случаи, подтвержденные примерами из практики, которые указывают, что болезнь Жапа существует. Юбер метнул на своего практиканта взгляд. - Я вам говорю, - продолжал он сухим и авторитарным тоном, - что болезнь Жапа не существует! Один из слушателей крикнул: - Доктор Юбер, несомненно, проявляет упорство в это утро и хочет подшутить над нами! Но заведующий клиникой не был расположен шутить. - Что за наглец позволил себе говорить подобным образом? - спросил он, обводя толпу раздраженным взглядом. "Наглец" был очень раздосадован тем, что его высказывание услышали. Тем не менее, он хотел извиниться за неосторожное замечание, но Юбер ему не позволил; сделавшись сразу очень серьезным, он продолжал: - Нет, мсье, я вас уверяю, что болезнь Жапа не существует и никогда не существовала. Я вам только что сказал, что отказываюсь проводить конференцию в Сорбонне... Я ошибся, я уже изменил намерение... я ее проведу, но буду говорить противоположное, вы услышите мое публичное покаяние! Вы услышите, мсье, как доктор Юбер, заведующий клиникой в больнице Шарите, доктор Юбер, присутствующий здесь, объявит самым категоричным образом, что болезнь, симптомы которой он обнаруживал, патологическое безумие, проявления которого он указал, в действительности не существуют, а есть лишь плод воображения неопытного человека, попавшего пальцем в небо!.. - Дорогой учитель! - вскрикнул Альбере, который начинал беспокоиться странным оборотом разговора. - Умоляю вас, будьте менее загадочным и хотя бы уточните мотивы, заставившие вас изменить мнение и несколькими словами разрушить теорию, заботливо разработанную вашими стараниями! Вы говорите, что болезнь Жапа не существует? Вот уже около месяца вы каждый день излагаете нам ее проявления, а в некоторых случаях, очень редких, вы нам демонстрируете эти проявления на больных, страдающих данным заболеванием! Юбер выслушал своего практиканта со скептической улыбкой, потом возразил: - Да, я верил, что болезнь Жапа существует... но уверяю вас, иногда утро вечера мудренее, и, что касается меня, это подтвердилось: я понял, что болезни Жапа не существовало! Вокруг Юбера озадаченные люди повторяли: - Это экстравагантно, это необычно!.. Однако болезнь Жапа существует!.. Заведующий клиникой казался охваченным гневом, он сжал кулаки: - Не существует, я говорю вам, и все! - Но это катастрофа, - закричал Бираж. - Что об этом скажут на факультете?.. Ваши заявления, доктор, произведут колоссальный скандал в медицинских кругах! - Довольно! - взорвался доктор Юбер. - Вот это меня заботит менее всего... болезнь Жапа... Я смеюсь над этим... Видите ли, главное заключается в том, что женщина, которую я люблю, не подвержена данному заболеванию... и я уверен, она не безумна... Все, о чем она мне рассказала, правда!.. О! Это ужасная необычная история... но поверьте, я всем доволен, и все, что произошло, прокладывает мне дорогу к высшему счастью!.. Все слушали доктора ошеломленные, в глубоком молчании. Что означали его высказывания? Люди спрашивали себя, правильно ли они поняли? Юбер продолжал, не замечая изумления, которое отражалось на всех лицах. - Да, - сказал он, - женщина, которую я люблю, не является безумной, и, более того... я могу ее любить без задних мыслей! Доктор резко обернулся. Кто-то дергал его за рукав, это был Альбере. - Что вы хотите? - спросил он. Практикант был очень бледен, он объяснил тихим голосом: - Дорогой доктор, я хотел бы поговорить с вами наедине... Пойдемте, прошу вас! Но Юбер покачал головой. - Я не подчиняюсь вашим приказам, - ответил он, - оставьте меня в покое... Я желаю объяснить моим слушателям, почему болезнь Жапа не существует, хочу дать им добрые советы, необходимые для того, чтобы не попасть в смешное положение в будущем, если они будут поддерживать в своей среде взгляды относительно реальности этой болезни! Юбер напрасно выкрикивал эти слова оглушительным голосом, никто его не слушал. В помещении, где происходила столь странная конференция, студенты и врачи ходили взад и вперед, взволнованные, потрясенные до последней степени, и каждый из них высказывал одну и ту же мысль: - Это ужасно! Это страшно!.. Доктор Юбер потерял рассудок! Тем временем Альбере пытался увести доктора Юбера с собой, говоря окружающим их людям: - Замолчите, мсье! Замолчите, прошу вас! Практикант хотел любой ценой избежать того, чтобы доктор Юбер услышал высказывания на свой счет, но помешать этому Альбере не смог. Внезапно пересуды достигли ушей Юбера. - Что такое вы говорите?.. Что вы рассказываете? - закричал он. - Я потерял рассудок?.. Я сумасшедший?.. Вы осмеливаетесь говорить, что я сумасшедший?.. Это я, только что сделавший величайшее открытие, какое можно лишь вообразить?.. Я, у которого хватило достаточно храбрости и отваги, чтобы публично обвинить