чати" - каких-то полтора рубля - стоит вымпел с изображением современного божества - президента Республики Калмыкия Кирсана Илюмжинова. Контраст второй. Интеллектуальный. Уверяю вас: если бы такому человеку, как Кирсан Илюмжинов, довелось рулить в каком-нибудь более продвинутом регионе, страна носила бы его на руках. Что ни говорите, а мало у нас правителей с таким же количеством свежих идей и столь же готовых на неординарный поступок. Проведение Всемирной Шахматной Олимпиады в калмыцкой степи казалось многим бредом чистой воды - а ведь она была не только успешно завершена, но еще и оказалась проектом (об этом чуть позже), не лишенным экономической основы! И несмотря на это у президента Калмыкии и международной шахматной федерации хватило самоиронии, чтобы у входа в олмипийскую деревню, получившую не слишком типичное для этих мест название Сити-Чесс, появился памятник... Остапу Бендеру, установленный, кстати, на проспекте, которому официально присвоено его же имя. Великий Комбинатор стоит точь-в-точь такой, каким мы его запомнили в исполнении незабвенного Андрея Миронова - в фуражке, с небрежно наброшенным шарфом, шахматной доской под мышкой и ! "лошадью" в руке. Вот только разрез глаз у него немножко другой... Наверное, человек с таким восприятием мира, как Илюмжинов, был бы непрочь видеть "свой" народ свободным и просвещенным. Но пока в этих краях - совсем другие традиции. Однажды какие-то злоумышленники отломили Великому Комбинатору кисть руки, в которой он держал шахматную фигуру. Разумеется, местные газетчики тут же отправились на место происшествия с тем, чтобы запечатлеть этот акт вандализма. В любом другом месте тем же все бы и завершилось. Но на проспекте Остапа Бендера история получила развитие, причем действие развивалось аккурат как в детективе, сделанном под комедию. Поодаль от памятника стояла неприметная "шестерка", в которой организовали засаду милиционеры. Но жара сморила этих "тружеников", и они заметили "злоумышленников" слишком поздно - когда те уже запечатлели искалеченного Остапа и садились в редакционную машину. С криками и бранью милиционеры бросились наперерез, но журналисты стремительно взяли старт по направлению к редакции. А затем на проспекте Остапа Бендера началась погоня, перед которой меркнет знаменитая сцена из романа Ильфа и Петрова. В жизни, как и у классиков, удиравшие оказались на коне... А чего стоит эта история с убийством редактора газеты "Советская Калмыкия" Ларисы Юдиной? Абсолютно понятно, что единственная местная оппозиционная газета, да вдобавок не такого уж высокого качества, не таила никакой угрозы для властей. И поэтому совсем нетрудно предположить, что это было на руку кому-то из недоброжелателей, а точнее, врагов Кирсана Николаевича, тем более, что произошло убийство в праздничный день - в тот момент весь город находился на открытии нового стадиона. Но власти и местная пресса сделали все, чтобы трагедия, как, наверное, и замышлялось, нанесла имиджу президента максимальный ущерб. История сразу же была окутана густой завесой тайны, а все приезжавшие в Элисту журналисты центральных СМИ априори становились врагами калмыцкого народа. Будь ближайшее окружение Илюмжинова чуть поумнее, Калмыкия гремела бы в стране совсем по-другому. И шахматная Олимпиада прошла бы с куда большим резонансом, и на футбольный "Уралан" никогда не бывавшие в Калмыкии люди не навесили бы ярлык команды с дурной славой. А ведь это - любимые детища президента, к тому же как раз и призванные сделать доброе имя его республике. Президент умен и иронечен, общителен и находчив. С ним запросто можно договориться об интервью, и он не уйдет от ответа ни на один самый острый вопрос. Но все это так контрастирует с местными устоями и традициями... Контраст третий. Экономический. А местные устои и традиции, помимо всего прочего, таковы, что фактически единственной доходной отраслью местной промышленности является контрабанда черной икры. И не мудрено, что она продается повсюду и по ценам, как принято говорить, существенно ниже рыночных. А больше здесь ничего нет - даже единственная железная дорога, проходящая через Калмыкию, практически бездействует - просто нечего по ней перевозить. С первого взгляда видно, что народ здесь в массе своей не шикует. Но тем не менее Калмыкия смогла потянуть как минимум два дорогостоящих начинания - проведение шахматной