бокую затяжку, и мрачно проговорил: - Едва настает зима, как он начинает тосковать и томиться в ожидании весны и грядущих сражений. Кроме них, его мало что интересует. Бывало, сидит в зале собраний, мрачный как туча, и опорожняет один за одним огромные кубки эля, нисколько при этом не пьянея. Или уставится не мигая в оконце на белый снег. Одним богам ведомо, что он там видит! Доспехи он запирает в сундуке в своей комнате. А когда вновь приходит время битв, он носит их, не снимая. Даже спит в кольчуге и плаще. Вы правы, миледи, он очень изменился, и перемены эти начались сразу же, как только он надел доспехи дракона. Нет, по доброй воле он нам их не отдаст, это уж точно! - Мы могли бы принудить его к этому, - задумчиво проговорила Агларанна. - Но мне кажется, что лучше будет оставить все как есть. То новое, что появилось в Томасе, дает мне надежду, что однажды он станет спасителем моего народа. Ради своих подданных я готова пойти на любой риск! Долган покачал головой: - Я не понимаю, о чем вы, ваше величество! - Я и сама не до конца разобралась в происходящем, - грустно улыбнулась Агларанна. - Но ведь мой народ вовлечен в войну! Сильный и опасный противник может вторгнуться в наши земли и погубить эльфов! Среди пришельцев есть могущественные волшебники, чьему искусству, возможно, окажет противодействие лишь древнее колдовство валкеру. Сдается мне, что дар дракона спасет мой народ. - Странно, что в металлических доспехах и тканом плаще заключена такая грозная сила! - Долган пожал плечами. Агларанна насмешливо улыбнулась. - Вот как? Это представляется тебе странным? А как же тогда молот Тоулина, с которым ты никогда не расстаешься? Он ведь тоже обладает волшебной силой, и с ее помощью ты наверняка рассчитываешь занять трон Западного королевства гномов! Долган пристально взглянул на королеву. - Вам многое известно о нас, ваше величество. Меня в который уже раз ввела в заблуждение ваша обманчиво юная наружность. - Он устало махнул рукой. - А что до трона, то вы ведь не хуже меня знаете, что гномы Запада не избирали монархов с .тех пор, как Тоулин исчез в недрах Мак Мордейн Кадала. Но если мой народ решит поставить над собой верховного властителя, это будет сделано согласно древним традициям и законам. Молот Тоулина здесь ни при чем. Так что же мы решим насчет паренька, ваше величество? Агларанна вздохнула. - Он станет тем, чем ему предназначено стать. Но мы можем немного повлиять на суть и характер превращения, которому подвергаются его душа и тело. Наши волшебники денно и нощно пекутся об этом. Если древняя магия валкеру всецело овладеет его существом, он сможет без труда разрушить все наши чары. Это станет для него так же легко, как для тебя - откинуть ногой еловую шишку с лесной тропинки. Но ведь порождению своему он не принадлежит к Древним. Его природа так же чужда им, как чужды были они сами всем другим существам, населявшим Мидкемию. Стараниями наших волшебников его готовность к любви, состраданию и участию, свойственная всем людям, может укротить страшную разрушительную силу валкеру. И если это случится, Томас станет... героем, который спасет нас всех от гибели. - Долган внимательно взглянул на Агларанну. Ему показалось, что она чего-то не договаривает, но мудрый гном не подал вида, что заметил се нерешительность, и снова весь обратился в слух. Агларанна нахмурилась и покачала головой. Голос ее стал глуше: - Но стоит волшебству валкеру соединиться с человеческой способностью к слепой и безрассудной ненависти, со свирепой кровожадностью и жестокостью смертных, и тогда Томас может превратиться в опаснейшее из чудовищ, каких только порождала земля. Лишь время покажет, по какому из двух путей он пойдет. - Повелители драконов... - задумчиво пробормотал Долган. - В наших легендах и сказаниях сохранились сведения о валкеру, но они так скудны и отрывочны... Не соблаговолит ли ваше величество поведать мне о них? Королева задумчиво смотрела вдаль. Казалось, она не расслышала слов Долгана, погрузившись в свои безрадостные размышления. Но усилием воли заставив себя вернуться к реальности, она проговорила: - Наши предания восходят ко временам глубочайшей древности. Мы знаем о валкеру все или почти все, друг Долган. О многом из того, что мне известно, я не смогу поведать тебе, не нарушив запретов наших чародеев. Ведь есть имена и названия, произносить которые опасно. Но и то, о чем мне дозволено говорить, повергнет тебя в изумление и трепет. Об этом до сей поры знали только мы, эльфы. Задолго до того, как на этой планете появились люди и карлики, ею правили валкеру. Они стали неотъемлемой частью мира, в котором жили, будучи сотворены в одно время с ним. Богоподобные создания, порождения самой этой земли, они не ведали никаких законов и правил. Их собственные желания и капризы, стремления их непредсказуемых натур, подчас