ть к себе внимания. - Эй, дружище Паг! - воскликнул чародей, и в его лучистых синих глазах сверкнули так хорошо знакомые Пагу насмешливые искорки. - Заходи же сюда, не робей! Ведь это тебе я обязан тем, что избежал неожиданного путешествия в неведомый мир. Паг улыбнулся и облегченно вздохнул. В словах чародея, в интонациях его голоса он узнал прежнего Кулгана. Его учитель снова стал самим собой, хотя лицо его оставалось бледным, а улыбка была слабой и вымученной. - Я не сделал ничего особенного, сэр. Мне просто пришло на ум, что с вами стряслась какая-то беда, и я побежал за подмогой. - И действовал быстро, решительно и смело, - с улыбкой добавил герцог. - Ты снова спас от гибели одного из близких мне людей, Паг. Похоже, мне придется присвоить тебе титул Спасителя Герцогских Приближенных. Паг улыбнулся, чрезвычайно польщенный похвалой его сиятельства. Боуррик обратился к Кулгану: - Итак, убедившись, что ты, мой добрый Кулган, находишься на пути к выздоровлению, я предлагаю тебе теперь же подробно поведать нам о случившемся. Готов ли ты к этому? - участливо осведомился он. Кулган насупился и недовольно проворчал: - Я прекрасно себя чувствую и готов к серьезному разговору. Именно об этом я и толковал вам последние полчаса, не так ли? - Чародей приподнялся на постели, но это резкое движение вызвало у него приступ слабости и головокружения. Он принужден был снова опуститься на груду подушек, поддерживавших его дородное тело в полусидячем положении. Отец Тулли ободряюще похлопал его по плечу. - Ничего, друг мой! Это скоро пройдет! - Мы побеседуем здесь, - сказал герцог. - Ведь главное для тебя сейчас - оставаться в постели. Кулган больше не пытался возражать. Вскоре приступ слабости миновал, и он обратился к Пагу: - Подай-ка мне трубку, дружок! Без нее я чувствую себя так неуютно! К тому же с ее помощью я надеюсь обрести былую ясность мысли. Паг разыскал трубку в одном из карманов висевшего на стуле синего балахона и подал ее Кулгану вместе с кисетом. Когда чародей набил трубку табаком, Паг поднес к ней горящую лучину. Затянувшись и выпустив к потолку плотное кольцо дыма, Кулган улыбнулся и с сияющим лицом обратился к присутствующим: - Итак, с чего же мне начать свой рассказ? Герцог вкратце поведал ему обо всем, что удалось выяснить отцу Тулли. Священник добавил к повествованию несколько деталей, которые упустил его сиятельство. Выслушав обоих, Кулган задумчиво кивнул. - Ваши выводы о внемидкемийском происхождении пришельцев кажутся мне вполне достоверными. Я заподозрил это, когда впервые увидел предметы, спасенные с затонувшего корабля. А после всего, что свершилось здесь минувшим вечером, подозрения эти переросли в уверенность. - На мгновение он умолк, приводя в порядок свои мысли, и продолжил внезапно окрепшим голосом: - Свиток заключал в себе послание, которое цуранийский маг адресовал своей жене. Но однако содержание его не исчерпывалось одним лишь текстом письма. Печать, скреплявшая свиток, была наделена совершенно невероятным на наш взгляд магическим свойством - сняв ее, всякий, помимо своей воли, был бы принужден прочесть вслух мантру, приведенную в конце письма, после чего утратил бы способность понять содержание свитка. - Невероятно! - воскликнул герцог. - В это трудно поверить! - подхватил Тулли. - Все это оказалось ново и весьма неожиданно и для меня самого, - кивнул Кулган. - Но тем не менее мне удалось нейтрализовать действие заклятия, наложенного на печать, и прочесть свиток, не опасаясь волшебных ловушек, к коим обычно прибегают маги при составлении своих частных посланий. Цуранийский язык, разумеется, был мне неведом, но я справился с этим затруднением, применив одно из известных мне заклинаний. Но даже обретя возможность понимать это наречие, я был не в силах проникнуть в смысл некоторых выражений, касавшихся событий, явлений и понятий, с коими мы, мидкемийцы, никогда еще не сталкивались. Чародей по имени Фанэта плыл по морю в один из городов своего отечества. После нескольких дней спокойного плавания на них обрушился жестокий шторм. Корабельная мачта сломалась, многие из матросов были смыты за борт. Чародей поспешно написал это послание - об этом свидетельствует его торопливый, неразборчивый почерк - и наложил на него заклятия. Похоже, что человек этот мог в любую минуту покинуть корабль и переместиться в безопасное место. Его удерживало от этого лишь беспокойство за судно, его команду и груз. Я не совсем уверен, что правильно понял смысл нескольких следующих фраз письма, но похоже, что рисковать своей жизнью ради других, пусть даже во имя спасения целого корабля, вовсе не в обычае у людей его ранга. Неясным остается для меня и смысл его упоминания о долге по отношению к какому-то важному лицу, именуемому <стратегом>. Возможно, я заблуждаюсь, но мне сдается, что речь идет о