юдей и слышали их разговоры... Мне кажется, что ни вам, ни кому-нибудь другому не повредит, если вы поделитесь с нами своими подозрениями. Не так ли, Барри? Вульф сказал: - Вы напрасно теряете время. Я не колдун. Я могу вам сказать, что если я добиваюсь каких-либо результатов, то только благодаря большой и упорной работе. В данном же случае я этого делать не собираюсь. Я уже сказал, что все это меня не интересует. Я усмехнулся. Толман заметил это. - Чем скорее это дело проясниться, тем будет лучше для всех. Вы понимаете это. Если шериф... Вульф резко сказал: - Очень хорошо. До завтра. - Сейчас как раз уже завтра и я хотел бы спросить у вас еще одну вещь. Вы сказали мне, что единственный человек, которого вы до этого знали достаточно хорошо, это Вукчич. Миссис Ланцио сообщила мне, что была замужем за Вукчичем и развелась с ним несколько лет назад, чтобы выйти замуж за Ланцио. Не могли бы вы сказать мне, как отнесся к этому Вукчич? - К сожалению, нет. Миссис Ланцио, вероятно, на этот счет смогла бы информировать вас лучше. - Дело в том, что убит именно ее муж. Почему? Не имеете ли вы против нее какого-либо предубеждения? - Конечно, я предубежден против нее. Мне не нравятся женщины, просящие защиты для своих мужей. Это принижает достоинство мужчины даже в том случае, когда дело касается безопасности. - Я задал вам этот вопрос только потому, что Вукчич был одним из двух мужчин, которые имели больше всего шансов убить Ланцио. Он посмотрел на бумагу, лежащую на столе. - Вот кто находился в гостиной, согласно имеющимся у меня сведениям. Миссис Ланцио, миссис Мондор, Лизетта Пити и Гудвин. Серван сказал, что, когда он входил в столовую пробовать этот соус, Ланцио был жив и здоров. К этому времени Мондор, Кейн и Кейч уже побывали в столовой, и после этого ни один из них не покидал гостиной. Следующими двумя были Берин и Вукчич. Берин сказал, что когда он покинул столовую, Ланцио все еще был жив и здоров. Вукчич же утверждает, что, когда он через некоторое время зашел в столовую, Ланцио исчез. Но он не заметил ничего подозрительного. Последние трое - Валенко, Росси и вы - Ланцио не видели. Правда, возможно, Ланцио просто вышел на террасу или в туалет и возвратился в столовую после того, как Вукчич покинул ее. Согласно заверениям поваров, в кухне он не появлялся. Толман опять бросил взгляд на бумагу. - Итак, имеются двое вероятных - Берин и Вукчич и трое возможных - Валенко, Росси и вы. Кроме того, имеются и другие возможности. Кто-нибудь в любое время мог попасть в столовую через террасу. Стеклянная дверь была прикрыта и шторы опущены, но дверь не заперта. Это могли сделать три человека: Леон Бланк, который отказался принять участие в пробе из-за антипатии к Ланцио и поэтому отсутствовал, миссис Кейн, которая в течение часа находилась на улице, включая как раз то время, когда образовался интервал в посещении столовой - после выхода Берина и захода Вукчича, и мисс Берин. Бланк заявил, что он прошел в свою комнату и не выходил оттуда. Привратник тоже подтверждает, что он не выходил через холл. Однако для того, чтобы попасть на террасу, можно воспользоваться маленькой дверью в конце левого крыла павильона и остаться незамеченным. Миссис Кейн утверждает, что все время прогуливалась по лужайке и дорожкам, после чего направилась прямо к главному входу, а оттуда в гостиную. Что касается мисс Берин, то она вернулась в гостиную из своей комнаты, прежде чем началась дегустация, и после этого не выходила. Я упоминаю о ней потому, что хочу быть по возможности точным. Вульф издал неопределенное ворчание. - Что касается мотивов, то их более чем достаточно. Сначала Вукчич. Его жена ушла к Ланцио. А непосредственно перед своим походом в столовую он долго разговаривал и танцевал с миссис Ланцио. Следующий Берин. Он сам заявил, что такой человек, как Ланцио, заслуживает смерти, и что он сам бы при удобном случае убил его. Вульф проворчал: - Разговорчики! - Я передаю его слова. То же самое относится к маленькому французу Леону Бланку. Он не отрицает, что ненавидел Ланцио за то, что тот перехватил у него работу несколько лет назад в нью-йоркском отеле "Церковный двор". Правда, он сказал, что не в состояний никого и ни за что убить. Он добавил, что лично он даже сожалеет о смерти Ланцио, поскольку это, так сказать, не заживление раны, а ампутация. Это его слова. Действительно, он не похож на потенциального убийцу, но нельзя не отметить, что он неглуп и, возможно, хитер. Итак, у нас есть два вероятных и один возможный мотив. Я полагаю, вы с этим согласны. Что касается Росси и Валенко, то я об этом не знаю. В отношении миссис Кейн можно сказать одно: до этого она никогда не видела Ланцио и, насколько я мог узнать, она даже ни разу с ним не разговаривала. Итак, на будущее мы возьмем на заметку Берина, Вукчича и Бланка. Каждый