Айзек Азимов. Двухсотлетний человек 1 - Благодарю вас, - сказал Эндрю Мартин и сел на предложенный стул. Он не выглядел как человек, доведенный до последней черты, но дело обстояло именно так. На его лице не читалось никаких особенных эмоций, лишь спокойное безразличие, разве что в глазах угадывалась печаль. У него были гладкие черные волосы, довольно густые, на коже лица волос не было совсем. Он выглядел недавно и тщательно выбритым. Одежда была явно старомодной, но аккуратной, в ней преобладал бархатистый красновато-пурпурный оттенок. Хирург сидел за столом лицом к нему, и именная табличка на столе содержала полностью идентифицирующую его серию букв и цифр, на которую Эндрю не обратил внимания. Вполне достаточно называть его "доктор". - Когда может быть выполнена операция, доктор? - спросил он. Хирург ответил мягко, с той явно отчуждающей ноткой уважения, которую всегда применяли роботы, обращаясь к людям: - Я не совсем уверен, сэр, что понял, как и на ком должна быть выполнена подобная операция. Тут на лице хирурга могло бы появиться выражение почтительной непреклонности, если бы роботы его типа, сделанные из нержавеющей стали с оттенком бронзы, могли менять выражение лица. Эндрю Мартин разглядывал правую, режущую руку робота, которая совершенно неподвижно лежала на столе. Пальцы были длинные и столь артистически изогнутые, что легко было представить, как они держат скальпель, который на время становился с ними единым целым. В его работе не будет неуверенности, колебаний, дрожи пальцев, не будет ошибок. Это, разумеется, приходит со специализацией, которую человечество желало столь упорно, что лишь немногие роботы теперь снабжались независимым мозгом. Хирург, разумеется, должен иметь такой мозг. И все же этот робот, несмотря на мозг, настолько ограничен в своих способностях, что не узнал Эндрю - вероятно, он и не слышал о нем. - Тебе никогда не хотелось стать человеком? - спросил Эндрю. Хирург на мгновение помедлил с ответом, словно вопрос затерялся в его позитронных схемах. - Но я робот, сэр. - Не лучше ли было бы быть человеком? - Лучше, сэр, было бы стать более опытным хирургом. Я не могу стать таким, будучи человеком, зато могу стать более усовершенствованным роботом. Мне было бы приятно стать более усовершенствованным роботом. - А тебя не оскорбляет, что я могу тебе приказывать? Что я могу заставить тебя встать, сесть, пойти направо или налево просто велев тебе так сделать? - Мне нравится выполнять ваши пожелания, сэр. Если ваши приказы помешают моему функционированию по отношению к вам или любому другому человеку, я не стану их выполнять. Первый закон, касающийся моих обязанностей по отношению к человеческой безопасности, станет преобладать над вторым законом, связанным с подчинением. В любом другом случае подчинение доставляет мне удовольствие... Но на ком я должен провести операцию? - На мне, - сказал Эндрю. - Но это невозможно. Операция явно нанесет вам вред. - Это не имеет значения, - спокойно произнес Эндрю. - Я не должен никому наносить вреда, - сказал хирург. - Не должен по отношению к человеку, - сказал Эндрю. - Но я тоже робот. 2 Эндрю выглядел гораздо больше похожим на робота, когда был впервые... сделан. Внешне он был таким же роботом, как и любой другой, изящно сконструирован и функционален. Он хорошо справлялся со своими обязанностями в доме, в который был привезен в те дни, когда роботы в домашнем хозяйстве, да и вообще на планете, были редкостью. В доме жили четверо: Сэр, Мэм, Мисс и Маленькая Мисс. Конечно, он знал их имена, но никогда их не употреблял. Сэра звали Джеральд Мартин. Его серийный номер был NDR..., а цифры он забыл. Конечно, прошло много времени, но если бы он хотел помнить свой номер, то не смог бы его забыть. Он не хотел помнить. Маленькая Мисс первой назвала его Эндрю, потому что не могла выговаривать все буквы. А затем так стали поступать и остальные. Маленькая Мисс... Она прожила девяносто лет и давно уже мертва. Однажды он попытался назвать ее Мэм, но она не позволила. Она так и осталась Маленькой Мисс до своего последнего дня. Эндрю должен был выполнять обязанности дворецкого, камердинера и горничной. Это были испытательные дни для него, и, в общем-то, для всех роботов, не занятых на заводах и исследовательских станциях Земли. Мартинам он очень нравился, и половину времени он не был в состоянии заниматься работой, потому что Мисс и Маленькая Мисс хотели с ним играть. Мисс первая поняла, как это можно устроить. Она сказала ему: - Мы приказываем тебе играть с нами, и ты должен выполнять приказ. - Мне очень жаль, Мисс, но я уже получил от Сэра более ранний приказ, который, несомненно, должен иметь преимущество. - Папа всего лишь сказал, что надеется, что ты займешься уборкой, - возразила она. - Это вовсе не приказ. А я тебе _п_р_и_к_а_з_ы_в_а_ю. Сэр не возражал. Сэр любил Мисс и Маленькую Мисс даже больше, чем сама Мэм, и Эндрю их тоже любил. По крайней мере эффект, который они оказывали на его действия, был таким же, какой в случае человека был бы назван результатом любви. Эндрю думал об этом, как о любви, потому что не знал, как это назвать по-другому. Именно для Маленькой Мисс Эндрю вырезал деревянный кулон. Она приказала ему его сделать. Мисс подарили на день рождения кулон из слоновой кости, украшенный резьбой, а Маленькую Мисс это по-женски расстроило. У нее был только кусочек дерева, который она дала Эндрю вместе с маленьким кухонным ножичком. Он сделал его быстро, и Маленькая Мисс сказала: - Он такой красивый, Эндрю. Я покажу его папе. Сэр не поверил ни единому ее слову. "Скажи честно, где ты его взяла, Мэнди?" Он так называл Маленькую Мисс - Мэнди. Когда Маленькая Мисс заверила его, что говорит правду, он повернулся к Эндрю: - Это сделал ты, Эндрю? - Да, сэр. - И форму тоже сам придумал? - Да, сэр. - С какого образца ты его скопировал? - Это то геометрическое воплощение, сэр, которое подходит к структуре древесины. На следующий день Сэр принес ему другой кусок дерева, побольше, и электрический вибронож. - Сделай из него что-нибудь, Эндрю, - сказал он. - То, что тебе захочется. Эндрю начал делать, а Сэр смотреть, и потом долго разглядывал то, что получилось. С тех пор Эндрю больше не прислуживал за столом. Вместо этого ему было приказано читать книги по мебельному дизайну, и он научился делать столики и шкафчики. - Ты делаешь великолепные вещи, Эндрю, - сказал Сэр. - Я наслаждаюсь, когда делаю их, сэр, - ответил Эндрю. - Наслаждаешься? - Это заставляет токи в моем мозге каким-то образом проходить по путям с меньшим сопротивлением. Я слышал, как вы употребляете слово "наслаждаться", и обстоятельства его использования совпадают с тем, что я испытываю. Я наслаждаюсь, когда делаю их, сэр. 3 Джеральд Мартин отвез Эндрю в региональный офис "Ю.С.Роботс энд Мекэникл Мэн Корпорейшн". Как член региональной легислатуры, он безо всяких проблем попал на прием к главному робопсихологу. Более того, он стал владельцем робота именно потому, что был членом региональной легислатуры - в те давние времена, когда роботы были редки. Тогда Эндрю еще ничего не понимал, но позднее, приобретя более глубокие познания, смог заново вспомнить ту давнюю сцену и понять ее истинное значение. Робопсихолог, Мертон Мански, слушал с застывшей на лице улыбкой и неоднократно пытался удержать свои пальцы от постукивания по крышке стола. Невыразительные черты лица и покрытый морщинами лоб придавали ему такой вид, словно он мог быть моложе, чем выглядел. - Роботехника не является точным искусством, мистер Мартин, - сказал он. - Я не могу объяснить все в деталях, но математика, при помощи которой создаются позитронные схемы, слишком сложна, чтобы выдавать что-либо точнее, чем приблизительные решения. Это естественно, потому что мы все создаем на основе трех законов, которые неоспоримы. Мы, конечно, заменим вашего робота... - Ни в коем случае, - сказал Сэр. - В его исправности не имеется никаких сомнений. Он прекрасно справляется с обязанностями, для которых предназначен. Дело в том, что кроме всего этого он еще и вырезает из дерева изысканные вещицы, и никогда не повторяется. Он создает произведения искусства. Мански смутился. - Странно. Конечно, сейчас мы создаем уже более усредненные схемы... Так вы считаете, что он действительно творит? - Посмотрите сами. - Сэр протянул ему небольшой деревянный шар, на котором были вырезаны играющие мальчики и девочки, такие маленькие, что их с трудом можно было различить, но тем не менее фигурки были пропорциональны и так естественно подходили к структуре древесины, что она тоже казалась вырезанной. - Это сделал о н? - спросил Мански. - Он протянул шар обратно и покачал головой. - Ему выпал счастливый жребий. Что-то проявилось в его схеме. - Вы можете это повторить? - Вероятно, нет. Ни о чем похожем нам не сообщали. - Прекрасно! Я совершенно не против, если Эндрю так и останется неповторимым. - Мне кажется, - сказал Мански, - что компании захочется вернуть вашего робота для исследования. - Ни за что, - сказал Сэр с внезапной непреклонностью. - Забудьте об этом. - Он повернулся к Эндрю. - А теперь пойдем домой. - Как пожелаете, сэр, - ответил Эндрю. 