дыхание и услышала свое имя. Кто-то звал ее. С осторожностью она издала жалобный звук. Подбодренная звуком собственного голоса, она закричала пронзительно, как только могла: - Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Первый разрушительный удар миновал, и Оуэнс вновь овладел управлением "Протерусом" во все еще бушующем океане. Звук, чем бы он ни был произведен, должно быть, был резким, но быстро замершим. Это одно спасло их. Если бы он продолжался даже короткое время... Дьювал, одной рукой прижимавший к себе лазер и сидевший упираясь спиной в стену, а ногами в скамью, закричал: - Отбой? - Похоже, мы проскочили, - ответил Оуэнс. Он тяжело дышал. - Управление работает. - Нам лучше уйти отсюда. - Нам нужно подобрать остальных. - О, да, - сказал Дьювал. - Я и забыл. Он осторожно повернулся, держась одной рукой об пол для устойчивости, и так же осторожно встал на ноги. Он еще прижимал к себе лазер. - Велите им заходить. - Мичелз! Грант! Мисс Петерсон! - позвал Оуэнс. - Захожу, - ответил Мичелз. - Я, кажется, цел и невредим. - Обождите, - сказал Грант. - Я не вижу Кору. "Протерус" теперь стоял устойчиво, и Грант, тяжело дыша и ощущая еще легкую качку, с силой разгребая жидкость, поплыл к прожектору. - Кора! - позвал он. Она пронзительно закричала в ответ: - Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Грант посмотрел во все стороны. - Кора, где вы? - отчаянно закричал он. - Я не могу сказать точно, - раздался в ушах ее голос. - Я застряла в волосках. - Где она? Мичелз, где находятся волоски? Грант мог видеть, как Мичелз приближается к кораблю с противоположной стороны. Его тело смутной тенью просвечивало сквозь лимфу, а его небольшой фонарь прорезал перед ним тонкую полоску света. - Позвольте, дайте мне сориентироваться, - сказал он. Он быстро взмахнул ластами, поворачиваясь, затем крикнул: - Оуэнс, включите прожекторы корабля на более широкий угол. В ответ луч света расширился, и Мичелз сказал: - Вон там! Оуэнс, следуйте за мной! Нам нужно будет освещение. Грант последовал за быстро двигающейся фигурой Мичелза и увидел впереди обрыв и колонны. - Там? - спросил он неуверенно. - Может быть, - ответил Мичелз. Они находились уже на самом краю обрыва, корабль был сзади, и его прожектор бросал свет на пещеристый ряд колонн, все еще трепетавших. - Я не вижу ее, - сказал Мичелз. - А я вижу, - ответил Грант. Он указал вниз. - Разве это не она? Кора, подвигайте рукой, чтобы я мог убедиться. Она махнула. - Хорошо. Я спускаюсь к вам. Мы вытащим вас в один миг. Кора ждала. Она почувствовала прикосновение к своему колену - очень слабое и очень нежное ощущение, словно крылышко насекомого слегка задело ее. Она посмотрела туда, но ничего не увидела. Потом она почувствовала еще такое же прикосновение возле плеча, потом еще. Внезапно она обнаружила их, всего несколько штук - маленькие шарики из шерсти с их трепетно выступающими наружу нитями. Белковые молекулы антител. Было похоже, что они исследуют ее поверхность, испытывают ее, пробуют на вкус, решая, вредная она или нет. Их было всего несколько, но много других уже плыли к ней от колонн. Прожекторы "Протеруса" светили вниз, и она могла четко видеть их в мерцающем отражении миниатюризированного света. Каждая нить светилась, словно рыскающий солнечный лучик. - Быстрее! - воскликнула она. - Вокруг меня антитела! Мысленно она совершенно ясно представила себе, как антитела покрыли оболочку бактерии, сделали ее пушистой, а потом с помощью молекулярных сил раздавили ее. Антитело коснулось ее локтя и прилепилось к нему. Она в ужасе тряхнула рукой, так что дернулась и задела колонну. Но антитело не стряхнулось. К нему присоединилось второе, они искусно слепились друг с другом, их нити переплелись. - Антитела, - пробормотал Грант. - Она должна была сильно повредить окружающую ткань, чтобы вызвать их появление, - сказал Мичелз. - Могут ли они ей что-нибудь сделать? - Немедленно - нет. Они нечувствительны к ней. Нет антител, специально сконструированных для нее. Но некоторые могут прикрепиться к ней по чистой случайности, и она будет стимулировать образование антител, подобных прикрепившимся. Тогда они начнут собираться роями. Грант теперь мог видеть их, уже собравшихся в рой и расположившихся около нее, словно облачко крошечных фруктовых мушек. - Мичелз, отправляйтесь назад в лодку, - сказал он. - Достаточно, чтобы рискну один человек. Я как - нибудь подниму ее оттуда. Если я не смогу, придется вам втроем что-нибудь предпринять, чтобы поднять нас в корабль. Мы не можем деминиатюризироваться здесь, что бы не случилось. Мичелз заколебался, потом сказал: - Будьте осторожны. Он повернулся и торопливо поплыл к "Протерусу". Грант продолжал погружаться, двигаясь к Коре. Водоворот, вызванный его приближением, заставил