ечером задавили насмерть машиной. Какая-то эпидемия насилия. Отсюда возникает вопрос: нет ли здесь связи? - Если этот вопрос ко мне, то мне про такую связь ничего не известно. - Допускаю. Но имеются обстоятельства... не скажу "подозрительные", но, во всяком случае, немного странные. Когда вы сообщили о случившемся в полицию штата, вы назвали неверное имя и дали неправильный адрес. - Я сказал, что я - Гудвин. - Не увиливай, - буркнул Вулф, наливая себе пиво. - Наверное, вы знаете, - сказал я Арчеру, - что меня прислал сюда мистер Вулф, мой босс, и что мы с мистером Сперлингом договорились, как именно я представлюсь его семье и гостям. Когда я сообщал о случившемся полиции, Рони стоял рядом, и я подумал: не стоит окончательно сбивать его с толку, у него в голове и так сумятица. - Сумятица? - Как вы верно заметили, его огрели по голове. Он в то время еще полностью не оправился. Арчер кивнул: - Но и в этом случае давать полиции о себе неверные сведения не дело - такого следует по возможности избегать. Итак, на вас напали мужчина и женщина. - Совершенно верно. - Вы сообщили номер их машины, но машина с таким номером не зарегистрирована. - Это меня не удивляет. - Меня тоже. Вы никого из нападавших не узнали? Я покачал головой. - Вам не кажется, мистер Арчер, что вы напрасно тратите время? - я указал на лежавшие перед ним бумаги. - Там, наверное, уже все записано. - Безусловно. Но теперь, когда сидевшего рядом с вами человека убили, в вашей памяти может всплыть что-то новое. Вы сами детектив, много где бываете, много кого видите. Может быть, вам вспомнилось, что этих мужчину и женщину вы уже где-то видели? - Нет, сэр. Ведь это все-таки... извините. Нет, сэр, не видел. - Почему вы и Рони отказались дать полиции ваши бумажники, чтобы они сняли отпечатки пальцев? - Было поздно, мы хотели домой, и вообще казалось, что они просто действуют по инструкции, а на самом деле им наши бумажники ни к чему. Арчер взглянул в лист бумаги. - У Рони нападавшие забрали примерно триста долларов, у вас - более двухсот. Это точно? - Что касается Рони, такую сумму назвал он. Что до меня - точно. - На нем были дорогие ювелирные изделия: булавка для галстука, запонки и кольцо. Их не взяли. В багажнике лежали вещи, в том числе две дорогие фотокамеры. Их тоже не тронули. Вас это не поразило? Я поднял ладонь: - Послушайте, мистер Арчер. Вы знаете не хуже меня, что у этих типов - свои предрассудки. Да, кто-то берет все, что болтается без присмотра, - даже ваш пояс или подтяжки. А эти голубки предпочитают наличные - что тут поделаешь? Наличных они огребли больше пяти сотен. Вот удар по голове - тот меня действительно поразил. Сразил. - Но следов на вашей голове не осталось. - На голове Рони - тоже. Наверное, народ попался опытный. - К доктору вы обращались? - Нет, сэр. Я не знал, что, если тебя ограбили, в округе Вестчестер требуется справка от доктора. Наверное, в этом округе очень прогрессивные порядки. Постараюсь в следующий раз об этом не забывать. - Можно и не иронизировать, Гудвин. - Можно, сэр, - я улыбнулся ему. - И можно не проявлять столько трогательного сочувствия к человеку, которого огрели бейсбольной битой на шоссе, находящемся в вашей юрисдикции. Но все равно спасибо. - Ладно, - он прищелкнул пальцами, отбрасывая эту неприятную тему. - Вы целое воскресенье ничего не могли взять в рот. Что с вами случилось? Тут я действительно удивился. Вспомнил слова Вулфа о том, что не исключено, что среди допрашивающих окажется перворазрядный мастер своего дела. Этот внезапный вопрос не был свидетельством гениальности, но означал - кто-то вник в это дело со всей тщательностью. - Вашим ребятам надо отдать должное, - с восхищением произнес я. - Не знаю, у кого из местной прислуги на меня зуб... может, они замышляли убийство третьей степени? Или это постарался кто-то из гостей? Я наклонился вперед и негромко произнес: - Я выпил за вечер девять стаканов, и в каждом было что-то подмешано. - Перестань фиглярничать, - пробурчал Вулф, ставя на стол пустой стакан. - А что я должен говорить? - вскипел я. - Что это было пищевое отравление, когда здесь сидит хозяин? - Девять стаканов - это вы загнули, - уточнил Арчер. - Вы выпили два или три. - Хорошо, - сдался я. - Тогда, наверное, всему виной загородный воздух. Я только знаю, что у меня болела голова, а желудок предупреждал: все отгрузки прекратить. Теперь вы спросите, обращался ли я к доктору. Должен сказать, мистер Арчер, что я могу обидеться, а стоит мне обидеться, я начинаю умничать, а тогда уже можете обидеться вы. И чего мы этим добьемся? Окружной прокурор засмеялся. Его манера смеяться резко отличалась от манеры Сперлинга, если тот гоготал, то этот подхихикивал. Но ему этот смех как будто подходил. Никто, однако же, его не поддержал, и, похихикав немного, он виновато посмотрел по сторонам