генератора виртуальной реальности, который обрабатывает
программу передачи путешествия во времени. Допустим, что когда я включаю эту
программу, вокруг себя я вижу фантастическую лабораторию. В центре находится
вращающаяся дверь, подобная тем, которые находятся на входе в большие
здания, за исключением того, что она непрозрачна и почти полностью огорожена
непрозрачным цилиндром. Единственный путь в цилиндр или из него -- это вход,
прорезанный в его боковой стенке. Дверь, расположенная внутри этого
цилиндра, постоянно вращается. На первый взгляд кажется, что с этим
устройством мало что можно сделать, кроме как войти в него, сделать в нем
один или несколько кругов вместе с вращающейся дверью и снова выйти. Однако
над входом висит табличка: "Путь в прошлое". Это машина времени --
вымышленная, виртуальная машина времени. Однако если бы существовала
реальная машина времени, способная перенести в прошлое, она, как и эта
машина, была бы не экзотическим аппаратом, а экзотическим местом. Чем ехать
или лететь на ней в прошлое, человеку скорее пришлось бы проделать через нее
определенный путь (возможно, используя обычный космический аппарат) и
появиться в более раннем времени.
Рис. 12.1. Путь через пространство-время, совершаемый путешественником
во времени
На стене смоделированной лаборатории висят часы, которые первоначально
показывают полдень, а у входа в цилиндр написаны некоторые инструкции. К
тому времени, как я закончил читать их, уже пять минут первого, как в
соответствии с моим восприятием, так и по часам. Инструкции гласят, что если
я войду в цилиндр, сделаю вместе с вращающейся дверью один круг и вернусь, в
лаборатории будет на пять минут раньше. Я вхожу в одно из отделений
вращающейся двери. Когда я перемещаюсь вокруг цилиндра, мое отделение
закрывается за мной, а потом, через несколько мгновений, снова достигает
входа. Я выхожу. Лаборатория выглядит почти также -- за исключением чего?
Что мне следует ожидать дальше, если это точная передача путешествия в
прошлое?
Позвольте мне вернуться немного назад. Допустим, что у входа есть
переключатель, два положения которого обозначены как "интерактивность
включена" и "интерактивность выключена". Эта установка не позволяет
пользователю участвовать в прошлом, а позволяет только наблюдать его.
Другими словами, она обеспечивает не полную передачу виртуальной реальности
среды прошлого, а только формирование изображений.
Наличие этой простой установки, по крайней мере, исключает
неопределенность или парадокс относительно того, какие изображения должны
быть сформированы, когда я выйду из вращающейся двери. Это должны быть
изображения меня, в лаборатории, делающего то, что Я делал в полдень. Одна
причина отсутствия неопределенности состоит в том, что я помню эти события,
поэтому я могу сравнить изображения прошлого с моими собственными
воспоминаниями о том, что произошло. Ограничивая свой анализ небольшой
замкнутой средой за короткий промежуток времени, мы избежали проблемы,
аналогичной той, что связана с выяснением, каким на самом деле был Юлий
Цезарь, проблемы, связанной с верхними пределами археологии, а не с
внутренними проблемами путешествия во времени. В нашем случае генератор
виртуальной реальности легко может получить информацию, которая ему
необходима, чтобы создать требуемые изображения, записав все мои действия.
Это не запись моих действий в физической реальности (которые заключаются в
том, чтобы спокойно лежать внутри генератора виртуальной реальности), это
запись моих действий в виртуальной среде лаборатории. Таким образом, в
момент моего выхода из машины времени, генератор виртуальной реальности
перестает передавать лабораторию в 12.05 и начинает воспроизводить свою
запись с изображений того, что произошло в полдень. Он показывает эту запись
мне с перспективой, настроенной на мое настоящее положение, и того, куда я
смотрю, и постоянно перенастраивает перспективу по мере моего обычного
движения. Таким образом, я снова вижу, что часы показывают полдень. Также я
вижу более раннего себя, стоящего перед машиной времени, читающего надпись
над входом и изучающего инструкции точно так, как я делал это пять минут
назад. Я вижу его, но он не видит меня. Что бы я не сделал, он -- или скорее
оно, движущееся изображение меня, -- никак не отреагирует на мое
присутствие. Через некоторое время оно идет к машине времени.
Если я случайно окажусь у входа, мое изображение, тем не менее,
направится прямо к машине времени и войдет в нее, так же, как это сделал я,
поскольку если бы оно сделало что-то еще, то передача уже была бы неточной.