антитела медленно закружиться и затанцевать. - Давайте будем вытаскивать вас отсюда, Кора, - сказал он. Он тяжело дышал. - О, Грант, быстрее! Он отчаянно рванул ее за баллоны с кислородом, которые врезались в колонну и заклинились там. Толстые пряди вязкого вещества все еще медленно вытекали из пролома, и именно это, видимо, и вызвало появление антител. - Не двигайтесь, Кора. Позвольте мне. Лодыжка Коры оказалась между двумя волокнами, и он отодвинул их в стороны. - А теперь пошли за мной. Они выполнили вдвоем полукувырок и направились прочь. Туловище Коры казалось пушистым от прилипших антител, но большая их часть оставалась позади. Затем, следуя бог знает каким эквивалента запаха в микромире, они потянулись за ними, сначала несколько штук, потом много, потом весь существенно возросший рой. - Мы никогда не оторвемся от них, - сказала Кора, тяжело дыша. - Нет, оторвемся, - ответил Грант. - Только соберите все свои силы, какие у вас есть. - Но они все еще прикрепляются. Я боюсь, Грант! Он посмотрел на нее через плечо, затем слегка отступил назад. Ее спина была наполовину покрыта мозаикой из шерстяных шариков. Они уже хорошо изучили природу ее верхнего слоя, по крайней мере эту ее часть. Он стал поспешно тереть ее спину, но антитела держались, раскатываясь от прикосновения его руки и снова принимая прежнюю форму. Некоторые из них теперь начали пробовать на "вкус" тело Гранта. - Быстрее, Кора! - Но я не могу... - Нет, можете! Зацепитесь за меня, ну! Они неслись вверх над краем обрыва к ожидавшему их "Протерусу". Дьювал помогал Мичелзу подняться через люк. - Что происходит там, снаружи? Мичелз тяжело дыша, стащил с себя шлем. - Мисс Петерсон попала в западню в клетке Хенсена. Грант пытается освободить ее, но она окружена антителами. Дьювал широко раскрыл глаза. - Что мы можем сделать? - Я не знаю. Может быть, он сумеет ее вытащить. В противном случае нам следует уйти отсюда. - Но мы не можем оставить их здесь, - возразил Оуэнс. - Конечно, нет, - подтвердил Дьювал. - Нам всем троим следует выйти наружу и... А почему вы вернулись назад, Мичелз? - спросил резко он. - Почему вы не там, не снаружи? Мичелз враждебно посмотрел на него. - Потому что я ничем не могу помочь. У меня нет мускулов Гранта или его реакции. Я мог только помешать. Если хотите помочь, можете выйти наружу сами. - Мы должны вернуть их назад живыми или... в другом виде, - сказал Оуэнс. - Они деминиатюризируются примерно через четверть часа. - Тогда все ясно! Закричал Дьювал. - Надеваем наши костюмы и выходим наружу! - Обождите, остановил их Оуэнс. - Они возвращаются. Я подготовлю люк. Рука Гранта крепко сжимала штурвал задвижки люка, в то время как над ними горел красный сигнальный огонь. Он перебирал руками антитела на спине Коры. Защемив шерстевидные волокна между большим и указательным пальцами, он ощутил их мягкую пружинящую податливость, а потом наткнулся на жесткую сердцевину, которая больше не поддавалась. "Это пептидная связь", подумал он. Туманные воспоминания о курсе колледжа всколыхнулись в нем. Когда-то он мог написать химическую формулу части пептидной цепи, а тут была она сама. Если бы у него был микроскоп, мог бы он рассмотреть отдельные атомы? Нет, Мичелз сказал, что они расплывутся и исчезнут, чтобы он ни делал. Он поднял молекулу антитела. Сначала она плотно приклеилась к нему, затем поддалась и отпала. Отпала целая связка, и Грант, шлепая по ним, заставил их повернуть назад. Но они не разъединились и снова возвратились, ища место, куда можно прикрепиться. У них не было мозга, даже самого примитивного, и было бы ошибочно думать о них как о чудовищах или хищниках или даже как о фруктовых мушках. Они были просто молекулами, атомы которых были соединены таким образом, что заставляли их с помощью слепого действия межатомных сил прикрепляться к поверхности, которая им подходила. Из глубины памяти в мозгу Гранта всплыла фраза: "Силы Ван-дер-Ваальса". И ничего больше. Он продолжал выщипывать "пух" со спины Коры. - Они прибывают, Грант! - закричала она. - Давайте войдем в люк! Он оглянулся. Они шли по их следу, чувствовали их близость. Их звенья и цепи взлетали высоко над краем пропасти и опускались вниз, словно слепые кобры. - Нам придется подождать, - сказал Грант. Свет над люком стал зеленым. - Все в порядке. Пошли. Он начал поспешно вращать маховик. Антитела уже окружили их, но предпочитали Кору. Они уже были чувствительны к ней и теперь почти не колебались. Они прилипали и присоединялись, покрыв ее плечи и наложив свой шерстистый рисунок поперек ее живота. Они заколебались над выступавшими формами ее груди, словно не могли понять, что это такое. У Гранта не было времени помочь Коре в ее безрезультатной схватке с антителами. Он оттянул дверцу люка, втолкнул туда Кору вместе с