Снова заговорил Ли Митчел из Бостона. - Конечно, я не могу решать окончательно ни за мистера Колларда, ни за мистера Джейса. Но полагаю, что имею право заявить, что у нас есть все основания включить их в список. Сегодня ночью я вернусь в Бостон, а завтра они вам телеграфируют. Заговорил Кэбот. - Вы можете вычеркнуть Элкаса, он не заплатит по почте ни цента. - Нет? - Нет. Он так же сентиментален, как и Хиббард. Он предпочтет увидеть всех нас убитыми, чем поможет схватить Чапина. - Вот как? Ну, мы посмотрим... Джентльмены, я бы не хотел, чтобы кто-либо из вас впоследствии мог бы сказать, что я действовал с беспощадностью и жестокостью, которую вы не предполагали и не предвидели. Как я понимаю, вы все убеждены, что Поль Чапин убийца, и что его следует изобличить. Я попрошу мистера Гудвина называть поочередно ваши имена. Если я понял правильно, пожалуйста, ответьте ему "да". Кивнув мне головой, Вулф уселся тут же в кресло. Я взял список, но до того, как я успел раскрыть рот, заговорил Ли Митчел. - На этот вопрос я могу без колебания ответить за мистера Джейса и Колларда. Да и да, мистер Вулф. Все зашевелились, но никто не заговорил. Я произнес: - Фердинанд Бауэн? Маклер ответил хрипло, но твердо: - Да. Так я вызывал и остальных. Они все сказали "да". Я вызвал Эйерса, который продолжал полулежать в кресле. Я назвал его имя снова. Сидящий рядом с ним Фарелл ткнул его в бок. - Майк! Эй! Скажи "да". Майкл вздрогнул, приоткрыл глаза, кивнул, буркнул "да" и снова закрыл глаза. Я повернулся к Вулфу. - Это все, сэр. Обычно я слышу, когда Фриц спускается в прихожую, отзываясь на дверной звонок. На этот раз я не слышал ничего. Очевидно, потому что сильно был заинтересован опросом клиентов. Так что я удивился, когда увидел, что дверь кабинета открывается, остальные обратили внимание на мой взгляд и начали тоже смотреть туда. Фриц сделал три шага внутрь, остановился и сказал: - К вам пришел один джентльмен, сэр. У него нет визитной карточки. Он сказал - мистер Чапин. Вулф не пошевелился. - Неужели? Проведи его сюда. Глава 6 Фриц направился за посетителем. Тут я допустил оплошность, но заметил ли ее Вулф, может быть, и нет, я не знаю. Мне следовало проследить за выражением лиц наших гостей, но мои глаза были прикованы к двери. Я слышал стук трости Поля Чапина по каучуковому настилу прихожей. Чапин, сильно хромая, вошел в контору и остановился в нескольких шагах от двери. С его места ему не было видно Вулфа из-за группы людей, собравшихся у стола. Чапин посмотрел сначала в сторону группы, затем на тех, кто сидел на стульях, два раза кивнул головой, причем подбородок у него был выдвинут вперед, как у нервной лошади, пытавшейся сбросить удила. Потом он сказал: - Здравствуйте, ребята. И он заковылял дальше, вглубь комнаты, где он мог увидеть Вулфа, но сначала он бросил на меня быстрый и острый взгляд. Он остановился футах в восьми от меня. Роста он был, пожалуй, чуть ниже среднего. Его нельзя было назвать худощавым, однако вы могли отлично видеть конфигурацию костей его черепа: впалые щеки, обычной формы нос, светлого цвета глаза. Когда он повернулся ко мне спиной, чтобы быть лицом к Вулфу, я заметил, что его пиджак несколько оттопыривался над правым карманом брюк, и я выпрямил ноги, отставив одну ногу назад в требуемую в случае необходимости позицию. Не было слышно ответов на его приветствие. Он опять оглянулся вокруг и, повернувшись к Вулфу, улыбнулся ему. - Вы - мистер Вулф? - Да. - Вулф скрестил пальцы на животе. - Вы - мистер Чапин? Поль Чапин кивнул. - Я был в театре. Они сделали из моей книги пьесу. Потом я решил заехать сюда. - Из которой книги? Я все их читал. - Читали? Удивительно! Никогда бы не подумал... "Твоя железная пята". - Ах, эту? Примите мои поздравления. - Благодарю вас. Надеюсь, вы не против того, что я заглянул сюда без вашего приглашения? Я, конечно, слышал об этом сборище. Я узнал о нем от трех моих друзей: Лео Элкаса, Лорри Бартона и Алекса Дреммонда. Вы не должны их порицать за это, разве что одного Лео. Он действовал из дружеских, хороших чувств, ну, а остальные пытались меня напугать. Они представили вас чудовищем. Но вы же понимаете, для того чтобы угрозы возымели действие, жертва должна знать, каково это чудовище. К сожалению, я с вами не был знаком раньше. Полагаю, что вы умеете терроризировать? Говоря это, Чапин не сводил глаз с лица Вулфа, не обращая внимания на остальных. Они реагировали на его вторжение по-разному: Митчел из Бостона смотрел с любопытством, Бауэн - с кислой миной, Кэбот - с возмущением, Майкл Эйерс - с хмурым отвращением. Я вглядывался в их лица. Неожиданно доктор Бартон встал, подошел к столу и, схватив Чапина за руку, сказал: - Поль, Бога ради, уходите отсюда! Это же ужасно. Уходите! Вмешался и цветовод Дреммонд, его культурный