Существует множество способов запрограммировать генератор изображений, чтобы
он справился с ситуацией, когда изображение непрерывного предмета должно
пройти через местоположение пользователя. Например, изображение могло бы
пройти прямо через пользователя, как привидение, или оно могло бы оттолкнуть
пользователя. Последний вариант дает более точную передачу, потому что в
этом случае изображения в некоторой степени являются не только видимыми, но
и осязаемыми. Я не должен опасаться, что ушибусь когда мое изображение
оттолкнет меня, как бы резко оно не сделало это, потому что физически меня
там безусловно нет. Если мне не хватает места, чтобы уйти с дороги,
генератор виртуальной реальности мог бы без усилий переместить меня через
небольшую щель или даже телепортировать за препятствие.
Дальнейшего воздействия я не могу оказать не только на свое
изображение. Поскольку мы временно переключились с виртуальной реальности на
формирование изображений, я уже не могу воздействовать на что-либо в
смоделированной среде. Если на столе стоит стакан воды, я уже не могу взять
его и выпить, что я мог сделать, прежде чем прошел через вращающуюся дверь в
смоделированное прошлое. Запросив модель неинтерактивного путешествия в
прошлое, которое эффективно является воспроизведением конкретных событий,
происходивших пять минут назад, я неизбежно теряю контроль над своей средой.
Я передаю контроль, как это и произошло, бывшему себе.
Когда мое изображение входит во вращающуюся дверь, часы снова
показывают 12.05, хотя в соответствии с моим субъективным восприятием в
модели уже 12.10. Что произойдет дальше, зависит от того, что я сделаю. Если
я просто останусь в лаборатории, то следующей задачей генератора виртуальной
реальности должна стать задача перемещения меня к событиям, которые
происходят после 12.05, по времени в лаборатории. Ни генератор еще не
обладает записью этих событий, ни у меня нет никаких воспоминаний о них.
Относительно меня, относительно смоделированной лаборатории, относительно
физической реальности, эти события еще не произошли, поэтому генератор
виртуальной реальности может возобновить свою полностью интерактивную
передачу. Общий результат состоит в том, что я провел в прошлом пять минут,
не имея возможности воздействовать на него, а затем вернулся в "настоящее",
которое я оставил, то есть, к нормальной последовательности событий, на
которые я могу повлиять.
Существует другая альтернатива: я могу последовать за своим
изображением в машину времени, вместе с ним совершить путешествие вокруг
машины времени и снова появиться в прошлом лаборатории. Что произойдет в
этом случае? Часы снова показывают полдень. Теперь я вижу два изображения
прежнего себя. Одно из них видит машину времени впервые и не замечает ни
меня, ни второе изображение. Второе изображение, кажется, видит первое, но
не видит меня. Я вижу оба изображения. Только первое изображение способно
воздействовать на что-либо в лаборатории. На этот раз, с точки зрения
генератора виртуальной реальности, в момент путешествия во времени не
произошло ничего особенного. Он по-прежнему находится в установке
"интерактивность выключена" и просто продолжает воспроизводить изображения
событий, произошедших пять минут назад (с моей субъективной точки зрения), и
эти события уже достигли того момента, когда я начал видеть изображение
себя.
Рис. 12.2. Повторное использование машины времени позволяет
сосуществовать многочисленным копиям путешественника во времени
Когда пройдет еще пять минут, я снова смогу выбрать, войти ли в машину
времени опять, на этот раз в компании двух изображений меня (рисунок 12.2).
Если я повторю этот процесс, то через каждые пять субъективных минут будет
появляться одно дополнительное изображение меня. Каждое появляющееся
изображение будет видеть все остальные, появившиеся до него (по моим
ощущениям), но не будет видеть ни одно из тех, которые появились после него.
Если я продолжу этот эксперимент так долго, как это только возможно,
максимальное количество копий меня, способных сосуществовать, будет
ограничено только стратегией избежания столкновений в генераторе
изображений. Допустим, что генератор пытается сделать реально трудным для
меня втиснуться во вращающуюся дверь со всеми изображениями меня. Тогда, в
конце концов, я буду вынужден сделать что-то отличное от путешествия в
прошлое вместе с ними. Я мог бы немного подождать и занять следующее за ними
отделение, в случае чего я попаду в лабораторию на мгновение позднее их.
Однако это всего лишь отложит проблему переполнения машины времени. Если я
не перестану ходить вокруг этой петли, в конечном итоге, все "щели"
путешествия во время 12.05 будут забиты, вынуждая меня дожидаться более
позднего времени, после которого уже не будет дальнейшей возможности
возвращения в тот промежуток времени. Этим свойством машины времени тоже
обладали бы, если бы существовали. Они не только являются местами, они
являются местами с конечной вместимостью для осуществления перемещения в
прошлое.
