кабинете, мы вместе работали, а тут нам рассказали про Берту. Мистер Отис решил расспросить вас и попросил меня пойти с ним. Я ведь еще и стенографистка. - Вы слышали, о чем мисс Аарон рассказала мистеру Гудвину? Если я сообщу мистеру Отису те сведения, которые она боялась до него довести, вы возьмете на себя ответственность за последствия? Отис взорвался: - Черт возьми, я, я возьму на себя ответственность! В конце концом, это мое сердце! - Я вот пытаюсь понять, - проговорила девушка, - что хуже на него подействует: если вы все расскажете или, наоборот, если не скажете ничего. Ответственность я на себя не возьму, но можете считать меня свидетельницей: он настаивал на том, что ему необходимо знать всю правду. - Я не только настаиваю, - возгласил Отис. - но я заявляю о своем неотъемлемом праве узнать то, что касается меня лично! - Прекрасно, - отозвался Вульф. - Мисс Аарон появилась здесь сегодня днем, в двадцать минут шестого, вернее даже вчера - сейчас ведь уже за полночь. Она пришла без приглашения, не договорившись заранее о встрече. Минут двадцать она беседовала с мистером Гудвином. Затем он пошел наверх, чтобы посоветоваться со мной. Он отсутствовал полчаса. Все это время она была на этаже одна. Вы знаете, что увидел мистер Гудвин когда вернулся. Он передал полиции заявление, в котором воспроизвел свою беседу с покойной. - Вульф повернул голову: - Арчи, дайте мистеру Отису копию заявления. Я достал из ящика стола бумагу и вручил ее посетителю. Было у меня намерение встать рядом с ним - вдруг Берта Аарон была права и неприятное известие действительно окажет на него такой эффект, которого она боялась? Но потом я подумал, что мне и со своего места будет видно его лицо, так что я сел в кресло у своего письменного стола. Однако за полвека адвокатской практики этот человек научился владеть своим лицом. Все что я заметил, - это то, что челюсть его чуть выдвинулась вперед, а мышцы шеи напряглись. Он дважды внимательно перечитал мое заявление - первый раз быстро, второй - очень медленно. Дочитав, он тщательно сложил бумагу - при этом слегка ее смял - и стал засовывать ее во внутренний карман пиджака. - Э-э, нет, - веско сказал Вульф, - я на свой страх и риск поделился с вами сведениями, но это копия заявления, сданного в полицию. Вам нельзя ее забирать. Отис пропустил эти слова мимо ушей. Он взглянул на свою помощницу, и мышцы на его шее снова напряглись. - Не следовало мне брать вас с собою, Энн, - сказал он. - Вынужден просить вас уйти. Девушка взглянула на него. - Поверьте, мистер Отис, вы можете полностью мне довериться. Во всем. Не сомневайтесь во мне. Если вы узнали плохую новость, лучше вам не переживать ее одному. - Что делать! Такое я доверять вам не могу. Придется вам оставить нас. Я встал и сказал девушке: - Вы можете подождать в соседней комнате, мисс Пэйдж. Стена и дверь звуконепроницаемы. Она с крайне недовольным видом встала. Я открыл дверь в соседнюю комнату, включил там свет, затем подошел к двери в холл, запер ее и положил ключ в карман. Вернувшись в кабинет, я направился к своему столу. Отис спросил: - А звукоизоляция надежная? - Слышны только громкие крики, - заверил я его. Он перевел взгляд на Вульфа: - Неудивительно, что мисс Аарон думала: это меня убьет. Странно, что это действительно меня не убило. Вы говорите, в полиции есть такая же бумага? - Да. Однако наша с вами беседа не окончится, пока вы не вернете заявление. У мистера Гудвина нет иного документа, подтверждающего, что он сообщил эти сведения полиции. Ему опасно было даже его подписывать - он сделал это лишь под давлением полицейских. - Но мне надо... - Арчи, возьми бумагу. Я встал. Ну, думаю, еще одно испытание для его сердца. Но чуть только я сделал шаг к нашему посетителю, как рука его скрылась в кармане. Когда же я подошел к нему, он вынул заявление и протянул его мне. - Так-то лучше, - прокомментировал этот его жест Вульф. - Я уже выразил вам свое сожаление по поводу случившегося и принес извинения; всю информацию по этому делу вы от нас получили. Могу добавить лишь вот что: во-первых, без вашего согласия мы никому не расскажем о том, что вы сейчас узнали; во-вторых, мое самолюбие жестоко уязвлено, так что поимка убийцы доставит мне огромное удовольствие. Кроме того, что это дело относится к компетенции полицейских, это еще и мое личное дело. Я буду благодарен вам за помощь не в качестве моего клиента - хочу сразу же предупредить вас, что не приму от вас никакого гонорара. Понимаю, что вы недавно перенесли нечто вроде шока, что вас гнетут мысли о катастрофе, грозящей в будущем вашему агентству. Однако, когда эмоции схлынут, вас может прельстить перспектива уменьшить урон, самому сговорившись с работающим в вашей фирмой предателем, и помочь этому негодяю уйти от правосудия. Если вы проделаете это изобретательно и не жалея средств, то не исключено, что