седовала с новым начальником отдела сельского хозяйства. Когда Мэри уже собиралась ехать домой, ей позвонила Дороти Стоун. - Срочный звонок из Вашингтона, госпожа посол. С вами будет говорить Джеймс Стикли. Мэри сняла трубку другого аппарата. - Добрый день, мистер Стикли. Стикли прямо кипел от негодования. - Может, вы мне объясните, чем вы там занимаетесь? - Я понятия не имею, что вы имеете в виду. - Что ж, _э_т_о _о_ч_е_в_и_д_н_о_. Государственный секретарь только что получил формальный протест от посла Габона, касающийся вашего отношения к нему. - Постойте! - сказала Мэри. - Тут какая-то ошибка. Я _д_а_ж_е_ не разговаривала с послом Габона. - Вот именно, - рявкнул Стикли. - Но вы разговаривали с послом Советского Союза. - Да, это так. Я совершила сегодня визит вежливости. - Вы что, не в курсе, что иностранные посольства имеют определенную степень очередности, согласно дате, когда они вручили свои верительные грамоты. - Да, но... - К вашему сведению, Габон стоит первым, а Эстония последней. А между ними находятся больше семидесяти посольств других стран. Вопросы есть? - Нет, сэр. Извините, если я... - Надеюсь, такое больше не повторится. Когда Майк узнал об этом звонке, он зашел в кабинет Мэри. - Я пытался предупредить вас. - Мистер Слейд... - К таким вещам дипломаты относятся чрезвычайно серьезно. Кстати, в 1661 году помощники испанского посла в Лондоне напали на карету французского посла, убили кучера и закололи лошадей, чтобы карета с испанским послом пришла первой. Я бы посоветовал вам направить свои извинения. Мэри поняла, что ей лучше проглотить обиду. Мэри волновали комментарии, которые она слышала о своей популярности в прессе. Даже в "Правде" появилась фотография Мэри с детьми. В полночь Мэри позвонила Стэнтону Роджерсу. Он как раз должен был начать свой рабочий день. Он снял трубку. - Как поживает мой любимый посол? - Все отлично. А как у вас, Стэн? - Если не считать, что я работаю по сорок восемь часов в сутки, то жаловаться не на что. Но мне это нравится. А как у вас дела? Есть проблемы? - Не совсем проблемы. Просто мне стало интересно узнать кое о чем. - Она не знала как точнее построить фразу, чтобы он правильно ее понял. - Я полагаю, вы видели мою фотографию в "Правде"? - Это просто замечательно! - воскликнул Стэнтон Роджерс. - Наконец-то русские вас заметили. - Стэн, разве все послы пользуются такой популярностью, как я? - Честно говоря, нет. Но босс решил продвигать вас вперед всеми силами. Вы наша витрина. Президент Эллисон действительно хочет, чтобы вы показали им, какие на самом деле американцы. Мы будем и дальше рекламировать вас. Мы хотим, чтобы весь мир хорошенько рассмотрел вас. Через вас они формируют свое мнение о Соединенных Штатах. - Я... я так польщена. - Продолжайте работать в том же духе. Они поговорили еще пару минут и попрощались. "Значит, за всей этой кампанией в прессе стоит сам президент", - подумала Мэри. - "Неудивительно тогда, что появляется столько статей про меня и детей". Тюрьма "Иван Стелиан" выглядела внутри еще более устрошающе, чем снаружи. Стены узких коридоров были выкрашены в серый цвет. На обоих этажах камеры были полностью забиты заключенными. Вооруженные автоматами охранники следили за порядком. От тяжелого запаха у Мэри закружилась голова. Охранник провел Мэри в маленькую комнату для свиданий. - Она здесь. У нее есть десять минут. - Спасибо. - Мэри вошла в комнату, и дверь за ней закрылась. Ханна Мэрфи сидела за маленьким обшарпанным столом. Она была в тюремной одежде, руки скованы наручниками. Эдди Мальц сказал, что ей девятнадцать лет. Она выглядела лет на десять старше. Бледное лицо, впалые щеки, красные от слез глаза. Волосы были нерасчесаны. - Здравствуй, - сказала Мэри, - я американский посол. Ханна Мэрфи посмотрела на нее и зарыдала. Мэри обняла девушку. - Не плачь. Все будет хорошо. - Н-не будет, - простонала девушка. - Меня будут судить на следующей неделе. Я умру здесь! Я не выдержу пять лет в этой тюрьме. - Не плачь. Лучше расскажи, как все это произошло. Глубоко вздохнув, Ханна Мэрфи принялась рассказывать. Я познакомилась с одним мужчиной - с румыном. Мне было одиноко. Он был так ласков со мной, и мы... мы занимались с ним любовью. Мне подруга дала две сигареты с марихуаной. Я выкурила одну вместе с ним. Мы снова занимались любовью, а потом я заснула. А когда проснулась, его рядом не было, а в комнате было полно полиции. Я была голая. Они смотрели, как я одеваюсь, а потом привезли меня сюда. - Она беспомощно покачала головой. - Мне сказали, что меня посадят на пять лет. - Не посадят, если я помогу тебе. Мэри вспомнила, что сказал ей Лукас Дженклоу, когда она собралась ехать в тюрьму. "Вы ничем не сможете помочь ей, госпожа посол. Мы исчерпали все средства. Пять лет для иностранца - это стандартный приговор. Если бы она была румынкой, то ей грозило бы пожизненное заключение". Мэри посмотрела на Ханну Мэрфи и сказала: - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Мэри ознакомилась с официальным полицейским рапортом. Он был подписан главой секуритате полковником Аурелом Истрасе. Коротко и ясно описывалась суть дела. Вина девушки была очевидной. "Надо что-то придумать", - решила Мэри. Она постаралась вспомнить, что было написано про Истрасе в секретном досье, которое давал ей Джеймс Стикли. Что же там было про Истрасе? Что-то о... Мэри внезапно вспомнила. Мэри договорилась, что он придет в посольство на следующий день. - Вы только потеряете время, - предупредил ее Майк Слейд. - Истрасе - это гора. Вам не удастся сдвинуть его. Истрасе был невысокого роста, со шрамами на смуглом лице и блестящей лысиной. Когда-то давно ему сломали нос, и он неправильно сросся. Истрасе было интересно, зачем он понадобился американскому послу. - Вы хотели встретиться со мной, госпожа посол? - Да. Спасибо, что пришли. Я хотела бы поговорить с вами о Ханне Мэрфи. - А, торговка наркотиками! У нас в Румынии строгие законы. Таких людей мы сажаем в тюрьму. - Прекрасно, - сказала Мэри. - Я рада это слышать. Было бы хорошо, если бы и в Штатах ужесточили закон в отношении продавцов наркотиков. Истрасе изумленно посмотрел на нее. - Значит, вы согласны со мной? - Абсолютно. Все, кто торгует наркотиками, должны сидеть в тюрьме. Но Ханна Мэрфи не продавала наркотики. Она предложила покурить своему любовнику. - Это то же самое. Если... - Не совсем, полковник. Ее любовник - лейтенант секретной полиции. Он тоже курил марихуану. Его наказали? - Зачем? Он просто собирал доказательства преступления. - У лейтенанта жена и трое детей? - Да, - нахмурился Истрасе. - Эта американка заманила его в постель. - Полковник, но ведь Ханна Мэрфи всего-навсего девятнадцатилетняя студентка. А вашему лейтенанту - сорок пять лет. Так кто кого заманил? - Возраст не имеет значения, - упрямо сказал Истрасе. - А жена лейтенанта знает о его приключении? - Зачем она должна об этом знать? - Потому что, по моему мнению, девушку заманили в ловушку. Я хочу предать это дело гласности. Мировая пресса будет в восторге. - Ничего у вас не получится, - сказал он. Она решила пойти с козырного туза. - Потому что этот лейтенант - ваш зять? - Нет, не поэтому, - зло ответил полковник. - Просто я хочу, чтобы восторжествовала справедливость. - Я тоже этого хочу, - уверила его Мэри. Согласно досье, которое она читала, его зять специализировался на знакомствах с молодыми туристами - мужчинами и женщинами - предлагал им продавать наркотики на черном рынке, спал с ними, а затем выдавал полиции. - Я думаю, вашей дочери незачем знать о поведении ее мужа, - сказала Мэри. - Будет лучше, если вы освободите Ханну Мэрфи, а я отправлю ее в Штаты. Что вы на это скажете полковник? Он смотрел на нее, покраснев от злости. - Вы очень интересная собеседница, - наконец сказал он. - Спасибо. Вы тоже интересный собеседник. Итак, я жду Ханну Мэрфи завтра в своем кабинете. Затем я отправлю ее домой первым же самолетом. Полковник пожал плечами. - Я постараюсь что-нибудь придумать. - Я уверена, что у вас все получится, полковник Истрасе. Спасибо. На следующий день Ханна Мэрфи уже летела домой. - Как это вам удалось? - недоверчиво спросил Майк Слейд. - Я последовала вашему совету и очаровала его. 20 В тот день, когда Тим и Бет должны были впервые пойти в школу, Мэри вызвали в посольство в пять утра - пришла срочная телеграмма, и надо было немедленно дать ответ. День был настолько насыщенным, что Мэри вернулась домой только после семи вечера. Дети ждали ее. - Ну, - спросила Мэри, - как школа? - Мне понравилась, - ответила Бет. - Ты знаешь, там учатся дети из двадцати двух стран. Один итальянский мальчик глаз с меня не сводил. Прекрасная школа. - И лаборатория у них превосходная, - добавил Тим. - Завтра мы будем резать румынских лягушек. - Знаешь, что странно, - сказала Бет. - Все они говорят по-английски с таким смешным акцентом. - Запомните, - сказала Мэри детям, - если кто-нибудь говорит с акцентом, значит, он умеет говорить на нескольких языках. Ну, я рада, что у вас не было проблем. - Никаких. Майк позаботился обо всем, - сказала Бет. - Кто? - Мистер Слейд. Он сказал, чтобы мы звали его Майк. - А какое отношение имеет Майк Слейд к вашим занятиям? - А он тебе ничего не рассказывал? Он заехал за мной и Тимом, а потом познакомил со всеми учителями. Он их всех знает. - И многих детей тоже, - сказал Тим. - Он нас им представил. Все его любят. Чудесный парень. "Слишком чудесный", - подумала Мэри. На следующее утро, когда Майк зашел к ней в кабинет, она сказала: - Я так поняла, что вы отвезли Тима и Бет в школу. Он кивнул. - Детям