- Если там так опасно, - спросил  Ларри,  -  зачем  же  туда  пускают
туристов?
     - Опасна только недавно открытая зона пещер, - пояснил администратор.
- Она до сих пор не исследована, и там  нет  освещения.  Однако,  если  вы
пойдете с гидом, вам ничего не грозит.
     - Когда прекращается допуск посетителей в пещеры?
     - В шесть часов.
     Ларри  застал  Кэтрин  у  их  домика.  Она  читала  книгу,  сидя  под
гигантским очень красивым греческим дубом.
     - Ну как, хорошая вещь? - поинтересовался он.
     - Да так, ерунда.
     Ларри наклонился к ней.
     - Администратор гостиницы  сказал  мне,  что  здесь  неподалеку  есть
пещеры.
     Кэтрин посмотрела на него с легким беспокойством.
     - Пещеры?
     - Он считает, что нам просто необходимо там побывать. Все  молодожены
рвутся туда. Загадаешь желание, и оно сбудется. - Его голос звучал  звонко
и восторженно, как у мальчишки. - Может, пойдем?
     Секунду Кэтрин колебалась, думая  о  том,  какой  же  Ларри  все-таки
ребенок.
     - Если хочешь, - ответила она.
     Он улыбнулся.
     - Прекрасно. Отправимся после обеда. Ты пока почитай, а  я  съезжу  в
город и кое-что привезу.
     - Давай я поеду с тобой и помогу.
     - Нет, не стоит, -  спокойно  ответил  он.  -  Я  скоро  вернусь.  Не
волнуйся.
     - Хорошо.


     В городе Ларри  отыскал  небольшой  универмаг,  где  купил  карманный
фонарик, несколько новых батареек и моток бечевки.
     - Вы живете в гостинице? - спросил его продавец, отсчитывая сдачу.
     - Нет, - ответил Ларри. - Я здесь проездом в Афины.
     - На вашем месте я бы поостерегся, - предупредил его продавец.
     Ларри пристально посмотрел на него.
     - Чего?
     - Надвигается гроза. Слышите, как блеют овцы?
     Ларри вернулся в гостиницу в  три  часа.  В  четыре  Ларри  и  Кэтрин
отправились осматривать пещеры. Подул сильный ветер, и на севере появились
большие грозовые тучи. Постепенно они закрыли солнце.


     Перамские пещеры расположены  в  тридцати  километрах  к  востоку  от
Янины. На протяжении многих веков здесь образовывались огромные сталагмиты
и сталактиты самой причудливой формы. Пещеры стали привлекать  туристов  и
превратились в весьма доходное предприятие.
     Когда Кэтрин и Ларри добрались до места, было уже пять  часов,  и  до
закрытия оставался всего час. Ларри купил в кассе два билета и  брошюру  с
описанием пещер. К ним подошел бедно одетый гид и предложил свои услуги.
     - Всего пятьдесят драхм, - говорил он нараспев, - и я проведу вас  по
самым интересным местам.
     - Нам не нужен гид, - грубо оборвал его Ларри.
     Кэтрин взглянула на мужа, удивившись резкости его тона.
     Ларри взял Кэтрин под руку.
     - Пошли.
     - А ты уверен, что нам не понадобится гид?
     - Зачем он нам? Это просто вымогатель. Надо всего-навсего  спуститься
вниз и посмотреть пещеры. В брошюре сказано все, что нам нужно.
     - Хорошо, - согласилась Кэтрин.
     Вход в первую пещеру оказался гораздо шире, чем она  ожидала.  В  ней
горели яркие фонари и было много  туристов.  Казалось,  что  на  стенах  и
потолке пещеры кто-то вырезал  из  скальной  породы  огромные  изображения
птиц, великанов, цветов, корон...
     - Потрясающе! - воскликнула Кэтрин. Она углубилась в брошюру. - Никто
не знает, сколько лет этой пещере.
     Ее голос гулко раздавался в пустоте, отражаясь от потолка, с которого
свисали  сталактиты.  Пробитый  в  скале  тоннель  привел  их  в   меньшее
помещение,   освещенное   электрическими    лампочками    без    плафонов,
прикрепленными под потолком пещеры. Здесь было еще  больше  фантастических
фигур, созданных свободным и расточительным творчеством самой природы.  На
дальней стене пещеры висела вывеска: "ОСТОРОЖНО! ОПАСНАЯ ЗОНА!".
     За вывеской открывался вход в бездонную темную каверну. Ларри как  бы
невзначай подошел к нему и огляделся. Кэтрин  в  это  время  рассматривала
узоры недалеко от входа  в  неосвещенную  пещеру.  Ларри  снял  вывеску  и
отшвырнул в сторону, а затем вернулся к Кэтрин.
     - Там сыро, - заметила она. - Нам что, пора уходить?
     - Нет, - решительно ответил Ларри.
     Она недоуменно взглянула на мужа.
     - Тут  еще  есть  что  посмотреть,  -  пояснил  он.  -  Администратор
гостиницы поведал мне, что самое интересное здесь - зона недавно  открытых
пещер. Он говорил, что ее обязательно надо посетить.
     - А где она находится? - спросила Кэтрин.
     - Вон там.
     Ларри взял ее за руку и повел  в  глубину  пещеры.  Они  остановились
перед захватывающей дух черной пропастью.
     - Но туда нельзя входить, - запротестовала Кэтрин. - Там же темно.
     Ларри слегка потрепал ее по плечу.
     - Не беспокойся. Он посоветовал мне запастись фонариком. Вот, смотри.
     Он  зажег  фонарик,  и  узкий  луч  осветил  длинный  темный  проход,
образовавшийся в древней скале.
     Кэтрин стояла и пристально смотрела в тоннель.
     - Он такой огромный, - заколебалась она. -  Ты  уверен,  что  с  нами
ничего не случится?
     - Конечно, - ответил Ларри. - Сюда же водят школьников.
     Кэтрин все еще не могла решиться. Ей хотелось остаться  с  туристами.
