ировавшей присяжных. Пойми, старик, я не могу стрелять вслепую. В следующий раз, когда я начну в нее целиться, я хочу иметь такой заряд сведений, от которого она пошатнется. Но ты должен еще кое-что сделать. - Что? - Найти Манро Бакстера. - Ты думаешь, он жив? - Почему-то мне кажется, что Уолтер Ирвинг был прав. Я думаю, что этот сумасшедший брат Марлин Шомон, несмотря на официальные документы из госпиталя, может оказаться Бакстером. В аферах, где замешано много денег, случаются и не такие чудеса. Если этот пациент из госпиталя для душевнобольных действительно полный идиот, то что могло удержать Марлин Шомон о того, чтобы достать его из госпиталя, избавиться от него, а затем подставить на его место Манро Бакстера? Пол, что делают твои люди, чтобы найти ее? - Благодаря тебе мы продвинулись вперед, - признался Дрейк. - У меня большое желание дать себе в ухо за то, что я оказался таким глупцом. Ты был прав. Нужно было проверить в агентстве, сдающим автомашины напрокат, а я прозевал это. Два агентства имеют филиалы в аэропорту. Для того, чтобы взять машину, необходимо иметь только водительское удостоверение. И это значит, что ты должен назвать свое имя. - Марлин Шомон взяла машину под своим настоящим именем? - В том-то и дело! Она показала права управления, выбрала машину, села и поехала. - А брат был с нею? - В то время не было. Она притворилась пассажиркой, которая только что вышла из самолета и выехала из аэропорта вместе с братом и двумя чемоданами на автобусе, который привез их в центр. Затем она вернулась, взяла машину, получила остальные два чемодана, уехала, забрала брата и... до свидания! - Куда она направилась? - Ба, хотел бы я это знать. У нас, однако, есть некоторая возможность проверить это. Агентство, занимающееся прокатом автомобилей, берет плату за каждый день и за каждую милю. Когда Марлин Шомон вернула машину в агентство, счетчик показывал, что она проехала шестьдесят две мили. Мейсон задумался на минуту, а потом возбужденно щелкнул пальцами. - Что опять такое? - забеспокоился Дрейк. - Она отправилась в один из ближайших городков и сняла там квартиру. А теперь, если захочет воспользоваться другой машиной, ей снова нужно будет предъявить водительское удостоверение. Она опасалась пользоваться машиной из агентства аэропорта, потому что подозревала, что мы будем там проверять. - Если бы у меня было хоть немного масла в голове, то мы проверили бы это в течение часа, - с кислой миной сказал Дрейк. - Не ломайся, - прервал его жалобы Мейсон. - Следовательно, она взяла машину напрокат, но воспользовалась ею только на очень короткое время, полагая, что номер машины выведет нас на ее след и мы сообщим полиции, чтобы ее задержали. Потом она отправилась в агентство, находящееся в какой-нибудь пригородной дыре и взяла напрокат другую машину. Она вынуждена была сделать это под собственным именем из-за водительского удостоверения. Пошли людей во все агентства в маленьких городках на расстоянии шестидесяти миль от нас. Пол Дрейк встал с кресла и лениво потянулся. - Черт возьми, Перри, я совершенно разбит. Не знаю, как ты можешь выдерживать такой темп. О'кей, я позвоню в контору и подгоню парней. Он подошел к столу, поднял телефонную трубку и, набрав номер, тотчас загремел: - Алло! Говорит Дрейк. Прошу немедленно выслать несколько человек в окрестные городки. Я хочу, чтобы они проверили все агентства по прокату автомашин... Нужно найти, или хотя бы узнать номер автомобиля, который взяла напрокат Марлин Шомон... Да. Все. Можешь... Что?.. Подожди минутку, - занервничал он. - Говори медленнее. Я хочу точно записать. Кто сделал рапорт?.. Отлично, принеси его сейчас же. Я в кабинете Мейсона. И пусть парни немедленно возьмутся за работу. Дрейк положил трубку. - Перри, у меня кое-что есть, - сказал он. - Что? - Мы уже знаем какого туза Гамильтон Бергер прячет в рукаве. - Ты в этом уверен? - Стопроцентно. Один из полицейских, занимающихся этим делом, шепнул знакомому журналисту, чтобы тот пришел завтра в суд посмотреть, как тебя будут резать на кусочки. Журналист, старый пройдоха, выдавил из полицейского в чем дело. А так как он в приятельских отношениях с одним из моих парней, то мы получили доверительные сведения. - А в чем дело? - заинтересовался Мейсон. - Сейчас узнаем. Я велел принести сюда рапорт. Я знаю только, что дело касается женщины, которую Дэвид Джефферсон старается скрыть. - Пол, наконец-то мы стронулись с места! Если только я буду знать, какого рода эти сведения, то для меня не имеет ни малейшего значения, как Гамильтон Бергер собирается их использовать. Я с ним как-нибудь справлюсь. Они напряженно ожидали рапорт. Когда, наконец, раздался стук, Дрейк открыл дверь, взял из рук секретарши конверт и спросил: - Ты послала парней в