антителами и последовал за ней. Он с силой нажал на дверцу люка, но антитела продолжали валить валом. Преодолевая их упругость, дверца закрылась, но жесткая основа антител не позволяла ее захлопнуть до конца. Он напряг спину, пытаясь преодолеть это сопротивление, и ухитрился повернуть маховик, закрывающий дверь. Дюжина маленьких шариков шерсти, совсем маленьких и почти раздавленных, если рассматривать их по отдельности, извивалась в щели между дверцами люка и стенкой. Но сотни других, не попавших в ловушку, заполняли жидкость вокруг них. Давление воздуха выталкивало жидкость, его шипение раздавалось у них в ушах, но Грант в этот момент был занят исключительно отрыванием антител. Некоторые обосновались у него на груди, но он не обращал на них внимания. Диафрагма Коры, как и спина, была похоронена в них. Они образовали плотную ленту вокруг туловища от груди до бедер. - Они сжимаются, Грант, - сказала она. Через маску он увидел гримасу боли на ее лице и мог слышать, какого труда стоит ей говорить. Вода быстро спадала, но они не моги ждать. Грант начал стучать во внутреннюю дверь. - Я не могу ды... - проговорила Кора, задыхаясь. Дверь открылась, еще оставшаяся жидкость влилась внутрь корабля. Через отверстие просунулась рука Дьювала, схватила руку Коры и втащила ее внутрь. Грант последовал за ней. - Господи боже, посмотрите на них! - воскликнул Оуэнс. С выражением отвращения он начал срывать антитела, как это делал Грант. Почти весело Грант сказал: - Теперь это легко. Просто стряхните их. Этим занимались все. Антитела падали в слой жидкости на полу толщиной в дюйм или около того и слабо шевелились в нем. - Они, конечно, приспособлены к действию в жидкости, - сказал Дьювал. - Когда они окружены воздухом, молекулярное притяжение меняет свою природу. - Пока их снимают... Кора... Она тяжело и судорожно дышала. Дьювал осторожно снял с нее шлем, но, внезапно разразившись слезами, она припала к руке Гранта. - Я так испугалась, - сказала она, всхлипывая. - Мы оба испугались, - заверил ее Грант. - Теперь вы не будете считать страх позором? Знаете, страх имеет свое назначение. Он гладил ее волосы. - Он заставляет поступать адреналин в кровь, так что вы можете плыть намного дольше и быстрее и больше выдержать. Эффективный механизм страха служит прекрасной основой для героизма. Дьювал раздраженно оттолкнул Гранта. - С вами все в порядке, мисс Петерсон? Кора глубоко вздохнула и сказала - с трудом, но твердо: - Совершенно в порядке, доктор. - Нам нужно убираться отсюда, - сказал Оуэнс. Он уже находился опять в своем куполе. - Теперь у нас практически совсем не осталось времени. 16. МОЗГ Телевизионные приемники в контрольной башне снова ожили. - Генерал Картер... - Да, что теперь? - Они снова двигаются, Сэр. Они вышли из уха и быстро двигаются к тромбу. - Ха! Он посмотрел на отметчик времени, который показывал 12. - Двенадцать минут... С рассеянным видом он поискал сигару и обнаружил ее на полу, куда уронил, а потом наступил на нее. Он поднял сигару, глянул на ее плоскую раздавленную форму и с отвращением отшвырнул. - Двенадцать минут. Могут ли они все еще успеть, Рейд? Рейд сидел, скорчившись в кресле, вид у него был жалкий. - Они могут успеть. Они, может быть, могут даже избавиться от тромба. Но... - Но? - Но я не знаю, сумеем ли мы извлечь их вовремя. Вы знаете, мы не можем проникнуть в мозг, что-бы вытащить их оттуда. Если бы мы могли сделать это, мы бы в первую очередь проникли туда для ликвидации тромба. Это означает, что они должны добраться до мозга, а затем отправиться в какую-то точку, откуда их можно извлечь. Если же они не уйдут... - Мне принесли две чашки кофе и сигару, но я не могу сделать ни одного глотка и ни одной затяжки, - ворчливо заметил Картер. - Они достигли основания мозга, Сэр, - пришло сообщение. Мичелз снова сидел за своими картами. Грант стоял за его плечом, рассматривая лежавшую перед ним мешанину линий. - Этот тромб здесь? - Да, ответил Мичелз. - Это выглядит довольно далеко. У нас только 12 минут. - Это не так далеко, как кажется. Мы теперь будем плыть без всяких препятствий. Мы будем у основания мозга меньше, чем через минуту, а оттуда вообще рукой подать... Неожиданно поток света ворвался внутрь корабля. Грант с изумлением поднял глаза и увидел снаружи громадную стенку молочно-белого цвета. Границы ее не были видны. - Барабанная перепонка, - сказал Мичелз. - С той стороны - внешний мир. Непереносимо острая тоска по дому охватила Гранта. Он совсем забыл, что существует внешний мир. Ему казалось сейчас, что всю свою жизнь он бесконечно скитается в кошмарном мире труб и чудовищ - Летучий Голландец кровеносной системы... Но вот этот свет внешнего мира, просачивающийся через барабанную перепонку, исчез - Вы приказали мне вернуться в корабль, Грант, когда