е докучают ли нам репортеры и еще массу вещей. - Но не спросил о том, что мы думаем об этом, - сказала Гретхен. - А главное, мама, он так и не сказал, что он сам обо всем этом думает. Да, этого Пол не сказал. Ей это пришло в голову, когда они уходили и президент под руки провожал их до своего лифта. - Кроме замечания насчет киднэпинга, - сказала она вслух, как бы продолжая свою мысль. - Он сказал: хотя и нет доказательств, что это похищение, ему будет спокойнее, если в это дело включится ФБР. - Да, но он так и не высказал своего мнения. Гретхен кое-как уместила недопитую чашку и молочник на подлокотнике кресла. - Не делай этого, Гретхен, - автоматически сказала Сью. - Все опрокинется на ковер. - Добрая старая мама, ты не меняешься! - Гретхен улыбнулась, однако переставила посуду на ближайший столик. - А что ты сама об этом думаешь? Ты мне так и не призналась. Сейчас Сью думала о дочери. Ночью, одна, в пустом доме она бы, наверное, поддалась панике, не будь с нею рядом Гретхен. Так похожая на Стива, Гретхен казалась совсем взрослой уже в семнадцать лет и уже тогда была для нее скорее подругой, чем дочерью, сильной женщиной, в которой она чувствовала опору. Они поверяли друг другу свои тайны как равные. - Итак? - настаивала Гретхен. - Право не знаю. Я совсем растерялась, Гретхен. Сью закурила сигарету, хотела налить себе еще кофе, но передумала. Ей нужно выспаться. Она так и на прилегла со вчерашнего утра. Вчера? Выл четверг? Казалось, с тех пор прошла вечность. Голова у нее была словно набитая ватой, мысли путались. - Меня беспокоит этот анонимный звонок, - сказала Сью. - Наверное, надо было рассказать президенту. Этот человек напугал меня. Говорил резко, на назвал имени и сразу повесил трубку. Сью снова подробно пересказала все, вплоть до того, как она заметила время - десять минут первого. Гретхен медленно повторяла вслух: - "Не беспокойся. Верь мне. Я вернусь, когда смогу, но это может быть не скоро". - Она нахмурилась, подумала, затем сказала: - Но это мог быть похититель или какой-нибудь сумасшедший, который... ну... оглушил папу, а потом решил неизвестно для чего помучить тебя. Сью покачала головой. - Нет, Гретхен. Видишь ли, по телефону назвали мое прозвище, которое придумал твой отец. Стив никогда не произносил его на людях. И никогда не открыл бы его похитителям. А кроме Стива, его никто не знает. - Что это за прозвище, мама? - О, оно слишком глупое, - смутилась Сью. - Так, бессмыслица для посторонних. Только мы его понимали. Словно стена выросла между ними. Этот мир был закрыт для Гретхен. - Не думай, тут нет ничего неприличного! - быстро проговорила Сью. - "Львишка" - ласковое прозвище, которое Стив придумал много лет назад. - Понимаю, - сказала Гретхен. Но она ничего не понимала. Весь день она пыталась составить объективное представление об отце. Всю жизнь Стивен Грир был для нее и другом, и неназойливым наставником и незнакомцем. Она знала, что никогда не сможет испытывать к своему пропавшему без вести или погибшему отцу тех же чувств, какие испытывала мать. - Если они знают это прозвище, - продолжала Сью, - это означает, что отец среди людей, которым он верит. Но если это так, значит он... - Заранее готовился уйти? - спросила Гретхен. Сью кивнула и бросила сигарету. - Но почему, мама? Вы с отцом поссорились? Между вами что-нибудь было не так? - Нет-нет, ничего похожего! Наоборот, мы... - Она чуть было не рассказала, как ждала его в ту ночь, но вовремя спохватилась. Иначе ей пришлось бы объяснять очень многое, раскрыть тайну их четвергов, а этого она не могла сделать даже перед Гретхен. - На самом деле Стивен относился ко мне гораздо лучше, чем многие другие мужья к своим женам, - проговорила она, запинаясь. - Тогда почему? Почему отец так вот взял и сбежал? - Я... я не знаю. О, Гретхен!.. Губы Сью задрожали, Гретхен быстро наклонилась к ней и сжала ладонями ее лицо. Причин может быть множество, думала Гретхен. За последние часы в ее мыслях возникали всяческие варианты. Некоторые из них показались бы матери ужасными, и Гретхен не могла заговорить о них, пока не узнает обо всем гораздо больше. - Во сколько придет завтра агент ФБР? - спросила она. - В половине десятого, - ответила Сью. - Это будет пытка. Он просит, чтобы каждая из нас уделила ему не меньше двух часов. - Ты расскажешь ему о телефонном звонке? - А это нужно? - Да, - сказала Гретхен. - Я думаю, ты должна рассказать. Мы обе должны быть абсолютно откровенны, чтобы помочь отцу. Нам нечего скрывать, но, даже если мы попытаемся это сделать, нас все равно поймают на лжи. - Она приостановилась на миг. - Разве что промолчать о его служебном сейфе?.. Тут я не уверена. Сью сразу забеспокоилась: - Что за сейф? - Тот, что в его кабинете. Сью почувствовала, как в ней вдруг все оборвалось. Она никогда не слышала об этом сейфе. - Наверное, агенты захотят заглянуть в него, - продолжала Гретхен. - Но я не