себя в допущенной ошибке?.. Я, просто и скромно признавшийся в том, что болезни, диагноз которой был установлен мною, не существует?.. Вы называете это безумием?.. Толпа глупцов, кретинов!.. Вам не стыдно высказывать на мой счет подобные предположения? Я потеряю свое имя, звание, репутацию, если понадобится, это не имеет никакого значения!.. Да, - продолжал он, все более и более оживляясь, - какое мне до этого дело, если женщина, которую я люблю, в здравом рассудке, что дает мне такое огромное счастье, какое только можно представить... И кроме того, долг каждого честного человека говорить правду, не так ли?.. Вот она, эта правда, я повторяю ее вам: болезнь Жапа не существует!.. Назад!.. Оставьте меня, негодяи!.. Что вы делаете?.. На помощь!.. Меня убивают! Что все это значит?.. В то время, как доктор Юбер заканчивал свою необычную речь, он вдруг почувствовал, что его так крепко схватили за плечи, что он не мог пошевелиться, и скрутили. Шесть пар крепких рук накинулись на него, старались его удержать. Тогда он закричал: - Оставьте меня... Что вам от меня надо?.. Никто его не послушал, его сжимали все крепче и крепче!.. Испуганный, ошеломленный Юбер вначале не понимал причину агрессии, которой он подвергся, но вдруг осознал, что происходило. Прибежали двое санитаров, поспешно вызванных, двое крепких парней, которых Юбер хорошо знал; эти двое по инструкции Альбере насильно завертывали его во что-то типа фуфайки, которая завязывалась на спине! Юбер сразу лишился подвижности, его руки были стянуты под этим одеянием, доктор не мог больше сделать ни одного движения, но он все понял!.. Тогда в приступе гнева и ужаса он завопил: - Смирительная рубашка!.. Вы надели на меня смирительную рубашку! Изверги! Бандиты! Вы меня принимаете за сумасшедшего?.. Альбере насильно уводил доктора. - Ради Бога, - умолял он, - успокойтесь! Но Юбер, весь багровый, с глазами навыкате закричал еще громче: - Почему я должен успокоиться?.. Должен замолчать?.. Ведь я попал в западню!.. Я связан негодяями! О, нет! Нет уж, извините!.. И он закричал с новой силой: - На помощь!.. На помощь!.. Оставьте меня, бандиты, убийцы! Через час после этого тяжелого события вся больница еще находилась в состоянии шока; везде только и говорили о горестном событии, которое только что случилось, высказывали самые необычайные предположения, но все сходились в одном: - Доктор Юбер потерял рассудок! И среди наиболее категоричных мнений были, увы, мнения людей, которые знали доктора лучше, чем другие, его практикантов Альбере и Биража! Как только они возвратились в клинику после довольно длительного отсутствия и вошли в дежурную комнату, то сразу вокруг них столпились люди, стремящиеся узнать новости... Альбере был очень бледен, чрезвычайно взволнован; Бираж также казался потрясенным, он непрестанно прикладывал платок к покрасневшим векам. Тем не менее, Альбере объяснил своим коллегам исход драмы, свидетелями которой они оказались. - Так вот, - рассказал он им, - когда мы увели доктора Юбера из зала, где он проводил... свою конференцию, мы втащили его, Бираж и я, в карету скорой помощи, впрочем, по распоряжению главного врача больницы, затем мы повезли его в... - Продолжайте! - кричали ему со всех сторон. Сделав усилие, Альбере продолжал дрожащим голосом: - Как я сказал... мы повезли его в... заведение доктора Дьелеве... Это имя прозвучало для присутствующих как похоронный звон. Доктор Дьелеве был слишком известен, слишком знаменит, чтобы не догадаться о природе заболеваний, которые он лечил. Доктор Дьелеве был неоспоримым авторитетом, выдающимся врачом, большим специалистом по психическим заболеваниям... Как медик он стоял во главе больницы Святой Анны, психиатрической лечебницы! Только одно его имя, которое прошептал Альбере, сковало взволнованную толпу. Кто-то спросил: - Что же сказал профессор Дьелеве? Альбере ничего не ответил, но Бираж, который все время рыдал, пробормотал: - Когда он увидел доктора Юбера, когда он его осмотрел, он отвернулся... и заплакал... Глава 24 КОНЕЦ МЕЧТЫ Валентина де Леско или, иначе говоря, Фирмена, проспав несколько часов глубоким сном в комнате, где ее устроил доктор Юбер, проснулась совсем расслабленная. Прежде всего молодая женщина улыбнулась, испытывая сладостное волнение. Она вспомнила теплый прием, который оказал ее друг в тот момент, когда она, волнуясь, пришла к нему, отдавая себя в его руки, чтобы просить защиты и поддержки. Он встретил ее сердечными словами, приласкал, прижал к сердцу, в то время как она изливала свои горести. Он заставил ее принять снотворное, которое дало ей возможность отдохнуть, и теперь Фирмена пробудилась, трогательно взволнованная при воспоминании о счастливых мгновениях, предшествовавших ее сну! Но разум вернул ее в прошлое, и ее сердце