ные волки с сожалением отпускают меня. Я робко пытаюсь шевельнуться и замечаю, что могу это делать без особого труда. -- Встать! -- приказывает молодая женщина. Я поднимаюсь. -- Вперед! Я направляюсь к входной двери, но она меня останавливает: -- Сюда. Ствол ее автомата указывает на потайную дверь. Бертран, прижимая к груди окровавленную руку, начинает спускаться по узкой лестнице первым. Я следую за ним, остальные замыкают шествие, оставив тела в кабинете. Хлоп! Сейф занял свое leqrn в стене. Теперь мне точно хана. Никто никогда не обнаружит этот тайный ход, а я в ближайшие минуты присоединюсь в печке к Хелене-второй. Мы приходим в комнатку, где ворчит эта самая печка. -- Комиссар, -- говорит Хелена, -- я с большим сожалением вынуждена вам сообщить, что судила вас, признала виновным, приговорила к смертной казни, отклонила ваше прошение о помиловании, а сейчас приведу приговор в исполнение. Она направляет ствол автомата в мою грудь. -- Одну секунду, -- прошу я. Я сказал это таким твердым, таким непререкаемым тоном, что она дает мне отсрочку. -- Хелена, мне бы не хотелось уходить с неудовлетворенным любопытством. Мне не дает покоя одна мысль: почему после событий этой ночи вы, вместо того чтобы затаиться, думали только, как бы уничтожить меня? -- Потому что это очень удачная мысль, -- усмехается Бертран. Хелена испепеляет его взглядом. Она вскидывает автомат, но женщины, как я вам уже говорил, всегда будут делать чисто женские глупости. К счастью для мужчин. Хелена упирает ствол оружия в мою грудь. Она заранее наслаждается моей смертью. Ей хочется увидеть в моих глазах страх. Как она его ищет, гиена! Я не могу шевельнуть руками, потому что тогда она нажмет на спуск, и иду на дерзкий шаг -- бросаюсь вперед. Происходит невероятное: ствол автомата становится для меня тараном. Приклад бьет ее в грудь, заставляя отступить. Случай захотел, чтобы при отступлении ее локоть вошел в соприкосновение с раскаленной трубой печки. Она с воем роняет машину для выдачи разрешений на похороны. Остальные увидели опасность. Они не вооружены, но бросаются вперед. Нельзя допустить, чтобы они завладели автоматом, иначе наступит последняя картина. Поскольку я не могу нагнуться и подобрать его, то наступаю на него ногой. Я боксирую, стараясь не отступать. Длинный Нос и Бертран колотят меня от души. Хелена и горничная тоже не отстают. Положение безвыходное. К тому же Бертран схватил здоровой рукой кочергу и поднимает ее, чтобы проломить мне череп, в то время как трое остальных держат меня за руку. -- Hands up[6]! Дверь погреба, не та, что ведет в кабинет, а другая, очевидно, ведущая в другой дом, открыта, и на пороге стоит мужчина. Я о нем совершенно забыл. Эхо человек с глазами слепого. Убийца Фердинанда. -- Я вовремя подоспел, господин комиссар, -- говорит он с жутким акцентом. Я с удивлением замечаю, с каким изумлением на него смотрят мои враги: как будто впервые видят! -- Прошу прощения, -- отвечаю, -- но хотелось бы знать, кого мне благодарить. Он кланяется: -- Джо Джойс из Интеллидженс Сервис. -- А! Мы обмениваемся рукопожатием. -- Я занимаюсь этим делом несколько дней, -- сообщает мне он. -- Точнее, с момента, когда наш сторожевой корабль обнаружил недалеко от Дувра тело настоящего профессора Стивенса. Поскольку французские службы не сообщили об исчезновении ученого, меня прислали сюда. Я понял, что Стивенс, живущий в Париже, совсем не тот человек, который уехал из Лондона. Этот оказался немецким swem{l, специалистом по ядерной физике, которым одна иностранная держава подменила настоящего. Я не стал раскрывать эту подмену сразу, потому что хотел накрыть всю их сеть Я обнаружил, что обитатели дома на улице Гамбетта иногда выходили на параллельную улицу. Сегодня утром я следил за запасным выходом и увидел, как вошли Хелена и какой-то мужчина. Поскольку они не возвращались, я решил зайти и... -- И чертовски правильно сделали. -- Я тоже так думаю. Мы связываем руки нашим пленникам, поднимаемся по лестнице и оказываемся в доме, похожем на тот, где жил Стивенс. -- Я позвоню в контору, чтобы прислали людей и "скорую". Джойс кивает. Я звоню. В ожидании прибытия подкрепления я спрашиваю моего британского коллегу: -- Вы знаете, что я считал вас убийцей Фердинанда? -- Фердинанда? -- Воришки с улицы Аббесс, которому перерезали горло. -- А! -- восклицает он. -- Понял... Я проследил за ним, но не знал, что его убили! Значит, вот почему едва он вернулся домой, как оттуда вышел другой член банды. Он мне его описывает, и я узнаю покойного Франкенштейна. -- Однако