раться. Миган не могла уснуть, в голову лезли воспоминания о прошлом, о годах, прожитых в приюте и в лоне монастыря. И вдруг - неожиданный скачок в мир, от которого она отреклась навсегда. Хайме рисковал своей жизнью, сражаясь за то, во что верил. "Во что же верю я? - спрашивала себя Миган. - Как я собираюсь провести остаток своей жизни?" Однажды она уже сделала выбор. И вот ей вновь приходилось выбирать. К утру она должна знать, что ответить. Грасиела тоже вспоминала монастырь. "Счастливые безмятежные годы. Я чувствовала единение с Господом. Будет ли мне этого не хватать?" Хайме думал о Миган. "Она не должна возвращаться. Я хочу, чтобы она была со мной. Что же она ответит?" Рикардо был слишком взволнован, чтобы уснуть. Он думал о подготовке к свадьбе. Церковь в Байонне... Феликс обдумывал, как быть с телом Ампаро. "Пусть этим займется Ларго Кортес". Ранним утром все встретились в вестибюле. Хайме подошел к Миган. - Доброе утро. - Доброе утро. - Ты думала о нашем разговоре? Всю ночь она только об этом и думала. - Да, Хайме. Он смотрел ей в глаза, пытаясь прочесть в них ответ. - Так ты будешь ждать меня? - Хайме... В этот момент к ним поспешно подошел Ларго Кортес. С ним был мужчина лет пятидесяти с обветренным лицом. - Боюсь, что позавтракать вы не успеете, - сказал Хосе Себриан, обращаясь ко всем. - Я договорился, чтобы по ту сторону границы нас ждали машины. Нам надо торопиться. Пойдемте. Все вышли на улицу, окрашенную яркими лучами солнца. Ларго Кортес вышел из гостиницы проводить их. - Удачи вам, - сказал он. - Спасибо за все, - ответил Хайме. - Мы вернемся. Даже скорее, чем ты думаешь. - Нам сюда, - показал Хосе Себриан. Они повернули в сторону площади. И в этот момент, блокируя улицу с обоих сторон, неожиданно появились солдаты и люди из ГОЕ. Их было по меньшей мере около дюжины, все они были вооружены до зубов. Впереди шли полковник Рамон Акока и полковник Фал Состело. В надежде найти путь к отступлению, Хайме бросил взгляд в сторону пляжа. Но оттуда к ним приближалась другая дюжина солдат. Бежать было некуда. Схватка была неминуемой. Хайме инстинктивно схватился за пистолет. - И не думай об этом, Миро, - крикнул полковник Акока. - Мы пристрелим тебя на месте. Хайме отчаянно пытался найти выход. Как Акока узнал, что они здесь? Повернувшись, Хайме увидел стоявшую в дверях Ампаро с выражением глубокой печали на лице. - Какого черта! - выругался Феликс. - Я думал, ты... - Я дал ей снотворное. Она не должна была прийти в себя, пока мы не перейдем границу. - Тварь! Полковник Акока направлялся к Хайме. - Все кончено. - Он повернулся к одному из своих подчиненных. - Разоружите их. Феликс и Рикардо смотрели на Хайме в ожидании какого-либо знака, готовые действовать. Хайме покачал головой. Он нехотя отдал свое оружие, и Феликс с Рикардо последовали его примеру. - Что вы намерены с нами делать? - спросил Хайме. Несколько прохожих, остановившись, наблюдали за происходящим. - Я отвезу тебя с шайкой твоих убийц в Мадрид, - резко сказал полковник Акока. - Ты предстанешь перед трибуналом и затем будешь повешен. Была бы моя воля, я повесил бы тебя прямо сейчас. - Отпусти сестер, - сказал Хайме. - Они здесь ни при чем. - Они - соучастницы. И виноваты так же, как и вы. Повернувшись, полковник Акока подал знак. Солдаты стали оттеснять растущую толпу, чтобы пропустить три военных грузовика. - Ты со своими головорезами поедешь в среднем грузовике, - заявил полковник. - Мои люди будут впереди и позади вас. Одно лишнее движение - и они будут стрелять. Понял? Хайме кивнул. Полковник Акока плюнул Хайме в лицо. - Вот и хорошо. Полезай в грузовик. По толпе прокатился гневный гул. Стоявшая в дверях Ампаро безучастно наблюдала за тем, как Хайме, Миган, Рикардо, Грасиела и Феликс забирались в машину, окруженную солдатами с автоматами. К водителю головного грузовика подошел полковник Состело. - Мы едем прямо в Мадрид. В пути никаких остановок. - Слушаюсь, полковник. К этому времени в обоих концах улицы скопилось большое количество людей, следивших за происходящим. Полковник Акока стал забираться в первый грузовик. - Освободите дорогу, - крикнул он толпившимся перед машиной людям. Народу прибывало, люди подтягивались из боковых улочек и переулков. - Вперед, - приказал Акока. - С дороги! Но толпа становилась все больше, на мужчинах были широкие баскские береты. Словно им подали какой-то невидимый знак: "Хайме в опасности". Они шли из домов и магазинов. Женщины, бросив свои домашние дела, выходили на улицу. Торговцы, собиравшиеся открывать свои магазины, узнав о случившемся, спешили к гостинице. Они все шли и шли - художники, рабочие и врачи, механики, коммерсанты и студенты, - в руках у многих из них были ружья и винтовки, топоры