Она почувствовала, что в тоннель заходить опасно.
     - Хорошо, - все же согласилась она.
     Они вошли в проход. Стоило им отойти всего на несколько  метров,  как
тьма поглотила свет, проникавший сюда из основной пещеры.  Проход  сначала
резко поворачивал влево, а затем плавной дугой уходил вправо. Они остались
одни в холодном вечном первобытном мире. Луч фонарика отразился от стены и
на мгновение осветил лицо Ларри. Кэтрин заметила  на  нем  то  же  нервное
возбуждение, которое впервые появилось, когда они поднимались на гору.
     Тоннель вдруг раздвоился. Кэтрин обратила внимание на грубую каменную
поверхность на потолке в том месте, где начиналась развилка, и подумала  о
Тезее и Минотавре в пещере. "Уж не встретим ли мы их здесь?" -  испугалась
она. Кэтрин уже собралась открыть рот, чтобы предложить  Ларри  вернуться,
но тут же услышала его голос:
     - Пойдем налево.
     Она посмотрела на мужа и обратилась к нему, стараясь, чтобы голос  ее
звучал как можно спокойнее:
     - Милый, не пора ли нам возвращаться? Ведь уже поздно. Скоро  закроют
выход из пещер.
     - До девяти все будет открыто, -  ответил  Ларри.  -  Тут  есть  одна
пещера, которую мне бы хотелось отыскать. Ее только что  раскопали.  Ты  и
представить себе не можешь, как там интересно!
     Кэтрин сомневалась в том,  что  им  стоит  продолжать  свой  путь,  и
пыталась найти подходящий предлог, чтобы вернуться. А  собственно,  почему
бы и не поискать пещеру, о которой говорил Ларри? Ведь ему это  доставляет
удовольствие, и, чтобы порадовать его, она готова стать  самым  великим  в
мире - как же их называют? - спелеологом.
     Ларри остановился и ждал ее.
     - Ты идешь? - нетерпеливо спросил он.
     Кэтрин сделала вид, что горит желанием пойти с ним.
     - Да. Только не потеряй меня, - попросила она.
     Ларри ничего не ответил. Они  выбрали  ответвление  тоннеля,  ведущее
влево, и двинулись дальше, осторожно ступая по скользким  камушкам.  Ларри
полез в карман, и через секунду Кэтрин услышала звук  падающего  на  землю
предмета. Ларри продолжал идти вперед.
     - Что ты уронил? - спросила она. - Мне послышалось...
     - Я просто поддел ногой камень, - ответил он. - Пойдем скорее.
     Они  прибавили  шагу.  Кэтрин  и  не   подозревала,   что   за   ними
разматывается моток бечевки.
     Потолок в этой пещере был как будто ниже, а стены сырее.  У  нее  был
более зловещий вид. Кэтрин в  душе  ругала  себя  за  то,  что  она  такая
трусиха. Ей казалось, что  тоннель  грозит  им,  зажимает  их  в  тиски  и
собирается убить.
     - Судя по всему, здесь нас не любят, - произнесла она вслух.
     - Не говори глупостей, Кэтрин. Это всего лишь пещера.
     - А почему ты думаешь, что мы здесь одни?
     Ларри не сразу нашелся что ответить.
     - Почти никто не знает об этой зоне пещер.
     Они шли все дальше и дальше, и Кэтрин начала терять  представление  о
времени и пространстве.
     Проход снова сузился, и его неровные каменные стены внезапно и больно
задевали тело.
     - Как ты думаешь, далеко нам еще до твоей пещеры? - спросила  Кэтрин.
- У меня такое чувство, что мы уже приближаемся к Китаю.
     - Теперь уже недалеко.
     Когда они разговаривали, голоса их казались потусторонними и пустыми,
похожими на многократное эхо, которое постепенно сходит на нет.
     Стало холодно. От  большой  влажности  холод  пронизывал  до  костей.
Кэтрин охватила  дрожь.  В  луче  фонарика  появилась  еще  одна  развилка
тоннеля. Они  подошли  к  ней  и  остановились.  Проход,  ведущий  вправо,
выглядел уже, чем уходящий влево.
     - Здесь бы следовало повесить неоновые  дорожные  знаки,  -  заметила
Кэтрин. - Пожалуй, мы забрались слишком далеко.
     - Нет, - возразил Ларри. - Я уверен, что нам направо.
     - Я правда замерзаю, милый, - пожаловалась ему Кэтрин. - Давай пойдем
назад.
     Ларри повернулся и посмотрел на нее.
     - Мы почти у цели, Кэти. Я тебя  согрею,  когда  мы  вернемся  в  наш
домик.
     Ларри видел, что ей не хочется идти дальше.
     - Вот что я тебе скажу. Если через две минуты мы не доберемся до этой
пещеры, то поворачиваем назад. Идет?
     Кэтрин почувствовала, что у нее отлегло от сердца.
     - Идет, - благодарно ответила она.
     - Тогда вперед!
     Они пошли направо. Луч фонарика выводил на  серой  скале  дрожащий  и
зловещий  рисунок.  Кэтрин  оглянулась.  Позади   была   кромешная   тьма.
Создавалось впечатление, что каждые  несколько  метров  маленький  фонарик
острым лезвием луча вырезает из адского мрака кусочек света  и  несет  его
вперед. Ларри вдруг остановился.
     - Черт возьми! - воскликнул он.
     - Что случилось?
     - Пожалуй, мы не туда повернули.
     Кэтрин понимающе кивнула головой.
     - Ну что ж, пойдем обратно.
     - Я сейчас проверю. А ты подожди здесь.
     Она удивленно взглянула на него.
     - Куда ты идешь?
     - Совсем недалеко. Всего несколько метров. Вернусь к развилке.  -  Он
говорил неестественным, натянутым голосом.
     - Я пойду с тобой.
     - Кэтрин, один я сделаю это быстрее. Я только погляжу, как расходятся
на развилке тоннели. Там, где мы последний раз повернули.
     Он начинал раздражаться.
     - Я вернусь через десять секунд.
