попала. В то же время девушка была полна жизни. Каждый жест и каждое движение ее молодого упругого тела напоминало гуттаперчу -- столь гибким и гармоничным оно было. Лицо ее менялось ежесекундно. Вот она увидела полицейских, и глаза ее испуганно расширились. Затем она чуть отодвинулась, давая им место, и вновь забавно втянула голову в плечи. Альбер проникся к вей жалостью. Столпившиеся в буфете болельщики и шахматисты следили за каждым их жестом. Реньяр не терял времени даром. Вероятно, теперь уже каждому участнику чемпионата известно, что они из полиции. В данный момент зеваке гадают с какой это стати сыщики решили встретиться с шахматисткой, но затем кто-нибудь да вспомнит, что она -- сестра знаменитого террориста. Ну а дальше -- вопрос нескольких минут, чтобы мимолетная догадка стала всеобщим достоянием. Шарль был лишен сентиментальности. Или же девушка ему просто не нравилась. Впрочем, он всегда отличался известной толстокожестью. Мадемуазель" какие отношения связывали вас с Марсо? Меня? -- Снова тот же испуганный взгляд, вызывающий желание посадить эту девочку на колени и приласкать, утешить, бормоча ей на ухо успокоительные слова. Да, -- роняет не знающий жалости чурбан. Я ведь кажется, вас спросил. Он был моим женихом. И голос у нее тоже красивый, -- подумал Альбер. В точности такой каким должен быть. Голос тоже какой-то миниатюрный, будто птичка чирикает. Вы верите, что он покончил с собой? Нет. Лелак был полностью согласен с нею. Днем с огнем не сыскать безумца, который бы докончил с собой, заполучив в невесты такое сокровище. Вы не ссорились в последнее время? Не порывали отношений? Нет. -- Пожалуйста, не бойтесь нас. Мы не причиним вам ничего плохого. Я и не боюсь. -- На губах ее мелькнула лукавая усмешка, поэтому Альбер поверил ей. Не знаю, почему всем кажется, будто я напугана. Кому Кажется? Да всем! Когда я ходила в школу, учитель считал, будто дома _меня бьют родители. Она с любопытством скосила глаза в сторону, иа Альбера. --Значит вы не ссорились? -- Голос Шарля звучал враждебно. Он явно был бы не против, если бы девушка и в самом деле побаивалась его. Мало сказать, что он равнодушен к ее чарам. Девушка доводится родной сестрой Фонтану, и Шарлю достаточно этого, чтобы возненавидеть ее. Нет. Ваш брат был знаком с Марсо?..... Конечно. Он и представил мне Роже. Когда именно? Давно я уже и не помню. Я тогда была еще девчонкой, лег двенадцати-тринадцати. Мой брат и Роже часто играли в шахматы, так что Роже бывал у нас. Он-то и начал обучать меня игре. А когда он начал ухаживать за вами?-- спросил -- С кем еще из теперешних ведущих шахматистов играл ваш брат? -- спросил Шарль. -- Два три года спустя. Как-то он взял меня за руку, и тогда я поняла, что стала взрослой. С тех пор мы не разлучались. -- Хм... Это было довольно давно. Почему же вы не поженились? -- Сначала мы и не думали о браке. А потом... я не хотела... Мне не хотелось свадьбы, где не мог бы присутствовать мой брат. -- С кем еще играл ваш брат? -- Шарль повторил свой вопрос чуть громче и с угрожающей интонацией. -- Откуда я знаю! -- Девушка и в самом деле была не из боязливых, угроза вызвала в ней лишь гнев, но даже это ей было к лицу. -- С тех пор столько воды утекло... С ним играли десятки людей. -- Если некоторые из тех давних игроков сегодня находятся здесь, в зале, полагаю, вы вспомните? -- Мартинэ занимался в том же клубе, что и брат. Что из этого? -- Они были друзья? . -- Они не были даже партнерами. Мой брат играл гораздо лучше. -- А я думал, что Мартинэ был сильным шахматистом, -- вмешался Альбер. -- Средний игрок на уровне международного мастера, с некоторой долей презрения бросила девушка. -- Если бы он играл, как мой брат или Роже, он не устранился бы от турнирной практики и не стал бы изобретать автомат, чтобы железный ящик одерживал победы вместо него. -- Кто еще состоял в том клубе? -- Проверьте по картотеке. Бришо, не привыкший, чтобы женщины ему прекословили, с минуту помолчал. Он бросил взгляд на Альбера в поисках поддержки, но тот смотрел в сторону. Шарль, достал сигареты и, пока закуривал, взял себя в руки. Перенести бы этот разговор в полицию... -- Когда поссорились ваш брат и. Марсо? -- Они вовсе не ссорились. -- Опять этот обманчивый, вроде бы испуганный взгляд. -- С чего бы им ссориться? -- Ну хотя бы из-за того, что ваш брат убивает людей; -- Он знает, что делает! -- Все знают, что он делает. Убивает невинных людей. Подкладывает бомбы в машины, в переполненные бары, а сам исчезает и с безопасного расстояния наблюдает, как в муках корчатся люди, лишенные даже малейшего шанса защитить свою жизнь. Подлый убийца из-за угла! -- Что бы он ни делал, но он мой брат и я его люблю. -- А Марсо? -- А Марсо любил меня. -- Как к этому относился ваш брат? - -- Как относился? Если он раньше вас схватит убийцу моего жениха, до