ехватило горло: - Мне тоже. - Хоть бы поймали мерзавца. - Этим занимаются. - В сегодняшней газете написано, будто некий лейтенант готов кого-то арестовать. Ты что-нибудь об этом слышал? - Вполне достаточно, - сухо проронил Джад. - Макгриви с удовольствием сообщает мне новости. - Никогда не знаешь, как работает полиция, пока не испытаешь на собственной шкуре, - заявила Нора. - Доктор Хэррис позволил мне взглянуть на рентгеновские снимки. Неприятные ушибы, хотя сотрясения нет. Через несколько дней тебя выпишут. Они поболтали еще полчаса, умышленно избегая говорить о Кэрол. Хорошо хоть, супруги не знают, что Джон Хэнсон был пациентом Джада. Макгриви по причинам, ведомым только ему, не дал эти сведения газетчикам. Когда они собрались уходить, Джад попросил Питера задержаться и рассказал о Хэррисоне Берке. - Извини, - сказал Питер. - Я знал его состояние, когда направлял к тебе, но надеялся, что еще не все упущено. Естественно, ты должен от него отказаться. - Сделаю это, как только выберусь отсюда, - ответил Джад, покривив душой. Он не хотел отправлять Берка в клинику. Пока не хотел. Сначала надо выяснить, мог ли тот совершить два убийства. - Если что-либо понадобится, старина, звони. И Питер ушел. Джад лежал и обдумывал свои дальнейшие шаги. Ни у кого не было достаточного повода убить его, и оставалось предположить, что покушение совершил психически неуравновешенный человек, почему-либо им недовольный. Под эту категорию походили лишь Хэррисон Берк и Амос Зифрин. Если в то утро, когда убили Хэнсона, Берк не имел алиби, следует попросить детектива Анжели заняться им. А если имел, то убийца - Зифрин. Мучительное состояние депрессии пошло на убыль. Только необходимо побыстрее выбраться отсюда. Джад вызвал сестру и сказал, что хочет видеть доктора Хэрриса. Через десять минут в палату вошел Сеймур Хэррис, человек-гном с ярко-голубыми глазами и черными пушистыми баками. Джад давно его знал и очень уважал. - Проснулась наша спящая красавица. Выглядите ужасно. Джаду надоело это выслушивать. - Я прекрасно себя чувствую, - солгал он. - И хочу уйти. - Когда? - Сейчас. Доктор Хэррис осуждающе посмотрел на него: - Да вы только появились здесь. Побудьте несколько дней. Я пришлю вам несколько хорошеньких сестричек, чтобы не было скучно. - Спасибо, Сеймур. Но мне действительно нужно идти. Доктор Хэррис вздохнул: - Хорошо. Вы сами врач. Лично я и кошку бы не выпустил на улицу в таком состоянии. - Он проницательно посмотрел на Джада. - Еще чем-нибудь могу помочь? - Джад покачал головой. - Я попрошу мисс Бедпен принести вашу одежду. Через полчаса девушка из регистратуры вызвала такси. И в 10.15 он был у себя в кабинете. 6 Его первая пациентка, Тери Уошберн, уже ждала в коридоре. Двадцать лет назад она была звездой первой величины на голливудском небосклоне. Однако карьера оборвалась: звезда вышла замуж за лесопромышленника из Орегона и исчезла из поля зрения. С тех пор Тери поменяла пять или шесть мужей и теперь жила в Нью-Йорке с последним мужем, занимающимся импортом. Джад шел по коридору, а она сверлила его злым взглядом. - Ну... - выпалила Тери. Но отрепетированная речь, полная упреков, замерла на губах, когда она увидела его лицо. - Что случилось? У вас такой вид, будто вы разнимали двух похотливых самцов. - Да ерунда. Простите, что опоздал. Двадцать лет назад Тери Уошберн была необычайно хороша собой, и следы былой красоты еще не исчезли. Взгляд добрый и невинный, глаза огромные. Таких глаз он ни у кого не видел. Ножки стройные, комплекция потрясающая. Страстный рот, правда, окруженный морщинками, но еще чувственный, округлая и упругая грудь в подчеркивающем форму бюстгальтере. Джад подозревал, что она делает инъекции силикона, но не спрашивал - пускай сама выкладывает. Большинству пациенток казалось, будто они влюблены в него: естественная трансформация отношений от "пациентка - врач" к "пациентка - покровитель - любовник". Но с Тери дело обстояло иначе. Она пыталась соблазнить его с той самой минуты, как вошла в кабинет, старалась возбудить интерес к себе всеми доступными способами, а уж в этом Тери особая искусница. В конце концов пришлось предупредить: если не будет вести себя достойно, он отправит ее к другому врачу. Тогда Тери изменила тактику: стала изучать его, нащупывая слабое место. Тери попала к Джаду по рекомендации известного английского медика после громкого международного скандала в Антибе. Репортер светской хроники на страницах французской газеты подробно расписал, как во время морской прогулки она переспала с тремя братьями владельца яхты, с которым была обручена. Сам жених ненадолго отлучился по делам в Рим. Репортер публично покаялся, а потом его без шума уволили и историю замяли. На первой же встрече Тери хвастала, что