из них мог это сделать, и, я полагаю, один из них это сделал. Как вы думаете? Вульф покачал головой. - Слава богу, это не мое расследование, и я могу себе позволить не ломать над этим голову. Питтергрев наклонился вперед. - Может быть, у вас зародилось подозрение против вашего друга Вукчича, и поэтому вы стараетесь не думать об этом убийстве? - Душа человека - потемки. Даже друг, которого знаешь досконально, способен удивить тебя всякой неожиданностью, однако в данном случае... Толман быстро сказал: - Может быть, следует напомнить вам, что, если вас все же интересует судьба вашего друга, то для него же будет лучше, когда дело прояснится. Вульф пристально посмотрел на него и, наконец, проворчал: - Очень хорошо, я могу вам уделить еще десять минут. Расскажите мне подробнее обо всем, что было обнаружено - нож, отпечатки пальцев и тому подобное. - Абсолютно ничего, достойного внимания. На столе было два ножа для дичи - это был один из них. Вы сами видели, что не было заметно никаких следов борьбы. Вообще ничего. Никаких отпечатков, рукоятка тоже чистая. Дверь на террасу окантована жестью. Мои люди сейчас работают над ней, но все это малообещающе. Вульф проворчал: - Не упускайте никаких возможностей. Что в отношении официантов и поваров? - Их допрашивал шериф, а он знает, как обращаться с неграми. Никто из них не входил в столовую, ничего не видел и ничего не слышал. - Кто-нибудь мог покинуть большую гостиную, перейти в маленькую и оттуда попасть в столовую. Вы должны точно установить присутствие каждого в большой гостиной и особенно в тот промежуток времени, когда Берин покинул столовую, а Вукчич еще туда не вошел - он длился от восьми до десяти минут. - Я сделал это. Конечно, это был предварительный опрос. - Спросите всех еще раз. Еще одна возможность! Кто-то мог спрятаться за ширмой и нанести удар, дождавшись благоприятного момента. - Но кто? - Здесь я могу сказать с уверенностью - не знаю. - Вульф фыркнул. - Кстати, могу вам сказать одно, мистер Толман. Я весьма скептически отношусь к вашим подозрениям относительно Берина и Вукчича. Что касается мистера Бланка, то я не составил себе о нем никакого мнения. Как вы уже говорили, он мог беспрепятственно покинуть свою комнату и, пользуясь боковой дверью, попасть на террасу. Очевидно, в этом случае он мог быть и не замечен даже мисс Кейн, которая в это время наслаждалась хорошей погодой. Толман покачал головой. - Она сказала, что никого не видела. Она бродила перед фасадом и встретила только негра в униформе. Она остановила его и спросила, что это за заунывный звук доносится до павильона. Мы проверили это обстоятельство - один из негров ответил, что это птица. - Так. Нужно сделать еще одну вещь - взять списки о дегустации у Сервана. - Они у меня. - Хорошо. Сравните их с фактическими блюдами и посмотрите, насколько точно каждый из дегустаторов определил соус. Шериф фыркнул. Толман сухо сказал: - Вы ведь сказали, что попытаетесь нам помочь, не так ли? - Именно это я и делаю. - Вульф слегка выпрямился. - Если у вас имеется правильный список блюд, не мог бы я взглянуть на него? Толман поднял брови, перелистывая лежащие перед ним бумаги, вытащил одну и протянул мне. Я передал ее Вульфу. Тот внимательно просмотрел ее, сморщил лоб и воскликнул: - Смотри, Арчи! Кейн был прав. В номере третьем не было петрушки! Толман саркастически спросил: - Занимаетесь игрушками? Это называется помощью? Вульф шутливо наклонил голову. - Простите, мистер Толман, я отвлекся. Как я уже говорил, я более, чем скептически отношусь к вашим подозрениям относительно Берина и Вукчича. Вукчича я знаю всю жизнь. Я могу себе представить этого достаточно уравновешенного человека в любой обстановке и уверен, может быть, не столько в том, что он не виновен, но по крайней мере в том, что он уж наверное не оставит ножа в спине убитого человека. Я не знаю так хорошо мистера Берина, но я был рядом с ним и слышал его разговор менее чем через минуту после того, как он вышел из столовой и могу сказать одно: либо он не мог убить, либо он закоренелый преступник, безупречно владеющий своими нервами. - Что касается этого списка... - Я именно к нему и подхожу. Я полагаю, что мистер Серван описал вам детали этой процедуры. Мы имели возможность пробовать каждое блюдо только один раз. Можете вы себе представить всю сложность подобного положения. Это требует предельной сосредоточенности. Сравните же эти списки. Если вы обнаружите, что Берин и Вукчич дали, в основном, правильные ответы, скажем, семь или восемь из девяти, они реабилитированы. Даже шесть. Ни один человек после совершенного убийства не способен настолько контролировать свою нервную систему, чтобы после этого быть в состоянии выполнить эту задачу. Толман кивнул. - Очень хорошо. Я сравню результаты. Может быть, у вас есть еще какие-нибудь