сразу же сжалось. Итак, почему же она пришла в разгар ночи искать защиты у доктора Юбера? В первый момент она не могла ничего вспомнить, но постепенно память к ней вернулась. Фирмена вздрогнула. Действительно, если она пришла, если она покинула свой дом, то это произошло потому, что там развернулась драма, и особняк на улице Спонтини стал театром чрезвычайных событий. О! Этот вечер! Фирмена вновь его пережила. Сначала ее разговор с Жювом, угрозы полицейского, затем волнующая беседа с глазу на глаз с ее любовником Владимиром, потом внезапное вторжение полицейского... Преследование разоблаченного любовника Фирмены... сына Фантомаса, о новых преступлениях и злодеяниях которого молодая женщина узнала за несколько секунд до появления Жюва. Фирмена, проснувшись с улыбкой, снова почувствовала себя охваченной оцепенением, так как хотела любой ценой забыть все, что произошло. Молодая женщина посмотрела, слегка наклонив голову, на белую подушку, на комнату, в которой она находилась. Это была маленькая элегантная комната, обставленная со вкусом. Фирмена машинально рассматривала детали обстановки, и вдруг ее взгляд стал неподвижным: на кресле, недалеко от нее, находилось нечто странное, что было трудно определить. Она посмотрела внимательно, ее губы прошептали: - Боже мой! Возможно ли это! Молодая женщина только сейчас заметила, что странный предмет, привлекший ее внимание, оказался букетом цветов. Эти цветы произвели на Фирмену странное впечатление, она не могла различить их цвет и вначале думала, что их единообразие объяснялось тем, что в полумраке они неясно видны. Впрочем, молодая женщина, охваченная страхом, отказывалась допустить то, что в мыслях уже существовало как непреложная правда. Фирмена боялась увидеть вновь эти трагические и пугающие цветы, которые она уже неоднократно видела и получала в разных обстоятельствах. Фирмена боялась черных цветов, черных цветов Жапа! По мере того как она широко раскрывала глаза и ее взгляд становился сосредоточенным, молодая женщина все более и более убеждалась, что ее подозрения подтверждались. На кресле лежали черные цветы! Но Фирмена получила новое подтверждение своих опасений. Она посмотрела на ковер в комнате и увидела на полу несколько увядших роз и лепестки, разбросанные здесь и там, лепестки черных цветов, бутоны черных роз. Инстинктивно Фирмена села на большой постели, ее руки машинально касались постельного белья, вдруг она испустила крик: ее ладонь нащупала что-то шелковистое, бархатистое и холодящее в то же время. Это были лепестки и сердцевины роз, черных роз! - Боже мой! Боже мой! - прошептала Фирмена, обеими руками сжимая лоб. Она пыталась узнать: не сон ли все это? Нет, Фирмена не спала. Она вскочила одним прыжком, встревоженная, взволнованная, и голосом, полным тревоги, позвала: - Юбер! Ее голос глухо прозвучал в тишине маленькой квартиры доктора. Фирмена насторожилась: ответа не было. Внезапно она покраснела, осознав, что находится полуодетая в комнате доктора, которого она только что позвала... Молодой человек мог появиться с минуты на минуту. - Я сошла с ума! - решила Фирмена. Ее плечи содрогались, и инстинктивно она огляделась вокруг в поисках какой-нибудь одежды. Юбер подумал решительно обо всем: на одном из кресел Фирмена нашла подобие пеньюара, который, очевидно, был предназначен для нее. Молодая женщина оделась. Она испытала наслаждение, когда ее тело окуталось мягким и эластичным одеянием, подарившем ей приятное тепло. Затем, обув на свои босые ноги сандалии, она двинулась вперед и дошла до конца комнаты. Приоткрытая дверь выходила в маленький коридор, куда машинально прошла Фирмена. Странная вещь, коридор был усеян цветами, черными цветами, как будто они прокладывали дорогу, по которой следовало идти. Все более и более взволнованная и охваченная крайним любопытством, Фирмена шла по цветам, стараясь наступать на лепестки роз. Она пересекла всю квартиру, понимая, что она пуста, что доктор Юбер, которого она позвала два - три раза, отсутствовал. В конце коридора следы цветов прерывались перед дверью. Фирмена остановилась, она хотела вернуться назад, но вдруг вздрогнула, ее сердце сильно забилось, она услышала что-то похожее на вздох, на очень нежный и очень отдаленный стон! Она не в первый раз слышала этот вздох, этот стон! Раньше подобная жалоба, а это было не что иное, как жалоба, неоднократно поражала ее слух. И Фирмена внезапно подумала об этом таинственном и загадочном существе, об этом невидимом персонаже, который много раз давал ей знать, что увлечен ею, и на протяжении долгих недель с изысканной деликатностью таинственно заявлял о своем присутствии под видом невидимого и страстного влюбленного. Дверь, перед которой находилась Фирмена, открылась сама собой, и молодая женщина увидела, что