трудно адаптироваться в чужой школе. Они у вас такие хорошие. А есть ли у него дети? Мэри внезапно поняла, как мало она знает о личной жизни Майка Слейда. "Так оно лучше", - подумала она. - "Ведь он так и ждет, когда я ошибусь". Она решила, что все равно у него ничего не выйдет. В субботу Мэри взяла с собой детей в частный дипломатический клуб, где собирались члены дипкорпуса, чтобы обсудить последние слухи. Осмотрев зал, Мэри увидела Майка Слейда, сидевшего с какой-то женщиной, и, когда та повернулась, Мэри узнала в ней Дороти Стоун. Мэри остановилась как вкопанная. У нее было чувство, что ее секретарша сотрудничает с противником. Ей стало интересно, насколько близки были Дороти и Майк. "Надо поменьше доверять ей", - подумала Мэри. - "И не только ей". Хэрриет Крюгер сидела одна за столом. Мэри подошла к ней. - Вы не против, если я к вам подсяду? - Буду очень рада. - Хэрриет вытащила пачку американских сигарет. - Закуривайте. - Спасибо. Я не курю. - В этой стране невозможно прожить без сигарет, - сказала Хэрриет. - Не понимаю. - Здесь все держится только на "Кенте". В переносном смысле, конечно. Если вы идете к врачу, готовьте пачку сигарет. Если хотите купить мясо, починить автомобиль, заменить перегоревшую лампочку, всем надо давать взятку сигаретами. Один мой знакомый итальянец нуждался в небольшой операции. Ему пришлось дать сигареты медсестре, чтобы она приготовила новый скальпель. За бинты ему тоже пришлось расплачиваться сигаретами. Иначе бы медсестры использовали старые. - Но почему... - Потому что в стране не хватает бинтов, - сказала Хэрриет Крюгер, - лекарств тоже не хватает. И так во всех странах Восточной Европы. В прошлом месяце в ГДР была эпидемия ботулизма. Восточным немцам пришлось покупать сыворотку на Западе. - А люди даже не могут пожаловаться, - сказала Мэри. - Они находят способы. Вы слышали про Булу? - Нет. - Это герой анекдотов, при помощи которых румынам удается выпускать пар. Например, люди стоят в очереди за мясом. Очередь почти не двигается. Простояв пять часов, Була разозлился и говорит: "Пойду во дворец и убью Ионеску". Через два часа он возвращается, и друзья спрашивают его: "Ну что, убил?" Була отвечает: "Нет, там тоже была большая очередь". Мэри рассмеялась. - Вы знаете, что здесь пользуется наибольшим спросом на черном рынке? Видеокассеты с американскими телепрограммами. - Им нравится смотреть наши фильмы? - Нет, им больше нравится смотреть рекламу. Все, что нам кажется обычным - стиральные машины, пылесосы, автомобили - все для них недосягаемо. Они глаз с них не сводят. А когда начинается фильм, они уже не смотрят на экран. Мэри подняла голову и увидела, как Майк Слейд уходит из клуба вместе с Дороти Стоун. Ей стало любопытно, куда они направляются. Мэри возвращалась домой после долгого тяжелого дня. Единственное, чего ей хотелось, так это принять ванну и лечь спать. В посольстве ей ни минуты не удавалось побыть одной. Но вскоре она осознала, что дома ей это тоже не удастся. Куда бы она не пошла, везде встречала слуг, и у нее зародилось подозрение, что они за ней шпионят. Однажды она проснулась в два часа ночи и спустилась на кухню. Когда она открыла холодильник, то услышала за спиной шум. Обернувшись, Мэри увидела дворецкого Михая, Росику, Делию и Кармен. - Чем я вам могу помочь, госпожа? - спросил Михай. - Ничем, - ответила Мэри. - Мне просто захотелось поесть. В кухню зашел Косма и сказал обиженным голосом: - Госпожа, вам достаточно было сказать, что вы голодны, и я бы вам что-нибудь приготовил. Все они неодобрительно глядели на нее. - Вообще-то я не голодна. Спасибо. - И она быстро поднялась к себе. На следующей день она рассказала детям о случившемся. - Я чувствую себя, как вторая жена в "Ребекке". - А что это - "Ребекка"? - спросила Бет. - Это чудесная книга, которую вы когда-нибудь прочитаете. Когда Мэри вернулась в посольство, Майк Слейд уже ждал ее. - У нас заболел один парень. Пойдите посмотрите. Он повел ее в один из кабинетов, где на диване лежал морской пехотинец с бледным лицом. Он стонал от боли. - Что случилось? - спросила Мэри. - Я полагаю, что это аппендицит. - Его надо срочно отправить в больницу. Майк повернулся и посмотрел на нее. - Только не здесь. - Что вы имеете в виду? - Его надо отвезти на самолете в Рим или Цюрих. - Это же просто смешно, - возмутилась Мэри. Она понизила голос. - Вы что, не видите, в каком он состоянии? - Смешно или не смешно, но никто из работающих в американском посольстве никогда не ложится в больницу в любой из стран за "железным занавесом". - Но почему? - Иначе он подвергнет нас риску. Мы отдадим его в руки румынского правительства и секуритате. Они могут ввести ему наркотик, скажем, скопаломин, и выведать все, что им надо. Таковы правила. Надо отправить его в