еред собой ничего радующего глаз. - Не знаю, как с вами быть, - признался он. - Я был убежден, что это ваших рук дело, но теперь не уверен. - Это не я, - ответил Гроуфилд. - Вы способны на такое, - задумчиво произнес Данамато. - С вас станется. Но вы вроде бы не сумасшедший, а между тем убить Белл вы могли лишь в том случае, если бы сошли с ума, я так полагаю. - Я не сумасшедший, - заявил Гроуфилд. - А я и не думаю, что сумасшедший. - Данамато снова опустил глаза на Харри, но, кажется, опять так и не увидел его. - Вы на кого-то работаете? - спросил он. - Нет, - ответил Гроуфилд. Данамато посмотрел на него. - Как же вас сюда занесло? - Ваша жена послала за мной. Вы это знаете ей нужен был телохранитель, который мог появляться с нею в обществе. - Моя жена послала за вами? Откуда же она про вас узнала? - Она про меня и не знала. - Тогда как же ее угораздило послать за вами? Гроуфилд покачал головой. - Все было совсем не так, - сказал он. - Есть один южноамериканский глава государства, с которым я знаком, некий генерал Позос, он... - Сроду о нем не слыхал. - Меня это нисколько не удивляет. Он заправляет там небольшой страной, Герреро. - О ней я тоже не слышал. В Южной Америке? - В Южной Америке, в Центральной, где-то там. Во всяком случае, я с ним знаком. В Мексике я получил от него послание. Билеты на самолет и указание прибыть сюда, чтобы помочь одному его другу, поскольку это сулит мне заработок. - Вы нанимаетесь на работу? - Обычно нет. - Гроуфилд пожал плечами. - Просто мне стало любопытно. В записке не говорилось, в чем суть. Не так давно я неплохо преуспел, денег мне хватит на год, а то и на два. Я приехал сюда в основном потому, что хотел узнать, какие дела тут творятся. - Преуспели? В чем же состоял ваш успех? - спросил Данамато. - Деньги, - ответил Гроуфилд. - Я добываю средства к существованию. - Вы что, домушник? Гроуфилд покачал головой. - Я работаю по-крупному. Данамато пытливо оглядел его. - По виду не скажешь, - заметил он. - Благодарю. - Что за дело вы провернули? Может, я о нем слышал? - Вы знаете казино на острове у побережья Техаса? - Вы имеете в виду ночной клуб на острове? Он сгорел, - ответил Данамато. - Это было казино, - сказал Гроуфилд. - Я его и спалил. И теперь живу на доход с этого дела. - В таком случае приезжать сюда и вовсе было бессмысленно, - рассудил Данамато. - Тут работа не по вашей части. - Знаю. Я же вам сказал: мне стало любопытно. Данамато снова принялся жевать щеки, потом покачал головой и сказал: - Не знаю. Не знаю, что с вами делать. - Я не убивал вашу жену, - напомнил ему Гроуфилд. - И я не убивал, - ответил Данамато. - И Харри тоже. Кто же тогда? - Не знаю. - Я хочу это знать, - заявил Данамато. Он снова наставил на Гроуфилда палец. - Сказать вам, чего я хочу? Я хочу просто-напросто считать, что это были вы. Тогда мы похороним вас где-нибудь в джунглях, да и дело с концом. - Дело не кончится, если вы убьете не того, кого следовало бы, - возразил Гроуфилд. - Я знаю. - Данамато покачал головой. - Потому-то я и хотел повидать вас, прежде чем вами займутся. Вот почему я слушал вас так долго. Вот почему я не стал карать вас за то, что вы сотворили с Харри. - Я ударил его, - сказал Гроуфилд. - Я знаю, что вы его ударили! Вернулся Фрэнк, а вскоре и двое других. Это были пуэрториканцы, встретившие Гроуфилда накануне. Без дробовика и собаки они казались меньше ростом, ничтожнее и глупее. Они подняли Харри и унесли прочь. У него булькало в горле. Фрэнк снова вытащил из кобуры свой пистолет и направил его в сторону Гроуфилда. - Би Джи, - сказал Гроуфилд, - мне уже тошно от того, что в меня все время целятся. - Какая жалость, - ответил Данамато. - А откуда моя жена знала этого генерала как-бишь-его? - Позоса. - Какая мне разница! Откуда она его знала? Гроуфилд пожал плечами. - Понятия не имею. Возможно, у них был общий знакомый, который попросил генерала оказать ей услугу. Может, Милфорд. Или этот цветной парень, Марба. - Надо бы это выяснить. - Данамато сунул руку во внутренний карман и вытащил новую сигару. - Ну что ж, - сказал он, - поищем еще. Если появится другой подозреваемый, вы сможете отправиться восвояси. - А если не появится? Данамато снимал с сигары обертку. Он прервал это занятие и, взглянув на Гроуфилда, сказал: - Не задавайте глупых вопросов. 