     - Хорошо, - неохотно согласилась она.
     Кэтрин стояла и смотрела, как Ларри повернулся к ней спиной, поспешил
назад и скрылся в темноте, из которой они пришли. Здесь, во  мраке  земных
недр, от него исходило сияние, и он напомнил  ей  летящего  ангела.  Потом
свет исчез, и Кэтрин погрузилась в непроницаемую тьму. Дрожа от  страха  и
холода, она ждала возвращения Ларри, мысленно отсчитывая секунды.  Секунды
переросли в минуты.
     А Ларри все не возвращался.
     Кэтрин продолжала ждать,  чувствуя,  как  ее  обволакивают  зловещие,
невидимые волны темноты. Она звала  Ларри,  но  ее  осипший  голос  звучал
неуверенно и тихо. Она откашлялась и изо всех сил закричала:
     - Ларри!
     Ее крик пролетел всего несколько  метров,  замер  и  исчез  в  черной
пустоте  тоннеля.  Казалось,  что  здесь  гибнет  все  живое,   и   Кэтрин
почувствовала,  что  ее  охватывает  ужас.   "Конечно,   Ларри   вернется,
успокаивала она себя, мне нужно только оставаться  на  месте  и  сохранять
спокойствие".
     Мрачное ожидание все удлинялось, и Кэтрин пришлось  признаться  себе,
что случилось нечто страшное. Вдруг с Ларри произошло несчастье?  Ведь  он
мог наступить на мокрый камень, поскользнуться и разбить  себе  голову  об
острые выступы скальной  породы.  Вероятно,  сейчас  он  лежит  где-нибудь
неподалеку и истекает кровью. А может быть, он заблудился. У него вышел из
строя фонарик, и он застрял в глубине пещеры так же, как и она сама.
     Кэтрин начала задыхаться, впала в панику и уже не в состоянии была ни
о чем думать. Она повернулась и  пошла  обратно.  Тоннель  оказался  очень
узким, и, если Ларри где-то лежит на земле, у  нее  неплохие  шансы  найти
его. Вскоре она вернулась на то место, где  раздваивался  тоннель.  Кэтрин
двигалась осторожно, аккуратно ступая на скользкие камни.  Ей  показалось,
что  она  услыхала  вдалеке   какой-то   звук.   Кэтрин   остановилась   и
прислушалась. Ларри? Звук затих, и она пошла  дальше,  но  вновь  услышала
его. Это был жужжащий звук, как будто кто-то включил  магнитофон.  Значит,
здесь, внизу, кто-то есть!
     Кэтрин истошно закричала, но ее голос исчез в далекой  тишине.  Опять
этот жужжащий звук! Он приближался, становился все громче и несся  к  ней,
словно свистящий ветер. Вдруг кто-то  бросился  на  нее,  провел  по  щеке
холодной и влажной кожей и поцеловал ее в  губы.  Она  почувствовала,  что
этот кто-то ползет у нее по голове. Острые когти вцепились ей в волосы,  и
какое-то ужасное существо принялось бить ее крыльями по лицу.
     Кэтрин потеряла сознание.


     Она лежала на остром камне, который впился ей в тело, и боль  привела
ее в чувство. Щека горела и покрылась чем-то липким. Через  минуту  Кэтрин
поняла, что это кровь.  Она  вспомнила  вцепившиеся  в  нее  когти,  удары
крыльев и содрогнулась.
     В пещере жили летучие мыши.
     Кэтрин попыталась восстановить  в  памяти  все,  что  знала  об  этих
млекопитающих. Где-то она читала, что они принадлежат к отряду  рукокрылых
и собираются в колонии, насчитывающие  несколько  тысяч  особей.  Еще  она
подумала о том, что среди них как будто встречаются вампиры, но  поспешила
отогнать от себя эту страшную мысль. Приподняться и сесть. Ладони рук были
ободраны о камни и сильно болели.
     "Тебе нельзя просто так сидеть здесь", говорила  она  себе,  "следует
встать и что-то делать". Превозмогая боль, Кэтрин поднялась на  ноги.  Она
где-то потеряла туфлю, платье разорвалось. Завтра Ларри  купит  ей  новое.
Она представила себе,  как,  веселые  и  счастливые,  они  отправляются  в
местный магазинчик и покупают ей белое летнее  платье.  Однако  скоро  она
забыла  о  платье  и  вновь  стала  поддаваться  панике.  Лучше  думать  о
завтрашнем  дне,  чем  о  сегодняшнем  кошмаре.  Нужно  просто   идти   не
останавливаясь. Но куда? Она повернулась кругом. Если она выберет неверный
путь, то лишь углубится в пещеру. Тем не менее она  понимала,  что  нельзя
стоять на месте. Кэтрин попыталась определить, сколько  времени  прошло  с
тех пор, как они с Ларри вошли в каверну. Вероятно, час, а может  быть,  и
два. Она не могла сказать, долго ли пролежала без сознания. Разумеется, ее
и Ларри будут разыскивать. А что, если их вообще никто не  хватится?  Ведь
при входе в пещеры никто не ведет учет посетителей. Не пересчитывают их  и
на выходе. Она может остаться здесь навсегда.
     Кэтрин сняла  с  ноги  вторую  туфлю  и  медленно  двинулась  вперед,
осторожно ступая на камни и вытянув перед собой ободранные руки, чтобы  не
удариться о неровные  и  опасные  стены  узкого  тоннеля.  "Самое  длинное
путешествие начинается с одного небольшого шага",  убеждала  себя  Кэтрин.
"Эти слова принадлежат китайцам, а им не  откажешь  в  уме.  Они  изобрели
фейерверк и рагу с грибами и  острым  соусом.  Китайцы  не  угодили  бы  в
подземелье, в котором их никто не сумел бы найти. Если я пойду дальше,  то
обязательно наткнусь на Ларри или кого-нибудь из туристов. Мы  вернемся  в
гостиницу, выпьем и посмеемся над этим нелепым происшествием. Нужно только
идти вперед".