и косы. Все они были баски, и это была их страна. Теперь их было не меньше тысячи. Толпа продолжала расти, заполняя тротуары и проезжую часть, окружая военные грузовики. Царило зловещее молчание. Полковник Акока с отчаянием смотрел на запруженную людьми улицу. - Прочь с дороги, или мы откроем огонь, - завопил он. - Я бы не советовал, - отозвался Хайме. - Эти люди ненавидят вас за то, что вы пытаетесь с нами сделать. Одного моего слова достаточно, чтобы они разорвали тебя и твоих людей на куски. Ты не учел одного, полковник. Сан-Себастьян - город басков. Это - мой город. Он повернулся к своим товарищам. - Пойдем отсюда. Хайме помог Миган спуститься с грузовика, за ними последовали остальные. С застывшей на лице яростью Акока беспомощно наблюдал за происходящим. Толпа стояла во враждебном безмолвном ожидании. Хайме подошел к полковнику. - Забирай свои грузовики и убирайся назад в Мадрид. Акока обвел глазами все увеличивавшуюся толпу. - Я... тебе это так не пройдет, Миро. - Уже прошло. Катись отсюда. И плюнул Акоке в лицо. Полковник долго смотрел на него испепеляющим взглядом. "Нельзя допустить, чтобы все так кончилось, - в отчаянии думал он. - Я был так близок к цели. Уже был "мат". Но он понимал, что для него это означало нечто худшее, чем поражение. Это был смертный приговор. В Мадриде его ждет ОПУС МУНДО. Он посмотрел на окружавшее его людское море. У него не было выбора. - Мы уезжаем, - задыхаясь от ярости, произнес он, повернувшись к шоферу. Отступив, толпа смотрела, как солдаты садились в грузовики. Через минуту машины уже ехали по улице под ликующие крики толпы. Радостными возгласами люди все громче и громче приветствовали Хайме Миро. Они торжествовали. Улицы гудели от шума ликования. Двое подростков вопили до хрипоты. - Давай вступим в ЕТА, - сказал один, повернувшись к другому. Радостно обнималась пожилая пара, и женщина говорила: - Может, теперь они вернут нам нашу ферму. Одиноко стоящий в толпе старик молча смотрел вслед удалявшимся военным грузовикам. - Они еще вернутся, - произнес он. - Все кончено, - сказал Хайме Миган, взяв ее за руку. - Мы свободны. Через час мы будем по ту сторону границы. Я отвезу тебя к своей тетке. - Хайме... - Она посмотрела ему в глаза. Какой-то человек, пробравшись сквозь толпу, подбежал к Миган. - Простите, - запыхавшись, проговорил он. - Вы - сестра Миган? - Да, - ответила она, повернувшись к нему. Он облегченно вздохнул. - Долго же я искал вас. Меня зовут Элан Такер. Мы можем с вами поговорить? - Да. - Наедине. - Простите. Я сейчас уезжаю... - Прошу вас, это очень важно. Я проделал путь от Нью-Йорка специально, чтобы разыскать вас. Она непонимающе смотрела на него. - Меня? Я не понимаю. Зачем?.. - Я вам все объясню, если вы дадите мне возможность. Незнакомец взял ее за руку и, что-то возбужденно говоря, повел по улице. Обернувшись, она посмотрела туда, где ее ждал Хайме Миро. Разговор с Эланом Такером совершенно ошеломил Миган. - Женщина, интересы которой я представляю, хочет встретиться с вами. - Не понимаю. Какая женщина? Что она хочет от меня? "Я бы сам хотел это знать", - подумал Элан Такер. - Я не уполномочен обсуждать это. Она ждет вас в Нью-Йорке. Это было лишено всякого смысла. "Здесь, должно быть, какая-то ошибка". - Вы уверены, что я - сестра Миган - тот самый человек, который вам нужен? - Да. Но ваше имя не Миган. Вас зовут Патриция. И внезапно ее словно осенило. После стольких лет ее мечты, казалось, сбывались. Они наконец-то узнает, кто она. Одна мысль об этом волновала и... ужасала ее. - Когда... когда я должна ехать? У нее вдруг настолько пересохло в горле, что она едва могла говорить. "Я хочу, чтобы вы нашли ее и привезли как можно скорее". - Прямо сейчас. Я позабочусь о вашем паспорте. Обернувшись, она увидела Хайме, стоявшего в ожидании возле гостиницы. - Извините, я сейчас... Словно в тумане, Миган вернулась к Хайме. Ей казалось, что все происходит во сне. - С тобой все в порядке? - спросил Хайме. - Этот человек тебя чем-то обидел? - Нет. Он... нет. Хайме взял Миган за руку. - Я хочу, чтобы ты сейчас пошла со мной. Мы должны быть вместе, Миган. "Ваше имя не Миган. Вас зовут Патриция". Она смотрела на мужественное красивое лицо Хайме и думала: "Я хочу, чтобы мы были вместе. Но придется подождать. Сначала я должна узнать, кто я". - Хайме, я хочу быть с тобой. Но прежде мне необходимо кое-что сделать. Он внимательно смотрел на нее, его лицо выражало беспокойство. - Ты хочешь уехать? - На некоторое время. Но я вернусь. Он долго смотрел на нее, затем медленно кивнул. - Хорошо. Ты сможешь найти меня через Ларго Кортеса. - Я вернусь к тебе. Обещаю. Она говорила искренне. Но это было до встречи с Элен Скотт. 