9 Его чемодан лежал на кровати. - Вот здорово, - сказал Гроуфилд, входя в спальню, в которой провел часть предыдущей ночи. Он повернулся к Фрэнку и еще одному парню, которые привели его сюда под дулом пистолета, и спросил: - Я успею принять душ? - Забавно, - сказал Фрэнк. - Одевайтесь. - А почистить зубы? - Обратно в подвал захотелось? - Ну ладно, - сказал Гроуфилд. Он открыл чемодан, увидел, в каком беспорядке вещи, и понял, что в нем рылись. Хотя ничего и не взяли. Он достал свежую одежду, быстро облачился в нее. Фрэнк и его напарник ждали, стоя на пороге. Как приятно было снова обуть башмаки и натянуть сорочку: это придавало ему уверенности, давало возможность почувствовать себя человеком, способным с честью выйти из трудного положения. Например, из нынешнего. - Вы готовы? - Осталось только припудрить нос. - Пошли, - сказал Фрэнк. Гроуфилд пошел. Он спустился по лестнице, сторожа шагали слева и справа. Потом последовал за ними в столовую. Она оказалась поменьше той, в которой он был накануне вечером: Данамато устроил тут себе нечто вроде кабинета. Он восседал за тяжелым квадратным столом, какие в чести в Мексике. Взмахом руки Данамато велел Гроуфилду сесть справа от него. За его спиной стояли еще двое подручных - бородач, похитивший Гроуфилда накануне, и тот парень, который вчера орудовал магнитофоном. Ни тот, ни другой не бряцали оружием, зато на столе красовался магнитофон. На низкой бежевой подставке криво торчал микрофон. Данамато обратился к Гроуфилду: - Значит, так. Никто из слуг не мог этого сделать. Они исключаются. - Почему? - Всю ночь двое стояли на страже внизу под лестницей, - ответил Данамато. - Это Милфорда осенило после того, как вы запросто пробрались в дом. Выходит, Белл угробил кто-то из находившихся на втором этаже. Гроуфилд кивнул. - Хорошо. Если круг подозреваемых сужается, мне это на руку. - Как бы этот круг не сузился до вас одного, - съязвил Данамато. - Вы заронили мне в душу сомнение, приятель, но ваше имя еще не вычеркнуто из списка. По сути, вы по-прежнему подозреваемый номер один. - Мне больно это слышать, - ответил Гроуфилд. - Прошлой ночью тут было еще пять человек, - продолжал Данамато. Он держал в руке раскрытый блокнот и теперь прочел вслух список: - Рой Челм и его сестра. Чета Милфордов. И этот черномазый, Онум Марба. Что это за имя? - Африканское, я полагаю. - Да-а. - Данамато оторвался от списка и пристально посмотрел на Гроуфилда. - Кого из этих пятерых, по-вашему, стоило бы поставить выше вас в списке? - Это нелегко, - признал Гроуфилд. - Честно говоря, Харри по-прежнему остается единственным, кому я уступил бы первенство. Данамато покачал головой. - Это не Харри. Он слишком хорошо знал, как обстоят дела, и не мог совершить такую глупость. - А как насчет Милфорда? Разве он не знал, как обстоят дела? Почему он вдруг выставил охрану, если знал, что речь идет всего лишь о семейной размолвке? - Он знает лишь то, что говорит ему Белл, - заявил Данамато. - Вы думаете, он наш семейный поверенный? До начала этой бракоразводной бодяги Милфорд о нас и слыхом не слыхивал. Он адвокат, навязывающий свои услуги жертвам несчастных случаев. Белл наняла его по совету одной своей разведенной подруги. - Мне показалось, - сказал Гроуфилд, - он нисколько не удивился, когда Харри сообщил, что он по прежнему работает на вас. - Когда Харри сообщил ему, что кто по-прежнему работает на меня? - Когда Харри сообщил ему, что Харри по-прежнему работает на вас. - Ах, вот так? И Милфорд не удивился? - Как будто он догадывался об этом, - пояснил Гроуфилд. - Так что меня занимает вопрос, почему он выставил охрану, если подозревал, что троянский конь уже стоит у. ворот? - Что-что? Гроуфилд покачал головой. - Да это я так, для красного словца, - сказал он. - Ничего, я еще спрошу Милфорда. - Он указал на магнитофон. - Так вот что вы задумали? Хотите играть в легавого, да? - Я задам этим пятерым несколько вопросов, - ответил Данамато. - Я хочу узнать, можно ли поставить кого-нибудь из них выше вас в списке. - Значит, вы взяли на себя роль легавого, - сказал Гроуфилд. - В театре мы называем это рискованным распределением ролей. Как, например, Мики Руни, игравший того китайца в Завтраке у Тиффаник. Сбитый с толку Данамато нахмурился. - Что?! Мики Руни?! - Ладно, это ерунда, - ответил Гроуфилд. - А что должен делать я, по-вашему? Просто сидеть и наблюдать, или я тоже могу задавать вопросы? - Ваша ставка в этом деле очень высока, - напомнил ему Данамато. - Если у вас возникнут вопросы, можете задавать. - У меня уже есть один вопрос, - сказал Гроуфилд. - К кому? - К вам. - Я полагал, мы с этим покончили, - сказал Данамато. - Вопрос иного рода. Полицию ведь еще не вызвали? Данамато покачал головой. - И не вызову, пока сам во всем не разберусь. - А где сейчас ваша жена? - В подвале есть морозильник. Гроуфилд посмотрел на него. - И она там? Данамато тяжелым взглядом посмотрел Гроуфилду в глаза. - Нет, - сказал он. - Это не Белл. Белл больше не существует. Это всего лишь кусок мяса, который надо какое-то время сохранить свежим. Белл умерла. - Он неожиданно отвернулся и провел ладонью по лбу и глазам. - Белл ушла. Ее нет нигде на этой земле. А тот кусок мяса - это не она, заберите его у меня. В нем от Белл не больше, чем в том