тенор превратился в противный фальцет от перенапряжения: - Есть всему предел, Поль! После того, что мы... после того, что я... вы грязная злобная крыса! Напряжение у остальных ослабло, и они тоже обрели дар речи. Но Вулф остановил их, резко сказав: - Джентльмены, мистер Чапин мой гость... Он посмотрел на Чапина, опирающегося на трость: - Вам следует присесть. Возьмите стул. - Нет, благодарю вас. Я через минуту уйду. Чапин одарил всех улыбкой. Это была бы приятная улыбка, если бы не его глаза, в которых улыбки не было совсем. - Я стою на одной ноге уже двадцать пять лет... Я сожалею, что мой приход сюда вам неприятен, мне бы не хотелось ничем огорчать вас. Вы все были ко мне добры. Если разрешите, я выскажу это же несколько литературно и сентиментально - вы осветили мне суть жизни и облегчили ее бремя. Я никогда не забуду этого. Конечно, теперь, когда я нашел свое призвание, когда я стою на собственных ногах - то есть на собственной ноге... Он опять улыбнулся собравшимся. - Я в состоянии найти свой путь на конец жизни и без вас, но я навсегда останусь вам благодарен. Он повернулся к Вулфу. - Но я пришел сюда не для того, чтобы это говорить, я пришел повидать вас. Я подумал, что, возможно, он человек рассудительный и умный. Это так? Вулф его разглядывал. - Случается, что я заслуживаю эти эпитеты, мистер Чапин. - Попробую вам поверить. Я же вот что хотел вам сказать: мои друзья потратили массу времени и денег в погоне за миражем, который кто-то искусно внушил им. Я прямо скажу вам, мистер Вулф, - это было для меня ударом. Они заподозрили меня, зная, как я благодарен им за всю их доброту. Просто невероятно! Я хотел высказать все это вам и избавить вас от потери времени, да, и денег тоже. Вы же не будете столь глупы, чтобы гоняться за миражем? Его прервал доктор Бартон, в голосе которого слышалось непритворное отчаяние: - Поль, Поль, ради Бога!.. Чапин повернулся к нему на своей здоровой ноге. - Да? Не повысив голоса, он ухитрился вложить в это слово столько издевки, что это возмутило бы самого кроткого человека. - Да, Лорри? Бартон посмотрел на него, ничего не сказал, покачал головой и отвел глаза. Чапин снова повернулся к Вулфу - Я страдаю, мистер Вулф, от ошибочной уверенности моих друзей в том, что я являюсь для них источником гибели. Фактически, они меня боятся. Меня! Никто не думает о том, что трудно найти более безобидное создание, чем я. Я и сам напуган. Благодаря своему жалкому физическому состоянию я живу в постоянном страхе насилия надо мной. Поэтому я всегда вооружен. Вот посмотрите... Надо признаться, что Полю Чапину удалось взвинтить всех до такой степени, что, когда его правая рука полезла под пиджак в брючный карман, раздалось два или три истерических крика, а я прыгнул к нему. Я не сбил его с ног потому, что Чапин опирался на трость. Левой рукой я выхватил оружие из его кармана. - Арчи! Отпусти мистера Чапина! - распорядился Вулф. Я повиновался. - Возврати ему его оружие. Я все же взглянул на револьвер. Он был тридцать второго калибра, старый ветеран, и я увидел, что он не заряжен. Поль Чапин, бесцветные глаза которого ни на кого не смотрели, протянул ладонь, я положил в нее револьвер, и он продолжал держать его на своей ладони, как будто это было блюдо с яблочным пломбиром. Вулф заворчал: - Черт бы тебя побрал, Арчи. Ты лишил мистера Чапина возможности разыграть эффектную и драматическую сцену. Я сожалею, мистер Чапин. Могу ли я взглянуть на ваше оружие? Чапин протянул ему револьвер. Вулф осмотрел его внимательно, покрутил взад и вперед барабан, пощелкал курком и затем сказал: - Опасная вещь. Могу я показать это мистеру Гудвину? Чапин пожал плечами. Вулф передал револьвер мне. Я поднес его к свету, взвел курок, заметил то, что увидел Вулф, и усмехнулся. Затем я поднял голову, увидел устремленный на меня взгляд Чапина и перестал усмехаться. Можно было бы сказать, что глаза Поля ничего не выражали, но в них было что-то такое, чему не так-то легко найти название. Я протянул ему его оружие, он засунул его обратно в карман и сказал беспечным тоном не то мне, не то Вулфу - Вот и все. Психологическое воздействие. Я очень много почерпнул о психологии у моего друга Эндрю Хиббарда. Сзади раздались возмущенные возгласы. Джордж Бретт подошел к Полю Чапину и яростно уставился ему в лицо, его руки непроизвольно сжимались в кулаки. - Вы, вы - змея! Не будь вы проклятым калекой, я так бы вас стукнул, что вы бы навсегда забыли эти сказки о вашей безвредности... Чапин оставался спокойным. - А что сделало меня "проклятым калекой"? Но Бретт не отступил: - Когда-то я приложил к этому руку, но это был просто несчастный случай... Господи, неужели вы не можете этого позабыть? Или у вас нет ничего человеческого? Вы окончательно свихнулись?.. - Человеческого? Нет, - прервал Бретта Чапин и улыбнулся ему одними губами. Потом повернулся ко всем остальным, посмотрел и повернулся к Вулфу. - До свидания, сэр. Благодарю за ваше гостеприимство. Надеюсь, я не слишком обременил ваш мозг? Он коротко поклонился Вулфу, потом мне и пошел к двери. Его палка застучала по ковру, прежде чем его остановил голос Вулфа. - Мистер Чапин, я чуть было не забыл... Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут? Раздался голос Николаса Кэбота: - Бога ради, Вулф, пусть уходит... - Прошу вас, мистер Кэбот. Разрешите, джентльмены? Маленькое одолжение, мистер Чапин. Поскольку вы не имеете злых намерений и жаждете, как и все остальные, поскорее покончить со всеми затруднениями, я не сомневаюсь, что вы мне поможете в этом маленьком эксперименте. Боюсь, что он покажется бессмысленным, но я все же хотел бы его провести. Вы мне поможете? Чапин медленно повернулся. Мне показалось, что он насторожился. - Возможно. Что за эксперимент? - Предельно простой. Полагаю, вы пользуетесь пишущей машинкой? - Конечно, я сам печатаю свои рукописи. - Превосходно. Здесь есть машинка... Будьте любезны, сядьте за стол мистера Гудвина и кое-что напечатайте под мою диктовку. - Зачем мне это делать? Он заколебался и был явно озадачен. Оглянувшись, он увидел двенадцать пар глаз, внимательно наблюдавших за ним. Тогда он улыбнулся и весело сказал: - Но, с другой стороны, почему бы и нет? Хромая, он пошел назад к моему столу. Я вставил чистый лист в машинку, поднялся и уступил Чапину свой стул. Он кивнул головой, я отошел в сторону, а он прислонил трость к столу и устроился на стуле, подсунув изувеченную ногу под стол с помощью обеих рук. Никто не сказал ни слова. Взглянув на Вулфа, Чапин предупредил: - Я печатаю не очень быстро... Через два интервала, да? - Я сказал - через один. Тогда будет больше походить на оригинал. Готовы? Голос Вулфа неожиданно стал звучным и глубоким: - "Вам лучше было бы убить меня", запятая. Наступила мертвая тишина Она продолжалась секунд десять. Затем пальцы Чапина задвигались, машинка застучала уверенно и быстро. Я следил за словами. Четыре слова появились на бумаге, но потом - осечка. Чапин остановился на букве "т" в слове "убить", остановился окончательно. И опять настала тишина. Можно было бы услышать, как падает перышко. Тишину нарушил сам Поль Чапин. Он задвигался без особой спешки, но решительно отодвинул назад стул, встал, взял с большим достоинством трость и заковылял прочь. Он прошел мимо меня, а Коммерсу пришлось посторониться, чтобы освободить ему путь. Подойдя к двери, он остановился и обернулся. Он не казался особенно встревоженным, я не заметил в нем особых перемен. Он произнес: - Я с удовольствием помог бы вам в любом целесообразном эксперименте, мистер Вулф, но я не желаю быть жертвой обмана. Кстати, я говорил вам об уме, а не о вульгарной и очевидной хитрости. Он повернулся и вышел из кабинета. Вулф пробормотал: - Арчи! И я отправился в прихожую помочь Чапину одеться и открыть ему дверь Глава 7 Когда я возвратился в контору, все говорили разом. Приблизившись к столу Вулфа, я услышал слова адвоката Кэбота. - Я полагаю, вы получите свои деньги, сэр. Я начинаю понимать, почему у вас такая репутация. - Я не стану возражать вам из ложной скромности, сэр, - вздохнул Вулф. - Со своей стороны должен добавить, что, если я и получу свои деньги, то они мне нелегко дадутся. Ваш приятель, мистер Чапин, - человек незаурядный. Кэбот кивнул. - Поль Чапин - гений с заскоком. - Все гении с заскоком. Не исключая меня самого... Скажите, каким образом Поль Чапин приобрел свое отклонение от нормы? Я имею в виду знаменитый несчастный случай. Расскажите мне о нем. Как я понял, это случилось в колледже в результате какого-то озорства? Кэбот присел на угол письменного стола. - Это было ужасно, иначе не скажешь. Он тогда был новичком, а все остальные минимум на втором курсе. Вы знаете Двор? - Двор? - В Гарварде. - Ни разу там не был - Так в этом самом Дворе помещаются здания со спальнями учащихся. Мы внизу устроили вечеринку с пивом, с нами были кое-кто со стороны - вот почему там также присутствовали Джейс и Коллард. Время приближалось к десяти вечера, когда пришел один из наших товарищей и пожаловался, что он не может попасть к себе в спальню: забыл в комнате ключ, захлопнул дверь, а замок пружинный. Конечно, мы начали хлопать в ладоши. - Это считалось удачной шуткой - позабыть ключ? - Ничего подобного. Мы просто радовались предстоящей возможности позабавиться. Понимаете, если вылезти из окна холла или другого помещения, то можно было добраться до окна любой спальни по узкому карнизу и таким образом попасть в эту спальню. Это был сложный и опасный трюк, теперь я на такой подвиг не решился бы, даже по распоряжению Верховного Суда, но в дни своей юности