суда дело не дойдет. Если вы думаете, будто Марсо прикончил мой брат, вы идете по ложному следу. -- Поищем других --вздохнул Альбер. - Был у вас кто-нибудь еще, кроме Марсо? -- Что?! -- Вы очень красивая, -- Лелак почувствовал истинное облегчение, высказавшись вслух. Он видел, как Шарль состроил гримасу, а девушка улыбнулась. -- Благодарю. -- Думаю, что не я один заметил это". -- Роже однажды сказал, будто я самая прекрасная девушка из всех, что когда-либо рождались на свет. -- Похоже, на глазах у нее блеснули слезы. -- Он говорил, что я напоминаю ему статуэтку из слоновой кости. -- С таинственного, далекого острова, из давно исчезнувшей цивилизации. -- Да. Откуда вы знаете? Я вижу. Они смотрели в глаза друг другу, и Альбер почувствовал, как у него закружилась голова. Шарль молчал, а они сидели, погрузившись в глаза друг другу словно желая прочесть ответ на не заданный вслух вопрос. После долгого молчания девушка проговорила: -- Ведь это вас я видела по телевидению, не так ли? Вы оба стреляли в моего брата. Вот теперь сыщики узнали, что такое популярность; Когда они встали, чтобы распрощаться с девушкой, в буфете внезапно наступила тишина и человек пятьдесят, затаив дыхание, ждали, что будет дальше" Затем какой-то элегантно одетый господин поинтересовался, как далеко продвинулось следствие. Это был один из руководителей федерации. Через какое-то время другой элегантно одетый господин на сей раз директор отеля --повторил тот же самый вопрос. Затем двое одетых похуже подкатились с тем же вопросом; это были репортеры. Впрочем, такой оборот событий можно было предвидеть. Появление на сцене непобедимого шахматного автомата, убийство его создателя и отравление Марсо всколыхнули страсти. Чем более тесен тот или иной круг, тем сильнее внутри него резонанс чрезвычайных происшествий. А мир шахмат производил впечатление крайне тесного Лелак и Бришо давно почувствовали еы напряженность атмосферы, уловили бы косые взгляды и попытки спрятать глаза, если бы ходили на шахматные турниры. Если бы ре удивлялись, что зрители платят деньги, чтобы смотреть на двух типов, молча обдумывающих ходы. Если бы не считали странным, что между ходами иногда, проходят часы, что все бурно радуются или огорчаются, когда кто-то один с треском проигрывает. Утром в спортивных новостях поместили сообщение, что состоялось заседание федерации, где обсуждался вопрос, не следует ли прервать турнир. Разумеется, было принято решение довести турнир до конца. Руководители федерации с легкостью убедили самих себя. Шарль заказал кофе, и коллеги молча отсиживались, дожидаясь, пока повышенный интерес к их персонам утихнет. Пошел седьмой час вечера, и Альбер, будь его воля, отправился бы домой. -- А где Буасси? -- Смотался. Его рабочий день кончается в пять. ---- У меня тоже. -- С чего ты взял? -- Бришо недобро усмехнулся. -- У нас самая работа только сейчас и начинается: дискотеки, танцы, швыряние бутылками.,. -- Ты же знаешь, что мне надо домой. Марта ждет. .-- Позвони ей, чтобы пришла. Марте тоже не помешает слегка развлечься. Альбер подозрительно покосился на коллегу. Всерьез он это говорит или издевается? Марта не любит бывать в дискотеках. Не беда. Ты сумеешь ее уговорить. Альбер отнюдь не был в этом уверен. Вряд ли перспектива увидеть, как шахматисты, подвыпив снова подерутся, покажется его жене соблазнительной. Но тем не менее он встал и пошел звошггь. Пусть этот зловредный холостяк не воображает, что он, Альбер, боится жены. В вестибюле все телефоны были заняты. Можно подумать, будто всем сразу понадобилось звонить своим женам, предупреждая, что они задерживаются. Альбер прошел к стойке администрации. Ему даже не пришлось предъявлять удостоверение, портье заулыбался еще издали. -- К вашим услугам, господин инспектор. -- Мне нужно позвонить. --- И поскольку портье с широкой улыбкой пододвинул ему аппарат, Альберт добавил: -- Служебное дело. Разговор сугубо конфиденциальный. Его провели в офис. Небольшая комната: письменный стол, столик для пишущей машинки, стулья. На стене яркие плакаты с рекламой международного туризма -- иначе говоря, пейзажи с невообразимо синим морем, с белоснежными пиками гор и ослепительными закатами солнца, каких в природе не увидишь. На одном плакате была изображена обнаженная женщина, сидящая на золотистом морском пляже и трогающая пальцы на ногах. Короткая стрижка, мускулистое тело, длинные ноги, красивая, округлая грудь. Это была художественная фото- графия, то есть не такой выразительный снимок, как в секс-журналах. Интересно, почему именно эту фотографию выставила на всеобщее обозрение хозяйка офиса? А хозяйничала здесь женщина, -- не требовалось быть полицейским, чтобы определить это с первого взгляда. Выставка кэтча на стене, целая коллекция почтовых открыток на письменном столе, фотографии детей в рамках, на