" Затем он бросается к машине Алекса, и тот, пренебрегая красным светом, мчится вперед, вниз по улице, сигналя изо всех сил и все время лавируя между машинами. Он вспоминает об известном приеме: придется бросить машину, чтобы оторваться от преследования. Он тормозит у здания правительственного учреждения и, оставив машину с невыключенным мотором, бежит по ступенькам к входу. Его встречает всего один охранник. Мередит предъявляет ему удостоверение агента ФБР и бежит к лифтам. Нажимая кнопки, он одновременно ищет другой выход из вестибюля. Тут он замечает стеклянные двери, а за ними переход в другой корпус и устремляется туда. Из-за колонны появляется один из его преследователей. В руках он держит пистолет. Легким прикосновением Алекс приводит в действие магнитофон. - Старый трюк, Мередит, - говорит ему агент. - И вы не очень ловко его проделали. - Вы - палачи, гуверовские палачи! - в панике вопит Алекс. Крики Мередита выводят агента ФБР из равновесия, ведь их могут услышать, и он отвлекается на несколько секунд. И в это короткое мгновение Мередит предпринимает самые решительные действия, на которые раньше не был способен. Он бросается на агента с пистолетом. Начинается жестокая схватка. Звучат два выстрела: первым из них ранен в плечо Алекс, вторым - убит агент ФБР. Мередит, пошатываясь, бредет по переходу, а к стеклянным дверям подбегает второй агент ФБР. Через соседний корпус Мередит попадает на улицу. Он останавливает такси, опускается на заднее сиденье и называет водителю адрес. В Маклин он приезжает почти в бессознательном состоянии. С трудом подходит к двери дома, нажимает кнопку звонка. Ему открывает бывший член правительства, который здесь живет. - Я ранен. В кармане у меня магнитофон. Там все записано, - говорит Мередит и теряет сознание. Проснувшись, он обнаруживает, что лежит в темной комнате, на диване. У него перебинтована грудь и плечо. Из-за закрытой двери доносятся чьи-то голоса. Мередит поднимается с дивана, по стене добирается до двери и приоткрывает ее. Ом видит, что за большим столом сидят бывший член правительства, журналистка и Алан Лонг. Сенатора нет. Магнитофон Алекса лежит около бывшего члена правительства, который разговаривает с Лонгом: - Вы знали об этих группах убийц? - Ходили какие-то слухи, - осторожно отвечает Лонг. - Но я не был связан с этим... - Уж не пытаетесь ли вы. спасти свою шкуру? - Что ее спасать? Если они узнают, что я сделал и делаю, мне и так конец. - Поэтому вернемся к отрядам смерти. - говорит журналистка. - Что вы слышали о них? - Ничего конкретного, - отвечает Лонг. - Никаких доказательств. Гувер не допускает утечки информации. Вов происходит в обстановке строжайшей секретности. Человек не знает даже, что делается в соседнем кабинете. Каждый только одно из звеньев цепи... - Как в гестапо! - пояснила журналистка. - И все же вы что-нибудь слышали об этих группах? - настойчиво спрашивает бывший член правительства. - Только то, что были бы приняты окончательные решения, если бы план не удался. Журналистка закрывает глаза от ужаса и шепчет: - Окончательные решения... О боже! - Если нам недоставало последнего, самого убедительного оправдания, говорит бывший член правительства, - то теперь оно у нас, кажется, есть. Через две недели Гувер будет убит, а его досье - изъяты. - Нет! - Алекс с силой толкает дверь, и она ударяется о стену. - Вы не можете так поступить! У вас есть необходимые доказательства, чтобы, привлечь Гувера к суду. Пусть он предстанет перед судом и выслушает приговор страны. - Вы, не понимаете создавшегося положения, - возражает бывший член правительства. - В стране нет такого суда, нет такого судьи, нет такого члена конгресса, которые могли бы организовать судебный процесс над ним. Даже президент и вся его администрация не в состоянии сделать это. - Ведь есть же законы! - Есть досье, - мягко напоминает журналистка. - Те, кто осмелятся на какой-либо шаг, будут скомпрометированы... И сделают это те, кто предпочтет выжить, а не бороться... Мередит видит устремленные на него холодные взгляды. В них нет сочувствия. - Значит, вы сами не лучше, чем он, - говорит Алекс, понимая, что, если