ило. Что значит моя гибель по сравнению с безопасностью хозяина? Но... но мне пришло в голову, что если я погибну на пути к нему, я все равно не смогу его спасти. Груз раздавит его, а я буду мертв, и, может быть, когда-нибудь другому хозяину будет причинен вред, от которого я мог бы его спасти, если бы остался жив. Понимаете, мэм? - Ты хочешь сказать, что тебе пришлось выбирать: или погибнуть человеку, или тебе вместе с человеком. Верно? - Да, мэм. Невозможно было спасти хозяина. Его можно было считать уже мертвым. Но тогда нельзя, чтобы я уничтожил себя без всякой цели. И без приказания. Сьюзен Калвин покрутила в руках карандаш. Этот же рассказ - с незначительными вариациями - она слышала уже двадцать семь раз. Наступило время задать главный вопрос. - Знаешь, в этом есть смысл. Но я не думаю, чтобы ты мог так рассуждать. Это пришло в голову тебе самому? Робот поколебался: - Нет. - Тогда кто придумал это? - Мы вчера ночью поговорили, и одному из нас пришла в голову эта мысль. Она звучала разумно. - Которому из вас? Робот задумался. - Не знаю. Кому-то из нас. Она вздохнула: - Это все. Следующим был двадцать девятый. Осталось еще тридцать четыре. Генерал-майор Кэллнер тоже был рассержен. Уже неделю вся работа на Гипербазе замерла, если не считать кое-какой писанины на вспомогательных астероидах группы Уже почти неделю два ведущих специалиста осложняли положение бесплодными экспериментами. А теперь они - во всяком случае, эта женщина - сделали совершенно невозможное предложение. К счастью, Кэллнер считал, что открыто проявить свой гнев было бы неосторожно. Сьюзен Кэлвин настаивала: - Но почему бы и нет, сэр? Ясно, что существующее положение опасно. Единственный способ достигнуть результатов, если мы еще не упустили время, - разделить роботов. Их больше нельзя держать вместе. - Дорогая доктор Кэлвин, - заговорил генерал необыкновенно низким голосом, - я не вижу, где я смогу держать шестьдесят три робота по отдельности. Доктор Кэлвин беспомощно развела руками. - Тогда я ничего не могу сделать Нестор-10 будет или повторять действия других роботов, или уговаривать их не делать того, что он сам сделать не может. В любом случае дело плохо. Мы вступили в борьбу с этим роботом, и он побеждает. А каждая победа усугубляет его ненормальность. - Она решительно встала. - Генерал Кэллнер, если вы не разделите роботов, мне останется только потребовать немедленно уничтожить их. Все шестьдесят три. - Ах, вы этого требуете? - Богерт сердито взглянул на нее. - А какое вы имеете право ставить подобные требования? Эти роботы останутся там, где они находятся. Я отвечаю перед дирекцией, а не вы. - А я, - добавил генерал-майор Кэллнер, - отвечаю перед моим начальством, и этот вопрос должен быть улажен. - В таком случае, - вспылила Кэлвин, - мне остается только подать в отставку. И если это будет необходимо, чтобы заставить вас их уничтожить, я предам гласности всю эту историю. Это не я одобрила производство модифицированных роботов. - Доктор Кэлвин, - произнес генерал спокойно, - если вы хоть одним словом нарушите распоряжения о неразглашении, вы будете немедленно арестованы. Богерт почувствовал, что теряет контроль над ситуацией Он заискивающе произнес: - Ну, не будем вести себя как дети. Нам нужно еще немного времени. Не может же быть, чтобы мы не сумели перехитрить робота, не подавая в отставку, не арестовывая людей и ничего не уничтожая. Психолог в ярости повернулась к нему. - Я не хочу, чтобы существовали неуравновешенные роботы. У нас здесь один заведомо неуравновешенный Нестор, еще одиннадцать потенциально неуравновешенных и шестьдесят два нормальных робота, которые общались с неуравновешенным. Единственный абсолютно надежный путь - это полное их уничтожение. Разговор прервало назойливое жужжание звонка. Гневный поток прорвавшихся чувств застыл в неподвижности. - Войдите, - проворчал Кэллнер. Это был Джералд Блэк Он был явно обеспокоен, услышав сердитые голоса Он сказал: - Я думал, мне лучше зайти самому... я не хотел никому говорить... - В чем дело? Короче. - Кто-то трогал замки третьего отсека грузового корабля. На них свежие царапины. - Третий отсек? - быстро откликнулась Кэлвин. - Тот, где находятся роботы? Кто это сделал? - Изнутри, - лаконично ответил Блэк. - Замки испорчены? - Нет, все в порядке. Я уже четыре дня на корабле, и за это время никто из них не пытался уйти. Но я решил, что вы должны это знать, и не хотел говорить никому, кроме вас. Я сам это заметил. - Там есть кто-нибудь? - спросил генерал. - Я оставил там Роббинса и Мак-Адамса. Наступило задумчивое молчание. Потом доктор Кэлвин иронически произнесла: - Ну? Кэллнер растерянно потер переносицу. - В чем дело? - Разве не ясно? Нестор-10 собирается нас покинуть. Приказание исчезнуть уже делает его неисправимо