все это правда. - Безумие какое-то, - говорили она. - Мне постоянно нужен мужчина, никак насытиться не могу. Она провела руками по бедрам, задрав юбку, и невинно глянула на Джада: - Ты усваиваешь, о чем я толкую, милый? С тех пор Джад узнал немало разных разностей. Она была родом из маленького шахтерского городка в Пенсильвании. - Мой отец - поляк, бывало, слова из него не вытянешь. Он работал литейщиком, каждую субботу, получив зарплату, напивался и колошматил свою старуху. Не упускал единственного удовольствия в жизни. В тринадцать лет она сообразила, что с вполне оформившейся фигурой и ангельским личиком можно подзаработать деньжат, проводя время с шахтерами на свалке промышленных отходов. Когда папаша узнал об этом, то ворвался в их хибарку, что-то неразборчиво вопя по-польски, и выставил за дверь мать. Заперся на ключ, снял с себя ремень и сперва избил Тери, а потом изнасиловал. - В тот день я последний раз видела отца и мать. - Вы убежали? - спросил Джад. Тери от удивления аж приподнялась на диване: - Что-о?! - Ну, после того, как вас изнасиловал отец... - Убежала? - выдохнула Тери. Она откинула голову и закатилась смехом. - Мне понравилось. Это мамаша, сучка поганая, вытурила меня. Сегодня Джад сразу же включил магнитофон. - О чем бы вам хотелось поговорить? - О соитии, - не задумываясь, выпалила она. - Не худо бы провести психоанализ и выяснить, отчего вы такой правильный! Он пропустил ее слова мимо ушей. - Почему вы думаете, что смерть Кэрол связано с сексом? - Потому что все напоминает мне о сексе, милый. Она поерзала на диване, и юбка задралась. - Одерните юбку, Тери. Невинный взгляд: - Извините... Зря вы не пришли в субботу вечером. Был грандиозный день рождения. - Расскажите. Помолчав, она произнесла тоном, в котором прозвучали незнакомые нотки озабоченности: - А вы не станете меня презирать? - Я уже говорил: не ждите от меня оценки ваших поступков. Единственно значимое мнение - ваше собственное. Мы сами вырабатываем для себя правила поведения. Без них нет общения с людьми. Но никогда не забывайте - эти правила искусственные. После небольшой паузы она принялась рассказывать: - Играл джаз. Мой муж пригласил шесть музыкантов. - Она повернула голову и взглянула на него: - А вы не потеряете ко мне уважения? - Я хочу помочь вам. Мы совершаем поступки, за некоторые нам порой стыдно, но это не значит, что мы вправе повторять их. Какое-то мгновение она внимательно смотрела на него, затем продолжила: - Я когда-нибудь говорила о своих подозрениях, что мой муж Гарри импотент? - Да. Это был ее конек. - Мы никогда не спали вместе с тех пор, как поженились. Он всегда, чтоб ему пусто было, находил предлог... Ну... - Она с горечью скривила губы. - Ну... В субботу вечером я перетрахалась со всем оркестром, а Гарри при сем присутствовал. И тут она заплакала. Джад подал бумажный носовой платок и снова сел, не спуская с нее глаз. Ни разу в жизни Тери Уошберн не досталось чего-либо даром - за все приходилось расплачиваться. Поначалу в Голливуде она устроилась в забегаловку, вернее, в заезжаловку, куда клиенты подкатывали на своих машинах и, сидя в них, получали заказ. Львиная доля зарплаты перетекала в руки третьеразрядного театрального репетитора. Через неделю уговоров Тери перебралась к нему, где пришлось ишачить по хозяйству, а актерское мастерство демонстрировать в спальне. Вскоре стало ясно, что эти занятия ни к чему путному не приведут. Она послала его куда подальше и нанялась кассиршей в аптеку при гостинице в фешенебельном пригороде Беверли-Хиллз. Однажды, в канун Рождества, туда заскочил важный кинодеятель, искавший подарок для жены. Бросив взгляд на Тери, оставил визитную карточку и велел позвонить. На первой пробе она держалась натянуто, ничего не умела, тем не менее зацепилась благодаря внешним данным: необыкновенной красоте лица и фигуры да еще потрясающей фотогеничности. За первый же год Тери снялась раз десять в маленьких эпизодических ролях. Появились поклонники, стали приходить письма. Ей предложили более значительные роли. Но в конце года от сердечного приступа умер ее покровитель, и Тери испугалась - неужели выгонят? Напротив, новый босс сказал, что возлагает на нее большие надежды. Подписав очередной контракт, получила порядочную сумму, сняла квартиру с ванной и зеркалами. Добилась-таки главных ролей, правда во второсортных картинах. Между тем все больше людей выкладывали свои денежки, посещая фильмы с ее участием. И Тери Уошберн стала кинозвездой первой величины. Все это было давным-давно, а сейчас Джад испытывал к ней, лежащей на диване и старающейся подавить рыдания, острое чувство жалось. - Дать воды? - спросил он. - Н-нет, - вымолвила она, - все в п-порядке. Затем наскоро утерла слезы и высморкалась. - Извините, - сказала