другую страну. - А почему в нашем посольстве нет своего врача? - Потому что мы относимся к посольствам третьей категории. Нашим бюджетом свой врач не предусмотрен. Каждые три месяца сюда приезжает американский врач. А так у нас есть аптекарь, который заведует лекарствами. - Майк протянул ей листок бумаги. - Распишитесь здесь, и его тут же увезут. Я договорюсь насчет самолета. - Хорошо. - Мэри поставила свою подпись. Она подошла к молодому солдату и взяла его руку. - Все будет в порядке. Через два часа морской пехотинец был уже на пути в Цюрих. Когда на следующее утро Мэри спросила у Майка о самочувствии больного, он только пожал плечами. - Ему сделали операцию, - безразличным тоном сказал он. "Какой бесчувственный человек", - подумала Мэри. - "Его ничто не способно взволновать". 21 В котором бы часу Мэри не приходила на работу в посольство, Майк Слейд был уже там. Он редко бывал на приемах, и у Мэри было такое чувство, что он искал развлечения совсем в других местах. Он не переставал удивлять ее. Однажды Мэри отпустила детей с Флориан на каток в парк Флореаска. В тот день она решила уйти с работы пораньше, чтобы присоединиться к ним, а когда приехала на каток, то увидела там Майка Слейда. Он катался вместе с детьми, и всем им было очень весело. Он терпеливо обучал их кататься "восьмерками". "Надо предупредить детей насчет Майка", - подумала Мэри. Но она очень смутно представляла, насчет чего же следует предупреждать их. Когда на следующее утро Мэри приехала в посольство, к ней зашел Майк. - Делкон прибывает через два часа. Я подумал... - Делкон? - Мы так сокращенно называем делегацию конгресса. Четыре сенатора с женами и помощниками. Они ожидают, что вы их встретите. Мне надо организовать их встречу с президентом Ионеску и сказать Хэрриет, чтобы она занялась экскурсиями и покупками. - Спасибо. - Как насчет моего кофе? - С удовольствием. Он пошел к себе, а она посмотрела ему вслед. Странный человек. Грубый, бессердечный. И в то же время... Как терпеливо он учил кататься Тима и Бет. Когда он вернулся с двумя чашками кофе, Мэри спросила: - У вас есть дети? Вопрос застал его врасплох. - У меня два сына. - Где?.. - Они живут с моей бывшей женой. - Он резко изменил тему. - Надо решить вопрос, когда им организовать встречу с Ионеску. Кофе был замечательный. Именно в тот день Мэри вдруг осознала, что пить кофе с Майком по утрам стало уже привычкой. Ангел увидел ее в Ла Бока, в районе порта, где она стояла с другими проститутками. На ней были облегающая блузка и джинсы. На вид ей было не больше пятнадцати лет, не очень красивая, но Ангелу было все равно. - Пойдем, дорогая. Немного поразвлекаемся. Девушка жила неподалеку в маленькой квартирке. В единственной комнате стояли кровать, два стула и лампа на столе. - Раздевайся. Я хочу посмотреть на тебя голую. Девушка колебалась. Вид Ангела внушал ей страх. Но сегодня клиентов почти не было, и, если она не принесет денег Пепе, тот изобьет ее, как всегда. Она стала медленно раздеваться. Ангел смотрел на нее. Девушка сняла блузку, потом джинсы. Больше на ней ничего не было. Тело было худым и щуплым. - Туфли не снимай. Подойди сюда и стань на колени. Девушка так и сделала. - А теперь слушай, что я хочу. Она слушала, широко раскрыв глаза от страха. - Я никогда такое... Ангел ударил ее по голове, и девушка со стоном упала на пол. Ангел схватил ее за волосы и швырнул на кровать. Когда девушка закричала, он сильно ударил ее по лицу. Она застонала. - Отлично, - сказал Ангел. - Мне нравится, когда ты стонешь. Ударом кулака он сломал ей нос. Получив от нее все, что хотел, он бросил на кровать несколько песо. - Спасибо, - улыбнулся Ангел. Девушка лежала без сознания. Мэри старалась проводить с детьми как можно больше времени. Они часто вместе ходили в музеи и церкви, но дети с нетерпением ждали поездки в замок Дракулы в Брашове, в ста милях от Бухареста. - Он был князем, - объяснял по дороге Флориан. - Князь Влад Тепес. Он был великим героем и боролся с турецкими завоевателями. - А я думал, он просто любил убивать людей и пить их кровь, - сказал Тим. - Да, - кивнул Флориан. - К сожалению, после войны он стал злоупотреблять властью. Превратившись в диктатора, он сажал своих врагов на кол. Стали ходить слухи, что он вампир. Ирландец Брэм Стоукер написал по этой легенде книгу. Книга глупая, но сколько она сделала для туризма! Величественный замок стоял высоко в горах. Они совсем выбились из сил, пока поднялись туда по крутым ступенькам. Зал с низким потолком был полон старинного оружия, висевшего на стенах. - Именно здесь Дракула убивал свои жертвы и пил их кровь, - загробным голосом сказал экскурсовод. Здесь было холодно и сыро. Свисавшая паутина задела Тима по лицу. - Мне, конечно, не страшно, - сказал он матери, - но, может, пойдем