лась тишина. - Что будете пить? - спросил Зак. - У меня только водка. - Что ж, выпью водки, - согласилась Инид. - Со льдом, пожалуйста. Пока он готовил напитки, она стояла рядом. - Итак, что мы имеем, - Инид достала блокнот и ручку. - Темные волосы, карие глаза, волевой подбородок. Я думаю, можно сказать так: "привлекательный и мужественный Закария Блейк". Годится? Зак пожал плечами. - Какой у вас рост, мистер Блейк? - Пять футов и одиннадцать с половиной дюймов. - Напишем шесть футов. Так звучит романтичнее. - Это пойдет в женские журналы или только для местной прессы? Инид рассмеялась. Смех ее оказался мягким и глубоким, и на мгновение он напомнил ему смех другой женщины, смех из прошлого, но он, сделав усилие, заглушил в себе воспоминание. - Сколько вам лет, мистер Блейк? - Тридцать шесть. - Мне тридцать три. Где вы родились? - В Бронксе. - Матч "Бостон" - "Бронкс", - заметила она, перестала писать и изучающе посмотрела на него. От этого пристального взгляда ему стало немного не по себе. Он протянул ей бокал. - Не выйти ли нам на террасу? - предложил Зак. - Там было бы удобней. - Давайте. Они сели лицом к океану. Ступени спускались от дома прямо в кустарник, поэтому пляжа с веранды видно не было. Но до них доносился отдаленный шум волн, ударяющихся о пирс, монотонный гул колокольного боя и дикие вопли чаек в небе. - А вон там маяк Гей-Хэда, - сказала она. - Ум-м... - Вы слышали о женщине-индианке? Зак ощутил внезапное напряжение. Стараясь казаться спокойным, он спросил: - О какой такой индианке? - О той, что торговала подлинными сувенирами из Гей-Хэда, сделанными в Бруклине? - О, нет, - он провел рукой по губам и отхлебнул из бокала. - Мне это показалось забавным, - Инид пожала плечами. - Как долго вы работаете на радио, мистер Блейк? - Двенадцать лет. - Справедливы ли слухи, что ваша кандидатура намечалась на место Эда Лиггета в его шоу в прошлом году? - Да, верно. - Что же случилось? - Умерла моя жена, и у меня пропало желание вести это шоу. Опять стало тихо. Инид отпила из бокала. - А как она умерла? - Это для вашей газеты? - ответил Зак вопросом на вопрос. - Нет, это для меня. Хотя вы можете и не говорить об этом. - Она утонула, - произнес Зак. - Где? Кивком головы он указал в сторону побережья: - Как раз вон там. - Вы были с ней? - Нет. Я был здесь, в доме. Перепечатывал на машинке текст своей прощальной передачи по просьбе "Резеньяка". Предполагалось, что по возвращении из отпуска я займу место Эда Лиггета в том телешоу. В "Резеньяке" полагали, что было бы неплохо сделать прощальный выпуск вместо обычного обзора новостей в тот вечер, когда я оставлю радио. Я как раз работал над текстом передачи, когда Мэри... когда моя жена утонула. - И этим летом вы вернулись сюда опять? - спросила Инид. - Да. - Почему? Зак не ответил. - Вы уже справляетесь с этим, - произнесла вдруг Инид. - Что? Как вы сказали? - Я сказала, вы уже справляетесь с этим. Мой муж был морским лоцманом. Мы были женаты два года, когда он погиб. Его застрелили, - она умолкла и сделала еще один глоток: - Для этого необходимо время. Но вы уже справляетесь со своей болью. Невозможно постоянно жить прошлым, мистер Блейк. - Благодарю вас. - Простите, если я была слишком откровенна. - Не слишком. - Интервью окончено? - Если только у вас нет больше вопросов. - Есть еще один. - Какой же? Инид Мэрфи поставила бокал: - Что вы делаете сегодня вечером, мистер Блейк? Зак внимательно посмотрел на нее: - Вы говорите совсем как Веселая Вдова. - Неужели? - Правда. - Это не очень-то любезно с вашей стороны, мистер Блейк. Забудьте мои слова. - Поднявшись, она направилась к двери. - Спасибо за интервью. Я пришлю вам оттиск статьи. Он поспешно поднялся с кресла. - Подождите! - он невольно протянул к ней руку, затем опустил. Инид остановилась на пороге, полуобернувшись. Ее голубые глаза смотрели очень серьезно. Ветер плотно прижал ее юбку к бедрам, и она придержала ее рукой с зажатым в ней небольшим черным блокнотом. - Да? - Простите мне мою грубость. Сегодня вечером я свободен. - Он вдруг почувствовал себя предателем по отношению к памяти, предателем по отношению к причине, которая привела его сюда. Но в глазах этой женщины сквозила с трудом сдерживаемая боль, и ему не хотелось обижать ее. - У меня дома сегодня небольшая вечеринка, - объяснила Инид. - Будут некоторые из тех, кто приехал сюда на послезавтрашнюю регату. Я подумала, что и вам у меня будет интересно. - А как же Пенни? - Вы можете пригласить няню. - Весь прошедший год я не пользовался услугами няни. - Может быть, сейчас самое время начать, - предположила Инид. - Может быть, - кивнул он в ответ. - На стене магазина и Менемше расклеены объявления. Десятки нянек. Почему бы