открытым. - Он наклонился вперед. - Я хотел бы попросить вас сделать еще кое-что для меня. Не могли бы вы расспросить Бланка о его времяпрепровождении? Мне кажется, у вас получилось бы лучше, а я бы посидел и послушал. - Нет, сэр. После всех этих событий единственное, в чем я нуждаюсь - это в отдыхе. Моя постель ждет меня. И уже давно. Что же касается интервью с Бланком, то вы его сможете провести не хуже меня, и я считаю возможным вам напомнить, что, согласно нашей договоренности, немедленное освобождение Берина, не должно зависеть от исхода этого разговора. Высказывание Вульфа недвусмысленно прозвучало как окончание дискуссии. Шериф собрался что-то изречь, но я не смог дослушать. Опять раздался стук в дверь. Я пошел в вестибюль с твердым намерением уложить хорошим ударом любого, если только в связи с его визитом произойдет еще одна отсрочка в спанье. Я бы, конечно, мог легко справиться с Вукчичем, но, как бы я не хотел спать, не могу ударить женщину. А он сопровождал Констанцию Берин. Вукчич только начал обстоятельно излагать свою просьбу, как она, не обращая на него внимания, двинулась вперед. Я попытался остановить ее: - Подождите минутку! У нас там целая компания. И ваш друг Барри Толман тоже. Она резко повернулась ко мне. - Кто? Потом рванулась к двери комнаты Вульфа и влетела туда. Вукчич взглянул на меня, пожал плечами и проследовал за ней. Я тоже пошел следом. Толман вскочил на ноги и радостно воскликнул: - Миссис Берин! Слава богу... Ледяной взгляд остановил его, и он замер с открытым ртом. С таким же ледяным выражением лица она повернулась к Вульфу: - И вы сказали, что поможете нам! А после этого выкопали доказательства против него! Доказательства! Вы притворялись перед мистером Серваном, Вукчичем, мной... Я взглянул на Вульфа и увидел, что его губы двигаются, но услышать что-либо было невозможно. Я пересек комнату и схватил ее за руку. - Послушайте, дайте возможность еще кому-нибудь высказаться... Вульф резко сказал: - Вы истеричка! Уведите ее! Я попытался развернуть ее к двери, но она вырвалась и сказала Вульфу уже спокойно: - Я не истеричка. - Тогда вы, может быть, послушаете меня? - Что вы еще можете сказать?! Это вы обещали помочь освободить моего отца, а вместо этого предложили проверить его записи относительно дегустации, об этих соусах! Вы думали, что никто об этом не узнает... Вульф властным жестом остановил ее: - Действительно, это я предложил сделать сравнение записей. Однако я совершенно не подозревал, что результат может оказаться против вашего отца. К несчастью, случилось обратное, и мне пришлось дополнительно проделать весьма сложную работу. Единственной возможностью оставалось добыть несомненные доказательства, устанавливающие его невиновность. Я их получил. Ваш отец через час будет освобожден. Констанция как завороженная смотрела на него и заикалась: - Но... но... я не верю этому. Я только что была в этом месте - меня не пустили даже посмотреть на него. - Вам нет нужды больше туда ходить. Я уже сказал вам, что сегодня утром он будет освобожден. Я обещал вам освободить вашего отца от подозрения и сделал это. Надеюсь, сейчас вы поняли, что я сказал? На ее лице отразились все стадии приближающегося кризиса - дрожание подбородка, уголков рта, - и в конце концов она разрыдалась. Затем быстро повернулась и выскочила за дверь. Это послужило как бы толчком для прокурора. Одним прыжком он оказался у двери, которую она оставила открытой, и также выбежал из комнаты. Вукчич и я поглядели друг на друга. Начал двигаться и шериф. - Вы достаточно хитры, - прорычал он Вульфу, - но, если бы я был на месте Барри Толмана, вы бы ни на ночном, ни на любом другом поезде не уехали отсюда, пока все детали этого проклятого дела не прояснились. Вульф кивнул ему и проворчал: - До свидания, сэр. Шериф вышел, с такой силой хлопнув дверью, что я подскочил. Спустя секунду я снова уселся. - Мои нервы уже дергаются, как рыба на крючке. Вукчич также сел. Вульф поглядел на него и осведомился: - Ну, Марко? Я полагаю, ты пришел пожелать мне доброго утра. Не так ли? - Нет. - Вукчич запустил руку в шевелюру. - Я чувствовал себя более или менее ответственным перед дочерью Берина, и когда она захотела прийти сюда... - Он покачал головой. - Кстати, что это за доказательства? Если это не секрет... - Я уж не знаю, секрет ли это. Они больше мне не принадлежат. Я вручил их властям, теперь они могут распоряжаться ими по своему разумению. Вукчич все еще ворошил волосы. - Слушай, Ниро. Мне хотелось кое-что у тебя спросить. Дина приходила к вам вчера вечером, не так ли? - Да. - О чем вы говорили? Если это, конечно, позволительно мне знать. - Он сказала мне, что она необычная женщина, и что она думает, будто я подозреваю тебя в убийстве Ланцио. - Вульф поморщился. - И она потрепала меня по плечу. Вукчич