представляю, что там лежит. Когда отец дал мне шифр, он сказал, чтобы я воспользовалась им только в случае его смерти или крайней необходимости, если с ним что-нибудь случится. Он сказал, что там хранятся кое-какие деньги. - Деньги? - повторила Сью. Она была поражена. - И много? - Не знаю. Он полагал, что там достаточно на его похороны и на первые расходы тебе, пока не вскроют завещание. У Сью опустились руки. "Похороны". Потом она улыбнулась: - Как это похоже на Стива. Твой отец подумал обо всем. Однако такая его предусмотрительность вызвала у нее чувство горечи. Он мог хотя бы намекнуть ей. Неужели он думал, что она настолько слаба, что даже мысль о его смерти сломит ее? Нет, муж ее недооценивал. Она почувствовала, как он уходит от нее все дальше. - Но у нас достаточно денег, - сказала Сью. - Кроме нашего общего счета в банке и счета на домашние расходы, у меня есть еще тысяч пять-шесть сбережений. - В таком случае нам не понадобятся деньги из сейфа. Но я считаю, что должна сказать о них агенту и, если он потребует, открыть сейф. - Хорошо. Пусть будет по-твоему, Гретхен. И они отправились спать. Гретхен думала о прозвище, которое связывало ее мать и отца многолетними интимными, для нее непонятными узами, а Сусанна о деньгах в сейфе, о которых Стив никогда ей не говорил. Если бы Стивен Грир вернулся сейчас, он, наверное, почувствовал бы себя чужим в собственном доме. Уже лежа в постели и засыпая, Сью вдруг пробудилась, как от толчка. Только сейчас ей пришло в голову, что она все время говорила и думала о Стиве в прошедшем времени. Было уже около полуночи, когда взятый на прокат "кадиллак" свернул с автострады Томаса Дьюи и помчался по Коннектикутскому шоссе. Брэди Меншип умостился в углу мягкого зачехленного сиденья, поглядывая, как шофер выводит машину на крайнюю левую полосу для стремительного рывка до самого Саутпорта. Он так устал, что все кости ломило. Ему пришлось надолго задержаться в конторе уже после того, как биржа закрылась и поток распоряжений о продаже акций приостановился. Как опытный маклер главным образом по нефтяной и электронной промышленности, он сразу почувствовал давление, словно тяжелая рука опустилась ему на плечо. Продавайте "Джерси стандарт", продавайте "Галф", продавайте "Мобил", "ИБМ", "Нейшнл Кэш Реджистер", продавайте "Учебные микрофильмы"! Сначала, когда курс только заколебался, он еще покупал, но потом акции полетели вниз, словно сдутые струей из компрессора, и он тоже бросился продавать. В половине четвертого, когда биржа закрылась, он стал на 45 тысяч долларов беднее, чем утром. Брэди включил верхний плафон и вытащил из внутреннего кармана черную записную книжку, в которую заносил все совершенные за день сделки. Больше всего беспокоили акции "драконов" - так на американской бирже окрестили акции "Учебных микрофильмов". Маклеры прозвали их "драконами" потому, что, когда возникли "Учебные микрофильмы", они обрушились на биржу как дракон, внезапно и неудержимо, дыша огнем на своих противников. Любопытно, что этих акций в обороте было удивительно мало для такого крупного концерна. Львиная доля находилась в руках у нескольких счастливчиков, которые продавали их лишь изредка и по крохам на сумму от ста до пятисот долларов. Еще одной причиной стремительного взлета "Учебных микрофильмов" были всевозможные новшества, которыми концерн немало гордился. Некоторые находки, сделанные его учеными, оказывались не менее значительными, чем открытия в лабораториях Дюпона. Другие - мыльными пузырями. В том и другом случае "драконы" либо мгновенно взлетали, либо так же быстро падали в цене. За последние месяцы они принесли Брэди Меншипу приличный куш. Он неплохо зарабатывал на колебаниях курса, предугадывая взлеты и падения этих акций. Однако сегодня он ошибся. Утром "драконы" стояли всего на пять восьмых ниже обычного, и до полудня он покупал, но курс продолжал падать и к закрытию биржи дошел до 55, то есть на два пункта ниже, чем в прошлый четверг. Затем вечером за обедом в Клубе банкиров он услышал тревожную новость. Обычно тихий, словно кладбище, клуб в тот вечер гудел, как улей. Маклеры и биржевые спекулянты работали допоздна, разгребая обломки, оставленные ураганом "грировского дня", и их лица выражали сожаления о погубленном уик-энде: все планы яхтсменов, любителей гольфа и завсегдатаев пляжей полетели в тартарары. Меншип сидел за одним столом с Брюсом Фолъярдом, специалистом по акциям электронной промышленности, который обычно до закрытия биржи кружил на небольшом пятачке возле телетайпа. Размягший от нескольких бокалов виски с содовой Фолъярд заговорил, как всегда, обиняками, об особом давлении на "драконов". Как всегда, когда речь заходила о делах, намеки его становились более чем прозрачными. Вот и сейчас он проговорился, что одно лицо продало через разных маклеров сразу на пятнадцать тысяч "драконов". Пятнадцать тысяч! В обычный биржевой день