Тери, - садясь. - Веду себя, как последняя идиотка. Джад терпеливо ждал, когда пациентка успокоится. - Почему я выхожу замуж за таких, как Гарри? - Вопрос по существу. А вы сами знаете? - Я-то откуда знаю, черт возьми! - выпалили Тери. - Не я, а вы психоаналитик. По-вашему, я пошла бы за них, если бы знала, какие они ничтожества? - А по-вашему? В крайнем изумлении она уставилась на него. - Так вы уверены, что пошла бы? - В ярости Тери вскочила на ноги. - Грязный ублюдок! Думаешь, я перетрахала оркестр с удовольствием? - Я разве нет? Не помня себя от злости, Тери схватила вазу и запустила в него. Ваза задела за стол и разлетелась вдребезги. - Удовлетворены ответом? - Нет. Ваза стоит двести долларов. Запишу на ваш счет. Тери в замешательстве глядела на него. - Действительно нравилось? - прошептала она. - Вам самой придется ответить на этот вопрос. - Неужели я больна? - почти беззвучно произнесла она. - Господи, я больна. Пожалуйста, помогите мне, Джад. Помогите! Джад подошел к ней: - Это вы помогите мне помочь вам. Она молча закивала головой. - Идите домой и проанализируйте свои чувства. Не тогда, когда поступаете подобным образом, а перед тем. Подумайте, что вас подталкивает. Когда поймете - больше узнаете о себе. Какое-то мгновение Тери напряженно смотрела на него, потом лицо ее прояснилось. - Вы потрясающий мужик, - сказала она, беря сумочку и перчатки. - Увидимся на следующей неделе? - Да. Он открыл дверь в коридор и выпустил Тери. Джад знал, в чем ее проблема, но хотел, чтобы она сама докопалась до истоков. Пускай поймет: любовью не торгуют, она дается бесплатно. А поймет лишь тогда, когда поверит, что сама достойна любви. До тех пор, вероятно, будет покупать ее, расплачиваясь единственной имеющейся в ее распоряжении валютой - собственным телом. Джад раздумывал над этим, и сердце его сжималось, ибо представлял, как она терзается, как ненавидит себя. Но помочь мог, только притворяясь холодным и бесстрастным. Конечно, многим пациентам он казался слишком равнодушным к их бедам, этаким вещуном, снисходительно раздающим советы с высоты Олимпа. А на самом деле глубоко переживал все их жизненные сложности. Они бы очень удивились, ненароком узнав, как часто в ночных кошмарах Джаду являлись злые силы, одолевавшие их самих. Убрав пленку Тери Уошберн, Джад снова оказался наедине с собственными проблемами. Подошел к телефону и набрал номер девятнадцатого участка. Девушка соединила его с сыскным отделом. В трубке рявкнул густой бас: - Лейтенант Макгриви! - Будьте добры, детектива Анжели. - Минутку. Трубку положили на стол, затем снова взяли. - Детектив Анжели. - Это Джад Стивенс. Вы выяснили то, о чем я вас просил? Анжели ответил не сразу. - Я узнавал, - сказал он осторожно. - Говорите только "да" или "нет". - Джад почувствовал сердцебиение и с трудом задал следующий вопрос: - Зифрин все еще в Мэттиване? Казалось, прошла вечность, прежде чем последовал ответ: - Да, он еще там. Волна разочарования захлестнула Джада. - Гм-м, понятно. - Весьма сожалею. - Благодарю, - сказал Джад и медленно положил трубку. Остается Хэррисон Берк, безнадежный параноик, уверенный в том, что все хотят его убить. Может быть, Берк решил нанести удар первым? Джон Хэнсон вышел из кабинета в понедельник в 10.50 и через несколько минут был убит. Нужно выяснить, был ли в это время Берк на работе. Джад нашел его телефон и набрал номер. - Международная сталелитейная корпорация, - ответил бесстрастный голос, напоминающий автомат. - Будьте добры, мистера Хэррисона Берка. - Мистера Хэррисона Берка... Минутку... Джад очень надеялся, что трубку возьмет секретарша. А вдруг она отлучилась и ответит сам Берк? - Офис мистера Берка. Слава Богу, девичий голос. - Это доктор Джад Стивенс. Не могли бы вы дать мне кое-какую информацию? - О да, доктор Стивенс! - В голосе прозвучала радость и мрачное предчувствие одновременно. Должно быть, секретарша знает, что Джад лечит шефа, и рассчитывает на его помощь. Чем это вызвано, что еще натворил Берк? - Я по поводу счета мистера Берка... - начал Джад. - Счета? - Она не пыталась скрыть разочарования. Джад быстро продолжал: - Моя регистраторша... она больше не работает... Проверяя записи, я обнаружил счет за его посещение в прошлый понедельник в 9.30. Не будете ли вы добры заглянуть в распорядок дня мистера Берка на то утро? - Подождите, - сказала она. В голосе сквозило явное недовольство. Нетрудно разгадать ее мысли: шеф чокнулся, а доктора интересует одно - как бы не уплыли денежки. Прошло несколько минут, прежде чем опять подняли трубку. - Боюсь, ваша регистраторша ошиблась, доктор Стивенс, - неприязненно сказала она. - Мистер Берк не мог быть на приеме в понедельник утром. - Вы уверены? - настоятельно произнес Джад. - В книге записано... 