конечно, если вас не затруднит. Делла Стрит последовала за миссис Фолкнер через столовую на кухню. Салли Мэдисон повернулась к Мейсону. - Теперь понимаете, что я имела в виду? - спросила она таинственно и добавила: - Золотая рыбка. К ней подошел Том Гридли и извиняющимся тоном произнес: - Конечно, мистер Роулинс мог бы подождать, пока я не установлю панели в аквариум Фолкнера. Мне следовало настоять на этом. - Перестань. Какое это имеет значение? Если бы мы приехали сюда раньше других, то мы бы и обнаружили пустой аквариум, и Фолкнер попытался бы обвинить во всем нас... Послушай, как ты думаешь, этот придурок не попытается отобрать у нас чек, потому что рыбки пропали? - Не вижу никаких причин, - возразил Том Гридли. - Этот препарат является эффективным и безопасным лекарством от болезни жабр. Не существует лекарства, даже близкого ему по действию. Я могу вылечить любое заболевание в течение сорока восьми, пусть семидесяти двух часов, но... - Остановись, милый, - произнесла Салли таким тоном, будто пыталась заткнуть ему рот. - Этих людей совсем не интересуют рыбки. Пол Дрейк привлек к себе внимание Мейсона и подмигнул ему. В комнату вернулись миссис Фолкнер и Делла Стрит. Они принесли стаканы, лед, виски и содовую. Миссис Фолкнер разлила напитки, Делла Стрит разнесла их. Затем миссис Фолкнер расположилась напротив Мейсона, скрестив красивые ноги и аккуратно расправив юбку на коленях. - Я так много слышала о вас, - сказала она с фальшивой улыбкой на губах. - И надеялась когда-нибудь познакомиться с вами. Я читала о всех ваших расследованиях, должна признать, с большим интересом. - Благодарю вас... - Мейсон хотел было продолжить фразу, но дверь распахнулась и в комнату влетел бледный от ярости Харрингтон Фолкнер. - Вы знаете, что они мне сказали? - спросил он хриплым от негодования голосом. - Они заявили мне, что нет закона, запрещающего похищение рыбок. Они сказали, что если бы я мог доказать, что посторонние воры проникли в дом, то случившееся можно было бы считать кражей. Но Элмер Карсон владеет третью дела и имеет право приходить в контору, когда пожелает. Если ему вздумалось забрать из конторы моих рыбок, я могу предъявить к нему только гражданский иск для возмещения ущерба. Потом один полицейский имел наглость сказать мне, что сумма компенсации не будет значительной, что на деньги, которые я выплачу адвокату за составление документов, можно купить целую стаю рыбок. Какое возмутительное, непростительное невежество! - Вы сказали им, что рыбок похитил Элмер Карсон? - спросил Мейсон. Фолкнер отвел взгляд. - Ну, я рассказал им обо всех неприятностях, сказал, что у Карсона есть ключ. - Все окна были закрыты? - спросил Мейсон. - Все. Кто-то отверткой или стамеской взломал дверь в кухню. К тому же достаточно неумело. Полицейские определили, что дверь была взломана изнутри, более того, сетчатая дверь была заперта на крючок. Кто-то неумело пытался представить все так, будто грабители проникли в дом через черный вход. Но ему не удалось никого провести. Даже я, ничего не понимающий в кражах со взломом, сразу же догадался, как все происходило, едва взглянув на эту дверь. - Я предупреждал вас - никаких обвинений против Карсона, - сказал Мейсон. - Во-первых, вы сами себя ставите в очень неловкое положение, выдвигая обвинения, которые ничем не можете подкрепить, во-вторых, я практически уверен в том, что полиция умоет руки, узнав, что дело связано с враждой между деловыми партнерами. - Теперь уж ничего не исправишь, - холодно возразил Фолкнер. - Кроме того, я не уверен, что предлагаемая вами манера поведения лучше всего подходит к данной ситуации. Меня лично во всем этом деле интересует лишь возможность получения назад рыбок, пока не стало слишком поздно. Эти рыбки очень ценны для меня. Я дорожу ими не меньше, чем семьей. Их состояние критическое, мне необходимо вернуть их для того, чтобы вылечить и спасти им жизнь. Вы ничуть не лучше полицейских с вашими наставлениями и предостережениями. Голос Фолкнера стал скрипучим от нервного напряжения. Казалось, человек, от всего происшедшего, вот-вот впадет в истерику. - Неужели никто из вас не способен меня понять? Неужели вы не понимаете, что рыбки являются достижением, венчающим мои многолетние опыты? Сидите здесь, ничего не делаете, не можете даже предложить хоть что-нибудь конструктивное. Рыбки больны. Они, быть может, уже умирают! И никто не хочет даже пальцем пошевелить, чтобы помочь мне. Даже пальцем! Сидите и лакаете мое виски, а рыбки умирают! Жена Фолкнера даже не сдвинулась с места, даже не повернула головы, чтобы посмотреть на мужа. Просто бросила через плечо, словно ребенку: - Хватит, Харрингтон. Чем можно помочь тебе? Ты сам вызвал полицию, сам все испортил своими разговорами. Быть может, если бы ты