37 - Deus Israel conjungat vos; et ipse sit vobiscum, qui, misertus est duobus unicis... plenius benedicere te... - Бог Израилев сочетает вас, и да прибудет Он с вами... Господи, Боже наш, да будут они достойны славить Имя Твое Святое. Ниспошли благословение всем любящим Тебя и следующим заповедям Твоим. Тебе славу воссылаем... Рикардо перевел взгляд со священника на стоявшую рядом Грасиелу. "Я был прав. Она - самая прекрасная невеста на свете". Грасиела стояла неподвижно, слушая речь священника, эхом раздававшуюся под высокими сводами церкви. Здесь царило такое умиротворение. Ей казалось, что ее окружали призраки прошлого - все те тысячи людей, которые из поколения в поколение приходили сюда в поисках прощения, покоя и радости. Это так напоминало ей монастырь. "Я чувствую, будто я вновь вернулась домой, - думала Грасиела. - Словно я никуда и не уходила". - Exaudi nos, omnipotents et misericors Deus; ut, quod nostro ministratur officio, tua benedictione potius impleatur Per Dominum... - Услышь нас, Всемогущий и Всемилостивый Господь, обряд, совершаемый нами, да будет исполнен с Твоего благословения... "Я уже получила Его благословение, большее, чем заслуживаю. Так буду же я достойна Его". - In te speravi, Domine: didi: Tu es Deus meus; in manibus tuis tempora mea... - На Тебя, Господи, уповаю; ибо Ты создатель и Бог мой; в Твоих руках участь моя... "Я дала торжественный обет посвятить остаток своей жизни Господу". - Suscipe, quaesumus, Domine, pro sacra connubii leqe munus oblatum... - К Тебе взываем, Господи, внемли молению нашему от имени священного брачного союза... Слова гулко звучали в голове Грасиелы. Время будто остановилось для нее. - Deus qui potestate virtutis tuae de ninilo cuncta fecisti... Господь, могуществом своим сотворивший все сущее... Господь, осветивший узы брачного союза в ознаменование союза Иисуса Христа с Церковью... Призри, Милосердный, оком Твоей благодати рабу Твою, вступающую в брачный союз и молящую о защите и покровительстве Твоем... "Но как же Он может быть милосерден, если я предаю Его?" Грасиела вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Стены словно смыкались и давили на нее. - Ninil in ea ex actibus suis ille auctor praevaricationis usurpet... - Огради ее от всякого зла... И именно в этот момент Грасиела поняла. Чувство было такое, словно гора свалилась с плеч. Ее переполнило чувство восторга и невыразимой радости. - Да удостоится она Царства небесного. Благослови, Господи, этот брак и... - Я уже состою в браке, - громко сказала Грасиела. Воцарилась мертвая тишина. Рикардо и священник ошеломленно уставились на Грасиелу. Рикардо побледнел. - Грасиела, что ты такое?.. Взяв его руку, она нежно сказала: - Прости, Рикардо. - Я... я не понимаю. Ты больше не любишь меня? Она покачала головой. - Я люблю тебя больше жизни. Но моя жизнь больше не принадлежит мне. Я уже давно посвятила ее Господу. - Нет! Я не допущу, чтобы ты жертвовала своей... - Рикардо, милый... Это не жертва. Это благословение. В монастыре я впервые в жизни обрела умиротворение, никогда прежде не испытанное мной. Ты являешься частью мира, от которого я отреклась, - лучшей частью. Но я отреклась от него. Я должна вернуться в свой мир. Стоявший рядом священник молча слушал. - Прошу тебя, прости меня за ту боль, которую я тебе причиняю, но я не могу нарушить свой обет. Иначе я предам все, во что верю. Теперь я понимаю. Я бы не смогла сделать тебя счастливым, потому что сама не смогла бы быть счастлива. Пойми, прошу тебя. Рикардо смотрел на нее потрясенный, не в состоянии вымолвить ни слова. В нем словно что-то умерло. Глядя на его ошеломленное лицо, Грасиела чувствовала, как от жалости к нему у нее сжимается сердце. Она поцеловала его в щеку. - Я люблю тебя, - нежно прошептала она. Ее глаза наполнились слезами. - Я буду молиться за тебя. Я буду молиться за нас обоих. 38 Ближе к вечеру в пятницу к приемному покою госпиталя в Аранда-де-Дуэро подъехал военный санитарный фургон. Приехавший в нем врач в сопровождении двух полицейских в форме прошел через вращающиеся двери и подошел к сидевшему за столом дежурному. - У нас есть приказ забрать некоего Рубио Арсано, - сказал один из полицейских, протягивая документ. Дежурный посмотрел на него и нахмурился. - Боюсь, я не вправе выписать его. Этот вопрос нужно решить с главным врачом. - Хорошо. Вызовите его. Дежурный замялся. - Видите ли, он уехал на выходные. - Это уже не наше дело. У нас есть приказ, подписанный полковником Акокой. Хотите - позвоните ему сами и скажите, что для вас его распоряжение ничего не значит. - Нет, - поспешно ответил он. - В этом нет необходимости. Я распоряжусь, чтобы привели заключенного. В километре от госпиталя два полицейских агента, выйдя из своей машины, вошли