вам не пригласить одну из них? - Хорошо, - согласился он. - Приглашу. Инид улыбнулась: - Значит, до вечера. В девять часов, ладно? - Договорились. - Мой дом как раз напротив станции морской пограничной службы. На окнах зеленые ставни. За Хоум-Порт. - Я найду. - Чудесно. Рада была встретиться с вами, Бронкс. - Рад был встрече с вами, Бостон, - сказал он и удивился, обнаружив, что улыбается. Он проводил Инид до ее машины, затем поднялся на террасу подождать Пенни. Она вернулась с пляжа лишь полчаса спустя. - Я потеряла томагавк. С руками, полными раковин и камешков, она поднялась по ступеням. - Где? - спросил он. - Там где-то, в песке. Я положила его, пока искала раковины. Ты когда-нибудь видел красно-бело-синий камень? - Нет. - А у меня есть один такой, - она вывалила свою коллекцию у его ног и начала в ней копаться. - Вот, видел? - Действительно, красно-бело-синий. Очень патриотический камень. - Да. Я назову его "Камень Джорджа Вашингтона". - Это похоже на название популярной песни. Пенни восторженно рассмеялась. - Послушай, хорошая моя, - начал он. - Да? - Ты не могла бы остаться сегодня вечером дома с няней? - А-а... Ты разве уходишь куда-нибудь? - Да. - С мисс Мэрфи? - К ней в гости. На вечеринку. - Это хорошо, - кивнула Пенни, как бы соглашаясь с какой-то своей собственной теорией. - А пока у нас с тобой есть еще несколько дел, - сказал он. - Каких это? - Сначала нам надо найти няню, верно? - Верно. - А затем мне надо побывать на причале, куда пристают рыбацкие лодки. - А еще? - А еще я закажу тебе на ужин омаров в Хоум-Порте. Не возражаешь? - Знаешь, иногда ты мне нравишься. - Пенни обняла его за шею и поцеловала. Глава шестая Джон Клауд был шести футов четырех дюймов росту, с плечами и бедрами футбольного защитника. Его голова, словно высеченная из темного гранита, была массивной, но не крупной. Раскосые черные глаза, неправильные черты лица. Одет он был в холщовые штаны, хлопчатобумажную рубашку и белую брезентовую куртку. Черные волосы были непокрыты. Он выпрыгнул из лодки на причал и помог выбраться сыну. Двигался он с небрежностью мускулистого человека. Легко было представить себе Джона Клауда крадущимся по лесу за оленем, с луком и стрелами в руках и в набедренной повязке. Зак стоял в конце причала, держа Пенни за руку. С моря дул резкий ветер, и он похвалил себя за то, что настоял, чтобы она надела свитер. Они уже побывали в центральном магазине и на почте, в этих процветающих центрах летней жизни Менемшы. Он попросил женщину за прилавком порекомендовать ему няню - из двух-трех десятков тех, чьи объявления были расклеены в магазине. Женщина предложила девушку по имени Телоу Форд, и Зак позвонил ей из автомата у магазина. Мисс Форд обещала быть в Филдинг-Хауз ровно в 19.45. Да, она знает, где это находится. Нет, заезжать за ней не нужно; ее подвезет мать. Удовлетворенный, он купил Пенни с полдюжины книжек "Золотой серии" и отправился на причал поджидать Джона Клауда. Ветер вырвал лоскуты из серой пелены сплошных облаков, и эти лоскуты разрослись, образовав над водой чистые голубые просветы. Эта голубизна резала глаза, яркая, однообразная, ослепительная голубизна, которая так резко контрастировала с темным цветом воды. Вдоль причала лениво покачивались прогулочные катера. Привязанные к прочным мачтам, вздымались в небо хвосты выловленных меч-рыб, широкие плавники чернели на фоне пронзительной голубизны. С яхты в конце причала до Зака доносился пьяный смех. Затем он увидел высокого индейца и маленького мальчишку и инстинктивно догадался, что это и есть Джон Клауд с сыном. Он подождал, пока мужчина приблизится, и осведомился: - Мистер Клауд? Широкие шаги Клауда замедлились. Черные глаза хлестнули по лицу Зака. В глазах этих на мгновение промелькнул страх. - Да? - Джон Клауд, если не ошибаюсь? - Да? - Это его "да" все еще звучало вопросительно, но испуг в глазах исчез, уступив место настороженности. - Меня зовут Закария Блейк. - Да? - Я получил письмо от вашей жены. - Это ее личное дело, - Клауд зашагал дальше. Зак догнал его. - Одну минутку, мистер Клауд! - Что вы хотите? - Я говорил с вашей женой вчера по телефону из Нью-Йорка. - Я об этом ничего не знаю, - он оглянулся через плечо. В его глазах вновь просочился страх. - Мистер Клауд, моя жена утонула здесь в прошлом году. Она... - Я об этом ничего не знаю, - повторил Клауд. - Но об этом знала ваша жена! - Это ее личное дело. Она женщина со странностями. Ее болтовня... - Мистер Клауд, не уходите, пожалуйста! Их глаза встретились. Губы Клауда нервно задергались. Он вновь оглянулся через плечо. Затем произнес шепотом: - Возвращайтесь в Нью-Йорк, мистер Блейк. Я не могу помочь вам. У меня жена и маленький сын. Не беспокойте