сла -- составляли обстановку комнаты. На полке выстроилась небольшая шеренга книг: довоенные издания популярных романов, пособия по садоводству, "Справочник винодела". Альбер невольно шагнул поближе. Пожалуй, не мешало бы обзавестись такой полезной книгой. Книжную полку украшали фарфоровые безделушки, вазы, фигурки животных. Хозяйка предложила им сесть и, не спрашивая, желают ли посетители угоститься, выставила на стол бутылку вина и блюдо с сырами разных сортов. -- Простите за беспокойство, но... -- Ваш коллега, который был здесь вчера, предупредил" что вы обязательно зайдете... . . . Альбер понял, что женщина ждала их. Не успели они нажать кнопку звонка, как дверь тотчас распахнулась. Да и вино было приготовлено заранее, бутылка откупорена, бокалы расставлены на столе. Заметили вы что-нибудь? . Нет. Лелак вздохнул. Женщина наверняка что-то углядела. Значит, начнем не спеша, по порядку, -- Тогда ответьте, пожалуйста на вопрос: часто ли вы поглядывали в окно? -- Я? Вчера утром? Да я только и делала, что сидела у окна и следила не переставая. Альбер удивился. Многие женщины предпочитают такой способ времяпрепровождения, однако, как правило, не признаются в этом. А мадам Дюбуа вроде бы еще недостаточно стара для подобного занятия. Впрочем, и не подметив его удивления, женщина тотчас с готовностью пояснила: -- Я следила, кто придет к этой шлюхе. -- Кого вы имеете в виду? Уж не... -- Он умолк, не зная, как зовут убитую. До сих пор все называли ее просто старухой, а для мадам Дюбуа она -- шлюха? Это меняло бы дело. -- Ту особу из четвертой квартиры. Правда, формально работа у нее есть она якобы служит где-то машинисткой. Голос женщины прерывался от возмущения. Теперь Альберу стало ясно. По всей вероятности, та женщина молода и привлекательна, к ней наведываются мужчины, и в угоду своим поклонникам она иной раз сказывается больной, чтобы иметь возможность остаться дома. Нет такого мужчины, который захотел бы подобной услуги от мадам Дюбуа, а уж менее всего, должно быть, охоч до ее прелестей ее собственный супруг. -- В какое время вы работаете? -- В ночную смену. -- И тем не-менее все утро просидели у окна... -- Мы собираем доказательства. Все женщины нашего дома сговорились между собой и Дежурим поочередно. Вчера было мое дежурство. Наше дело -- записать, сколько мужчин в неделю захаживает к этой потаскушке, ну а уж потом она узнает почем фунт лиха. Должно быть, мадам Дюбуа воспитывалась в духе строгих старых традиций, в разговоре она тщательно избегала крепких словечек, и уже хотя бы одна эта черта в ней была симпатична. Альбер знал, что завистливые бабенки понапрасну тратят время. Не существует закона, который бы регулировал для женщины норму поклонников. В этой сфере жизни царит полнейшая социальная несправедливость: иная счастливица может что ни день менять ухажеров, а на долю других вообще ни одного не приходится. Потаскушка из четвертой квартиры не нарушила закона, если, конечно, не выяснится, что она берет с мужчин деньги. -- Ну и каков же результат ваших наблюдений? -- За весь день к ней никто не явился. А между тем она торчала дома, я точно знаю, что она и носа не высовывала. -- Вы меня не так поняли. Я спрашиваю: кто приходил к убитой? Ах вы о тетушке Вуатье? Да никто к ней не приходил! Не может этого быть! Прошу вас, припомните. -- Я все прекрасно помню, -- холодно отрезала мадам Дюбуа. -- Пока что в своем уме. После того как ушла эта барышня из отдела социального обеспечения, никто и к порогу близко не подходил. -- Что за барышня? -- Не знаю, как ее зовут. Симпатичная молодая женщина, каждый день наведывалась к старушке, приносила ей хлеба, молока и еще чего требуется. Работа у нее такая-- опекать одиноких стариков, которые сами о себе не могут позаботиться. - -- Хм... И давно опекала она вашу соседку? -- Года полтора. Конечно, не считая того времени, когда находилась в отпуске, тогда ее замещала другая сотрудница. Когда у тетушки Вуатье был день рождения, мадемуазель явилась с букетом цветов и с пирожными, а это уж никак не входит в ее обязанности. -- Очень мило с ее стороны, -- произнес Альбер вслух, а про себя добавил: в этом не было бы необходимости, если бы соседские кумушки вместо того, чтобы считать чужих поклонников, помогли бы одинокой старушке. Он подошел к окну. -- Которая тут квартира номер четыре? ---- Вон та, средняя дверь. -- Мадам Дюбуа понизила голос. -- Послушайтесь моего совета: потрясите как следует эту бабенку. Столько подозрительных типов в дом шляется, и все -- только к ней. Готова дать голову на отсечение, что кто-нибудь из них и расправился с несчастной старухой. На денежки ее польстился. -- Разве у нее было много денег? -- Пруд пруди. Когда муж ее свалился со строительных лесов и его парализовало, страховая кампания отвалила им кучу денег. И они ни сантима не потратили, все