опасные и противоречивые, и служили для них законом. Они обладали безграничной властью над всеми, кто обитал на планете. Валкеру летали по воздуху на спинах огромных драконов. Они могли переноситься даже в самые отдаленные уголки Вселенной. Проникая в другие миры, они похищали оттуда все, что им приглянется - механизмы и сокровища, знания и живые существа. Они часто устраивали поединки между собой, заканчивавшиеся смертью одного из участников. Весь этот мир был их владением, а мы... Мы всецело пребывали в их власти. В те времена мы и моррелы были одним народом. Валкеру разводили нас, как вы разводите скот. Некоторых из нас они содержали в своих жилищах, как... домашних животных, а также для... для других целей. Остальные жили в лесах и в полях. Они-то и стали прародителями эльфов. От тех же, кто находился при валкеру, берет начало род моррелов. Но потом все изменилось. Наши хозяева прекратили свои междоусобные сражения и объединились. Причин этого мы не знаем, хотя я не удивилась бы, если бы обнаружилось, что о них помнят моррелы: ведь они были ближе к Древним, чем мы, эльфы. Наши предки так и не смогли выяснить, что произошло с валкеру. То было время Войн Хаоса, и многие из сведений о тогдашних событиях утрачены безвозвратно. Мне ведомо лишь одно: в те времена все слуги Древнейших получили свободу, а сами валкеру исчезли. Никогда больше ни эльфы, ни моррелы не видели ни одного из своих господ. Когда Войны Хаоса бушевали над миром, в пространстве и времени, его окружавших, образовались огромные отверстия, сквозь которые на планету хлынули несметные толпы гоблинов, людей и гномов. Немногие из эльфов и моррелов пережили эти тяжелые времена, но те, кому удалось уцелеть, заново отстроили свои разрушенные жилища. Моррелы и по сей день не оставляют надежды овладеть магической силой своих исчезнувших господ. С тех пор, как валкеру покинули этот мир, темные братья разыскивают повсюду их амулеты и уносят их в свои обиталища. Они переняли многие из черт валкеру - их жестокость, мстительность и кровожадность. В отличие от нас, эльфов, они не стали искать свой путь на этой земле, и по сей день оставаясь бывшими слугами бывших господ. Вот почему мы с ними, некогда доводившиеся друг другу братьями, теперь так разнимся между собой. Но древняя магия, как оказалось, все еще очень могущественна. Томас - сильный и отважный юноша. Он не искал доспехи дракона и получил их, не ведая о таившейся в них силе. Возможно, темное волшебство, заключенное в них, окажется не властно над его душой. Под влиянием магии Древнейших моррелы превратились в Братство Темной Тропы. Но ведь они искали и находили амулеты валкеру, движимые алчностью и злобой. Они рассчитывали воспользоваться разрушительными силами, дремавшими в этих забытых их хозяевами зачарованных вещах. Томас же, когда получил в дар доспехи дракона, был почти ребенком - добросердечным, смелым, веселым и кротким. Душа его была чужда злу и жестокости. Я надеюсь, что он сумеет преодолеть в себе темные стороны того могущества, которое обрел благодаря доспехам. Долган почесал в затылке. -Да-а-а, ваше величество, - задумчиво протянул он. - Судя по вашим словам, все мы подвергаемся немалому риску, ожидая, к чему придет наш Томас. Я, признаться, беспокоился за паренька, а обо всем прочем и не помышлял. А оно вон как обернулось! Но я доверяю вашему суждению, милостивая королева, и стану усердно молиться богам, чтоб всем нам не пришлось пожалеть о том, что мы оставили ему эти злосчастные доспехи. Агларанна сошла с трона и кивнула гному. - Я тоже от души надеюсь. Долган, что решение мое окажется правильным. Здесь, в Эльвандаре, влияние древних чар значительно ослабевает, и у Томаса, когда он с нами, на душе становится легче. Возможно, это знак, указывающий на то, что мы избрали верный путь. Судя по всему, именно так нам и надлежит поступать: не пытаться изменить ход вещей, а направить его в нужное нам русло. Долган отвесил ей учтивый поклон. - Я вверяю себя вашей мудрости, королева! Молю богов о том, чтоб вы оказались правы. Пожелав сыну и гному спокойной ночи, королева удалилась к себе. Едва она вышла из тронного зала, Калин обратился к Долгану: - А я буду молить богов о том, чтобы действиями моей царственной матери руководила именно мудрость, а не что-либо иное! - Не понимаю, что вы хотите этим сказать, принц. Калин строго взглянул на стоявшего перед ним толстого бородатого карлика. - Не пытайся прикинуться глупее, чем ты есть, Долган! Со мной это не пройдет. О твоей проницательности, о твоем остром уме известно ведь не только в Серых Башнях и Каменной Горе! И ты наверняка успел разобраться в происходящем не хуже, чем я сам. Моя мать и Томас увлечены друг другом. Долган вздохнул, и свежий ветерок унес прочь струю дыма, которую он при этом выпустил изо рта. - Ваша правда, Калин. Я