какой-нибудь объединенный латиноамериканский консорциум, подкрепленный кокаиновыми миллиардами? И что это за Европа без нас? Снова вылезут эти немцы, эти хитрюги французы. Нет, Британия уже никогда не будет прежней, Эндрю. Это определенно. И нет, нет, это ни в коем случае не наша сфера влияния. Не наш канал. У нас нет интереса в Панаме. Панама - это болото, мой юный мистер Оснард. Панама - это двое мужчин и одна собака, и давайте все выйдем и устроим праздничный ленч! - Они сошли с ума, - прошептал Оснард. - Ничего подобного. Они абсолютно правы. Не наша юрисдикция. А Заднего Двора. Оснарду показалось, что он вовсе перестал что-либо понимать, затем мысль заработала снова. Задний Двор! Сколько раз за время его обучения на курсах упоминалось это название. Задний Двор! Эльдорадо каждого британского шпионократа! Вся власть и влияние сосредоточены на американском Заднем Дворе! Особые отношения возобновляются! Началось столь желанное возвращение к золотому веку, когда сыны Йеля и Оксфорда в твидовых пиджаках снова усядутся бок о бок в тех же отделанных деревянными панелями комнатах и будут делиться своими имперскими фантазиями! Лаксмор между тем вновь забыл о присутствии Оснарда и продолжал рассуждать вслух: - Американцы снова пошли на это. О да! Потрясающая демонстрация их политической незрелости. Столь характерного для них ухода от интернациональной ответственности. Столь распространенного в их международной политике искажения либеральных ценностей. По секрету могу сказать: мы столкнулись примерно с той же проблемой в этой запутанной истории с Фолклендами. О да! - Странная гримаса исказила его губы, он заложил руки за спину и приподнялся на цыпочки. - И дело не только в том, что американцы подписали этот никудышный договор с панамцами, большое спасибо вам за это, мистер Джимми Картер! Они превозносят его до небес! А результат один - они собираются оттуда уйти и, что еще хуже, оставить, таким образом, своих союзников в полном вакууме. И наша задача его заполнить. Вернее, убедить их заполнить его. Показать им ошибочность их пути. Занять по праву принадлежащее нам место в международной политике. Вообще-то это древнейшая из сказок, Эндрю. Мы последние представители римлян на этой земле. У нас есть знания, зато у них - сила и власть. - Он покосился в сторону Оснарда, затем с удвоенной подозрительностью принялся оглядывать углы комнаты, словно проверяя, не пробрались ли туда незамеченными коварные варвары. - Наша задача... ваша задача, мой юный друг, подготовить там почву. Собрать доказательства, свидетельства, чтобы привести наших американских союзников в чувство. Вы меня понимаете? - Не совсем, сэр. - Это потому, что вам пока что еще не хватает умения масштабно мыслить. Но ничего, вы его приобретете со временем. Поверьте мне, приобретете. - Да, сэр. - Умение масштабно мыслить состоит из определенных компонентов, Эндрю. Один из них - хорошее знание своего дела. Прирожденным разведчиком можно назвать того человека, который знает, что ищет, еще до того, как найдет. Запомните это, юный мистер Оснард. - Обязательно, сэр. - Он подключает интуицию. Он проводит отбор. Он пробует на вкус. Он говорит "да" или "нет", но это вовсе не означает, что он всеяден. Он, можно сказать, даже привередлив. Вы меня понимаете? - Боюсь, что нет, сэр. - Хорошо. Потому что когда придет время, вам откроется все. Нет, не все, но хотя бы часть. Маленький такой уголок. - Жду не дождусь, сэр. - А что вам еще остается. Терпение - вот еще одна добродетель прирожденного разведчика. Вы должны обладать терпением и невозмутимостью индейца. И его шестым чувством. Вы должны научиться видеть то, что скрыто за горизонтом. И словно чтоб продемонстрировать ему, как именно это делается, Лаксмор снова устремил взгляд в окно, на неприступные стены Уайтхолла. И нахмурился. Но хмурость эта адресовывалась Америке. - Опасная неуверенность в себе, вот как я это называю, юный Оснард. Крупнейшая мировая держава попала в путы собственных пуританских принципов. Да поможет нам бог. Неужели они не слышали о Суэце? Да несколько покойников, должно быть, перевернулись в гробу! Нет большего преступления в политике, мой юный мистер Оснард, чем избегать использовать принадлежащую по праву власть! Америка должна обнажить свой меч, иначе она погибнет и утянет нас за собой. Неужели мы должны спокойно смотреть на то, как наше бесценное западное наследие преподносится варварам на блюдечке? Видеть, как обескровливается наша торговля, как буквально сквозь пальцы уходит наша власть, в то время как японская экономика уже затмевает нам солнце и "тигры" Юго-Восточной Азии отрывают от нас по куску? Неужели мы заслуживаем этого? Да мы ли это вообще? Неужели таков дух нынешнего молодого поколения, а, мистер Оснард? Возможно... Возможно, мы просто