пригласил полицейских сюда, предложил им выпить, они бы совсем по-другому посмотрели на происшедшее. Зазвонил телефон. Фолкнер подошел, снял трубку и прохрипел в микрофон: - Алло... Да, это он говорит. - Несколько секунд он слушал, ничего не говоря, потом довольная улыбка расплылась по его лицу. - Значит, все в порядке. Дело сделано. Бумаги можем подписать, как только вы их составите... Да, я считаю, что вы должны оплатить их... всю процедуру передачи собственности. Он помолчал еще несколько секунд и повесил трубку. Мейсон с любопытством проследил взглядом, как Фолкнер прошел от тумбочки с телефоном и остановился перед Салли Мэдисон. - Я не позволю себя обворовывать, - объявил он скрипучим голосом. Только длинные ресницы дрогнули на лице Салли. - Да? - Вы пыталась получить с меня деньги, и я предупреждал, что не позволю дурачить себя. Салли молча попыхивала сигаретой. - Итак, - торжествующе провозгласил Фолкнер, - я останавливаю платеж по чеку, который вам передал. Я только что заключил сделку с Дэвидом Роулинсом, по которой все его дело переходит ко мне, включая недвижимость, деловые связи, все препараты и изобретения, разработанные как им лично, так и его служащими. - Фолкнер быстро повернулся к Тому Гридли: - Теперь, молодой человек, вы работаете на меня. Взгляд Салли оставался безмятежным, но голос слегка задрожал: - Вы не можете так поступить, мистер Фолкнер. - Уже поступил. - Изобретение Тома не имеет никакого отношения к бизнесу Роулинса. Он занимался им в свободное от работы время. - Вздор! Все так говорят. Посмотрим, что скажет по этому поводу судья. А сейчас, девушка, соизвольте вернуть мне чек, который я передал вам сегодня вечером. Я купил все дело менее чем за половину суммы, которую вы у меня вымогали. Салли упрямо покачала головой. - Нет, сделка была заключена. Вы оплатили препарат. - Который вы не имели права продавать. Мне следовало бы арестовать вас за получение денег обманным путем. Вы либо отдадите мне чек, либо я остановлю платежи по нему. - Послушай, Салли, - вмешался Том Гридли, - сумма не настолько велика, чтобы... Фолкнер быстро повернулся к нему. - Не настолько велика, молодой человек? Так вы говорите о... Он внезапно замолчал, но непроизнесенными словами мужа заинтересовалась миссис Фолкнер. - Продолжай, мой милый. Назови сумму. Мне не терпится узнать, сколько ты ей отвалил. Фолкнер бросил на нее сердитый взгляд и грубо буркнул: - Если тебе так уж не терпится узнать, речь идет о пяти тысячах долларов. - Пять тысяч долларов! - воскликнул Том Гридли. - А я сказал Салли продать все за... - Он перехватил злобный взгляд Салли и замолчал на полуслове. Пол Дрейк быстро допил виски, заметив, что Мейсон отставил стакан, поднялся с кресла и подошел к Фолкнеру. - Мне кажется, - тихо сказал Дрейк Делле Стрит, с удивлением наблюдавшей за Мейсоном, - что мы вынуждены будем сейчас уйти. А виски было превосходным, не хотелось оставлять его. - Думаю, - сказал Мейсон Фолкнеру, - нет необходимости докучать вам своим присутствием. Ваше дело ни в малейшей степени меня не интересует, вы ничего не должны мне за предварительное расследование. - Не судите его столь строго, - вмешалась в разговор миссис Фолкнер. - Он весь - комок нервов. Мейсон поклонился. - А если он станет моим клиент, - сказал адвокат, - то в комок нервов превращусь я. 4 Мейсон в пижаме и домашнем халате, развалился в удобном кресле. Стоявший рядом торшер мягко освещал книгу в его руке. Зазвонил телефон. Только Пол Дрейк и Делла Стрит знали этот номер. Поэтому Мейсон быстро закрыл книгу, снял трубку и произнес: - Алло. Из трубки раздался голос Дрейка. - Помнишь ту вымогательницу, Перри? - С которой мы встретились в ресторане? - Именно. - Чем она тебя заинтересовала? - Ей почему-то потребовалось срочно связаться с тобой. Она умоляет меня дать ей твой номер. - А где она сейчас? - Звонит мне по другому телефону. - Что ей нужно? - Понятия не имею, но она, несомненно, считает свое дело чрезвычайно срочным. - У же одиннадцатый час, Пол. - Я знаю, но она слезно просит у меня разрешения поговорить с тобой. - А до утра ее дело не может подождать? - Говорит, что нет, что дело чрезвычайной важности. Меня ей удалось уговорить, иначе я не позвонил бы тебе. - Узнай номер, по которому я мог бы с ней связаться. - Уже узнал. Карандаш под рукой? - Да. Говори номер. - Коламбия, шестьсот девяносто восемь сорок три. - О'кей, скажи ей повесить трубку и ждать моего звонка. Ты что сейчас в своем агентстве? - Да, заскочил по дороге домой, узнать не случилось ли чего-нибудь интересного, а тут и раздался этот звонок. Оказывается, она звонила уже дважды за последние десять минут. - Задержись еще в конторе на всякий случай. Вдруг дело действительно окажется важным. При необходимости я тебе позвоню, но в