я неоднократно проделывал этот путь, да и мои приятели тоже. Каждый раз, когда кто-либо из старших забывал свой ключ, добывать его (по местным законам) лез очередной новичок. Для ловкого юнца в этом не было ничего особенного. Итак, когда наш товарищ (это был Эндрю Хиббард) сообщил нам, что у него захлопнулась дверь, мы шумно приветствовали такую удачу и стали искать жертву. Кто-то услышал шаги в холле, заглянув туда, увидел идущего мимо и позвал его к нам Он вошел. Это был Поль Чапин. - Он был новичок? Кэбот кивнул. - Уже в те годы Поль обладал внутренней силой Возможно, у него уже тогда было отклонение от нормы, тот или иной комплекс. Я не психолог, но Энди был склонен оставить его в покое. Но вышло так, что именно Поль в тот вечер оказался перед нами. Ему сказали, что ему надлежит сделать. Он выслушал совершенно хладнокровно и спросил, на каком этаже находится комната Энди, мы ответили, что на четвертом, тремя этажами выше. Он ответил, что крайне сожалеет, но в таком случае он не сможет этого сделать. Ферд Бауэн спросил "В чем дело, вы же не калека?" Поль ответил, что он совершенно здоров. Билл Гаррисон, человек рассудительный с самой колыбели, справился, не страдает ли он боязнью высоты. Он снова ответил. "Нет". Тогда мы отвели его наверх. Вообще-то, в подобных случаях собиралось не более десятка зевак, но на этот раз благодаря необычному положению Поля нас было тридцать пять бездельников. Мы его и пальцем не тронули. Он понимал, что не может отказаться, и шел добровольно. - А если бы он отказался, что бы случилось? - Все что угодно. Все, что пришло бы нам в голову. Вы не знаете колледжских мальчишек? - Так мало, как только возможно. - Да, ну, он пошел. Я никогда не забуду его лицо, когда он вылезал из окна спиной вперед. Оно было бледным, как полотно. Но не только это. В нем было что-то еще, что трудно определить. Очевидно, Энди Хиббард тоже это заметил, потому что он бросился вперед и велел Чапину вернуться, что он сделает это сам. Но другие схватили Энди и сказали ему, чтобы он не был чертовым дурнем. Все вывесились из окон, наблюдая за Полем. Светила полная луна. Чапин благополучно вылез на карниз, выпрямился, немного прошел вдоль карниза, широко расставив руки, стараясь дотянуться до следующего окна. Я не видел этого, я не смотрел, но мне сказали, что совершенно неожиданно Чапин начал дрожать и полетел вниз. Кэбот замолчал, достал из кармана портсигар и закурил. Его рука со спичкой заметно дрожала. Сделав пару затяжек, он добавил: - Вот и все. Так это случилось. Кэбот снова затянулся. - Мы, конечно, подняли его, вызвали врача и все такое. Он пролежал в больнице два месяца, перенес три операции... Уж не знаю, каким образом ему удалось раздобыть список наших имен. Скорее всего, от Энди. Энди крайне тяжело переживал эту историю. Так или иначе, но в тот день, когда Поль вышел из больницы, он разослал нам копии сочиненной им поэмы. Он благодарил нас. Это было умно. И лишь один из нас оказался достаточно прозорливым, чтобы понять, какого рода была эта благодарность. Питни Скотт. - Питни Скотт, шофер такси? Кэбот приподнял брови. - Пит в 1930 году пристрастился к спиртному, став одной из жертв общей депрессии. Не как Майк Эйерс, который делает это, чтобы изводить всех окружающих. Пит пьет тайком, подрывая собственное здоровье. Я заметил, что вы против его фамилии поставили пять долларов. Я охотно внесу их за него. - Вот как? Это доказывает, что вы готовы принять мое предложение? - Конечно. Вы же это прекрасно понимаете. Что мы можем сделать? Нам угрожает полное истребление, в этом нет никакого сомнения. Я только не пойму одного: если Поль Чапин с тех пор вынашивал подобные планы, почему он так долго ждал? Возможно, конечно, что его недавние успехи преисполнили его верой в собственные силы. Или же ему потребовались деньги, чтобы финансировать свои аферы? Не знаю. Конечно, мы принимаем ваше предложение. Знаете ли вы, что месяц назад Эдлер, Бретт и Бауэн серьезно обсуждали предложение нанять гангстеров для убийства Поля Чапина? Они пригласили и меня, но я отказался. Полагаю, что у всякого человека имеется предел добропорядочности. Иногда обстоятельства заставляют его преступить. В конце концов, они тоже отказались от этой бредовой идеи, но это доказывает состояние наших нервов... Что еще мы можем сделать? Полиция бессильна, что вполне понятно и не умаляет ее достоинства. Они в состоянии уличить и обезвредить многих преступников, но не Поля Чапина - надо отдать ему должное. Трое из нас месяц назад наняли частных детективов, но с таким же успехом мы могли поручить следовать за ним и бойскаутам. Детективы потратили много времени, разыскивая машинку, на которой были напечатаны "предупреждения", но так ее и не обнаружили. Но, если бы они ее и отыскали, могу