бочка, с трудом оторвавшись с места, со всей скоростью летела к реке. По тому, как затрещали стенки бочки и в ней мгновенно стало невыносимо жарко, Жюв и Фандор догадались, что они проходят полосу огня. Тем временем, бочка, благодаря своей тяжести и разгону, заданному наклонной плоскостью набережной, быстро перекрывала пространство, объятое пламенем. Из-за головокружительной скорости, с которой Фандор и Жюв кувыркались вместе с бочкой, Жюв не удержал крышку, и та с грохотом отлетела в огонь. Через отверстие в бочку полетели головешки, пепел... Укачанные, все в синяках, Жюв и Фандор больше не могли бороться с ужасающей скоростью, с которой мчалось несуразное транспортное средство, выбранное ими, чтобы спасти свои жизни. Внезапно огромная бочка зависла на мгновение в воздухе и с глухим шумом рухнула в воду! На набережной полиция, которая была озабочена прежде всего оказанием помощи пожарным в тушении огня и которая не догадывалась о злоключениях Жюва и Фандора, оставила без внимания ночных гостей винного рынка, позволив таинственным злодеям спокойно удалиться прочь. Глава XVII. На плитах морга Спускаясь с моста Сен-Луи, известный судебно-медицинский эксперт доктор Ардель, профессор факультета медицины, который неоднократно, благодаря своему опыту ученого, помогал полиции находить решения в самых запутанных делах, заметил возле входа в городской морг господина Фюзелье, судебного следователя, беседующего с инспектором Жювом. - Я немного опоздал, господа? Сожалею, что заставил вас ждать. Судья и инспектор запротестовали, и доктор добавил: - Ну что ж, тогда наша клиентка тем более нас подождет... Пожалуйста, прямо, господа, мы пройдем в амфитеатр, там нам будет удобнее вести беседу... Доктор Ардель показывал гостям свое хозяйство: - Не очень веселый дом! Я бы сказал немного мрачный. Но, так или иначе, он в вашем распоряжении. Господин Фюзелье, вы можете проводить свое расследование совершенно спокойно. Господин Жюв, вы можете задавать вашей клиентке любые вопросы... Громко разговаривая, отпуская остроты, доктор Ардель, добродушный малый, тут же сам хохотал над своими шутками. Не давая своим собеседникам вставить хоть одно слово, доктор продолжал: - Извините, я отлучусь на пару минут. Мне нужно переодеться в халат и захватить резиновые перчатки. - Объясните мне, дорогой мой Жюв, - начал расспрашивать инспектора господин Фюзелье, - сегодня утром я получил от вас телеграмму, в которой вы попросили меня и доктора Арделя явиться сюда после полудня, но мне неизвестна цель, которую вы преследуете... Что вы хотите здесь найти? Держа руки в карманах, Жюв прохаживался взад и вперед перед низким столом, стоящим в центре амфитеатра, где производят вскрытие тел. Услышав вопрос судьи, он перестал ходить и обернулся к господину Фюзелье. - Что я хочу здесь найти? - повторил он. - Я сам точно не знаю или, точнее говоря, не осмеливаюсь признаться себе в этом... Наверное разгадку... - Черт возьми! - Дело в том, господин Фюзелье, что не все так просто, как это кажется. - Так, так... - Роль, которую играет девица Жозефина, становится все более запутанной. Она любовница Лупара, которая на него же доносит, затем получает от него две пули из револьвера, потом, как утверждает Фандор, становится вроде его соучастницей в этом дерзком ограблении, подобных которому наберется немного даже в архивах американской криминалистики... - Дело с поездом? - Да. Оставим на минуту Жозефину в покое. Перед нами двое неизвестных, это прежде всего доктор Шалек, светский, образованный человек, который в то же время выступает как главарь бандитов. Что нам точно известно о нем? Что он стрелял в Жозефину и участвовал в перестрелке на винных складах. Остается также Лупар, главный преступник, о котором нам ничего неизвестно. Кто это, представитель воровского мира? Возможно, но тогда каким образом он познакомился с доктором Шалеком? Светский человек? Нет, у такого не была бы любовница типа Жозефины... Убийца? Убийца женщины, найденной мертвой в квартале Фрошо? Может быть! Но у нас нет доказательств! - Ну, вы размахнулись, Жюв. - Нет, я сказал, что у нас пока нет доказательств. Чтобы утверждать что-нибудь, нам надо выяснить, кто эта женщина и почему она была убита. Как она была убита? Так как, в конце концов, - Жюв сложил руки на груди, - мы не только не знаем личности убитой, но и то, каким было орудие преступления! Если мы это выясним, мы, возможно, сможем узнать, кто убийца: Шалек? Лупар? Господин Фюзелье минуту помолчал. - Хорошо, - произнес он серьезным тоном и добавил: - Жюв, ваше воображение не знает границ. У вас столько предположений, догадок, что самый уравновешенный ум не поспевает следовать за вашей логикой. К тому же, вашим соображениям не хватает логического конца. - Что вы имеете в виду? - Подождите. По какому следу