меня, мистер Блейк. Мне не нужны лишние заботы. Возвращайтесь в Нью-Йорк. - Но вы уже замешаны в этом, - продолжал настаивать Зак. - Разве? - Клауд повернулся, чтобы уйти. - Ваша жена мертва, - сообщил ему Зак. Он не смог бы более резко заставить мужчину остановиться, даже если бы ударил его бейсбольной битой. Клауд замер, будто слова Зака хлестнули его по лицу и по глазам. Брови его угрожающе поднялись: - Что вы имеете в виду? - Она мертва. - Где она? - В вашем доме. - Откуда вы это знаете? - Я видел ее. Клауд на мгновение сник. - Грязные сволочи, - пробормотал он и взял Джонни за руку. - Теперь вы мне поможете? - У меня сын, - обрезал Клауд. - У меня еще остается сын. Убирайтесь прочь с моей дороги, мистер Блейк. - Кто убил ее, мистер Клауд? - Убирайтесь с дороги! Он рукой оттолкнул Зака в сторону так, что тот пошатнулся и чуть было не потерял равновесие. Зак выпрямился и крикнул: - Клауд! Черт возьми, погодите минуту! Клауд не отозвался. Он шел широким шагом, крепко держа сына за руку. Подойдя к старому "шевроле", он открыл дверь, посадил сына, затем сел сам, хлопнул дверцей и резко взял с места, подняв тучу пыли под визг задымившейся резины. Зак наблюдал, как оседает пыль. Взяв Пенни за руку, он мрачно произнес: - Пойдем-ка лучше поужинаем. Глава седьмая Няня прибыла точно в 19.45. Это была шестнадцатилетняя брюнетка с огромными карими глазами и слишком большим ртом. Губной помадой она не пользовалась. На ней были джинсы и спортивная майка. Она выглядела, как преподаватель физкультуры в женском колледже. Глядя на нее, можно было подумать, что в свободное от работы время она сражается с крокодилами. Она начала обходить весь дом, и первое, что она заявила, было: - Не люблю рок-музыку. - Не любишь? - Нет. Это удивляет вас, не так ли? - Это и впрямь меня удивляет, - ответил Зак. - Думаете, все подростки обязательно любят рок? А я вот не люблю. Я уверена, что нельзя быть конформистом. А подростки - это самые что ни на есть конформисты. - Я тоже так думаю, - согласился Зак. - Вот спальня Пенни. Если пойдет дождь или станет прохладно, закрой окно, ладно? - Ну конечно. Мое полное имя - Телониус Форд, вы этого не знали? - Нет, не знал. - Ну конечно. Мои родители назвали меня в честь Телониуса Монка. Есть такой джазовый музыкант. - Понятно. - Моего брата зовут Крупа Форд. Вы знаете Джина Крупа, конечно? - Конечно. - Мои предки просто балдеют от джаза, - сообщила Телоу. - Вот поэтому нам и достались такие имена. - Это очень интересно, - отозвался Зак. Еще перед ужином он узнал телефон Инид Мэрфи. Она постоянно отдыхала здесь летом, и за небольшую плату телефонная компания внесла ее имя в местную книгу. Он дал Телоу номер телефона со словами: - Если что-нибудь случится, позвони мне по этому номеру. - Не беспокойтесь, - ответила Телоу, - я опытная няня. - Вижу. Но если что-нибудь будет не так... - А что может быть не так? - Ну, не знаю. Но на всякий случай меня можно найти по этому номеру. - Ясно. А ну-ка, Пенни, иди сюда, - улыбнулась она, - я расскажу тебе одну историю. Зак поцеловал Пенни: - В полдесятого, хорошо, моя маленькая? - Ладно, - ответила она. - Желаю приятно провести время. - И она вскарабкалась на мощные колени Телоу. Когда он приехал, вечеринка уже была в самом разгаре. Он остановил машину возле пограничного берегового поста, закурил сигарету и не спеша направился к дому. Он вдруг почувствовал себя в странном и на удивление неудобном положении. Он нервничал: вот уже год как он избегает всех приглашений. Он буквально стал отшельником, и если выходил куда-нибудь, то только с Пенни. А вот теперь он шел на вечеринку. Один. Без Мэри. Он остановился у белого штакетника. Небо надо головой было почти черным, усеянным крупными серебристыми звездами. Он слышал шум океана, несмолкающие вопли чаек, собравшихся на свой птичий конгресс на Галл-Айленд. Он вспомнил, что как-то в прошлом году Мэри сказала по поводу ранней утренней перебранки чаек: "Они, наверное, обсуждают книгу под названием "Надо ли птицам объединяться?". Он мрачно улыбнулся этому воспоминанию. Огонек его сигареты ярко тлел в темноте. Из дома доносился веселый смех. Кто-то начал наигрывать на пианино, и вдруг у него пропало всякое желание идти туда, ему захотелось уйти, быстро и незаметно, захотелось вернуться к дочери, вернуться к воспоминаниям о женщине, которая когда-то наполняла всю его жизнь. Он раздавил окурок и повернулся к машине. - Зак? - позвал вдруг чей-то голос. Он замер. - Что же вы не заходите? Он обернулся. В проеме двери стояла Инид Мэрфи. Мягкий приглушенный свет из дома искрился в ее белокурых волосах. Она была одета в черную блузку с глубоким вырезом. На бедрах вспыхивала бирюзовым светом юбка с пояском в виде