поспорить, им бы не удалось связать ее с Полем Чапином. - Да. Вольф потянулся, чтобы нажать на звонок. - Ваши детективы приходили ко мне и предложили отдать свою информацию, если на то будет ваше согласие. Появился Фриц, Вулф распорядился принести пива. - Мистер Кэбот, что имел в виду мистер Чапин, заявив, что вы в нем убили человека? - Ну... Это же поэзия, не так ли? - Можно рассуждать и так. Но меня интересует, является ли это поэтическим приемом или фактической информацией? - Я не знаю. Кэбот опустил глаза. Я наблюдал за ним и думал про себя, что он действительно встревожен: "Значит, и в вашей прелестной жизни, мой славненький, есть изгибы, хух?" Он продолжал: - Я не могу этого сказать. Может быть, вам обратиться к его врачу? Вмешался в разговор юный голос. Это был тенор Дреммонда: - А почему бы не спросить у его жены? Вулф повернулся к нему. - У чьей жены? - У жены Поля. За семь лет я видел Вулфа удивленным всего три раза. Этот раз стал четвертым. Он даже задвигался в своем кресле. Посмотрел на Кэбота, а не на Дреммонда и резко спросил: - Что это за ерунда? Кэбот кивнул. - Верно, у Поля есть жена. Вулф налил стакан пива, выпил половину, секунду подержал стакан в руке и проглотил все остальное. Поискал глазами салфетку, но та валялась на полу. Я достал ему чистую из ящика, в котором их держу, и Вулф вытер губы. - Расскажите мне про нее, - сказал он. - Ну... Кэбот явно подыскивал слова. - Как я уже говорил, Поль Чапин полон всяких отклонении от нормы, а его жена - одно из них. Ее зовут Дора Риттер. Он женился на ней три года назад, квартира, где они сейчас живут, на Перри-стрит. - Что она из себя представляет, и кем она была раньше? Кэбот заколебался снова, но иначе: теперь он подыскивал не выражения, а возможность уклониться от ответа. Наконец, он сказал: - Я не представляю... чем это вам может помочь. Это, очевидно, вы все равно пожелаете узнать. Я бы предпочел... если вы обо всем узнаете от доктора Бартона. Он повернулся и кивнул. - Лорри, подойдите сюда на минутку! Доктор Бартон стоял у столика с напитками и оживленно о чем-то рассуждал. Он оглянулся, что-то сказал архитектору Фареллу и подошел к письменному столу Вулфа. Кэбот объяснил: - Мистер Вулф только что спросил меня, что из себя представляет жена Поля, Бартон посмотрел на Вулфа и нахмурился, потом перевел глаза на Кэбота, в голосе его звучало раздражение: - А почему не вы или кто-нибудь другой? Ведь об этом все знают. Кэбот улыбнулся. - Возможно, я излишне деликатен. - Безусловно. Бартон повернулся к Вулфу. - Раньше Дора Риттер работала у меня прислугой. Внешне она весьма бесцветна, сейчас ей около пятидесяти, но особа она энергичная и компетентная... и упрямая, как мул. Поль женился на ней в 1931 г. - Почему он на ней женился? - Могу сказать только одно: Чапин - психопат. - Какой именно она была прислугой? - Она была горничной моей жены. - Как давно вы ее знаете, и как давно с ней знаком Чапин?.. Я прочитал все романы Чапина, и мне казалось, что теперь я прекрасно разбираюсь в его характере, его темпераменте, в процессах его мышления и в образе его действий. Я считал, что он не способен идти проторенными путями, ведущими к женитьбе и обзаведению семейством, как из-за эмоциональных побуждений, так и из практических соображений... Узнав, что он имеет жену, я был буквально потрясен, я даже растерялся. Поэтому мне необходимо узнать о ней решительно все. - Ничего не может быть проще... Бартон пристально посмотрел на Вулфа, как бы оценивая его, и добавил: - В таком случае, я могу это сделать сам. По этому поводу в свое время было очень много разговоров... Он оглянулся на собравшихся. - Я знал об этих пересудах, хотя мне самому, естественно, никто ничего не говорил... - Да? - Да. Полагаю, что вы знаете, что из всей нашей группы только один я был знаком с Полем Чапином до колледжа. Он родом из того же города, что и я, мы, более или менее, росли вместе. Поль был влюблен в одну девушку, я тоже был знаком с ней. Он от нее был без ума. И, наконец, благодаря своей настойчивости, он добился у нее взаимопонимания, еще до того как уехал в колледж. Потом произошел этот несчастный случай. Поль стал калекой, ну, и все расстроилось... По моему мнению, рано или поздно, все это у них бы все равно кончилось, даже без несчастья с Полем... Я не приезжал на каникулы домой, летом я работал. Я приехал, только закончив медицинский институт, и, зайдя в их дом с визитом, обнаружил, что эта девушка стала... словом... я женился на ней. Мы приехали в Нью-Йорк. Мне везло в моей профессии, я умею подойти к больным, они мне доверяют и охотно делятся своими сомнениями. Особенно женщины. Я зарабатываю много. Если не ошибаюсь, в 1923 году моя жена наняла Дору Риттер - да, она работала у нее восемь лет. Однажды Поль пришел ко мне и сказал, что