Олимпиады и содержание футбольного "Уралана". Если бы деньги, которые Кирсан Николаевич тратит на футбол, просто разделить между всеми калмыками, благосостояние граждан республики выросло бы невероятно: команда высшей лиги стоит примернно три миллиона долларов в год, а жителей в стпеной республике - всего-то пара сотен тысяч. Но средства на футбол находятся, и не совсем понятно откуда. Оффшор в степи вроде бы закончился, а больше как бы и нет источников для изыскания таких средств. Столько даже из бюджета в такой республике, как Калмыкия, не наворуешь... Элистинцы болеют за "Уралан", в котором, кстати, нет ни одного калмыка, горячо и искренне. Здесь на трибунах не говорят о деньгах, а футболистам, живущим в шикарных коттеджах в шахматной олимпийской деревне, горожане особо не завидуют. Хотя Сити-Чесс, оставшийся Элисте в наследство от Олимпиады, заслуживает подробного и восторженного рассказа. Только представьте себе. Городская окраина. От последней девятиэтажки - до горизонта степь. И вдруг, как мираж, возникает этот удивительный город, словно перенесенный сюда действительно из какой-нибудь Швейцарии. Картинка! Мощеные улочки, домики, среди которых нет двух одинаковых, необычные фонарики и лавочки под ними... Поначалу, правда, ощущение такое, что попадаешь в Пном-Пень времен борьбы с полпотовским режимом - чудо-город кажется абсолютно безлюдным. Но впечатление обманчиво - своя жизнь здесь идет. Новые калмыки охотно покупают коттеджи и квартиры в Сити-Чесс, и, говорят, процентов девяносто затрат на возведение Олимпийской деревни уже отбито. А в ее центре возведен Сити-Чесс-холл - дворец, в коором олимпийские баталии и проходили. Удивительно красивое здание служит любителям шахмат, да и всем остальным тоже. Здесь проходят выставки и семинары, а что касается Каиссы, то я своими глазами видел, что здесь ей поклоняются все - от детей до милиционеров. Такого тоже больше не увидишь нигде... Да, уникальное место эта Элиста, Место, где поклоняются Будде и Каиссе. Продуваемый всеми ветрами город, даже в центре которого пахнет неуловимым ароматом степных трав. Скорее маленький Лас-Вегас, чем вторая Швейцария. Город контрастов. Лифт, сэр! Вообще-то, я отношу себя к категории людей, довольно часто попадающих в идиотские ситуации. Однажды примерно в двадцатых числах февраля в заснеженной Самаре меня сбил велосипедист. Было множество случаев, когда, встречая самых близких друзей и знакомых, я не обращал на них никакого внимания. А сколько раз я застревал в залитых солнцем аэропортах в ожидании единственного (!) задержанного рейса.. И поэтому, в принципе, я был готов к тому, что выработанная обстоятельствами привычка смеяться над собой окажется за границей как нельзя кстати. Но чтобы это понадобилось уже на пятидесятой минуте пребывания в чужой стране... А случилось вот что. Самолет приземлился в римском аэропорту глубокой ночью. Минимум формальностей, еще полчаса дороги, и вот я уже в гостиничном лифте. Нажимаю кнопку "6", двери бесшумно закрываются, лифт столь же бесшумно поднимается на требуемую высоту, и... И - все. Дверь не открывается! Я тщательенйшим образом изучаю незнакомые кнопки и прихожу к выводу, что нажимать вроде бы ни на что больше не нужно. Злорадно думаю: "Неужели и у этих буржуев бывают неполадки?" - и еду ради спортивного интереса вниз. На первом или, ежели по-западному, нулевом этаже дверь открывается без проблем. А вот на шестом - ни в какую. Повторяю процедуру в соседнем лифте - результат прежний. Что же это за этаж такой заколдованный? Конечно, можно было уступить и воспользоваться лестницей, но этот шаг показался мне абсолютно беспринципным. В глубокой задумчивости о корнях собственной бестолковости я простоял в закрытом лифте на этом самом шестом этаже минуты две. И тут кто-то легонько тронул меня за плечо. Наверное, этого было вполне достаточно, чтобы получить инфаркт. А следом - и второй, потому что обернувшись, я увидел двухметрового негра, зрачки и зубы которого поблескивали в полумрае как-то жутковато. "Мистер, ду ю хев эни проблем?" - вкрадчиво поинтересовался он. Мол, что за проблемы у белого господина в такой неурочный час? И вот тут-то я над собой и рассмеялся. Потому что только сейчас заметил: четвертая стена "клетки", которая по всем законам отечественного лифтостроения должна быть глухой, на самом деле оказалась... дверью! Такой же бесшумной, как и та, через которую я входил. Вот и не догадался обернуться... Только представьте: длиннющий полутемный коридор, упирающмйся в открытый лифт, и стоящий на всеобщем обозрении человек, пытающийся выйти из него в другую сторону. Интересно, что подумал мой первый римский знакомый об интеллектуальных способностях некоторых лиц европейской национальности?  * Я финский бы выучил только за то... Было это в Финляндии, в городе Лахти. Водитель нашего автобуса, впервые попавший в эти благословенные края, попросил меня помочь ему решить проблему парковки. Дело было вечером, и встретить человека с английским на пустынной улице около автостоянки оказалось делом непростым. Наконец удалось найти одного тинэйджера, который все объяснил - обстоятельно и культурно. Оказывается, дело за малым - надо просто дойти до ближайшего супермаркета - это здесь, за углом - и купить там такой огромный циферблат на картонке, наподобие таких, по которым мы двигали стрелки в начальной школе. Так вот: надо прислонить часы к лобовому стеклу, установив на них время парковки, и накормить мелочью стоящий у въезда на автостояну автомат. И все: совесть водителя - лучший контролер, а в принципе это никакая не проблема - проверить, за все ли время стоянки заплатил тот или иной дальнобойщик. Время от времени местные службы этим занимаются. "А как называется этот предмет на финском?" - предусмотрительно спросил я, догадываясь, что на другом другом языке с продавщицей супермаркета пообщаться будет проблематично. И тут же пожалел о содеянном, потому что услашал в ответ слово, запомнить которое можно было только колоссальным напряжением воли и памяти. В этом слове было порядка сорока букв, подавляющее большиенсво которых составляли согласные. Я беспрерывно повторял его по дороге в магазин и уже чувствовал себя почти готовым щегольнуть дома знанием загадочного языка, да и осбственными способностями тоже. И непременно сделал бы это, если бы слово не вылетело из головы через минуту после того, как была сделана покупка. А вообще в финском языке есть, кажется, только одно простое слово - kioski. Когда я впервые увидел такую вывеску и попросил прохожего перевести это слово на английский, то он объяснил так: "О, kioski - это такой небольшой магазинчик, который стоит отдельно от остальных." Я сразу почувствовал себя как дома...  * Февраль 2000. БОЛГАРИЯ *  Заграница. Но не Европа... "Курица - не птица, Болгария - не заграница", - говаривали в прежние времена наши нигде не бывавшие сограждане, стремясь блеснуть собственной продвинутостью. Глупость, конечно, несусветная. Во-первых, люди, действительно побывавшие на тех же Золотых Песках, привозили оттуда столько восторженных рассказов и положительных эмоций, что нашим Сочам, как говорится, и не снилось. А во-вторых, прежде попасть в эту самую Болгарию было значительно сложнее, чем сейчас. То есть кому-то, конечно, легче собрать несусветное количество бумаг и подписей, но вчера, чем заработать немного денег на билет сегодня, зато нынче болгарская граница открыта для каждого из нас, вне зависимости от успехов на производстве, морального облика и принадлежности к той или иной партии. Впрочем, получив возможность сказать "да" всем россиянам, Болгария перестала интересовать их. Самолет Москва - София, правда, был забит под завязку, но за неделю, проведенную в гостях у "младшего брата", русской речи, не имеющей отношения ко мне лично, я не слышал вовсе. А болгарский, между прочим, имеет с экс-языком межнационального общения не так много общего, как казалось. То есть когда диктор телевидения рассказывает о международных новостях, понять, о чем идет речь, было не так уж и сложно. Но вот в болтовню соседей по купе или в диалоги из местных кинофильмов я вслушивался тщетно - проблески отдельных знакомых слов лишь усиливали ощущение общей тарабарщины. К тому же в болгарском языке непосвященного на каждом шагу подстерегают самые настоящие засады - скажем, когда вам советуют идти направо, это означает, что следовать надо как раз прямо. А, допустим, обещание варненского знакомого подыскать мне в Софии на пару дней хорошую "стаю" не имело угрожающего оттенка - речь шла всего-навсего о квартире. И еще умилило, как будет по-болгарски интернетовская "собачка" - "клёмба". Короче говоря, языковой барьер здесь существует. И, судя по всему, он будет с каждым