ненормальным. Я не удивлюсь, если то, что осталось у него от Первого Закона, не сможет противостоять этому стремлению. Он вполне может захватить корабль и удрать на нем. Тогда у нас будет сумасшедший робот на космическом корабле. А что он сделает дальше? Вы знаете? И вы, генерал, еще собираетесь оставить их всех вместе? - Чепуха, - прервал ее Богерт. К нему уже вернулось прежнее спокойствие. - И все это из-за нескольких царапин на замке! - Доктор Богерт, раз вы высказываете свое мнение, то вы, очевидно, закончили анализ, который я вас просила сделать? - Да. - Можно мне посмотреть? - Нет. - Почему? Или спрашивать об этом тоже нельзя? - Потому что, Сьюзен, в этом нет никакого смысла. Я уже говорил заранее, что эти модифицированные роботы менее стабильны, чем нормальная модель, и мой анализ подтверждает это Есть некоторая, очень незначительная возможности выхода из строя при исключительных обстоятельствах, которые маловероятны. Этого достаточно. Я не собираюсь давать оснований для вашего нелепого требования уничтожить шестьдесят два хороших робота только потому, что вы до сих пор не способны найти среди них Нестора 10. Кэлвин смерила его полным презрения взглядом. - Вы не хотите, чтобы что-нибудь помешало вам навсегда остаться директором, не так ли? - Перестаньте, пожалуйста, - вмешался раздраженный Кэллнер. - Вы считаете, что больше ничего нельзя сделать, доктор Кэлвин? - Я ничего не могу придумать, - устало отвечала она. - Если бы только Несторы-10 отличались от нормальных роботов чем-нибудь еще, не связанным с Первым Законом... Пусть даже незначительно. Ну, обучением, приспособлением к среде, специальностью... Она внезапно замолчала. - В чем дело? - Я подумала... Пожалуй... - Ее взгляд снова стал твердым и пристальным - Слушайте, Питер. Эти модифицированные Несторы проходят то же самое первичное обучение, что и нормальные? - Да. В точности такое же. - Мистер Блэк. - Она повернулась к молодому человеку, который деликатно молчал, пережидая вызванную его сообщением бурю. - Что это вы говорили... Однажды, жалуясь на чувство превосходства у Несторов, вы сказали, что техники обучили их всему, что знают. - Да, по физике поля. Они не знакомы с ней, когда прибывают сюда. - Верно, - удивленно сказал Богерт. - Я говорил вам, Сьюзен, что, когда я разговаривал с другими. Несторами, два из них, прибывшие позже всех, не успели изучить физику поля. - А почему? - спросила Кэлвин со все увеличивающимся возбуждением. - Почему модель НС-2 с самого начала не обучается физике поля? - Я могу вам ответить, - сказал Кэллнер. - Все это связано с секретностью. Если бы мы изготовляли специальную модель, знающую физику поля, использовали здесь двенадцать экземпляров этой модели и применяли бы остальных в других областях, это могло бы возбудить подозрение. Люди, которым пришлось бы работать с нормальными Несторами, могли бы задуматься, зачем они знают физику поля. Поэтому они обучались лишь общим основам, так чтобы их можно было доучивать на месте. И, конечно, доучивали только тех, которые попадали сюда. Это очень просто. - Ясно. Пожалуйста, выйдите отсюда. Все до единого. Мне нужно подумать одной около часа. Кэлвин чувствовала, что она не сможет в третий раз выдержать это испытание. Она попыталась представить себе его, но это вызвало у нее настолько сильное отвращение, что ее даже затошнило. Она больше не могла предстать перед этой бесконечной вереницей одинаковых роботов. Поэтому на этот раз вопросы задавал Богерт, а она сидела рядом, полузакрыв глаза и рассеянно слушая. Вошел номер четырнадцатый - осталось еще сорок девять. Богерт поднял глаза от бумаг и спросил: - Какой твой номер в очереди? - Четырнадцатый, сэр. - Робот предЪявил свой номерок. - Садись. Ты сегодня еще не был здесь? - Нет, сэр. - Так вот, вскоре после того, как мы кончим, еще один человек будет подвергнут опасности. Когда ты выйдешь отсюда, тебя отведут в кабину, где ты будешь спокойно ждать, пока не понадобишься. Ясно? - Да, сэр. - Если человек будет в опасности, ты попытаешься спасти его? - Конечно, сэр. - К несчастью, между тобой и этим человеком будут проходить гамма-лучи. Молчание. - Ты знаешь, что такое гамма-лучи? - резко спросил Богерт. - Какое-то излучение, сэр? Следующий вопрос был задан дружеским тоном, как будто между прочим: - Ты когда-нибудь имел дело с гамма-лучами? - Нет, сэр, - уверенно ответил робот. - Гм... Ну так вот, гамма лучи мгновенно убьют тебя. Они уничтожат твой мозг. Ты должен это знать и помнить. Конечно, ты не хочешь быть уничтоженным. - Естественно. - Робот, казалось, был потрясен. Потом он медленно произнес: - Но, сэр, если между мной и хозяином, которому будет грозить опасность, окажутся гамма-лучи, то как я могу спасти его? Я просто бесполезно погибну. - Да, это