любом случае никуда не уходи еще час. - Ладно. - Дрейк повесил трубку. Мейсон подождал минуту и набрал номер, который продиктовал ему Дрейк. После первого же гудка он услышал звучный голос Салли Мэдисон: - Алло, алло, говорит мисс Мэдисон. О, это вы, мистер Мейсон! Спасибо, что позвонили. Я должна немедленно увидеться с вами по чрезвычайно важному делу. Готова приехать в любое, удобное для вас место. Но я должна поговорить с вами, обязательно должна. - О чем? - Я нашла рыбок. - Каких рыбок? - Вуалехвостых мавританских телескопов. - Тех, что были украдены? - Вероятно... да. - Где они находятся? - У одного человека. - Вы сообщили Фолкнеру? - Нет. - Почему? - Так сложились обстоятельства... Не думаю... Я посчитала, что лучше будет поговорить с вами, мистер Мейсон. - И разговор нельзя отложить до утра? - Нет, нет. Мистер Мейсон, умоляю вас. Мы должны встретиться. - Гридли с вами? - Нет, я одна. - Хорошо, приезжайте, - Мейсон продиктовал ей свой адрес. - Сколько времени вам понадобится на дорогу? - Минут десять. - Жду вас. Мейсон повесил трубку, неторопливо переоделся и уже завязывал галстук, когда раздался звонок. Он открыл дверь Салли Мэдисон и спросил: - Почему такая спешка? Глаза ее возбужденно блестели, но лицо по-прежнему было скрыто под красивой, но безжизненной фарфоровой маской. - Вы помните, что мистер Роулинс попросил подготовить аквариум... - Кто такой мистер Роулинс? - Это человек, на которого работает Том Гридли, владелец зоомагазина. - Ах да, теперь вспомнил. - Итак, человек, для которого Том подготовил аквариум, это Джеймс Л.Стонтон. Занимается страхованием, но никто о нем почти ничего не знает. Я имею в виду, что он, насколько всем известно, никогда не интересовался коллекционными рыбками. В среду вечером он позвонил мистеру Роулинсу и сказал, что у него есть очень ценные рыбки, но заразившиеся болезнью жабр, и, насколько он понимает, в зоомагазине Роулинса есть лекарство от этой болезни, а он согласен заплатить любую сумму, если мистер Роулинс вылечит этих рыбок. В конце концов, он согласился заплатить мистеру Роулинсу сто долларов, если тот предоставит ему все необходимое. Сумма показалась мистеру Роулинсу настолько значительной, что он немедленно связался с Томом и заставил его установить пару панелей в небольшой аквариум и только после этого отправляться к мистеру Фолкнеру. Именно поэтому мы задержались тогда. Я даже не доела обед, а сразу же полетела к Тому, как только получила чек. Мне не хотелось, чтобы рыбки Фолкнера умерли на наших глазах. Мейсон молча кивнул, когда она прервала свою быструю речь, чтобы отдышаться. - Итак, - продолжала Салли Мэдисон, - мистер Роулинс сам доставил аквариум, а Стонтон сказал ему, что его жена очень больна, он не хочет беспокоить ее и сам займется рыбками, если только мистер Роулинс объяснит ему всю процедуру. Мистер Роулинс сказал, что ничего сложного нет, надо только наполнить аквариум водой и пересадить в него рыбок, а на следующее утро Роулинс пришлет очередные панели. Вы все поняли, мистер Мейсон? - Продолжайте, пока все ясно. - Итак, Том покрыл еще несколько панелей, и мистер Роулинс доставил две из них на следующее утро. Стонтон снова встретил его на пороге и шепотом сообщил, что у его жены была очень тяжелая ночь, и будет лучше, если Роулинс не будет заходить в дом. Роулинс сообщил, что процесс замены чрезвычайно прост, надо лишь вытащить старые панели из аквариума и аккуратно установить новые. Он спросил также о состоянии рыбок, и мистер Стонтон сказал, что рыбкам лучше. Он взял панели и заплатил мистеру Роулинсу пятьдесят долларов, а тот пообещал доставить очередные панели в течение тридцати шести - сорока восьми часов. Она снова замолчала, частично для того, чтобы отдышаться, частично для подготовки самой драматичной части рассказа. Мейсон кивком попросил ее продолжать. - Итак, сегодня вечером я была в магазине. Том заболел и остался дома, а я помогала мистеру Роулинсу. Понимаете, мистер Фолкнер действительно купил магазин, мистер Роулинс проводил инвентаризацию, и ему требовался помощник. Мистер Фолкнер присутствовал там примерно с пяти часов вечера до половины восьмого и всем успел надоесть. Он совершил нечто ужасное, о чем даже мистер Роулинс отказался разговаривать. Мистер Роулинс даже вышел из себя и они поссорились. Роулинс обещал мне рассказать обо всем завтра, и намекнул, что Фолкнер взял что-то, принадлежащее Тому. Я говорю все это только для того, чтобы объяснить, почему я повезла препарат. Понимаете, мистер Роулинс собирался сам поехать к Стонтону и установить последнюю панель в аквариум, но тут вдруг позвонила жена Роулинса и заявила, что хочет, чтобы мистер Роулинс повел ее в кино, на картину, которую она давно мечтала посмотреть. Когда миссис Роулинс чего-нибудь