4 Мисс начала назначать свидания мальчикам и мало бывала дома. Теперь уже Маленькая Мисс, уже не такая маленькая, как раньше, заполняла заботы Эндрю. Она не забывала, что первую свою вещицу Эндрю вырезал для нее, и носила ее на шее на серебряной цепочке. Ей первой не понравилось, что Сэр просто раздает поделки Эндрю. - Послушай, папа, - сказала она, - если они кому-то нужны, то пусть за них платят. Они того стоят. - Ты вроде бы никогда не была жадной, Мэнди, - сказал Сэр. - Я думаю не о нас, папа. О художнике. Эндрю раньше не слышал этого слова, и когда у него выдалась свободная минутка, он заглянул в словарь. Потом была еще одна поездка к юристу Сэра. - Что ты об этом скажешь, Джон? - спросил у него Сэр. Юриста звали Джон Фейнголд. У него были седые волосы и округлый живот, а ободки контактных линз подкрашены в яркий зеленый цвет. Он посмотрел на маленькую брошь, которую ему дал Сэр. - Великолепная вещица... но я уже в курсе. Это вырезает твой робот. Тот, с которым ты приехал. - Да, их вырезает Эндрю. Верно, Эндрю? - Да, сэр, - отозвался Эндрю. - Сколько ты бы за нее заплатил, Джон? - спросил Сэр. - Трудно сказать. Я не коллекционер. - Можешь ли ты поверить, что мне предлагали двести пятьдесят долларов за эту маленькую штучку? Эндрю сделал стулья, которые я продал по пятьсот долларов каждый. Его изделия увеличили мой счет в банке на двести тысяч. - Черт побери, он же делает тебя богачом, Джеральд! - Наполовину богачом, - возразил Сэр. - Половина этих денег лежит на счету на имя Эндрю Мартина. - Робота? - Вот именно. И мне хотелось бы знать, законно ли это. - Законно ли? - Фейнголд откинулся на спинку заскрипевшего стула. - Таких прецедентов не было, Джеральд. А каким образом твой робот подписывал нужные бумаги? - Он может написать свое имя, и я принес в банк подписанные им бумаги. Сам он там не был. Надо ли сделать что-либо еще? - Гм. - Фейнголд ненадолго задумался, потом сказал. - Хорошо, мы можем оформить доверенность на управление всей суммой от его имени, и это создаст изолирующий слой между ним и враждебным миром. Кроме того, я не советую тебе ничего предпринимать. Пока что тебя никто не останавливал. Если кто-то станет возражать, то пусть _о_н_и_ подают в суд. - А ты возьмешь такое дело, если будет подан иск? - Конечно. Но за вознаграждение. - За сколько? - За что-нибудь вроде этого, - и Фейнголд показал на деревянную брошь. - Достаточно честно, - сказал Сэр. Фейнголд повернулся к роботу и усмехнулся. - Эндрю, тебе нравится, что у тебя есть деньги? - Да, сэр. - И что ты собираешься с ними делать? - Платить за те вещи, сэр, за которые иначе должен был заплатить Сэр. Это уменьшит его расходы, сэр. 5 Такие случаи возникали. Замена деталей стоила дорого, а технические осмотры еще дороже. С годами создавались новые модели роботов, и Сэр следил за тем, чтобы Эндрю пользовался преимуществами каждого нового приспособления, пока тот не стал образцом металлического совершенства. За все платил Эндрю. Он настоял на этом. Лишь его позитронный мозг остался неприкосновенным. На этом настоял Сэр. - Новые роботы не так хороши как ты, Эндрю, - сказал он. - Они бесполезны. Компания научилась более точно создавать их мозг, ограничившись узкими задачами и целями. Новые роботы негибкие. Они выполняют то, для чего созданы, и ни на шаг в сторону. Ты мне больше нравишься. - Спасибо, сэр. - И это твоя заслуга, Эндрю, не забывай об этом. Я уверен, что Мански положил конец созданию неспециализированных схем, как только хорошенько к тебе пригляделся. Ему не нравится непредсказуемость... Знаешь, сколько раз он просил разрешить забрать тебя на исследование? Девять раз! Однако я ему этого не позволил, и теперь, когда он на пенсии, мы можем жить спокойно. И вот волосы Сэра становились все реже и светлее, кожа на лице дряблой, а Эндрю выглядел гораздо лучше чем тогда, когда впервые появился в семье. Мэм уехала в колонию художников где-то в Европе, а Мисс стала поэтессой в Нью-Йорке. Иногда она писала письма, но редко. Маленькая Мисс вышла замуж и жила неподалеку. Она сказала, что не хочет покидать Эндрю, и когда родился ее ребенок, Маленький Сэр, она разрешила Эндрю держать бутылочку и кормить его. После рождения внука, решил Эндрю, у Сэра есть кем заменить того, кто уйдет. И не будет нечестным обратиться к нему с просьбой. - Сэр, - сказал Эндрю, - вы были очень добры, позволяя мне тратить деньги так, как я хотел. - Это были твои деньги, Эндрю. - Они были моими только по вашей воле, сэр. Не думаю, что закон запретил бы вам истратить их все. - Закон не может заставить меня поступить нечестно, Эндрю. - За вычетом всех расходов и налогов, сэр, у меня есть почти шестьсот тысяч долларов. - Я знаю это, Эндрю. - Я хочу отдать их вам, сэр. - Я не возьму их, Эндрю. - В обмен на то, что вы можете дать мне, сэр. - Вот как? И что же это, Эндрю? - Моя свобода, сэр. - Твоя... - Я хочу купить свою свободу, сэр. 6 Все оказалось вовсе непросто. Сэр рассердился, произнес "боже мой!", повернулся и ушел. И опять именно Маленькая Мисс привела его в себя, резко и решительно - и при Эндрю. Все тридцать лет никто не стеснялся говорить в присутствии Эндрю, касалось ли дело его самого, или нет, Он был всего лишь робот. - Папа, - сказал она, - почему