мы были у волосяных клеток? - спросил мичелз, склонившись над своей картой. - Да, я приказал, Мичелз. Я хотел, чтобы вы были в корабле, а не в волосяных клетках. - Скажите об этом Дьювалу. Его поведение... - Чему удивляться? Его поведение всегда неприятно, не правда ли? - На этот раз оно было оскорбительно. Я не претендую на то, чтобы быть героем... - Я буду свидетелем в вашу пользу. - Спасибо, Грант. И не спускайте глаз с Дьювала. - Конечно. Грант рассмеялся. Словно почувствовав, что говорят о нем, к ним подошел Дьювал и резко спросил: - Где мы находимся, Мичелз? Мичелз ожесточенно посмотрел на него и сказал: - Мы почти у входа в полость паутинообразной оболочки. Прямо у основания мозга, - добавил он в сторону Гранта. - Хорошо. Полагаю, мы войдем в мозг за глазомоторным нервом. - Ладно, - ответил Мичелз. - Если это даст вам возможность наилучшим образом нанести удар по тромбу, мы пойдем именно там. Грант пошел обратно на корму и, наклонив голову, вошел в помещение склада, где на койке лежала Кора. Она сделала движение, словно хотела привстать, но Грант поднял руку. - Нет, лежите. Он сел на пол рядом с ней, подняв колени к груди и обхватив их руками. Он смотрел на нее, улыбаясь. - Я уже в порядке, - сказала она. - Я просто симулирую, лежа здесь. - Почему бы и нет? Вы самый очаровательный симулянт, которого я когда-либо видел. Давайте минутку посимулируем вместе, если вы не находите, что это звучит неуместно. Она улыбнулась в ответ. - Мне было бы трудно жаловаться на ваше нахальство. В конце концов, вы, очевидно, сделаете карьеру на спасении моей жизни. - Это всего лишь часть хитрой и сверхтонкой кампании, цель которой - сделать вас моим должником. - Я самый бесспорный должник! - Я напоминаю вам об этом в подходящее время. - Пожалуйста, напоминайте. Нет, Грант, правда, спасибо вам. - Мне нравится, когда вы благодарите меня, но ведь это моя работа. Для этого меня сюда прислали. Вспомните. Я принимаю решения и действую в критических ситуациях. - Но это не все, не правда ли? - Этого совершенно достаточно, - запротестовал Грант. - Я вставил шнорхель в легкое, вытащил водоросли из дюз, и, более того, я прикасался к прекрасной женщине. - Но ведь это не все, не правда ли? Вы находитесь здесь, чтобы следить за Дьювалом, да? - Почему вы говорите об этом? - Потому что это правда. Высшие члены ОМСС не доверяют доктору Дьювалу и никогда не доверяли. - Это почему? - Потому что он преданный своему делу человек, совершенно наивный и совершенно увлеченный. Он оскорбляет других не потому, что хочет этого, а потому, что он честно не понимает их обид. Он не замечает, что существует что-нибудь еще, кроме его работы. - Даже хорошенькая ассистентка? Кора вспыхнула. - Я полагаю - даже ассистентка. Но он ценит мою работу, действительно ценит. Она отвела взгляд и продолжала твердо: - Но он не предатель. Одна беда - он предпочитает свободно обмениваться информацией с другой стороной и открыто говорит об этом, потому что не знает, как скрывать свои взгляды. А когда другие не соглашаются с ним, он говорит, какие они, по его мнению, дураки. Грант кивнул. - Да, могу себе представить. И это заставляет каждого полюбить его, потому что люди просто обожают тех, кто говорит им, что они глупы. - Ну, такой уж он есть. - Послушайте. Не тревожьтесь вы тут за него. Я не подозреваю Дьювала, во всяком случае, не больше, чем кого-либо еще. - Мичелз подозревает. - Я это знаю. Мичелз иногда подозревает всех как в корабле, так и снаружи. Он подозревает даже меня. Но заверяю вас, что придаю этому не больше значения, чем оно, по моему мнению, заслуживает. Кора казалась взволнованной. - Вы имеете в виду, что Мичелз считает, что я специально сломала лазер? Что доктор Дьювал и я - мы вместе... - Я думаю, он рассматривает это как одну из возможностей. - А вы, Грант? - Я тоже рассматриваю это как одну из возможностей. - Но вы в это верите? - Это лишь возможность, Кора. Среди множества возможностей. Одни возможности более вероятны, чем другие. Позвольте мне побеспокоиться об этом, дорогая. Прежде чем она успела ответить, они услышали голос Дьювала, громкий и гневный: - Нет! Я не собираюсь обсуждать это, Мичелз. Я не желаю, чтобы всякий болван приказывал мне, что делать! - Болван! Позвольте мне сказать вам, кто вы. Вы... Перед ними возник Грант, следом за ним Кора. - Перестаньте вы оба, - сказал Грант. - Что случилось? Дьювал повернулся и сказал, кипя от злости: - Я починил лазер. Провод соскоблен до нужной толщины, присоединен к транзистору и установлен вместе с ним на прежнее место. Я только что сказал об этом здесь этому болвану. Он повернулся к Мичелзу и отрезал: - Я сказал болвану! Потом он продолжал: - Потому что он спросил меня об этом. - Ну, хорошо, - сказал Грант. - Что же в этом