ку,- говорю.
Я усадил ее рядом на диван и сунул ей стакан "Бурбона".
- Толстяк Доменико шантажировал моего мужа.
- Тебе-то откуда это известно?
- Я точно знаю. Навела справки.
Она шмыгнула носом, и я понял, что все врет, зараза. Но решил послушать
ее басни.
- Когда я это обнаружила, было уже поздно. В то утро, вернувшись домой
и найдя Дана мертвым, я подумала, что его убил толстяк Доменико и решила
донести на него.
- Когда ты приняла столь мудрое решение? - спрашиваю.
- В половине восьмого утра, едва я вернулась домой.
- А спустя четыре часа ты так и не позвонила в полицию,- говорю.
- Толстяк Доменико прятался в моей спальне. Он ждал меня.
- А дальше? - спрашиваю.
- Он сказал, что своими глазами видел, как Дан застрелился. Едва только
Доменико ушел, я схватила пистолет, бросила его в унитаз, сунула горящую
сигарету Дану в пальцы, снова поднялась к себе и стала одеваться. В этот
момент явился ты.
- А теперь,- говорю,- начни сначала. Учти, что пистолет я не в унитазе
отыскал, а отобрал у той гориллы с желтыми глазами! Как это объяснить?
- Не знаю,- пробормотала она вся в слезах.- Толстяк Доменико явился в
"Морено" и сказал, что Дан застрелился. Когда я вернулась домой, пистолета
уже не было. Может, его прихватил тот тип.
- Это уже малость походит на истину,- говорю.- Так, значит, ты
снюхалась с толстяком Доменико.
Она вцепилась в лацканы моего пиджака.
- Нет,- говорит,- клянусь тебе, нет. Он вымогатель, убийца. Я не
поверила, что Дан застрелился. Во всем виновата я, одна я! Она стала
всхлипывать, уткнувшись головой в подушку, а я решил размять ноги.
Прохаживаясь себе взад и вперед, жду, пока она успокоится. Понемногу
она утихла. Встала, поправила прическу, подкрасилась. "В ее рассказе много
темных мест, но главное - проявить выдержку. Пусть сначала подкрепит силы".
Налил ей бокал "Бурбона", и она осушила его одним глотком.
Вдовушка ласково улыбнулась мне.
- Ну как, лучше стало? - спрашиваю.
- О, да! - Она пригладила платье, посмотрелась в зеркало.
- В этой комнате кто-то рылся в твое отсутствие. Что он тут искал? -
спрашивает она.
- Понятия не имею.
Она огляделась.
"Сдается мне, что и она тут шарила до моего прихода". Красотка подошла
к холодильнику и открыла его.
- Я ужасно проголодалась,- говорит.
Я похолодел от ужаса. Она взяла тарелку с ветчиной и поставила на стол.
А под ветчиной лежат пятьсот тысяч!
Но тут красотка досадливо поморщилась.
- Вареная ветчина. Какая досада! Я ее не люблю.
- В холодильнике есть и копченая,- говорю я как можно спокойнее.
Блондинка лезет в холодильник и вытаскивает большой кусок копченой
ветчины.
- Это уже лучше,- говорит. Затем кладет обратно в холодильник тарелку с
вареной ветчиной и начинает готовить себе бутерброд. Неужели она ищет мои
деньги? Не успел я хорошенько над этим подумать, как зазвонил телефон. Я
подскочил, схватил трубку.
- Это ты, Яко?
Тысяча чертей, это она. Ее бархатный голосок из ушей плавно течет вниз,
в самые коленки.
- Дуарда! - кричу.
- О, Яко! Я жду тебя целый день. Ты, верно, забыл обо мне.
- Прости, моя дорогая,- отвечаю.- Я ни на миг не забывал о тебе. Я лишь
забыл твой адрес. И с утра ищу тебя.
- Яко! Но ведь я сама записала его в твой блокнот.
У меня язык прилип к гортани. Я хлопнул себя по лбу трубкой.
- Я полный кретин, дорогая.
Слышу, будто жемчужные бусинки зашелестели. О, как она смеется, мое
сокровище!
- Приходи поскорее,- говорит и вешает трубку.
Я пошарил в карманах, нашел записную книжку, открыл ее. На первой же
странице помадой записан адрес: "Торребруна, кв. 611". Я понюхал: цикламен.
Спрятал книжку в карман, надел шляпу и ходу.
- Эй,- кричит блондинка.- Могу я тут остаться? Меня ищет полиция.
- Поступай как знаешь.
- Спасибо за гостеприимство и когда...
Но я не услышал последних слов. Выскочил за дверь и помчался вниз по
лестнице, едва касаясь ступенек. Секунда-другая - и я уже в моем
"блимбусте". Дал полный газ и полетел как ветер.
Глава десятая
Я встречаюсь с двумя типами, у которых в сумме
ровно три уха. Происходят разные неожиданности
Войдя в холл, я даже присвистнул. Вот это роскошь так роскошь. Кругом
мрамор и парча. Должно быть, у обитателей этого домика солидный счет в
банке, а ведь Дуарда - одна из его обитателей. Я сел в лифт и поднялся на
семнадцатый этаж. Отыскал квартиру номер 6ii, постучал.
- Войдите! - раздался голос Дуарды, и я, понятно, не заставил просить
себя дважды.
Открываю дверь и вхожу. Вижу, у окна стоит небесное создание. Волосы у
нее огненно-рыжие, глаза зеленые, а губки кажутся двумя лепестками розы,
украшенной бледными жемчужинами щек.