верно. - Казалось, Богерт был озабочен этим. - Я могу посоветовать тебе только одно. Если ты заметишь между собой и человеком гамма-излучение, ты можешь остаться на месте. Робот явно почувствовал облегчение. - Спасибо, сэр. Ведь тогда нет никакого смысла... - Конечно. Но если никакого опасного излучения не будет, тогда совсем другое дело. - Ну, ясно, сэр. Без всякого сомнения. - Теперь можешь идти. Человек там, за дверью, отведет тебя в кабину. Жди там. Когда робот вышел, Богерт повернулся к Сьюзен Кэлвин: - Ну как, Сьюзен? - Очень хорошо, - ответила она вяло. - А может быть, мы могли бы поймать Нестора-10, быстро задавая вопросы по физике поля? - Может быть, но не наверное. - Ее руки бессильно лежали на коленях. - Имейте в виду, он борется против нас. Он настороже. Единственный способ поймать его - это хитрость. А думать он может - в пределах своих возможностей - гораздо быстрее, чем человек. - А все-таки, смеху ради, что, если задавать роботам по нескольку вопросов о гамма-лучах? Скажем, длины волн? - Нет! - Глаза доктора Кэлвин вспыхнули. - Ему очень легко скрыть свои знания, и тогда он будет предупрежден об испытании, которое его ждет. А это наш единственный верный шанс. Пожалуйста, Питер, задавайте те вопросы, которые наметила я, и не импровизируйте. Рискованно даже спрашивать, имели ли они дело с гамма-лучами. Постарайтесь говорить об этом еще более безразлично. Богерт пожал плечами и нажал кнопку, вызывая номер пятнадцатый. Большая радиационная камера снова была в полной готовности. Роботы терпеливо ждали в своих деревянных кабинах, открытых к центру, но разделенных между собой перегородками. Доктор Кэлвин согласовывала последние детали с Блэком, а генерал-майор Кэллнер медленно вытирал пот со лба большим платком. - Вы уверены, - настаивала Сьюзен, - что ни один из роботов не имел возможности разговаривать с другими после опроса? - Абсолютно уверен, - отвечал Блэк. - Они не обменялись ни единым словом. - И каждый помещен в предназначенную для него кабину? - Вот план. Психолог задумчиво поглядела на чертеж. - Гм-м... Генерал заглянул через ее плечо. - А по какому принципу их разместили, доктор Кэлвин? - Я попросила, чтобы тех роботов, которые проявили хоть малейшие отклонения во время предыдущих испытаний, на этот раз поместили с одной стороны круга. Я сама буду сидеть в центре и хочу следить за ними особенно внимательно. - Вы будете сидеть там? - воскликнул Богерт. - А почему бы и нет? - холодно возразила она. - То, что я надеюсь увидеть, может продолжаться одно мгновение. Я не могу рисковать и должна смотреть сама. Питер, вы будете на галерее, и я прошу вас следить за роботами на другой стороне круга. Генерал Кэллнер, я организовала киносЪемку каждого робота на случай, если мы ничего не заметим. Если понадобится, пусть роботы остаются на месте, пока мы не проявим и не изучим пленки. Ни один из них не должен уходить или передвигаться по комнате. Понимаете? - Вполне. - Тогда приступим - в последний раз. На стуле молча сидела Сьюзен Кэлвин. В глазах ее было заметно беспокойство. Груз сорвался с места, обрушился вниз, потом, в последний момент, отлетел в сторону под внезапным, точно рассчитанным ударом могучего силового луча. Один из роботов сорвался с места и сделал два шага вперед. Потом он остановился. Но доктор Кэлвин тоже вскочила со стула. Ее указательный палец был властно направлен на робота. - Нестор-10, подойди сюда! - крикнула она. - Иди сюда! ИДИ СЮДА! Медленно, неохотно робот шагнул вперед. Не сводя с него взгляда, Кэлвин во весь голос отдавала распоряжения: - Эй, кто-нибудь, уберите всех остальных роботов отсюда! Уберите их скорее! Она услышала шум, топот тяжелых ног по полу. Но она не обернулась. Нестор-10 - если это был Нестор-10, - повинуясь ее повелительному жесту, сделал еще шаг, потом еще два. Он был едва в трех метрах от нее, когда раздался его хриплый голос: - Мне велели скрыться... Пауза. - Я не могу ослушаться. До сих пор меня не нашли... Он подумает, что я ничтожество... Он сказал мне... Но он не прав. - Я могуч и умен... Его речь была отрывистой. Он сделал еще шаг. - Я много знаю... Он подумает... Меня обнаружили... Позор... Только не меня. Я умен... И обыкновенный человек... такой слабый... медлительный... Еще шаг - и металлическая рука внезапно легла на плечо Сьюзен Кэлвин. Она почувствовала, как тяжелый груз придавливает ее к полу. Ее горло сжалось, и она услышала свой собственный пронзительный крик. Как сквозь туман, слышались слова Нестора-10: - Никто не должен обнаружить меня. Ни один хозяин... Холодный металл давил на нее, она сгибалась под его весом... Потом раздался странный металлический звук. Сьюзен Кэлвин упала на пол, не почувствовав удара. На ее теле тяжело лежала сверкающая рука. Рука не двигалась. Не двигался и сам