плохого? - Потом что если он говорит, что это так, это еще не значит, что это так, - горячо возразил Мичелз. - Он соединил эти штуки вместе. Я бы тоже мог это сделать. Любой мог. Откуда он знает, что лазер будет работать? - Я знаю. Я работаю с лазерами 12 лет. Я знаю, когда они работают. - Ну, тогда продемонстрируйте нам это, доктор. Поделитесь с ними своим знанием. Включите его. - Нет! Независимо от того, работает он или нет. Если он не работает, я не могу починить его ни при каких обстоятельствах, потому что сделал все, что мог, и большего сделать не могу. И нам не будет хуже от того, что я подожду, пока мы доберемся до тромба и там выясним, что он не работает, а он будет работать ненадежно. Я не знаю сколько он выдержит - максимум дюжину вспышек или около того. Я хочу потерять здесь даже одну из них. Я не хочу, чтобы миссия потерпела неудачу из-за того, что я испытывал лазер, даже один раз. - А я говорю вам, что вы должны испытать лазер, - сказал Мичелз. - Если вы этого не сделаете, то, я клянусь, Дьювал, когда мы возвратимся, я вышвырну вас из ОМСС так далеко, что вы костей не соберете. - Я буду беспокоиться по этому поводу, когда мы возвратимся. Тем не менее, это мой лазер, и я буду делать с ним то, что пожелаю. Вы не можете приказать мне делать то, что я не хочу, и Грант тоже не может. Грант покачал головой. - Я не приказываю вам что-либо делать, доктор Дьювал. Дьювал кивнул и пошел прочь. Мичелз посмотрел ему вслед. - Я его понял... - Он прав здесь, Мичелз, - сказал Грант. - Вам не кажется, что он вас раздражает по личным причинам? - Потому что он называет меня трусом и болваном? А вы полагаете, что я должен любить его за это? Но независимо от того, есть ли у меня на него злоба или нет, это не меняет дела. Я считаю, что он предатель. - Это абсолютная ложь! - гневно воскликнула Кора. - Я сомневаюсь, - сказал Мичелз ледяным голосом, - что вы в этом случае являетесь заслуживающим доверия свидетелем. Но оставим это. Мы доберемся до тромба и там поглядим на Дьювала. - Он удалит тромб, - сказала Кора, - если только лазер будет работать. - Если он будет работать, - сказал Мичелз. - И если он будет работать, я не буду удивлен, если он убьет Бенеша. И не в результате несчастного случая. Картер снял мундир и закатал рукава. Он тяжело опустился в кресло, в его зубах была новая сигара, только что зажженная. Но он не затягивался. - В мозгу? - спросил он. Усы Рейда казались чем-то вымазанными на концах. Он потер глаза. - Практически у тромба. Они остановились. Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 9. Он чувствовал себя совершенно изнуренным, словно из него выпили все соки, весь адреналин, все напряжение, всю жизнь. - Думаете, они успеют? Рейд покачал головой. - Нет, не думаю. Через 9 минут, может быть, через 10, и люди, и корабль должны будут стоять перед нами в натуральную величину, разорвав при этом тело Бенеша, если не сумеют вовремя выбраться из него. Картер подумал о том, что сделают с ОМСС газеты, если эта миссия провалится. Он слышал речи, которые будут произнесены политическими деятелями страны, а так же другой стороны. Насколько будет ограничена деятельность ОМСС? И сколько понадобится месяцев - или лет - чтобы им снова обрести себя? Он начал в уме составлять письмо об отставке. - Мы вошли непосредственно в мозг, - объявил Оуэнс со сдерживаемым волнением. Он снова включил освещение корабля, и все стали смотреть вперед и изумлением, которое на какое-то время вытеснило из их сознания все остальное, даже мысль о кульминационной точке миссии. - Как изумительно, - пробормотал Дьювал. - Вершина творения. Грант на мгновение почувствовал то же самое. Действительно, человеческий мозг представляет собой наиболее сложный объект во вселенной, упакованный в минимально возможный объем. Вокруг них стояла тишина. Клетки, которые они могли рассмотреть, были неровными, неодинаковыми, с выступавшими здесь и там древовидными волокнами, похожими на куст ежевики. Пока они плыли через промежуточную жидкость вдоль проходов между клетками, они могли видеть переплетавшиеся над головой ветви волокон, а в какой-о момент они прошли под чем-то, похожими на искривленные сучки деревьев древнего леса. - Посмотрите - они не касаются друг друга, - сказал Дьювал. - Можно ясно различить синапсы. Всегда есть зазор, который может быть преодолен химическим путем. - Они кажутся наполненными светом, - заметила Кора. - Просто иллюзия, - ответил Мичелз с ноткой раздражения в голосе. - Выкидывает фокусы отраженный миниатюризированный свет. Он не дает реальной картины. - Откуда вы знаете? - тут же возразил Дьювал. - Это важная область для изучения. Отражение миниатюризированного света обязательно тонко реагирует в соответствии с содержимым молекул клетки. Могу предсказать, что этот