тоже это заметил. Неосторожный взгляд, вздох, заминка в разговоре. Вроде бы ничего не значащие пустяки. И все же... - Она смотрит на Томаса таким же нежным и преданным взглядом, как когда-то - на моего отца короля. Но пока еще сама королева, думается мне, не вполне осознает, что с ней происходит. - И Томас меняется в лице, когда глядит на ее величество и говорит с ней, - с печальным вздохом проговорил гном. - Но он ведь умеет держать себя в руках и не показывать своих чувств ни ей и никому другому. В этом ему не откажешь. - Приглядывай за своим другом, Долган! Если он попытается склонить королеву эльфов к супружеству, быть беде. - Неужто вы так люто ненавидите его, Калин? - удивился гном. Калин помотал кудрявой головой. - В моем сердце нет и следа ненависти к Томасу, Долган. То, что я испытываю к твоему другу, скорее можно назвать приязнью и уважением. Но что-то в нем... страшит меня. - Помолчав, принц эльфов твердо добавил: - Мы, живущие в Эльвандаре, никогда не преклоним колена перед новым властителем, кем бы он ни был. А если превращение, которому подвергается Томас, завершится иначе, чем надеется королева, то его ждет суровая расплата. Долган, пригорюнившись, жалобно пробормотал: - Да не допустят этого милосердные боги! - Да, теперь нам остается лишь одно, - с невеселой улыбкой сказал Калин. - Молиться о Томасе и обо всех эльфах и гномах, о Королевстве и о Мидкемии. Миновав Круг Совета, он вышел из тронного зала, оставив карлика одного. Долган взглянул на разноцветные листья, заливавшие огромный зал мягким, ровным сиянием, и стал бормотать слова молитвы. По всей долине свирепствовал ветер. Ашен-Шугар сидел на могучей спине Шуруги. Он без труда проник в мысли своего крылатого коня. - Поохотимся? - безмолвно спросил дракон. Он был голоден. - Нет. Это подождет. Правитель Орлиных Гор смотрел на несметные толпы моррелов, стекавшихся к возводимому ими городу. Многие из них тащили на плечах тяжелые каменные глыбы. Они добыли их в далеких карьерах и проделали немалый путь со своей непосильной ношей. Сотни и тысячи этих существ погибли на дороге к городу. И еще большему их числу предстояло умереть лютой смертью. Но все это казалось ему неважным. А может, он неправ, и это имело значение? Ашен-Шугара поразила эта странная мысль, внезапно пришедшая ему в голову. Казалось, ее нашептали ему на ухо чьи-то чужие уста. Сверху, с небес, послышался грозный рев, и огромный агатово-черный дракон с седоком на плечах стал плавно спускаться вниз, выписывая в воздухе большие круги. Шуруга поднял голову и издал ответное рычание. Взглянув на своего господина, он спросил: - Сразимся с ним? - Нет. Дракон был явно разочарован. Но Ашен-Шугар предпочел сделать вид, что не заметил этого. Он следил взглядом за черным красавцем, приземлившимся неподалеку от них с Шуругой. Агатовые чешуи крылатого исполина переливались в ярких солнечных лучах всеми цветами радуги. Хозяин черного дракона воздел руку в приветствии. Ашен-Шугар отсалютовал прибывшему, и черный дракон стал медленно, осторожно приближаться к золотому. Шуруга угрожающе зашипел, и Ашен-Шугар ударил его кулаком по огромной голове. Дракон обиженно замолчал. - Неужто правитель Орлиных Гор наконец соизволил примкнуть к нам? - спросил хозяин черного дракона Повелитель Тигров Друкен-Корин. Он спешился, и его доспехи, раскрашенные черно-оранжевыми полосами, сверкнули на солнце. Повинуясь правилам вежливости, Ашен-Шугар тотчас же спустился наземь. Он не снимал ладони с белоснежной рукоятки своего золотого меча, ибо, хотя времена и изменились, о доверии между валкеру по-прежнему не могло быть и речи. Прежде встреча двух воинов непременно закончилась бы сражением, теперь же необходимость обмена сведениями представлялась обоим куда более важным делом, чем скрещение боевых мечей в поединке. Помолчав, Ашен-Шугар ответил: - Нет. Я просто наблюдаю за происходящим. Друкен-Корин задумчиво взглянул на правителя Орлиных Гор. Но взор светло-голубых глаз Ашен-Шугара был непроницаем. - Лишь ты один отказался вступить в наши ряды, Ашен-Шугар. - Объединиться, чтобы вместе покорять космические дали, - это одно. А ваш... ваш нынешний план - просто безумие. - Что ты называешь безумием? О чем ты?! Мы всегда были и всегда будем. Разве это не так?! - Это не наш удел. - Неужели мы можем позволить другим противиться нашей воле? Эти новые существа отказываются повиноваться нам. Ашен-Шугар поднял глаза к небу. - Да, это так. Но они - не чета остальным. Они, как и мы, порождены самой нашей планетой. - Но разве это что-нибудь меняет? Вспомни, скольких наших соплеменников ты умертвил? Сколько раз их кровь обагряла твои губы? Тот, кто не желает покориться тебе, должен умереть или убить тебя. Вот и все! - А как с теми, кого мы оставили? Что будет с эльфами и моррелами? - Какое нам дело до них? Они - ничто. - Они - наши питомцы. - Ты очень переменился, Ашен-Шугар. Ты высказываешь такие странные, нелепые мысли... Они всего лишь наши слуги, не обладающие ни нашим могуществом, ни нашей силой. Весь смысл их существования в том, чтобы потешать нас, прислуживать нам, доставлять нам удовольствия. Не понимаю, что же так беспокоит тебя? - Я и сам этого не знаю. Но появилось нечто... - Томас! В течение нескольких мгновений Томас существовал в двух мирах одновременно. Он помотал головой, и видение рассеялось. Томас взглянул направо, туда, где скрытый от неприятеля густыми ветвями кустарника лежал Галейн. Позади них в лесу расположился боевой отряд эльфов и гномов. Кузен принца Калина указал на лагерь цурани на противоположном берегу реки. Томас увидел там солдат в ярких доспехах, сгрудившихся у походного костра. - Они больше не рискуют разбредаться по сторонам, - с улыбкой прошептал он. Галейн сказал: - Да, наши лучники нагнали на них страху! Стояла поздняя весна. К вечеру в воздухе повеяло холодом, и все вокруг затянула легкая дымка тумана. Томас напряг зрение, всматриваясь в неясные очертания костра и сидевших возле него воинов. - Их здесь десятка три, - сказал он эльфу. - И примерно по столько же в двух других лагерях на западе и на востоке. Галейн не ответил ему. Он ждал приказаний Томаса. Предводителем воинов Эльвандара по-прежнему считался Калин, но командование объединенными силами эльфов и гномов с молчаливого согласия принца, Галейна и Долгана взял на себя Томас. Никто с точностью не мог бы теперь вспомнить, когда именно ему стали подчиняться все эльфы и карлики. Это воспринималось ими как нечто само собой разумеющееся. Чем выше, крепче и сильнее становился юный воин, тем чаще звучали на поле боя его четкие, отрывистые команды. Решения Томаса всегда оказывались смелыми и разумными. Неудивительно поэтому, что никому из воинов даже в голову не приходило оспаривать их. Томас поднялся с земли и сделал Галейну знак следовать за собой. Вскоре они оказались в лесных зарослях, там, где в боевом порядке выстроились карлики и эльфы. Долган с ласковой и немного грустной улыбкой взглянул на плечистого великана, которого, когда тот был еще совсем мальчишкой, ему довелось спасти от верной гибели. Теперь рост Томаса составлял не меньше шести футов и шести дюймов. Юноша стал выше многих из подданных королевы Агларанны. Его походка сделалась упругой и бесшумной - так мог ходить лишь прирожденный воин. За те шесть лет, что он провел среди гномов, Томас превратился в могучего, неустрашимого воителя... Долган смотрел на своего питомца, окидывавшего взором ряды воинов. Теперь он наверняка мог бы отправиться в подземелья Серых Башен без малейшего страха и без всякого риска для себя. - Вернулись ли наши разведчики? Долган кивнул и приказал разведывательному отряду приблизиться к командиру. Три эльфа и три гнома вышли вперед. - Заметили ли вы среди них хоть одного черноризца? Разведчики помотали головами. Томас нахмурился. - Нам просто необходимо захватить в плен их волшебника и доставить его в Эльвандар. Последняя из атак цурани была значительно тяжелее всех предыдущих. Мне во что бы то ни стало надо узнать, как велико их могущество. Долган вынул из кармана зеленой куртки свою неизменную трубку и, раскурив ее, со вздохом пробормотал: . - Цурани стерегут этих своих черноризцев, словно дракон - сокровища! Томас расхохотался. В это мгновение он стал похож на того храброго, веселого отрока, каким был когда-то. - Ну уж что-что, а грабить драконьи логовища - это по вашей части, отважные гномы! В разговор вмещался Галейн: - Если они поведут себя так же, как в прежние годы, то скорее всего нам не следует ждать их новых атак до следующей весны. Выходит, и черноризца мы сумеем пленить не раньше, чем через год. Томас нахмурился и повел плечами. - Их тактика состоит в том, чтобы захватить территорию, закрепиться на ней, а потом продвигаться вперед. Мы позволяли им проделывать все это, обороняя лишь свои рубежи на берегу реки. Но теперь мы станем действовать другим манером. И если нам удастся посеять в их рядах панику, они обратятся за помощью к своим колдунам. Вот тут-то мы и получим возможность пленить хотя бы одного из них. Долган с сомнением покачал головой. План Томаса представлялся ему донельзя рискованным. Томас же с тонкой усмешкой добавил: - К тому же, у нас просто нет другого выхода, кроме как перейти в наступление и очистить от цурани прилегающую территорию. Иначе нам с гномами придется остаться на зиму в Эльвандаре. Ведь пришельцы завладели значительной частью Зеленого Сердца! Галейн бросил осторожный взгляд на своего светлокудрого друга. Томас стал походить на эльфа не только внешне. Чувство юмора, всегда отличавшее отважного юношу, приобрело за последние годы поистине эльфийскую утонченность. Галейну было хорошо известно, что Томас многое