Другим следствием того факта, что машины времени -- это не аппараты, а
скорее места или пути, является то, что человек не абсолютно свободен
выбирать, в какое время воспользоваться ими для путешествия. Как показывает
этот пример, такую машину можно использовать только для путешествия в то
время и место, где она существовала. В частности, невозможно использовать ее
для путешествия в то время, когда ее конструкция еще не была закончена.
Сейчас генератор виртуальной реальности содержит записи множества
различных версий того, что произошло в этой лаборатории между полуднем и
12.05. Которая из этих версий описывает реальную историю? Нас не должно
волновать отсутствие ответа на этот вопрос, поскольку он спрашивает, что
является реальным в ситуации, где мы искусственно подавили интерактивность,
сделав неприменимой проверку доктора Джонсона. Можно было бы поспорить, что
реальна только последняя версия, та, которая описывает большинство копий
меня, потому что все предыдущие версии в действительности показывают историю
с точки зрения людей, которые из-за искусственного правила неинтерактивности
не могли полностью видеть, что происходит. Напротив, можно было бы спорить,
что единственно реальной версией является первая версия событий, та, где
была только одна копия меня, потому что только ее одну я ощущал
интерактивно. Весь смысл неинтерактивности в том, что мы временно мешаем
себе изменить прошлое, а поскольку все последующие версии отличаются от
первой, они не описывают прошлое. Они всего лишь описывают кого-то, кто
смотрит на прошлое, благодаря универсальному генератору изображений.
Также можно было бы поспорить, что все версии в равной степени реальны.
Как-никак, по окончании всего этого я помню, что ощутил не только одну
историю лаборатории за пять минут, а несколько таких историй. Я ощущал их
последовательно, но, с точки зрения лаборатории, все они произошли за один и
тот же пятиминутный промежуток времени. Полная запись моих ощущений
потребует множества снимков лаборатории на каждый момент, определяемый
часами, вместо обычного одного снимка на момент. Другими словами, это была
передача параллельных вселенных. Оказывается, что эта последняя
интерпретация наиболее близка к истине, как мы увидим, повторив этот же
самый эксперимент, но на этот раз с включенной интерактивностью.
Первое, что я хочу сказать об интерактивном режиме, в котором я
свободен воздействовать на среду, -- это то, что одно, что я могу
реализовать по своему выбору, -- это точная последовательность событий,
которые я только что описал для неинтерактивного режима. То есть, я могу
вернуться назад и встретить одну или несколько копий себя, но, тем не менее,
(если я достаточно хороший актер) повести себя точно так, как если бы я не
видел некоторые из них. Тем не менее, я должен внимательно наблюдать за
ними. Если я хочу воссоздать последовательность событий, произошедших при
проведении мной этого эксперимента с выключенной интерактивностью, я должен
помнить, какие копии меня ведут себя так, как я могу вести себя в
последующие посещения этого времени.
В начале этого эксперимента, когда я впервые вижу машину времени, я
немедленно вижу, что она выпускает одну или несколько копий меня. Почему?
Потому что при включенной интерактивности, когда я буду использовать машину
времени в 12.05, у меня будет право воздействовать на прошлое, в которое я
вернусь, а это прошлое -- как раз то, что происходит сейчас, в полдень.
Таким образом, будущий я или будущие я появляются, чтобы использовать свое
право воздействия на лабораторию в полдень, право воздействия на меня и, в
частности, право быть увиденными мной.
Копии меня занимаются своими делами. Рассмотрим вычислительную задачу,
которую должен выполнить генератор виртуальной реальности при передаче этих
копий. Теперь существует новый элемент, который делает эту задачу гораздо
более сложной, чем она была при неинтерактивном режиме. Как генератор
виртуальной реальности должен выяснить, что собираются делать копии меня? У
него еще нет никаких записей этой информации, поскольку в физическом времени
эксперимент только что начался. Однако генератор немедленно должен
представить мне передачи будущего меня.
Поскольку я твердо решил притвориться, что не вижу эти передачи, а
затем скопировать то, что делают они, они не будут подвергнуты более строгой
проверке на точность. Генератору виртуальной реальности нужно всего лишь
заставить их делать что-либо -- что угодно, что мог бы сделать я; или
точнее, любое поведение, которое я мог бы скопировать. Зная технологию, на
которой основан генератор виртуальной реальности, мы допускаем, что это не
превысило бы его возможности. Генератор имеет точную математическую модель
моего тела и некоторую степень прямого доступа к моему мозгу. Он может
использовать их для вычисления некоторого поведения, которое я мог бы
скопировать, а затем заставить свои исходные передачи меня вести себя именно
так.