хочет, спорить с ней бесполезно, поэтому мистер Роулинс сказал, что вынужден уйти. Я ответила, что закончу все сама, закрою магазин и на своей машине доставлю панели мистеру Стонтону. - Вы так и сделали? - спросил Мейсон. - Конечно. Мистер Роулинс так разволновался, что вел себя, как безумец. Я закончила инвентаризацию и повезла панели. Мистера Стонтона дома не оказалось, дверь открыла его жена, и я сказала, что приехала из зоомагазина, чтобы вставить в аквариум новую панель и отниму только минуту-две ее времени. Она была очень любезна и пригласила меня в дом. Сказала, что аквариум стоит в рабочем кабинете мужа. Еще сказала, что мужа нет дома, неизвестно, когда он вернется, и она предпочла бы, чтобы я вставила панель в аквариум, так как она не хочет брать на себя ответственности. - И вы вошли в дом с панелями? - Да, а когда попала в кабинет мистера Стонтона, то увидела аквариум, в котором плавали два вуалехвостых мавританских телескопа. - Что вы предприняли? - Я была так поражена, что не могла даже сдвинуться с места. - А где была миссис Стонтон? - Стояла рядом. Она проводила меня в кабинет и решила подождать, пока я сменю панели. - Как вы поступили? - Постояв с минуту, подошла к аквариуму, достала из него старую панель и установила новую, покрытую лекарством Тома. Потом я попыталась заговорить с миссис Стонтон о рыбках. Ну, понимаете, говорить, какие они красивые, спрашивать нет ли у мистера Стонтона других рыбок, как долго он ими занимается... - Что ответила его жена? - Она считает рыбок безобразными и прямо заявила об этом. Потом она сказала, что муж принес откуда-то этих рыбок, хотя никогда раньше не увлекался ими и ничего о них не знает. Она сказала, что эту пару рыбок мужу подарил какой-то приятель, что рыбки выглядели совсем плохо. Приятель снабдил мужа самыми подробными инструкциями. Потом она сказала, что предпочла бы, если б муж для начала завел пару обычных золотых рыбок, что эти рыбки чересчур причудливые, что у нее мурашки бегут по коже при взгляде на их развевающиеся черные плавники и хвосты, на их выпученные глаза, и вообще, на их траурный цвет. Она сказала, что эти рыбки почему-то кажутся ей символом смерти. Ну, в этом ничего нового нет, поскольку эту разновидность давно называют "Рыбками смерти" из-за вековых суеверий и странного внешнего вида. - Что потом? - спросил Мейсон. - Мы стояли и болтали с ней где-то минуту. Я солгала ей, сказала, что болела недавно, что люди, работающие в зоомагазине часто болеют. Я развивала эту тему, потом она ответила, что серьезно болела в прошлом году, но после этого, слава Богу, не испытывала даже головной боли. Она сказала, что после болезни стала делать холодные обливания и принимать витамины, и это сочетание оказало на нее просто чудесное воздействие. - А потом? - Потом я вдруг испугалась, что вернется мистер Стонтон, и я не смогу избежать встречи с ним. Поэтому я постаралась уехать как можно быстрее. Я страшно опасалась, что жена расскажет ему о нашем разговоре, о вопросах, которые я задавала, и он постарается избавиться от рыбок, или предпримет еще что-нибудь ужасное. - Почему вы решили, что это - рыбки Фолкнера? - Я совершенно уверена в этом. Они были примерно такого же размера, полностью соответствовали описанию, к тому же страдали болезнью жабр, впрочем сейчас они уже почти выздоровели. Рыбки этой разновидности, особенно телескопы, очень редки, и невозможно даже представить, что человек начинает собирать коллекцию именно с этих рыбок, к тому же больных. Мою уверенность подкрепила его ложь о болезни жены. Он готов был пойти на все, лишь бы мистер Роулинс не увидел рыбок. - Вы рассказали об этом Тому? - Нет, никому не рассказывала. Прямо от Стонтона я поехала к вам в контору и попыталась выяснить у ночного сторожа, как могу связаться с вами. Он нечего не сообщил мне - сказал, что не знает. К тому же и вид у меня, наверное, был безумный. Я вспомнила, что вашу секретаршу зовут Делла Стрит, но не смогла найти ее в телефонной книге. Потом я вспомнила, что вы говорили о мистере Дрейке как о главе Детективного Агентства Дрейка, и нашла в справочнике номер телефона его конторы. Я позвонила, и ночной дежурный сказал мне, что мистера Дрейка нет, но что он обычно заезжает в агентство по пути домой. Он предложил передать мистеру Дрейку номер моего телефона, если тот приедет в течение часа. Я продиктовала ему номер, но и сама продолжала звонить, потому что боялась, что ему забудут сообщить о моем звонке. - Вы никому ничего не рассказывали? - Никому, даже мистеру Дрейку. Решила, что расскажу ему все только в том случае, если иначе не смогу с вами связаться. - Тому Гридли вы ничего не рассказывали? - Нет. - Почему? - Потому что Том был очень расстроен. Каждый день у него поднималась температура. Как вы