     Вдруг  она  остановилась.  Издали  снова  послышался  жужжащий  звук,
несшийся прямо на нее, словно призрачный и страшный скорый  поезд.  Кэтрин
опять охватила дрожь, и она стала пронзительно кричать. Через  секунду  на
нее обрушились сотни летучих мышей. Они облепили Кэтрин  со  всех  сторон,
били ее холодными и влажными крыльями, терлись о щеки мохнатыми  телами  и
впивались в нее хищными челюстями. Это был непередаваемый ужас.
     Она помнила только, что, перед тем  как  потерять  сознание,  позвала
Ларри.


     Кэтрин лежала на холодном и сыром полу пещеры. Глаза ее были закрыты,
но рассудок неожиданно вернулся к ней, и она подумала: "Ларри хочет  убить
меня". Ей казалось, что эта мысль долго пряталась у нее в  подсознании.  В
мозгу у Кэтрин яркими вспышками замигали ранее брошенные Ларри  фразы:  "Я
люблю другую"... "Мне нужен развод"... Кэтрин вспомнила,  как  на  вершине
горы он шел к ней сквозь облако с вытянутыми руками... Еще раньше,  когда,
смотря с крутого  горного  склона  вниз,  она  заметила:  "Да,  нам  долго
придется спускаться с этой горы", Ларри ответил: "_Н_е_т_". А  его  слова:
"Нам не нужен гид"... "Пожалуй, мы не туда  повернули"...  "А  ты  подожди
здесь"... "Я вернусь через десять секунд". Нет, не случайно наступила  эта
кромешная тьма.
     Ларри вовсе не собирался возвращаться к  ней.  Примирение...  Медовый
месяц... Он только притворялся, а сам готовился отнять у нее  жизнь.  Пока
она благодарила Бога за то, что он дал ей еще один шанс,  Ларри  вынашивал
коварный план ее убийства. И он преуспел, поскольку Кэтрин знала,  что  ей
никогда отсюда не выбраться. Ее  заживо  похоронили  в  мрачной  и  жуткой
гробнице. Летучие мыши теперь куда-то исчезли, но у Кэтрин на лице и  теле
осталась их отвратительная слизь. Ее  отталкивающий  запах  не  переставал
преследовать Кэтрин, и она чувствовала, что вампиры явятся  вновь.  Сумеет
ли она выдержать их новое нападение или сойдет с ума? Мысль  о  них  опять
бросила ее в дрожь, и, чтобы успокоиться, Кэтрин  заставляла  себя  дышать
глубоко и размеренно.
     Вновь  послышался  жужжащий  звук,  и  она  поняла,  что  не  вынесет
очередного нашествия этих ужасных  существ.  Сначала  жужжанье  доносилось
издалека и было едва различимо. Потом оно становилось все громче и громче,
и вот уже звуковая волна с  огромной  скоростью  накатывалась  на  Кэтрин.
Вдруг раздался страшный, нечеловеческий крик, который затем  повторялся  в
темноте снова и снова. Однако вскоре в мрачном  тоннеле  появились  другие
звуки. Они росли и приближались. Неожиданно  в  проходе  зажегся  свет,  и
Кэтрин услышала человеческие голоса. К ней  потянулись  чьи-то  руки.  Она
хотела предупредить незнакомцев, чтобы они остерегались летучих мышей,  но
не смогла справиться со своим истерическим криком.



        22. НОЭЛЛИ И КЭТРИН. АФИНЫ, 1946 ГОД

     Кэтрин молча лежала в тоннеле и не двигалась, чтобы летучие  мыши  не
нашли ее. Издалека доносился шум их крыльев.  Она  зажмурилась  и  боялась
открыть глаза.
     Вдруг послышался мужской голос:
     - Мы чудом нашли ее.
     - Она выживет?
     Это спрашивал Ларри.
     Кэтрин вновь охватил ужас. Ей казалось, что каждый  нерв  в  ее  теле
посылает ей сигнал бедствия, изо всех сил побуждая ее  бежать  прочь.  Она
застонала:
     - Нет... - и открыла глаза.
     Кэтрин увидела, что лежит  в  постели  в  гостиничном  домике.  У  ее
изголовья стоял Ларри с незнакомым ей человеком. Ларри наклонился к ней.
     - Кэтрин...
     Она передернулась.
     - Не прикасайся ко мне! - голос у нее был слабым и осипшим.
     - Кэтрин! - позвал ее Ларри, страдальчески смотря ей в глаза.
     - Отойди от меня! - взмолилась Кэтрин.
     - Она до сих пор в шоке, - сказал незнакомец. -  Пожалуй,  вам  лучше
подождать в соседней комнате.
     Ларри секунду вглядывался в Кэтрин. Лицо его ничего не выражало.
     - Конечно, я сделаю все, чтобы ей было хорошо.
     Он повернулся и вышел.
     Незнакомец подошел поближе. Это был низкорослый толстяк с добродушным
лицом и приятной улыбкой. Он говорил по-английски с сильным акцентом.
     - Я - доктор Казомидес. Вам пришлось много пережить, госпожа  Дуглас,
но заверяю вас, что вы  поправитесь.  У  вас  легкое  сотрясение  мозга  и
тяжелое шоковое состояние, но через несколько  дней  вы  будете  в  полном
порядке.
     Он тяжело вздохнул.
     - Давно пора закрыть эти проклятые пещеры. В нынешнем  году  это  уже
третий несчастный случай.
     Кэтрин затрясла головой, но тут же  остановилась,  потому  что  кровь
застучала у нее в висках.
     - Это не был несчастный случай, - сказала она заплетающимся языком. -
Он пытался убить меня.
     Врач взглянул на нее.
     - Кто пытался вас убить?
     Во рту у нее пересохло, и  она  едва  могла  говорить.  Нелегко  было
произнести такое:
     - М...мой муж.
     Доктор Казомидес не поверил ей. Кэтрин сделала глотательное  движение
и продолжала:
     - Он ос...ставил меня в пещере, чтобы я умерла.