предложения? - Нет. - Вульф встал с кресла, опираясь на подлокотники. - К тому же десять минут кончились. Шериф сказал: - Насколько я знаю, вы остановились в "Апжуре". Конечно, вы не будете стеснены в своих действиях и можете бродить, где вам нравится. - Благодарю вас, сэр, - подчеркнуто вежливо сказал Вульф. - Идем, Арчи. Мы никого не встретили по пути к своему жилищу. Я прошел за Вульфом в его комнату, поскольку был уверен, что ему что-то хочется мне сказать. Вульф был хмур. - Арчи, - сказал он. - Этот мистер Ланцио действительно имел неприятный характер. Ты не можешь допустить, что он составил неверный список блюд для того, чтобы дискредитировать своих коллег и меня? - Ну, ну! Очень сомневаюсь. Профессиональная честь, как вы понимаете. Конечно, я очень сожалею, что вы так много не угадали. - Только два - петрушку и сельдерей! А теперь оставь меня! Быстро! Глава 5 На следующий день я чувствовал себя весьма не в своей тарелке. Бессонная ночь и все такое прочее. В половине одиннадцатого меня разбудил телефонный звонок. Мой друг Барри Толман хотел поговорить с Вульфом. Я объяснил, что основное кредо Вульфа заключается в том, что он сам устанавливает свой распорядок дня, и я не собираюсь в него вмешиваться. После этого я сказал телефонному оператору, чтобы наши комнаты ни с кем не соединяли. Несмотря на это, примерно через час телефон опять зазвонил. Это опять был Толман и все с тем же вопросом. Я терпеливо повторил ему, что ничего не могу сделать, пока Вульф сам не пожелает появиться на публике. К сожалению, мой сон уже был прерван окончательно. Я поднялся, принял душ и оделся. Потом позвонил в комнату обслуживания и заказал завтрак. Я уже приканчивал третью чашку кофе, когда Вульф позвал меня. Он распорядился насчет завтрака, и я передал его желание по телефону. После этого он передал дополнительные распоряжения, согласно которым он собирался прервать свои контакты с обществом и обрекал меня на безвылазное сидение взаперти. Дверь должна быть заперта, и ни один человек, за исключением Марко Вукчича, не должен переступать его порога. Всем следовало отвечать, что мистер Вульф не в состоянии принимать. Телефон был переведен на меня. Таким образом, если я хотел дышать свежим воздухом, то приходилось довольствоваться той порцией, которая проникала в открытое окно. На дверь была прикреплена карточка "Не беспокоить" и ключ положен в мой карман. Я позвонил, чтобы нам доставили утренние газеты, и, когда они поступили, отнес половину Вульфу и сам погрузился в чтение. Это были нью-йоркские, питсбургские и вашингтонские выпуски, прибывшие первым утренним поездом. Ни в одной не было никаких упоминаний об убийстве Ланцио. Однако не успел Вульф полностью погрузиться в запланированный день отдыха, как началось. Первое и важнейшее беспокойство прорезалось около двух часов дня, когда он еще не успел закончить изучение газет. Раздался стук в наружную дверь, и, когда я приоткрыл ее на ширину двух дюймов, я обнаружил за ней двух джентльменов, которых раньше никогда не встречал. Один был ниже меня ростом и, пожалуй, старше, темноволосый, сухощавый и жилистый. Второй - среднего роста и возраста, с аккуратным пробором над виском и маленькими серыми глазами. Его голос звучал мягко и вежливо, когда он осведомился, не апартаменты ли мистера Вульфа находятся здесь. Я ответил, что это именно так. Тогда он объявил, что он мистер Лигетт, а с ним - мистер Малфи, и что он хочет видеть Вульфа. Я сообщил ему, что Вульфа видеть невозможно, но он не смутился и вытащил из кармана конверт, который и вручил мне. Я закрыл дверь и пошел к Вульфу. - Двое незнакомцев. Один с голосом, подобным карамели. Хотят видеть вас. Глаза Вульфа не оторвались от газеты. - Если бы один из них был Вукчичем, я полагаю, ты бы узнал его? - Это не Вукчич. Но в своих инструкциях вы не предусмотрели возможность получения письма. А один из них вручил мне этот конверт. - Читай! Я раскрыл конверт и с выражением прочел: Нью-Йорк 7 апреля 1937 года Дорогой мистер Вульф! Разреши представить тебе моего друга мистера Раймонда Лигетта, директора и одного из владельцев отеля "Церковный двор". Он хотел бы попросить твоего совета или помощи и поэтому заручился моей рекомендацией. Я надеюсь, что ты хорошо проводишь время. Не ешь слишком много и не забывай, что мы с нетерпением ждем тебя в Нью-Йорке. Твой Бурке Вильямсон Вульф усмехнулся. - Ты сказал, седьмого апреля? Это ведь сегодня. - Вероятно, они летели по воздуху. Впустить их? - Проклятье! - Вульф отклонил газету. - Вежливость - наше бремя, но благопристойность - наш долг. Надеюсь, ты помнишь Вильямсона, он здорово помог нам однажды. - Он вздохнул. - Веди их. Я вышел, проводил гостей до комнаты, представил их Вульфу и принес стулья. Вульф внимательно рассмотрел посетителей. - Может быть, я не совсем точно расслышал