вы проведете полицию, но знайте: меня вы не проведете все равно. - Чертовски смелые предположения вы делаете и, главное, необоснованные, - отозвался Отис. - Я не делаю предположений, а просто посвящаю вас в свои планы. Полиция и я думаем одно и то же: кто-то из ваших компаньонов убил мисс Аарон. Хотя закон не требует, чтобы свидетельские показания против убийцы в суде содержали соображения относительно мотивов преступления, это неизбежно происходит. Можете ли вы с уверенностью утверждать, что не попытаетесь это предотвратить? Что интересы фирмы не выйдут для вас на первый план? Отис открыл было рот, но тут же снова его закрыл. Вульф кивнул: - Надеюсь, что нет. Тогда советую вам помочь мне. Если вы пойдете на это, я поставлю перед собой две задачи: поймать убийцу и позаботиться о том, чтобы репутация вашей фирмы пострадала как можно меньше. Если же вы не станете мне помогать, задача передо мной будет стоять лишь одна - первая. Что же касается полиции, я лично сомневаюсь, что они надеются убедить нас сотрудничать с ними - не такие уж они простаки. Им ясно, что у людей есть более важные интересы, чем забота о том, чтобы свершилось правосудие. Итак, что скажете, сэр? Ладони Отиса лежали на его коленях, голова была наклонена вперед, так что он имел возможность изучать тыльную поверхность своей левой руки. Потом его взгляд перекинулся на другую руку. Внимательно оглядев и ее, старик поднял голову и заговорил: - Вы употребили слово "гипотеза", говоря о том, что мисс Аарон была убита кем-то из моих компаньонов, и это действительно не больше, чем гипотеза. Ну скажите, откуда он узнал, что она здесь? Она ведь заявила, что никому об этом не рассказывала. - Он мог ее выследить. Вероятна, она покинула вашу контору вскоре после разговора с ним. Что скажете, Арчи? - Должно быть, она шла сюда пешком, - начал объяснять я. - От вас сюда минут пятнадцать-двадцать хода, если учесть примерную скорость ее ходьбы. В это время дня трудно поймать такси, да и по центру города они ползут черепашьим шагом, так что выследить ее было плевым делом. - Но как же он вошел? - не отставал Отис. - Он что, пробрался незамеченным, когда вы впустили ее? - Нет. Вы ведь читали мое заявление. Он увидел, что она вошла в дом, где, как было ему известно, живет Ниро Вульф. Тогда он направился к ближайшей телефонной будке и позвонил сюда. Она сняла трубку - вот эту, - я постучал пальцем по телефону на своем столе. - Меня в комнате не было, и трубку она, должно быть, сняла машинально - у опытной секретарши это рефлекс. Я, уходя, не нажал кнопку, и звонок не был слышен наверху, в оранжерее. Он прозвенел лишь на кухне, но Фрица в это время там не было. Итак, она сняла трубку, и этот человек сказал, что ему нужно немедленно с нею повидаться, - теперь он может объяснить ей тот подозрительный эпизод в ресторанчике. Она разрешила ему прийти. Когда он явился, она впустила его через парадную дверь. Он хотел лишь заморочить ей голову, но, когда понял, что она одна на этаже и пока еще не говорила с мистером Вульфом, у него возникла новая идея, и он ее осуществил. Все это заняло не более двух минут, а может и меньше. - Ну, все это лишь предположения. - Меня, конечно, здесь в это время не было. Но гипотеза эта многое объясняет. Если у вас есть другая, более правдоподобная, изложите ее. Готов за вами стенографировать. - Полиция, верно, обшарила здесь все в поисках отпечатков пальцев? - А как же! Но на этой улице стоял мороз, а ваши компаньоны, я думаю, имеют привычку носить перчатки. - Вы сказали, он узнал, что она еще не говорила с Ниро Вульфом, но ведь она беседовала с вами. - Этого она могла ему и не сказать. Узнать, что она одна и не виделась еще с мистером Вульфом, можно было за считанные минуты. Либо это было так, либо она упомянула о разговоре со мной, но убийцу это не смутило. Первое предположение кажется мне более правдоподобным. Оно нравится мне больше Мистер Отис несколько секунд изучающе смотрел на меня, затем закрыл глаза и склонил голову. Снова открыв глаза, он устремил взгляд на моего шефа. - Мистер Вульф, я остаюсь при своем мнении относительно ваших слов о том, что личные соображения могут заставить меня воспрепятствовать правосудию. Вы попросили меня помочь. Как это сделать? - Делитесь со мной информацией. Отвечайте на мои вопросы. У вас большой опыт в уголовных делах, так что вы наверняка знаете, о чем я буду вас спрашивать - Лучше все-таки услышать вопросы от вас. Начинайте. Посмотрим, что из этого выйдет. Вульф глянул на стенные часы - Уже почти час ночи, а эта процедура может затянуться. Мисс Пэйдж устанет ждать. - Конечно, - согласился Отис и взглянул на меня: - Не могли бы вы пригласить ее сюда? Я встал и направился к двери Войдя в соседнюю комнату, я чуть было не начал произносить заранее заготовленные слова, но они застыли у меня на языке. В комнате никого не было. Через широко распахнутое окно в помещение мощным потоком лился холодный воздух. Когда я подошел к окну и высунул голову наружу, мне уже казалось, что я сейчас увижу под окном тело девушки, вокруг шеи которой будет обвязан один из моих галстуков, хотя в комнате их и не было. Я испытал облегчение, увидев, что под окном, которое находится, надо вам сказать, на высоте восьми футов, было пусто. 