и миазмами, вы добились, что он мог дышать только атмосферой вашего присутствия - а затем, повинуясь капризу, без каких-либо оснований бросили его. Она только захлопала ресницами. - Но я уже сказала вам, что у меня не совсем обычная натура. - Еще раз простите, но я не закончил. Да, я ошибся, когда сказал - каприз. Это был просто холодный расчет. Вы пришли к Ланцио, человеку вдвое старше вас, потому, что он был на подъеме, не духовном, а материальном. Один дьявол знает, почему вы не нашли в это время человека более обеспеченного и стоящего неизмеримо выше Ланцио. Нью-Йорк представляет для этого обширное поле деятельности. Он пожал плечами. - Я подозреваю, что дело в уровне интеллигентности. На большее вы были просто не способны. Вы это чувствовали инстинктивно. Вы как лунатик. Даже не видя, он инстинктивно выбирает безопасный путь там, где зрячий и здравомыслящий человек сломает себе шею. Он сел поудобнее и сцепил пальцы на животе. - Я не подозреваю Марко в убийстве вашего мужа, хотя и не отрицаю, что он имел для этого все возможности. Я еще не изучил до конца все выводы, которые можно сделать из разговора относительно радио. Что вы еще хотите сказать? - Все, что вы сказали... - Ее руки поднялись и опять упали на подлокотники кресла. - Я не могу... это все Марко сказал вам обо мне? - Марко не упоминал ваше имя в течение последних пяти лет. Что вы еще хотите знать? Она явно была взволнована: ее грудь высоко поднималась от прерывистого дыхания. - Может быть, этого не следует делать, поскольку я лунатик. Но я хочу спросить вас - рассказал ли вам Малфи относительно Зелотты? - Нет. Кто это? Я вмешался в разговор: - Он говорил об этом мне. Глаза Вульфа повернулись в мою сторону, и я продолжал. - У меня еще не было случая доложить вам об этом. Малфи сказал мне в гостиной после обеда, что Ланцио когда-то давно украл что-то у парня по имени Зелотта. И Зелотта поклялся убить его. Около месяца назад он появился в Нью-Йорке и пришел к Малфи просить работы. Малфи отказал ему, а Вукчич устроил его в какой-то ресторан. Зелотта проработал там около недели, а потом исчез. Малфи сказал, что поведал эту историю мистеру Лигетту и миссис Ланцио, и они решили, что он должен рассказать ее вам. - Благодарю. Что-нибудь еще, мадам? Она продолжала сидеть молча, глядя на него. Ее веки были опущены, и я не мог видеть выражения ее глаз. Затем, не говоря ни слова, она встала, подошла к Вульфу и также молча положила свои руки ему на плечи, даже слегка потрепав их. Он попытался двинуть своей толстой шеей, но она уже отошла с улыбкой в уголках рта. После этого она пожелала Вульфу спокойной ночи. Это прозвучало ни сладко, ни кисло. Просто "спокойной ночи" - и направилась к двери. Я вышел, чтобы проводить ее. Возвратившись, я ухмыльнулся Вульфу. - Ну, как вы себя чувствуете? На вас не действуют ее миазмы? Так вот, что касается Зелотты. Я хотел рассказать вам об этом, но она прервала меня. Вы заметили, что Малфи утверждает, будто она сказала ему, чтобы он довел до вашего сведения эту историю. Это означает, что Малфи и Лигетт были с ней днем, вероятно, чтобы утешить ее. Вульф кивнул. - Но, как ты видишь, она осталась безутешной. Ну, приведи сюда этих людей. Глава 10 Было очень похоже, что и в эту ночь мне не придется спать. Картина была следующей: Лиз Кейн видела мельком зеленый жакет, стоящий у ширмы с пальцем около рта, но не может узнать этого человека. Не может она опознать и другую физиономию, подглядывавшую через щелку в двери, ведущей в подсобное помещение. Таковы факты. Все эти люди уже сказали шерифу, что ничего не видели и не слышали. Главная проблема, которая досталась на мою долю - это разместить их. Кое-кому пришлось сесть на пол. Вульф добродушно извинился перед ними. Затем он пожелал узнать их имена. На это ушло около десяти минут. Я подумал, что приготовления уже закончились, но это была ошибка. Он спросил, не хотят ли они чего-нибудь выпить. В ответ послышалось бормотание, что они ничего не хотят. Он сказал, что это чепуха, что, возможно, им придется за разговорами провести долгое время. В ответ на это уже раздалось совсем невнятное бормотание. Все закончилось тем, что нам пришлось опять обращаться к услугам телефона и заказать пиво, эль, портер, стаканы, лимоны, лед и тому подобное. Все это означало, что Вульф действительно чего-то ожидал от этого визита. Когда я возвратился в комнату, он разговаривал с маленьким толстяком без ливреи. - Я рад, что могу принести вам мои поздравления, мистер Крабтри. Мистер Серван сказал мне, что это вы готовили кролика для сегодняшнего обеда. Шеф может гордиться вами. Я заметил, что даже Мондор взял кусок жаркого. В Европе кролика так не готовят. Толстяк сдержанно поблагодарил. Вообще, все они держались сдержанно и подозрительно. Большинство с откровенным любопытством рассматривали