     Врач отрицательно покачал головой.
     - Это был несчастный  случай.  Я  дам  вам  снотворное,  а  когда  вы
проснетесь, вам будет гораздо лучше.
     Кэтрин охватил страх.
     - Не надо! - взмолилась она. -  Неужели  вы  не  понимаете?  Я  засну
навеки. Увезите меня отсюда, прошу вас!
     Врач улыбнулся, стараясь успокоить ее.
     - Я ведь обещал вам, госпожа Дуглас, что вы будете в полном  порядке.
Вам нужно только хорошенько выспаться.
     Он взял свою медицинскую сумку и принялся искать в ней шприц.
     Кэтрин попробовала сесть, но почувствовала жгучую боль в голове.  Пот
выступил  у  нее  на  лбу.  Она  упала  на  подушку.   Голова   у   Кэтрин
раскалывалась.
     - Вам пока нельзя двигаться, - предупредил ее доктор Казомидес. - Вам
пришлось пройти страшное испытание.
     Он достал шприц, опустил иглу в пузырек с жидкостью янтарного цвета и
приблизился к Кэтрин.
     - Повернитесь на бок, пожалуйста. Вы проснетесь другим человеком.
     - Я не проснусь, - прошептала Кэтрин. - Он убьет меня,  пока  я  буду
спать.
     На лице у врача появилось озабоченное выражение. Он подошел к ней.
     - Прошу вас повернуться на бок, госпожа Дуглас.
     Она упрямо уставилась на него.
     Врач мягко перевернул ее на бок,  поднял  ночную  рубашку,  и  Кэтрин
почувствовала острую колющую боль в бедре.
     - Ну вот и все.
     Она снова легла на спину и прошептала:
     - Вы только что убили меня.
     Глаза у Кэтрин наполнились слезами. Она чувствовала  себя  совершенно
беззащитной.
     - Госпожа Дуглас, - спокойно обратился к ней врач. - Знаете,  как  мы
нашли вас?
     Кэтрин затрясла головой, но вспомнила, что ей опять будет больно.
     - Ваш муж привел нас к вам.
     Она пристально посмотрела на врача, не понимая, что он ей говорит.
     - Он ошибся тоннелем и заблудился в пещере, - объяснил врач. -  Когда
ваш муж не мог найти вас, то чуть с ума не сошел. Он обратился в  полицию,
и мы немедленно прислали поисковую группу.
     Она все еще смотрела на него непонимающим взором.
     - Ларри... обратился в полицию?
     - Да, он был в ужасном состоянии. Ваш муж считал, что это он  виноват
в случившемся.
     Кэтрин лежала на кровати и старалась понять услышанное. Если бы Ларри
хотел убить ее, то не стал бы вызывать поисковую группу. Он бы не сходил с
ума и не пытался  спасти  ее.  В  голове  у  нее  все  перепуталось.  Врач
сочувственно смотрел на нее.
     - А теперь поспите, - посоветовал он ей. - Утром я навещу вас.
     Она сочла любимого ею человека убийцей. Нужно поговорить  с  Ларри  и
попросить у  него  прощения.  Однако  голова  у  нее  отяжелела,  и  глаза
слипались. "Я потом с ним поговорю", решила Кэтрин.  "Когда  проснусь.  Он
поймет и  простит.  Тогда  все  наладится  и  будет  так  же  хорошо,  как
прежде..."
     Кэтрин проснулась оттого, что внезапно раздался  громкий  треск.  Она
открыла глаза. Сердце у нее бешено билось. За окном спальни хлестал дождь.
Его тяжелые капли барабанили по оконному стеклу. Ударила молния и  озарила
все вокруг бледно-голубым светом.  Комната  стала  похожа  на  засвеченную
фотографию. Ветер неистово набрасывался на дом, стараясь с ревом ворваться
внутрь. Дождь барабанил по крыше и  окнам  так,  словно  играл  на  тысяче
ударных инструментов. С интервалом в несколько секунд  сверкали  молнии  и
угрожающе гремел гром.
     Кэтрин проснулась от удара грома. Она с трудом уселась на  кровати  и
посмотрела на часы, стоявшие на туалетном столике. У  нее  болела  голова.
Кэтрин даже не могла повернуть ее, и ей  пришлось  сильно  скосить  глаза,
чтобы увидеть цифры и стрелки на циферблате. Было три  часа  ночи.  Кэтрин
осталась одна. Ларри, вероятно, дежурил в соседней комнате и беспокоился о
ее здоровье. Она должна увидеть его и извиниться. Кэтрин осторожно свесила
ноги с кровати и попыталась встать. Голова закружилась,  и  Кэтрин  начала
падать, но успела  опереться  о  спинку  кровати  и  ждала,  пока  пройдет
головокружение. Нетвердой походкой она направилась  к  двери.  От  долгого
лежания у Кэтрин сводило мышцы. Голова раскалывалась от  боли.  Кэтрин  на
секунду остановилась, держась за  ручку  двери,  чтобы  не  упасть.  Затем
открыла дверь и шагнула в гостиную.
     Ларри там не было. В кухне горел свет, и, спотыкаясь, она пошла туда.
Он стоял спиной к ней. Она позвала его:
     - Ларри!
     Ее голос заглушило ударом грома. Не успела она позвать его  еще  раз,
как увидела какую-то женщину. Ларри говорил ей:
     - Тебе опасно...
     За свистом ветра Кэтрин не расслышала конца фразы.
     - ...пришлось прийти. Мне нужно было убедиться...
     - ...увидеть нас вместе. Никто никогда...
     - ...я сказал тебе, что позабочусь...
     - ...пошло не так. Они ничего не могут...
     - ...сейчас, пока она спит...
     Кэтрин стояла как вкопанная и не могла  двинуться  с  места.  До  нее
долетали обрывки фраз. Отдельные  слова  как  бы  вибрировали  в  воздухе.
Остальное потонуло в вое ветра и грохоте грома.
     - ...нам нужно поторапливаться, пока она не...