вы идете? - Убитой женщины... Той, которую мы сейчас осмотрим и которая, я надеюсь, поможет найти правильное направление в моем расследовании. - Не подозреваете ли вы... Фантомаса, Жюв? - Да! - ответил полицейский. - За Лупаром, Шалеком, всегда и везде, вы правы, господин Фюзелье, я стараюсь обнаружить Фантомаса! Он хотел добавить еще что-то, но тут в амфитеатр вошел доктор Ардель. Одетый в халат судебно-медицинского эксперта, врач приобрел серьезный вид. - Итак, за работу. Привезите, пожалуйста, - обратился он к санитару, - труп, который находится в холодильнике No 6... Двое мужчин выкатили на тележке на середину амфитеатра труп незнакомой женщины. - Взгляните на нее, - сказал Ардель, - попробуйте определить ее личность. Что касается меня, то моя роль эксперта выполнена и я готов изложить все необходимое в медицинском протоколе. Фюзелье и Жюв склонились над трупом. Тело представляло собой сплошную рану, и его не узнали бы, наверное, сами родственники жертвы. Жюв выпрямился. - Итак, - заключил он, - совершенно понятно, что, будучи простым полицейским, я не смогу ничего выяснить, глядя на это тело. Антропометрический анализ здесь применен быть не может. Стало быть, за вами, господин профессор, нам пояснить... - Что именно? - Как эта женщина была убита? - Спросите лучше, от чего она умерла. - Это то же самое! - Ошибаетесь. Сказать вам, от чего она умерла, значит объяснить вследствие какого физиологического акта скончалась эта женщина, а сказать, как она умерла, означает объяснить, как произошел этот физиологический акт... - Господин профессор, не будем играть словами. Что дал вам осмотр тела? - Ничего или, точнее говоря, совсем мало, - сказал доктор. - Смерть в данном случае не была вызвана повреждением того или иного органа. Произведенный мною осмотр тела позволил мне утверждать, что у жертвы наступило общее кровоизлияние. При вскрытии трупа я с удивлением обнаружил, что разорваны все кровеносные сосуды организма, сердце, вены, артерии и даже мелкие сосуды в легочной полости... - Но что это означает? - Подождите! Кроме того, кости были разбиты, раздроблены на множество мелких кусочков. - Это невообразимо! - Таким образом, я мог констатировать, как по отдельным членам, так и по организму в целом, общий кровоподтек, идущий с верхней части шеи до нижних конечностей тела... - Но у вас есть какая-нибудь идея насчет того, что явилось причиной этих ушибов, повлекших за собой смерть этой женщины? - Можно предположить самое невероятное, господин Жюв. Например, что тело женщины прогнали под прокатным станом! Господин Фюзелье посмотрел на инспектора: - Что вы скажете, Жюв? - У меня появилось еще больше вопросов, - ответил полицейский. - Профессор Ардель научным образом подтвердил мои догадки, которые я не решался высказать после беглого осмотра мною тела убитой. Но как действовал преступник? Это становится все более загадочным... - До такой степени, - продолжал он, - что я, честно говоря, не нахожу орудия преступления, способного подобным образом раздавить тело человека... Жюв вновь начал нервно расшагивать вдоль и поперек амфитеатра. Господин Фюзелье стоял с задумчивым видом... - Я не думаю, - произнес наконец судья, - что мы могли бы увидеть больше, чем мы увидели. Совершенно очевидно, Жюв, что этот труп не может помочь следствию, поскольку, если даже знания господина профессора оказались бессильными... Жюв подошел к телу. - Труп, возможно, но есть еще кое-что... - И, повернувшись к профессору, добавил: - Вы не могли бы распорядиться принести одежду, в которую была одета эта женщина? - Нет ничего проще! Из мешка, принесенного ему служащим морга, Жюв начал извлекать одежду убитой. Один за другим он изучил предметы женской одежды, выраставшей перед ним на полу. Туфли от хорошего мастера, ажурные шелковые чулки, сорочка, тонкое нижнее белье, корсет отличного покроя... - Ничего! - сказал он. - Ни одной отметки на белье, никакого указания на то, где оно куплено. Неожиданно из кармана Жюв достал небольшой перочинный нож и открыл лезвие. - Нельзя ничего оставлять без внимания! - заявил он. - Посмотрим сейчас получше! Присев на колене на полу, инспектор Жюв, перебирая одежду убитой, принялся вспарывать швы, протыкать отвороты рукавов, разрезать подрубленные края материи... - Вы с ума сошли! - сказал Фюзелье. - Что вы ищете? - Ага!.. Что там такое?... Протыкая лезвием ножа бархатный воротничок жакета, Жюв почувствовал, что он задел за кусочек бумаги! Ловко орудуя ножом, он вспорол ткань. Нет, он не ошибся! Между бархатной тканью и подкладкой находился небольшой свернутый лист бумаги, измятый, с пятнами крови и разорванный в нескольких местах... Доктор и Фюзелье разом бросились к полицейскому, который от волнения не решался развернуть листок... Осторожно, кончиками пальцев, Жюв разгладил