Вульфа. Он оглядел всех собравшихся и произнес маленькую речь: - Знаете, джентльмены, у меня очень мало опыта общения с людьми, имеющими черную кожу. Может быть, это звучит немного нетактично, но, к сожалению, это так. Возможно, это происходит вследствие того, что в этой части страны существует определенный антагонизм в отношениях между белыми и черными. Это, несомненно, правда, хотя я лично привык людей делить не по цвету, а по другим, более существенным признакам. Люди вообще очень различны. Вы сами это знаете. Возьмем, например, мистера Ашлея и мистера Сервана. Я убежден, что каждый из вас по-разному относится к этим людям, и то, что вы, например, расскажете мистеру Сервану, никогда не придет вам в голову рассказывать мистеру Ашлею. Правда, я не совсем был точен, когда сказал, что имею мало опыта в отношении с черными людьми. Я имел в виду черных американцев. Много лет назад я работал в Египте, Алжире, но, конечно, это не имеет ничего общего с настоящим положением. Вы все американцы и, может быть, даже более американцы, чем я сам, поскольку я родился не здесь. Это ваша родина. Это вы и ваши братья, белые и черные, разрешили мне приехать сюда и жить здесь, и я надеюсь, что вы позволите мне сказать, что я весьма благодарен вам за это. В ответ на эти сентенции опять раздалось неопределенное бурчание. А Вульф продолжал: - Я попросил мистера Сервана собрать вас здесь, чтобы задать вам несколько вопросов и попытаться кое-что выяснить. Буду откровенен с вами - если бы я думал, что смогу получить необходимые сведения, запугивая вас и угрожая вам, я бы не колебался ни мгновения. Но я убежден, что это не так. Белые американцы мне говорили, что единственная возможность добиться чего-либо от цветного - это угроза и сила. Я сразу засомневался в справедливости этого утверждения. А кроме того, если бы это даже было правдой, то не в данном случае. Я знаю, что никакие угрозы не приведут нас к желанному результату. Вульф поднял руки и протянул их ладони вперед, как бы показывая, что у него нет оружия. - Мне необходимы некоторые сведения, можете ли вы мне их дать? Кто-то фыркнул от смеха, другие оглянулись на него. Толстяк, с которым Вульф разговаривал относительно кролика, поглядел на всех, как сержант оглядывает новобранцев. Я заметил, что единственным, кто сидел спокойно, был молодой мускулистый парень с большим носом в зеленом жакете, которого я приметил еще в павильоне, потому что он никогда не открывал рта. Старший офицер с оттопыренными ушами сказал тихим и спокойным голосом: - Вы только спрашивайте нас, а мы все расскажем. Мы сделаем все, что сказал мистер Серван. Вульф кивнул ему. - Я допускаю, что это обычный путь, мистер Моултон. И простейший. Однако, боюсь, что мы столкнемся с трудностями. Хриплый голос произнес снова: - Вы только спрашивайте нас, сэр. Вульф посмотрел в его сторону и продолжал: - Я надеюсь, что мы сможем их преодолеть. Что касается самих трудностей... Арчи, там, наверное уже все прибыло. Может быть, кто-нибудь из вас поможет мистеру Гудвину? Это заняло еще десяток минут, а может быть, и больше. Вульф потребовал пива, я же не забыл включить в заказ для себя молоко. Мускулистый парень с большим носом, чье имя было Пауль Випл, налил себе имбирного эля, остальные предпочли кое-что покрепче. Разместив выпивку и поставив стаканы рядом с собой на полу, они немного пошумели, но когда Вульф отставил пустой стакан и раскрыл рот, наступила мертвая тишина. - Что касается трудностей, то, может быть, лучше сразу же иллюстрировать их. Вы знаете, конечно, что мы собрались здесь по поводу убийства мистера Ланцио. Я знаю, что вы все сказали шерифу на официальном допросе, что ничего не знаете по этому поводу. Но я хочу уточнить у вас некоторые детали и, может быть, отдельные обстоятельства, ускользнувшие от вас и поэтому не сообщенные шерифу. Начнем с вас, мистер Моултон. Вы находились в кухне в среду вечером? - Да, сэр, весь вечер. У нас было много возни с этими соусами. - Я знаю. Помогали ли вы накрывать стол для дегустации? - Да, сэр. - Старший официант был учтив и услужлив. - Мы трое помогали мистеру Ланцио. Я лично устанавливал блюда на поднос. После этого он обратился ко мне только один раз, попросив льда для воды. За исключением этого, все остальное время он находился в кухне. - В кухне или в подсобном помещении? - В кухне. В подсобном помещении делать было нечего. Некоторые повара делали соусы, бои помогали им и мыли посуду. Вульф неторопясь открыл еще одну бутылку пива, наполнил стакан и коротко спросил: - Итак, вы не видели и не слышали ничего, что касалось убийства? - Нет, сэр. - Вы последним видели Ланцио, когда входили, чтобы принести лед? - Да, сэр. - Насколько я помню, на столе было два ножа для жаркого. Один из нержавеющей стали с серебряной ручкой и другой кухонный. Оба они лежали