3 Из кабинета донесся рык. - Арчи, куда вы, черт возьми, запропастились? Я закрыл окно, огляделся, нет ли где-нибудь записки и не видно ли в комнате следов борьбы, ничего такого не углядел и вернулся туда, откуда пришел. - Она ушла, - сказал я - Не оставив даже записки. Когда я... - Зачем вы открыли окно? - осведомился Вульф - Наоборот, я его закрыл. Оставив ее в той комнате, я запер дверь в холл, чтобы она не бродила по дому и не услышала невзначай чего-нибудь такого, чего бы ей лучше не слышать. Верно, она устала ждать и выбралась через окно. - Что? Она выпрыгнула в окно?! - изумился Отис. - Да, сэр. Как вы выражаетесь, это лишь гипотеза, но весьма правдоподобная. Судите сами: окно открыто, в комнате ее нет, под окном - тоже. Я проверил. - Не могу поверить. Мисс Пэйдж - человек вовсе не легкомысленный, ее скорее можно назвать даже уравновешенной и надежной... - Он вдруг умолк, затем воскликнул: - Нет! Нет! Я теперь уже не знаю, кто надежен, а кто нет. - Он оперся локтями о подлокотники кресла, подпер подбородок ладонями и проговорил: - Не могли бы вы дать мне стакан воды? Вульф предложил ему бренди, но он повторил, что ему нужна вода. Я сходил на кухню и принес то, что он просил. Отис достал из кармана маленький металлический коробок, извлек из него две пилюли и растворил их в воде. - А они помогут? - поинтересовался Вульф. - Я имею в виду пилюли. - Помогут. Они-то уж точно надежны. Отис вернул мне стакан. - Ну что, начнем? - спросил шеф. - Начнем. - Как по-вашему, почему мисс Пейдж была вынуждена выпрыгнуть в окно? - Понятия не имею. Это что-то из ряда вон выходящее. Черт побери, Вульф, я уже ни о чем не имею понятия! Не видите вы, что ли, что я совсем пропал?! - Вижу. Так как, на этом и покончим? - Нет! - Очень хорошо. Мое предложение, что мисс Аарон убил один из ваших компаньонов - назовем его Икс, - основано на другом предположении, что в беседе с мистером Гудвином она высказалась вполне откровенно и ее сведениям можно доверять. Вы что-нибудь можете против этого возразить? Отис перевел взгляд на меня: - Скажите мне лучше... Из вашего заявления я узнал, о чем она вам рассказала - все это очень на нее похоже. Но как она это говорила - каким голосом, спокойно ли держалась, не была ли как бы это сказать... встревоженной, испуганной? - Нет, сэр, - ответил я. - Она сидела по струночке - прямая спина, ноги вместе - и все время смотрела мне в глаза. Он кивнул: - Да, это было в ее манере. Она всегда так делала. - И, обращаясь к Вульфу, продолжал: - Теперь могу сказать вам - между нами, - что не стану оспаривать ваше предположение. - А другое станете? О том, что ее убил Икс? - Ну, это я не стану ни оспаривать, ни подтверждать. - Фуй! Что же вы прячете голову в песок? Вы же не страус! Ладно, пошли дальше. Если инцидент, о котором мы узнали от мисс Аарон, действительно имел место, можно предположить, что у Икса была возможность предоставить миссис Соррел какую-то информацию, которая способствовала бы успешному исходу ее судебного дела против мужа, вашего клиента. Так ведь? - Совершенно верно. - Отис было собрался добавить что-то еще, потом замялся, но в конце концов набрался решимости и заговорил: - Я снова прошу вас, чтобы то, что я вам сейчас скажу, осталось между нами. На самом деле со стороны миссис Сорелл это не находящиеся в рамках закона претензии, а самый настоящий шантаж. Формально это выглядит иначе, но по сути именно так. Ее требования непомерны, даже нелепы Это просто вымогательство. - А один из ваших компаньонов имеет возможность снабдить ее козырями в этой игре. Интересно, который из них, как по-вашему? Отис покачал головой. - На этот вопрос я отвечать не стану Вульф поднял брови. - Послушайте, сэр, если вы в принципе хотите мне помочь, лучше вам от меня не таиться. Если же вы отвергаете мое предложение, так сразу и скажите. Я продолжу расследование один. Завтра к полудню, то есть сегодня, полиция разрешит эту пустячную проблему. Ваш отказ может лишь задержать меня на несколько часов. - Да, верно, - отозвался Отис. - Но вы не упомянули о третьей возможности. Вы принимаете на веру то, что мистер Гудвин был искренен и рассказал вам все в том виде, как услышал от мисс Аарон. - Ба! - с отвращением воскликнул шеф. - Ну, это уже чушь какая-то. Если вы надеетесь отстранить мистера Гудвина от участия в расследовании, вам это не удастся. Тогда лучше идите восвояси. Если потом вы снова соберетесь с мыслями и надумаете со мной связаться, я