в здание городской тюрьмы. Они подошли к дежурному сержанту. Один из них показал свой значок. - Мы приехали за Лючией Кармине. Сержант посмотрел на стоявших перед ним сыщиков и сказал: - Мне никто ничего не говорил об этом. - Проклятая бюрократия, - произнес со вздохом один из детективов. - Левая рука не знает, что делает правая. - Покажите мне приказ о ее переводе. Они протянули ему бумагу. - Подписано полковником Акокой? - Совершенно верно. - Куда вы намерены ее отвезти? - В Мадрид. Полковник собирается допросить ее сам. - Да? Ну что ж, думаю, мне лучше выяснить это у него самого. - В этом нет никакой необходимости, - возразил детектив. - Видите ли, нам приказано не спускать с нее глаз. Итальянские власти сгорают от нетерпения заполучить ее назад. Если она понадобилась полковнику Акоке, ему придется сказать мне об этом самому. - Вы зря теряете время и... - У меня полно времени, amigo. А вот другой задницы, на случай, если я из-за этого лишусь своей, у меня нет. Подняв трубку, он сказал: - Соедините меня в Мадриде с полковником Акокой. - Боже мой! - воскликнул детектив. - Жена убьет меня, если я опять опоздаю к ужину. Кроме всего прочего, полковника, вероятно, нет на месте и... Зазвонил телефон. Сержант взял трубку, и в ней послышался голос: - Кабинет полковника Акоки. Сержант торжествующе посмотрел на детективов. - Алло. Это дежурный сержант полицейского участка в Аранда-де-Дуэро. Мне необходимо поговорить с полковником Акокой. Один из детективов нервно посмотрел на часы. - Mierda! У меня есть более интересное занятие, чем околачиваться здесь и... - Алло! Полковник Акока? - Да. В чем дело? - прогремел голос в трубке. - Ко мне тут пришли два детектива и хотят, чтобы я передал одну заключенную в ваше ведение. - Лючию Кармине? - Да, полковник. - А они показали вам подписанный мной приказ? - Да. Они... - Тогда какого черта вы мне звоните? Отправляйте ее. - Я просто подумал... - Не надо думать. Выполняйте приказы. Связь прервалась. Сержант сглотнул. - Он... э-э... - Он заводится с полоборота, да? - усмехнулся один из детективов. Сержант встал, стараясь сохранять достоинство. - Я распоряжусь, чтобы ее привели. В переулке за полицейским участком мальчонка наблюдал, как какой-то человек, забравшись на телеграфный столб, отсоединил провод и спустился вниз. - А что ты делаешь? - спросил мальчик. Мужчина взъерошил ему волосы. - Выручаю друга, muchacho. Выручаю друга. Три часа спустя на одиноко стоявшей ферме к северу от города Лючия Кармине и Рубио Арсано вновь увидели друг друга. В три часа ночи Акоку разбудил телефонный звонок и знакомый голос произнес: - Наше руководство хотело бы встретиться с вами. - Я готов. Когда? - Сейчас, полковник. Машина заедет за вами через час. - Да, сеньор. Положив трубку, он сел на край кровати, закурил сигарету и, глубоко затянувшись, почувствовал, как дым наполнил его легкие. "Машина заедет за вами через час. Я прошу вас быть готовым". Он будет готов. Он вошел в ванную и внимательно посмотрел на себя в зеркало. На него смотрели глаза обреченного человека. "Я был так близок, - с горечью думал он. - Так близок". Полковник Акока начал бриться, очень тщательно и аккуратно. Закончив, он долго стоял под горячим душем, затем выбрал себе одежду. Ровно через час он вышел из передней двери и бросил прощальный взгляд на дом, который, он знал, никогда больше не увидит. Никакого совещания, конечно, не будет. Им больше нечего с ним обсуждать. Перед домом стоял длинный черный лимузин. Когда он подошел к автомобилю, дверца открылась. На переднем и заднем сиденьях сидело по двое мужчин. - Садитесь, полковник. Глубоко вздохнув, он сел в машину. И в следующую минуту она уже мчалась в ночную темноту. "Это похоже на сон, - думала Лючия. - Я смотрю в окно и вижу швейцарские Альпы. Я действительно здесь". Хайме Миро нашел проводника, чтобы помочь ей добраться до Цюриха. Она была там поздно ночью. "Утром я пойду в банк "Лей". Эта мысль взволновала ее. А вдруг что-то не так? Вдруг там уже нет денег? Вдруг?.. Из-за гор показался первый луч солнца; Лючия в эту ночь так и не сомкнула глаз. Около девяти часов утра она, выйдя из гостиницы "Бор-о-Лак", уже стояла перед банком в ожидании его открытия. Вежливый мужчина средних лет открыл дверь. - Входите, пожалуйста. Надеюсь, вам не пришлось долго ждать? "Всего лишь несколько месяцев", - подумала Лючия. - Нет-нет, абсолютно. Он провел ее внутрь. - Чем бы мы могли быть вам полезны? "Тем, что сделали бы меня богатой". - У моего отца здесь счет. Он попросил перевести его на меня. - Это номерной счет? - Да. - Скажите мне, пожалуйста, номер. - Б2А149207. Он кивнул. - Подождите минутку. Она смотрела, как он направился в сторону расположенного в глубине