на столе, когда вы входили в столовую? Зеленый жакет секунду колебался. - Да, сэр. По-моему, оба. Я оглядел весь стол, чтобы убедиться, все ли в порядке, потому что чувствовал особую ответственность в этот вечер, и заметил бы, если бы один нож исчез. Я даже поглядел на марки под блюдами. - Вы имеете в виду карточки с номерами? - Нет, сэр. Я имею в виду марки. Мы нумеровали блюда мелом, чтобы не перепутать их при выносе из кухни. - Я не видел этих марок. - Да, сэр. Вы не могли их видеть, потому что номера были маленькие, находились ниже ободка тарелок и были от вас на противоположной стороне. Когда я расставлял карточки с номерами, я повернул блюда так, чтобы номерки на них были направлены в сторону мистера Ланцио. - И эти меловые марки были в том же порядке, когда вы приносили лед? - Да, сэр. - Кто-нибудь занимался дегустацией, когда вы входили в столовую? - Да, сэр. Мистер Кейч. - Мистер Ланцио в это время был жив? - Да, сэр. Вполне жив. Он накричал на меня за то, что я принес слишком много льда. Он сказал, что это заморозит целую комнату. - Не говоря уже о желудке. Ну, ладно. Когда вы были там, вы случайно не заглянули за эти ширмы? - Нет, сэр. Мы составили ширмы к задней стенке, когда освобождали место для стола после обеда. - И еще. Вы не входили в столовую еще раз до тех пор, пока не было обнаружено тело мистера Ланцио? - Нет, сэр. - И не заглядывали в столовую? - Нет, сэр. Вульф нахмурился, повертел в пальцах стакан с пивом, поднес ко рту и отхлебнул. Старший официант переступил с ноги на ногу, и я заметил, что его глаза не отрываются от лица Вульфа. Вульф поставил стакан обратно. - Благодарю вас, мистер Моултон. Он перевел глаза на человека, сидевшего слева от Моултона. - Теперь мистер Грант. Вы повар? - Да, сэр. Его голос звучал хрипло, он откашлялся и повторил. - Да, сэр. Вообще я работаю в отеле с дичью, здесь я помогал Крабби. Всех лучших из нас мистер Серван направил сюда. - Кто это Крабби? - Он имел ввиду меня. Это был толстяк с видом сержанта. - А! Значит, это вы помогали готовить кролика? - Да, сэр. Крабби только руководил работой, а я делал всю работу. - Вот как? Примите также мои поздравления. В среду вечером вы тоже были на кухне? - Да, конечно. Я не покидал кухню и оставался там все время. - Значит, вы не выходили ни в столовую, ни в подсобное помещение? - Нет, сэр. Я уже сказал, что не покидал кухню. - Совершенно справедливо. Прошу не обижаться, я просто хочу быть уверенным во всем до конца. Взгляд Вульфа скользнул дальше. - Мистер Випл. Я помню вас - вы отличный официант. Вы умудрялись буквально предугадывать все мои желания во время обеда. Вы кажетесь таким молодым и в то же время достаточно опытным. Сколько же вам лет? Мускулистый паренье большим носом взглянул прямо в глаза Вульфу и проговорил: - Двадцать один. Моултон, старший официант, взглянул на него и проговорил: - Скажи: сэр. Затем, повернувшись к Вульфу, добавил: - Пауль учится в колледже. - Отлично, - Вульф поднял палец. - Если вы протестуете против такого обращения, можете обходиться без него. Учтивость по принуждению хуже, чем ее отсутствие. Что вы изучаете в колледже? - Я интересуюсь антропологией. - Понятно. Я в свое время встречал Фрица Боаса, а также просматривал его книги по антропологии, которые он мне регулярно подносил со своими автографами. Поскольку, мне помнится, вы присутствовали в павильоне в среду вечером... - Да, сэр. Я помогал в столовой во время обеда, убирал и подготавливал комнату для демонстрации соусов. - После того, как вы закончили свою работу в столовой, вы пошли на кухню? - Да, сэр. - И покинули ее... - Я был там, пока мы не услышали о том, что случилось. - Вы были на кухне все время? - Да, сэр. - Благодарю вас. - Вульф посмотрел на следующего. - Мистер Деггет... Так он продолжал дальше и получал в ответ одно и тоже. Я закончил свой стакан молока, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Голоса - вопросы и ответы - монотонно звучали у меня в ушах. Вопросы и ответы и снова вопросы и снова ответы. Он не пропускал никого и внимательно вникал во все детали. Он даже выяснил, что от Брауна ушла жена, оставив ему трех маленьких детей. По временам я открывал глаза, чтобы определить, много ли еще осталось, потом снова закрывал их. Мои часы показывали без четверти два, когда через открытое окно я услышал голос петуха. Наконец прозвучало мое имя. - Арчи! Пива, пожалуйста. После того, как он осушил стакан, он откинулся на спинку и медленно обвел глазами всю банду. Он сказал новым, каким-то иным голосом: - Джентльмены! Я сказал, что должен проиллюстрировать трудности, о которых говорил вначале. Они перед вами. Было предложено, чтобы я спрашивал о тех сведениях, которые мне необходимы. Я это сделал. Вы все слышали, что было сказано. Хотел бы я знать, кто тот один из вас, кто сказал мне явную