- Это что, подача?
   - Возможно, - улыбнулась она, как могла  бы  улыбаться  попрошайке,
сочувственно, но с чувством превосходства. - А кто в первом доме [речь
идет об игре в бейсбол]?
   Тогда-то я и принял решение; к ней стоит присмотреться хотя бы  для
того, чтобы выяснить, что же она скрывает.
   - Все жульничают, - сказал я ей, - все пятеро. Это  против  правил.
Рефери этого не допустит. Рефери - это мистер Вулф.
   - По-моему, он больше похож на мешок  с  песком,  -  констатировала
она.
   Я понял, что мне понадобится, если позволят  обстоятельства,  найти
возможность провести с ней достаточно  времени,  чтобы  дать  ей  ясно
понять: нет, милочка, ты меня ну совершенно не привлекаешь.
   Вдруг Файфи Гоухин снова пошла вразнос. Вернувшись от бара и второй
раз кряду наполнив стакан, она прихватила с собой бутылку  и  плеснула
изрядную толику виски прямо и стакан с пивом  Вулфа.  Потом  поставила
бутылку на стол, наклонилась,  протянула  руку,  фамильярно  потрепала
моего патрона по макушке, выпрямилась и улыбнулась ему.
   - Выпьем, - настойчиво потребовала она.
   Вулф метнул на нее испепеляющий взгляд.
   - Попробуйте ерша, - скомандовала она.
   Вулф свирепо глазел на нее.
   - Какой стыд, - заявила она. - Фараоны с вами не разговаривают, нас
вы тут угощаете выпивкой, а мы и  словечком  с  вами  не  обмолвились.
Почему это мы не можем сказать то, что фараонам давно  известно.  Если
они чего-то стоят, то они уже  все  выяснили.  Возьмем  хотя  бы  мисс
Девлин, - она взмахнула рукой. - Десятки людей знают, что она  бы  уже
захомутала Хэнка Хитса, сочетавшись с ним  законным  браком,  если  бы
Артур не открыл ему глаза на ее темную сущность. Любая  женщина  убьет
мужчину только за это. А...
   - Заткнись, Фай, - рявкнул на нее Ледегард.
   - Пусть несет свой бред, - сказала побледневшая Делла Девлин.
   Файфи пропустила их слова мимо ушей и продолжала:
   - А мистер Ледегард, мой дорогой друг, для него  больной  вопрос  -
жена... не валяй дурака,  Ледди.  Про  это  все  знают,  -  она  снова
обратилась к Вулфу. - Она отправилась в Южную Америку с  Артуром  пару
лет назад, заболела и умерла там. Я даже не представляю, почему мистер
Ледегард так долго ждал, чтобы убить его.
   Она осушила свой стакан и поставила его на стол.
   - Этот Артур Рэкил, - сказала она, - был еще тот ходок. Кэрол  Берк
и я только месяц назад выяснили, что он гуляет сразу по двум дорожкам,
после маленького недоразумения, о котором я сейчас не  хочу  говорить.
Мы были ошарашены. Я не знаю, что она про него думала, можете спросить
у нее, но про себя-то я знаю. Мне нужен был только  яд,  а  вам  нужно
только выяснить, где я его достала. Я  понимаю,  что  цианистый  калий
используется в самых разных местах, и его не так тяжело достать,  если
он в самом деле понадобится. Потом Хэнк  Хитс.  Оп  думал,  что  Артур
покорил меня, кстати, это так и было, но смог бы мужчина убить другого
лишь  для  того,  чтобы  заполучить  женщину,  даже  такую  чистую   и
прекрасную, как я? Вы можете спросить, у него.  Нет,  я  сама  у  него
спрошу.
   Она посмотрела на Хитса.
   - Смог бы, Хэнк? - Она снова повернулась к Вулфу. -  Видите,  какую
компанию Артур собрал на ужин, но это не только его заслуга. Я  завела
его. Я хотела иметь хороших слушателей, которые  бы  могли  оценить...
эй, мне больно!
   Хитс одним прыжком очутился рядом с ней  и  схватил  за  руку.  Она
отскочила и врезалась в Деллу Девлин, которая тоже привстала с кресла.
Кэрол Берк что-то сказала, так же как и  Ледегард.  Хитс  обратился  к
Вулфу:
   - Это шутка, и не слишком удачная.
   Вулф поднял брови;
   - Это не моя шутка, сэр.
   - Вы попросили нас прийти сюда, - голос  у  Хитса  был  мягкий,  но
довольно  кислый,  а  тусклые  глаза,  казалось,  вот-вот  выскочат  с
толстого, круглого лица. - Мисс Гоухин дурачит вас, здесь...
   - Вовсе нет. - Файфи опять очутилась рядом с ним.  -  У  меня  и  в
мыслях такого не было, - сказала она Вулфу. - Знаете  у  меня  кое-что
для вас есть, хотя вы и такой жирный, - она  потянулась,  чтобы  взять
стакан с пивом и виски. - Откройте ротик и я... эй! Куда это вы?
   Ответа не последовало. Поднявшись с  кресла,  Вулф,  злобно  пыхтя,
протопал к двери, вышел в прихожую и повернул налево, к кухне.
   На  этом  вечеринка  закончилась.  Они  еще   отпустили   несколько
замечаний,  особенно  Ледегард  и  Хитс,  я  даже  посочувствовал  им,
подгоняя свою паству в прихожую, а затем и на улицу. Выйдя  наружу,  я
постоял на ступеньках, пока они спускались на тротуар и направлялись к
Десятой авеню, просто,  чтобы  посмотреть,  но  когда  они  отошли  на
пятьдесят шагов,  а  из  окрестных  подворотен  так  и  не  повылезали
зловещие фигуры, я подумал, какого черта, и вернулся в дом. Заглянув в
кабинет, я увидел, что он пуст, и прошел на кухню.
   Фриц наливал что-то густое в большой кувшин. Вулф,  стоя  с  куском
осетрины в одной руке и стаканом пива в другой, следил за ним.  Рот  у
него был занят.