отдал бы за возможность побыть подольше рядом с королевой Агларанной. Но несмотря на превращение, которому подвергся юноша, Галейн, в отличие от многих, не страшился его и по-прежнему питал к нему самое искреннее расположение. - Как мы будем действовать? - спросил он. - Пошлем лучников к тем лагерям, что расположены справа и слева от центрального. Когда я подам сигнал, пусть они переправятся через реку и ударят по ним с флангов, так, чтобы те подумали, будто мы атакуем их с востока и запада. - Он криво усмехнулся, и в глазах его блеснул кровожадный огонек. - Это даст нам возможность разделаться с теми из пришельцев, что устроили стоянку напротив нас! Кивнув, Галейн послал по десятку лучников к каждому из двух фланговых лагерей. Остальные воины приготовились к лобовой атаке. Выждав некоторое время, Томас приложил ко рту сложенные ковшиком ладони и издал протяжный, пронзительный звук, напоминавший крик дикого гуся. Через мгновение слева и справа от расположенного на другом берегу реки цуранийского лагеря послышался шум битвы. Солдаты неприятеля заметались у костра, оглядываясь по сторонам. Некоторые из них вошли в воду и стали всматриваться в лесные заросли, где затаились эльфы и гномы. Томас взмахнул рукой и скомандовал: - В атаку! В воздухе тотчас же замелькали эльфийские стрелы. Цурани укрылись за щитами, но лучники все же успели поразить тех из них, кто оказался недостаточно проворен. Тем временем Томас возглавил отряд карликов, двинувшихся на неприятеля по песчаному броду. Выпустив еще по несколько стрел, вслед за ними направились и эльфы. Они спрятали луки в густой траве и обнажили мечи. Лишь дюжина воинов осталась в прибрежных кустах, чтобы в случае необходимости поддержать нападавших выстрелами из луков. Томас, первым ступивший на берег, одним ударом снес голову часового, пытавшегося преградить ему путь, и врезался в самую гущу неприятеля. Золотой клинок его огромного меча стал ярко-красным от цуранийской крови. Он косил врагов, словно серп - спелые колосья. Окрестности огласились истошными воплями раненых. Долган, заколов кинжалом одного из часовых, огляделся по сторонам в поисках новых противников. Не обнаружив таковых, он взглянул на Галейна. Эльф стоял над телом убитого им цурани. С клинка его длинного меча капала кровь. Но кузен принца Калина смотрел вовсе не на поверженного им врага. Проследив за его взглядом, гном в нескольких десятках шагов от себя увидел Томаса с занесенным над головой мечом. У ног его лежал раненый цурани. Истекая кровью, вражеский воин протягивал к Томасу руки с мольбой о пощаде. Лицо юноши стало неузнаваемым. Его тонкие благородные черты исказила гримаса нечеловеческой жестокости. Издав хриплый боевой клич, в звуках которого слышалось что-то чуждое и грозное, он с размаху опустил меч на голову раненого врага. Тот свалился наземь. Кровь из его рассеченного черепа обагрила землю у ног Томаса. Сверкая взором, Томас огляделся по сторонам в поисках новых противников. Но все цурани были истреблены им самим и его воинами. Томас вздохнул и отер пот со лба. Через мгновение лицо его обрело прежнее выражение. - Они подходят сюда! - крикнул Галейн, заслышавший топот ног неприятеля справа и слева. Фланговые отряды цурани спешили на помощь своим. Томас взмахнул рукой и направился к броду. Эльфы и гномы, принимавшие участие в атаке, последовали за ним. Вдогонку им полетели цуранийские стрелы, но ни одна из них не достигла цели. Вскоре воины вышли на большую поляну в чаще леса, находившуюся на безопасном расстоянии от позиций неприятеля. Галейн вытянулся перед Томасом и доложил: - Операция прошла успешно. У нас нет потерь. Лишь несколько эльфов и гномов легко ранены. Мы уничтожили тридцать неприятельских воинов. Томас без улыбки взглянул на Галейна. Глаза его заволоклись дымкой. Казалось, мысли юноши блуждали где-то далеко. Вздохнув, он проговорил: - Да, эта битва была успешной. Но мы должны атаковать их снова и снова. Завтра, и послезавтра, и каждую следующую ночь. До тех пор, пока они не предпримут контратаку. Для войск эльфов и гномов, которыми командовал Томас, настало горячее время. Они переправлялись через реку почти каждую ночь, нанося противнику ощутимые потери. Напав на лагерь, расположенный неподалеку, они затем возобновляли атаку в нескольких милях выше или ниже по течению реки. Порой Томас решал выждать и дать своим воинам короткий отдых, затем они нападали на один и тот же лагерь по несколько раз кряду. Стучалось, что меткая стрела, пущенная кем-либо из эльфов, пронзала грудь цуранийского часового. Товарищи убитого занимали боевые позиции вокруг своих укреплений, но час проходил за часом, ночь сменялась рассветом, а гномы и эльфы так и не предпринимали наступления. Тревога оказывалась ложной. Однажды, воспользовавшись этим обманным маневром, Томас повел воинов в атаку на