отсюда? Каждые шесть недель самолет С-130 американских ВВС приземлялся на маленьком аэродроме недалеко от Бухареста. Самолет был набит продуктами и другими товарами, которые невозможно было достать в Румынии. Сотрудники американского посольства заказывали все это через военный комиссариат во Франкфурте. Однажды утром, когда они вместе пили кофе, Майк сказал: - Сегодня должен прилететь самолет с товарами. Почему бы вам не поехать со мной в аэропорт? Мэри уже хотела отказаться - у нее было слишком много работы, и подобное приглашение казалось ей бессмысленным. Однако Майк Слейд был не тот человек, который не умеет ценить время. Любопытство взяло верх. - Ладно. По пути в аэропорт они обсуждали текущие проблемы. Беседа была сугубо официальной. Когда они подъехали к аэропорту, вооруженный морской пехотинец открыл ворота, пропуская лимузин. Через десять минут приземлился С-130. За ограждением аэропорта собрались сотни румын. Они не сводили глаз с команды, выгружавшей ящики. - Что они здесь делают? - Они мечтают. Они смотрят на вещи, которых у них никогда не было и не будет. Они знают, что нам привезли мясо, мыло, духи. Здесь всегда собирается толпа, когда прилетает наш самолет. Непонятно, как они узнают о дне прилета. Мэри посмотрела на их лица. - Трудно поверить. - Они воспринимают этот самолет как символ. Дело не в грузе, для них он олицетворяет свободную страну, которая заботится о своих гражданах. - Почему вы привезли меня сюда? - спросила Мэри. - Я не хочу, чтобы Ионеску очаровал вас своими сладкими речами. Вот она - настоящая Румыния. Каждое утро, когда Мэри ехала на работу, она видела людей, стоящих в очереди, чтобы попасть в консульский отдел посольства. Она полагала, что они приходят сюда решить возникающие у них вопросы. Но в то утро она подошла к окну, чтобы повнимательнее рассмотреть их. То, что она увидела на их лицах, заставило ее пойти к Майку. - Что это за люди, там, у ворот? Майк подошел вместе с ней к окну. - Это в основном румынские евреи. Они ждут очереди, чтобы подать заявление на визу. - Но ведь в Бухаресте есть израильское посольство. Почему они не обращаются туда? - По двум причинам, - объяснил Майк. - Во-первых, они считают, что американское правительство имеет больше шансов помочь им выехать в Израиль, чем израильское. А во-вторых, они полагают, что таким образом тайная полиция не узнает об их замысле. Они, конечно, глубоко ошибаются. - Майк показал рукой на жилой дом, стоящий напротив посольства. - В этом доме несколько квартир используются госбезопасностью для слежки. Они фотографируют всех, кто входит в посольство и выходит из него. - Какой ужас! - Такие у них правила игры. Когда еврейская семья подает заявление на визу, чтобы выехать из страны, они автоматически лишаются работы, их вышвыривают из квартиры. Соседей заставляют поворачиваться к ним спиной. Им приходится ждать по три-четыре года, прежде чем правительство соизволит дать ответ. Обычно он отрицательный. - Неужели мы ничего не можем сделать? - Мы все время пытаемся им помочь. Но Ионеску играет с евреями в кошки-мышки. Лишь единицам удалось уехать отсюда. Мэри посмотрела на лица людей, на них была написана безнадежность. - Должен же быть какой-то выход. - Не травите себе душу, - посоветовал Майк. Разница во времени изматывала ее. Когда в Вашингтоне был день, в Бухаресте стояла глубокая ночь, и Мэри постоянно будили в три или четыре часа утра, чтобы ответить на телеграмму или телефонный звонок. Каждый раз, когда приходила ночная телеграмма, дежурный морской пехотинец звонил дежурному офицеру и тот посылал своего помощника, который будил Мэри. После этого она обычно уже не спала. "Это так интересно, дорогой. Я действительно думаю, что смогу что-то сделать. По крайней мере, я пытаюсь. Мне нельзя ошибаться. Все рассчитывают на меня. Как было бы хорошо, если бы ты увидел меня и сказал: "Молодец, старуха". Я так страдаю без тебя. Ты слышишь, Эдвард? Может, ты где-то здесь? Я иногда просто с ума схожу без тебя..." Они пили утренний кофе. - У нас проблемы, - сказал Майк. - Какие? - С вами хотят увидеться двенадцать высокопоставленных представителей румынской церкви. Они получили приглашение от церкви в Юте. А румынское правительство отказывается дать им выездную визу. - А почему? - Мало кому из румын позволяют выезжать из страны. Есть анекдот. Когда Ионеску пришел к власти, он смотрел в окно и видел, как встает солнце. "Доброе утро, товарищ солнце", - сказал Ионеску. "Доброе утро, - ответило солнце. - Все так счастливы, что вы стали новым румынским президентом". Вечером Ионеску посмотрел в окно, выходящее на запад, и увидел, как садится солнце. "Добрый вечер, товарищ солнце", - говорит он. Но солнце не отвечает. "Что случилось, утром ты так со мной хорошо