люли в основном потому, что с годами у нее из-за вас испортились нервы. Потом это вошло в привычку, а теперь она хотела от нее избавиться. Данамато это явно не понравилось, но он ничего не сказал. Вместо этого он спросил: - И вы вошли в комнату, чтобы поболтать с ней, так? - Я увидела свет. Дверь была слегка приоткрыта, как обычно. Я толкнула ее, чтобы распахнуть, увидела Белл, и... - Она захлопала глазами. - Хорошо, - грубовато сказал Данамато. - О том, что было потом, мы знаем. Вопросов нет. - Он посмотрел на Гроуфилда. - А у вас? - У меня тоже, - ответил Гроуфилд. - Уведи ее, Фрэнк, - велел Данамато. - И приведите мне этого стряпчего по темным делам. - Вот еще что, пока я не ушла, - сказала Патриция. Все посмотрели на нее. Она снова сидела с чопорным видом, так некстати покрасневшее лицо ее опять сделалось бледным. Она уставилась на Данамато и сказала: - Этот человек сделал намек, на который я хочу ответить. Он подразумевал, что мой брат... спал с Белл Данамато. Он с ней не спал. Ни он, ни она, разумеется, не стали бы делать этого до свадьбы. Только самый извращенный ум мог... - Что? Вы с ума сошли? -заорал вдруг Данамато. Она в изумлении уставилась на него. - В чем дело? Данамато наставил палец на Фрэнка. - Уведи ее, - поспешно сказал он, - но законника пока не приводите. Я хочу еще минутку поговорить с ее братом. - Слушаюсь, - ответил Фрэнк. Патриция Челм все никак не могла понять, в чем дело. - Но... я... что?.. Фрэнк взял ее за руку, и она послушно вышла вон. Гроуфилд посмотрел на Данамато. - Не вошла в образ, так? - Брат, должно быть, навешал ей лапши на уши, - сказал Данамато. - Я знаю Белл. Я был единственным постоянным мужчиной в ее жизни, это мне доподлинно известно, но вот временных любовников у нее было до черта. - Если они не спали вместе, - сказал Гроуфилд, - тогда, быть может, на сей раз у них было всерьез. А Харри мог прознать об этом и решить, что вы... - Оставьте вы Харри в покое. Вам все равно, на кого спихнуть это дело. - Я и пытаюсь спихнуть его хоть на кого-нибудь. - Что же вы тогда не стали обвинять черномазого? Неужели ничего не могли придумать? - Это как посмотреть, - ответил Гроуфилд. - Насколько важны были для него и для его страны капиталовложения Белл? Если его политическое будущее зависело от того, накачает ли он страну ее деньгами, и если вчера вечером она вдруг сказала ему, что, мол, все, парень, приехали, я не развожусь, и денег своих у меня нет, он вполне мог выйти из себя и дать ей сдачи, да еще с избытком. Эти заторможенные типы, холодные с виду, обычно носят в душе вулкан. И когда фасад рушится, они взрываются. - Гроуфилд кивнул. - Да, это и впрямь мог быть он. Данамато удивленно уставился на него. - Иисусе, - проговорил он, - вы это серьезно, что ли? - Вся соль в том, - сказал Гроуфилд, - что одна из моих догадок верна. Потому что, Би Джи, я не убивал вашу жену. Так уж получается, что, коль скоро это правда, стало быть, убийство - дело рук кого-то из остальных. А это, в свою очередь, означает, что одно из моих предположений верно. - Которое же? - А вот этого я и сам не знаю. Тут вернулся Фрэнк, ведя под руку Роя Челма, напуганного пуще прежнего. Данамато уставился на него стальным взглядом. - У меня один вопрос, - сказал он. Гроуфилд положил руку на предплечье Данамато. Когда тот вопросительно посмотрел на него, Гроуфилд наклонился и прошептал ему на ухо: - Позвольте мне задать этот вопрос. Если он услышит его от вас, то полезет на стену, и мы ничего из него не вытянем. - Да, - согласился Данамато. - Ладно, валяйте. Гроуфилд посмотрел на Челма. - Вопрос весьма щекотливый, - проговорил он. - Не пугайтесь, никто не станет вас душить. Но нам нужен честный ответ на этот вопрос. Это очень важно. - Я, естественно... - Челм замолчал, закашлялся и прочистил горло. - ... сделаю, что смогу, - закончил он. - Хорошо. - Гроуфилд помолчал, выстраивая фразу в голове, затем спросил: - Вы точно помните, какого числа впервые легли в постель с Белл Данамато? Лицо Челма, которое прежде было бескровным, теперь сделалось и вовсе бесплотным, будто иссиня-серая кожа покрывала грязно-белые кости. - Я... - начал он громким пронзительным шепотом. - Я вас не застрелю. Вы можете сказать правду, - грубовато заверил его Данамато. Челм принялся качать головой взад-вперед, как на сеансе гипноза. - Этого не было, - выдохнул он. - Никогда. Я... никогда. Мы договорились, мы... мы оба сказали... у нас и в мыслях не было... Мы хотели сделать это, как люди, как заведено! Быть честными и сделать все, как полагается, только после женитьбы! Это была правда. Если кто-нибудь из населявших Землю мужчин и говорил когда-нибудь правду, то сейчас был как раз такой случай. Об этом свидетельствовало все: лицо Челма, его голос, его дергающееся туловище. Он и его невеста, Бел Данамато, никогда не ложились вместе в постель. - Христос на кресте, - прошептал Данамато. Он покачал головой, затем махнул рукой Фрэнку. - Уберите это, - велел он, - и поместите обратно в коробочку для бабочек. Приведите мне законника. Фрэнк и брызжущий слюной, по-прежнему все отрицающий Челм вышли из комнаты. Данамато и Гроуфилд переглянулись. Гроуфилд сказал: - Похоже, на этот раз все могло быть по-другому. - Уму непостижимо, - ответил Данамато. - Мне не хотелось бы все время твердить о Харри... - Да заткнитесь вы, - сказал Данамато. 