хорошо, если в обороте бывало тысяч на пять редких акций "Учебных микрофильмов", поэтому пятнадцать тысяч было огромной суммой. За многие месяцы Брэди не сталкивался с таким крупным предложением. Это означало, что и в понедельник "драконы" будут катиться вниз. Меншипу удалось скрыть от Фолъярда свою тревогу, но эта новость сломила его, как удар в солнечное сплетение. У него было полно акций "Учебных микрофильмов". Кто же продал сразу на пятнадцать тысяч "драконов" и почему? Весь этот "грировский день" на Уолл-стрит был сплошным сумасшествием, одним из тех необъяснимых психологических взрывов, которые подобны волне от незарегистрированного тайфуна. Все признаки указывали на длительный устойчивый курс, на повышение "Курса Роудбуша". Но вот близкий друг президента Соединенных Штатов исчезает, и биржа сходит с ума: все подспудные страхи маклеров и спекулянтов вырываются наружу, как пар сквозь трещину котла. Никто не знал, откуда дует ветер, но акции на недвижимость поползли вверх, акции стальной и автомобильной промышленности тоже круто взлетели. Но продажа "драконов" на пятнадцать тысяч? Внезапно Меншип вспомнил обрывок разговора, один из тех бесчисленных фактов и случаев, которые он копил в памяти, как хозяйка копит всякое барахло у себя в чулане. Это произошло недели две назад во время обеда в том же самом клубе, за столом у окна. Кто-то - кто же это был? Кто-то знакомый, он это знал, - сказал, что, по неофициальным сведениям, "Учебные микрофильмы" стараются прибрать к рукам "Кариб ойл", Это была процветающая, но маленькая нефтеперерабатывающая компания, в то время как огромный концерн "Микро" являлся признанным лидером в совершенно новой отрасли - в производстве микрофильмов для школ. Возможность вместить на одной ленте с кадрами три на пять дюймов весь текст библии буквально перевернула все издательское дело. Прошел слух, что "Учебные микрофильмы" собираются проглотить "Кариб ойл", чтобы расширить деятельность концерна. И операцию эту, как говорили в тот день за столом, должна была провести контора "Грир, Хилстраттер, Томлин и Де Лука", в то время политически самая неуязвимая юридическая фирма во всей стране. Близость Грира с Барни Лумисом, главой "Учебных микрофильмов", сегодня подтвердилась тем, что Мигель Лумис согласился стать посредником между миссис Грир и прессой. Может быть, продажа "драконов" на пятнадцать тысяч долларов означала, что кто-то испугался исхода этой операции с "Кариб ойл", потому что с внезапным исчезновением Грира его юридическая фирма могла потерять связи с Белым домом? Но даже если это так, зачем продавать "драконов"? Доходы "Микро" были велики, и будущее концерна казалось безоблачным, независимо от того, удастся ему поглотить маленькую нефтяную компанию или нет. Что там еще болтали о Грире и "Учебных микрофильмах"? Кажется, он занимался налоговыми делами концерна. Всегда надо следить за налогами, - вдруг обнаружатся скрытые доходы! Надо будет завтра позвонить своему человечку в Вашингтоне, пусть поразнюхает. "Кадиллак" миновал Стэмфорд и Дарайн; Меншип только взглянул на зеленые ряды деревьев вдоль автострады. Облака нависли над ней, словно приклеенные к ночному небосводу. Меншип спрятал записную книжку и стал следить за огнями бегущих навстречу машин, этих смертоносных чудовищ, несущихся сквозь тьму. Кто же выбросил на рынок "драконы" на пятнадцать тысяч только потому, что Стивен Грир исчез? Надо немедленно позвонить в Вашингтон Мори Риммелю. Дэйв Полик почувствовал, как кровь запульсировала у него в жилах и дыхание стеснилось в груди, когда увидел двух высоченных парней, которые вышли из дома и направились к черному "форду-седану", оставленному напротив дома N_6709 по Барнаби-роуд. Предчувствие его не обмануло. Он был уверен, что это агенты ФБР. Он видел свет в гостиной, тень женской фигуры на портьере. Потом "седан" отъехал, и женщина закрыла дверь. Полик мысленно пожал себе руку: поздравляю! Даже если он ошибся в своих предположениях, ФБР явно шло по тому же ложному следу. Сопоставив все мелочи, он в сумерках свернул с Ривер-роуд и направился прямо на Бердетт, дорогу, которая вела к клубу "Неопалимая купина". Он остановился примерно там, где Грир должен был перелезть - или был перекинут - через металлическую решетчатую ограду, засек показания спидометра и направился к ближайшему аэродрому, отмеченному на его дорожной карте. Это был местный аэродром в Гейтерсбурге, маленькая посадочная площадка для спортивных машин и легких прокатных самолетов. Полик отметил расстояние от клуба - шестнадцать миль, - а также время. По скоростной автостраде, не нарушая ограничений, он доехал до места за двадцать одну минуту. Темнота опускалась на землю, как черное покрывало, когда он вошел в контрольную башню, миновал пустой зал с бильярдом и поднялся на второй этаж, где еще горел свет. Мужчина в комбинезоне стоял у пульта-регистратора вылетов. С виду это был