сказал: - Проклятая дура! - Я тоже полагаю, что это так. Но и очень опасная дура. Разумеется, выбоина во льду опасна только для того, кто идет туда кататься на коньках. Это не мое дело, а скорее твое. - Но какой дьявол навел ее на мысль, будто я думаю, что ты подозреваешь меня в убийстве? - Она не говорила вам этого? - Нет. Вульф покачал головой. - Она не шла прямой дорогой, а все время виляла. Однако она сказала, что ты рассказывал ей о моих вопросах относительно радио и приглашения на танец. Вукчич мрачно кивнул. - Да, у нас был с ней разговор. Даже два. К сожалению, я не сомневаюсь, что она опасна. Она - ты ведь должен понимать - в течение пяти лет была моей женой. И вчера, оказавшись вблизи нее, я опять поддался ей. Ты прав: дыра во льду опасна только для катающегося на коньках. Но, черт возьми, в этом и состоит жизнь, а если ты боишься... - Марко! - Голос Вульфа звучал сварливо. - Ты отлично знаешь, из чего состоит жизнь. Люди строят ее по-разному. Правда, некоторые до конца дней так и не могут научиться извлекать уроки из прошлых ошибок и готовы вилять хвостом, если их поманят. А ведь они отлично знают, с какой целью их могут заманивать. Вукчич поднялся хмурым и раздраженным. Он мрачно сказал своему старому другу: - Итак, значит, я виляю хвостом? Повернувшись на каблуках, он демонстративно покинул комнату. Я зевнул и сказал: - Слава богу, они весьма быстро возбуждаются и обижаются. Но уже почти десять часов. Не говорите мне, что вы не хотите спать. - Арчи! Я люблю Марко Вукчича. Мы много пережили вместе. Ты понимаешь, что он, глупец, опять позволит этой дуре обвести себя вокруг пальца. Я снова зевнул. С хрустом. - Послушайте, босс. Эти сантименты не такая уж срочная вещь. Они могут подождать, пока мы выспимся. Он прикрыл свои глаза. Это означало, что он собирается так сидеть и расстраиваться по поводу Вукчича. Ну, а поскольку я не имел возможности помочь ему в этом, я встал и собрался покинуть комнату. Однако его голос остановил меня. - Арчи! Ты, кстати, спал больше, чем я. Я имею в виду, что мы не приготовили эту речь, которую придется произнести. Ты не знаешь, в каком чемодане все принадлежности? Принеси их, пожалуйста. Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы наверняка уволился. Хотя бы на пару дней. Глава 13 В десять часов я сидел на стуле у открытого окна и зевал. Пишущая машинка лежала у меня на коленях. Мы отрабатывали девятую страницу. Вульф сидел ко мне лицом на постели с четырьмя подушками, подпирающими его спину, в своей светло-желтой пижаме. На тумбочке рядом с ним стояли две пустые бутылки из-под пива и стакан. Он диктовал, хмуро разглядывая мои носки. Сейчас шла речь о достоинствах джорджийской свинины, которую эксперты признают чуть ли не первой в мире. История ее создания и особенности приготовления также были подробно перечислены. Наконец он остановился и почесал нос. Я поднялся на ноги, подошел к столу и выпил стакан воды. Подойдя к пишущей машинке, я решил больше не садиться, иначе я не надеялся на свою выдержку и боялся повредить лоб, стукнувшись ненароком о металлические рычаги машинки. Я не знаю, что испугало меня. Я даже ничего не заметил, потому что мои глаза не отрывались от машинки, а другое окно, открытое, было у меня с левой стороны. Вдругчто-то заставило меня повернуть голову. Даже когда я заметил какое-то движение в кустах, я еще не представлял, что отвлекло меня от машинки. Но я уже встал и выглянул наружу. В этот самый момент гулко прозвучал выстрел. Одновременно дым и запах пороха ворвались в окно, рукопись вспорхнула и шлепнулась на пол. Я услышал сзади голос Вульфа: - Арчи! Сюда! Я взглянул на него и увидел, что по левой стороне его лица струится кровь. Секунду я стоял неподвижно. Я хотел выпрыгнуть в окно и схватить этого подонка, выразив ему свое личное отношение. Тем более, что Вульф не был убит, а все еще сидел, выпрямившись. Но вид крови отрезвил меня. Я бросился к постели. Он с проклятьем разжал губы: - Что там? - Он вздрогнул. - Кость задета? - К счастью, по моему, нет. Уберите же руки и сидите спокойно. Подождите, я сейчас принесу полотенце. Я помчался в ванную и вернулся с двумя полотенцами. Одно висело у меня на шее, другое, намоченное, я нес в руках. - Точно, кость не задета. Только кожа и немного мышц. Вы чувствуете слабость? - Нет, принеси мне мое зеркало. Я вышел. - Вы подождите, пока я... - Принеси зеркало! - О боже! Держите полотенце. Я опять на рысях бросился в ванную, вручил ему зеркало и насел на телефон. Женский голос нежно пожелал мне доброго утра. - Да, - сказал я, - утро роскошное. Можно ли мне добыть доктора?.. Нет, подождите, я совсем не хочу с ним говорить. Пошлите его быстро сюда, пожалуйста. Человек ранен выстрелом. Детектива и полицейских, которых сможете поймать. Да, кроме того, бутылку бренди. Все это