в банк снесли. - . -- Понятно, -- пробормотал Альбер. Возможно, так оно и было. Пока что ясно одно: мадам Дюбуа была бы не против, если бы и ее муженек тоже грохнулся со строительных лесов. Нет сомнения, что страховой полис у него имеется. Вытащив блокнот, он на всякий случай пометил для себя: "Старуха; банковский счет. Нашелся ли в доме? Альбер спустился по лестнице этажом ниже. Буасси, следуя за ним по пятам, с довольным вмдом утирал рот. Пока Альбер выспрашивал хозяйку, тот угощался за двоих и явно был хорошего мнения насчет мадам Дюбуа. Альберу же при одном виде бутылки вина делалось дурно. Полицейскому, который дежурил у двери квартиры убитой, он знаком велел оставаться на месте и под его любопытствующим взглядом прошествовал дальше. Вот и квартира номер четыре. Интересно, почему эта женщина не выходила из дому? Неужели убийца не пощадил и ее? Веселенькое дельце повесил на него комиссар! А может, дамочка наложила на себя руки из-за несчастной любви или не пережила презрения добропорядочных соседок? Запаха газа у дверей не чувствовалось, и успокоенный Альбер нажал кнопку звонка. -- Какие у тебя соображения на этот счет?--спросил Буасси, которого, судя по всему, помимо белого вина и сладкого печенья волновали и служебные дела. -- Скорее всего гостеприимная дамочка просто заболела. ( - : ; , " . Как думаешь, она хорошенькая? Хорошенькой она не была. Впрочем, и дурнушкой ее не назовешь: заурядная бабенка лет тридцати, фигура -- ничего особенного, хотя вполне сносная, лицо тоже вроде бы не запоминающееся, волосы каштановые, взлохмаченные. -- Из полиции? Ну что ж, проходите. -- Она повернулась и скрылась в глубине квартиры, прежде чем сыщики успели закрыть за собой дверь, а когда они вошли в комнату, хозяйка уже лежала в постели. На тумбочке у постели стояла4 чашке чая, рядом -- стопка книг и градусник. Убогое жилье напоминало типичную комнату подростка: по стенам развешаны фотографии каких-то парней с гитарами, боковую стенку шкафа украшает зимний горный пейзаж, тут же несколько цветных изображений обнаженной натуры, на одном из плакатов красовался голый мужчина с напряженными мускулами, схваченный в таком ракурсе, чтобы гантель в руках заслоняла самое пикантное место. Обхохочешься, да и только! ; Хозяйка, проследив за взглядом Альбера, улыбнулась. -- Уж сколько раз я пыталась сдвинуть эту гантель в сторону, но безуспешно... -- В ней килограммов сто двадцать, не меньше. -- Надо бы и мне накачать мускулы. -- Да уж ради этого стоило бы. -- Теперь Альбер понял причину злобной зависти соседок и понял мужчин, которые обивают порог у этой невзрачной особы, предпочитая ее иным красоткам. Он присмотрелся к женщине повнимательнее. Глаза зеленоватые, волосы, когда на них надает свет, кажутся почти, белокурыми. Улыбка ее очень красит. Тело упругое мускулистое. -- Вы занимаетесь гимнастикой? . -- Нет. Играю в волейбол в одной команде с такими же девицами-перестарками, как я сама. Но это не всерьез, просто так, развлечения ради... Разве заметно, что у меня спортивный вид? -Ага, Женщина с насмешливой улыбкой покачала годовой, как бы говоря: ах уж эти мужчины, только и знай сыплют комплименты. -- Может, выпьете чаю? Альбер бросил взгляд на Буасси. Тот с сытым видом ковырял в зубах и перспектива повторного чаепития его явно не соблазняла. Зато Альбер от чая не отказался бы. -- Ну тогда готовьте себе сами. Скроив разочарованную гримасу, Альбер вышел в кухню. Поставил кипятить воду и вернулся. -- Знаете, что произошло по соседству? -- Как не знать! -- Не заметили ничего-подозрительного? Женщина решительно тряхнула головой. -- Когда я бываю дома, у меня другие дела. За соседями я не подсматриваю. -- Вы знали убитую? -- Тетушку Вуатье? Конечно, знала. Очень симпатичная была старушка. Не думайте, будто мне ее не жаль, просто у меня своих, бед хватает. Иной раз по вечерам, когда бывала одна, я заходила к ней. Относила чего-нибудь перекусить на ужин и смотрела вместе с ней телепередачи -- своего телевизора у меня нет. Теперь в этом доме у меня остались одни враги. Альбер снова прошел в кухню. Плеснул кипятка в чайник для заварки и поставил на плиту очередную порцию воды, а сам тем временем! занялся поисками чая. В доме обнаружились богатые запасы разных сортов китайского чая -- черный длиннолистный, с ароматом дымка, с фруктовым привкусом. -- А индийского у вас нет? -- Нет. Советую взять этого, с длинными листиками. -- Хозяйка через открытую дверь с интересом наблюдала за его хлопотами. -- Ни разу не видела-чтобы так готовили чай, только читала о таком способе. Альбер выплеснул "оду из керамического чайника, отмерил -ложкой порцию чая для заварки и стал ждать, пока закипит вода. Cколько мужчин бывает у вас? Двое. -- Всего-навсего? -- Он залил чай кипятком и размешал. Знать бы, где в этом доме хранятся чашки. Внизу, справа, -- подсказала