     Все прошлые ужасы вновь нахлынули на Кэтрин, бросая ее  в  дрожь.  Ее
опять охватила невыразимая, страшная паника.  Значит,  случившийся  с  ней
кошмар вовсе не был галлюцинацией. Ларри на самом деле пытался  убить  ее.
Бежать, скорее бежать отсюда, пока они не расправились  с  ней!  Медленно,
дрожа от страха, Кэтрин начала пятиться назад.  Она  задела  лампу,  и  та
стала падать, но Кэтрин успела поймать ее, не дав  грохнуться  на  пол.  У
Кэтрин так громко билось сердце, что она боялась, как  бы  заговорщики  не
услышали его ударов даже сквозь раскаты грома и шум дождя.  Она  добралась
до парадного входа и открыла дверь, которую ветер чуть не вырвал у нее  из
рук.
     Кэтрин ступила в темноту ночи и быстро закрыла за собой дверь. Ее тут
же с головы до ног обдало холодным проливным дождем, и  только  тогда  она
обратила внимание, что на ней нет ничего, кроме ночной рубашки. Но это  не
имело значения. Только убежать подальше отсюда.  Сквозь  струи  дождя  она
видела вдали огни в фойе гостиницы. Можно зайти туда и позвать на  помощь.
Но поверят ли ей? Кэтрин вспомнила, какое выражение  лица  было  у  врача,
когда она сказала ему, что Ларри хочет убить ее. Нет, там подумают, что  у
нее истерика, и выдадут ее Ларри. Ей нужно  убираться  подальше  от  этого
места. Она бросилась к крутой горной тропе, ведущей к деревне.
     Ливень превратил тропу  в  скользкую  глиняную  кашу.  Кэтрин  босыми
ногами увязала в грязи и  едва  продвигалась  вперед.  У  нее  было  такое
чувство, что она пребывает в каком-то кошмаре. Кэтрин бежала изо всех сил,
но ей казалось, что это бег на месте. Ей чудилось, что  ее  преследователи
уже наступают ей на пятки. Было так скользко, что она то и дело  падала  и
ранила себе ноги об  острые  камни,  попадавшиеся  на  тропе.  Но  она  не
замечала  этого.  Кэтрин  находилась  в  шоковом  состоянии  и   двигалась
машинально. Ветер сбивал ее с ног, но каждый раз она брала себя в  руки  и
продолжала свой путь вниз. Она не знала,  далеко  ли  еще  до  деревни,  и
совсем забыла про дождь.
     Неожиданно тропа вывела ее на темную пустынную  улицу,  расположенную
на  краю  деревни.  Спотыкаясь,  Кэтрин  продолжала  нестись  вперед,  как
загнанный зверь, спасающийся от преследования и напуганный раскатами грома
и вспышками молний, которые превращали небо в ад.
     Она добежала до озера, остановилась и посмотрела на воду. От сильного
ветра мокрая ночная рубашка врезалась в  тело.  Некогда  спокойная  водная
гладь превратилась в бурный, кипящий  океан.  Дьявольские  ветры  одну  за
другой гнали огромные волны, и они со страшной силой  разбивались  друг  о
друга.
     Кэтрин стояла на берегу озера, стараясь вспомнить, что же привело  ее
сюда. И вдруг ее  осенило.  Ведь  она  отправилась  на  встречу  в  Биллом
Фрейзером. Он ждет ее в своем прекрасном особняке, чтобы там обвенчаться с
нею. Где-то далеко за озером  сквозь  не  прекращающийся  ливень  призывно
мигал желтый огонек. Значит, Билл там. Он ждет  ее.  Но  как  добраться  к
нему?  Кэтрин  взглянула  вниз  и  заметила  у  берега  несколько   лодок,
привязанных к причалу. Они раскачивались на волнах из  стороны  в  сторону
так, словно с помощью разбушевавшейся водной стихии пытались вырваться  на
волю.
     Теперь Кэтрин знала, что делать. Она спустилась к воде и  прыгнула  в
одну из лодок. С трудом сохраняя равновесие,  она  развязала  веревку,  и,
неожиданно обретя свободу, лодка резко оторвалась от  причала.  Кэтрин  не
устояла на ногах и упала. Она заставила  себя  сесть  и  подобрать  весла,
стараясь вспомнить, как ими пользовался Ларри. Нет,  не  Ларри.  Наверное,
это Билл катал ее на лодке. Да, конечно. Так оно и было. Они плыли  к  его
родителям. Кэтрин пыталась  справиться  с  веслами,  но  гигантские  волны
бросали лодку вправо и влево, кружили ее и собирались расправиться с  нею.
Они выбили у Кэтрин весла из рук, и те упали  в  воду.  Лодку  понесло  на
середину озера. От холода у Кэтрин стали стучать зубы. Она замерзла и  вся
дрожала. Вдруг она почувствовала под ногами какой-то плеск и заметила, что
лодка  наполняется  водой.  Кэтрин  расплакалась.  Ведь  у  нее   намокнет
подвенечное платье. Билл Фрейзер специально купил ей его  и  теперь  будет
недоволен.
     Она надела свадебный наряд, потому что они с Биллом ходили в церковь,
и там  священник,  похожий  на  отца  Билла,  спросил  их:  "Возражает  ли
кто-нибудь из вас против этого брака? Если да, то скажите об этом  сейчас.
Иначе..." И тут послышался женский голос: "Сейчас,  пока  она  спит..."  А
потом погас свет, и Кэтрин опять очутилась в пещере, и Ларри не  давал  ей
встать, а женщина лила на нее воду, чтобы она  захлебнулась  и  утонула  в
ней. Кэтрин принялась искать глазами желтый огонек, горевший в доме Билла,
но огонек исчез. Билл раздумал жениться на ней, и теперь у нее  никого  не
осталось.