подставке для газет -- модные журналы, на двери -- афиша шахматного турнира. Типично дамский кабинет. Марта сняла трубку после второго звонка. -- Хорошо, что ты позвонил! -- Да? -- Ему не подуше пришлось такое начало. Вступление мучительно напоминало, те времена, когда все разговоры сводились к неисправному котлу. -- Надо купить к столу не только вино. Прохладительные напитки потребуются тоже. -- Что ты имеешь в виду? -- Ведь мы условились, что вино для гостей принесешь ты, не так ли? -- Так. -- Ну вот тогда прихвати заодно и прохладительные напитки. Звонил Жак, сказал, что им не с кем оставить детей. -- Нет! -- решительно отрезал Альбер. Разве можно подкладывать друзьям такую свинью? Эту парочку дурно воспитанных детей трудно вынести даже в тех случаях, когда в гостях бывает одно только семейство Жака. А на сей раз -- он наконец вспомнил -- Марта созвала большую компанию. ---- Когда ты придешь домой? -Ну... часа через полтора -- через два. --Ты что спятил? Гости будут к восьми, а до тех пор тебе надо принять душ, побриться, переодеться. -- Не надо мне душа. -- Ты должен помочь мне накрыть на стол. Альбер вздохнул. -- Ладно. Как только вырвусь, сразу лечу домой. Легко сказать -- "лечу". Дорога до дома на машине заняла бы полчаса, а если движение оживленное -- и того больше. Автобусом или на метро проедешь по меньшей мере час, да пока сделаешь покупки... раньше восьми домой не попасть. А не сделаешь покупки -- хоть вовсе домой не являйся. При мысли о "милых" детках Жака эта перспектива показалась очень и очень заманчивой... Расстроенный Альбер вышел из офиса. Портье восторженно уставился на него, ловя малейшее его желание. -- Скажите, -- Альбер нерешительно сунул руку в карман, проверяя, есть ли у него при себе бумажные деньги, -- имеется ли у вас вино и прохладительные напитки? -- Конечно, -- удивленно ответил портье,-- Вон там, в буфете. Да мне нужно с собой. Несколько бутылок. Портье проявил всяческую готовность помочь. Связался по телефону с кухней, с ресторанным отделом обслуживания в номерах, с шефом винного погреба идею покупки немецких вин отмел в зародыше, а из отечественных марок выбрал редчайшие, о каких Альбер даже не слыхал. Альберу же требовалось купить для гостей дешевое столовое вино, под приготовленное Мартой жаркое. Лелак сделал портье знак продолжать хлопоты, а сам поспешно уединился в офисе. Чашечка кофе в этой гостинице стоит в три раза дороже, чем в кафе по соседству с управлением полиции, а прохладительные напитки -- в два раза. За восемь бутылок коллекционного вина ему не расплатиться. Проверив содержимое своих карманов, он понял, что не хватит даже на одну бутылку. В полном отчаянии он уставился на красотку, сидящую на приморском пляже. У этой, конечно, забот никаких, знай себе нежится на солнце да перебирает пальцы на ногах. А может, она красит ногти?.. Собравшись с духом, он вышел из офиса. В конце концов не может же он навечно остаться "здесь, разглядывая эту беззаботную дамочку, сколь бы соблазнительной ни казалась такая перспектива. Самое позднее завтра утром явится хозяйка кабинета и выставит его. Альбер торопливо прошел мимо портье, который закончил телефонные переговоры и хотел было порадовать господина инспектора благоприятными результатами, но тот остановил его коротким жестом и буркнул нечто вроде, мол, сейчас вернусь. Надо бы выскочить за дверь и дать деру, но смелости не хватало. Шарль увлеченно беседовал с какой-то рыжеволосой секс-бомбой. С присущей ему дерзкой непосредственностью он склонился к собеседнице и шепнул ей нечто доверительное, отчего рыженькая рассмеялась и шутливо ударила его по щеке. Бришо схватил женщину за руку, но не вывернул, а галантно поцеловал. На столике перед ними стояли высокие бокалы с какой-то подозрительной жидкостью, не похожей ни на один из знакомых Альберу алкогольных напитков. Очевидно, фирменный коктейль "Мат", изобретенный в здешнем баре по случаю шахматного турнира. Напрашивалось естественное предположение, что от одной лишь его цены можно было получить мат. ... Подойдя к парочке, Альбер деликатно кашлянул. Шарль вздохнул. -- Позвольте представить вам моего коллегу. Вблизи заметны были и толстый слой косметики, и наклеенные ресницы, и подкрашенные волосы, которые когда-то, возможно, действительно были бронзово-рыжими. Платье на дамочке состояло сплошь из складок и драпировки -- вроде того, что видел Альбер на обложке модного журнала в офисе. -- Мадемуазель Моника Нест, коммерческий директор фирмы "Интернэшнл Чесс Компани". -- Рада приветствовать господина инспектора. -- Голос у нее был приятный, низкого, грудного тембра, произношение безукоризненное. -- Мадемуазель Нест из Нью-Орлеана, -- пояснил Шарль тоном посвященного.