тертый калач, и Полик обратился к нему без особой надежды. - Я Полик из еженедельника "Досье", - сказал он. - Собираю материал для статьи. Может быть, вы мне поможете? - Сомневаюсь. - Руки человека в комбинезоне были замаслены, он жевал резинку. - Все, кроме меня, уже ушли. - Скажите, вчера отсюда не взлетал самолет в восемь двадцать вечера, или примерно в это время? - А у вас есть какое-нибудь удостоверение? Полик вынул бумажник и показал свою потертую визитку - цветную фотографию с надпечаткой: "Репортер. Белый дом". Мужчина в комбинезоне взял бумажник, вгляделся в фотографию, сравнил ее с Поликом. - Неплохой снимок, - заметил он. - Кто его сделал? - Секретная служба, - ответил Полик, надеясь, что название организации и цветная фотография придадут ему вес официального лица. Иногда это срабатывало, иногда нет. На механика аэродрома он произвел большое впечатление. - Похоже, все хотят знать об этом самолете, который взлетел прошлой ночью, - сказал он. - Все? - Сегодня вы уже третий. Двое парней были здесь с полчаса назад и задавали те же вопросы. - Ну ясно, - небрежно заметил Полик. - Ребята из ФБР. Механик кивнул, и Полик едва скрыл свою радость. - Что вы им сказали? - Послушай, приятель, я предпочитаю ни во что не вмешиваться. - Он окинул Полика оценивающим взглядом. - То, что я узнаю, останется между нами, - быстро сказал Полик. Он выложил на конторку пятидолларовый билет. Механик сунул его в карман комбинезона. - Так вот, вчера в восемь тридцать пять улетел "Бичкрафт-Барон". Принадлежит Брюбейкеру. Брюбейкер сказал, что летит в Рейлау-Дурхэм, насколько я помню. - Какой маршрут полета? - Брюбейкер отмечает маршрут, когда хочет. В ту ночь ему не захотелось. - Кто он, этот Брюбейкер? - Арни Брюбейкер. Пилотирует здесь самолеты по заказу. Живет на Барнаби-роуд в Бетейде. - Когда он вернулся? - Он и не возвращался. - Заметив, что Полик нахмурился, механик прибавил: - Это ничего не значит. Арни может приземлиться где угодно. По желанию клиента. - С ним были пассажиры? - Да, один человек... по фамилии Хендрикс, если я не путаю. - Как он выглядел? Механик энергичнее зажевал резинку, затем ответил: - Убей бог, не знаю. Арни выруливал на дальнем конце полосы, и туда подъехала машина, из которой вышел пассажир. Арни предупредил меня о нем заранее. - Это что, в порядке вещей? - Еще бы! Сколько угодно. Пассажиру сообщают время вылета, и только если он опоздал, его ждут на взлетной полосе. Здесь все-таки Вашингтон, братец. Но скажи, бога ради, что все это значит? - Я сам пока не знаю, - ответил Полик. - Еще раз спасибо. До скорого. Полик заметил, как мерцают, словно сверкающие бусины, огни на взлетной полосе, и подумал, что Брюбейкер и его пассажир вчера взлетели при полном освещении. Он нашел имя Арнольда Брюбейкера в телефонном справочнике и поехал к 6700-му кварталу на Барнаби-роуд. Он нашел нужный ему дом N_6709 и увидел напротив черный "форд-седан". Тогда Полик медленно проехал мимо, свернул в конце квартала и поставил машину за углом. Он успел выключить зажигание как раз вовремя, чтобы увидеть двух высоких парней, которые вышли из дома N_6709, и почувствовал, как ускорился его пульс. Он долго выжидал, пока черный "форд" не отъехал достаточно далеко, и лишь тогда направился к дому Брюбейкера. Это был скромный кирпичный особнячок, выкрашенный в зеленый цвет, с бордюром из низких вечнозеленых кустов по цоколю и рододендронов, повисших от августовской жары, как уши спаниелей. Полик позвонил и услышал первые такты песенки: "Давненько я не выпивал!.." На женщине, приоткрывшей дверь не более чем на три дюйма, был синий полотняный халатик, лицо хмурое и настороженное. - Простите, я хотел бы поговорить с мистером Брюбейкером. Дверь не приоткрылась, - все те же три дюйма. - Мне очень жаль, но его нет дома. - Я приехал по тому же поводу, что и агенты ФБР, - сказал Полик и вынул свою корреспондентскую карточку. Она только взглянула на нее и покачала головой. - Боюсь, я ничем... - Я только хотел узнать, куда ему позвонить! - Пожалуйста, позвоните завтра. Тогда вы, наверное, сможете с ним поговорить. - Но я должен спросить его кое о чем сегодня! - Простите, ничем не могу помочь. Спокойно, но непреклонно она затворила дверь, и Полик услышал, как щелкнула задвижка. По дороге домой Дэйв Полик попытался систематизировать впечатления, накопившиеся у него за этот длинный день. И к тому времени, когда он доехал до своего гаража на Коннектикут-авеню, одно ему стало несомненно: Стивен Грир исчез намеренно, потому что его где-то ждали. 