ваше имя, сэр? Малфи? Может быть, Альберт Малфи? Жилистый уставил на Вульфа свои черные глаза. - Совершенно правильно. Но я не представляю, откуда вы знаете мое имя. Вульф кивнул. - Значит, вы и есть Альберте. Я встретил мистера Берина в поезде, когда ехал сюда. Он рассказал мне о вас. В разговор вмешался Лигетт: - О, значит, вы ехали в одном поезде с Берином? - Вот именно. Мы вместе прошли через это испытание. Мистер Вильямсон пишет, что вы хотите о чем-то спросить меня? - Да, вы, конечно, уже догадываетесь, почему мы приехали. Это ужасно, то, что случилось с Ланцио! Ведь это вы нашли его тело? - Да. Но давайте не терять времени, мистер Лигетт. - Прошу прощения. Я ведь сам, как правило, не встаю так рано, но этим утром еще не было восьми, как Малфи позвонил мне по телефону. Репортеры, конечно, пытались прорваться еще раньше, но им это не удалось. Я знал, что Вильямсон ваш друг, и попросил его написать эту записку. После этого я сразу же вылетел самолетом. Малфи настоял, чтобы лететь со мной, и я боюсь, что одной из ваших забот будет следить за ним, когда обнаружится убийца. - Лигетт пытался изобразить улыбку. - Он ведь корсиканец и, хотя Ланцио не был его родственником, он был очень ему предан. Не так ли, Малфи? Тот покачал головой: - Совершенно справедливо. Филипп Ланцио был большой человек и много сделал для меня, - при этом он протянул руку в сторону Вульфа. - Однако мистер Лигетт, конечно, шутит. Весь мир думает, что корсиканцы то и дело закалывают людей кинжалами. Совершенно неправильное представление. - Но ведь вы хотели о чем-то спросить меня, мистер Лигетт? - голос Вульфа звучал нетерпеливо. - Вы упомянули об одной из моих обязанностей. В данный момент у меня нет никакой работы. - Но я надеюсь, что она у вас будет. Судя по газетам, это дело не по зубам местному шерифу. Пожалуй, он здесь добьется такого же успеха, как если бы взялся дегустировать соусы, приготовленные Ланцио. Я очень ценил Ланцио, не меньше, чем Малфи. Ко всему прочему, он ведь был шеф-поваром моего отеля. У него нет родственников, кроме меня, и это мой долг - позаботиться о возмездии. Тем более при таком коварном убийстве - ножом в спину! Убийца должен быть схвачен и, мне кажется, вы один можете это сделать. Для этого я брал рекомендацию у Вильямсона. - Плохо, - покачал головой Вульф. - Я имею в виду, плохо, что вы беспокоились и даже летели самолетом. Вы просто могли позвонить мне по телефону из Нью-Йорка. - Я спросил Вильямсона, что он думает о телефонном звонке. Он сказал, что, если я действительно думаю уговорить вас взяться за это дело, то мне нужно будет ехать самому. - Все правильно. Однако, я все же не вижу, зачем Вильямсону нужно было доставлять вам так много беспокойства. Мое занятие известно, однако в данном случае это предложение невыполнимо. Поэтому-то я и говорил, что вы напрасно приехали. - Но почему невыполнимо? - Не те условия. - Условия? - глаза мистера Лигетта расширились. - Но я ведь пока и не предлагал никаких условий! - Я не то имею в виду. Географию. Я отлично отдаю себе отчет о последствиях, которые возникнут, если я возьму на себя это дело. Для раскрытия может понадобиться день, неделя, а может быть, при неблагоприятных обстоятельствах, и все две недели. Я же собираюсь завтра вечером уехать в Нью-Йорк. - Вильямсон предупредил меня. - Лигетт поджал губы. - Но ведь помилуйте, сэр! Это же ваша профессия! - Прошу прощения, но, к сожалению, я не могу взять на себя никаких обязательств, которые не могут быть выполнены до завтрашнего вечера. У вас есть еще что-нибудь ко мне? - Да, - ответил Лигетт, и вид у него был настолько решительный, как будто вместо глаз у него были автоматические пистолеты. - Это дело немного другого рода. Ланцио мертв, и умер он ужасно. Как человек я глубоко скорблю об этом, однако помимо этого я еще и бизнесмен. А дело в том, что отель остался без шефа. Я хотел бы пригласить на это место Джерома Берина. Вульф поднял брови. - Я не собираюсь порицать вас за столь деловой подход. - Причем тут порицание. Здесь, конечно, есть немало других поваров не хуже Берина, но, пожалуй, он является единственным, кого бы я хотел видеть на этом месте. Если я не смогу его заполучить, Малфи может одеть голубую ленточку на свою шляпу. - Вы ведь помните наше соглашение, Альберт? Когда вы прибыли из Чикаго год назад, я сказал вам, что, если по воле случая освободится должность шефа, я попытаюсь заполучить Берина, а если это сорвется, то предложу это место вам. Правильно? Малфи вздохнул. Вульф проворчал: - Все это, конечно, очень интересно, но причем тут я? - Я хотел попросить вас помочь мне уговорить Берина. Я знаю, что он трудный человек. В прошлую субботу он вывалил две порции колбасок на ковер в моем ресторане. Вильямсон говорил, что вы необыкновенный мастер вести переговоры и, кроме того, поскольку