9.30... - Не знаю, что там записано, доктор. - Его бессердечие, по-видимому, разозлило ее. - Мистер Берк был на производственном совещании. Оно началось в 8.30. - А он не мог отлучиться на час? - Нет, доктор. Мистер Берк никогда не выходит во время рабочего дня. - Теперь в голосе слышался укор: "Неужели не сознаете - он болен? Что вы делаете, чтобы помочь ему?" - Передать шефу, что вы звонили? - Нет необходимости, - сказал Джад. - Спасибо. Хотелось как-то подбодрить, успокоить ее, но он не имел права этого делать и повесил трубку. Джад отдавал себе отчет, что события последних дней, если судить беспристрастно, довели его до ручки. Во взвинченном состоянии легко ошибиться. Если же рассуждать здраво, подумать совершенно не на кого. У него прекрасные отношения со всеми пациентами и вполне теплые - с друзьями. Зазвонил телефон. Он сразу узнал низкий, глубокий голос Анны. - Вы заняты? - Нет. Могу говорить. В ее голосе звучало беспокойство. - Я читала, вас сбила машина. Хотела позвонить, но не знала как. Он постарался ответить возможно беззаботнее. - Ничего серьезного. Впредь буду переходить улицу по всем правилам. - В газетах сообщается, что водитель скрылся. - Верно. - Нашли виновного? - Нет. Наверное, какой-нибудь малолетний шалопай решил поразвлечься. "В черном лимузине с потушенными фарами", - мысленно добавил он. - Вы уверены? - спросила Анна. Далеко не простой вопрос. - В чем? - тянул он время. Она ответила не сразу. - Не знаю. Просто - Кэрол убили. А теперь еще это. Анна тоже связывала эти события. - Такое впечатление, что какой-то маньяк вырвался на свободу. - Если это так, - сказал Джад, - полиция его схватит. - Вам что-нибудь угрожает? У него потеплело на душе. - Конечно, нет. Наступила неловкая минута. Слова так и рвались наружу; но он сдерживался. Нельзя принимать вполне естественное беспокойство пациентки за нечто большее, чем обычное дружеское расположение. Просто Анна из тех людей, кто позвонит любому, кому плохо, и не более того. - Мы все-таки увидимся в пятницу? - спросил Джад. - Да. - В ее голосе прозвучала странная нотка. Неужели она передумала? - Мы ведь условились, - быстро произнес он. - Да. До свидания, доктор. - До свидания, миссис Блейк. Спасибо за звонок. Большое спасибо. Он повесил трубку, но продолжал думать об Анне. Интересно, понимает ли муж, как ему повезло. Какой он, ее муж? Из того немногого, что рассказала Анна, Джад создал образ привлекательного и заботливого человека. Умный, преуспевающий бизнесмен, жертвующий деньги на искусство, спортсмен. Такого неплохо иметь среди своих друзей. Конечно, при иных обстоятельствах. Что мучит Анну, какую проблему она боится обсудить с мужем? Или со своим доктором? У человека с ее характером это может быть всепоглощающее чувство вины за любовную связь до или после замужества. На Анна и случайные связи - вещи взаимоисключающие. Разве что поведает в пятницу, при последней встрече? День быстро клонился к вечеру. Джад принял тех пациентов, которым не удалось дозвониться. Затем вынул пленку с записью последнего разговора с Берком и внимательно прослушал, делая какие-то пометки. Да, ничего не поделаешь. Придется утром позвонить начальству Берка и сообщить о его плачевном состоянии. Он выглянул в окно. Надо же, уже стемнело. Неожиданно накатила страшная усталость, все тело как бы задеревенело. Ныли кости, в руке болезненно пульсировала кровь. Пора идти домой и полежать в горячей ванне. Он надел пальто и уже подходил к двери, когда зазвонил телефон. - Доктор Стивенс, - сказал Джад, поспешно вернувшись. Ответа не последовало, слышалось только тяжелое дыхание. - Алло! Молчание. Джад положил трубку. Нахмурившись, какое-то время постоял в ожидании. Наверное, неправильно набрали. Погасил везде свет, запер двери и пошел к лифтам. Служащие соседних контор давным-давно ушли. Ночные уборщики еще не явились, и в здании, кроме сторожа Байджлоу, похоже, никого не было. Подойдя к лифту, нажал кнопку вызова. Она не загорелась. Нажал еще раз. И в этот момент все лампы в коридоре погасли. 