буду дома. С этими словами Вульф отодвинулся от посетителя вместе с креслом. - Нет! - умоляюще протянул к нему руку Отис. - Господи, да разве вы не видите, что я попал в ловушку?! Соберусь с мыслями! Да у меня голова кругом идет! - Тогда остановите круговращение вашей головы и отвечайте. Кто из ваших компаньонов способен предать интересы фирмы и выдать какие-то секреты миссис Соррел? - Да все, все они способны! Наш клиент уязвим во многих отношениях, да и сама ситуация довольно сложная, так что мы часто обсуждаем все это вместе. Я имею в виду, конечно, вместе с моими компаньонами. Должно быть, виновен кто-то из них, отчасти по той причине, что никто из младших служащих не был посвящен в тонкости этого дела, но главное - потому, что мисс Аарон сказала Гудвину, что это был именно один из руководителей фирмы, и выразилась при этом вполне определенно. Она была не из тех, кто бросается словами зря, так что ясно, что она имела в виду одного из троих: Френка Эдея, Майлза Хейдекера или Грегори Джетта. Но это совершенно невероятно. - Невероятно в буквальном смысле слова, или ваша фраза - это риторика? Вы что, действительно не верите мисс Аарон или, может быть, мистеру Гудвину? Скажите-ка откровенно. - Да нет, верю. Вульф поднял руку: - Тогда давайте из этого исходить. По-вашему, вероятность того, что это сделал один из этих троих, одинакова, или вы подозреваете кого-то из них больше, чем остальных? В течение следующего часа Отис внезапно начинал артачиться по меньшей мере дюжину раз, а некоторые темы - например, то, в чем именно уязвим Мертон Соррел, - отказался обсуждать вообще, однако я все же записал за ним девять страниц в своем блокноте. Итак: Френк Эдей, пятидесяти пяти лет, женат, имеет двоих сыновей и дочь, доля прибыли - двадцать семь процентов от общих поступлений в кассу фирмы (на долю самого Отиса приходилось сорок процентов). "Генератор идей", но в суде почти не выступает. Заключил брачный контракт между Мертоном Соррелом и Ритой Рэмзи четыре года назад. Его собственное финансовое положение прочное. Отношения с женой и детьми - так себе. Любит поволочиться за женщинами, но свои амурные дела держит в тайне. Делом супругов Соррел, насколько известно Отису, интересовался от случая к случаю. Майлз Хейдекер, сорока семи лет, женат, детей нет, доля прибыли - двадцать два процента. Его отец, ныне покойный, был одним из основателей фирмы. Конек Хейдекера - работа в суде, он добывал для фирмы громкие судебные дела. Два года назад по просьбе мистера Соррела выступал на стороне его жены, когда против нее возбудил дело один ее бывших служащих. Скуп, но деньги у него водятся немалые. Отношения с женой неясные, хотя с виду - нормальные. Слишком поглощен работой и хобби - шахматами и закулисными политическими интригами, чтобы путаться с женщинами, в том числе и с миссис Соррел. Грегори Джетт, тридцати шести лет, холостяк, стал одним из компаньонов и получает теперь одиннадцать процентов прибыли после двух успешно проведенных дел, имевших большой общественный резонанс. Одна из корпораций, чьи интересы он тогда представлял, была собственностью Мертона Соррела, и за последний год Джетт был частым гостем в доме последнего на Пятой авеню, хотя особой предупредительности к хозяйке дома не выказывал - по крайней мере, по словам очевидцев. Его финансовое положение Отис обсуждать не пожелал, но дал понять, что Джетта не так уж заботило, положительное ли сальдо у его баланса, - в своих расчетах с фирмой он имел задолженность. Вскоре после того, как он стал компаньоном фирмы - года два назад, - его нагрели на большую сумму - Отис думает, тысяч на сорок. Он тогда финансировал одно провалившееся бродвейское шоу. В труппе этой, кстати, играла одна его подружка. Тратился ли он на других подружек, Отис не знал или не хотел говорить. Он отметил лишь, что, по его наблюдениям, да и по замечаниям, которые отпускала на счет Джетта Берта Аарон, тот в последнее время выказывал мисс Пейдж больше внимания, чем это было необходимо по работе. Однако, когда Вульф высказал предположение, что мисс Пэйдж выбралась в окно, потому что подозревала, а может, знала в точности, что именно происходит, и решила вмешаться, Отис не поддержал эту идею. Он делал все возможное, чтобы переварить новость о предательстве одного из его компаньонов, но мысль о том, что в дело вовлечен еще и кто-то из сотрудников фирмы, была для него просто невыносимой Нет, сказал он, за мисс Пэйдж он возьмется сам, и она, без сомнения, сможет обосновать необходимость своего поступка. О миссис Соррел наш посетитель информации не скрывал, но часть его сведений была известна всем, кто читает газеты и журналы едва достигнув совершеннолетия, она (тогда еще под именем Риты Рэмзи) покорила Бродвей своей игрой в пьесе "Достать луну с неба", затем с еще большим успехом сыграла в двух других спектаклях, отказалась