Только я пролепетал: "Дуарда", как она бросилась ко мне с криком:
- Яко, берегись! - И тут на голову мне свалился весь небоскреб. Из глаз
брызнули красные и желтые искры, в голове загрохотало, словно тяжелый танк
на железный мост выехал, потом кромешная тьма, и я потерял сознание.
Открываю глаза, вижу: кругом черпая ночь. Мало-помалу пришел в себя.
Такое впечатление, будто я в океанском лайнере и тот взбесился и прет во всю
мочь. Но это не лайнер, а обычная машина. А сам я, крепко связанный, с
кляпом во рту, валяюсь, словно тюк с бельем, в двух сантиметрах от чьей-то
ноги, обутой в ботинок не меньше как сорок пятого размера.
Наконец удалось вытолкать кляп языком. Зубы тоже неплохое оружие; я
впился ими в икру этой ножищи и откусил изрядный кусок мяса. Незнакомец
завопил, как зарезанный, потом нога поднялась и мгновенно опустилась мне на
голову. Я снова потерял сознание...
Внезапно слышу голос:
- Проснулся, что ли?
Тут я понял, что уже проснулся и что меня вытащили из машины. Еще миг -
и меня бросили на траву. Огромные клещи схватили меня за горло и подняли,
словно мешок с гнилой картошкой.
Но это были не клещи, а здоровенная мозолистая рука. Будь я послабее, я
бы завопил от боли.
"Пока мне ничего другого не остается как лежать и ждать",- подумал я.
- Шагай,- слышу и немедля получаю пинок в живот.
- Ног не могу найти, - отвечаю.
Незнакомец засмеялся.
- Ищи, да побыстрее. Ничего не попишешь, надо подчиняться. С большим
трудом удалось встать, и я заковылял под пинками двух подонков. Они
втолкнули меня в железную дверцу.
Мы стали куда-то спускаться. В глубине лестницы находилась пустая,
голая комната с белыми стенами. В комнате стоял лишь стол, соломенный стул и
в углу ржавая газовая плитка, давно, видно, пришедшая в негодность. Иначе
зачем было отключать ее, снимать краник и затыкать трубу паклей и пробкой?!
Едва я вошел в комнату, мне дали здоровенного пинка, и я очутился на
полу.
Все же я попытался принять такую позицию, чтобы увидеть лица моих
мучителей. На стуле сидел тип с желтыми глазами, без левого уха. Рядом
устроился долговязый, жилистый малый с двумя острыми, как булавки, глазками
и орлиным носом. Долговязый сел на край стола и стал покачивать ногой.
- Если пол слишком тверд для твоего мягкого места, можешь встать,-
говорит.
- Спасибо,- отвечаю.- Но я не привык к пуховым перинам.
Подонок, не переставая покачивать ногой, ударил меня носком ботинка под
правый глаз. Я захохотал.
- Вижу, что вы не любите шуток,- говорю.- Позвольте тогда узнать цель
нашего совещания?
- За тобой числится кой-какой должок,- говорит тот, желтый. - Если ты
об ухе, то это для меня плевое дело. Я могу тебе его вернуть, не отходя от
кассы.
Желтый ублюдок встал и своей огромной мозолистой рукой сжал мне
челюсть.
- Гони монету,- говорит долговязый, покачивая ногой и поглаживая мне
щеку носком ботинка. Я немного отодвинулся и прислонился к стене.
- Какую монету? - спрашиваю.
- Ты сам отлично знаешь, о чем звон. Пятьсот ассигнаций по тысяче лир
каждая. Где они?
Я изобразил крайнее изумление.
- В жизни не видел таких денег.
Желтый снял у меня с ноги правый ботинок. Затем оторвал мой мизинец и
бросил его в угол.
- Повтори вопрос? - говорю.
- Пятьсот бумажек по тысяче. Куда ты их спрятал, вшивый вымогатель? Это
уже что-то новенькое. Тут уж я в самом деле удивился.
- У кого я их вымогал? - спрашиваю. Желтый собрался оторвать мне
большой палец.
- Подожди,- говорю. А сам левой ногой как врежу ему в нос. И так ловко,
что кончик ботинка застрял в правой ноздре. Он с трудом освободился и пошел
подкрепиться джином.
- Эту историю про вымогательство я впервые слышу. Расскажи-ка
поподробнее,- говорю.
- Что тут рассказывать,- отвечает долговязый.- Ты малый дошлый, но и я
не пижон. Ты запугал Дана Паранко, выудил у него деньги и спрятал. Куда ты
их дел?!
Вот это номер! Выходит, той ночью мне велели забрать монету! Долговязый
встал из-за стола.
- Мне нужны пятьсот монет. Понял?
Все это надо обмозговать. Главное - выиграть время. Так вот кто все
перерыл в моей квартире и в бюро.
- Не видел я никаких ассигнаций,- отвечаю.
Долговязый вынул перочинный нож и собрался выколоть мне правый глаз. Но
я вовремя отпрянул назад.
- Ладно уж,- говорю.- Я их спрятал у себя в погребе. Возле
мусоропровода.
Долговязый усмехнулся и положил нож в карман.
- Отлично,- говорит.- Прогуляемся и вернемся обратно.
Этого- то мне и надо. Теперь у меня есть время, чтобы пораскинуть
мозгами. Но я ошибся. Долговязый вынул из кармана пистолет, огрел меня по
правому виску. Я заснул с ходу и, поверьте, ни разу в жизни не спал так
крепко.
Глава одиннадцатая
Приходится увеличить емкость газометра.
