И из ее уст сорвались такие слова: - Не является ли мой муж убийцей? Наконец Валентина сформулировала ужасное подозрение, она его произнесла, так как отныне уже не могла ни управлять своими мыслями, ни удержать их. Они оформились в ее глазах как силуэт чего-то смутного, на что при первом взгляде не хочется и смотреть, но что мало-помалу привлекает к себе внимание, начинает дразнить и покоряет. Вопреки своей воле баронесса де Леско следила за ходом своих рассуждений, и вскоре ей стало многое понятным из того, что ранее оставалось незамеченным, не вызывающим подозрений. На деле происшествие, случившееся с ее супругом бароном де Леско в течение той трагической ночи, оставалось таинственным, необъяснимым. Конечно, на первый взгляд можно было подумать, что он, как и другие, заболел, стал жертвой одного из этих многочисленных проявлений страшного состояния, название которого было связано с Жапом. Однако на самом деле доказательств не было; как существует подлинное безумие, существует и его симуляция. Отныне молодая женщина смотрела на барона де Леско не без ужаса и страха. Барон машинально поглаживал медленными движениями свою длинную седую бороду. Он не задавал вопросов, не расспрашивал ни о чем, он выжидал, очевидно, видя волнение, которое охватывало его жену; но можно было подумать, что он не хотел и не смел спросить ее о причинах волнения. Валентина сделала усилие и почувствовала, что в этот вечер она готова на все: она хотела знать, хотела пролить свет на события любой ценой. Она спросила твердым, сухим и резким тоном: - Вы уехали с моим дядей, было слышно, как вы разговаривали с ним в коляске, в этом таинственном фиакре, где он находился один с вами... Это так? - Да, - тихо ответил барон. Валентина вытерла лоб тонким батистовым платочком, который нервно сжимала в руке. - Это так, не правда ли? - продолжала она. - Затем полицейский Жюв, который поднялся на рессоры коляски, услышал выстрел, сопровождаемый хрипом, последним криком, который издал мой несчастный дядюшка... В этот момент из коляски выпрыгнула старуха и побежала со всех ног. Это так? Барон тихо произнес: - Все точно так, поскольку мсье Жюв утверждает, что события происходили именно так, но я уже сказал и повторяю снова, в момент выстрела, при нападении на вашего дядю, меня в коляске не было... как мне кажется... Валентина приблизилась и пристально посмотрела на него. - Вы утверждаете, что вас там не было, - повторила она, - так что же с вами стало? В какое же именно время, согласно вашему мнению, вы покинули моего дядю и по какой причине? Ведь было решено, что вы должны провести вечер вместе... Барон де Леско выпрямился и высокомерным тоном спросил: - Моя дорогая, можно подумать, что вы устраиваете мне допрос как судебный следователь. Мне кажется, что я предоставил достаточно объяснений по этому поводу, чтобы меня могли наконец оставить в покое... - Ах! Я умоляю вас! - вскрикнула Валентина, заламывая руки. - Не разговаривайте со мной таким тоном. - Совсем наоборот, если я вас спрашиваю, если я хочу получить от вас некоторые разъяснения, то это только потому, чтобы самой убедиться в вашей невиновности, чтобы расстаться с сомнениями, которые терзают меня... Пожалуйста, Жоффруа, объясните мне... Барон де Леско поднял руки к небу. - Валентина, я вас прошу, давайте прекратим этот разговор, он ни к чему не приведет. Я вам уже сказал все, что мог, и если меня будут расспрашивать снова, я не скажу более ничего нового... Не забывайте, что в ту трагическую ночь произошли таинственные события, жертвой которых я стал сам; я был, как и полицейский, объектом ужасающего и одновременно непонятного нападения. Валентина его прервала. - Ах, - произнесла она, - вы хотите сказать... Она остановилась, встревоженная, не осмеливаясь докончить свою мысль. Но барон де Леско был не слишком щепетилен. - Да, - продолжал он, - я хочу сказать о Жапе, об этом странном крике, который раздавался в моих ушах, об этом слове, которое я сам затем повторял вопреки своей воле, не отдавая себе отчета... Жап!.. Жап!.. - Замолчите! - закричала Валентина. - В этом кроется тайна, которую мы не можем понять, и, кроме того, дело не в этом... Изменив тон, она умоляла: - Прошу вас, Жоффруа, выслушайте меня; нам важно поговорить друг с другом без недомолвок, надо, чтобы между нами было согласие, чтобы знать, что отвечать тем, кто вскоре, возможно, завтра, начнет спрашивать нас, подозревая... Она очень разволновалась, произнося эти слова, тогда как барон де Леско, наоборот, проявлял невозмутимое спокойствие. - Против нас, действительно, выдвигается многое, - сказал он, - и, возможно, против вас, Валентина, особенно. - Что же именно? - спросила молодая женщина. - Все просто, - сказал барон, - смерть вашего дяди для вас выгодна. - Выгодна мне? На каком