понимаете, мистер Фолкнер не терял времени даром. - Он остановил платежи по чеку? - Нет, он поступил по-другому. Сказал, что арестует меня, как только я попытаюсь реализовать чек, обвинив в получении денег обманным путем. Он заявил, что Том изобрел препарат в рабочее время, и секрет формулы является частью дела, которое он приобрел. - Он действительно выкупил дело? - Да. Он заплатил Роулинсу две тысячи за зоомагазин, запасы, деловые связи и еще уговорил его остаться работать за маленькую зарплату. Роулинс ненавидит его. Я думаю, все его ненавидят, мистер Мейсон. В то же время, сам Фолкнер уверен в своей правоте. Он считает бизнес - бизнесом, закон - законом. Он, вероятно, полагает, что Том, что-то утаивает от него, а я пыталась сорвать с него деньги... Впрочем, именно это я и пыталась сделать. - Он предложил как-нибудь договориться? - О, да. - Как? - Том должен передать ему формулу, я - вернуть чек на пять тысяч долларов. Том должен согласиться работать в зоомагазине еще год и передавать Фолкнеру безвозмездно все препараты и другие изобретения, разработанные им за это время. Со своей стороны мистер Фолкнер обязуется выплатить Тому семьсот пятьдесят долларов и выплачивать в течение года его сегодняшнюю зарплату. - Он так великодушен, не правда ли? Он не собирается предоставить Тому отпуск для лечения? - Нет, и это особенно разозлило меня. Еще один год в этом зоомагазине, и Тому уже поздно будет лечиться. - Фолкнер не принял эту проблему во внимание? - Очевидно, нет. Он заявил, что Том сможет выезжать за город по выходным дням, а если он уже сейчас не может работать из-за болезни, то нет необходимости принимать это предложение. Он сказал также, что Том может уволиться в любое время, что здоровье Тома - его личная проблема, абсолютно неинтересующая Фолкнера. Фолкнер сказал еще, что если бы он всю жизнь только и делал, что волновался о здоровье своих сотрудников, ему некогда было бы заниматься делом. О, мистер Мейсон, именно из-за таких, как Фолкнер, другим людям так тяжело жить и работать в этом мире! - Вы не сообщили Фолкнеру о том, что нашли его рыбок? - Нет. - И не хотите сообщать? Она посмотрела Мейсону в глаза и сказала: - Я боюсь, что он обвинит меня в воровстве или еще в чем-нибудь. Я хочу, чтобы вы занялись этим делом, мистер Мейсон. Мне почему-то кажется, что вам удастся обратить оружие Фолкнера против него самого и помочь Тому. Мейсон улыбнулся и потянулся за шляпой. - Вам понадобилось достаточно много времени, чтобы прийти к этому заключению, - заметил он. - Поехали. - Вам не кажется, что сейчас уже слишком поздно заниматься делами? - Учиться никогда не поздно, - сказал адвокат. - И мы, по крайней мере, узнаем что-нибудь новое. 5 Вечер был ясным и прохладным. Мейсон ехал быстро - машин почти не было, за исключением автомобилей спешащих из театра домой зрителей. - Быть может, было бы лучше приставить к дому Стонтона несколько детективов, чтобы он не мог перевезти рыбок? - предложила Салли Мэдисон. - А завтра вплотную заняться им? Мейсон покачал головой. - Мы должны сами все выяснить, - сказал он. - Это дело наконец-то заинтересовало меня. Они молчали, пока Мейсон не притормозил у несколько вычурного оштукатуренного дома с широкими окнами, под красной черепичной крышей. - Вот нужный нам дом. - Да, - подтвердила Салли. - Они еще не ложились. В боковом окне горит свет. Мейсон подвел машину к поребрику и выключил зажигание. Потом они прошли по бетонной дорожке к трем ступеням, ведущим на крытое черепицей крыльцо. - Что вы собираетесь им сказать? - спросила Салли чуть более высоким, чем обычно голосом. - Не знаю. Все зависит от того, как будут развиваться события. Я привык планировать кампанию, только после оценки клиента. Мейсон нажал кнопку звонка рядом с дверью и через несколько секунд на пороге появился высокий джентльмен лет пятидесяти. - Мистер Джеймс Л.Стонтон? - поинтересовался Мейсон. - Именно. - Это - Салли Мэдисон из зоомагазина Роулинса, - сказал Мейсон. - Я - Перри Мейсон, адвокат. - Ах да! К сожалению, меня не было дома, когда вы приезжали, мисс Мэдисон. Должен признать, результаты применения вашего препарата превзошли все ожидания. Я полагаю, вы хотели бы получить оставшиеся деньги. Я все уже подготовил. Стонтон с серьезным видом отсчитал пятьдесят долларов и как бы вскользь заметил: - Вы дадите мне расписку, мисс Мэдисон? - Думаю, дело приняло несколько другой оборот, мистер Стонтон, - вступил в разговор Мейсон. - Что вы имеете в виду? - Я имею в виду то, что возникли вопросы, касающиеся настоящего владельца ваших рыбок. Не соизволите ли сказать, где вы их взяли? Стонтон попытался чрезмерной напыщенностью скрыть испуг: - Не соизволю. Это абсолютно не ваше дело. - Полагаю, я должен сообщить вам, что эти рыбки были украдены. - А они были