костюме, который я прошлым летом пожертвовал благотворительному фонду. - Он снова посмотрел на Гроуфилда. - Вы следите за моей мыслью? - Что ж, хорошо, - ответил тот. Странно, но до сих пор Гроуфилду не верилось, что Данамато и впрямь испытывает какие-то чувства к жене, однако теперь, когда он услышал, что ее труп засунули в морозилку, будто баранью ляжку, услышал, почему Данамато считал возможным так обойтись с телом, он вдруг осознал, что все это всерьез, а не понарошку. Данамато, толстый, грубый, с сигарой в зубах и целым войском бандитов за спиной, искренне любил свою жену Белл. Любил даже сейчас. И собирался строго покарать того, кто навеки отнял у него Белл, подсунув вместо нее кусок мяса. Он и бодрился-то лишь потому, что хотел разделаться с виновным. Гроуфилд понял, что, пожалуй, ему стоит помочь Данамато отыскать человека, который сменил бы его на первой позиции в списке. Секунд тридцать они молчали, потом Данамато спросил: - У вас есть еще вопросы, или можно начинать? - Пока вопросов нет, - сказал Гроуфилд. - Ну что ж. - Данамато заглянул в список. - Давайте-ка вызовем на ковер этого черномазого. Сходи за ним, Фрэнк. 10 Онум Марба сел за стол напротив Данамато, лицо его было, по обыкновению, непроницаемо. Нынче утром он оделся на западный лад - серые слаксы, серые туфли на каждый день и белая рубашка с коротким рукавом. Как оказалось, накануне вечером его свободные одежды прикрывали сильное тело с красивой мускулатурой. Торчавшие из рукавов руки казались твердыми, как чурки, и были будто вырезаны из эбенового дерева, почти черного, с легким серым налетом, приглушавшим блеск. Все тем же тихим текучим голосом с легкими щелкающими звуками Марба сказал, нарушая молчание: - Похоже, сегодня меня держат пленником в этом доме, а вы - человек, по приказу которого это делается. - Вы не пленник, - ответил ему Данамато. - Просто вы хрен уедете, пока мы все не выясним. Я не уеду, Гроуфилд не уедет, вы не уедете. Уголки губ Марбы снова дрогнули в некоем подобии улыбки. Он произнес ничего не выражающим тоном: - Однако номинально я не пленник. Понятно. Не могли бы вы объяснить, почему говорите то хрен уедете, то не уедете? Я и не думал, что люди говорят на таком разном английском в формальной обстановке и повседневном быту. Данамато вытаращился на него, не веря своим ушам. - Какого черта? - Это все радио и телевидение, мистер Марба, - объяснил Гроуфилд. - Средний американец подвержен влиянию всей культурной шкалы. Это обеспечивает однородность, которая может показаться иностранцу такой причудливой. - Спасибо, - сказал Марба, чуть склонив голову в сторону Гроуфилда. Данамато с ненавистью смотрел на них. - Вы закончили совещание? - Я бы хотел задать вопрос, имеющий отношение к цели нашего собрания, - сказал Гроуфилд. - Тогда задавайте, - разрешил Данамато. - Мистер Марба, не вы ли просили генерала Позоса порекомендовать Белл Данамато какого-нибудь работника? На сей раз Марба улыбнулся милой задумчивой улыбкой. - Да, я. Я был рад помочь хозяйке всем, чем могу. - Вы из Африки, так ведь? - Из Ундурвы, да. - Сроду не слыхал, - вставил Данамато. - Мне кажется, - вкрадчиво проговорил Марба, - что вы не слыхали о доброй половине народов мира. О нас мало кто слышал. Вы удивитесь, узнав, что шестьдесят шесть стран, членов ООН, уступают численностью населения городу Нью-Йорку. Данамато наставил на него палец. - Марба, - сказал он, - стоит вам открыть рот, и мы начинаем обсуждать не пойми что. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать невесть что. Мы собрались для того, чтобы поговорить об убийстве моей жены. - В связи с которым я выражаю вам свои соболезнования, - ответил Марба. Почувствовав, что Данамато вот-вот выйдет из себя, Гроуфилд сказал: - Я думаю, Би Джи, все объясняется тем, что Марба - политический деятель. В наши дни политики любят щегольнуть статистикой. Они переняли это у американских политиканов, дающих пресс-конференции. - Он повернулся к Марбе. - У себя на родине вы занимаетесь политикой, не так ли, мистер Марба? Ослепительная, здоровая, бодрая улыбка Марбы вспыхнула снова. - Я занимаюсь политикой везде, мистер Гроуфилд, - ответил он. - А откуда вы знаете генерала Позоса? - спросил Гроуфилд. - В основном, по работе в ООН. Мы встретились в Нью- Йорке, но я бывал и в его стране, а также сопровождал генерала во время морской прогулки на яхте. - Как вы думаете, у вас с ним много общего? - О чем это вы? - спросил Данамато. - Это имеет определенное значение, - ответил Гроуфилд. Марба снова убавил мощность улыбки, теперь она говорила о приятных воспоминаниях. - В политическом смысле, я бы сказал, у нас с генералом много общего. Мы оба служим народам, стоящим в начале пути и добивающимся места под солнцем. - А в личном плане? - спросил его Гроуфилд. Улыбка