и обратился к Джеймсу Сперлингу: - Надеюсь, вы не думаете, что я отношусь к происшедшему без должной серьезности. Это весьма прискорбная история. Весьма. - Еще бы, - согласился Сперлинг. Арчер кивнул, как-то подергал губами: - Весьма прискорбная. Буду с вами совершенно откровенным, мистер Сперлинг, тем более в присутствии мистера Вулфа, - ведь он по вашей просьбе продолжает действовать в ваших интересах. Обязательно докучать людям вашего положения и статуса - такой политикой моя служба не руководствовалась никогда. И я считаю, что это разумно. Мы рассмотрели вашу версию о том, что мистер Рони был сбит машиной насмерть где-то в другом месте, а потом тело привезли сюда и спрятали на вашей территории, но мы не можем... то есть мы выяснили, что все произошло иначе. Он сошел с поезда в Чаппакуа в девять двадцать три, таксист довез его до входа в ваши владения и видел, как он зашагал по дорожке. Мало этого, есть несомненные доказательства того, что он был убит, сбит машиной на вашей дороге, примерно в тридцати футах от моста, по эту сторону ручья. Эта версия еще разрабатывается, но улик уже достаточно. Если хотите, я пошлю за человеком, он посвятит вас в детали. - Не надо, - сказал Сперлинг. - Можете ознакомиться с ними в любое время. Мы полагаем, что машина шла на восток. Мы осмотрели еще не все находившиеся здесь машины. Не исключено, что это была какая-то посторонняя машина, ехавшая со стороны шоссе, но эта теория, как вы понимаете, наименее приемлема. Впрочем мы от нее не отказываемся и, говоря откровенно, отказываться не видим нужды, пока не будет доказано обратное. Арчер снова подергал губами, видимо, обдумывая слова, которые просились наружу, и решил их выпустить: - Относиться к внезапной насильственной смерти с небрежением - этого моя служба при всем желании позволить себе не может. В таком случае нам пришлось бы держать ответ не только перед своей совестью и жителями округа, которым мы служим, но и перед... я бы сказал, другими кругами. Нам уже звонили из Нью-Йорка, тамошние власти предлагают нам помощь. Они предлагают ее с самыми добрыми намерениями, и мы готовы ее принять, но я говорю это, чтобы вы поняли, что смерть Рони не просто мое личное дело, а отсюда моя ответственность, само собой, возрастает. Надеюсь... я понятно излагаю? - Абсолютно, - подтвердил Сперлинг. - Значит, вам понятно, почему мы тщательнейшим образом выясняем все детали... собственно, так мы поступаем всегда. Но в данном случае мы особенно внимательны. Как вы знаете, мы скрупулезно всех здесь допросили, включая прислугу, и пока не получили никакого объяснения происшедшему. Никто ничего не знает, за исключением вашей младшей дочери; она признает, я бы сказал, утверждает, что попросила Рони приехать этим поездом и встретиться с ней в определенном месте неподалеку от вашего дома. Никто... Вулф хмыкнул: - Мисс Сперлинг не просила его приехать именно этим поездом. Она попросила его приехать. А этот поезд он выбрал сам, потому что ему так было удобнее... - Прошу прощения, - поднял руку Арчер. - Во всяком случае, он явился по ее вызову. Итак, он приехал этим поездом. Вовремя. Сразу взял такси, от станции до ваших ворот - шесть или семь минут, значит, он оказался там в половине десятого, может быть, минутой позже. Возможно, он сразу направился к месту свидания, возможно, замешкался на подъездной дороге - этого мы не знаем. Арчер поворошил лежавшие перед ним бумаги, заглянул в одну из них и снова откинулся на спинку кресла: - Если он замешкался, не исключено, что в минуту его гибели ваша дочь была на месте свидания. Она намеревалась быть там в девять тридцать, но ее задержал разговор с сестрой, и она немного опоздала... она полагает, минут на десять, самое большее пятнадцать. Это подтверждает ее сестра, видевшая, как она выходила из дому. Если Рони замешкался... - К чему все эти подробности? - перебил его Сперлинг. - Без них не обойтись, - отозвался Арчер. - Если Рони замешкался, а ваша дочь была на месте свидания в минуту его гибели, почему она не слышала сбившей его машины? Она утверждает, что не слышала. Эти ее слова мы тщательно проверили. Место наезда находится чуть вниз по холму, на прямом участке дороги, недалеко от ворот. Место свидания находится за небольшим пролеском, и оттуда звук идущей вниз машины слышен едва-едва. Даже если машина едет вверх, к воротам, ее не так просто услышать, а вчера вечером еще дул северо-восточный ветер. Поэтому возможно, что Рони погиб, когда ваша дочь ждала его в условленном месте, но ничего не услышала. - Черт подери, зачем столько об этом говорить? Арчер хранил терпение: - Потому что больше нам говорить просто не о чем. Кроме заявления вашей дочери, у нас нет для следствия буквально ничего - никто ничего не видел и не слышал. Показания мистера Гудвина - чисто отрицательные. Он уехал отсюда без