-- Французский у нее второй родной язык. -- А китайский? -- Предполагаете на том основании, что я работаю в гонконгской фирме? О нет! -- женщина рассмеялась. -- Контракты составляются на английском. Я больше времени провожу в Европе или у себя в Америке, чем в Гонконге. -- Понятно. -- При других обстоятельствах Альбер охотно выслушал бы ее рассказ о себе, но сейчас его это не интересовало. -- Простите... вы позволите мне минуту поговорить с коллегой с глазу на глаз? -- Ясно: государственная тайна... -- улыбнулась дама. Бришо не выказал энтузиазма. . -- И ради этого ты вытащил меня из-за стола? С ума спятить! Бабенка подвернулась экстра-класс, можно сказать, лучшая за последние годы, и только у нас пошло дело на лад, ты заявляешься с дурацким вопросом, нет ли у меня при себе лишних двух тысяч франков. Разумеется, нет! За какого толстосума ты меня принимаешь?! -- Да полно тебе, стоит ли так кипятиться. -- Будь у меня деньги, я заказал бы еще по стаканчику этого пойла, -- Шарль чуть призадумался. -- Послушай, тебе уже без разницы... Может, подкинешь мне деньжат? Когда Альбер вернулся к стойке портье, бутылки уже были приготовлены. Альбер дрогнул, но в следующий момент с озабоченным видом рванулся к телефону - Дела, знаете ли... Коль скоро Жак приедет с детьми, значит, он будет с машиной. А если он будет с машиной, то отчего бы ему не сделать небольшой крюк (в каких-то два десятка километров), чтобы его бедолаге-приятелю не пришлось тащить на себе чертову прорву бутылок? Ну а если Жаку все равно сюда заезжать, так отчего бы ему не прихватить с собой лишнюю тысячу-другую" чтобы расплатиться за покупку? На другом конце провода слышался мощный шумовой фон: один ребенок плакал, - другой вопил во все горло, а мать криком пыталась вразумить их обоих. Жак, героически сопротивляясь уговорам друга, время от времени клал трубку и громогласно призывал свое семейство к порядку. Конечно же призывы его были тщетны. -- Пойми же наконец, не могу я взять бутылки с собой! Я отправляюсь на задержание опасного преступника. -- И я с тобой! -- взмолился Жак. -- В следующий раз. К тому же у меня при себе ни сантима, -- он положил трубку. Жак наверняка заедет в гостиницу, он еще ни разу не подводил друга. Как-нибудь надо будет действительно взять его с собой на задержание. Жак честно заслужил эту награду и, кроме того, получит повод хоть на какое-то время вырваться из дома. Альбер вышел из отеля, убыстряя, шаг, пересек автостоянку, а выбравшись на тротуар, припустился бегом. Он взял тот же темп, как с Жаком во время вечерних пробежек. Спокойной, размеренной трусцой он способен был пробежать километров пятнадцать, а отсюда до ближайшей станции метро дай бог километра полтора, даже испарина не выступит. "Какой позор, -- думал т он. -- Инспектор управления полиции, солидный мужчина в летах бежит по улице как ненормальный, боясь припоздниться домой. Буасси тоже хорош, не мог подождать, что ли! Да и Марте лучше бы оставить машину в моем распоряжения. Стыд и позор. Альбер прибавил ходу. ГЛАВА ШЕСТАЯ Что же он пил вчера вечером? Пиво -- наверняка, так как мясо получилось слишком жирное. Вино тоже: как было не выпить, если раз в кои-то веки он купил такое дорогое вино. Пил и виски -- под разговоры до ужина. И коньяк -- он так приятно ложится на сытый желудок. Альбер не привык пить, во всяком случае не в таких количествах. По мнению Марты, он просто-напросто перепил лишнего, вот его и выворачивало всю ночь. По мнению Альбера! виною всему было чересчур жирное мясо. Марта не стала с ним спорить, а дала ему рвотное, после чего от ужина в желудке * следов не осталось, и положила на голову компресс, что несколько облегчило страдания. Всю ночь он не сомкнул глаз. Гости разошлись в два часа ночи, в три часа накатил первый приступ дурноты, а затем он с компрессом на лбу до рассвета просидел в постели, так как стоило ему опустить голову на подушку, и стены комнаты начинали, свое бешеное вращение. Утром Марта позвонила шефу и сказала, что муж заболел, даже по телефону говорить не в состоянии, на работу не придет, так что пусть уж они сегодня справляются с преступниками сами, без его помощи. Через двадцать минут после телефонного разговора, заявились Шарль и Буасси. Их долгий звонок у двери отозвался в голове Альбера ударами пневматического молота. Они ввалились в комнату шумные, веселые, раскрасневшиеся от ветра. -- Что, старина, вчера хватил лишнего? -- Марта бросила на них неодобрительный взгляд. Когда человеку неможется, тут уж не до шуток. Коллеги водрузили на стол бутылку, из-под рома с какой-то подозрительно черной жижей. -- Кофе из итальянского эспрессо "Пицца Мама" -- Нет. Не вступая с Альбером в пререкания, коллеги влили в него крепчайший кофе без сахара. Горячий напиток обжигал язык и небо, и несчастный мученик предпочел поскорее проглотить его. . -- Знаешь, какие любопытные подробности всплыли относительно Корню? Оказывается, этот молчальник, из