   Я пошел в лобовую атаку:
   - Я согласен, - сказал я, -  что  она  собиралась  запузырить  этим
стаканом в вас, но я был начеку, чтобы тут  же  обтереть  вас  насухо.
Чего  ради  вы  так  поспешно  смотались?  Нужно   знать   не   меньше
восьмидесяти шести фактов, чтобы только начать это дело, они все  были
уже тепленькие, а вы этим не воспользовались. Мой отпуск начинается  в
следующий понедельник. Кстати, как насчет нашего правила  не  есть  на
ночь?
   Он проглотил то, что было во рту, глотнул пива, поставил  стакан  и
положил осетрину на стол, достал с полки дыню, взял с  подставки  нож,
раскромсал дыню и начал вычищать семена на тарелку.
   - Самое время, - сказал он. - Хочешь попробовать?
   - Конечно нет, - холодно сказал я. Мякоть  персикового  цвета  была
такая сочная,  что  в  каждой  половинке  уже  образовалась  маленькая
лужица, и ветерок из открытого окна донес до меня запах.  Я  потянулся
за ломтем дыни, взял ложку, проглотил один кусок, тут же растаявший во
рту... потом другой...
   Вулф никогда не говорит о делах во время еды, но  дыня  за  еду  не
считалась. Дойдя до середины своего куска, он заметил:
   - Прошлое для нас недостижимо.
   Я перехватил языком каплю сока:
   - Вот как?
   - Да. Нам потребовалась бы целая армия. Полиция  и  ФБР  занимаются
этим уже четыре дня. Происхождение яда.  Миссис  Кремп.  Предположения
миссис Рэкил о мотивах. Хитс, по-видимому,  коммунист,  а  как  насчет
остальных? Любой может оказаться коммунистом,  так  же  как  у  любого
может быть скрытая опухоль.
   Он взял здоровенный ломоть дыни и лихо расправился с ним.
   - И что с мотивами, о которых говорила эта распоясавшаяся фиглярка?
Есть ли среди них подлинные и если да, то какой или какие? Только  для
этого потребовался бы целый полк. Что касается полиции и ФБР,  то  нам
нечего предложить взамен. Может, они все коммунисты? И все замешаны  в
деле? Должны мы разоблачить не одного убийцу, а пять?  На  все  эти  и
другие вопросы нужно ответить. Сколько на это уйдет времени?
   - Года должно хватить.
   - Сомневаюсь. Прошлое безнадежно. Там слишком много всего.
   Я пожал плечами:
   - Прекрасно, не надо повторять сто раз.  Итак,  дело  закрыто.  Мне
выписать Рэкилу чек на три тысячи сейчас или подождать до утра?
   - Разве я просил тебя выписывать чек?
   - Нет, сэр.
   Он взял кусок осетрины и откусил. Жевал он  всегда  медленно  и  со
смаком, и, чтобы закончить, ему потребовалось добрых четыре минуты.  Я
в это время продолжал уписывать дыню.
   - Арчи, - сказал Вулф.
   - Да, сэр.
   - Как мистер Хитс относится к мисс Гоухин?
   - Что ж... - я задумался. - Можно ответить по-разному. Я бы сказал,
что почти так же, как вы относились бы к блюду  с  тушенной  в  хересе
морской черепахой, - вы его видите, ощущаете аромат, вы  думаете,  что
знаете,  каково  оно  на  вкус,  но  на  самом  деле  никогда  его  не
пробовали.
   Вулф хрюкнул.
   - Перестань паясничать. Это серьезный вопрос из области, в  которой
экспертом являешься ты, а не я. Проснулось ли у него сильное  желание?
Пойдет ли он ради нее на риск?
   - Я не знаю, как он относится к риску, но я видел, как  он  смотрел
на нее и как он реагировал, когда она  касалась  его.  Кроме  того,  я
видел Деллу Девлин, и вы тоже. Я бы сказал, что он  попробует  перейти
по высокому и шаткому мосту при сильном ветре, но только в том случае,
если там будут перила.
   - У меня сложилось такое же впечатление. Придется нам попробовать.
   - Что попробовать?
   - Подтолкнуть их. Ткнуть в ребра. Если копаться в их  прошлом  дело
для нас гиблое, то с будущим проблем нет, да и  не  должно  быть.  Нам
нужно  попробовать.  Если  не  сработает,  попробуем   снова,   -   он
нахмурился. - В лучшем случае один  шанс  из  двадцати.  Черт  возьми,
потребуется помощь миссис Рэкил, так что мне придется еще раз  увидеть
ее, ничего не поделаешь.
   Он вонзил ложку в ломоть дыни.
   - Тебе понадобятся инструкции. Я покончу с дыней,  и  мы  пойдем  и
кабинет.
   Он поместил сочный кусок в надлежащее место и сконцентрировался  на
вкусовых рецепторах.


        4

   Все пошло не по расписанию.  В  программе  значилось:  позвонить  и
пригласить миссис Рэкил на следующий день, в четверг,  на  одиннадцать
часов, но когда я позвонил незадолго до девяти, горничная сказала мне,
что еще слишком рано,  чтобы  беспокоить  хозяйку.  До  десяти  та  не
перезвонила, я попробовал позвонить еще, и меня  соединили  с  ней.  Я
объяснил, что Вулфу необходимо обсудить с ней важный  конфиденциальный
вопрос, а она сказала,  что  не  сможет  быть  у  нас  раньше,  чем  в
одиннадцать тридцать. Незадолго до одиннадцати она позвонила  снова  и
сказала, что звонила мужу в контору и  они  решили,  что  если  вопрос
важный и конфиденциальный, то они должны присутствовать вдвоем,  чтобы
обсудить его. У ее мужа был свободный час после обеда,  но  на  четыре
часа у него была  назначена  встреча,  которую  он  не  мог  отменить.
Наконец мы договорились на шесть часов, и я позвонил Рэкилу в  контору
и получил от него подтверждение.