7 Джад стоял перед лифтом и почти физически ощущал липкую вязкость окутавшей его темноты. Сердце сначала замерло, потом учащенно забилось. Внезапный животный страх заполнил все существо, и он стал судорожно шарить по карманам в поисках спичек. Оказалось, они остались в кабинете. Может быть есть свет на нижних этажах? Медленно, ощупью он двинулся к двери на лестничную клетку. Но там тоже было темно. Держась за перила, шаркнул ногой по ступеньке. Вдруг далеко внизу мелькнул луч фонаря. Наконец-то появился сторож. - Байджлоу! - истерически завопил он. - Байджлоу! Это доктор Стивенс! Его голос от каменной стены и жутким эхом рассыпался по лестничной клетке. А между тем некто с фонарем молча и неумолимо поднимался вверх. - Кто там? - резко выкрикнул Джад. И хотя эхо многократно повторило его слова, вопрос остался без ответа. Джад уже знал, кто там. Его убийцы. По крайней мере, двое. Один вырубил в подвале электроэнергию, другой блокировал лестницу, чтобы не дать ему уйти. Луч фонаря, стремительно приближаясь, сверкнул двумя этажами ниже. Джад похолодел от страха, сердцебиение напоминало удары парового молота, ноги стали ватными. Он быстро повернулся и устремился вверх по лестнице на свой этаж. Открыл дверь и остановился, прислушиваясь. вдруг его поджидают в темном коридоре?! Шум шагов сзади нарастал. В горле пересохло, Джад осторожно пошел по темному коридору. Добрался до лифтов, начал на ощупь считать двери контор. И был уже у цели, когда дверь с лестничной площадки открылась. Руки так дрожали, что ключи выскользнули и упали на пол. Как безумный он стал шарить по полу, нашел их, открыл дверь в приемную, переступил порог и заперся изнутри на два оборота. Замерев, он расслышал приближающиеся по коридору шаги. Вошел в кабинет и щелкнул выключателем. Без толку. Электричества не было. Запер и эту дверь изнутри и двинулся к телефону. Нащупал диск, набрал номер коммутатора. После трех долгих гудков раздался-таки голос телефонистки - единственная связь в внешним миром. Он тихо сказал: - Случай особой важности! Это доктор Джад Стивенс. Мне необходимо поговорить с детективом Франком Анжели из девятнадцатого участка. - Ваш номер телефона, пожалуйста? Джад назвал номер. И тут услышал возню в коридоре - надавливали на дверь. Правда, пока безуспешно. - Прошу вас, скорее! - Минутку, - ответил бесстрастный голос. А в коридоре что-то происходило. Доносились приглушенные голоса. И не один. Что они замышляют? В трубке послышался знакомый басок: - Детектива Анжели сейчас нет. Говорит его коллега, лейтенант Макгриви. - Это Джад Стивенс. Я в своем кабинете. Нет света, кто-то пытается ворваться сюда и убить меня! На другом конце провода мрачное молчание. - Послушайте, доктор, - сказал наконец Макгриви. - Приезжайте сюда, и поговорим... - Я не могу приехать, - Джад почти кричал. - Меня пытаются убить! Опять молчание. Макгриви не верит ему, не хочет помочь. Между тем входная дверь поддалась, голоса приближались. Они вошли в приемную! Как они это сделали без ключа? Макгриви что-то говорил, но Джад не слушал. Слишком поздно. Он положил трубку. Даже если бы Макгриви согласился приехать, теперь это не имело никакого значения. Убийцы уже здесь! Жизнь - тоненькая ниточка, не займет и секунды, чтобы оборвать ее. Страх перерастал в слепую ярость. Нет! Он не поддастся, как Хэнсон и Кэрол. Пошарил на столе в поисках оружия защиты. Пепельница... нож для разрезки бумаг... ерунда. У них ведь револьверы. Какой-то кошмар в духе Кафки. За что его приговорили к смерти? Он слышал безликих палачей возле своей двери и понимал, что жить оставалось минуту или две. Странное спокойствие, даже безразличие вдруг овладело им, как будто в приемной стояли пациенты. Подумал об Анне, и сердце сжалось от чувства утраты. Вспомнил о своих бедных пациентах... Хэррисон Берк. О боже! Не успел поговорить о нем с руководителем корпорации. Нужно положить пленку туда, где бы ее... Кровь ударила в голову. А если использовать против них пленку! Там взялись за дверную ручку. Дверь-то заперта, но замок хлипкий. Выбить его никакого труда не составит. Послышался скрип - на дверь поднажали. Потом занялись замком. Почему они не вышибают дверь? Подсознательно Джад чувствовал, что ответ на этот вопрос важен, но размышлять времени не было. Трясущимися пальцами отпер ящик стола, вытащил кассету и пододвинул магнитофон. Шанс ничтожный, но единственный. - Весьма сожалею, что нет электричества, - громко произнес он. - Уверен, его включат через несколько минут, Хэррисон. Ложитесь и расслабьтесь. Шум за дверью сразу же прекратился. Наконец Джад вставил кассету в магнитофон и нажал на клавишу. Молчание. Господи, энергии-то нет! Его охватило отчаяние. - Вот так лучше, - сказал он громко. - Устраивайтесь поудобнее. Нащупал на столе спички, зажег одну. Поднес ее к магнитофону и перевел рычаг на "батареи". В этот самый момент раздался щелчок открывшегося замка. Пало последнее препятствие. И тут голос Берка разнесся по комнате: Это все, что вы можете сказать? Даже не хотите узнать, какие у меня доказательства. А может, вы один из них? Джад застыл, не смея пошевелиться, сердце гулко стучало. Вы сами знаете, что это не так, - звучал с пленки голос Джада. - Я ваш друг, стараюсь помочь вам... Расскажите о ваших доказательствах. - Вчера вечером они проникли в мой дом. Пришли, чтобы убить. Но я тертый калач - сплю в кабинете, на две двери поставил дополнительные замки, вот они и не добрались до меня. Звуки в приемной затихли. Опять голос Джада: - Вы сообщили о взломе в полицию? - Конечно, нет! Полиция с ними заодно. Им приказали застрелить меня. Но они не осмелятся, когда кругом люди, поэтому я стараюсь быть там, где много народу. - Хорошо, что вы сообщили мне об этом. - И что вы собираетесь делать? - Я внимательно слушаю и все фиксирую... - сказал голос Джада. В этом момент в мозгу как бы прозвучал сигнал тревоги: ведь дальше шли слова "на пленке". Он рывком выключил магнитофон. - ...