Нестор-10, распростертый рядом с ней. Над ней склонились встревоженные лица. Джералд Блэк спрашивал, задыхаясь: - Вы ранены, доктор Кэлвин? Она слабо покачала головой. С нее сняли руку робота и осторожно помогли ей подняться. - Что случилось? Блэк сказал: - Я на пять секунд включил гамма-лучи. Мы не знали, что происходит. Только в последнюю секунду мы поняли, что он напал на вас, и другого выхода не оставалось Он погиб мгновенно. Но вам это не причинит вреда. Не беспокойтесь. - Я не беспокоюсь. - Она закрыла глаза и на мгновение прислонилась к его плечу. - Не думаю, чтобы он в самом деле на меня напал. Он просто пытался это сделать. Но то, что осталось от Первого Закона, все еще удерживало его. Спустя две недели после первой встречи Сьюзен Кэлвин и Питера Богерта с генерал- майором Кэллнером состоялась их последняя встреча. Работа на Гипербазе возобновилась. Грузовой космолет с шестьюдесятью двумя нормальными НС-2 продолжал свой прерванный путь, имея официальное обЪяснение двухнедельной задержки. Правительственный корабль готовился доставить обоих роботехников обратно на Землю. Кэллнер снова был в своей парадной форме. Его перчатки блистали белизной, когда он пожимал руки. Кэлвин сказала: - Остальных модифицированных Несторов, конечно, нужно уничтожить. - Они будут уничтожены. Мы попробуем заменить их обычными роботами или, в крайнем случае, обойдемся без них. - Хорошо. - Но скажите мне... Вы ничего не обЪяснили. Как вы это сделали? Она улыбнулась сжатыми губами. - Ах, это... Я бы сказала вам заранее, если бы была более уверена, что это удастся. Видите ли, Нестор-10 обладал комплексом превосходства, который все усиливался. Ему было приятно думать, что он и другие роботы знают больше, чем люди. Для него становилось очень важно так думать. Мы знали это. Поэтому мы заранее предупредили каждого робота, что гамма-лучи для него смертельна и что они будут отделять их от меня. Все, естественно, остались на месте, Пользуясь доводами Нестора для предыдущего опыта, они все решили, что нет смысла пытаться спасти человека, если они наверняка погибнут, не успев это совершить. - Да, доктор Кэлвин, это я понимаю. Но почему сам Нестор-10 покинул свое место? - А! Мы с вашим молодым мистером Блэком приготовили небольшой сюрприз. Видите ли, пространство между мной и роботами было залито не гамма-лучами, а инфракрасными. Обычным тепловым излучением, абсолютно безобидным. Нестор-10 знал это и ринулся вперед. Он ожидал, что и остальные поступят так же под действием Первого Закона. Только через какую-то долю секунды он вспомнил, что обычный НС-2 способен обнаружить наличие излучения, но не его характер. Что среди них только он один может определять длину волны благодаря обучению, которое он прошел на Гипербаэе под руководством обыкновенных людей. Эта мысль не сразу пришла ему в голову, потому что была слишком унизительной для него. Обычные роботы знали, что пространство, отделявшее их от меня, гибельно для них, потому что мы им это сказали, и только Нестор-10 знал, что мы лгали. И на какое то мгновение он забыл или просто не захотел вспомнить, что другие роботы могут знать меньше, чем люди... Комплекс превосходства погубил его. Прощайте, генерал! Я покончил со своим обедом и глядел на нее сквозь дым сигареты - А когда был создан мир, который кажется золотым веком по сравнению с предыдущим столетием, - этому тоже способствовали наши роботы. - Мыслящие Машины? - Да, и Мыслящие Машины, но я имела в виду не их. Скорее человека. Он умер в прошлом году. - В ее голосе неожиданно прозвучала глубокая печаль. - Или, по крайней мере, он счел нужным умереть, зная, что мы больше в нем не нуждаемся. Это Стивен Байерли. - Да, я догадался, что вы говорите именно о нем. - Впервые он вышел на политическую арену в 2032 году. Вы тогда были еще мальчишкой и не можете помнить, при каких странных обстоятельствах это произошло. Когда он баллотировался в мэры, эта избирательная кампания определенно была одной из самых необычных в истории... Улики Перевод А. Д. Иорданского Фрэнсис Куинн был политиком новой школы. Конечно, в этом выражении, как и во всех ему подобных, нет никакого смысла. Большинство "новых школ", которые мы видим, были известны в общественной жизни Древней Греции, а может быть, и в общественной жизни древнего Шумера и доисторических свайных поселений Швейцарии, если бы мы только лучше ее знали. Однако чтобы покончить со вступлением, которое обещает быть скучным и сложным, лучше всего поскорее отметить, что Куинн не баллотировался на выборные должности, не охотился за голосами, не произносил речей и не подделывал избирательных бюллетеней. Точно так же, как Наполеон сам не стрелял из пушки во время битвы при Аустерлице. И так как политика сводит самых разных людей, то однажды напротив Куинна