можно?.. Вы мой ангел! Я вернулся к Вульфу и едва удержался от смеха. Одной рукой он придерживал полотенце, замотанное вокруг шеи, а другой держал зеркало, в которое вглядывался мрачнокритическим взглядом. Он немного подвигал левым плечом. - По-моему, кровь попала мне за шиворот. - Сказав это, он подвигал челюстью вверх и вниз и из стороны в сторону. - Вроде бы я ничего не чувствую. - Он положил зеркало на постель. - Не можешь ли ты остановить эту проклятую кровь? Что это лежит на полу? - Ваша речь. Вероятно, пуля прошла через нее, но все в порядке. Вы должны вытянуться и повернуться немного набок. Я придал ему горизонтальное положение и приподнял голову, пользуясь кучей подушек. Потом сходил в ванную, промыл полотенце и снова смочил его холодной водой. Не успел я приложить к ране холодный компресс, раздался стук в дверь. Это был доктор с чемоданчиком в руках. Вместе с ним пришла и сестра. Не успел я поприветствовать их, как появился новый посетитель. Это был сам Клей Ашлей, курортный директор. Брызгая слюной, он бросился ко мне: - Кто это сделал и как это случилось? Я вежливо предложил ему войти и провел доктора и медсестру в комнату. Доктор оказался деловым, он сразу же направился к постели, в то время как сестра распаковывала чемоданчик. Он наклонился над Вульфом, ничего меня не расспрашивая. Вульф попытался подняться, но получил команду лежать спокойно. Вульф запротестовал: - Проклятье! Я хочу видеть ваше лицо. - Это еще зачем? Мое лицо вам ничего не скажет. Все в порядке. Опять раздался громкий стук в дверь. Я вышел. Ашлей пошел за мной. Это был мой друг Обелл и пара полицейских. Я ввел весь квартет в комнату. Здесь, игнорируя присутствие Ашлея, поскольку как раз вспомнил, как Вульф назвал его в свое время ограниченным буржуа, я сказал полицейским: - Ниро Вульф сидел на постели, редактируя речь, которую должен был произнести сегодня вечером. Я стоял в четырех ярдах от открытого окна, держа в руках рукопись. Что-то снаружи привлекло мое внимание. Не помню - звук или движение. Я выглянул в окно и заметил движение в кустах. При это я оставил рукопись на подоконнике. В этот самый момент раздался выстрел снаружи. Вульф позвал меня, и я увидел, что щека в крови. После этого я позвонил в отель, но остальное время был занят, пытаясь остановить кровотечение, пока не пришел доктор, который явился незадолго до вас. Один из полицейских вынул блокнот. - Как ваше имя? - Арчи Гудвин. Он записал это. - Видели ли вы кого-нибудь в кустах? - Нет. Но, если вы хотите знать мое мнение, то вместо того, чтобы терять время здесь, лучше бы вам осмотреть горячий след на улице, поскольку выстрел раздался около десяти минут назад. - Я хочу повидать Вульфа. - И спросить его, не я ли выстрелил в него? Могу сообщить вам, что я не делал этого. Я даже знаю, кто это сделал. Человек, который заколол Ланцио в "Парадизе" в среду вечером. - Почему вы так думаете? - Потому что Вульф достаточно близко подобрался к его личности, и ему это, вероятно, не нравится. Вообще, имеется немало людей, которые с удовольствием увидели бы Вульфа мертвым, но в данное время ни одного из них нет по соседству. - Вульф в сознании? - Конечно. Вот сюда, через вестибюль. - Идем, Билл. Они двинулись вперед. Ашлей и я последовали за ними. Шествие замыкал Обелл. В комнате Вульфа сестра раскладывала на столе перевязочный материал и другие принадлежности. Вульф лежал на боку, спиной к нам, и доктор ощупывал его гибкими пальцами. - Ну, что там, док? - Кто?.. - Доктор поднял голову. - О, это ты, парень. Поверхностная рана. Ничего особенно страшного. Вульф поднял голову. - Кто это там? - Меньше разговаривайте. Местная полиция. - Арчи! Где ты. Арчи? - Здесь, босс. - Я вышел вперед. - Полицейские хотят знать, не я ли выстрелил в вас. - Они вполне способны на это. Гони их отсюда. Гони всех, кроме доктора. У меня сейчас нет настроения для компанейских разговоров. Один из полицейских сказал: - Мы хотели бы спросить вас, мистер Вульф... - Я ничего не могу сказать вам, за исключением того, что кто-то выстрелил в меня через окне. Вы думаете, что сможете поймать его? Попытайтесь. Клей Ашлей сказал с негодованием: - Все это не дело, мистер Вульф. Вы не ставите меня в известность, собираете здесь людей, которые не являются моими клиентами. Мне кажется... - О! Я знаю, кто это! - голова Вульфа приподнялась, но доктор удержал его. - Это мистер Ашлей. Его клиенты! Фуй! Выставь его отсюда. Гони всех. Ты слышишь, Арчи? Доктор заметил решительно: - Прекратите все это. Когда он разговаривает, возобновляется кровотечение. Я сказал полицейским: - Ну-ка, давайте отсюда! Потом обратился к Ашлею: - Вы также. Передавайте горячий привет вашим клиентам. Я проследил, чтобы они все ушли. В комнате Вульфа доктор продолжал свои манипуляции. Я постоял немного у постели. Потом