хранилища. Банк начал заполняться клиентами. "Все должно быть хорошо, - думала Лючия. - Ничто не может..." Служащий уже возвращался. Она ничего не могла прочесть по его лицу. - Вы сказали, этот счет на имя вашего отца? У нее екнуло сердце. - Да. Анджело Кармине. Он внимательно посмотрел на нее. - Этот счет на два имени. Значило ли это то, что она не сможет им воспользоваться? - Какое?.. - Она едва могла выдавить из себя слова. - Какое другое имя? - Лючия Кармине. И в это мгновение мир был у ее ног. На счету было тринадцать с лишним миллионов долларов. - Как бы вы хотели им распорядиться? - спросил банкир. - Вы не могли бы перевести его в один из ваших банков в Бразилии? Например, в Рио? - Конечно. Сегодня днем мы пришлем вам с посыльным бумаги. Все было так просто. Из банка Лючия отправилась в находившееся рядом с гостиницей бюро путешествий. За стеклом витрины висел большой плакат с видами Бразилии. "Это - судьба", - радостно подумала Лючия. Она вошла в бюро. - Чем могу быть вам полезен? - Я бы хотела заказать два билета в Бразилию. "Там не действует договор о выдаче преступников". Ей не терпелось рассказать Рубио о том, как все хорошо складывается. Он ждал ее звонка в "Биарице". Они вместе поедут в Бразилию. - Там мы сможем спокойно прожить всю жизнь, - говорила она ему. Теперь наконец все было сделано. После всех приключений и передряг... ареста отца и братьев, ее мести Бенито Патасу и судье Бускетте... ее бегства от полиции и солдат Акоки, фальшивого монаха... приключений с Хайме Миро, Терезой, золотым крестом... и Рубио Арсано. Рубио, дорогой, милый Рубио. Сколько же раз он рисковал ради нее своей жизнью? Он спас ее от солдат в лесу... вытащил ее из бурных вод водопада... защитил ее от этих негодяев в баре в Аранда-де-Дуэро. Сама мысль о Рубио согревала Лючию. Вернувшись в гостиницу, она набрала номер телефона и ждала, когда ей ответит оператор. "Он найдет, чем ему заняться в Рио. А чем? Что он сможет делать? Он, наверное, захочет купить ферму где-нибудь в деревне. Но что же тогда буду делать я?" - Номер, пожалуйста, - раздался в трубке голос оператора. Лючия сидела и не отрываясь смотрела в окно на заснеженные Альпы. "У нас совершенно разные жизни - у меня и у Рубио. Мир, в котором живу я, не похож на его мир. Я же - дочь Анджело Кармине". - Назовите номер, пожалуйста. "Он - крестьянин. И он любит такую жизнь. Как же я могу его этого лишить?" - Чем могу быть полезен? - теряя терпение, спросил оператор. - Нет, ничем, благодарю вас, - медленно произнесла Лючия и положила трубку. На следующий день рано утром она села на самолет "Свиссэр", вылетавший в Рио. Она была одна. 39 Встреча должна была состояться в роскошной гостиной городской квартиры Элен Скотт. Она нетерпеливо расхаживала взад и вперед в ожидании Элана Такера и девушки. Нет. Не девушки. Женщины. Монахини. Какая она? Какой ее сделала жизнь? "Что с ней сделала я?" В комнату вошел слуга. - Ваши гости прибыли, мадам. Она сделала глубокий вдох. - Просите. И через минуту вошли Миган и Элан Такер. "Она красивая", - подумала Элен. - Миссис Скотт, это - Миган, - с улыбкой представил Такер. Посмотрев на него, Элен тихо сказала: - Я больше в вас не нуждаюсь. Эти слова прозвучали окончательным приговором. Улыбка сползла с его лица. - Прощайте, Такер. Задержавшись на какое-то мгновение в нерешительности, он кивнул и вышел. Он никак не мог отделаться от чувства, что он что-то упустил. Что-то важное. "Поздно, - думал он. - Черт возьми, слишком поздно". Элен Скотт внимательно смотрела на Миган. - Садитесь, пожалуйста. Миган подвинула стул, и две женщины сели, с интересом изучая друг друга. "Она похожа на свою мать, - думала Элен. - Она стала красивой женщиной". Ей вспомнилась жуткая ночь авиакатастрофы, буря и горящий самолет. "Ты же сказал, что она погибла... Еще можно что-то сделать. Пилот говорил, что мы недалеко от Авилы. Там должно быть много туристов. Никому не придет в голову, что между катастрофой и ребенком есть какая-то связь... Мы оставим ее за городом возле какой-нибудь хорошей фермы. Кто-нибудь удочерит ее, она вырастет и будет прекрасно жить здесь... Тебе надо решать, Майло. Или ты остаешься со мной, или всю жизнь будешь работать на ребенка своего брата". И вот теперь она вновь столкнулась с прошлым. С чего же начать? - Я - Элен Скотт, президент компании "Скотт индастриз". Вы что-нибудь слышали о ней? - Нет. "Конечно, она не могла о ней слышать", - упрекнула себя Элен. Все оказалось сложнее, чем она ожидала. Она сочинила историю о старом друге семьи, который уже умер и которому она обещала позаботиться о его дочери. Но как только Элен увидела Миган, она поняла, что это не пройдет. У нее не было выбора. Она вынуждена была довериться