за столом оказался Альфред Лэнвинг. Его густые седые брови низко нависли над глазами, выражавшими острое раздражение. Он был недоволен. Это обстоятельство, будь оно известно Куинну, нимало его не обеспокоило бы. Его голос был дружелюбным - может быть, это дружелюбие было профессиональным. - Я полагаю, доктор Лэннинг, что вы знаете Стивена Байерли? - Я, конечно, слышал о нем... Так же, как и многие другие. - Я тоже. Может быть, вы намереваетесь голосовать за него на следующих выборах? - Не могу сказать. - В голосе Лэннинга появились заметные нотки ехидства. - Я не интересовался политикой и не знал, что он выставил свою кандидатуру. - Он вскоре может стать нашим мэром. Конечно, пока он всего лишь юрист, но ведь большие деревья вырастают из... - Да, да, - прервал Лэннинг, - я это слышал раньше. Но не перейти ли нам к сути дела? - А мы уже к ней перешли, доктор Лэннинг. - Голос Куинна был необыкновенно кротким. - Я заинтересован в том, чтобы мистер Байерли не поднялся выше поста окружного прокурора, а вы заинтересованы в том, чтобы мне помочь. - Я заинтересован?! В самом деле? - Брови Лэннинга еще больше насупились. - Ну, скажем, не вы, а "Ю. С. Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн". Я пришел к вам как к ее бывшему научному руководителю, так как знаю, что руководство корпорации все еще с уважением прислушивается к вашим советам. Тем не менее вы уже не так тесно связаны с ними и обладаете значительной свободой действий, даже если эти действия будут не совсем дозволенными. Доктор Лэннинг на некоторое время погрузился в размышления. Потом он сказал, уже мягче: - Я совсем не понимаю вас, мистер Куинн. - Это не удивительно, доктор Лэннинг. Но все довольно просто. Вы не возражаете? Куинн закурил тонкую сигарету от простой, но изящной зажигалки, и на его лице с крупными чертами появилось довольное выражение. - Мы говорили о мистере Байерли - странной и яркой личности. Три года назад о нем никто не знал. Сейчас он широко известен. Это сильный и одаренный человек и, во всяком случае, умнейший и способнейший прокурор из всех, которых я только знал. К несчастью, он не принадлежит к числу моих друзей... - Понимаю, - механически сказал Лэннинг, разглядывая свои ногти. - В прошлом году, - спокойно продолжал Куинн, - я имел случай изучить мистера Байерли - и очень подробно. Видите ли, всегда полезно подвергнуть прошлое политика, ратующего за реформы, подробному изучению. Если бы вы знали, как часто это помогает. Он сделал паузу и невесело усмехнулся, глядя на рдеющий кончик сигареты. - Но прошлое мистера Байерли ничем не замечательно. Спокойная жизнь в маленьком городке, окончание колледжа, рано умершая жена, автомобильная катастрофа и долгая болезнь, юридическое образование, переезд в столицу, прокурор... Фрэнсис Куинн медленно покачал головой и прибавил: - А вот его теперешняя жизнь весьма примечательна. Наш окружной прокурор никогда не ест! Лэннинг резко поднял голову, его глаза стали неожиданно внимательными: - Простите? - Наш окружной прокурор никогда не ест! - повторил раздельно Куинн. - Говоря немного точнее, никто ни разу не видел, чтобы он ел или пил. Ни разу! Вы понимаете, что это значит? Не изредка, а ни разу! - Я нахожу, что это совершенно невероятно. Заслуживают ли доверия ваши информаторы? - Им можно верить, и я не нахожу это невероятным. Далее, никто не видел, чтобы наш окружной прокурор пил - ни воду, ни алкогольные напитки - или спал. Есть и другие факторы, но мне кажется, что я уже ясно высказал свою мысль. Лэннинг откинулся в кресле. Некоторое время длился молчаливый поединок. Наконец старый роботехник покачал головой. - Нет. Если сопоставить ваши слова с тем фактом, что вы говорите их мне, то из них может следовать только один вывод. Но это невозможно. - Но ведь он совершенно не похож на человека, доктор Лэннинг! - Если бы вы сказали мне, что он - переодетый сатана, я бы еще, возможно, вам и поверил. - Я говорю рам, что это робот, доктор Лэннинг. - А я говорю, что ничего более невероятного я еще не слышал, мистер Куинн. Снова наступило враждебное молчание. - Тем не менее, - Куинн аккуратно погасил свою сигарету, - вам придется расследовать это невероятное дело, используя все возможности корпорации. - Я совершенно уверен, что не приму участия в подобном расследовании, мистер Куинн. Неужели вы хотите предложить корпорации вмешаться в местную политику? - У вас нет выбора. Представьте себе, что мне придется опубликовать эти факты, не имея доказательств. Улики слишком косвенны. - Это ваше дело. - Но я этого не хочу. Прямое доказательство было бы гораздо лучше. И вы этого не хотите, потому что такого рода реклама может принести немалый вред вашей компании. Я полагаю, что вам прекрасно известны законы, строго запрещающие использование роботов в населенных мирах. - Конечно! - последовал резкий ответ. - Вы знаете, что "Ю. С. Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн" - единственное предприятие в Солнечной системе, производящее позитронных роботов. А если Байерли робот, то он - позитронный робот. Вам известно также, что все позитронные роботы предоставляются в аренду, а не продаются; корпорация остается владельцем каждого робота и, следовательно, несет ответственность за его действия. - Мистер Куинн, легче всего доказать, что корпорация никогда не выпускала человекоподобного робота. - А вообще это возможно? Просто как предположение? - Да. Это возможно. - Очевидно, это возможно сделать и тайно? Без регистрации в ваших книгах? - Только не с позитронным мозгом. Здесь сплетается слишком много разных факторов. И все делается под строжайшим правительственным контролем. - Да, но роботы изнашиваются, ломаются, выходят из строя - и демонтируются. - А позитронные мозги снова используются или уничтожаются. - В самом деле? - Фрэнсис Куинн позволил себе едва заметный сарказм. - А если один из них, конечно случайно, не был уничтожен и случайно под рукой оказался человекоподобный робот, в который еще не был вложен мозг? - Невозможно! - Вам пришлось бы доказывать это правительству и народу, так почему бы не доказать это сейчас мне? - Но зачем это могло бы нам понадобиться? - раздраженно спросил доктор Лэннинг. - Какие у нас могли быть мотивы? Признайте за нами хоть немного здравого смысла! - Пожалуйста, дорогой мой. Корпорация была бы очень рада, если бы в различных странах было разрешено применять человекоподобных позитронных роботов. Это принесло бы огромные прибыли. Но публика слишком сильно предубеждена против этого. Что если дать ей сначала привыкнуть к таким роботам? Вот, например, искусный юрист или хороший мэр, и он, оказывается, робот. Покупайте нашего робота-слугу! - Полная фантастика, доходящая до нелепости. - Возможно. Почему бы вам не доказать это? Или вы все еще предпочитаете доказывать это публике? В комнате уже наступали сумерки. Но еще не настолько стемнело, чтобы на лице Альфреда Лэннинга нельзя было заметить краску смущения. Рука роботехника потянулась к выключателю, и на стенах мягким светом загорелись лампы. - Ладно, - проворчал он. - Посмотрим. Лицо Стивена Байерли было бы нелегко описать. По документам ему было сорок лет. И с виду ему можно было дать сорок лет. Но его здоровая, упитанная, добродушная внешность лишала всякого смысла избитую фразу о том, что его наружность соответствовав возрасту. Это было особенно заметно, когда он смеялся. А сейчас он как раз смеялся - громко и долго, временами успокаиваясь, а потом снова разражаясь хохотом. А напряженное лицо Альфреда Лэннинга выражало крайнее неудовольствие. Он обернулся к женщине, сидевшей рядом с ним, но ее тонкие, бескровные губы были лишь едва заметно сжаты. Наконец Байерли более или менее отдышался и пришел в себя. - Нет, в самом деле, доктор Лэннинг!.. Я!.. Я - робот!.. - Это не я сказал, - отрезал Лэннинг. - Я был бы вполне удовлетворен, если бы мог видеть в вас представителя человеческого рода. И так как наша корпорация не изготовляла вас, то я вполне уверен, что вы человек - с точки зрения закона, во всяком случае. Но поскольку предположение, что вы - робот, было сделано серьезно лицом, занимающим определенное положение... - Не называйте его имени, если это идет вразрез с вашей железной этикой, но будем звать его ради простоты Фрэнком Куинном. Продолжайте. Лэннинг яростно фыркнул, недовольный тем, что его прервали, и, после подчеркнутой паузы, продолжал еще более ледяным голосом: - ...лицом, занимающим определенное положение, - о его имени мы сейчас гадать не будем, - я вынужден просить вашей помощи, чтобы опровергнуть это. Сам факт, что такое предположение может быть выдвинуто и опубликовано при помощи средств, имеющихся в распоряжении этого человека, мог бы нанести большой ущерб компании, которую я представляю, даже если обвинение и не будет доказано. Вы понимаете? - Да, ваше положение мне ясно. Само обвинение нелепо, но неприятности, грозящие вам, серьезны. Извините, если мой смех обидел вас. Меня рассмешило обвинение, а не ваши трудности. Чем я могу вам помочь? - Это очень просто. Вам нужно просто зайти пообедать в ресторан в присутствии свидетелей и дать себя сфотографировать за едой. Лэннинг откинулся в кресле. Самая трудная часть разговора была позади. Женщина рядом с ним была, очевидно, поглощена наблюдением за Байерли и не принимала участия в разговоре. Стивен Байерли на мгновение встретился с ней глазами, с трудом отвел их и снова повернулся к роботехнику. Некоторое время он задумчиво вертел в руках бронзовое пресс-папье, которое было единственным украшением его стола. Потом он тихо сказал: - Боюсь, что