5 Агент по особым поручениям Лоуренс Сторм рассеянно просматривал утренний выпуск "Вашингтон пост", думая не столько о содержании статей, сколько о своем невезении. Благодаря этому ему удалось обильно закапать газету кофе и густо усыпать ее крошками поджаренного хлеба. Вот уже третье утро подряд "дело Грира" занимало первые страницы. Тут было все: и гадания о политических последствиях, и подборки из передовиц провинциальных газет, и сообщения малоизвестных фактов. Свежих новостей явно не хватало. Было только интервью с подносчиками мячей и клюшек из "Неопалимой купины", заявления для печати пресс-секретаря Каллигана, пытавшегося успокоить Уолл-стрит до открытия биржи, и выдержки из сообщения Мигеля Лумиса о том, как себя чувствует миссис Грир. Судя по газетам, Стивен Грир провалился сквозь землю. "А я, - думал Ларри Сторм, - знаю немногим больше, чем газетчики". Он проработал над делом "Аякс" шестнадцать часов в субботу и столько же в воскресенье, не продвинувшись вперед ни на шаг. Разумеется, он узнал о Стивене Грире немало, вплоть до прозвища, которое Грир придумал для своей жены, - "Львишка", - но абсолютно ничего о том, где и как Стивен Грир проводил свои вечера по средам. Миссис Сусанна Грир за три часа разговора в то субботнее утро рассказала Сторму о Потомакском клубе. О том, что имена членов клуба неизвестны так же, как и место встреч, что мистер Грир посещал этот клуб более года и что миссис Грир ничего об этом клубе не знает. Это заинтересовало Сторма. Он сразу передал сведения по радио из машины Клайду Мурхэду, ответственному за всю операцию, и получил "добро" на проверку этого варианта. К концу воскресного вечера Сторм познакомился с половиной ближайших помощников Роудбуша, почти со всеми членами его кабинета и с десятком сотрудников Грира. Ни один из них ничего даже не слышал о Потомакском клубе, заседания которого проходили вечерами по средам или в какой-либо другой день недели. Возможно, кто-то из собеседников и не сказал ему всей правды, но шестое чувство говорило Сторму, что этот Потомакский клуб - миф. По каким-то пока неясным причинам Грир лгал своей жене. А она была волевой дамой, внушавшей глубокое уважение. Разумеется, эта история ее потрясла, но она держалась превосходно. Что же делать дальше? Он отодвинул промасленную газету, сунул тарелки в мойку и подошел к телефону, чтобы договориться с Мурхэдом. Как раз в этот момент телефон зазвонил. Даже в семь сорок пять утра Клайда Мурхэда трудно было опередить. - Наверное, это еще один пустой номер, - сказал Мурхэд, - но ты на всякий случай проверь. Поздно ночью нам позвонила женщина. Сказала, что увидела фотографию Грира в газете. Утверждает, будто этого самого человека она встречала несколько раз в доме на Р-стрит. Судя по голосу, она была навеселе и болтала весьма охотно. Сторм записал имя и адрес. - Может быть, есть еще что-нибудь для меня, Клайд? - спросил он. - Увы, Ларри, ничего. Ты знаешь приказ. В этом деле каждый идет по своему следу и держит связь только со мной. - Почему ты не отменишь все эти ограничения? Мы разобрались бы куда быстрее... - Прости, старина, ничего не поделаешь. Настроение у Сторма, когда он ехал на Р-стрит, было такое, словно он только что получил пощечину от старого друга. Девятнадцать лет он прослужил в ФБР, и вдруг ни с того ни с сего с ним начали обращаться как с юнцом из Кантикского тренировочного лагеря! А ведь он был уже выдвинут на должность помощника директора, это Сторм знал. И разве так ведут важные дела? В обычных условиях он потратил бы два часа на проверку и сопоставление докладов других агентов и к десяти утра располагал бы десятком нитей, которые можно проследить. А сейчас... Пропади все пропадом! Нужный ему пятиэтажный жилой дом оказался в двух кварталах от Коннектикут-авеню. Он напоминал стареющую красотку с новыми вставными зубами - подъезд был недавно подновлен, - и Сторм подумал, что квартиры здесь стоят долларов по сто пятьдесят - двести. Никакой роскоши, зато все чисто, все прибрано, - не дорогой, но вполне приличный дом. На лифте без лифтера он поднялся на четвертый этаж и прошел по короткому коридору, принюхиваясь к запахам жареного бекона. В коридор выходило всего пять квартир. На двери N_4-С была табличка с именем "Беверли Уэст", изнутри доносился томно-хриплый голос южноамериканского певца. Сторм черкнул в своем блокноте; "8:22 утра. Вопит проигрыватель". Он позвонил и заранее раскрыл черный кожаный бумажник с удостоверением ФБР. Дверь распахнулась и тут же слегка прикрылась; мелькнула грива черных, явно крашеных волос, ударил в уши грохот мексиканского джаза. Ларри знал, что при виде его дверь начинает сама закрываться. Он поспорил с самим собой - пять против одного, что так и будет, - и, как всегда, выиграл. Он к этому привык. Предъявив свое удостоверение, Ларри громко сказал, перекрикивая музыку: - Я из ФБР. Женщина недоверчиво наклонилась, изучая удостоверение, лицо ее выражало нерешительность. Наконец она открыла дверь и, впустив Ларри, медленно закрыла за ним. Она обращалась с дверью так осторожно, словно та была из хрупкого стекла. На женщине была свободная белая кофта, розовые брюки, обтягивавшие ее ляжки, словно кожица сосиску, и ярко-розовые домашние туфли на шпильках. Помятое лицо говорило о