13 Джордж Милфорд без особой напряженности занял стул напротив Данамато и сказал: - У меня было много встреч с вашими поверенными, но вас я вижу в первый раз. Мне и впрямь жаль, что это происходит при подобных обстоятельствах. - Разумеется, - ответил Данамато. Милфорд взглянул на Гроуфилда. - Как вы? Надеюсь, несмотря ни на что, держитесь молодцом? - Несмотря ни на что, - ответил Гроуфилд. - Боюсь, вы и впрямь попали в водоворот, - сказал Милфорд. - В чем дело? - поспешно спросил Данамато. - Разве вы не думаете, что убийство - дело его рук? - Гроуфилда? - Милфорд покачал головой. - Разумеется, нет. У него не было мотива. - Он же угрожал ей за обеденным столом. - Вздор, - сказал Милфорд. - Я там был, а вас не было. Он не угрожал, а кочевряжился. Вам надо поискать другого убийцу, Данамато. Данамато насупил брови и исподлобья посмотрел на него. - Да? Кого же? Милфорд покачал головой, пожал плечами, небрежно развел руками. - Понятия не имею. Но это не Гроуфилд. - А может, это вы. Милфорд улыбнулся вялой снисходительной улыбкой. - Боюсь, что нет, - сказал он. - У меня тоже не было мотива. Данамато посмотрел на Гроуфилда. - Ну? Хотите его прощупать? Гроуфилд улыбнулся Милфорду. - Только не я, - ответил он. - Если мистер Милфорд считает меня невиновным, я готов ответить любезностью на любезность. Я не думаю, что мистер Милфорд убил свою клиентку, поскольку не вижу никаких на то причин. Честно говоря, чем больше я думаю, тем тверже укрепляюсь в убеждении, что это Харри. - Довольно о Харри! Милфорд совершенно серьезно сказал Гроуфилду: - О нет, только не Харри. Он был предан Белл. Ее смерть очень подействовала на него. Данамато обратился к Милфорду: - Это сделал один из вас, находившихся на втором этаже. Вы сами это подстроили, поставив тех двух шпиков в охрану внизу. Так что, если это было не Гроуфилд и не вы... - он взглянул на Гроуфилда... - и не Харри... - он снова посмотрел на Милфорда: - Тогда кто же это был? - Марба? Данамато опустил голову, но продолжал пристально изучать Милфорда. - Почему? Почему он? Милфорд снова непринужденно пожал плечами. - Он черный. - Ну и что? - Вам не нравится эта догадка? Жалкий негритос? Гроуфилд расхохотался. - Милфорд, - сказал он, - у нас тут серьезный разговор. Данамато хмуро смотрел на них. - Что происходит? Вы и прежде были знакомы между собой? - Мы познакомились только вчера, - объяснил Милфорд. - А вот что вы думаете о намерении Белл не давать Марбе никаких денег? Данамато склонил голову набок. - Кто это сказал? - Она, - Ему или вам? - Мне, вчера, сразу после ленча. Говорила ли она вчера вечером об этом и ему тоже, я не знаю. - А больше она никому не говорила? - спросил Гроуфилд. - Не знаю. Вероятно, нет. Данамато посмотрел на Гроуфилда. - Что вы об этом думаете? Гроуфилд покачал головой. - Не знаю. Разумеется, я предпочел бы верить мистеру Милфорду во всем, коль скоро он вынес мне такой вотум доверия, но не знаю. Все слишком уж складно. - Тут я ничего не могу поделать, - сказал Милфорд. - Мы можем спросить у Марбы, - продолжил Данамато. - Это ничего не даст, - возразил Гроуфилд. - Почему? - Он скажет, что не знал об этом. А стало быть, возможен любой из трех выводов. Во-первых, что Милфорд лжет. Во- вторых, что Милфорд говорит правду, но миссис Данамато еще не успела ничего сказать Марбе. В-третьих, что Марбу поставили в известность, и лжет он. Но даже если подтвердится третий вывод, это еще не будет означать, что убил ее Марба. Он мог просто пытаться избежать неприятностей. - Вы опустили слово мистер, - заметил Милфорд. Гроуфилд улыбнулся ему. - Я знаю. Я говорил как беспристрастный наблюдатель. Вы не против, если я задам вам вопрос? - Ничуть. - Вы стали поверенным миссис Данамато совсем недавно, так ведь? - Да. Чуть больше месяца назад. - Когда она ушла от мужа? Милфорд кивнул. - Простите меня, мистер Милфорд, - сказал Гроуфилд, - но мне кажется, что на родине у вас, вероятно, почти не было практики, коль скоро вы смогли вот так взять и уехать на целый месяц. Милфорд скорчил почти такую же кислую мину, как у Данамато. - Почти никакой практики? - повторил он. - По правде говоря, вообще никакой. - Вы отошли от дел? Милфорд вздохнул. - Ладно уж, - сказал он. - Я, в общем-то, и не