напрасно теряем время. Попробуйте разубедить меня, Эндрю. Наверное, я просто посмешище в ваших глазах. - Это не мой дух. Я точно знаю это, сэр, - преданно глядя ему в глаза, откликнулся Оснард. - Умница, хороший мальчик. И не мой, не мой. - Лаксмор умолк и смерил Оснарда взглядом, словно прикидывая, стоит ли открыть ему еще одну сокровенную тайну. - Эндрю... -Сэр? - Мы, слава богу, не одни. - Это очень хорошо, сэр. - Вот ты сказал "хорошо". Но что ты знаешь об этом? - Только то, что вы говорите мне. И еще... то, что я чувствовал долгие годы. - Так вам на этих курсах ничего такого не говорили? Что "ничего"? Оснард растерялся. - Ничего, сэр. - Ни разу не упоминали о Комитете по планированию и эксплуатации? - Нет, сэр. - Под председательством Джеффри Кавендиша, человека во всех отношениях замечательного, широко мыслящего, обладающего незаурядным даром убеждать и оказывать необходимое влияние? - Нет, сэр. - О человеке, который знает свою Америку как никто другой? - Нет, сэр. - И не было никаких разговоров о новых реалистичных подходах, ведущихся в тайных кулуарах власти? О расширении базы по конверсии политики? О том, что надо отовсюду, из всех слоев общества, собирать достойных мужчин и женщин под наш тайный флаг? -Нет. - О поощрении тех, кто ради спасения и сохранения величия страны готов отдать всего себя без остатка? Причем совершенно неважно, кто эти люди, члены королевской семьи, промышленные или газетные магнаты, банкиры, судовладельцы, просто мужчины и женщины со всех концов мира? -Нет. - Что все мы вместе будем планировать, а спланировав, претворять в жизнь наши планы? Что будем соблюдать крайнюю осторожность и бдительность в привлечении талантливых умов извне, чтоб, не дай бог, не повредить росток в зародыше? Ничего такого? - Ничего. - Тогда я должен держать язык за зубами, мой юный друг мистер Оснард. И вы тоже. Чтоб не давать повода Службе подумать о длине и толщине веревки, на которой они нас повесят. Но ничего. Мы, с божьей помощью, тоже достанем меч из ножен, и он перерубит эту веревку. Забудьте все, что я только что вам говорил. - Хорошо, сэр. Закончив эту необычную проповедь, Лаксмор с чувством собственной правоты вернулся к прежней теме: - Неужели ни наше галантное Министерство иностранных дел, ни высоколобых либералов с Капитолийского холма ни чуточки не беспокоит тот факт, что панамцы органически не способны управлять даже киоском по продаже кофе, не говоря уже о величайших в мире торговых воротах? Что они насквозь коррумпированы, ленивы, думают лишь об удовольствиях, продажны и бездеятельны? - Он резко развернулся. - Кому они собираются продавать себя, Эндрю? Кто их купит? За сколько? И как это отразится на наших жизненно важных интересах? Катастрофа... это не то слово, которое я склонен употреблять бездумно, Эндрю. - Тогда почему бы не сказать "преступление"? - горя желанием помочь, воскликнул Оснард. Лаксмор покачал головой. Еще не родился на свет человек, имевший право столь самонадеянно поправлять его определения. У этого ментора и проводника по жизни, в которые он сам себя назначил Оснарду, имелась в колоде еще одна карта, и юный Эндрю должен был увидеть, как он ее разыграет. Поскольку незаметные манипуляции Лаксмора могли воплотиться в реальность только при свидетелях. И вот он взялся за зеленый телефон, соединяющий его с другим бессмертным на Олимпе в Уайтхолле, и на лице его возникло игривое и одновременно многозначительное выражение. - Таг! - восторженно воскликнул он, и на секунду Оснарду показалось, что это не имя, а кодовое название некой тайной инструкции. - Скажи-ка мне, Таг, прав я или что-то перепутал? Ну, на тему того, что члены "Планирования и эксплуатации" устраивают в следующий четверг маленькие такие посиделки в доме некой персоны?.. Ага, значит, все-таки прав. Так, так, так... Мои шпионы, они далеко не всегда пунктуальны. Гм, гм... Таг, а ты не окажешь мне честь отобедать накануне, чтоб мы могли основательно подготовиться к этой встрече?.. Ха, ха, ха!.. И если к нам присоединится дружище Джефф, ты ведь не будешь против? Только, чур, я плачу! Я настаиваю! Послушай-ка, а где будет удобней для нас обоих? Лучше всего, я думаю, в каком-нибудь тихом местечке, подальше от основного потока. А то и в омут недолго угодить. Есть у меня на уме один миленький итальянский ресторанчик, недалеко отсюда, на набережной. Карандаш у тебя под рукой, Таг?.. И все это время он вертелся на каблуках, привставал на цыпочки и медленно сгибал и разгибал колени, но делал все это осмотрительно, стараясь не наступить на телефонный провод под ногами. - Панама? - радостно воскликнул кадровик. - В качестве первого поста? Для вас? Еще не оперившегося, в столь нежном возрасте? Где все эти роскошные панамские девочки будут вас искушать? Наркотики, первородный