основании? - О, это очень просто... ведь наследница вы! Валентина очень побледнела и не могла выговорить ни слова. То, что сказал ее муж, в общем, было верно. Впрочем, она и так знала, что наследовала своему дяде, но разве это доказывало, что она виновна в его смерти? Кроме того, Валентина не могла представить, что ее муж был настолько отвратителен в вопросах ее собственной честности, что смог присоединиться, пусть всего лишь на мгновение, к подобному мнению. Она ужаснулась, услышав эту инсинуацию из его уст. Валентина в этот момент внезапно направилась к мужу. Она устремила на него пылающий взор, в ее глазах блеснула угроза. - Послушайте меня! - начала она. Барон как раз бросил сигарету. - Но я вас слушаю! - ответил он. Валентина пожала плечами. - Помните ли вы, - начала она глухим и искаженным голосом, - некоторые трагические сцены, которые развернулись в Булони несколько месяцев тому назад? Барон де Леско, вы помните, что тогда существовали несчастная девушка, ее звали Фирмена Бенуа, несчастный князь Владимир, который также называл себя виконт де Плерматэн, рабочий Морис, на самом деле оказавшийся сыном Фантомаса? Барон де Леско утомленно подтвердил: - Я очень хорошо все это помню! К чему вы клоните? Зачем ворошить неприятные воспоминания? - Работница Фирмена, Жоффруа, тогда обожала рабочего Мориса, - продолжала баронесса, - и эта работница дрожала от стыда, от ужаса, узнав, что Морис, которого она нежно любила, - сын Фантомаса... и... - И, - отчетливо произнес барон де Леско, - случилось так, что сын Фантомаса, как вы говорите, убедил Фирмену, что отныне он собирается жить честно. - Именно так! - продолжала Валентина, усмехаясь. - У вас прекрасная память, Жоффруа! В этот момент Валентина де Леско еще раз внимательно посмотрела в глаза мужа... - Сын Фантомаса, - хрипло проговорила она, - это вы! А Фирмена Бенуа - это я! Владимир, вы поклялись мне стать честным человеком. Из любви к вам я согласилась именоваться баронессой де Леско, когда вы объявили себя бароном де Леско, украв документы исчезнувшего рода... Дядюшка Фавье не был моим дядей! Мы оба - самозванцы! Черт возьми! Какая тревога овладела вами, когда однажды мы узнали из письма о возвращении этого американского дядюшки, о существовании которого мы даже и не подозревали... Прежде всего, Владимир, вы испугались!.. Вы подумали, что мы будем разоблачены... но потом вы решили все поставить на карту... Вы мне сказали: "Этот простак попадется на нашу удочку, вас он примет за свою племянницу, а меня - за племянника!" - Что дальше? - спросил шипящим голосом барон де Леско, который действительно был князем Владимиром, сыном Фантомаса, также как Валентина была на самом деле Фирменой Бенуа. - Какой вывод вы делаете из всего этого? Молодая женщина заломила руки! - Вывод, который я делаю? - хрипло произнесла она. - Это то, что вы всегда оставались негодяем, что вы не любите меня больше, что вы чудовище, что вы мне солгали! В этот момент бандит, мнимый барон де Леско, внезапно потерял свое спокойствие. Он схватил свою жену за руку и сильно встряхнул ее. - Фирмена, - приказал он, - хватит об этом! Может быть, я обманул вас, но ведь и вы не безупречны! - Не хотите ли уточнить? Валентина де Леско откинулась назад, смерила своего мужа взглядом с головы до ног... - Это легко сделать! - продолжал сын Фантомаса. - Из любви к вам, моей любовнице, я обещал стать честным человеком, ладно! Но также было решено, я полагаю, что вы будете верны мне, но... у вас появился любовник! - Это неправда! - закричала молодая женщина. - Юбер... - Речь идет не о Юбере! - оборвал мнимый барон. - Юбер только флирт, я говорю о Жапе! - Но Жап не является моим любовником! - Я об этом ничего не знаю! Сын Фантомаса медленно отчеканил следующее: - Я знаю, что вы были у него, что там вы потеряли свой кулон, я знаю... Он собирался произнести настоящую обвинительную речь, но Фирмена, которая так долго скрывалась под именем Валентины де Леско, не оставила ему на это времени. Ловкая, как все женщины в подобных случаях, она прервала его упреки новым приступом гнева. - Если я пошла на свидание с Жапом на улицу Жирардон, - кричала она, - так только потому, Владимир, что поняла: вы меня больше не любите! Только потому, что я устала от нашего ложного существования, потому, что чувствовала потребность по-настоящему любить!.. Она еще продолжала говорить, выкрикивать безумные угрозы, но Владимир прекратил ее излияния. - О, оставим это! - сказал он язвительно. - В данный момент надо выяснить другое. Наш разговор начался с тех подозрений, которые, по вашим словам, возникли у полицейского Жюва. Так вот, если вы хотите знать, эти подозрения меня не касаются. В противном случае я смогу доказать свою невиновность. Мне достаточно привлечь лишь один-единственный аргумент, но он является