оматично добавил, - однако я, наверно, всего не знаю. Ведь если вы его арестовали, то, вероятно, есть веские доказательства. Ведь без этого вы бы не... - Почему вы не рассказали нам, мистер Кранц, - снова взял быка за рога Кремер, - что у Порции Тридт есть дубликат ключа от гробницы? Глаза Кранца сверкнули. Он повернулся, чтобы взглянуть на Порцию, но это ему не удалось: предусмотрительный Кремер, который всегда тщательно готовил свои очные ставки, усадил мисс Тридт так, чтобы Кранц мог видеть только ее спину, лишив их возможности обмениваться взглядами. А глаза инспектора, направленные на Порцию, парализовали ее, как удав кролика, и она не решилась обернуться. Помолчав, Кранц ответил наигранно небрежно: - А зачем говорить? Ведь очевидно, что убийца не мог воспользоваться этими ключами... Да и вряд ли они ему вообще были нужны... - Но вы признаетесь, что знали о ключе? - Инспектор, как собака, преследующая дичь, не отставал ни на шаг и не давал своей жертве передышки. - Конечно... а почему бы и нет?.. - И все это время молчали? - Это интимное дело, которое никого не касается... в том числе и полиции, - добавил Кранц с некоторым вызовом и явным неудовольствием. - И вы знали, зачем ей понадобился этот ключ? - Нет. - И сейчас не знаете? - Нет! - Кранц начал повышать голос. - Вы лжете, - тихим ледяным голосом охладил его Кремер. - Однако в данном случае вы лжете, как джентльмен... защищая даму. Это в какой-то степени извиняет вас. Поэтому я пока терплю вашу ложь. Но только лишь пока, - с нажимом повторил Кремер. - Теперь мы все знаем об этом и... - В таком случае, - более миролюбиво прервал его Кранц, - что бы я вам ни сообщил, это уже будет из вторых рук, не так ли? - И все же нам хотелось бы кое-что уточнить, - продолжил Кремер и неожиданно резко выбросил, в упор посмотрев на Лео Кранца: - Вы знали, что эта желтая бумага принадлежит Порции!? Кранц выдержал этот удар с полным самообладанием а ответил без малейшего промедления: - Это очень редкая бумага. Я знал, что Порция пользуется именно такой. Больше я никогда ни у кого не видел подобной бумаги. Но я не хотел бы, чтобы ее впутывали в это дело. Поэтому я... Я взял гарпун и вытащил бумагу из отверстия в куполе... Потом вытер отпечатки пальцев и повесил гарпун на место, а бумагу спрятал... - А как вы заметили бумагу? Вы что-то начала искать? Что? - не успокаивался Кремер. - Я ничего не искал, - оскорблено заметил Кранц. - Все очень просто объясняется... и не надо ничего выдумывать! - добавил он с угрозой. - Просто я удивился, что свет на лице Цианины такой приглушенный... а оно всегда было ярко освещаемо солнцем, да и солнце в этот день сияло вовсю... Вот тогда я подошел ближе, заинтересовавшись этим, поднял глаза и увидел эту желтую бумагу... - Куда вы ее спрятали? - Вот в этот карман. - Вы уверены в этом? - Такие минуты не забываются! Ведь я спрятал бумагу, чтобы защитить мисс Тридт от всяких глупых подозрений и сплетен! - А бумага все еще у вас? - не успокаивался Кремер. - Да. - Я хотел бы ее иметь! Она нужна нам в качестве вещественного доказательства. А все вещественные доказательства должны быть в полной сохранности. Поэтому она должна находиться в полиции. - Кремер дошел даже до тех ноток, которыми уговаривают маленьких детей. Да, спорить с капризными миллионерами не так просто! - Мне не хотелось бы отдавать эту бумагу. Это может вовлечь мисс Тридт... - Я мог бы, - вновь прервал его Кремер по-прежнему прохладно вежливым тоном, не повышая голоса, - забрать эту бумагу с помощью полиции, получив у прокурора ордер на арест. Но надо ли применять крайние меры? Кранц молчал. - Где вы ее прячете? - продолжал атаковать Кремер. - В маленьком сейфе... У меня в спальне... И уверяю вас, она там в достаточной сохранности. Вам не о чем беспокоиться! - Ладно, оставим пока это и вернемся немного назад, к тому дню... дню убийства! Итак, вы спрятали бумагу в карман, и тут же вошел Байс. Затем прибыла полиция. Вы не отлучались за это время из гробницы? - Нет. - Итак, еще раз. Это очень важно! Я вновь спрашиваю вас, мистер Кранц, вполне официально: до того как вы с Гаем и полицейскими вышли из гробницы и направились в дом, вы не выходили из гробницы ранее?! - Нет!! - Да, я знаю об этом из отчетов полиции и протоколов вашего первого допроса... - Так какого же черта вы меня об этом столько раз спрашивали?! Кранц, не скрывая своего возмущения, резко встал со стула. - Сядьте. Теперь уже недолго, - зловеще добавил Кремер. - Мне надо только кое-что еще уточнить... Так, значит, придя в дом, вы имели в кармане эту бумагу? Ответа не последовало, Кранц только возмущенно скрипнул зубами... ...