ты воспринимаешь его слова как личное оскорбление? Он же все равно останется здесь. Он будет так же послушен. Он не может вести себя по-другому. Он так сделан. Все, чего он хочет - лишь слова. Он хочет называться свободным. Что здесь такого ужасного? Разве он не заслужил этого? Господи, да мы с ним об этом уже годами говорим. - Годами говорите? - Да, и он снова и снова откладывал этот разговор, потому что боялся, что тебе будет больно это слышать. Я _з_а_с_т_а_в_и_л_а_ его высказаться. - Он не знает, что такое свобода. Он робот. - Папа, ты его не знаешь. Он прочитал все книги в библиотеке. Не знаю, что он чувствует, но не знаю и того, что чувствуешь т ы. Когда с ним говоришь, он реагирует на абстрактные понятия так же, как ты и я, а что же еще надо? Если чьи-то реакции те же, что и у тебя, чего же тебе еще желать? - Закону на это наплевать, - сердито сказал Сэр. - Послушай, ты! - он обратился к Эндрю с невольным раздражением в голосе. - Я могу официально освободить тебя только по решению суда, а если дело дойдет до суда, ты не только не получить свободу, но позволишь закону официально узнать о своих деньгах. Они скажут, что робот не имеет права владеть деньгами. Разве этот вздор стоит потери твоих денег? - Свобода бесценна, сэр, - сказал Эндрю. - Даже шанс на свободу стоит этих денег. 7 Суд тоже мог прийти к мнению, что свобода бесценна и решить, что ни за какую цену, даже большую, робот не может ее купить. Поверенный, представлявший тех, кто осуществлял классовую акцию против свободы, заявил просто: - Слово "свобода" не имеет смысла по отношению к роботу. Свободным быть может только человек. Он произносил это несколько раз, когда считал момент подходящим, медленно, подчеркивая слова ритмичным постукиванием руки о стол. Маленькая Мисс попросила разрешения выступить на стороне Эндрю. Ее назвали полным именем, которого Эндрю никогда раньше не слышал: - Аманда Лаура Мартин Чарни может предстать перед судом. - Благодарю вас, ваша честь, - сказала она. - Я не юрист, и не знаю, как надо правильно строить фразы, но надеюсь, вы все прислушаетесь к смыслу, не обращая внимания на слова. Попробуем понять, что означает в случае с Эндрю быть свободным. В некоторых смыслах он у ж е свободен. Думаю, что прошло лет двадцать с тех пор, как кто-нибудь из семьи Мартинов приказывал ему сделать то, что, как мы чувствовали, ему не хотелось бы сделать по собственному желанию. Но мы можем, если захотим, приказать ему сделать все, что угодно, управлять им так грубо, как пожелаем, потому что он принадлежащая нам машина. Но зачем нам так поступать, если он так долго и так верно прослужил у нас и заработал нам так много денег? Больше он нам ничего не должен. Долг лежит полностью на другой стороне. Даже если нам законом будет запрещено силой заставлять Эндрю служить нам, он все равно станет служит добровольно. Сделать его свободным будет означать лишь манипуляцию словами, но для него это будет значить очень много. Это даст ему все, и не будет нам стоить ничего. На мгновение судья попытался сдержать улыбку. - Я понял ваше мнение, миссис Чарни. Но дело в том, что не имеется ни близкого по смыслу закона, ни соответствующего случаю прецедента. Есть, однако, невысказанное предположение, что лишь человек может насладиться свободой. Я могу сформулировать сейчас новый закон, который может быть отменен в более высоком суде, но я не могу с легкостью выступить против упомянутого положения. Я хочу обратиться к роботу. Эндрю? - Да, ваша честь. Эндрю впервые заговорил на суде, и судья на мгновение удивился человеческому тембру его голоса. Он спросил: - Почему ты хочешь быть свободным, Эндрю? Каким образом это имеет для тебя значение? - Вы хотели бы быть рабом, ваша честь? - спросил Эндрю. - Но ты не раб. Ты прекрасный робот, можно даже сказать, гениальный робот, как мне дали понять, способный к проявлению артистизма, равному которого нет нигде. Что бы ты еще сделал, если бы стал свободным? - Возможно, не больше, чем делаю сейчас, но с большей радостью. Здесь в суде уже было сказано, что только человек может быть свободным. Но мне кажется, что свободным может быть только тот, кто желает свободы. А я хочу свободы. И именно эта фраза дала намек судье. Главное предложение в судебном решении звучало так: "Не имеется права на отрицание свободы для любого, чей разум развит в достаточной степени, чтобы осознать эту концепцию и выразить свое желание". И в конечном итоге это судебное решение было утверждено Всемирным судом. 