агентства автомашин? - Я как раз занимаюсь этим, мистер Дрейк. Дэйв отвечает за всю операцию и сейчас он отдает распоряжения по телефону. - Хорошо, - Дрейк кивком отослал секретаршу. - А теперь посмотрим в серединку. Сейчас ты будешь знать, что это за неожиданность. Он открыл конверт, вытащил лист тонкой бумаги, бегло просмотрел ее и протяжно свистнул. - Ну, стреляй! - нервно сказал Мейсон. - Вечером пятого июня Джефферсон был в ресторане с какой-то женщиной. Они приехали на ее машине. Когда человек, обслуживающий стоянку, отгонял машину, один из клиентов поцарапал ему крыло. Работник стоянки попросил владельцев автомобиля показать права, записал номера и так далее. Женщина испугалась, сунула ему в руку двадцать долларов и сказала, чтобы он забыл обо всей этой истории. Конечно, после того, как он заглянул в водительское удостоверение, он понял, почему она так нервничала. Замужняя, вот в чем дело. Нет ни малейшего сомнения, что джентльмен, который сопровождал ее, это Дэвид Джефферсон. - Как ее зовут? - Эту женщину? Нэн Ормсби. - Хорошо, - протянул Мейсон. - Может быть, мне это пригодится. Это зависит от того, как далеко вся эта афера продвинулась. Дрейк, занятый чтением рапорта, снова свистнул, но на этот раз гораздо громче. - Что опять? - нетерпеливо спросил Мейсон. - Сейчас, подожди! Разве один из присяжных, назначенных на это дело, не Алонсо Мартин Лиггетт? - Да. Ну и что из этого? - Это близкий приятель Дэна Ормсби. Его жена и жена Алонсо ведут общее хозяйство. Их предприятие называется "Нэн и Дэн, купля и продажа недвижимости". У Нэн неприятности с мужем и она поставила определенные условия относительно раздела имущества, которые ему не нравятся, но он до сих пор не нашел доказательств, компрометирующих супругу. А если на скамье присяжных сидит человек, который дружит с Дэном Ормсби, то можешь догадаться, какое впечатление это произведет и как повлияет на процесс. - Боже мой! - произнес Мейсон. - Если Гамильтон Бергер воспользуется таким приемом... - Напоминаю, эти сведения исходят из его окружения, - перебил Дрейк. Мейсон сидел какое-то время в глубокой задумчивости. - Плохо, да? - с беспокойством спросил Дрейк. - Что ж, это отличное положение для прокурора, - голос Мейсона звучал деловито и лаконично. - Если он вынудит меня к тому, чтобы я согласился на допрос моего клиента, то дело будет в шляпе. Присяжным не понравятся псевдоанглийские манеры Джефферсона и его снобизм. Ты ведь знаешь, какое у нас отношение к людям, которые под влиянием англичан становятся более англичанами, чем сами англичане. А Джефферсон типичный пример этого. Он годами культивировал все их манерности. В довершение всему Гамильтон Бергер начнет сверлить мне дырку в животе из-за того, что Джефферсон разбивает семью, потому что провел вечер с замужней женщиной, а слушать это будет присяжный, друг Ормсби. - У тебя есть какой-нибудь способ с этим справиться? - с надеждой спросил Дрейк. - Даже два способа, но ни один мне не нравится. Я могу опереться в защите Джефферсона на то, что у нас нет "Корпус Дэликти", то есть отсутствуют вещественные доказательства, и стараться, чтобы дело не было передано присяжным. Если судья Хартли согласится на это, то я могу вызвать обвиняемого в качестве свидетеля, но ограничить мои вопросы установлением того, где он был шестого июня в пять часов утра, и рычать как раненный зверь, когда прокурор спросит его, где он был в ночь с пятого июня. Если я не задам вопроса о том, что он делал ночью, а только где был утром шестого, то я могу требовать, чтобы прокурор также не спрашивал о ночи с пятого на шестое июня. - Джефферсон будет вынужден заявить, что не совершал преступления, в котором его обвиняют? Мейсон согласно кивнул головой. - Тогда будет логично, если ему зададут вопрос, где он находился ночью с пятого на шестое, тогда, когда лодка была сдана напрокат. - Из показаний свидетелей обвинения ясно, что его видели лишь шестого утром, уже после того, как лодка была сдана. Это уже доказано, у нас в деле есть показания Джека Джилли. - Наверное, я лучше пойду в контору и присмотрю за работой. Мои парни будут работать всю ночь. Лучше поспи немного, Перри. По лицу Мейсона было видно, что слова приятеля не доходят до него. - Я хочу все тщательно обдумать, Пол. У меня есть шестое чувство, которое предупреждает меня в особых случаях. Впрочем, может быть, это реакция на поведение Гамильтона Бергера. В одном я уверен: в этом деле я должен следить за каждым шагом, чтобы не влезть в самый центр ловушки. - Хорошо, ты прогуливайся по комнате, а мои парни прогуляются по окрестным городкам. При таком сотрудничестве существует возможность, что завтра мы будем в лучшем положении. - Ну, ясно! - Мейсон даже не обратил внимания на шутливые слова Дрейка. - Бергер ведет себя, как триумфатор, хотя дело, даже для объективного наблюдателя, полно прорех. Это не сила доказательств, собранных прокуратурой, так его окрылила, а слабость доводов, что находятся в моем распоряжении. - Ну, а теперь, раз уж ты готов, то может быть сумеешь избежать ловушки? - Попробую, - мрачно усмехнулся Мейсон. 