и часто рассказывал им о великом ходже Ансари и трех советах. Время от времени его навещали святые странники, прохо-дившие мимо. Многие из них пытались вступить с ним в беседу о духовном или сообщить ему о своих собственных индивидуаль-ных путях. Но Сейиф Баба отказывался их слушать и всегда в таких случаях говорил: "Мне необходимо выполнять свое задание, которое дал мне Учитель". Каково же было его изумление, когда однажды кот загово-рил с ним на понятном ему языке. -- Мастер, -- сказал кот, -- у тебя есть задание и ты должен его выполнить. Но неужели тебя не удивляет, что время, которое ты называешь "концом", не приходит? -- Я в самом деле не удивляюсь этому, -- сказал Сейиф Баба, -- ведь я понимаю, что на выполнение этого задания может уйти добрая сотня лет. -- Вот здесь ты ошибаешься, -- заговорила вдруг птица, -- потому что не учишься тому, чему ты мог бы учиться у путников, проходящих по этой дороге. Ты еще не осознал, что хотя эти люди внешне отличаются друг от друга точно так же, как и мы, животные, кажемся тебе разными, они все приходят к тебе из одного источника учения. Сам ходжа Ансари посылает их, чтобы проверить, развил ли ты в себе достаточную проницательность, чтобы последовать за ними. -- Если это так, -- сказал Сейиф Баба, -- чему я не верю, объясните мне, как это обыкновенный кот и маленький воробей увидели то, чего не увидел я, обладатель чудесных даров? -- Все очень просто, -- ответили они хором, -- ты настолько привык смотреть на вещи только с одной стороны, что твои недостатки очевидны даже самому обычному уму. Эти слова взволновали Сейиф Бабу. -- Но тогда, -- сказал он, -- выходит, что я давным-давно уже мог бы найти дверь, о которой говорится в третьем совете, если бы соответственным образом был бы настроен? -- Конечно, -- вступила в разговор собака, -- дверь уже много раз открывалась за эти годы, но ты не видел. А мы видели, но не могли тебе об этом сказать, потому что мы животные. -- Почему же вы говорите об этом теперь? -- Сейчас ты понимаешь нашу речь потому, что с некоторого времени стал более человечным. Теперь у тебя остался только один шанс, ты уже в преклонном возрасте. -- Мне все это кажется, -- подумал Сейиф Баба, но затем стал рассуждать так: они не имеют права поучать меня, я их хозяин, я их кормлю... Но другое его "я" сказало: "Если они говорят неправду, это не имеет большого значения. Но если они правы, то я рискую все потерять. Мне нельзя упускать спасительный шанс". И вот Сейиф Баба стал поджидать благоприятного случая. Прошло несколько месяцев. Однажды перед его домом разбил палатку какой-то странствующий дервиш. Он подружился с животными Сейиф Бабы, и Сейиф Баба решил поделиться с ним своими сомнениями. -- Оставь меня, -- грубо оборвал его дервиш, -- я не желаю выслушивать твою болтовню о мастере Ансари, о каких-то облаках, исканиях, что мне до твоей ответственности за животных и даже до твоего волшебного кольца. Я знаю, о чем тебе следовало бы говорить, но то, что ты сейчас говоришь, меня не интересует. Чувствуя глубокое отчаяние, Сейиф Баба вызвал духа кольца. -- Я не скажу тебе того, чего не должен говорить, -- ответил ему дух кольца, -- но я знаю, что все твои страдания от недуга, который называется "постоянное скрытное предубеждение". Этой болезнью поражено твое мышление и из-за нее ты не можешь продвинуться на пути. Сейиф снова подошел к дервишу, сидевшему перед входом в палатку, и обратился к нему: -- Скажи, что мне делать? Я чувствуя себя ответственным за судьбу этих животных и совсем запутался, кроме того, никакой помощи от трех советов я более не получаю. -- Вот сейчас ты говоришь искренне, и это начало. Доверь мне своих животных и я тебе отвечу. -- Ты просишь слишком многого, а ведь я тебя совсем не знаю. Как ты можешь мне такое предлагать? Правда, я испытываю к тебе уважение, но у меня имеется еще много сомнений. -- Твои слова выдают тебя, -- ответил дервиш, -- дело не в том, что ты заботишься о животных, а в том, что ты неверно воспринимаешь меня. Ни чувства, ни логика не помогут тебе правильно понять меня и воспользоваться моей помощью. В тебе все еще живет жадность; ты относишься к животным, как к своей собственности. А теперь ступай и знай, что мое имя Дарваза ("Дверь"). И Сейиф Баба задумался, не является ли дервиш той самой дверью, о которой говорил тогда шейх Ансари. -- Возможно, ты дверь, которую я ищу, но я не уверен в этом. -- Убирайся со всеми своими сомнениями, -- закричал дервиш, -- и как ты не понимаешь, что первые два совета были даны для твоего ума, но последний совет может быть понят только тогда, когда ты воспримешь его внутренне? Почти два года еще промучился в сомнениях и страхах Сейиф Баба. Однажды внезапно он осознал истину. Он позвал собаку, кота и птичку и сказал им: -- Я отпускаю вас. Отныне вы принадлежите самим себе. Это