   Генри Джеймсон Хитс  в  это  утро  снова  был  на  первой  странице
"Газетт", но не в связи с убийством.  Он  еще  раз  отказался  открыть
имена жертвователей, предоставивших средства для залога за  обвиненных
коммунистов, и, очевидно, он собирался стоять на своем  независимо  от
того, сколько на него выльют помоев. Ежедневный отчет о  расследовании
убийства  Рэкила  перекочевал  на  седьмую  страницу,  но   пищи   для
размышлений в нем было - кот наплакал. Что касается меня,  то  проведя
час на телефоне, разыскав Сола Пензера, Фреда Даркина и Орри Кэтера  и
сказав им по паре слов, я вполне мог бы отправиться даже  на  стадион.
Вулф оставил мне множество инструкций, но я не мог действовать по ним,
пока клиенты тоже не согласились придерживаться их.
   Первой ровно в шесть  появилась  миссис  Рэкил.  Минутой  позже  из
оранжереи спустился Вулф, и она принялась за него. Она  вбила  себе  в
голову, что именно Вулф  несет  ответственность  за  гнусные  сплетни,
которые распустила Файфи Гоухин о ее  покойном  племяннике,  поскольку
все было произнесено в его кабинете, и  что  он,  Вулф,  собирается  в
связи с этим предпринять? Почему он до сих пор не велел арестовать ее?
Вулфу довольно долго удавалось сдерживаться, но тон его становился все
резче, и, когда наконец прозвенел звонок и я улизнул с переднюю,  Вулф
уже закипал, как чайник. Я впустил Рэкила, который протрусил мимо меня
в кабинет на своих коротеньких ножках, кивнул Вулфу, поцеловал жену  в
щечку, опустился в кресло, вытер длинное узкое лицо носовым платкам  и
утомленно спросил:
   - Ну что? Пришли вы с ними к чему-нибудь?
   - Нет. - Вулф был краток. - Пока ничего.
   - Так и что же за важный вопрос?
   - Скажу прямо, без обиняков. Мне надо знать, хотите  ли  вы  узнать
правду настолько, что готовы за нее заплатить, и  если  да,  то  какую
сумму?
   Рэкил посмотрел на жену:
   - О чем он говорит?
   - Мы еще этого не обсуждали, - сказал ему  Вулф.  -  Мы  занимались
вопросом,  который  подняла   ваша   жена   и   который   я   посчитал
незначительным. Мой вопрос...  возможно  мне  бы  стоило  назвать  его
советом. Я могу предложить его вам.
   - Что?
   - Сперва я объясню, на чем он основывается. - Вулф откинулся  назад
и полузакрыл глаза. - Вы слышали, как  вчера  я  сказал  им,  пятерым,
почему предполагаю, что один из них подменил капсулу. Исходя из  этого
предположения, в ходе дальнейшего разговора с ними,  я  сделал  другое
умозаключение,  которое  вкратце   сводится   к   следующему:   весьма
маловероятно,  что  подмена,  при  тех  обстоятельствах,  могла   быть
совершена незаметна.  Для  этого  требовалось  совпадение  выдающегося
проворства и недюжинного  везения,  а  я  не  могу  поверить  в  такое
совпадение без веских доказательств. Итак,  предположив,  что  подмена
сделана в ресторане, я также предположил, в качестве рабочей гипотезы,
что один из остальных видел и знает, кто это  сделал.  Короче  говоря,
что там был свидетель убийства.
   Печальное  лицо  Рэкила  не   засветилось   интересом.   Губы   его
сморщились, сделав еще более резкими опущенные уголки рта.
   - Возможно, и был, - допустил он, - но какой из этого толк, если он
не заговорит?
   - Я предлагаю заставить его заговорить. Или ее.
   - Как?
   Вулф потер подбородок большим и указательным пальцами.  Он  перевел
глаза на миссис Рэкил, потом вновь на ее мужа.
   - Такого рода методы, -  сказал  он,  -  требуют  особого  подхода,
основанного на деликатности, осторожности и скрытности. Я  изложил  бы
это так. Я не собираюсь утраивать заговор, чтобы обвинить  в  убийстве
человека, который его не совершал. Да,  правда,  любой  из  них  может
оказаться коммунистом, но было бы несправедливо  повесить на одного из
них убийство. Мое предложение  ясное  и  бесхитростное  -  разоблачить
истинного убийцу и привлечь его к ответственности, и я предлагаю  этот
окольный путь, поскольку никакой другой, похоже, не приведет к успеху.
Ясно, что полиция спустя пять дней ничего не добилась, так  же  как  и
ФБР, если оно замешано, а вы думаете, что замешано. Я хочу  заработать
свой гонорар, а почет меня не очень заботит.
   Рэкил нахмурился:
   - Я все еще не совсем понял, что именно вы предлагаете.
   - Знаю, я многословен, но я не хочу, чтобы меня неправильно поняли.
- Вулф подался вперед и положил ладони на стол. - Свидетель, очевидно,
запирается. Я предлагаю, чтобы вы  согласились  предоставить  двадцать
тысяч долларов, которые будут выплачены, если  мой  метод  приведет  к
успеху. Это покроет и мой гонорар за оказанные неординарные услуги,  и
те чрезвычайные издержки, которые я могу понести. Вы должны понять два
условия:  вы  санкционируете  расходы  в  ваших  же  интересах  и   их
единственным результатом будет поимка виновного, - он повернул  ладони
вверх. - Вот и все.
   - Господи. Двадцать тысяч. - Рэкил покачал головой. - Это  же  куча
денег. Вы хотите получить чек на эту сумму сейчас?
   -  Нет.  Вы  заплатите  только,  если  я   ее   заработаю.   Устной
договоренности вполне достаточно. Мистер Гудвин нас слышит, а  у  него
хорошая память.
   Рэкил открыл рот и  снова  закрыл.  Он  посмотрел  на  жену.  Потом
перевел взгляд на Вулфа.
   - Послушайте, - убежденно сказал он, -  возможно,  я  тугодум.  Для
меня это звучит так, словно эта  сумма  пойдет  на  подкуп  свидетеля.
Моими деньгами.
   - Не будь дураком, Бен, - резко сказала жена.
