е всем дешевый кырт.
     - Я подумаю, - произнес Эбл.
     Он  взглянул  на  Файфа.  Глаза  Сквайра  опустились.  После  долгого
молчания он тоже сказал:
     - Я подумаю.
     Джунц хрипло рассмеялся.
     - Не думайте слишком долго. История с кыртом распространится  быстро.
Ее ничем не остановить. А  тогда  ни  у  кого  из  вас  не  будет  свободы
действий. Лучше поторгуйтесь сейчас!


     Резидент выглядел подавленным.
     - Это верно? - повторял он. - Действительно так? Флорины не будет?
     - Это верно, - сказал Джунц.
     Теренс протянул руки, потом уронил их.
     - Если вам нужны Риковы бумаги,  то  они  спрятаны  в  статистических
карточках у меня дома. Я взял старые карточки, за сто лет назад и  раньше.
Никому и в голову не пришло бы заглядывать в них.
     - Послушайте, - сказал Джунц. - Я уверен:  мы  можем  договориться  с
МКБ. Нам нужен человек на Флорине,  человек,  знающий  флориниан,  могущий
объяснить им все факты, знающий, как организовать эвакуацию,  как  выбрать
самые подходящие планеты для переселения. Хотите помочь вам?
     - То есть загонять дичь для вас? И спасти шкуру от кары за  убийство?
Почему нет? - Глаза Резидента вдруг наполнились слезами. - Но  я  все-таки
теряю. У меня не будет дома, не будет планеты. Мы все  теряем.  Флориниане
теряют планету, саркиты теряют богатство, Трантор - возможность  захватить
это богатство. Выигрыша нет ни у кого.
     - Если только не считать, - мягко  произнес  Джунц,  -  что  в  новой
Галактике - в Галактике,  избавленной  от  угрозы  неустойчивых  звезд,  в
Галактике, где кырт есть для  всех,  в  Галактике,  так  приблизившейся  к
политическому объединению, - выигравшие все-таки  есть.  Целый  квадрильон
их. Обитатели Галактики - вот победители!



        ЭПИЛОГ. ЧЕРЕЗ ГОД

     - Рик! Рик! - Селим Джунц кинулся к кораблю,  протягивая  руки.  -  И
Лона! Я бы никогда не узнал вас обоих. Как живете? Как поживаете?
     - Как нельзя лучше. Наше письмо попало к вам, я вижу, - сказал Рик.
     - Конечно. Расскажите мне, что вы обо всем этом думаете?
     Они возвращались вместе, шли к кабинету Джунца.
     Валона сказала печально:
     - Мы были сегодня утром в своем поселке. Поля такие пустые!
     Она была одета скорее как  женщина  Империи,  чем  как  флоринианская
крестьянка.
     - Сколько уже эвакуировано меньше чем за год! - сказал Рик.
     - Мы стараемся, как можем, Рик. О, я думаю, вас нужно называть  вашим
настоящим именем!
     - Пожалуйста, не надо. Я никогда к нему не привыкну.  Я  -  Рик.  Это
единственное имя, какое я помню.
     - Решили вы, когда вернетесь к космоанализу? - спросил Джунц.
     Рик покачал головой.
     - Да, я решил, но решил не возвращаться.  Эта  часть  памяти  исчезла
навсегда. Но мне безразлично. Я вернусь на Землю...  Кстати,  я  надеялся,
что встречусь с Резидентом.
     - Кажется, не встретитесь. Он решил уехать сегодня. Кажется,  ему  не
хотелось видеть вас. Он  чувствует  себя  виноватым.  У  вас  нет  к  нему
враждебных чувств?
     - Нет. Он хотел сделать хорошо, и он во многом изменил  мою  жизнь  к
лучшему. Прежде всего я узнал  Лону.  -  Он  обнял  ее  за  плечи.  Валона
взглянула на него и улыбнулась. - Резидент настроил психозонд  так,  чтобы
устранить чувство тревоги, но не позаботился об интенсивности. Да, мне уже
нельзя быть космоаналитиком. Зато я вернусь на Землю. Я могу  работать,  а
люди там всегда нужны.
     - А я теперь - женщина Земли, - сказала Валона.
     Рик посмотрел на горизонт. Верхний Город был ярким,  как  всегда,  но
людей там не было.
     - Много еще осталось на Флорине? - спросил он.
     - Миллионов двадцать, - ответил Джунц. - Переселение находится еще  в
самой  начальной  стадии.  Большинство  переселенцев  живет  на   соседних
планетах во временных лагерях. Это неизбежные трудности.
     - Когда отсюда уйдет последний человек?
     - Конечно, никогда.
     - Не понимаю.
     - Резидент неофициально попросил разрешения остаться. Ему  разрешили,
тоже неофициально. Общественность об этом не узнает.
     - Остаться? - Рик был поражен. - Но, во имя всей Галактики, зачем?
     - Не знаю, - ответил Селим Джунц, - но, кажется,  вы  объяснили  это,
когда говорили о Земле. Он чувствует то же,  что  и  вы.  "Я  не  могу,  -
говорит он, - даже допустить мысли о том, чтобы  дать  Флорине  умереть  в
одиночестве."