конец. Сказав это, он постиг, что они -- люди и что животными они были только под действием чар. Рядом оказался дервиш Дарваза, в котором Сейиф Баба узнал самого ходжу Ансари. Мудрец без единого слова отворил дверь в дереве, что росло у ручья, и Сейиф Мулюк вошел в чудесную пещеру, на стенах которой золотыми буквами были начертаны ответы на вопросы о жизни и смерти, о человечестве и человеколюбии, знании и невежестве -- обо всем, что волновало его всю жизнь. -- Привязанность к внешнему тянула тебя назад все эти годы, -- прозвучал голос Ансари. -- И это одна из причин того, что ты пришел слишком поздно. Возьми здесь ту часть мудрости, которая все еще открыта для тебя. Эта история иллюстрирует, помимо всего прочего, любимую суфиями идею о том, что истина "пытается проявить себя" в человеческом обществе, но для каждого человека она появляется снова и снова в таких одеждах, в которых ее труднее всего опознать, причем эти ее проявления на первый взгляд кажутся не имеющими друг к другу никакого отношения. Только развитие "особого восприятия" дает человеку возможность проникнуть в этот невидимый процесс. СУЛТАН И БЕДНЫЙ МАЛЬЧИК Человек не может самостоятельно пройти путь внутреннего развития. В это путешествие не следует отправляться одному, необходим руководитель. Руководителя в нашей притче мы называем султаном, а ищущего -- бедным мальчиком. Рассказывают, что однажды шейх Махмуд обогнал свою свиту. Мчась на своем коне во весь опор вдоль реки, он вдруг увидел у самой воды маленького мальчика, ловившего неводом рыбу. Ребенок казался очень несчастным. Султан осадил коня и, подъехав к мальчику, спросил его: -- Дитя мое, почему у тебя такой грустный вид? Я никогда не встречал человека более печального, чем ты. Мальчик ответил: -- О великий султан, нас семеро братьев. Наш отец умер, и мы живем с матерью в крайней нужде. Чтобы как-то прокор-миться, я прихожу каждый день к реке и закидываю сеть. Если за день мне не удается поймать ни одной рыбы, на ночь я остаюсь голодным. -- Сын мой, -- сказал султан, -- если ты не возражаешь, я помогу тебе. Мальчик согласился, и султан Махмуд сам закинул сеть, которая от прикосновения его руки вернулась с богатым уловом. Дилетанты обычно думают, что метафизические системы либо отрицают ценность вещей "этого мира", либо, наоборот, обещают материальное изобилие. В суфизме, однако, приобретенные "ценности" не всегда имеют только фигуральный или буквальный смысл. Эта притча великого Фарид ад-дина Аттара, взятая из его произведения "Парламент птиц", толкуется и буквально и символически. По утверждению дервишей человек, находящийся на суфийском пути, может приобрести какие-то материальные вещи, если это полезно пути так же, как ему самому. В равной степени он приобретает трансцендентальные дары в соответствии со своей способностью использовать их правильным образом. ТРИ УЧИТЕЛЯ И ПОГОНЩИКИ МУЛОВ Абдул Кадир пользовался такой необыкновенной известностью, что мистики всех вероисповеданий стекались к нему толпами; в его приемном зале, всегда переполненном людьми неизменно соблюдался высший этикет и царило почтительное уважение к традиционным обычаям. Благочестивые посетители придерживались в своих отношениях строгой иерархии: ранг каждого определялся его личным достоинством, возрастом, репутацией его наставника и тем положением, которое он занимал в своей общине. Кроме того, они соперничали друг с другом в том, чтобы обратить на себя как можно большее внимание султана, учителей, Абдул Кадира. Его манеры были безупречны, и невежественные или невоспитанные люди не допускались на эти встречи. Однажды три шейха, первый из Хорасана, второй из Ирака и третий из Египта прибыли в Даргах со своими проводниками, неотесанными погонщиками мулов. Шейхи возвращались после хаджа (паломничество в Мекку). В пути они были до последней степени измучены грубостью и несносными проделками своих проводников; одна мысль о том, что скоро они избавятся от этих мужиков, радовала их не меньше, чем предвкушение предстоящего лицезрения великого Учителя. Когда шейхи подошли к дому Абдул Кадира, он, против своего обыкновения, вышел к ним навстречу. Ни единым жестом приветствия не обменялся он с погонщиками мулов, но с наступлением ночи, когда шейхи в темноте пробирались в отведенные для них покои, они вдруг совершенно случайно стали свидетелями того, как Абдул Кадир пожелал спокойной ночи их проводникам, а когда те почтительно прощались с ним, даже поцеловал им руки. Шейхи были изумлены и поняли, что эти трое, в отличие от них самих, скрытые шейхи дервишей. Они последовали за погонщиками и попытались было завязать с ними беседу, но глава погонщиков грубо осадили их: -- Идите прочь с вашими молитвами, бормотаниями, вашим суфизмом и поисками истины. Тридцать шесть дней мы выносили вашу болтовню, а теперь оставьте нас в