смятый лист бумаги, положив его на пол. - Мы обнаружили документ! Итак, я читаю... Вверху бумага разорвана и слова непонятны, остался только конец фразы: "... смилостивится господь, на которого я надеюсь..." Но я читаю дальше: "Я не хочу умирать с угрызением совести... Я боюсь, что он убьет меня, чтобы скрыть эту тайну... Я пишу эту исповедь и скажу ему, что она будет находиться в надежном месте... да, это из-за меня погиб этот несчастный актер!.. Да, Вальгран заплатил жизнью за преступление, совершенное Герном... да, я послала Вальграна на эшафот, куда должен был взойти Герн, который, иногда говорю я себе, возможно, не кто иной, как Фантомас!.." Жюв прочитал эти строчки прерывистым, но вместе с тем четким голосом. - Что-о? - В чем дело? - Дело... - начал Жюв, стараясь справиться со своим смятением. - Взгляните... на подпись, здесь подписано: леди Белтам!.. - Леди Белтам! Жюв! Вы сказали: леди Белтам? Проведя пальцем по бумаге, Жюв еще раз по слогам произнес: - Нет никаких сомнений, господин Фюзелье... Полицейский протянул судебному следователю крошечный листок бумаги, на котором он только что прочел так сильно взволновавшую его фамилию. - Леди Белтам!... Начальство префектуры, прокуратура и сам Фюзелье, разумеется отказывались официально признать существование Фантомаса, а следовательно, и тот факт, что Герн - это Фантомас, что он был любовником леди Белтам и, особенно, что Герну удалось избежать гильотины! Правду знали только двое: он, Жюв, и Фандор... Жюв, не уставая, читал и перечитывал бумагу, которую только что обнаружил. "Черт возьми! Все становится ясно, - думал он, - леди Белтам, хотя и оказалась преступницей, прежде всего была страстной возлюбленной Фантомаса". И бумага, которую Жюв держал в руках, была тем, что осталось от документа, в котором однажды, в минуту подавленности, она поведала об угрызениях совести и решила рассказать всю правду. Перебирая строчку за строчкой этого загадочного документа, Жюв задавал себе все новые и новые вопросы. "Я боюсь, что он убьет меня, чтобы скрыть эту тайну..." Произошел ли раздор между леди Белтам и Герном? И потом, что означает эта выражающая сомнение фраза: "Герн, который, иногда говорю я себе, возможно, не кто иной, как Фантомас!" Значит, леди Белтам не была точно известна личность своего любовника? "Я скажу ему, что оно будет находиться в надежном месте..." Черт возьми! Было совершенно ясно: убитая спрятала свое исповедальное письмо на себе под подкладкой жакета... Жюв нервно схватил одежду, валявшуюся на полу, и приступил к еще более тщательному осмотру. "Не может быть, - размышлял он, - чтобы я не нашел другого документа... начала этой исповеди... Я должен найти его, должен!" Внезапно Жюв весь обмяк: - Проклятье!.. Пальцем он показал господину Фюзелье на другой тайник, под клапаном кармана юбки, но, увы, пустой! - Черт, эта женщина разделила письмо на несколько частей... и если ее убили, то наверняка для того, чтобы похитить эти компрометирующие бумаги. Ну что ж, убийца достиг своей цели... Взгляните, Фюзелье, этот пустой тайник подтверждает мои доводы. Лишь случай помешал убийце завладеть листком, спрятанным в воротничке, и позволил нам узнать об этой тайне... И все же не будем отчаиваться... Однако дальнейшие поиски полицейского оказались тщетными... Наконец он встал с пола, резко схватил за руку господина Фюзелье и потащил его к каменной плите, где еще совсем недавно неопознанный труп улыбался своей отвратительной улыбкой... - Господин Фюзелье! - воскликнул Жюв. - Убитая заговорила! Господин Фюзелье, скончавшаяся женщина - это леди Белтам! Это тело, это тело леди Белтам!... Судья, пораженный, отступил на шаг назад, еле слышно выдавил из себя: - Но кто же тогда доктор Шалек? Кто же такой Лупар? Жюв твердо сказал: - Спросите об этом у Фантомаса. И, забыв попрощаться с судьей и профессором Арделем, Жюв быстро вышел из морга. Черты его лица настолько изменились от пережитого им потрясения, что прохожие, которые попадались ему на пути, оглядывались и тихо говорили друг другу: - Посмотрите на его лицо, ведь это же настоящий бандит. Глава XVIII. Жертва Фантомаса - Ты понимаешь мою цель, Фандор?.. До сих пор я хотел бороться молча, я рассчитывал сам прийти к истине, хотел оставить за собой - мое тщеславие, видит Бог, вполне простимо - победный миг, когда я мог бы схватить за шиворот Фантомаса, отвести его к своим начальникам и спокойным скромным голосом сказать им: "Итак, уже три года, как вы утверждаете, что этот человек мертв... Вот он перед вами! Я набросил наручники на самого ужасного бандита нашего времени. Это он! Вот доказательство его личности, этого достаточно, так как доказательства его преступлений я вам уже представил. Делайте с ним, что хотите. Моя миссия на этом кончается. Победа, которую я желал достичь во что