мне на глаза попалась рукопись, лежащая на полу. Пуля прошла прямо через нее и вышибла одну из металлических скрепок. Я положил ее на стол и занял место около постели. Доктор работал медленно, но умело. В конце он сказал мне, что рана не опасна, но пациенту требуется покой. Бинты не следует трогать, пока мы не приедем в Нью-Йорк. Пациент настаивает на том, что он должен сегодня вечером произнести речь, и он, доктор, не смог отговорить его. Однако в этом случае из-за работы мышц может возобновиться кровотечение. Он закончил. Сестра помогла ему собрать все принадлежности, включая запачканные кровью полотенца. Я проводил их до выхода. Возвратившись, я застал Вульфа спокойно лежащим на боку с закрытыми глазами. Я подошел к телефону. - Алло! Оператор! Слушайте. Очень вас прошу не соединять никого с этим номером... - Арчи! Отмени это. Я сказал в трубку: - Подождите минутку. Да, сэр. Вульф не двигался, но опять повторил: - Отмени это распоряжение. Я передал оператору, что все отменяется, и повесил трубку. - Прошу прощения, но если вас успокаивает телефонный перезвон... - Дело не в этом. - Он открыл глаза. - Ты сказал, что пуля прошла через мою речь. Дай мне взглянуть. Он говорил тоном, который невозможно было не принимать во внимание. Я взял рукопись со стола и молча протянул ему. Нахмурившись, он перелистал ее и отдал мне обратно. - Как это произошло? - Я держал ее в руках. Если бы она немного не отклонила пулю, кое-что могло бы измениться, и здесь вместо доктоpa был бы гробовщик. Все зависит от того, насколько он хороший стрелок. - Полагаю, что так. Этот человек болван. Я умываю руки. У него были отличные шансы избежать возмездия, но он сам отказался от них. Мы поймаем его. Отлично. Богу известно, что я терпелив, но я не собираюсь быть благодушной мишенью для стрельбы. В то время, как меня перевязывали, я прикинул все возможности, и у меня есть немного времени, чтобы действовать. Дай-ка мне зеркало. Вид у меня, должно быть, потрясающий. - Вас очень неплохо декорировали. - Я вручил ему зеркало, и он принялся внимательно изучать свое отражение. - Что касается поимки этой птички, я за. Но, учитывая то, что сказал доктор... Он не обратил внимания на мои слова. - Принеси мне одежду и почисти костюм. - Вы должны остаться в постели. - Чепуха. Кровь больше притекает к голове, когда лежишь. Я не могу встретить их в таком виде. Делай, что тебе сказано. Молча я притащил ворох одежды и затратил немало усилий, чтобы напялить ее на Вульфа. Когда же эта операция была закончена, он проинструктировал меня о деталях дальнейшей работы: - Мы должны сделать все возможное, чтобы обнаружить факты, не допускающие двойственного толкования. Я ненавижу альтернативы. Ты представляешь себе, как окрасить человека жженой пробкой? Ладно, попытаемся. Достань несколько пробок. Я полагаю, спички у нас найдутся. Ливрею Канавинского курорта среднего размера, включая шапочку... Но сначала позвони в Нью-Йорк. Полагаю, ты знаешь номера Сола Пензера и нспектора Кремера. Но, если мы добудем факты, которых добиваемся, возникнет нежелательный риск, что подлец проведает об этом. Нам нужно предотвратить такую возможность... Глава 14 Мой друг Обелл стоял возле колонны в вестибюле. Громадный лист пальмы нависал у него над головой. Он глядел на меня с подозрительным блеском в глазах, которого я не заслуживал. Я сказал: - Не смотрите на меня, как на пугало. Я просто хочу получить точный ответ и уверенность, что частный телефонный разговор есть действительно частный. Это не подозрительность, а просто предосторожность. Можете пойти со мной, и, если я начну делать то, что вам не понравится, можете бросить в меня камень. Это напомнит мне, что этот курорт не лучшее место для гостей. Если не сможете остановить меня камнем, примените пули. Идет? Все с тем же выражением лица он двинулся. Он провел меня через вестибюль вниз по узкому коридору в маленькую комнату. Вся ее обстановка состояла из ряда коммутаторов, над которыми склонились девушки, сидевшие спиной к двери. Обелл подошел к одной из них и провел недолгие переговоры. После этого повернулся и поманил меня пальцем. Я сказал девушке: - Это просто новый способ телефонных переговоров. Мистер Вульф из "Апжура", шестьдесят хочет просто позвонить в Нью-Йорк, а я останусь здесь и посмотрю, как вы это проделываете. - "Апжур", шестьдесят? Это человек, в которого стреляли? - Да. - Значит, это я с вами разговаривала? - Вероятно. Тогда еще раз позвольте поблагодарить вас за оперативность. - Какой же номер? - Нью-Йорк, Либерти 2-3306, и соедините с "Апжуром". Она занялась делом. Я осмотрелся вокруг и заметил, что Обелл вынул блокнот и что-то записывает. Я сказал ему со всей вежливостью: - Чтобы избавить вас от беспокойства, могу сообщить вам, что второй звонок будет по номеру Спринг 7-3100 в Полицейское