8 Сэр остался недоволен, и его резкий голос вызвал в Эндрю почти такое же чувство, словно у него произошло короткое замыкание. - Мне не нужны твои чертовы деньги, Эндрю, - сказал он. - Я возьму их лишь потому, что иначе ты не станешь чувствовать себя свободным. С этого момента ты можешь сам выбирать себе занятие и делать все так, как тебе нравится. Я не стану отдавать тебе приказания, кроме одного, последнего - делай что хочешь. Но я продолжаю нести за тебя ответственность - это входит в решение суда. Надеюсь, ты это понимаешь. - Не кипятись, папа, - прервала его Маленькая Мисс. - Ответственность - не такое уж тяжкое бремя. Ты же знаешь, что тебе ничего не придется делать. Об этом позаботятся три закона роботехники. - Так как же он может быть свободен? - А разве люди не связаны своими законами, сэр? - спросил Эндрю. - Я не намерен спорить, - сказал Сэр. Он ушел, и с тех пор Эндрю редко его видел. Маленькая Мисс часто заходила навестить Эндрю в построенный и обставленный для него небольшой домик. В нем, конечно же, не было кухни и ванной. Было всего лишь две комнаты: в одной библиотека, а другом комбинация мастерской и кладовой. Эндрю получал много заказов, и как свободный робот работал еще больше, чем раньше, пока стоимость домика не была полностью выплачена и он официально не стал его владельцем. Однажды пришел Маленький Сэр... нет, Джордж! Маленький Сэр настоял на этом после того, как суд вынес решение. - Свободный робот никого не должен называть Маленьким Сэром, - сказал Джордж. - Я зову тебя Эндрю, ты должен звать меня Джорджем. Это прозвучало как приказ, поэтому Эндрю называл его Джорджем, но Маленькая Мисс осталась Маленькой Мисс. В тот день Джордж пришел один и сказал, что Сэр умирает. С ним осталась Маленькая Мисс, но Сэр захотел, чтобы Эндрю тоже был рядом. Голос Сэра был еще силен, хотя он не был в состоянии много двигаться. Он с трудом поднял руку. - Эндрю, - сказал он, - Эндрю... не помогай мне, Джордж. Я всего лишь умираю, я не инвалид... Эндрю, я рад, что ты свободен. Я просто хотел тебе это сказать. Эндрю не знал, что ответить. Он еще никогда не был рядом с умирающим, но знал, что таким образом люди перестают функционировать. Это было независимой от них и неисправимой поломкой, и Эндрю не знал, какие слова подходят в таких случаях. Он смог только продолжать стоять, совершенно молчаливый и неподвижный. Когда все кончилось, Маленькая Мисс сказала ему: - Знаешь, Эндрю, могло показаться, что в конце своей жизни он относился к тебе с неприязнью, но ведь он был стар, и ему было обидно, что ты захотел стать свободным. И тогда Эндрю нашел нужные слова. - Я никогда не стал бы свободен без него, Маленькая Мисс, - сказал он. 9 Эндрю начал носить одежду только после смерти Сэра. Сначала он одел старые брюки, которые ему дал Джордж. Теперь Джордж был женат и стал юристом. Он вступил в фирму Фейнголда. Старый Фейнголд давно уже умер, но его дело продолжила его дочь, и в конце концов фирма стала называться "Фейнголд и Чарни". Название не изменилось даже тогда, когда дочь Фейнголда отошла от дел и никто из ее семьи не занял ее место. В то время, когда Эндрю впервые надел одежду, фамилия Чарни была только что добавлена к названию фирмы. Джордж попытался не улыбаться, когда Эндрю впервые одел брюки, но его улыбка не укрылась от Эндрю. Джордж показал ему, как пользоваться застежкой со статическим зарядом, как правильно обернуть брюки вокруг нижней половины тела и застегнуть. Джордж продемонстрировал это на своих брюках, но Эндрю был уверен, что ему потребуется немало времени, чтобы воспроизвести плавное движение руки Джорджа. - Ну зачем тебе брюки, Эндрю? - спросил Джордж. - Твое тело настолько функционально совершенно, что его просто стыдно скрывать - особенно раз тебе нет нужды беспокоиться о контролировании температуры или о приличиях. К тому же на металле они плохо застегиваются. - А разве тела людей не функционально совершенны, Джордж? - возразил Эндрю. - Тем не менее вы одеваетесь. - Ради тепла, для чистоты, для зашиты, для украшения. Ничто из этого не относится к тебе. - Без одежды я чувствую себя голым, - сказал Эндрю. - Каким-то другим, Джордж. - Другим! Эндрю, сейчас на Земле миллионы роботов. В нашей округе по последней переписи почти столько же роботов, сколько людей. - Знаю. Эти роботы выполняют всевозможные работы. - И никто из них не носит одежду. - Но никто из них не свободен, Джордж. Шаг за шагом Эндрю пополнял свой гардероб. Его сдерживали улыбка Джорджа и взгляды людей, заказывающих ему работу. Он мог быть свободным, но в него была встроена тщательно детализированная программа его отношений с людьми, и ему удавалось продвигаться вперед лишь очень небольшими шагами. Открытое неодобрение отбрасывало его на месяцы назад. Не все воспринимали Эндрю как свободного. Он не был волен возмущаться, но все же, когда он об этом думал, его мысленные процессы замедлялись. Более того, он обычно не одевался - или надевал совсем мало одежды, когда предполагал, что его может навестить Маленькая Мисс. она была уже стара и почти все время проводила в местах с