   - Я думаю, вы не совсем понимаете, - сказал ему Вулф.  -  Подкуп  -
это уголовно наказуемое деяние, противоправное по любым  меркам.  Если
кто-то получит от меня хоть малую толику ваших денег,  то  только  как
стимул для того, чтобы сказать правду. Да,  некоторое  влияние  деньги
окажут. Но подкуп - конечно же, нет. Что касается суммы,  то  меня  не
удивляют ваши колебания. Это и впрямь немалые деньги,  но  за  меньшую
цену я бы не взялся.
   Рэкил снова посмотрел на жену.
   - Что ты имела в виду, Паулина, говоря "не будь дураком"?
   - Я хотела сказать, что ты был бы дураком, если бы не согласился, -
она так сильно увлеклась, что у нее зашевелились губы. - Ведь  это  ты
захотел пойти в первую очередь к мистеру Вулфу,  а  теперь,  когда  он
предлагает что-то сделать, ты говоришь о подкупе. Если дело в деньгах,
то у меня достаточно своих денег  и  я  заплачу...  -  она  неожиданно
замолчала, сжав губы. - Я заплачу половину, - сказала она. - Это будет
справедливо, каждый заплатит по половине, - она обратилась к Вулфу.  -
Это кто, та женщина, Гоухин?
   Вулф пропустил ее реплику мимо ушей. Он спросил у Рэкила:
   - Итак, сэр? Что вы решили?
   Рэкилу происходящее было явно не по нутру. Он избегал  пристального
взгляда жены, но знал, что она следит за ним, и это давило на него. Он
даже посмотрел на меня, как будто мои глаза могли ему  чем-то  помочь,
но я сделал каменное лицо. Тогда он снова повернулся к Вулфу.
   - Хорошо, - сказал он.
   - Вы принимаете предложение в том виде, как я его сформулировал?
   - Да. Только я заплачу все. Я предпочел бы  не...  Я  предпочел  бы
заплатить сам. Вы сказали "вы заплатите, только если я ее  заработаю".
Кто решит, заработали вы или нет?
   - Вы. Я не думаю, что мы будем считаться.
   - Вопрос, который задала моя жена, - вы знаете, кто этот свидетель?
   - Ваша жена сделала глупость, когда задала  его.  Даже  если  бы  я
знал, разве я бы сказал вам? Или вы хотите, чтобы я сказал? Сейчас?
   Рэкил покачал головой:
   - Нет, я думаю, нет. Нет, я понимаю, что лучше позволить  вам...  -
он не закончил фразы. - Вы хотите еще что-то сказать?
   Вулф сказал, что нет. Рэкил встал  и  стоял,  словно  хотел  что-то
сказать, но не знал, что именно. Я поднялся и двинулся к двери.  Я  не
хотел быть грубым  с  клиентом,  который  принял  совет,  который  мог
обойтись ему в двадцать кусков, но теперь, когда он  согласился,  и  у
меня было что делать, мне хотелось быстрее пойти. Я все еще не знал, в
какую сторону, по мнению Вулфа, он продвигается, но чем раньше я начну
следовать инструкциям, тем раньше узнаю. Наконец они  двинулись,  и  я
прошел вперед и открыл им дверь на улицу. Спускаясь по ступенькам, она
держала его за локоть. Я запер дверь  и  воссоединился  в  кабинете  с
Вулфом.
   - Ну? - решительно сказал я. - Могу я приступать?
   - Да.
   -  Уже  почти  половина  седьмого.  Если  я  предложу  угостить  ее
ужином... я сомневаюсь, чтобы это был правильный подход.
   - Ты знаешь, как обращаться с женщинами, а я нет.
   - Да-а, - я сел за свой стол и подтянул к себе телефон. - Если  вас
интересует мое мнение,  то  предложение,  которое  вы  им  только  что
сделали, приведет нас прямиком в тюрягу. Причем обоих.
   Вулф хрюкнул. Я начал набирать номер.


        5

   В Нью-Йорке выпадают прекрасные  летние  вечера,  когда  ему  этого
захочется, и сейчас стоял как раз такой вечер - теплый, но не жаркий и
не удушливый. Когда мы остановились на углу Восточной Пятьдесят первой
улицы и Лексингтон-авеню,  я  заплатил  таксисту,  вылез  из  такси  и
огляделся. При ярком  солнечном  свете  на  старом  кирпичном  здании,
возможно, видны были бы следы жизненных передряг, но сейчас,  в  свете
заката, оно смотрелось совсем неплохо. Войдя в вестибюль, я  проглядел
список жильцов на стене. Во втором сверху  ряду  значилось  "Девлин  -
Берк". Я нажал  кнопку, толкнул  дверь,  услышав  звук  открывающегося
замка, вошел, огляделся в  поисках  лифта  и,  не  увидев  его,  начал
взбираться по лестнице. Тремя этажами выше была открыта дверь, и в  ее
проеме меня ждала Делла Девлин.
   Я поприветствовал ее дружески, но не развязно. Она  кивнула,  менее
дружески, прижалась к стене, чтобы дать мне пройти,  закрыла  дверь  и
провела меня  в  гостиную.  Я  огляделся  с  выражением  товарищеского
интереса. Кресла и  кушетка  в  летних  чехлах  выглядели  манящими  и
прохладными. На стенах - полки с  книгами.  Окно  выходило  на  улицу,
помимо проема, ведущего в прихожую, было еще  три  двери,  две  стояли
нараспашку, а одна была неплотно прикрыта.
   Она села и пригласила присесть меня.
   - Я не могу вообразить, -  сказала  она  громким  голосом,  в  чем,
казалось, не было необходимости, несмотря на уличный  шум  доносящийся
из окна, - что вы хотите спросить у меня такого таинственного.
   Сидя, я рассматривал ее. Горела только одна лампа в углу,  и  в  ее
тусклом свете Делла смотрелась не так  уж  плохо.  Ушки  бы  ей  вдвое
поменьше, и можно было бы  провести  с  ней  вечер,  если  не  слишком
приглядываться.