разговаривало, а сейчас молчишь?" Солнце отвечает: "Я уже на Западе. Пошел к черту". Поэтому Ионеску и боится, что, как только священники окажутся за границей, они пошлют его к черту. - Я поговорю с министром иностранных дел по этому вопросу. Майк встал. - Вам нравятся народные танцы? - Почему вы об этом спрашиваете? - удивилась Мэри. - Завтра открытие сезона Румынского Национального театра. Хотите пойти? Мэри не знала, что ответить. Она совсем не ожидала подобного предложения от Майка. И еще больше удивилась, когда ответила ему: "Да". - Хорошо. - Майк протянул ей небольшой конверт. - Здесь три билета. Можете взять с собой Тима и Бет. Мэри покраснела, чувствуя себя неловко. - Спасибо, - выдавила она. - Я скажу, чтобы Флориан заехал за вами в восемь вечера. Бет и Тим не высказали никакого желания идти в театр. Бет пригласила школьного товарища на ужин. - Это мой итальянский друг, - сказала она. - Ты не против? - Честно говоря, меня никогда не привлекали народные танцы, - добавил Тим. - Ладно, засмеялась Мэри. - Как хотите. Ей стало интересно, чувствовали ли ее дети такое же одиночество, как она. Мэри подумала, кого бы пригласить с собой. Полковника Маккинни, Джерри Дэвиса, Хэрриет Крюгер? "Пойду одна", - решила Мэри. Когда Мэри вышла из резиденции, Флориан уже ждал ее у ворот. - Добрый вечер, госпожа посол. - Он с поклоном открыл ей дверь. - Я вижу, у вас сегодня хорошее настроение, Флориан. Он усмехнулся. - У меня всегда хорошее настроение, госпожа. - Он закрыл дверцу и сел за руль. - У нас, румын, есть такая пословица: "Целуй руку, которую не можешь укусить". - Вы хорошо здесь живете, Флориан? - осмелилась спросить его Мэри. Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида. - Вам дать ответ, как учит нас партия, или вы хотите услышать правду? - Правду, пожалуйста. - Меня могут расстрелять за такие слова, но ни один румын не живет здесь счастливо. Только иностранцы. Вы можете приезжать и уезжать, когда вам заблагорассудится. А мы здесь, как в тюрьме. Нам всего не хватает. - Они проезжали мимо магазина, возле которого стояла длинная очередь. - Видите? Они будут стоять три часа, чтобы купить немного баранины, и то не всем хватит. И так везде. А знаете, сколько домов у Ионеску? Двенадцать! Я возил туда гостей. Каждый из них - настоящий дворец. А простые люди живут по три-четыре семьи в крошечных квартирках, и даже отопления у них нет. - Флориан внезапно замолчал, опасаясь, что сказал лишнее. - Я думаю, вы никому не расскажете о нашем разговоре? - Конечно, нет. - Спасибо. Мне не хотелось бы, чтобы моя жена осталась вдовой. Она молодая. К тому же еврейка. У нас тут сильно развит антисемитизм. Мэри уже об этом знала. - Есть такой анекдот, про то, как в одном магазине должны были появиться в продаже яйца. В пять утра, несмотря на сильный мороз, у дверей магазина выстроилась очередь. Восемь часов. Очередь еще длиннее, а яйца еще не привезли. Директор магазина говорит: "На всех все равно не хватит. Евреи могут не стоять". Два часа дня. Очередь еще длиннее, а яиц все нет. Директор магазина говорит: "Пусть остаются только члены партии. Остальные могут уходить". Полночь. Мороз. Директор закрывает магазин и говорит: "Яйца так и не привезли. Евреям опять повезло". Мэри не знала, смеяться ей или плакать. "Надо что-то предпринять", - подумала она. Народный театр находился на шумной улице, где стояло множество киосков, торговавших цветами, изделиями из пластмассы и другой мелочью. Театр был небольшой, в лепных украшениях и напоминал о более безмятежном прошлом. Представление было скучным, костюмы плохими, танцоры неловкими. Казалось, всему этому не будет конца. Когда все же представление завершилось, Мэри с удовольствием вышла на свежий воздух. Флориан стоял рядом с машиной. - Боюсь, что придется задержаться, госпожа посол. Спустило колесо. А запасное украли. Я позвонил, чтобы срочно привезли еще одно. Я думаю, через час оно уже будет здесь. Вы подождете в машине? Мэри посмотрела на небо. Сияла луна. Вечер был тихий и морозный. Она вдруг вспомнила, что еще никогда не ходила по улицам Бухареста. - Я, пожалуй, вернусь в резиденцию пешком, - сказала она. Он кивнул. - Прекрасный вечер для прогулки. Повернувшись, Мэри пошла по улице к центру. Бухарест казался ей замечательным, экзотическим городом. Мелькали надписи на витринах: "Табак", "Аптека". Мэри прошлась по Каля Мошилор и свернула на Страда Мария Россети, по которой шли битком набитые автобусы. Даже в этот поздний час возле магазинов стояли очереди. В кафе продавали гогоаше - вкусные румынские пончики. По тротуарам ходили люди с сетками в руках. Мэри казалось, что все смотрят на нее. Женщины с завистью разглядывали ее одежду. Мэри ускорила шаг. Дойдя до угла улицы Виктория, она остановилась в нерешительности, не