более теплым климатом, но когда возвращалась, первым делом приходила к нему в гости. Во время одного из ее приездов Джордж уныло произнес: - Она меня доконала. Я вступаю в следующем году в легислатуру. Как дед, говорит она, так и внук. - Как дед... - Эндрю в неуверенности умолк. - Я хотел сказать, что я, Джордж, внук, стану как Сэр, мой дед, который когда-то был членом легислатуры. - Было бы приятно, Джордж, - сказал Эндрю, - если бы Сэр был все еще... - Он запнулся, потому что не хотел произносить "В рабочем состоянии". Слова казались неподходящими. - Жив, - подсказал Джордж. - Да, я тоже иногда вспоминаю старикана. Потом Эндрю думал об этом разговоре. Он уже заметил в разговорах с Джорджем неуклюжесть своей речи. С тех пор как в Эндрю вложили первоначальный словарь, язык каким-то образом изменился. К тому же Джордж использовал бытовые обороты речи, а Сэр и Маленькая Мисс - нет. С чего это он назвал Сэра стариканом, когда ясно, что это слово неподходящее? Книги не могли ему помочь. они были старые и посвящены в основном резьбе по дереву, вопросам искусства и мебельного дизайна. Книг же о языке и поведении людей у него не было. Он тут же решил, что должен поискать нужные книги, а как свободный робот почувствовал, что не обязан спрашивать на это разрешение Джорджа. Он придет в город и отыщет библиотеку. Это было победоносное решение, и он почувствовал, как его электропотенциал поднимается все выше, и ему пришлось сбросить избыток на катушку сопротивления. Он одел свой полный костюм, не позабыв даже деревянную цепочку на плече. Он предпочел бы блестящий пластик, но Джордж сказал, что дерево гораздо более подходящий материал, и что полированный кедр к тому же значительно дороже. Он отошел от дома на сотню футов, когда все нарастающее сопротивление заставило его остановиться. Он отключил от цепи катушку сопротивления, а когда этого показалось недостаточно, вернулся в свой дом и на листке бумаги четко написал: "Я ушел в библиотеку", а затем положил записку на видное место на рабочем столе. 10 Эндрю так и не нашел библиотеку. Он изучил карту. Он знал дорогу, но не то, как все выглядит в действительности. Окружающее совсем не сходилось с символами на карте, и он в нерешительности остановился. В конце концов он пришел к выводу, что, должно быть, пошел неправильным путем, потому что все вокруг выглядело странно и непонятно. Он прошел мимо нескольких уличных роботов, но к тому времени, когда он решил разузнать дорогу, ни одного из них поблизости не оказалось. Машина проехала, не остановившись. Он стоял в задумчивости, что внешне выглядело как спокойная неподвижность, и тут увидел, как через площадь в его сторону идут двое людей. Он повернулся им навстречу, и они тоже изменили направление, чтобы подойти к нему. За секунду до этого они громко разговаривали и он слышал их голоса, но теперь они шли молча. У них был тот вид, который Эндрю ассоциировал у людей с неуверенностью. Они были молоды, но не очень. Лет двадцать, наверное? Эндрю не умел оценивать возраст. - Не укажете ли вы мне путь в городскую библиотеку, сэры? - спросил Эндрю. Один из них, который был повыше, и чья высокая шляпа удлиняла его еще больше, придавая почти гротескный вид, сказал, но не Эндрю, а другому: - Это робот. У другого были мясистый нос и тяжелые веки. Он ответил, но не Эндрю, а первому: - Он носит одежду. Высокий щелкнул пальцами: - Это свободный робот. У семь Чарни есть такой робот, что никому не принадлежит. Иначе почему он одет? - Спроси его, - сказал носатый. - Ты робот семьи Чарни? - спросил высокий. - Я Эндрю Мартин, сэр, - ответил Эндрю. - Прекрасно. Тогда разденься. Роботы не носят одежду. - Он повернулся к другому: - Отвратительное зрелище. Ты только посмотри на него. Эндрю замер. Он так давно не слышал приказа, да еще высказанного таким тоном, что его схемы второго закона моментально заблокировались. - Снимай одежду, - сказал высокий. - Я тебе приказываю. Эндрю начал медленно раздеваться. - Бросай ее на землю, - сказал высокий. - Если он ничей, - сказал носатый, - то он может стать нашим столь же просто, как и чьим-то. - В любом случае, - отозвался высокий, - кто станет возражать против того, что мы делаем. Мы же ничью собственность не портим... Встань на голову, - велел он. - Голова не предназначена для того... - начал Эндрю. - Это приказ. Если не знаешь, как это сделать, все равно попробуй. Эндрю снова помедлил, затем наклонился и поставил голову на землю. Он попытался задрать ноги, но тут же тяжело упал. - А теперь лежи, - сказал высокий. - Мы можем разобрать его на части, - предложил он другому. - Никогда не доводилось роботов разбирать? - А он позволит? - А как он может не позволить? Эндрю никак не смог бы им помешать, если бы они достаточно строго приказали ему не сопротивляться. Второй