хозяйка. Двое, по вашему, мало? По-моему, в самый раз. Но вот для вас не маловато Боже правый, чего же вам наплели про мои любовные дела!.. У меня есть жених, вот уже который год все никак не соберется на мне жениться. Ну и есть один приятель -- вот и все. -- Они подозревают о существовании друг друга? -- Иногда мой приятель приходит с еще одной своей подружкой, так что жених знает, что мы в приятельских отношениях, но не знает про интимные. -- А другие мужчины у вас не бывают? -- Иногда мой приятель приводит еще одного своего приятеля с подружкой, и тогда мы развлекаемся вчетвером. И меняетесь партнерами? -- у Буасси загорелись глаза. Да. -- Чем занимается ваш жених? -- Он -- механик по лифтам. -- А приятель? -- Работает в полиции, сыщик из окружного участка. Кстати, именно его прислали сюда, когда выяснилось, что тетушку Вуатье убили, -- Вероятно, речь идет об инспекторе Бополе? -- Альбер налил себе чаю. Заварка получилась очень насыщенной, даже язык щипало от горечи. Пить такой крепкий чай было одно удовольствие, именно этого и не хватало Альберу, чтобы голова окончательно прояснилась. Оставалось уточнить последний вопрос. - -- Старушка действительно была богатой? -- Как вам сказать... С точки зрения здешней бедноты, она считалась состоятельной: у нее было тысяч пятьдесят, время от времени она говорила, каким образом намерена ими распорядиться. Львиную долю она собиралась поделить между своим двоюродным братом -- он живет в Бордо -- и женщиной из отдела социального обеспечения, которая ее опекала. -Ну и небольшую сумму обещала оставить мне и одной своей приятельнице, с которой они вот уже лет двадцать встречались каждую неделю. Разговор был исчерпан. Сыщики распрощались и ушли. Повторяется та же самая картина: двое мужчин выходят из квартиры номер, четыре. Альбер И на сей раз не заметил, чтобы хоть в одном окне колыхнулась занавеска, однако он был убежден, что за ними следят. Лелак отослал полицейского с его поста, а затем и они с Буасси покинули место происшествия. Судя по всему, Буасси занимала та же мысль, что и его самого: чертовски повезло этому Бополе! __ Вот ведь привалит же человеку этакое счастье] -- Я только одного не понимаю: ведь он обошел всех этих кумушек, с каждой побеседовал, как же они его не узнали? -- Должно быть, потому.., -- Альбер умолк, поскольку для него это также оставалось загадкой. Он не сомневался лишь в одном, что охотно вернулся бы в квартиру номер четыре, чтобы задать этот вопрос хозяйке. -- Куда теперь подадимся? -- вывел его из задумчивости деловитый тон Буасси. В самом деле, куда теперь податься? Поймать убийцу несчастной старухи и в течение получаса доставить его в полицию не получится. Уже почти половина третьего, а в три часа начало турнира, и он, Лелак, убежден, что именно там, в отеле "Чемпион", среди зрителей, участников или организаторов турнира будет находиться преступник, совершивший два убийства. Он задумал свои злодеяния с такой хитростью и предусмотрительностью, словно в шахматной партии готовил ловушку своему противнику. И как знать, что замышляет этот злодей сейчас: очередное убийство или обманный финт, чтобы сбить с толку сыщиков. С такого прожженного негодяя все станется. Не исключено, что он расправился и с тетушкой Вуатье лишь для того, чтобы отвлечь Лелака от расследования убийства Ростана Альбер и сам понимал, что в голову лезет всякая чушь, однако на практике подобная чушь бывает недалека от истины. Ему захотелось поделиться своими мыслями с Буасси. -- Не думаю, чтобы шахматисты все до одного были такими уж умниками. Конечно, нет, -- согласился с ним Буасси. -- Взять, к примеру, моего племянника. В шахматы он играет вполне сносно, зато ничего путного в жизни не добился. -- Я имел в виду, что не каждый шахматист способен, как наш убийца, применить теорию, тактику и стратегию шахматной игры к закономерностям реальной жизни. Понятно? - Чего ж тут не понять! -- Буасси включил мотор.-- Ты имеешь в виду, что несчастную старушку пришил тоже шахматист. Альбер решил не отвечать ему дерзостью. Что, если Буасси попросту решил поквитаться с ним за старое? -- Итак, куда мы едем? В отель "Чемпион". Надо бы взглянуть на шахматный компьютер того типа, что был у Ростана, -- И, увидев, как Буасси по рассеянности чуть не налетел на автобус, добавил: А по пути где-нибудь пообедаем. Пообедали они в итальянском ресторанчике на улице Риволи, где сравнительно дешево кормили пиццей. Какой-то немолодой мужчина в кожанрм пиджаке развлекался с грохочущим- автоматом, проделывая это с таким скучающим видом, словно занятие это вовсе ему не по душе, но он вынужден поминутно запускать автомат. Альбер охотно приплатил бы, чтобы тот устроил, перерыв и дал им спокойно поесть. Скажем, дал бы ему двадцатку. Или полновесную оплеуху -- это дешевле. Правда, когда даешь деньги, то