от ангажемента в Голливуде, два года водила за нос Мертона Соррела и наконец вышла за него замуж, бросив сцену. Но Отис добавил кое-что из того, на что намекали газеты в "Колонках слухов": что через год брак этот затрещал по швам и стало ясно, что красавица Рита вышла за Соррела лишь для того, чтобы наложить прелестные свои лапки на мужнин кошель, причем явно не собиралась ограничиваться пределами, оговоренными в брачном контракте. Ей надо было больше, гораздо больше - она зарилась на большую часть состояния супруга и начала потихоньку собирать против него материал, но он, не будь дурак, ввел в курс дела своих поверенных - Отиса, Эдея, Хейдекера и Джетта, и те воспрепятствовали осуществлению ее замыслов - или им так казалось. Сам Отис был в этом уверен - до той минуты, когда прочел копию моего заявления После этого, по его словам, он перестал быть уверен в чем бы то ни было. Но главное, с ним было более или менее все в порядке. Когда он собрался уходить (было уже два часа пополуночи) и направился в холл, походка его была несколько неровной. Но, конечно, он не был в таком шоке, как тогда, когда просил воды, чтобы запить лекарство. Напоследок он все-таки, рассыпавшись в словесах, отверг предложение моего шефа о совместных действиях, но согласился не предпринимать никаких шагов до среды, до десяти утра, пока не получит информации от Вульфа, пообещавшего связаться с ним в течение последующих тридцати двух часов. Единственное, что Отису предписывалось сделать, - это дать инструкцию мисс Пэйдж никому не говорить, что он читал мое заявление, а также выяснить, почему эта девица отсюда удрала. Он считал маловероятным, что полицейские ознакомят его с содержанием моего заявления, но сказал, что, если даже они это сделают, он заявит им, что поверит всему этому, только если они представят ему доказательства. Конечно, Отису хотелось знать, что предпримет мой шеф, но тот ответил, что сам пока этого не знает и, скорее всего, не примет решения до утра. Я подал посетителю пальто, выпустил его на улицу, затем вернулся в кабинет. Там уже стоял Фриц. - Нет, - угрюмо ворчал Вульф. - Вы же прекрасно знаете, что я не ем по ночам. - Но вы же не обедали! Съешьте хоть омлет или... - Черт возьми, да не хочу я! Дайте мне поголодать! Вообще, идите спать! Фриц глянул на меня. Я покачал головой - и он вышел. Я сел и задал шефу вопрос: - Ну что, связываться мне с Солом, Фредом и Орри? - Нет, - он глубоко вздохнул через нос и так же неспешно выпустил воздух изо рта. - Я ведь не знаю, что делать дальше. Какое же, к черту, может быть у меня для них задание? - Ну, это самая настоящая риторика. - Не риторика, а логика. Конечно, я мог бы дать им какое-нибудь простое задание, но зачем? К примеру разыскать тот дешевый ресторанчик или кафе, где мисс Аарон их засекла. Сколько в городе таких заведений? - Да не меньше тысячи. А то и больше. Он хмыкнул. - Или вот еще опросить всех служащих этой адвокатской фирмы, чтобы узнать, который из трех компаньонов долго беседовал вчера днем с мисс Аарон. Или, приняв на веру то, что он последовал за ней, выяснить, кто ушел из конторы вскоре после нее. Или искать человека, который не сможет убедительно объяснить, где он был и что делал между пятью и десятью минутами шестого. А может, искать ближайшую телефонную будку, из которой он сюда звонил. Или изучать взаимоотношения юристов с миссис Соррел. Все это правильные шаги, даже многообещающие - именно по этим направлениям надо вести расследование. И завтра к полудню мистер Кремер с окружным прокурором пустят по этим следам сотню человек. - Две сотни. Это дело - не из обыденных. - Так что мне с моими тремя, ну, скажем, четырьмя, включая вас, помощниками заниматься тем же самым было бы несколько легкомысленно. Можно было бы сделать вот что: попросить мистера Отиса пригласить всех их сюда - я имею в виду Эдея, Хейдекера и Джетта. Пусть он попросту скажет им, что нанял меня расследовать произошедшее в моем доме убийство. - Если от этих людей будет хоть какой-то прок. Они ведь проведут большую часть дня на допросе у окружного прокурора. Вульф стиснул зубы и закрыл глаза. Я взял копию моего заявления, еле добытую из рук Отиса, извлек из ящика стола еще один экземпляр той же бумаги и все это спрятал в сейф. Когда я запирал сейф и набирал код, шеф заговорил: - Арчи! - Да, сэр? - Они возьмутся за миссис Соррел? - Сомневаюсь. Может быть и нет. С какой стати? Поскольку Кремер весьма любезно предупредил нас, что если мы разболтаем о том, что сообщила мне Берта Аарон, то он привлечет нас к суду за клевету, он собирается держать эти сведения в тайне, а беседа с миссис Соррел этому помешает. Вульф кивнул и сказал: - Она молода, со смазливой рожицей. - М-м да. Но я видел ее лишь в кино. В жизни не приходилось. - У вас прирожденное умение обходиться с красивыми молодыми женщинами. - Это точно. Они тают, как шоколадки на солнце. Но вы преувеличиваете мои возможности, если думаете, что я так вот просто пойду к этой красотке и спрошу, с кем из компаньонов она встречалась в кафе или ресторане, а она обовьет руками мою шею и проворкует мне на ухо его имя. Вся процедура может занять целый час, а то и больше. - Если хотите, приведите ее сюда. - Возможно, так я и сделаю. Очень даже вероятно. Скажем, поглядеть на орхидеи, а? - Не знаю, - он с шумом отодвинул стул и тяжело встал. - Я сегодня не в себе. Приходите ко мне в комнату в восемь утра. С этими словами он удалился. 