закон повиновения имел преимущество над третьим законом самосохранения. В любом случае он не мог защитить себя, опасаясь случайно нанести им вред, а это означало нарушение первого закона. При мысли об этом все его подвижные части слегка сжались, и он вздрогнул. Высокий подошел и пнул его ногой. - Тяжелый. Похоже, без инструментов нам не обойтись. - Можно приказать ему самого себя разобрать, - сказал носатый. - Веселое будет зрелище. - Да, - задумчиво произнес высокий, - только пусть сначала отойдет в сторону от дороги. Если кто-нибудь пойдет мимо... Но они опоздали. Кто-то действительно шел мимо, и это был Джордж. С того места, где он лежал, Эндрю видел, как Джордж поднялся в отдалении на небольшой холмик. Ему хотелось как-то подать Джорджу знак, но последний приказ был "лежать". Тут Джордж побежал и вскоре был рядом, немного запыхавшись. Молодые люди немного отошли и выжидательно остановились. - Эндрю, у тебя какая-то неисправность? - с тревогой спросил Джордж. - Я в рабочем состоянии, Джордж. - Тогда встань. Что с твоей одеждой? - Этот твой робот, дядя? - спросил высокий. Джордж резко обернулся. - Это ничей робот. Что здесь происходит? - Мы вежливо попросили его снять одежду. А тебе какое дело, раз он не твой? - Что они с тобой сделали, Эндрю? - спросил Джордж. - В их намерения входило каким-то образом разобрать меня, - ответил Эндрю. - Они собирались отвести меня в укромное место и приказать разобрать самого себя. Джордж посмотрел на парней. Его подбородок задрожал. Парни больше не пятились. Они улыбались. Высокий весело спросил: - И что же ты собираешься сделать, старый козел? Напасть на нас? - Нет, - сказал Джордж, - самому мне делать ничего не надо. Этот робот жил в моей семье больше семидесяти лет. Он знает нас, и мы для него гораздо дороже, чем кто-либо другой. Я просто скажу ему, что вы угрожаете моей жизни и собираетесь меня убить. Я попрошу его защитить меня. Выбирая между вами и мной, он выберет меня. Знаете, что от вас останется, когда он до вас доберется? Парни неуверенно попятились. - Эндрю, - резко произнес Джордж. - Я в опасности, мне угрожают эти двое парней. Подойди к ним! Эндрю шагнул вперед, парни не стали ждать и рванули прочь. - Все в порядке, Эндрю, успокойся. - сказал Джордж. Он сильно переволновался. Он давно уже перешагнул тот возраст, когда был в состоянии выяснять отношения с одним противником, не говоря уже о двух. - Я не мог причинить им вреда, Джордж, - сказал Эндрю. - Я же видел, что они не нападали. - А я и не приказывал тебе атаковать их. Я всего лишь велел тебе подойти к ним. Все остальное сделал страх. - Как могут люди бояться роботов? - Это застарелая болезнь человечества, одна из тех, от которых оно еще не избавилось. Но это пустяки. Какой дьявол тебя сюда занес, Эндрю? Я уже собирался вернуться и нанять вертолет, но вовремя увидел тебя. Как тебе могло прийти в голову отправиться в библиотеку? Я принес бы любые нужные книги. - Но я же... - начал Эндрю. - Свободный робот. Да, да. Ну, хорошо, и что же ты собирался взять в библиотеке? - Мне хотелось больше узнать о людях, о мире, обо всем. И о роботах, Джордж. Я хочу написать историю роботов. - Ладно, пойдем домой... - сказал Джордж. - Только подбери сначала свою одежду. Эндрю, есть миллион книг по роботехнике, и в каждой описана история этой науки. Мир уже переполнен не только роботами, но и информацией о роботах. Эндрю покачал головой, воспроизводя недавно усвоенный человеческий жест. - Не историю роботехники, Джордж. Историю _р_о_б_о_т_о_в, написанную роботом. Я хочу объяснить, что думают роботы о том, что случилось с тех пор, как первые из них стали жить и работать на Земле. Брови Джорджа приподнялись, но он ничего не ответил. 11 Маленькой Мисс недавно исполнилось восемьдесят три года, но ее энергия и решительность с годами не убавились. Она чаще размахивала своей тростью, чем опиралась на нее. Она выслушала рассказ с яростным негодованием. - Это ужасно, Джордж, - сказала она. - Кто эти молодые бандиты? - Не знаю. Какое это имеет значение? В конце концов они его не повредили. - Но могли. Ты юрист, Джордж, и если ты отошел от дел состоятельным человеком, то лишь благодаря таланту Эндрю. Это о н заработал те деньги, что заложили основу всего, что у нас есть. Он обеспечил целостность нашей семьи, и я не позволю обращаться с ним, как с надувной игрушкой. - Так что же ты от меня хочешь, мама? - спросил Джордж. - Я ведь сказала, что ты юрист. Разве ты не слышал? Ты должен как-то организовать судебное разбирательство и вынудить региональные суды объявить о правах роботов, провести через легислатуру необходимые законопроекты и не оставлять дела вплоть до Всемирного суда, если потребуется. Я стану следить за этим, Джордж, и не потерплю никаких уверток. Она не шутила, и то, что началось