некоем обещании, нарушение которого запятнало бы честь автора послания, а вовсе не о служебном или профессиональном долге. Как бы то ни было, он собирался, подписав и запечатав свиток, переместить корабль прочь из штормового моря с помощью своего магического искусства. Тулли покачал головой: - Невозможно! - Невозможно для нас. Но не для них! - взволнованно отозвался Кулган. Внимательно оглядев всех собравшихся, Паг не мог не отметить про себя, что герцог остался совершенно равнодушен к тому профессиональному интересу, которым был охвачен его придворный чародей. Напротив, он выглядел чрезвычайно расстроенным и удрученным, тогда как в глазах Кулгана светилось любопытство, которое было сродни восхищению. Паг вспомнил слова Тулли о том, какими бедами может грозить всей Мидкемии вторжение людей, владеющих приемами высшей магии, и по телу его пробежал холодок. Кулган выпустил изо рта тугое колечко дыма и продолжил: - Люди эти несомненно обладают возможностями, о коих мы можем лишь строить смутные догадки. Маг по имени Фанэта с предельной ясностью и точностью поведал в своем письме о некоторых из них. Не могу не заметить, что меня изумляет, как он умудрился передать в коротком послании, написанном в спешке, столько информации. Это свидетельствует о его весьма незаурядном, великолепно организованном уме. Он в самых убедительных выражениях заверил свою жену, что непременно вернется, ссылаясь при этом на возникновение неких врат, рифта, открывающего путь в <новый мир>, поскольку, - я передаю его фразы дословно, не до конца уяснив себе их смысл, - поскольку мост уже наведен, тогда как магический амулет, который помог бы ему перенести корабль в безопасные воды их родной планеты, утрачен. По тону письма мне показалось, что, затевая это перемещение, он подвергал себя и остальных большому риску, степень которого ясно осознавал. Он наложил на свиток с посланием еще одно заклятие - оно-то и послужило причиной того увлекательного приключения, которое мне довелось пережить и из которого меня столь своевременно вызволил Паг. - Кулган усмехнулся и подмигнул Пагу. - Я понадеялся было, что, нейтрализовав действие первого из заклятий, автоматически уничтожаю и второе, но не тут-то было! Оно начало действовать, едва лишь я закончил чтение свитка. Мне нелегко было избежать этой ловушки, ведь никто из нас, мидкемийских чародеев, еще не сталкивался ни с чем подобным! Действие этого заклятия проявилось в том, что одно из врат, которые эти люди умеют проделывать в пространственно-временной ткани Вселенной, разверзлось здесь, в непосредственной близости от меня. Свиток должен был исчезнуть в этой космической прорехе, чтобы затем очутиться в какой-то их <Ассамблее>, а вместе с ним, похоже, туда отправился бы и я сам, не приди дружище Паг мне на помощь. Паг приблизился к постели учителя и взволнованно произнес: - Это его друзья тянули к вам оттуда руки, мастер Кулган. Они ощупывали ваше тело, чтобы найти свиток, а потом решили не тратить на это времени и утащить вас к себе, чтобы там обыскать! Кулган задумчиво взглянул на своего ученика и кивнул: - Вероятно, так оно и было. В любом случае, эпизод этот поведал нам о многом. Эти цурани освоили на практике магию столь высокого уровня, что мы можем лишь смутно догадываться о всех ее возможностях. Мы очень мало знаем о том, как возникают упомянутые врата между мирами, и еще того меньше - о самой их природе. Герцог удивленно воззрился на чародея: - Объясни, что ты хочешь этим сказать. Кулган сделал глубокую затяжку и, сощурившись от едкого дыма, попавшего ему в глаза, пустился в пояснения: - Возможности магии едва ли не беспредельны. Как следует из всего сказанного мною прежде, некоторые магические заклинания обладают такой огромной силой, что с их помощью искусным чародеям удается проделать брешь в космической ткани Вселенной. Таким образом и появляется некая скважина, рифт, лазейка, ведущая... неведомо куда, в иные миры, возможно, в другие измерения. О подобных случаях нам известно совсем немного. Мы наверняка знаем лишь одно: при возникновении этих врат высвобождается огромное количество энергии. Тулли мрачно кивнул и добавил: - Мы так до конца и не уяснили себе, каким образом, с помощью каких именно заклинаний и амулетов возможно осуществить то, о чем говорил Кулган. Несколько таких случаев имели место и прежде, но мы располагаем лишь косвенными свидетельствами о них. Все, кто находился в непосредственной близости от этих врат, погибли или исчезли без следа. - До сих пор все живое, что находилось на расстоянии нескольких футов от врат, настигала смерть, - кивнув, сказал Кулган. Он покачал головой, ухватил себя за бороду и с недоумением добавил: - Просто невероятно, что я остался жив и почти невредим после того, как одно из них появилось здесь, в моей комнате! Герцог озабоченно