самым категоричным. Жюв сам установил, что преступник, убивший Фавье, это не мужчина, а женщина, старуха, загадочная личность, которая откликается на имя Гаду и которая спаслась бегством, выскочив из коляски через несколько мгновений после выстрела из револьвера. Лишь одно это, как мне кажется, будет достаточным, чтобы установить мою невиновность! Наступила полная тишина, во время которой любовники смотрели друг на друга глазами, сверкающими от ненависти. Затем внезапно Фирмена, казалось, решила сыграть ва-банк. - А кто докажет, - поинтересовалась она, - что эта женщина не вы? Так как я знаю, что вы - сын Фантомаса, так как я видела, что вы могли перевоплотиться в князя Владимира, виконта де Плерматэна, рабочего Мориса, барона де Леско, я считаю, что вы вполне способны при помощи грима создать такой персонаж, как Гаду!.. В этот момент Фирмену сотрясала дрожь, она смотрела на своего любовника широко раскрытыми глазами... Сын Фантомаса противопоставил ее нервозности невозмутимое ироничное спокойствие. На необычное обвинение своей любовницы он отвечал, сжав зубы, шипящим голосом: - Фирмена, вы сошли с ума... Но она не успокаивалась. - Сошла с ума? - кричала она, бросаясь на собеседника, которого отныне рассматривала как противника, кидая на него взгляды, полные ужаса. - Это легко сказать, однако, требуются доказательства... Особенно вам нужно опровергнуть мое обвинение. - Фирмена, - снова прервал ее мнимый барон, - выслушайте меня внимательно. Если когда-нибудь, когда-нибудь в жизни, вы выдвинете подобное обвинение, да что я говорю, если вы когда-нибудь выскажете эту ужасную клевету неважно перед кем, клянусь, что я вас запру. Молодая женщина, охваченная невыразимой тревогой, заломила руки. - Меня запереть? - негодовала она. - Вот и все ваши аргументы, вот ваша единственная защита. Это все, что вы хотите сказать?.. О, я знаю силу этой угрозы и ужасающую власть, которую вам дает закон... Впрочем, все, - продолжала она, раскинув руки и озираясь вокруг, как будто хотела изгнать из своего окружения фантасмагорические видения, - кажется, все объединилось против меня, начиная с некоторого момента... Несчастная пробормотала: - Черные цветы... черные цветы... Жап, болезнь Жапа, видения... тревога и, наконец, смерть, которая бродит вокруг меня... пояс из необъяснимых тайн, который беспрестанно сжимается, который меня сдавливает, кажется, хочет меня задушить, схватить меня за горло... Ах! И мнимой баронессе де Леско показалось, что она начинает задыхаться... Но вдруг к ней вернулось присутствие духа, и, сделав угрожающий жест, она продолжала дрожащим голосом, обращаясь к барону, который следил за ней беспокойным и взволнованным взглядом: - Я готова подтвердить все, что сказала! Вы способны на все! Я полагаю, что Гаду - это вы! Тогда Фирмена увидела, как ее любовник внезапно разразился смехом. - Хватит! - спокойно сказал сын Фантомаса. - Надо признаться, я не буду более это отрицать! Вы раскрыли мой секрет. Впрочем, я этого ожидал и не сожалею, что вы будете в курсе всех событий... Я хочу сказать вам все, поскольку необходимо, чтобы отныне между нами было абсолютное полное согласие... - Согласие? - пробормотала Фирмена. - Молчите, - властно приказал бандит, - поговорим потом... Затем он продолжал, приближаясь к молодой женщине: - Я убил простака Фавье, это так... Старуха, совершившая это убийство, это я... - Негодяй! - вскричала Фирмена. Но сын Фантомаса ее снова прервал: - Дело сделано, не будем больше о нем говорить! Смерть бесповоротна, оставим прошлое, заглянем в будущее!.. В ваших интересах, моя дорогая, не предавать огласке это происшествие, которое сделает вас в глазах света настолько же отвратительной, насколько смешной... Вы погубите меня, но не спасете и себя, я же хочу спасти вас, не погубив себя... Послушайте... будем жить в согласии, последуем совместному параллельному течению нашей жизни, что обеспечит безбедное существование вам, мне, даст свободу действий, позволит поступать так, как нам захочется. Да, я - сын Фантомаса, но то, что меня принимают за барона де Леско, вводит в заблуждение всех тех, кто ищет преступника, совершившего убийство вашего дяди... Так сохраним наши маски. Никто не догадается, что Гаду - это я... До сих пор Фирмена сдерживалась, но теперь она восстала против подлого сообщничества, которое ей предлагал этот страшный изверг. Превратить себя в соучастницу преступлений своего мнимого мужа?.. Не отомстить за смерть Фавье?.. Нет, никогда кроткая Фирмена Бенуа не согласится на это! Глядя на своего любовника, который побуждал ее погрузиться вместе с собой в гнусный преступный мир, она испытывала непереносимый ужас и непреодолимое отвращение! - Назад! - закричала она. - Отойдите... бегите... это все, что я могу вам сказать! Она закрыла глаза и простерла