покое. Мы простые погонщики и ко всему этому не имеем никакого отношения. Такова разница между скрытыми суфиями и теми, которые только подражают им. "Еврейская энциклопедия" и такие авторитеты по хасидизму, как Мартин Бубер, отмечали сходство хасидистской школы и испанских суфиев, имея в виду хронологию и близость учений. Это сказание, в котором фигурирует суфий Абдул Кадир из Гилана, входит также в жизнеописание хасида рабби Элимелеха. БАЙАЗИД И ТЩЕСЛАВНЫЙ ЧЕЛОВЕК Однажды некий человек с упреком сказал Байазиду, великому мистику IX столетия, что он постился, молился и занимался подобными вещами в течение тридцати лет и все же не нашел в этом утешения, которое обещал Байазид. Байазид ответил ему, что и за триста лет он ничего бы не достиг. -- Почему? -- спросил ищущий просветления. -- Потому что этому препятствует твое тщеславие, -- сказал мудрец. -- Но как мне от него избавиться? -- Есть одно средство, но оно тебе не подойдет. -- И все же назови его. Байазид сказал: -- Ты должен пойти к цирюльнику и сбрить свою почтенную бороду, затем снять одежду, опоясаться кушаком и одеть на шею торбу с грецкими орехами. Когда ты все это сделаешь, ступай на базарную площадь и кричи во весь голос: "Даю орехи тому сорванцу, который ударит меня по шее". Потом пройдись перед зданием суда, чтобы старшины города увидели тебя в таком виде. -- Но я не могу этого сделать, -- взмолился человек, -- прошу тебя, расскажи мне о каком-нибудь другом средстве. -- Это первый и единственно возможный шаг к цели, -- сказал Байазид. -- Но ведь я предупредил, что это средство тебе не понравится, поэтому ты неизлечим. Аль-Газали в своей работе "Алхимия счастья" с помощью этой притчи подчеркивает часто повторяемый аргумент, что некоторые люди, какими бы искренними ищущими истины они не казались сами себе или даже окружающим, побуждаются в своих поступках тщеславием и корыстью, тем самым создавая непреодолимые трудности для своего обучения. ЛЮДИ ПОСТИЖЕНИЯ Имам аль-Газали рассказал предание из жизни Исы ибн Марийам. Однажды Иса увидел людей, понуро сидящих на стене у обочины дороги. Он спросил их: -- Почему вы печалитесь? Они ответили ему: -- Нас печалит страх перед адом. Иса отправился дальше и, пройдя немного, увидел других людей в безутешной печали, сидящих у дороги в различных позах. -- Что вас так озаботило? -- спросил он их. -- Желание рая повергло нас в это состояние, -- ответили люди. Оставив их, Иса продолжил свой путь, пока не повстречал третью группу людей. По ним было видно, что они много выстрада-ли, но их лица сияли радостью. Иса обратился к ним: -- Что вас так обрадовало? Люди ответили: -- Дух истины. Мы видели реальность и это заставило нас забыть второстепенные цели. -- Вот истинно люди постижения, -- сказал Иса. -- В день воскресения они предстанут перед лицом Бога. Те, кто верит, что духовный прогресс основывается на культивировании в людях награды или страха перед наказанием, часто бывают удивлены, услышав это суфийское предание об Иисусе. Суфии говорят, что только определенным людям полезно сосредотачиваться на идее приобретения или потери, и это, в свою очередь, может составить только часть практики. Изучавшие методы и результаты обучения людей путем тренировки и внушения будут близки к тому, чтобы согласиться с суфиями. Религиозные формалисты самых разных вероисповеданий не примут, конечно, утверждения, что простые альтернативы добра и зла, напряженности и расслабленности, награды и наказания представляют собой только часть великой системы самореализации. СТРАНСТВУЮЩИЙ, НЕОБЫЧНЫЙ И ТОРОПЛИВЫЙ Встретились три дервиша на пустынной дороге. Первого звали Странствующий, потому что он, почитая старые обычаи, выбирал самые длинные маршруты для путешествий. Второго звали Необычный, потому что ничто не казалось ему необычным, хотя то, что он делал, или даже то, что привлекало его внимание, казалось весьма необычным другим людям. Имя третьего было Торопливый, потому что этот дервиш, думая, что может сберечь свое время, всегда и во всем стремился найти наиболее короткие пути к своей цели, хотя на деле эти пути часто оказывались самыми длинными. Дервиши некоторое время путешествовали вместе, но вскоре они расстались. Первым покинул их Странствующий; он заметил на перекрестке дороги указатель, о котором слышал когда-то, и стал убеждать своих спутников свернуть, туда, куда указывала стрелка. Они не согласились, и он пошел один. Дорога привела его к разрушенному городу, где единственными обитателями были свирепые львы. Некогда процветавшая здесь цивилизация, о которой читал дервиш, погибла сотни лет назад, и как только он вступил в город, голодные звери набросились на него и растерзали. Спустя день или два Торопливый, решив отыскать путь по-короче, расстался с Необычным. Он пошел напрямик и увяз в зыбучих песках. Правда, дервиш не