управление. - Премного обязан. Он собирается просить о помощи из-за маленькой царапины на лице? Я оставил реплику без внимания, потому что был занят наблюдением за операторшей. Аппарат был старой конструкции, и можно было легко заметить, если бы она стала подслушивать... Прошло не более пяти минут, как она сказала: - Мистер Вульф? Нью-Йорк на проводе. Говорите. Обелл стоял рядом со мной до конца. А это длилось довольно долго. Сначала Вульф разговаривал с Солом Пэнзером добрых четверть часа, потом с инспектором Кремером почти столько же. Когда все было закончено и номер был разъединен, я как светский лев попытался потрепать по голове телефонистку, но она уклонилась от этого. Обелл настойчиво тянул меня за рукав. Я оставил его в вестибюле с благодарностью и уверениями, что я не забыл своего обещания относительно разговора Вульфа с Лигеттом и что это произойдет в удобный момент. Немного спустя я сам получил этот удобный момент, но по понятным причинам не воспользовался им. Удаляясь от главного входа в направлении моего следующего поручения, я увидел Лигетта в одежде для верховой езды, слезающего с большой гнедой лошади. Я немедленно поклонился, потому что подумал, что могу натолкнуться на другого гостя рядом с ним, но этого не произошло. Не то, чтобы я имел что-то против этих гостей. Это просто естественная неприязнь к людям, платящим двадцать долларов за то, чтобы переспать в номере отеля, и имеющих такой томный и неприступный вид, будто они родились с коликами в животе. Уж если бы я был лошадью... Но у меня было поручение. Я пришел в "Парадиз" довольно скоро. Приготовления к ленчу шли вовсю. Упоминаний относительно обеда, на котором должна была произноситься речь Вульфа, пока не было. Все, естественно, происходило под наблюдением Луиса Сервана, который царил здесь в белом колпаке и переднике. Он ходил степенно вокруг, поглядывал, нюхал, пробовал и инструктировал. Величественное лицо Сервана затуманилось, когда он увидел меня. - А! Мистер Гудвин! Я слышал об этом несчастье... с мистером Вульфом. Это ведь мой гость, наш почетный гость. Ужасно! Я собираюсь к нему, как только смогу здесь освободиться. Это не очень серьезно? Он может быть с нами? Я успокоил его и добавил, что не люблю отвлекать занятых людей, но должен сказать ему пару слов. Он прошел со мной в маленькую гостиную. После наших переговоров он позвал Моултона, старшего официанта, и дал ему необходимые инструкции. Когда Моултон удалился, Серван сказал, немного поколебавшись: - Я хотел бы сам повидать мистера Вульфа. Мистер Ашлей сказал мне, что он раздобыл одну странную историю от двух моих официантов. Я могу понять их нежелание... но не могу... мой друг Ланцио убит в моей собственной столовой... - он развел руками. - Это такое несчастье... Мне ведь больше семидесяти, мистер Гудвин, и это худшее, что произошло за мою жизнь. - Забудьте. - Я похлопал его по руке. - Я имею в виду - забудьте про убийство. Предоставьте все беспокойство Вульфу. Я, например, всегда так делаю. Кстати, вы избирали вчера четырех новых членов? - Да. А что? - Я только беспокоился о Малфи. Он не попал в их число? - Малфи? В общество мастеров? Бог с вами, конечно, нет. - О-кей! А то я очень беспокоился. Но вы - вы идите к себе на кухню и отвлекитесь от ваших дум. Он кивнул и удалился. Несмотря на все мои старания, я смог попасть в наш "Апжур" только через час. Вульф сидел в большом кресле около окна. В его руках была рукопись речи, открытая уже на последней странице. Я доложил: - Все сделано. Серван возложил исполнение деталей на Моултона. Сам он занимается ленчем. На дворе отличный день и жаль, что вы сидите здесь, как в клетке. Наш клиент выбрал верховую прогулку. - У нас нет клиента. - Я подразумеваю мистера Лигетта. Я все же думаю, что, поскольку он в свое время обещал заплатить нам за работу, можно было бы ему доставить такое удовольствие. Даже не считая найма для него Берина. Вы связались с Солом и Кремером? - Да. Меня только беспокоит возможная неопределенность... Что там готовят на ленч? - О, господи! Не знаю. Там толкутся пять или шесть человек. Кстати, у вас сегодня настроение мрачнее, чем обычно. Постарайтесь не показывать его людям, которые сегодня начнут прибывать. - Единственная вещь, которая может привести меня в хорошее настроение, - это несомненные доказательства, что определенная личность покушалась на убийство. - О, это! - Я беспечно махнул рукой. - Естественно, вы их получите. - Полагаю. Сейчас будет испытание. Я далеко не уверен в окончательности этих доказательств. Они настолько малоубедительны, что я и организую это маленькое представление с участием Бланка. Это поможет мне полностью избавиться от всяких альтернатив. А кроме того, не исключена и эта возможность, хотя я и не думаю, что он имел оружие. Кто-то там у двери. Спектакль