Рекс Стаут. Смерть демона -------------------- Death of a Demon (1962) переводчик не указан Издательство "Наташа" 1993 OCR Сергей Васильченко -------------------- Смерть демона 1 От красного кожаного кресла до стола Ниро Вульфа был один шаг, и поэтому, когда она открыла сумочку и вынула из нее револьвер, ей пришлось встать и сделать этот шаг, чтобы положить оружие на стол. Затем она вернулась, села в кресло и сказала: - Это тот самый револьвер, из которого я не убью мужа. Я стоял, облокотившись на свой стол, расположенный под прямым углом к столу Вульфа. Услышав ее слова, я удивленно вскинул брови и посмотрел на нее. Этот актерский номер застал меня врасплох. Когда накануне она позвонила, чтобы договориться о встрече, то была слегка взволнована - это нормально для людей, решивших обратиться к частному детективу, - но все детали изложила ровным голосом. Звали ее Люси Хейзен, миссис Барри Хейзен. Живет на тридцать седьмой улице, между Парк-авеню и Лексингтон-авеню. Она просила полчаса времени у Вульфа. Ей хотелось сообщить ему кое-что весьма важное. Она не собиралась просить советов, только сделать заявление, и за полчаса его внимания была готова заплатить сто долларов. Могла заплатить и больше, но заметила, что, по ее мнению, сто долларов - сумма приличная. В ноябре или декабре, когда годовой доход Вульфа достигает таких размеров, что из ста заработанных долларов восемьдесят съедают налоги, он принимает клиентов в исключительных случаях. Но сейчас был январь, больших гонораров не предвиделось, и даже скромная сотня была очень кстати для поддержания в порядке четырехэтажного дома на Тридцать пятой Западной улице и выплаты жалованья обслуге, тем более, что ради этой сотни надо было только немного послушать клиента. Поэтому ей было назначено явиться на следующий день, во вторник, в половине двенадцатого. Ровно в одиннадцать тридцать зазвенел звонок. Я открыл дверь. Она улыбнулась мне и сказала: - Спасибо, что устроили мне встречу. Искреннее рукопожатие подделать куда проще, чем улыбку. Нечасто вам улыбается естественно и непринужденно молодая женщина, которую вы видите в первый раз. Улыбается без подвохов, кокетства и холодка. Самое меньшее, чем вы можете ответить, - это улыбнуться ей так же открыто, если, конечно, вы на это способны. Я принял ее норковую шубку и повел в кабинет к Вульфу, размышляя между тем о странностях жизни: кто бы мог предположить, что супруга Барри Хейзена, известного специалиста по рекламе и связям фирм с общественностью, столь мила и естественна. Я был очарован. Тем сильнее оказалась разочарование. Она устроила нам самый настоящий спектакль. Иначе и не назовешь поведение женщины, начинающей беседу с человеком, которого она раньше никогда не видела, с того, что открывает сумочку, извлекает револьвер и сообщает, что вовсе не намерена застрелить из него своего мужа. Выходит, я ошибся насчет искренности ее улыбки, а поскольку я ошибаться не люблю, то уже был не рад, что познакомился с ней. Я удивленно вскинул брови и поджал губы. Вульф, восседавший за столом в своем огромном кресле, посмотрел на револьвер, потом на женщину и проворчал: - Мелодрамы никогда не производили на меня впечатления. - Я и не собираюсь производить впечатление, - возразила женщина. - Я лишь сообщаю факты. Для того-то я и пришла. Я подумала, что принесу револьвер и покажу его вам... Так будет надежнее. - Отлично. Вы принесли его и показали, - насупившись, проговорил Вульф. - Если я правильно понял, вам не нужно ни советов, ни практической помощи. Вы пришли лишь для того, чтобы сообщить мне нечто важное и конфиденциальное. Хочу напомнить, что я не адвокат и не священник. Поэтому то, что я от вас услышу, не может стать моей профессиональной тайной. Так что, если вы сознаетесь в преступлении, я не вправе скрыть его от властей. Разумеется, если речь идет о серьезном преступлении, а не о таком правонарушении, как ношение огнестрельного оружия без соответствующего разрешения. Она пренебрежительно махнула рукой: - Я совсем забыла, что для ношения оружия необходимо разрешение. В остальном все в порядке. Преступления не было и не будет. Я и пришла, чтобы заявить: я не собираюсь стрелять в мужа. Вульф пристально посмотрел на нее. Он свято верил в то, что все женщины либо безумны, либо коварны, либо безумны и коварны одновременно, и сегодняшний визит еще больше укрепил его веру. - Только и всего? - спросил он. - Для этого-то вы и просили полчаса? Миссис Хейзен кивнула. Она на мгновение прикусила губу, показав ослепительно белые зубки - Я решила, что так будет лучше. Мне хотелось рассказать вам почему... Если вы готовы отнестись к этому как к конфиденциальной информации. - Готов - с той оговоркой, о которой уже вам сказал. - Разумеется. Вы знаете, кто мой муж? Барри Хейзен. Специалист по вопросам рекламы и связям