в уме, - громко докончил от себя Джад. - Мы придумаем, как совсем этим справиться. Он замолчал. Нельзя прокрутить пленку назад, так как не угадаешь, на каких словах ее включить и как они согласуются с предыдущим разговором. Единственная надежда на то, что люди за дверью поверят: он не один. А если и поверят, остановит ли их это? - Такое, - сказал Джад еще громче, - случается чаще, чем вы себе представляете, Хэррисон. Затем как бы в нетерпении воскликнул: - Плохо, что все еще нет света. Я знаю, вас ждет машина. Шофер, наверное, уже забеспокоился и поднимается наверх. Джад прислушался. За дверью шептались. Что они там обсуждают? Вдруг издалека послышался вой сирены. Шепот прекратился. Дверь в коридор хлопнула, и наступила тишина. Может, они не ушли, а притворились? Вой сирены нарастал и вдруг совсем уже под окнами прекратился. Неожиданно зажегся свет. 8 - Хотите выпить? Макгриви в задумчивости покачал головой. Джад налил себе чистого виски. Полицейский молча наблюдал за ним. Руки все еще дрожали. От выпитого теплота разлилась по всему телу, и напряжение стало опадать. Макгриви вошел в кабинет через две минуты после того, как включили свет. За ним плелся флегматичного вида сержант, который уселся, держа наготове блокнот и ручку. - Давайте-ка еще раз, доктор Стивенс, - заговорил Макгриви. Джад глубоко вздохнул и начал все снова, стараясь говорить спокойно. - Я запер кабинет и направился к лифту. В коридоре погас свет. Я подумал, что на нижних этажах свет есть, и пошел вниз. Джад замолчал, вновь переживая страшные минуты. - По лестнице кто-то поднимался с фонарем. Я окликнул. Думал, что Байджлоу, сторож. Но это был не он. - А кто? - Я уже сказал, - произнес Джад. - Не знаю. Мне не ответили. - Почему вы думаете, будто вас хотели убить? С губ чуть не сорвался резкий ответ, но Джад сдержался. Жизненно необходимо убедить Макгриви в своей правоте. - Они шли за мной. - Вам показалось, что убийц было двое? - По меньшей мере, двое, - сказал Джад. - Я слышал, как они шептались. - Вы сказали, что заперли дверь, ведущую в коридор, когда вошли в приемную. Так? - Да. - А потом заперли дверь, ведущую в приемную, когда вошли в кабинет? - Да. Макгриви подошел к двери из приемной в кабинет. - Они пытались взломать эту дверь? - Нет, - признался Джад. Он вспомнил, как был удивлен этим обстоятельством. - Итак, - сказал Макгриви. - Когда вы запираете дверь приемной, которая открывается в коридор, нужен специальный ключ, чтобы открыть ее снаружи. Джад понимал, куда клонит Макгриви. - Да. - У кого были ключи к этому замку? Джад почувствовал, как к лицу прилила кровь. - У Кэрол и у меня. Голос Макгриви звучал вкрадчиво: - А уборщики? Как входят они? - У них была договоренность. Три раза в неделю Кэрол приходила пораньше и впускала их. Уборка заканчивалась к приходу первого пациента. - Но ведь это неудобно. Почему вы не позволяли убирать свое помещение наряду с другими? - Потому что документы, которые здесь находятся, весьма конфиденциального свойства. Пусть неудобно, но это лучше, чем пускать посторонних без присмотра. Макгриви бросил взгляд на сержанта, чтобы убедиться, что тот все записывает. Удостоверившись, опять обратился к Джаду: - Когда мы вошли в приемную, дверь была не заперта. Не выломана, а не заперта. Джад ничего на это не сказал, и Макгриви продолжал: - Вы сказали, что ключ был у вас и у Кэрол. Но ключ Кэрол находится у нас. У кого еще был ключ от этого замка? - Ни у кого. - Тогда как эти люди вошли? Вдруг Джада осенило: - Они сняли слепок с ключа, когда убили Кэрол. - Возможно, - признал Макгриви. Мрачная улыбка заиграла у него на губах. - Если делали слепок, на ключе должны быть следы парафина. Придется отправить его на экспертизу. Джад кивнул. Он уже засчитал себе победу, но радость была преждевременной. - Итак, - произнес Макгриви, - ваша версия: двое мужчин, предположим, женщина здесь не замешана, имели дубликат ключа и беспрепятственно вошли, чтобы убить вас. Верно? - Верно, - подтвердил Джад. - Кроме того, вы заперли за собой дверь кабинета. Верно? - Да. Макгриви говорил почти ласково: - Но и эту дверь мы обнаружили незапертой. - Должно быть, у них был ключ. - Тогда почему, открыв дверь, они вас не убили? - Я же говорил. Они услышали