руки. Мнимый барон де Леско не успел ответить Фирмене, как вдруг он вскочил и устремился к окну, выкрикивая проклятия! Затем с удивительным проворством он вскочил на подоконник и выпрыгнул через окно, разбив вдребезги оконное стекло. Тотчас же кто-то устремился следом за ним. Кто-то, кто ничего не видел из того, что происходило в комнате, но внезапно возник за портьерой и, оставаясь там незамеченным, выслушал весь разговор. Этот человек пересек комнату с быстротой молнии, затем исчез в окне вслед за бароном де Леско. Фирмена, несмотря на волнение и ужас, который она только что пережила, узнала его сразу же, и, лежа распростертая на полу, еле переводя дух, она шептала это простое имя: - Жюв, это был Жюв! Глава 22 УЖАС В этот трагический момент в душе Фирмены царили ужас и непонимание. То, что несчастная молодая женщина узнала, было настолько неслыханно и ошеломляюще, что она начала сомневаться в истинности признания, которое вырвала у своего любовника, сына Фантомаса, перевоплощавшегося в Гаду. Впрочем, для раздумий у нее не было времени. Задыхаясь, приложив руки к груди, чтобы унять сильное биение сердца, она бросилась к окну, через которое выпрыгнули мнимый барон и полицейский. Что могло случиться в мирно спящем саду особняка? Какая ужасная борьба должна была произойти при схватке защитника правосудия и преступника? Валентина, томимая кошмарной тревогой, прислушалась. Вначале она ничего не услышала. Спокойствие сада, где ночь разлила непроницаемый мрак, не нарушал никакой звук, никакой шум борьбы... - Он убежал! - решила она. Но в этот момент хрип, крик боли, а также удивления мрачно пронзил тишину! Фирмена, чувствуя, как волосы поднимаются у нее на голове, закрыла уши руками. Она больше не хотела слушать, не хотела ничего знать, она понимала, что произошло непоправимое, что так называемый барон де Леско пытался убить Жюва, тогда как непримиримый инспектор хотел захватить бандита... Страх так сильно овладел Фирменой, что ее душа стала безжалостной. Она не содрогнулась при мысли о тех опасностях, которым подвергался Жюв; ее пугала единственная мысль, что, если Жюв не одержит верх, она вновь окажется наедине с Владимиром, своим любовником... Фирмена отошла от окна, вновь приблизилась к нему, побуждаемая силой, более могущественной, чем ее воля... Она вновь прислушалась, вновь ее глаза пристально всматривались в ночную темень. Она ничего не увидела, ничего не услышала... Хрип, который разволновал ее, отчаянный призыв, долетевший до ее ушей, умолк. Теперь ночь снова сделалась непроницаемой, таинственной, безразличной к драме, покрыв все своим темным одеянием... Фирмена долго оставалась неподвижной, не смея сделать ни одного движения, ни одного жеста, готовясь к появлению или своего любовника, или Жюва... Но сад оставался молчаливым, спокойным, пустынным... Затем, пережив страх неизвестности, Фирмена почувствовала тревогу при мысли, что она так и не узнала, чем окончилась борьба, которая началась у нее на глазах... Ею овладело лихорадочное беспокойство. Она больше не могла оставаться на месте... Молодая женщина бросилась из салона. Через мгновение она, живое воплощение ужаса, оказалась у подъезда маленького особняка, спустилась в сад. Фирмена вздрогнула от ночного ветерка. Она то продвигалась мелкими шагами, то бежала... Противники боролись где-то поблизости! Она должна их увидеть, отыскать! Вдруг она подумала, что если сын Фантомаса сильнее Жюва, он должен был убежать, оставив на повороте одной из аллей труп великого сыщика! Эта мысль вселяла ужас. Она парализовала Валентину на несколько секунд, как и страх темноты и тишины, охвативший ее всю целиком. - Надо узнать! - прошептала она. Фирмена продвигалась вперед. Она пересекла весь сад и, ничего не увидев и не услышав, дошла до решетки из кованого железа, которая огораживала владение вдоль улицы Спонтини... Дверца была закрыта, что удивило молодую женщину: - Значит, они не ушли? Однако в саду, безусловно, никого не было! Но у Фирмены не оставалось сил, чтобы рассуждать далее. Она не пыталась понять эту новую тайну. Она открыла дверцу, вышла на улицу и с непокрытой головой, не набросив даже манто на плечи, еще более красивая, чем обычно, так как страх придавал ей суровое великолепие, пустилась бежать так быстро, как могла, подгоняемая мыслью, что, возможно, ее любовник попытается ее догнать. Она хотела только одно: удалиться, покинуть проклятый дом, где она только что пережила такие мгновения невероятного ужаса! Фирмена побежала наугад по пустынным в этот поздний час аристократическим улицам и бежала так долго, что наконец разбитая от усталости, полностью изнуренная, она очутилась на незнакомом проспекте. Что делать? Куда идти? Фирмена дрожала от холода. Она спросила себя, не лучше ли вернуться на улицу Спонтини. Но одна