   - Ничего таинственного здесь нет, - возразил я.  -  По  телефону  я
сказал, что дело у меня личное и конфиденциальное, и все. Мистер  Вулф
полагает, что для вас было бы обременительно снова приезжать к  нам  в
контору, так что он прислал меня. Мисс Берк вышла, не так ли?
   -  Да,  она  отправилась  с  друзьями  посмотреть  шоу.  "Ребята  и
девчата".
   -  Прекрасно.   Это   хорошее   шоу.   Дело   у   меня   и   впрямь
конфиденциальное, мисс Девлин. Мы действительно одни?
   - Конечно, одни. Так в чем же дело?
   Концы не сходились с концами в трех местах. Во-первых, у меня  было
предчувствие, а мои предчувствия часто оправдывались.  Во-вторых,  она
говорила слишком громко. В-третьих, то, она так подробно  ответила  на
мой вопрос  о  Кэрол  Берк,  даже  назвав  шоу,  выглядело  откровенно
фальшивым.
   - Причина, по которой  это  так  конфиденциально,  -  сказал  я,  -
заключается в том, что вы должны сами решить,  как  вам  поступить.  Я
сомневаюсь, чтобы вы представляли, насколько мало  долгие  пересуды  с
другими помогут вам решиться. Вы сказали, что мы одни, но я  нисколько
не удивлюсь...
   Я вскочил, подошел к неплотно  закрытой  двери,  подумав,  что  эта
наиболее вероятное место, и рывком  распахнул  ее.  За  мной  раздался
сдавленный  крик  Деллы  Девлин.  Передо  мной,  прислонясь  к  полкам
стенного шкафа, заполненным коробками и разными мелочами, стояла Кэрол
Берк. Первый же взгляд на нее дал мне ответ на вопрос, на  что  похожи
ее глаза, когда случается нечто такое, что по-настоящему волнует ее.
   Я отступил. Тараторящая как сорока Делла Девлин оказалась рядом  со
мной. Я сжал ее руку,  достаточно  сильно,  чтобы  причинить  боль,  и
обратился к Кэрол Берк, которая выбиралась из шкафа:
   - Господи, неужели я кажусь таким лопухом? Может быть,  ваши  косые
взгляды не настолько проницательны, как вы думаете...
   Делла завопила:
   - Уходите! Убирайтесь вон!
   Кэрол остановила ее:
   - Позволь ему  остаться,  Делла,  -  ее  голос  звучал  спокойно  и
презрительно.  -  Он  всего-навсего  задрипанная  дешевая  марионетка,
пытающаяся стянуть то, что плохо лежит, для своего хозяина. Я  вернусь
примерно через час.
   Кэрол шагнула вперед. Делла, отчаянно вереща, схватила ее за  руки,
по Кэрол вырвалась и прошла через одну из открытых дверей. Из соседней
комнаты раздались звуки, затем она появилась снова в шляпке и  жакете,
с сумочкой в руках и прошла к выходу. Наружная дверь открылась и затем
хлопнула. Я подошел к окну,  высунул  голову  наружу  и  через  минуту
увидел,  как  Кэрол  появилась  на  тротуаре  и  зашагала  в  западном
направлении.
   Я вернулся к своему креслу и сел. Открытая  дверца  стенного  шкафа
смотрелась неприглядно, я встал, закрыл ее и уселся обратно.
   - Давайте выкинем из головы эту досадную сцену, -  бодро  предложил
я. - Затея со шкафом в любом случае была дурацкая, она могла бы просто
задохнуться там. Садитесь и расслабьтесь, пока я попытаюсь стянуть то,
что плохо лежит, для своего хозяина.
   Делла вскочила.
   - Меня не интересует ничего из того, что вы можете сказать.
   - Тогда вам не следовали впускать меня. И, конечно, засовывать мисс
Берк в этот шкаф. Давайте покончим с  этой  комедией.  Я  просто  хочу
понять, знаете ли вы, как использовать десять тысяч долларов.
   Она вытаращила глаза:
   - Знаю ли я что?
   - Садитесь, и я расскажу вам.
   Она подошла к креслу и села. Я передвинулся в более удобную позицию
- лицом к ней.
   - Сначала я хочу сказать вам пару вещей  о  расследовании  убийств.
При...
   - Я уже слышала все, что только можно об убийстве.
   - Я знаю, что вы слышали, но вот еще кое-что. Когда вы  замешаны  в
убийство, никого не интересует,  как  много  вы  хотите  слышать.  Это
единственный вопрос, которого никто не задаст вам. Пока дело Рэкила не
будет раскрыто и не будут получены ответы на все  вопросы,  вы  будете
слышать о нем до конца  ваших  дней.  Смотрите  фактам  в  лицо,  мисс
Девлин.
   Она промолчала. Только сжала руки.
   - Еще кое-что о расследовании убийств. Кого-то  убивают  и  полиция
принимается за работу. Каждого, у которого может  быть  хоть  крупинка
важной информации, допрашивают. Скажем,  они  расспрашивают  пятьдесят
человек. Сколько из  этих  пятидесяти  отвечают  совершенно  искренне?
Может быть, десять, может быть четверо  или  пятеро.  Они  это  знают,
этого ждут, и вот почему, когда они думают, что дело того  стоит,  они
задают одни и те же вопросы одному человеку снова  и  снова,  стараясь
узнать истину. Они часто  действуют  таким  образом,  почти  всегда  с
людьми, которые придумывают целые истории о том, что они  сделали  или
видели, со  всеми  деталями.  Конечно,  вы  не  из  их  числа.  Вы  не
придумывали истории со  множеством  деталей.  Вы  просто  ответили  на
простой вопрос "нет" вместо "да". Они не смогли поймать вас...
   - Что за вопрос? Что вы хотите сказать?
   - Я как раз собираюсь. Я хочу...
   - Вы хотите сказать, что я солгала? О чем?
   Я покачал головой, не обвиняя ее по лжи.
   - Подождите, пока я не дойду  до  этого.  Вы,  конечно,  изобразите
большое удивление, если я просто заявлю, что Файфи Гоухин убила Артура
Рэкила, подменив его капсулу в ресторане тем вечером, и что вы видели,
как она это проделала. Естественно, вам  придется,  поскольку  полиция
спрашивала у вас, видели ли вы, как кто-то проделывал эти действия или
их часть, и вы ответили "нет". Не так ли?