зная, куда идти дальше. Она обратилась к прохожему: - Извините, как мне пройти?.. Испуганно посмотрев на нее, тот быстро перешел на другую сторону. "Им не разрешается разговаривать с иностранцами", - вспомнила Мэри. Куда же идти? Она попыталась вспомнить, какой дорогой ехала сюда с Флорианом. Резиденция должна была находиться в восточной стороне. Скоро она оказалась на узкой улочке. Вдали виднелся освещенный проспект. "Там я поймаю такси", - с облегчением подумала Мэри. Сзади послышались шаги, и Мэри невольно обернулась. К ней приближался высокий мужчина в пальто. Мэри ускорила шаг. - Извините, - крикнул мужчина с сильным румынским акцентом. - Вы заблудились? Она облегченно вздохнула. Это, наверно, полицейский. Может, он шел за ней, чтобы с ней ничего не случилось. - Да, - благодарно сказала Мэри. - Я хотела вернуться... Внезапно раздался шум приближающейся машины. Поравнявшись с ней, машина резко затормозила. Мужчина схватил Мэри. Она чувствовала, как у него пахнет изо рта и как его руки щупают ее тело. Он стал толкать ее к открытой дверце машины. Мэри отчаянно сопротивлялась. - В машину! - рявкнул мужчина. - Нет! - кричала она. - На помощь! На другой стороне улицы появился человек. Державший ее мужчина не знал, что ему делать. - Ну-ка, отпусти ее, - закричал незнакомец. Он подбежал, схватил мужчину за воротник и с силой рванул на себя. Мэри почувствовала, что ее уже никто не держит. Водитель стал вылезать из машины, чтобы помочь своему сообщнику. Послышалась сирена. Мужчина в пальто что-то крикнул своему напарнику, оба уселись в машину, и она рванулась с места. Белая машина с голубыми полосами с мигалкой на крыше, остановилась рядом с Мэри. Сбоку была надпись "МИЛИЦИЯ". Оттуда поспешно вылезли два милиционера в форме. - С вами все в порядке? - спросил один из них по-румынски, а потом на ломаном английском добавил: - Что случилось? Мэри никак не могла справиться с эмоциями. - Да... Двое мужчин... Они х-хотели затащить меня в машину. Если бы не этот джентльмен... - Она обернулась. Незнакомец исчез. 22 Всю ночь ее преследовали кошмары. Во сне она отбивалась от мужчин. Она просыпалась и засыпала снова. И опять просыпалась. Перед глазами стояла одна и та же сцена: шаги за спиной, подъезжающая машина, мужчина заталкивает ее в автомобиль. Знали они, кто она такая? Или просто хотели ограбить туристку в американской одежде? Когда Мэри зашла к себе в кабинет, Майк Слейд уже ждал ее. Он принес две чашки кофе и поставил их на стол. - Ну, как прошла поездка в театр? - спросил он. - Прекрасно. - То, что случилось потом, его совершенно не касалось. - Вы не ранены? - Что? - удивленно спросила она. Он терпеливо повторил: - Когда они вас хотели похитить, они вас не ранили? - Как... Откуда вы об этом знаете? - Госпожа посол... - в его голосе звучала ирония. - В Румынии не существует секретов. Даже если вы идете принимать душ, об этом все знают. Вы поступили довольно неразумно, возвращаясь домой пешком. - Я и сама теперь понимаю, - холодно ответила Мэри. - Больше такого не повторится. - Хорошо. Что у вас отняли? - Ничего. Он нахмурился. - Если бы их интересовала ваша сумочка или шуба, они могли бы отнять их на улице. А так получается, что они хотели похитить вас. - Кому надо было похищать меня? - Это были не люди Ионеску. Он старается поддерживать ровные отношения с нами. Может быть, какая-нибудь диссидентская группа. - Или бандиты, которые хотели получить за меня выкуп. - В этой стране не похищают людей ради выкупа. За это даже не судят, а сразу расстреливают. - Он отпил кофе. - Хотите совет? - Я вас слушаю. - Уезжайте домой. - Что? Майк Слейд поставил чашку на стол. - Вам всего лишь потребуется написать заявление об отставке, забрать детей и вернуться в Канзас, где вы будете вне опасности. Лицо Мэри залила краска. - Мистер Слейд, я совершила ошибку. Она не первая и, скорее всего, не последняя. Но на этот пост меня назначил президент Соединенных Штатов. И пока он сам меня не уволит, я не желаю слышать, чтобы мне советовали отправляться домой. - Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. - Я считаю, что сотрудники посольства должны работать со мной, а не против меня. Если вам это не под силу, может, вы сами поедете домой? - Ее трясло от ярости. Майк Слейд встал. - Я прослежу, чтобы вам принесли утренние сводки, госпожа посол. В то утро в посольстве только и говорили о попытке похищения. "Интересно, откуда они об этом знают?" - поражалась Мэри. - "И как об этом узнал Майк Слейд?" Мэри жалела, что не знает имени своего спасителя, чтобы поблагодарить его. Она лишь мельком разглядела его. Ей показалось, что это был привлекательный мужчина лет сорока, с ранней сединой. Он говорил с акцентом, возможно, с французским. Если это был турист, то он, скорее всего, уже