ему удастся вырваться из этого дома, его опять начнут преследовать. Ченселор выронил из рук карандаш - он вдруг почувствовал, что в дверях стоит Эдисон. Она была в голубом банном халате и смотрела на него с улыбкой. В ее взгляде сквозила теплота, и он был благодарен ей за это. - Я ведь стою здесь уже несколько минут, а ты и не замечаешь меня. - Прости, пожалуйста. - Ничего, но мне показалось, что ты где-то далеко-далеко. - В Маклине, штат Виргиния. - Ну, это не так уж далеко. Питер встал с дивана и обнял Эдисон: - Ты прекрасна, и я люблю тебя. Иди ко мне. - Я же только что встала. Давай лучше выпьем кофе, это взбодрит меня. - Зачем? - Тогда я смогу насладиться тобой. Неужели это так безнравственно? - Она поцеловала его. - Кофе остыл, - сказал он. - Я закажу еще. - Нет, не надо. - Мне все равно нужно кое-что отправить. - Что именно? - То, что я написал в последние два-три дня. Это необходимо отправить на перепечатку. - Сейчас? Питер кивнул: - Потом нужно будет считать перепечатанное, снять ксерокопию и отправить с посыльным Тони. Но это все потом, а сейчас от рукописи лучше избавиться. У меня в портфеле, кажется, были большие конверты. - Ченселор двинулся через комнату к телефону, помня при этом инструкции О'Брайена. -Оператор? Это Питерс из пятьсот одиннадцатого. Пусть пришлют кого-нибудь из сервиса. Кроме того, мне нужно кое-что отправить заказной почтой. Можно это устроить? - Конечно, мистер Питерс. - В голосе оператора послышалась усмешка... Совершенно нагие, они держали друг друга в объятиях, согретые обоюдной страстью. Свет послеполуденного солнца отражался от невидимых окон. С улицы доносились звуки рождественской песни. И Питер вдруг осознал, что день уже прошел. Зазвонил телефон. Он взял трубку. - Мистер Питерс? - поинтересовался оператор - Питер узнал его по голосу. - Да. - Мистер Питерс, я знаю, что этого не следовало делать, понимаю, что вы хотите остаться инкогнито, и не совершил бы ничего, что противоречило бы вашему желанию... - В чем же дело? - прервал излияния оператора Питер, чувствуя, как учащенно забилось его сердце. - Звонит человек. Уверяет, что дело срочное, что ему необходимо поговорить с вами. Кажется, он болен. - Кто он? - Он сказал, что его зовут Лонгворт, Алан Лонгворт. Боль в висках заставила Питера зажмуриться. Глава 26 - Убирайтесь от меня прочь, Лонгворт. С вами все кончено. Я побывал в бюро и все им рассказал. - Глупец! Вы даже не представляете, что натворили. Это был голос Лонгворта, но какой-то более гортанный, чем запомнил его Питер, с более выраженным среднеевропейским акцентом, - Я знаю, что делаю и что пытаетесь сделать вы. Вы и ваши друзья хотите прибрать к рукам ФБР. Вы считаете, что бюро нечто вроде вашей родовой вотчины, но это не так. И скоро вашей деятельности будет положен конец. - Вы ошибаетесь, глубоко ошибаетесь. Мы, именно мы хотим положить конец беззаконию. Именно мы... - Лонгворт закашлялся и издал какой-то странный звук. - Я не могу разговаривать с вами по телефону. Нам нужно встретиться. - И снова в его голосе послышался среднеевропейский акцент. - Зачем? Чтобы полюбоваться на еще одну команду стрелков, подобную той, которую вы присылали на 35-ю улицу? - Я был там, но только затем, чтобы пресечь действия нападавших. - Я не верю вам. - Послушайте... - У Лонгворта начался новый приступ кашля. - Они пользовались глушителями... Оружием с глушителями, как в Форт-Трайоне. Помните? - Этого я никогда не забуду. - А один выстрел был сделан без глушителя. Помните? Слова Лонгворта заставили Питера напрячь память, Да, действительно был такой выстрел, громкий, совсем не похожий на странное чавканье. И злой выкрик. Тогда он не обратил на это внимания: слишком напряженной была ситуация. Но сейчас все стало ясно - стрелявший, видимо, позабыл воспользоваться глушителем. - Так вы помните? - снова спросил Лонгворт. - Вы должны это помнить. - Да, помню. И что же вы хотите сказать? - Это был мой выстрел. - Снова в голосе Лонгворта появились гортанные звуки, да и фраза была построена как-то по-особому. - Ваш? - Да. Я следил за вами. Я всегда рядом с вами. Когда появились эти люди, я не мог предугадать, что произойдет дальше. Я сделал все, что было в моих силах. Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, что вам удалось уйти живым... - Лонгворт опять закашлялся. Ченселору никогда не доводилось слышать дыхание смерти, но сейчас ему показалось, что он слышит его. А если это так, то Лонгворт, конечно, говорил правду. - У меня к вам вопрос, - сказал Ченселор, - может, упрек, не знаю... Вы говорите, что всегда находитесь рядом со мной. Помнится, вы разъезжали в серебристом "континентале", но о нем позже... - Быстрее... - Если вы всегда рядом, значит, вы считаете, что на меня обязательно нападут? - Да. - Кто? - Об этом не по телефону, во всяком случае, не сейчас. -Значит, я приманка? - Вас никто не должен был и пальцем тронуть... - Но все пошло по-иному, не правда ли? Меня чуть было не убили. Вы сказали, что не могли предугадать... И в Нью-Йорке, и здесь... Почему? - Потому что случившееся противоречит нашим предположениям, нашим планам. - Произошло что-то невероятное? - спросил Питер с сарказмом. - Да, невероятное. Потому что они перешли вдруг к решительным действиям... У нас нет больше времени. Я очень слаб, а разговор вот-вот засекут. Ради собственной безопасности вы должны прийти ко мне. Ради безопасности той женщины... - В коридоре дежурит человек из ЦРУ. Он останется при ней. Я приду с полицией. - Если вы так поступите, вас убьют на месте. А потом убьют и женщину. Ченселор понимал, что Лонгворт, умирающий Лонгворт, говорит правду. - Что случилось? Где вы? - Я сбежал от них. Послушайте меня и сделайте так, как я вам скажу. Я дам три номера телефона. У вас есть карандаш? Питер повернулся к Эдисон: - Вон там бумага и карандаш... Она встала с постели и быстро все принесла, - Я готов. Лонгворт назвал три номера телефона, потом повторил их еще раз. - Возьмите с собой монеты. Через тридцать минут позвоните по указанным номерам из автомата. Каждый раз вам будут зачитывать отрывки из ваших книг и задавать вопросы. В результате переговоров вы поймете, где меня найти. - Вопросы? Они касаются моих книг? Я написал три... - Это короткие абзацы, но я уверен, вы их вспомните, потому что... долго обдумывали, прежде чем записать на бумаге. Возможно, за вами будут следить. Возьмите с собой человека, который дежурит в коридоре. В вашем распоряжении тридцать минут. Освободитесь от слежки. Агент ЦРУ знает, как это сделать. - Нет! - твердо заявил Питер. - Он останется здесь, с дочерью Макэндрю. Если, конечно, его кто-нибудь не заменит. - На это нет времени. - Тогда вам придется просто поверить: я тоже знаю, что делаю. - Нет, не знаете. - Поживем-увидим, я позвоню через полчаса. - Ченселор повесил трубку и в раздумье уставился на телефонный аппарат. Эдисон тронула его за руку: - Кто останется со мной и куда ты отправляешься? - Человек из ЦРУ... А мне нужно кое-куда сходить. - Зачем? - Нужно. - Это не ответ. Мне казалось, что со всем этим покончено. - Я немного ошибся, но скоро все действительно кончится. Обещаю тебе. - Он встал с постели и начал одеваться. - Что ты собираешься делать? Ты не можешь уйти вот так, не сказав мне ничего! - воскликнула она. Застегивая рубашку, Ченселор повернулся к ней: - Лонгворт ранен. И кажется, очень серьезно. - А тебе что до этого? Вспомни, что он сделал с тобой, с нами. - Ты не понимаешь. Именно в таком состоянии и нужно его захватить; это единственная возможность заставить его пойти со мной. - Питер вынул из чемодана темно-коричневый свитер и надел. - Пойти куда? - К О'Брайену. Мне наплевать на то, что говорит Лонгворт, но я верю ему. О'Брайен не захотел сказать мне всего, однако он знает, что происходит. Я слышал, что было записано им на магнитную ленту. Он рискует карьерой, может быть, жизнью. Вся эта дьявольщина началась внутри бюро и именно там должна кончиться. Лонгворт - своего рода ключ. Я доставлю его к О'Брайену. Пусть тот все и раскапывает. Элисон взяла Ченселора за обе руки: - Зачем его доставлять? Надо просто позвонить О'Брайену, пусть он сам найдет Лонгворта. - Так ничего не получится. Лонгворт - специалист экстракласса. Я видел его в деле. Он наверняка принял меры