мысль о возвращении в эти трагические места сводила ее с ума... Вдруг она улыбнулась: - Юбер! Юбер меня спасет! Молодая женщина пошла медленнее. Наконец ей попался фиакр, она остановила его, отрывисто бросила кучеру адрес: - Проспект Виктора Гюго! Быстро! Получите хорошие чаевые!.. Через некоторое время Фирмена уже звонила в дверь доктора... Элегантная парижанка, она мало беспокоилась в этот момент об удивительном и одновременно двусмысленном, словом, компрометирующем визите, который наносила в подобный час, в подобном костюме... Теперь новая тревога овладела ею. Дома ли Юбер? Неужели по злому стечению обстоятельств он вышел из дома или еще оставался в больнице? Валентине хотелось закричать от волнения, когда она услышала шаги, приближающиеся к двери, и голос Юбера спросил: - Кто там? Что вам надо? - Откройте! Откройте! Это я! Через закрытую дверь она услышала восклицание изумления. Затем запоры скрипнули... и она увидела растрепанного доктора Юбера в пижаме, который, разумеется, еще не ложился спать, а работал в своем кабинете. - Боже мой! - забеспокоился врач. - Что случилось? Неужели это вы, Валентина?.. Говорите же! Говорите!.. Вы пугаете меня... Увы! Он понял, что молодая женщина вне себя и отвечать не может. Он увидел, что перед ним бедная обезумевшая женщина, которая шатается при ходьбе... Тогда, не настаивая больше, Юбер ввел в свой дом ту, которую он принимал за баронессу де Леско... - Входите! Отдохните! Успокойтесь!.. Вы у меня, и никакая опасность вам не грозит! Нет! Ничего не рассказывайте!.. Немного подождите!.. Он привел ее в свой рабочий кабинет, комфортабельную комнату с мягким ковром, приглушающим звуки, с темной обивкой, где лампа с зеленым абажуром отбрасывала неяркий, располагающий к покою свет... Взволнованный, потрясенный доктор Юбер пытался представить себе тайную драму семьи. Бывшая работница Фирмена внезапно выпрямилась. - Мне страшно! - простонала она с искаженными чертами лица, вся сотрясаясь от дрожи. - Мне страшно!.. Ах, какой ужас!.. Юбер!.. Юбер!.. Мой муж - чудовище! Жоффруа - это Гаду... и именно он убил дядюшку Фавье!.. А я - не баронесса де Леско, а Фирмена Бенуа... Она говорила очень быстро, с лихорадочной горячностью. Юбер в молчании смотрел на нее... Он ничего не понимал... Он уяснил для себя лишь половину из того, что ему сообщила молодая женщина, но ему, врачу, и этого хватило, чтобы в одно мгновение представить новую ужасающую трагедию. "Валентина сошла с ума!.. - подумал он. - Какой ужас!" Он не успел ответить, как Фирмена заговорила вновь: - Все раскрыл Жюв. Он бросился на моего омерзительного мужа... Тот убежал, он его преследовал... я не знаю, где они! Ах, мне страшно... мне все еще страшно!.. Теперь прилив крови окрасил в розовый цвет лицо молодой женщины. Ее глаза лихорадочно блестели; за секунду до этого она почувствовала озноб, а теперь казалось, что она задыхается... Тогда Морис Юбер дружеским жестом, неторопливо и ласково подтолкнул ее к большому дивану, стоявшему в глубине его рабочего кабинета... - Довольно! - сказал он нежным голосом, каким обычно говорят, чтобы успокоить детей. - Хватит! Хватит! Валентина... не думайте больше об этом! С этим кончено: полноте, отдохните, прилягте! Я дам вам кое-что выпить... а затем вы все мне объясните... Через несколько секунд он оставил молодую женщину одну в своем кабинете, прошел в столовую, приготовил стакан воды, добавил туда несколько капель успокоительного средства, потом вернулся: - Пейте!.. Вы чувствуете себя лучше?.. Фирмена успокоилась. Лихорадка, которая только что чрезмерно возбуждала ее, внезапно отступила. Молодая женщина от нервозности перешла в состояние глубокой прострации. - Спасибо! - прошептала она. - Спасибо! Вы добры ко мне... но поняли ли вы меня?.. В свою очередь он хотел все узнать: - Нет! Что вы говорите, Валентина? - Что эта ночь была отвратительна! Послушайте меня! Я была спокойна, когда меня допрашивал Жюв, когда он обвинил меня в том, что я убила своего дядю Фавье, чтобы завладеть наследством... - Глупец! Негодяй!.. - Нет, это была хитрость!.. Он хотел вынудить меня расспросить кое о чем моего мужа... но я не разгадала его хитрости! Морис, я вернулась на улицу Спонтини, у меня была бурная сцена с Жоффруа, он все признал, он признался, что убил моего дядю, и затем... - Успокойтесь, Валентина!.. - Потом появился Жюв. В тот момент, когда Жоффруа, или Владимир, делал признания, Жюв бросился на него... а я убежала, ушла из дома... - Успокойтесь! - повторил Морис Юбер. Он заставил ее допить стакан воды, который ранее приготовил для нее... Потом, оставив без ответа ее ужасный рассказ, он поднялся и пошел притушить свет. Он возвратился к молодой женщине и опустился на колени рядом с диваном, на котором она лежала. Вскоре глаза Фирмены начали закрываться... Тяжелая