исходе ночи, когда противник не ожидал нападения. Застав цурани врасплох, эльфы и гномы наголову разбили их отряд и продвинулись далеко в лес, в расположение неприятельских частей. Им удалось захватить обоз с продовольствием, убив одного из странных шестиногих животных, впряженных в повозку. В том бою погибли два карлика и трое эльфов. Томас и его воины, число которых приближалось теперь к трем сотням, расположились на большой поляне. Они сидели у походных костров и с аппетитом поедали рагу из оленины, тушенной со съедобными клубнями и приправленной ароматными травами и кореньями. К костру, возле которого сидели Томас, Галейн и Долган, подбежал один из разведчиков. - Связной из армии короля! - доложил он. К обедавшим неторопливо приблизился высокий темнокожий гонец, облаченный в серый плащ. Томас и Галейн встали, приветствуя прибывшего. - Добро пожаловать к нашему костру, Длинный Леон! - с поклоном сказал эльф. - Рад видеть вас в добром здравии, Томас из Крайди и Галейн! - ответил наталезец. - А также и тебя, друг Долган! Один из эльфов протянул связному миску с дымившимся жарким, ломоть хлеба и деревянную ложку. Длинный Леон с аппетитом принялся за угощение. Когда он насытился, Томас спросил: - Что нового у герцога? - Его сиятельство Боуррик шлет вам свои приветствия и благопожелания. Дела у них обстоят не важно. Цурани медленно, но неуклонно, как мох по древесному стволу, продвигаются на восток. Овладев несколькими ярдами нашей земли, они надолго закрепляются на ней, а потом идут дальше. В действиях противника нет и следа суеты и нетерпения. Герцог Боуррик полагает, что к началу следующего года они рассчитывают достичь прибрежной полосы, тем самым изолировав Вольные города с севера. А потом они скорее всего нападут на гарнизоны Занна или Ламута. Но кто может заранее предугадать их действия? - А что происходит в Крайди? - Почтовые голуби принесли вести оттуда как раз перед моим отбытием к вам. Принц Арута по-прежнему дает цурани решительный отпор. Но они продвинулись на значительное расстояние в глубь Зеленого Сердца. Удивляюсь, как это вам удалось добраться до Эльвандара, друг Долган! Гном пожал плечами и выпустил изо рта колечко дыма. - Ведь это было прежде, когда путь через Зеленое Сердце еще оставался открытым. Зато теперь нам, судя по всему, придется зимовать у эльфов. Томас задумчиво глядел на пламя костра. - А как ты сам смог миновать Зеленое Сердце? - спросил он разведчика. -Ваши ночные набеги вызвали большой переполох среди цурани, - с готовностью ответил Длинный Леон. - Отряды, сражавшиеся против Западных армий, перегруппированы. Часть их спешно оттянута сюда, чтобы противостоять вам вдоль берегов реки. Я просто шел по следам одной из таких групп. Им и в голову не приходило поинтересоваться, что творится за их спинами. - Леон усмехнулся. - Но на одном из последних отрезков пути мне пришлось взять в сторону, чтобы опередить их и незамеченным добраться до вас. - Сколько их? - обеспокоенно спросил Галейн. Леон пожал плечами. - Я видел шесть отрядов. Возможно, на самом деле их больше. В цуранийских военных отрядах насчитывалось обычно до шестисот человек. Томас хлопнул рукой по колену и взволнованно проговорил: - Они направили сюда такие огромные силы, чтобы предпринять новую попытку переправиться через реку. Цурани рассчитывают оттеснить нас в глубь леса, чтобы мы прекратили атаки на их прибрежные лагеря. - Он поднялся на ноги и подошел к Длинному Леону. - Скажи, нет ли с ними чародеев? - Я видел одного черноризца в том отряде, по следам которого шел сюда. - На этот раз они двинули против нас мощные силы. Что ж, мы встретим их во всеоружии! Пошлите гонцов во все наши лагеря, - приказал он Галейну и Долгану. - Через два дня всем командирам частей надлежит прибыть ко двору королевы. Мы устроим военный совет. Гном и эльф немедленно отрядили нескольких гонцов, которые должны были передать распоряжение Томаса начальникам эльфийских отрядов, расположившихся выше и ниже по течению реки Крайди. Ашен-Шугар восседал на троне. Он не глядел на кружившихся в танце невольниц. Девушки-моррелы, все как одна юные, стройные и красивые, старались усладить его зрение грациозными движениями своих гибких тел. Но ему было не до них. Мысли его обратились к предстоявшей битве. Душу Ашен-Шугара объяло чувство иссушающей тоски и бесконечного одиночества. - Оно зовется грустью, - шепнул ему на ухо чей-то чужой голос. Ашен-Шугар наклонил голову и безмолвно обратился к неведомому собеседнику: -Кто ты, решившийся нарушить мой покой? - Я - тот, в кого тебе суждено превратиться, - последовал ответ. - Все, что ты видишь перед собой и что ты испытываешь - не более чем греза, воспоминание о давно минувшем. Ашен-Шугар вскочил на ноги и вынул из ножен свой золотой меч с белой рукояткой. Глаза его блеснули гневом. Музыка тотчас же