с общественностью. - Мистер Гудвин поставил меня в известность. - Мы поженились два года назад. Я была секретаршей его клиента, Джулза Кури. Он изобретатель. Мой отец Титул Постел был тоже изобретателем и работал вместе с мистером Кури. Он умер пять лет назад. Я познакомилась с Барри в офисе мистера Кури. Мне показалось, что я влюбилась. Потом я не раз пыталась понять, почему же все-таки вышла за него замуж? В чем настоящая причина брака? Может, в том, что мне хотелось... Миссис Хейзен вдруг замолчала и опять прикусила губу. Она энергично потрясла головой, словно отгоняла муху. - Вот тут и возникли вы... Вернее, я возникла у вас. Вам не обязательно знать все детали. Я бормочу вздор, надеюсь, что меня пожалеют. Вам даже не обязательно знать, почему я хочу убить его. Не могу сказать, что это ненависть. - Она опять покачала головой. - Пожалуй, я просто презираю. Да, презираю. А он не дает мне развода. Я пыталась уйти от него. Но он устроил такой... Ну вот я опять... Я не должна вам рассказывать об этом. - Как вам будет угодно. Полчаса в вашем распоряжении, мадам, - напомнил Вульф. - Я поступаю не как мне угодно, мистер Вульф, а как вынуждена поступать. - Пусть так. - Вот что я должна вам сказать. У него в спальне в комоде револьвер. Сейчас он находится на вашем столе. У нас отдельные спальни... Знаете, как бывает. В вашем мозгу что-то копошится, но вы понимаете, что это такое, только когда в один прекрасный день оно вдруг выскакивает наружу... - Разумеется. Подсознание не склеп. Это сосуд... - Содержимое которого нам не известно. Месяц назад, на следующий день после Рождества, я зашла к нему в спальню, вынула из ящика револьвер и посмотрела, заряжен ли он. Оказалось, заряжен. Внезапно мне подумалось: до чего же легко застрелить его в постели спящим. Я тотчас же сказала себе: "Идиотка! Ты самая настоящая идиотка!" - и положила револьвер на место. Больше я к комоду не подходила. Но мысль о револьвере стала посещать меня, обычно, когда я ложилась спать. Дальше - больше. Я уже думала не только о том, что хорошо бы войти в спальню, когда он спит, взять револьвер и застрелить его. Я стала думать, как застрелить его и не понести за это наказание. Я понимала, как все это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Ничего. А недавно - в эту субботу - слезла с постели и, дрожа всем телом, прошла в ванную, где встала под холодный душ. Я придумала! Я придумала, как это сделать. Но не буду рассказывать, в чем состоял план. - Как вам будет угодно. Дело ваше. - Ладно, не обращайте внимания... В общем, я опять легла, но не могла заснуть. Я боялась не того, что могу сделать во сне, а того, что может сделать мое сознание. Оказалось, я не в силах справиться с ним. Поэтому вчера я решила надо снова взять свое сознание под контроль. Надо кому-то рассказать о моем плане, и тогда он уже не сработает. Кому рассказать? Только не друзьям. Поделится с подругой - значит пойти на уловку. Заявить на себя в полицию? Исключено. Духовника у меня нет, в церковь я не хожу. Тогда я вспомнила о вас, позвонила и направилась на прием. Вот почему я здесь. У меня одна просьба: если кто-то застрелит моего мужа, обещайте, что расскажете полиции о моем приходе и о том, что от меня услышали. Вульф хмыкнул. Миссис Хейзен выпрямилась, разъединила сплетенные пальцы, глубоко вздохнула через нос и столь же глубоко выдохнула через рот. - Такие вот дела, - закончила она. Вульф пристально смотрел на нее. - Мое дело - выслушать, - сказал он, - но позволю себе одно замечание. Ваша стратегия хороша для самоустрашения, но представьте себе, что вашего мужа застрелит кто-то другой, а я расскажу полиции о нашем разговоре. Вы попадете в трудное положение. - Почему? Я же не виновата! - Пф! Вам не поздоровится, если не будет найден истинный виновник. - Если я не виновата, мне все равно, - она вытянула руку вперед ладонью вверх. - Мистер Вульф! После того как я решила попасть к вам на прием, я впервые спокойно спала ночь. Обещайте мне, что выполните мою просьбу. Никто не собирается его убивать. Обещайте мне - и тогда я тоже не смогу осуществить свой план. - Я бы не советовал вам требовать от меня такого обещания. - Но я должна его получить. - Хорошо! - его плечи поднялись на четверть дюйма и тот же опустились. - Да. Она открыла коричневую кожаную сумку и вынула из нее чековую книжку и ручку. - Я бы предпочла заплатить чеком, а не наличными, - сказала она. - Это будет свидетельством. Вас чек устроит? Я сказала мистеру Гудвину про сто долларов. Этого достаточно? Вульф сказал, что вполне, и она, примостив книжку на сумке, выписала чек. Чтобы, избавить ее от необходимости вставать и передавать чек Вульфу, я подошел к ней и принял чек. Но она закрыла сумочку и все равно встала. Она повернулась, чтобы взять свою шубку со спинки кресла, когда снова заговорил