годом только увеличиваться - подрастающее поколение на русском практически не говорит и совершенно его не понимает, да и наши соотечественники становятся в этих краях все более редкими гостями. - А что тут удивляться, - мой молодой коллега тщательно подбирал английские слова. - Отдых у нас недешевый, во всяком случае, с иностранца на каждом углу в три раза дороже попросят. Бизнес тоже не слишком активный. Я знаю, что многие русские сейчас оседают в Чехии, Словакии, Венгрии. Но у нас-то им что делать? Тут же не Европа. Не Европа... С этим утверждением трудно не осгласиться. Буквально в шаге от центральных улиц многих болгарских городов начинаются уж если не трущобы, то, во всяком случае, райончики весьма неприглядные и сомнительные. Обслуживают в магазинах нередко почти по-совковому, то есть так, словно делают одолжение. В предназначенном для англоговорящих туристов красочном буклете о Софии так и написано: "Если вас обслужили с улыбкой, считайте, что вам повезло." А на следующей старнице и вовсе содержится столько предупреждений об опасностях, подстерегающих здесь иностранцев, словно София является столицей не Болгарии, а в лучшем случае Нигерии - господ туристов предупреждают, что здесь их запросто могут ограбить, избить, изнасиловать и заразить СППИДом одновременно. Прочитав эти строки за чашечкой кофе в одной из многочисленных "стекляшек", я в тревоге поспешил "домой" и, включив телевизор, как раз натолкнулся на сводку происшествий. Но криминальные новости были исчерпаны душераздирающим ! ! рассказом о невинной по нашим меркам квартирной краже (между рпочим, днем болгары вообще не запирают входные двери в свои жиилща) и репортажем из детского дома, где воспитатели обижали ребятишек. Да и в дальнейшем не было ни намека на то, что хоть одна из вышеперечисленных угроз действительно может сбыться... Собственно говоря, я бы вообще не узнал о том, как одевают болгарских полисменов, если бы не провел несколько лишних часов на софийском железнодорожном вокзале - там они еще иногда прогуливаются. А в остальном складывается ощущение, что скоро эту профессию здесь можно будет приравнять к профессии кочегара или секретаря по идеологии. Что уж так испугало в Софии авторов этого буклета?.. Борется Болгария и с организованной преступностью. Еще совсем недавно тут было почти так же, как у нас. Возникали и лопались пирамиды, кидали сограждан банки, а многочисленные страховые компании и охранные предприятия были исключительно бандитскими. Это не преувеличение: каких-то три-четыре года тому назад человек, допустим, купивший в Болгарии автомобиль за пять тысяч марок, должен был его тут же на пять тысяч и застраховать - иначе он бы простился с дорогой покупкой буквально на следующий день. "Малина" закончилась в 97-м. Болгарский лев на удивление всей прочей валютной фауне за каких-то четыре месяца помельчал в целых 60 раз (с пятидесяти за доллар до трех тысяч), люди вышли на уиицы, деньги ушли из страны, и все это привело к смене правительства. Причем, если завязка сюжета не выглядит для нас такой уж странной, то дальнейший поворот событий ну никак не вписывается в российские представления о жизни: вы не поверите, но новое болгарское правительство, фактически ставшее правительством народного доверия, действительно повело борьбу с организованной преступностью! То ли люди, пришедшие к власти в стране, на самом деле оказались честными, то ли они просто поняли, что иметь дело с западными кредитами и инвестициями выгоднее, чем куроровать собственные "страховые компании", но выбор свой правительство сделало. "Дан приказ: ему - на запад, ей - в другую сторону." Эти слова, пусть и написанные по другому поовду, точнее всего отражают суть происходящих в Болгарии процессов! ! . "Ему", то бишь правительству и государству, удалось за короткое время восстановить авторитет Болгарии в Европе, заручиться поддержкой сообщества и фактически вскочить на подножку уходящего в цивилизацию поезда. А "ей", то есть мафии, просто разрешили идти на все четыре стороны. Все было сделано вполне мирно и юридически законно - страховым компаниям и охранным фирмам всего-навсего не продлили лицензии. И почему-то обошлось без взрывов и заказных убийств: кто-то из бандитов вложил деньги в производство, кто-то исчез из страны, но возможность идти вперед у Болгарии появилась. ... В общественном софийском туалете