серебряной цепочки. В ушах поблескивали серебряные сережки с бирюзой. Она шагнула из дверного проема, и золотистый ореол на ее белокурых волосах пропал. Белокурых волосах... Тут он вспомнил, что волосы, зажатые в мертвом кулаке Ивлин Клауд, были тоже белокурыми, и задал себе вопрос: действительно ли Инид Мэрфи приходила к нему сегодня, только за тем, чтобы взять интервью? - Да-да, - отозвался он, - иду. Она взяла его руку и сжала ее ненадолго: - Я рада, что вы пришли, Зак, - и проводила его в дом. Публика собралась околохудожественная. Вспомнив прошлогодние вечеринки в Менемше, на меньшее он и не надеялся. Кинооператор, работавший вместе с японцами над "Воротами в ад", обсуждал превосходство их цветной пленки. Бородатый поэт жаловался бродвейскому продюсеру на культурный застой американской читающей публики, что на его взгляд, подтверждалось плохой продажей его последнего поэтического сборника. Пианист играл "Бульвар разбитых мечтаний", и автор бестселлеров о большом бизнесе подпевал ему с нарочитым французским акцентом. Кто-то сунул в руку Зака бокал с коктейлем, и он стал наблюдать, как хореограф одной популярной телекомедии, сбросив с себя юбку, принялась вскидывать ноги к потолку в такт музыке. Под юбкой оказались черные колготки, что было совсем не к месту. Зак поднес бокал к губам. - А вы чем занимаетесь? - спросил его поэт. - Я - диктор на радио. - Ну да? - Ну да. - Диск-жокей? - Нет. - А кто? Объявляете программу передач? - Нет. Новости и комментарии. - Эти самые новости, которые разрушают культуру Америки, - посетовал поэт. - Почему бы вам не отпустить бороду? - А зачем она мне? - А почему бы, черт побери, и не отпустить? Вы же мужчина, не так ли? - Не сомневаюсь. - А зачем приехали сюда, на остров? - Развлечься, - ответил Зак. - Отдохнуть, повеселиться. - Это звучит чертовски цинично. Вы, вероятно, один из тех подлецов, которые разрушают культуру Америки. - Такое уж у меня хобби, - заявил Зак. - Извините, пойду налью еще. Он стал проталкиваться сквозь толпу, направляясь к временному бару, устроенному на кухне. Мужчина, одетый в спортивные туфли, серые морские брюки и расстегнутую до пупа итальянскую спортивную рубашку, смешивал джин с тоником. - Приветствую, - кивнул мужчина. - Меня зовут Фредди. - Меня - Зак. - Неплохая вечеринка, а? - осведомился Фредди. - Ничего. Так держать, - отозвался Зак. Фредди заинтересованно поднял свои голубые глаза. Его лицо имело разгульно-распутное выражение - от слишком больших денег и слишком большого количества виски. - Зак, а дальше? - поинтересовался Фредди. - Блейк. - Никогда о вас не слышал. - И я о вас никогда не слышал. - Фредди Бартон, - произнес тот почти со злостью. - Мой отец владеет половиной кинотеатров в штате Нью-Йорк. - А кому принадлежит другая половина? - спросил Зак, плеснул водки на кубики льда в бокале и собрался было отойти от стола, намечая в уме кратчайший путь к отходу. - Моему дяде, - рассмеялся Фредди. - А вы приехали на регату? - Нет, - Зак вернулся к столу. - А вы? - Я - да, - ответил Фредди, и Зак поднял глаза на его лицо, задержав взгляд на белокурых волосах, зачесанных назад. - Часто ходите под парусом? - спросил Зак. - Часто. У меня своя яхта, "Ворон". Она небольшая, но обойдет любую посудину, я уверен. У меня есть кубки, чтобы подтвердить это. - И медали тоже есть? - Есть несколько. А что? Вы мне не верите? - Верю, почему же. А в Майами приходилось участвовать в гонках? - Я участвовал в гонках везде. - И на приз клуба "Текстон"? - Второе место, - подтвердил Фредди. - Вы там тоже участвовали? - Нет. - Так чего же спрашиваете? - Так, просто взбрело в голову. - М-м-м, - Фредди недоверчиво посмотрел на Зака, - вы что-то начинаете меня раздражать, Блейк. Девушка в черных колготках, успевшая уже надеть юбку вошла в кухню. - Инид попросила меня пригласить на танец симпатичного незнакомца, - сообщила она. - Кто из вас этот симпатичный незнакомец? - Это скорее всего Фредди, - сказал Зак. - Его отцу принадлежит половина кинотеатров в штате Нью-Йорк. - И он вышел из кухни. Он нашел Инид беседующей с женщиной-врачом, которая только что вернулась из Восточного Берлина. Она дождалась паузы в беседе, прежде чем взглянуть на него. - Разве Марсиа не нашла вас? - спросила она Зака. - Нашла, но потом мы снова как-то потерялись. - Доктор Рейтерманн, мне бы хотелось представить вам Закария Блейка. А это Инга Рейтерманн, - представила их друг другу Инид. Зак обменялся с женщиной рукопожатием. Ее пожатие было твердым и сильным. Ладонь ее была по-мужски квадратной, а глаза за стеклами очков в роговой оправе глядели проницательно и умно. - Вы радиокомментатор, верно? - Она говорила по-английски очень точно, произнося слова с