улетел домой. Мэри преследовала мысль. Одна и та же мысль. Единственный человек, который хотел от нее избавиться, - это Майк Слейд. А что, если это он все подстроил, чтобы напугать ее и заставить вернуться домой? Ведь это он дал ей билеты в театр. Он знал, где она будет. Эта мысль никак не выходила из головы. Мэри долго думала - рассказать детям о происшествии или нет. Наконец она решила, что не стоит этого делать. Ей не хотелось пугать их. Она решила, что теперь они никуда не будут ходить одни. В тот вечер во французском посольстве должен был состояться прем в честь известной французской пианистки. Мэри так устала, что отдала бы что угодно, лишь бы не идти туда, но выхода у нее не было. Она приняла ванну, выбрала вечернее платье, но, когда взяла туфли, увидела, что один каблук сломан. Она позвала Кармен. - Слушаю вас, госпожа посол. - Кармен, отнесите это в мастерскую, пусть починят. - Хорошо, госпожа. Что-нибудь еще? - Нет, спасибо. Больше ничего не надо. Когда Мэри приехала в посольство Франции, там уже было полно гостей. У дверей ее встретил помощник посла. Он поцеловал ей руку. - Добрый вечер, госпожа посол. Благодарю вас, что пришли. - Очень любезно с вашей стороны было послать мне приглашение. Они оба улыбнулись этим пустым фразам. - Разрешите, я проведу вас к послу. - Он провел ее через зал, где большинство лиц ей уже были знакомы. Мэри поздоровалась с французским послом, и они обменялись любезностями. - Вы будете в восторге от мадам Дофэн. Она великолепная пианистка. - Мне так хочется ее услышать, - солгала Мэри. Рядом прошел слуга, неся поднос с шампанским. Мэри уже научилась пить вино на приемах. Она повернулась, чтобы поздороваться с австрийским послом, как вдруг увидела незнакомца, который спас ее от похитителей. Он стоял в углу, беседуя с итальянским послом и его помощником. - Извините, пожалуйста, - сказала Мэри и направилась к французу. - Да, конечно, я скучаю по Парижу, - говорил он, - но надеюсь, что в следующем году... - Увидев Мэри, он замолчал. - А, бедная леди. - Вы знаете друг друга? - спросил итальянский посол. - Мы не были официально представлены, - ответила Мэри. - Госпожа посол, могу я вам представить доктора Луи Дефорже? Француз изменился в лице. - Госпожа посол? Простите меня, пожалуйста. Я понятия не имел, - в его голосе звучало смятение. - Как я мог вас не узнать? - Вы сделали нечто гораздо лучшее, - улыбнулась Мэри. - Вы спасли меня. Итальянский посол посмотрел на доктора и сказал: - Так это были вы? - Он повернулся к Мэри. - Я слышал об этом печальном происшествии. - Оно действительно было бы печальным, если бы не доктор Дефорже. Я вам так благодарна. Луи Дефорже улыбнулся. - Я так счастлив, что оказался в нужном месте в нужное время. Посол и его помощник увидели, как пришел английский посол. - Извините, пожалуйста, - сказал итальянский посол. Мы ненадолго покинем вас. Они поспешили навстречу англичанину. Мэри осталась вдвоем с доктором. - Почему вы скрылись, когда приехала полиция? - Видите ли, нам не следует попадать в руки полиции. У них есть привычка арестовывать свидетелей и выкачивать из них информацию. Я работаю врачом во французском посольстве и у меня нет статуса дипломатической неприкосновенности. А так как я в курсе всего, что происходит в посольстве, я мог бы стать ценным источником информации для румын. - Он улыбнулся. - Так что простите, если вам показалось, что я бросил вас. Ей понравилась прямота, с которой он говорил. Он чем-то напоминал ей Эдварда. Может тем, что Дефорже был врачом. Нет, не только этим. Он говорил так же откровенно, как и Эдвард. Даже улыбка была немного похожа. - Извините, - сказал Дефорже, - мне пора выполнять функции социального животного. - Вам не нравятся приемы? Он подмигнул ей. - Я их ненавижу. - А ваша жена? Он что-то хотел сказать, но затем передумал. - Да, ей нравились приемы. Даже очень. - Она сегодня здесь? - Ее убили вместе с обоими детьми. Мэри побледнела. - О Господи! Извините. Как?.. Его лицо было похоже на застывшую маску. - Это я виноват во всем. Мы тогда жили в Алжире. Я работал в подполье, боролся с террористами. - Его речь стала отрывистой. - Они выследили меня и взорвали наш дом. Меня там в то время не было. - Извините меня, - повторила Мэри. Пустые, ненужные слова. - Ничего. Говорят, что время лечит все, но я этому уже не верю. - В его голосе звучали горькие нотки. Мэри вспомнила Эдварда, и как ей было тяжело без него. Но этот человек живет с постоянной болью. Он посмотрел на нее и сказал: - Извините, госпожа посол... - Повернувшись, он направился к новым гостям. "Он немного похож на тебя, Эдвард. Он бы тебе понравился. Он очень мужественный человек. Он страдает, и это притягивает меня к нему. Я ведь тоже очень страдаю, дорогой. Я всегда буду страдать без