Марбы сделалась немного грустной. - Генерал Позос слишком потворствует своей ненасытной плоти, - заявил он. Гроуфилд улыбнулся в ответ, услышав это едва ли не самое сдержанное высказывание, когда-либо произнесенное за пределами Британских островов. Генерал Позос был донельзя толст, прожорлив как свинья и развратен. - Что же касается меня, - продолжал Марба, - боюсь, мои потребности гораздо скромнее. По сравнению с добрым генералом я, пожалуй, вполне могу сойти за аскета. - Но вы находили общий язык. - В политике, - подчеркнул Марба. - Этого хватило, чтобы вы вспомнили о нем, когда Белл Данамато понадобился кавалер, сопровождающий ее в свете, - заметил Гроуфилд. Марба пожал плечами. - В здешних местах он оказался единственным знакомым мне видным политиком. Кроме того, мне казалось, он, вероятно, может располагать связями в тех кругах, где можно найти нужного нам человека. - Он улыбнулся, указал на Гроуфилда и добавил: - Как видите, я был прав. - Да уж, - кисло отозвался Гроуфилд, глубоко сожалея о том, что Марбе пришел на ум генерал Позос, а не кто-нибудь еще. Тогда и в переделку попал бы не он, а другой человек. - Довольно об этом, - сказал Данамато. - Мне надо знать, что случилось вчера вечером. - У меня все, - сообщил Гроуфилд. - А может, и для вас тоже все, - буркнул Данамато и спросил Марбу: - Что вы знаете о событиях вчерашней ночи? Марба слегка передернул плечами. - Ничего, - ответил он. - Ничего? Так-таки и ничего? Вы ведь знаете, что моя жена мертва, не так ли? - Разумеется. Я полагал, вас интересуют сведения об убийце. Не видел ли я, как кто-то крадется по коридору с проволокой в руках, и тому подобное. Я ничего не видел. - Вы спали, когда это произошло? - спросил Гроуфилд. - Да, конечно. Было четыре часа утра. - В самом деле? А я даже не знал, который час. Что вас разбудило? - Крик Патриции. - Что вы сделали? Легкая улыбка снова заиграла на губах Марбы. - Я сплю нагишом, - сказал он. - Я накинул кое-какую одежду, затем вышел в коридор и увидел, как Харри выводит вас из комнаты миссис Данамато под дулом пистолета. - Вы были за обеденным столом, когда этот парень угрожал моей жене пистолетом? - спросил Данамато. Марба выдержал его взгляд. - Да, был. Он отобрал пистолет у Харри. Я полагаю, тот же самый пистолет был у Харри после убийства миссис Данамато. - Это показалось вам серьезным? - спросил Данамато. - Что показалось мне серьезным? - Ну, эта угроза пистолетом! - гаркнул Данамато. - За обедом? Разумеется, нет. Данамато, похоже, был не меньше Гроуфилда поражен этим ответим. - Что значит это ваше разумеется, нет? - спросил он. - Гроуфилд наставил на нее пистолет, верно? - Но ведь не выстрелил, - ответил Марба. - Вот кабы он выстрелил, тогда все было бы серьезно. Данамато понадобилось две-три секунды, чтобы переварить это, потом он сказал: - Ладно. А вам не показалось, что он может выстрелить? Он ведь потребовал, чтобы моя жена упрашивала его не стрелять в нее, верно? - По-моему, так и было, да. - Вам не показалось, что Гроуфилд может выстрелить, если она не сделает то, что он велел? Марба призадумался, но его лицо оставалось бесстрастным, потом он сказал: - Не знаю. Лично я считаю, что он просто хотел сыграть на публику, не причиняя никому вреда. Пустить пулю в окно, скажем, или разнести вдребезги чей-нибудь бокал. Гроуфилд посмотрел на него с легким удивлением. Марба очень умело раскусил его: если бы Белл Данамато в тот миг разозлила Гроуфилда, он бы принялся палить по столу, но аккуратно, чтобы не попасть ни в кого из сидящих за ним людей. - Ну что ж, - сказал Данамато. - Вы так считаете. Но не можете знать наверняка, что он сделал бы, а чего не сделал. - Наверняка нельзя знать ни про кого, - невозмутимо ответил Марба. - Мы все, по большому счету, непредсказуемы. - Да, уж это точно, непредсказуемы. - Давно ли вы здесь живете? - спросил Гроуфилд. - Я здесь одиннадцать дней. Миссис Данамато и остальные, я полагаю, уже около месяца. Данамато покосился на Гроуфилда. - Завтра будет ровно четыре недели, - сказал он. - А что? - Мне просто хотелось знать, сколько времени эти люди провели вместе, - ответил Гроуфилд и спросил Марбу: - Миссис Данамато сидела тут безвылазно, не так ли? - Насколько я знаю, да. Во всяком случае, последние одиннадцать дней. - А как насчет остальных? Кто-нибудь из них хоть раз отлучался? - Мистер Милфорд иногда ездил в Сан-Хуан по делам, связанным с работой и деньгами, - ответил Марба. - А больше никто не отлучался. Во всяком случае, последние одиннадцать дней. - Дом хоть и просторный, но не с точки зрения человека, который почти месяц просидел тут в заточении, - заметил Гроуфилд. - Как эти люди ладили между собой? Марба снова едва заметно пожал плечами. - Да в общем неплохо, - ответил он. - Мелкие трения, вспышки раздражения