думал, что мне удастся избежать разговора на эту тему. Как-то раз возник скандал, и после него мое имя перестало иметь сколь-нибудь заметный вес в среде поверенных. - Правовой скандал? - Не совсем. Я бросил жену ради одной девушки. - Девушки? - эхом отозвался Гроуфилд. Милфорд смежил веки. - Совершенно верно. Она была школьницей. Мы уехали на семь недель, мы... Тут не было виноватых. Мы... - Он снова открыл глаза и посмотрел на Данамато. - Ваша жена знала об этом, - продолжал он. - Ко мне ее прислал один мой друг. Ему достало любезности сказать, что при всей моей неразумности в личных делах я все же неплохой поверенный и смогу уделить ей столько времени, сколько требовалось для разрешения всех затруднений. - Это были затруднения исключительно правового толка? - спросил Гроуфилд. Милфорд хмуро и брезгливо взглянул на него. - Что сие означает? - Просто мне стало любопытно, только ли старшеклассницами вы увлекаетесь в нерабочее время. Милфорд вскочил. - Гроуфилд, - сказал он, - а вы никто иной, как грязный ублюдок, эдакий дружелюбный тихушник. - Я просто гадал, - ответил Гроуфилд. - А я гадаю, - сказал ему Милфорд, - не слишком ли поспешил оправдать вас в связи со смертью Белл. Гроуфилд улыбнулся. - Благодарю вас, мистер Милфорд, - ответил он. - Коли над моей головой нависло такое, не мне вас обвинять. - Гроуфилд повернулся к Данамато. - Вы знали вашу жену, - сказал он. - Вы знали, что она вряд ли дала бы обет целомудрия. С Роем Челмом каши было не сварить, тогда от кого она получала желаемое? Выходит, от одного из трех. Харри, Марбы или от этой грозы школьного двора. - Гроуфилд, - сказал Милфорд, и голос его задрожал, - вы заходите слишком далеко. - Я не могу зайти слишком далеко, - ответил Гроуфилд. - У меня петля на шее. - Позвольте мне сделать другое предположение, - сердито сказал Милфорд. - Белл ни с кем здесь не спала. Ни с Харри. Ни с Марбой. Ни, разумеется, со мной. Напомню вам, что я тут с женой, и, даже будь у меня желание, даже будь оно у Белл, в этом доме такое было бы невозможно. - Не невозможно, - возразил Гроуфилд. - Трудно, но не невозможно. Вы могли бы сделать это, адвокат. Раз уж вам удалось заставить школьницу отбиться от стаи путешествующих одноклассниц, то удалось бы и... - Заткнитесь! - заорал Милфорд. Он по-прежнему стоял и, очевидно, прикидывал, не ринуться ли ему на Гроуфилда. - Милфорд, вы упоминали о каком-то другом предположении, - напомнил ему Данамато. Милфорд слегка покачнулся, словно желание броситься на Гроуфилда расстроило его вестибулярный аппарат, потом глубоко вздохнул, посмотрел на Данамато и ответил: - Да. Я полагаю, Белл начинала понимать, что никогда не сможет выйти замуж за Роя. Не знаю, собиралась ли она вернуться к вам, но думаю, что с Роем она покончила, или, во всяком случае, намеревалась покончить в скором времени. И я могу поклясться, что у нее ни с кем не было здесь шашней. Но вдруг ей приспичило иметь рядом видного мужчину. Для того, чтобы появляться в обществе, как она говорила, но, возможно, и для близких отношений тоже. Возможно, на самом деле Гроуфилд был нужен ей для постели, и, когда все мы улеглись спать, она могла отправиться к нему, чтобы поговорить на эту тему. Она отличалась непосредственностью и прямотой, поэтому, возможно, пошла к нему в комнату... - Труп-то нашли в ее комнате, - прервал его Данамато. - Об этом я еще скажу, - ответил Милфорд. - Вы же знаете, какой у Гроуфилда норов, он ведь выказал его вчера вечером за обедом. Вот Белл и разбудила Гроуфилда. Ей нужен был жеребец, но он воспротивился. Они поссорились, Гроуфилд пришел в бешенство и убил ее. Затем он отнес тело в спальню Белл, вернулся в постель и стал ждать, пока кто-нибудь другой обнаружит труп. Наступило молчание. Оно затянулось, но вот Данамато повернулся к Гроуфилду, горько улыбнулся и сказал: - Ну, теперь и у вас появился мотив. - Удивительно, - сказал Гроуфилд. - Женщина с такими аппетитами, как у Белл Данамато, проводит целый месяц под одной крышей с мужчиной, недавно пережившим скандал из-за своего распутства и нанятым ею благодаря этому обстоятельству, и даже ни разу к нему не пристает. Я просто в изумлении. - Я с женой, - сказал Милфорд. - Уж и не знаю, что могло случиться, не будь ее здесь. Белл мне очень понравилась. Но со мной была Ива, и ничего не случилось. - Возможно, - ответил Гроуфилд. Он посмотрел на Данамато. - По-прежнему, возможно, - добавил он. - Возможно, я, возможно, Милфорд, возможно, кто-то еще. Вы знаете слишком мало, чтобы быть в чем-то уверенным. - Но вы по-прежнему во главе списка, - ответил Данамато. Гроуфилд кивнул. - Как ни печально, но это правда. Мне больше не о чем говорить с Гумбертом Гумбертом (1). А вам? - С кем? - С Милфордом. Милфорд улыбнулся Гроуфилду и покачал головой. - Никогда не пытайтесь подставить адвоката, - сказал он. - Постараюсь это запомнить, - пообещал ему Гроуфилд. 