17 Ровно в десять часов утра судья Хартли возобновил заседание. - У меня есть еще несколько вопросов к мистеру Максу Даттону, - заявил Гамильтон Бергер. - Высокий Суд, - вмешался Мейсон, - я хотел бы сделать предложение. Я считаю, что это предложение должно быть рассмотрено в отсутствие господ присяжных. Судья Хартли недовольно нахмурил брови. - Я ожидаю окончательного вывода со стороны прокурора, вы не могли бы немного подождать, господин защитник? Я хотел бы, чтобы судебный процесс шел быстро и правильно. - Одно из моих предложений может подождать, - частично уступил Мейсон, - а второе я могу сделать в присутствии господ присяжных. Я предлагаю исключить все показания Мэй Джордан на основании того, что в них нет ни одного факта, соединяющего обвиняемого, хотя бы косвенно, с каким-либо преступлением. - Высокий Суд, - занервничал прокурор. - Мистер Даттон засвидетельствует, что один из бриллиантов, найденных под столом в офисе адвоката Мейсона, идентичен с бриллиантом, находившимся в коллекции Манро Бакстера. - И что из этого? - удивился защитник. - Ведь такого рода факт не имеет никакой связи с обвиняемым. Джефферсон не давал ей этих бриллиантов. Даже если мы примем показания Мэй Джордан за чистую монету и предположим, что она вынесла бриллианты из офиса "Южноафриканской Компании", вместо того, чтобы подложить, прокуратура не может винить обвиняемого в том, что сделал Уолтер Ирвинг. - Но это было сделано в его присутствии, - возразил Гамильтон Бергер. - И как часть общей акции. - Вы не доказали ни одного из этих обвинений, - ответил с полным спокойствием защитник. Судья Хартли задумчиво погладил себя по подбородку. - Я склонен принять предложение защиты, господин прокурор. Суд довольно долго раздумывал над этим аспектом дела. - Высокий Суд, - обратился с отчаянием в голосе Гамильтон Бергер. - Дело, которое я представляю, было тщательно изучено перед началом процесса. Я доказал, что бриллианты были у Манро Бакстера в ту минуту, когда он прыгнул за борт туристического лайнера, а потом их нашли у обвиняемого. - Их не нашли у обвиняемого, - поправил его Мейсон. - В офисе, от которого у него был ключ, - процедил сквозь сжатые зубы Гамильтон Бергер. - У портье был ключ, у уборщицы был ключ, Уолтер Ирвинг имел ключ. - Верно, - подтвердил судья Хартли. - Прежде, чем вы докажете связь обвиняемого с делом, нужно доказать, что бриллианты были у него. Это основной элемент. - Но, Высокий Суд, ведь это было уже доказано. Два из этих бриллиантов были предложены свидетелю, Мэй Джордан, как форма платы за молчание на тему переписки. Мы доказали, что Манро Бакстер выплыл и схватился за леску, привязанную к толстой палке, что обвиняемый нанес ему удары ножом, забрал пояс с бриллиантами, привязал к телу груз, а затем отбуксировал тело на место, где глубина воды давала лучшую гарантию утопить труп. Судья Хартли отрицательно покачал головой. - Это совершенно другие проблемы и они не имеют связи с предложением защиты об исключении показаний Мэй Джордан. Но если мы должны верить всем показаниям свидетелей обвинения и всем вытекающим из них заключениям, что необходимо при рассмотрении такого рода предложений, то существует реальная возможность того, что одно из этих заключений будет достаточным для его неприятия. Поэтому сейчас я прошу сформулировать предложение, но оставляю себе право окончательного решения. А теперь я слушаю, господин прокурор. Гамильтон Бергер снова вызвал Макса Даттона на место для свидетелей. Даттон заявил, что один из бриллиантов, находившихся в жевательной резинке, приклеенной к столу в офисе мистера Мейсона, принадлежит к коллекции Бакстера. - У меня нет вопросов, - сказал защитник, когда прокурор передал ему свидетеля с целью повторного допроса. - Доказательная часть процесса закончена, - заявил драматическим тоном Гамильтон Бергер. - Высокий Суд, предложение, которое я хочу теперь сделать, требует отсутствия господ присяжных, - обратился Мейсон к председателю присяжных. - Господ присяжных просят удалиться из зала на пятнадцать минут, во время которых они должны помнить о предупреждении, сделанном ранее Судом. Когда за последним присяжным закрылись двери, судья Хартли кивнул головой Мейсону. - Прошу огласить предложение, - сказал судья. - Обращаюсь к Высокому Суду с просьбой проинструктировать господ присяжных, чтобы они выдали оправдательный приговор, - деловым тоном сказал Мейсон, - на основании того, что не