тевтонской тщательностью. - Да, верно. - А, если точнее, вы комментируете новости или просто делаете сообщения? - Комментирую, - ответил Зак. - Тогда я могла бы рассказать вам что-нибудь о Восточном Берлине. - Буду рад услышать, - вежливо поблагодарил Зак. - Не сейчас, - прервала их Инид. - Я хочу потанцевать с вами, Зак. - Но я... - Пожалуйста, - настаивала она. - Конечно. Извините нас, доктор Рейтерманн. - Просто Инга, - улыбаясь, поправила доктор. Пианист играл теперь "Дымку в твоих глазах". Полногрудая девица в свитере и шортах подпевала высоким сопрано. За дверью, на террасе, танцевали три пары. - Это одна из моих любимых песен, - сказала Инид. - Но как она ее перевирает! - И мне она нравилась когда-то, - усмехнулся Зак. - Как вам компания? Ее руки лежали у него на плечах, лицо было совсем близко. Он чувствовал легкий запах духов. Ее щека, касавшаяся его щеки, были нежной и гладкой. - Люди как люди, - ответил он. - И это лучшее, что вы можете сказать о них? - Это лучшее, что я могу сказать вообще о ком-нибудь, - поправил ее Зак. - А хозяйка? - Хозяйка очаровательна, - он сделал паузу. - Расскажите мне о Фредди Бартоне. - Избалованный мальчишка, богатый, как земля в Нью-Джерси. А что? - Он много плавает на яхте? - Это его жизнь. Он просто женат на этом чертовом "Вороне". Мне кажется, он и в постель ложится с якорем! - Видели ли вы когда-нибудь у него на шее медальон? Инид взглянула на него с удивлением: - Ничего не скажешь, хорошенькую тему для разговоров во время танца вы придумали. - Так видели? - Медальон? На шее? Ну, не знаю. Никогда не обращала внимания. Вы что, серьезно? - Да так, просто интересуюсь, - сказал Зак. - А регата проводится ежегодно в это время? - Где-то в июле, да. - Фредди Бартон был здесь на прошлогодней регате? - Думаю, что был. - Вы не помните, когда точно проходила регата в прошлом году? - Нет, но могу уточнить. В "Газетт" наверняка есть свой архив, могу справиться там, хотите? - Да, если не трудно. - Завтра прямо с утра этим и займусь. Но я не понимаю, Зак... - Я тоже. По крайней мере, пока. Она прижалась к нему теснее: - Вы еще не видели "вид Мэрфи"? - Нет. А что это такое, "вид Мэрфи"? - Идемте. Она отстранилась, взяла его за руку и повела из дома. В саду было очень тихо и темно. Маяк Гей-Хэда мерцал красным и белым. Далекий свет на конце мола отражался в воде. В океане огней было еще больше, огни судов беззвучно скользили по воде. - Вот это и есть "вид Мэрфи", - сказала она. - Просто очаровательно. И вдруг она прижалась к нему и обвила руками шею. Их губы встретились, и она поцеловала его долгим и страстным поцелуем. Ее губы были мягкими, живыми, он чувствовал запах духов, исходящий от ее волос, а затем она отстранилась он него. - А это поцелуй Мэрфи. - Понятно, - он достал носовой платок и вытер с губ помаду. - Было не очень больно? - Нет. - Зак... - Может, вернемся в дом? Она бросила на него пристальный взгляд и совсем по-девчоночьи выпятила нижнюю губу: - Конечно! Конечно, давайте вернемся. Она оставила его с доктором Рейтерманн и пошла налить себе выпить. Он наблюдал, как она пересекала комнату. Бородатый поэт остановил ее и пожаловался на виски. По всей видимости, виски тоже разрушали культурный потенциал Америки. - Это правда, мистер Блейк? - спросила его доктор. - Если вы Инга, то зовите меня Зак, - попросил он. - Зак, извините. Так это правда? - Что правда? - Что правительство размещает на этом острове пусковую ракетную установку? - Не знаю. - Это могло бы быть интересным, не находите? - Я... я тоже так думаю, - он посмотрел на женщину более внимательно. - Не смотрите на меня так, Зак, - прыснула она. - Я не русская шпионка. Я была в Берлине всего два дня на консилиуме по поводу одного сердечного заболевания. Я, видите ли, кардиолог. - Я не знал. - Так вот, я должна заявить, что размещение здесь, в песчаных дюнах, пусковой установки может иметь просто катастрофические последствия. Вы не согласны? - Согласен, - он вдруг подумал, давно ли появились эти планы относительно размещения пусковой установки? Не с прошлого ли лета? - Я должна сказать об этом тому парню, романисту. Как называется его последняя книга? - "Пиратское золото", - ответил Зак с отсутствующим видом. - Что-нибудь о морских грабежах? - Нет. О большом бизнесе. - Он известен в этой стране? - Да. - В Германии он не известен, - решительно заявила доктор Рейтерманн. - Но он может подумать, что все это выдумано, притянуто за уши. Я не могу даже предположить, что на этом прекрасном острове может идти речь о каких-то шпионах, а вы? - Не знаю, - Зак пожал плечами. - Но, опять же, ведь повсюду насилие, разве нет? Эта индианка сегодня... В его мозгу как будто вспыхнула сигнальная ракета. С небрежным