как способ успокоить разгневанную старую леди, разрослось в дело, достаточно юридически запутанное, чтобы сделать его интересным. Как старший партнер фирмы "Фейнголд и Чарни", Джордж разрабатывал стратегию, но оставлял черновую работу младшим партнерам, в том числе солидную ее часть своему сыну Полу, который тоже был членом фирмы, и почти ежедневной обязанностью которого стало докладывать обо всем бабушке. Та, в свою очередь, каждый день обсуждала дела с Эндрю. Сам Эндрю тоже был глубоко вовлечен. Его работа над книгой о роботах была снова отложена, потому что теперь он продирался сквозь дебри различных толкований законов, и даже иногда давал робкие советы. Однажды он сказал: - Джордж говорил мне в тот день, что люди всегда боялись роботов. Пока такая боязнь останется, судьи и юристы вряд ли будут стараться в их пользу. Не следует ли что-нибудь сделать для создания нужного общественного мнения? С этого момента Пол работал с судьями, а Джордж взялся за публику. Это давало ему преимущества неофициального лица, и он даже зашел настолько далеко, что несколько раз облачался в новомодную просторную одежду, которую обозвал драпировкой. Пол сказал ему: - Только не появляйся в ней на людях, папа. - Попробую этого не делать, - уныло отозвался Джордж. При случае он обратился к участниками ежегодного сбора редакторов голографического телевидения, и, в частности, сказал: - Если, согласно второму закону, мы можем требовать от любого робота неограниченного подчинения во всех отношениях, кроме нанесения вреда человеку, то в таком случае _л_ю_б_о_й_ человек имеет опасную власть над л_ю_б_ы_м_ роботом. Кроме того, поскольку второй закон приоритетнее третьего, _л_ю_б_о_й_ человек может использовать закон подчинения для преодоления закона самосохранения. Он может приказать любому роботу повредить или даже уничтожить себя по любому поводу, или даже безо всякого повода. Разве это справедливо? Разве мы обращаемся так с животными? Даже неодушевленный предмет, который хорошо нам служит, имеет право на бережное обращение. А робот не бесчувственный предмет, и даже не животное. Он достаточно хорошо мыслит, чтобы с нами разговаривать, спорить и шутить. Можем ли мы обращаться с ними, как c друзьями, можем ли работать вместе с ними, и не предоставить им хотя бы часть плодов этой дружбы, часть выгоды от сотрудничества? Если человек имеет право дать роботу приказ, который не подразумевает причинение вреда другому человеку, то он должен обладать и таким достоинством, чтобы не отдавать роботу приказ, наносящий вред роботу, если только этого абсолютно не требует безопасность человека. С большей властью приходит и большая ответственность, и если у роботов есть три закона, защищающие людей, разве чрезмерна просьба о том, чтобы и у людей были один-два закона, защищающие роботов? Эндрю оказался прав. Именно борьба за общественное мнение оказалась ключевым моментом при рассмотрении дела в суде и легислатуре, и в конце этого рассмотрения был принят закон, запрещающий при определенных условиях отдавать приказы, вредящие роботам. В него все время вносились бесконечные поправки, а наказание за его нарушение совершенно не соответствовало последствиям, но принцип был установлен. Окончательное рассмотрение закона во Всемирном суде проходило в день смерти Маленькой Мисс. Это не было совпадением. Маленькая Мисс отчаянно боролась за жизнь, пока шли последние дебаты, и скончалась лишь после того, как узнала о победе. Ее последняя улыбка была обращена к Эндрю. Ее последние слова были: "Мы любили тебя, Эндрю". Она умерла, держа его за руку, а ее сын, невестка и внуки стояли в почтительном отдалении. 12 Секретарь вышел во внутреннее помещение офиса, и Эндрю принялся терпеливо ждать. Секретарь мог бы воспользоваться голографическим видеофоном, но для него, несомненно, было бы не по-человечески (или, возможно, не по-роботски) иметь дело в другим роботом, а не с человеком. Эндрю убивал время, обдумывая этот вопрос. Можно ли выражение "по-роботски" использовать как аналог выражения "По-человечески", если "по-человечески" стало метафорическим термином, сильно отличающимся от своего исходного буквального смысла по отношению к роботам - или, скажем, к женщинам? Подобные проблемы часто возникали при работе над книгой о роботах. Обдумывание предложений для выражения всех сложных мыслей, несомненно, обогатило его словарь. Время от времени кто-нибудь заходил в комнату посмотреть на него, и он не отводил глаз. Он спокойно глядел на вошедшего, и каждый из них после этого начинал смотреть в сторону. Наконец к нему вышел Пол Чарни. Он выглядел удивленным, вернее, должен был бы выглядеть, если бы Эндрю мог уверенно различать выражения лиц. Пол обильно пользовался косметикой, употребление которой мода диктовала для обоих полов, и хот