бессонной ночи. - Нельзя ли выключить проигрыватель, мисс? - попросил Ларри. Она неохотно уменьшила звук, сложила руки на груди и уставилась на Ларри, слегка покачиваясь. Белки ее глаз были в кровавых прожилках. - Вот не думала, что у вас там есть агенты негры, - сказала она. - Рожденный рабом остается рабом, да? - процитировал Ларри. - Теперь нас там полным-полно. Но он помнил времена, когда таких, как он, в ФБР можно было по пальцам пересчитать. - Даже так? - она закашлялась, внимательно посмотрела на его галстук, костюм, ботинки и, поуспокоившись, предложила: - Чашку кофе? - Благодарю вас. Черного. Сквозь открытую дверь крохотной кухоньки он видел, как она сыплет в две кружки растворимый кофе. В одну из них она плеснула коньяку, затем в обе долила кипяток из кастрюльки. Ларри сел в кресло, а она примостилась в углу софы, подобрав под себя ноги в туфлях на шпильках. Он заметил, что мебель была довольно новой, но столик уже закапан всякими напитками. Сторм вынул из кармана несколько фотографий Стивена Грира размером три на пять дюймов и протянул хозяйке. На каждом снимке Грир был снят под разным углом. Она быстро проглядела их. - Точно, этот самый тип, - сказала она. Сторм коротенько расспросил, кто она и откуда, стараясь не слишком нажимать. Он чувствовал, что прошлое ее не совсем безоблачно и не стоит в него углубляться. Возраст - двадцать семь лет, родом из Сан-Луиса, работает по найму секретаршей на полставки. Она сама добавила, что "помолвлена" и что ее будущий благоверный помог ей обставить квартиру. Здесь она живет уже полтора года. В блокноте Ларри записал: "Полупрост.". - А теперь не расскажете ли, где и когда вы видели мистера Грира? - спросил он. - Конечно! - Ярко-красная помада смазалась в углу ее рта, темные мешки набрякли под глазами. - Я его тут видела раза три. Да, три раза. Первый раз прошлой осенью, второй - этой весной и последний - на той неделе. Первый раз, осенью, постучал ко мне другой тип, этакий коротышка, и говорит, мол, у меня проигрыватель орет. Представляете, какое нахальство? Для него, видите ли, музыка слишком громкая! А было только полдесятого. Что он думает, у нас здесь монастырь или что?! Она закурила сигарету и взмахнула ею, словно поставила огненный восклицательный знак. - Простите, - прервал ее Сторм, - какой это другой тип? - Ну они там жили вдвоем, в N_4-Д, напротив. Маленький сморчок и другой, высокий, этот самый Грир. С высоким, с Гриром, у нас никаких неприятностей не было, но тот плюгавчик, простите за выражение, торчал у меня, как кость в горле. - Вы хотите сказать, что те двое живут в квартире напротив? Она пожала плечами. - Почем я знаю! Я тут никому вопросов не задаю и считаю, что и другие должны вести... то есть вести себя вежливо. Я что-нибудь не так сказала? - Нет, - ответил Сторм. - Все в порядке. - Спасибо и на этом. Откуда мне знать, живут они там или нет? Я только видела их здесь три раза вечером, вот и все. - Не могли бы вы описать каждую вашу встречу с Гриром? - А я что стараюсь сделать? - возразила она ворчливо и отхлебнула кофе с коньяком. - Значит, первый раз поставила я музыку в половине десятого, вдруг стук в дверь и является тот самый сморчок. Стоит без пиджака, на носу очки, такие здоровенные в оправе, как у тех ученых дохляков, которых показывают по телевизору. Стоит и говорит: "Простите, не можете ли вы убавить звук в вашем телевизоре?" А я ему: "Нет у меня телевизора!" Телевизор-то у меня есть, но он не был включен. А он говорит: "Все равно, у вас играет какая-то музыка". - "Ясно, играет", - говорю я ему, но все же уменьшила звук. Только тут такое дело: мусоропровод у нас в конце коридора, и через некоторое время я слышу: кто-то высыпал туда полное ведро, да как грохнет крышкой! Ну тогда я и постучала в 4-Д. Открыл этот плюгавчик, а я ему и говорю: "Кто же так делает? Стоит мне включить музыку, вы на стену лезете, а сами нарочно грохочете мусоропроводом?" - "Простите, - говорит он, - только я ничего в мусоропровод не спускал". - "Ну да, черта вы не спускали! Спорить готова, что ваше ведро сейчас чище детской задницы", - говорю я ему и вхожу прямо в кухню. Тут я и увидела этого рыжего: он сидел в комнате на софе. Увидел меня, аж подпрыгнул, а я ему: "Чего это вы испугались? Разве я такая страшная?" Представляете? Между нами, мистер агент, - этого не пишите - як тому времени пропустила пару стаканчиков... Понимаете, я здесь совсем одна... хочется хоть иногда повеселиться, правда ведь? Вот я и говорю тем двум типам, хоть они и старперы: "Давайте, ребята, забудем это дело! Пойдем в мою конуру, выпьем, посидим, как добрые соседи". Тут я им представилась: "Беверли Уэст", но ни тот, ни другой себя не назвали. Сморчок говорит: "Спасибо, как-нибудь в другой раз", и прочую чушь, а сам потихоньку оттирает меня к двери. Тут я поняла, им моя компания не подходит. Вот и все. С тех пор я их не видела, наверное, до