4 Во вторник утром, в семнадцать минут одиннадцатого, я вышел из дома, миновал четырнадцать небольших кварталов в северном направлении и шесть больших - в восточном, после чего вступил наконец в холл отеля "Черчилль". Я шел пешком, вместо того чтобы взять такси, по двум причинам: во-первых, я спал всего пять часов и нуждался в хорошенькой порции кислорода, чтобы мои мысли прояснились, во-вторых, миссис Мертон Соррел, урожденная Рита Рэмзи, должно быть, начинала принимать самое раннее в одиннадцать. Выяснил ее местопребывание я довольно легко - снял трубку и позвонил Лону Коэну из "Газетт". Он-то и сказал мне, что она уже два месяца живет а "Черчилле", - с тех пор как ушла от мужа. В моем кармане лежал запечатанный белый конверт, на котором я написал. "Миссис Мертон Соррел Передать в собственные руки. Секретно" В конверте лежала картонная карточка, на которой была надпись, тоже от руки: "В тот вечер, когда мы встречались в кафе, нас засекли. Звонить мне опасно, мне вам - тоже. Можете доверять подателю сего". Подписи не было. Когда я вручил этот конверт портье и попросил передать его по назначению, было без двенадцати минут одиннадцать. Через девять минут портье вернулся и проводил меня к лифту. Время ожидания далось мне тяжко. Если бы наша с Вульфом хитрость оказалась напрасной и ответ был бы неблагоприятным или его вовсе не было бы, я б не смог уже придумать ничего нового. Так что, когда лифт поднимался вверх, наперегонки с ним подымалось и мое настроение. Выйдя на тридцатом этаже, я увидел в холле ту, к которой шел, и лицо мое чуть было не расплылось в дурацкой ухмылке, но я вовремя спохватился. В руке миссис Соррел держала ту самую карточку. - Это вы написали? - спросила она. - Я принес ее с собой. Она оглядела меня с ног до головы. - Не могла ли я видеть вас раньше? Как вас зовут? - Арчи. Арчи Гудвин. Вы, должно быть, видели мою фотографию в утренней газете. - Да-да, - кивнула она, - конечно же. - Тут она снова взглянула на карточку и спросила: - Что, собственно, это значит? Бред какой-то! Где вы ее взяли? - Написал своей рукой. Приблизившись к молодой женщине, я ощутил свежий аромат шампуня - она, верно, только вышла из ванной. А может, он исходил из складок ее желтого халатика, надо вам сказать, весьма пикантного. - Должен признаться, как на духу, мисс Соррел, это была с моей стороны лишь хитрость. Я годами следую за вами по пятам. В сердце моем запечатлен лишь ваш образ. Одна лишь ваша улыбка, обращенная ко мне, вызовет в душе моей небывалый восторг. Я ни разу не пытался поговорить с вами с глазу на глаз, но теперь, когда вы оставили мужа, я почувствовал: надо что-то для вас сделать, чтобы заслужить вашу улыбку. Я просто обязан был с вами увидеться, поэтому придумал этот фокус с карточкой. Мне надо было написать нечто достаточно странное, чтобы заставить вас ко мне выйти. Пожалуйста - о, пожалуйста! - простите меня! Она улыбнулась знаменитой своей улыбкой - действительно улыбнулась мне и заговорила: - Вы захлестнули меня девятым валом красноречия, мистер Гудвин. Вы так хорошо говорили! У вас ко мне какое-то дело? И мне пришлось признать в душе ее превосходство. Конечно, она прекрасно знала, что я лжец и болтун. Что я пускаю пыль ей в глаза. Ей было известно, что я частный детектив и пришел не просто так, а по делу. Но она и глазом не моргнула - вернее сказать, моргнула, и не раз. Ее длинные темные ресницы, подкрашенные тушью и составляющие живописный контраст с волосами цвета тутовой ягоды, пару раз надолго опускались, чтобы продемонстрировать, какое я ей доставил удовольствие. Она была хороша, как на сцене, и я в душе вынужден был признать ее превосходство. - Нельзя ли мне войти? - спросил я. - Теперь, когда вы уже позабавились на мой счет. - Конечно, можно. Она отступила, и я вошел в ее номер. Она подождала, пока я сниму шляпу и пальто и положу их на стул, затем провела меня по коридору, и мы попали в большую комнату с окнами на юг и на восток. Миссис Соррел предложила мне сесть на диван. - Немногие могут похвастаться такой удачей, - сказала она, присаживаясь. - Предложением услуг от знаменитого детектива. В чем конкретно вы хотите мне помочь? - Да знаете, - протянул я, удобно располагаясь на диване, - я хорошо умею пришивать пуговицы. - Я