и преднамеренную ложь. Наступило настороженное молчание. Вульф разрешил себе пятисекундную паузу и продолжал: - Несомненно, все вы знаете, что в среду вечером, во время дегустации, между тем моментом, когда мистер Берин покинул столовую, и до того, как мистер Вукчич вошел в нее, образовалась пауза продолжительностью восемь-десять минут. Как вы также знаете, мистер Берин утверждает, что он оставил мистера Ланцио живым и невредимым, а когда туда вошел мистер Вукчич, его уже там не оказалось. Естественно, что мистер Вукчич не заглядывал за ширму. Так вот именно во время этого десятиминутного интервала кое-кто приоткрыл дверь, ведущую с террасы в столовую, и увидел двух цветных людей. Один из них, одетый в ливрею, стоял рядом с ширмой, прижав палец ко рту, а другой смотрел на него из двери, ведущей в подсобное помещение, приоткрыв последнюю на несколько дюймов. Я не представляю, что это был за человек около ширмы. Но другой, глядящий на него из подсобного помещения, был один из вас, сидящих передо мною. Тот самый, кто солгал мне. После недолгого молчания Крабби пробормотал: - Мы все очень сожалеем, что одного из нас вы считаете лжецом. У вас просто неверная информация. - Нет. В этом отношении я должен разочаровать вас. Сведения совершенно точные. Вступил Моултон: - Могу я спросить вас, кто это заглядывал в столовую и видел все это? - Нет. Я сказал вам, что это видели, и я знаю, кто это видел. - Взгляд Вульфа медленно прошелся по ряду смотрящих на него черных лиц. - Не рекомендую рассчитывать на опровержение моих данных. Они исходят от очевидца. Иначе как, например, я мог знать такие подробности, что он стоял, прижав палец к губам? Нет, джентльмены, ситуация очень проста. Я знаю, что по крайней мере один из вас лжет. И он знает, что я это знаю. Хотелось бы мне знать, не сможем ли мы разрешить эту простую задачу такими же простыми средствами? Давайте попытаемся. Мистер Моултон, это не вы смотрели через дверь, ведущую из столовой в подсобное помещение, и видели человека около ширмы? Старший официант медленно покачал головой: - Нет, сэр. - Мистер Грант, это были не вы? - Нет, сэр. - Мистер Випл, может быть, это были вы? - Нет, сэр. Он обратился к каждому с одним и тем же вопросом и получил четырнадцать одинаковых отрицательных ответов. Когда он закончил круг, то опять откинулся на спинку и устроился поудобнее. После этого он подвел итог: - Я уже говорил вам, что не собираюсь прибегать к угрозам, и действительно не буду этого делать. Но дело в том, что ваше упорное отрицание превращает простую ситуацию в значительно более сложную. Сейчас я объясню вам. Во-первых, предположим, что вы будете упорствовать и отрицать. В этом случае я могу сделать только одну вещь - сообщить все властям, представить им свидетеля, который заглядывал в столовую, и передать это дело в официальные руки. Я не хочу знать, что они будут делать с вами и как долго все это продлится. Возможно, вы это знаете даже лучше меня. Вульф опять внимательно осмотрел всех присутствующих. - Теперь представим, что вы все-таки отважитесь сказать правду. Что же произойдет? Безусловно, вы все равно рано или поздно предстанете перед властями, но совершенно при других обстоятельствах. Я говорю теперь для одного из вас, вы знаете, для кого. Я не знаю. Мне представляется, что вряд ли кому-то повредит, если я скажу мистеру Толману и шерифу, что вы и ваши коллеги пришли ко мне по моей просьбе и добровольно все сообщили о том, что видели в столовой. Конечно, им вряд ли понравится, что вы скрыли такой важный факт при первом допросе. Но я думаю, что смогу убедить их быть снисходительными. Я умею это делать. - Теперь, - Вульф опять оглянулся по сторонам, - наступает самая трудная часть. Лично я понимаю, почему вы так упорно настаиваете на своем отрицании. Вы видели человека вашей расы, стоящего около ширмы, и через несколько минут, когда вам сообщили, что случилось, вы знали, что этот человек убил Ланцио. Или, по крайней мере, может уверенно подозреваться в этом. Вы не только заметили, что убийца черный, но вы, возможно, и узнали его. Поскольку он был одет в ливрею Канавинского курорта, значит, он служит где-то здесь. Возникает другое осложнение. Если этот человек близок к вам и занимает определенное место в вашем сердце, я разрешаю вам стоять на своем, несмотря на мои угрозы и доказательства шерифа. В этом случае, конечно, все вы будете поставлены, мягко говоря, в некомфортабельные условия, но ведь это не имеет значения, не так ли? Но если он персонально не близок вам, и вы отказываетесь разоблачить его только потому, что он вашего цвета, что он "ваш парень", говоря более точно, то разрешите мне сделать следующее замечание. Во-первых, что касается "своего парня". Это чепуха. Еще столетие назад стало ясно, что человек не в силах защититься от убийства, поскольку