погиб, но выбираться оттуда ему пришлось несколько месяцев. Между тем Необычный, продолжал путь в одиночестве, вскоре повстречал человека, который сказал ему: -- Дервиш, не ходи дальше. Впереди находится караван-сарай, и в нем по ночам собираются дикие звери из джунглей. -- А где эти звери днем? -- спросил Необычный. -- По-моему, днем они на охоте, -- ответил человек. -- Вот и хорошо, -- сказал Необычный, -- в это время я и отдохну там. В полдень он подошел к караван-сараю и увидел, что земля вокруг утоптана животными. До вечера было еще много времени, и Необычный решил пока выспаться. Проснувшись с наступлением сумерек, он спрятался в укромном месте и стал дожидаться прихода зверей: ему хотелось узнать, для чего они собираются здесь. Вскоре в большой зал вошло множество зверей, во главе их выступал лев, их царь. Они по очереди приветствовали льва и сообщали ему о том, что было известно только им. Один из них доложил льву, что неподалеку от этого места есть пещера, где спрятаны драгоценности, сокровищница Караташа, легендарного Черного Камня. Другой зверь рассказал, что прямо здесь, в караван-сарае, под полом хранится клад из золотых монет, которые стережет крыса. Она не может ни потратить их, ни расстаться с ними, и каждое утро выносит их на поверхность. Третья история была о некоей безумной принцессе, и эта история, самая странная из всего, что было рассказано, удивила даже Необычного. Дело в том, что в соседней долине живет собака, которая стережет стадо овец. С помощью шерсти, растущей у нее за ушами, можно излечить принцессу от безумия, и это единственное средство в мире, которое может спасти. Но так как ни один человек не знает ни этого средства, ни самой принцессы, которая вскоре заболеет (как узнал дервиш), нет никакой надежды, что принцессу кто-нибудь вылечит. Перед рассветом звери разошлись, а дервиш стал ждать появления крысы. Утром на середину зала в самом деле выбежала крыса, неся в зубах золотую монету. Она оставила ее на полу и побежала за следующей. Когда крыса таким образом вынесла все монеты и принялась их пересчитывать, Необычный вышел из своего укрытия и забрал деньги. Затем он направился к пещере Караташ и нашел спрятанные там сокровища. После этого дервиш отыскал собаку и, вырвав у нее из-за ушей клок шерсти, снова отправился в путь. Следуя тайным знакам, известным только ему, он, наконец, достиг весьма странного и неизвестного государства. Войдя в столицу, дервиш Необычный увидел снующих по улицам людей, печальных и озабоченных, и, обратившись к какому-то прохожему, поинтересовался, какая беда постигла их город. Человек рассказал, что дочь их султана только что заболела какой-то странной болезнью, и никто не знает, как ее вылечить. Необычный поблагодарил его и тут же направился ко дворцу. -- Если ты вылечишь мою дочь, -- сказал султан, -- я отдам тебе половину того, что имею, а после моей смерти ты получишь все. Но если ты обманешь, я прикажу сбросить тебя с самого высокого минарета. Дервиш согласился с этим условием и его провели к принцессе. Как только он поднес к ее лицу собачью шерсть, она тут же выздоровела. Вот так Необычный стал наследным принцем. Многие достойные люди приходили к нему и обучались его пути. Однажды, переодевшись в рубище, он по своему обыкновению вышел из дворца побродить и наткнулся на дервиша Торопливого. Торопливый сначала даже не узнал своего друга, потому что без умолку болтал; тогда Необычный привел его к себе во дворец и стал терпеливо дожидаться, когда тот сам о чем-нибудь его спросит. Наконец Торопливый спросил: -- Как это все произошло? Расскажи по порядку, но только быстро. Необычный стал рассказывать свою историю и, наблюдая за Торопливым, увидел, что тот пропускает мимо ушей многие детали. Он по-прежнему был нетерпелив. Даже не дослушав до конца, Торопливый вскочил с места и заявил: -- Мне необходимо побывать там и послушать, о чем говорят звери, я хочу последовать твоему пути. -- Не советую тебе торопиться, -- сказал Необычный, пытаясь его образумить, -- узнай прежде, в своих собственных интересах, значение времени и таинственных указаний. -- Ерунда, -- ответил Торопливый, и, одолжив у своего товарища сто золотых, отправился в путь. Когда он добрался до караван-сарая, была уже ночь. Не желая дожидаться утра, Торопливый прошел прямо в главный зал и тут же был растерзан львом и тигром. А что касается дервиша Необычного, то он наслаждался счастливой жизнью до конца своих дней. В примечании к этой истории, найденной в дервишском манускрипте "Кетаб-и-Аму-Дарья" ("Книга реки Оксус"), сказано, что она принадлежит к собранию обучающих историй Уфайса-аль-Карни, основателя дервишского братства Уфайсийа ("Затворники"). Смысл рассказа состоит в том, что нетерпеливость мешает человеку увидеть сущностные особенности ситуации. ТИМУР-АГА И ЯЗЫК ЖИВОТНЫХ Жил