вы тут почетный гость, мне кажется, что вы бы могли достичь успеха. Я собираюсь предложить ему сорок тысяч, но, говоря откровенно, готов увеличить эту сумму до пятидесяти. Что касается комиссионных... Вульф протестующе поднял руку. - Пожалуйста, не продолжайте, мистер Лигетт. Это совершенно бесполезный разговор. - Вы полагаете, что вам не удастся уговорить его? - Я даже не буду пытаться уговорить его на что-либо, касающееся этого предложения. Я с таким же успехом мог бы пытаться уговаривать жирафа. - Но вы даже не хотите попытаться. - Нет. По правде говоря, если бы вы пришли ко мне в один из трудных моментов моей жизни, лет двадцать тому назад, возможно, я бы ухватился за любое предложение, даже если бы оно и доставило мне одни неприятности. Однако теперь, когда у меня достаточно денег, я могу отложить все попечения о заработке до того момента, когда вернусь в Нью-Йорк, в свою квартиру. Кстати, здесь есть много других людей, которые с успехом могли бы попытаться склонить Берина на ваше предложение - мистер Серван или мистер Кейн, например. Это ведь ваш старый Друг. - Они все сами шефы. Мне не хотелось бы прибегать к их помощи. Единственный человек, который мог бы это сделать - это вы. Он был достаточно упорен, но это ни к чему не приводило. Когда он начинал настаивать, Вульф целиком уходил в себя и издавал лишь бессвязные звуки. В конце концов мистер Лигетт понял, что затеял бесполезное дело. Он резко поднялся со стула, поманил рукой Малфи и без ложных церемоний показал Вульфу свою спину. Малфи двинулся за ним. Я проводил их в холл и тщательно запер двери. Когда я вернулся в комнату, Вульф уже успел уткнуться в газету. Я почувствовал, что не могу больше вынести этого сидения и сказал ему: - Вы знаете, вобенака, это совсем неплохая идея... Слово, которое он не знал, вывело Вульфа из состояния прострации. - Какого дьявола означает это слово? Что ты хочешь сказать? - О, я просто вычитал его в журнале Чарльстона. Этот термин употребляется индейцами Западной Вирджинии и означает он нечто вроде "босса". Я, пожалуй, тоже буду употреблять это слово, пока мы находимся в этой стране. Как я уже сказал вам, вобенака, может быть, это и неплохая идея - основать контору по найму поваров и официантов, может быть, впоследствии и пригодится, кто его знает? Газета опять закрыла его лицо. Я сказал: - Я, пожалуй, выберусь наружу, перейду вброд ручей, подкрадусь к отелю и попытаюсь похитить для вас несколько девушек. Увидимся позже. Я взял шляпу, поправил карточку с надписью "Прошу не беспокоить" и удалился. Сначала я собирался направиться к главному зданию отеля, но суета у входа в вестибюль, вероятно, означала, что мой друг Толман продолжает развивать свою бурную деятельность уже здесь. Я решил зайти в "Парадиз" и поблагодарить моего здешнего хозяина - мистера Вукчича за приятно проведенное время. Была половина четвертого. Глава 6 Однако я ошибся - главное действие все же происходило именно в "Парадизе". Когда я туда вошел, это зрелище было разделено на две части. Первая происходила в главном холле. Дверь в большую гостиную была закрыта. Спиной ко мне стояла Констанция Берин. Когда я приблизился, то заметил, что она буквально испепеляет своими фиолетовыми глазами парня, который преградил ей дорогу. На меня она не обратила внимания. Дверь в маленькую гостиную была открыта. Оттуда доносились голоса. Я спросил у полицейского, стоявшего у этой двери, можно ли туда войти, но он, очевидно, считал, что я слишком мелкая для него фигура и игнорировал мое присутствие. Тогда я просто вошел. В маленькой гостиной также находились полицейские, шериф и Толман. Между двумя полицейскими стоял Берин с наручниками на запястьях. Толман говорил ему: - ...В этой стране человек, обвиняемый в убийстве, не может оставаться на свободе. Ваши друзья, конечно, позаботятся нанять вам адвоката. Идите, мальчики. Проводите его в машину шерифа. Но так просто им уйти не удалось. Из холла раздались разнообразные звуки, и в дверь подобно торпеде влетела Констанция Берин, преследуемая полицейским. Один из этой же шайки пытался перехватить ее в дверях гостиной, но он с таким же успехом мог бы бороться со смерчем. Я думал, что она прямым ходом вцепится в горло моего друга Толмана, но она остановилась, не доходя до стола и начала кричать на него: - Вы глупец! Глупая свинья! Это мой отец! Неужели вы думаете, что он мог ударом в спину убить человека? Отпустите его, слышите?! Полицейский смущенно развел руками. Беринхотел подойти к ней, но те двое удержали его. Толман выглядел так, что можно было понять его единственное желание: провалиться сквозь землю. Констанция отскочила от полицейского, который стоял за ее спиной. Но Берин сказал ей что-то мягким голосом по-итальянски. Она медленно подошла к нему, он поднял руки, насколько позволяли браслеты и