десяти десять... - Арчер взглянул на меня: - Надеюсь, вы точно назвали время? - Да, сэр. У меня есть привычка: когда сажусь в машину, всегда сверяю часы на панели с наручными. Было ровно девять пятьдесят. Арчер снова повернулся к Сперлингу: - Итак, в девять пятьдесят он поехал в Чаппакуа, чтобы позвонить, и на дороге ничего не заметил. Через тридцать или тридцать пять минут он вернулся и опять-таки ничего не заметил - следовательно, его показания чисто отрицательные. Кстати, его машину ваша дочь также не слышала - по крайней мере, она этого не помнит. Сперлинг хмуро смотрел на него: - Я все равно не понимаю, зачем столько внимания уделять моей дочери? - Я здесь ни при чем, - возразил Арчер. - Таковы обстоятельства. - Какие обстоятельства? - Она была близкой приятельницей Рони. По ее словам, они не были обручены, но... виделись часто. Их отношения были темой... семейных споров. Именно поэтому вы обратились к услугам Ниро Вулфа, а он мелкими делами не занимается. Именно поэтому он вчера приехал сюда, он и его... - Не поэтому. Он хотел, чтобы я оплатил ущерб, нанесенный его оранжерее. - Да, он считал, что между его работой на вас и разгромом оранжереи есть связь. Всем известно, что из дома его калачом не выманишь. Вся семья долго совещалась... - Никто не совещался. Говорил все время он. Настаивал, чтобы я оплатил ущерб. Арчер кивнул: - Да, в этом все сходятся. Кстати, до чего вы договорились? Будете платить? - Разве это имеет значение? - поинтересовался Вулф. - Может и нет, - признал Арчер. - Просто раз вам было предложено провести расследование по второму делу... ладно, этот вопрос я снимаю, если вы считаете его неуместным. - Я могу ответить, - заявил Сперлинг. - Ущерб я оплачу, но не потому, что считаю себя обязанным. Лично я этот разгром со мной или с моими делами никак не связываю. - Меня это вообще не касается, - еще раз признал Арчер. - Но факт остается фактом: вчера произошло нечто, заставившее вызвать сюда Рони и сказать ему, что между ними все кончено. Она объясняет вес тем, что их дружба приносила ей слишком много неудобств и она решила положить этому конец. Возможно, что так все и было. Даже не могу сказать, что к такому объяснению я отношусь с недоверием. Но имеется крайне неудачное стечение обстоятельств, крайне неудачное: она приняла это решение в тот самый день, когда Рони было суждено умереть насильственной смертью, при необъяснимых обстоятельствах и при полном отсутствии виновного. Арчер наклонился вперед и заговорил со всей сердечностью, на которую был способен: - Послушайте, мистер Сперлинг. Вы прекрасно знаете, что я не хочу вам докучать. Но я выполняю свой долг, несу определенную ответственность, к тому же работаю отнюдь не в вакууме! Не знаю, многим ли известно, что Рони приехал сюда по приглашению вашей дочери, но кому-то это известно наверняка. В доме сейчас три гостя, один из них известный радиокомментатор. Люди обязательно будут думать, что между этим приглашением и смертью Рони есть связь, и, если я закрою на это глаза, стул подо мной может здорово закачаться. Это убийство я должен раскрыть, и я его раскрою. Я выясню, кто убил Рони и почему. Если окажется, что произошел несчастный случай, никто не будет так рад, как я, но я должен знать имя виновного. Нас ждут неприятные... - Арчер остановился, потому что широко распахнулась дверь. Все дружно повернули головы на вошедшего. Им оказался Бен Дайкс, глава детективов округа, а, за спиной его стоял экземпляр, которого угораздило родиться не в той стране, - лейтенант Кон Нунан из полиции штата. Выражение его лица мне не понравилось, впрочем, оно мне не нравилось никогда. - Да, Бен? - нетерпеливо вопросил Арчер. Понятное дело, он был раздражен: его прервали в середине ответственной речи. - Должен вам кое-что сказать, - объявил Бен, приближаясь. - Что? - Может, лучше наедине? - Зачем? Нам нечего скрывать от мистера Сперлинга, а Вулф работает на него. Что случилось? Дайкс пожал плечами: - Мы закончили осмотр машин и обнаружили ту, что совершила наезд. Ее осматривали последней, она запаркована сзади. Это машина Ниро Вулфа. - Никаких сомнений нет - это она! - исторг радостный вопль Нунан. ГЛАВА 11 Ощущения мои были странно противоречивыми. Да, я был удивлен, даже ошарашен, верно. Но в то же время удивление было вытеснено своей противоположностью: подсознательно именно этого я все время ждал. Говорят, верхний слой нашего сознания - лишь десятая часть айсберга, все остальное глубоко внизу. Не знаю, как ученые вывели этот процент, но, если они правы, наверное, девять десятых моего айсберга ждали как раз этого, и ожидание вырвалось на поверхность, когда Бен Дайкс произнес свои слова. Вулф метнул на меня взгляд. Я приподнял брови и покачал головой. Он кивнул и поднял стакан, в котором плескались остатки пива. - Это меняет дело, - сказал