нахмурился и полувопросительно произнес: - Из всего сказанного вами обоими следует, что явление это весьма и весьма опасно! Кулган согласно кивнул, попыхивая трубкой: - А кроме того, оно совершенно непредсказуемо. Иногда к появлению врат приводит неверно или слишком торопливо произнесенное заклинание, а бывало, что они возникали на месте внезапно загоревшегося или взорвавшегося амулета. Это сила, которая совершенно не подвластна нам, мидкемийским магам. И если эти люди, проникшие к нам, умеют образовывать врата, произвольно менять их размеры и проходить сквозь них в обе стороны, при этом оставаясь невредимыми, то мне остается лишь смиренно склонить перед ними голову. - Мы и прежде подозревали о существовании чего-то в этом роде, - пробормотал отец Тулли, - но впервые столкнулись с очевидным доказательством перемещений во Вселенной. - А ведь верно, Тулли! - оживился Кулган. - На протяжении многих лет здесь то и дело появлялись ни на что не похожие амулеты и странные люди, коих мы принимали за жителей дальних стран. Теперь-то мы знаем, откуда они проникали к нам! Старый священник задумчиво покачал головой: - Я не разделяю твоей уверенности, Кулган. Все эти странные пришельцы были найдены мертвыми, а назначения тех двух или трех амулетов, которые, в отличие от остальных, не самоуничтожились при попытке взять их в руки, никто так и не смог разгадать. Кулган лукаво улыбнулся: - В самом деле? А как же быть с тем беднягой, что объявился в Саладоре лет этак двадцать тому назад? - Он пояснил, обращаясь к Боуррику: - Тот человек был одет в какое-то немыслимое платье и не говорил ни на одном из мидкемийских наречий. Тулли с неудовольствием взглянул на чародея и процедил сквозь зубы: - Ты забыл добавить, что он вообще утратил способность к членораздельной речи по причине полной потери рассудка. Монахи нескольких орденов тщетно пытались исцелить его, и тогда... - О всемогущие боги! - взволнованно перебил его Боуррик. - Планета, населенная воинами и полководцами, с армией, в несколько десятков раз превосходящей нашу, и магами, располагающими возможностью в любой момент открыть космические врата в наш мир! Нам остается лишь надеяться, что эти люди не обратят свои алчные взоры на наше Королевство! Кулган кивнул и выпустил в потолок густую струю дыма: - Мы пока не сталкивались с другими случаями их проникновения на Мидкемию. Нам можно было бы и вовсе не опасаться их, но... Мною владеет тревожное предчувствие, - голос его звучал приглушенно. Чародей словно бы прислушивался к своим ощущениям. Он немного помолчал и улыбнулся смущенной, виноватой улыбкой. - Возможно, я лишь попусту тревожу вас, но мне не дает покоя упоминание о наведенном мосте, содержащееся в письме цуранийского мага. Похоже, речь идет об издавна существующем космическом коридоре между нашим и их мирами. Этакие звездные врата, гостеприимно распахнутые для цурани, будь они неладны! Но я все же надеюсь, что ошибся в своих предположениях. Внезапно снизу, все приближаясь, донесся топот ног по каменным ступеням лестницы. Через несколько мгновений в дверь негромко постучали. - Войдите! - сказал Боуррик. Дверь распахнулась, и один из стражей, отвесив герцогу глубокий поклон, вручил ему свернутый лист пергамента. Быстро пробежав письмо глазами, Боуррик протянул его отцу Тулли. - Я послал гонцов к эльфам и гномам. Те доставили им письма с просьбой помочь нам разобраться в случившемся. Королева эльфов отвечает, что немедленно отправляется в Крайди и прибудет сюда через два дня. Ее письмо, судя по всему, только что принес почтовый голубь. Тулли нахмурился и обхватил ладонями свои узкие плечи. - Никогда еще, сколько я себя помню, королева Агларанна не покидала пределов своего Эльвандара. При одной мысли о том, что может означать ее готовность прибыть в Крайди, меня бросает в дрожь! - Это наверняка означает, что события принимают опасный оборот не только для нас, людей, но также и для эльфов. Я не удивился бы, если бы оказалось, что не одни мы располагаем сведениями об этих цурани, - сказал Кулган. В комнате воцарилось молчание. Оно было столь гнетущим и тягостным, что Пагом внезапно овладело чувство тоски и обреченности. Ему, хотя и не без труда, удалось подавить его, но в течение нескольких ближайших дней отголоски этого тревожного чувства продолжали бередить его душу. Глава 6. СОВЕЩАНИЕ С ЭЛЬФАМИ Паг высунулся из окна. Несмотря на непогоду - колючий ветер, мелкий холодный дождь, зарядивший с самого утра, - двор был полон народу. Прибытию важных гостей в Крайди всегда сопутствовали суматоха и оживление, теперь же, когда замок должны были почтить визитом эльфы, все его обитатели просто сгорали от любопытства. Даже редкие приезды сюда посланников королевы Агларанны воспринимались как нечто из ряда вон выходящее, ибо всем было известно, что ни один из эльфов