Патриции-Миган, чтобы не погубить все. Она думала о том, как она обошлась с сидевшей здесь перед ней женщиной, и ее глаза наполнились слезами. "Но сейчас не время плакать. Настало время искупить вину. Надо рассказать всю правду". Наклонившись к Миган, Элен Скотт взяла ее руку. - Мне нужно многое рассказать тебе, - тихо сказала она. Это было три года назад. В течение первого года, пока болезнь не одолела ее, Элен Скотт взяла Миган под свою опеку. Миган работала в "Скотт индастриз", радуя наставницу своими способностями и сообразительностью, вселяя в нее новые надежды и жизненные силы. - Тебе придется много работать, - говорила ей Элен Скотт, - многому учиться, как и мне в свое время. Сначала будет трудно, но потом это станет твоей жизнью. Так оно и было. Миган работала столько, сколько не работал никто из служащих. "Вы приходите на работу в четыре часа утра и целый день работаете. Как у вас это получается?" "Если бы я спала до четырех утра в монастыре, мне бы от сестры Бетины не поздоровилось", - улыбаясь, думала про себя Миган. Уже не было Элен Скотт, а Миган все продолжала учиться и следить за процветанием компании. Ее компании. Элен Скотт удочерила ее. - Так нам не придется объяснять, почему ты носишь фамилию Скотт, - сказала она, и в ее голосе слышались нотки гордости. "Интересно, - думала Миган. - Столько лет я провела в приюте, где никто не хотел удочерить меня. И вот теперь меня удочерила моя же семья. Бог обладает необыкновенным чувством юмора". 40 За рулем машины, в которой они ехали, сидел новый человек, и Хайме Миро нервничал. - Он мне не внушает доверия, - сказал он Феликсу Карпио. - Вдруг он возьмет и уедет без нас? - Успокойся. Он - зять моего двоюродного брата. Все будет хорошо. Он очень просил, чтобы мы хоть раз взяли его с собой. - У меня дурное предчувствие, - сказал Хайме. Они приехали в Севилью вскоре после полудня и осмотрели с десяток банков, прежде чем выбрать один из них. Он находился в маленьком переулке, где движение было не очень оживленным, неподалеку от фабрики, пользовавшейся его услугами. Казалось, все складывалось замечательно, беспокоил лишь новый шофер. - И это все, что тебя тревожит? - спросил Феликс. - Нет. - Что же еще? На это было трудно ответить. - Считай, это предчувствие, - он попытался произнести это небрежно, словно подтрунивая над собой. Феликс воспринял это всерьез. - Может, тогда лучше отменить? - Только из-за того, что я сегодня дергаюсь, как старая прачка? Нет, amigo. Все пойдет как по маслу. Вначале так оно и было. В банке находилось с полдюжины клиентов, и Феликс держал их под прицелом, пока Хайме выгребал из касс деньги. Как по маслу. Когда они уже уходили, направляясь к машине, Хайме крикнул: - Помните, amigos, эти деньги пойдут на правое дело. А на улице все пошло кувырком. Повсюду была полиция. Шофер стоял на коленях на тротуаре, у его виска полицейский держал пистолет. - Бросайте оружие, - крикнул один из сыщиков, увидев Хайме и Феликса. Застыв на какую-то долю секунды, Хайме поднял свой пистолет. 41 Переоборудованный "Боинг-727" пролетал над Гранд-Каньоном на высоте тридцать пять тысяч футов. День был долгим и изнурительным. "И это еще не все", - подумала Миган. Она летела в Калифорнию, чтобы подписать бумаги, в соответствии с которыми "Скотт индастриз" получала миллион акров леса к северу от Сан-Франциско. Ей удалось заключить очень выгодную сделку. "Сами виноваты, - думала Миган. - Не надо было пытаться надуть меня. Держу пари, им впервые пришлось иметь дело с бухгалтером из цистерцианского монастыря". Она вслух рассмеялась. К ней подошел стюард. - Вам что-нибудь нужно, мисс Скотт? На полке она увидела пачку газет и журналов. Она была так занята работой, что у нее не оставалось времени на чтение. - Дайте мне, пожалуйста, посмотреть "Нью-Йорк таймс". Ей сразу же бросилась в глаза помещенная на первой полосе статья. Тут же была напечатана фотография Хайме Миро. Ниже было написано: "Вчера днем в Севилье во время попытки ограбления банка был ранен и схвачен полицией Хайме Миро, один из лидеров ЕТА - радикального баскского сепаратистского движения в Испании. При захвате был убит еще один из террористов, Феликс Карпио. Миро разыскивался испанскими властями..." Прочитав статью до конца, Миган долгое время сидела неподвижно, вспоминая прошлое. Оно представало перед ней как давний сон, туманный и реальный, заснятый сквозь пелену времени. "Борьба скоро закончится. Мы добьемся своего, потому что нас поддерживает народ... Но я бы очень хотел, чтобы ты дождалась меня..." Давным-давно она читала о народе, верившем в то, что человек, однажды спасший чью-то жизнь, был за нее в ответе. Она спасла Хайме дважды: в замке и в сквере. "Черта с два я допущу, чтобы они сейчас