не угрожает опасность, что тебе дадут сдачи. Управившись с пиццей, Альбер заказал фирменное мороженое с каким-то громким названием и в ожидании десерта позвонил в управление. Корентэна на месте не оказалось. Альбер просил передать шефу, что с расследованием все в Порядке, и связался с Шарлем, зная, что тот в отсутствие Корентэна старается не отлучаться из управления. Коллеги постепенно привыкают обращаться в таких случаях к Бришо: докладывают о ходе расследования, просят совета, оставляют устные послания для шефа. Если так пойдет дальше, то не пройдет и года, как самозванный заместитель будет официально утвержден в этой должности. -- Как делишки? -- не без коварства поинтересовался Шарль. Я тороплюсь С минуты на минуту подадут мороженое. Да, но тебе велели подать убийцу старухи.. Будь добр, выясни, как зовут сотрудницу отдела социального обеспечения, которая наведывалась на улицу Афин, одиннадцать, к мадам Вуатье. О кей, -- сказал Шарль. -- Ты считаешь, что". Когда выяснишь, как ее зовут, уточни, пожалуйста, где я мог бы с ней встретиться для минутной беседы. Ладно, -- согласился Шарль. -- Напал на след? -- Да, -- буркнул Альбер. -- Извини, мороженое тает. -- Он повесил трубку. Бришо был отличным парнем, пока удавалось сдерживать его начальнические поползновения: сплошная доброжелательность, сплошная готовность помочь. Он пытался давать советы, увязывать одно дело с другим. Большинство коллег его вмешательство, похоже, ничуть не раздражало, они любили размышлять вслух и знали, что Бришо при всех его недостатках не присваивает себе чужие заслуги. Зато Альбер, будучи его другом, просто не выносил Шарля в такие моменты. Даже сама мысль, что Бришо с умным видом сидит за письменным столом, стенографирует записи, и, одобрительно хмыкая, отпускает скупые похвалы, была Альберу невыносима. Когда Бришо разыгрывал эту комедию с другими, а Альбер, раскачиваясь на стуле, наблюдал со стороны, поведение приятеля казалось ему попросту смешным. Раз в неделю он давал себе обещание подыграть Шарлю, если тот начнет с ним ту же комедию: стоит ли портить другу удовольствие? Но затем ситуация повторялась: Корентэн отбывает по делам, Бришо начинает строить из себя начальника, и все обеты летят к черту. Альбер взвивается на дыбы, а потом и сам же раскаивается. Опустив в автомат жетон, он снова набрал знакомый номер. Уголовная полиция, инспектор Бришо. Привет! Это опять я. --Слушаю тебя, -- холодно процедил Шарль . Я забыл сказать, что отсюда поеду в отель "Чемпион". - Как тебе будет угодно. Альбер вздохнул: примирение шло труднее, чем он рассчитывал. -- Желательно, чтобы ты тоже подскочил. Он видел, как Буасси не спеша вычерпывает ложечкой тающее мороженое. Мужчина в кожаном пиджаке бросил в автомат очередную горсть монет, а Шарль все еще заставлял уламывать себя. Альбер охотно шел на попятный: когда Бришо не строит из себя начальника, говорить с ним о делах одно удовольствие. Прежде чем повернуть к столику, Альбер заказал еще одну порцию мороженого. Автостоянка у отеля "Чемпион" была сплошь заставлена машинами. Альбер и не подозревал, что шахматный чемпионат привлекает такое количество болельщиков и все они непременно желают присутствовать при историческом событии. В газетах и телепередачах трубили на весь свет о победах "Ультимата". Половина спортивного отдел" газеты "Монд" также отводилась этой сенсации: здесь были помещены интервью с неким математиком о трудностях составления программ для шахматных компьютеров, беседа с Мартинэ о причинах непобедимости "Ультимата" и мнения ведущих гроссмейстеров по поводу дальнейших перспектив шахматного спорта. Альбер не почерпнул из этих материалов ничего нового, в газетах приводились примерно те же самые аргументы, которые ему уже доводилось слышать. Вечером спортивный комментатор телехроники квалифицировал последние события как драматические. Альбер почувствовал, что шаблонная, расхожая формулировка на сей раз соответствует действительности. У входа в-гостиницу стояли вооруженные охранники и, к удивлению Альбера, был установлен детектор по обнаружению металла. После того как зрители -- под бдительным присмотром охранников -- обзавелись билетами, им надлежало пройти приборный контроль. Процедура тянулась долго, у кассы выстроилась длинная очередь, слышался ропот недовольных. Понапрасну сыщики размахивали своими удостоверениями, охранники сделали им знак обождать. Один из них поднял трубку внутреннего телефона. -- Тут два сыщика из уголовной полиции. -- Он взглянул на Альбера; -- Как ваша фамилия, мосье? -- Инспектор. Лелак, отдел расследования убийств. А ваша, мосье? С каких пор частные охранники имеют наглость проверять документы у сотрудников полиции? -- возмутился Буасси. Если вы не назовете свою фамилию, мосье, к сожалению, мы не имеем права вас пропустить, -- все с той же неизменной