не ступит за пределы своего Эльвандара без крайней на то надобности. Эти удивительные создания обосновались там задолго до появления в западных краях первого человека. Из века в век эльфы жили своей странной, таинственной жизнью, сторонясь людей, не вникая в их дела и не допуская их в свои владения. Все жители Королевства, не исключая, разумеется, и их ближайших соседей, крайдийцев, признавали за эльфами право на столь обособленное существование, считая их вольным народом и не притязая на их земли. За спиной Пага послышалось негромкое покашливание. Он нехотя обернулся и кивнул Кулгану, державшему на коленях объемистый том в переплете из коричневой кожи. Книга была раскрыта посередине, и чародей делал вид, что читает, но, продолжая водить пальцем по строчкам, в то же время с легкой укоризной глядел на своего ученика. Паг затворил окно и покорно уселся на свою постель, где лежало несколько пергаментных свитков. - Имей терпение, дружок! Ты успеешь вволю поглазеть на эльфов, когда те приедут в Крайди, - добродушно пробасил Кулган. - А пока у тебя в запасе есть несколько часов, чтобы проштудировать один-два манускрипта. Тебе надобно научиться ценить время и расходовать его с толком! Фантус неслышно подкрался к мальчику и положил узкую голову ему на колени. Паг с отсутствующим видом потрепал его по затылку и почесал выпуклые наросты над бровями. Он весь ушел в изучение одного из свитков. Нынче Кулган велел ему систематизировать описания действий одних и тех же заклинаний, составленные несколькими разными чародеями, подметить сходства, различия, а также характеристические черты их магических приемов. Мастер надеялся, что подобные занятия помогут Пагу глубже вникнуть в суть изучаемого предмета, постичь саму природу магии. После продолжительных размышлений Кулган пришел к выводу, что заклинание, которым вопреки всем правилам воспользовался Паг в поединке с троллями, подействовало надлежащим образом потому лишь, что мальчик находился тогда в состоянии крайнего эмоционального напряжения. Это каким-то непостижимым образом предохранило его самого от поражающего воздействия магических слов и направило их разрушительную силу на троллей. Кулган не терял надежды на то, что, внимательно изучив труды маститых чародеев, Паг рано или поздно сумеет преодолеть ту преграду, которая попрежнему стояла на пути его приобщения к ремеслу. Паг исподлобья взглянул на своего учителя. Тот погрузился в чтение объемистого фолианта, попыхивая неизменной трубкой. Кулган вполне оправился после недавнего потрясения и нынче настоял на продолжении их занятий. Пагу не оставалось ничего другого, кроме как покориться, внутренне сгорая от негодования, ведь все другие мастера освободили своих учеников от работ и занятий и вместе с ними ожидали теперь во дворе прибытия королевы эльфов и ее свиты. Кулган продолжал дымить трубкой. Через несколько минут глаза Пага начали слезиться от едкого дыма. Он подошел к окну и настежь распахнул ставни. - Учитель! Что, дружок? - Вы не находите, что нам было бы гораздо удобнее работать здесь, если бы мы смогли, греясь у печки, выгонять наружу дым от нее и от вашей трубки? Кулган вскинул голову и внимательно оглядел комнату. Он словно бы впервые увидел наполнявшие ее клубы сизоголубого дыма, сквозь который ему с трудом удалось разглядеть черты лица Пага. Чародей расхохотался: - А ведь ты прав! - С этими словами он поднялся на ноги и, полузакрыв глаза, стал неистово размахивать руками. Губы его едва заметно шевелились, выговаривая магические формулы. Вскоре он уже сжимал в ладонях тугой клубок дыма, видом своим напоминавший охапку козьего пуха. Посмеиваясь, Кулган подошел к распахнутому окну и выбросил свою ношу наружу. Клубок завис в воздухе и через несколько мгновений растаял. По комнате пронесся легкий ветерок. Он колыхнул волосы Пага, и мальчик уловил в нем запахи моря, опавших листьев и влажной земли. - Спасибо, мастер Кулган, - смеясь, воскликнул он. - Но мне, право же, хотелось бы решить эту проблему раз и навсегда. Нам для этого надо всего лишь соорудить трубу над этой печкой. Кулган покачал головой и грузно уселся на прежнее место. - Это невозможно, Паг. Жаль, что строители, возводившие башню, не подумали об этом. Но теперь уж ничего не поделаешь. Вынимать камни из кладки, вести трубу сквозь мою комнату до самой крыши было бы слишком сложно. Да к тому же и недешево! - Я вовсе не это имел в виду, Кулган! - горячо запротестовал Паг. - Вспомните-ка каменный навес, похожий на капюшон, над горном в кузне! Ведь он улавливает весь дым и всю копоть, которые затем по трубе выходят наружу! - Вытяжной зонт, - машинально поправил его чародей, сопроводив эти слова недоуменным взглядом. - Так вот, если бы у меня был такой же, только не каменный, а металлический, меньшего размера, и железная труба, выкованная