он намерен жениться на горничной моей жены. Это было очень неприятно. Он устроил отвратительную сцену. Вулф наклонил голову. - Могу себе представить его объяснения, что "предпринимаемый им шаг является своеобразной перифразой на старую тему о безутешно рыдающем мальчике". Доктор Бартон вздрогнул, закинул голову и широко открыл глаза. - Черт побери, откуда вы это знаете? - Он сказал именно это? - Эти самые слова. - Я не сомневался, что он запоет это. Вулф поскреб себе ухо, и я понял, что он доволен. - Прочитав его романы, я ознакомился с его манерой выражаться и с направлением его мыслей... Итак, он женился на ней. Она, разумеется, не была слишком разборчива. Стали ли они счастливой парой? Вы когда-нибудь видите ее? - Не часто. После недолгого колебания он продолжал: - Я бы даже сказал, что очень редко. По два раза в неделю она приходит причесывать жену и иногда что-то ей шьет, меня же, как правило, не бывает дома. Вулф пробормотал: - Так соблазнительно не расставаться с искусной горничной, если таковая вам встретилась. Бартон кивнул. - Полагаю, что это так... Моя жена уверяет, что Дора незаменима. Дора - искусная ведьма. - Так. - Вулф отпил немного пива. - Благодарю вас, доктор. Мистер Чапин меня больше не волнует, поскольку он полностью соответствует моему представлению о нем. Вмешался Фарелл: - Какого черта... какое отношение имеют личные дела Лорри Бартона к данной истории? Я думал, что мы собираемся вам заплатить за то, что вы прекратите... Он замолчал на полуслове, оглянулся на остальных, лицо у него покраснело, и фразу свою он закончил совсем другим тоном. - Извините, я на минуту позабыл, что... - Что позабыли? - Ничего важного... - Только то, что я вне игры. В вашем итоге, превышающем пятьдесят тысяч, мне вы назначили всего десять долларов... Представляете ли вы, с чем столкнулись архитекторы за последние четыре года? Даже самые хорошие. Я проектировал новый городской дом в Балтиморе в 1928 году, а теперь я не могу получить даже самого паршивого заказа. Кстати, не собираетесь ли вы построить себе новый дом, мистер Вулф? Телефонную будку или собачью конуру, что угодно. Я бы с радостью представил вам проекты. Пошли, Лорри, допейте ваш бокал. Он взял доктора Бартона за руку. Отходя, они были остановлены словами Вулфа: - Мистер Фарелл, я считаю себя одинаково обязанным заработать ваши десять долларов, как и девять тысяч мистера Колларда. Если вы возражаете... - Черт побери, нет! Я не имею даже замечаний. Джордж Бретт сказал Кэботу: - Пошли, Ник, надо и нам немного освежиться. Они ушли в нишу следом за первой парой. Возле стула Вулфа остался только Дреммонд. Он шагнул было вслед за процессией, но повернул обратно. Он посмотрел на Вулфа своими блестящими маленькими глазками, приблизился к Вулфу и тихо спросил. - Ух... Мистер Вулф. Я думаю, что источники вашей информации вполне надежны? Вулф ответил, не глядя на него: - Безупречные. - Не сомневаюсь. Раз Фарелл болтается без работы всего несколько месяцев, но вы уверенно отнесли его к неплатежеспособным... Ух... Не могли бы вы меня посвятить в финансовые дела некоторых других людей из вашего листа... Самое обыкновенное любопытство - Я не имею права удовлетворять ваше любопытство. - Понятно... Но я никак не могу понять, почему вы занизили Джейса до восьми тысяч, Бартона до семи и так далее. Ферду Бауэну всего лишь тысячу двести? Он же крупная фигура на Уолл-стрит, даже весьма крупная, не так ли? Фирма "Голбрейт и Бауэн"... Голос Дреммонда чуть-чуть окреп. - Откровенно, это больше чем любопытство... он занимается размещением денег и для меня... - Не трудитесь говорить пренебрежительно о своих капиталовложениях. Это не поможет снизить сумму, которую вы должны уплатить мне, ибо все уже учтено и проверено. Что касается вашего вопроса, то хотя источник моей информации и превосходен, но и здесь не исключены ошибки. Так что если мистер Бауэн собирается обвинить меня в том, что мы преуменьшили его платежеспособность, я с удовольствием пойду ему навстречу. - Конечно, конечно, - согласился Дреммонд. - Но если бы вы мне сказали... - Прошу извинить меня. Вулф открыл глаза, вздернул подбородок и слегка повысил голос: - Джентльмены! Не мог бы я с вами поговорить? Они подошли к его столу. Двое или трое, сидящих в креслах, остались сидеть. Дреммонд, глубоко спрятавший недовольство от ответа Вулфа, отошел в дальний конец стола. Майкл Эйерс снова развалился в кресле, вытянув ноги, рот его поминутно широко раскрывался в неудержимой зевоте, но вдруг он решительно поджал губы, а на его лице появилось обиженно-возмущенное и очень изумленное выражение. Я хотел подойти и передвинуть его на место, где нет ковра, но потом решил, что он справится. Вулф обратился к нам в своей обычной изысканной манере. - Время позднее, и я не хочу