предосторожности. И если он хоть что-то заподозрит, то сразу же скроется. - Питер, естественно, не сказал, что; Лонгворт может умереть прежде, чем О'Брайен сумеет получить от него ответы на интересующие его вопросы, узнать имена, приметы. Если это случится, то ад кромешный продлится и далее. - А почему он дал тебе три номера? - Он будет по одному из них. Это мера предосторожности. Он не хочет рисковать, - В разговоре с ним ты упомянул о своих книгах... - Это тоже мера предосторожности, - прервал ее Питер, направляясь к шкафу за пиджаком. - Он процитирует кое-что, по его мнению, мне известное, и цитата поможет определить его местонахождение. Вот еще одна причина, по которой О'Брайен сейчас был бы бесполезен. - Питер! - Элисон загородила ему дорогу, в ее взгляде отразились беспокойство и гнев. - Он хотел, чтобы тот человек, что в коридоре, пошел с тобой, не так ли? - То, что он хочет, не имеет значения. - Ченселор прошел в гостиную, к кофейному столику, вырвал несколько листков из блокнота и взял карандаш. Элисон пришла следом. - Пусть он пойдет с тобой! - потребовала она. - Нет, - ответил коротко Питер. - У меня нет времени. - На что? Он повернулся к ней: - На разговоры. Мне пора идти. Элисон не отпускала его: - Ты предлагал ему привести с собой полицейских. А теперь раздумал? Почему? Ченселор надеялся, что она не задаст этого вопроса. - По той же самой причине, по которой я не могу позвонить О'Брайену. Лонгворт скроется. Я должен найти его и доставить в ФБР. Я не могу допустить, чтобы он скрылся. - Питер обнял ее за плечи: - Все будет хорошо, верь мне. Я знаю, что делаю. Он поцеловал Элисон и, не оглянувшись, прошел в прихожую, а оттуда в коридор. Человек из ЦРУ удивленно вскинул голову. - Мне нужно кое-куда сходить. - Нет, это против правил, - возразил агент. - Никаких правил не существует. Скажем так, у нас с вами имеется договоренность. Два года назад мне нужна была информация, и вы предоставили ее. Я поклялся никогда не выдавать ее источник. Но я нарушу эту клятву, если вы мне не поможете: я вернусь в номер, позвоню в управление и назову всех, кто давал мне информацию для романа "Конртудар!". Я ясно выразился? - Вы - сукин сын... - Лучше поверьте мне. - Ченселор повысил голос: - Так вот, за мной следят. Если мне удастся выйти незаметно, у меня будет неплохой шанс оторваться от преследователей. Этот шанс мне необходим, и вы подскажете, как получить его. Постарайтесь. Если меня поймают, вы тоже окажетесь в ловушке. Но вы не должны покидать коридор. Если что-нибудь случится с этой женщиной, вы пропали. Агент промолчал. Он только нажал кнопку в стене. Правая кабина лифта подошла первой, однако в ней находились люди. Из вестибюля поднялась еще одна кабина - она была пуста. Агент вошел внутрь, нажал кнопку с надписью: "Стоп" - и поднял трубку аварийного телефона. Когда ему ответили, он назвался смотрителем здания и, перебросившись дружеской шуткой с собеседником, попросил помощи. - Нельзя ли кого-нибудь прислать сейчас же? - обратился он к своему новому знакомому. - У меня нет с собой инструментов. - Он повесил трубку и повернулся к Ченселору: - Деньги у вас есть? - Немного. - Дайте мне двадцать долларов. Питер дал агенту деньги и поинтересовался: - Что вы собираетесь делать? - Помочь вам выбраться отсюда. Меньше чем через минуту дверь кабины лифта открылась и появился ремонтник. На нем был комбинезон и широкий пояс с инструментами. Агент поздоровался с ним, попросил войти в кабину и показал свое удостоверение. Они разговаривали так тихо, что Ченселор ничего не слышал, но видел, как агент передал ремонтнику деньги. Выйдя из кабины, он пригласил туда Питера: - Делайте то, что он скажет. Я заверил его, что ЦРУ проводит учения. Ченселор вошел в кабину, и ремонтник сразу же стал снимать комбинезон. Питер удивленно смотрел на него. Под комбинезоном у ремонтника были надеты засаленная майка и белые в голубой и красный горошек трусы, по расцветке похожие на оберточную бумагу для хлеба. - Я не могу отдать вам пояс с инструментами. Он принадлежит мне лично. Понятно? - Понятно, - ответил Питер, надевая комбинезон и шапочку ремонтника. В лифте