14 Ива Милфорд напоминала сжатую пружину часов. Волосы ее были стянуты так туго и так прилизаны, что казалось, будто ее причесывали еще испанские инквизиторы. Стан ее казался не просто затянутым в корсет, а окаменевшим, как ископаемый лес. Темно-коричневый костюм и аляповатая блузка кораллового цвета делали ее похожей на второразрядную старую шлюху из машинописного бюро, а лицо выглядело неприступным, как банк в воскресный день. Ива вошла и осталась стоять. Невероятно, но она держала в руках дамскую сумочку, прижимая ее к животу. У нее был вид возмущенной матери, пришедшей в полицейский участок за своим малолетним хулиганом. - Я хочу уехать домой, - заявила она, причем тоже возмущенно. - С меня довольно, я хочу домой. - Под этим кровом лежит мертвая женщина, - напыщенно заговорил Данамато. - Точнее, внизу, в морозильнике, - вежливо добавил Гроуфилд. Ива поразилась; как и следовало ожидать. Она вытаращила на Гроуфилда глаза, но ничего не сказала. Данамато сердито зыркнул на Гроуфилда, потом опять взглянул на Иву Милфорд. - В общем, - сказал он, - она лежит здесь, и она мертва. И никто не уедет домой, никто вообще никуда не уедет, пока я не установлю с точностью, кто ее убил. - Что ж, я этого не делала, и мой муж, разумеется... - Безусловно, это сделали вы, - сказал Гроуфилд. Она снова уставилась на него. - Что? - Вы подозревали, что ваш муж снова взялся за старое, - пояснил Гроуфилд. - Вы подозревали это уже недели две, не так ли? - Мой муж обещал мне... - Это только все усугубило, - ответил Гроуфилд. - Когда он нарушил торжественное обещание, данное после истории со школьницей, когда он начал... - Он его не нарушал! Что вы такое говорите? - Я говорю, - продолжал Гроуфилд, - что, когда вы увидели, как ваш муж вышел из комнаты Белл Данамато прошлой ночью, вы вошли туда, преисполенная решимости убить ее. Сначала вы ударили ее чем-то, оглушили, а потом затянули проволоку у нее на шее. - Я? Я? - Ива Милфорд сжала одной рукой свою сумочку, а другой ухватилась за спинку стула, на который так и не села, и с ужасом и недоверием уставилась на Гроуфилда. Тот как ни в чем не бывало повернулся к Данамато. - Вы только посмотрите на нее, - сказал он. - Весь ее облик свидетельствует о виновности. Данамато не стал смотреть на Иву Милфорд, а посмотрел на Гроуфилда. - Вы так и не угомонитесь, а? - сказал он. - Эта женщина? Да вы только взгляните на нее, Господи! - Вы думаете, она бы не пошла на убийство, чтобы сохранить мужа? Посмотрите на ее лицо, одежду. Посмотрите, как она держит свою сумочку. Думаете, перед вами добродушная матрона? Эта женщина - вулкан. Она из тех сучек, которые подавляют в себе чувства, а потом вдруг ни с того ни с сего набрасываются на водителя автобуса. Вы только посмотрите на нее, Данамато. Думаете, я сочиняю? Данамато, наконец, перевел взгляд на Иву Милфорд и успел увидеть, как потрясение сменяется негодованием. Ее маленькие светлые глазки, устремленные на Гроуфилда, пылали ненавистью. Данамато задумчиво произнес: - Да, конечно, сочиняете, но все равно это может оказаться правдой. - Ты, ублюдок! - истошно завопила Ива Милфорд и бросилась на Гроуфилда, замахнувшись своей сумочкой. Гроуфилд скатился со стула, одновременно схватив Иву за запястье и швырнув ее на стол. Она растянулась поперек стола, едва не огрев сумочкой Данамато, и тогда Гроуфилд шмыгнул за спину Джека, который стоял, разинув рот. Джек резко повернулся, схватил Гроуфилда и крикнул: - Куда ты собрался, черт возьми? - Куда-нибудь подальше от нее, - ответил Гроуфилд. Тем временем Фрэнк и еще один охранник схватили Иву Милфорд и крепко держали ее. Она что-то верещала и норовила запустить сумочкой в Гроуфилда. Перекрывая производимый ею шум, Гроуфилд крикнул Данамато: - Видите? Это ли не признание вины! - Уберите ее отсюда! - заревел Данамато, и Иву Милфорд уволокли прочь. Наступила тишина, Джек неохотно отпустил Гроуфилда, который снова сел на свой стул и сказал: - Вы заметили кое-что любопытное? Рано или поздно все они называют меня ублюдком. - Это нетрудно понять, - сказал Данамато. Гроуфилд протянул руку к блокноту Данамато и предложил: - Давайте-ка просмотрим список. Насколько я понимаю, тот или иной мотив есть у всех. Может, попробуем вычислить самый вероятный? Данамато отодвинул блокнот подальше. - Это вы, - сказал он. Гроуфилд покачал головой. - Нет. Я этого не делал. А как насчет... - Думать я буду без вас, - сказал ему Данамато и велел Джеку: - Отведите его наверх в его комнату. Заприте на замок. - Зачем? - спросил Гроуфилд. - Я намерен все обдумать, - сказал Данамато. - И когда я кончу думать, кто-то здесь умрет. Сейчас я полагаю, что это будете вы. Я дам вам знать, когда обрету полную уверенность. Джек, уведи его. Гроуфилд встал. - Могу я попросить об одолжении? - Что? - Я еще ничего не ел. Я проделал все это на пустой желудок и, поверьте, успел совсем изголодаться. Данамато гаденько улыбнулся. - Желаете набить брюхо? Разумеется. Джек, своди его сначала на кухню, накорми чем-нибудь, а уж потом отведи наверх. - Спасибо, - сказал Гроуфилд. - Приятного аппетита, - по-французски ответил Данамато. 