Вульф: - От вашего получаса, миссис Хейзен, осталось еще десять минут. Вы можете использовать их по вашему усмотрению. - Нет, нет, спасибо. Я просто поняла, что была не совсем искренна, когда заявила мистеру Гудвину, что хочу вам кое-что рассказать, и все. Я еще хотела добиться от вас обещания. И я его получила. Огромное вам спасибо. Больше не смею вас... А, вы говорите, у меня еще десять минут? - Она взглянула на свои наручные часики и обернулась ко мне. - Я бы хотела хоть краем глаза посмотреть на ваши орхидеи. Не могли бы вы, мистер Гудвин... - Буду рад, - сказал я, причем абсолютно искренне. Но Вульф уже поднимался с кресла. - Десять минут задолжал вам я, а не мистер Гудвин, - объяснил он, выпрямляясь. - Пойдемте. Шубку можете оставить здесь. Он первым двинулся к двери. Она глянула на меня с легкой улыбкой и последовала за Вульфом. Из холла донесся звук открываемой и закрываемой двери лифта. Мне вовсе не хотелось бежать за ними. Десять тысяч орхидей в трех оранжереях на крыше старого особняка принадлежали не мне, а Вульфу. Он любил ими похвастаться при случае, что естественно, но вмешался вовсе не поэтому. Он собирался продиктовать мне ряд писем и боялся, что если я отправлюсь вместе с нашей очаровательной посетительницей в оранжерею, то могу сильно задержаться. Много лет назад он пришел к заключению - без достаточных на то оснований - что стоит мне оказаться в обществе молодой привлекательной женщины, как я напрочь забываю о времени. Если Вульф что-то вбил себе в голову, его не переубедишь. Зазвонил телефон. Я подошел к аппарату на моем столе, взял трубку и сказал: "Кабинет Ниро Вульфа. Арчи Гудвин слушает". Звонил человек из Нью-Джерси, колбасник, наш поставщик. Он хотел узнать, не прислать ли новую партию своей продукции. Я связал его с Фрицем на кухне. Решив, что для сыщика лучший способ скоротать время - это поработать ищейкой, я занялся изучением норковой шубки. Увидев ярлык фирмы "Бергман", я счел дальнейшее исследование излишними и снова повесил ее на спинку кресла. Затем взял в руки револьвер, из которого посетительница так не хотела лишать жизни своего мужа. "Дрексель", калибра 0,32. В прекрасном состоянии, вычищен, барабан полон патронов. Плохая игрушка для молодой женщины, не имеющей разрешения на ношение оружия. Затем я проверил чек. "Ист-Сайд бэнк энд траст компани". Подписано Люси Хейзен. Я положил его в сейф. Взглянул на свои часы, включил радио послушать дневной выпуск последних известий. В Алжире кипели страсти. Строительный подрядчик из Стейтен-Айленда отрицал, что получал выгодные заказы благодаря покровительству местного политического туза. Фидель Кастро сообщил кубинцам, что американское правительство - кучка недостойных людей (мой перевод). А потом: "Труп человека по имени Барри Хейзен обнаружен сегодня утром между зданиями на Нортон-стрит в нижней части Западного Манхэттена. Он был убит выстрелом в спину. Смерть наступила ночью или рано утром. Других подробностей пока нет. Мистер Хейзен был консультантом по вопросам рекламы и связям фирм с общественностью. Лидеры демократов в конгрессе решили сосредоточить огонь..." Я выключил приемник. 2 Я снова взял револьвер, понюхал дуло и барабан. Наивно? Но что еще может сделать в таком случае сыщик? Вы автоматически проделываете эту операцию, если хотите проверить, не стреляли ли из револьвера недавно. Правда, она имеет смысл, только если стреляли не позже, чем полчаса назад, и у стрелявшего не было возможности как следует вычистить оружие. Я постоял с револьвером в руке, а потом положил его себе в стол. Ее сумка лежала на красном кресле. Я открыл ее и извлек содержимое. Там было все, что может иметь при себе женщина, обладательница шубки "Бергмана". И больше ничего. Я вынул револьвер из ящика, извлек патроны и стал рассматривать их под лупой: вдруг один-другой окажется ярче, новей остальных. Нет, все одинаковы. Я снова положил револьвер в стол и услышал шум спускающегося лифта, а потом звук открываемой двери. Они вошли в кабинет. Миссис Хейзен первой. Она приблизилась к кожаному креслу, взяла сумку и, поглядев на стол Вульфа, вопросительно уставилась на меня: - Где револьвер? - События приобрели новый оборот, миссис Хейзен. - Я смотрел на нее с расстояния вытянутой руки. - Я включил радио послушать последние известия и услышал - повторяю дословно: "Труп человека по имени Барри Хейзен обнаружен сегодня утром между зданиями на Нортон-стрит в нижней части Западного Манхэттена. Он был убит выстрелом в спину. Смерть наступила несколько часов назад. Других подробностей пока нет. Мистер Хейзен был консультантом по вопросам рекламы и связям фирм с общественностью". Вот что я услышал. Она уставилась на меня с ошалелым видом: - Вы в-в-все придумали... - Нет. Так объявили по радио. Ваш муж убит. Сумка выскользнула у нее из рук