она ведет в подвал. В лицо ей ударил порыв холодного воздуха, и инстинктивно Фирмена отступила, она испугалась этого мрачного отверстия, которое зияло перед ней. Однако, отступив, она приблизилась к нему вновь, так как во второй раз услышала вздох, человеческий, глубокий, полный тоски и горечи, дрожащий, как отзвуки надежды. Больше Фирмена не колебалась. - Это Жап... Жап... - сказала она себе. Помимо своей воли, непреодолимо, несмотря на тревогу и ужасный страх, которые она испытывала уже много недель, словно по таинственному повелению этого всегда невидимого, но присутствующего существа, несмотря на свое приключение на улице Жирардон, Фирменой в этот момент владела только одна мысль, одно безумное желание. - Я хочу увидеть Жапа, - шептала она, - узнать, кто такой Жап!.. Вдруг молодой женщине показалось, что совсем рядом с ней невероятно нежный голос прошептал ее имя: - Фирмена! Как загипнотизированная, молодая женщина медленно спустилась на несколько ступенек и очутилась внизу маленькой лестницы, которая вела в подвал. Внезапно она вздрогнула. Что-то или кто-то коснулся ее руки. Фирмена не сопротивлялась. Она почувствовала, что чья-то рука искала ее руку, и через некоторое время в ее дрожащие пальцы эта рука вложила букет цветов! В темноте Фирмена не могла их видеть, она почувствовала, что это должно быть одно из необычайных и почтительных проявлений Жапа. Несомненно, он преподнес ей черные розы! Фирмена шла вперед, ведомая таинственной рукой. Эта рука держала ее чересчур смело и слишком властно, другая рука обвивала ее талию, и она ощущала, как к ее гибкому телу нежно прикасалось другое тело. Фирмена позволяла это, все более и более удивленная и сладостно взволнованная. Ей казалось, что на ее плечи накинуто манто, которое ее окутывало, облегало, и прикосновение этого одеяния было полно неги и изысканности. Тем временем голос, который был ей знаком и который она неоднократно уже слышала, прошептал ей совсем тихо: - Доверьтесь мне, Фирмена, не сопротивляйтесь! Фирмена, опустошенная, ошеломленная, находясь как во сне, повиновалась и более не сопротивлялась! Таинственное существо приблизилось к ней, нежно обняло, а затем дало ей понять, что она должна сесть, вытянуться. С этого момента Фирмена, закутанная в просторное и такое мягкое одеяние, слегка стеснявшее ее движения, распростерлась на каком-то длинном и шелковистом ложе. Ей показалось, что она скована, никакого страха, никакого сожаления не осталось, настолько она чувствовала себя не способной даже к малейшему усилию. - Жап! - проговорила она. - Это вы, Жап? И так как в ответ раздался лишь неотчетливый шепот, она обратилась вновь: - Не вы ли говорили о любви на улице Жирардон? Разве не слышала я изысканную и очаровывающую музыку?.. О! Жап! Жап!.. Фирмену окутывала ночь, обе ее руки покоились в руках таинственного незнакомца, который привел ее в это место. Она не старалась что-нибудь понять, у нее не осталось страха, она не испытывала волнения. Внезапно руки, которые держали ее, отстранились, и Фирмена спросила, запинаясь: - Куда вы уходите? Не покидайте меня... Вдруг она вскрикнула, так как раздался сухой щелчок и загорелась электрическая лампа. Яркий свет ослепил Фирмену, а затем он упал на таинственного незнакомца, известного ей под именем Жапа, которого она никогда не видела до этого момента. Фирмена попыталась сдвинуться с места, пошевелиться, но не смогла это сделать! Ей показалось, что она охвачена огромной усталостью, что ей тяжело сделать даже малейшее движение, что ее руки и ноги стали неимоверно тяжелыми! Перед ней стоял человек, закутанный в широкий плащ, который прикрывал черное трико, плотно обтягивающее сильный торс. Лицо таинственного незнакомца скрывалось под капюшоном с прорезями для глаз. При виде этого легендарного силуэта ошеломленная Фирмена произнесла: - Фантомас! Возможно ли это? Спала она или бодрствовала? Фирмена ничего не могла сказать, настолько была испугана и удивлена необычным явлением. На самом деле молодая женщина была менее напугана, чем заинтригована. Она узнала Фантомаса моментально, но сразу же у нее возник вопрос: - Фантомас, Фантомас... Это вы, я узнала вас, значит, вы и есть Жап? Раздался голос Фантомаса, но это был не голос таинственного незнакомца, а четкий и звучный, даже несколько зычный голос Гения преступного мира. - Жап, - произнес он, - это я... Фирмена не хотела поверить в это. Нет, этого не могло быть, и если Фантомас занял место Жапа, то, вероятно, после какого-то ужасного злодеяния. - Фантомас, - настаивала Фирмена, - я не могу убедить себя в том, что Фантомас - это Жап... это невозможно. Но бандит приблизился к молодой женщине. Голосом, который он легко мог изменить, сделав его нежным и волнующим, - голосом Жапа былых дней - он повторил ей на ухо