и тому подобное всегда неизбежны, если людям, как вы говорите, приходится подолгу тесно соприкасаться друг с другом. - И кто же особенно отличился? - Простите? - Кто из них был самым вспыльчивым? - спросил Гроуфилд. На губах Марбы снова появилась грустная улыбка. - Не люблю дурно отзываться о людях, вместе с которыми пользуюсь гостеприимством. - Обстоятельства необычные, - напомнил ему Гроуфилд. - Сейчас не время миндальничать, - с нажимом сказал Данамато. Марба, улыбнулся, поклонился Данамато и ответил: - Вы выражаетесь на удивление кратко, мистер Данамато. - И добавил, обращаясь к Гроуфилду: - По-моему, самым невыдержанным из нас был Рой Челм. Он склонен к... - Марба умолк, подыскивая подходящее слово. - Проявлениям неприязни? - подсказал Гроуфилд. Марба просиял от восторга. - Неприязни! Вот именно. Точное слово. - К кому-нибудь конкретно? - К кому угодно. Иногда даже к миссис Данамато, хотя и реже, чем к остальным. Как-никак, она ему покровительствовала. - Кто хуже всех ладил с миссис Данамато? - спросил Гроуфилд. - По-моему, Патриция Челм. Она полагала, что ее брат и миссис Данамато - не пара. - У нее хватило бы сил как-то повлиять на положение? - спросил Гроуфилд. - Да что вы! - Похоже, Марба был по-настоящему потрясен. - Эта девчушка? Ни за что на свете. - Хорошо, - сказал Гроуфилд. - А что вы-то здесь делаете, а, Марба? Откуда моя жена знает вас? - встрял в разговор Данамато. - Я пришел к ней и познакомился, - ответил Марба. - Насколько я слышал, ее интересовали возможности некоторых капиталовложений. Мне казалось, она сочтет, что вложения в моей стране весьма выгодны. Мы ведем поиск иностранных вкладчиков, как вам известно. - Вложения? - Данамато озадаченно покачал головой. - Какие именно вложения? - Первого июня, - сказал Марба, - наша страна узаконит игорные дома. Европейский и британский, а потом, может, даже американский туризм. С этим связаны надежды всей Центральной Африки, во всяком случае, на обозримое будущее. У нас в Ундурве мы намерены... - Погодите-ка, - прервал его Данамато. - Вы хотели, чтобы моя жена вложила деньги в казино? В этой вашей стране? - Вот именно. Кажется, она очень этим заинтересовалась. Данамато покачал головой. - Иисусе Христе, - проговорил он. - Из всех недоумков... - Уверяю вас, - сказал Марба, - вложения в казино в Ундурве через несколько лет дадут хорошую прибыль. Наши пляжи... - Прекратите эти речи зазывалы, - потребовал Данамато. - Меня не интересует ваша болтовня. - И тем не менее, - сказал Марба, - когда с этим делом будет покончено и вы переживете траур, я очень хотел бы ознакомить вас с нашими потенциальными возможностями. Мне кажется, вы будете ошеломлены. Вы знали, что... - Ни слова больше об этом! - закричал Данамато. - Все. Вы нам больше не нужны. - Минуточку, - сказал Гроуфилд. - У меня еще один последний вопрос. Данамато посмотрел на него с большим неодобрением. - Кончайте поскорее, - бросил он. Гроуфилд обратился к Марбе: - Мистер Марба, установлено, что один из нас, находившихся на втором этаже, должен быть убийцей. Один из нашей шестерки. Марба кивнул. - Да, я знаю. - Кого вы прочите в убийцы? Кто, на ваш взгляд, это сделал? - Честно говоря, - ответил Марба, - мне трудно поверить, что это сделал кто-то из нас. - Мне тоже. Но это наверняка один из нас. Больше выбирать не из кого. Так кто же, по-вашему? Улыбка у Марбы вышла очень-очень грустная. - Боюсь, - сказал он, - что это вы, мистер Гроуфилд. 11 Вошел Рой Челм, злой и раздраженный, с багровыми щеками. Указав на Фрэнка, одного из своих конвоиров, он заявил: - Эта обезьяна ударила по щеке мою сестру! Сбила ее с ног! Он был вне себя от ярости. Данамато спокойно посмотрел на Фрэнка. - Из-за чего сыр-бор? Фрэнку было откровенно скучно. - Она не хотела отпустить с нами своего маленького братика. Она хотела увязаться за ним, иначе, мол, эта кисейная барышня никуда не пойдет. - Он ударил ее? - закричал Челм. Данамато окинул его долгим ровным взглядом и спросил; - Сколько вам лет, Челм? - Какая разница? Он ударил мою... - Фрэнк, - громко произнес Данамато, перекрывая голосящего Челма, - уведи эту шпану и поколоти как следует. Когда будет готов отвечать на вопросы, приведи обратно. - Хорошо, - сказал Фрэнк и хотел взять Челма за локоть. - Подождите! - вскричал Челм, уворачиваясь от Фрэнка, но наткнувшись на второго человека Данамато, который схватил его сзади за руки. Данамато взглянул на него. - Вы согласны угомониться? - спросил он. - Я... - заговорил Челм. Он сглотнул, попытался взять себя в руки и, наконец, судорожно кивнул. - Да. - Хорошо. - Данамато взмахнул рукой. - Отпусти его, Джек. Джек отпустил. Челм споткнулся и чуть не упал, но потом опять обрел равновесие. Данамато сказал ему: - Я уже спрашивал вас, сколько вам лет? - Двадцать... двадцать