и упала на пол, а лицо застыло и побелело. Я впервые видел, чтобы кровь так стремительно отливала от лица. Она, спотыкаясь, шагнула вперед, я подхватил ее под руку и усадил в кресло. Вульф, остановившийся посреди комнаты, рявкнул мне: - Быстро, чего-нибудь выпить! Бренди! Я пошел было за бренди, но она сказала: - Я не буду пить. Это действительно объявили по радио? - Да. - Его убили? Убили? - Да. Она прижала кулачки к вискам и стала колотить ими себя по голове. Вульф, пробурчав: "Я буду на кухне", двинулся к двери. Для него женщина, внезапно чем-то потрясенная, - это женщина в истерике, а он истерик не переносит. Я сказал: - Погодите, она сейчас придет в себя. Он еще раз глянул на нее, что-то пробормотал себе под нос, подошел к своему креслу и опустился в него. - Мне надо позвонить, - сказала она. - Я должна удостовериться. Кому мне звонить? - Кулачки безвольно лежали на коленях. - Никому, - отрезал Вульф. - По крайней мере, сейчас. Она резко повернула голову в его сторону: - Почему? - Потому что я должен решить, стоит ли мне звонить. В полицию. Рассказать им то, что я от вас услышал. Как я вам обещал. Арчи! Где револьвер? - В столе. - Из него давно стреляли? - Трудно сказать. Если и стреляли, то сразу же после этого вычистили. Барабан заполнен патронами. Абсолютно одинаковыми. - Думаешь, это она стреляла? Вульф в своем репертуаре. Его интересовало мое мнение как эксперта по женскому вопросу. В его отношении ко мне как знатоку женщин есть противоречия, хотя самого Вульфа они не волнуют. - На первый взгляд, нет, - ответил я. - Чтобы сказать определеннее, мне нужны факты. - Мне тоже. Это вы застрелили своего мужа, миссис Хейзен? Она покачала головой. - Скажите это вслух. Итак, вы стреляли в вашего мужа? - Нет! - Ей стоило немалых усилий выговорить это слово. - Поскольку я давал обещание вам, то лишь вы сможете освободить меня от него. Итак, мне звонить в полицию? - Не сейчас. - Кровь снова стала приливать к ее щекам. - Сейчас ни к чему. Да и потом тоже. Он погиб, но я тут ни при чем. - Миссис Хейзен поднялась на ноги. Она уже не шаталась, хотя от прежней уверенности не осталось и следа. - Все позади. - Сядьте! - скомандовал Вульф. - Все не так просто. Когда вас спросят в полиции, где вы были сегодня с одиннадцати утра, что вы им ответите? Перестаньте облокачиваться на мой стол, черт побери, и сядьте! Вот так. Ну, так что вы им скажете? - Но почему... - Она примостилась на самом краешке кресла. - Неужели они будут меня об этом спрашивать? - Непременно. Если только не поймали уже убийцу, да еще с поличным, но на это надеяться не приходится. Вам придется расписать по минутам, что вы делали с тех пор, как в последний раз видели мужа. Вы приехали ко мне на такси? - Да. - Так им и скажите. Другого выхода нет. Ну, а если они поинтересуются, зачем вы приезжали, что вы ответите? Она покачала головой, посмотрев сначала на меня, потом на Вульфа: - Вы не научите меня, что ответить? - Этого я и ожидал, - удовлетворенно кивнул Вульф и обернулся ко мне. - Арчи, на чем основаны твои выводы? Я снова уселся в кресло. - Тут есть и личное, и профессиональное. Личное: первое впечатление, когда я открывал дверь. Ее улыбка. Профессиональное: два момента. Во-первых, если она сначала договорилась с вами о встрече, потом застрелила мужа и как ни в чем не бывало явилась к нам, то она либо не в своем уме, либо невероятно хитра. Я не верю ни в то, ни в другое. Второй момент более важен. Это выражение лица, когда она узнала о гибели мужа. Можно симулировать обморок, истерику, шатающуюся походку, но ни одна женщина не может по заказу побледнеть. Я утверждал, что мне нужны факты, чтобы сказать определеннее, виновата она или нет. На самом деле мне нужны факты, и самые надежные, чтобы снова заняться гаданием. На это Вульф только хмыкнул и мрачно спросил ее: - Если встать на точку зрения мистера Гудвина, что тогда? Когда в полиции узнают, что вдова убитого ночью заявилась утром ко мне, меня возьмут в оборот. Я вам ничем не обязан. Вы не являетесь моим клиентом, вы только заплатили за полчаса моего времени, которые уже превратились в час с лишним. Вы освободили меня от данного вам обещания, так что вопрос снят. Хотите, чтобы я научил вас, как отвечать полицейским, если они спросят, зачем вы ко мне пришли? Но ведь они и мне могут задать такой вопрос. А что если вы не последуете моему совету, и наши версии будут расходиться? Зачем мне рисковать? У меня нет выбора, кроме... Что вы делаете? Миссис Хейзен опять открыла сумочку и опять достала ручку и чековую книжку. - Хочу выписать чек, - пояснила она. - И тогда я стану вашим клиентом. Сколько я вам... Вульф кивнул головой: - Не пойдет. Этого я тоже ожидал. Я не вымогатель. Я беру деньги за работу, а не за терпение. К тому же вам могут и не понадобиться мои услуги. Но, если вы в них