на железнодорожном вокзале висит табличка, грозно предупреждающая о том, что никто из посетителей этого заведения не вправе рассчитывать ни на какие льготы. Сразу, извините, повеяло чем-то родным и близким: прежде подобные надписи мне доводилось видеть только в одной стране - той, где человек дышит вольно и свободно. Да и вообще в Болгарии еще очень многое рождает ассоциации с государством, некогда считавшимся здесь "старшебратским". Те же автобусы и троллейбусы, те же, автомобили, зачастую реликтовых даже у нас моделей, пожилые болгары прекрасно говорят по-русски. Да и относятся к России, в отличие, скажем, от Чехии или Польши, здесь по-доброму и с интересом. Допустми, если мои новейшие познания об этой стране, грешным делом, ограничиваются именами Христо Стоичкова и Филиппа Киркорова (чей домик с голубой крышей является одним из самых красивых и изысканных в дачном пригороде Варны), то болгары абсолютно четко знают, как и где следует обходиться с боевиками, что за место в нашей мафиозной иерархии занимает Иосиф Кобзон, и даже о том, чего там произошло у Аргентины с Ямайкой, помнят не только благодаря телетрансляции футбольного матча... Но рвутся, одна за другой неумолимо рвутся связывающие нас ниточки... Вообще-то болгары относятся к своему прошлому очень трепетно. Здесь на смущенного приезжего чуть ли не с каждого фонарного столба, с ведущей в любой подъезд двери глядят фотографии давно умерших людей. "Скорбная весть - 7 лет без Илие Благоева. Спи спокойно, любимый дедушка", - плакаты примерно такого содержания мирно соседствуют с объявлениями о сдаче внаем квартир и сообщениями о готовности некоей фирмы истребить всех окрестных тараканов. И только свидетельств скорби от расставания с коммунистическим прпошлым вы в Болгарии не найдете. Молодежь предпочитает учить другие языки, правда, как я мог убедиться на собственном опыте, без особого успеха. Русские фильмы все реже попадают на болгарские экраны. И родную для Самары Стара Загору дружеские узы связывают теперь уже не с нашим городом, а с американским - с очень удачным именем Даром, потому что большинству горожан, он скажем прямо, даром не нужен. Ведь туда с "братскими" визитами ездят только мэр города, наиболее крутые бизнесмены и их жены. А вот о самых теплых воспоминаниях от поездок в Куйбышев мне говорили в Стара Загоре многие. Признаюсь честно, в этот город меня тянуло с детства. Поездка в Стара Загору представлялась наименее нереальной возможностью пусть одним глазком посмотреть, как там живут хоть и за этой границей? Впрочем, даже путешествие в Болгарию в составе какой-нибудь сплоченной деоегации казалось тогда почти нереальным... И вот - совершенно другая эпоха. "Борзый", то есть скорый, поезд буднично подполз к перрону старазагорского вокзала... А очень неплохой, между прочим, оказался городок! Из тех, что не для туристов существуют, а для своих же обитателей. Чистенький, спокойный, уютный, даже более ухоженный и аккуратный, чем София. Пусть здесь нет ничего такого, что вызовет какое-то особое восхищение, но зато почти ничего не режет глаз. Люди завтракают в многочисленных кафешках, после работы болтаются себе по центральной улице, несмотря на то, что далеко не все продающееся в ее магазинах им по карману, ничего не громят и не курочат. Не устанавливают решетки на окнах, улабыются детям... Хотя жизнь-то у большинства далеко не сахар. Еда и одежда, правда, в Болгарии подешеале чем у нас, но эти ее скромные достоинства меркнут перед мрачной коммунальной системой. Если бы наши пенсионеры знали, сколько платят примерно за такие же квартиры их болгарские товарищи по несчастью, они были бы готовы целовать песок, по которому ходят отечественные олигархи, казнокрады и прочие враждебные элементы. Заработки в Болгарии тоже не чета нашим - больше ста долларов в месяц тут не платят практически нигде. Богатых людей очень мало - если в Софии еще можно встретить дорогие машины, то в глубинке, в той же Стара Загоре, например, их почти нет. Но болгары все равно не выглядят уж очень обиженными на судьбу... Хотя своих заморочек у них хватает. Например, одна старазагорская телекомпания странным образом совместила празднование четырехлетия своего вещания с... получением лицензии на это самое вещание. На наивный вопрос, каким образом хозяевам канала удалось столь долгое время работать фактически нелегально, рядовые