семь. - А сколько лет вашей сестре? - Двадцать два года. На лице Данамато промелькнуло выражение омерзения. - Тогда вам уже давно пора перестать прятаться за ее спиной, - сказал он. - Садитесь. Челм собрал обрывки собственного достоинства и кое-как завернулся в них, как пропойца в парке, спасающийся от ветра двумя листами из вчерашней газеты. Он сел на стул, с которого недавно встал Онум Марба, и сказал: - Мы с сестрой не расстаемся с тех пор, как... - Болтовня, - сказал Данамато. - Вы приехали сюда с моей женой? При слове жена Челм, казалось, вздрогнул. Глаза его округлились и больше уже не принимали нормальный вид. - Мы приехали все вместе, - сказал он. - Все, кроме, разумеется, Марбы. - Вы были ее дружком, так? - Мы были обручены, - ответил Челм с легкой дрожью в голосе. Данамато мрачно улыбнулся. Обручены, - повторил он. - Мы собирались пожениться, - ответил Челм, норовя выдать свой страх за дерзость. - Сразу после ее развода с вами. - Которого никогда не было бы, малыш, - сказал Данамато. - Думаешь, ты первый жиголо, которым она стукнула меня по голове? Стоило мне побыть три дня в Лас-Вегасе, только и всего, причем даже не прикасаясь к хористкам, как почта непременно доставляла мне ее фотографию с каким-нибудь парнем, фотомоделью из Копа - Все было совсем не так, - возразил Челм, пытаясь говорить с достоинством. - Да, да, малыш, - сказал Данамато, снова затыкая ему рот. - Я знаю, как это было, или как это тебе представлялось, и все остальное тоже. - Он повернулся к Гроуфилду и добавил: - Все равно что говорить с этим шутом Марбой. Белл вела себя так, будто все по-настоящему, вплоть до последнего мгновения, но когда оставалось сделать лишь один шаг, она останавливалась, и ни тпру, ни ну. - Возможно, - сказал Гроуфилд. - Кто из нас ее знал? - спросил Данамато. - Вы или я? - Ни один из вас ее не знал, - заявил Челм с жалкой потугой на вызов, А когда Данамато повернулся и удивленно уставился на него, Челм сказал: - Для вас она была всего лишь телом, средством разрядки. Хотели трахаться - трахались, хотели сорвать зло - срывали. Настоящую Белл вы и знать не знали. Не знали ее нежной женской души, которой приходилось трепетать от страха всякий раз... Данамато сорвался со стула, будто бык, метнулся через стол; магнитофон и микрофон отлетели прочь. Его вытянутые руки сомкнулись на горле Челма. Оба рухнули на пол. Данамато оказался сверху, Челм беспомощно барахтался под ним. Лицо его побагровело. Гроуфилд откинулся на спинку стула и улыбнулся стоявшему напротив него Фрэнку, который вместе с двумя другими охранниками в растерянности наблюдал за происходящим и явно не знал, как быть. - Ну-ну, ребятки, - бодро проговорил Гроуфилд. - Вы - что два малохольных школьника, подростки, дерущиеся из-за куска замороженного мяса в подвале. Противники прекратили барахтаться, Даманато отцепился от глотки Челма. Тот неподвижно лежал на спине, в страхе глядя в потолок и боясь шевельнуться. Данамато поднялся на колени, опираясь о край стола, и с ненавистью посмотрел на Гроуфилда. - Сукин вы сын, - хрипло сказал он. Гроуфилд мило улыбнулся ему. - Сколько вам лет, Би Джи? Данамато впился пальцами в стол. Гроуфилд наблюдал за ним, зная, что Данамато изо всех сил сдерживает себя, чтобы не наброситься на него. Гроуфилд пожелал ему успеха в этом деле. В конце концов все получили то, чего хотели. Данамато наконец выдохнул воздух, кивнул и поднялся. - Все в порядке, Гроуфилд, - сказал он. - Вы правы. - Он с ненавистью оглядел свое воинство. - Что с вами, ребята? Почему вы не оттащили меня от этого куска дерьма? У всех был встревоженный и беспомощный вид. Гроуфилд сказал: - Вы окружили себя лизоблюдами, Би Джи, а это опасно. Данамато покачал головой, поправил пиджак, обошел стол и поднял свой стул. - Уберите отсюда этот котях, - велел он. - У меня больше нет к нему вопросов. - Зато у меня есть, - сказал Гроуфилд. - Ну еще бы, - отозвался Данамато. - Хорошъ. Фрэнк, Джек, посадите его обратно на стул. Они помогли Челму встать. Румянец уже сошел с его лица, сменившись мертвенной бледностью. Он позволил поднять себя и посадить на стул и теперь сидел, словно стеклянная фигурка. - Челм? - сказал Гроуфилд. Челм посмотрел на него, но не ответил. - Вы способны воспринимать речь, Челм? - спросил Гроуфилд. - Вы меня слышите? Челм кивнул. - Да, - ответил он. Голос его звучал хрипло, и он прижал руку к горлу, как будто оно болело. - Хорошо, скажите мне кое-что. Когда Белл Данамато сообщила вам, что не собирается выходить за вас замуж, а вместо этого снова возвращается к мужу? Это было до моего приезда вчера или уже после? Из белого лицо Челма сделалось серовато-зеленым. Он хрипло проговорил: - Что вы пытаетесь сделать? Вы же знаете, что это неправда. - Ой ли? Только миссис Данамато могла заявить вам об