вас дольше задерживать. Я понимаю, что мы договорились. Мы все оформили надлежащим образом. Я попрошу мистера Кэбота приготовить завтра утром в его конторе копии договора и прислать их мне для раздачи вам. Кэбот кивнул. - Благодарю вас... В связи с этим, мистер Фарелл, у меня есть предложение к вам. Вы разорены, но у вас очень умное лицо. Быть разоренным не позор, это только несчастье. Вы можете помочь мне. Например, вы можете разнести или разослать копии "Записки" тем членам "Лиги", которые не присутствовали здесь сегодня вечером, добиться их согласия на присоединение к остальным и так далее. Я буду платить вам двадцать долларов в день. У меня будут для вас и другие поручения. Архитектор уставился на него. - Вы хороший малый, мистер Вулф, но я не детектив. - Мои требования к вам будут скромными, я не ожидаю от вас неустрашимости. - Хорошо, - рассмеялся Фарелл. - Ваши двадцать долларов не окажутся лишними. - Вот и прекрасно. Позвоните сюда завтра в одиннадцать. Теперь вы, доктор Бартон. Ваше многолетнее знакомство с Полем Чапином ставит вас в особое положение для моих целей. Не могли бы вы отужинать со мной завтра вечером? Не колеблясь, Бартон покачал головой. - Сожалею, я буду занят. - Может быть, вы заедете ко мне после ужина? Я не предлагаю заехать к вам домой. Мое нежелание покидать этот дом имеет свои основания. Но Бартон снова покачал головой. - Сожалею, мистер Вулф, но я не могу приехать. После некоторого колебания он добавил: - Признаться откровенно, я не хочу. С моей стороны это мягкотелость. Конечно, я не так сентиментален в этом вопросе, как Энди Хиббард и Лео Элкас. Я ответил "да" на заданный вами сегодня вопрос, хотя он прозвучал у вас весьма прямолинейно. Я ответил "да" и я заплачу свою долю, но это и все. Я лично не буду ничем способствовать разоблачению Поля Чапина, не буду стараться доказать его вину, чтобы отправить его на электрический стул. Я сознаю, что все дело в моем дурацком характере. Если бы речь шла о необходимости свести с ним счеты, я готов вступить с ним в единоборство на равных... - Подготовились к акту насилия? - Не в буквальном смысле... Бартон стал раздражаться. - Не ловите меня на слове. Господи! Как бы я хотел вообще не знать этого человека. Впрочем, мое желание разделяют все наши. Я просто имел в виду, что уже многие годы я храню у себя в кабинете в столе пистолет. На прошлой неделе Поль заходил ко мне. Конечно, в моем доме его постоянно встречал радушный прием, но он бывал у меня редко. На этот раз, учитывая недавние события, я велел прислуге задержать его в холле, и перед тем как выйти в холл, взял из ящика пистолет и положил его в карман. Вот это я и имел в виду: я готов отплатить той же монетой Полю, если обстоятельства этого потребуют. Вулф вздохнул. - Может быть, вы нам скажете, когда именно приходил к вам Поль Чапин и чего он хотел? - Это вам не поможет, - резко ответил Бартон, - это всего лишь глупости неврастеника. - Ну, хорошо, сэр. Придерживайтесь остатков ваших идеалистических взглядов. В большинстве из вас они уже полностью отсутствуют. Я буду вынужден выполнить свое дело без вашей помощи. Джентльмены, я вас больше не задерживаю. Адвокат Кабот взял в руки "Записки", аккуратно их сложил и сунул себе в карман. - Я пришлю их вам завтра утром. Они засобирались все разом, и я вышел посмотреть, как они надевают свои шляпы и пальто. Бауэн и Бартон вышли вместе, как и пришли. Заперев двери и задвинув засовы, я отправился на кухню, чтобы взять молока. Вулф сидел в кабинете с закрытыми глазами. Я поставил молоко на свой стол, налил себе полный стакан, уселся и принялся пить небольшими глотками. Помещение было наполнено запахом дыма и различных вин, стулья были сдвинуты в кучу, по ковру был разбросан пепел от сигар и сигарет. Мне это действовало на нервы. Я поднялся и распахнул окно. Но Вулф сказал: - Закрой Я поднялся и закрыл. Я налил себе второй стакан молока. Я сказал: - Я чертовски устал и хочу спать. Глаза Вулфа были закрыты. И он игнорировал меня всем своим видом. Я сказал: - Вы понимаете, мы могли бы заработать все эти деньги и избавиться от многих хлопот, организовав небольшой "несчастный случай" с Полем Чапином. При нынешней депрессии цены на всякие "несчастные случаи" сильно снизились. Вам бы это обошлось примерно в пятьдесят баксов. Теперь модно быть экономным. Вулф проворчал: - Благодаря тебе, Арчи, когда я истощу собственные методы достижения цели, я буду знать, к кому обратиться. Открой блокнот. Я достал блокнот и карандаш. - Позвони в девять часов в контору мистера Кэбота и убедись, что "Записка" будет здесь к одиннадцати часам, к приходу мистера Фарелла. Узнай, где находятся рапорты из агентства Баскома, и раздобудь мне их. Люди придут сюда в восемь? - Да, сэр. - Пошли одного из них получить рапорты, троих