сонливость окутала молодую женщину. Она хотела еще что-то сказать, но мысли путались. Валентина откинулась назад, как будто ею овладело внезапное опьянение, ее грациозная головка поникла на подушки дивана. Вскоре ее дыхание стало равномерным, она уснула... Тогда Морис Юбер поднялся... Он посмотрел на свою приятельницу, решив, что правильно сделал, добавив к напитку снотворное, потом очень бледный, со слабой дрожью он подошел к своему бюро и сел за него. - Увы! - вздохнул Морис Юбер, подлинно опечаленный. - Это должно было случиться!.. Несчастная бедняжка, после того страха, который она переживала в последнее время... Ее рассудок должен был помрачиться!.. Ах! Болезнь Жапа!.. Найдется ли ученый, который прояснит ее этиологию, раскроет тайну ее происхождения... и ужас ее конца? Эта женщина имела уравновешенный характер, а теперь она - безумная, да, безумная, которая находится в плену фантасмагорических галлюцинаций!.. В этот момент Морис Юбер не сомневался в том, что Валентина действительно сошла с ума. Лишь острым кризисом болезни Жапа он мог объяснить волнующий рассказ, только что услышанный от нее. Однако временами он вздрагивал от какой-то смутной тревоги. Несмотря на то, что он был знатоком в своей области науки и полностью полагался на поставленный им диагноз, мало-помалу он начинал сомневаться, не ошибся ли он? Может быть, стоит проверить сказанное Валентиной? Он размышлял далее... Если Валентина была у него, значит, барон де Леско не должен находиться в Париже. Если молодая женщина в минуту кризиса убежала из особняка на улице Спонтини, как настоящая сомнамбула, и просила убежища у него, следовательно, она была в одиночестве, никто не мог ее защитить, проявить заботу, удержать... Исходя из этого, должен ли он пойти в маленький особняк, поднять тревогу, сообщить слугам, что баронесса у него? Но надо ли было таким образом компрометировать ту, которая укрылась в его доме? Несмотря на поспешность, с которой ему хотелось прояснить тайну, доктор пришел к выводу, что он должен прежде всего проявить терпение, ждать... Не двигаясь, размышляя, он провел ночь, наблюдая за своей приятельницей, которая спокойно спала под действием снотворного... Ночь тянулась медленно. Рассвет заявил о себе красноватым отблеском. Затем наступило бледное раннее утро, сменившееся ярким дневным светом... В семь часов Валентина еще спала. Однако Морис Юбер услышал, как начали приходить его слуги. Он вышел на цыпочках из своего кабинета и предупредил старого камердинера, который давно служил у него, что в его кабинете отдыхала "одна дама", она больна, и будить ее не следует... Сделав это распоряжение, Морис Юбер вышел из дома, вскочил в коляску и приказал отвезти себя на улицу Спонтини... Доктор нашел особняк в полном спокойствии. Слуги занимались хозяйством, окна были открыты, садовник тщательно подчищал скребком аллею, ведущую к подъезду... Морис Юбер вошел в калитку, подбежал к подъезду, спросил у камердинера: - Господин де Леско у себя? Мне надо срочно с ним поговорить! Слуга вежливо ответил: - Сожалею, мсье... но его нет дома... и мадам тоже... Морис Юбер ожидал такого ответа. Однако он слегка побледнел и нервно спросил: - Вы, несомненно, знаете, где он? Наверное, он в отъезде? Слуга отрицательно покачал головой и ответил неопределенным и слегка удивленным тоном: - Я не думаю, что мсье в отъезде... Я не знаю, где он! Мсье, должно быть, вышел поздно вместе с мадам, так как, когда я закончил службу, он ожидал мадам в курительной комнате... Тогда Морис Юбер выдал себя... Неспособный дальше сохранять спокойствие, он спросил прерывистым голосом: - Не заметили ли вы здесь что-нибудь необычное? Что-нибудь странное? Говорите же! Отвечайте! Камердинер растерянно посмотрел на него. - Да, мсье! - признался он. - Вам что-нибудь известно, что здесь произошло? Сегодня утром я нашел окно в салоне открытым... стулья перевернуты... Наконец, садовник показал мне на куртинах следы ног... можно поклясться, что кто-то выпрыгнул из окна... - Следы? - воскликнул Морис Юбер. - Где они? Покажите мне! Он подбежал к садовнику, но тот извинился: - Прошу прощения, мсье, но все уже приведено в порядок! Все подчищено!.. Больше Морис Юбер не расспрашивал. Оставив слуг в растерянности, он бросился к машине, испуганный тем, что узнал, и одновременно воодушевленный, потому что начал сомневаться в безумии Валентины. Он назвал адрес: - В Службу безопасности! Такси, которое увезло доктора, не успело даже остановиться на набережной Орлож, как молодой человек выскочил из него и, перепрыгивая через четыре ступеньки, бросился в приемную. - Господин Жюв? - выкрикнул он привратнику, который преградил ему путь. - Мне абсолютно необходимо его увидеть! Срочно! Сообщите ему мое имя: доктор Морис Юбер... Но привратник жестом руки