этом со всей ясностью, не так ли? Вы возлагали большие надежды на этот брак, верно? Все эти деньги Данамато. - Я любил Белл! - Хриплый крик оборвался и стих. - Еще бы, - сказал Гроуфилд. - Даже после того, как она сказала вам, что все кончено и она возвращается к мужу. - Она этого не говорила! Она не могла так сказать, только не Белл! Мы собирались пожениться! - Челм вдруг вскочил, наставил на Гроуфилда указующий перст и закричал: - Не думайте, я вижу, что вы замышляете! Норовите пришить это кому-нибудь другому, все равно кому, чтобы спасти собственную шкуру. - А вы не можете придумать причину получше? - спросил его Гроуфилд. Он повернулся к Данамато и сказал: - Это имеет хоть какой-нибудь смысл? Вы были уверены, что она в конце концов вернется к вам. А Рой Челм рассчитывал на женитьбу. Может, она сказала ему, что между ними все кончено, а встряска, которую я устроил ей за обедом, заставила ее снова возжелать вас, игры кончились. Как поступил бы в таком положении столь раздражительный мальчик, как Рой? Что делает капризный мальчик, когда ему говорят, что он больше не может играть с любимой игрушкой? Он ее ломает. Данамато смотрел на Челма. - Неужто этот? - спросил он. - Вы презираете его, - сказал Гроуфилд. - А почему бы и нет? Вы и должны его презирать. Только не недооценивайте его. Он может нагадить вам, если почувствует свою силу. Челм навалился на стол, подался к Данамато и закричал: - Неужели вы не понимаете, чего он добивается? Неужели вы не видите, что он задумал? Он хочет подставить кого-нибудь, все равно кого, только бы самому соскочить с крючка. Это он угрожал ей, а не я! И именно после его появления здесь ее и убили! - Хорошо, - с угрозой сказал Данамато. - Мы над этим подумаем. - Это он! - Я же вам сказал, что подумаю над этим! Фрэнк, убери его отсюда и приведи его сестру. Фрэнк взял Челма за руку, но тот продолжал кричать к показывать пальцем свободной руки на Гроуфилда, пока дверь не закрылась за ним. Данамато пытливо взглянул на Гроуфилда. - Вы хоть сами в это верите? - А мне и не нужно в это верить, - честно ответил Гроуфилду. - Его высказывание совершенно справедливо. Я должен найти кого-то другого, чтобы снять себя с крючка. Разница только в том, что подставили-то именно меня. Самый легкий способ найти того, кто снимет меня с крючка, - установить истину. Но я не особенно привередлив, Би Джи, и скажу вам как на духу: если я не смогу вычислить настоящего убийцу вашей жены, меня устроит любой, на которого будет сподручнее свалить вину. Я бы подставил и вас, будь мне от этого хоть какой-то прок. Данамато криво ухмыльнулся. - Вы пользуетесь истиной как оружием, да? - заметил он. Гроуфилд показал ему руки. - Это единственное оружие, которое сейчас есть в моем распоряжении, - ответил он. 12 Патриция Челм была не более открытой и доступной, чем черепаха в своем панцире. Она неподвижно сидела на стуле напротив Данамато, сжав ноги, сложив руки на коленях, задрав голову и расправив плечи. На ней была не по моде длинная голубая юбка и простая белая блузка. У нее была фигура манекенщицы - стройная, почти тщедушная, с плоской грудью - и лицо студентки выпускного курса Вассара, почуявшей дохлую кошку. Она уставилась на Данамато горящими глазами и произнесла ледяным тоном: - Я хочу сделать заявление. - Прекрасно, - сказал Данамато. - Валяйте, делайте. - Если вы по недоразумению оставите кого-нибудь из нас в живых, - заговорила она, - я уверяю вас, мы приложим все усилия к тому, чтобы ваше поведение не сошло вам с рук. Вы набросились на моего брата, оскорбили действием. У него вся шея в синяках. Один из ваших головорезов ударил меня. Нас насильно держат здесь, хотя я неоднократно повторяла, что надо поручить кому-нибудь отвезти моего брата и меня в Сан-Хуан. - Разве вы сами не водите машину? - спросил Гроуфилд. Она пропустила его вопрос мимо ушей, сосредоточив внимание на Данамато. - Я требую, - сказала она, - чтобы нас немедленно отпустили. Мы, разумеется, сожалеем о смерти миссис Данамато, но вы схватили ее убийцу, и у вас нет причин и права задерживать нас дольше. Мы... Гроуфилд спросил: - Сколько вам было лет, когда ваш брат впервые показал вам его? Ее голова резко повернулась, глаза уставились на Гроуфилда, лицо стало красным как свекла. - Я... - Она покачала головой, поднесла было руку к лицу, но тут же ее опустила. - Я не имею представления, о чем вы говорите, - сказала она. - Вы покраснели, мадемуазель, - заметил Гроуфилд. Теперь ока коснулась лица и, очевидно, обнаружила, что оно горит огнем, потому что сразу же отдернула пальцы. В отчаянии она снова перевела взгляд на Данамато и дрожащим голосом сказала: - Мы настаиваем на том, чтобы нас отвезли... - Стало быть, вы испытываете страстное влечение к собственному брату, - спокойно сказал Гроуфилд. - Ничего