когда-то турок по имени Тимур-ага, который искал в больших и малых городах, деревнях и селениях того, кто мог бы обучить его языку животных и птиц. Всюду он расспрашивал о таких людях, ибо знал, что великий Наджи ад-дин Кубра понимал язык животных, и Тимур надеялся встретить одного из его последователей, унаследовавшего от учителя это великое знание, знание Соломона. Будучи человеком мужественным и великодушным, а он развивал в себе такие качества, Тимур-ага однажды в горах спас жизнь одному старому немощному дервишу, запутавшемуся в тенетах канатного моста. -- Сын мой, -- сказал старик, когда Тимур его вытащил, -- меня зовут дервиш Бахааддин. Я прочел твои мысли, и отныне ты будешь понимать язык животных. Тимур пообещал дервишу никому не выдавать это тайное знание и поспешил домой. Вскоре ему представился случай применить свои чудесные способности. Вол и осел разговаривали друг с другом. -- Я от зари до зари тяну плуг, -- сказал вол, -- а ты только и знаешь, что ходишь на базар. Ты, наверное, умнее меня, так скажи мне, как избавиться от работы. -- Единственное, что ты можешь сделать, -- ответил хитрый осел, -- это лечь на пол и притвориться больным. Ты дорогое и полезное животное, так что хозяин начнет о тебе заботиться, даст тебе лучшую пищу и позволит несколько дней отдохнуть. Тимур, разумеется, все понял, и, когда вол лег на землю, он громко сказал: "Если через полчаса этому волу не станет лучше, я отдам его сегодня же вечером мяснику". Услышав его грозное обещание, вол тут же выздоровел. Тимур расхохотался, а его жена, весьма любопытная и вечно надутая особа, стала приставать к мужу, чтобы он сказал ей, почему он смеется. Но ага, помня свое обещание, ничего ей не сказал. На следующий день супруги отправились на базар. Впереди шел Тимур, за ним на осле ехала жена, а сбоку бежал маленький ослик. Вдруг Тимур услыхал как осленок сказал по-ослиному матери: -- Мама, я не могу идти дальше, можно я заберусь к тебе на спину? Мать ответила ему: -- Я везу жену нашего хозяина, и потом не забывай, что мы всего лишь животные, таков наш жребий, так что я ничем не могу помочь тебе, дитя мое. Тимур тут же велел жене слезть с осла, чтобы животные могли отдохнуть, и они остановились под деревом на привал. Жена его была очень недовольна, тем что они задерживаются, и стала ругать агу, он же только сказал: -- Мне кажется, пришло время для отдыха. А осел подумал: "Этот человек понимает наш язык. Он, должно быть, слышал мой разговор с волом и поэтому пригрозил отдать его мяснику. Но мне ничего плохого не сделал, и не только не наказал за совет, который я дал волу, но даже сделал мне сейчас доброе дело". Подумав так, осел сказал: -- Спасибо, хозяин. Тимур его понял и захохотал от удовольствия, а его жена еще больше нахмурилась и заворчала: -- Ты, наверное, знаешь, о чем говорят животные, но скрываешь от меня. -- Да кто же может понять, о чем говорят животные, -- ответил Тимур, -- в своем ли ты уме? Когда они возвратились с базара, Тимур вошел в стойло и постелил волу свежего сена, которое привез с базара. -- Твоя жена изводит тебя расспросами, ибо ее мучает любопытство, -- обратился к нему вол на своем языке. -- Ты можешь не выдержать и раскрыть ей свою тайну, и тогда, понимаешь ли ты, какая опасность тебе грозит, о бедный человек?! Послушайся моего совета, пригрози избить ее палкой толщиной в палец, если она не отстанет. Только так ты сможешь сохранить свою тайну. -- Как странно, -- подумал Тимур, -- этот вол, которому я угрожал мясником, думает о моем благополучии. И взяв палку, он направился к жене. -- Видишь эту палку? -- сказал он, входя в дом, -- так вот, знай, что я изобью тебя, если ты и впредь будешь приставать ко мне с расспросами, почему я так много смеюсь. Женщина была так напугана этой угрозой, ведь ничего подобного он раньше ей не говорил, что навсегда отстала от него. Вот так Тимур-ага избежал ужасной судьбы тех, кто выдает тайны людям, не готовым к восприятию. Тимур-ага известен из фольклора своей способностью воспринимать важное в вещах, казалось бы, незначительных. Широкая популярность этой истории на Балканах и Ближнем Востоке объясняется тем, что она, как говорят, несет в себе бараку -- благословение -- которую получает как рассказчик, так и слушатель. Многие суфийские истории внешне напоминают волшебные сказки. В первоначальном варианте историю приписывают Абу Исхаку Чишти, руководителю "поющих дервишей", который жил в Х веке. ИНДИЙСКАЯ ПТИЧКА У одного купца жила в клетке птичка. Однажды он собрался по своим делам в Индию, на родину этой птички, и спросил ее, что ей оттуда привезти. Птичка попросила отпустить ее на свободу, но купец отказался. Тогда она попросила его, когда он прибудет в Индию, пойти в джунгли и рассказать вольным птицам о ее жизни. Купец выполнил ее просьбу. Но только он рассказал