Но вдруг что-то произошло с Кранцем. Он побледнел. Пальцы его рук, которые раньше лежали спокойно на коленях, теперь мелко задрожали. Увидев, как Кремер смотрит на его дрожащие руки, Кранц злобно зашипел и убрал их в карман. - Значит, - закончил торжественно Кремер и встал, показывая, что наступил заключительный акт, - все это время бумага была у вас в кармане, и ее никто не трогал?!? Кранц опустил голову и молчал... Все остальные онемели от удивления и ничего не понимали. - Наконец-то я поймал вас, Лео Кранц, - произнес Кремер с облегчением, - это длилось долго... Но вот и конец! Мэр, не выдержав, первым нарушил молчание. - Да скажите же нам наконец, Кремер, в чем тут дело? - Кранц не мог взять эту бумагу тогда, когда Гай выходил за полицией... Потому что, когда пришли полицейские, то они сразу же произвели обыск... очень тщательно... Обыскали всех! В том числе и Кранца! - Ну и что же? - продолжал недоумевать мэр. А остальные, кажется, уже начали кое-что постигать... - А то, - ответил торжествующе Кремер, - что единственная возможность взять эту бумагу у Кранца была ДО ПРИХОДА с Гаем, когда он один приходил перед этим. Так это и было на самом деле! Именно тогда он забрал эту бумагу... когда рано утром пришел в гробницу и убил там Вэла Керью!.. Порция застыла в кресле от ужаса. Все по-прежнему безмолвствовали... Немая сцена в финале была более чем убедительной (отметим в скобках, что даже гениальный постановщик подобных сцен, у которого, по-видимому, сегодня Кремер позаимствовал этот блестящий ход "под занавес", мог бы быть довольным! Кто? Это мы предоставляем решить догадливому читателю самому)... Глава 21 В этот кульминационный момент Кремер неожиданно вышел из кабинета. Он жевал на ходу сигару, которую забыл зажечь. Видно, и у полицейских есть нервы, хотя и менее заметные, чем у простых смертных. - Мистер Кремер, - сразу же набросился на него Вудро Вильсон, ожидавший его в коридоре, - вы его уже освободили? - И вы столько часов здесь просидели безвыходно? - вопросом на вопрос ответил Кремер, который уже седьмой час подряд вел допросы. - Нет, мы сходили перекусить... и мисс Феррес тоже. - Вудро по-прежнему вопросительно смотрел на инспектора. - Так что с мистером Гаем?.. - Спасибо вам всем. - Кремер подошел к Джин, и его голос потеплел. - И особенно вам большое спасибо, мисс Феррес. Вы очень помогли нам! Инспектор немного постоял, наконец, заметил свою сжеванную сигару, выбросил ее и вновь повернулся к Джин, которая, как и все остальные в передней, еще не знала развязки и с понятным нетерпением смотрела на инспектора. - Вы были правы, мисс Феррес. Так или иначе... мы докопались до истины. И еще после одной паузы, теперь уже последней, Кремер добавил, не отводя взгляда от Джин: - Да... Это был ЛЕО КРАНЦ!.. - И с улыбкой, которая появилась у него впервые за последние семь тяжелых часов, добавил. - Если вам захочется быть награжденной медалью, только скажите мне об этом... Да, вы ее заслужили больше всех, пожалуй! И тут напряжение, наконец, спало с лица Джин. Началось общее потепление. - Ну, так как, Вудро, - обратилась Джин с улыбкой к Вильсону, - я хорошая женщина, а? - О! - Вудро вскочил и смотрел на нее с обожанием, не находя слов, потом все же заговорил. - Да, да, конечно, чертовски хорошая! - Мистер Кремер, - Джин неожиданно подошла к инспектору, - если у вас есть дочь, - тот ошарашенно поднял брови, - пришлите ее ко мне, и я сделаю ей наряд. Это будет самый лучший наряд в Нью-Йорке. Трудно было сказать, чего было больше в ее словах: юмора или сердечности. Особенно, когда она добавила; - А могу что-нибудь подобное сделать и вам самому... И с этими словами она истерически захохотала и долго не могла остановиться. Наступила нервная разрядка. Маленькая женщина долго и стойко держалась, но человеческие силы не беспредельны. Не будем забывать и того, что все это произошло после боя. Да какого! И который, кстати, она выиграла, что