доказано ничего, что могло бы обосновать вынесение обвинительного приговора, а так же на основании того, что отсутствуют доказательства совершения убийства, а так же на основании того, что отсутствует "Корпус Дэликти", а так же на основании того, что отсутствуют доказательства связи обвиняемого с делом. - В этом случае я выступаю против защиты, - заявил судья Хартли. - Я не хочу лишать господина защитника возможности предоставить аргументы защиты, но Суд внимательно рассмотрел эту проблему, ожидая, что такое предложение будет сделано. Желаю обратить внимание на тот факт, что хотя ссылка на "Корпус Дэликти" влечет за собой необходимость найти труп, однако это не вытекает из закона штата Калифорния, так как согласно закону штата, этого не требуется. "Корпус Дэликти" представляет доказательство того, что преступление было совершено и только тогда возможно на основании соответствующих улик доказать связь обвиняемого с преступлением. "Корпус Дэликти", то есть то же самое, что само преступление, - продолжал торжественно судья Хартли, - так, как и каждый факт, установленный судом, может быть доказан на основании улик и непосредственных свидетельств. Можно также сделать соответствующие выводы из представленного фактического доказательного материала. Так вот, существует доказательства, хотя и не совсем убедительные, того, что жертва, Манро Бакстер, имел при себе определенное количество бриллиантов. Предположительно он не отдал бы их без борьбы. Затем эти бриллианты были обнаружены при обстоятельствах, которые позволяют, по крайней мере, сделать выводы, что они находились у обвиняемого. Одним из самых сильных доказательств в этом деле является нож, испачканный кровью и обнаруженный в лодке. Откровенно признаюсь, что если бы я был присяжным, то показания свидетеля Джилли не произвели бы на меня особого впечатления. Тем не менее, человек, имеющий на своем счету приговор суда за кражу и приговор суда за дачу ложных показания, мог на этот раз говорить правду. Голос судьи Хартли зазвучал сильнее: - В нашем штате имеется приговор по делу обвинения некоего Кадлена, фигурирующий в делах под номером тридцать семь, Калифорния П, шестьсот четырнадцать, двести тридцать четыре Пацифик П, в котором говорится, что для вынесения обвинительного приговора за совершение убийства не обязательно отыскивать тело жертвы. К наиболее интересным делам, рассматриваемых трибуналом какой-либо страны, можно причислить случай "Король против Джеймса Комб". Процесс происходил, конечно, в Великобритании, под председательством Лорда Председателя Высшего Суда, а приговор был вынесен в понедельник двадцать шестого апреля тысяча девятьсот сорок восьмого года. Я говорю об известном деле "Дурбан Касл". Джеймс Комб, работавший стюардом на этом корабле, вошел в каюту молодой женщины - что было доказано. Пассажирка исчезла и ее уже никогда не видели. Не было доказательств существования "Корпус Дэликти", кроме улик, основанных на показаниях самого обвиняемого, который признался, что вытолкнул тело через иллюминатор. Но, как он утверждал, женщина была в это время уже мертва, что она умерла естественной смертью, а он только избавился таким образом от тела. В деле, которое рассматривается сейчас, мы конечно не имеем признаний такого рода, - закончил свое выступление судья Хартли. - Но у нас есть показания свидетелей, подтверждающие, что обвиняемый сидел в лодке, что какой-то большой предмет, слишком большой в нормальных условиях для рыбы, уцепился за толстую леску от удочки, которую обвиняемый высунул за борт; что обвиняемый или же его товарищ, наклонился над этим объектом и было нанесено несколько ударов ножом. Вскоре после этих событий в лодке был найден нож, покрытый человеческой кровью. Этот нож является собственностью обвиняемого. Считаю, что в таком положении существует достаточное количество доказательств из-за которых защита вынуждена будет полностью признать обвинение. И если Суд Присяжных даст на основании доступных материалов обвинительный приговор, то это будет приговор обоснованный. Гамильтон Бергер удовлетворенно улыбнулся. - Я уверен в том, - заявил окружной прокурор, - что если Суд окажет терпение по отношению к нам, то мы сможем доказать, что обвинение в убийстве достаточно обосновано. Судья Хартли, нахмурившись, минуту смотрел с подозрением на окружного прокурора, а потом сказал ворчливым тоном: - Хорошо. Прошу вызвать господ присяжных. Мейсон повернулся к своему клиенту: - Свершилось, Джефферсон. Вам придется давать показания. Я ваш адвокат и вы не считали нужным довериться мне. Вы поставили меня в ситуацию, которая вынуждает меня взяться за защиту с минимальной помощью с вашей стороны. Думаю, что я смогу доказать, что свидетель Мэй Джордан лгала, заявляя, что вы вошли в