поцеловал ее в лоб. Она прижалась к нему, затем повернулась к Толману и бросила на него взгляд, которого я не видел, но, очевидно, достаточно характерный, судя по его лицу, после этого круто повернулась и вышла из комнаты. Толман потерял дар речи. Выручил его шериф: - Ну, мальчики, за мной. Я не стал дожидаться завершения этой сцены и поспешил в наш любимый "Апжур". Вульф закончил свои газеты, пробрался к письменному столу и поместился в большом кресле с книгой. Когда я вошел, он даже не посмотрел в мою сторону. Я сказал: - Все улаживается. Вы можете не беспокоиться относительно предложения Лигетта. Я имею в виду его второе предложение. Если бы вы даже хотели, то все равно не могли бы добиться успеха. В настоящее время вам не уговорить Берина стать шефом даже для нарзанного источника. Книга не дрогнула, но он сказал: - Я полагаю, что с этим делом отлично справится мистер Малфи. - Вряд ли. Он не захочет, да и не сможет. Ему просто до Берина не добраться. Тот сейчас по дороге в тюрьму. - Не рекомендую понапрасну расточать свое чувство юмора. Судя по всему, у тебя остались небольшие запасы. Я спокойно сказал: - Толман арестовал Берина по обвинению в убийстве. Я это видел собственными глазами. Он положил книгу. - Арчи! Если это розыгрыш... - Нет, сэр. Я никогда не говорил так серьезно. - Он арестовал Берина? - Да. - Почему же, во имя господа?! Он просто глупец! - Именно это самое сказала ему мисс Берин. Она еще добавила, что он глупая свинья. Вульф откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Привычным жестом его руки встретились на животе. Я молча ждал, поскольку знал, что означают эти жесты. Спустя мгновение он сказал, не открывая глаз: - Ты понимаешь, Арчи, что я испытываю колебания начинать какое-либо предприятие, могущее задержать наш отъезд в Нью-Йорк. С другой стороны, нельзя же позволить этому глупцу... Он действует так, как будто это единственный путь обнаружить убийцу. Вопрос заключается в следующем: что мы сможем сделать за тридцать часов? Даже за двадцать восемь, потому что нам нужно уложиться до прощального вечера с членами общества. Так что же мы можем сделать за двадцать восемь часов? - Кое-что, конечно, можем, - я махнул рукой. - Вы планируйте, я буду действовать. - Да, конечно, при сложившихся обстоятельствах они могут отказаться от прощального обеда, но вряд ли. Такого еще не случалось... Ну, что же. Первое... - Извините меня. Но, может быть, теперь следует согласиться на предложение Лигетта? Стоит ли делать бесплатно то, за что предлагают деньги? - Нет. Если я заключу с ним соглашение и вдруг не управлюсь к завтрашнему вечеру - нет. Свобода прежде всего. Итак, во-первых, нужно сделать очевидное. Приведи сюда, пожалуйста, мистера Толмана. Очень похоже на него. В один прекрасный день он предложит отправиться в сенат и привести к нему президента. Я сказал: - Боюсь, что Толман не очень доволен вашим отношением к нему. Он уже пытался созвониться с вами сегодня утром. Кроме того, он уверен, что схватил нужного человека и больше может не волноваться. Опять-таки, я не верю... - Арчи! Ты, по-моему, сказал, что будешь выполнять то, что я запланирую. Так, пожалуйста, отправляйся и по дороге подумай, как тебе заполучить Толмана. В мрачном настроении я опять направился по дорожке к "Парадизу", ломая голову, с чего начать. Кроме того, нужно было торопиться, чтобы успеть застать его там. Какой-то зеленый жакет сказал мне, что мистер Толман садится в машину. Я ударился в галоп. Может быть, он направился к главному отелю и я смогу настичь его. Запыхавшись, я влетел в вестибюль и собрался подойти к конторке, чтобы навести справки, когда меня остановил голос из угла. - Хелло, таракан! Я прищурил глаза. - А, это ты, привет, крыса. Обелл покачал головой. - Не думайте, что я собираюсь перебегать вам дорогу. Просто глупо получилось. Я упомянул о нашем разговоре ночному клерку, ну, они и взяли меня за горло. - Ладно, забудем это, - махнул я рукой.- Мне хотелось бы повидать Толмана. Не знаешь, где он? Обелл кивнул. - В конторе вместе с Ашлеем. Кроме того, там еще несколько человек и какой-то тип из Нью-Йорка по фамилии Лигетт. Кстати, это напомнило мне, что я хотел поговорить с вами. Ведь, надеюсь, вы не сомневаетесь в моих дружеских отношениях к вам... - Ну, ну, в чем дело? - О-кей! Вот что я хотел сказать: сегодня, когда этот Раймонд Лигетт вышел из самолета, первое, что он сделал, это спросил о Ниро Вульфе и помчался прямо в "Апжур". Я понял, что он очень нуждался в твоем боссе. А потом подумал, что лучшее место, которое есть в этой стране, это должность отельного детектива в "Церковном дворе". - Обелл подмигнул. - Ну, и поскольку Лигетт здесь, и если вы намекнете Вульфу обо мне, а он скажет об этом Лигетту... Я подумал, что мы действительно превращаемся в бюро по найму. Я очень не люблю