прервал доктора. - Господин Жюв в это утро еще не приходил, - сказал он, - его нет ни здесь, ни у себя, так как я только что звонил ему по просьбе шефа, и никто не ответил... На этот раз отчаяние отразилось на лице доктора... Он надеялся встретить Жюва и наконец узнать подробности событий предыдущей ночи, но инспектора на службе не было. К кому он должен обратиться? Кто даст ему совет? Кто сможет подтвердить слова Валентины и освободить его от тревоги за ее состояние? Морис Юбер сначала медленно спустился, потом внезапно принялся бежать... Он дал шоферу новый адрес: - Улица Бержер, номера дома не знаю, я вас остановлю... Надо было остановить машину перед домом Фандора. Ему понадобилось немного времени, чтобы подняться до квартиры Фандора. Но секунды, которые отделяли звонок от появления журналиста, показались ему бесконечными. - Мсье, - начал Юбер, вздрогнув... Но он не докончил фразы. Узнав его сразу же, Фандор бросился к нему. - Как дела? - спросил репортер. - Что вы мне скажете нового? Что вы знаете?.. - Я ничего не знаю! - ответил обезумевший Юбер. - Не видели ли вы Жюва? Фандор вместо ответа начал потирать руки. - Нет еще! - заявил он. - Но он занимается своим делом! Поэтому будем благоразумными! Вот все, что я знаю: сегодня утром я получил депешу от Жюва - он меня предупредил, что преследует барона де Леско, действующего совместно с Гаду. Он надеется его арестовать, что позволит нам немедленно напасть на след Жапа, который действительно существует, и должен быть... но не будем забегать вперед... А что знаете вы, доктор? Морис Юбер, слушая Фандора, разразился нервным смехом. Он взял репортера за руки, сдавил их в радостном пожатии и наконец сказал: - Я знаю только одно: если вы получили эту депешу, значит, все, что мне сказала Валентина, правда... значит, она не сошла с ума, значит, Жап существует... а не является галлюцинацией... Фандор подтвердил легким кивком головы: - Да, Жап существует... и, возможно, воплощение его ужасно! Отвратительный монстр!.. Затем внезапно он прервал себя: - Пока, доктор! Извините, но у меня нет больше времени! Ах, если бы вы знали! Если бы вы знали!.. И, выталкивая ошеломленного Мориса Юбера, Фандор добавил: - Пока! Приходите к Жюву сегодня вечером к восьми часам... мы вам расскажем все. Глава 23 СМИРИТЕЛЬНАЯ РУБАШКА Юбер только что покинул Фандора... С того времени им владела лишь одна мысль, его взгляд инстинктивно обращался в сторону Пасси... Он думал лишь о том, чтобы вернуться в свой дом, найти там Валентину, узнать новости и сообщить ей о своей радости, выразить огромное невообразимое удовлетворение тем, что репортер подтвердил, что баронесса де Леско не была жертвой галлюцинаций, наоборот, она рассказала доктору сущую правду. Доктор Юбер механически сел в машину. Он уже сообщил водителю адрес, когда его взгляд упал на циферблат часов, находившихся на бульваре. - Черт подери! - произнес он. - А больница? Я не могу позволить себе не пойти туда! Ревностный служитель своего долга, доктор Морис Юбер сказал водителю: - Отвезите меня в больницу. Откинувшись на мягкое сиденье машины, Юбер думал о том, как он очень быстро распределит повседневную работу среди своих врачей, оставив лично для себя лишь самое необходимое. Разумеется, Юбер был страстно предан своей профессии, но в это утро медицинская наука занимала только вторую половину его сердца, и он охотно послал бы ко всем чертям и больницу, и больных. Юбер выскочил из машины, быстро пересек двор больницы, поднялся на второй этаж. - Смирно! Вот и патрон! - воскликнул радостный голос, когда Юбер приближался к дверям, ведущим в медицинское отделение, где находились его сотрудники. Он улыбнулся помимо своей воли, заметив Альбере, одного из своих самых молодых практикантов, юношу с большим будущим, к которому он был особенно расположен и которому особенно доверял. - Вы всегда будете выглядеть на двенадцать лет, - сказал Юбер, пожимая ему руку. Затем вместе с Альбере он вошел в маленький зал, расположенный перед общим залом отделения, который был традиционно предназначен для тяжелых больных, но в этот день он пустовал. Юбер спросил: - Ничего особенного не произошло в эту ночь? Есть ли случаи, требующие моего специального вмешательства? - Нет, - ответил Альбере громким голосом и в подтверждение, что ничего не требуется, позвал: - Бираж! Это был временно нанятый практикант, который подбежал и присоединился к Альбере и доктору Юберу. Трое мужчин беседовали какое-то время, а затем заведующий клиникой сказал Альбере: - Я не буду читать в это утро лекцию студентам... вы замените меня. - Черт возьми! - воскликнул Альбере. - Как досадно, они пришли специально, чтобы послушать вас, патрон; им сообщили, что вы сегодня сделаете сообщение по материалам конференции, которая пройдет вечером в Сорбонне. Юбер