пылкие предложения, слова любви, все те незабываемые слова, что он сказал ей в первый раз, когда Фирмена пришла на свидание на улицу Жирардон. Да, сомнений не осталось, Фантомас и Жап представляли собой одно и то же лицо! В течение нескольких мгновений, пока говорил Фантомас, Фирмена, ошеломленная и чрезвычайно удивленная, увлеклась ласкающей музыкой голоса и любовными речами бандита. Когда же он умолк, то Фирмена, взволнованная в высшей степени, спросила его: - Значит, вы меня любите, Фантомас? Задать подобный вопрос можно было, действительно, только под влиянием гипноза, обаяния этого настолько обворожительного голоса Гения преступлений! Увы! В этот миг Фирмена забыла ужасные события в Булони, она забыла, что лишь чудом ускользнула от смерти, вырвавшись из рук Фантомаса. Фирмена как будто забыла, что именно Владимир, которого она принимала за рабочего Мориса, спас ее тогда. Нет, как все женщины, Фирмена была подвластна глубокому очарованию льстивых слов любви, слов страсти, произнесенных шепотом самым отъявленным из бандитов, но не все ли равно! Фирмена хотела верить в любовь Жапа, даже если Жап был Фантомасом! Последовало глубокое молчание, затем зловещее и категоричное высказывание резко прозвучало и отдалось под сводами подземелья. С этого момента говорил уже не Жап, а Гений преступного мира, его голос больше не ласкал, не нежил, он стал повелительным, вселяющим ужас, непререкаемым. Фирмена мучилась от потрясения, вызванного удивлением. Фантомас прогремел: - Нет! Я не люблю вас... Фирмена почувствовала, что теряет сознание. На какой-то миг ей показалось, что она жила в изумительном сне, но вдруг реальность открылась ей в виде ужасного видения или кошмара. Она боялась догадаться о подлой махинации бандита, у нее возникло тайное предчувствие, что она оказалась жертвой страшной западни. Однако, подавляя в себе волнение, она спросила: - Фантомас, Фантомас, что все это означает? Умоляю, скажите, я хочу знать! Бандит приблизился к ней и, направив электрический свет в лицо молодой женщины, ослепив ее, в то время как сам он оставался в тени, он повторил своим странным и пугающим голосом: - Ты хочешь знать, Фирмена... ты хочешь знать, почему Фантомас был Жапом, почему Фантомас только сейчас открылся перед тобой? - Да, я этого хочу, - прошептала Фирмена. Раздался сардонический смех Фантомаса. - Для тебя было бы лучше, - продолжал он, - не знать... Фирмена, заинтригованная в высшей степени, закричала: - Нет, нет, Фантомас, я хочу знать, знать любой ценой! Рассудок молодой женщины действительно пришел в смятение. Раньше она обдумывала происходящие события и наделяла Жапа различными чертами, иногда предполагая, что таинственный хозяин особняка на улице Жирардон был именно доктор Юбер. Иногда ей казалось, что появился какой-то новый незнакомец, или, возможно, Жап придуман Владимиром как персонаж, возбуждающий любопытство. И вот она только теперь узнала, что этот нежный возлюбленный, этот очаровательный любовник является самым ужасным и самым грозным существом на свете, Фантомасом! Разве возможно, чтобы существо настолько жестокое и настолько кровожадное, как Фантомас, могло быть одновременно нежным и поэтичным Жапом? Увы! Фирмена достаточно хорошо знала Фантомаса, чтобы понять: он способен на все. Молодая женщина очень обеспокоилась тем, чтобы все узнать и понять. Она не отдавала себе отчета о том состоянии, в котором находилась: она совершенно не замечала, что с течением времени малейшее движение становилось для нее все более тяжелым и трудным. Ей надо было приложить невероятное усилие, чтобы просто приподнять руки; она лежала на мягких подушках, как ей казалось, но она совершенно не могла пошевелиться. Фирмена ничего этого не замечала, ее глаза были прикованы к неясному очертанию, вырисовывающемуся на черном фоне подземелья, к темному силуэту бандита. - Скажи, Фантомас, скажи! - повторяла она. Фантомас начал: - Помнишь ли ты, Фирмена, этот трагический вечер в Булони? Он остановился, Фирмена вздрогнула. Зачем Фантомас воскрешал память об этих далеких и ненавистных часах? Зачем он хотел, чтобы молодая женщина вспомнила об обстоятельствах, когда она оказалась в жестоком противостоянии со зловещим бандитом, когда Фирмена отстаивала своего любовника, а Фантомас сына, когда они сошлись в беспощадной борьбе, в которой, благодаря необычному и случайному стечению обстоятельств, победу одержала Фирмена? Почти беззвучно, так как это воспоминание очень взволновало ее, Фирмена прошептала: - Да, я начинаю вспоминать... Фантомас продолжал, пытаясь скрыть под спокойной интонацией глухой гнев, который рос в его груди: - Так вот, в тот вечер я был ранен моим сыном... Владимир в упор разрядил пистолет в своего отца. Рука Фантомаса лежала на руке Фирмены, инстинктивным жестом