   Она нахмурилась, задумавшись. Ее руки все еще были сжаты.
   - Но вы... вы ведь не делали никакого такого заявления.
   - Верно. Я лучше пойду  другим  путем.  У  Ниро  Вулфа  свой  метод
расследования и свой способ получения выводов. Он пришел к выводу, что
если он пошлет меня на встречу с вами, попросить вас сказать  полиции,
что вы видели, как Файфи Гоухин подменила  капсулы,  то  это  послужит
интересам истины и правосудия. Итак, он послал меня, и  я  прошу  вас.
Возможно, вас это смутит, но это не так и плохо. Как я  уже  объяснял,
это будет не первый раз, когда кто-то неожиданно что-то вспоминает. Вы
можете сказать, что вы и мисс Гоухин были подругами, и  вам  очень  не
хотелось говорить об этом, но теперь вы  поняли,  что  должны  сказать
правду. Вы можете даже  сказать,  что  я  пришел  сюда  и  убедил  вас
заговорить, но вам, конечно,  не  нужно  упоминать  о  десяти  тысячах
долларов. Затем...
   - Что за десять тысяч долларов?
   - Я же рассказываю вам. Мистер Вулф также  заключил,  что  было  бы
неразумно  ожидать,  что  вы  подвергнетесь   такому   испытанию   без
какой-либо компенсации. Он сделал предложение мистеру и миссис  Рэкил,
и они согласились выделить некоторую сумму денег. Десять тысяч из  них
достанутся  вам  в  качестве  оценки  вашего   вклада   в   совершение
правосудия. Они будут переданы вам  наличными  в  течение  двух  суток
после того, как вы выполните свою часть сделки, - и  нам  нужно  будет
только обсудить, что именно вы скажете полиции. Говоря от  имени  Ниро
Вулфа, я гарантирую вам оплату в течение двух суток, или, если хотите,
вы можете сами проехать со мной к  нему,  и  он  гарантирует  вам  это
лично. Не спрашивайте меня, как он пришел к заключению,  что  виновата
именно Файфи Гоухин и что вы это видели, потому что я не знаю. Как  бы
то ни было, если он прав, а он обычно  оказывается  прав,  она  только
получит по заслугам. Вы ведь знаете, что это правда.
   Я остановился. Она сидела неподвижно,  пристально  глядя  на  меня.
Света было немного, и я не мог ничего сказать по  ее  глазам,  но  они
выглядели абсолютно пустыми. Секунды складывались в минуты, и я  начал
думать, что вогнал Деллу в транс, и решил потеребить ее.
   - Я вам все разъяснил?
   - Да, - пробормотала она, - вы все разъяснили.
   Неожиданно по всему  ее  телу  пробежала  дрожь,  голова  бессильно
поникла, локти  уперлись  в  колени,  а  ладони  закрыли  лицо.  Дрожь
прекратилась, и она замерла в таком положении.  Это  продолжалось  так
долго, что я решил, что придется еще раз потеребить ее, но не успел  я
ничего сделать, как она выпрямилась и требовательно спросила:
   - Что дало вам право думать, что я способна на такое?
   - Я не думаю. Думает мистер  Вулф.  Я  просто  задрипанная  дешевая
марионетка.
   - Вам лучше уйти. Пожалуйста, уходите!
   Я встал, но не знал, на что решиться. Мне казалось, что все  должно
было пройти как по маслу, как и говорилось в данных  мне  инструкциях,
но сейчас я не был в этом уверен. Должен ли я пытаться выдавить из нее
"да" или "нет", или оставить все в подвешенном  состоянии?  Я  не  мог
остаться там навсегда, пытаясь решиться  на  что-то,  пока  она  будет
глядеть на меня, так что я сказал ей:
   - Я думаю, что это хорошее предложение. Наш номер есть в телефонном
справочнике.
   Она ничего не сказала мне в спину, пока  я  шел  к  выходу.  Я  сам
выпустил себя, спустился на  три  этажа,  дошел  до  Лексингтон-авеню,
нашел телефонную будку в  аптеке  и  набрал  прекрасно  известный  мне
номер. Почти сразу же у меня в ушах раздался голос Вулфа.
   - Все в порядке, - сказал я, - я в  телефонной  будке.  Только  что
оставил ее.
   - В каком настроении?
   - Точно не знаю. Она спрятала Кэрол Берк  в  стенном  шкафу.  После
того как я навел порядок и мы остались одни, я действовал по сценарию,
и это произвело на нее впечатление. Я все так хорошо объяснил, что она
даже не задала ни одного  вопроса.  Свет  был  не  слишком  ярким,  но
насколько я могу судить, перспектива заработать десять кусков не  была
абсолютно неприемлемой для нее, так же как и мысль о том, чтобы вырыть
яму мисс Гоухин. Она пришла в полное смятение и  расплакалась.  Велела
мне уйти, и я подумал, что благоразумнее будет  подчиниться.  Когда  я
уходил, она была в ступоре.
   - Что она собирается делать?
   - Только не цитируйте меня. Я сказал ей, что  нам  нужно  обсудить,
какие показания она даст полиции, так что она даст знать,  если  решит
играть в нашу игру. Вы хотите услышать, как я оцениваю шансы?
   - Да.
   - Ладно. На то, что она все выложит полиции, единственный  вариант,
который все испортит, - сорок к одному, что нет. Это не  в  ее  образе
мыслей. На то, что она решит играть с нами, - двадцать к  одному,  что
нет. Она не настолько крутая. На то, что она просто оставит  все,  как
есть, и будет держать язык на привязи, - пятнадцать к одному, что нет.
Из общих соображений. На то, что она расскажет мисс Гоухин, - десять к
одному, что нет. Она ее слишком ненавидит. На то,  что  она  расскажет
Кэрол Берк, - два к одному, что нет, но я копал не слишком глубоко. На
то, что она расскажет мистеру X., - равные ставки, и неважно, кто  тут
коммунист, а  кто  нет.  Это  покажет  ему,  какое  у  нее  большое  и
прекрасное сердце, насколько  она  благородна.  Это  вполне  вероятно.