     Лодка уже очень далеко отплыла от берега. Его вообще не было видно за
пеленой хлеставшего вовсю дождя. В эту бурную ночь Кэтрин оказалась совсем
одна на середине озера, и в  ушах  у  нее  свистел  леденящий  душу  ветер
meltemi. Огромные волны предательски  раскачивали  лодку,  но  Кэтрин  уже
ничего не боялась. По телу у нее медленно разливалось  приятное  тепло,  и
дождь мягким бархатом прикасался к ее нежной  коже.  Как  ребенок,  Кэтрин
скрестила руки на груди и  начала  читать  молитву,  которую  выучила  еще
маленькой девочкой.
     - Теперь я отправляюсь спать... Молю я Бога душу взять... Молю,  коль
я умру во сне... И позаботиться о ней.
     Все ее существо наполнилось тихим счастьем. Наконец-то она убедилась,
что отныне ей будет хорошо и спокойно. Она возвращается домой.
     Гигантская волна вдруг накрыла лодку  и  перевернула  ее.  Она  стала
медленно погружаться в мрачное бездонное озеро.




        КНИГА ТРЕТЬЯ


        23. СУД. АФИНЫ, 1947 ГОД

     Еще за пять часов до начала судебного процесса  над  Ноэлли  Пейдж  и
Ларри Дугласом по делу об убийстве, которые должен был состояться  в  33-м
зале афинского суда "Арсакион", публика до отказа заполнила все помещение.
Здание суда, огромный серый дом,  занимало  целый  квартал  между  улицами
Университетской и Стада. Из более чем тридцати залов заседаний только  три
отводились для слушания уголовных дел - 21-й, 30-й и  33-й.  33-й  выбрали
для этого процесса только потому, что он был самым большим. Публика забила
все коридоры вокруг 33-го зала, и  одетые  в  серую  униформу  полицейские
охраняли оба входа в него от напиравшей толпы. Продававшиеся  в  одном  из
коридоров  бутерброды   разошлись   за   пять   минут.   У   единственного
телефона-автомата выстроилась длинная очередь.
     Начальник полиции Георгиос Скури лично руководил  осуществлением  мер
безопасности. На каждом шагу  попадались  фоторепортеры,  и  Скури  охотно
позировал им. Пропуска в зал  судебного  заседания  пользовались  огромным
спросом. На протяжении нескольких недель  родственники  и  знакомые  судей
приставали к ним с просьбой обеспечить им места в зале. Завсегдатаи судов,
которым удалось достать пропуска, требовали за них  соответствующих  услуг
или  уступали  свои  пропуска  спекулянтам,  которые   продавали   их   по
баснословной цене в пятьсот драхм.
     Этот  судебный  процесс  по  своему  внешнему  оформлению  ничем   не
отличался от всех прочих. Зал заседания номер 33, находившийся  на  втором
этаже, представлял собой невзрачное помещение старого типа. Вот уже  много
лет он служил ареной жестокого  противоборства  юристов,  которые  провели
здесь тысячи жарких схваток. В зале длиной девяносто  и  шириной  примерно
двенадцать метров стояли деревянные скамьи. На  его  передней  стороне  за
полированной перегородкой из красного дерева возвышался судейский стол. За
ним стояли три кожаных кресла с высокой спинкой, предназначавшиеся судьям.
Председателю суда отводилось центральное кресло. Над  ним  висело  грязное
четырехугольное зеркало, в котором отражалась часть зала.
     Перед судейским столом было оборудовано место для дачи  свидетельских
показаний в виде трибуны с имеющим  покрытый  верх  высоким  столиком  для
чтения документов и деревянным ящиком для  газет.  На  столике  выделялось
прикрепленное к нему распятие из листовой меди  с  изображением  Христа  и
двух  его  учеников.  У  дальней   стены   находилась   скамья   присяжных
заседателей, которые уже заняли свои места. В левом углу помещалась скамья
подсудимых, а перед ней - стол сторон.
     Стены зала были покрыты  штукатуркой,  а  пол  выстлан  линолеумом  в
отличие от потертого деревянного пола в залах  первого  этажа.  С  потолка
свисали электрические лампочки в стеклянных плафонах.  В  глубине  зала  к
потолку тянулся воздухопровод старомодного калорифера. Часть мест  в  зале
отводилась для  представителей  прессы  из  таких  агентств,  как  Рейтер,
Юнайтед Пресс, Интернэшнл ньюс сервис, Синьхуа, Франс Пресс и ТАСС.
     Обстоятельства  преступления  представлялись  сенсационными  сами  по
себе.  Более  того,  присутствовавшие  в  зале  лица  пользовались   такой
известностью, что  у  публики  просто  глаза  разбегались.  Зал  заседания
напоминал ей помещение цирка с тремя аренами. В  первом  ряду  можно  было
видеть Филиппа Сореля, звезду театра и кино,  который,  как  поговаривали,
ранее  был  любовником  Ноэлли  Пейдж.  По  дороге  в  суд  Сорель  разбил
фотоаппарат у одного из репортеров и  наотрез  отказался  разговаривать  с
журналистами. Теперь с отрешенным видом он молча сидел в зале, и казалось,
что вокруг него выросла невидимая стена.  В  следующем  ряду  расположился
Арман Готье. Высокий замкнутый режиссер постоянно  оглядывал  зал,  словно
мысленно готовил мизансцены для своего будущего фильма. Недалеко от  Готье
устроился известный хирург и герой Сопротивления Исраэль Кац.
     Через два места от него восседал специальный помощник президента  США
Уильям Фрейзер. Место рядом с ним пока пустовало, и по  залу  с  быстротой
молнии пронесся слух, что оно оставлено для Константина Демириса.
     Куда бы ни взглянула публика, повсюду  видела  она  знакомое  лицо  -
всемирно известного политика,  певца,  скульптора  или  писателя.  Однако,
несмотря на то что в зале  было  полно  знаменитостей,  основное  внимание
приковала к себе центральная арена.