бандит сжал ее запястье и добавил: - Я должен был ослепнуть по твоей вине, Фирмена, или, по меньшей мере, из-за тебя. Фирмена уловила зловещую угрозу в его последних словах, она почувствовала, что побледнела, и ничего не ответила. Фантомас продолжал дальше: - С тех пор дневной свет стал для меня невыносим. Я не могу жить, как раньше, при свете солнца, встречаться с моими врагами лицом к лицу... И все это, Фирмена, из-за тебя... И если я страдал от этого ужасного увечья физически, то сердце мое кровоточило из-за того, что это увечье нанес мой сын... Мне надо было избегать света... я стал жить во мраке... но одна мысль неотступно преследовала меня... Я страдал от того, что Владимир дорог тебе, Фирмена, и я видел, что он разделяет твою любовь... Мне надо было любой ценой разъединить вас. Я знаю сердце женщины, я знаю, что оно открыто для всяких компромиссов... Я не отрицаю его двойственность, его вероломство. Я хотел взволновать твое сердце, Фирмена, и я в этом преуспел... Жап сумел влюбить в себя ту, которая считала, что любит только одного Владимира. Будешь ли ты, презренная, отрицать свою измену моему сыну?.. - Фантомас, Фантомас, - прошептала Фирмена, - я не любила Жапа... Мною руководило лишь любопытство... единственное желание узнать, кто... не думайте... Фантомас прервал ее. - Речь идет не только о Жапе, - проговорил он, - есть еще доктор Юбер, у которого ты находишься в данный момент, доктор Юбер - твой любовник... - Нет, - закричала Фирмена, - я - не любовница Юбера! - Это произошло бы, - усмехнулся Фантомас, - если бы тебе позволили это сделать. Но Фирмена пришла в негодование. - Нет, нет, - протестовала она, - поверьте мне, Фантомас, я клянусь вам... возможно, я была кокетлива, временами непоследовательна, но несмотря на все, я люблю Владимира... Фантомас рассердился: - Ты угрожала ему вчера, ты упрекала его в том, что он сын Фантомаса! Фирмена проговорила, запинаясь: - Несмотря ни на что, я люблю его, я это чувствую и ясно вижу в своей душе, что бы ни произошло и что бы ни сделал Владимир, он для меня - все, я ему принадлежу до мозга костей... Я плоть от его плоти, кровь от его крови... - Браво! - закричал Фантомас. - Я и не предполагал, Фирмена, что ты так пылко и страстно любишь его. - Я его люблю, люблю, - говорила молодая женщина, которая напрасно пыталась пошевелить руками. Внезапно Фантомас переменил тон: - Ты его любишь, пусть так... я хочу верить в это... тем хуже для тебя... слушай... Он остановился, Фирмена с отрешенным видом насторожилась, страшась узнать, что означает это странное вступление. Фантомас продолжал озабоченным тоном: - Владимир не должен любить тебя. Я против этого... Конечно, он увлечен тобою... Я пытался отвлечь его мысли, но пока не удалось окончательно достигнуть этого... То, что ты его любишь, мне все равно, но чтобы он тебя любил... никогда! Однако Фирмена протестовала: - Владимир любит меня, как и я его, и ничто не может нас разлучить! - Может! - произнес трагически Фантомас. - Смерть!.. Только безвозвратное исчезновение любимого человека, - продолжал он, в то время как Фирмена слушала его, совершенно ошеломленная, - может ослабить чувство любви... Итак, - добавил он энергично, - я хочу, чтобы мой сын принадлежал мне, мне одному... Он произнес последние слова с такой необузданной энергией, что Фирмена поняла: должно произойти что-то ужасное, непоправимое... Однако она сделала усилие, чтобы прояснить сознание, ей казалось, что она окутана каким-то туманом, сквозь который она видела Фантомаса, затем Жапа, потом доктора Юбера, потом Владимира. Вокруг нее было огромное количество роз... черных роз... аромат которых она остро ощущала... Затем все это исчезло. Фирмена, чрезмерно утомленная и усталая, лежала на мягких подушках лицом к лицу с Фантомасом... - Я хочу, чтобы мой сын принадлежал только мне!.. - произнес бандит. И тогда Фирмена спросила дрожащим голосом, что же будет с ней. - Ты умрешь, - отчетливо произнес Фантомас. - О! - закричала Фирмена, почувствовав, как сжимается ее горло. - Это невозможно, я сошла с ума, я вижу это во сне... Ее свело ужасной судорогой, она отчаянно билась, испуганная мыслью о приближающейся смерти, чувствуя, как ее охватывает безумие. Однако, чтобы хоть немного двигаться, чтобы даже просто пошевелиться, она должна была обладать необыкновенной силой, неестественной, истощающей. До сих пор Фирмена не анализировала странное состояние, в котором она находилась. Теперь ужас приближающейся смерти, несомненно, помешал бы ей обратить на это внимание, если бы не циничное отвратительное вмешательство Фантомаса. - Фирмена, - обратился он к ней. - Лежи спокойно! Чем больше ты двигаешься, чем больше шевелишься, тем тяжелее будет твоя агония. Монстр дал понять молодой женщине, что она не могла