кузнецом, тогда это устройство работало бы так же, как в кузне, выводя весь дым из комнаты! - Уверен, что так оно и было бы, - улыбнулся Кулган. - Но откуда же ты вывел бы эту трубу? - Вот отсюда! - Паг указал на два камня у левого верхнего угла окна. Между ними образовалась глубокая трещина, сквозь которую в комнату проникали дождь и ветер. - Этот камень можно будет вынуть без больших усилий. - Он легонько пошатал крайний из двух камней, едва державшийся в кладке. - Труба будет сперва идти вверх, а потом сгибаться под прямым углом на уровне отверстия, чтобы пройти сквозь него наружу. Ее, наверное, придется обмазать глиной, если она окажется намного уже, чем брешь в стене. Ведь сквозняк надоел мне едва ли не больше, чем дым! Кулган был приятно удивлен сообразительностью своего ученика. - Прекрасная идея, Паг! Ее непременно нужно будет осуществить. Завтра утром я потолкую об этом с кузнецом. Надеюсь, он сделает для тебя и зонт, и трубу. Надо же, как это раньше такая простая мысль никому не пришла в голову? Польщенный похвалой мастера, Паг широко улыбнулся. Вскоре оба чародея вновь принялись усердно штудировать старинные манускрипты. Паг в который уже раз перечитывал один и тот же абзац, не в силах до конца уяснить себе его значение, и наконец обратился за помощью к Кулгану: - Учитель! - Что, дружок? - отозвался тот, с улыбкой переводя взгляд на Пага. - Тут опять какая-то неразбериха! Вот послушайте: чародей Льютон использует те же приемы, что и Марсус, чтобы предотвратить обратное действие заклинания и, сохранив самого заклинателя невредимым, направить всю его магическую силу на враждебный объект, то есть на некую внешнюю цель. - Паг отложил в сторону один свиток и развернул другой. - Но, представьте себе, Доркас в одном из своих трудов предупреждает, что применение подобных приемов может значительно ослабить силу заклинания и даже привести к тому, что оно вовсе не подействует на объект! Согласитесь, что эти суждения противоречат одно другому! В чем же дело, мастер? Кто из них прав? Чьи слова следует принять на веру? И как вообще у могущественных и знаменитых чародеев могли возникнуть разногласия по этому вопросу? Кулган встал и некоторое время молча вышагивал по тесной каморке, то и дело взглядывая на Пага своими лучистыми синими глазами, в которых не было и тени всегдашней насмешки. Затем он снова уселся на табурет, сунул в свою густую белоснежную бороду - туда, где должен был находиться рот, - длинный чубук трубки и, сделав глубокую затяжку, заговорил: - Это служит лишним доказательством тому, о чем я уже говорил тебе прежде, дружок. Сколь бы мы, чародеи, ни гордились своим ремеслом, оно не отличается ни научной четкостью и строгостью понятий, ни ремесленническим единообразием приемов. Необходимые навыки мы получаем от учителей и передаем ученикам. И так уж ведется от начала времен во всем, что касается практической магии. Все мы следуем путем проб и ошибок, по мере сил исправляя ошибки и производя все новые и новые пробы. Никто еще не пытался систематизировать разрозненные сведения, составляющие, так сказать, теоретическую основу нашего ремесла. Никому не довелось пока создать законы, правила и аксиомы магического искусства, которые были бы безоговорочно приняты, одобрены и усвоены всеми без исключения чародеями. - Он с ласковой улыбкой взглянул на Пага и выпустил вместе с глубоким вздохом густую струю дыма. - Все мы по сути делаем одно и то же, но порой совершенно по-разному. Нас можно, пожалуй, уподобить плотникам, изготовляющим, к примеру, столы для трапез. Все мастера наверняка выберут для этого разные породы деревьев - кому какая по душе, и будут пользоваться разными инструментами. Один не сможет обойтись без рыбьего клея, другой и слышать о нем не захочет и скрепит детали гвоздями. А третий воспользуется какими-то особыми, им самим придуманными клиньями. Каждый из них отшлифует свое изделие совсем не так, как остальные, и украсит резьбой на свой особый манер. Но результат всех трудов всех до единого плотников будет один - каждый из них сработает по столу для трапез. Понимаешь, о чем я толкую? Так вот и маги добиваются подчас одних и тех же результатов разными способами. Одни из них порой напрочь отвергают то, что кажется другим совершенно необходимым. При этом, заметь, в итоге все они оказываются правы, но каждый по-своему! Вот и выходит, что одна и та же магическая формула помогла Льютону и Марсусу направить действие заклинания на избранный объект и нейтрализовала заклинание Доркаса. - Я понял вас, мастер Кулган, но мне все же трудно примириться с мыслью, что чародеи добиваются одного и того же результата разными способами. Из ваших слов мне стало ясно, что каждый из них искал свой путь в достижении определенной цели, но мне думается, что этих путей не должно быть так много! - Он