разочаровывать людей, тем более Обелл еще мог понадобиться. Не рассказывать же ему о результатах переговоров Лигетта с Вульфом. Оставалось глубокомысленно задуматься, следя одновременно за дверью конторы. К моему счастью, из затруднения меня вывела именно эта дверь. Она распахнулась и из нее вышел Толман. Дружески похлопав Обелла по плечу, я направился на перехват моего друга Барри. Мы встретились перед выходом на улицу среди пальм и каких-то цветов. Его голубые глаза смотрели обеспокоено. Он узнал меня. - О, что вы хотите? Я тороплюсь. Я сказал: - Я пришел, чтобы принести вам извинения за то, что Вульф не подошел к телефону сегодня утром, но вы знаете его эксцентричность. Его уже трудно переделать. Сейчас я пришел к вам, потому что вы мне понравились с первого взгляда там, в поезде, и когда я увидел, как вы арестовали Берина за убийство - я полагаю, вы не заметили меня, но я там был - я отправился обратно и рассказал обо всем Вульфу. И как вы думаете, что он сделал, когда услышал про это? Он почесал кончик носа. - Что? - нахмурился Толман. - Он не так давно причесал и меня... - Может быть, вы не знаете, что означает для него этот жест! Это происходит в том случае, когда он чует ошибку. Я подумал о том, что вы еще достаточно молоды и самые главные ошибки у вас еще впереди. Повинуясь чисто дружескому импульсу, я подумал, что, пожалуй, смогу уговорить Вульфа встретиться с вами, если вы сходите со мной в наше жилище. Он продолжал хмуриться. Однако было видно, что он колеблется. Несколько секунд он разглядывал меня, потом резко сказал: - Пошли, - и направился к выходу. Подобно послушному мальчику я направился вслед за ним. Когда мы дошли до "Апжура", я продолжая играть свою роль, провел его через холл и поместил в своей комнате, плотно прикрыв ее дверь. После этого я направился к Вульфу, также плотно закрыв дверь, и улыбнулся моему толстяку. - Ну, - пробурчал он, - смог ты его найти? - Конечно, я нашел его. Он там, - я указал на дверь. - А сюда я пришел, чтобы уговорить вас на встречу с ним. Это должно занять не менее пяти минут. Кстати, не исключено, что ему придет в голову подслушивать под дверью. - Я повысил голос. - Так что же относительно справедливости? Что вы скажете насчет общества и прав каждого человека?.. Вульфу пришлось выслушать всю эту чепуху, потому что другого выхода у него не было. Когда я решил, что достаточно баловаться, я пошел в свою комнату, уже издали делая Толману триумфальный жест. После этого я провел его к Вульфу. Он сказал вместо приветствия: - Я полагаю, вы думаете, что я поступил как игрок в кости. Вульф покачал головой. - Это не мои слова, мистер Толман. Я никогда не составляю окончательного мнения, пока не знаю, какие факты лежат в основе тех или иных поступков. Однако мне кажется, что в данном случае вы поступили опрометчиво. - Я не думаю так. Я говорил по телефону с людьми в Чарльстоне, и они согласились со мной. Между прочим, я рассчитываю быть в Чарльстоне в шесть часов, а до него шестьдесят миль. Если у вас есть какая-нибудь дополнительная информация, я слушаю вас. - В данный момент я не располагаю никакой информацией, доказывающей невиновность Берина. - Тон Вульфа был как никогда нежен.- Ноя мог бы попробовать помочь вам, если бы знал, что руководит вашими поступками. Если это не секрет, конечно. Могу, кстати, информировать вас, что в настоящее время у меня нет никаких клиентов, и я могу рассуждать беспристрастно. - У меня нет секретов, но у меня скопилось достаточно моментов, указывающих на него и просто его обличающих. Кстати, вы обо всех них знаете. Эти разговоры о желании убить Ланцио слышало не менее дюжины людей. Я полагаю, что он делал это с целью сбить с толку правосудие, которое может рассудить, что преступник, готовящийся к покушению, не станет распространяться о своих намерениях. Но в данном случае, мне кажется, он немного переиграл. Я еще раз допросил всех и, собрав по кускам полученную информацию, утвердился в своих подозрениях. Окончательно же меня убедил опыт, проведенный по вашему совету. Я сравнил все записи о правильном перечне блюд, который составил Ланцио. Никто, исключая Берина, не сделал больше двух ошибок. Он вытащил из кармана связку бумаг и отделил одну. - Вот записи пяти человек, среди которых был и Вукчич. Четверо из них, включая и вас, сделали по две ошибки. Кто-то одну. - Он засунул бумаги в карман и наклонился к Вульфу. - Берин же угадал только два блюда. Семь ошибок! Наступило молчание. Глаза Вульфа почти совсем закрылись. Наконец он пробормотал: - Абсурд! - Вот именно! - Толман выглядел победителем. - Совершенно невероятно, чтобы в ситуации, когда все на девяносто процентов правы, он угадал только два процента. Это может быть объяснено только двумя вещами: либо он был настолько потрясен убийством, что не смог сосредоточиться на