о своей пленнице какой-то дикой птице, как две капли воды похожей на его птичку, как она замертво упала на землю. Купец решил, что она родственница его любимицы, и весьма огорчился, считая себя виновником ее смерти. Когда он возвратился домой, его птичка спросила, какие новости он ей привез. -- Боюсь, что мои новости опечалят тебя, -- ответил купец. -- Случайно я обратился к одной из твоих родственниц, и когда рассказал ей твою историю, ее сердце разорвалось от горя, и она в тот же миг умерла. Не успел купец произнести это, как его птичка, потеряв дыхание, свалилась на дно клетки и затихла. "Известие о смерти родственницы убило ее", -- подумал купец. Опечаленный он достал птичку из клетки и положил ее на подоконник. Птичка тут же ожила и вылетела в открытое окно. Она уселась на ветку дерева перед окном и закричала купцу: "Теперь ты понял, что печальные новости, как ты их называл, были для меня доброй вестью. Мне было передано послание -- совет, как поступить, чтобы выбраться на волю; это последнее мне было передано через тебя, мой Учитель". И птичка улетела, наконец-то свободная. Эта притча, приводимая Руми, подобно многим другим притчам, подчеркивает для суфийского искателя огромную важность косвенного обучения в суфизме. Иммитаторы и системы, носящие названия, соответствующие традиционному мышлению, как на Востоке, так и на Западе, предпочитают обычно придавать особое значение "системе" и "программе" скорее, чем всему опыту суфийской школы в целом. КОГДА СМЕРТЬ ПРИШЛА В БАГДАД Ученик одного багдадского суфия, находясь в караван-сарае, случайно услышал беседу двух незнакомцев, из которой понял, что один из них -- Ангел Смерти. -- В течение следующих трех недель я собираюсь посетить трех людей в этом городе, -- сказал Ангел своему собеседнику. Ученик был так напуган, что, стараясь оставаться неза-меченным, даже затаил дыхание и просидел в своем углу не шелохнувшись, пока Ангел и его спутник не ушли. Затем он стал размышлять, как избежать возможной встречи со смертью, и пришел, наконец, к выводу, что если он покинет Багдад, Ангел не сможет его забрать. Ни секунды не медля, ученик одолжил самого быстрого коня, которого только мог найти, и вихрем помчался по направлению к Самарканду, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Между тем, Ангел Смерти встретился с суфийским учителем, и они разговорились. -- А где ваш ученик такой-то? -- Он должен быть где-то рядом, возможно, в караван-сарае, проводит время в созерцании, -- ответил суфий. -- Странно, весьма странно, -- сказал Ангел, -- потому что он тоже в моем списке. И здесь написано, что я смогу его взять в течение четырех недель в Самарканде и нигде больше. Рассказ о смерти в этой обработке взят из "Хикайат-и-Накшия" ("Сказания, единые по смыслу"). Это сказание вошло в фольклор Среднего Востока и поныне пользуется всеобщей любовью. Его автор -- великий суфий Фудайл ибн Айат, который первую половину своей жизни был разбойником. Согласно суфийскому преданию, подтвержденному историческими материалами, Гарун аль-Рашид, халиф Багдада, пытался собрать "все знание" при своем дворе. Различные суфии жили под его покровительством, но ни одного из них всемогущий монарх не мог заставить служить себе. Суфийские историки повествуют, как Гарун и его визирь посетили Мекку специально для того, чтобы увидеть Фудайла, который сказал при встрече: -- Повелитель правоверных! Я боюсь, что твое миловидное лицо может оказаться в аду. Гарун спросил мудреца: -- Знаешь ли ты человека, достигшего большего отречения, чем ты? Фудайл ответил: -- Твое отречение больше моего. Я могу отрекаться от обычного мира, а ты отрекаешься от чего-то более великого -- от вечных ценностей. Фудайл объяснил халифу, что власть над самим собой лучше тысячелетней власти над другими. ФИЛОЛОГ И ДЕРВИШ Как-то темной ночью один дервиш, идя по дороге, услыхал крик о помощи, доносившийся со дна заброшенного сухого колодца. -- Эй, что случилось? -- закричал дервиш в колодец. -- Видите ли, я филолог, -- ответил голос, -- не найдя в темноте дороги, я к несчастью провалился в эту глубокую яму и теперь никак не могу отсюда выбраться. -- Держись, друг, дай мне только раздобыть лестницу и веревку, -- ответил дервиш. -- Подождите минутку, -- закричал филолог, -- вы неграмотно выражаетесь, к тому же ваше произношение никуда не годится. Очень прошу вас исправить его. -- Ну что ж, если для вас слова важнее их смысла, вам будет лучше побыть там, где вы сейчас находитесь, пока я не выучусь правильно говорить, -- ответил дервиш и пошел своей дорогой. Эту историю рассказал Джалалуддин Руми, и она записана в книге Афлаки "Деяния адептов". Эта книга, опубликованная в Англии в 1965 году под названием "Легенды суфиев", сообщает о дервишах ордена Мевлевийа и их предполагаемых учениках. Она записана в XIV столетии. Некоторые