месту, где он стоял на балконе, как вдруг из-под ноги ее вылетела черепица, и тело ее скользнуло вниз. - Держись! - прокричал Алек. Она что было силы вцепилась в ускользающую крышу и остановила падение. Вот она уже почти у самого края крыши. Внизу под ее ногами зияет пустота. Теперь осталось прыгнуть на балкон, где стоял и ждал ее Алек. Но если она промахнется... Алек ободряюще смотрел на нее снизу вверх. - Не смотри вниз, - негромко сказал он. - Закрой глаза и прыгай. Я тебя поймаю. Что она и попыталась сделать. Набрала в грудь побольше воздуха, затем еще раз глубоко вдохнула, понимая, что надо прыгать, но страх переборол решимость. Пальцы мертвой хваткой вцепились в черепицы. - Прыгай! - прокричал Алек. Пальцы Элизабет разжались, и она полетела куда-то вниз, в пространство, и вдруг очутилась в объятиях Алека и в безопасности. В изнеможении она закрыла глаза. - Отличный прыжок, - сказал Алек. И у своего виска она почувствовала холодное дуло пистолета. 57 Пилот летел над островом почти на бреющем полете, едва не задевая верхушки деревьев и уворачиваясь от воздушных потоков. Но даже и на этой высоте они были очень сильными. Далеко вперед по курсу пилот увидел пик Порто-Черво. Одновременно увидел его и Макс. - Вот он! - закричал Макс. - А вон и вилла. И вдруг он заметил нечто, заставившее его сердце бешено забиться. - Она горит! На балконе за шумом ветра и ревом огня Элизабет все же различила звук приближающегося вертолета и взглянула вверх. Алек не обратил на него никакого внимания. Глаза его, наполненные болью, смотрели прямо на Элизабет. - Все это ради Вивиан. Я должен это сделать ради Вивиан. Ты меня поймешь и простишь. Они должны знать, что ты умерла во время пожара. Элизабет не слушала его. Голову сверлила одна и та же мысль: "Значит, это не Рис! Значит, это не Рис!" Это был Алек. Алек убил ее отца и дважды пытался убить ее. Он выкрал у нее отчет и хотел всю вину спихнуть на Риса. Пугая ее Рисом, он знал, что она прибежит спасаться именно сюда, на виллу. Вертолет исчез из виду за ближайшими деревьями. - Закрой глаза, Элизабет, - сказал Алек. - Ни за что! - с ненавистью сказала она. И вдруг откуда-то прозвучал голос Риса: - Брось пистолет, Алек! Оба они посмотрели вниз и в свете пляшущего пламени увидели на лужайке Риса, начальника полиции Луиджи Ферраро и рядом с ними с полдюжины вооруженных винтовками полицейских. - Все кончено, Алек, - снова прокричал Рис. - Отпусти ее. Один из полицейских, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом, сказал: - Я не могу стрелять, если она не отодвинется от него. "Отодвинься! - мысленно взмолился Рис. - Ну же! Отодвинься!" Из-за деревьев на лужайке появился Макс Хорнунг и поспешил к Рису. Увидев, что происходит, остановился как вкопанный. - Мне передали ваше сообщение, - сказал Рис. - Но кажется, я прибыл сюда слишком поздно. Оба они смотрели на две фигуры, застывшие на балконе, две куклы, озаренные сзади бликами поднимающегося над дальней стороной виллы пламени. Ветер быстро раздул огонь, превратив дом в огромный факел, осветивший близлежащие горы и превративший эту ночь в кромешный ад. Элизабет обернулась и взглянула Алеку прямо в глаза. Но это уже было не лицо, а маска смерти, глядящая куда-то в пустоту. Он отстранился от нее и пошел к двери балкона. - Ага, попался голубчик, - сказал внизу полицейский и поднял винтовку. Раздался выстрел. Алек пошатнулся и исчез за дверью. Теперь на балконе осталась только одна фигура. - Рис! - закричала Элизабет. Но он уже сам бежал ей навстречу. После этого события стали стремительно сменять друг друга. Вот Рис уже на балконе, подхватывает ее на руки и быстро мчится с ней вниз по лестнице, а она, все теснее прижимаясь к нему, мучительно думает, что прижимается недостаточно сильно. С закрытыми глазами она лежит на траве, а Рис, обнимая ее, беспрестанно повторяет: - Я люблю тебя, Лиз. Я люблю тебя, моя дорогая. Как зачарованная, слушает она его голос, сама не в силах произнести ни звука. Глядит в его глаза и видит в них и любовь, и боль, и ей хочется так много поведать ему. Стыд переполняет все ее существо, стыд за то, что посмела усомниться в нем. Всю свою жизнь она теперь посвятит тому, чтобы вымолить у него прощение. Но она слишком устала сейчас, чтобы думать об этом, слишком устала, чтобы вообще думать о чем-либо. Словно все это произошло не с ней, а с кем-то другим, в другое время и в другом месте. Главное, что Рис и она снова вместе, что она под надежной защитой его сильных рук, обнимающих ее, и этого сейчас ей достаточно. 58 Он шагнул, словно в преисподнюю. Густой дым, валивший отовсюду, наполнял комнату видениями пляшущих химер, постоянно ускользающих от его прикосновения. Откуда-то сверху на Алека вдруг свалился огонь, ласково коснулся его волос, и треск пламени стал голосом Вивиан, зовущей его к себе. В яркой мгновенной вспышке он увидел ее. Вытянувшись, она лежала на кровати, и ее прекрасное тело было полностью обнажено, и только на шее алела повязанная вокруг нее лента, красная лента, которая была на ней в ту ночь, когда она впервые отдалась ему. Снова голос Вивиан произнес его имя, и в нем он услышал страстный призыв. В этот раз она хотела именно _е_г_о_, и никого другого. Он подошел к ней поближе, и она прошептала: - Ты единственный, кого я любила. И Алек поверил ей. Он должен был наказать ее за то, что она делала. Но он был хитер - он заставил других платить за ее грехи. Все эти ужасы он творил ради нее. Он придвинулся к ней еще ближе, и голос Вивиан вновь прошептал: - Ты единственный, кого я когда-нибудь любила, Алек. И он знал, что это правда. Она протягивала к нему свои манящие руки, и он опустился рядом с ней на колени. Обнял ее, и они навеки слились воедино. Он вошел в нее и стал ею. И в этот раз он ее удовлетворил. И охватившее его блаженство было сродни щемящей невыносимой боли. Он чувствовал, как полыхает ее тело, сжигая и его самого своим жаром, и, пока он завороженно смотрел на Вивиан, красная лента вокруг ее шеи вдруг превратилась в пламя, ласкающее и целующее его. В ту же секунду огненным метеором сверху на него обрушилась объятая пламенем балка. Как и все его жертвы, он умер в момент наивысшего наслаждения.