вид отражения станет более могучим средством для изучения микроструктуры клеток, чем любое из ныне существующих. И, может быть, исследовательская техника, которая родится в результате нашей миссии, будет намного более важным делом, чем судьба Бенеша. - Вы собираетесь таким образом оправдаться, доктор? - спросил Мичелз. Дьювал покраснел. - Извольте объяснится! - Не сейчас! - повелительно произнес Грант. - Больше ни одного слова, джентльмены. Дьювал сделал глубокий вдох и отвернулся к окну. - Но тем не менее, вы видите свет? Посмотрите наверх. Понаблюдайте за ветвями, когда они приблизятся. - Я его вижу, - сказал Грант. Это не было обычное мерцающее отражение, которое они видели в других местах тела, вспыхивающее то здесь, то там и выглядевшее, как густое облако огненных мушек. Вместо этого здесь искра света пробегала вдоль ветви, и новая вспыхивала еще до того, как прежняя доходила до конца. - Знаете на что это похоже? - сказал Оуэнс. - Кто-нибудь видел старинные рекламы, которые писались с помощью электрических лампочек? С бегущими светлыми и темными пятнами? - Да, - сказала Кора. - Это очень похоже. Но почему? - Когда раздражается нервное волокно, по нему проносится волна деполяризации, - пояснил Дьювал. - Изменяется концентрация ионов, ионы натрия проникают в клетки. Это изменяет величину заряда внутри и снаружи и снижает электрический потенциал. Каким-то образом это воздействует на отражение миниатюризированного света, который в этом случае играет именно ту роль, на которую я указывал, и то, что мы видим, представляет собой деполяризованную волну. Теперь, когда Кора обратила внимание на это явление - или потому, что они продвинулись еще дальше в мозг - бегущие волны вспышек были видны повсюду. Они взбегали и опускались по волокнам, переплетаясь в невообразимо сложную систему, в которой на первый взгляд не было заметно никакого порядка, но которая тем не менее все же давала ощущение порядка. - То, что мы видим, - сказал Дьювал, - представляет собой человеческую сущность. Клетки - это мозг с физической точки зрения, но эти бегущие мысли представляют собой мысль, человеческое сознание. - Разве это сущность? - грубо спросил мичелз. - А я было подумал, что это душа. Где же человеческая душа, Дьювал? - Вы считаете, что ее не существует, потому что я не могу ткнуть в нее пальцем? - отпарировал Дьювал. - А где же гениальность Бенеша? Ведь мы находимся в мозгу. Покажите мне его гениальность. - Довольно! - сказал Грант. - Мы почти на месте! - крикнул Мичелз Оуэнсу. - Сверните в капилляр в обозначенной точке. Только влезьте в него. - Это внушает благоговейный страх, - задумчиво сказал Дьювал. - Мы не просто в мозгу человека. Здесь, вокруг нас, мозг научного гения, такого, которого я мог бы поставить в один рад с Ньютоном. Он замолчал на минуту, потом процитировал:... - Где статуя стоит Ньютона, С призмой и лицом безмолвным - Навеки в мрамор воплощенный разум... Грант вклинился почтительным шепотом:... Неведомое море мысли бороздящий. Оба на мгновение умолкли, а потом Грант сказал: - Вы считаете, Вудсворд когда-либо думал об этом или мог подумать, когда говорил о "неведомом море мысли"? Это ведь буквально море мысли, не правда ли? И неведомое к тому же. - Я никогда не думала, что вы любите поэзию, Грант, - сказала Кора. Грант кивнул. - Только мускулы, никакого мозга. Вот кто я. - Не обижайтесь. - Когда вы кончите бормотать стихи, джентльмены, - сказал Мичелз, - посмотрите вперед. Он указал пальцем. Они снова были в потоке крови, но красные кровяные тельца (с голубоватым оттенком) двигались не в каком-то определенном направлении, а лишь слегка дергались под воздействием Броуновского движения. Прямо впереди была какая-то тень. Лес ветвей был виден через прозрачные стеки капилляра, по каждой пряди, по каждому прутику бежала своя искра; но теперь медленнее. После какого-то момента искры исчезли совсем. "Протерус" остановился. Секунду или две было тихо, потом Оуэнс негромко сказал: - Я полагаю, мы у цели? Дьювал кивнул. - Да. Тромб. 17. ТРОМБ - Обратите внимание, как нервные процессы заканчиваются у тромба, - сказал Дьювал. - это видимое доказательство повреждения нерва, возможно, необратимого. Я не могу поручиться, что мы сможем помочь Бенешу, даже если удалим тромб. - Хорошая мысль, доктор, - насмешливо заметил Мичелз. - Это оправдывает вас, не так ли? - Заткнитесь, Мичелз, - сказал Грант холодно. - Надевайте плавательный костюм, мисс Петерсон, - сказал Дьювал. - это нужно сделать немедленно. Выверните костюм наизнанку. Антитела уже сделались чувствительными к его наружной поверхности, а они могут тут появиться. Мичелз криво улыбнулся. - Не беспокойтесь. Слишком поздно. Он указал на отметчик времени, который как раз поменял показания с семи на 6. - Вы не сможете