убили его". Подняв трубку стоявшего рядом с ней телефона, она сказала пилоту: - Поворачивайте самолет. Мы возвращаемся в Нью-Йорк. В аэропорту "Ла Гуардия" ее ждал лимузин. В два часа ночи она уже была в своем офисе. Там ее встретил Лоуренс Грэй-младший. Его отец, много лет проработавший адвокатом компании, ушел на пенсию. Сын был так же умен и честолюбив. - Что вы знаете о Хайме Миро? - без предисловий начала Миган. Ответ последовал незамедлительно: - Это - баскский террорист, главарь ЕТА. Кажется, день-два назад я читал, что его поймали. - Совершенно верно. Правительство собирается предать его суду. Я хочу, чтобы там был наш человек. Кто считается лучшим в стране судебным адвокатом? - Кэртис Хэйман, на мой взгляд. - Нет. Он слишком порядочен. Нам нужен какой-нибудь "громила". Она на минуту задумалась. - Свяжитесь с Майком Роузеном. - Он задействован на сто лет вперед, Миган. - Так освободите его. Мне надо, чтобы он был на суде в Мадриде. Он нахмурился. - Мы не имеем права вмешиваться во внутреннюю политику Испании. - Нет, имеем. Подзащитный - наш друг. Он внимательно посмотрел на нее. - Можно задать вам личный вопрос? - Нет. Займитесь делом. - Я сделаю все возможное. - Ларри... - Да? - И невозможное тоже. В ее голосе прозвучала твердость. Через двадцать минут Лоуренс Грэй-младший вновь вошел в кабинет Миган. - Я дозвонился до Майка Роузена. Кажется, я разбудил его. Он хочет поговорить с вами. Миган взяла трубку. - Мистер Роузен? Рада вас слышать. У нас еще не было случая познакомиться, но мне кажется, мы сможем стать очень хорошими друзьями. Многие подают в суд на "Скотт индастриз" в надежде что-то выгадать для себя, и мне нужен человек, который бы занялся всеми этими исками. Ваше имя звучит чаще других. Разумеется, я готова заплатить вам солидный гонорар... - Мисс Скотт.. - Да? - Я ничего не имею против маленьких сюрпризов, но вы просто ошарашили меня. - Не понимаю. - Тогда позвольте, я объясню вам юридическим языком. Не вешайте мне лапшу на уши. Сейчас два часа ночи. А в два часа ночи не звонят лишь для того, чтобы предложить работу. - Мистер Роузен... - Майк. Мы же собирались стать хорошими друзьями. А друзья должны доверять друг другу. Ларри сказал, вы хотите, чтобы я отправился в Испанию выручать какого-то баскского террориста, попавшего в лапы полиции. - Он не террорист... - начала было Миган, но тут же осеклась. - Да. - А почему вас это волнует? Он что, подал в суд на "Скотт индастриз" за то, что его пистолет дал осечку? - Он... - Извините, мой друг, но я не смогу вам помочь. У меня настолько плотный график, что уже полгода нет времени принять ванну. Но я могу порекомендовать вам нескольких адвокатов... "Нет, - подумала Миган. - Хайме Миро нуждается в тебе". Ее неожиданно охватило чувство безнадежности. Испания представлялась каким-то другим миром в другом времени. - Не надо, - устало произнесла она. - Это - сугубо личное. Простите меня за такую навязчивость. - Что ж! Это свойственно людям вашего ранга. Однако сугубо личное - это совсем другое дело, Миган. Честно говоря, я просто сгораю от любопытства узнать, почему глава "Скотт индастриз" так заинтересована спасти какого-то испанского террориста. Может, пообедаем завтра вместе? У вас есть время? Она твердо решила добиться своего во что бы то ни стало. - Конечно. - Тогда в "Ле Сирк" в час дня? Миган воспрянула духом. - Отлично. - Заказывайте столик, но должен вас кое о чем предупредить. - О чем же? - У меня очень любопытная жена. Они встретились в "Ле Сирк", и, когда Сирио усадил их за столик, Майк Роузен сказал: - Вы в жизни лучше, чем на фотографиях. Наверняка все вам об этом говорят. Он был маленького роста и одет весьма небрежно, но его голова работала очень четко, а взгляд отличался необыкновенной проницательностью. - Вы возбудили во мне любопытство, - сказал Майк Роузен. - Так зачем вам нужен этот Хайме Миро? Много можно было рассказать. Очень многое. Но Миган лишь ответила: - Он - мой друг. И я не хочу, чтобы он умер. Роузен подался вперед. - Сегодня утром я просмотрел, что пишут о нем в газетах. Правительству Хуана Карлоса мало его просто казнить. Ему предъявлено столько обвинений, что можно охрипнуть от одного из перечисления. Он следил за выражением лица Миган. - Простите, но я должен быть с вами откровенен. Миро был очень занятой человек. Он грабил банки, взрывал машины, убивал людей... - Он не убийца, он - патриот. Он борется за свои права. - Хорошо-хорошо. Я тоже люблю таких героев. Что вы хотите от меня? - Спасите его. - Миган, мы такие хорошие друзья, что я скажу вам всю правду. Сам Иисус Христос не смог бы спасти его. Вы ждете чуда, которое... - Я верю в чудеса. Вы мне поможете? Он внимательно посмотрел на нее. - Чем черт не