учтивостью произнес охранник. Это был молодой мужчина в униформе, весьма напоминающей обмундирование американских полисменов, на боку в раскрытой кобуре -- пистолет 38-го калибра. Поначалу вход охраняли четверо стражей, сейчас их собралось человек десять. Они внимательно следили за пререканиями, и было видно, что оружие они носят не для форса. Альбер не думал, что у них хватит духу палить в полицейских, но лично он со своей стороны не хотел проверять это на практике. Подобных типов лучше остерегаться. Однако Буасси не пожелал мириться с курьезной ситуацией. Привычным, небрежным движением он сунул нахалу под нос свое удостоверение. i -- Полиция. Прошу предъявить документы! ---- Сожалею, мосье,сказал охранник. -- По поручению федерации мы несем ответственность за охрану турнира. Без разрешения начальства я не имею права пропустить вооруженных людей, даже будь они представителями Совета Безопасности. Бели вам неохота ждать, можете сдать оружие и пройти внутрь, а на обратном пути получите его снова. Альбер тяжело вздохнул. -- Неужели вам не понятно? Мы--сыщики, и это наше служебное оружие. Его не принято сдавать в гардероб, при всем нашем желании. -- Тогда ждите шефа! Охранник повернулся к ним боком и сделал знак пропустить зрителей с билетами. Буасси сердито проворчал что-то, однако внешне соблюдал спокойствие. Под насмешливыми взглядами всей очереди полицейские расхаживали взад-вперед. Буасси выкурил сигарету, швырнул окурек под ноги и в сердцах раздавил его каблуком, затем выразительно посмотрел на Альбера. Альбер отвел взгляд. Он не хотел ни подстрекать, ни удерживать коллегу. У него самого терпение истощилось. А Буасси решительно направился к дверям. Судя по всему, охранники предвидели такой вариант, потому что не успел он дойти до двери, как трое уже преградили ему путь. Буасси плечом оттолкнул одного из них и ровным шагом проследовал дальше. Второй охранник ухватил его за плечо и рванул назад, а Буасси ударил его коленом в пах. Дело принимало серьезный оборот. Альбер взвесил шансы. Трое молодчиков не сводили с него глаз; вздумай он рвануться на помощь товарищу, и они вмиг набросятся на него. Буасси совсем спятил -- не прорываться же им , со стрельбой! Но и отступать теперь поздно: позволить этим субчикам выставить их, как нашкодивших мальчишек? Вот когда Альбер по-настоящему пожалел, что с ними нет Бришо. Можно раздражаться, когда Шарль строит из себя начальника, но в подобных ситуациях он незаменим; Уж он-то наверняка знал бы, как поступить. Тихо, спокойно, не поднимая скандала, дождался бы шефа охранников, позвонил бы министру внутренних дел или перестрелял к черту всю эту шайку, но, что бы он ни сделал, в любом его поступке сквозила бы естественность и несокрушимая уверенность в собственной правоте. Тем временем один из охранников задел ногой живот Буасси, но, к счастью, удар пришелся, по касательной, а остаток инерции поглотили плотная куртка и жировые отложения -- результат пивных возлияний по вечерам. Ответный удар Буасси тоже не достиг цели: противник схватил его за руки и держал, пока не подоспела подмога. Пора было вмешаться . Втянув голову в плечи, Альбер стремительно врезался в загородивших двери охранников. Нападающие отскочили от Буасси. Альбер наугад ткнул кулаком в мелькнувшее перед ним лицо, почувствовал, как чей-то удар задел его по уху, и, сграбастав руку противника, захватил ее в замок. Прием был что надо -- самый эффективный, если верить пособию по самообороне. С Жаком они отрабатывали его полгода, пока Альбер не довел захват до автоматики. Но на сей раз прием не сработал. Возможно, оттого, что Жак при его шестидесяти пяти килограммах веса отличался проворством, выдержкой, упорством, но не грубой силой. Физические данные охранника Альбер даже не пытался предварительно оценить, иначе бы он счел за благо спасаться бегством. Ручища противника была широченной, и вывернуть ее представлялось столь же безнадежным, как если бы попытаться сдвинуть с места бетонную балку. Затем охранник как-то извернул свою руку, и теперь уже он держал Альбера в тисках. Еще одно неуловимо быстрое движение, и у противника тот же самый прием сработал без сучка без задоринки. Привстав на мысках, Альбер зашипел от боли -- точь-в-точь как дома, во время тренировок с Жаком. Правда, он тотчас развил контрприем, действуя по рекомендациям учебника: правой ладонью стал отжимать вверх локоть противника. Теоретически в этом случае, противник должен выпустить вас из захвата, далее -- с заломленной назад рукой -- повернуться к вам спиною и сдаться на милость победителя. Но не тут-то было. Охранник ухмыльнулся и слегка вывернул схваченную руку, после чего Альберу стало ясно, что в следующий миг последует перелом. -- Ах, чтоб тебя! -- процедил он сквозь зубы. Хватит церемониться с наглецами. Сконцентрировав всю силу в контрударе