нуждаетесь, дело другое. Вы готовы ответить на ряд вопросов? - Ну да. Но я отняла у вас больше, чем полчаса, и должна... - Нет, если вы не убивали вашего мужа, мы оба жертвы обстоятельств. Но сначала не вопрос, а сообщение: револьвер вы не получите. Он останется здесь. Теперь вопрос: где и когда вы... - Но я положу револьвер на место... - Нет. Я готов принять гипотезу мистера Гудвина, но не могу позволить вам забрать револьвер. Где и когда вы в последний раз видели вашего мужа? - Вчера вечером. Дома. К нам на обед пришли люди. - Поподробнее. Сколько человек? Их имена? - Клиенты Барри. Все очень солидные, кроме одного. Миссис Виктор Оливер. Энн Тальбот - миссис Генри Льюис Тальбот. Потом Джулз Кури. Амброз Пердис, Тед... Теодор Уид. Это не клиент, а сотрудник Барри. Всего семеро, считая меня и Барри. - Когда ваши гости разошлись? - Точно не могу сказать. Барри дал мне понять, что у них дела, и мое присутствие не обязательно. После кофе я их оставила. Тогда я видела его в последний раз - вместе с ними. Я отправилась к себе. - Вы слышали, как он ложился спать? - Нет. Между нашими комнатами еще одна спальня. А я сильно устала. Я впервые за последний месяц смогла уснуть. - А сегодня утром вы не виделись? - Нет. Я его не застала. Он рано встает. Наша горничная... - Что вы? - Нет, ничего, мистер Вульф. Ничего существенного. Просто я недовольна собой. Я сказала, что он рано встает. Но мне следовало бы сказать: рано вставал. И мне хочется петь от радости. Нехорошо, конечно, радоваться, если кто-то умер, но я никогда не любила его. Я и замуж-то вышла лишь потому... - Подождите, - перебил ее Вульф. - Об этом после. Вы заговорили о служанке. Она сжала губы и судорожно сглотнула: - Извините. Служанка, которая живет у нас и готовит завтрак, сказала, что утром он не спускался вниз, а когда она поднялась наверх, то увидела, что дверь в его комнату открыта, а кровать застелена. Похоже, он не ночевал дома. Такое с ним бывает пару раз в месяц. - Он не сообщает в таких случаях, где он был? - Нет. - У вас есть какие-то соображения насчет того, где он провел вчерашнюю ночь и с кем? - Нет, понятия не имею. - Я по-прежнему исхожу из вашей невиновности, но в вашей позиции много слабых мест. Вы все время были дома? Кстати, у вас свой дом, не квартира? - Да. - Если бы вы ночью решили уйти из дома, услышала бы это ваша служанка? Вы могли бы незаметно выйти, а потом вернуться? - Вполне. Ее комната в подвальном этаже. Вульф снова кивнул: - Ваша позиция весьма уязвима. Когда вы ушли из дома сегодня утром? - В пять минут двенадцатого. Я хотела быть у вас ровно в половине двенадцатого. - Когда вы взяли револьвер из спальни мужа? - Перед самым уходом. Я решила забрать его, чтобы доказать вам, в самый последний момент. - Сколько человек знало, что вы презираете мужа? Она пристально, не мигая, посмотрела на Вульфа и промолчала. - Презирать - ваше слово, миссис Хейзен. По-моему, оно не совсем тут уместно. Людей не убивают или, по крайней мере, не желают смерти только потому, что они вызывают у кого-то презрение. Но не будем углубляться дальше. На это может уйти целый день. Кто знал, что вы презираете мужа? - Кажется, никто. - Я еле-еле услышал ответ, а слух у меня отменный. - Я никогда никому не говорила об этом. Даже моей лучшей подруге. Правда, она могла догадываться. Да, она явно догадывалась. - А! - Вульф махнул рукой. - Конечно, об этом знает ваша служанка, которую сейчас, наверно, допрашивают в полиции Ваш муж был богат? - Точно не знаю. Но зарабатывал много. Наверное, Барри был богат. Он легко тратил деньги. Дом принадлежал ему. - У вас есть дети? - Нет - Значит, все наследство достается вам? Она сверкнула глазами. - Мистер Вульф, это смешно! Мне ничего от него не надо! - Я просто пытаюсь понять ситуацию. Итак, вы его единственная наследница? - Да, он так говорил. - Он знал, что вы его презираете? - Барри не мог даже вообразить, что кто-то его презирает. По-моему, он был психопат. Я смотрела в энциклопедии, что такое психопатия. - Очень за вас рад. - Вульф взглянул на свои часы. - А теперь вам лучше поехать домой. Раз вы все равно расскажете полиции о визите ко мне, заодно сообщите им, что услышали о смерти мужа по радио. Это избавит вас от необходимости прикидываться изумленной или шокированной печальной новостью. - Вульф не спускал с нее глаз. - Я предупреждал, что вы можете попасть в тяжелое положение. Так оно и вышло. Если меня спросят, чего вы от меня хотели, я отвечу, что вы просили конфиденциального совета, и умолчу, о чем именно была речь. Им это не понравится, но даже если вас арестуют по подозрению в убийстве, их нажим можно будет выдержать. Так что говорите им только то, что сочтете необходимым. Она открыла сумочку. - Я хочу выписать чек. Вы должны его взять. Просто обязаны! - Нет. Может оказаться, что вам ничего не грозит. А вдруг они найдут убийцу сегодня или завтра? Если это случится, я вам вышлю счет за лишний час моего времени Ну а если убийца не отыщется и гипотеза мистера Гудвина останется неопровергнутой, мы посмотрим. Вульф оттолкнул кресло и встал. Она тоже встала, на этот раз совершенно спокойно. Я подошел и подал ей пальто. 