которого клещами слова не вытянешь, купил дом. Половину суммы выплатил на прошлой неделе, а остальная часть будет вноситься в рассрочку, в течение десяти лет. -- Ну и что? -- Твоего жалованья хватит, чтобы купить дом? Альбер не ответил. Иной раз он удивлялся, как хватает денег, чтобы расплатиться за квартиру. -- Может, он получил наследство, -- предположила Марта. -- Нет, никакого наследства он не получал, -- сказал Шарль. -- Зато я сегодня с утра прогулялся в банк, где Ростан хранил свои капиталы. -- Откуда ты узнал про банк? -- В финансовом отделе фирмы "Компьютой". Словом, я зашел в банк и поинтересовался, не брал ли Ростан недавно крупную сумму со своего счета. --И оказалось, что брал. -- Очевидно, так оно и было, если Шарль сияет торжеством. -- Сколько? Улыбка на лице Шарля погасла. -- Точную сумму мне не назвали. Но наверняка расходы Корню хотя бы частично оплачены из этих денег. -- Думаете, Корню его шантажировал? Альбера безумно раздражало, когда жена начинала строить из себя детектива. По мнению коллег -- оттого, что Марта лучше, чем он, делала логические выводы. По мнению Альбера -- оттого, что, стоило мыслям жены заработать в одном направлении, и самому господу богу не под силу было свернуть ее с этого пути. Для профессионального сыщика качество совершенно недопустимое. -- Вполне вероятно, похоже, Шарль всерьез отнесся к ее вопросу. -- Но так же вероятно, что в благодарность за сей денежный дар наш красавец не ревновал двою жену к Ростану. -- С чего вы взяли, будто эта женщина вообще была близка с Ростаном? -- Марта задала вопрос из чувства необъяснимой женской солидарности, Мгновенно проникшись жалостью к незнакомой особе, которую эти мужчины с извращенным воображением пытаются облить грязью. -- Если она и не была с ним близка, то не по вине Ростана. Бабенка умопомрачительная! -- Но это еще не значит, что она должна лезть в постель к своему работодателю. Бришо с явным, удовольствием втягивался в спор. Он неизменно чувствовал себя в своей стихии, если имел возможность потолковать с женщинами о сексе, и его ничуть не смущало, что в данном случае этой женщиной была жена его друга. -- Согласен. Но если работодателю подкладывают бомбу, а муж этой женщины несет службу в казарме и разбирается во взрывчатке, тут есть над чем призадуматься. Кстати, эта особа отнюдь не производит впечатления недотроги и скромницы. Глаза у нее блудливые, уж можете мне поверить. -- Супруги Корню могли одолжить эти деньги, -- заметил Альбер. -- Конечно. Наверняка они так и скажут, -- сразу помрачнел Шарль. -- Но все равно повисает вопрос, с какой стати Ростан одолжил им целое состояние безо всякой расписки и из каких средств они собирались погасить долг. -- Не факт, что без расписки, -- устало возразил Альбер. Он сделал Марте знак сварить еще кофе, а сам выбрался из постели и осторожно повертел головой из стороны в сторону, чтобы проверить, не прошло ли головокружение. Головокружение не прошло, но и не настолько мучило, чтобы снова ложиться в постель. -- Бели долговая расписка хранилась в кабинете Ростана, то от нее и пепла не осталось. -- Тоже неплохой мотив для убийства, -- заметил Шарль, с интересом наблюдая за Альбером, который присел на корточки, взялся руками за лодыжки и, не отнимая рук, выгнул корпус дугой. -- Допустим, они просят взаймы крупную сумму для покупки дома, ссылаясь на то, что в течение месяца получат страховку и расплатятся с долгом. Ростан человек не жадный, да и женщина ему нравится, а может, он просто хочет подладиться к своей услужливой экономке -- короче, деньги он им дает. Корню, разумеется, подписывает долговое обязательство, и Ростан прячет документ у себя в кабинете. Ключей от письменного стола у прислуги не было, да расписка могла храниться и в сейфе, куда Ростан прятал свои математические расчеты. Тогда Корню приносит домой пластик, жена во время уборки прилепляет его к тыльной сторож шахматного столика, а взрывной механизм злоумышленники устанавливают на половину четвертого. Ведь известно, что в это время Ростан сидит за шахматным столиком, шлифуя свой интеллект. -- Логично звучит, -- недовольно признал Альбер. -- Он по-прежнему был убежден, что убийцу следует искать среди шахматистов. -- Ну а как в эту схему вписывается Марсо? Его-то они почему убили? -- А с чего им было убивать Марсо?