в то время было исключительно легко убить человека. Тогда люди согласились защищать друг друга. Но если я защищаю вас, то и вы должны защищать меня, нравится вам это или нет. Если же вы не выполняете это условие, то вы выпадаете из этого соглашения. Этот убийца был черным. Вы тоже негры. Я допускаю, что положение щекотливое. Соглашения в человеческом обществе заключаются не только в защите от убийства, но и в тысяче других вещей. И, к сожалению, правда, что в Америке - не говоря уже о других континентах - белые исключили черных из некоторых позиций подобных соглашений. Это плохо. Это прискорбно, и я не порицаю черных людей за то, что они негодуют по этому поводу. Но сейчас вы стоите перед лицом фактов, а не теории, и сами решаете, как вам лучше поступить. Я говорю вам, тому, кто видел человека, стоящего у ширмы. Если вы его в данный момент защищаете только из чувства солидарности, поверьте мне, вы оказываете плохую услугу своей расе. Если в вопросе об убийстве на ваши действия влияет только цвет кожи человека, который покушается... - Вы ошибаетесь! Это восклицание вырвалось изо рта мускулистого парня, учащегося колледжа. Вульф сказал: - Я думаю, что могу доказать свою позицию, мистер Випл. Если... - Я не имею в виду позицию. У вас своя логика. Я имею в виду один из упомянутых вами фактов. Вульф поднял брови. - Какой же? - Цвет кожи убийцы, - учащийся колледжа смотрел ему прямо в глаза. - Это был не черный человек. Я видел его. Это был белый. Глава 11 Вульф мягко сказал: - Вы видели человека у ширмы, мистер Випл? - Да. Это я приоткрыл дверь и заглянул в столовую. - И он был белый, вы говорите? - Нет, - взгляд Випла был тверд. - Я не сказал, что он был белый. Я сказал, что это был белый человек. Когда я увидел его, он был черный, потому что он выкрасился. - Откуда вы это знаете? - Потому что я видел его. Неужели вы думаете, что я могу ошибиться в таких элементарных вещах? Я сам черный. Как вы уже сказали, он стоял, прижав палец к губам, и его руки были другого цвета. Для этого даже не обязательно быть негром, чтобы видеть. На нем были надеты тонкие черные перчатки. - Почему вы пошли в подсобное помещение и зачем заглядывали через дверь? - Я услышал шум в столовой. Гранту понадобилась чистая сковородка. Они хранятся в шкафу, в подсобном помещении. Я пошел туда и в это время услышал шум. Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что там произошло. - Вы входили в столовую. - Нет. - Но если вы убеждены, что убийца не был цветным, почему вы сразу же не сказали правду? - Потому что я не хотел вмешиваться в дела противоположной расы. Если бы это был цветной, я бы все рассказал. Цветные не любят людей, позорящих расу, оставляя эту привилегию белым. - Вы скрыли этот факт только потому, что предполагали беспокойства для себя? - И при том весьма большие. Вы северянин... - Кстати, ведь вы антрополог. Вы полностью уверены в том, что это был белый человек? Випл на секунду задумался и сказал: - Если покрасить кожу жженой пробкой, то это будет похоже на естественную окраску кожи мулата, хотя будет несколько темнее, а что касается перчаток, то это было совершенно ясно. Впрочем, относительно жженой пробки или чего-либо подобного, тоже уверен. - Выглядит правдоподобно. Что он делал, когда вы увидели его? - Стоял у ширмы. - Он был одет в форму Канавинского курорта? - Да. - Что вы скажете о его волосах? - На нем была форменная шапочка, и я не видел его волос. - Опишите его - рост, вес... - Он был среднего роста. Я полагаю, пять футов и восемь или девять дюймов, вес сто пятьдесят пять - сто шестьдесят фунтов. Я не разглядел его хорошо. Я увидел, что он покрашен, и, когда он приложил палец к губам, решил, что это кто-нибудь из гостей собирается организовать какую-то шутку. Потом я предположил, что шум, который привлек мое внимание, возможно, произошел от того, что он опрокинул ширму или еще что-нибудь. Я приоткрыл дверь и ушел. В этот момент он начал поворачиваться. - По направлению к столу? - По направлению к двери на террасу. Вульф скривил губы, затем открыл их. - Вы подумали, что это гость, подготавливающий шутку. Попытались ли вы догадаться, который из гостей это мог быть? - Я не знаю. - Вы не так поняли. Я просто прошу охарактеризовать его. Например, длинноногий или круглоголовый? - Вы просили меня назвать его. Но я не могу назвать имени этого человека. Я не смогу узнать его. Лицо его было выкрашено, шапочка низко надвинута на лоб. Мне кажется, что глаза у него светлого цвета. Его лицо нельзя назвать ни вытянутым, ни круглым. Оно среднее. Я ведь видел его буквально одну секунду. - Затем вы вернулись на кухню и никому не сказали о том, что видели? - Нет, сэр. - Ты глупец, Пауль. - Это был Крабби, и его голос звучал раздраженно. - Ты думаешь, что мы не такие же люди, как и ты? - Он повернул голову