офис, когда она еще была там. Владелица киоска, находящегося в холле нашего здания, покажет, что вы и ваш коллега пришли только тогда, когда администратор уже стоял внизу. Думаю, что если мы сможем доказать ее ложь, то сможем доказать и то, что все ее показания не заслуживают веры. Но эта молодая женщина произвела на присяжных очень положительное впечатление. Джефферсон холодно кивнул головой. - Я готов, - сказал он официальным тоном. - Осталось еще несколько секунд, - Мейсон не сводил глаз со своего клиента. - Вы скажете мне то, что я должен знать? - Конечно, - тотчас же согласился Джефферсон. - Я невиновен. Это все, что вам необходимо знать. - Почему, черт возьми, вы не хотите мне довериться? - рассердился Мейсон. - Потому что есть некоторые дела, о которых я не скажу никому. - Если вас это интересует, то я знаю, с кем вы были в ночь с пятого на шестое июня. И даже больше, окружной прокурор это тоже знает. Дэвид Джефферсон окаменел и только через несколько мгновений отвернулся и сказал равнодушным тоном: - Я не буду отвечать на вопросы относительно вечера и ночи пятого июня. - Нет, конечно нет, потому что я не спрошу вас об этом во время непосредственного допроса. Но прошу помнить: я задам вопрос, где вы находились ранним утром шестого июня. И внимательно следите за тем, чтобы ответ не перешел за лимит времени, который я установил. Малейшая неосторожность и прокурор проглотит вас целиком. Я постараюсь, чтобы допрос продолжался очень и очень недолго. - Понимаю. - Это будет жест доброй воли с вашей стороны. - Да, понимаю. Присяжные вернулись в зал и через несколько минут каждый из них уже сидел на прежнем месте. - Вы готовы к защите? - обратился судья Хартли к Мейсону. - Да. Я не буду вступлением занимать время у Высокого Суда, а так же господ присяжных. Я намереваюсь разорвать сети лжи и необоснованных инсинуаций. Моим первым свидетелем будет мисс Энн Ридл. Энн Ридл, высокая блондинка с голубыми глазами, поднялась на возвышение для свидетелей. - Вы помните то, что произошло четырнадцатого июня текущего года? - спросил свидетельницу Мейсон. - Да. - Где вы были в тот день? - В киоске, находящемся в здании, в котором расположен ваш офис. - В здании, в котором находится также офис "Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней"? - Да. - Вы работаете в киоске, находящемся в этом здании? - Да. - Вы заметили четырнадцатого июня администратора дома в обществе молодой женщины, стоявших у лифта в холле? - Да. - Вы видели в это время обвиняемого? - Да. Обвиняемый и мистер Ирвинг, его сотрудник, как раз вернулись с ленча. Они... - Минуточку, - перебил ее Мейсон. - У вас нет доказательств того, что они вернулись с ленча. - Нет. - Прекрасно. Прошу ограничить свои показания только тем, что вы сами видели. - Ну, они вошли в здание. Администратор стоял внизу. Один из мужчин, думаю, что это был мистер Ирвинг, но я не уверена в этом на сто процентов, сделал несколько шагов в его направлении, а когда увидел, что администратор занят чем-то другим, вернулся назад. Оба мужчины сели в лифт. - Это происшествие имело место уже после тревоги, вызванной проникновением неизвестного лица в офис "Южноафриканской Компании"? - Да. - Передаю свидетеля вам, - обратился Мейсон к прокурору. Гамильтон Бергер оскалил зубы в иронической ухмылке. - У меня нет вопросов. - Вызываю свидетеля, обвиняемого Дэвида Джефферсона. Дэвид Джефферсон, холодный и хорошо владеющий собой, поднялся со стула и медленно подошел к возвышению для свидетелей. В первую минуту он даже не посмотрел на судей, но когда все же решил уделить им немного внимания, сделал это в крайне снисходительной и пренебрежительной манере. - Проклятый глупец! - едва слышно вырвалось у Мейсона. Гамильтон Бергер развалился в своем вращающемся кресле, сплел пальцы на затылке, подмигнул одному из своих заместителей и широкая улыбка осветила его, обычно холодное лицо. - Вы убили Манро Бакстера? - спросил Мейсон обвиняемого. - Нет. - Вы знали, что бриллианты из коллекции Бакстера находились в вашем офисе? - Нет. - Где вы были ранним утром шестого июня? Сейчас я уточню этот вопрос: где вы были с двух часов ночи шестого июня до полудня этого же дня? - В это время я находился в своей квартире. Я спал. Проснулся в седьмом часу. Затем позавтракал в обществе моего сотрудника мистера Уолтера Ирвинга. После завтрака мы пошли на работу. - Вы можете задавать вопросы, - сообщил Мейсон обвинителю. - Я буду краток, - сказал фальшиво мягким голосом Гамильтон Бергер. - У меня только несколько вопросов, мистер Джефферсон. Вы уже состояли когда-либо под судом? - Я... - какое-то мгновение казалось, что Джефферсон упадет в обморок. - Вы были под судом? - гремел прокурор. - Я сделал одну ошибку в своей жизни, - тихо признался Джефферсон. - Я