3 Проводив ее, я вернулся в кабинет Вульф чуть подался вперед и, склонив голову набок, принюхивался. Сперва мне показалось, что он намекает на духи миссис Хейзен, осквернившие благородную атмосферу дома, но потом я понял, что шеф силится уловить запахи с кухни, где Фриц запекал гребешки в раковинах. А может быть... Поскольку я чувствовал запах и не принюхиваясь - он хотел понять, положил ли Фриц в соус только лук-шалот или добавил репчатый. Когда я уселся, он, похоже, решил эту задачу и обратился ко мне. - Я не собираюсь выгораживать убийцу, - заявил он. - Как насчет выражения лица миссис Хейзен? А то сбоку было не видно. - Один шанс из пятидесяти, что убила она, - сказал я. - Вы слышали, как она еле выговорила, что я "в-в-все придумал". Затем, когда я уточнил, что нет, его застрелили, и до нее дошло, что он действительно убит, она побелела как мел. Причем мгновенно. Можно научиться шевелить ушами, но такое вряд ли кому-то под силу. Это нельзя сыграть. - Очень хорошо. Звони Коэну и узнай детали. - Что именно? - Пусть выложит все, что у него есть. А главное - найдено ли оружие или хотя бы пуля. - Коэн был счастлив получить сенсацию типа: "Сегодня утром вдова убитого посетила Ниро Вульфа". Может, сообщить ему об этом, она все равно расскажет полиции. - Ладно. Я взял телефон, позвонил в "Газетт" и вскоре ужа говорил с Лоном Коэном. Когда я кинул ему кость - миссис Хейзен у Ниро Вульфа, - он тут же захотел весь скелет, не говоря уже о мясе. Но я сказал: - Пока все, как насчет услуги за услугу? Коэн не стал упрямиться и выложил мне все, что знал. Я поблагодарил его, повесил трубку и повернулся к Вульфу. - Труп был найден водителем грузовика в десять восемнадцать утра. Он уже окоченел, значит, смерть наступила несколько часов назад. Хейзен был полностью одет - даже в пальто, и его шляпа валялась на земле рядом. В карманах - обычные пустяки, в том числе пара долларов мелочью. Правда, отсутствовали часы, бумажник и ключи. Конечно, их мог прикарманить кто-то, кто натолкнулся на труп раньше, но запамятовал сообщить. В карманах были письма с адресом и фамилией Хейзена, поэтому бумажник взяли вовсе не для того, чтобы помешать установить личность. Убит выстрелом в спину. Пуля застряла в ребрах. Ее извлекли. Калибр 0,32. Оружия не нашли. Если у полиции и есть кое-какие догадки насчет убийцы, то они предпочитают помалкивать. Впрочем, труп обнаружили всего три часа назад. - Я посмотрел на свои часы. - Точнее, два сорок пять. А Коэн добавил, что отвалил бы мне пять тысяч, если бы я задержал миссис Хейзен, пока он не пришлет человека сделать снимок. Я сказал, что в следующий раз буду иметь в виду. - Значит, пуля у них есть? - Да. - Когда же к нам пожалует полиция? - Скорее всего, это будет Кремер собственной персоной. Можете представить, как он повел себя, узнав, что она у нас побывала. Заявится часа через два, а то и раньше. - Как по-твоему, она скажет, что была у меня? - Нет. Вульф чуть скривил рот: - Потому-то я и работаю с тобой. Ты ответил одним словом, а другой разразился бы пятьюдесятью. - Вот как? А я-то удивлялся. А почему я с вами работаю? - Это для меня загадка. Теперь мне нужна пуля из револьвера. И ждать тут некогда. У нас двадцать минут. Если ты прав насчет миссис Хейзен, револьвер не улика. Правда, убийца мог сделать свое черное дело, прокрасться в дом Хейзена и положить револьвер на место. Если это улика, надо проверить ее. Займусь-ка я ею. - Нет, вы прострелите себе ногу. Я взял револьвер из ящика, извлек из барабана один патрон, потом отпер ящик, где мы храним наши пушки (разрешение имеется), вынул из коробки с патронами один, калибра 0,32, вложил в барабан "дрекселя" и отправился сначала в холл, а затем вниз, в подвал. Включил свет, подошел к столу, на котором лежал сложенный вдвое матрац. Я и раньше использовал его для подобных целей. Я навел револьвер на матрац на расстоянии трех дюймов и нажал спуск. Вы, наверное, думаете, что все револьверы калибра 0,32 посылают пулю в одном направлении. Ничего подобного. Мне понадобилось четверть часа, чтобы ее разыскать, а когда я поднялся наверх, Вульф уже сидел в столовой, расположенной через холл от кабинета. Прежде чем присоединиться к нему, я извлек стреляную гильзу, вставил на место вынутый мной патрон и положил револьвер в сейф, а стреляную гильзу в конверт, который спрятал в свой стол Затем мы снова пошли в кабинет. Вульф диктовал, я записывал. Тут-то нас и прервали. Я оказался прав по всем пунктам. Инспектор Кремер