15 Окна были забраны красивыми решетками в испанском стиле. Служили они в основном для украшения, но крепкие железные прутья были намертво вмурованы в стену с наружной стороны, что создавало приятное с эстетической точки зрения, но омерзительное с точки зрения Гроуфилда сочетание декоративности с функциональностью. Внизу стояли две машины, черный мерседес, который Гроуфилд впервые увидел вчера, и бирюзово-белый понтиак. Хотя иногда мимо проходил один из людей Данамато, никто, похоже, не наблюдал за задворками постоянно. Будь у Гроуфилда возможность выбраться из комнаты, спуститься вниз и влезть в одну из машин, он мог бы быстренько прорваться сквозь проволочную изгородь и удрать отсюда ко всем чертям. Как ни крути, а побег, похоже, самый верный способ остаться в живых. Гроуфилд прекрасно знал, что убийство совершил один из шести вчерашних гостей, но знал он и то, что все они имели и мотивы, и возможности и с этой точки зрения были примерно в равном положении, во всяком случае, по мнению Данамато. За исключением, разумеется, самого Гроуфилда. Можно ли как-то повлиять на это его мнение? А если Данамато прослушает магнитофонную запись допросов и придет к какому- нибудь выводу? Гроуфилд еще раз перебрал в памяти все, о чем они говорили, но, вроде, ничего не нащупал. Ни одной зацепки в словах опрашиваемых; никто, кроме него самого, не сказал ничего важного для Данамато. Надо драпать. Если он хотел жить и впредь, следовало оказаться где-нибудь в другом месте, а не здесь. Только вот как? Его аккуратно упаковали в коробочку, и оставалось лишь ждать, когда Данамато решит, что пора снимать обертку. В комнате было два зарешеченных окна, через них не вылезти. Две двери. За первой - стенной шкаф, вторая вела в коридор. Чулан был самый обыкновенный, а дверь в коридор была на замке. Он уже дергал ручку, пытался просунуть картонку между дверью и рамой, чтобы открыть замок, но из этого ничего не вышло. Петли были изнутри, до них не добраться, а сама дверь была сделана из тяжелого твердого дерева. В прошлый раз за ним приходили трое, и он полагал, что вряд ли впредь они станут обходиться меньшим числом. Трое профессионалов, все при оружии, все начеку. А что он может им противопоставить? Можно было бы запустить в них чемоданом. Прекрасная мысль. Гроуфилд расхаживал по комнате, пытаясь до чего-то додуматься, а думать приходилось о многом. Он начинал мозговать, как выбраться из комнаты, а затем вдруг обнаруживал, что думает вместо этого о Марбе или Рое Челме, или Иве Милфорд и о том, убийца ли один из них. Тогда он сосредоточивался на этом, но довольно скоро оказывался у открытого окна и осматривал болты, на которых держатся прутья. Затруднение состояло в том, что надо было разрешить два затруднения, причем оба представлялись неразрешимыми. Он не находил способа удрать и не мог найти ни единого указания на то, кто убил Белл Данамато. Потерпев поражение на обоих фронтах, он метался между своими головоломками, как теннисный мяч на сентябрьском корте. Гроуфилд был не в своей тарелке, он не любил одиночества, предпочитая работать в команде. Если он играл на сцене, то со всей остальной труппой, а если воровал, так непременно с шайкой по заранее разработанному плану. Гроуфилд не привык работать в одиночку да еще и писать для себя роль, поэтому пока он был весьма невысокого мнения о своем исполнении. Он не добился ничего, разве что медленно, но верно усугублял свое положение, как человек, отбивающий чечетку на зыбучих песках. От двери донесся щелчок. В замок вставили ключ. Гроуфилд снова стоял у окна, мрачно разглядывая плотно закрепленные болты и размышляя о своем неумении толком импровизировать. Услышав, как в замке поворачивается ключ, он отпрянул от окна, забился за кровать и остановился с таким расчетом, чтобы оказаться за дверью, когда она откроется. С таким же успехом он мог лечь на пол и брыкаться ногами. Дверь медленно открылась примерно на фут и застыла, казалось, на несколько лет. Гроуфилд стоял на цыпочках, опустив руки, сжимая и разжимая кулаки. Затем кто-то прошептал.: - Мистер Гроуфилд? Это была женщина. Гроуфилд высунул руку за дверь примерно на высоте человеческого роста, нащупал волосы, вцепился в них и дернул, одновремено захлопывая дверь плечом. Дверь едва не зацепила ее, когда она, увлекаемая рукой Гроуфилда и ойкая, влетела в комнату. Гроуфилд отпустил