пытался ее загладить. Думал, что мне это удалось. - Вы так думали? - подхватил презрительным тоном Гамильтон Бергер. - А где вы были осуждены? - В Нью-Йорке. - Вы отбывали наказание в тюрьме Синг-Синг? - Да. - Под именем Дэвида Джефферсона? - Нет. - Под каким именем? - Джеймс Кинкэйд. - Именно. Вы были осуждены за кражу при использовании обмана? - Да. - Вы изображали из себя английского наследника, не так ли? И вы утверждали... - Вношу протест. Обвинитель не имеет права расширять акта признания вины. - Протест принят. - В свое время вы были известны в преступном мире под кличкой "Джентльмен Джим". Это верно? - Протест. - Принят. Гамильтон Бергер пренебрежительно пожал плечами. - В таком случае у меня нет больше вопросов, - с видом победителя сказал он. Обвиняемый, сходя с возвышения, шатался, как слепой. Крепко стиснутые губы Мейсона были одной белой линией. - Свидетеля Уолтера Ирвинга просят занять место, - сказал он холодным голосом через несколько секунд тишины. - Мистер Уолтер Ирвинг! - громко воззвал бейлиф. Когда никто не отозвался, принялись выкрикивать в коридоре. Пол Дрейк протиснулся вперед и кивнул адвокату: - Он смылся, Перри. Он сидел рядом с выходом и вышел в тот момент, когда услышал, что Бергер стал допрашивать Джефферсона о прошлом. Господи! Что за история! Что за паршивая история! - Похоже на то, что мистер Ирвинг отсутствует, - оценил положение судья Хартли. - Ему был вручен вызов в суд, господин адвокат? - Да, Высокий Суд. - Вы желаете, чтобы был выдан ордер на его арест? - Нет, Высокий Суд. Может быть, у мистера Ирвинга были причины, из-за которых он покинул зал суда. - Думаю, что были, - выпалил с сарказмом прокурор. - Это свидетель защиты. Мы отказываемся от него, - ответил с полным спокойствием Мейсон. В голосе Гамильтона Бергера звучал триумф, с которым он с трудом мог совладать. - Для того, чтобы опрокинуть доказательства защиты, мне достаточно только трех свидетелей. Вызываю миссис Агнессу Элмер. Миссис Агнесса Элмер назвала имя и адрес, добавив, что является администратором в доме, в котором обвиняемый снял квартиру после приезда в город. - Я хотел бы обратить ваше внимание на раннее утро шестого июня. Вы не знаете, - спрашивал прокурор внешне равнодушным голосом, - находился ли в это время Дэвид Джефферсон в своей квартире? - Конечно знаю. - Он был в своей квартире? - Нет, не был. - Его постель была разобрана? - Нет, застлана. - Свидетель в вашем распоряжении, - иронично бросил прокурор защитнику. Мейсон, догадавшись, что короткие, непосредственные вопросы должны были служить для того, чтобы втянуть его в западню, из которой ему не удалось бы выбраться при допросе, медленно, как бы устало, расправил плечи. - Каким образом вы установили так точно дату? - спросил он безразличным тоном. - Пятого июня, незадолго до полуночи кто-то позвонил, - объяснила миссис Элмер. - Это был женский голос. Женщина сказала, что должна поговорить с мистером Джефферсоном. Она сказала, что мистер Джефферсон устроил ей... - Извините, - перебил Мейсон. - Высокий Суд, я протестую против повторения свидетелем разговоров, которые происходили в отсутствие обвиняемого. - Высокий Суд! - с нетерпением сказал Бергер. - Ведь это согласно с процедурой! Защитник сам задал вопрос. Он спросил, каким образом свидетель смог установить дату. Свидетель отвечает на вопрос. Судья Хартли прищурил глаза. - Может быть в этом и найдется какой-нибудь технический пункт в вашу пользу, господин прокурор, но это Суд, где исследуется истина, а не место для словесных юридических стычек. Способ, при помощи которого вы допрашивали свидетеля, ясно говорит о том, что вы предумышленно приготовили ловушку для защитника. Протест принят. Прошу обосновать обвинение, опираясь на показания собственных свидетелей. А теперь у суда вопрос к свидетелю. Есть ли какой-нибудь другой способ, при помощи которого вы могли бы, на основании собственной деятельности, установить точную дату? - Я знаю, что это было шестого, потому что в этот день я пошла к дантисту. У меня страшно болел зуб и всю ночь я не могла уснуть. - А откуда вы знаете, что пошли к дантисту именно шестого? - подхватил Мейсон. - Из книги визитов у дантиста. - Следовательно, вы опираетесь не на собственную память, называя дату визита к дантисту, а на дату, записанную в книге? - Да. Именно так. - А дата, взятая из книги, была вписана туда не вами. Другими словами, для освежения памяти вы воспользовались разговором с дантистом? - Ну, я спросила его о дате моего последнего визита, а он посмотрел в книгу и сказал мне. - Именно, - покивал головой Мейсон. - Но вам неизвестно на основании собственных наблюдений, в каком состоянии поддерживаются эти записи? - Думаю, что они поддерживаются... Мейсон холодно