прибыл собственной персоной, и в дверь он позвонил в четырнадцать часов тридцать пять минут. Прежде чем открыть, я глянул в глазок. Он стоял на пороге, распрямив могучие плечи. В рамке из поднятого воротника пальто и низко надвинутой серой фетровой шляпы - круглое красное лицо. Шляпу, кстати, давно следовало отправить на заслуженный отдых. Поскольку Кремер заявился без предупреждения, я вполне мог бы приоткрыть дверь, насколько позволяла цепочка, и пообщаться с ним через щель. Но я поработал над вещественными доказательствами, и это могло всплыть. Потому-то я решил показать, что во мне есть кое-что хорошее, и сразу открыл дверь. Кремер не только не поздоровался, но даже не кивнул. Шагнув через порог, он прямиком проследовал через холл, ворвался в кабинет и, подойдя к столу Вульфа, спросил: - Во сколько к вам сегодня утром пришла миссис Барри Хейзен? Вульф поднял голову и, оглядев инспектора, поинтересовался: - Это у вас снег на шляпе? Я вернулся в кабинет и, проходя мимо Кремера, тоже взглянул на его шляпу. На ней не было ничего, кроме следов дряхлости. К тому же на улице вовсю сияло солнце. Многие смутились бы, когда им тем или иным способом намекают, что, входя в дом, надо снимать шляпу, но Кремер не из их числа. Особенно когда видит Вульфа. Он и бровью не повел. - Я вам задал вопрос! - пролаял он. - В половине двенадцатого, - ответил Вульф. - А когда ушла? - Примерно в час. Кремер стянул пальто, пропустив мимо ушей мое предложение помочь повесить его, и бросил на ручку красного кресла. - Значит, полтора часа назад, - сказал он хриплым голосом. Когда Кремер имеет дело с Вульфом, у него всегда голос делается хриплым. - Что она сказала? - спросил он. Шляпа по-прежнему красовалась у него на голове. Вульф повернулся к нему, откинувшись на спинку кресла. - Мистер Кремер, - начал он. - Мне известно, что мужа миссис Хейзен застрелили. Она была у меня как раз, когда об этом объявили по радио. Стоит человеку, в той или иной степени связанному с жертвой насилия, обратиться ко мне, вы автоматически полагаете, что у меня есть сведения, необходимые для вашего расследования. Иногда ваши предположения справедливы, иногда нет. На сей раз нет, по крайней мере, мне так кажется. Миссис Хейзен говорила со мной конфиденциально. Если я сочту, что, скрывая полученные от нее сведения, препятствую правосудию, я немедленно все вам расскажу. Кремер извлек из кармана сигару, покатал между ладоней, потом сунул в рот и прикусил зубами. Он так поступает в те моменты, когда другие начинают считать до десяти, потому что с языка уже готовы сорваться слова, способные вызвать осложнения. Кремер вынул сигару и сказал: - Когда-нибудь вы сорветесь и грохнетесь оземь. И сильно ушибетесь. Возможно, это случится сейчас. Если окажется, что из-за вашего молчания я не смог вовремя найти убийцу, пощады не ждите. Меня никто и ничего не остановит. Я еще раз спрашиваю вас: что вам сказала миссис Хейзен через девять часов после того, как был убит ее муж? Вульф покачал головой: - Я отказываюсь отвечать. По-моему, в данных обстоятельствах это не имеет отношения к вашему расследованию. Может, я изменю свое мнение - не исключено, что с вашей помощью. Арчи, где та пуля? Я вынул из стола конверт, извлек из него пулю и вручил Вульфу. Колючий взгляд Кремера впился в меня. Потом его глазки уставились на Вульфа и пулю. Вульф взял ее, бегло осмотрел и вернул мне со словами: - Передайте ее мистеру Кремеру. Я так и сделал. Вульф обратился к Кремеру: - Это представляет для вас интерес, если вы нашли оружие, из которого убили Хейзена. Вы располагаете им? - Нет. - И еще вам нужна пуля, убившая его. Она у вас есть? - Да. - Тогда я предложу следующее, пусть ваши криминалисты сравнят обе пули, и, если окажется, что они выпущены из одного оружия, дайте мне знать, я сообщу вам кое-что полезное. Разумеется, мне нужно будет взглянуть на заключение экспертов. - Вы его получите. - Глаза Кремера превратились в щелочки, а губы крепко сжались. - Откуда у вас пуля? - Я скажу вам об этом, а может и не скажу, когда увижу заключение. - Господи! - Кремер стал хрипеть еще сильней. - Это вещественное доказательство. Я арестую вас обоих и... - Ерунда. Доказательство чего? Ни вы, ни я этого не знаем. Если пуля выпущена из того же оружия, из которого стреляли в Хейзена, тут вообще не о чем говорить. Это не мои фокусы, мистер Кремер. Возможно, пули совпадут, и тогда моя станет вещественным доказательством. Пожалуйста, дайте мне знать в этом случае. Кремер открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем наложил на заготовленный ответ вето, сунул пулю в карман, швырнул сигару в мусорную корзинку, промазал, взял пальто, не позволил мне помочь ему надеть его и вышел. Я выглянул в холл удостовериться, что, когда хлопнет дверь, он окажется по ту сторону от нее. Когда