Мой компаньон находит союзницу
Просыпаюсь, а эти двое уже тут. Желтый сидит на стуле, долговязый - у
стола и покачивает ногой. Вид у них довольно растрепанный, и воняет от обоих
нестерпимо. Из лацканов пиджака, рукавов, воротника выглядывают капустные
листья, ботва и картофельная шелуха.
- Куда ты спрятал пятьсот монет? - спрашивает долговязый.
С этими ублюдками, видно, не договоришься. Хочешь не хочешь, а с
деньгами придется расстаться. Ну, ничего, я еще посчитаюсь с этими скотами.
- Пошевеливайся. Нам время дорого,- рявкнул долговязый.
- Под ветчиной.
Эти двое переглянулись.
- В холодильнике, - говорю, - стоит тарелка с вареной ветчиной. Под
ветчиной спрятаны монеты.
- Ты заглядывал в холодильник, когда мы там первый раз шуровали? -
спрашивает долговязый.
Желтый опустил глаза.
- Заглядывал. Тарелку с ветчиной я видел, но ветчину снять не
догадался.
- Болван,- говорит долговязый. Он пошел к дверям, но потом остановился,
посмотрел вокруг.
- Больше ты нам не нужен,- говорит.- Но я не хочу тебя обижать. Так и
быть, подыши свежим воздухом.
- Спасибо,- отвечаю.
Он подошел к трубе и вынул паклю и пробку. Потом вместе с желтым ушел и
закрыл дверь на ключ. Тут из трубы с шипением вырвался газ, и я понял, что
дело дрянь. Попробовал высвободить руки, но где там. С великим трудом я
подобрался трубе и, опираясь спиной о стену, подтянулся к самому ее краю.
Был бы кран, я бы смог зажать его зубами. Но его сняли. Остается только
один способ остановить газ. Надежд, конечно, мало, но попробовать можно.
Я вобрал в себя побольше воздуха, затем прижался ртом к самому краю
трубы и крепко схватил ее зубами. Потом дунул изо всех сил, погнав назад
смертоносный газ.
Опорожнив легкие, я вобрал носом побольше воздуха и снова стал дуть.
Вроде получилось. На какое-то время я спасен, но долго мне не продержаться.
Я уже стал терять последние силы, как внезапно вдали послышался лай. Черт
побери, это Грэг. Я сразу приободрился. Вряд ли, конечно, Грэг может мне
помочь, но все же появилась слабая надежда.
Дверь отворилась, и кто-то вбежал в кухню. И... черт побери... нежный
голос пронзил меня до самой печенки.
- Яко!
Убить меня, это она! Я отпустил трубу и, теряя сознание, рухнул на пол.
Все же я успел увидеть мою прекрасную Дуарду. Она схватила бутылку джина,
вытащила пробку и заткнула ею газовую трубу. Потом влила мне в рот половину
содержимого драгоценной бутылки. Не теряя ни секунды, она принялась
развязывать стальной канат и вскоре освободила меня.
Я немного попрыгал, чтобы размять ноги, затем подошел к девушке, и тут
меня словно ударило. Черт возьми, неужто я позволю незнакомой девице опутать
себя?
Ну нет! Конечно, она спасла мне жизнь, но с какой целью? Что скрывается
за этими зелеными глазами?
И я отвесил ей такую пощечину, что она завалилась под раковину. Но
мгновенно вскочила и посмотрела на меня с немым изумлением. Грэг укоризненно
залаял.
- Из-за тебя я попал в ловушку,- говорю.- Ты мне нарочно позвонила,
чтобы я угодил в руки двух недоносков.
- Яко! - произнесла она своим нежным голоском, от которого у меня сразу
вся злость пропала.- Меня заставили, милый Яко. Под дулом пистолета.
- Прости,- говорю.- Я слишком впечатлительный.
Грэг подскочил к двери, затем вернулся, пролаял три раза - и назад.
- Надо нам поскорее отсюда улепетывать,- говорит Дуарда. Я только
улыбнулся.
- Не беспокойся,- говорю.- Они не вернутся. Я сказал им, где спрятаны
деньги.
- Вернутся,- отвечает она.- В том месте, где ты их спрятал, денег уже
нет. Кто-то их успел прихватить.
- Ты-то откуда это знаешь.
- Потом расскажу. А пока бежим!
Она схватила меня за руку, и мы помчались. На улице темно, хоть глаз
выколи. Ничего не вижу далыпе полуметра, но ориентируюсь по хвосту Грэга. Мы
миновали луг и углубились в березовую рощу. За леском, в кустарнике, спрятан
мой "блимбуст".
Дуарда села за руль, а я устроился рядом. Грэг в машину не полез, а
остался на страже.
- Они вернутся, а мы их здесь подождем,- говорит Дуарда. - Когда они
увидят, что тебя нет, то бросятся в погоню. Ну а мы поедем за ними.
- Ладно,- говорю.- А теперь расскажи, как ты меня нашла.
- Эти двое воспользовались мною как приманкой, чтобы тебя схватить.
Когда же ты очутился у них в руках, они забыли обо мне. Я думала-думала, а
потом спустилась вниз. Увидела твою машину. Села в нее и помчалась прямо к
тебе домой. Там я увидела вдову Паранко, которая рылась в холодильнике. Она
принялась уплетать вареную ветчину, а я спряталась и стала следить за ней.
Вдруг она кинула на пол ломти ветчины и стала распихивать по карманам
ассигнации. Я бросилась на нее. Она огрела меня чем-то по голове, и я
потеряла сознание. Меня привел в чувство Грэгорио, который нежно лизал мое
лицо.
- Рассказывай дальше,- говорю.