необычного в этом нет, такое бывает сплошь и рядом. Разумеется, вы не хотите, чтобы желание завладело вами на всю жизнь. - Нельзя требовать, - заявила оно Данамато, - чтобы я сидела тут и слушала... слышала... мне не следует выслушивать... - Психологически, - продолжал Гроуфилд, - это легко понять. Отчасти тут замешан материнский инстинкт, иногда роли жены и матери в семье сливаются. Вы всегда были ему маленькой мамой, хоть он и старше вас пятью годами. А отчасти это самозащита, когда избегаешь этих отношений, приклеившись к брату. Есть еще... - Я не намерена... - Она вскочила, щеки и глаза у нее пылали. - Сядьте, леди, - сказал Данамато. - Сядьте, а то мне придется просить Фрэнка усадить вас. Она резко повернулась к Фрэнку и быстро села. - Как я уже говорил, - продолжал Гроуфилд, - есть еще и страх девственницы перед мужчиной. А если в Карибском бассейне, золотко, и оставалась еще девственница, так это вы. - Пожалуйста, - взмолилась она, по-прежнему обращаясь к Данамато и потянувшись к нему через стол. Всем своим обликом она выражала горечь, голос ее срывался. - Пожалуйста, не позволяйте ему так себя вести. С какой стати ему это делать? Какой прок кому бы то ни было от этих его разговоров? Данамато повернулся к Гроуфилду. - Ну? Что все это значит? - Вы только посмотрите на нее, - сказал Гроуфилд. - Сравните ее со своей женой. Ваша жена при жизни была по- настоящему живым человеком, кровь с молоком. Она могла раздражать меня, она могла быть самодуркой, но она была полна жизненной силы. А посмотрите на эту. В ее жилах не хватит крови даже на анализ. Патриция Челм судорожно затрясла головой, открывая и закрывая рот, но ничего не говоря. Данамато задумчиво разглядывал ее. - Хорошо, - сказал он. - Я не стану с вами спорить, но к чему все эти ваши речи? - А к тому, что девица принесла себя в жертву брату. На самом деле эта жертва была трусливым уходом от жизни, но она- то предпочитает считать ее самоотречением. Преподнесла себя братцу в подарок. А он что вытворяет? Идет и подцепляет Марджори Мейн. - Марджори Мейн? Белл не была похожа... - Я знаю. Это просто для красного словца. С одной стороны - мясо с картошкой, с другой - выдохшееся пиво. Как, по- вашему, должна была чувствовать себя эта девица, когда познакомилась с будущей невестой брата? Старше на пятнадцать лет, шумная, крикливая, грубая, вахлачка, разведенная, по сути дела, еще даже и не разведенная. - Хммм, - протянул Данамато. - Белл очень мне понравилась, - сказала Патриция Челм, но ее заявлению недоставало пыла. - Да уж конечно, - ответил Гроуфилд. - Только дурак, - сказала она, - подумал бы, что я могла сделать такую вещь, как... Я не могу даже об этом говорить. - Зато я могу, - продолжал Гроуфилд. - Вы терпели это, сколько могли, с каждым днем ненавидя Белл все больше и больше. Вчера за обедом, когда я нацелил на нее пистолет, я заметил выражение вашего лица. Вы хотели, чтобы я выстрелил. - Это ложь! Гроуфилд не знал, ложь это или нет, да его это и не волновало. Ему надо было спасать собственную шкуру, а все остальные пусть думают о своих. В самом худшем случае он мог посеять сомнение, которое сыграет ему на руку, а в лучшем сумеет убедить Данамато, что его жену убил кто-то другой. Это была единственная истина, которая интересовала Гроуфилда. Белл Данамато убил кто-то из этих пятерых, но кто именно - решать это должен был не Алан Гроуфилд. Он должен был лишь найти человека, которого Данамато согласился бы считать убийцей. Поэтому он продолжал: - Вы огорчились, когда я не застрелил Белл Данамато за обедом, и после этого решили сами сделать дело. Вы рассчитывали, что обвинят меня, и выбрали наилучшее время. Ваш милый братец опять будет принадлежать только вам, и вы сможете прекрасно утешить его после потери невесты. - Это жестоко! - вскричала она. - Это жестоко, это злостная ложь, и вы это знаете. Гроуфилд вяло взмахнул рукой и сказал: - Свидетель ваш. Она снова воззвала к Данамато: - Вы не можете думать... - Что вы делали в комнате моей жены в четыре часа утра? - спросил ее Данамато. - Хороший вопрос? - радостно сказал Гроуфилд. - Я не могла уснуть, - ответила она. - Задремала, но увидела кошмарный сон, поэтому встала и больше никак не могла заснуть. Меня тревожил этот человек. Я считала, что ему вообще не место под нашим кровом. По сути дела, из-за него-то мне и снились кошмары. - Что-то мне не по нраву мысль о том, что я являюсь вам во сне, - заметил Гроуфилд. - Заткнитесь, - велел ему Данамато. - Итак, вам не спалось, - сказал он Патриции Челм. - И что же? - Я пошла поболтать с Белл. Она тоже часто не спала допоздна. Мучилась бессонницей. Данамато неторопливо кивнул. - Совершенно верно. Пилюли, пилюли, пилюли. - Она хотела отказаться от них, - сказала Патриция. - Говорила, что принимает пи