двигаться потому, что была стянута с головы до ног чем-то вроде плаща, который бандит накинул ей на плечи, когда она спускалась в подземелье. Его фалды, мягкие и воздушные, теперь мало-помалу сжимались на ней. Что за новое мучение придумал Фантомас? Фантомас накинул на молодую женщину просторный плащ, сшитый из эластичной ткани, которая теперь постепенно сжималась. Плащ с широкими фалдами, накинутый на ее плечи полчаса тому назад, теперь превратился в облегающую тунику, обтягивающую изящные формы молодой женщины. Фирмена, которая теперь все поняла, вздрогнула от ужаса, представив, что скоро эта туника превратится в саван!.. Да, она понимала теперь, почему она не могла двигаться и почему, чем больше она шевелилась, тем более затрудненными становились движения. По мере того как тело ее двигалось, зловещий плащ все больше и больше сжимался, обтягивая ее, сдавливал бока и грудь. - Фантомас! Фантомас, смилуйся, пощади! Что со мной будет? - Ты умрешь! - отчеканил бандит. С предельной жестокостью он осветил Фирмену таким образом, что она увидела все детали западни. Молодая женщина лежала на мягких подушках, обитых шелком, которые ей казались такими нежными, что ей было очень трудно от них оторваться, и вот теперь она поняла, что представляло из себя это страшное ложе. Внутри оно было обито, а вокруг поднимался твердый и узкий бортик. Фирмену положили в гроб! На этот раз волнение оказалось чересчур сильным. Фирмена почувствовала, что разум ее помутился, перед глазами поплыл красный, потом черный туман. Несчастная потеряла сознание. Фантомас, скрестив руки, устремив пристальный и равнодушный взгляд, наблюдал за предсмертными судорогами несчастной женщины, за ее постепенным угасанием. Он смотрел на нее еще несколько мгновений: черты ее лица разгладились, оно приняло теперь, как во время обморока, безмятежность, что очень походило на бесстрастное спокойствие смерти. Зловещий бандит проговорил, пожав плечами: - В конце концов, у меня не было причины ее мучить... Разумеется, ее надо было устранить с моего пути, чтобы Владимир стал свободным и полностью принадлежал мне... мне одному... Но, чтобы она страдала, необходимости нет. Фантомас пощупал руку Фирмены и заметил, что она уже похолодела. - Значит, она умерла? - спросил он себя. - Умерла от страха? Фантомас колебался секунду, затем вытащил из-под складок своего широкого черного плаща длинную стальную иглу, которая блеснула в лучах света электрической лампы. Фантомас уверенно и очень спокойно нашел то место, где было сердце Фирмены. Затем он медленно вонзил иглу через тунику в тело несчастной. Губы Фирмены затрепетали на мгновение нервной дрожью, затем они стали совершенно белыми... Нежная любовница Владимира несокрушимой и свирепой волей Фантомаса превратилась в труп! Глава 25 ПОВЕЛИТЕЛЬ И ВЛАСТЕЛИН Что же случилось с Жювом в то время, когда происходили эти ужасные события, когда Фантомас так хладнокровно, свирепо и жестоко расправился с Фирменой, оставив на своем пути еще один труп. Узнав, что барон де Леско является одновременно Владимиром и сыном Фантомаса, полицейский, будучи вне себя от ярости и охватившего его ужаса, бросился на него. А произошло это следующим образом. Жюв не проронил ни слова во время драматичного разговора, в ходе которого мнимая аристократическая пара обменивалась взаимными упреками, и понял, что они были просто сообщниками. Жюв не удивился, узнав, кто скрывался в действительности под масками барона и баронессы де Леско. В тот день, когда он допрашивал Фирмену и пытался ее запугать, чтобы вызвать на решительное объяснение с мужем, Жюв уже подозревал, что Валентина де Леско - это умело загримированная Фирмена Бенуа, старающаяся скрыть свои подлинные черты. Зато Жюв был поражен открытием, что Гаду и барон де Леско - это одно и то же лицо! Он уже давно понял, что именно Гаду повинна в убийстве американца Фавье, но содрогнулся, узнав, что Гаду была бароном Жоффруа, и этот последний, украв документы семьи Леско, - очевидно, угаснувшего рода - имел дерзость совершить преступление при тех трагических обстоятельствах, которые сопутствовали убийству дядюшки Фавье. - Это достойный сын Фантомаса! - произнес Жюв с дрожью в голосе, когда услышал последние слова убийцы. Однако события развернулись так быстро, что у Жюва не было времени все обдумать. Услышав слова холодного презрения, вырвавшиеся из уст Валентины, барон Жоффруа бросился на молодую женщину... В одно мгновение Жюв оказался между двумя противниками! Он думал, что ему удастся схватить убийцу, но барон внезапным прыжком избежал захвата и с ловкостью и проворством, присущими его действительному возрасту, хотя в облике барона де Леско он казался пожилым человеком, он выпрыгнул через окно, бросился в сад и убежал... К счастью, Жюв был всегда