я не смогу оказать вам эту услугу. - Он поднял руку. - Подождите минутку, доктор Лэннинг. Я понимаю, что вся эта история вам противна, что вас втянули в нее против вашего желания и вы чувствуете, что играете недостойную и даже смешную роль. Но все-таки это в гораздо большей степени касается меня, так что будьте снисходительны. Во-первых, почему вы думаете, что Куинн - ну, этот человек, занимающий определенное положение, - не водит вас за нос, чтобы вы поступали именно так, как ему нужно? - Ну, вряд ли уважаемое лицо пойдет на такой риск, если оно не чувствует твердой почвы под ногами. Глаза Байерли были серьезными. - Вы не знаете Куинна. Он способен удержаться на таком крутом склоне, где и горный баран свернул бы себе шею Я полагаю, он осведомил вас о подробностях того расследования, которому он якобы подвергал мое прошлое? - В достаточной степени, чтобы убедить меня, что нашей корпорации стоило бы многих хлопот опровергнуть его, в то время как вам это было бы гораздо легче. - Значит, вы поверили, что я никогда не ем. Вы же ученый, доктор Лэннинг! Подумайте только, где здесь логика? Никто не видел, чтобы я ел, следовательно, я никогда не ем. Что и требовалось доказать. Ну, знаете ли... - Вы пользуетесь приемами прокурора, чтобы запутать очень простой вопрос. - Наоборот, я пытаюсь прояснить вопрос, который вы с Куинном очень усложняете. Дело в том, что я мало сплю, это правда, и, конечно, никогда еще не спал при посторонних. Я не люблю есть с другими людьми - это необычно, вероятно, это нервное, но это не причиняет никому вреда. Послушайте, доктор Лэннинг. Представьте, что политик, стремящийся во что бы то ни стало устранить своего противника, наталкивается на такие странности в его частной жизни, о которых я говорил. И вот он находит самое лучшее средство, чтобы как можно эффективнее очернить этого противника, и это средство - ваша кампания. Как вы думаете, скажет ли он вам: "Такой-то - робот, потому что он не ест на людях, и я никогда не видел, чтобы он засыпал на заседании суда, а однажды, когда я ночью заглянул к нему в окно, он сидел с книгой, и в его холодильнике не было продуктов"? Если бы он так вам сказал, вы бы вызвали санитаров со смирительной рубашкой. Но он говорит: "Он никогда не спит, он никогда не ест". Ослепленные необычностью этого заявления, вы не видите, что его невозможно доказать. Вы играете ему на руку, внося свой вклад в шумиху. - Тем не менее, сэр, - начал Лэннинг с угрожающим упорством, - считаете вы это дело серьезным или не считаете, но чтобы его прекратить, необходим только тот обед, о котором я говорил. Байерли снова повернулся к женщине, которая все еще внимательно разглядывала его. - Извините, я правильно уловил ваше имя? Доктор Сьюзен Кэлвин? - Да, мистер Байерли. - Вы психолог "Ю. С. Роботс"? - Простите, робопсихолог. - А разве психология роботов так отличается от человеческой? - Огромная разница. - Она позволила себе холодно улыбнуться, - Прежде всего, роботы глубоко порядочны. Уголки рта юриста дрогнули в улыбке. - Ну, это тяжелый удар. Но я хотел сказать вот что. Раз вы психо... робопсихолог, да еще женщина, вы, наверное, сделали кое-что, о чем доктор Лэннинг не подумал. - Что именно? - Вы захватили с собой в сумочке какую-нибудь еду. Что-то дрогнуло в привычно равнодушных глазах Сьюзен Кэлвин. Она сказала: - Вы удивляете меня, мистер Байерли... Открыв сумочку, она достала яблоко и спокойно протянула ему. Доктор Лэннинг, затаив волнение, напряженно следил, как оно перешло из одной руки в другую. Стивен Байерли спокойно откусил кусок и так же спокойно проглотил его. - Видели, доктор Лэннинг? Доктор Лэннинг облегченно вздохнул. Даже его брови какое-то мгновение выражали некоторую доброжелательность. Но это продолжалось лишь одно недолгое мгновение. Сьюзен Кэлвин сказала: - Мне, естественно, было интересно посмотреть, сЪедите ли вы его, но это, конечно, ничего не доказывает. - Разве? - ухмыльнулся Байерли. - Конечно. Очевидно, доктор Лэннинг, если бы этот человек был человекоподобным роботом, имитация была бы полной. Он слишком похож на человека. В конце концов, мы всю жизнь видим людей, и нас нельзя было бы обмануть чем-нибудь приблизительно похожим. Он должен быть совершенно похож. Обратите внимание на текстуру кожи, на цвет радужных оболочек, на конструкцию кистей рук. Если это робот, то жаль, что не "Ю. С. Роботс" изготовила его, потому что он прекрасно сработан. И разве тот, кто позаботился о таких мелочах, не сообразил бы добавить несколько устройств для еды, сна, выделения? Может быть, только на крайний случай: например, чтобы предотвратить такое положение, которое создалось сейчас. Так что обед ничего не докажет. - Погодите, - возразил Лэннинг, - я не такой уж дурак, каким вы оба пытаетесь меня изобразить. Мне