--удивился Шарль. -- Оба эти дела никак между собой не связаны. Послушай, как я это себе представляю. Ростана убивает чета Корню. Убивает эффектно, от взрыва едва не взлетает на воздух весь дом. И словно бы детонация взрыва потрясает весь шахматный мир. Повсюду только и разговоров, что об этом убийстве. Тебе не бросилось в глаза, до какой степени это замкнутый, изолированный мир? Шахматисты женятся на шахматистках, заводят любовные интрижки, дружеские привязанности здесь так же тесно переплелись, как неприязнь и ненависть, здесь каждый знает о каждом всю подноготную. Разносится весть о гибели Ростана, и это наводит кого-то на мысль: до чего же легко избавиться от своего недруга! -- Да полно тебе сочинять, -- отмахнулся Альбер. -- Не понимаю, отчего ты не хочешь прислушаться к моей версии! Обыватель тысячи раз слышит и читает об убийствах, но ему и в голову не приходит применить ситуацию к своему окружению. Ведь убийства совершаются какими-то далекими от нашей цивилизованной жизни людьми. И вдруг-- как обухом по голове: Ростан подорвался; на бомбе! Какая жалость, что не Марсо, который гораздо; противнее. Ну а затем тайный недоброжелатель сводит счеты с Марсо в надежде, что полиция и это убийство припишет тому, кто убрал Ростана..Что ты на это скажешь? Альбер не сказал ничего. Он ушел в ванную, пустил воду и, опершись на раковину, с отвращением уставился на собственное отражение в зеркале. Неужели в действительности все обстояло так просто, как считает Шарль? Сестра Фонтана вчера сказала, что ему, Алъберу, никогда не найти убийцу, поскольку тот -- шахматист. "Шахматист мыслит иначе, нежели вы". Альбер не отрывал глаз от девушки, и его огорчало, что она не верит в его силы. "Шахматист обдумывает каждое свое решение лучше, чем обычный человек. Тщательнее подготавливает акцию, тщательнее подстраховывается. Он рассчитывает на несколько ходов вперед в сравнении с вами". Альбер почувствовал раздражение. "Возможно, относительно шахматистов вы правы, -- сказал он,-- но здесь идет игра, правила которой я знаю лучше". Девушка молчала, а затем после долгой паузы, сообразив, что от нее ждут ответа, вскинула на Альбера свои огромные, серьезные глаза и свойственным ей задушевным тоном проговорила: "Надеюсь". -- Марианна Фонтэн, -- негромко произнес Альбер и покачал головой. Он не испытывал влечения к сестре террориста и не был влюблен в нее с первого взгляда. Сейчас, пытаясь проанализировать свое чувство к ней, он понял, что это ревность. Ему лично ничего от нее не надо, однако он ревнует ее к каждому, кто может взять ее за руку, обнять, приласкать, назвать своею. Неужели Марианна права? Вот ведь и брат ее постоянно на несколько шагов опережает полицию. Альбер встал под душ и тотчас заорал не своим голосом: Вода была нестерпимо горячей; погрузившись в раздумья, он забыл отрегулировать температуру. В ванную влетела перепуганная Марта с яйцом в руке. -- Вода слишком горячая, -- пожаловался Альбер. -- Поторопись. Завтрак сию минуту будет готов. -- Я это есть не в состоянии, -- он укоризненно ткнул пальцем в яйцо. -- Не для тебя и готовлю. Ты обойдешься гренками.-- Марта повернула кран, и на Альбера внезапно обрушилась ледяная струя. Гренки подгорели, пока Марта готовила завтрак для гостей. Яичница с Колбасой, зеленым горошком и овощной приправой, густо посыпанная тертым сыром, выглядела весьма аппетитно, и коллеги Альбера уписывали ее за обе щеки. Ты не допускаешь мысли, что Корню вошел в сговор с кем-то из шахматистов? Уж слишком хорошо были спланированы оба эти убийства. -- Еще чего! Я смотрю, эта фитюлька совсем задурила тебе голову. Знаешь, где силен шахматист в обдумывании ходов и составлении комбинаций? Только за шахматной доской. -- Что за фитюлька? -- поинтересовалась Марта. -- Да мы тут допрашивали сестру Фонтана, -- рассеянно пояснил Шарль -- По ее мнению, мы слишком примитивны, чтобы раскрыть преступление, задуманное шахматистом. Марта сидел а задумавшись, и Альоер надеялся, что размышляет она не над второй частью фразы Шарля -- "совсем задурила тебе голову". -- Пожалуй, она права, -- с милой улыбкой сказала вдруг Марта.-- Вот уже сколько лет вам не удается поймать ее брата, разве что нападете на след случайно. Полицейские переглянулись с понимающей сообщнической усмешкой, которую Марта терпеть не могла. "Что она в нашем деле понимает!" -- яснее ясного говорил их вид. -- А кстати, не мог этот братец взорвать Ростана? -- не унималась Марта. -- Нет, -- решительно отрезал Шарль. Альбер с удивлением воззрился на него. До сих пор ему казалось, что комиссар изо всех подозреваемых отдает предпочтение Фонтану. Интересно, ветер подул в другую сторону или Бришо высказывает свое особое мнение? -- Фонтан -- профи, он использует ровно столько взрывчатки, сколько необходимо, и ни граммом больше. Вчера, прежде чем уйти из отдела" я просмотрел досье на Фонтана. Старина, этот человек обращается со взрывчаткой, как Армстронг с трубой. Если бы он подкладывал взрывчатку, чтобы убрать Ростана, там ни одна картина не упала бы со стены. Я специально звонил в лабораторию и поинтересовался... Да, в этом весь Шарль. Позвонить в лабораторию, потребовать к телефону какого-нибудь ужасно важного и невероятно занятого эксперта по взрвгачатым веществам, чтобы получить подробную консультацию... Шарлю приходится пускать в ход все свое обаяние, дабы