готов к худшему. Не прошло и несколько секунд, как барон Жоффруа покинул комнату, а Жюв с револьвером в руке уже бросился следом за ним. - Остановитесь! - приказал Жюв. - Остановитесь, или буду стрелять! Увы! Эта угроза была напрасной... Барон де Леско продолжал бежать. Впрочем, казалось, что он бежал с потрясающим хладнокровием и сноровкой. Он бежал не по прямой, а петлял по мостовой, перебегал с одного тротуара на другой, и Жюв немедленно угадывал смысл этих маневров. - Я не могу выстрелить! - воскликнул он. - Пули не достигнут цели... Я очень рискую! Темной ночью долго продолжалось это бешеное преследование. Барон Жоффруа пользовался преимуществом пустынных улиц богатого квартала. Он бежал, не чувствуя одышки, и все, что мог сделать Жюв, это не отставать от него. Однако Жюв не отчаивался. - В конце концов, - решил он, - эта безумная погоня должна увенчаться встречей с полицейскими, прохожими, я позову на помощь, и мне ее окажут... Когда беглец, находящийся на расстоянии менее ста метров от полицейского, достиг бульвара Фландрэн, Жюву показалось, что он устал и расстояние между ними уменьшилось. - Он в моих руках! - обрадовался полицейский. Жюв ускорил шаги. Он уже слышал прерывистое дыхание барона, он уже угрожал ему револьвером, когда неожиданно разыгралась странная сцена... Внезапно, как из-под земли, так как мостовая рядом с Жювом была разрыта, выскочила банда из нескольких человек, которые устремились на полицейского и барона... В то время как одни завладели Жоффруа де Леско, скрутили его с удивительной ловкостью и потащили, другие схватили Жюва и крепко связали его по рукам и ногам! Растерянный полицейский почувствовал, как на глаза ему натягивают повязку... Затем у него возникло ощущение, что его спускают вниз, уносят куда-то... что он падает в бездну! Он отчетливо услышал, как несущие его люди идут по лестнице с бесчисленными ступенями, а потом до его ушей дошел глухой шепот, в котором назойливым лейтмотивом звучало: - Жап! Жап! Наконец Жюв был водворен - он мог это лишь предположить, так как его ноги не касались земли, а на глазах оставалась повязка - на поверхность спокойной и неподвижной воды. Укачивание не позволяло в этом усомниться. Потом последовал толчок, за ним несколько других, свидетельствующих о том, что судно, на котором он находился, причалило к понтону на набережной. Его снова несли, и у него появилось очень характерное ощущение холода... как будто он оказался в каком-то подземелье, в глубине подвала... Жюва положили на твердую и влажную землю и развязали путы: его руки и ноги стали свободны. В одно мгновение Жюв поднялся... Он сорвал повязку с глаз, искал взглядом своих обидчиков... Он ничего не увидел! Он был погружен в полный мрак! Сколько времени полицейский пробыл там? Час? День? Ночь? Представить себе было невозможно! Ему показалось, что прошла вечность... Вначале он, как сумасшедший, передвигался на ощупь, стараясь найти путь к свободе, но его протянутые вперед руки подсказывали, что он находится в темнице, в тюрьме, каменные стены которой были толстыми и прочными. Жюв, охваченный тревогой, провел так долгие часы, но в конце концов почувствовал, как его одолевает непреодолимая сонливость, с которой он не мог больше бороться... Полицейский проснулся очень поздно. В помещение, где он находился, проникал слабый свет. Свет шел с потолка, и, подняв глаза, Жюв ужаснулся. Свет не был устойчивым, неподвижным, как это бывает при обычном освещении. Свет постоянно подрагивал, и Жюв, насторожившись и внимательно прислушавшись, различил над собой как будто ласковое журчание текущей воды... Возможно ли это? - Может быть, мне это снится, - прошептал полицейский, - надо мной не может течь вода! Однако, когда его глаза привыкли к темноте, Жюв увидел, что его камера похожа на погреб, обнесенный со всех сторон стенами, в одной из которых проделана дверь. Самым странным казался потолок. Прозрачный, из толстого стекла и, судя по тому, что видел Жюв, являлся руслом реки или канала! Жюв очень долго наблюдал за этой невыразимой картиной. Временами над его головой мелькали тени и продолговатые формы, которые, очевидно, были судами, проплывающими по поверхности воды. Жюв в растерянности заломил руки: - Где я нахожусь? Я схожу с ума! Вскоре Жюв овладел собой и начал рассуждать: - Черт возьми! Я попал в дьявольскую западню! Я в руках сына Фантомаса, а может быть, и самого Фантомаса, ведь отец и сын всегда договорятся! Несомненно, я умру от голода! Но Жюв ошибался... Волнение помешало ему сразу заметить все детали камеры. Когда его взгляд обшаривал тонущие во мраке уголки камеры, то в одном из них он обнаружил кувшин чистой воды и большую краюху хлеба. Жюв насытился... Затем, перевернувшись на спину, он смотрел и слушал. Наконец окружающая его тишин