Сперлинг, отнюдь не убитый горем. - Все как бы становится на свои места. - Мистер Арчер, - обратился к нему лейтенант Нунан. - Это самый обычный наезд и бегство с места происшествия. Вы человек занятой, Дайкс тоже. Этот Гудвин считает себя крепким орешком. Давайте я отвезу его в участок, а там разберемся? Не обращая на него внимания, Арчер спросил Дайкса: - Улики достоверные? На них можно опереться? - Безусловно, - заявил Дайкс. - Парни из лаборатории еще поработают, но под крылом обнаружены следы крови, между осью и рессорой зацепилась пуговица с его пиджака и так далее. Улик достаточно. Арчер посмотрел на меня: - Что скажете? Я улыбнулся: - Лучше вас я все равно не скажу. Мои показания - чисто отрицательные. Если Рони задавила эта машина, я во время убийства в ней не сидел. Я бы рад помочь следствию, но, к сожалению, добавить мне нечего. - Я отвезу его в участок, - снова вызвался Нунан. И снова его слова остались без внимания. Арчер повернулся к Вулфу: - Машина принадлежит вам, так? Вам есть что сказать? - Только то, что водить машину я не умею и, если мистера Гудвина заберут в участок, как предлагает этот самодовольный олух, я поеду вместе с ним. Окружной прокурор снова повернулся ко мне: - Не лучше ли выложить все начистоту? Через десять минут мы сможем все здесь свернуть и уехать. - Извините, - вежливо сказал я, - но если я буду подсовывать вам липу, да еще без всякой подготовки, могу на чем-нибудь проколоться, и вы сразу уличите меня во лжи. - Вы расскажете, как все произошло? - Нет. Мне просто нечего рассказывать. Арчер поднялся и обратился к Сперлингу: - Здесь есть комната, куда я его могу отвести? В два часа мне надо быть в суде, и я бы хотел по возможности с этим делом закончить. - Вы можете остаться здесь, - поднимаясь с кресла, явно готовый помочь. Он взглянул на Вулфа: - Я вижу, вы допили пиво. Идемте... Вулф уперся в подлокотники кресла, выпрямился, сделал три шага и остановился прямо перед Арчером: - Как вы верно заметили, машина принадлежит мне. И если мистера Гудвина увезут, не поставив меня в известность, а также без ордера на арест, история эта станет еще более прискорбной. Ваше желание поговорить с ним вполне естественно: вы знаете его гораздо хуже, чем я. Но считаю своим долгом сказать: вы будете тратить свое драгоценное время впустую. Сопровождаемый Сперлингом, он прошагал к двери и скрылся. - Я вам понадоблюсь? - спросил Дайкс. - Возможно, - сказал Арчер. - Посидите здесь. Дайкс шагнул к креслу, которое только что освободил Вулф, сел, достал блокнот и карандаш, внимательно осмотрел грифель и удобно откинулся на спинку кресла. Нунан тем временем прошел в другой конец библиотеки и разместился в кресле, где сидел Сперлинг. Никакого приглашения сесть он не получал, не спрашивал, нужен ли он? Естественно, такое его поведение меня обрадовало: поведи он себя как-то иначе, мне, чего доброго, пришлось бы менять о нем свое мнение. Арчер, подергивая губами, окинул меня пристальным взглядом, потом сказал: - Я вас не понимаю, Гудвин. Почему вы не видите, что ваше положение - безвыходное? - Ну это вопрос легкий, - сказал я ему. - По той же самой причине, по какой этого не видите вы. - Чего я не вижу? Что ваше положение безвыходное? Еще как вижу. - Ничего вы не видите. В противном случае вы бы уже отсюда уехали, оставив разбираться со мной Бена Дайкса или одного из ваших помощников. У вас весь день расписан по минутам, а вы еще здесь. Я могу сделать заявление? - Вне всякого сомнения. Именно этого я от вас жду. - Прекрасно, - я сплел руки за головой, - повторять, что я делал и когда, - нет смысла. Я пересказывал это уже трижды, мои слова занесены в протокол. Но теперь стало известно, что его сбила машина мистера Вулфа, и вы можете больше не выяснять, кто чем занимался - даже я - в восемь, девять или десять часов. Время убийства вы теперь знаете точно. Оно не могло произойти до девяти тридцати, когда он вышел из такси у ворот. А в девять пятьдесят я сел в машину, чтобы ехать в Чаппакуа. Собственно, промежуток времени еще уже, скажем, от девяти тридцати двух до девяти сорока шести - четырнадцать минут. Все это время я был в комнате мистера Вулфа. Где были остальные? Раз для убийства взяли нашу машину, значит, за рулем сидел кто-то из находившихся в доме. И совершил наезд в течение этих четырнадцати минут. Вы спросите, где был ключ от машины. В замке зажигания. Я всегда оставляю его там, когда паркую машину на частной стоянке у друга или клиента. Правда, вернувшись из Чаппакуа, я его вынул, потому что машина могла простоять всю ночь. Я не знал, сколько времени Сперлинг может решать, расставаться с сорока тысячами или нет. Вы спросите также, был ли двигатель теплым, когда я сел в машину и завел ее. На это я отвечу: не знаю. Этот двигатель заводится с пол-оборота. К тому же сейчас июнь. К тому же, если машине