я вернулся, Вульф проворчал: - Не дают работать, черт побери. Где я там остановился в письме миссис Хьюит? Я сел, взял блокнот и удовлетворил его любопытство. В четыре дня, когда Вульф отправился на двухчасовое свидание с орхидеями, я уселся за пишущую машинку. И до этого у меня бывали сложности с посланиями коллекционерам орхидей и поставщикам провианта, когда мои мысли занимало нечто совсем другое, но сегодня сочинялось хуже, чем когда-либо. Кремер ушел в три двадцать. Он прямиком отправился в лабораторию. Криминалисты получат пулю в три пятьдесят, самое позднее, в четыре. Сравнить под микроскопом две пули несложно. Чтобы установить, не из одного ли ствола они выпущены, понадобится минут десять. Еще полчаса на составление заключения, причем им нет необходимости шлифовать его до такого блеска, чтобы можно было представить суду присяжных. Четыре двадцать пять. Кремер сразу же пошлет гонца к криминалистам, чтобы поскорее прочитать их выводы. Он позвонит нам по телефону в четыре тридцать или в дверь в пять сорок пять. Кремер не сделал ни того, ни другого. К пяти пятнадцати я заволновался. Если вы думаете, что я нервничал зря, вы сильно ошибаетесь. Если пули совпадут, то я болван. Но был лишь один шанс из миллиона, что убийца, совершив преступление, прокрался в дом, чтобы положить на место револьвер. Ему это ни к чему. Убийцы порой совершают безумные поступки, но не до такой степени. Значит, миссис Хейзен солгала и либо сама убила супруга, либо знала, кто это сделал. К шести часам, когда Вульф спустился из оранжереи, я стал понемногу приходить в себя. Он подошел к столу и принялся читать напечатанные мною письма. Вульф всегда их внимательно читал после машинки. После того, как он проглядел и подписал два из них, я заметил: - Кремер и не подумает звонить, если пули не совпали. Вульф хмыкнул: - А поскольку криминалисты получили нашу пулю два часа назад, мы уже можем... В этот момент затрезвонил дверной звонок, и у меня по спине побежали мурашки. Кремер решил подождать до шести, чтобы застать Вульфа. Я пошел в холл, включил свет на улице, глянул в глазок и вздохнул с облегчением. На ступеньках стоял незнакомец, мой ровесник, или, может, чуть помоложе, без шляпы, и ветер играл копной его каштановых волос. Давно я так не радовался при виде совершенно незнакомого субъекта. Впрочем, я быстро взял себя в руки, открыл дверь и спросил: - Что вам угодно, сэр? - Я хотел бы видеть Ниро Вульфа. Меня зовут Уид. Теодор Уид. Вообще-то мне следовало его попросить подождать, пока я доложу шефу, так у нас было заведено. Но я до того обрадовался, что это не Кремер, что сразу пустил его и помог раздеться. Затем отправился в кабинет и доложил: - К вам Теодор Уид. Один из гостей на обеде. Один из... - Что ему нужно? Он прекрасно знал, что я не успел его об этом спросить, но я ответил: - Вы. - Нет. У меня и так слишком много времени отняло дело, которое меня решительно не интересует. Так ему и передай, пусть он... Но Уид уже вошел в кабинет. Приблизился к красному креслу и, плюхнувшись в него так, словно оно ему принадлежало, сказал: - Я не собираюсь отнимать у вас время попусту. Я хочу вас нанять. Вульф злобно посмотрел на меня. Я осмелился без его согласия впустить человека. Он мне еще покажет! Тем временем Уид продолжал: - Я знаю, вы получаете большие гонорары, но я всегда плачу по моим счетам. Хотите задаток? Теперь Вульф испепелял взглядом гостя: - Нет. Вы не только вторгаетесь без приглашения, вы еще и слишком много себе позволяете. Арчи, проводи его. - Нет, погодите минуту... Я не очень... - Уид не договорил и некоторое время беззвучно шевелил челюстями. Челюсти неплохие, несколько костлявые, но в целом ничего. Наконец он взял себя в руки. - Ладно, я начал не с того. Попробую все сначала. Сегодня утром у вас была миссис Барри Хейзен. Она принесла револьвер. Где он? - Вторжение, самонадеянность, а теперь и наглость. Я просто настаиваю, чтобы вы... - Черт побери! Я знаю, что она его приносила. Она мне сама говорила. Миссис Хейзен была у вас, когда узнала, что ее мужа нашли убитым. Она хотела вас нанять, собиралась выписать чек, но вы его не взяли. - Он замолчал, пытаясь справиться со своими челюстями. - Потому-то я и намеревался нанять вас. Я только что побывал в прокуратуре, миссис Хейзен по-прежнему там. Мне не позволили поговорить с ней, но я знаю: она там, и ей хотят предъявить обвинение в убийстве. Не понимаю, почему мое желание нанять вас кажется вам самонадеянным. Вы сыщик-профессионал, а мои деньги такие же, как у всех остальных. Хорошо, я поспешил, спрашивая насчет револьвера, но если я ваш клиент, то вы можете мне про него рассказать. Он сунул руку в карман и вытащил комок купюр, правда, не очень пухлый, и стал его расправлять. Я погрузился в размышления. Либо Уид уверен, что убила Люси Хейзен, и решил