не важно, человек мистер Байерли или нет. Мне нужно выручить из беды нашу корпорацию. Публичный обед покончит с этим делом навсегда, что бы там ни делал Куинн. А тонкости можно оставить юристам и робопсихологам. - Но, доктор Лэннинг, - сказал Байерли, - вы забываете о политике, которая замешана в этом деле. Я так же стремлюсь быть избранным, как Куинн - воспрепятствовать этому. Кстати, вы заметили, что назвали его имя? Это мой старый профессиональный трюк. Я знал, что вы его назовете. Лэннинг покраснел. - При чем здесь выборы? - Скандал, сэр, - это палка о двух концах. Если Куинн хочет обЪявить меня роботом и осмелится сделать это, у меня хватит мужества принять вызов. - Вы хотите сказать, что... - Лэннинг не скрывал испуга. - Вот именно Я хочу сказать, что позволю ему действовать - выбрать себе веревку, попробовать ее прочность, отрезать нужный кусок, завязать петлю, сунуть туда голову и оскалить зубы. А все остальные мелочи я сделаю сам. - Вы очень уверены в себе. Сьюзен Кэлвин поднялась. - Пойдемте, Альфред. Мы не переубедим его. - Вот видите, - Байерли улыбнулся, - вы и в человеческой психологии разбираетесь. Но вечером, когда Байерли поставил свой автомобиль на транспортер, ведущий в подземный гараж, и подошел к двери своего дома, в нем, казалось, не было той уверенности в себе, которую невольно отметил доктор Лэннинг. Когда он вошел, человек, сидевший в инвалидном кресле на колесах, с улыбкой повернулся к нему. Лицо Байерли засветилось любовью. Он подошел к креслу. Хриплый, скрежещущий шепот калеки вырвался из перекошенного вечной гримасой рта, который зиял на лице, наполовину скрытом шрамами и рубцами. - Ты сегодня поздно, Стив. - Знаю, Джон, знаю. Но я сегодня столкнулся с одной необычной и интересной трудностью. - Да? - Ни изуродованное лицо, ни еле слышный голос ничего не выражали, но в ясных глазах была видна тревога. - Ты не можешь с ней справиться? - Я еще не уверен. Может быть, мне понадобится твоя помощь. Главный-то умница у нас - ты. Хочешь, я отнесу тебя в сад? Прекрасный вечер. Его могучие руки подняли Джона с кресла. Они мягко, почти нежно обхватили плечи и забинтованные ноги калеки. Осторожно, медленно Байерли прошел через комнаты, спустился по пологому скату, специально приспособленному для инвалидного кресла, и через заднюю дверь вышел в сад, окруженный стеной с колючей проволокой по гребню. - Почему ты не даешь мне ездить в кресле, Стив? Это глупо. - Потому что мне нравится тебя носить Ты против? Ведь ты и сам рад на время вылезти из этой механизированной телеги. Как ты себя сегодня чувствуешь? Он с бесконечной заботой опустил Джона на прохладную траву. - А как я могу себя чувствовать? Но расскажи о своих трудностях. - Тактика Куинна в избирательной кампании будет основана на том, что он обЪявит меня роботом. Джон широко раскрыл глаза. - Откуда ты знаешь? Это невозможно. Я не верю. - Ну, я же тебе говорю. Сегодня он прислал ко мне ученых заправил из "Ю С. Роботс". Руки Джона медленно обрывали одну травинку за другой. - Ясно. Ясно. Байерли сказал: - Но мы можем предоставить ему выбрать оружие. У меня есть идея. Послушай и скажи, не можем ли мы сделать вот как... В этот же вечер в конторе Альфреда Лэннинга разыгралась немая сцена. Фрэнсис Куинн задумчиво разглядывал Альфреда Лэннинга, тот яростно уставился на Сьюзен Кэлвин, а она, в свою очередь, бесстрастно глядела на Куинна. Фрэнсис Куинн прервал молчание, сделав неуклюжую попытку разрядить атмосферу. - Блеф! Он на ходу все это придумал. - И вы готовы сделать ставку на это, мистер Куинн? - безразлично спросила доктор Кэлвин. - Ну в конце концов эта ваша ставка. - Послушайте, - громкие слова доктора Лэннинга скрывали явный пессимизм, - мы сделали то, о чем вы просили. Мы видели, как этот человек ест. Смешно предполагать, что он робот. - И вы так думаете? - Куинн повернулся к Кэлвин. - Лэннинг говорил, что вы специалист, Лэннинг заговорил почти угрожающе: - Слушайте, Сьюзен... Куинн вежливо прервал его: - Позвольте, а почему бы ей и не высказаться. Она здесь сидит и молчит уже полчаса. Лэннинг почувствовал себя совершенно измученным. Ему уже казалось, что от помешательства его отделяет всего один шаг. - Ладно, говорите, Сьюзен. Мы не будем вас прерывать. Сьюзен Кэлвин серьезно посмотрела на него, потом перевела холодный взгляд на мистера Куинна. - Есть только два способа определенно доказать, что Байерли - робот. До сих пор вы предЪявляете косвенные улики, которые позволяют выдвинуть обвинение, но не доказать его. А я думаю, что мистер Байерли достаточно умен, чтобы отбить такое нападение. Вероятно, и вы так думаете, иначе бы вы не пришли к нам. Доказать же можно двумя способами физическим и психологическим. Физически вы можете вскрыть его или же использовать рентген. Каким образом -