они спустились прямо в подвал. Ремонтник проводил Ченселора за угол. По короткому лестничному пролету они поднялись в помещение со шкафчиками для хранения одежды. Двое служащих отеля уже переоделись и собирались уходить. Ремонтник тихонько переговорил с ними. - Давайте, мистер, - сказал служащий, стоявший справа. - Профсоюзный билет у вас практически в руках. - Оказывается, и супермены играют в игры, - усмехнулся его товарищ. Дверь из подвала вела в узкий, уставленный баками для мусора проезд. У парадного входа Питер заметил фигуру человека в плаще, его силуэт четко вырисовывался на фоне желтоватого закатного неба. Скоро должно стемнеть. "Можно будет воспользоваться темнотой и тем, что в этот час на улицах многолюдно", - подумал Ченселор. Но сначала предстояло проскочить мимо человека в плаще. Он дежурил здесь явно не случайно. Шагая между двумя служащими отеля, Питер кивком указал на маячившую впереди фигуру. Служащие поняли, что уже вступили в игру, и испытывали от этого удовольствие. Когда они проходили мимо человека, дежурившего у входа в отель, оба заговорили с Питером разом. - Вы... - произнес человек в плаще. Ченселор застыл на месте. На его плечо тяжело опустилась чужая рука, и он со злостью стряхнул ее. Человек повернул Питера к себе и сорвал с его головы шапочку. Тот бросился на человека, тесня его корпусом в проезд. Служащие отеля переглянулись, в их глазах засквозила тревога. - Вы, ребята, играете в довольно грубые игры, - сказал один из них, тот, что стоял слева от Питера. - Думаю, они и не играют вовсе, - заметил его товарищ, отодвигаясь подальше. Больше Питер ничего не слышал. Он бросился бежать, расталкивая прохожих на тротуаре. Вот он достиг перекрестка. Загорелся красный свет, и улицу заполнили машины. Он свернул вправо, чувствуя за собой погоню, и бросился вдоль квартала. Потом стремительно выскочил на проезжую часть и, едва увернувшись от какой-то машины, перебежал на противоположную сторону. Перед витриной магазина толпился народ и разглядывал Санта Клауса и гномиков. Ченселор, как одержимый, протискивался сквозь толпу, посматривая назад через головы прохожих. Человек в плаще стоял на другой стороне улицы и не пытался ее пересечь. Он держал около рта какой-то прямоугольный предмет, слегка наклонив его. И Питер понял, что тот говорил по рации. Он продолжал пробивать себе дорогу сквозь толпу. Не успев толком ничего осознать, оказался перед следующей витриной - ювелирного магазина. И вдруг раздался треск стекла. Подобного звука Ченселор никогда раньше не слышал, Оглушающий вой сигнала тревоги разорвал воздух. Прохожие стали оборачиваться на Питера, а он, застыв на месте, все смотрел на витрину. В нескольких сантиметрах от его головы в стекле зияло небольшое пулевое отверстие - кто-то невидимый стрелял в него. Люди на тротуаре подняли крик. Питер бросился к перекрестку. Какой-то человек устремился следом за ним: - Стой! Полиция! Питер смешался с толпой. Даже если полицейский держал пистолет наготове, выстрелить он все равно не решился бы. Пробив сере дорогу локтями, Питер выбрался на край тротуара и опять бросился бежать вдоль улицы. У перекрестка образовалась пробка, как обычно в часы пик. Машины совершенно не двигались. Питер пробежал примерно половину квартала, прежде чем заметил свободное такси. Он устремился к нему, надеясь, что его никто не опередит. Такси было для него сейчас не просто средством передвижения. Оно могло стать убежищем. - Я не работаю, парень. Не поеду. - Но табличка горела... - По ошибке. Теперь уже не горит. - Водитель презрительно оглядел Питера и покачал головой. И Ченселор вдруг, заметил, что у него лопнул комбинезон а выглядит он, мягко выражаясь, довольно неопрятно. Не раздумывая, он тут же принялся снимать комбинезон. "Красивая девушка похожа на мелодию..." У бровки тротуара стоял какой-то пьяный. Наблюдая за Питером, он напевал и прихлопывал в такт, видимо, подбадривая его. Машины тронулись с места, такси - тоже. Стянув наконец комбинезон, Ченселор стремительно проскочил между машинами и опять оказался в толпе. Он взглянул на часы. С тех пор как он разговаривал с Лонгвортом, прошло