Итак, в начале эксперимента я вижу, что несколько копий меня появляются
из вращающейся двери и что-то делают. Я притворяюсь, что не замечаю их, и
через пять минут сам обхожу вращающуюся дверь и копирую виденные мной ранее
действия первой копии себя. Через пять минут я снова обхожу дверь и копирую
вторую копию и т. д. Тем временем я замечаю, что одна из копий всегда
повторяет то, что делал я в течение первых пяти минут. В конце
последовательности путешествия во времени у генератора виртуальной
реальности снова будет несколько записей того, что произошло за пять минут
после полудня, но на этот раз все эти записи будут идентичны. Другими
словами, имеет место только одна история, а именно: что я встречаю будущего
себя, но притворяюсь, что не замечаю его. Позднее я стал этим будущим мной,
переместился назад во времени, чтобы встретить прошлого себя, и,
по-видимому, остался незамеченным. Все это очень неплохо, непарадоксально --
и нереально. Это было достигнуто, благодаря сложной, взаимозависимой игре, в
которой участвовали генератор виртуальной реальности и я: я копировал его, а
он копировал меня. Но при включении нормальной интерактивности, я могу не
выбирать эту игру.
Если бы у меня действительно был доступ к виртуальному путешествию во
времени, я непременно захотел бы проверить подлинность передачи. В
обсуждаемом нами случае проверка началась бы сразу же, как только я увидел
копии себя. Я бы не только не проигнорировал их, я бы немедленно вступил с
ними в разговор. У меня гораздо больше возможностей проверить их
подлинность, чем их было бы у доктора Джонсона для проверки подлинности Юлия
Цезаря. Чтобы пройти хотя бы начальную проверку, переданные версии меня
должны были бы быть существами с искусственным интеллектом -- более того,
существами, настолько похожими на меня, по крайней мере, в своих реакциях на
внешние раздражители, чтобы они могли убедить меня, что являются точной
передачей меня, каким я мог бы стать через пять минут. Генератор виртуальной
реальности должен обрабатывать программы, по содержанию и сложности подобные
моему разуму. И опять, сложность написания подобных программ в данном случае
не проблема: мы исследуем принцип виртуального путешествия во времени, а не
его практическое применение. Не имеет значения, откуда наш гипотетический
генератор виртуальной реальности берет свои программы, поскольку мы
спрашиваем, содержит ли набор всех возможных программ программу, точно
передающую путешествие во времени. Однако наш генератор виртуальной
реальности, в принципе, имеет средства найти все возможные варианты моего
поведения в различных ситуациях. Эта информация содержится в физическом
состоянии моего мозга, и с помощью достаточно точных измерений, в принципе,
ее можно было бы считать оттуда. Одним из методов (вероятно неприемлемым)
осуществить это мог бы быть следующий: генератор виртуальной реальности
заставляет мой мозг в виртуальной реальности вступить во взаимодействие с
проверяемой средой, записывает его поведение, а затем восстанавливает его
первоначальное состояние, возможно, прокрутив его назад. Причина того,
почему это может быть неприемлемым, в том, что я, по-видимому, ощутил бы эту
проверяемую среду и, хотя я потом не вспомнил бы ее, я хочу, чтобы генератор
виртуальной реальности давал мне только ощущения, точно определенные мной, и
никакие другие.
В любом случае, для настоящих целей значение имеет только то, что,
поскольку мой мозг является физическим объектом, принцип Тьюринга гласит,
что он входит в репертуар универсального генератора виртуальной реальности.
Таким образом, в принципе, копия меня может пройти проверку на точность
сходства со мной. Но это не единственная проверка, которую я хочу
осуществить. Главным образом, я хочу проверить, подлинно ли передается само
путешествие во времени. В этой связи, я хочу выяснить не только, является ли
этот человек подлинным мной, но подлинно ли то, что он из будущего.
Частично, я могу проверить это, расспросив его. Он должен сказать, что
помнит, что пять минут назад находился в моем положении, а потом прошел
через вращающуюся дверь и встретил меня. Я так же должен обнаружить, что он
проверяет подлинность меня. Почему он сделал бы это? Потому что самый
строгий и прямой способ проверить его сходство с будущим мной заключался бы
в том, чтобы подождать, пока я не пройду через машину времени, а потом
посмотреть на две вещи: во-первых, ведет ли себя копия меня, которую я там
обнаруживаю, так же, как, я помню, вел себя я; и во-вторых, веду ли я себя
так, как, я помню, вела себя копия.