провести операцию за такое время, которое позволит нам добраться до того места в яремной вене, откуда нас должны извлечь. Даже если вы успешно удалите тромб, деминиатюризация застанет нас прямо здесь, и это убьет Бенеша. Ни Дьювал, ни Кора не прекратили одеваться. - Ну, тогда ему не будет хуже, чем если бы его не оперировали, - сказал Дьювал - Ему - нет, но нам - да. Мы сначала будем увеличиваться очень медленно. Возможно пройдет целая минута, прежде чем мы достигнем такого размера, который привлечет внимание белых кровяных телец. А вокруг этого поврежденного места их миллионы. Мы будем поглощены. - Вот как? - Я сомневаюсь, сумеет ли "Протерус" задержать физическую нагрузку, создаваемую давлением пищеварительной капсулы внутри белого тельца. Ни в нашем миниатюризированном состоянии, ни после того, как корабль и мы уже выйдем наружу. Мы будем продолжать увеличиваться, но когда достигнем нормального размера, то окажемся раздавленными. Вам лучше уйти отсюда, Оуэнс, и поспешить к месту извлечения как можно скорее. - Обождите, - раздраженно прервал его Грант. - Оуэнс, сколько времени у нас займет возвращение к месту извлечения? - Две минуты, - резко ответил Оуэнс. - Следовательно, у нас остается 4 минуты. Может быть больше. Деминиатюризация через 60 минут не является лишь осторожной оценкой? Можем ли мы остаться в миниатюризированном состоянии дольше, если поле удержится немного дольше, чем ожидалось? - Может быть, - решительно сказал Мичелз, - но не обманывайте себя. На минуту больше. Две минуты во внешнем мире. Мы не можем обойти принцип неопределенности. - Хорошо 2 минуты. А можем ли мы миниатюризироваться дольше, чем мы рассчитываем? - Это может занять минуту или 2, если нам повезет, - сказал Дьювал. - Из-за случайного характера структуры нашего мира, - вставил Оуэнс. - Если нам повезет, если все, что нам может помешать... - Но только минута или две, - сказал Мичелз. - В лучшем случае. - Хорошо. У нас будет 4 минуты, может быть, 2 минуты лишних, плюс, может быть, минута медленной деминиатюризации, прежде чем мы причиним вред Бенешу. Это 7 минут нашего длительного искаженного времени. Идите, Дьювал. - Все, чего вы достигнете, вы, сумасшедший дурак, это то, что вы убьете Бенеша и нас вместе с ним! - заорал Мичелз. - Оуэнс, переправляйте нас в место извлечения! Оуэнс заколебался. Грант быстро подскочил к лестнице и поднялся в купол к Оуэнсу. - Выключите энергопитание, Оуэнс, - тихо сказал он. Палец Оуэнса двинулся к выключателю и завис над ним. Но рука Гранта двигалась быстрее, и он решительным движением перебросил его в положение "ВЫКЛ". - А теперь спускайтесь. Пошли вниз. Все это заняло несколько секунд, и Мичелз, наблюдавший за ними с открытым ртом, был сильно поражен, чтобы сдвинуться с места. - Какого дьювола вы это сделали? - спросил он. - Корабль останется здесь, - сказал Грант, - пока не закончится операция. А теперь, Дьювал, идите. - Захватите лазер, мисс Петерсон, - сказал Дьювал. Теперь они оба были в плавательных костюмах. Кора была вся в рубцах и буграх. - Я должна удивительно выглядеть, - сказала она. - Вы сошли с ума? - спросил Мичелз. - Все вы? У нас нет времени. Все это просто самоубийство! Послушайте меня! - он чуть не кипел от возмущения. - Вы ничего не сможете сделать! - Оуэнс, подготовьте для них люк, - сказал Грант. Мичелз бросился вперед, но Грант перехватил его, развернул и сказал: - Не вынуждайте меня ударить вас, доктор Мичелз. Боль в моих мышцах и я - мы вместе не хотим этого, но если я ударю, я ударю сильно, и тогда, я вас предупреждаю, я сломаю вам челюсть. Мичелз поднял кулаки, словно был готов принять вызов. Но Дьювал и Кора уже исчезли в люке, и Мичелз, видевший это, стал быстро говорить почти молящим тоном: - Послушайте, Грант, разве вы не видите, что происходит? Дьювал убьет Бенеша. Это будет так легко. Небольшое смещение лазера, и кто заметил разницу? Если вы сделаете все, как я говорю, мы можем оставить Бенеша в живых, выйти наружу и попытаться завтра снова. - Он может не дожить до завтра, и кое-кто говорил, что мы не сможем миниатюризироваться через такой промежуток времени. - Он может дожить до завтра, но он точно умрет, если вы не остановите Дьювала. Даже если мы не сможем, завтра можно будет миниатюризировать других. - В другом корабле? Ничто, кроме "Протеруса", не подходит или вообще не существует. - Грант, я говорю вам, что Дьювал вражеский агент! - пронзительно закричал Мичелз. - Я в это не верю. - Почему? Потому что он так религиозен? Потому что он до отказа набит благочестивыми банальностями? А не кажется ли вам, что это просто маска, которую он выбрал для себя? Или на все так повлияла его любовница, что... - Не продолжайте, Мичелз! - предостерегающе произнес Грант. - А теперь послушайте. Нет никаких