грех, шпионы, жулики всех мастей? Да Скотти, должно быть, тронулся умом! И, вдоволь нахохотавшись, кадровик сделал то, что и положено было ему сделать. А именно - отправил его в Панаму. Отсутствие опыта у Оснарда препятствием не было. Он получил самые высокие отзывы от своих преподавателей. К тому же он знал язык и обладал незапятнанной в глазах Службы репутацией. - Главного осведомителя придется подбирать самому, - заметил кадровик с сочувственным вздохом. - В наших списках, к сожалению, там никто не значится. Полностью отдали это местечко на откуп американцам. А те только морочат нам голову. Докладывать будете напрямую Лаксмору, ясно? И постарайтесь без аналитических выводов, по крайней мере, на первых порах. И пока не получите специальной инструкции. Найдите нам какого-нибудь банкира, юный мистер Оснард. - Знакомый свистящий звук, это Скотти втянул сквозь зубы воздух. - Но толкового, который бы знал, что почем в этом мире. Эти современные банкиры только выставляются напоказ, больше ничего не умеют. Совсем не то, что старое поколение. Помню, была у нас парочка в Буэнос-Айресе, еще во время заварушки на Фолклендах... С помощью компьютерной базы данных, чье существование так грубо игнорировалось и Вестминстером, и Уайтхоллом, Оснард прошерстил досье на всех британских банкиров в Панаме, но их можно было пересчитать по пальцам, к тому же ни один, при ближайшем рассмотрении, не подходил под определение Лаксмора. Тогда найдите нам подобающего магната, юный мистер Оснард, - многозначительное подмигивание проницательным глазом. - У которого рыльце в пушку! Оснард затребовал данные на всех британских бизнесменов в Панаме, и, хотя некоторые из них были довольно молоды, рыльца в пушку он, как ни старался, не обнаружил. Тогда найдите нам какого-нибудь писаку, юный мистер Оснард. Писаки вечно задают вопросы, и это не вызывает подозрения. Везде суют свой нос, рискуют!Должен же среди них отыскаться хоть один приличный человек. Найдите его. Можете даже привезти ко мне, хочу на него взглянуть! Оснард запросил материалы на всех британских журналистов, когда-либо бывавших в Панаме и владевших испанским языком. Ему приглянулся упитанный усатый мужчина в галстуке бабочкой. Звали его Гектор Прайд, и писал он для какого-то неизвестного Оснарду англоязычного ежемесячного издания под названием "Эль Латино", выходившего в Коста-Рике. Отец его был виноторговцем из Толедо. Как раз тот парень, что нам нужен, мой юный мистер Оснард! - Бешеное топтание ковра. - Завербуйте его, купите его. Деньги не проблема. Я позабочусь об этом. И скряги из казначейства отопрут свои сундуки. Я заручился поддержкой на самом верху. Все же это очень странная страна, юный мистер Оснард, обязует промышленников и предпринимателей платить за свою разведку. Но такова уж грубая природа нынешнего мира... Оснард использует прикрытие, представляется научным сотрудником Министерства иностранных дел и через посредника приглашает Гектора Прайда на ленч в "Симпсонс". И тратит там вдвое больше выданной Лаксмором суммы. Прайд, что свойственно людям его профессии, много говорит, ест и пьет тоже очень много, но ничего не слушает. Оснард ждет, пока не подадут пудинг, чтоб поднять нужную тему, затем сыр на десерт. Очевидно, к этому времени терпение Прайда тоже истощилось, и он, к смущению Оснарда, вдруг обрывает свои рассуждения о влиянии культуры инков на современную перуанскую мысль и разражается грубым смехом. - Ну, что же вы ко мне не пристаете? - гудит он на весь зал, к испугу и смятению обедающих за соседними столиками. - Или со мной что не так? Или у вас в такси сидит какая-нибудь гребаная девчонка? Как выяснилось, Прайд был уже завербован соперничающим и ненавистным подразделением британской разведки, которое также владело его газетой. - Помните, я говорил вам об одном человеке по имени Пендель, - напоминает Оснард Лаксмору, воспользовавшись тем, что у того наступило временное затишье. - Ну, у которого жена в Комиссии по каналу. По-моему, просто идеальная пара. Он думал об этом дни и ночи напролет, ни о чем больше думать просто не мог. Благоприятным случаем может воспользоваться лишь подготовленный ум. Он выучил уголовное дело на Пенделя наизусть, он часами разглядывал его тюремные фотографии - анфас и в профиль. Он изучал его ответы на вопросы полиции, хотя большая их часть была умело сфабрикована в интересах следствия; он читал отчеты психиатров и работников соцобеспечения; материалы наблюдения за его поведением в тюрьме; раскопал все, что мог, о Луизе и ее крохотном мирке под названием Зона. Подобно служителю оккультных наук, он открывал для себя тончайшие нюансы в психике и поведении Пенделя; изучал его пристально, как разглядывает ясновидец карту, где вместо исчезнувшей равнины красуются непроходимые джунгли. Я найду тебя, я