смолкла. Танцовщицы, слуги и музыканты повалились на пол, простершись перед своим господином. - Я существую! И все это - вовсе не греза и не видение! - Ты существуешь лишь в моих воспоминаниях, - повторил неведомый голос. - И мы с тобой становимся единым целым. Ашен-Шугар взмахнул мечом, и отрубленная голова одного из слуг подкатилась к его ногам. Ашен-Шугар наклонился над обезглавленным телом и подставил ладонь под струю горячей крови, хлеставшей из шеи убитого. Он поднес окровавленные пальцы к своему лицу. Ноздри его раздувались, рот кривился в жестокой усмешке. - Разве это не вкус самой жизни?! - Все это лишь видимость жизни, которая давно завершилась. - В мою душу закралось странное чувство, которому нет названия. Оно... оно денно и нощно преследует меня, и я... - И ты боишься его. Ашен-Шугар снова взмахнул мечом. Удар этот оборвал жизнь одной из танцовщиц. - Эти существа всю свою жизнь одержимы страхом. Мне же он неведом. Слышишь?! Неведом! - Ты испуган, но не решаешься признаться в этом даже самому себе. Перемен страшатся все, даже боги. - Кто ты такой? - безмолвно вопросил валкеру. - Я - это ты. Я - тот, кем тебе суждено стать, и тот, кем ты когда-то был. Я - Томас. Возглас, раздавшийся снизу, вывел Томаса из задумчивости. Он поднялся с пола своей маленькой комнатки и, пройдя по нескольким древесным лестницам и коридорам из сплетенных ветвей, вступил в покои королевы. Внизу повсюду, насколько хватало взора, горели походные костры. Армия, которой он командовал, собиралась в самом сердце Эльвандара. Под сень древесных жилищ, что ни час, вступали все новые и новые отряды эльфов и гномов. Завтра на совете, в котором примут участие Калин, Тэйтар, Долган и другие, он поведает всем о своем плане отражения атаки армии цурани. Томас больше не страшился видений, посещавших его в течение долгих шести лет. Он понимал, что своей отвагой и силой, теми новыми качествами, что делали его столь похожим на обитателей Эльвандара, он во многом обязан этим грезам, роднившим его с прежним обладателем бело-золотых доспехов. Он знал, что никогда больше не будет прежним Томасом из Крайди. Но кем ему предназначено стать?.. Позади него раздался шелест легких шагов. Не оборачиваясь, он проговорил: - Добрый вечер, миледи. Королева эльфов подошла к нему вплотную. На лице ее отразилась тревога. - Твой слух стал чутким, как у эльфа, - сказала она на своем родном наречии. - Да, это так. Сияющая Луна, - кивнул Томас. Так звучало имя королевы на древнеэльфийском языке, которым он овладел в совершенстве. Лишь теперь он обернулся к ней. В глазах Агларанны читались изумление и страх. - Неужто это тот самый отрок, что стоял в кабинете герцога ни жив ни мертв, страшась заговорить с королевой эльфов? - Она дотронулась тонкими пальцами до его щеки. - Мне просто не верится, что ты мог так перемениться. Томас осторожным движением отвел ее руку. - Я - тот, кого вы видите перед собой, Агларанна. - Голос его был тверд и решителен. Она окинула встревоженным взглядом его лицо, в котором на миг проглянули страшные, зловещие черты. Вздрогнув, королева прошептала: - Но кого я вижу перед собой? Кого, Томас? Не ответив на ее вопрос, он властно проговорил: - Почему вы избегаете меня? Вздохнув, королева мягко ответила: - Тому чувству, что возникло между нами, не должно быть места в наших сердцах. Оно впервые дало о себе знать, когда ты появился здесь вместе с Долганом шесть лет тому назад. Томас помотал головой: - Нет, ваше величество! Это произошло гораздо раньше - в тот день, когда вы прибыли к нам в Крайди! - Он встал во весь рост и, глядя ей в глаза, спросил: - Но почему вы пожелаете дать этому чувству волю? Или я, по-вашему, недостоин стать супругом королевы эльфов? Она отстранилась от него. Любой из подданных королевы, увидев ее теперь, подивился бы происшедшей в ней перемене. Агларанна была растерянна и подавленна. На глаза ее навернулись слезы. Невозмутимость и уверенность в себе, коими всегда отличалась владычица эльфов, исчезли без следа. Вздохнув, она проговорила: - Но ведь ты - человек! Несмотря на силу и могущество, которыми ты наделен благодаря дару дракона, ты остаешься человеком и должен будешь разделить судьбу всех сынов твоего племени. А мне суждено править Эльвандаром, пока я не обрету вечный покой на Благословенных островах, где ждет меня мой покойный супруг. И королем эльфов станет Калин. Так предписывают наши законы. Томас взял ее за плечи и повернул лицом к себе. -Но это не всегда было так! В глазах Агларанны мелькнул испуг. Она с усилием прошептала: - Да, мы не всегда были вольным народом. Томас пристально вгляделся в ее лицо. - Неужто вы станете утверждать, что я вам не по сердцу? Агларанна отступила. . - Нет, я солгала бы, если бы сказала, что равнодушна к тебе. Но меня пугают перемены, происшедшие в твоем облике и... и в твоей