запись и... - Двое отчаянных убийц, рискуя многим, вырубили электричество, загнали вас в ловушку, вломились в помещение, а потом вдруг испарились, не тронув волоска на вашей голове? - голосом, полным презрения, заключил Макгриви. Холодный гнев захлестнул Джада. - На что вы намекаете? - Сейчас поясню, доктор. Я убежден: здесь никого не было, и не верю, будто кто-то пытался вас убить. - Можете не верить мне на слово - в раздражении сказал Джад. - А электричество? А ночной сторож? - Он в вестибюле. Сердце Джада замерло. - Мертвый? - Был живой, когда впускал нас. Главный рубильник вышел из строя. Байджлоу спускался в подвал, исправлял полоску. Когда я приехал, он как раз закончил. Джад, онемев, смотрел на Макгриви. - Ох, - только и вымолвил он. - Не знаю, какую игру вы ведете, доктор Стивенс, - сказал Макгриви. - Но отныне на меня не рассчитывайте. - Он направился к двери. - И сделайте одолжение, не звоните мне. Я сам позвоню. Сержант захлопнул блокнот и двинулся за Макгриви. Действие выпитого виски прошло. Легкое опьянение сменилось депрессией. Что делать дальше? В голове возникали нелепые картинки. Он - в лабиринте, из которого нет выхода. Он - маленький мальчик, которому почудился волк. Его донимают призраки, всякий раз исчезающие при появлении Макгриви. А если не призраки... Если нечто другое, столь неожиданное и чудовищное, что даже думать об этом не хочется. Не хочется, но придется... В продолжительном стрессовом состоянии мозг способен порождать галлюцинации, вполне заменяющие реальность. Он работает на износ, долгие годы без отпуска. Есть все основания предположить, что убийства Хэнсона и Кэрол могли стать причиной, повергшей его разум в эмоциональную пропасть. Отсюда состояние расстройства и разыгравшееся воображение. Параноики живут в мире, где самые обычные события вызывают ничем не оправданный ужас. Например, случай с машиной. Если это покушение, то шофер наверняка вышел бы и убедился, что дело сделано. А те двое, что проходили сюда сегодня вечером? Он ведь не знал, есть ли у них оружие или нет. Разве параноик не подумает, что они решили убить его? Логичнее предположить, что это трусливые воришки, которые убежали, услышав голоса в кабинете. Конечно, убийцы открыли бы незапертую дверь и кокнули бы его. Как доискаться истины? Опять обращаться в полицию - бессмысленное занятие. А больше не к кому. Вдруг - неожиданная мысль, порождение его отчаяния, постепенно обретающая форму. И чем больше он обдумывал ее, тем больший смысл она приобретала. Наконец схватил телефонный справочник и начал листать его. 9 На следующий день в четыре часа Джад поехал в Вест-Сайд. Нашел старый, обшарпанный жилой дом из темного камня. Когда остановил машину перед этой развалиной, его охватили сомнения. Может быть, перепутал адрес? Но в окне на первом этаже виднелась надпись: НОРМАН Э. МОУДИ ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ УСПЕХ ГАРАНТИРУЕТСЯ День был сырой, ветреный, все предвещало снег. Джад осторожно пересек покрытый льдом тротуар и вошел в подъезд. В нос ударил спертый воздух с запахами стряпни и мочи. Надавил нужную кнопку и после зуммера шагнул в коридор. На двери первой квартиры висела табличка: НОРМАН З. МОУДИ НАЖМИТЕ КНОПКУ И ВХОДИТЕ Он так и сделал. Дверь из внутреннего помещения распахнулась и, переваливаясь с ноги на ногу, вышел Норман З. Моуди пяти футов пяти дюймов ростом и весом под триста фунтов. его облик напоминал ожившего Будду - круглое добродушное лицо, большие невинные бледно-голубые глаза и совершенно лысая голова яйцом. Возраст определению не поддавался. - Мистер Стивенсон? - произнес детектив. - Доктор Стивенс, - поправил Джад. - Присаживайтесь, присаживайтесь, - как все южане растягивая слова, сказал "Будда". Джад повел глазами по комнате, снял с вытертого кресла кипу журналов по культуризму и нудизму и осторожно присел. Моуди втиснулся в огромное кресло-качалку. - Итак, чем могу быть полезен? Джад не сомневался, что совершил ошибку. Он по телефону назвал свое полное имя - имя, которое за последние дни не сходило с первых страниц всех нью-йоркских газет. И угораздило же его выбрать именно такого детектива, который газет не читает и фамилию запомнить не в силах. Он лихорадочно выискивал предлог, чтобы немедленно уйти. - Кто вам меня рекомендовал? - попытался завязать разговор Моуди. Джад помолчал, не желая его обидеть. - Телефонный справочник. Моуди рассмеялся. - Не знаю, чтобы я без него делал, - сказал он. - Самое лучшее изобретение после кукурузной водки. - И опять рассмеялся. Джад встал - перед ним же полный идиот. - Извините, что отнял у вас время, мистер Моуди. Мне следует кое-что обдумать, а уж потом... - Конечно, конечно. Понимаю, - изрек тот. - Только вам придется заплатить за назначенную