понял, кто ты такой, жди меня, жди, случаем может воспользоваться лишь подготовленный ум. Лаксмор сомневается. Всего неделю тому назад он счел Пенделя совершенно непригодным для той высокой миссии, которая ему предназначалась. В качестве моего главного информатора ? Твоего информатора, Эндрю? С таким сомнительным прошлым? Портной? Да наверху над нами будут смеяться! Но когда Оснард снова поднажал на него, на этот раз после ленча, Лаксмор, похоже, немного смягчился. Я человек без предрассудков, мой юный друг, и я уважаю твои суждения. Но дело кончится тем, что этот прохвост из Ист-Энда вонзит тебе в спину нож. Это у них в крови. Милостивый боже, до чего же мы опустились! Нанимаем тюремных пташек! Но это было неделю назад, а панамские часы тикали все громче. - А знаешь, кажется, мы действительно нашли нашего человека, - сказал Лаксмор, со свистом втянул воздух сквозь зубы и во второй раз перелистал краткое досье на Пенделя. - И тем не менее поступили вполне благоразумно, прощупав сперва почву в других местах, да... Наверху это непременно отметят как наш плюс, - Пенделя допрашивали в полиции еще мальчишкой, и он, полностью признав свою вину, сумел утаить массу фактов, окончательно запудрил им мозги и никого не заложил. - Этот человек просто первоклассный материал, если смотреть не поверхностно, а в самую его суть, как раз такой тип нам и нужен в этой маленькой криминальной стране. - Пощелкивание языком. - Знаешь, у нас есть похожий на него парень, работал в доках в Буэнос-Айресе во время фолклендского инцидента. - На секунду он остановил взгляд на Оснарде, но в этом взгляде не было и намека на то, что он считает своего подчиненного человеком с криминальными наклонностями. - Что ж, займись им, Эндрю. Но они крепкие орешки, эти галантерейщики из Ист-Энда. Ты к этому готов? - Думаю, да, сэр. Если вы немного намекнете, как лучше подступиться к этому делу. - Нет ничего лучше злодея и преступника в такой игре, как наша, при условии, конечно, что это наш злодей, - об иммиграционных бумагах отца Пендель никогда не знал. - А его жена так просто находка, - цоканье языком, - считай, одной ногой мы уже в этой самой Комиссии по каналу, о, мой бог... К тому же - дочь американского инженера. Лично я усматриваю в этом важный сдерживающий фактор, Эндрю. И христианка к тому же. Наш джентльмен из Ист-Энда сделал неплохой выбор. Никаких религиозных барьеров, ничего такого не просматривается. Личные интересы всегда на первом месте, что неудивительно. - Свист воздуха в зубах. - Вот что, Эндрю, я уже вижу, какие тут прорисовываются для нас перспективы. Но только ты должен по три раза как минимум проверять все его отчеты, это я тебе говорю. Он еще тот мошенник и взяточник, держит нос по ветру, и нюх у него, несомненно, есть. Но только как ты со всем этим справишься? Кто кого будет вести? Вот в чем проблема. - Взгляд искоса на свидетельство о рождении с именем матери, которая убежала. - Эти ребята определенно знают, как проникнуть в кабинет человека, это несомненно, о да. И урвать свой кусок. Боюсь, мы бросаем тебя в темный омут. Так справишься или нет? - Вообще-то думаю, что справлюсь. - Да, Эндрю. Я тоже так думаю. Наш клиент крепкий орешек, но наш. И это самое главное. Хорошо ассимилировался, имеет опыт заключения, знает темные стороны жизни, - пощелкивание языком. - И грязную подоплеку всех человеческих побуждений. Тут есть определенная опасность, но как раз это мне и нравится. И наверху тоже одобрят, - Лаксмор захлопнул папку с досье и снова принялся ходить по кабинету, на этот раз - кругами. - Если к патриотизму апеллировать невозможно, можно его и припугнуть. И одновременно - сыграть на жадности, стремлении разбогатеть. Теперь позволь мне рассказать, что такое главный осведомитель, Эндрю. - Пожалуйста, сэр. Со словом "сэр" по традиции было принято обращаться к директору Службы - таким образом Оснард хотел подчеркнуть свое особое уважение к Лаксмору. - Ты можешь выбрать себе плохого солдата, юный мистер Оснард. Поставить его перед сейфом под названием "оппозиция", и комбинация нужных цифр будет звенеть у него в ушах, но он все равно придет к тебе с пустыми руками. Я знаю, я там был. Наплакались с одним таким во время той неприятности на Фолклендах. Но хороший... ты можешь бросить его посреди пустыни с завязанными глазами, и через неделю он унюхает цель. Почему? Да потому, что у него есть воровское чутье, - пощелкивание языком. - Сам видел это много раз. Запомни это, Энди. Если у человека нет такого чутья, он ничто. - Запомню, сэр, - обещал Оснард. Резкий разворот на каблуках. И вот Лаксмор усаживается за стол. Тянется к телефону. Кладет руку на трубку. - Позвони в Бюро регистрации, - приказывает он Оснарду. - Пусть подберут ему псевдоним, любой, наобум. В псевдониме всегда прочитывается