истории из сборника Афлаки представляют собой просто волшебные сказки, другие описывают действительные события, но там же есть и весьма необычные истории, известные суфиям как "иллюстративные истории" -- в них описываются серии эпизодов, значение которых связано с психологическими процессами. Такие истории получили название "творчество дервишских ученых". ДЕРВИШ И ПРИНЦЕССА Королевская дочь красотой своей была подобна луне и очаровывала всех, кто удостаивался хоть раз взглянуть на нее. Однажды какой-то дервиш, собираясь подкрепиться, поднес было ко рту кусок хлеба, как вдруг увидел ее и застыл в изумлении... Пальцы его сами собой разжались, и хлеб упал на землю. Проходя мимо, принцесса улыбнулась дервишу. Восторг поверг его тело в трепет, хлеб остался лежать в пыли, а сам он едва не лишился чувств. В этом экстатическом состоянии дервиш пробыл семь лет. Домом его стала улица, соседями -- бродячие собаки. Безумный дервиш надоел принцессе, и ее телохранители решили его убить. Тогда принцесса вызвала дервиша к себе и сказала ему: -- Никакой союз между нами невозможен. Ты должен немедленно уйти из города, потому что мои слуги хотят тебя убить. Несчастный влюбленный ответил ей так: -- С тех пор, как я увидел тебя, жизнь не имеет для меня никакой цены. Они прольют невинную кровь. Но прежде чем я умру, заклинаю тебя, исполни мое единственное желание, ибо ты причина моей гибели, скажи, почему ты тогда улыбнулась мне? -- Глупец! -- сказала принцесса, -- когда я увидела, каким посмешищем ты себя выставил, я улыбнулась из жалости к тебе -- и только. И сказав так, принцесса скрылась. В своем произведении "Парламент птиц" Аттар говорит о неправильном толковании субъективных эмоций, которые питают веру человека в то, что определенный опыт, переживаемый им ("улыбка принцессы"), является особым даром ("обожание"), с помощью которого он может что-то получить, тогда как на самом деле, он может оказаться чем-то совершенно другим ("жалость"). Так как подобный вид литературы пользуется своими собственными приемами, многие составили себе неверное представление о суфийской классике, полагая, что она не имеет никакого отношения к описанию психологических состояний. УВЕЛИЧЕНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ Самовластный правитель Туркестана однажды вечером, слушая рассказ дервиша, спросил его о Хызре. -- Хызр приходит тогда, -- сказал дервиш, -- когда в нем нуждаются. Человек, котрый схватит его за полы халата, когда он появится, станет совершенным мудрецом. -- Это может произойти с каждым? -- спросил султан. -- Да, с каждым, кто достоин, -- ответил дервиш. "Кто "достойнее" меня?!" -- подумал султан и тут же велел издать указ: "Того, кто приведет ко мне невидимого Хызра, великого покровителя людей, я озолочу". Крики глашатаев услышал бедный старик Бахтияр Баба. Он пришел к своей жене и сказал: "У меня есть план. Скоро мы разбогатеем, но потом мне придется умереть. Я этого не боюсь, зато ты проживешь до конца своих дней в достатке". И вот Бахтияр Баба предстал перед султаном и заявил, что в течение сорока дней он сможет найти Хызра, если султан выдаст ему тысячу золотых. -- Если ты в самом деле приведешь Хызра, -- сказал султан, -- получишь еще десять тысяч. Но если не приведешь, умрешь позорной смертью в назидание тем, кто полагает, что можно шутить с султанами. Бахтияр остался доволен этим условием и ушел, получив тысячу золотых. Вернувшись домой, он отдал деньги жене, чтобы она могла безбедно прожить остаток своих дней. Все сорок дней он провел в размышлениях, готовясь к переходу в другой мир. На сороковой день он снова пришел к султану. -- Мой повелитель, -- сказал он, -- по своей жадности ты решил, что с помощью денег сможешь вызвать Хызра. Но Хызр, как известно, не появлялся в ответ на призыв, обусловленный жадностью. От этих слов монарх пришел в бешенство. -- Негодяй, -- взревел он, -- ты поплатишься жизнью за свою дерзость. Кто ты такой, чтобы смеяться над желаниями султана?! Бахтияр как ни в чем не бывало продолжал: -- В легенде говорится, что любой человек может встретить-ся с Хызром, но то, какую пользу он извлечет из этой встречи, зависит от того, насколько чисты его намерения. Хызр, говорят, может посетить человека, если он достоин его посещения, и будет присутствовать столько времени, сколько достоин его присутствия человек. Таковы условия и не в нашей власти что-либо изменить. -- Довольно разглагольствовать, -- закричал султан. -- Этим ты не спасешь свою жизнь. Осталось только, чтобы мои министры выбрали тебе казнь. С этими словами правитель повернулся к своим министрам и спросил: -- Какую смерть заслуживает этот человек? Первый министр ответил: -- Его надо сжечь живьем в назидание другим. Второй министр, получив слово, сказал: -- Лучше всего разрубить его на части. Третий министр высказался