не вызывать к себе антипатию. -- Говорят, сорока-пятидесяти граммов было бы вполне достаточно, и не исключено, что профессионал такой высокой марки, как Фонтан, обошелся бы еще меньшим количеством. Но тут, по мнению эксперта, было взорвано добрых сто граммов. -- И что это значит? -- задала вопрос Марта в надежде хоть сегодня наконец-то показать себя в кругу коллег осведомленной в делах полиции. -- Это значит, что убийца -- профан, который желал действовать наверняка. -- Корню профаном не назовешь, -- вмешался Альбер. -- Он намеренно использовал так много пластика, чтобы в комнате камня на камне не осталось. Чтобы даже долговое обязательство в сейфе обратилось в пепел. -- Тогда как нам быть? Снова ехать к нему в казарму? -- По-моему, сперва надо бы взять в оборот бабенку. Корню, похоже, стреляный воробей. Пора было и отправляться по делам. Марта, судя по всему, окончательно присвоила себе "рено". Машина производила впечатление побывавшей в основательных переделках; Альбер не помнил, чтобы он так уж сильно покорежил ее во время последней своей попытки научиться мастерскому вождению. Коллеги уселись в серый, без опознавательных надписей, служебный "пежо". Буасси с любопытством разглядывал вмятины на крыльях машины Альбера -- Машину водит жена, -- небрежно бросил Альбер, прежде чем приятели успели поинтересоваться, где это его так угораздило приложиться: -- Ясно, -- кивнул Буасси. -- Избави бог от женщины за рулем. -- Его подруга действительно водила скверно. Между тем Марта включила мотор и, сделав изящный разворот, подкатила к ним. Альбер покраснел. Если Марта сейчас выдаст истинного виновника повреждений... -- Если вы не очень торопитесь, вернись на минутку. Кое-что тебя ждет на письменном столе. -- Она послала воздушный поцелуй, адресованный вроде бы всем троим сразу, и рванула на полной скорости. На письменном столе лежала книга: толстая, со множеством рисунков, в точности такого типа, какие приносил домой Альбер -- поначалу с горделивой радостью, а под конец украдкой. "Секреты шахматной игры" -- гласил заголовок, а в подзаголовке стояло: "Как стать мастером". Альбер раскрыл книгу. В предисловии, разумеется, делалась попытка уйти от ответственности. Книга, мол, является всего лишь пособием, а стало быть, по ней нельзя научиться... В предисловиях всегда так пишут. Лелак больше верил аннотации на суперобложке, где утверждалось, что по этой книге вовсе даже можно научиться шахматной rape, причем быстро и хорошо. В конце концов ведь для этого книгу я выпускали! Иначе не имело бы смысла. "Бедная Марта, с каким нетерпением она, должно быть, вчера ждала весь вечер, когда же он заметит выложенную на стол книгу! Но едва он пришел, домой, как тут же явились гост". А утром... об этом лучше не вспоминать. Ои почувствовал пркли" благодарности к жене и угрызения совести. Перелистал книгу и, дойдя до главы "Образ мышления шахматиста", уткнулся в текст, Альбер и сам не заметил, как уселся в кресло, открыл бутылку с прохладительным напитком, сбросил ботинки и пристроил ноги на край стула, отыскал в глубине шкафа старенькую, бог весть сколько лет валявшуюся там шахматную доску и, руководствуясь пособием, углубился в изучение королевского гамбита. Но факт, что когда Шарлю надоело ждать и он, сообразив, что сигналят под окном они напрасно, поднялся в квартиру, он застал приятеля за этим занятием. **** Метро в этом месте переходило в надземную линию, а дорога тянулась вод эстакадой, среди полуразрушенных зданий. Дешевые лавчонки, бистро, околачивающиеся у входа мрачные типы, откуда-то доносятся звуки восточной музыки. Двое мужчин в заношенных спортивных свитерах заняты ремонтом старенького автомобиля. Со вчерашнего дня потеплело, и видно, что им жарко. "Пежо" свернул вправо и проехал нод станцией метро. На сей раз Буасси вел машину медленно, ровно. Пассажиры почти не ощущали, когда он прибавляет скорость, когда тормозит, а когда и вовсе останавливается. Альберу подумалось, что он тоже сумел бы так. Он посмотрел налево. Маленькая площадь, за нею выстроились в ряд дома типичной архитектуры шестидесятых годов -- голые коробки, лишенные каких бы то ни было декоративных элементов, захламленная детская площадка. Район был явно знаком Альберу. Где-то здесь обитает чета Кузен. Вот что! -- воскликнул Шарль. -- А парень? -- Откуда мне знать? --пожал плечами Альбер. -- Если еще не угодил за решетку, то, наверное" околачивается где-нибудь поблизости. -- С какой это стати упекать его за решетку? -- насмешливо бросил Шарль. Буасси понятия не имел, о ком идет речь, но на всякий случай притормозил. Супруги Кузен были пожилые, хворые люди, и жена в один прекрасный день пришла в полицию с заявлением, что ее муж намерен убить человека. Обратилась она непосредственно в отдел до расследованию убийств; щуплая старушка с волосами, напоминающими