задумчиво покачал головой. - В тех способах, коими они достигали намеченного, кроется какая-то ошибка. Чего-то здесь недостает! Кулган взглянул на него с неподдельным интересом: - Чего, Паг? Ты не мог бы выразить свою мысль яснее? Мальчик пожал плечами: - Я... не знаю, что и сказать вам, учитель. Похоже, я словно бы чувствую, что единые законы, правила и аксиомы, о которых вы толковали, на самом деле существуют, и все маги должны неукоснительно следовать им. Тогда всем неясностям, противоречиям и двусмысленностям в нашем ремесле настанет конец. Но вот только где и как найти их, эти незыблемые правила, эти единые приемы, откуда извлечь, из чего вывести? - Потупившись, он пробормотал: - Наверное, я все же не смог верно передать то, о чем думаю уже много дней подряд. Кулган покачал головой: - Ничего подобного! Я слишком хорошо знаю тебя, дружок, и прекрасно понял, что ты имеешь в виду. У тебя острый, пытливый, прекрасно организованный ум. И рассуждаешь ты гораздо логичнее, чем многие из тех, кто старше и образованнее тебя. Ты умеешь видеть события в их последовательности и факты в их взаимосвязи, то и другое для тебя - вовсе не набор разрозненных и случайных происшествий и обстоятельств. Возможно, кстати, что именно отсюда проистекают и все твои беды. - Паг вопросительно взглянул на Кулгана, и тот с готовностью пояснил: - Многие из умений и навыков, коим я тщусь тебя обучить, объединены между собой логической причинноследственной связью. Но не все, дружок, далеко не все! Это, знаешь ли, в чем-то схоже с игрой на лютне. Можно научиться правильным приемам звукоизвлечения, постановке пальцев, но великим трубадурам, согласись, присуще и многое другое, чего подчас не выразить словами, чему трудно научить. Одного усердия здесь, увы, мало. Нужны способности, дружок! Паг потупился и грустно пробормотал: - Кажется, я понял, мастер Кулган. Кулган поднялся с табурета: - Не вешай носа, Паг! Ты еще очень юн, и я вовсе не утратил веры в тебя. - Голос его звучал так ласково, в нем слышались столь теплые, отеческие нотки, что Паг вскинул голову и с внезапной надеждой спросил: - Это правда, учитель? Вы и в самом деле не считаете меня законченным тупицей? - Ни в коем случае! - Кулган энергично потряс головой. - По правде говоря, я даже надеюсь, что когданибудь ты применишь свой ясный, превосходно организованный ум для возведения всего нашего ремесла на более высокий уровень. Эта неожиданная похвала смутила Пага. Он был далек от того, чтобы считать себя способным осуществить столь великие деяния. Со двора донеслись шум и крики. Паг бросился к окну и выглянул наружу. Он увидел, как отряд стражников промаршировал к главным воротам замка. Паг повернулся к Кулгану: - Эльфы уже совсем близко! Стража подходит к воротам! Кулган понимающе улыбнулся: - И тебе не терпится встретить их у ворот? Что ж, я не против. Мы сегодня славно поработали. Тебя, конечно же, ничто теперь не удержит в этих стенах. Беги, дружок! Паг выбежал из комнаты и помчался вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступени разом. Он миновал опустевшую кухню и хозяйственный двор, обогнул замковую стену и присоединился к густой толпе слуг и подмастерьев неподалеку от главных ворот. Томас стоял во весь рост на возу с сеном. Через несколько минут Паг взобрался на высокую копну и встал рядом с ним. Отсюда были хорошо видны распахнутые ворота и две шеренги стражников, выстроившихся вдоль въездной аллеи. - А я уж было подумал, что ты не придешь, - с усмешкой проговорил Томас. - Готов был побиться об заклад, что ты весь день проторчишь в башне со своими книгами и свитками. - Да ты в своем уме?! Разве я могу пропустить такое редкостное событие?! Подумать только, сейчас здесь появится сама королева эльфов! Томас легонько толкнул его локтем в бок: - А не довольно ли с тебя редкостных событий? По мне, так их на этой неделе и без того хватало! Паг нахмурился и бросил на друга недовольный взгляд: - Уж не хочешь ли ты сказать, что самому тебе наплевать на них? Ты ведь именно поэтому забрался сюда и мокнешь под дождем, да? Вместо ответа Томас вытянул вперед руку. - Смотри! Паг взглянул на главные замковые ворота. Сквозь них во двор въезжали всадники в темно-зеленых плащах с капюшонами. Они приблизились к ступеням парадного входа в замок, где их ожидал герцог Боуррик, и остановились, выстроившись в шеренгу. Оба мальчика замерли от восхищения. Они не могли отвести глаз от великолепных белоснежных лошадей, на которых прискакали гости. Эти крупные, грациозные животные, несмотря на моросящий дождь, выглядели так, словно их только что вычистили усердные конюхи. Казалось, что от этих удивительных созданий исходит какой-то дивный, волшебный свет. Все лошади, не исключая и той, на которой восседала королева и которая была выше и мощнее других, не были оседланы. Их