видом он прикурил сигарету: - Какая индианка? - А вы разве не слышали? Кто-то убил индианку в Гей-Хэд. Полиция ведет расследование. По радио передавали, да. Сегодня вечером. Неужели вы ничего не слышали об этом? - Нет, - ответил Зак. Откуда-то из дома до него донесся настойчивый телефонный звонок. Пианист прекратил исполнение "Я побреду один", чтобы прокричать: "Телефон!" и начал наигрывать "Я никогда больше не улыбнусь", плавно переходя из песни в песню. "Какая-то ностальгическая ночь, - подумал Зак. - Ночь старых песен, берегового вида, поцелуев. Ночь влюбленных. Ночь внезапно нахлынувших воспоминаний о Мэри, черным камнем лежащих у меня на сердце. Этот Фредди с его гонками, эта Инга Рейтерманн с ее пусковыми установками. Ночь, чтобы задать себе вопрос, почему была убита моя жена, ночь, чтобы подпрыгивать от испуга, стоит кому-то упомянуть о мертвой индианке. Ночь замешательства и воспоминаний, и я заблудился, о боже, заблудился в этих джунглях!.." - Зак! Он резко вскинул голову. Его звала Инид. - Да? - Это вас. - Что? - К телефону. - О, прошу прощения, Инга. Он протиснулся сквозь толпу, и Инид проводила его в спальню в конце коридора. Телефон стоял на ночном столике у постели. - Няня? - он протянул руку к трубке. - Если только эта няня - мужчина, - ответила Инид. Она смотрела на него, прислонившись к косяку. Он сел на край постели и поднес трубку к уху: - Алло? - Блейк? - послышался приглушенный и неясный голос, словно звонили откуда-то издалека. - Да, я слушаю. - Убирайся из этого дома и вообще с острова, - приказал голос. - Но... - Убирайся! Иначе с тобой будет то же, что с Ивлин Клауд. Ты меня слышишь, Блейк? Убирайся! - Кто гово... На том конце провода повесили трубку. На мгновение он замер, уставившись на трубку, и тут вдруг в голову ему пришла мысль о Пенни, которая осталась одна с няней в доме на берегу океана. Он бросил трубку на рычаг и резко вскочил с кровати. - Что случилось? - спросила Инид. - Мне надо ехать домой, - ответил он. - Спасибо за вечер. - И за поцелуй? - И за него тоже. Спасибо за все. - Мы еще увидимся, Зак? - Да. Не знаю. Инид, мне надо ехать домой. - Я поеду с вами. - Как вы доберетесь обратно? - Кто-нибудь меня подбросит. Или пойду пешком. Мне все равно. - Что вы хотите, Инид? - Сама пока не знаю. Просто сейчас я хочу поехать с вами. - Поступайте, как знаете, - он не стал спорить. - Идемте. Пианист в холле наигрывал "Городские сплетни". Глава восьмая Свет в доме был погашен. Он почувствовал, как екнуло его сердце, когда он увидел абсолютно темные окна дома. Он начал проклинать себя за то, что оставил Пенни одну с шестнадцатилетней фанаткой джаза. Он открыл перчаточный ящик, выхватил фонарь, выскочил из машины и побежал к кухонной двери. - Пенни! - крикнул он. Ворвавшись в дом, он включил свет на кухне и вбежал в холл. На полу без сознания лежала Телониус Форд. Не задерживаясь возле нее, он побежал прямо в спальню Пенни и щелкнул выключателем. Покрывала с постели были сброшены. Постель была пуста. - Пенни, - позвал он, и тут услышал за спиной шаги. Быстро развернувшись, он замахнулся фонарем, готовый использовать его как дубинку. - Боже мой! - воскликнула Инид. - Что... Он проскочил мимо нее в другую спальню. Затем взбежал наверх, заглядывая в каждую комнату, осмотрел ванную и даже туалеты. Дом был пуст. Вдруг внизу зазвонил телефон. Зак кубарем скатился по лестнице, побежал в кладовую, сорвал с рычага трубку. - Алло? - Ее нет, Блейк, - раздалось в трубке. - Кто говорит? Что вы там... - Заткнись! Зак закрыл рот. Он крепко стиснул трубку, будто пытался выжать из нее какую-нибудь информацию. - Заткнись и слушай, - произнес голос. - С твоей дочерью все в порядке. И с ней будет все в порядке до завтрашнего вечера. Завтра в 13.45. от острова отправляется паром, Блейк. Ты понял? В 13.45. - Я понял. - Отлично. Отправляйся на этом пароме. Когда выйдешь в Вудз-Хоул, сразу же поезжай в Провиденс. Ты будешь там к пяти часам, даже при интенсивном движении на дорогах. - Да, но моя дочь... - Заткнись, я сказал! Зака охватила дрожь, но он умолк и стал слушать. Мужчина на том конце провода выждал мгновение. - Готов слушать, Блейк? - Да. - В Провиденсе есть ресторан под названием "Голубой Викинг". Твоя дочь будет ждать тебя там в пять часов пополудни. Когда заберешь ее, тут же отправляйся в Нью-Йорк. Забудь об этом острове и никогда больше сюда не возвращайся. Ты понял, Блейк? - "Голубой Викинг", в пять часов. Пенни будет там. - Понял, значит. - Откуда мне знать, все ли с ней в порядке сейчас? Дайте мне поговорить с ней. - Забудь об этом, Блейк. Просто положись на мое слово. С ней все в порядке. Завтра садись на паром и уноси отсюда ноги. И больше не возвращайся. Наш