бы то ни стало и которая могла стоить моей жизни, у меня в кармане!" - Действительно, прекрасный триумф! - отозвался Фандор. - Но, в конце концов, надежда еще на потеряна! Совсем наоборот! Вчера мы еще могли только подозревать... - Всего лишь? - Да, да! По крайней мере, спорить о существовании Фантомаса. Сейчас же оно очевидно. Если леди Белтам существует - точнее, если она существовала, если это действительно ее труп обнаружен в доме доктора Шалека, то, Жюв, ошибки быть не может, мы скоро лицом к лицу столкнемся с неуловимым преступником... единственным, кто мог бы желать ее смерти. - Несомненно! Но, увы, борьба только началась, а что мы знаем нового о Фантомасе? Ничего! Можно сказать лишь одно: Фантомас, надо полагать, хотел избавиться от своей любовницы. Что нам дает этот факт? Почти ничего, и все же именно от него нам предстоит отталкиваться, чтобы вновь напасть на след этого бандита... - Ваш план? - Я тебе уже его выложил. Хватит молчать. До сих пор мы работали в тени. Выйдем на свет. Если раньше нужно было избежать утечки информации, то сейчас чем больше скандалов и слухов, тем лучше. Призовем к сотрудничеству общественность. Нужно немного раскачать моих шефов. - Я пишу статью? - Хорошо. Всем известно, что ты получаешь информацию от одного из отделов префектуры и хорошо осведомлен о загадочных событиях, связанных с Фантомасом... Твоя газета "Капиталь" в этом плане информирована лучше своих конкурентов... - Благодаря вам, Жюв! - И благодаря тебе тоже, поскольку, говоря без комплиментов, ты стремишься к опасности, как женщина к лести... А значит, твоя информация не сможет пройти незамеченной, ее обязательно подхватят... - Никаких недомолвок? - Никаких, Фандор! Расскажи об истории с трупом, обнаруженным при загадочных обстоятельствах, расскажи об этом в самых мельчайших подробностях. Ничего не скрывай! Не забудь упомянуть, как я смог установить личность убитой женщины и доказать, что это... что это леди Белтам. Нажми на тот факт, что леди Белтам была любовницей Герна, что я, инспектор Жюв, всегда предполагал, что Герн - это Фантомас. Ах, да! Не стоит подробно объяснять, как леди Белтам сумела избавить Герна от гильотины, возведенной специально для него, воспользовавшись поразительным сходством с ним актера Вальграна и отправив последнего на эшафот, который поджидал ее любовника... И сделаешь заключение: Фантомас жив. Ах, если бы я мог достать другую часть письма с исповедью леди Белтам, нам не стоило бы прибегать сейчас ко всем этим хитростям! - Жюв! Будем рассуждать, располагая тем, что мы имеем... - Да, ты прав. Не стоит распускать нюни. Давай, малыш, беги! Тебя ждет твоя статья. Я хотел бы прочитать ее сегодня вечером в "Капиталь". Полицейский, проводив Фандора до лестницы, возвращался к себе, когда в передней его остановил слуга Жан: - Я извиняюсь, господин не забыл, что его ждут? - Ах да, ко мне пришли. Это, впрочем, довольно странно, так как никто не знает моего адреса. Итак, очень интересно, кто там пришел! Жюв добавил: - Пусть войдет, старина Жан... Жюв был еще занят тем, что наводил порядок на своем столе, разбирая разбросанные по нему бумаги - по привычке он проверил и состояние своего револьвера, всегда лежавшего под рукой в ящике стола, - когда слуга ввел в комнату посетителя, который тут же представился: - Метр Жерэн, нотариус... Жюв поднялся, указывая вошедшему на кресло: - Не имею чести быть знакомым с вами, метр, и буду рад узнать, что привело вас ко мне в дом... Метр Жерэн почтительно поклонился; это был крупный мужчина лет шестидесяти, внешность которого отличалась такой чертой, как правильность. Правильное лицо, ни умное, ни глупое; правильная прическа, ни слишком модная, ни неряшливая; правильная маленькая бородка, подстриженная в старомодном стиле; правильная одежда, строгая, одинаково далекая как от изысканности, так и от вульгарности, речь, которую начал нотариус, также отличалась корректностью. - Прошу прощения, - говорил метр Жерэн, - что явился к вам с визитом на дом, месье. Я знаю, что, по обыкновению, вы принимаете у себя в кабинете в префектуре, и я, разумеется, представился бы туда, если бы не хотел поговорить с вами, скорее, как с мужчиной, нежели как с полицейским, побеседовать в частном, а не в официальном порядке. К тому же, речь идет о таких серьезных вещах, и я собираюсь произнести перед вами, оставив при себе то, что касается профессиональной тайны, такие имена, которые ни за что в жизни не смог бы назвать в стенах вашего служебного кабинета... Я ведь не ошибаюсь? Именно вы вели дело де Лангрюн, Сони Данидофф, расследовали загадочное убийство английского лорда бандитом по имени Герн? Наконец, это ведь вы ведете яростную борьбу против Фантомаса?... При упоминании имени, которого он никак не ожидал здесь услышать, Жюв утвердительно