посмотрел на него с растерянным видом. - Конференция? Какая конференция? - спросил он. - Ну и ну! - рассмеялся практикант, полагая, что шеф захотел пошутить. - Вы хорошо знаете, патрон, что решили сделать ваше знаменательное сообщение, посвященное новой болезни, вашему открытию, болезни Жапа, ее происхождению, причинам, признакам. Это вызывает большой интерес, в медицинских кругах только об этом и говорят... Казалось, Юбер все вспомнил, но, улыбаясь, он отрицательно покачал головой: - Я не буду проводить эту конференцию и не буду читать сегодня лекцию... И он добавил, удивляя своих слушателей: - Если бы вы знали, как мне теперь это все равно... и, впрочем, болезнь Жапа... болезнь Жапа... - Патрон, - продолжал Альбере, - если вы не будете читать лекцию сегодня утром, по крайней мере, скажите это сами своим слушателям, так как услышать вас хотят не только студенты, но и дипломированные врачи, а среди них - специалисты по психическим расстройствам... Я полагаю, абсолютно необходимо, чтобы вы сами прошли в аудиторию и объяснили... Юбер раздумывал мгновение, а потом решил: - Вы правы, Альбере, действительно, будет лучше, если я поступлю именно так. И к тому же, разъяснения, которые я хочу сделать, настолько серьезны, настолько необычны, что кроме меня никому другому не поверили бы, даже если бы они были сделаны от моего имени! Юбер принял решение и покинул маленький зал, где разговаривал с практикантами. Он поднялся этажом выше, чтобы войти в аудиторию, где собрались слушатели. Поднимаясь по лестнице, Юбер напевал модную мелодию и одновременно жестикулировал, что-то бормотал и смеялся почти во весь голос. Бираж тронул за руку своего коллегу Альбере: - Ну как, мой дорогой, наш патрон сегодня в хорошем настроении? Альбере подтвердил: - Я никогда не видел его таким!.. Они пошли следом, удивленные, подтрунивая над поведением доктора Юбера, которое очень отличалось от его обычного поведения воспитанного врача. В зале Юбера уже ожидали около 20 студентов и врачей. Собравшиеся почтительно приветствовали его. При появлении заведующего разговоры сразу стихли, затем близкие к нему люди подошли, и Юбер, рассеянный, но улыбающийся, сердечно пожимал руки, которые тянулись к нему со всех сторон. Образовался кружок, и Юбер начал без лишних слов. - Дорогие друзья, - сказал он, - я хочу сообщить вам кое-что... Хорошенько держитесь, так как, вероятно, вы будете ошеломлены... Вы усердно посещаете мои занятия по изучению новой формы неврастении, которую назвали болезнью Жапа. Мы видим или лучше сказать "думали, что видим" больных, охваченных галлюцинаторным бредом, который проявляется по-разному, но происхождение и причина которого одинаковы. Отдельные, осмелюсь сказать, очень интересные наблюдения были сделаны в этой области мною и моими преданными сотрудниками. Я полагал, как это и было объявлено в газетах, провести этим вечером конференцию в Сорбонне, посвященную болезни Жапа; конференция не состоится... Юбер на мгновение умолк... Альбере посмотрел на Биража с удрученным видом. Он прошептал ему на ухо: - Действительно, хорошенькие новости: объявить конференцию, потом внезапно отменить, и все это утром того дня, когда она должна состояться... Немножко бесцеремонно с его стороны... особенно, если учесть, что он совсем не огорчен... скорее, наоборот! - Это так! - ответил Бираж, растерянно глядя на Юбера. Заведующий клиникой поднял глаза к небу, его пылающий взгляд производил странное впечатление, он сам казался человеком, пребывающим в состоянии необычайного и сладостного сна. Когда он замолчал, слушатели начали тихо перешептываться и с удивлением смотрели на него. Кто-то громким голосом спросил: - Тогда в какой день вы проведете эту конференцию, доктор? Глядя на своего собеседника, Юбер твердо ответил: - Я не буду ее проводить по той причине, что я не люблю говорить о воображаемых вещах; теперь совершенно ясно, что болезнь Жапа не существует... и никогда не существовала! Послышался дружный взрыв хохота, сдержанного и скептического. Присутствующие поняли, что заведующий клиникой захотел пошутить и эту шутку следует найти забавной, но некоторые удивились, что такой серьезный человек, как доктор Юбер, развлекается подобными выходками; мнения разделились. Однако Юбер очень удивился недоверием аудитории; он обвел присутствующих взглядом. - В этом нет ничего странного, - заявил он с юмором. - Я говорю вам, что болезнь Жапа не существует... у меня есть все основания это утверждать. - Патрон, - прервал Альбере, который, принимая во внимание свои близкие отношения с заведующим клиникой, мог позволить себе замечание, - благодаря вашим работам и вашим исследованиям медицинский корпус более не задается вопросом, существует болезнь Жапа или нет, имеются хорошо установленные и точно охарактеризованные