- Когда ко мне вернулись силы, мы решили с Грэгом спуститься и слетать
в полицию. Только мы вышли на улицу, как Грэг навострил уши. Вижу, у
тротуара стоит черная машина марки "фролей-49". Грэг исчез во дворе, а я
стала ждать. Вскоре он вернулся. Радостно помахал хвостом и дал мне понять,
что хочет сесть в твою машину. Я помогла ему взобраться на заднее сиденье, а
сама села за руль. Фары я зажигать не стала. Немного спустя из дома вышли
двое - Ат Шалфейчик и какой-то незнакомец - и сели в <фролей>. Только они
тронулись, мы за ними. И вот так добрались до того дома.
- Вы с Грэгом в полном порядке. Чистая работа,- говорю.
Она молчит, и я слышу треск кузнечиков и кваканье лягушек.
- Расскажи мне о той ночи.
- Ты был очень мил со мной. Но с тех пор произошло столько всяких
событий, что...
Она умолкла и смотрит на меня.
- Я ничего не помню.
- Совсем ничего?
- Совсем.
- Как жаль! - вздыхает она.- Мы познакомились в баре "Солдат-задира".
Ты и этого не помнишь?
- Нет,- отвечаю.
- Ты был уже под мухой,- говорит она.- У них не осталось "Бур...
Она оборвала фразу на полуслове. Фары машины прорезали тьму и осветили
дорогу за леском.
- Вон они.
Мы молча наблюдали за машиной, которая остановилась у дома с кирпичной
стеной.
Желтый и долговязый выскочили и бросились в дом. Минут через пять они
появились снова, сели в "фролей" и помчались. Я подсадил Грэга, Дуарда
завела мотор. Мы подождали, пока они отъехали подальше, и в погоню. Догнали
их уже на автостраде.
- Что за тип этот Ат Шалфейчик? - спрашиваю.
Дуарда искоса взглянула на меня.
- Он из личной охраны Блю Катарро, - отвечает.
Я даже присвистнул. Уж больно часто последнее время мне приходится
слышать имя этого Блю Катарро. Говорю об этом Дуарде.
- Да ну! - восклицает она и как-то странно улыбается.
- Детка,- говорю.- Ты что-то от меня скрываешь.
Он а покачала головой, и вдруг нас как тряхнет. Мотор чихнул и заглох,
и мы остановились у самого тротуара.
- Что случилось? - спрашиваю.
- Кончился бензин.
- Только этого не хватало,- говорю.- Ну, Грэг, выручай!
Я открыл дверцу, Грэг спрыгнул на землю и помчался за этим паршивым
"фролеем".
- Что теперь будем делать? - говорит Дуарда.
- Пойду поищу, где бы заправиться бензином. В километре отсюда мой
приятель Уго как раз держит бензоколонку.
- А я? - спрашивает.
- Подожди меня здесь,- отвечаю.
Вылезаю из машины и иду. Нахожу бензоколонку и велю Уго налить мне пять
литров. Я расплатился, взял ведро и потопал назад. Наконец я добрался до
машины, поставил ведро у радиатора, открыл дверцу и без сил повалился на
сиденье.
- Дуарда! - зову. Никакого ответа. Поглядел вокруг, нет ее. Вылезаю, па
дороге ни живой души. Под машиной никого. В багажнике тоже.
- Вот это,- говорю,- финт ушами. Взяла и смылась.
Я налил бензин, включил мотор и поехал. У бензоколонки остановился,
вернул Угу ведро и покатил дальше.
Глава двенадцатая
В "Морено" меня встречают как старого
знакомого. Я приглашаю безухого приятеля
станцевать со мной ча-ча-ча
Тут я вспомнил, что прекрасная вдова улизнула с моими деньжатами. Нет,
я обязан распутать этот узел, не то я скоро рехнусь. И на память мне пришел
"Морено".
Я опрокинул стаканчик "Бурбона", вскочил в машину и прямым ходом рванул
в "Морено". Через десять минут я подъехал к ночному клубу. На стоянке
красовалось штук пятьдесят шикарных машин. Я поставил свою возле роскошного
"кабралля" с бархатистыми стеклами. Вход в "Морро" ярко освещен, и неоновая
вывеска бросает голубые блики на самую середину улицы. У дверей портье в
синем мундире с золотыми пуговицами преграждает путь всякому, кто вздумает
проникнуть в клуб без особого разрешения. Я отстранил его мизинцем и прошел
внутрь.
Подскочил официант и показал свободный столик.
- Спасибо, - говорю. - Это мне подходит.
Сажусь за стол и заказываю бутылку "Бурбона". Официант отправился
выполнять заказ. Я воспользовался этим, поднял занавес и юркнул в маленькую
боковую дверцу.
Розовая занавесь скрывала от любопытных глаз большущую прихожую,
задрапированную желтым шелком. За низенькой стойкой восседал благообразный
напомаженный синьор в двубортном синем костюме. Не успел я представиться,
как он одарил меня самой любезной из своих улыбок. Вскочил, подошел к двери,
отворил ее с низким поклоном.
- Проходите, пожалуйста!- говорит.
Я остолбенел. Признаться, я думал, что меня попытаются любой ценой
задержать, а тут любая дверь отворяется, словно по волшебству. Должно быть,
меня здесь хорошо знают, но что-то не припомню, когда я сюда наведывался.
Я вошел, и за мной со стуком захлопнулась дверь. Я очутился в шумном
салоне. Повсюду кресла, диванчики. В глубине большая стойка, уставленная
бутылками.
Я подошел к стойке и сел на вертящуюся табуретку. Не успел я рта
раскрыть, как официант поставил передо мной полный стакан "Бурбона".
- Удивительно,- говорю.- Кто тебе подсказал, что я предпочитаю
заправляться только этим горючим?