человек на причале проследит, сел ты на борт или нет. Если он тебя не увидит, то с твоей дочерью... - Я буду на пароме, - пообещал Зак. - Отлично. И последнее. В полицию не обращайся. Ни сейчас, ни позже. Если мы услышим хоть намек на то, что стало известно о похищении ребенка... - Я не буду обращаться в полицию, - быстро перебил говорившего Зак. - Ты все хорошо понял? - Да. - Отлично. Счастливого возвращения домой, - мужчина повесил трубку. Зак тут же связался с телефонистом. - Да, сэр? - Вы не могли бы установить, откуда мне только что звонили? Вы можете узнать номер? - Сожалею, сэр. Мы не можем этого сделать. - Это очень важно! - Сожалею, сэр, но мы не в силах... Зак бросил трубку. Инид ждала в дверях. - Что случилось? - спросила она. - Мою дочь похитили. - Что? Ради бога, Зак, позвоните в полицию! - Не могу. Нет, - он задумался на секунду. - Они должны быть где-то рядом. Звонок последовал сразу после того, как мы включили в доме свет. Где бы они ни были, они должны видеть дом. Быть может, они в одном из домов на холме. - Или на одном из судов, - сказала Инид. - Как они могут позвонить с судна? - Им и не надо звонить. Они могли просигналить на берег, что в доме зажегся свет. И кто-то уже с берега мог сюда позвонить. Он подозрительно взглянул на нее: - Вы, похоже, чертовски здорово разбираетесь в таких делах. - Я только лишь... - Вы имеете к этому отношение, Инид? - К чему этому? Вы имеете в виду... - Все это. - Никакого отношения, - категорически заявила она. - Хочется верить, что это так, Инид. Но ведь именно вы пригласили меня на вечеринку, и вы же посоветовали мне оставить Пенни с няней. И если вы... - За кого вы меня принимаете, Зак? - Если вы замешаны в этом... - Да вы шутите! Он пристально посмотрел на нее, затем тяжело вздохнул: - Простите меня, я... - он помотал головой. - Давайте посмотрим, что с няней! Когда они вернулись в холл, Телоу Форд уже начала приходить в себя. Она села и, увидев Зака, собралась закричать, но он успокаивающим жестом положил руку ей на плечо. - Что произошло, Телоу? - Я не знаю. Кто-то постучал в дверь, и я спросила, кто это. Я не стала бы открывать дверь, пока не узнала, кто там. Тот, за дверью, ответил: "Это я. Мистер Блейк". Ну я и открыла. А потом кто-то ударил меня, и больше я ничего не помню. Это был грабитель? А с Пенни все в порядке? - С Пенни все хорошо, - солгал он, и Инид с удивлением посмотрела на него. - Ну, вставай. Будет лучше, если я отвезу тебя домой. Сначала он отвез Телоу, а затем доставил Инид обратно на вечеринку. - Я прошу у вас прощения. Мне не следовало так набрасываться на вас. - Что вы собираетесь предпринять, Зак? - Следовать их указаниям. - Вы не собираетесь звонить в полицию? - Я не могу. Они мне... - он помотал головой. - Не могу. - А какие условия они ставят? - Они хотят, чтобы я покинул остров завтра в 13.45. Они проследят за этим. Мне придется... Инид, мне сейчас не до разговоров. Извините, но, похоже, я сейчас не в состоянии рассуждать трезво. Я хочу вернуться к себе. Черт побери, если они хоть пальцем тронут ее... - С ней все будет в порядке. Не надо беспокоиться, - она сжала его руку. - С ней все будет в порядке. - Она вышла из машины и аккуратно закрыла за собой дверцу. - Если вам понадобится помощь, Зак, любая, какая угодно, позвоните мне. Просто позвоните, - она направилась к дому. Некоторое время он смотрел ей вслед, потом отвел взгляд от дома. Он видел, как по воде скользили огни бесчисленных судов. Не было ли среди них и того, с которого на берег подали сигнал, чтобы кто-то позвонил? Не на одном ли из этих судов находилась сейчас Пенни? Он скрестил руки на руле и положил на них голову. Он почувствовал внезапную усталость, в голове его все перемешалось. Он хотел, чтобы рядом с ним опять оказалась жена, чтобы рядом оказалась дочь, и волна самообвинений нахлынула на него, когда он подумал что Пенни в руках чужих людей. Если бы он поехал сюда один, если бы он остался в Нью-Йорке и выбросил письмо Ивлин Клауд, если бы только он позволил ветру развеять пепел, Пенни была бы теперь в безопасности. Он устало тронулся с места и повел автомобиль через Менемшу. Полиция штата Массачуссетс ожидала его возвращения в Филдинг-Хауз. Он выбрался из "плимута", и из темноты до него донесся голос: - Мистер Блейк? - В лицо ударил свет фонаря. - Да, - ответил он, заслоняя рукой глаза. - Стойте там, где вы есть. Мы сами подойдем к вам. Он подождал. Луч фонаря удерживал его лицо. Он слышал, как скрипел песок под башмаками полицейских. Они остановились рядом, не отводя фонаря от его глаз. - Не могли бы вы опустить фонарь? - попросил Зак. - Да, конечно, - луч опустился вниз, разлив на песке под ногами холодное пятно света. - Мистер