с участием мистера Бланка был разработан во всех деталях, но окончился полной неудачей. Я, конечно, был совершенно не удивлен результатами, да и Вульф тоже. В данном случае он придерживался того мнения, что отрицательный результат - тоже результат. Первыми прибыли Моултон и Випл. Они принесли все принадлежности. Я провел их к Вульфу, который объяснил свой проект, затем я отправил их в мою комнату и запер. Через некоторое время появился Леон Бланк. В течение некоторого времени босс и гастроном вели светскую беседу. Бланк был весьма огорчен неприятностями, выпавшими на долю Вульфа. Затем они перешли к делу. Бланк пришел сюда, как он сказал, по просьбе Сервана, и готов ответить на любые вопросы, которые Вульф пожелает ему задать. Среди других незначительных вопросов, которые были ему заданы, было спрошено о его знакомстве с миссис Ланцио. Бланк ответил, что знал ее сравнительно неплохо, когда она была миссис Вукчич, а он был шефом "Церковного двора". Но это было пять лет назад. Все это время он был в Бостоне и видел ее только два или три раза. Я слышал этот разговор урывками, потому что находился в ванной комнате, экспериментируя со жженой пробкой. Серван прислал мне столько этой пробки, что ее хватило бы на окраску целого батальона. После этого Вульф перешел к главному. Бланк немного поартачился, когда босс предложил ему участвовать в испытании, однако скоро сдался. Я вышел из ванной и пригласил его туда. Это была не очень легкая работа, к тому же я не был специалистом. Но в конце концов он стал достаточно удовлетворительным негром. Затем он натянул ливрею, надвинул на лоб шапочку, и наша работа на этом закончилась. Я предъявил его Вульфу на заключение и позвонил в "Парадиз", сообщив миссис Кейн, что мы готовы. Через пять минут она была здесь. В коридоре я объяснил ей задачу, добавив, чтобы она в любом случае не произнесла ни слова, если действительно хочет помочь Вульфу, провел ее в вестибюль и оставил там. После этого я возвратился и начал манипулировать с Бланком. Я поставил его в соответствующую позу недалеко от кровати, надвинул еще ниже шапочку, попросил поднести палец к губам, и застыть. Потом подошел к двери вестибюля о приоткрыл ее на несколько дюймов. Через десять секунд я сказал Бланку, что он может передохнуть, и вышел к миссис Кейн. Она покачала головой. - Нет. Это не тот человек. - Как вы это определили? - У этого слишком большие уши. Это не он. - О-кей! Много вам обязан. Вы уверены? - Кроме того, этот человек более стройный. Я уверена вполне, что не он. - Мистер Вульф захочет, вероятно, позже с вами поговорить. Остальные сказали то же самое. Я дважды устанавливал Бланка в позу - раз лицом к двери для Пауля Випла и второй раз спиной - для Моултона. Випл сказал, что может поклясться, что человек, стоявший тогда перед ширмой, не тот, кого он сейчас видит. Моултон же сказал, что он поклясться не может, поскольку видел человека только со спины, но он думает, что это не тот человек. Я отправил их обратно в "Парадиз". Бланк сказал Вульфу: - Я согласился на это, потому что Серван просил меня. Я не убивал Филиппа Ланцио, но, если бы у меня была возможность вернуть его к жизни, только пошевелив пальцем, знаете, что бы я сделал? Я бы сделал так: Он засунул руки в карманы так глубоко, как только смог, и подержал их там несколько секунд. Он повернулся, чтобы уйти, однако приход нового посетителя задержал его. На этот раз прибыл мой друг мистер Толман. - Как мистер Вульф? - Воюет. Входите. Когда я вернулся в комнату, проводив Бланка до дверей, я застал Толмана сидящим с соболезнующим видом и рассматривающим повязку на голове Вульфа. Тот сказал: - Дело не во мне, сэр. Доктор сказал, что рана не опасна. Дело в том, что человек, сделавший это, пока на свободе... Где мистер Берин? - Здесь, в "Парадизе", со... своей дочерью. Я сам доставил его только сейчас. Вы думаете, что в вас стрелял тот же человек, который заколол Ланцио? - А кто же еще? - Но почему он покушался на вас? Ведь вы же закончили с этим делом? - Он-то не знал этого. - Вульф поерзал на стуле и угрюмо добавил: - Теперь я это дело законченным не считаю. - Это меня устраивает. Я, конечно, не хочу сказать, что рад вашему ранению... Нас опять прервали. Подошло время ленча. Когда я открыл дверь, мне представилось внушительное зрелище. Три официанта держали громадный поднос, а четыре зеленожакетчика составляли почетный эскорт. Сам Моултон выступал в роли полководца этой армии. Я основательно проголодался, и запахи, исходящие от закрытых блюд, показались мне восхитительными. Вульф извинился перед Толманом, выбрался из кресла и вышел навстречу процессии. Он поднял одну крышку, склонив голову набок, любуясь содержимым, и взглянул на Моултона. - Пирожки? - Да, сэр. Мистер Валенко. - Так. Естественно. Он поднял вторую крышку