кивнул. - Ну так вот, месье, я пришел к вам, чтобы поговорить об этом убийце, который оставил после себя - поскольку, говорят, что он умер, - своих страшных последователей, как бы продолжающих его дело и преследующих всех, кому их хозяин хотел отомстить. Меня привел к вам страх перед новым преступлением, задуманным Фантомасом или, возможно, его преемниками... - Говорите, метр, я весь внимания. - Господин Жюв, я думаю, что убили женщину, одну из моих клиенток... У меня была к ней определенная симпатия, поскольку я знаю ее еще с давних пор, у меня было также, и я не скрываю этого, жгучее любопытство к ее личности, поскольку она как раз была замешана в эти таинственные истории с Фантомасом... - Имя этой женщины? Метр, пожалуйста, имя этой женщины? - Имя этой женщины, которая, я боюсь в этом признаться, стала жертвой таинственных убийц?... Вот оно... это... леди Белтам! Когда Жюв услышал эти два слова - леди Белтам, - у него из груди вырвался настоящий вздох облегчения. Он ждал этих слов, он хотел, чтобы произнесли это имя! - Леди Белтам! Ах, месье! Ради Бога, расскажите мне, что заставило вас предположить подобное? Можете не сомневаться в интересе, который представляет для меня ваш рассказ... - Я боялся услышать от вас, что это все плод моего воображения. Я уже давно являюсь, или точнее, являлся нотариусом леди Белтам. Три года назад, когда дело Фантомаса закончилось осуждением на смерть Герна и его казнью, а также скандалом, тень которого легла на имя леди Белтам, связь с ней прекратилась. И вот несколько дней назад мне пришлось испытать огромное удивление, когда она нанесла визит в мою контору... Естественно, я воздержался задавать ей бестактные вопросы, но с любопытством следил за ее поведением. - Когда это произошло? - Если быть точным, девятнадцать дней назад, месье. - Продолжайте, месье, - сказал Жюв. - Леди Белтам очень изменилась. Передо мной была не холодная, высокомерная, гордая дама из общества, а всего лишь несчастная женщина. - Что она сказала? - Она сказала мне: "Метр, я напишу сегодня вечером или, может быть, завтра, или, самое позднее, послезавтра письмо, которое, если оно попадет в третьи руки, может повлечь за собой самые ужасные несчастья. Это письмо, которое я вам доверяю, следует хранить самым тщательным образом. Я не могу уточнить, о чем идет в нем речь, знайте только, что это документ, в котором я хотела признаться в совершенных грехах... Вы понимаете меня?.. Храните этот документ, чтобы он всегда был в моем распоряжении, пока я буду жить... В моем завещании, которое я вам передам одновременно с ним, вы прочтете, что нужно делать с этим письмом после моей смерти!.." - И, господин Жюв, когда я заявил, что готов принять от нее на хранение эту вещь, леди Белтэм добавила: "Метр, сделаем лучше так... Условимся, что с того дня, как этот документ окажется в ваших руках, ваш долг будет отнести его в Сыскную полицию, как только вы узнаете о моей смерти... Чтобы вы знали наверняка, когда я умру - поскольку вы можете и не узнать об этом, - договоримся о следующем: с того момента, как мое письмо окажется в вашем сейфе, я буду посылать вам каждые две недели свою визитную карточку, написав на ней пару слов своей рукой. Если вы не дождетесь очередной визитки, это будет означать, что я умерла, что меня убили... Отнесите тогда это письмо туда, куда я вас попросила... Отомстите за меня!" - Ну, а потом? Что потом? Метр Жерэн бессильно опустил руки: - А потом - все, господин Жюв! Леди Белтам я больше не видел и ничего от нее не получал. Кроме того, что я не получил обещанного письма, сходив к ней домой, я узнал, что она уехала в путешествие - и больше ничего. Прошло почти двадцать дней с того визита. Я не думаю, что несчастная женщина изменила свое намерение. Я помню ее слова, она явно боялась, что ее убьют. Жюв зашагал из угла в угол по своему кабинету: - Ваш рассказ подтверждает мои подозрения... Да, леди Белтам убита! Да, она умерла. Письмо, которое она хотела написать, это была ее исповедь, где она не только каялась в своих преступлениях - поскольку она также была преступницей, - но и разоблачала преступления своих сообщников, своего любовника, своего хозяина... Жюв запнулся. Метр Жерэн посмотрел на него вопросительным взглядом. - Фантомаса! Фантомаса, который убил ее, чтобы завладеть этим письмом! Фантомаса, который, избавившись от свидетеля, сможет вновь начать творить свои мрачные подвиги... - Но Фантомас же мертв! - Так говорят... - У вас есть доказательства его существования? - Я стараюсь найти их. - Каким образом? Ах, господин Жюв, что вы собираетесь делать? - Хочу провести одно расследование... Не улыбайтесь... Я хочу узнать, где и как могла быть убита леди Белтам. И я узнаю это. Метр Жерэн молчал, и Жюв после небольшой паузы добавил: - Я еще повидаю вас на днях. Так