приставь к Полю Чапину - это в первую очередь. Нам нужны полные сведения о его передвижениях - пусть сообщают по телефону обо всем мало-мальски важном. - Даркин, Кимз, Гор? - Это твое дело, а Сол Пензер пусть сунет нос в последние нераскрытые шаги Эндрю Хиббарда. Пусть он позвонит в одиннадцать тридцать. - Да, сэр. - Поручи Кэтеру выяснить прошлое Чапина за пределами круга наших клиентов, в особенности за два последних года, и как можно подробнее. Может, ему удастся достичь гармонии с Дорой Чапин. - Может, мне самому заняться ею? Возможно, она нечто вроде секс-бомбы? - Подозреваю, что этот термин - вульгаризация выражения "сексуальная особа"? Если она на самом деле такова, воздержись на время от искушения. Твоей специальной областью будут обстоятельства смерти Гаррисона и Дрейера. Сначала ознакомься с рапортами Баскома, затем действуй сам. Повсюду, где есть смысл провести расследование, несмотря на прошедшее время, займись им. Если будет необходимо, используйте людей, но не будь расточительным. Не заходи ни к одному из наших клиентов, пока с ними не поговорит мистер Фарелл. Вот и все. Уже поздно. Вулф открыл глаза, поморгал и закрыл их снова, но я заметил, что кончиком пальца он выводит маленькие кружочки на подлокотнике кресла. Я усмехнулся - Может быть, мы выясним сейчас то, что беспокоит и вас, и меня? Почему Чапин прячет в заднем кармане револьвер времен Гражданской войны, да еще со сточенным бойком, так что он так же опасен, как детский пугач? - Я ни о чем не беспокоюсь, Арчи. - Его пальцы не останавливались. - Я размышляю, будет ли разумно выпить еще бутылку пива перед сном? - Вы уже выпили шесть после обеда. - Семь. Одна была наверху. - Тогда, ради Бога, оставьте ее на завтра. Говоря о пушке Чапина, помните ли вы о той даме-наркоманке, которая прятала коробочку с пилюлями, сделанными из простой муки, у себя в чулке. Это наиболее распространенный тайник у женщин. А когда у нее коробочку отобрали, и полиция решила, что все в порядке, потом выяснилось, что настоящий наркотик был запрятан в поясе ее юбки. Конечно, я не утверждаю, что у Чапина обязательно есть второй револьвер. Я подразумеваю, психологически... - Святое небо! Вулф отодвинул назад свое кресло и сказал решительно: - Арчи, пойми следующее: как человек действия ты приемлем, ты даже компетентен. Но ни на одну минуту я не мог бы примириться с тобой, как с психологом. Я пошел спать. Глава 8 В разные времена я слышал разные, но отнюдь не шуточные высказывания Вулфа об убийстве. Однажды он заявил, что ни один человек не сумел бы совершить предумышленное убийство, не оставив никаких следов. Говорил он также, что единственный способ совершить "идеальное убийство" и избегнуть разоблачения, несмотря на находчивость преследователей и не полагаясь на свое счастье, это действовать экспромтом, дождаться подходящей минуты, скрывая свои мысли решительно ото всех, и нанести удар в тот момент, когда позволят обстоятельства. Он добавил, что только люди, которые не слишком торопятся, могут позволить себе роскошь прибегнуть к "импровизированному убийству". К вечеру вторника я был уверен в одной вещи, касающейся смерти Б. Р. Гаррисона, федерального судьи из Индианаполиса: если все же это было убийство, то, конечно, "импровизированное". Мне бы хотелось сразу же сказать еще одно: я знаю, когда задание мне не по силам. Я никогда не пытаюсь представить дело таким образом, будто я могу все. Поль Чапин не пробыл и трех минут в конторе Вулфа в понедельник вечером, как я увидел, что он для меня совершенно непонятен. Если вас интересует мое мнение, то на этом сборище он держался прекрасно! Люди темные и непонятные сбивают меня с толку. Вот с разборными картинками такого никогда не бывает: пусть картина распилена на сотни кусочков, которые на первый взгляд совсем не подходят один к другому, но я приведу их к первоначальному виду. В воскресенье это было проделано мной сорока путями. Шесть часов во вторник я потратил, выясняя картину смерти судьи Гаррисона: читал донесения людей Баскома, беседовал с шестью свидетелями, включая тридцатиминутный разговор по междугородному телефону с Филмором Коллардом. И провел это по всем направлениям только с двумя перерывами для еды. В итоге я пришел к трем выводам. Первый: если это убийство, то "импровизированное". Второй: если кто-либо и убил его, то это Поль Чапин. Третий: что у меня было столько же шансов доказать это, как и доказать, что честность - лучшая политика. Это произошло пять месяцев назад. Правда, последующие события, начиная с получения по почте стихотворных предупреждений, напечатанных на машинке, не давали потускнеть воспоминаниям о них. Поль Чапин ездил в Гарвард с Леопольдом Элкасом, хирургом. Последний ездил туда на выпускной вечер к сыну. Судья Гаррисон приехал по