В обоих этих отношениях передача определенно не пройдет проверку! При
моей первой же и самой небольшой попытке вести себя отлично от того, как, я
помню, вела себя моя копия, у меня это получится. И заставить мою копию
вести себя отлично от того, как вел себя я, будет почти так же легко: все,
что мне придется сделать, -- это задать ей вопрос, который я на его месте не
задавал, и ответ на который будет иным. Таким образом, как бы сильно они не
походили на меня внешне и личностно, люди, появляющиеся из виртуальной
машины времени не являются подлинной передачей человека, которым я вскоре
стану. Да они и не должны им являться -- как-никак, я твердо решил вести
себя отлично от них, когда придет моя очередь воспользоваться машиной
времени, и, поскольку сейчас генератор виртуальной реальности разрешает мне
свободно взаимодействовать с переданной средой, нет ничего, что помешало бы
мне осуществить свое намерение.
Подведем итог. В начале эксперимента я встречаю человека, в котором
узнаю себя, за исключением небольших отличий. Эти отличия последовательно
указывают на то, что он из будущего: он помнит лабораторию в 12.05, в то
время, которое, с моей перспективы еще не наступило. Он помнит, что
отправился в это время, прошел через вращающуюся дверь и прибыл в полдень.
Он помнит, что до всего этого, он начал эксперимент в полдень, впервые
увидел вращающуюся дверь и появляющиеся копии себя. Он говорит, что это
произошло более пяти минут назад, в соответствии с его субъективным
восприятием, хотя, в соответствии с моим субъективным восприятием, весь
эксперимент еще не длится и пяти минут. И так далее. Однако, хотя он и
проходит все проверки на бытность версией меня из будущего, он не является
моим будущим, и это доказуемо. Когда я проверяю, является ли он именно тем
человеком, которым я стану, он не проходит эту проверку. Точно так же, он
говорит мне, что я не прохожу проверку на бытность его прошлым я, поскольку
я не делаю в точности то, что, как он помнит, делал он.
Итак, отправляясь в прошлое лаборатории, я обнаруживаю, что это не то
прошлое, которое я только что покинул. Из-за взаимодействия со мной копия
меня, которую я нахожу там, ведет себя не точно так, как, я помню, вел себя
я. Следовательно, если бы генератор виртуальной реальности должен был
записать все, что происходит во время этой последовательности путешествия во
времени, ему опять пришлось бы запомнить несколько снимков на каждый момент,
определяемый часами в лаборатории, и на этот раз все они были бы отличны.
Другими словами, существовало бы несколько различных, параллельных историй
лаборатории за пятиминутное путешествие во времени. И опять, я ощутил каждую
из этих историй по очереди. Но на этот раз я ощутил все их во
взаимодействии, поэтому нельзя сказать, что хоть одна из них менее реальна,
чем все остальные. Таким образом, в данном случае передается маленький
мультиверс. Если бы это было физическое путешествие во времени,
многочисленные снимки в каждый момент были бы параллельными вселенными. Зная
квантовую концепцию времени, мы не удивились бы этому. Нам известно, что
снимки, которые в нашем повседневном опыте собираются приблизительно в одну
временную последовательность, в действительности являются параллельными
вселенными. Мы обычно не ощущаем другие параллельные вселенные, существующие
в то же самое время, но у нас есть причина верить в их существование. Таким
образом, если мы найдем какой-либо способ, еще неопределенный, переместиться
в более раннее время, почему нам следует ожидать, что этот способ непременно
поместит каждую копию нас на конкретный снимок, который эта копия уже
ощутила? Почему нам следует ожидать, что каждый гость, которого мы принимаем
из будущего, будет приходить с конкретных будущих снимков, на которых мы, в
конечном итоге, обнаружим себя? В действительности, нам не следует ожидать
этого. Просить разрешения на взаимодействие со средами прошлого -- значит
изменить его, что, по определению, значит просить находиться на снимке,
отличном от того, который мы помним. Путешественник во времени вернулся бы
на тот же снимок (или, что, возможно, то же самое, на идентичный снимок)
только в чрезвычайно сложном случае, о котором я уже рассказал выше, когда
между встречающимися копиями не происходит эффективного взаимодействия, и
путешественник во времени умудряется сделать все параллельные истории
идентичными.
Рис. 12.3. Траектории передвижения в мультиверсе путешественника во
времени, который пытается "разыграть парадокс"
Теперь давайте подвергнем виртуальную машину времени окончательной
проверке. Давайте намеренно разыграем парадокс. Я формирую твердое
намерение, которое сформулировал выше: я решаю, что если копия меня
появляется из машины времени в полдень, то я не войду в нее в 12.05 или в
любое другое время, пока длится эксперимент. Но если никто не появится, то в
12.05 я войду в машину времени, появлюсь в полдень, а потом снова не
воспользуюсь машиной времени. Что произойдет? Кто-нибудь появится из машины
времени или нет? Появится. И не появится! Это зависит от того, о какой
вселенной мы говорим. Не забывайте, что в полдень в лаборатории происходит
больше, чем что-то одно. Допустим, что я не вижу никого, кто вышел бы из
машины времени, как это показано на точке "Начало", справа на рисунке 12.3.