предплечьем, Альбер сумел высвободиться из тисков охранника и ударил его кулаком этой же руки. Затем он кого-то ткнул локтем в живот, кого-то пнул в коленную чашечку, а когда кому-то снова удалось вывернуть ему руку, везунчик схлопотал ногой по голове. Между полицейскими и частными охранниками была довольно существенная разница. Альбер и Буасси были законченными профессионалами иуступали в профессионализме разве что десантникам, натасканным в тактике ближнего боя, или наемным убийцам. Охранники все до одного были сильными, тренированными. Приемами самообороны они владели лучше, хотя Альбер, проработав пособие для начинающих, купил учебник продвинутого курса. Вполне вероятно также, что все они были не робкого десятка, и к насилию им приходилось прибегать гораздо чаще, чем сыщикам, которым в большинстве случаев достаточно было показать полицейское удостоверение. Но речь шла не о жарких ситуациях. Укротить разбушевавшегося пьяницу, поймать магазинного вора, проверить документы у посетителей какого-либо солидного официального учреждения... В данном случае полицейским противостояли тел охранители вовсе не того типа, каких приставляют к государственным деятелям для защиты от особо опасных террористов. Альбер же при всем его миролюбии зарабатывал на жизнь смертельно опасным ремеслом. Вот уже десять лет он выслеживал убийц и задерживал их -- иногда при поддержке оперативной группы, иной раз -- с помощью Шарля или еще кого-то из коллег. Арестовывал -- когда сломленных, плачущих людей, а когда и выкрикивающих угрозы, оказывающих сопротивление и готовых на все типов, которым с трудом удавалось надеть наручники. Но всякий раз это были убийцы. Он привык в собственных же интересах соблюдать осторожность. Привык тщательно обыскивать, задержанных и в случае необходимости оглушать ударом рукоятки пистолета, Он ненавидел драки, но что было делать, когда ввязавшиеся в рукопашную коллеги кричали ему, начинающему сыщику, мол, вон тот, в желтой куртке -- твой. Несмотря на усиленные тренировки, с Жаком по продвинутому курсу самообороны, он дрался ничуть не лучше, чем эти мускулистые парни, с которыми он сейчас схватился. Но он вот уже более десяти лет противостоял тем; кто лишил человека жизни. Противостоял с пистолетом, с ножом или с голыми руками. -- Что здесь происходит? А ну прекратить немедленно! В дверях появился какой-то невзрачный человечек: сухощавый, с едва наметившимся брюшком; темные волосы гладко зачесаны назад, одет в темный неприметный костюм. Но драка мгновенно прекратилась. Охранники спешно пытались привести себя в порядок, один из них выплюнул зуб, другой старался выпрямить ногу, но мешала боль в колене. -- Мосье, эти двое пытались ворваться внутрь, а мы их удерживали, --доложил старший группы -- тот, что звонил начальству по телефону. Я вижу, -- холодно процедил мужчина и повернулся к Альберу: -- Следуйте за мной. Он провел сыщиков через вестибюль гостиницы и свернул направо. Дальше путь их лежал через целую сеть узких коридоров в той части отеля, куда не забредают богатые постояльцы и где полы выстланы линолеумом, а стены покрыты простой побелкой. Затем они очутились в небольшом кабинете с планом гостиницы на стене; схема была утыкана булавками с цветными головками. Захлопнув дверь, мужчина дал волю чувствам: --Вы что, совсем спятили? Это же надо додуматься -- затеять потасовку на глазах у публики! Альбер положил Буасси руку на плечо, чтобы утихомирить коллегу, у которого из носа текла кровь. Этот господин -- Гастон Дюваль, шеф службы безопасности фирмы "Франк-эль". И тотчас же сам сорвался на резкость. -- Что у вас за мода задерживать полицейских при исполнении служебных обязанностей? Вы ведь тоже когда-то были полицейским, если я не ошибаюсь? -- Могли бы подождать минуту, пока я к вам выйду, и прошли бы без всяких помех. Стоило Мне отлучиться в туалет, как вы решили взять гостиницу приступом. Буасси скроил недовольную гримасу. Дювалю только этого и надо было. - Вы хоть соображаете, чем это обернется?! Завтра о скандале станет известно всему городу. Неужели вы не заметили, что среди публики полно фотокорреспондентов? Он сделал досадливый жест. Альбер понимал, что Дюваль прав. Но сам он находился не в том состоянии духа, чтобы признать его правоту. -- Разрешите узнать, на каком основании в гостинице введен чрезвычайный режим? -- Не в гостинице, а на турнире. Президиум шахматной федерации просил усилить охрану. В полиции заявили, что причин для беспокойства нет, гостиницу охраняет вполне достаточное число полицейских. Ну а мы именно в тот момент обратились к федерации с просьбой разрешить нам усилить охрану "Ультимата". Фирме удалось прийти к соглашению с устроителями турнира: "Франк-эль", то есть "Компьютой", гарантирует бесплатную охрану турнира, и, разумеется, в том числе-- своих шахматных