длинные, густые гривы и хвосты развевались на ветру. По команде всадников они взвились на дыбы, приветствуя хозяев, и над толпой обитателей замка, наблюдавших за этой сценой, пронесся восторженный вздох. - Вот это да! - едва слышно прошептал Томас. Оба мальчика, как и все жители Королевства, были немало наслышаны о белоснежных лошадях эльфов. Мартин Длинный Лук рассказывал, что эти волшебные создания, наделенные в числе прочих удивительных качеств разумом и способностью понимать обращенные к ним речи, живут в глухих, непроходимых чащах близ Эльвандара и служат одним только эльфам, да и то лишь в том случае, когда просьба об этом исходит от особ королевской крови. Что же до людей, то само собой разумелось, что кони эльфов и близко к себе не подпустили бы никого из них. Придворные конюхи, ученики и подмастерья старого Элгона, бросились было к шеренге всадников, чтобы помочь им спешиться и увести коней в стойла, но королева своим негромким, мелодичным голосом, в котором слышался едва уловимый смешок, проговорила: - В этом нет надобности. Она легко соскочила со своей лошади и сняла с головы капюшон, подставив дождю пышные, волнистые рыжеватые волосы, которые мягкими локонами спускались на плечи. Королева поднялась по ступеням и приблизилась к почтительно склонившемуся перед ней Боуррику. Когда тот выпрямился, оказалось, что Агларанна почти одного с ним роста. Герцог пожал обе узких ладони своей гостьи и с улыбкой проговорил: - Добро пожаловать в Крайди, ваше величество. Вы оказали большую честь мне и моему дому. - Благодарю вас. Вы очень любезны, лорд Боуррик. - Негромкий голос Агларанны был столь чист и мелодичен, что звуки его достигли самых отдаленных участков двора, и слова королевы были услышаны всеми собравшимися. Паг почувствовал, как рука Томаса крепко сжала его плечо. Юный воин не отрываясь смотрел на королеву эльфов. - Как она прекрасна! - прошептал он. Паг снова перевел взгляд на Агларанну. Он не мог не признать, что та и в самом деле удивительно красива - разумеется, на эльфийский манер. На бледном, изысканноудлиненном лице королевы под тонкими дугами темных бровей сияли большие бледно-голубые глаза, обрамленные черными загнутыми ресницами. Когда она улыбалась, ее полные алые губы слегка приоткрывались, обнажая два ряда ровных белоснежных зубов. Высокий лоб Агларанны перехватывал тонкий золотой обруч с несколькими подвесками в виде маленьких колокольцев, спускавшихся к округлым, слегка выдававшимся скулам и изящным ушам, которые, как и у всех эльфов, были лишены мочек и слегка заострялись кверху. Одиннадцать молодых эльфов, составлявших почетный эскорт Агларанны, один за другим спешились и приблизились к своей повелительнице и Боуррику. Все они были молоды, красивы и стройны. Одежда их, кроме темнозеленых плащей, состояла из нарядных ярких туник и контрастировавших с ними по цвету штанов. При взгляде на спутников Агларанны у Пага в первую минуту зарябило в глазах от обилия пестрых красок. Королева обратила взгляд на лошадей и произнесла мелодичным голосом несколько слов на языке эльфов. Лошади снова взвились на дыбы и, повернувшись, упругой рысью затрусили к воротам во внутренний двор, туда, где располагались конюшни. Герцог и эльфы прошли в замок. Толпа зевак вскоре рассеялась, и Паг с Томасом остались во дворе одни. - Проживи я хоть сотню лет, - взволнованно произнес Томас, - мне навряд ли удастся еще хоть раз увидеть такую красавицу! Паг с удивлением посмотрел на друга и пожал плечами. Веселый, насмешливый Томас против своего обыкновения был явно настроен на серьезный лад, и Паг, собравшийся было посмеяться над его восторженными словами, вынужден был прикусить язык. Юный воин, судя по всему, находился под глубоким впечатлением от встречи с королевой эльфов. Паг спрыгнул с воза и поманил Томаса рукой: - Пошли отсюда! Нечего больше мокнуть! Когда Томас приземлился на мокрые булыжники двора, Паг критически оглядел его с ног до головы и сурово нахмурился. - Тебе придется переодеться во все сухое! И постарайся, пожалуйста, раздобыть чистый и выглаженный воинский плащ у кого-нибудь из молодых солдат гарнизона! - Это еще зачем? Паг фыркнул и, еле сдерживая смех, ответил: - Как, разве я еще не говорил тебе, что герцог нынче приказал нам обоим явиться к обеду в главный зал? Его величество желает, чтобы ты рассказал королеве Агларанне о том корабле, где мы с тобой побывали. На лице Томаса отразился неподдельный ужас. Казалось, еще мгновение - и юный воин бросится наутек. - Мне? Обедать в главном зале? - Он побледнел и с мЬльбой взглянул на Пага. - Как же это я стану говорить с королевой?! Паг, дружище, признайся, что это всего лишь глупая шутка! Пага немало позабавило замешательство отважного Томаса. - Еще чего! - с важным видом произнес он. - Я и не думал шутить! Не робей, держись посвободней, и