или иначе, читайте "Капиталь", вы найдете там немало интересных вещей... Впереди нас ждут сногсшибательные сюрпризы! Глава XIX. Англичанка с бульвара Инкерман Жюв размышлял. После визита нотариуса он старался связать полученную от последнего информацию с поисками, которые он предпринял и которые решил во что бы то ни стало довести до благополучного конца. Конечно, задача была трудная, неблагодарная и, можно сказать, опасная, но в случае удачи триумф будет великолепен, если ему удастся достичь цели и набросить наручники на "гения преступления"... "Леди Белтам приходила к нотариусу Жерэну! А ведь это женщина со спокойным, уравновешенным характером, знающая, чего она хочет. Леди Белтам объявила, что готова отдать на хранение свое исповедальное письмо. Какие мотивы толкнули ее к написанию этого письма? Страх? Возможно, но только страх перед чем?" Жюв, обдумывая свои мысли, машинально водил карандашом по бумаге. Взглянув на лист, он на миг остолбенел. Только что он на розоватой бумаге своего бювара вывел мрачное имя, преследовавшее его и точившее его ум: "Фантомас!" "Ну и ну, я совсем спятил! Я больше не могу не думать об этом бандите. Итак, леди Белтам, как я предполагаю, в определенный момент своей жизни сделала для себя следующее заключение: "Я единственная, кто знает, что Герн жив, единственная, посвященная во все его тайны, а следовательно, он заинтересован в том, чтобы рано или поздно меня убрать." Что она делает после этого? Она устраивает так, чтобы Фантомас, если убьет ее, не смог избежать разоблачения, и заявляет ему следующее: "Я написала свою исповедь, в день, когда меня найдут мертвой, об этой исповеди узнают все". Таким образом, Фантомас не мог ничего сделать против нее... Так, допустим. Но после этого Фантомаса, разумеется, терзала только одна мысль: завладеть письмом, в котором исповедалась леди Белтам, и убить ее, пока она не написала новое... С этим все ясно. Но как ему удалось это сделать? Загадка..." Расхаживая по кабинету, Жюв вдруг остановился перед зеркалом, украшавшим камин. Как и все энергичные умы, он любил выражать свои мысли жестами. Итак, глядя на себя в зеркало, он показал пальцем на свое отражение и произнес: - Осел!.. Черт побери! Со мной же сыграли комедию: Фантомас убил леди Белтам, убил ее в доме доктора Шалека, своего сообщника. Труп этой женщины был для него слишком обременительным... Шалек был вне всяких подозрений, по крайней мере, ему было легко сделать себе стопроцентное алиби, благодаря фокусу с двумя рабочими кабинетами... Фантомас спутал все карты! Лупар, дополнявший трио, написал мне через свою любовницу письмо, и я поверил доносу... Лупар сделал так, чтобы за ним следили, и привел меня к рабочему кабинету доктора Шалека, где я смог бы убедиться в невиновности последнего. У меня не возникло ни малейшего подозрения на его счет, и я, как представитель полиции, мог лишь защищать Шалека. С другой стороны, ничего не позволяло мне обвинить и Лупара... Жозефина же после покушения на нее в больнице Ларибуазьер сама становилась жертвой... Короче говоря, след был потерян. Хорошо, след разорван, но я смог связать кое-какие концы, мне известно имя убитой, я знаю, почему ее убили, и имею подозрения насчет того, кто ее убил... Это более чем достаточно для того, чтобы не потерять всякую надежду... Полицейский схватил шляпу, проверил, заряжен ли карманный револьвер, торжественно произнес: - Посмотрим, чья возьмет, Фантомас! И быстро вышел из квартиры. - Дорогой Фандор, ты, должно быть, подумал, что я сошел с ума. Два часа назад я отослал тебя с просьбой написать статью, а сейчас вот примчался к тебе в редакцию, чтобы увезти по срочному делу. Жюв и Фандор беседовали внутри ландолета-такси. - Отвезите нас к церкви в Нейи! - распорядился полицейский. Жюв кратко рассказал о посещении метра Жерэна. - Итак, малыш, сейчас шутки в сторону. Уже вчера я был убежден, что перед нами труп леди Белтам. Сегодня это известно наверняка. Леди Белтам должна привести нас к Фантомасу. - Верно. - Только леди Белтэм мертва, как мы будем действовать? - Стараться точным образом восстановить, чем занималась она в последние дни... - Отлично, Фандор. - Но, - Фандор показал через темное стекло такси на пустынные тротуары улиц, с которых начинался пригород Нейи, - мы подъезжаем к бульвару Инкерман, где стоит дом леди Белтам. - Да, - подтвердил Жюв. - Я займусь домом, который, возможно, сейчас совершенно пустой, а ты, Фандор, обойдешь соседей: поспрашивай там, здесь, расспроси торговцев, которые, наверное, снабжали леди продуктами, короче, всех, кто ее знал и кто мог бы дать хоть какие-нибудь сведения о ее жизни. Признаюсь тебе, ради этого я и вытащил тебя из редакции. Я надеюсь на тебя и поручаю тебе это задание... Через несколько секунд автомобиль остановился на углу бульвара