клочки свалявшейся ваты, прилепленные к черепу. Муж, сказала она, собирается убить того типа, что рисует на стенах свастику. Полицейские едва не выставили ее за порог. Париж, вероятно, занимает первое место в мире по обилию разнообразной пачкотни на стенах. Выродившиеся потомки поколения, взращенного под лозунгом "Свобода, Равенство и Братство", спутали свободу слова со свободой марать стены. С какой-то поистине маниакальной одержимостью они торопились провозгласить свое мнение надписями на стенах жилых домов, детских садов, театров и музеев, в поездах метро, на стволах деревьев и на спинках садовых скамеек. Словом, Париж -- это город, где у каждого есть собственное мнение по любому поводу, и если его не высказать во всеуслышание, этого просто не пережить. По соседству с Кузенами кто-то специализировался на свастике. Паучий знак этот - французской столице тоже не в диковинку, на нем,-- намалеванном на стенах, вырезанном на скамьях --нередко спотыкается глаз. Кому такая эмблема не по душе, старается ее не замечать. Но в том районе, где обитала пожилая чета, не заметить было невозможно. Кто-то сплошь исчеркал стены краской, а когда снаружи свободного пространства не осталось, перешел на подъезды. Однажды утром, открыв дверь своей квартиры, господин Кузен увидел, что под табличкой с его именем намалевана разлапистая свастика. Пожилому человеку сделалось дурно, двое суток он пролежал в постели, держась на уколах. Его уговаривали не принимать близко к сердцу, успокоиться, краску с двери соскоблили. "Убью подонка!" -- твердил старик. Не ясно было, чего женщина боится больше: того, что муж не вынесет волнений, что здоровенные оболтусы изобьют его, если он вздумает на них накинуться, или же что он и в самом деле порешит кого-нибудь под горячую руку. Старушку отправили было ни с чем, но Альбер сжалился над ней. Арест пачкунов-подростков не входит в функции отдела по расследованию убийств, даже если те рисуют на стенах свастики. Иное дело, когда угрозу разгневанного человека принимают всерьез. Альбер вставил в машинку лист бумаги и быстро отстучал: господин Кузен, по словам его жены, участвовал в движении Сопротивления, сначала сражался в маки, затем прошел в Британии специальное обучение. Мастерски владеет навыками быстрого и бесшумного устранения противника. Протокол беседы с заявительницей был подколот к этой справке. Разумеется; здесь не было ни слова правды, зато вмешательство полиции получало идеальное обоснование. В тот же вечер Альбер изловил негодяя; семнадцатилетний малый отличался мускулистым сложением, и когда Альбер, надев на него наручники, заталкивал его в машину, дружки парня выкрикивали угрозы. Через час парня отпустили на все четыре стороны: он еще молод, не ведает, что творит, с годами повзрослеет и войдет в разум. На Кузена наложили штраф за высказанное намерение лишить человека жизни. -- Ну и дела! -- досадливо крякнул Буасси, когда коллеги рассказали ему эту историю.-- Не завернуть ли нам туда? -- Зачем? -- спросил Альбер. -- Что мы сможем сделать? ---- Этот малый знает Шарля в лицо? -- Нет, не знает, но ведь... -- Альбер осекся, понимая, что спорить бесполезно. Буасси упрям, как осел, в особенности если чувствует поддержку Шарля. А Бришо одобрительно кивнул. Альбер вздохнул и усталым жестом показал, в какую сторону ехать. Задуманная акция взбудоражила Буасси. Он заложил вираж круче, чем мог бы вынести измученный желудок Альбера. Лелак опустил боковое стекло, подставил лицо ветру и попытался делать глубокие, равномерные вдохи. Однако Шарля ничуть не тронули его страдания. Он резко встряхнул Альбера за плечо, требуя, чтобы тот показывал дорогу. Тоже друг называется! Февра они обнаружили в группе парней, обступивших два мотоцикла, на которых гордо восседали девицы, явно упиваясь своим успехом. Буасси втиснул машину в немыслимо узкий промежуток между фонарным столбом и припаркованным фургоном, и Шарль вылез наружу. С удовольствием потянулся, .так что захрустели суставы, нагнулся, бросив на заднее сиденье машины пистолет, и потянулся еще раз. Затем неторопливой походкой направился к кучке парней. Альбер и Буасси не слышали его слов, но легко могли себе представить, с каким приветствием он обратился к юному наглецу. Февр тотчас подступил к чужаку, уставив руки в бока и набычив шею. "Чего лезешь, какого черта тебе надо!" -- в переводе с языка пантомимы означала его поза. Дружки Февра зашли со спины, беря Шарля в кольцо, по канонам многовековой тактики запугивания: молодчики-полагали, будто развили ее до совершенства. Шарль для начала врезал Февру по челюсти и, мгновенно повернувшись, ударил в поддых стоящего за спиной парня. Кольцо расступилось вширь, Февр заслонил голову руками и, сделав корпусом обманное движение, попытался правой ногой пнуть Шарля в живот. Левой рукой Шарль сбоку отбил уда