сотрудники отвечали знакомым выразительным жестом, словно стряхивали налипшую на большой, указательный и средний пальцы пыль. Говорят, подобную процедуру здесь приходится повторять довольно часто. ... Насквозь прокуренноая школьная столовка с табличкой на входе "Кафе Еделвейс". "С какого возраста у вас детям разрешают смолить?" - спрашиваю я знакомого, который здесь преподает, глядя, кк за осседним столиком две пигалицы лет десяти развлекаются тем, что пускают дым кольцами. "С любого, - отвечает он. И поясняет: - Это наша такая новая демокрация..." Непорядок, конечно. Зато здесь практически нет наркоты. И по вечерам никто никому не стремится проломить голову. И в детском клубе "Хулиганчик" рабюотают те же кружки и секции, что и при советской власти. И тяга к знаниям у детишек, говорят, за последние годы сильно выросла - они уже знают, какие профессии помогут встать на ноги. А что, глядишь, новое поколение болгар уже и не скажет про себя, что "мы - не Европа"?..  * Сентябрь 2000. АБХАЗИЯ *  Самая красивая заложница Наверное, подсчетом стран, которые ему удалось посетить, с удовольствием занимается каждый уважающий себя путешественник. А для некоторых это и вовсе является уж если не целью жизни, то как минимум аргументом при выборе каждого следующего маршрута - приятно же добавить в свой послужной список очередную "единичку"... Но вот у меня с этой несложной вроде бы процедурой возникла одна проблема. Как "поступить" с Абхазией? Считается ли заграничным путешествие в страну, на границе с которой никого не интересуют твои документы, где ходят исключительно российские деньги, а аборигены не считают тебя иностранцем? Если же это все-таки зарубеж, то какое тогда государство я имею право внести в свой "золотой реестр"? Очень краткий курс Местные рассказывают вот что. Лет сорок тому назад в этих невероятной красоты местах, находившихся на территории Грузинской ССР, места хватало всем - где-то высоко в горах каким-то образом возникло и существует до сих пор даже эстонское селение. Но в основном здесь жили абхазы. А затем в республике началась целенаправленная кампания по переселению на Черноморское побережье представителей "коренной национальности", то есть ни в чем, наверное, не виноватым грузинам. Но результате этого все руководящие посты стали доставаться только им, а абхазы на родной земле оказались на положении людей втрого сорта. Затем горбачевская перестройка привела к росту национального самосознания, и в республике стали появляться и газеты на абхазском языке, и даже абхазский телеканал. Но после выхода Грузии из состава СССР прежняя ненавистная местным жителям политика стала проводиться нвовь, причем не с советской скрытностью, а по безжалостным законам нынешнего времени. Разумеется, это очень быстро привело к войне. Сначала наводить "порядок" в Абхазии принялись грузинские отряды "Мхедриони", затем силы Конфедерации горских народов Кавказа по призыву местных жителей и при их горячей поддержке перехватили инициативу - и в итоге лет пять тому назад грузин, даже не принимавших участие ни в каких военных действиях, здесь не осталось вовсе. Короче говоря, Абхазия стремится войти в состав России, но по нормам международного права сделать это можно только с разрешения официального Тбилиси, которое, разумеется, не поступит никогда. Оставаться же в составе Грузии бывшая автономная республика считает для себя невозможным. Так что пока она объявила о своей независимости, которую, опять же по нормам международного права, не может признать ни одно государство. Границу с Грузией охраняют миротворческие силы ООН... Нет сомнения, что по другую сторону этой границы я услышал бы совершенно другой курс той же самой истории. И даже не стал бы задумываться о том, какой из них "правильнее" - искать в подобных конфликтах правых и виноватых - самое последнее дело. Тем более, что совсем нетрудно предположить, кому такие ситуации по-настоящему выгодны. Но вот побывать на этой территории, имеющий, может быть, самый странный статус на всей земле вообще, было безумно интересно. "Веселая" граница "Вылизанный" сочинский пейзаж с каждой минутой терял курортный лоск и тропическую привлекательность. Огромный приграничный рынок в поселке Веселое - наверное, самое гнилое место на всем побережье. Несметные толпы плохо одетых людей, почти у всех громадные сумки и узлы, причем эти