разговор с королевой не покажется тебе таким уж страшным делом. Чего проще: ты только разевай пошире рот, шевели губами и языком, и слова станут выговариваться сами собой! Томас размахнулся и выбросил правую руку вперед, намереваясь сбить самонадеянного сквайра с ног. Но тот вовремя пригнулся, боднул Томаса головой в живот, и оба покатились по земле. Невысокий Паг был силен и увертлив, и Томасу никак не удавалось уложить его на обе лоПагки. Их стычка продолжалась лишь несколько секунд и закончилась ничьей. Мальчики поднялись на ноги, хохоча во все горло и не испытывая ни малейшей вражды друг к другу. - Ну и задал же ты мне, Паг! - Да уж не больше, чем ты мне! - Ладно, давай я помогу тебе отряхнуться. - С чего это ты завелся, Томас? - Ты нарочно до последней минуты не говорил мне о распоряжении герцога и насмехался надо мной. Вот с чего! - недовольно проворчал Томас. - Ладно, я признаю, что виноват перед тобой! Но почему ты не рад, что будешь обедать с герцогом и королевой? Скажи мне, что тебя так смущает? Томас покраснел до корней волос и, опустив голову, пробормотал: - Я не знаю, сумею ли держаться за столом, как подобает. Ведь до сих пор мне не случалось есть в присутствии знати. Вдруг я допущу какой-нибудь ужасный промах и все станут смеяться надо мной? - Об этом не тревожься, - проговорил Паг, снисходительно потрепав друга по плечу. - Смеяться над тобой они уж в любом случае не станут. Это не принято, как бы странно и неловко ни вел себя любой из гостей. Воспитанность, - назидательно добавил он, явно повторяя чьи-то слова, - состоит не в том, чтобы не допускать промахов, а в том, чтобы не замечать промахи других! Томас заметно приободрился и с несмелой улыбкой произнес: - И все же мне немного боязно усесться за стол вместе с придворными и самим герцогом. - Ничего страшного в этом нет! - заверил его Паг. - Когда займешь свое место, внимательно смотри на меня и старайся повторять мои движения. Держи вилку в левой руке, а нож - в правой. Не пей из чаш с розовой водой - она подается для того, чтобы омывать ладони. Ею следует пользоваться как можно чаще, ведь твои пальцы покроются жиром от реберных костей откормленного барана, которого нынче подадут на обед. Когда будешь бросать обглоданные кости через плечо, не размахивайся слишком сильно, иначе они того и гляди попадут не в середину зала, где бродят собаки, а к подножию стола его сиятельства! И не вздумай вытирать рот рукавом! Для этого существуют салфетки или на худой конец края скатерти! Паг решил проводить друга к казармам, по пути давая ему все новые и новые наставления касательно придворных манер. Томас был ошеломлен обширностью и глубиной его познаний в этой неведомой ему самому области. Томас сидел за столом в большом зале замка Крайди ни жив ни мертв. Душу его раздирали страх, смущение и отчаяние. Стоило кому-либо из придворных скользнуть по его лицу учтиво-равнодушным взглядом, как мальчик смущенно втягивал голову в плечи и, страшась, что допустил какое-то чудовищное нарушение этикета, ожидал сурового окрика, словно воришка, застигнутый на месте преступления. Когда же его растерянный взор обращался к герцогскому столу, находившемуся на возвышении, и скрещивался со взором королевы эльфов, он поспешно опускал глаза, чувствуя, как внутри у него все сжимается от тоски и отчаяния. Паг договорился с дворецким Сэмюэлом, чтобы нынче им с Томасом отвели места в самом дальнем углу просторного зала, хотя обычно во время трапез он сидел за главным столом, рядом с принцессой Каролиной. Он был рад этой неожиданной возможности оказаться вдали от нее, ибо Каролина все еще держалась с ним натянуто. Прежде она охотно вступала с ним в разговоры о придворных новостях и пересказывала последние сплетни, но после того памятного объяснения в саду стала подчеркнуто игнорировать его, переключив все свое внимание на оторопевшего от столь внезапной перемены и чрезвычайно осчастливленного ею сквайра Роланда. Паг был рад хоть на один вечер избежать общения с надменно-молчаливой Каролиной, но не мог побороть раздражения, охватывавшего его при каждом взгляде на самодовольно ухмылявшегося Роланда. В последнее время ему немало досаждала неприязнь Роланда, едва скрываемая под подчеркнуто учтивыми манерами. Паг, в отличие от Томаса, никогда не был особенно дружен с проказливым сквайром, но и не враждовал с ним. Роланд всегда охотно принимал участие в играх маленьких подмастерьев, не чинясь, получал свои порции ударов и затрещин в кулачных боях и наносил противникам увесистые оплеухи. Он следовал правилам чести, исповедуемым дворовыми мальчишками, и никогда не щеголял перед ними ни своим высоким званием, ни нарядным платьем, ни богатством и знатностью отца. Простое, ровное обращение сквайра со всеми, его заразительная веселость и добродушный нрав снискали ему любов