пришлось лишь скатиться по дороге, сбить Рони, развернуться у ворот и приехать назад, - а на большее просто не было времени - двигатель все равно не успел бы как следует разогреться. На минутку я задумался. - Вот как будто и весь сказ. - Туфту нам лепить нечего, - своим обычным голосом вступил Нунан - не голосок, а наслаждение. - Придумай что-нибудь поумнее, друг-приятель. Эти пятнадцать минут тут не при чем. Его задавили в девять пятьдесят две, когда ты ехал в Чаппакуа. Так что давай по новой. Я повернул голову и встретился с ним взглядом: - О-о, давно не виделись. - Порасспрашивай его, Бен, - отдал Арчер распоряжение Дайксу. С Беном Дайксом наши пути пересекались уже достаточно давно, и я не мог записать его в разряд друзей или врагов. У большинства блюстителей порядка, в форме или без, работающих в пригородах, есть комплекс неполноценности по отношению к нью-йоркским детективам, государственным и частным, но Дайкс был исключением. Он занимался сыском в округе Вестчестер уже больше двадцати лет и знал: надо хорошо делать свое дело, чтобы не потерять работу, держаться подальше от всяких притонов и злачных мест и по возможности оставаться честным - все прочее его не занимало. Он терзал меня больше часа, Арчер вклинивался лишь изредка. Минут через тридцать кто-то из коллег принес нам бутерброды и кофе, и мы продолжали игру в вопросы и ответы между укусами. Дайкс делал все, на что был способен, а опыта у него, слава богу, хватало, но даже будь он одним из лучших, меня можно было атаковать только с одного направления, а на этом направлении я был готов отразить все его выпады. Он исходил из одного простого факта: по пути в Чаппакуа я задавил Рони, я же исходил из другого факта: я этого не делал. Подлавливать меня было особенно не на чем, и они меня мурыжили так долго потому, что искренне жаждали все свернуть и унести нога из Стоуни Эйкрз, и чем быстрее, тем лучше. Арчер в десятый раз посмотрел на часы. Я глянул на свои - двадцать минут второго. - Что ж, другого выхода нет, - сказал он. - Нужен ордер на арест. Бен, позвоните... нет, пусть кто-нибудь из ваших людей поедет со мной и привезет ордер сюда. - Я поеду, - вызвался Нунан. - Людей у нас хватает, - осадил его Дайкс, - раз уж мы здесь закончили. Арчер уже поднялся: - Ничего другого нам не остается, Гудвин, - сказал он мне. - Если попытаетесь выехать за территорию округа до того, как привезут ордер, вас остановят. - Ключи от их машины у меня, - заметил Дайкс. - Черт возьми, зачем так все усложнять? - с раздражением пожаловался Арчер. Он снова сел и наклонился ко мне. - Я ведь все вам ясно объяснил! Обвинение в убийстве вам не угрожает, вам вообще почти ничего не угрожает. Было темно. Вы не заметили его, пока не ударили машиной. Когда вышли и подошли к нему, он был уже мертв. Вы занервничали, вам нужно было срочно позвонить. Оставлять тело посреди дороги вам не хотелось, и по траве вы оттащили его в кустарник. Потом поехали в Чаппакуа, позвонили, куда хотели, и вернулись назад. В доме вы хотели сразу же сообщить в полицию, но вам встретилась миссис Сперлинг, обеспокоенная отсутствием сестры. Вы пошли с ней искать сестру и вскоре ее нашли. Естественно, вы не хотели огорошить ее известием о смерти Рони. Через некоторое время вы вернулись домой и обо всем рассказали Вулфу, он сообщил Сперлингу, а тот вызвал полицию. По понятной причине у вас не было желания признаваться, что Рони погиб под колесами именно этой машины, и вы не могли решиться сказать правду, но потом поняли - скрыть истину не удастся. И тогда вы изложили все факты мне - высшему юридическому чину в нашем округе. Арчер подался еще на дюйм вперед: - Если эти факты будут изложены в вашем заявлении и вы его подпишите, что произойдет? Вас даже не смогут обвинить, что вы уехали с места происшествия, потому что вы никуда не уезжали, - вы здесь и были здесь все время. Я окружной прокурор. Это я буду решать, выдвигать ли против вас обвинения, и если да, то какие. Как думаете, какое решение я приму? Учитывая все обстоятельства, известные вам не хуже, чем мне, что решит любой здравомыслящий человек? Несчастный случай, избежать которого было нельзя, - вот что! Арчер повернулся к столу, нашел стопку бумаги, вытащил из кармана ручку и протянул мне. - Пожалуйста. Напишите, поставьте подпись и покончим с этим делом. Вы никогда об этом не пожалеете, Гудвин, даю слово. Я улыбнулся ему: - Теперь очень жаль мне, мистер Арчер, очень и очень жаль. - Не надо ни о чем жалеть! Пишите и ставьте подпись! Я покачал головой: - Видимо, придется вам посылать кого-то за ордером, но сначала на всякий случай сосчитайте до десяти. Хорошо, что вы не мелкий торговец и не предлагаете мне купить у вас пылесос: я бы не устоял. Но подписывать такое заявление - эта покупка не состоится. Если бы речь шла только о том, что вы