знаменитые клетчатые торбы, именуемые в челночном простонародье "мечтой оккупанта", здесь выглядят еще вполне респектабельно. Вот пожилая женщина еле катит "из-за бугра" огромную телегу с персиками. Вот ей навстречу тащится бомжеватого вида человек неопределенного пола и возраста с огромным целлофановым пакетом, набитым всякой рухлядью, и новеньким веником под мышкой... У самой границы люди образуют два нескончаемых живых потока - "туда" и "оттуда". Звучит почти только незнакомая речь - сытым сочинцам или адлерцам в этой кутерьме делать нечего. Люди то и дело задевают друг друга баулами, но ни одной перебранки я не слышал - привыкли. Граница проходит по реке Псоу. Правый берег - наш, неправый - не наш. Для пересечения границы достаточно внутренних паспортов, причем на российской стороне в них хоть вполглаза да заглядывают, абхазские же гвардейцы демонстративно читают "Спорт-Экспресс". Люди тянутся туда и обратно по узеньким тротуарам проходящего по мосту шоссе, а проезжая часть предназначена для редких авто, которые тоже никто особо не досматривает. Прямо на глазах пешеходов и блюстителей порядка границу буквально протаранил какой-то одноногий аксакал с немыслимой клюкой, гордо ковылявший прямо по центру дороги, и ни на кого не обращавший внимания. Никаких документов у него так и не потребовали... Есть только мост между прошлым и будущим Попадаешь на ту сторону - и сразу оказываешься в каком-то совершенно другом мире. Это - деревушка Леселидзе, с недавнего времени именуемая по-абхазски - Леслипш. На приграничной площади - стада допотопных маршрутных "рафиков" и несколько чадящих экскурсионных "Икарусов". Более современного транспорта в республике, кажется, и нет. Во всяком случае, ни одной "невенгерской" иномарки мне увидеть так и не довелось. Люди одеты еще по-советски. Мобильные телефоны не работают... Абхазия - в блокаде. Статус "страны-нелегалки" лишает ее возможности общаться с любой державой на государственном уровне. С ней не может быть банковских расчетов, сюда не летают самолеты и не ходят поезда. Практически все товары, которые попадают на территорию Абхазии, можно в той или иной степени считать нелегальными. Отсюда и их стоимость - литр бензина, например, на одном берегу стоит ровно в два раза больше, чем на другом. Зато все немногое, что производится (а правильнее сказать, растет) здесь, местные жители готовы отдать по совершенно смехотворным ценам. Килограмм семечек стоит рубль, килограмм персиков - два. А что вы хотите - в стране, где пенсии всех без исключения стариков составляют ровно 30 (тридцать) рублей, и это - деньги... У большинства жителей Абхазии за все "блокадные" годы была одна-единственная возможность выжить - хоть что-нибудь продать в Веселом. Говорят, самое оживленное движение в нашу сторону по мосту через Псоу - рано утром, когда к "месту встречи" стекаются продавцы и перекупщики. На сочинском рынке купленное здесь за бесценок стоит уже раз в десять дороже. Между прочим, до недавнего времени абхазских мужчин не пропускали через такую прозрачную сейчас границу. И все тяготы борьбы за существование брали на себя женщины, таскавшие по этому ненавистному мосту громаднейшие сумки с нехитрым товаром. Сейчас, когда накал противостояния вроде бы поутих, это "половое" ограничение снято - в Россию может попасть каждый, у кого есть паспорт. Но вот закавыка - у тех жителей Абхазии, которые встретили свое совершеннолетие уже в независимой стране, никаких документов нет вообще - местных бумаг, как и денег, за эти годы тут так и не появилось, а Россия "новых абхазов" за своих, понятное дело, не считает. Делать же молодежи в Абхазии совершенно нечего. Вечный вечер в Гаграх ... В свое время неизгладимое впечатление на меня произвел один документальный фильм. Оператор невозмутимо и бесстрастно показал столицу Камбоджи - город Пномпень - таким, каким его увидели люди после падения режима Пол Пота. Одержимой бредовой идеей о том, что все зло сосредоточено в городах, он выселил жителей всех крупных населенных пунктов в джунгли. Я прекрасно помню эти вроде бы нейтральные, не требовавшие никакого режиссерского напряжения, но все равно жуткие по своей сути кадры: автомобиль просто неспешно катит себе по чистому, красивому, но абсолютно пустому городу. Так вот, в Абхазии сейчас почти так же страшно. Сколько восторженных рассказов о Гаграх довелось