намерение. Составь на мое имя представление, не больше чем на одну страницу. Они там люди занятые. - Тут он наконец стал набирать номер. - А я тем временем сделаю пару телефонных звонков кое-каким влиятельным членам общества, которые дали обет хранить тайну, а потому навеки остались безымянными. - Щелканье языком. - Эти жалкие любители из казначейства должны к ним прислушаться. Только вдумайся, Эндрю, канал! - тут он внезапно перестает набирать номер, кладет трубку на рычаг. Оборачивается и смотрит сквозь тонированные стекла на здание парламента, над которым угрожающе сгустились черные тучи. - Прямо так и скажу им, Энди. На карту поставлена судьба канала. Это будет наш девиз. Под знамена которого мы должны собрать людей из разных слоев общества. Но мысли Оснарда оставались на грешной земле. - Наверное, мы должны разработать какую-то хитрую систему оплаты для него, да, сэр? - Это еще зачем? Ерунда. Правила для того и существуют, чтоб их нарушать. Неужели вас этому не учили? Ну, разумеется, нет! Эти инструкторы, они все из бывших. Вижу, у тебя есть какие-то соображения. Валяй, выкладывай. - Дело в том, сэр... - Да, Эндрю? - Мне бы хотелось узнать о его нынешнем материальном положении. В Панаме. Если он зарабатывает кучу денег... -Ну и?.. - Мы ведь должны предложить ему приличное вознаграждение, верно, сэр? Допустим, парень зашибает четверть миллиона баксов в год, а мы предложим ему двадцать пять тысяч. Вряд ли он клюнет. Если вы, конечно, понимаете, о чем это я. - Ну и?.. - игриво, раскручивая на дальнейшие рассуждения, протянул Лаксмор. - Ну и вот, сэр. Просто я подумал, может, кто из ваших друзей в Сити заглянет в банк Пенделя под каким-то приличным предлогом и выяснит, сколько у него на счету. Лаксмор уже вовсю накручивал диск телефона, а свободной рукой ощупывал складку на брюках. - Мириам, дорогая. Найди-ка мне Джеффа Кавендиша. Если не получится, тогда Тага. И еще, Мириам, это очень срочно. Прошло четыре дня, прежде чем Оснард вновь был вызван в этот кабинет. На столе у Лаксмора лежали банковские отчеты, свидетельствовавшие о плачевном состоянии дел Пенделя, - маленькая любезность со стороны Рамона Радда. Сам Лаксмор неподвижно стоял у окна, предвкушая сладострастный момент. - Он растратил сбережения своей жены, Эндрю. До последнего пенни. Не устоял перед искушением. Они никогда не могут. Так что можно брать его голыми руками. Он выждал, пока Оснард не ознакомится со всеми цифрами. - Тогда какую зарплату ему ни дай, все равно не поможет, - заметил Оснард, куда лучше разбиравшийся в финансовых вопросах, чем его босс. - Это еще почему? - Прямиком отправится в карман менеджеру банка. Следует подумать о более существенном финансировании. - Сколько? У Оснарда уже была на уме сумма. И он ее удвоил, чтобы можно было торговаться дальше. - О, господи, Эндрю! Не слишком ли жирно? - Могло быть и больше, сэр, - мрачно заметил Оснард. - Он увяз по самое горло. Лаксмор в поисках утешения перевел взгляд на небо над Сити. - Эндрю... - Да, сэр? - Я ведь, кажется, говорил тебе, что масштабное видение состоит из определенных компонентов? - Да, сэр. - Так вот, один из них - это высокий уровень. Не посылай мне отбросов, Энди. Всякую там мелкую картечь. Нет, чтобы этого не было. "Вот, Скотти, бери этот мешок с костями, а там посмотрим, что твои аналитики смогут из него вытрясти". Ты меня понимаешь? - Не совсем, сэр. - Здешние аналитики, они все поголовно идиоты. Не умеют проводить связи. Не видят дальше своего носа. Человек пожинает то, что посеет. Ты меня понимаешь? Великий разведчик улавливает историю в действии. А эти парни "с девяти до пяти", что засели на третьем этаже и думают исключительно о своих закладных, органически не способны поймать историю в действии. Ну а мы с тобой? Человеку необходимо особое видение, чтоб поймать историю в действии. Ты согласен? - Буду стараться, сэр. - Смотри, не подведи меня, Эндрю. - Постараюсь не подвести, сэр. Но если б Лаксмор в тот момент обернулся, он бы к своему изумлению увидел, что выражение лица Оснарда ничуть не соответствует покорному и робкому тону. На простодушном лице играла торжествующая улыбка, а в глазах сверкал жадный огонек. Упаковав вещи, продав машину, заверив каждую из полудюжины подружек в вечной верности - словом, проделав все эти обычно связанные с отъездом операции, Эндрю Оснард предпринял шаг, несколько неожиданный и не характерный для молодого англичанина, отправляющегося в дальние края верой и правдой служить своей королеве. Через дальнего родственника в Вест-Индии он открыл себе счет на Каймановых островах, прежде удостоверившись, что этот банк имеет свое подразделение в Панама-Сити. Глава 13 Оснард расплатился с таксистом и вышел из "Понтиака" в ночь. Царившая вокруг тишина, скудное освещение напомнили ему о тренировочном