усмехнулся. - Но, возвращаясь к этой дате, то кроме того, что это была ночь, когда у вас болел зуб, вы ничего конкретного не помните? - Если бы у вас так болел зуб... - Я спрашиваю, основываетесь ли вы при установлении даты исключительно на том, что это была ночь, когда у вас болел зуб? - Да. - И по просьбе окружного прокурора вы старались проверить дату? - Да. - Когда прокурор попросил вас об этом? - Не помню, где-то в начале месяца. - Вы ходили в кабинет дантиста, или позвонили ему? - Позвонила. - И вы спросили о дате своего последнего визита? - Да. - А без этого вы были бы не в состоянии сказать, было ли это шестого, седьмого или восьмого? - Наверное, нет. - Следовательно, вы освежили свою память, опираясь на сведения, полученные от другого лица. Иными словами, показания, относительно даты, основаны только на том, что вам сказали? - Высокий Суд, - возмутился Гамильтон Бергер. - Мне кажется, что свидетель имеет право освежить свою память... Судья Хартли отрицательно покачал головой: - Свидетель сказал, что не помнит даты, если это не связано с другими обстоятельствами, а эти другие обстоятельства, которые послужили свидетелю для освежения памяти, зависят от показаний другого лица, данных без присяги. Без сомнения, господин прокурор, это показания, опирающиеся на подробности, известные понаслышке. Гамильтон Бергер слегка поклонился. - Да, Высокий Суд. - У меня все, - заявил Мейсон. - Свидетель Джозефина Картер, - вызвал обвинитель. Джозефина Картер, после дачи присяги, показала, что она является телефонисткой на коммутаторе дома, в котором обвиняемый снимает квартиру, и что она дежурила от десяти вечера пятого июня до шести утра шестого июня. - В эту ночь вы соединяли кого-нибудь по телефону с обвиняемым? - Да. - Когда? - Незадолго до полуночи. Мне сказали, что это очень срочно и... - Неважно, что вам сказали. Что вы сделали? - Я соединила с квартирой мистера Джефферсона. - Вам ответили? - Нет. Человек, который звонил, оставил сообщение и просил чтобы я попыталась соединиться с мистером Джефферсоном и передала ему сообщение, как только он появится. - Как часто вы звонили? - Каждый час. - И так до утра? - До шести часов утра, когда у меня кончилось дежурство. - Вы получили хоть раз ответ? - Нет. - С вашего места у коммутатора виден коридор? - Да, до самого лифта. - А вы смотрели в том направлении, чтобы проверить, не пришел ли обвиняемый? - Да, смотрела, потому что хотела позвать его, как только он войдет. - И он не пришел во время вашего дежурства? - Нет. - Вы уверены? - Да. Абсолютно. - Можете спрашивать, - разрешил защитнику недовольным тоном прокурор. - Откуда вы знаете, что телефон звонил? - с очаровательной улыбкой спросил Мейсон. - Я нажимала переключатель. - Телефоны ведь время от времени портятся, правда? - Да. - На коммутаторе есть какой-нибудь контрольный сигнал, который автоматически информирует, что телефон звонит? - Когда телефон звонит, то слышен особенный звук, вроде жужжания. - А когда телефон не звонит, то это жужжание тоже слышно? - Нет... такого у меня еще не было. - Вы знаете из собственного опыта, что телефон не издает этого жужжания, когда не звонит? - Этот коммутатор так устроен. - Я вас спрашиваю, знаете ли вы об этом на основании собственного опыта? - Я никогда не была в квартире, в которой телефон не звонит, и одновременно у коммутатора, пробуя соединиться с этим номером, господин адвокат. - В том-то и дело. Именно это я и хотел подчеркнуть, мисс Картер. У меня нет больше вопросов. - Минуточку, - задержал ее обвинитель. - Я хотел бы задать еще несколько вопросов свидетелю. Глядя в коридор в ожидании прихода Джефферсона, вы видели лиц, входящих или выходящих из здания? - Да. - Ваш стол расположен так, что вы могли бы заметить входящего Джефферсона? - Да. Каждый, кто входит в наш дом, должен пройти по коридору, который отделен от коммутатора стеклянной стеной. - Это все, - удовлетворенно улыбнулся Гамильтон Бергер. - Я так же хотел бы задать свидетелю еще несколько вопросов, - заявил Мейсон. - Я не буду вас долго задерживать, мисс Картер. Из ваших показаний ясно, что когда кто-нибудь входил в коридор, вы смотрели, не обвиняемый ли это? - Да. - И, если бы он пришел, то могли бы его увидеть? - Да. Очень легко. С моего места у коммутатора видно все, что происходит в коридоре. - Следовательно, вы заявляете, перед лицом председателя Суда и господами присяжными, что обвиняемый не вернулся домой во время вашего дежурства? - Ну, во всяком случае, он не вернулся с момента моего первого телефонного звонка к нему до последнего, а я перестала звонить около шести утра, когда заканчивалось дежурство. - В котором часу вы позвонили впервые? - Около полуночи. Может быть в одиннадцать или немного позже. - А потом? - Потом, до часа ночи я