хозяин кафе стоял перед дверью и должен был его увидеть. Джойс улыбается. -- Он его не видел, потому что как раз в этот момент отвернулся. Я хлопаю себя по ляжкам. Черт! Ну конечно! Должен же кто-то был рассказать шпионам о талантах Фердинанда. Кабатчик ведет странную игру. Я ему скажу пару слов. Мой взгляд падает на Хелену. Мой взгляд, ребята, не дурак. Он предпочитает падать на формы красивой девочки. Хелена мне подмигивает. Не завлекательно, а загадочно, как бы говоря: "Если бы мы могли переговорить с глазу на глаз, то сказали бы друг другу очень интересные вещи!" Из-за этого, когда приезжают полицейские, я решаю взять малышку с собой в одну из машин. Мы едем медленно. -- Хелена, -- начинаю я, -- скоро мы расстанемся. Это дело длилось неполные сутки, однако у меня создалось впечатление, что ты мой вечный враг. Я испытываю к тебе привязанность, которую питают к давним противникам. Возможно, причина в том, что ты слишком красива, а полицейский ведь тоже человек, так? Знаешь, у меня все кишки выворачиваются при мысли, что однажды ранним утром тебя привяжут к столбу и дюжина солдат разрядят в тебя свои винтовки... Она опускает голову. -- Может быть, все дело в том, что ты слишком красива, а полицейский тоже человек. Мы еще можем договориться... Я понял, почему вы хотели во что бы то ни стало убрать меня сегодня утром. Инициатором покушения была ты, а причина: ты не сказала своим дружкам, что перехватила планы: Меня надо было убрать до того, как я поведаю об этом прессе. Ты хотела получить всю выгоду сама. Так, красавица? Она улыбается. Ее улыбка сводит меня с ума. Я прижимаю ее к себе и, не сдерживая дольше свои инстинкты, крепко целую малышку. -- Если ты так сделала, -- продолжаю я, -- значит, у тебя душа предпринимателя. В этом случае мы сможем договориться. Верни мне планы, и ты свободна. Я полагаю, это честная сделка. А ты что qj`fex|? Она не отвечает. -- Через несколько минут, -- добавляю я, -- будет слишком поздно. Между нами уже не будет никаких отношений, даже сексуальных. -- Это все один треп, -- подает она голос. Чувствую, она колеблется. -- Двенадцать винтовок, нацеленных в твою красивую грудку, Хелена, не будут трепом... Решай... -- Кто мне гарантирует, что вы сдержите слово? -- Я. Ты согласна или нет? Она смотрит на меня, потом берет мою руку и кладет на свою ляжку. Решив, что она хочет сыграть на моих чувствах, я возмущаюсь: -- Этого мне не надо, дорогая. -- Вы не поняли. Пощупайте мои чулки. Я их ощупываю и чувствую необычные для нейлона твердые комочки. -- Что это значит? -- Формулы, -- шепчет она. -- Ну? -- Они вышиты азбукой для слепых на моих чулках. Я издаю восхищенный свист. -- Отлично. Никогда не слышал о такой хитрости. Значит, в портфеле Стивенса были эти чулки? -- Да. Она их снимает, а я глазею, как подросток. Какие ляжки! Вы и ночью вскочите, чтобы их съесть! Честное слово! Я беру теплые, как птичье гнездо, чулки, которые она мне протягивает, и сую их в свой карман. Хелена молчит. -- Вы... сдержите слово? -- наконец спрашивает она. -- Еще бы! -- Вы меня правда отпустите? Вместо ответа я останавливаю машину и в последний раз целую ее в губы. -- Твой рот будет самым прекрасным воспоминанием в моей жизни, лапочка. Она выходит из машины. -- Вы не выстрелите мне в спину? -- За кого ты меня принимаешь? -- Прощайте, -- бормочет она. -- Прощай. Она уходит по тротуару, цокая каблуками. Должно быть, она даже не чувствует голыми ногами холода. Я поворачиваю ручку рации и вызываю машину, следующую за моей. -- Алло, Гийар? -- Да. -- Видишь на тротуаре возле входа в метро киску, которую я арестовал? -- Да, господин комиссар. -- Я пообещал ее отпустить: сделка ради пользы дела... -- Ладно. -- Но ты-то ей ничего не обещал, верно? -- Понял, шеф... Я вижу, как он обгоняет меня и останавливается рядом с Хеленой. Тогда я быстро уезжаю, чтобы не видеть продолжения. Я ведь сдержал слово? Дал ей уйти? Я всего лишь человек. Но поскольку я не только человек, но и офицер секретной службы, то передал Гийару это маленькое сообщение. Я вызываю его снова. -- Сделал? -- Да, господин комиссар. Но она это очень плохо восприняла. Надо думать! -- Все равно передай ей мое почтение! Либо вы человек галантный, либо нет. Это вопрос воспитания. Лично я человек галантный. [1] Совершить квартирную кражу со взломом (вор. Жарг.). Здесь и далее примечания переводчика. [2] Вскрыть сейф (вор. жарг.). [3] Прославленный аристократический род. [4] Известный американский актер, исполнитель роли Франкенштейна. [5] Язык (вор. жарг.). [6] Руки вверх (англ.).