лагере. Он весь вспотел. В этом чертовом климате вечно ходишь потным. Трусы липли к заднице. Рубашка - как мокрое кухонное полотенце. Ненавижу все это! Недавно пошел дождь. Мимо него по мокрой мостовой воровски проскальзывали автомобили с выключенными фарами. Высокая живая изгородь придавала этому месту еще большую таинственность. С портфелем в руке он пересек асфальтированный двор. Шестифутовая пластиковая статуя голой Венеры, освещенная изнутри в области причинного места, отбрасывала слабое свечение. Он споткнулся о шланг для поливки, чертыхнулся, на сей раз по-испански, и вышел к ряду гаражей с болтающимися над дверями пластиковыми ленточками и слабой лампочкой, освещающей номер на каждом. Дойдя до гаража под номером восемь, он отодвинул рукой ленточку, нащупал на стене красную кнопку и надавил на нее. Бесполый голос из ниоткуда поблагодарил его за визит. - Я Коломбо. Я заказывал номер. - Предпочитаете особую комнату, сеньор Коломбо? - Предпочитаю ту, которую заказал. На три часа. Сколько? - Может, все-таки хотите поменять его на особый сеньор Коломбо? Дикий Запад? Арабские ночи? Таити? Всего-то на пятьдесят долларов больше. - Нет. - Тогда сто пять долларов, будьте добры. Желаю приятно провести время. - Выпишите мне чек на триста, - сказал Оснард Запищал звонок, и на уровне его локтя открылся освещенный ящик для писем. Он вложил в его красную пасть две купюры - сто и двадцать долларов, пасть тотчас захлопнулась. Пришлось подождать, пока деньги проверяли на специальном детекторе и выписывали требуемый чек. - Приходите еще, сеньор Коломбо. Его ослепил луч белого света, под ногами возник красный коврик с надписью "Добро пожаловать", электронная дверь издала щелчок и отворилась. В лицо, точно из разогретой печи, ударила отвратительная вонь дезинфектантов. Невидимый оркестр наигрывал "О Sole Mio". Пот лил с него градом, он поискал глазами кондиционеры, и они тут же, словно по волшебству, включились. Розовые зеркала на стенах и потолке. В них целая процессия Оснардов. Зеркала в изголовье кровати, застланной малиновым покрывалом в цветочек. Дешевая пластиковая сумочка с расческой, зубной щеткой, тремя французскими презервативами, двумя плитками американского молочного шоколада. На экране телевизора в чьем-то кабинете кувыркались две голые матроны и сорокапятилетний мужчина латиноамериканской наружности с поросшей черными волосами задницей. Оснард поискал глазами кнопку, чтоб выключить это безобразие, но провод был вмонтирован прямо в стену. Господи. Как это типично для них. Он сел на постель, открыл потрепанный портфель, выложил на покрывало свои принадлежности. В бумагу местного производства был завернут лист свежей копирки. В баллоне для спрея против насекомых лежали шесть коробочек с микропленкой. Почему все эти шпионские принадлежности, выданные ему начальством, выглядят так, словно их приобрели где-нибудь в спецраспределителе для русских властей? Один миниатюрный магнитофончик, никак не замаскированный. Одна бутылка шотландского виски, для главного информатора. Семь тысяч долларов купюрами по двадцать и пятьдесят. Жалкое зрелище, но будем считать, что для начала хватит. Затем он извлек из своего кармана четырехстраничную телеграмму от Лаксмора во всем ее нетронутом великолепии и разложил ее по страничкам, чтобы было удобней читать. И сидел, сосредоточенно хмурясь, с приоткрытым ртом, вновь и вновь пробегая ее глазами, выбирая самое важное, стараясь запомнить - так актер, обученный по методу Станиславского, пытается вызубрить свои реплики. Вот это я скажу, но только иначе, а вот этого вовсе говорить не буду, а вот здесь я бы сделал вот так, но только у нас с ним разные подходы. И вдруг Оснард услышал шум машины, въезжающей в гараж под номером восемь. Поднялся, снова убрал все четыре странички телеграммы в карман и вышел в центр комнаты. Услышал стук металлической двери. Затем - приближающиеся шаги и подумал: "Ходит, как какой-то чертов официант". И одновременно продолжал прислушиваться: не раздадутся ли какие-нибудь другие, могущие означать опасность звуки? Может, Гарри продался и проговорился? Может, привез с собой шайку злодеев, и они собираются меня арестовать? Да нет, конечно, нет, этого просто быть не может. Но инструкторы советовали всегда задавать себе такой вопрос, вот я и задаю. Стук в дверь, три коротких, один долгий. Оснард щелкнул замком и приоткрыл дверь - на щелочку. На пороге стоял Пендель с шикарным портпледом в руках. - Господи боже, Энди! Что ж это такое они тут учудили? Знаешь, все это очень напоминает мне цирк в Бертрам Миллз, куда дядя Бенни водил меня еще маленьким. - Ради бога! - злобно прошипел в ответ Оснард и рывком втащил Пенделя в комнату. - Твоя кретинская сумка сплошь в монограммах "П и Б"!.. Стула в комнате не было, а потому они