Он улыбнулся и развел руками: мол, это всему городу известно. До меня
доносились отрывки бесед.
- Вчера вечером я видел, как вы, графиня, стояли и нервно постукивали
ножкой о край тротуара. Кого это вы так нетерпеливо ждали?
- Этого рогоносца, принца Тестафьорита.
- Нет, барон, кинжал тут не годится. Рискуешь запачкаться в крови. Я
испытал новый способ, очень простой и чрезвычайно удачный. Конечно,
напряжение в сети должно быть достаточно высоким. Иначе придется долго
ждать.
- Ну а вы что скажете, инженер Брутто, об адской машине с часовым
механизмом?
А ведь посмотришь на этих шикарно одетых, элегантных и любезных господ
и никогда не подумаешь, что они любят так грубо и зло шутить над ближними.
До смерти противно слушать их кровожадные рассказы.
Я направился в глубь зала. Большая арка делила его на две неравные
части. Эта своеобразная небольшая гостиница была битком набита людьми,
толпившимися возле длинного стола. Чей-то голос время от времени громко
объявлял номера. "Должно быть, это игорный зал",- подумал я.
Тут все эти синьоры просаживают огромные деньги, которые они по закону
должны были бы внести в казну.
Я подошел к ближнему столику и стал наблюдать. В первую минуту я даже
разинул рот от изумления. Оказывается, они играют в лото. Крупье достает из
мешочка фишки и объявляет номера. Посреди стола высятся горы тысячных и
десятитысячных ассигнаций. Играющие закрывают объявленные номера фасолинами.
Я с трудом протиснулся к самому столу и упер одну из фасолин. Потихоньку
сравнивал ее с фасолиной, котораялежала у меня в кармане. Той самой, которую
я нашел в спальне у вдовы с фиолетовыми глазами. Одинаковые. Та же
тосканская фасоль с черным пятнышком на краю. Теперь все понятно.
Блондинка каждый вечер прикатывает сюда. Но где она берет столько
монет? Я даже языком прищелкнул. Отошел от стола, устроился на диванчике и
стал соображать.
Красотка шантажировала своего муженька, который в молодые годы
совершил, верно, какую-нибудь глупость. Но как ей это удавалось? Все ясно.
Она вымогала у него деньги с помощью сообщника. А болван муж отваливал этому
подонку монету в страхе, как бы бесценная женушка не узнала о его грехах
молодости. И даже не подозревал, что шантажирует его сама заботливая жена. А
ее сообщником был, конечно, толстяк Доменико. Он забирал деньги и относил их
блондинке в <Морено>. Толстяк Доменико был шофером у Блю Катарро. Но кто же
его укокошил? Блондинка-вдова? Или же подручный самого Блю Катарро?
Я положил фасолины в карман и потопал зала. Вижу, в глубине деревянная
лесенка. Поднялся по ней наверх, перешагивая сразу через четыре ступеньки.
Главное - отыскать Катарро.
Черт побери, что бы это могло значить? В конце лестницы еще одна дверь.
Открываю ее, вхожу. Сразу за дверью начинается коридор, устланный синим
бархатным ковром.
Миновав коридор, я очутился в широкой прихожей. Гляжу, в глубине
бронированная дверь. Конечно, я сразу скумекал, что она ведет в кабинет
грозного Катарро, но смело направился к ней. Я уже взялся за ручку, как
вдруг услышал шум за спиной, и молниеносно обернулся.
- Ба, кого я вижу?! Но Ат Шалфейчик недолго думая припустился от меня.
Юркнул в коридор, я за ним. Добежали до танцзала. Тут мне наконец удалось
сцапать Шалфейчика за плечи. В проходе танцевало множество пар, а музыканты
лабали ча-ча-ча. Я заставил Шалфейчика проделать полный оборот вокруг своей
оси, схватил его руку и покрутил этого ублюдка вокруг себя.
Так, отплясывая бесконечный ча-ча-ча, мы пересекли весь проход.
Танцующие расступались, провожая нас восхищенными взглядами. Шалфейчик
проворно залавировал между столиками, но я к нему прилепился, как пиявка. У
самого выхода я его прихватил под локоть.
- Надежный же ты телохранитель,- говорю. У Шалфейчика лоб покрылся
испариной, а сам он задрожал, как трусливая дворняжка.
- А теперь,- говорю,- пора нам с тобой рассчитаться. Левой рукой я
сжимал ему локоть до тех пор, пока кости не хрустнули. Тогда я поволок его к
машине. Открыл дверцу и швырнул на переднее сиденье. Потом сел за руль.
- Ну, поехали в гости к нашему старому другу.
Он усмехнулся и сплюнул в окно. Я рассвирепел. Выскочил из машины,
подобрал плевок и всунул его Шалфейчику обратно в рот.
- Я тебя научу вежливости,- говорю.
Потом снова сел за руль.
- Не тяни резину. Выкладывай имя, фамилию, происхождение,
местожительство и род занятий твоего почетного дружка.
Ат молчит. Тогда я двинул его кулаком по подбородку. От неожиданности
он откусил кончик языка.
- У меня нет ни малейшего желания валандаться с тобой целую неделю,-
говорю.
Тут он решился открыть рот.
- Его зовут Джим Стеккино, по прозвищу Агамемнон. Он владелец ОПМ -
общества по продаже муравьев. Адрес: Четырнадцатая улица, дом сто восемь.
- Отлично,- говорю.- Теперь можно отправляться к нему в гости. Ведь мы
так давно не виделись.