перечислили, - я сбил его и оттащил с дороги, поехал звонить, потом вернулся и помог миссис Сперлинг отыскать ее сестру, потом поставил в известность полицию, но постеснялся сказать им, что Рони переехал я, - если бы речь шла только об этом, я, возможно, и пошел бы вам навстречу - хотя все это неправда, - чтобы избавить всех от головной боли. Но есть еще одна деталь, о которой вы не упомянули, и тут я уже ничего не могу поделать. - Что? О чем вы говорите? - О машине. Я ведь детектив. Должен разбираться, что к чему. И уж точно должен знать, что, если сбиваешь человека и давишь его в лепешку, как раздавили Рони, на машине будет столько улик, что их отыщет даже бойскаут с повязкой на глазах. А я, значит, возвращаюсь на этой машине, паркую ее на видном месте, всю ночь и все утро изображаю из себя невинного младенца и смиренно жду, когда в полдень явится Бен Дайкс и объявит: ага, это была машина Ниро Вулфа! Вот на это я уже не куплюсь. Да надо мной будет ржать весь Нью-Йорк с окрестностями. Такого позора мне просто не вынести. А что касается ордера, вашу версию не проглотит ни один судья, ни одно жюри присяжных. - Но мы можем представить... - Вы можете представить дело так, как оно было в действительности. И вот еще что. Я не верю, что на эту версию купится Бен Дайкс, и сильно сомневаюсь, что на нее купились вы. Возможно, Бен меня и недолюбливает, но что я не простофиля, он знает точно. Он взял меня в оборот только потому, что так велели вы, его босс. А про вас скажу одно: вполне понимаю, вы не хотите разводить костер под такими людьми, как Сперлинги. В любом случае они наймут лучших адвокатов. Что касается певчей птички в форме по фамилии Нунан... возможно, вы ходите в церковь, и я оставлю свое мнение при себе. - Видите, что это за фрукт, сэр, - сказал Нунан, с трудом сдерживаясь. - Я вас предупреждал, он считает себя крепким орешком. Если вы разрешите мне отвезти его в участок... - Замолчите! - взвизгнул Арчер. Ну может это был и не визг, но что-то весьма похожее. Он смутился, и мне стало его жаль. Кроме всего прочего еще раз взглянув на часы, он понял, что вот-вот опоздает в суд. Забыв обо мне, он обратился к Дайксу: - Мне нужно ехать, Бен. Займитесь этими бумагами. Если кто-то захочет отсюда уехать, задерживать никого нельзя, но надо попросить людей не покидать пределы округа. - А Вулфа и Гудвина? - Я сказал "никого". Без ордера мы их задерживать не можем, а с ордером придется подождать. Но машина остается на месте. Отключите аккумулятор и приставьте к ней охранника. Снять с нее отпечатки пальцев пробовали? - Нет, сэр. Я думал... - Попробуйте. Со всей тщательностью. Одного человека оставьте у машины, другого - у ворот, сами будете здесь. Попытайтесь еще раз поговорить со слугами, особенно с помощником садовника. Скажите мистеру Сперлингу, что от пяти до шести я вернусь - как кончится заседание суда. Передайте, что я буду весьма признателен, если все они сочтут возможным никуда не уезжать. И он поспешно удалился, даже не взглянув в мою сторону, - а мог бы, просто из вежливости. Я подмигнул Бену Дайксу, с наглым видом вышел из комнаты и отправился на поиски Вулфа - похвастаться своими успехами. Я нашел его в оранжерее - он изучал какие-то бетонные уступы с автоматическим поливом. ГЛАВА 12 Прошло часа два. Вулф и я убивали время в его комнате. Он уже выяснил, что самое большое кресло в комнате хорошо разве для кратковременных упражнений, а для сидения на длинные дистанции не предназначено, поэтому он перебрался с книгой на кровать и лежал, откинувшись на спину, хотя терпеть не мог читать лежа. Его ярко-желтая рубашка своей яркости еще не утратила, но уже изрядно помялась, чего он никогда не допускал дома - менял сорочки каждый день; а на его желтых носках, у больших пальцев, появились дырочки, и это тоже было не удивительно ведь он не менял и носки, и на них второй день давила восьмая часть тонны. Я наконец добрался до журналов, которые принес наверх еще прошлым вечером. В дверь постучали, и я сказал: - Войдите. Это оказался председатель правления. Он закрыл за собой дверь и подошел поближе. Я издал приветственный возглас. Вулф положил книгу на живот, в остальном - на появление Сперлинга никак не прореагировал. - Устроились вы как будто неплохо, - Сперлинг не забыл, что он - гостеприимный хозяин. Вулф хмыкнул. Я ответил дежурной любезностью. Сперлинг взялся за спинку кресла, чуть развернул его в нашу сторону и сел. - Значит, вам удалось отболтаться? - спросил он. - Едва ли я заслуживаю высокой похвалы, - скромно ответил я. - Картинка-то не в фокусе, вот в чем дело. Надо накладывать слишком много ретуши, и я просто обратил на это их внимание. Он кивнул: - Со слов Дайкса я понял, что окружной прокурор готов гарантировать вам неприкосновенность, если вы подпишите заявление. - Не совсем так. По крайней мере, дать