разместились на постели. На Пенделе была панабриза. Примерно неделю тому назад он уговаривал Оснарда приобрести такую же: прохладная, нарядная, а до чего ж удобная, Энди, ты просто представить себе не можешь. И стоит-то всего пятьдесят долларов. Еще пожалеешь, что отказался. Но сегодня Оснард решил перейти прямо к делу. Никакой болтовни между портным и его клиентом. Полномасштабное общение между осведомителем и шпионом, проводимое по всем правилам, описанным в классическом учебнике шпионажа. - Добрался без проблем? - Спасибо, Энди, все хокей! А как ты? - Есть при себе какие-то материалы, хранить которые лучше у меня? Пошарив в кармане панабризы, Пендель извлек пресловутую зажигалку, снова полез в карман, на сей раз за монеткой, с ее помощью отвинтил нижнюю часть зажигалки и вытряхнул из нее крохотный черный цилиндрик. И положил перед Оснардом на постель. - Боюсь, тут только двенадцать, Энди. Но потом подумал, все равно лучше передать тебе. В мои дни мы всегда ждали, пока не изведем всю пленку, только потом отдавали ее в проявку. - Никто за тобой не следил? Никто не узнал? Может, мотоцикл какой ехал? Или машина? Ничего подозрительного не заметил? Пендель покачал головой. - Ну а что будешь делать, если они вдруг к нам ворвутся? - Тебе видней, Энди. Я постарался выехать как можно раньше. И посоветовал моим источникам информации не высовываться или же поехать отдохнуть куда-нибудь за границу. Ну и не возобновлять свою деятельность, пока не состоится контакт между мной и тобой. -Как? - При возникновении срочной необходимости звонить только из автомата на автомат, в условленное время. Оснард велел Пенделю перечислить все эти условленные часы. - Ну а если не сработает? - На этот случай всегда есть ателье, верно, Энди? И мы всегда можем условиться о дополнительной примерке твидового пиджака, тут уж никому не подкопаться. Не пиджак, а просто сказка, - добавил он. - При раскрое я всегда чувствую, хороший получится пиджак или нет. - Сколько писем ты послал мне со дня нашей последней встречи? - Всего три, Энди. Все, что успел за это время. Столько дел сразу навалилось, ты просто не поверишь. Но думаю, что все расходы по обустройству клубной комнаты скоро окупятся. - Что за письма? - Два счета и одно приглашение посетить открытие нового отдела в бутике. Нормально получились? Потому что я иногда беспокоюсь. - Ты слишком слабо нажимаешь на ручку. И написанное теряется, почти не видно. Ты чем пользуешься, шариковой ручкой или карандашом? - Карандашом, Энди, как ты мне и велел. Оснард порылся на дне портфеля и достал простой деревянный карандаш. - В следующий раз пиши вот этим. Видишь две буквы "Н"? Двойная жесткость. Две дамочки на экране бросили своего кавалера и начали ублажать друг друга. Так, сначала снабжение. Оснард протянул Пенделю баллончик со спреем против мух, в котором находились кассеты с чистой пленкой. Пендель потряс его, надавил на колпачок и довольно усмехнулся, увидев, что работает. Особое беспокойство он почему-то проявлял по поводу копирки: не потеряла ли эта бумага за время хранения яркость, не высохла ли, Энди? Оснард протянул ему свежую пачку и напомнил, что после использования от копирки надо немедленно избавляться. Теперь об агентурной сети. Оснарду хотелось услышать о прогрессе в работе вспомогательных источников и все записать себе в блокнот. Источнику под кличкой Сабина (второе "я" и звездное воплощение Марты), диссидентствующей студентке, отвечающей за кадры тайных маоистов в Зль Чорилло, требовался новый печатный станок, чтоб заменить им старый, сломанный. Стоимость - пять тысяч долларов или около того. Но, возможно, Энди знает, где раздобыть подешевле, старый, но действующий? - Пусть покупает сама, - коротко буркнул Оснард, записывая в блокнот "печатный станок" и "десять тысяч долларов". - Она что, до сих пор еще думает, что продает информацию янки? - Да, Энди. И будет думать так до тех пор, пока Себастьян не убедит ее в обратном. "Себастьян" был еще одним изобретением Марты и являлся любовником Сабины. А заодно - адвокатом бедняков и удалившимся на покой борцом против режима Норьеги. Благодаря близости к беднякам он мог черпать сведения из самой "глубинки", в том числе и о подпольной жизни арабско-мусульманской общины в Панаме. - Что слышно от Альфа-Беты? - спросил Оснард. Вспомогательный источник под кодовым именем Бета был не кто иной, как сам Пендель, член Национальной Ассамблеи консультативного комитета по каналу, в свободное время занимавшийся банковским дилерством. Причем клиентами его были самые респектабельные семьи. Альфа, доводившаяся Бете тетей, служила секретаршей в Министерстве торговли Панамы. В Панаме у каждого имелась тетушка, работавшая в каком-нибудь полезном месте. - Бета в данное время находится за городом, Энди, умасливает своих