к Вульфу. - Этот парень ужасно много воображает. У него доброе сердце, особенно по отношению к своим друзьям, но никуда не годная голова. Все неприятности он хочет тащить один. Нет, сэр. Когда он вернулся в кухню, он рассказал нам все. Кстати, кое-что дополнительно вам может сообщить Моултон. Моултон усмехнулся. Он взглянул на Крабби, потом повернулся к Вульфу. - Говорить так говорить. Я ведь тоже видел этого человека. - Человека у ширмы? - Да, сэр. - Кто это? - Я подумал, что Пауль чересчур долго разыскивает сковородку, и пошел в подсобное помещение за ним. Когда я вошел туда, он только что отвернулся от двери. Он указал мне на нее пальцем и сказал, что кто-то там находится. Я понял, что он имеет в виду, и тоже слегка приоткрыл дверь и заглянул. Передо мной была спина человека. Он шел по направлению к двери на террасу. Я не мог видеть его лица, но только заметил, что он в черных перчатках. Ливрею я, конечно, узнал. Я закрыл дверь и спросил Пауля, кто это был. Он сказал, что не знает. Я послал Пауля на кухню со сковородкой, опять приоткрыл дверь и заглянул в столовую снова. Человек уже исчез. Я открыл дверь шире, собираясь спросить мистера Ланцио, не нужно ли чего-нибудь. Около стола его не было. Я вошел в комнату, но и там его нигде не было. - Вы не заглядывали за ширму? - Нет, сэр. - Значит, никого в комнате не было? - Во всяком случае, не было видно, сэр. - Что вы сделали? Вернулись на кухню? - Да, сэр. Я считал... - Договаривай уж до конца, - это сказал маленький толстый повар. - Мистер Вульф единственный человек, который все может правильно понять. Мы же все помним о чем ты рассказывал. - О чем это ты, Крабби? - Ты сам знаешь. Моултон поколебался. - Прежде чем вернуться в кухню, я бросил взгляд на стол, потому что чувствовал себя ответственным за порядок. - На стол с блюдами? - Да, сэр. - Вы заметили, что не хватает одного ножа? - Про это я не знаю. Может быть, я заметил, а может быть, и нет. Я не поднимал крышки над блюдом с рябчиками. Возможно, он лежал там. Я заметил кое-что другое. Кто-то подшутил с соусами. Все они были перепутаны. Я даже присвистнул. Вульф бросил на меня короткий взгляд, опять повернулся к Моултону и проворчал: - Ага. Как же вы это узнали? - По моим маркам. По номеркам, которые мы ставили на блюдах. Когда я накрывал на стол, то ставил блюдо с маркой один перед карточкой с номером 1, 2 - перед 2 и так далее. Когда теперь я взглянул на стол, никакого порядка не было. - Абсолютно все блюда были не на своих местах? - За исключением двух. Номера 8 и 9 были в порядке, но остальные все перепутаны. - Тогда вы переставили в правильное положение? - Да, сэр. Я сделал это. Вообще, вмешиваться в это было не мое дело. Но мистер Серван всегда хорошо относился ко мне. Я знал, что он заключил пари с мистером Кейчем, что при дегустации он угадает в восьмидесяти процентах. Когда я увидел, что блюда перепутаны, я решил, что кто-то решил подшутить над ним. Но мне хотелось, чтобы мистер Серван выиграл, и я поставил все на свои места. - Я полагаю, вы не помните, в каком порядке они были переставлены. Куда, например, был переставлен номер 1? - Нет, сэр. Этого я не могу сказать. - Ну что ж, - Вульф кивнул. - Я благодарю вас, мистер Моултон, и вас, мистер Випл. Уже поздно, и я боюсь, что мы не выспимся, поскольку нужно будет встретиться с мистером Толманом и шерифом с самого утра. Я полагаю, вы живете здесь недалеко? Они ответили утвердительно. - Хорошо. Я пришлю за вами. Я не думаю, что вы потеряете свою работу, мистер Моултон. Я помню мои обязательства перед вами в отношении переговоров с властями, и я выполню их. Еще раз благодарю вас, джентльмены. Они помогли мне собрать бутылки и стаканы и вынести все это в вестибюль, затем разобрали шляпы и исчезли в темноте. С улицы даже через плотные занавески был виден свет в окне комнаты Вульфа. Я сказал: - Поздравляю. Вам нужно всегда работать по ночам. Очевидно, лунный свет влияет на ваше воображение... Он прервал меня: - В какую тюрьму они поместили Берина? - Я полагаю, что в местную. - Это далеко? - Около двадцати миль. - Мистер Толман живет там? - Я не знаю. Контора его должна быть там, поскольку он прокурор. . - Пожалуйста, свяжитесь с ним по телефону. Мне нужно, чтобы он и шериф были здесь в восемь часов. Скажи ему... Нет, когда ты свяжешься с ним, передай трубку мне. Я развел руками. - Сейчас четыре тридцать. Будить человека... - Арчи! Пожалуйста. Ты уже пытался инструктировать, как вести себя с цветными. Не хочешь ли ты учить меня, как обращаться с белыми? Глава 12 Питтергрев, шериф с тяжелой челюстью, покачал головой и отказался: - Благодарю вас. Но я здорово вымазался в грязи, пока добирался сюда, и боюсь, что запачкаю стул. Мой друг Толман не обратил внимания на такие проблемы и уселся без колебаний на стул. Было 8.30 утра. Я чувствовал