Затем, действуя в соответствии со своим твердым намерением, я жду, когда
наступит 12.05, и затем прохожу через уже знакомую вращающуюся дверь.
Появляясь в полдень, я, конечно, обнаруживаю другую версию себя, стоящую у
точки "Начало", слева на рисунке 12.3. Беседуя, мы выясняем, что
сформировали одно и то же намерение. Следовательно, поскольку я появился в
его вселенной, он будет вести себя отлично от того; как вел себя я. Действия
в соответствии с тем же самым намерением, что и у меня, приводят его к тому,
что он не использует машину времени. С этого момента мы с ним можем
продолжить взаимодействие в течение всего времени имитации, и в той
вселенной будет две версии меня. Во вселенной, из которой я пришел,
лаборатория остается пустой после 12.05, так как я никогда не вернусь туда.
Парадокса нет. Обе версии меня преуспели в осуществлении нашего общего
намерения -- которое, следовательно, все-таки не было логически невозможным.
Я и видоизмененный я в этом эксперименте имели различные ощущения.
Видоизмененное я видело, как кто-то выходит из машины времени в полдень, а я
этого не видел. Наши ощущения в равной степени совпали бы с нашим
намерением, и в равной степени были бы непарадоксальны, если бы наши роли
переменились. То есть, я мог бы видеть, как он выходит из машины времени в
полдень, а сам не воспользовался бы ей. В этом случае мы оба завершили бы
свое путешествие в той вселенной, в которой я начал его. В той вселенной, в
которой он начал свое путешествие, лаборатория осталась бы пустой.
Какую из этих двух самосогласованных возможностей покажет мне генератор
виртуальной реальности? Во время этой передачи процесса, проходящего внутри
мультиверса, я играю только одну из двух копий меня; вторую копию передает
программа. В начале эксперимента эти две копии выглядят идентично (хотя в
физической реальности они различны, потому что только одна из них обладает
физическим мозгом и телом вне виртуальной среды). Но в физической версии
эксперимента -- если бы машина времени физически существовала -- две
вселенные, содержащие копии меня, которые собирались встретиться, изначально
были бы строго идентичны, и обе копии были бы в равной степени реальны. В
момент мультиверса, когда мы встретились (в одной вселенной) или не
встретились (в другой), эти две копии стали бы различными. Бессмысленно
спрашивать, какая копия меня испытала бы какие-то ощущения: поскольку мы
идентичны, такого понятия, как "какая" из нас, не существует. Параллельные
вселенные не имеют скрытых серийных номеров: они отличаются только тем, что
происходит в них. Следовательно, чтобы передать все это для блага одной
копии меня, генератор виртуальной реальности должен воссоздать для меня
следствие существования в виде двух идентичных копий, которые, впоследствии,
становятся различными и имеют различные ощущения. Он может заставить это
произойти произвольно, с равной вероятностью, выбирая, какую из двух ролей
он будет играть (а следовательно, зная мое намерение, какую роль буду играть
я). Дело в том, что произвольный выбор в действительности означает
подбрасывание некой электронной версии беспристрастной монетки, а
беспристрастная монетка -- это такая монетка, которая в половине вселенных,
где ее подбросили, падает "орлом", а в другой половине -- "решкой". Таким
образом, в половине вселенных я буду играть одну роль, а в другой половине
-- другую. Именно это произошло бы с реальной машиной времени.
Мы видели, что способность генератора виртуальной реальности передавать
путешествие во времени в точности зависит от того, обладает ли он подробной
информацией о состоянии разума пользователя. Это может заставить человека
поинтересоваться, воистину ли мы избежали всех парадоксов. Если генератор
виртуальной реальности заранее знает, что я собираюсь сделать, действительно
ли я свободен проводить любые проверки, которые выберу? В данном случае нет
необходимости задаваться глубокими вопросами о природе свободной воли. Я
действительно свободен делать все, что захочу в этом эксперименте, в том
смысле, что для каждого возможного способа я могу выбрать любую реакцию на
смоделированное прошлое -- включая и произвольную реакцию, если я захочу
этого, -- генератор виртуальной реальности разрешит мне реагировать именно
так. И мои действия влияют на все среды, с которыми я взаимодействую, и все
они оказывают на меня ответное воздействие точно так, как они делали бы это,
если бы не имело место путешествие во времени.