письменную гарантию он не предлагал. Не думаю, что он собирался заманить меня в ловушку, но меня вполне устраивает неприкосновенность, которая у меня есть. Я слышал, один умник однажды сказал, что добродетель никак не хотят оставить в покое. - Где это ты слышал? - вопросил Вулф со своих подушек. - Это Конфуций. Я пожал плечами: - Наверное, от него и слышал. Хозяин понял, что со мной говорить бесполезно, и повернулся к Вулфу: - Окружной прокурор вернется от пяти до шести. Он попросил никого из нас не уезжать. Что это может значить? - По всей видимости, - сухо объяснил Вулф, - это значит, что ему придется досаждать вам и дальше, хотя он с великой радостью этого бы не делал. Кстати, не стоит недооценивать мистера Арчера. Как любой из нас, он не лишен своих изъянов, но они не должны вводить вас в заблуждение. - Я и не заблуждаюсь. Но какие у вас основания полагать, что это не несчастный случай, а что-то другое? - Не знаю... впрочем, он ведь вам на что-то намекал. Может и никаких. Но, даже если он решит, что это несчастный случай, нужно выяснить, кто сидел за рулем. Ваше положение, мистер Сперлинг, положение человека богатого и заметного в обществе, имеет много преимуществ и привилегий, но и много неудобств. Мистер Арчер прекрасно понимает, что не может сделать вам поблажку, потому что сразу пойдут разговоры - это, мол, из-за вашего положения. Так что у него свои трудности. - Да, с ним все ясно, - Сперлинг великолепно держал себя в руках, если учесть, что он при свидетелях обещал оплатить ущерб, нанесенный нашей оранжерее. - А с вами? Вы сегодня три часа подряд допрашивали мою семью, гостей и слуг. У вас, надеюсь, нет намерения выставлять свою кандидатуру на государственную должность? - Упаси господи, - по тону Вулфа можно было подумать, что его спросили, не собирается ли он заняться баскетболом. - Вы же сами наняли меня расследовать обстоятельства смерти мистера Рони. Вот я и пытался отработать гонорар. Пока, скажу прямо, я не сильно преуспел, но в воскресенье у меня выдалась тяжелая ночка, и к тому же я не знаю, что предпримет мистер Арчер. Который час. Арчи? - Четверть пятого. - Значит, через час он будет здесь. Сперлинг поднялся. - У меня в конторе дел невпроворот, - сказал он, просто констатируя факт, и энергичной походкой вышел из комнаты. - Человек прямо родился для короны, - заметил я. - Да, волдырей на голове не видно, - согласился Вулф и снова углубился в книгу. Вскоре мне надоело созерцать его большие пальцы в желтых носках, на которых намечались дырки, и, швырнув журналы на стол, я выбрался из комнаты, спустился вниз и вышел на воздух. Со стороны бассейна доносились какие-то звуки, и я направился туда. Ветер совсем утихомирился, солнце раздобрилось и не жалело тепла, и для всех тех, кто тротуарам и зданиям предпочитает зеленую траву, цветы и деревья, день был настоящим подарком. Конни Эмерсон и Медлин плавали в бассейне. Пол Эмерсон, в хлопчатобумажной рубашке и не слишком чистых брюках, стоял на мраморной облицовке и хмуро взирал на пловчих. В кресле под зонтиком сидела Гвен, в темном, но вполне летнем платье, голова откинута назад, глаза прикрыты. Медлин, прервав великолепный кроль, окликнула меня: - Давайте сюда! - Плавок нет! - отозвался я. Гвен услышала нас, чуть развернула голову и окинула меня долгим, внимательным взглядом, ничего не сказала, приняла прежнюю позу и закрыла глаза. - А вас освежиться не тянет? - спросил я Эмерсона. - В субботу у меня мурашки по коже бегали, - раздраженно заявил он, будто любой здравый человек и сам мог об этом догадаться - А как дело обстоит сейчас? - Что? Вы насчет мурашек? - Насчет Рони. - А-а. Пока что он мертвый. - Удивительно, - выдающийся комментатор одарил меня быстрым взглядом, но блики солнца на воде нравились ему больше. - Готов спорить, он восстанет из могилы. Я слышал, это была ваша машина. - Машина мистера Вулфа, да. Так говорят полицейские. - И тем не менее вы здесь, без охранника, без наручников. Они что, собираются дать вам медаль? - Жду и надеюсь. Думаете, я ее заслуживаю? Эмерсон поджал губы и тут же вернул их в прежнее положение, такая у него была привычка. - Зависит от того, намеренно вы это сделали или случайно. Если случайно, больше чем на почетный диплом не потянете. Так как все-таки обстоит дело? Может, мне замолвить для вас словечки? - Я не... извините, меня призывает дама. Я наклонился, ухватил протянутую руку Медлин, поднатужился, распрямился и выдернул ее из воды на мрамор. - Вы, оказывается, такой большой и сильный, - похвалила она. С нее струйками стекала вода. - Поздравляю! - Вот с этим? Подумаешь, да если надо, я бы вытащил и первую толстуху мира... - Да не с этим! С тем, что отвертелись от тюрьмы. Как вам это удалось? Я отмахнулся: - Просто у меня на окружного прокурора есть компромат. - Правда? Идемте, посидите рядышком, пока