себя выжатым, как лимон. В постель удалось забраться только в пять часов, а уже в 7.30 началась бурная деятельность. Двух часов сна было маловато. Вульф сидел за завтраком в большом кресле перед маленьким столиком. Толман сказал: - Как я уже говорил вам по телефону, я предполагал быть в суде в 9.30. В случае необходимости его можно отложить, но делать этого не хотелось бы. Как долго вы нас задержите? Вульф прихлебывал какао. - В значительной степени это будут зависеть от вас. Со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы ускорить это дело. - Вы сказали, что у вас появились сведения... - Вот именно. Но изложение их потребует небольшой преамбулы... Я полагаю, что вы арестовали Берина потому, что были убеждены в его виновности. Вы специально настаивали, что якобы неправильно думать, что вы выбрали жертву. Если возникнет серьезное сомнение в его виновности... - Все правильно. - Толман был нетерпелив. - Я уже говорил вам... - Совершенно справедливо. Теперь предположите, что у Берина есть адвокат, который нанял меня, чтобы я получил доказательства для его защиты. Предположим далее, что я добыл такие доказательства, которые, будучи доложенными в суде, сведут на нет все ваши подозрения, основанные только на моральных факторах. Картина будет неприглядной... По закону ведь вы не можете потребовать от защиты, чтобы она представила свои доказательства, когда вам этого захочется. Защита располагает правом использовать их в подходящий с ее точки зрения момент. Толман нахмурился. - Все это правильно. Но, проклятье, я уже сказал вам, что если улики против Берина могут быть объяснены... - Вот именно. Я лично предлагаю вам здесь и сейчас все объяснить, но при определенных условиях. - Что это за условия? Вульф допил какао и вытер губы. - Они не обременительны. Первое: если представленные объяснения внесут сильное сомнение в виновность Берина, он немедленно будет освобожден. - Кто будет решать, насколько они сильны? - Вы. - Очень хорошо. Я согласен. - Отлично. Второе. Вы сами скажете мистеру Берину, что это я добыл доказательства, которые принесли ему свободу, и, если бы я не раскрыл это дело, то один бог знает, что могло бы произойти. Я не говорю о публичной славе. Это меня не интересует. Репортерам можете говорить что угодно. Но мистер Берин должен недвусмысленно знать, что это сделал именно я, и вы, мистер Толман, скажете ему об этом. - Как, Сэм? Шериф пожал плечами. - Мне наплевать. - Хорошо, - сказал Толман Вульфу. - Я согласен и на это. - Так. Третье - это то, что при любых обстоятельствах я должен в двенадцать сорок ночи сесть в Нью-Йоркский поезд. - Отправляйтесь хоть к дьяволу. - Это шериф проявил чувство юмора. - Нет, не к дьяволу, а в Нью-Йорк. - Вульф серьезно посмотрел на него. Толман запротестовал. - Но если эти доказательства потребуют вашего непосредственного присутствия и свидетельства на суде? - Это условие непременное. Я даю вам слово, что через тридцать минут вы будете знать все, что произошло в столовой и сами поймете, что мое присутствие совершенно не обязательно. Толман поколебался, но в конце концов кивнул. - Пусть будет, что будет. Я согласен. - Теперь, сэр, четвертое и последнее условие. Доказательства, которые я предлагаю вам, принесли мне два человека. Я получил их благодаря применению своего метода, который, как правило, приносит положительные результаты. Вы вправе негодовать, что эти джентльмены не сообщили вам эти факты, когда вы их расспрашивали. Естественно, я не могу требовать от вас изменить свои чувства, но я прошу вас сдержать их, поскольку я обещал это сделать. Я хочу, чтобы вы дали слово джентльмена, что эти люди не будут подвергаться угрозам и оскорблениям, моральным и физическим, и не будут лишены свободы. Короче говоря, ничем абсолютно не поплатятся за первоначальное сокрытие известных им фактов. Это простые люди, испугавшиеся принять близкое участие в деле об убийстве. Шериф сказал: - Ну, мистер, мы никогда не оскорбляем людей. - Вы можете рассматривать этот вопрос как угодно, но вы, надеюсь, поняли, чего я хочу. Толман покачал головой. - Они являются важными свидетелями. Если они сбегут, что бывало не раз, а ведь вы тоже уезжаете сегодня вечером... - Вы можете держать их взаперти до тех пор, пока понадобится. - До суда. Вульф поднял палец. - До суда, но не над Берином. - Я не имею в виду Берина, если доказательства настолько определенны, как вы говорите. Но вы можете быть уверены, что суд будет все равно. - Я искренне надеюсь... Но об этом еще рано говорить. Давайте тогда займемся моими свидетелями. Допросите их сами и по возможности скорее, ибо чем дольше вы держите взаперти Берина, тем глупее выглядите. - Очень хорошо. - Голубоглазый атлет кивнул. - Я согласен. - При всех условиях, которые я изложил? - Да. - Тогда будем заканчивать. Арчи, введи их. Я подавил