Генератору виртуальной реальности необходима информация из моего мозга
не для того, чтобы предсказать мои действия, а для того, чтобы передать
поведение моих двойников из других вселенных. Его проблема заключается в
том, что в реальной версии этой ситуации существовали бы мои двойники из
параллельных вселенных, которые первоначально были бы идентичными, а
следовательно, имели бы те же самые склонности, что и я, и принимали бы те
же самые решения. (Еще дальше в мультиверсе также существовали бы другие мои
двойники, которые отличались бы от меня уже в начале эксперимента, но машина
времени никогда не позволила бы мне встретиться с этими версиями). Если
существовал бы какой-то иной способ передачи этих людей, генератору
виртуальной реальности не понадобилась бы информация из моего мозга, как не
понадобились бы ему непомерные вычислительные ресурсы, которые мы
рассматривали. Например, если бы несколько человек, которые знакомы со мной,
были бы способны скопировать меня с некоторой степенью точности (кроме
внешних качеств, как-то: внешний облик и тон голоса, передать которые
довольно просто), то генератор виртуальной реальности мог бы использовать
этих людей, чтобы они сыграли роли моих двойников из параллельных вселенных
и, тем самым, мог бы передать путешествие во времени с той же степенью
точности.
Конечно, реальная машина времени не столкнулась бы с этими проблемами.
Она просто предоставила бы пути, на которых могли бы встретиться я и мои
двойники, которые уже существуют, и она не ограничила бы ни наше поведение,
ни наши взаимодействия, когда мы действительно встретились бы. На способы
соединения этих путей -- то есть, к каким снимкам привела бы машина времени
-- повлияло бы мое физическое состояние, включая состояние моего разума. Это
не отличается от обычной ситуации, в которой мое физическое состояние,
отраженное в моей склонности к различному поведению, влияет на происходящее.
Огромная разница между этим и повседневным опытом в том, что каждая копия
меня потенциально имеет огромное влияние на другие вселенные (через
путешествие в них).
Действительно ли способность перемещаться в прошлое других вселенных,
но не нашей собственной, эквивалентна путешествию во времени? Возможно,
имеет смысл только путешествие между вселенными, но не путешествие во
времени? Нет. Процессы, описанные мной, действительно являются путешествием
во времени. Прежде всего, дело не в том, что мы не можем переместиться на
тот снимок, на котором мы уже были. Если мы правильно все устроим, то мы
сможем это сделать. Конечно, если мы изменим в прошлом что-либо -- если мы
сделаем прошлое отличным от того прошлого, из которого мы пришли, -- то
окажемся в другом прошлом. Качественное путешествие во времени позволило бы
нам изменить прошлое. Другими словами, оно позволяет нам сделать прошлое
отличным от того, которое мы помним (в этой вселенной). Это значит отличным
от того, каким оно действительно является на снимках, куда мы не попадали,
чтобы изменить что-либо. И к этим снимкам, по определению, относятся снимки,
на которых мы были и помним это.
Таким образом, желание изменить конкретные прошлые снимки, на которых
мы однажды были, действительно не имеет смысла. Но это никак не связано с
путешествием во времени. Эта бессмыслица проистекает непосредственно из
бессмысленной классической теории о потоке времени. Изменить прошлое значит
выбрать, на каком снимке находиться, а не изменить какой-то конкретный
снимок прошлого на другой. В этом отношении, изменить прошлое -- все равно
что изменить будущее, чем мы постоянно занимаемся. Всякий раз, когда мы
делаем выбор, мы изменяем будущее: сделай мы иной выбор, мы изменили бы его
опять. Подобная идея не имела бы смысла в классической физике
пространства-времени с ее единственным будущим, определенным настоящим. Но
она имеет смысл в квантовой физике. Делая выбор, мы изменяем будущее по
сравнению с тем, каким оно будет в тех вселенных, где мы делаем другой
выбор. Но ни один конкретный снимок будущего ни в коем случае не изменяется.
Он не может измениться, поскольку потока времени, по отношению к которому он
мог бы измениться, не существует. "Изменение" будущего означает выбор
снимка, на котором мы будем находиться; "изменение" прошлого в точности
означает то же самое. Поскольку потока времени не существует, не существует
и изменения конкретного снимка прошлого, подобного тому на котором, как мы
помним, мы были. Тем не менее, если каким-то образом мы получим физический
доступ к прошлому, нет такой причины, почему мы не могли бы изменить его в
том смысле, в каком мы изменяем будущее, а именно, выбирая пребывание на
снимке, отличном от того, где бы мы находились, сделай мы другой выбор.