Глава тринадцатая
Ночная прогулка, которая принесла мне
восемьдесят два конверта и письмо
на сиденье автомобиля
Вскоре мы подъехали к зданию ь 108. Впрочем, это оказался всего-
навсего старый двухэтажный домишко. В нижнем этаже магазинчик, а рядом
маленькая входная дверь. С виду этот дом роскошным никак не назовешь. На
втором этаже ставни одного из окон почти совсем оторвались, а в другом окне
выбито стекло.
- Похоже, твой приятель не очень-то процветает,- говорю. Мы свернули за
угол и стали обходить дом сзади. И тут я даже присвистнул.
- Вот это фокус!
Задняя стена дома и есть фасад. Да какой! Весь из мрамора, ставни из
красного дерева, а стекла из особого сплава. Наружный фасад - это для
лопухов, а сзади настоящий дворец.
- Похоже, задняя часть у твоего Джима Стеккино в особом почете,-
говорю.
Я осмотрел дверь. Она была заперта на хитроумный замок, но меня это не
испугало. Поковырял кончиком карандаша и готово. Входим в дом.
На нижнем этаже в салоне у стены стоит большой шкаф. Отворяю его,
влезаю. В глубине шкафа дверь. Открываю ее, вхожу. И попадаю в старую часть
дома. Я сразу сообразил, что это задняя комната. Она вся заставлена мебелью.
Кругом пыль, на стенах фотографии торговцев муравьями, рисунки муравьиных
гнезд.
Я повесил Шалфейчика на вбитый в стену гвоздь и стал спокойно
осматриваться вокруг.
Этот Джим Стеккино маскирует свои грязные делишки, притворяясь
торговцем муравьями. Довольно странный вид коммерции. Не думаю, чтобы он
продавал больше одного муравья в год. Да еще за границу. Я обшарил все
комнаты и наконец нашел то, что искал.
За картиной, изображавшей какого-то типа, разоряющего гнездо муравьев,
я обнаружил несгораемый шкаф. В две минуты вскрыл его и на нижней полке
увидел кожаную желтую сумочку. Вынул ее и показал Ату Шалфейчику,
по-прежнему висевшему на гвозде.
- Хороша сумочка?- спрашиваю.
- Проклятые фараоны,- процедил он сквозь зубы.
Я сунул ему в рот скомканную промакашку, и он заткнулся.
Открываю сумочку. А в ней полно желтых заклеенных конвертов и на каждом
аккуратно выведено имя.
Я пересчитал их. Ровно восемьдесят два конверта. Восемьдесят два
человека, которых шантажируют. Я спрятал конверты в сумку и закрыл ее.
- Превосходно,- говорю.- Но куда все-таки делся твой достойный
приятель?
Шалфейчик невнятно замычал и воровато отвел глаза. Я вздохнул.
- Ничего не поделаешь,- говорю.- Придется вернуться в "Морено" и
побеседовать с Блю Катарро.
Я снял Шалфейчика с гвоздя и поволок его к выходу, крепко сжимая сумку
под мышкой, а Шалфейчик стал тихим, покорным и сам без разговоров долез в
машину. Но тут я увидел у него на заду красное пятно.
Нагнулся и вижу, что это вроде знак, оставленный помадой. Понюхал:
цикламен.
- Черт побери,- говорю. Отпихиваю Шалфейчика и сам лезу на сиденье. На
нем помадой выведены какие-то знаки, но попробуй их расшифровать. Этот
проклятый Шалфейчик уселся на них своими ягодицами, и буквы расплылись. Я
пригляделся повнимательнее. Всего знаков три. Но видно, что их накалякали в
дикой спешке. Я сразу разобрал, что одна буква <3>. Затем идет не то <Г>, не
то <Л>. А третью сам черт не разберет. Не черт, а тысяча чертей!
"Ведь Дуарда сидела за рулем". Я сел за руль и попробовал снова
разобрать причудливые знаки. Конечно, "3" последняя из трех букв. Первая
должна быть "Г". А буква посредине - наверняка "А". Газ! Ясное дело, газ! Но
что Дуарда хотела сказать этим словом?
Болван я и кретин! Кухня с газовой плитой. Когда я оставил Дуарду в
машине и пошел за бензином, худой, должно быть, заметил, что мы
остановились. Он обошел вокруг дома и вернулся назад. Он и этот выродок Ат
Шалфейчик похитили Дуарду и заперли ее в кухне. Она попыталась предупредить
меня, нацарапав помадой слово "газ" на сиденье машины.
Я схватил Шалфейчика за шею и хлопнул его о радиатор "блимбуста". Потом
взял английский ключ и стал ему пересчитывать зубы.
- Паршивая тварь,- говорю.- Вы вернулись за Дуардой, а ты ни гу-гу.
- Ты меня об этом не спрашивал.- промычал он.
- Куда вы ее дели?
- Не знаю,- отвечает.- Мы погрузили ее в машину, а потом Джим Стеккино
отвез меня в <Морено>. Мне в полночь заступать на дежурство.
- А я и забыл: ты телохранитель господина Катарро.
Я еще раз прошелся по его зубам английским ключом и впихнул этого
недоноска в "блимбуст".
- Надо поторопиться,- говорю.
Включил мотор и понесся. Шалфейчик показывал мне дорогу, стуча от
страха уцелевшими зубами.
Наконец я остановил "блимбуст" прямо у железной дверцы в кирпичной
стене. Схватил сумку и спрыгнул на землю. Огрел Шалфейчика по кумполу,
подцепил его за брючный пояс и поволок за собой.
Открыл дверь и очутился в просторной комнате с красными стульями и
плетеными столиками.