украдены? - Не знаю, - честно признался Мейсон. - Но определенные обстоятельства вызывают подозрения. - Вы предъявляете мне обвинение? - Совсем нет. - Ваши слова прозвучали именно так. Я слышал о вас и считаю вас способным адвокатом, мистер Мейсон, но мне показалось, что вы могли бы более тщательно подбирать слова. Простите, но я способен сам разобраться в своих делах, и почему бы вам не заняться своими? Мейсон усмехнулся и достал из кармана портсигар. - Не желаете? - Нет, - резко отказался Стонтон, сделав шаг назад и намереваясь захлопнуть дверь. Мейсон протянул портсигар Салли Мэдисон и небрежно заметил: - Мисс Мэдисон обратилась ко мне за советом. Я как раз собирался сказать ей, что если вы не представите удовлетворительных объяснений, она обязана сообщить обо всем в полицию. Возможно, возникнут затруднения, но если вы выбираете этот путь, я не стану возражать. Мейсон зажег спичку и поднес ее сначала к сигарете Салли Мэдисон, потом - к своей. - Теперь ваши слова прозвучали как угроза, - неуклюже попытался Стонтон повторить свои обвинения. К этому времени Мейсон отчетливо представлял с кем имеет дело. Он выпустил струю дыма в лицо Стонтону и сказал: - Вы верно все поняли. Стонтон отпрянул, пораженный такой наглостью адвоката. - Мне не нравятся ваши манеры, мистер Мейсон, я не желаю выслушивать оскорбления на пороге собственного дома. - Понимаю вас. Но вы уже упустили последнюю возможность хоть как-то повлиять на ситуацию. - Что вы имеете в виду? - Если бы вам нечего было скрывать, вы еще пять минут назад послали бы меня к дьяволу и захлопнули дверь. Вам не хватило мужества. Вы одновременно испытывали любопытство и страх. Вам не терпелось выяснить, что мне известно, в то же время, возможные действия с моей стороны вселяли в вас страх. Вы так и застыли в нерешительности, раздумывая: не стоит ли вам захлопнуть дверь и связаться по телефону с человеком, поручившим вам заботу о рыбках. - Мистер Мейсон, - сказал Стонтон, - как адвокату вам несомненно известно, что ваши слова можно классифицировать как клевету. - Несомненно, - согласился Мейсон. - Как адвокату мне также известно, что лучшее средство защиты от клеветы - это правда. Принимайте решение, Стонтон, только побыстрее. Что вы предпочтете, поговорить со мной или с полицейскими? Стонтон замер на мгновение, схватившись за дверную ручку, потом оболочка величественности, оказавшаяся столь неэффективной защитой от атаки адвоката, рассыпалась в прах. - Входите, - сказал он. Мейсон пропустил вперед Салли Мэдисон. - Что случилось, дорогой? - послышался из гостиной женский голос. - Деловая встреча, - ответил Стонтон, потом добавил: - Нужно обсудить условия страховки. Я буду в кабинете. Стонтон распахнул дверь и пригласил гостей в комнату, обставленную как контора. Здесь были старомодное бюро-цилиндр, сейф, стол, несколько стальных шкафов для картотек и стол для секретаря. На одном из шкафов стоял продолговатый аквариум, заполненный водой. В нем лениво плавали две рыбки. Мейсон подошел к аквариуму, как только Стонтон включил свет. - Так это и есть вуалехвостые мавританские телескопы, которых иногда называют "рыбками смерти"? Стонтон промолчал. Мейсон с любопытством разглядывал рыбок, их развевающиеся как черные мантии плавники, глаза навыкате, черные, как и тела рыбок. - Мне все ясно, - наконец сказал он. - Что касается меня, мне эти рыбки безразличны, но в них, несомненно, есть что-то зловещее. - Прошу садиться, - предложил Стонтон с некоторым сомнением в голосе. Мейсон подождал, пока сядет Салли Мэдисон, потом удобно развалился на стуле, вытянув ноги. Он улыбнулся Стонтону и сказал: - Вы избавите себя от неприятностей и нервного напряжения, если начнете рассказ с самого начала. - Быть может, вы скажете мне, что именно вас интересует? Мейсон указал на телефон: - Я свой вопрос задал. Все остальные вопросы вы услышите от полицейских. - Полицейских я не боюсь. Вам не удалось провести меня, мистер Мейсон, и я докажу это. - Прошу вас. - Мне нечего скрывать, я не совершал никакого преступления. Я принял вас в столь небывало поздний час, потому что знаю о вас и, в определенной степени, уважаю как профессионала. Но оскорблять себя я не позволю. - Кто передал вам рыбок? - На этот вопрос я отвечать не собираюсь. Мейсон вынул из рта сигарету, легким движением встал и подошел к телефону. Сняв трубку и набрав номер, он произнес: - Соедините меня с Управлением полиции. - Одну минутку, мистер Мейсон! - воскликнул Стонтон. - Вы слишком спешите! Вы пожалеете, если официально обвините меня. Не оборачиваясь и не отпуская трубки, Мейсон бросил через плечо: - Кто передал вам рыбок, Стонтон? - Если вы так настаиваете, - раздраженно бросил Стонтон, - мне передал их Харрингтон Фолкнер! - Я так и думал, - сказал Мейсон и