и, нагнувшись, понюхал. Выпрямившись, сказал: - Артишоки? - Очевидно, так. Мистер Мондор называет это как-то иначе. - Неважно. Оставьте все это здесь, пожалуйста. Мы сами накроем на стол, если вы не возражаете. Они ушли, Вульф возвратился к креслу и сказал: - Позвони в отель и узнай меню ленча. Я воззрился на него: - Вы не бредите? - Арчи! - Голос его звучал сурово. - Это пирожки Валенко и артишоки Мондора. Но как, черт возьми, я могу знать, кто находился на кухне и что там делается? Эти подносы предназначались для нас, и, возможно, все знали это. Для меня. Я еще надеюсь уехать домой вечером. Позвони в отель и, ради бога, убери отсюда эти подносы, чтобы меня не раздражал их запах. Отнеси в свою комнату и оставь их там. Толман сказал: - Но, боже мой... если вы действительно думаете... мы можем подать это на анализ... - Я не хочу анализировать. Я хочу есть. Но не могу. Возможно, в этой пище и нет ничего плохого. Но пока я ни за что не могу поручиться. А что толку будет от анализа? О! Арчи! Опять стук. Это начинало надоедать. Пришел зеленожакетчик с телеграммой для Вульфа. Я принес ее в комнату, распечатал и вручил боссу. Он прочитал и пробормотал: - Конечно. В его тоне появились новые нотки, и я быстро взглянул на него. Он возвратил мне телеграмму. - Прочитай ее мистеру Толману. Я прочитал: НИРО ВУЛЬФУ КАНАВИН Не упоминается никаких бумагах тчк Кремер сотрудничает тчк звоните о месте действий Пэнзер Вульф мягко сказал: - Это лучше. Много лучше. Мы почти без опасения можем есть эти пирожки, но на всякий случай... Нет. Позвони в отель, Арчи. А после этого, я полагаю, к нам присоединится и мистер Толман. Глава 15 Джером Берин настолько энергично затряс обоими кулаками, что стол буквально задрожал под ним. - О! Бог мой! Какая грязная собака! Такая... - Он резко оборвал себя и воскликнул. - Вы сказали, что это не Бланк? Не Вукчич? Не мой старый друг Зелотта? Вульф проворчал: - Ни один из них, я думаю. - Тогда я повторяю - грязная собака. - Берин наклонился вперед и дотронулся до колена Вульфа. - Я скажу вам откровенно. Моя сентенция совершенно не относится к тому, что он убил Ланцио. Это нужно было сделать давно. Правда, нехорошо закалывать человека в спину, но, когда приходится торопиться, можно смотреть на некоторые мелочи сквозь пальцы. Нет, за убийство Ланцио даже таким способом я не назвал бы его собакой. Но стрелять через окно в вас, почетного гостя Общества мастеров! Только потому, что вы заинтересовались этим случаем! Потому, что вы докопались и установили мою невиновность! Потому, что у вас хватило здравого смысла понять, что я не мог сделать семь ошибок из девяти соусов. Да, кстати, вы ужаснетесь, если я вам расскажу, что давали мне есть в этом месте... в этой тюрьме... Он рассказал, и это звучало ужасно. Он явился сюда с дочерью, чтобы принести Вульфу свою величайшую благодарность. Было уже четыре часа. Толман оставался у нас почти до конца ленча, а после того, как мы закончили, явились с соболезнованиями Росси, Мондор и Кейн. Даже Луис Серван улучил возможность забежать на несколько минут. Около трех часов раздался телефонный звонок из Нью-Йорка. Вульф говорил сам. Я не знал содержания разговора и понял только, что он беседовал с инспектором Кремером. Но я догадался, что полученные новости были неплохие, потому что после этого он уселся поудобнее в кресле и почесал кончик носа и вообще выглядел наполовину умиротворенным. Констанция Берин сидела уже в течение двадцати минут, ерзая в кресле и пытаясь вставить слово в разговор. Наконец она воспользовалась тем, что ее отец начал раскуривать трубку, и обратилась к Вульфу: - Мистер Вульф... я... я, наверное, была ужасна сегодня утром. Он взглянул на нее. - Безусловно, мисс Берин. Я часто замечал, что большинство хорошеньких женщин, особенно молодых, не всегда способны управлять своими нервами и делают безрассудные поступки. Скажите мне, пожалуйста, когда вы чувствуете приближение такого состояния, неужели вас ничто не может остановить? Она рассмеялась. - Но это был не припадок. Я вообще не страдаю припадками. Я просто чуть не сошла с ума, когда они забрали отца в тюрьму, обвинив его в убийстве. Я же знала, что он не делал этого. И это в незнакомой стране, где я до этого никогда не была... Америка - ужасная страна. - Ну, кое-кто может не согласиться с вами. - Я полагаю, что... может быть, люди, живущие здесь... О, простите мевя, я не имела в виду вас, мистер Гудвин... Я уверена, что вы очень любезны и что у вас отличная жена, и ваши многочисленные дети наверняка милы. - Вот как? - взглянул на меня Вульф. - Кстати, как ваши дети, Арчи? Надеюсь, все в порядке? - Отлично, сэр. - Я махнул рукой. - Мелинда немного кашляет, но это пройдет. Берин вынул трубку изо рта и кивнул мне: - Маленькие все хороши. Так же как и моя дочь... - Он пожал плечами. - Она