Такое случалось не раз. Сол там?
   - Да. Я никогда не трачу ничьих денег, даже своих собственных,  при
таких слабых шансах.
   - Особенно наших собственных. А в данном случае вы подставляете мою
шею. Вам незнакомо чувство страха, когда дело касается  моей  шеи.  Мы
будем продолжать?
   - А разве есть альтернатива?
   - Никакой. Сол уже собрал своих людей?
   - Да.
   -  Скажите  ему,  чтобы  он  выходил  и  встретился  со   мной   на
северо-восточном углу перекрестка Шестьдесят  девятой  улицы  и  Пятой
авеню. Она, должно быть, звонит Хитсу прямо сейчас.
   - Очень хорошо. Потом вернешься домой?
   Я сказал, что вернусь, и выбрался из духовки. Ничто не казалось мне
более привлекательным в ту минуту, чем здоровенный бокал  кока-колы  с
лаймом и со льдинками, ласкающими мои пересохшие  губы,  но,  подумав,
что Делла уже могла ему дозвониться, я прошел мимо стойки с  напитками
с гордо задранным носом и выбрался в пекло. Такси довезло меня на угол
Шестьдесят девятой улицы и Пятой авеню за шесть минут. На  моих  часах
было 9.42.
   Я  прошагал  на  восточную  часть  Шестьдесят   девятой   улицы   и
остановился  на  другой  стороне  от  увенчанного  куполом   входа   в
многоквартирный дом, одним из  жильцов  которого  был  Генри  Джеймсон
Хитс. Мне не требовалось осматриваться, поскольку Сол Пензер днем  уже
побывал  здесь,  произвел  рекогносцировку   и   наметил   места   для
наблюдателей. Это потребовало  усилий,  но  было  весьма  желательным,
поскольку планировалась довольно сложная слежка в три  смены,  по  три
человека в каждой, причем Сол  Пензер  возглавлял  одну  тройку,  Фред
Даркин другую, а Орри Кэтер третью. Стоило это удовольствие пятнадцать
зеленых в час, то есть вполне  прилично,  учитывая,  что  Вулф  считал
шансы на успех равными одному из двадцати. Не  заметив  никого,  кроме
швейцара в форме, я вернулся на угол.
   Подкатило такси, и из него вышли трое. Двое из них  для  меня  были
просто людьми, чьи имена я знал и чьи данные мне были хорошо известны,
но третьим был Сол Пензер, тот самый парень, которого мне хотелось  бы
иметь поблизости, когда я буду висеть на краю пропасти и на меня будет
пикировать черный орел. Сутулые плечи и огромный,  во  все  лицо,  нос
делают его с виду раз в пять менее сильным и стойким и  раз  в  десять
менее смышленым, чем в действительности. Я пожал ему  руку,  поскольку
не видел его около недели, и кивнул остальным.
   - Нам нужно что-нибудь обговорить? - спросил я.
   - Не думаю. Мистер Вулф мне все объяснил.
   - Прекрасно, приступайте. Вы знаете, что ребята  из  уголовки  тоже
могут следить за ним?
   - Конечно. Мы постараемся не споткнуться об них.
   - Вы должны знать, что дело это долгое, и кроме него,  ставить  нам
не на кого. Чем быстрее вы его упустите,  тем  быстрее  разойдемся  по
домам.
   - Нам его упустить - раз плюнуть.
   - Молодец. Вот  благодаря  таким,  как  ты,  скоро  статуи  частных
сыщиков установят в Центральном парке. Увидимся в свидетельской ложе.
   Я оставил их. Моей главной и насущной целью был высоченный бокал  с
кока-колой и лимоном на Мэдисон-авеню, но я мужественно заставил  себя
протопать целый квартал до Семидесяти улицы. Шестьдесят девятая теперь
принадлежала Солу и его команде.


        6 

   На следующее утро,  в  пятницу,  в  одиннадцать  часов  я  сидел  в
кабинете, прислушиваясь к клацанью лифта, который вез  Вулфа  вниз  из
оранжереи.
   Делла Девлин затаилась  и  не  подавала  признаков,  что,  впрочем,
играло нам только на руку. То,  чего  мы  ждали,  мы  и  получили,  по
крайней мере первую порцию. В 0.42 ночи позвонил Сол: Хитс замечен  на
Шестьдесят девятой улице, прибыл на такси, один. За ночь больше ничего
не случилось. В 6.20 утра Сол позвонил и сказал,  что  Фред  Даркин  и
двое его людей приняли смену и прошли инструктаж  прямо  на  месте.  В
10.23 позвонил Фред: Хитс вышел из своего дома, сел в такси, доехал до
дома 719 на Восточной Пятьдесят первой улице и вошел в него.  Это  был
тот самый серый кирпичный дом, который я навестил накануне. По  словам
Фреда, никаких признаков  официальной  слежки  они  не  заметили.  Они
перегруппировались и ждали. Я на радостях известил Фреда, что  он  мой
самый любимый ирландец и останется таковым  навеки,  если  не  упустит
нашу жертву, а потом позвонил Вулфу  в  теплицу  и  проинформировал  о
свежих новостях.
   Вулф вошел, сел за стол, просмотрел утреннюю почту,  подписал  пару
чеков, продиктовал письмо кому-то в Висконсин с просьбой поставить нам
колбасу  и  склонился  над  кроссвордом  из  лондонской   "Таймс".   Я
действовал  по  заведенному  распорядку,  аккуратно  и  не   торопясь,
совершенно отчетливо демонстрируя, что могу быть таким же безмятежным,
как и он, вне зависимости от напряженной и щекотливой ситуации. Я  как
раз  закончил  распечатывать  конверт,  когда  прозвенел   звонок.   Я
проскакал в прихожую, бросил взгляд  через  полупрозрачную  стеклянную
панель, круто развернулся, возвратился в кабинет и заявил:
   - Думаю, что с букмекерством  я  завязал.  Я  ставил  сорок  против
одного, что она не  проболтается.  Там  Венгерт  и  Кремер.  Мы  можем
выскользнуть через задний ход и попытаться удрать в Мексику.