вообще-то тоже немаловажно... (Как мог бы добавить некий Арчи Гудвин, если бы был здесь). Амори Байс тут же подошел к Джин. - Перестаньте смеяться, мисс. Он говорил негромко, но очень убедительно и доброжелательно, чуть нараспев, по-отечески взяв ее за руку. А потом усадил, терпеливо ожидая, когда она успокоится. Впрочем, ждать этого пришлось совсем немного... Надо ли добавлять, в каком настроении расходились все те, кто так долго и терпеливо ждали в приемной?.. Глава 22. и последняя! После шестидневного перерыва, за который произошло столько, что, наверно, хватило бы еще для одного романа. Джин Феррес сидела в своем кабинете. На первый взгляд в нем все было как и прежде. Но в то же время чувствовалась какая-то трудно уловимая перемена... А может быть, перемена больше коснулась хозяйки этого кабинета?.. Ведь, что ни говорите, а такие события не проходят бесследно. И их следы или тени, по крайней мере, остаются надолго. А вообще-то, они иногда имеют и не только одни теневые стороны... Не верите? Подождите, имейте терпение, и вы скоро согласитесь с нами. ...Джин глубоко задумалась. И хотя она смотрела на многочисленные эскизы и образцы, лежавшие у нее на столе, но, кажется, она их не замечала. Раздался звонок телефона. Он вывел ее из задумчивости. Джин не спеша подняла трубку и, все еще витая где-то в облаках, произнесла отсутствующим голосом: - Алло... - Джин, это вы? - А кого бы вы хотели? - ответила Джин, голос которой, после того как она узнала Гая, сразу потеплел. - Никого! - с чувством сказал Гай. - Конечно, только вас! - Если так... - Да, только так! Джин, мне надо срочно видеть вас. - Нотки нетерпения так и звенели в его голосе. - Могу ли я к вам приехать? - Да, конечно... а почему бы и нет?.. Сразу раздались гудки отбоя. Очевидно, Гай уже спешил к ней, а Джин с улыбкой все повторяла: - А почему бы и нет!.. Неожиданно она увидела свое отражение в блестящем стекле одного из эскизов, висящих напротив нее. - О, Джин, - сказала она себе укоризненно, - как вы легкомысленно выглядите, мисс. О!.. И она срочно приняла деловой вид. Хотя удержать его до прибытия Гая ей будет стоить немалого труда. Наконец, распахнулась дверь, и на пороге появился Гай Керью. - Джин, мне так много надо сказать вам, - тяжело дыша, начал он и вдруг замолчал, увидев удивленно поднятые кверху брови Джин. Наверное, любовь ослепила Гая в этот момент, потому что он не заметил, насколько наигранно ее удивление. Он смешался, как мальчишка, и, чтобы выиграть время и прийти в себя, переключился на другую тему. - Вы знаете, Джин, что было с тем жакетом?.. - Да? - переспросила она, будто действительно не знала и будто это сейчас имеет для нее большее значение, чем то, что она надеется от него услышать... совсем о другом! - Когда Порция в то утро оставила этот злополучный жакет в верхнем холле, то Лео Кранц, выходя, увидел его и надел. Он был с ним в гробнице и нарочно оставил этот след, зная, что жакет принадлежит мне. Потом Кранц бросил жакет, а Вудро спрятал его... - Я думаю, что вам очень жаль Порцию, не правда ли? - перебила Джин. - Порцию? - непонимающе переспросил ее Гай. - Ну... вообще-то мне жаль всех, кто так много перенес из-за этого. А особенно вас. - Пустое, - ответила Джин тихо. Гай осмелился более внимательно посмотреть ей в глаза и заметал мелькнувшее там ожидание. Тогда он подошел к ней ближе и неожиданно начал петь. Джин сначала вздохнула, но потом ее черты смягчились, и так долго ожидаемое умиротворение и радость снизошли на нее. - Что вы пели? - спросила она, когда он замолчал. - Какая чудесная мелодия! Мне кажется, что я ее не знаю, и в то же время меня не покидает ощущение, что где-то я уже это слышала... Что это? - Это любовная песня индейцев. После небольшого молчания он очень выразительно посмотрел на Джин. - Я мог бы спеть вам еще лучшую песню. Любовную песню племени чероки... но... - Что "но"? - быстро переспросила Джин, а взгляд, который она бросила на Гая, помог ему ответить. - Это песня возлюбленной, чьей любви этот чероки... уже полностью добился! - Да? - Джин немного помедлила, а потом решительно тряхнула своими чудесными волосами. - Так я хочу ее услышать! И Гай спел ей эту песню... Только, естественно, несколько позже. Издательская фирма "КУбК" 1994 Под редакцией А. Санина