душе, Томас. Если тебе суждено когда-нибудь обернуться подлинным валкеру, мы должны будем изгнать тебя из наших лесов. Никому из Древнейших нет больше места в нашей жизни. Томас засмеялся. В смехе его звучали обида и горечь. - Мальчишкой я был влюблен в вас, но мои мечты о союзе с вами разбивались о непреодолимую преграду: ведь разве мог простой смертный помышлять о браке с королевой эльфов? Теперь же, когда я наделен могуществом и силой, коими не обладал до меня никто из людей, когда я получил в свое распоряжение власть, дающую мне право притязать на вашу любовь, вы утверждаете, что именно эта волшебная сила стала препятствием на пути осуществления моей заветной мечты! Агларанна прижала руки к груди и с мольбой взглянула на Томаса. - Но ведь дело не только в этом! Мы, члены царствующего дома, не можем позволить себе вступать в супружество с людьми! Некоторые из моих подданных соединяют свои судьбы со смертными, но подобным союзам уготован печальный конец! И ты это знаешь не хуже меня, Томас! Ведь когда ты превратишься в седого, согбенного старца, я буду все такой же, как теперь. Томас покачал головой. - Ничего подобного, миледи! Я проживу не меньше тысячи лет под сенью этих лесов! В этом у меня нет ни малейшего сомнения. Но я больше не стану смущать ваш покой разговорами о моих чувствах-... пока для этого не настанет более благоприятный момент. Но знайте, что вам не избежать своей судьбы, Агларанна! Томас ушел, оставив королеву одну. Она долго глядела ему вслед, прижав ладонь ко рту. В глазах ее стояли слезы. Впервые с тех пор, как умер ее супруг король, в душе Агларанны бушевали чувства, которые она не могла побороть. То были безотчетный страх и любовное томление. Томас оглянулся на зов одного из часовых. От края большой поляны к нему приближались юный эльф с обнаженным мечом и чернобородый мужчина средних лет, одетый в простое платье и опиравшийся на посох. Прервав разговор с Калином и Долганом, Томас поднялся вслед за незнакомцем в тронный зал королевы. Туда же поспешили принц эльфов и военачальник гномов. Агларанна восседала на своем троне в окружении старейшин, расположившихся в Круге Совета на низких скамейках. По правую руку от королевы стоял ее главный советник Тэйтар. Приблизившись к трону, незнакомец с достоинством поклонился властительнице эльфов. Тэйтар, нахмурившись, с подозрением воззрился на пришельца, но тот любезно улыбнулся советнику и произнес на чистейшем эльфийском наречии: _ - Приветствую вас, миледи. Агларанна ответила ему на языке Королевства: _ - Ты смел и дерзок, чужеземец, рискнувший проникнуть в святая святых Эльвандара! Мужчина улыбнулся и обеими руками оперся о свой посох. - Мне не удалось бы пересечь границу вашего королевства, миледи, если бы не провожатый, любезно согласившийся помочь мне. Тэйтар бросил гневный взгляд на эльфа, который привел незнакомца в тронный зал, но юноша, нимало не смутившись, пожал плечами и отвернулся. - По-видимому, у него просто не было выбора, - мрачно изрек советник. Незнакомец покачал головой: - Выбор есть всегда и у всех. Другое дело, что мы сами порой отказываемся им воспользоваться. - Чего тебе нужно от нас? -выступил вперед Томас. Повернувшись на его голос, мужчина с улыбкой проговорил: - А-а-а, вот и ты, владелец драконьих доспехов! Рад видеть тебя живым и невредимым, Томас из Крайди! Томас вернулся на прежнее место, внезапно почувствовав, что за учтиво-насмешливой манерой незваного гостя скрывалась недюжинная сила. Ею были пронизаны сдержанные жесты незнакомца, ее излучали его темные глубоко посаженные глаза. Томасу сделалось не по себе. Охрипшим от волнения голосом он спросил: - Кто ты? Мужчина с готовностью ответил: - У меня много имен. Но в этих краях меня обычно называют Макросом Черным. - Он очертил своим посохом круг, указывая на собравшихся в тронном зале. - Я пришел к вам, потому что план, который вы собираетесь обсуждать здесь, неоправданно дерзок и опасен. - Ткнув концом посоха в сторону Томаса, он добавил: - И захват цуранийского чародея навлечет на вас неисчислимые беды, если я не помогу вам избежать их. - Он лукаво улыбнулся. - Когда придет время, вы заполучите мага в черной сутане. Но теперь вам это не удастся. - В голосе его явственно звучала насмешка. Агларанна поднялась с трона, не сводя взора с Макроса. - Тебе многое известно о нас и наших намерениях. Он медленно, с достоинством поклонился. - Ваша правда, миледи. Мне ведомо также и то, в чем люди, эльфы и гномы порой не решаются признаться даже самим себе. - Он подошел к Томасу и, положив руку ему на плечо, подвел его к трону и усадил рядом с королевой. Немного помедлив, волшебник опустился на низкую скамью. Он окинул Агларанну долгим, пристальным взором и проговорил: - Цурани окажутся у кромки леса с первыми лучами солнца. Они двинут свои огромные силы на Эльвандар. Т