Смотрю, в откидном кресле удобно устроилась Дуарда и беседует по
телефону. В правой руке она сжимает пистолет. Я поглядел, куда направлен
ствол, и вижу, что напротив сидит моя старая знакомая. Вдова с фиолетовыми
глазами. "Значит, Дуарде удалось отнять у нее пистолет", сообразил я.
- Не помешал? - спрашиваю.
- Скорее приезжай,- крикнула Дуарда в трубку, положила ее на рычаг и
кинулась ко мне.
Я бросил Шалфейчика на пол и обнял Дуарду, она без лишних слов
запечатлела на моих губах поцелуй. Только открыл глаза, вижу, что Дуарда
смотрит мне за спину.
Я сообразил, что это вдовушка подобралась сзади. Недолго думая резко
согнул правую ногу и лягнул ее ботинком. Чувствую, что врезал кому-то
каблуком. Но это оказалась не вдова, а Шалфейчик. Он очухался и хотел меня
немного пощекотать. От удара ботинком он взвился к потолку и рухнул вниз
головой прямо за вырез лифа Дуарды. Я схватил его за ноги и вытянул оттуда.
- Ах ты наглец,- говорю.- Я тебя отучу совать нос куда не положено.- И
завернул ему руки за спину.
Потом бросил взгляд на вдову.
- Привет, красотка,- говорю.- Давненько мы с тобой не виделись. Тебе бы
не мешало уплатить мне за убытки. А то ты изрядно порезвилась в моем доме.
Я подошел и отвалил ей такую оплеуху, что кресло разломилось надвое и
блондинка очутилась на полу. На лице у нее в эту минуту было такое же
выражение, как у мясорубки, если только у той есть свое особое выражение.
- Она работает на пару с Джимом Стеккино,- говорю...- И очень неплохо.
Но пока не мешает ее связать.
Так я и сделал. Потом взял кожаную сумку и показал ее Дуарде.
- Тут лежат ровно восемьдесят два конверта. Восемьдесят два
неопровержимых доказательства гнусного шантажа.
Дуарда бросилась мне на шею:
- Яко, ты великий человек! - воскликнула она и ласково поцеловала.
Я бережно освободился из ее объятий.
- Расскажи, что с тобой произошло, когда я оставил тебя одну в машине и
отправился за бензином?
- Только ты ушел,- говорит,- как по обеим сторонам машины вынырнули эти
типы: толстый и долговязый. Они обшарили весь дом и потом подкрались к
"блимбусту". Фары у тебя не горели, и я ничего не заметила. Долговязый ткнул
меня дулом пистолета, а желтый схватил за локоть. Я стала сопротивляться и
успела выхватить из сумочки помаду. Слышу, желтый говорит: "Волоки ее в
кухню и заставь все рассказать, а то мне надо вернуться в "Морено". Я все же
сумела написать помадой на сиденье слово "газ".
- Значит, эта падаль знала, где ты?
- Конечно.
Я подошел к Шалфейчику и одним ударом вышиб ему еще восемь зубов.
- Потом мы приехали сюда, и тут нас уже ждала милая вдовушка,-
продолжала свой рассказ Дуарда.- Похоже, она собиралась укрыться здесь на
время от полиции. Долговязый мучил меня до тех пор, пока я не сказала, где
спрятаны пятьсот монет.
- Пятьсот монет? - переспрашиваю.
- Да,- отвечает Дуарда.- Прости меня, любимый. Я сопротивлялась до
последнего, но потом силы оставили меня. Пришлось сказать, что деньги лежат
в конверте под матрацем в моей спальне.
- Перестань шутить. Ты же сама мне рассказывала, что те пятьсот монет
прикарманила вдова. Когда лопала вареную ветчину.
- Это так,- отвечает Дуарда.- Но я о других деньгах говорю.
- О других?
- Ну конечно. 0 твоих.
Попробуй разберись во всей этой путанице.
Вдруг Дуарда как взвизгнет:
- Машина!
- Какая машина?
- Твоя. Где ты ее оставил?
- У дома.
- Беги скорее,- кричит она.- Спрячь ее. Не теряй ни секунды, Яко.
Долговязый должен вот-вот вернуться. Он отправился ко мне домой забрать
деньги.
Я потопал вниз. Вскочил в машину и, не включая фар, догнал ее к лесу. И
бегом назад.
- Да, кстати, что это за мои деньги? - спрашиваю.
- Ты получил их за то поручение, которое я тебе дала ночью.
- Значит, у меня было поручение?
- Еще какое важное! - восклицает Дуарда.- И ты выполнил его с блеском.
Едва я собрался задать ей еще один вопрос, как донесся шум мотора.
Вскоре шум умолк, и я услышал, как хлопнула дверца. На лестнице раздались
торопливые шаги.
Вошел Джим Стеккино с улыбочкой на губах. Он вынул из кармана конверт,
но вдруг остановился, и... улыбку как водой смыло.
- Приветик,- говорю.- Какая приятная встреча!
Джим метнулся было к дверям, но я схватил его за воротник и швырнул в
дальний угол комнаты.
- Сейчас мы с тобой рассчитаемся,- процедил он сквозь зубы.
- А это мы еще посмотрим,- отвечаю.
Он привстал и собрался броситься на меня, но я изо всех сил съездил ему
в брюхо. Не дав этому мазурику опомниться, я навел на него пушку.
- Сходи посмотри, нет ли чего подходящего, чтобы упаковать этого
ублюдка,- говорю я Дуарде.
Она отправилась на поиски в соседнюю комнату.
- Этой ночью тебе немало пришлось поездить,- говорю.
- Проклятая скотина, - буркнул долговязый. - Надо было тогда укокошить
тебя на месте.