самого марта, да, до марта. - А что случилось в марте? - спросил Сторм. Подзадоривать ее не было нужды: рыбка сама плыла в сеть. - Пришла я в тот вечер в половине девятого и вижу, стоит тот высокий, Грир, - теперь-то я знаю - у двери N_4-Д и возится с ключами. Спрашиваю: "Что стряслось, дорогуша?" Я всегда говорю "дорогуша", но это просто так, без значения... Значит, я спрашиваю: "Дверь захлопнулась?" А он улыбнулся мне такой хорошей улыбкой... Погодите, дайте-ка мне эти фото. Она выбрала один снимок и показала Сторму. На нем Грир выходил из подъезда, направляясь прямо на объектив. - У него было точно такое лицо. С доброй улыбкой. Понимаете? Сторм кивнул. Мисс Уэст допила остаток кофе с коньяком и сунула в кружку зашипевший окурок. - Он вроде застеснялся, - продолжала она. Ее кроваво-красная помада, розовые брюки и розовые домашние туфли в этот утренний час казались нелепыми и кричащими. - "Нет, - отвечает он, - просто я взял не тот ключ". - "Ладно, - говорю, - если не найдете тот ключ, заходите ко мне, после такой холодной долгой зимы не мешает согреться" - или что-то примерно такое же потрясающее. Тут он нашел свой ключ и открыл дверь. "Вы очень гостеприимны, - говорит. - Обязательно зайду в другой раз". - "Непременно! - говорю. - В любое время, дорогуша!" Право, неплохой парень. Он мне понравился. У него есть стиль, - понимаете, что я хочу сказать? В общем, я не жалела, что иногда убавляла звук в проигрывателе. Наверное, в 4-Д все слышно, потому что обе квартиры в конце коридора, вроде бы смежные. У меня там большой стенной шкаф для одежды, там и проигрыватель стоит. А потом я его не видела до прошлой недели. Вернулась я около полуночи, а этот Грир как раз уходил... Я ему говорю: "Хэлло, давненько не виделись", или что-то в этом роде. Он тоже сказал: "Хэлло!" Для пожилого мужчины выглядел он прилично. Конечно, не красавчик, ну, да вы понимаете. Я говорю: "Скажите, вы тут живете или как, потому что я вас по полгода не вижу?" А он отвечает: "О, я только пользуюсь этой квартирой, когда бываю в городе". - "А что с вашим другом - коротышкой? - спрашиваю я. - Он от вас переехал или с ним что случилось?" - "Нет, он просто заходил ко мне в гости", - говорит он. И тут он вроде бы поклонился и вошел в лифт. Но знаете, что я скажу? Он все врал. Потому что через час я пошла выбрасывать мусор, и кто бы, вы думали, вышел из 4-Д? Все тот же сморчок... В общем, когда я увидела фото Грира в газете, я начала думать. Этот Грир, знаменитый законник и друг президента, исчез. Может быть, тот коротышка что-нибудь знает о нем? И вот прошлой ночью я позвонила в ФБР и все рассказала. А сегодня вы пришли. - Мы благодарим вас за помощь, мисс Уэст, - сказал Сторм. - Не помните, в какой день недели вы в последний раз видели обоих мужчин? - Называйте меня Бив, дорогуша. Меня все так зовут. - Она машинально пригладила свои угольные волосы. - Погодите, дайте подумать. В тот вечер я была на представлении в Джорджтауне с подругой. В четверг? Нет, в среду. Постой-ка! Значит, я видела этого Грира за день до того, как с ним что-то стряслось. Ведь он исчез вечером в четверг? Сторм кивнул. - Вы уверены, что видели его в среду? - Да, теперь уверена. Точно, в среду, в начале первого ночи. - А вы можете вспомнить, по каким дням недели вы видели здесь Грира раньше? - Вы что, смеетесь? Прошло столько времени! Нов первый раз это было, наверное, в будний день, потому что коротышка сказал насчет моего проигрывателя, что сегодня, мол, не субботний вечер. Значит, это было не в субботу, верно?.. Одно не пойму: чего эти типы взъелись на меня из-за пары хороших пластинок? Она взяла из пачки новую сигарету, с трудом прикурила от дрожащей в ее руке зажигалки и спросила: - Скажите-ка, правда говорят про педиков, будто им нужно, чтобы вокруг было тихо, как в могиле? - Почему вы спрашиваете об этом? У вас есть доказательства их взаимоотношений? - Ничего у меня нет! - Она была воплощением оскорбленной добродетели. - Слава богу, я в замочные скважины не подглядываю. Но что еще может быть? Два мужика встречаются в квартире, где ни один из них не живет. Хотя Грир по виду и не похож... - Как вы думаете, кто был тот маленький человек? - Откуда мне знать. Я его видела всего два раза. Это ваше дело искать его, а не мое... Еще кофе? - Нет, благодарю. - Сторм встал. - Думаю, это все, мисс Уэст. Просим вас не распространяться об этом деле. И звоните нам сразу, если вспомните что-нибудь важное. - Мне заплатят? - спросила она, тоже поднимаясь и вытирая ладони о кофту. Помада слишком ярко выделялась на ее бледном лице, как кровь на шляпке шампиньона. - Я читала, у вас есть платные осведомители, или как их там еще. - Боюсь, это не тот случай, мисс Уэст, но мы бы охотно воспользовались вашими услугами. - Меня зовут Бив, не забудете? Она протянула ему руку, и Сторм пожал ее. - Послушай, ты, должно быть, настоящий джентльмен, раз ты из Бюро. Но