так: -- Я думаю, его нужно отпустить и обеспечить всем необходимым для жизни, потому что только нужда, которую испытывала его семья, толкнула его на преступление. Только министр окончил свою речь, в тронный зал вошел древний старик и прямо с порога заговорил: -- Каждый из этих людей высказался так, как ему подсказывало скрытое пространство. -- Что это значит? -- спросил удивленный султан. -- Это значит, что первый министр в прошлом был пекарем. Поэтому он предложил зажарить Бахтияра. Второй министр был когда-то неплохим мясником и вот почему посоветовал четвертовать Бахтияра. Третий министр, изучая искусство управления государством, сумел разобраться в причинах этого происшествия. -- Теперь примите к сведению следующее: во-первых, Хызр появляется и помогает тому, кто способен извлечь пользу из его посещения. Во-вторых, этот человек по имени Бахтияр, которого я называю Баба (Здесь: человек, достигший определенного уров-ня сознания своей жертвой, -- просветленный) в знак его жертвы, вынужден был поступить так, потому что находился в отчаянии. Он увеличил свою необходимость во мне, и я к нему пришел. -- Сказав так, древний старец исчез на глазах изумленных присутствующих. Стремясь выполнить указания Хызра, султан назначил Бахтияру постоянную пенсию. Первого и второго министров изгнали из дворца, и тысяча золотых была возвращена в казну благодарным Бахтияром и его женой. А султан стал достоен снова повстречаться с Хызром, но о том, что произошло при этой встрече, рассказывается в другой притче -- "О невидимом мире". Бахтияр Баба, как сообщают, был суфийским мудрецом, который жил в Хорасане скромной и ничем не примечательной жизнью, пока с ним не произошли вышеописанные события. Эта история, которая входит также в жития многих других шейхов, иллюстрирует концепцию того, как человеческое стремление переплетается с высшими уровнями бытия. Хызр представляет собой звено, связующее эти две сферы. Заглавие рассказа выбрано по ассоциации со строкой из знаменитой поэмы Джалалуддина Руми: "Новые органы восприятия пробуждаются тогда, когда в них есть необходимость. Поэтому, о человек, увеличь свою необходимость, чтобы увеличилась твоя восприимчивость". В приведенном здесь варианте история была рассказана дервишским мастером из Афганистана. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВИДЕЛ ТОЛЬКО ОЧЕВИДНОЕ Один искатель истины после многих испытаний повстречал, нако-нец, просветленного человека, наделенного способностью видеть тайное значение вещей. -- Позволь мне последовать за тобой, -- обратился к нему ищущий. Может быть, наблюдая за твоими действиями, я перейму твое знание. Мудрец ответил: -- Это слишком тяжело для тебя: у тебя не хватит терпения сохранять непрерывную связь с планом событий. Вместо того, чтобы учиться, ты как обычно будешь воспринимать лишь самое очевидное. Но ищущий стоял на своем. Он обещал, что постарается развить в себе терпение и, отбросив свои предвзятые мнения, будет учиться у событий. -- В таком случае у меня есть одно условие, -- сказал мудрец, -- ты не должен меня спрашивать ни об одном из моих действий, пока я сам не объясню тебе их смысл. Ищущий с радостью принял это условие, и они отправились в путь. Подойдя к широкой реке, путники наняли лодку для переправы. Когда они почти достигли другого берега, ищущий заметил, как мудрец незаметно продырявил лодку, и вода стала потихоньку наполнять ее. Таким коварством, казалось, отплатил он перевозчику за услугу. Не удержавшись, юноша воскликнул: -- Но ведь лодка потонет и вместе с ней люди. Разве такие поступки достойны доброго человека?! -- Я предупредил тебя, что ты не сможешь удержаться от скороспелых выводов, не так ли? -- тихо сказал мудрый человек. -- Простите, я забыл о нашем условии, -- ответил ищущий и пообещал ни о чем больше не спрашивать, хотя в душе он был глубоко смущен. Продолжая путешествие, они вошли в столицу какого-то государства. Им оказали радушный прием и проводили к султану, который тут же пригласил их с собой на охоту. И вот охотничий поезд тронулся в путь. Маленький сын султана скакал на своем коне впереди мудреца. Как только султан и его свита устремились в погоню за зверем, мудрец, обернувшись к ищущему, крикнул ему: "Скачи за мной во весь опор!" С этими словами он сбросил принца с коня, вывихнув ему ногу, и оттащил его в чащу, затем снова вскочил в седло и помчался прочь из государства. Эта сцена повергла ищущего в крайнее изумление, особенно его мучило то, что он стал невольным соучастником ужасного злодеяния. В отчаянии заламывая руки, он воскликнул: -- Король встретил нас как друзей, доверил нам своего сына и наследника, а мы поступили так бесчеловечно. Как назвать такой поступок? Его не совершил бы даже самый низкий из людей. Мудрец обернулся к ищущему и сказал: -- Друг, я поступил так, как должен был