положил трубку. - Итак, - вызывающим тоном произнес Стонтон. - Рыбки принадлежат Харрингтону Фолкнеру. Он попросил меня позаботиться о них. Я страховал многие сделки компании по торговле недвижимости Фолкнера и Карсона и был рад оказать мистеру Фолкнеру услугу. Несомненно, такие действия не запрещены законом, и теперь вы, я надеюсь, понимаете, насколько опасны инсинуации, касающиеся кражи рыбок и моего преступного сговора с ворами. Мейсон вернулся к стулу, сел, скрестил длинные ноги, и улыбнулся охваченному негодованием Стонтону. - Как доставили вам рыбок? В аквариуме, который сейчас стоит на картотеке? - Нет. Если мисс Мэдисон действительно работает в зоомагазине, то она сразу же узнает лечебный аквариум. Вытянутая форма выбрана для установки покрытых препаратом панелей. - В каком аквариуме были доставлены рыбки в ваш дом? Стонтон замялся, потом ответил: - Мистер Мейсон, я не понимаю, зачем вам знать все это? - Эти сведения могут иметь большое значение. - Я так не думаю. - Тогда выслушайте меня. Харрингтон Фолкнер доставил вам этих рыбок, он сделал это ради осуществления мошеннического замысла, частью которого явилось заявление о краже этих рыбок в полицию. Происходящее вряд ли понравится властям. Если вы как-то замешаны в этом деле, лучше снять с себя подозрения немедленно. - Я не знаю ни о каком преступном замысле. Мистер Фолкнер просто попросил меня присмотреть за рыбками. - Он сам привез их вам? - Именно так. - Когда? - В среду вечером. - В какое время? - Не помню точно, достаточно рано. - До обеда? - Думаю, да. - Как были доставлены вам рыбки? В каком контейнере? - Я уже говорил вам, что это - не ваше дело. Мейсон снова поднялся и подошел к телефону. Он снял трубку и стал набирать номер с выражением мрачной решимости на лице. - В ведре, - торопливо произнес Стонтон. Мейсон медленно, несколько неохотно, положил трубку. - В каком ведре? - В обычном, оцинкованном ведре. - Что он вам сказал? - Сказал позвонить в магазин Дэвида Роулинса и сообщить, что две очень ценных рыбки страдают болезнью жабр, от которой в магазине есть новое лекарство. Я должен был предложить сто долларов за лечение. Именно так я и поступил. Больше мне ничего не известно, мистер Мейсон. Я абсолютно чист. - Не так, как вам кажется. - Мейсон еще не отошел от телефона. - Вы забыли о том, что сказали человеку из зоомагазина. - Что вы имеете в виду? - Вы сказали, что ваша жена больна и ее нельзя беспокоить. - Я не хотел вмешивать жену. - Почему? - Дело касается бизнеса, и я никогда не обсуждаю с ней подобные вопросы. - Но вы солгали человеку из зоомагазина? - Мне не нравится это слово. - Замените его любым, вам угодным, но ложное заявление человеку из зоомагазина остается ложным. Вы не хотели, чтобы он вошел в дом и увидел рыбок. - Я не считаю ваше заявление справедливым, мистер Мейсон. - Подумайте над этим, Стонтон. Подумайте, как вы будете чувствовать себя на месте свидетеля в зале суда перед Присяжными, когда я подвергну вас перекрестному допросу. Насколько чистым вы окажетесь? Мейсон отошел к окну, рывком отодвинул тяжелую штору и встал там, повернувшись к присутствующим спиной и сунув руки в карманы. Стонтон прокашлялся, будто собираясь что-то сказать, потом заерзал на вращающемся кресле. Кресло слабо заскрипело. Мейсон не удосужился даже повернуться и секунд тридцать в полной тишине смотрел на часть дорожки, видимую из окна. Его молчание только усиливало царившую в комнате напряженность. Потом он резко повернулся. - Думаю, хватит на сегодня, - сказал он удивленной Салли Мэдисон. - Нам пора уходить. Слегка смущенный Стонтон проводил их к выходу. Дважды он пытался что-то сказать, но каждый раз замолкал, не произнеся ни слова. Мейсон не подбодрил его ни словом, ни жестом. На пороге Стонтон остановился, провожая взглядом поздних гостей. - Спокойной ночи, - произнес он дрожащим голосом. - Мы еще увидимся, - многозначительно сказал Мейсон и зашагал к своей машине. Стонтон захлопнул дверь. Мейсон схватил Салли за руку и подтолкнул через лужайку к той части дорожки, которая была видна из кабинета Стонтона. - Нужно осторожно понаблюдать за ним, - сказал он. - Я намеренно сдвинул шторы и повернул телефон диском к окну. Возможно, нам удастся определить номер, который он будет набирать, по движению руки. По крайней мере, мы узнаем похож ли этот номер на номер Харрингтона Фолкнера. Они остановились рядом с освещенным прямоугольником. С этого места был отчетливо виден телефон и аквариум с рыбками на шкафу с картотекой. Тень скользнула по освещенному прямоугольнику окна, приблизилась к телефону и остановилась. Наблюдателям был виден профиль Джеймса Стонтона, который, приблизив лицо к аквариуму, наблюдал за волнообразными движениями плавников "рыбок смерти". Не менее пяти минут Стонтон зачарованно смотрел на рыбок, потом медленно отвернулся, его тень скользнула по освещенному прямоугольнику на лужайке. Затем свет погас и комната погрузилась в темноту. - Он догадался о том, что мы наблюдали за ним? - спросила Салли Мэдисон. Мейсон ничего не ответив, еще пять минут оставался на месте, напряженно прислушиваясь, потом обнял Салли и повел ее к автомобилю. - Догадался? - переспросила она. - Что? - спросил адвокат голосом, выдававшим его озабоченность. - Он догадался, что мы наблюдаем за ним? - Не думаю. - Но вы предполагали, что он подойдет к телефону? - Да. - Почему же он не подошел? - Понятия не имею. - А что мы будем делать теперь? - Сейчас мы нанесем визит Харрингтону Фолкнеру. 