я буду сохнуть, и все мне расскажете. Она пошла к поросшему травой склону и растянулась на нем, а я устроился рядом. Плыла она, как на соревнованиях, но совсем не запыхалась, а грудь ее, прикрытая лишь в самых существенных местах, вздымалась и опускалась плавно и легко. Даже зажмурившись от солнца, она знала, куда я смотрю, потому что благодушно сказала: - Я расширяюсь на три дюйма. Если для вас это много, я буду больше курить и сгоню излишки. Правда, что, когда машина сбила Луиса, за рулем сидели вы? - Нет. Не виновен. - Тогда кто же? - Пока не знаю. Спросите меня завтра и вообще спрашивайте постоянно. Позвоните моей секретарше и договоритесь, что будете звонить постоянно и спрашивать меня. Она расширяется на четыре дюйма. - Кто, ваша секретарша? - Да, мадам. - Привезите ее сюда. Мы устроим соревнования по пятиборью, победительнице достанетесь вы. Что вы мне посоветуете? Привычка заставила ее открыть глаза, но они мигнули на солнце и тут же закрылись. Я спросил: - В смысле подготовки к пятиборью? - Нет конечно. Готовиться мне незачем. Я имею в виду, когда появится окружной прокурор и начнет снова задавать вопросы. Вы же знаете, что он приедет? - Да, слышал. - Так вот, что мне делать? Сказать ему, что у меня есть кое-какие мысли и подозрения насчет того, кто мог взять вашу машину? - Что ж, попытка не пытка. Можем разработать эту версию вместе. Кого выберем в виновные? - Не хочу я никого выбирать, в этом вся беда. Почему вообще кто-то должен нести наказание за случайное убийство Рони? - Допускаю, что не должен, - я похлопал ее по круглому загорелому плотному и одновременно мягкому плечу, чтобы проверить, высохло оно или нет. - Вот же я сижу рядом с вами, мадам. Но вся штука... - Почему вы все время называете меня "мадам"? - Так вам скорее захочется, чтобы я называл вас как-то иначе. Обычно этот номер срабатывает. Посмотрим. Так вот, вся штука заключается в том, что окружной прокурор и Ниро Вулф жаждут узнать, кто сидел за рулем, и чем быстрее они это сделают, тем быстрее мы сможем заняться прочими делами вроде пятиборья. Вы имеете склонность к анализу, и я готов поверить, что у нас и вправду есть мысли насчет того, кто взял мою машину. И что вас на эти мысли навело? Она выпрямилась и сказала: - Кажется, впереди я уже высохла. - И перебралась на сухое место, снова вытянулась, на сей раз лицом вниз. Соблазн похлопать ее был куда сильнее, чем в прошлый раз, но я сдержался. - И что же навело вас на эти мысли? - спросил я небрежно, будто это не имело никакого значения. Ответа не последовало. Но через минуту я все-таки услышал ее приглушенный голос: - Мне надо все как следует обдумать. - Да, это никогда не лишнее, только времени у вас маловато. Окружной прокурор может заявиться в любую минуту. К тому же вы спрашивали моего совета, и мне будет легче его дать, если вы намекнете, что у вас на уме. Так что не стесняйтесь, выкладывайте. Она чуть повернула голову, чтобы я попал в ее поле зрения, - ее глаза сейчас были защищены от солнца. - Когда вам надо, - сказала она, - вы даже бываете умным. Забавно наблюдать за вами, когда вы хотите чего-то добиться. Допустим, вчера ночью я что-то видела или слышала и сейчас об этом расскажу. Через полминуты - времени-то в обрез - вам понадобится вымыть руки, и вы, только окажетесь в доме, стремглав побежите к Ниро Вулфу и все ему расскажете. Он мигом возьмется за дело, и, когда приедет окружной прокурор, ответ уже будет ждать его на тарелочке... и даже если сразу получить ответ не удастся, вес равно окажется, что на виновного вышел Вулф, а стало быть, и счет он моему отцу выставит больший... а так, к примеру, водителя найдут без его участия... Я не знаю, сколько денег истратил на меня отец за мои двадцать шесть лет, но думаю, что много. Так вот, впервые в жизни благодаря мне он может что-то сэкономить. Это ли не прекрасно? Представьте себе, что у вас есть вдовая дочь средних лет, у которой грудь расширяется на три дюйма, - вы бы одобрили мое теперешнее молчание? - Нет, мадам, - с жаром возразил я. - Одобрили, еще как. И вообще, называйте меня как-нибудь иначе: дорогуша или, скажем, моя кочерыжка. Видите, какое интересное у нас получается перетягивание каната: вы пытаетесь заработать деньги для вашего босса, а я пытаюсь сэкономить деньги для моего отца; и тем не менее мы с вами... Она вдруг села, прислушалась. - Кажется, едет машина? Точно, - она вскочила на ноги. - Он уже здесь, а мне еще надо причесаться! - И она понеслась в дом. ГЛАВА 13 Я вошел в комнату Вулфа и объявил: - Власти прибыли. Попросить, чтобы все собрались прямо здесь? - Нет, - недовольно заявил Вулф. - Который час? - Без восемнадцати шесть. Он хмыкнул: - Эта публика все лето торчит здесь, каково мне будет вести это дело, сидя у себя в кабинете. Все ляжет на твои плечи, а у тебя с этим домом установились к