ее, она развернулась и упала боком на кровать. Гроуфилд стоял спиной к двери, глядя на нее. Патриция Челм. Она растянулась на кровати, но тотчас вскочила, как только вновь обрела равновесие. Лицо ее раскраснелось, она встала, яростно разгладила юбку и шарахнулась прочь, хрипло прошептав: - Вы чего это? Зачем вы так делаете? - Я нервничаю, - ответил он. Оброненный Патрицей ключ лежал на полу возле него. Гроуфилд поднял его и сунул в карман. - Естественно, я рад вашему приходу, - сказал он. - Чем он вызван? - Мы хотим, чтобы вы помогли нам, - ответила Патриция. Она уже малость овладела собой. - Мы?! - Рой и я. - Как я могу помочь вам? - Вы увезете нас отсюда на машине. - Почему я? - Вы были правы, - сказала она. - Там, внизу. Мы не умеем водить машину, ни он, ни я. - Машину может вести каждый, - заявил Гроуфилд. Она покачала головой. - Мой отец не верит в некоторые вещи. Например, в телевидение, автомобили. - Как же вы путешествуете? - На такси. Или пешком. Гроуфилд покачал головой. - Ну что ж, - сказал он. - Всякое бывает. Значит, вам нужен шофер. - Да, - ответила она. - А вам нужно выбраться отсюда. Вы знаете, мистера Данамато не одурачили. Он по-прежнему считает, что его жену убили вы. - Я ее не убивал. - Разумеется, убили, - заявила она. - Но мне все равно. Нам надо уехать отсюда, вам тоже, так что мы на какое-то время объединим усилия. Гроуфилд внимательно разглядывал ее. - А почему вам нужно убраться отсюда? - Рою нужно. Из-за мистера Данамато. - Почему? - Вы же не думаете, что мистер Данамато позволит Рою уехать отсюда живым, правда? - Думаю, - ответил Гроуфилд. - Ну, вы ошибаетесь, - сказала она. - Рой увел у него жену. Кроме того, мы будем знать, что он убил вас, и станем опасными свидетелями, слишком осведомленными. Гроуфилд был уверен, что эту роль для нее написал Данамато и что он не преисполнен жаждой мщения влюбленному, который хранил целомудрие. Но, с другой стороны, именно ошибочное мнение Патриции Челм по этому вопросу привело ее сюда с серебряным подносом, на котором лежала жизнь Гроуфилда, так что не имело смысла спорить с ней и объяснять истинное положение дел. Поэтому Гроуфилд сказал: - Я понимаю, что вы имеете в виду. Стало быть, вы хотите, чтобы я помог вам двоим убраться отсюда. - Мы поможем друг другу, - сказала она. - Я выпущу вас из этой комнаты, а вы поведете машину. - Договорились, - согласился он. - Какую машину? - У меня есть ключи от машины мистера Милфорда. - От понтиака? - От бирюзово-белой, да. - Это понтиак, - объяснил Гроуфилд. - В самом деле? Как бы там ни было, нам пора в путь, да? - Где Рой? - Прячется в машине, - ответила она. Потом прохладно улыбнулась и добавила: - Нет, мистер Гроуфилд, вам не удастся силой отобрать у меня ключи и уехать одному. Такие мысли у Гроуфилда были. Он ухмыльнулся, пожал плечами и сказал: - Ладно. Что-то теряешь, что-то находишь. Позвольте только закрыть мой чемодан, и я с вами. - Вы собираетесь взять чемодан? - Там моя зубная паста. Вы что, хотите, чтобы у меня были дырки в зубах? Гроуфилд закрыл чемодан и подхватил его. Потом подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. Там было пусто. Он сделал знак Патриции Челм, и она последовала за ним. Лестница была в конце коридора, у поворота направо. Ни в коридоре, ни на лестнице они никого не встретили, но уже почти в самом низу услышали приближающиеся голоса. - Сюда! - сказал Гроуфилд, направляясь к ближайшей закрытой двери. Это оказалась подсобка, где хранились швабры и плащи. Они втиснулись туда вдвоем, да еще кое-как втиснули чемодан, и прикрыли за собой дверь. В темноте как-то забывалось, что Патриция Челм была бесполым существом. Когда она прильнула к Гроуфилду плечом, боком и бедром, то показалась ему обыкновенной девушкой; пахло от нее, как от девушки, дыхание звучало как девичье. Гроуфилд поймал себя на том, что помимо воли начинает испытывать интерес к Патриции Челм, и ему пришлось одернуть себя, вспомнив, что эта обманчивая девушка - на самом деле чопорная девственница, считавшая его жестоким убийцей, а кроме того, они оба оказались в отчаянном положении, и сейчас не время заниматься глупостями. Думай о деле, Гроуфилд. Тут негде, и сейчас некогда. Да и не стоит она того. Голоса за дверью затихали и, наконец, замерли. Гроуфилд прошептал: - Ладно. Я не могу дотянуться до ручки. - Я ее держу. Стало светло, и Гроуфилд перестал испытывать к ней интерес; Патриция Челм снова превратилась в бесполое существо с плотно сжатыми губами - то самое, которое вошло с ним в кладовку. У двери им пришлось с минуту подождать: вдоль дома лениво прохаживались двое людей Данамато. Наконец они свернули за дальний угол. На этот раз Гроуфилд пошел впереди; он пригнулся и затрусил вперед, надеясь, что никто не выглядывает из окна наверху. Ему хотелось