Аргументы виртуальной реальности помогают при понимании путешествия во
времени, потому что понятие виртуальной реальности требует серьезного
отношения к "событиям, которые противоречат фактам", а потому, квантовая
концепция времени, подразумевающая наличие многих вселенных, кажется
естественной, будучи переданной в виртуальной реальности. Увидев, что
путешествие в прошлое входит в репертуар универсального генератора
виртуальной реальности, мы понимаем, что идея о путешествии в прошлое имеет
абсолютный смысл. Но это не означает, что она непременно физически
достижима. Как-никак, в виртуальной реальности возможно и путешествие со
скоростью, превышающей скорость света, и вечные двигатели, и много всего
другого, что невозможно физически. Никакой объем рассуждении о виртуальной
реальности не может доказать, что данный процесс разрешен законами физики
(хотя рассуждение может доказать, что он не разрешен: если бы мы пришли к
противоположному выводу, это означало бы, в соответствии с принципом
Тьюринга, что путешествие во времени физически невозможно). Так что же наши
позитивные выводы о виртуальном путешествии во времени говорят нам о физике?
Они говорят нам, как выглядело бы путешествие во времени, если бы оно
имело место. Они говорят нам, что путешествие в прошлое неизбежно было бы
процессом, установившимся в нескольких взаимодействующих и взаимосоединенных
вселенных. В этом процессе участники, куда бы они ни отправились во времени,
в общем случае, перемещались бы из одной вселенной в другую. Точные способы
соединения вселенных зависели бы, помимо всего прочего, от состояния разума
участников.
Таким образом, чтобы путешествие во времени было физически возможно,
необходимо существование мультиверса. Кроме того, необходимо, чтобы законы
физики, управляющие мультиверсом, были таковы, что в присутствии машины
времени и потенциальных путешественников во времени, вселенные становились
бы взаимосоединенными именно так, как описал я, и никак иначе. Например,
если я не собираюсь использовать машину времени, что бы ни случилось, то на
моем снимке не должна появиться ни одна версия меня, путешествующая во
времени; то есть с моей вселенной не может соединиться ни одна вселенная, в
которой версии меня используют машину времени. Если я определенно собираюсь
использовать машину времени, то моя вселенная должна соединиться с другой
вселенной, в которой я тоже определенно использую ее. А если я попытаюсь
разыграть "парадокс", то, как мы видели, моя вселенная должна соединиться с
другой вселенной, в которой копия меня имеет то же самое намерение, что и я,
но, осуществляя это намерение, ведет себя отлично от меня. Удивительно, но
именно это и предсказывает квантовая теория. Короче говоря, результат в том,
что если пути в прошлое действительно существуют, то путешествующие по ним
свободны взаимодействовать с окружающей их средой так же, как они могли бы
делать это, если бы эти пути не вели в прошлое. Путешествие во времени ни в
коем случае не становится алогичным и не налагает особые ограничения на
поведение путешественников во времени.
Все это оставляет у нас вопрос, возможно ли физически существование
путей в прошлое? Этот вопрос был предметом многих исследований и все еще
является в высшей степени противоречивым. Обычно отправной точкой является
набор уравнений, формирующих (предсказательную) основу общей теории
относительности Эйнштейна, нашу лучшую теорию пространства и времени на
сегодняшний день. Эти уравнения, известные как уравнения Эйнштейна, имеют
множество решений, каждое из которых описывает возможную четырехмерную
конфигурацию пространства, времени и гравитации. Уравнения Эйнштейна
определенно позволяют существование путей в прошлое; обнаружено много
решений с таким свойством. До недавнего времени принятая практика
систематически игнорировала такие решения. Но это никоим образом не
следовало ни из самой теории, ни из какого-либо доказательства в физике. Так
происходило потому, что физики находились под впечатлением, что путешествие
во времени "привело бы к парадоксам" и, следовательно, такие решения
уравнений Эйнштейна должны быть "нефизическими". Эта вторая произвольная
догадка напоминает о том, что произошло в первые годы после появления теории
общей относительности, когда сам Эйнштейн отверг решения, описывающие
Большой Взрыв и расширение вселенной. Он пытался изменить уравнения так,
чтобы они описывали статическую вселенную. Позднее он говорил об этом как о
величайшей ошибке своей жизни, а расширение вселенной экспериментально
подтвердил американский астроном Эдвин Хаббл. В течение многих лет ошибочно
отвергали как "нефизические" и решения, полученные немецким астрономом
Карлом Шварцшильдом, первые решения, описывающие черные дыры. Эти решения
описывали явления, противоречащие интуиции, как-то: область, которую в
принципе невозможно избежать, и гравитационные силы, которые в центре черной
дыры становятся бесконечными. В настоящее время распространено мнение, что
черные дыры действительно существуют и действительно обладают теми
свойствами, которые предсказывали уравнения Эйнштейна.
В буквальном понимании уравнения Эйнштейна предсказывают, что
путешествие в прошлое было бы возможно вблизи массивных, вращающихся
объектов таких как черные дыры, если бы они вращались достаточно быстро, а
также в некоторых других ситуац