тоже, - улыбнулась она. Видя ее улыбку, трудно было представить себе, что эта женщина побила мировой рекорд, выступая в категории кровососущих пиявок. Я чуть было не усомнился в этом сам. Приятно было знать, что на сей раз выцеживать из нее информацию буду я. - Могу сопровождать вас на прогулке, - предложил я, - и нести за вами галоши на случай снегопада. - Я, знаете ли, мало гуляю. Если хотите что-то нести, возьмите лучше ружье. Вот вы заговорили о моем муже. Я всерьез думаю, что он способен натравить на меня наемного убийцу. Вы ведь человек сильный. Очень сильный. А как у вас обстоят дела с храбростью? - Смотря при каких обстоятельствах. Конечно, если вы будете за мною наблюдать... Кстати, раз уж я здесь, в честь этого незабываемого события задам-ка я вам, пожалуй, кое-какие вопросы. Раз уж вы лицезрели мою фамилию в газете, думаю, вы прочли о том, что случилось вчера в доме Вульфа. Убили женщину по имени Берта Аарон. Читали, а? - По диагонали. - Она состроила гримаску. - Не люблю читать про убийство. - Обратили внимание, кем она была? Личным секретарем Ламонта Отиса, старшего компаньона адвокатской фирмы "Отис, Эдей, Хейдекер и Джетт". Она покачала головой: - Нет, этого я не заметила. - Я-то подумал, что вы должны были обратить на это внимание, - эта фирма ведь защищает интересы вашего мужа. Это вам, разумеется, известно. - О да, конечно. - Зрачки ее расширились. - Я просто не заметила. - Сдается мне, эту часть статьи вы не читали вовсе, иначе обратили бы внимание на фамилии. Вы ведь знакомы со всеми четырьмя компаньонами. Спросить же я хотел вот что: вы знали Берту Аарон? - Нет. - Мне казалось, что вы могли ее знать, - она была секретаршей Отиса, а фирма эта долгие годы представляла интересы вашего мужа. Кстати, иногда и ваши тоже. Вы не были знакомы с этой женщиной? - Нет, - ответила она, но на этот раз без обычной улыбки. - Похоже, вы многое знаете об этой фирме и о моем муже. Вы тут говорили очень красивые слова о моем образе, запечатленном в вашем сердце, и о том, что вы у моих ног. А вас, выходит, послала ко мне эта фирма, а может, Ниро Вульф, которого нанял мой муж. Так ведь? - Нет. Ниро Вульф на него не работает. - Ну, значит, он работает на эту адвокатскую фирму. Это то же самое. - Опять не угадали. Он работает лишь на самого себя. Он... - Вот это уже вранье. - Знаете, я стараюсь врать как можно реже - обычно лишь пару раз в день. Вранье - товар дефицитный, я очень экономно его расходую. В данном случае суть дела в том, что мистер Вульф очень расстроен, - ведь эту женщину убили в его кабинете, так что он кочет изловить убийцу. Ни на кого он не работает, даже решил не брать никаких других дел, пока не разберется с этим. Ему казалось, что вы должны знать Берту Аарон и сможете рассказать о ней что-нибудь, что помогло бы нашему расследованию. - Не смогу. - Это весьма прискорбно. Но я все еще у ваших ног. - Отлично, там и оставайтесь. Вы о-очень привлекательный мужчина, - улыбнулась она. - Кстати, у меня есть идея. Может, Ниро Вульф захочет работать на меня? - Может быть. Он не за всякую работу берется. Если согласится, выжмет вас как губку. Он ведь не из тех, кто хранит в сердце чей-то образ. А если хранит, то это вовсе не образ женщины - прекрасной или, скажем, домовитой. А что вы хотите ему поручить? - Ну, это я лучше скажу ему сама. Она поймала на себе мой взгляд и для большего эффекта опустила длинные свои ресницы, и снова я оценил в душе ее умение держаться. Могло показаться, она и не подозревает, что я точно знаю, она просто от всего отмахивается. Но я тоже от всего отмахнулся. Она была так чертовски хороша, что, любуясь ею, встречая ее взгляд, я всерьез рассматривал возможность того, что она думает: я написал те слова на карточке просто так. - Чтобы побеседовать с мистером Вульфом, надо заранее договориться с ним о встрече. Он никогда не выходит из дома по делам службы, так что придется вам к нему наведаться. - Я достал из портфеля визитную карточку и вручил ее миссис Соррел. - Здесь его адрес и номер телефона. Если же вы захотите посетить его сейчас, я с удовольствием вас провожу, а он сделает для вас исключение и сразу вас примет. Он сегодня свободен до часу дня. - Удивительно, - улыбнулась она. - Что удивительно? - Да нет, ничего. Это я говорю сама с собою. - Она встряхнула головой. - Нет, сейчас не пойду. Может быть... В общем, мне надо все это обдумать. - Она встала. - Жаль, что не смогла вам помочь. Мне действительно очень жаль, но я никогда не видела эту... Как ее имя? - Берта Аарон, - ответил я и тоже встал. - Даже не слышала о ней. - Миссис Соррел взглянула на визитную карточку Вульфа и сказала. - Может быть, позвоню вам сегодня попозже. Когда все обдумаю. Она вышла вслед за мною в коридор. Когда мы дошли до лифта, она подала мне руку, и я пожал ее. Ее рукопожатие было не по-женски крепким. Когда вы выходите из