бы иметь немного времени, чтобы вывести из строя мерседес, но это было невозможно. Надо поскорее убраться отсюда к чертям и положиться на судьбу. Гроуфилд открыл дверцу понтиака с пассажирской стороны, швырнул чемодан через спинку переднего сиденья назад, скользнул за баранку. Девушка влезла вслед за ним и захлопнула дверцу. С грохотом. - Иисусе Христе! - воскликнул Гроуфилд. - Нельзя ли потише? - Простите. Он щелкнул пальцами. - Дайте мне ключ. Она долго рылась в кармане юбки и наконец вытащила связку ключей. - Это... - Я знаю, который, - сказал Гроуфилд, схватил связку, нашел ключ с шестиугольной головкой и сунул его в замок зажигания. - Где ваш брат? - Рой? - позвала она, оглянувшись назад. С пола донеслось: - Тут я. - Умница, - сказал Гроуфилд и повернул ключ в замке. Понтиак был простенький. Он завелся с первого раза. Гроуфилд включил передатчик, нажал на педаль газа, и они помчались по подъездной аллее к джунглям. В зеркале заднего обзора Гроуфилд видел, как из парадной двери дома выбегали люди. Но джунгли сразу поглотили беглецов, машина подпрыгивала и кренилась на проселке. В зеркале заднего обзора появился Рой Челм. - Я попытаюсь добраться до Сан-Хуана, - сказал Гроуфилд. - В этом случае, если мы попадем на шоссе... - Нет, - возразил Рой Челм. - Когда доберетесь до асфальта, сверните направо. - Эта дорога приведет нас в горы, где мы сразу же попадемся. - Едем туда, - решил Челм. - Тот мерседес гораздо быстроходнее нашей машины, - сказал Гроуфилд. - Они нас догонят. - Делайте, что я говорю, - настаивал Челм. - Идите вы к черту, - отмахнулся от него Гроуфилд. - Делайте, как я говорю, - повторил Челм. И чем могла быть эта холодная штуковина, которую он приставил сбоку к шее Гроуфилда, если не дулом пистолета? - Проклятье, - устало сказал Гроуфилд. 16 На повороте Гроуфилд не стал сбрасывать скорость. Держа ногу на педали газа, он резко крутанул баранку, и понтиак с ревом выскочил на 185-е шоссе и пошел юзом, как торпедный катер над водопадом. Пожилой Шевроле, ехавший навстречу, вильнул в кювет, чтобы избежать столкновения, а Гроуфилд знай себе крутил баранку туда-сюда, не давая понтиаку лечь на бок, как ему того ни хотелось. Наконец машина снова обрела остойчивость и решила катить по дороге на всех четырех колесах. Гроуфилд угрюмо склонился над рулем, вцепившись в него сверху обеими руками, и с ненавистью уставился сквозь лобовое стекло на узкую извилистую асфальтовую дорогу, по обеим сторонам которой тянулись джунгли. Рой крикнул высоким дрожащим голосом с заднего сиденья: - Вы хотите нас угробить? - Я хочу сохранить нам жизнь, - резко ответил Гроуфилд. Он бросил быстрый взгляд в зеркало. Поворот все еще был виден, а мерседес еще не появился. Шевроле успел выбраться из кювета и опять чухал по дороге. Если повезет, мерседес врежется в него и выйдет из строя. Черта с два. Гроуфилд снова посмотрел на дорогу впереди, на визжащих шинах взял два поворота, а когда в следующий раз бросил взгляд в зеркало, выезда на шоссе уже не было видно. И по- прежнему никакого мерседеса. - Теперь вы можете сбавить ход, - сказал Рой все таким же испуганным голосом. - А то как же, - ответил Гроуфилд. - У меня пистолет, приставленный к вашей голове, мистер Гроуфилд. - Прекрасно. Если вы хотите убить меня на скорости семьдесят пять миль в час, пожалуйста. Сидевшая рядом с ним Патриция Челм повернулась и сказала брату: - Пусть едет, Рой. По-моему, мистер Гроуфилд виртуоз в этом деле. - Спасибо, - сказал Гроуфилд. Выехав из-за поворота, он увидел посреди дороги старый плимут, тащившийся впереди. Гроуфилд нажал на гудок, не сбавляя скорости, и проскочил между плимутом и стволами нескольких деревьев. Справа донесся легкий скрежет (он все- таки поцеловал плимут на прощанье), потом они снова вырвались на простор и покатили дальше. По-прежнему обращаясь к брату, Патриция Челм спросила: - Почему ты настоял на том, чтобы мы поехали в эту сторону? Мы ведь хотим добраться до Сан-Хуана, разве нет? - Они предполагают, что мы попытаемся добраться до Сан- Хуана, - ответил Рой. - Если бы мы поехали туда, они тотчас догнали бы нас. Не забывай, с нами в машине убийца. Данамато может даже призвать на помощь полицию. - Впереди перекресток, - предупредил Гроуфилд. Можно было ехать прямо или свернуть налево. Обе дороги были асфальтовые, совершенно одинаковые, хрен и редька. - Езжайте прямо, - велел Рой. Гроуфилд поехал прямо. Два мальчишки, сидевшие на корточках у обочины на перекрестке, разинули рты и проводили глазами пронесшуюся мимо машину. Дорога извивалась все круче и чаще, и Гроуфилд был вынужден то и дело жать на тормоз. На каждом повороте покрышки визжали, то на правой обочине, то на левой. Машин почти не было, а если попадались, Гроуфилд обгонял их с любой стороны, справа или слева; ревел