     С  краю  на  скамье  подсудимых  сидела  Ноэлли  Пейдж,   по-прежнему
блиставшая красотой.  Лишь  ее  медовая  кожа  слегка  побледнела.  Ноэлли
поражала и своим безукоризненным туалетом. Казалось, что  она  только  что
вышла от мадам Шанель. В ее облике было что-то королевское. Ноэлли вносила
некое благородство в напряженную драму,  которую  сейчас  переживала.  Это
только раззадоривало публику и заставляло ее жаждать крови.
     Вот как описывал настроение зала один из американских еженедельников:
"Чувства толпы, присутствовавшей на судебном процессе  над  Ноэлли  Пейдж,
оказались столь сильными по отношению к  подсудимой,  что  превратились  в
почти физическую реальность.  В  них  не  проявлялось  ни  сочувствия,  ни
ненависти. Все они свелись к ожиданию чего-то необычного. Женщина, которую
государство судит за убийство, становилась  сверхъестественным  существом,
стоящей на  золотом  пьедестале  богиней,  которая  высоко  поднялась  над
простыми смертными, и они пришли посмотреть, как этого идола  низводят  до
их собственного уровня, а потом уничтожают. Вероятно, собравшиеся  в  зале
чувствовали то же, что было на  сердце  у  крестьян,  наблюдавших,  как  в
крытой двуколке везли на казнь Марию-Антуанетту".
     Однако  представление  в  этом  цирке  правосудия  не  ограничивалось
аттракционом Ноэлли Пейдж. На другом конце скамьи подсудимых  сидел  Ларри
Дуглас. В душе у него кипела  злоба.  Он  похудел,  и  его  красивое  лицо
побледнело. Но эти внешние  изменения  лишь  подчеркивали  его  физическое
совершенство, и многим женщинам  в  зале  хотелось  обнять  его  и  как-то
успокоить. С тех пор как Ларри арестовали, он получил от женщин из  разных
стран мира сотни писем, а также десятки подарков и предложений о браке.
     Третьей  звездой  на  арене  цирка  был  Наполеон   Чотас,   человек,
пользовавшийся в Греции не меньшей популярностью, чем  Ноэлли  Пейдж.  Все
знали, что Наполеон Чотас является одним из величайших адвокатов  мира  по
уголовным делам. Он защищал самых разных преступников, от глав государств,
ставших казнокрадами, до убийц, пойманных полицией на месте  преступления,
и  не  проиграл  ни  одного  крупного  дела.  Чотас  был  худ  и  выглядел
истощенным. Он смотрел  в  зал,  на  публику  своими  большими  печальными
глазами ищейки, выделявшимися на изможденном лице. Обращаясь  к  присяжным
заседателям,  Наполеон  Чотас  говорил  медленно,  и  его  речь   казалась
неуверенной.  Создавалось  впечатление,  что  ему  стоит  огромного  труда
изложить свою мысль. Иногда он впадал в столь сильное замешательство,  что
кто-нибудь из присяжных заседателей не  выдерживал  и  подсказывал  Чотасу
слово, которое тот якобы никак не мог подобрать. Когда присяжные приходили
ему на помощь, лицо его выражало такое  облегчение  и  такую  безграничную
благодарность, что  весь  состав  присяжных  проникался  к  нему  огромной
симпатией. Вне зала  заседания  Чотас  говорил  легко,  умно  и  свободно,
безукоризненно владея ораторским искусством. Он хорошо знал семь языков и,
если позволяло время, разъезжая по свету, читал лекции юристам.
     На небольшом расстоянии от  Чотаса  за  столом  для  адвокатов  сидел
Фредерик Ставрос, защищавший на суде Ларри Дугласа. Специалисты  сходились
во мнении, что Ставрос годится для рядовых дел, но совершенно не  подходит
для данного процесса.
     Пресса и общественность уже провели свой суд над Ноэлли Пейдж и Ларри
Дугласом  и  заклеймили  их.  Никто  ни  на  секунду  не  усомнился  в  их
виновности.  Профессиональные  азартные  игроки  ставили  тридцать  против
одного на то, что обвиняемых осудят. Поэтому находящаяся в зале  заседания
публика с особым волнением следила за  тем,  сумеет  ли  лучший  в  Европе
адвокат по уголовным делам сотворить чудо и взять верх над обвинителем.
     Официальное сообщение о том, что  Чотас  согласился  защищать  Ноэлли
Пейдж, женщину, которая предала Константина Демириса и  выставила  его  на
всеобщее посмешище, произвело фурор. При всем своем могуществе Чотас никак
не мог соперничать с Демирисом, и все недоумевали, по какой причине  Чотас
вдруг решил пойти против него. Однако правда была куда интереснее великого
множества самых невероятных слухов, распространявшихся по этому поводу.
     Адвокат взялся защищать Ноэлли Пейдж по просьбе самого Демириса.


     За три месяца до начала суда сам начальник тюрьмы,  расположенной  на
улице Святого Никодима,  зашел  к  Ноэлли  в  камеру  и  сообщил  ей,  что
Константин Демирис попросил разрешения встретиться с ней. Ноэлли постоянно
думала о том, когда же наконец он даст о себе знать. С момента  ее  ареста
Демирис хранил глубокое, зловещее молчание.
     Ноэлли прожила с Демирисом достаточно долго, чтобы понять,  насколько
он самолюбив. Она знала, что он не прощает ни  малейшего  пренебрежения  к
себе и пойдет на все, чтобы отомстить. Ноэлли унизила его так, как еще  не
унижал никто, и  у  него  достаточно  власти,  чтобы  отплатить  ей  самым
жестоким образом. Оставалось выяснить только одно:  как  он  это  сделает?
Ноэлли не сомневалась, что  Демирис  не  опустится  до  подкупа  присяжных
заседателей и судей. Его удовлетворит лишь изощренное возмездие, достойное
Макиавелли, и Ноэлли не одну ночь провела без сна на своей тюремной койке,
стараясь проникнуть в тайну замыслов Демириса. Она отвергала один  замысел
за другим, пытаясь встать на его место и придумать идеальный план.  Ноэлли
словно играла с Демирисом в шахматы вслепую с той лишь разницей, что и она
и Ларри выполняли в этой игре роль пешек да на карту  был