дегустации, либо он был настолько занят самим убийством, что просто не имел возможности провести полную дегустацию и заполнил лист наугад. Очень рад, что могу поблагодарить вас за полезный совет и поздравить с полученными результатами. - Спасибо. Вы сообщили Берину о результатах проведенного вами сравнения? - Он был весьма удивлен и не смог объяснить полученный результат. - Вы сказали, что объяснение может быть одно. Может быть, это чересчур категорично? Есть и другие возможности. Может быть, записи Берина были подделаны? - Он сам вручил их Сервану и на них стоит его подпись. Они все время находились у Сервана до того момента, как он вручил их мне. Или вы подозреваете Сервана? - Я никого не подозреваю. Блюда или карточки могли быть перемещены. - Только не карточки. Берин сказал, что номера стояли в том порядке, как они договорились. Что касается блюд, то кто же разместил их на прежние места после того, как Берин ушел из столовой? Опять наступило молчание. Вульф опять пробормотал: - Все равно все остается абсурдом. - Поймите меня правильно. - Толман еще больше наклонился вперед. - Я местный прокурор, и раскрытие подобного случая сделает мне соответствующую карьеру, но вы ошибаетесь, если думаете, будто бы я выбрал Берина в качестве жертвы. Я... - он остановился и попытался начать снова. - Можете мне поверить, что это тяжелейшая вещь, которую я делал в жизни. Разрешите мне еще один вопрос, вернее, целую серию. Вы имеете следующие факты: первое - Берин сделал семь ошибок, записал их и подписался, второе - когда он занимался дегустацией, блюда и карточки были в том же порядке, что и у остальных, третье - не обнаружено ничего, что могло бы поставить под сомнение этот факт, четвертое - вы давали клятву правительству в качестве прокурора. Должны ли вы были арестовать Берина за убийство и осудить его? - Я бы воздержался. Толман в возмущении взмахнул руками. - Почему? - Потому что я видел лицо Берина и слышал его разговор менее, чем через минуту после того, как он вышел из столовой. - Ну, этого я не видел и не слышал. Можете ли вы привести на суде в качестве свидетельства лицо или голос Берина? - Нет. - Имеете ли вы какие-нибудь дополнительные данные, которые могут объяснить семь ошибок, сделанные Берином? - Нет. - Может быть, у вас есть какие-нибудь данные, доказывающие невиновность Берина? - Нет. - Ну, что ж, - Толман опять откинулся на спинку стула. - Откровенно говоря, я надеялся, что они у вас имеются. Я это вывел из разговора с Гудвином. Вы сказали, что, если бы вы были на моем месте, то воздержались бы от ареста. Но какого же дьявола?.. Я не слышал окончания разговора, так как произошло еще одно событие, окончательно нарушившее надежды Вульфа на дневной отдых. Раздался громкий и продолжительный стук в наружную дверь. Я пошел открывать, почти уверенный в том, что обнаружу там двух Нью-Йоркских визитеров. Однако на этот раз визитеров было целых три - Луис Серван, Вукчич и Констанция Берин. Вукчич резко сказал: - Нам нужно видеть мистера Вульфа. Я пригласил их войти. - Не угодно ли вам будет подождать здесь? Я указал на свою комнату. - Он в данный момент разговаривает с Толманом. Констанция в ужасе отшатнулась, как будто я вытащил из кармана ядовитую змею. Я сказал: - Не нужно сильных эмоций. Разве Вульф не может оказать помощь молодому привлекательному парню, которому захотелось поплакаться ему в жилетку? Вот сюда, пожалуйста. В это время дверь комнаты Вульфа отворилась, и на пороге показался мистер Толман. Наступило обоюдное замешательство. Когда он увидел ее, весь его апломб моментально испарился, и он несколько раз раскрыл рот, чтобы выдавить из себя полагающиеся слова. Она, казалось, была удовлетворена его видом, но притворилась, что не заметила, и обратилась ко мне, сказав, что теперь, очевидно, им можно будет встретиться с Вульфом. Вукчич взял ее за локоть, Толман быстро отступил к стене, чтобы дать им возможность пройти. Я остался в холле, чтобы выпустить прокурора. Новые посетители не изменили самочувствие Вульфа. Он не выразил ни восторга, ни возмущения. Он приветствовал мисс Берин, хоть и без энтузиазма, но с сочувственным взглядом, и попросил извинения у Вукчича и Сервана за то, что весь день просидел взаперти дома и не посетил "Парадиз". Серван вежливо отвел его извинения, и говоря, что при таких печальных обстоятельствах... и тому подобное. Вукчич уселся в кресло, запустил пальцы в остатки своей шевелюры и изрек сентенцию относительно какого-то злого рока, нависшего над встречей мастеров. Вульф поинтересовался, не послужит ли случившееся событие причиной для роспуска общества или хотя бы досрочного прекращения встречи. Серван ответил, что нет. Хотя его сердце разбито, дело должно продолжаться. Вульф сказал: - Однако, такая меланхолия вряд ли будет способствовать хорошему пищеварению.