мотор, гудел клаксон, скулили шины. Патрицию Челм то и дело швыряло на Гроуфилда, а это было чревато опасностью, и в конце концов он сердито сказал: - Ради Бога, у вас что, нет привязного ремня? - А что? Вы намерены устроить аварию? Такого замечания он от нее не ожидал и пожалел, что не может увидеть выражение ее лица: в этот миг он обгонял на слепом повороте тяжело ползущий грузовик. Обойдя его, Гроуфилд все-таки взглянул на Патрицию Челм, но ее лицо не выражало ровным счетом ничего. - Я хочу только, чтобы вы не толкали меня под руку и не мешали вести машину. Пристегнитесь. - Ах, вот оно что. Хорошо. Простите меня. Дорога пошла на подъем. Джунгли делались все больше похожими на джунгли, крестьянские лачуги попадались все реже, а машин не было совсем. - Куда это, черт побери, вы меня загнали? - спросил Гроуфилд. - Подальше от Данамато, - ответил Рой. - Возможно. Патриция, посмотрите в перчаточном ящичке, нет ли там карты. Она посмотрела и сказала: - Есть. - Определите, где мы находимся. - Как? Я сроду не смотрела на карту. - Господи, Боже! Челм, а как насчет вас? - Я попробую, - с сомнением сказал Челм, - хотя тоже сроду на них не смотрел. - А, да пошло оно все к черту! - Гроуфилд нажал на тормоз. Багажник понтиака занесло в одну сторону, потом в другую, и машина остановилась. - Дайте мне карту, - потребовал Гроуфилд, выхватывая ее из рук Патриции Челм. Тут он увидел пистолет, лежавший между ними на сиденье. Когда он тормознул, Рой Челм врезался в спинку сиденья и на миг опешил, а пистолет выпал из его руки и оказался на сиденье, между Патрицией и Гроуфилдом. Оба они только теперь увидели его. Увидели одновременно. Но Гроуфилд оказался проворнее. Ногти Патриции Челм впились ему в тыльную сторону ладони, но пистолетом завладел он. - Так, - произнес Гроуфилд, улыбаясь пистолету. - Так, так так. Патриция Челм побледнела и смотрела на него. - Что вы собираетесь делать? Прижав платок к разбитому в кровь носу, Рой Челм прошептал с заднего сиденья: - Ты, ублюдок. - Это всеобщее мнение, - отозвался Гроуфилд. - Но я вам вот что скажу. Если вы двое не будете мне мешать, я не брошу вас до самого Сан-Хуана. Вы помогли мне в доме Данамато, так что я ваш должник. А поскольку вы устроили мне побег, я не думаю, что Данамато будет очень любезен с вами, если вы опять попадетесь ему. - Вы возьмете нас с собой?! - дочти шепотом спросила Патриция Челм. - А почему бы и нет? - Гроуфилд сунул пистолет под левую ягодицу, откуда брат и сестра не могли его достать, и, развернув карту, добавил: - Давайте-ка посмотрим, где мы. Увидев это, Гроуфилд не испытал ни малейшей радости. Представьте себе главную дорогу к востоку от Сан-Хуана в виде горизонтальной линии, к середине которой подвешена большая подкова. Левая сторона подковы - это и есть шоссе ╧ 185, то самое, на которое Гроуфилд съехал с автострады, когда катил знакомиться с Белл Данамато. Еще дальше на той же подкове шоссе ╧ 185, отходит вправо: это и есть перекресток, который они проехали. За перекрестком дорога уже называется шоссе ╧ 186, она доходит до изгиба подковы и тянется дальше, вдоль ее правой стороны. А эта правая сторона проходит через Сьерра- де-Лукильо, то есть через поросшие джунглями горы. Прежде чем опять соединиться с автострадой, дорога 185 вьется по самой дикой и труднопроходимой местности. Хуже места бывают только в фильмах про Тарзана. И самое приятное заключается в том, что никаких других дорог здесь нет. То есть тут хватает проселков, снабженных номерами от 900 и выше, но все они заканчиваются тупиками. Поворот на шоссе 185, который они ухе миновали, мог привести их к Хункосу и одной из главных магистралей, но шоссе 186 имело съезд только в дальнем конце. Гроуфилд показал, откуда они выехали, где были сейчас и куда им надлежало попасть. - А мы не можем вернуться к тому повороту? - спросил Рой Челм. - Как вы думаете, сколько времени понадобиться Данамато, чтобы напасть на наш след? Ему только и надо, что раз-другой остановиться по пути и расспросить встречных. Вполне возможно, он уже проехал эту развилку. - А что, если он пошлет часть своих людей к другому концу этой дороги? Что, если они впереди нас, а он - сзади? - спросила Патриция Челм. - Тогда пиши пропало, - ответил Гроуфилд, сложил карту и вернул ей. - Что же нам делать? - спросила она. - Прорываться, - ответил он. - Или в одну сторону, или в другую. Держитесь крепче. И Гроуфилд снова нажал на педаль газа. 17 Они так никуда и не приехали. Кончился бензин. Садясь в машину, Гроуфилд проверил уровень топлива, тогда стрелка показывала полбака. Она и сейчас показывала полбака, но двигатель на подъеме дважды кашлянул, заглох у самой вершины, снова ненадолго включился, когда они перевалили гребень, а потом, на пути под гору, заглох окончательно. Гроуфил