избирателей, вот почему от него пока ничего не слышно. Но в четверг у него состоится весьма интересная встреча в Министерстве торговли и промышленности Панамы. А в пятницу - обед с самим вице-президентом, так что виден свет в конце туннеля. А как Лондону понравилось его последнее сообщение? Наверняка оценили, да? Потому что порой у него складывается впечатление, что его не слишком ценят. - С этим все о'кей. Пока что. - И еще Бета интересуется, скоро ли поступит обещанное вознаграждение. Оснарду, похоже, тоже было это интересно, поскольку он черкнул в блокнот несколько слов и даже вывел какую-то цифру и обвел кружочком. - Дам тебе знать в следующий раз, - сказал он. - Что с Марко? - Наш Марко, что называется, очень даже неплохо устроился. Как-то провели вместе вечер в городе. Встречался с его женой, вместе выгуливали собаку, а потом сходили в кино. - Ну и когда ты поставишь вопрос ребром? - На следующей неделе, Энди, если, конечно, буду в настроении. - Что ж, так будь в настроении. Очень тебе советую. Начальная зарплата пятьсот в неделю, через каждые три месяца прибавка, причем деньги вперед. Ну и премиальные, пять тысяч, как только он распишется там, где галочка. - Премиальные для Марко? - Для тебя, задница, - сказал Оснард и протянул Пенделю стаканчик виски. И для того все вновь предстало в самом розовом свете. Оснард явно собирался сказать нечто малоприятное и давал это понять по ряду косвенных признаков, как делают люди, облеченные властью. Подвижные черты лица исказила гримаска недовольства, он неодобрительно следил за кувыркающимися на экране акробатками. - А ты, похоже, сегодня радостно настроен, - с упреком произнес он. - Благодаря тебе, Энди. Ну и тому, что в Лондоне нами довольны. - Знаешь, тебе здорово повезло, что ты в свое время получил ссуду. Верно? Я спрашиваю, верно? - Энди, я каждый день благодарю за это создателя. И при мысли, что эта работа поможет вернуть долги, готов запрыгать от радости. Что-то не так, да? Оснард вернулся к прежнему, спокойному и покровительственному тону, хотя выражение его лица подсказывало, что вот-вот разразится буря. - Да, Гарри. Ты прав. Именно, что не так. Очень даже не так. - О господи!.. - Боюсь, что Лондон не слишком доволен тобой. Во всяком случае, куда меньше, чем ты собой. - Что случилось, Энди? - Да ничего такого особенного. Просто они пришли к выводу, что Г. Пендель, супершпион, есть не кто иной, как алчный, нелояльный, двуликий взяточник и обманщик. Улыбка медленно сползала с лица Пенделя. Плечи ссутулились, руки, которыми он опирался о край кровати, перешли на колени. И он сложил их ладонями вверх, словно демонстрируя тем самым, что никаких дурных намерений у него не было и нет. - Есть какая-то конкретная причина, Энди? Или же они имеют в виду общее, так сказать, впечатление? - Прежде всего, они совсем недовольны этим мистером Мики чертовым Абраксасом. Пендель резко вскинул голову. - Почему? Что плохого им сделал Мики? - неожидан но возмутился он - неожиданно в основном для себя. - Мики в этом не участвует! - агрессивно добавил он. - Не участвует в чем? - Мики пока что ничего не сделал. - Да. Не сделал. В том-то и штука. Он, черт возьми, слишком долго ничего не делает. Не считая того, что и глазом не моргнув принял десять тысяч долларов наличными, под честное, так сказать, слово. Ты мне лучше скажи, что сделал ты ? Тоже ничего. Ублажал Мики! - В голосе его звенел мальчишеский сарказм. - А что, спрашивается, сделал я? Выдал тебе весьма приличное вознаграждение за производительность - шутка! Что, если перевести это на простой и понятный язык, означает: дал денег для вербовки совершенно непроизводительного информатора, каким является некий М. Абраксас, гроза тиранов и предводитель простого народа. Да в Лондоне, должно быть, все просто животики надорвали от смеха! Сидят и думают, не слишком ли он зелен, этот их действующий агент, сиречь я. И не слишком ли легковерен, раз связался с такими алчными акулами, как мистер Абраксас и ты. Но тирада Оснарда не произвела должного впечатления. И Пендель, вместо того чтоб помрачнеть и испугаться, напротив, весь словно ожил. Об этом говорила сама его поза. Худшее, чего он опасался, миновало, и то, что они обсуждали сейчас, было сущим пустяком в сравнении с его ночными кошмарами. Руки вернулись на прежнее место, он закинул ногу на ногу и привалился к изголовью кровати. - Ну и как же Лондон предполагает с ним поступить, а, Энди? - сочувственно осведомился он. Оснард отбросил менторский тон и дал выход накопившемуся раздражению. - Воззвать к его долгу чести, что ж еще! А как насчет его долга чести нам ? Держит нас в подвешенном состоянии - "Ах, сегодня ничего не могу сказать, скажу в следующем месяце". Пудрит мозги всякой там конспирацией, которой не существует в природе. Что якобы мож