6 Мейсон проводил Салли Мэдисон по дорожке, ведущей к двухквартирному дому Харрингтона Фолкнера. Свет из окна не нарушал покой погруженного в сон респектабельного жилого квартала. - Они спят, - прошептала Салли Мэдисон. - Уже давно легли. - Чудесно. Придется разбудить. - Мистер Мейсон, мне бы не хотелось этого делать. - Почему? - Фолкнер придет в ярость. - Ну и что? - Он становится жутко сварливым. - Человек, занимающийся страхованием дела Фолкнера, заявил нам обоим, что Фолкнер привез ему рыбок в среду вечером. Несколько позже сам Фолкнер разыграл великолепную сцену, якобы обнаружив, что рыбки пропали из аквариума. Он же вызвал полицию и сделал ложное заявление. На его месте я бы воздержался от вспышки праведного гнева. Мейсон почувствовал, что девушка вся дрожит. - Вы - совсем другой человек, - сказала она. - Вы не позволяете этим жестоким людям напугать себя. Меня же они приводят в ужас. - Чего именно вы боитесь? - Не знаю. Просто не люблю, когда люди злятся, ссорятся, дерутся. - Скоро вам ко всему придется привыкнуть, - сказал Мейсон, настойчиво нажимая на кнопку звонка. Был слышен раздавшийся в доме мелодичный звон. Салли и Мейсон подождали секунд пятнадцать, потом Мейсон еще несколько раз надавил на кнопку. - Они должны были проснуться, - произнесла Салли, непроизвольно понизив голос до шепота. - Несомненно, - подтвердил Мейсон, дважды нажав на звонок. Звук еще не стих, когда из-за угла появились лучи фар несущегося на огромной скорости автомобиля. Машину занесло, потом она выровнялась, сбавила ход и, резко вильнув вправо, покатилась по дорожке к гаражу. На полдороге к дому водитель впервые заметил припаркованный у поребрика автомобиль Мейсона и две фигуры на крыльце. Машина резко остановилась. Открылась дверь. Появилась пара красивых ног, потом - миссис Фолкнер, сразу же поправившая юбку, едва ступив на землю. - Да? - с тревогой спросила она. - Что происходит, мистер Мейсон, мисс Стрит? Моего мужа разве нет дома? - Видимо, нет, - ответил Мейсон. - Или он слишком крепко спит. - Думаю, он еще не вернулся. Он предупреждал меня, что задержится сегодня. - Быть может, вы позволите нам подождать его? - Предупреждаю вас, мистер Мейсон, у него сразу же испортится настроение, едва он вас увидит. Вы уверены, что хотите видеть его сегодня? - Уверен, если, конечно, наше присутствие не стеснит вас. Миссис Фолкнер разразилась мелодичным, тщательно отрепетированным смехом. - Если встреча настолько важна для вас, - сказала она, - я приглашу вас в дом и предложу выпить. Но не говорите потом, что я вас не предупреждала. Она вставила ключ в замочную скважину, щелкнула, открыла дверь, вошла, зажгла свет в прихожей, потом в гостиной и сказала: - Входите, прошу вас. Присаживайтесь. Вы уверены, что не можете передать все необходимое через меня? - Уверены. Нам необходимо увидеть его сегодня. Он должен скоро вернуться, не так ли? - Наверняка он вернется в течении часа. Присаживайтесь, прошу вас. С вашего разрешения, я оставлю вас на минуту. Она вышла из комнаты, сняв на пороге пальто. Было слышно, как она прошла по спальне, потом наступила гробовая тишина, разрезанная через мгновение пронзительным криком. Салли Мэдисон с тревогой взглянула на Мейсона, но адвокат уже был в движении. В четыре быстрых шага он пересек гостиную, распахнул дверь спальни и увидел, как миссис Фолкнер, закрыв ладонями лицо, пошатываясь, выходит из дверей ванной комнаты, по всей видимости, смежной со второй спальней. - Он... он... там! - Он неловко повернулась и бросилась на грудь адвокату. - Успокойтесь. Мейсон постарался отвести от ее лица унизанные кольцами пальцы. Едва прикоснувшись к ней, он почувствовал как смертельно холодны ее руки. Обняв миссис Фолкнер, он повел ее к двери ванной. Она попыталась вырваться. Мейсон отпустил ее, кивнув подошедшей Салли Мэдисон. Салли, взяв миссис Фолкнер за руку, подвела ее к кровати, все время приговаривая: - Сюда, сюда! Успокойтесь. Миссис Фолкнер застонала, упала на кровать, головой на подушку, ее ноги свесились, не доставая пола. Она снова закрыла лицо ладоня