шутит. Друзья для этого и существуют. Вы пробовали паштет? Я слышал, его здесь делают по-еврейски. В полученном из Мадрида по факсу сообщении говорилось: "Переговорил с полудюжиной ведущих европейских адвокатов. Они отказываются защищать Миро. Пытался добиться разрешения выступать в суде. Суд отклонил мою просьбу. Был бы рад сотворить для вас чудо, но Иисус еще не воскрес. Возвращаюсь домой. За вами обед. Майк". Суд был назначен на семнадцатое сентября. - Отмените все мои встречи, - сказала Миган своему секретарю. - Я вылетаю по делам в Мадрид. - Сколько вы там пробудете? - Не знаю. Миган обдумывала свой план в самолете, летевшем над Атлантикой. "Должен же быть какой-то выход, - думала она. - У меня есть деньги и власть. Надо действовать через премьер-министра. Я должна встретиться с ним до начала суда. Потом будет слишком поздно". Встреча Миган с премьер-министром Леопольдо Мартинесом состоялась через двадцать четыре часа после ее прибытия в Мадрид. Он пригласил ее на обед во дворец Монклоа. - Благодарю вас, что вы так быстро нашли время встретиться со мной, - сказала Миган. - Я понимаю, что вы очень заняты. Он сделал протестующий жест. - Ну что вы, мисс Скотт. Для меня большая честь, когда глава такой крупной компании, как "Скотт индастриз", прилетает в нашу страну для встречи со мной. Скажите, чем я могу быть вам полезен. - Это я приехала сюда, чтобы быть полезной вам, - ответила Миган. - Я подумала о том, что, имея в Испании всего несколько предприятий, мы далеко не в полной мере используем потенциал вашей страны. Он уже слушал внимательнее, в его глазах светился интерес. - Продолжайте. - "Скотт индастриз" рассматривает перспективу строительства крупного электронного завода. Там будет занято около полутора тысяч человек. Если он оправдает наши надежды, мы откроем филиалы. - Но вы еще не приняли решение, в какой стране будет построен ваш завод? - Именно так. Лично я склоняюсь к Испании, но, откровенно говоря, ваше превосходительство, некоторые мои эксперты недовольны тем, как у вас обстоят дела с соблюдением гражданских прав. - Правда? - Да. Они считают, что вы слишком жестоки по отношению к тем, кто выступает против внутренней политики государства. - Вы можете назвать какие-нибудь конкретные примеры? - Да, могу. Например, Хайме Миро. Он уставился на нее. - Понятно. То есть, если бы мы проявили к Хайме Миро снисходительность, то за это получили бы электронный завод и... - И многое другое, - заверила его Миган. - Везде, где мы открываем наши заводы, повышается уровень жизни. - Боюсь, здесь есть небольшая загвоздка, - нахмурившись, сказал премьер-министр. - Какая же? Мы можем обо всем договориться. - Есть вещи, не подлежащие обсуждению, мисс Скотт. Мы не торгуем честью Испании. Не пытайтесь купить нас или угрожать нам. - Поверьте, я не... - Вы приехали облагодетельствовать нас и рассчитываете, что мы будем манипулировать правосудием в угоду вам? Подумайте хорошенько, мисс Скотт. Мы не нуждаемся в ваших заводах. "Я все испортила", - с отчаянием подумала Миган. Суд, длившийся шесть недель, проходил в закрытом для публики, тщательно охраняемом помещении. Все это время Миган была в Мадриде, следя за ежедневными сообщениями в газетах. Время от времени ей звонил Майк Роузен. - Я понимаю, каково вам там, мой друг. Мне кажется, вам лучше вернуться домой. - Не могу, Майк. Она попыталась увидеться с Хайме. "Никаких посетителей". В последний день процесса Миган стояла в толпе возле здания суда. На улицу высыпали репортеры, и Миган остановила одного из них. - Что случилось? - Его признали виновным по всем пунктам. Он приговорен к гарроте. 42 В день казни Хайме Миро уже в пять часов утра у стен центральной мадридской тюрьмы начали собираться люди. Установленные гражданской гвардией заграждения не давали растущей толпе перейти широкую улицу и приблизиться к главному входу тюрьмы. Железные ворота тюрьмы были блокированы вооруженными солдатами и танками. В тюрьме, в кабинете начальника Гомеса де ла Фуенте, проходило экстренное совещание. На нем присутствовали премьер-министр Леопольдо Мартинес, новый глава ГОЕ Алонсо Себастьян, заместители начальника тюрьмы Хуанито Молинас и Педрос Арранго. Гомес де ла Фуенте был крепкий мужчина средних лет с мрачным лицом, самоотверженно посвятивший свою жизнь перевоспитанию негодяев, которых правительство передавало на его попечение. Молинас и Арранго, его верные помощники, прослужили с де ла Фуенте вот уже двадцать лет. Говорил премьер-министр Мартинес: - Я бы хотел знать, какие вами приняты меры для обеспечения порядка во время казни Хайме Миро. - Мы готовы к любой неожиданности, ваше превосходительство, - ответил начальник тюрьмы де ла Фуенте. - Как вы уже успели заметить по