Инкерман. - На доме стоит номер... Ты помнишь тот особняк, в котором я три года назад арестовал Герна? Друзья подошли к нужному дому. Через решетку, обвитую густым запущенным плющом, виднелся пришедший в упадок особняк леди Белтам: с наполовину вырванными из петель ставнями, обветшалым подъездом и садом, аллеи которого почти полностью заросли травой... - Дом уже давно необитаем, - сказал Фандор. - Значит, он был не последним убежищем леди Белтам? - Это мы и узнаем. Давай, за дело. Фандор оставил полицейского и, повернув за угол улицы, вышел к кварталам Нейи, которые облюбовали разного рода торговцы. "Итак, - думал он, - к кому мне обратиться в первую очередь? Вот лавка молочника, да, но обычно, скорее даже чаще всего, не выбирают тех молочников, чьи лавки ближе всего к дому. У каждого из них есть тележка, и близость расположения их лавок не играет, таким образом, большой роли для клиентов. То же самое замечание для булочника. А, вот это уже ближе!" Жером Фандор решительно вошел в небольшой и скромный дворик, обнесенный оградой, при входе которого висела табличка: "Садоводческое предприятие". - Есть здесь кто-нибудь? - Что желает господин? Пожилая женщина с приветливым видом вышла навстречу посетителю. - Я не знаю, мадам, сюда ли я попал. Я не ошибся, это вы занимались работой по саду для леди Белтам? - Англичанки с бульвара Инкерман? Да, месье, мой муж помогает ее привратнику. - В таком случае вы можете дать о ней кое-какие сведения? - Как сказать... Леди Белтам сейчас не живет в этом доме, и мой муж вот уже несколько месяцев, как не работал у нее. - Какая досада! Дело в том, мадам, что я друг леди Белтам и уже давно не получал от нее никаких вестей. Недавно, обедая у наших общих с ней друзей, я узнал, что она собирается вернуться в Париж... Я подумал, что смогу здесь ее найти, но, приехав, увидел, что дом совершенно пустой. - Действительно, месье, там все закрыто. Насколько мне известно, привратник дома в данный момент тоже уехал, по-моему, к себе на родину. - Она не писала вам случайно, не просила последить за садом? Пожилая садовница рассыпалась в объяснениях. Нет! Ей ничего не было известно. Привратника в доме не было, и, разумеется, если бы леди Белтам вернулась, то она обратилась бы к ее мужу, но, увы, от нее не поступило никаких распоряжений, не было никаких вестей. Кстати, когда леди Белтам уезжала, она объявила, что дома ее не будет довольно долго. С тех пор прошло уже месяца полтора, нет, даже два... Садовница добавила: - Сожалею, но ничем больше помочь вам не могу, месье! - Но, мадам! - Да, да, леди Белтам была превосходной клиенткой, и мадам Раймон тоже часто покупала у нас цветы... - Мадам Раймон? Жером Фандор напрягся. (Кто это такая, мадам Раймон?) - Это подруга леди Белтам? - Да, месье, ее компаньонка. - Ах да, мадам Раймон! Сейчас я вспомнил! Леди Белтам мне говорила о ней, она сошлась с ней во время одного из ее путешествий. Вообще, она так одинока. - О да, больно видеть, что человек имеет такое состояние и живет так одиноко. Да, действительно, она много путешествует... И потом, честно говоря, невесело жить в таком доме после всех этих историй. - Люди еще вспоминают о них? - Конечно, месье... - Наверное, из-за этого тоже леди Белтам привязалась к мадам Раймон? - Конечно, неуютно жить одной в этом мрачном особняке! Из разговора с цветочницей он вывел для себя чрезвычайно важный факт: у леди Белтам было доверенное лицо! Некая мадам Раймон... Жюв будет рад этой новости. Журналист вернулся на бульвар Инкерман. Заметив своего друга издалека, Жюв подбежал к нему: - Ну, что? - А что у вас, Жюв, нашли что-нибудь? Жюв пожал плечами. - Прежде всего я узнал, что леди Белтам уехала из Нейи ровно два месяца назад. Ты спросишь меня, откуда такая точность? Все очень просто. Я нашел в почтовом ящике целую кучу рекламных проспектов. По почтовым штемпелям на проспектах, доставленных в первую очередь, я узнал дату отъезда леди Белтам. - Почту не пересылали по другому адресу? - Письма возможно, но не рекламные проспекты... Я поболтал также с помощником мясника, чья лавка здесь неподалеку, и кое-что вытянул из него. - Что же? - У леди Белтам была компаньонка. - А я так радовался, что смогу принести вам эту новость! - Да-а. Но что ты узнал об этой мадам Раймон? В двух словах Фандор пересказал Жюву беседу с цветочницей: - Что за птица, эта мадам Раймон? Если это было действительно доверенное лицо, искренний друг, то почему ее не обеспокоило исчезновение леди Белтам? Почему она не предупредила полицию? Или, может быть, она тоже пала от руки Фантомаса? - О глупец, осел, тупица! - Но... - Послушай, Фандор, ты узнал, как она выглядела, эта мадам Раймон? - Я не подумал об этом... Жюв взорвался: - Ты не подумал? Правда? Ну, ладно, слушай: мадам Раймон - это молодая женщина, темная, очень