мне прежде услышать! Здесь проводили медовый месяц мои родители, сюда ежегодно ездили многие мои друзья и знакомые, а на различных турнирах, проводившихся в Сухуми или Пицунде, спортивная сторона всегда как-то очень быстро уходила на второй план... Но о том, что здесь когда-то было значительно круче чем даже в Сочи, сейчас можно догадаться, только обладая более чем изощренной фантазией. ... Машина катит по Гаграм точь-в-точь как в том кино про Камбоджу. Более грустной экскурсии у меня еще не было... "Вот это был самый большой на побережье универмаг, - шофер показывает на почерневшее здание с выбитыми окнами. - Слушай. говорят, сто тысяч место директора стоило! А это - автовокзал. У нас раньше два года "Икарус" поработает - и его списывают или дальше куда-то отправляют, да? А это молокозавод. Тоже, конечно, не работает сейчас..." На знаменитых гагрских пляжах, которые тянутся вдоль моря километров, наверное, на восемь, осталась одна кабинка и одна кафешка - прямо у знаменитой колонады, которую я видел до этого во многих фильмах. Знаменитый ботанический сад зарос и превратился в самые настоящие джунгли. На лестницу к почти легендарному ресторану "Гагрипш", считавшемуся одним из символов города, давным-давно не ступала нога человека... Двадцать две секунды до... Едем дальше. О дороге на озеро Рица вообще-то рассказывать надо бы не журналисту - поэту. Все эти горные реки, водопады, мрачные ущелья, ведущие в долины, всегда залитые солнцем... И - все та же произаическая печать запустения на каждом щагу. В многочисленных тоннелях почти нет электрического освещения, даже на самых крутых поворотах дорожные ограждения никто не ремонтирует. Где-то на высоте пятисот метров остановка для уплаты "экологического сбора" в размере тридцати рублей с человека. Деньги собирают люди в камуфляже. Изредка попадаются продавцы хачапури и местного вина, а также меда, готовые поступиться кавказской гордостью и скинуть цену чуть ли не до нуля. Торговаться почему-то совершенно не хочется. Абхазских суверниров сухумского или на худой конец китайского производства нету вовсе... Имеется на этой дороге одно замечательное место - "Прощай, Родина" называется. Дорога идет здесь по краю сумасшедшей пропасти. "До ближайшего населенного пункта - ровно двадцать две секунды... лету", - шутят местные жители. "Слушай, когда мимо проезжаю, постоянно об одном и том же думаю - мы все уже прыгнули, или еще можно остановиться?" - невесело шутит мой попутчик. Почему-то я очень часто задаю себе этот же вопрос и дома... Но вот, наконец, и Рица. Оказывается, так тоже бывает - когда едешь все время вверх и вверх, а оказываешься вдруг на берегу огромного зеленоватого озера, противоположный берег которого окутан дымкой. Над ним нависает гора, и ближе к вершине там в любое время года поблескивают белые прожилки нетаящих снегов. - Скажи, кофе там классный варят? - мечтательно улыбнулся мой самарский приятель, в кабинете у которого до сих пор висит картинка с этим фантастическим видом. - Пробовал, наверное? Не пробовал. Потому что кофе там сейчас не варят вовсе. А делают - никогда бы не подумал! - отвратительный шашлык по какой-то заоблачной цене и втридорога продают "Спрайт". На противоположном берегу - бывшая дача Сталина. Теперь там резиденция президента Абхазии Владислава Ардзимбы. Говорят, она изрядно обветшала. И еще говорят, что время от времени по личному приглашению главы никем не признанного государства там отдыхает кто-то из российских губернаторов. Разумеется, в качестве частного лица и вдобавок инкогнито - приехать сюда с официальным визитом ни один чиновник права не имеет. С неофициальным, конечно, может, но это вроде как бы не способствует укреплению его репутации. Впрочем, многих ли у нас это волнует? Наверное, даже если и застукали бы кого-то, кому по рангу здесь бывать не полагается, в этих райских, но "незаконных" местах, особого скандала не вышло бы все равно. Посещают же, причем в открытую, наши самые высокие руководители все наиболее одиозные страны, которые только еще остались на Земле? Увы, у политиков - у них свои законы. И критерии оценок. И правила игры. Страдать-то все равно не им. А то, что жертвами этих молодецких забав оказываются целые народы, никого не волнует. Хотя очень жаль Абхазию - возможно, самую очаровательную заложницу из всех, живущих на нашей могострадальной планете...