встречу. - Разумеется, - подтвердил Джад. Порывшись в кошельке, вынул несколько банкнот. - Сколько? - Пятьдесят долларов. - Пятьдесят?! - От злости у Джада перехватило дыхание, но он отсчитал нужную сумму и протянул деньги. - Благодарю покорно, - кивнул тот. Джад пошел к двери, чувствуя себя облапошенным. - Доктор... Джад обернулся. Моуди, засовывая деньги в кармин жилета, благожелательно улыбался. - Уж коли вы накололись на пятьдесят долларов, - добродушно молвил он, - почему бы вам не присесть и не рассказать о своих проблемах. Я всегда утверждаю: нет ничего лучше, чем облегчить душу. В словах глупого толстяка Джад уловил иронию и чуть было не рассмеялся. Он и сам всю жизнь выслушивал чьи-нибудь душеизлияния. А что, собственно, он теряет? Может быть, откровенный разговор с незнакомым человеком поможет? Он внимательно посмотрел на Моуди, медленно вернулся к креслу и сел. - У вас такой вид, будто вы взвалили на себя всю тяжесть мироздания, доктор. А я всегда утверждаю: четыре плеча лучше двух. Черт бы его подрал со всеми афоризмами! - Что вас привело сюда? женщины или деньги? Я всегда утверждаю: если исключить женщин и деньги, большинство глобальных проблем решается мгновенно. Моуди не спускал с Джада глаз. - Мне... кажется, кто-то пытается убить меня. Голубые глаза моргнули. - Вам кажется? Джад проигнорировал вопрос. - Не могли бы порекомендовать кого-нибудь, кто специализируется в расследовании подобных дел? - Конечно, могу. Норман З. Моуди. Лучший в стране. Джад в отчаянии вздохнул. - Расскажите обо всем, - предложил тот. - Давайте вдвоем попытаемся разложить все по полочкам. Джад невольно улыбнулся. Совсем, как он сам: "Ложитесь и говорите все, что придет вам в голову". А почему бы нет? Набрал полные легкие воздуха и по возможности кратко поведал о событиях последних дней. Пока говорил, забыл о присутствии Моуди. Говорил как бы сам с собой, пытаясь на словах объяснить необъяснимое. Правда, поосторожничав, не упомянул об опасениях по поводу собственного рассудка. А когда закончил, обратил внимание на улыбающегося Моуди. - Проблема-то чепуховая. Либо кому-то действительно понадобилось вас убрать, либо налицо сомнения, не становитесь ли вы шизиком. Джад с удивлением уставился на него. Один ноль в пользу Моуди. Тот продолжал: - Вы сказали, что расследование ведут полицейские. Помните их фамилии? Толстяк раздражал Джада. Наверное, не следует слишком-то ему доверять. Надо убираться отсюда, и поскорее. Тем не менее от ответил: - Фрэнк Анжели и лейтенант Макгриви. Что-то в лице Моуди изменилось. - А зачем кому-то убивать вас, доктор? - Понятия не имею. Насколько могу судить, врагов у меня нет. - Ну уж, один-то непременно найдется. Как у каждого. Я всегда утверждаю: враги, как соль на хлебе жизни. Джад чуть было не поморщился. - Женаты? - Нет. - Вы - гомосексуалист? Джад вздохнул: - Послушайте, я уже прошел через все это в полиции и... - Да. Только мне вы платите за услуги, - невозмутимо произнес Моуди. - Деньги должны кому-нибудь? - Разве по обычным ежемесячным счетам. - А пациенты? - Пациенты как пациенты. - Ну, я всегда утверждаю: если ищешь морские раковины, иди на берег моря. С своем большинстве они чокнутые, верно? - Неверно, - резко возразил Джад. - Просто у них есть проблемы. - Душевные проблемы, с которыми сами справиться не в силах. И может, кто-то из них затаил обиду или, еще хуже, крепко точит на вас зуб? - Возможно, только здесь есть одно "но". Большинство пациентов находится под моим наблюдением в течение года, а то и больше. За такой период я успеваю достаточно хорошо изучить их. - Неужели они никогда не злятся на вас? - неожиданно спросил Моуди. - Всякое бывает. Но мы ищем не рассерженного человека, а параноика с манией преследования, который уже убил двоих и несколько раз покушался на меня. - Джад замолчал, потом усилием воли заставил себя продолжать: - Если обнаружится подобный пациент, которого я не раскусил, то перед вами самый некомпетентный специалист за всю историю психоанализа. Он поднял голову и встретился взглядом с Моуди. - Я всегда утверждаю: начинай с самого начала. Первое, что нам нужно сделать, это выяснить - пытаются свести с вами счеты или вы психопат. Верно, доктор? - спросил тот. Лицо детектива расплылось в широкой улыбке, что смягчило резкость сказанного. - Как это сделать? - Очень просто. Как в бейсболе. Вы стоите на "базе" и не знаете, кто бросит мяч. Вот и следует выяснить, идет ли вообще игра, а если идет - кто игроки. У вас есть машина? - Да. Джад уже забыл, что собирался бежать и найти другого детектива. Он нутром почуял: под напускной манерой поведения скрывается интеллект, невидимый поверхностному наблюдателю. - Мне кажется, у вас расходились нервишки. Я хочу, чтобы вы поехали отдохнут