зевок и вышел из комнаты. Пауль Випл выглядел вызывающе, а Моултон, старший официант, казался нервным и сонным. Вульф приказал мне расставить стулья, и Моултон помог мне. Было видно, что Толман удивлен, а шериф воскликнул: - Проклятье! Так это же пара ниггеров! Ну, ну, ставьте им стулья. Он повернулся к Вульфу. - Ну, слушайте. Я допрошу этих мальчиков, - и мой Бог, если они... Вульф спокойно поднял руку. - Это мои свидетели. Вы согласились на мои условия, и прошу вас придерживаться их. - Мистер Випл, я думаю, мы заслушаем вас первым. В результате мистер Толман, конечно, не успел на свой суд, назначенный на девять тридцать. Около часа с четвертью заняло выяснение всех деталей обеих историй. Толман вел допрос довольно умело. Правда, шериф был слишком возбужден и время от времени вставлял замечания не совсем тактичного порядка. В конце концов они с Толманом устроили настоящий перекрестный опрос, но показания нигде не вызывали сомнения. Наконец Толман посмотрел на Вульфа, на шерифа, на негров и откинулся в кресле, показывая тем самым, что он закончил. Вид у него был достаточно хмурый. Шериф объявил: - Ну, мальчики, где вы оставили свои шляпы? До тюрьмы мы вас доставим с комфортом. Вульф поднял руку. - О, нет! Помните наши условия? Они останутся на свободе и будут работать. Я уже говорил об этом с мистером Серваном. - Мне наплевать. Можете говорить хоть с самим Ашлеем. Они пойдут под замок. Глаза Вульфа сузились. - Мистер Толман? - Но ведь вы согласились, что мы можем держать их взаперти. - Это касалось того случая, если бы свидетели были людьми, не находящимися в вашей юрисдикции. Эти люди работают здесь, куда им деваться? Мистер Моултон имеет жену и ребенка, мистер Випл учится. - Он взглянул на шерифа. - Вот вы полагаете, что умеете обращаться с цветными, и я нахально вмешиваюсь в ваши дела. В четверг ночью официальный представитель закона начал расследование преступления, и вы были представлены как эксперт. Вы допросили всех свидетелей и ничего не добились. Наоборот, даже составили себе совершенно неправильное мнение. Вчерашней ночью я разговаривал с теми же самыми свидетелями и получил исчерпывающую информацию. По-моему, вы достаточно умны, чтобы понять, насколько это обстоятельство дискредитирует вас. Не хотите ли вы, чтобы вся эта страна знала о вашем позоре?! Фуй! - он повернулся к обоим зеленожакетчикам. - Вы можете идти и приступать к своей работе. Но вы понимаете, конечно, что мистер Толман будет нуждаться в ваших показаниях. Будьте готовы их повторить, когда это понадобится. Но если он потребует вашего ареста, любой адвокат опротестует это. Идите! Пауль Випл был уже по дороге к двери. Моултон вначале заколебался, но потом бросил взгляд на Толмана и последовал за Виплом. Я также вышел, чтобы закрыть за ними дверь. Когда я вернулся, Питтергрев завершал изложение некоторых своих замечаний относительно происходящего, употребляя слова и выражения достаточно живописные и свидетельствующие о хорошем знании фольклора. Толман стоял сзади него, держа руки в карманах, и рассматривал Вульфа. Последний равнодушно копался в блюде с фруктами. Они не обращали внимания на шерифа, что окончательно подкосило его, так что его речь закончилась настоящим шипением. Вульф взглянул на прокурора. - Итак, сэр? Толман кивнул. - Да, я полагаю, вы выиграли. Похоже, что они действительно говорят правду. Но вы представляете, что это значит? Среди всего прочего получается, что все освобождаются от подозрения, исключая этого парня Бланка, который сказал, что находился в своей комнате. Но он здесь посторонний, и он никаким образом не мог бы достать канавинскую униформу. Если же мы отбросим его, то никого не остается. Вульф проворчал. - Да, забавная проблема. Слава богу, она меня не касается. Так что же относительно наших условий? Я полагаю, что выполнил свои. Я дал вам доказательства достаточно серьезные, чтобы усомниться в виновности Берина. - Что я могу сделать? Я не могу задерживать его сейчас, - резко сказал он. - Поглядите сами. Я совсем не огорчен, что вы вытащили Берина из этого дела. И я выполню ваши условия, включая согласие не задерживать ваш отъезд. Но кроме того, что вы добыли эти доказательства, вы больше ничего не смогли бы сделать? - Нет. - Вы не думаете, что его мог убить тот француз. Бланк? - Не знаю, но сильно сомневаюсь в этом. - А та китаянка? Может быть, она замешана в чем-нибудь? - Нет. - Вы думаете, что включение радио в соответствующий момент привело к чему-нибудь? - Естественно. Оно заглушило шум падения Ланцио и, возможно, его предсмертный крик, если он раздался. - Но было ли оно включено именно с этой целью? - Не знаю. Толман нахмурился. - Когда я арестовал Берина, я решил, что включение радио именно в это время было простым совпадением, и он воспользовался им. Теперь этот вопрос опять остается