лифта на нижнем этаже отеля "Черчилль", перед вами три возможных пути. Вы можете пойти направо и тогда попадете к главному входу, а можете пойти сначала налево, потом направо - и тогда выйдете через боковой выход, если же два раза повернете налево, то попадете к другому боковому выходу. Я вышел из отеля через главный подъезд, на минуту остановился на тротуаре, застегнул пальто, поднял воротник и не слеша направился в деловую часть города. На углу ко мне присоединился маленький такой парень с длинным носом, который всегда выглядит как полотер, вкалывающий за сорок зелененьких в неделю. На самом же деле Сол Пензер - лучший сыщик в стране, и ему платят десять долларов за час работы. - Полицейские тут не шныряют? - спросил я его. - Не встречал никого из тех, кого я знаю. Похоже, никого и нет. Видел ее? - М-да. Сомневаюсь, что есть хоть кто-нибудь, кто в курсе ее дел. Я ее хорошенько поддел, так что она, может, и зашевелится. Ребят по местам расставил? - Да Фред у северного выхода, Орри - у южного. Думаю, она выйдет через главный. - Мне тоже так кажется. Ладно, как говорят, увидимся на суде. Он отошел. Я шагнул к мостовой и подозвал такси. На моих часах было без двадцати двенадцать, когда машина остановилась перед нашим домом на Тридцать пятой улице. Поднявшись на крыльцо, я отпер ключом дверь, вошел, повесил пальто и шляпу и отправился в кабинет. Ну, думаю, Вульф восседает сейчас на стуле за своим письменным столом, на котором лежит его еженедельник, - время, посвященное любованию орхидеями, кончалось ведь в одиннадцать. Но шефа в кабинете не оказалось. Кресло его пустовало, однако на другом, обтянутом красной кожей, восседал какой-то незнакомец. Я глянул на него и поздоровался. Он тоже пожелал мне доброго утра. У посетителя этого была голова поэта - глубоко посаженные мечтательные глаза, большой недовольный рот, выступающий вперед подбородок, однако ему пришлось бы продать уж очень много своих стихов, чтобы заплатить за свой наряд - костюм, рубашку и галстук, если даже не упоминать об английских туфлях от самого Парвиса. Оглядев его и не позаботившись спросить, куда делся Вульф, я вернулся в холл, затем пошел налево, в сторону кухни. Здесь, в конце коридора, и оказался шеф - он стоял в нише. Там была дырка на уровне глаз, со стороны кабинета ее прикрывала картина и изображением водопада, со стороны же коридора не прикрывало ничего. Так что с этого места было не только слышно все, что говорилось в кабинете, но и все видно. Не останавливаясь, я толкнул дверь в кухню, придержал ее и пропустил вперед Вульфа, после чего дал двери захлопнуться. - По-моему, вы забыли оставить на столе галстук, - съязвил я. Шеф хрюкнул, затем проворчал: - Об этом как-нибудь поговорим особо. О галстуке. Там сидит Грегори Джетт. Он все утро провел в резиденции окружного прокурора. Я извинился перед ним и вышел - хотел сперва услышать ваш рассказ и только потом разговаривать с ним. Решил, что пока могу с тем же успехом за ним понаблюдать. - Хорошая идея. Он мог пробормотать вслух "Ага, ковра-то уже нет!" Он случайно этого не сказал? - Нет. Видели вы эту дамочку? - Да, сэр. Это в своем роде перл создания. Теперь больше нет сомнений в главном пункте рассказа Берты Аарон - о том, что один из компаньонов встречался с миссис Соррел в кафе. - Она признала это? - Нет но косвенно подтвердила. Мы говорили двадцать минут, и она ни разу не упомянула о той самой карточке - только в первую минуту разговора, когда она попросту заявила, что там бред какой-то, и спросила, где я ее взял. Затем она дважды назвала меня привлекательным мужчиной, шесть раз улыбнулась мне, потом заявила, что не знает никакой Берты Аарон, и закинула удочку насчет того, не согласитесь ли вы защищать ее интересы. Если хотите, могу сейчас воспроизвести наш с нею разговор дословно. - Нет, этим займемся позже. Ребята там? - Да, перед уходом я поговорил с Солом. Но все это напрасно. Она не дура, все, что угодно, но только не это. Конечно, это удар для нее - узнать, что о свидании в кафе уже известно, но в панику она не впадает. Разумеется, она не знает, как мы до этого докопались, может и не подозревать, что между этим свиданием и убийством Берты Аарон есть какая-то связь, а может, даже не догадывается об этом и сейчас, хотя это уже сомнительно. Если эта мысль все же придет ей в голову, она должна заподозрить человека, с которым тогда встречалась, в убийстве той женщины. С этим подозрением ей будет нелегко примириться, но в панику она все равно не впадет. Она по-прежнему стеснена в средствах и пытается урвать у мужа тридцать миллионов. Видя, как она улыбается мне, и слыша ее комплименты моей мужской стати, что может отражать и истинное ее мнение обо мне - могла же она не заметить моего приплюснутого носа, - вы ни за что бы не подумали, что я только что послал ей карточку, извещавшую, что ее сокровенная