Вернулась Дуарда.
- Ничего не нашла,- говорит.- Вот все, что есть. И протягивает мне
тюбик с клеем.
- За отсутствием другого сойдет и это.
Отвинчиваю пробку, выжимаю немного клея и пробую, вязкий ли он. Вполне
хорош.
- Снимай башмаки и носки,- говорю долговязому.
Он даже не пошевелился. Тогда я сам снял с него ботинки, даже не
расшнуровав их, и сдернул носки. Потом намазал этому подонку голые подошвы
клеем и поставил его отдыхать на деревянном полу.
- Этот клей схватывает мгновенно,- говорю.
Долговязый попытался оторвать ноги от пола, но у него ничего не
получилось. Мы чуть животы не надорвали, глядя, как он дергается. Но он
вскоре затих. Вынимаю у него из кармана конверт. Распечатываю. В нем полно
ассигнаций по тысяче.
- Их ровно пятьсот,- говорит Дуарда.- И все они твои.
- Послушай, малышка. Хотел бы я знать, откуда они взялись. А то я
сгораю от любопытства.
Только Дуарда собралась ответить, как вдруг снова послышался шум мотора
и чуть позже стук захлопываемой дверцы. Затем в коридоре раздались шаги,
и... отворилась дверь.
Глава четырнадцатая
Похоже на сборище автомобилистов, но в конце концов
завязывается общая дружеская беседа. Трам уходит
вполне довольный, а Каучу немного меньше
На пороге появился красивый мужчина лет шестидесяти, с живым
симпатичным лицом. Он был совсем седой, но выглядел очень молодцевато.
На нем был элегантный костюм, белоснежная рубашка с голубым галстуком,
на ногах синие туфли.
- Блю! - воскликнула Дуаода и бросилась ему на шею.
Я стою и смотрю как идиот, держа в руках пачку ассигнаций.
- Где этот человек? - спрашивает Блю низким грудным голосом.
Дуарда показывает на Джима Стеккино. Я поглядел на долговязого. Он
дрожит как осиновый лист. Вдовушка тоже трясется, как припадочная. А
Шалфейчик заметался, словно началось землетрясение. Блю окинул всех ледяным
взглядом, затем посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся. Подошел и протянул
мне руку.
- Благодарю вас,- говорит.- Вы отлично справились со своей задачей,
Яко.
Вежливо пожимаю ему руку, но, убейте меня, если я хоть что- нибудь
понял.
- Надеюсь, хоть вы объясните мне что к чему,- говорю.
- Для объяснений еще есть время,- отвечает Блю Катарро.- Сначала я хочу
посмотреть, целы ли документы.
- Все целы и лежат в надежном месте, папочка,- отвечает Дуарда.
- Ты назвала его папочкой..?! - воскликнул я.
- Конечно, - отвечает Дуарда.- Я его приемная дочь.
- У меня до недавних пор было на службе немало милейших людей,- говорит
Блю Катарро, пристально глядя на Шалфейчика.- Личный шофер, надежный
телохранитель, кто еще?
Я же собрался ответить, что, если ты зовешься Блю Катарро и на совести
у тебя столько гнусных преступлений смешно претендовать, чтобы тебя окружали
одни джентльмены в белых перчатках и накрахмаленных рубашках, как вдруг
вновь послышался шум мотора.
- Черт побери,- говорю.- Да тут, похоже, назначен слет автомобилистов.
Дверь распахнулась, в комнату ворвался Грэг, бросился ко мне, начал
прыгать и лизать лицо.
- Все в порядке, Грэг. В полном порядке. Где ты пропадал? - спрашиваю.
И тут за какую-нибудь минуту в комнату набилось полно фараонов. Вперед
протискивается Трам, и Каучу подлетает ко мне с кулаками. Я ему как двину по
физии. Если бы не стена, бедняга Каучу летел бы без остановки прямо до
самого Токио.
- Тепленькая компания,- говорит Трам.- Совещание, как я вижу, проходит
на высшем уровне. А председательствует, если не ошибаюсь, Блю Катарро. А
теперь давайте прогуляемся до Центральной тюрьмы.
- Успокойтесь, любезный Трам,- говорю.- Полезнее будет обсудить
создавшееся положение (во как я завернул!). Так что лучше усаживайтесь
поудобнее и попробуем разобраться в этой запутанной истории.
Я подал Дуарде знак, она в ответ мило улыбнулась и кивнула головой.
- Яко хочет, чтобы рассказывала я,- говорит.
Блю Катарро грозно нахмурился и уже раскрыл было рот, но я сказал:
- Прошу вас не прерывать ее. Рассказывай, детка.
- Вчера вечером,- начала Дуарда,- я с друзьями отправилась потанцевать
в "Задире-солдате". Там меня познакомили с Яко. Он уже был под хмельком, но
держался как истинный джентльмен. С ним был чудесный пес, очень смешной,
когда он немного выпьет. Я посидела с ними за столиком и узнала, что по
профессии Яко - частный сыщик. Ну я, понятно, сразу этим воспользовалась.
Мой приемный отец Блю Катарро очутился в очень неприятном положении. Кто-то
нагло вымогал у него деньги. Вы сами знаете: прошлое у него было бурное, и
бедный папочка не знал, что делать. Каждый месяц отцу приходилось отваливать
изрядную сумму, и, хотя игорный дом приносил ему кучу монет, так недолго
было и разориться. Яко Пипа вызвал у меня огромное доверие. Я взяла его за
рукав и потащила в "Морено". Пришла в кабинет к отцу и представила ему Яко.
Яко папочке оче