компьютеров. -- Ясно, -- сказал Альбер. -- И вам снова была предоставлена полная свобода действий? -- Да уж, - усмехнулся Дюваль. -- Всем казалось, что лучшей рекламы не придумать: наша фирма гарантирует участникам турнира безопасность. И конечно, никому в голову не пришло, какой финт выкинут сыщики из отдела по расследованию убийств. -- Откуда вы набрали этих балбесов? -- Из ТСК. Деньги у меня были, людей не было. Что еще оставалось делать? Излишне было объяснять полицейским, что такое ТСК. Весь город пестрел рекламными объявлениями: "Топ Секьюрити Компани" обеспечит сохранность вашего имущества. Принимаются заказы по охране промышленных территорий, обеспечивается безопасность транспортных перевозок, предоставляется персональная охрана". -- Кто ими руководит? -- По сути дела, я. Вначале с меня заломили колоссальную сумму за организацию охраны гостиницы. Контора не поскупилась на трескучую терминологию: "оперативность", "динамичная охрана", "многоступенчатая система безопасности" и так далее. Я тотчас снял трубку и аннулировал заказ. - Что было дальше? -- В тот же день у меня на столе лежала другая схема расходов; вполне приемлемая. В мое распоряжение предоставляют людей и техническое оснащение, а масштабы и размещение защитных средств определяю я сам. -- А ваши люди? - Дюваль улыбнулся, -- Они охраняют "Ультимат", так что там лучше не пытайтесь лезть на рожон. Мои парни будут покруче этих. Я, знаете ли, не вижу смысла держать на службе безмозглых драчунов, которые мечтают зашибать деньгу... кулаками. Альбер пренебрежительно отмахнулся. Давно он не чувствовал такой уверенности в собственных силах, как сейчас, после хорошей потасовки. Ему всегда претило размахивать кулаками, но сейчас он впервые призадумался: может, стоит время от времени устраивать себе подобную встряску. Правда болел ушибленный висок и ухо горело огнем, ребра отзывались на каждый вдох резкой болью и на одну ногу нельзя было ступить не прихрамывая. В пылу борьбы Альбер и сам не заметил, когда и каким образом схлопотал эти травмы. Словом, он чувствовал себя, словно после одной из усиленных тренировок с Жаком. Хорошо бы сейчас принять душ и переодеться. -- А как организована охрана Мартинэ? Ведь вполне допустимо, что теперь, после устранения Ростана... -- Знаю, знаю! На этот счет мне все уши прожужжали: шеф напоминает что ни день, а Мартинэ всякий раз при встрече. После разговора с вами он буквально помешался от страха за свою жизнь. Иначе не скажешь: человек помешался. -- По-вашему, у него нет оснований опасаться? Настолько уж она надежна, ваша охрана? Дюваль снова ответил той же цинично-горькой усмешкой. -- Вы ведь тоже профессионал. Вот и скажите мне: разве существует абсолютно надежная охрана? Шеф службы безопасности провел их служебным коридором в туалет, где они смогли умыться и привести себя в порядок, и посоветовал снять куртки и даже пуловеры. Чем меньше народу их узнает, тем лучше. Мало приятного, если на них будут показывать пальцами и перешептываться за спиной. Да уж приятного было мало. Избавиться от курток и свитеров оказалось явно недостаточной маскировкой, пожалуй, тут не помогли бы даже накладные усы и бороде. Сыщики начали понимать, каково приходится прославленным кинозвездам, каждое движение которых ловится жадными глазами публики. Зато звезды по крайней мере знают, что внимание публики -- это их хлеб. Альбер же знал лишь одно: если Корентэн будет не в настроении, за стычку с охранниками можно запросто схлопотать выговор. Та же перспектива светят и в том случае, если шеф ТСК в приятельских отношениях с кем-либо из министерского начальства. Этот вариант представлялся весьма вероятным. Альбер потащил Буасси в буфет и заказал пива. Народу набилось битком, негде было присесть. Сыщики стоя пили эльзасское пиво, держа в одной руке бутылку, в другой -- стакан, и пытались маневрировать, чтобы их не слишком толкали. Ясно было, что с минуты на минуту появится кто-нибудь из знакомых. Парк-- дипломат спортивного мира, занятый поисками своей зажигалки, может, мадам Ростам или мадемуазель Нест - нью-орлеанская дева, но вероятнее всего -- Реньяр, гроссмейстер и журналист, великий маг по части слухов и сплетен. Однако появился Мартинэ, в сопровождении молодого человека с лицом тонким, но жестким. Сунув руки в карманы, телохранитель приближался мягкой, но выверенной в каждом движении походкой, какую Альбер столько раз с завистью наблюдал у лучших гимнастов. Спортивный пиджак молодого человека был застегнут на все пуговицы -- вероятно, чтобы скрыть кобуру. Альбера кольнула неприятная мысль, что его собственное оружие осталось в кабинете Дюваля, но ведь не будешь разгуливать с пушкой на виду, если уж сбросил с себя куртку. Молодой человек посмотрел на него -- без ехидцы, скорее с любопытством. Альбер понимал, что телохранитель сейчас прикидывает про себя: кто из них вышел бы победителем, столкнись они у входа в гостиницу. Об этом же думал и он сам и был рад, что они не повстречались у входа. Молодой человек не выглядел атлетом, но с мускулатурой у него было все в порядке. Видимо, он-то и принадлежал к числу "крутых парней", о которых упомянул Дюваль... Затем молодой человек улыбнулся. Альбер ответил дружелюбной усмешкой, и оба коротко кивнули друг другу. Мартинэ выглядел несколько издерганным. -- Еще десять дней, -- сказал он. -- То есть? -- Надо продержаться еще десять дней. Закончится чемпионат, компьютеры увезут отсюда и запустят в серийное производство. -- Не бойтесь! Вы же видите, как вас стерегут. Мартинэ с горечью усмехнулся. -- Надеюсь, что вы не перемените своего мнения и через две недели. Шахматист выглядел неряшливо. Куда девались умопомрачительно пестрые штаны, которыми он собирался по вечерам обольщать девиц в дискотеках? Где элегантный темный костюм, в котором Мартинэ красовался в первые дни, когда "Ультимат" открыл свою серию побед? Сейчас на нем были вытянутые вельветовые брюки и пуловер с круглым воротом. Мартинэ сосредоточенно рылся в карманах. Окружающие с любопытством пялились на него, однако поспешно отводили глаза в сторону, наткнувшись на холодный, настороженный взгляд телохранителя. -- Вот то что вы просили! -- Отыскав наконец фотографию, он протянул ее Альберу. На цветном рекламном снимке с надписью на четырех языках был изображен столик на изящно выгнутых ножках с мозаичной шахматной доской в центре и ящичками, для фигур в боковой части. Изящная вещица очень напоминала. антикварную мебель вековой давности. Чертежи на полях фотографии демонстрировали чудеса новейшей электронной аппаратуры, вмонтированной в столик. Альбер одобрительно кивнул. -- Должно быть, дорогое удовольствие. -- Да уж не дешевое, -- подтвердил Мартинэ.-- Я и не располагал такими средствами. Фирма уступила мне по оптовой цене и в рассрочку. -- Вы были настолько близкими друзьями? -- Нет, -- Мартинэ задумался. -- Не сказал бы. Просто мы работали вместе. И в какой-то момент почувствовали, что дело пошло. Еще максимум год, и у нас будет все, что пожелаем. Будет непобедимый шахматный компьютер -- плод наших трудов. Будет слава, будет богатство. Покупая эту баснословно дорогую игрушку, я знал, что через два я смогу достать такую сумму из жилетного кармашка, -- и этим я обязан Ростану. Меня переполняло предвкушение успеха. -- Да, большие затраты имеют смысл, если они впоследствии окупаются. -- Хотите взглянуть, на что способен подобный автомат? Альбер утвердительно кивнул, и они повернули к вестибюлю. Телохранитель сделал чуть заметный знак мужчине, стоявшему в другом углу зала. Пришлось обождать, пока тот появится снова и в свой черед сделает знак, что можно идти. Лелак машинально пытался прикинуть, сколько всего телохранителей дежурит в зале и где они расставлены. К примеру, пожелай он убить Мартинэ, сумел бы? Да, вне всяких сомнений, сумел бы. Но ведь он более десяти лет занимается убийствами. Эта мысль не утешила его. Что, если противник прибегнет к услугам профессионального, наемного убийцы? Пробившись сквозь оживленную толпу людей, они подошли, к стенду фирмы "Компыотой". Вверху на светящемся табло перечислялись победы "Ультимата"; список побежденных все увеличивался и результат каждого матча по-прежнему был один и тот же пять-- ноль. Мартинэ подвел Альбера к плоскому, изящно оформленному автомату. -- Это Р-43. До "Ультимата" сиг считался лучшим нашим компьютером. -- Действительно красиво, -- сказал Альбер. -- По-моему, удачная была.идея оформить автомат наподобие чемоданчика. Мартинэ, шокированный, уставился на него, а Буасси не знал, куда деваться со стыда. Такие профаны только подрывают авторитет полиции! - Я имел в виду его игровые способности, -- наконец обрел дар речи Мартинэ и, включив автомат, подтолкнул к нему Альбера. -- Начинайте, ваш ход! Альбер сделал ход. Хорошо еще, что он успел с утра заглянуть в шахматный учебник. Он разыграл ферзевый гамбит, поскольку ему понравилось само название. "Староиндийская партия" звучало еще лучше, но до этого места в учебнике он не дошел. Судя по всему, Р-43 тоже ознакомился с этим пособием, потому что ответил в точности так, как было рекомендовано в тексте. Альбер сделал очередной ход и почувствовал, что Мартинэ смотрит на него не без удивления и даже с некоторым пиэтетом. Ответный ход автомата был известен заранее. Все происходящее напоминало не умственный спорт, а ритуальный рыцарский турнир, где каждому отведена строго определенная роль. В книге указывались всевозможные обходные маневры и побочные ходы с вариантами развития, вызывающими, раздражение, своей многочисленностью, но утром Альберу некогда было на них отвлекаться. По всей видимости, Р-43 был запрограммирован аналогичным образом, поскольку он тоже не намере