звонила ему еще два или три раза, а с часа ночи каждый час. - Короткими телефонными звонками, или... - Нет, каждый раз длинными сигналами, многократно повторяемыми. - И после первого звонка около полуночи, вы были убеждены, что обвиняемого нет дома? - Да. - А так, как вы наблюдали за коридором, то были совершенно уверены, что он не мог войти в здание и пройти в свою квартиру, не обратив на себя внимание? - Да. - Тогда почему, будучи уверенной в том, что Джефферсона нет в квартире и что он не вошел в дом, вы звонили к нему каждый час? Мисс Картер посмотрела на адвоката, стала что-то говорить, замолчала и, зажмурившись, пролепетала: - Потому что... ну... я... не... знаю. Просто я так делала. - Другими словами, - подхватил Мейсон, - вы думали, что есть вероятность того, что обвиняемый попал домой, а вы его не заметили? - Ну что же, такая возможность существовала. - А следовательно, вы ошиблись, утверждая в ответе на вопрос прокурора, что обвиняемый не мог придти домой, не обратив на себя вашего внимания? - Я... ну... я... разговаривала на эту тему с окружным прокурором и... я думала, что так должна сказать. - Именно. Совершенно ясно, - широко улыбнулся Мейсон. - Благодарю вас. Джозефина Картер посмотрела на Гамильтона Бергера, желая узнать, ожидают ли ее какие-нибудь вопросы с его стороны, но прокурор сделал вид, что глубоко заинтересован кипой документов, лежавших перед ним. - Это все, - буркнул он не слишком вежливым тоном через несколько секунд. Джозефина Картер покинула возвышение для свидетелей. - Моим следующим свидетелем является мисс Рут Дикей, - сухо заявил Бергер. Рут Дикей, дав присягу, заявила, что работает лифтершей в том здании, в котором размещается офис "Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней", а так же сообщила, что четырнадцатого июня дежурила весь день. - В этот день, немного после двенадцати, вы видели обвиняемого, Дэвида Джефферсона? - Да. - Когда? - Минут десять спустя после двенадцати. Он и его сотрудник мистер Ирвинг, спустились вниз на лифте. Обвиняемый сказал, что идет на ленч. - Когда они вернулись? - За несколько минут до часа дня, и я подняла их наверх. - В этот день произошло что-нибудь необыкновенное? - Да. - Что? - Администратор и одна из стенографисток сели в мой лифт и администратор велел мне спускаться вниз не задерживаясь, что я и сделала. - Это произошло перед или после того, как вы подняли обвиняемого и мистера Ирвинга наверх? - После. - Вы уверены? - Да. - Сколько времени после? - По меньшей мере минут пять. - Вы хорошо знаете обвиняемого? - Я разговаривала с ним несколько раз. - Вы провели когда-либо вечер в его обществе? - Да, - шепнула она, опуская глаза. - Обвиняемый упоминал о его отношениях с молодой женщиной Энн Ридл, владелицей киоска? - Да. Он сказал, что вместе с мистером Ирвингом устроил ей этот киоск, и что она наблюдает и сообщает им обо всем, что происходит, но никто об этом не знает. А потом он добавил, что если я буду с ним милой, то он и для меня смог бы что-нибудь сделать. - Можете спрашивать, - обвинитель передал свидетеля защитнику. - Вам наверное не раз случалось проводить вечера в обществе молодых людей? - Да, конечно. - И, наверное, не раз они обещали вам золотые горы, если вы будете милой с ними? Рут Дикей рассмеялась от всего сердца. - Еще как. Вы удивились бы, если бы услышали, что говорят некоторые из них. - Наверняка удивился бы, - ответил Мейсон с блеском в глазах. - Благодарю вас, мисс Дикей. Гамильтон Бергер встал с кресла и, с достоинством выпрямившись, торжественно заявил: - Мы закончили ответы на выводы противной стороны. - Обычай обязывает сделать перерыв перед выступлениями, но я очень хотел бы закончить это дело сегодня, - обратился к обоим юристам судья Хартли. - Поэтому, если не будет возражений против продолжения процесса, то я считаю, что еще до перерыва мы можем начать выступления. Мейсон, твердо стиснув губы, кивнул головой. - Не имею ничего против, - ответил он. - Отлично. Господин прокурор, прошу начинать свою речь. 18 Речь обвинителя продолжалась относительно недолго. Он закончил ее в неполный час после возобновления процесса. Это был шедевр, состоящий из профессионального красноречия, неописуемого торжества и мстительной атаки на защитника, что рикошетом попадало в обвиняемого. Затем говорил Мейсон, подчеркивая, что его клиента обвиняли нарушители присяги и отбросы общества и что никто, собственно, не был в состоянии доказать, что Манро Бакстер был убит. В любую минуту может выясниться, что Манро Бакстер жив и это, впрочем, не противоречило бы показаниям свидетелей. В выступлении, закрывающем сессию, обвинитель сделал главный упор на то, что суд должен проинструктировать присяжных о том, что "Корпус Дэликти" может быть доказан как на основ