красивая, высокая, худая, с прелестными глазами... Ты понимаешь, Фандор? - Боже, но... не может быть! - Это тем не менее ясно, как божий день. Раскинь мозгами! Будем логичны: мы знаем, что леди Белтам написала свое исповедальное письмо, затем, что Фантомас начал об этом подозревать, поскольку леди Белтам была убита, затем, что Лупар замешан в убийстве леди Белтам... Ты не догадываешься, кто скрывается под личностью мадам Раймон? Пораженный, Жером Фандор посмотрел на Жюва: - Вы предполагаете, что мадам Раймон, это... Глава XX. Арест Жозефины Слегка нахмуренные лица мадам Гинон, Жюли и Кокетки внезапно прояснились. Бузиль, бродяга, выпущенный полицией на следующий же день после того, как его взяли во время облавы на улице Ла-Шарбоньер, только что открыл бутылку вермута и поставил ее на стол, вокруг которого хлопотала Жозефина, расставляя стаканы и приборы. В своей маленькой квартирке Жозефина принимала гостей. Намечался дружеский обед, на буфете стояли уже готовые аппетитные блюда, из крохотной кухни, в которой красивая любовница Лупара на скорую руку готовила еду, исходил приятный запах поджаренного лука. - Сухой или разбавить? - спросил Бузиль. После аперитива языки развязались, за столом стало шумно. Продолжая заниматься приготовлением обеда, Жозефина между делом вытащила из ящика шкафа колоду карт, которые тотчас же подхватила Кокетка, а Жюли в этот момент посоветовала хозяйке дома: - Срежь левой рукой и задумай желанное, посмотрим, что нам скажут карты! С тех пор как три дня назад Жозефина вернулась из поездки, она ни разу не видела Лупара. Бросив машину на одном из пустырей, он скрылся вместе с Бородой, приказав своей любовнице возвращаться домой и ждать от него вестей. Катастрофа Симплон-экспресс наделала много шуму. Если люди из света почувствовали угрозу со стороны преступного мира, то представители парижского дна обнаружили, что на них надвигается опасность со стороны полиции. Из-за этого дела начнутся разного рода проверки, во время которых наверняка сцапают того или другого, поскольку у большинства обитателей этого квартала водились за душой какие-нибудь Мелкие грешки. Разумеется, никто вслух не произносил никаких имен, но в квартале Ла-Шапель, и особенно в районе улиц Гут-д'Ор и Шартр, заметили, что время, когда произошла трагедия, как раз совпало с отсутствием главных членов банды Цифр. Удивлялись также и тому, что Лупар до сих пор не появлялся в своей епархии. Тогда Жозефина решила, что следует во что бы то ни стало отвлечь внимание окружающих и поэтому пригласила на обед своих близких подруг, которые, правда, в то же время были и ее самыми яростными соперницами. Девицы типа Кокетки и Жюли, и даже толстухи Эрнестин, не могли не завидовать Жозефине, которая была любовницей предводителя бандитов и самой красивой девушкой квартала. В тот момент, когда все садились за стол и дамы бесцеремонно набросились на кусочки колбасы, разложенные на тарелки, дверь в квартиру открылась: на пороге стояла мамаша Косоглазка. Она отошла немного в сторону, чтоб протиснуть за собой огромную корзину. - Право, я нюхом учуяла, что сегодня гуляют у Жозефины, - воскликнула мамаша Косоглазка, - и потом сказала себе: а почему бы мамаше Косоглазке тоже не подвалить сюда? К тому же, Фифрина, - заметила она, обращаясь к Жозефине, - я принесла свою долю, думаю устрицы и пару дюжин улиток будут неплохо смотреться на столе. Мамашу Косоглазку радушно приняли в свою компанию. Бузиль поспешил заглянуть в корзину торговки. - Если только, - пошутил он, - мамаша Косоглазка не сыграла с нами шутку и не принесла лишь пустые раковины... После второй бутылки красного вина гости разогрелись и громко заговорили каждый о своем, перебивая друг друга. Кокетка сияла от радости. - Карты подсказали мне, - сказала она, - что меня ждут деньги и любовь! Понимаешь, подружка, - добавила она, наклонившись к Жюли, - это то, чего в моем возрасте уже не ждешь. Мамаша Косоглазка серьезно заметила: - Брось шутить, карты всегда говорят правду, это так же верно, как верно то, что меня зовут мамаша Косоглазка. Я видела своего первого любовника в картах, за две недели до того, как переспала с ним... Жозефина, несмотря на всеобщее веселье, временами казалась рассеянной, словно чем-то озабоченной. Вдруг она вскочила и подбежала к двери, в которую только что постучали. Разговор, состоявшийся сначала на лестничной площадке, затем в квартире, с посетителем, которым оказался малыш Поль, сын консьержки, был далек от того, чтобы успокоить ее натянутые нервы. - Мать послала меня предупредить вас, мадам Жозефина, что только что к ней обращались два типа и спрашивали о вас... По их виду сразу было ясно, откуда эти молодчики... - Кто же это, - прервала мальчугана слегка побледневшая Жозефина, - ты их знаешь, Поль? - Да нет, мада