хорошая девочка, но когда-нибудь доведет меня до сумасшествия... - Он опять наклонился к Вульфу. - Но вернемся к нашему разговору. Это правда, что мне сказали? Будто эти собаки будут держать нас здесь, сколько им вздумается? И это все из-за того, что Ланцио воткнули нож в спину? Я с дочерью собирался отправиться завтра в Нью-Йорк, а затем в Канаду. Получается, что я вышел из тюрьмы, но не свободен. - Боюсь, что так. Вы намереваетесь успеть на ночной поезд в Нью-Йорк? - Вот именно. А теперь они говорят мне, что никто не сможет покинуть это место, пока они не докопаются, кто убил эту собаку! Если мы будем ждать, пока этот слабоумный Толман... - Вам не нужно будет ждать его, - изрек Вульф. - И слава богу. Я думаю, сэр, вы вполне можете собирать чемодан. К счастью, вам не пришлось ждать, пока Толман раскопал правду относительно этих соусов. Если вы хотите... - Я мог бы вообще не выйти оттуда. Я знаю это. Я мог дождаться худшего. - Берин очень характерным жестом показал, как отрезают голову. - Я знаю, что спасен вами, и буду благословлять вас всю жизнь. Я говорил об этом с Серваном. Я сказал ему, что я ваш неоплатный должник, но что я человек чести и всегда расплачиваюсь с долгами. Я сказал также Сервану, что должен заплатить вам. Но он ответил, что вы не признаете плату. Он добавил, что вам уже предлагали деньги, и вы отклонили это предложение. Я понимаю и разделяю ваши чувства. И, поскольку вы здесь почетный гость... Еще один стук в дверь не дал нам возможности услышать окончание дискуссии. Я так и знал, что в течение нескольких дней мой босс то и дело будет получать комплименты своей бескорыстности и прочее. Прибыл Вукчич, и его приход, подобно другой пуле, влетевшей в окне, прервал собеседование о таких вульгарных вещах, как долг, плата и прочее. Он был нервозен, мрачен и расстроен. Вскоре после его прибытия Берин удалился. Тогда Вукчич сказал, что посчитал своим долгом во имя старой дружбы зайти сюда несмотря на дерзость, допущенную Вульфом утром, для того, чтобы выразить... и так далее. Вульф сказал: - Да, шесть часов тому назад в меня стреляли. Я мог бы сейчас уже быть мертвым. - Ну, что ты, Ниро. Конечно, нет. Мне сказали, что это только щека. А теперь я и сам вижу... - Я потерял кварту крови. Арчи! Ведь ты сказал - кварту? Я не говорил ничего подобного, но всегда старался быть лояльным. - Да, сэр. По крайней мере. Может быть, даже больше. Я ведь никак не мог остановить ее. Она текла как река, обрушилась как Ниагарский водопад, как... - Вот именно. Благодарю тебя. Вукчич все еще хмуро смотрел себе под ноги. Он пробормотал: - Я очень огорчен. Если бы он убил тебя... Наступило молчание. - Послушай, Ниро. Кто это был? - Я не знаю. Вернее, точно не знаю. - Это был убийца Ланцио. - Да. Вот что я тебе скажу, Марко. Этот туман, который стоит сейчас между мною и твоими глазами... мы не можем игнорировать его и обсуждать тоже. Все, что я смогу сказать тебе,- это то, что скоро он рассеется. А сейчас нам не о чем говорить друг с другом. Ты ведь опять попал под влияние наркотиков, не так ли? Как видишь, нам не договориться, ты будешь нетерпим, и я опять обижу тебя. - Я не отрицаю, что нахожусь под влиянием... - Я знаю это. Ты сам знаешь, что тебе делать. Делай это. Благодарю тебя за посещение. Вукчич повернулся и вышел. Вульф долго сидел с закрытыми глазами. Затем он пошевелился и попросил меня дать ему рукопись речи. Ему не нравился конец. После этого последовало еще несколько телефонных звонков - Толман, Клей Ашлей, Луис Серван... Только около шести часов, мы дождались следующего посетителя. Я открыл дверь и увидел Раймонда Лигетта собственной персоной. Я встретил его широкой улыбкой и пригласил войти, поскольку чувствовал запах гонорара. Первое, что сообщил нам Лигетт, было его сочувствие по поводу ужасного происшествия, случившегося с его другом Вульфом. Вульф поблагодарил, удивленно подняв брови. Вторым, и, вероятно, главным, за чем он пришел, была повторная просьба о ходатайстве перед Берином с целью уговорить его принять службу в отеле "Церковный двор". Вульф проворчал: - Я удивлен, что вы до сих пор хотите заполучить его - человека, которого подозревали в убийстве! Реклама? Лигетт пожал плечами. - А почему бы и нет? Люди едят не рекламу, они едят пищу. А вы знаете, что у Берина есть престиж? Кстати, я более интересуюсь его престижем, чем пищей. У меня и без того отличный кухонный штат. - Значит, люди будут есть престиж. - У Вульфа сделалось скучное лицо. - Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Лигетт улыбнулся понимающей улыбкой. Его серые глазки поблескивали заговорщически. - Я все же надеюсь, что вы измените свое мнение. Вы ведь сами вчера утром сказали, что не собираетесь заниматься расследованием убийства Ланцио, однако, как я понимаю, вы стали его расследовать.