   Перед тем, как посмотреть на меня, он старательно дописал слово:
   - Ты фиглярничаешь?
   - Нет, сэр. Это они.
   - В самом деле, - его брови слегка поднялись. - Приведи их сюда.
   Я дошел до двери, повернул ручку и распахнул дверь настежь.
   - Привет, привет, - заворковал я. - Мистер Вулф только минуту назад
сказал,  что  мечтает  повидаться  с  мистером  Кремером  и   мистером
Венгертом, а вы уже здесь.
   Моего веселья хватило  ненадолго:  после  первого  же  привета  они
ввалились в прихожую, а к тому времени, как я  закончил  свою  тираду,
они уже пересекли порог кабинета. Заперев дверь, я поспешил  за  ними.
Войдя в кабинет, я был обескуражен тем,  что  Венгерт  и  Вулф  пожали
другу  руки,  но  затем  я  вспомнил,  что  окружной  прокурор  всегда
обменивается рукопожатиями с защитником перед началом процесса,  чтобы
продемонстрировать собственную непредвзятость. Кремер обычно садился в
красное кожаное кресло у края вулфовского стола, но  на  этот  раз  он
уступил почетное место Венгерту, и  я  подвинул  ему  одно  из  желтых
кресел.
   - В прошлый раз  я  передавал  вам  с  Гудвином  привет,  -  сказал
Венгерт. - Я надеюсь, он не забыл.
   Вулф наклонил голову.
   - Не забыл. Спасибо.
   - Тогда я не думал, что увижу вас так скоро.
   - Так же, как и я.
   - Да, я полагаю,  что  так.  -  Венгерт  положил  ногу  на  ногу  и
откинулся назад. - Гудвин сказал, что вы взялись за работу для мистера
и миссис Бенджамин Рэкил.
   - Верно. - Вулф был небрежен. - Я подрядился расследовать смерть их
племянника. По их словам, он работал на ФБР. Было бы неразумно перейти
вам дорогу, вот я и послал мистера Гудвина повидаться с вами.
   - Полно пороть чушь. Вы послали  его,  чтобы  получить  нужные  вам
сведения.
   Вулф пожал плечами.
   - Я преклоняюсь перед таким всеведением. Мои  мотивы  часто  неясны
мне самому, а вы все о них знаете. Ваше преимущество. Если у него было
такое поручение, то он с ним не справился. Вы ему ничего не сказали.
   - Да. Наши досье служат нам, а  не  частным  детективам.  Я  пришел
сюда, чтобы сказать: да, мы связаны  с  этим  делом,  но  это  не  для
печати. Если вы не хотели перейти нам дорогу, то, конечно, оступились.
Но официально этим делом занимается  отдел  по  расследованию  убийств
уголовной полиции Манхэттена, так что я  здесь  просто  слушаю,  -  он
кивнул Кремеру. - Давайте, инспектор.
   Кремер  с  трудом  сдерживался.  Сдерживаться  -  было   для   него
хронической проблемой, проявлялось это по-разному, в основном  в  том,
что его мясистое  красное  лицо  постепенно  багровело  все  больше  и
больше, причем краска медленно сползала вниз  по  крепкой  мускулистой
шее. Глядя на Вулфа, он выпалил:
   -  Видит   Бог,   я   удивлен!   Не   так   Гудвином,   как   вами!
Подстрекательство к  лжесвидетельству.  Попытка  подкупа  свидетеля  с
целью дачи ложных показаний. Я знаю, что вы  часто  идете  на  большой
риск, но, святые угодники, и данном случае вы  даже  не  рисковали,  а
просто подставили шею!
   Вулф нахмурился:
   - Вы говорите что мистер Гудвин и я принудили кого-то  дать  ложные
показания?
   - Вы пытались!
   - Боже мой, это  серьезное  обвинение.  Должно  быть,  у  вас  есть
ордера. Вручите их, пожалуйста.
   - Расскажите ему все, инспектор, - посоветовал Венгерт.
   Голова Кремера дернулась в мою сторону:
   - Ты был вчера вечером в квартире Деллы Девлин на Пятьдесят  первой
улице?
   - Сегодня жарче, чем вчера, - констатировал я.
   - Я, кажется, задал тебе вопрос! - гаркнул Кремер.
   - Эго ребячество, - заметил Вулф. - Вы  не  хуже  нас  знаете,  как
предписывает закон обращаться с подозреваемыми.
   - Расскажите ему, инспектор, - повторил Венгерт.
   Кремер кинул на Вулфа недобрый взгляд.
   - Да вы любой закон  вывернете  в  свою  пользу.  Ладно.  Вчера  вы
отправили Гудвина к Делле Девлин. Он  предложил  ей  от  вашего  имени
десять тысяч долларов за  то,  чтобы  она  засвидетельствовала,  будто
видела, как Файфи Гоухин  взяла  со  стола  коробочку, подменила  одну
капсулу и положила коробочку на  прежнее  место.  Гудвин  сказал,  что
деньги ей передадут мистер и миссис Рэкил сразу после  того,  как  она
даст  ложные  показания.  Мне  не   следовало   обвинять   Гудвина   в
подстрекательстве к лжесвидетельству. Я должен был  употребить  термин
"попытка к подстрекательству". Теперь можно задать  Гудвину  несколько
вопросов?
   - Я сам хочу задать ему вопрос.  -  Взгляд  Вулфа  переместился  на
меня. - Арчи. Правда ли то, что сказал мистер Кремер?
   - Нет, сэр.
   -  Тогда  не  отвечай  ему.  Полицейский  не   вправе   допрашивать
гражданина по поводу дела, в изложении которого допустил неточность. -
Он повернулся к Кремеру. - Это может тянуться целую  вечность.  Почему
бы не решить дело сразу - окончательно и  бесповоротно?  -  Он  кивнул
мне. - Арчи, позвони мис