Блейк, вам придется поехать с нами. - Зачем? - С вами хочет поговорить лейтенант. - О чем? - Об убитой женщине. Его глаза понемногу привыкали к темноте. Он пристально вгляделся в строгое лицо полицейского: - Я не понимаю, о чем вы говорите. - О женщине по имени Ивлин Клауд, - пояснил полицейский. - Я никогда о ней не слышал. - Никогда? Мистер Блейк, в Гей-Хэд есть один индеец. Он торгует сувенирами. Он сказал, что сегодня после обеда какой-то мужчина с маленькой девочкой спрашивали об Ивлин Клауд. Он объяснил им, как ее можно найти. Еще он продал тому мужчине томагавк, мистер Блейк, - полицейский выждал немного. - Ивлин Клауд убита томагавком, мистер Блейк. Теперь вы не возражаете против того, чтобы поехать с нами? - Я купил томагавк моей дочери, - сказал Зак. - А где теперь ваша дочь, мистер Блейк? - Дело в том, что ее... - Он замолк, вспомнив предупреждение по телефону: "Не обращаться в полицию". - Ее... Ее отправили домой, - продолжил он. - Я отправил ее домой. К бабушке. - И, как я полагаю, она захватила томагавк с собой, а? - Нет, она потеряла его на берегу сегодня вече... - он не закончил предложения. Это звучало нелепо, это звучало абсурдно, это звучало, как глупая, неубедительная выдумка. - Все это очень интересно, мистер Блейк, - сухо произнес полицейский. - Вы сможете объяснить все это лейтенанту. Прошу вас. Устало пожав плечами, Зак последовал за ними к полицейской машине. Глава девятая Был час ночи. Полицейские штата приехали из Оук-Блафс, однако доставили они Зака в полицейский участок Эдгартауна. Полиция Эдгартауна была очень вежлива и дружелюбна. Лейтенант из Эксл-Сентер, располагавшегося на другой стороне пролива, тоже был очень дружелюбен и вежлив. Но никто из них не скрывал, что они подозревают Зака в причастности к убийству. Лейтенант из Эксл-Сентер прибыл на пароме накануне во второй половине дня после звонка шерифа округа Дьюкс. Это был высокий мужчина, чуть за сорок, с ярко-рыжими волосами и темными карими глазами. Голос у него был глубокий и выразительный, а манеры сдержанными, но решительными. На нем был легкий в полоску костюм и простой хлопчатобумажный галстук. Его причудливая рубашка показалась Заку сшитой вручную: у нее был пристегивающийся на пуговицы воротничок и отложные манжеты. Запонками служили две серебряные миниатюрные копии автоматического пистолета 38 калибра, по одному на каждой манжете. Настоящий пистолет находился в кобуре под пиджаком. - Меня зовут Уитсон, - представился он Заку. - Не желаете ли присесть, мистер Блейк? Зак сел. - Судя по вашему виду, у вас какие-то неприятности, мистер Блейк? - осведомился Уитсон. - Мне так не кажется, - ответил Зак Уитсон снисходительно улыбнулся: - Мне понятна ваша озабоченность, мистер Блейк, но в этом нет ничего личного. Если мы сможем вытянуть это дело из плоскости личного, многое прояснится. Уверен; вы меня понимаете. - Я эту женщину не убивал, - решительно заявил Зак. - Ну, ладно, - Уитсон сделал паузу, закурил сигару и продолжил: - Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов? - Нисколько не буду возражать. - Очень хорошо. Были ли вы в Гэй-Хэд со светловолосой девочкой лет девяти-десяти сегодня во второй половине дня? - Был. - Покупали ли вы там томагавк у одного индейца? - Покупал. - Где сейчас этот томагавк? - Моя дочь потеряла его на пляже. Я уверен, что мы найдем его, когда взойдет солнце - если у вас есть такое желание. - У нас есть желание сделать все, что угодно, если это может подтвердить вашу невиновность, мистер Блейк. - Разумеется, - Зак удрученно кивнул. - Вы спрашивали у этого индейца об Ивлин Клауд? - Да. - С какой целью? - Мне нужно было ее увидеть. - С какой целью? - По личному делу. - В чем же суть этого дела? - Это дело слишком личного характера, - продолжал настаивать Зак. - Мистер Блейк, вы не в армии, и полицейское расследование не признает святость личного дела. А теперь, если вы не осознаете всей серьезности... - Я осознаю, - пробормотал Зак. - Если вы не возражаете, я бы хотел позвонить моему адвокату. - Вы сможете сделать это позже. Так с какой целью вы хотели встретиться с миссис Клауд? - По личному делу. Уитсон тяжело вздохнул и выпустил облако дыма. - Мистер Блейк, - добродушно поинтересовался он, - вы что нарочно стараетесь осложнить ваше положение? - Нет, но... - Что же, черт возьми, вы пытаетесь скрыть? - воскликнул Уитсон. - Вы понимаете, что было совершено убийство? - В его голосе прозвучала нотка недоверия. - Кого вы из себя строите? Простачка? Ведь это же убийство, мистер Блейк. Убийство! Что вы можете на это сказать? - Я не убивал ее. - Вы были у нее дома сегодня после обеда? Зак поколебался. - Были? - Да. - Вы говорили с ней? - Нет. - Почему нет? - Она б