клянусь, дорогуша, я никогда не слышала о цветных джентльменах. - Мы там все одинаковые, - сказал он. - И красные, и белые, и черные, и синие. - Понятно, хитрец, - сказала она. - Если ты не женат или вообще, позвони мне как-нибудь вечерком. Мой телефон в справочнике. - Спасибо, - поблагодарил Сторм. - Позвоню... когда найдем мистера Грира. - Сначала дело, потом удовольствие, да? Ладно, дорогуша, звони в любое время. Она проводила его до двери, и последней его мыслью было, что напяль она кофту под стать своим розовым брючкам, она бы в ней просто задохнулась. Когда Ларри дошел до лифта, его догнала новая волна мексиканской музыки из N_4-С. Надрывная мелодия звучала в кабине лифта приглушенно, создавая лишь фон для его мыслей. Значит, Грир не был в Потомакском клубе в последнюю среду. А может быть, пропустил и еще две среды. По крайней мере, эта белолицая девка утверждает, что видела Грира каждый раз по будним дням. Он готов был спорить, что это тоже были среды, но, едва такая мысль пришла ему в голову, он поспешил ее отогнать. Если уж он чему-либо научился за девятнадцать лет работы в ФБР, так это никогда не спешить с выводами. "Не позволяй догадке превратиться в уверенность, пока дело не закончено", - всегда говорил Мурхэд, Хороший парень этот Клайд. В свое время они с ним распутали немало тайн. Сторм остановил лифт на втором этаже, чтобы дополнить свои заметки... Описание маленького человечка... Тот факт, что Грир, очевидно, соврал Беверли, будто второй человек - случайный посетитель... Ларри записал оброненные слова Беверли о том, что она видела, как в прошлую среду ночью коротышка вышел из N_4-Д через час после Грира. Разговор с управляющим дома не занял много времени. У него был нездоровый, сероватый цвет лица, как у всех, кто редко бывает на улице, и бородавка на щеке. Он совмещал сразу три должности: счетовода, агента по сдаче квартир и уборщика помещений, фотографии Грира ничего определенного ему не напомнили. Этого человека он, кажется, видел в доме или у дома, но он не уверен. Квартира 4-Д была сдана со всей меблировкой по 175 долларов в месяц первого сентября прошлого года. Годовой срок аренды истекает послезавтра, в среду. Арендатор - компания "Кроун Артс", адрес - Балтимор, Чарлз-стрит, 939. Ответственный съемщик, подписавший договор, Дэвид Клингман, адрес тот же. Да, это был низенький человек в очках с темной оправой, по мнению управляющего, еврей, субъект неразговорчивый. Он его видел несколько раз. Ежемесячные чеки? Нет, он платил наличными. Каждый месяц оставлял конверт с деньгами в почтовом ящике управляющего. Нет, у него не осталось этих конвертов, но очередной он обязательно сохранит, разумеется, если компания "Кроун Артс" возобновит арендный договор. - Я хотел бы заглянуть в эту квартиру, - сказал Сторм. - Конечно, вы не обязаны меня впускать, пока я не предъявлю ордера на обыск. Если хотите, я вернусь с ордером после обеда. - Незачем, - заторопился управляющий. - Если ФБР что-нибудь нужно, я возражать не стану. Вот вам ключ от 4-Д. Разрешите только сначала позвонить отсюда в квартиру. Если там никого нет, добро пожаловать. Главное, верните мне ключ и не рассказывайте, что я вам его давал. Пять долгих звонков из вестибюля остались без ответа. Сторм с ключом снова поднялся на четвертый этаж. Южноамериканская музыка, на сей раз джаз, все еще доносилась из квартиры Беверли Уэст, как приглушенные раскаты грома. Ларри быстро вошел в квартиру N_4-Д. Она состояла из Г-образной гостиной, короткий конец которой служил столовой. Сторм сообразил, что одна стена столовой была смежной со стенным шкафом Беверли Уэст, где стоял орущий проигрыватель. К гостиной примыкала спальня. Современная мебель казалась купленной по почтовому заказу. Ее было немного. В основном дешевые вещи под клен, крытый желтым лаком. Сторм, не торопясь, осмотрел квартиру, но не нашел ни одного предмета, принадлежащего жильцам. Кухонный холодильник, который он открыл, обернув руку носовым платком, был стерильно пуст - даже ни одной банки с пивом на металлических полках! В спальне двойная кровать была застелена аккуратно подоткнутым темно-зеленым покрывалом. На тумбочке у кровати стоял телефон, но, когда Ларри поднял трубку, обернув ее носовым платком, он не услышал гудка. Все же он записал номер телефона в свой блокнот. Возвращая управляющему ключ, Ларри спросил, кто убирал квартиру 4-Д. Сами жильцы, ответил управляющий. Насколько он знает, у них не было даже приходящей прислуги. - У съемщика был только один ключ? - спросил Сторм. - Нет. Я дал мистеру Клингману два ключа, когда он подписал договор и заплатил за два месяца вперед. У каждого из наших съемщиков по два ключа. Сторм остановил машину близ Коннектикут-авеню и вызвал Мурхэда по радиотелефону. Коротко доложив обо всем, он сказал: - Предлагаю проверить N_4-Д, нет ли там отпечатков пальцев. Может быть, стоит поставить у дома агента,