доказательств, что он вражеский агент, и у меня нет никаких оснований этому верить... - Но я говорю вам... - Я знаю, что вы говорите. Но дело в том, однако, что я надеюсь доказать, что вражеский агент - это вы, доктор Мичелз. - Я? - Да. У меня нет основательных доказательств этого, таких, которые можно было бы предоставить суду, но как только органы безопасности займутся вами, такие доказательства, я полагаю, будут найдены. Мичелз отскочил от Гранта и уставился на него в ужасе. - Конечно, теперь я понимаю! Агент - Это вы, Грант. Оуэнс, разве вы не видите? Сколько раз нас могли безопасно извлечь, когда было ясно, что миссия провалилась, но не извлекли. Всякий раз он удерживал нас здесь. Вот почему он так яростно трудился в легком, пополняя наши запасы воздухом. Вот почему... Помогите мне, Оуэнс! Капитан стоял в нерешительности. - Отметчик времени готов перейти на цифру 5, - сказал Грант. - У нас есть немногим больше трех минут. Дайте мне эти 3 минуты, Оуэнс. Вы знаете, что Бенеш не выживет, если только мы за эти 3 минуты не ликвидируем тромб. Я выйду наружу и помогу им, а вы позаботьтесь, чтобы Мичелз не двинулся с места. Если я не вернусь когда отметчик будет показывать 2 минуты, уходите отсюда и спасите корабль и себя. Бенеш умрет, и, возможно, мы тоже. Но вы спасетесь и сможете дать показания относительно Мичелза. Оуэнс все еще не произнес ни слова. - Три минуты, - сказал Грант. Он начал надевать плавательный костюм. Отметчик времени показывал 5. Наконец, Оуэнс сказал: - Значит три минуты. Хорошо. Но только 3 минуты. Мичелз устало опустился в кресло. - Вы позволяете им убить Бенеша, Оуэнс, но я сделал все, что мог. Моя совесть чиста. Грант уже выходил через люк. Дьювал и Кора быстро плыли по направлению к тромбу. Он тащил лазер, а она - блок питания. - Я не вижу ни одного белого кровяного тельца, а вы? - спросила Кора. - Я не слежу за ними, - резко ответил Дьювал. Он задумчиво смотрел вперед. Лучи корабельного прожектора и их собственных небольших фонарей упирались в переплетение волокон, которые, казалось, обволакивали тромб прямо с противоположной стороны от точки, в которой замирали нервные импульсы. Стенка артерии была собрана повреждением и частично заблокирована тромбом, которые прочно защемил часть нервных волокон и клеток. - Если бы мы могли разрушить тромб и ликвидировать сдавливание, не прикасаясь к самому нерву, - бормотал Дьювал, - было бы хорошо. Если мы удалим только основной наплыв, оставив артерию закупоренной... Давайте посмотрим. Он сманеврировал, чтобы занять более удобную позицию, и поднял лазер. - И если эта штука работает... - Доктор Дьювал, - сказала Кора, - помните, вы говорили, что наиболее экономично бить лучом сверху. - Я все хорошо помню, - сурово сказал Дьювал. И намереваюсь ударить по нему точно в нужном месте. Он нажал на пусковую кнопку лазера. Почти мгновенно вспыхнул тонкий луч когерентного света. - Он работает! - радостно закричала Кора. - Пока да, - сказал Дьювал, - но он будет работать всего несколько раз. На мгновение весь тромб рельефно выступил в невыносимо ярком луче лазера, его след обозначился небольшими пузырьками. Теперь тьма была еще гуще, чем прежде. - Закройте один глаз, мисс Петерсон, - сказал Дьювал, - чтобы сетчатке не нужно было ресенсибилизироваться. Снова вспыхнул луч лазера, а когда он погас, Кора закрыла открытый глаз и открыла закрытый. - Он работает, доктор Дьювал! - взволнованно воскликнула она. - Мерцание продвигается вперед прямо на глазах. Осветилась целая область. К ним подплыл Грант. - Как дела, Дьювал? - Неплохо, - сказал Дьювал. - Если бы я сумел теперь разрезать его поперек и снять давление на одну важную точку, я думаю, весь нервный канал был бы освобожден. Он поплыл к другой стороне. Грант крикнул ему вслед: - У нас в запасе меньше 3 минут! - Не мешайте мне, - ответил Дьювал. - Все в порядке, Грант, - сказала Кора. - Он все сделает. Какие-нибудь неприятности с Мичелзом? - Есть немного. Оуэнс держит его под арестом. - Под арестом? - Только в случае... Находясь внутри "Протеруса", Оуэнс бросал быстрые взгляды через иллюминатор. - Я не знаю, что делать, - бормотал он. - Просто оставайтесь здесь и дайте убийцам делать свое дело, - насмешливо сказал Мичелз. - Вы ответите за это, Оуэнс. Оуэнс молчал. - Вы не можете верить, что я вражеский агент. - Я не во что не верю, - сказал Оуэнс. - Давайте обождем, пока счетчик времени не покажет 2 минуты, и, если они не вернутся мы уйдем. Что в этом плохого? - Хорошо, - сказал Мичелз. - Лазер работает, - сказал Оуэнс. - Я вижу вспышку. И знаете... - Что? - Тромб. Я вижу вспышки по ходу нервных импульсов там, где я раньше их не видел. - А я не вижу, сказал Мичелз, всматриваясь в окружающую тьму. - А я вижу. Я говорю вам, он работает. И они вернутся. Выход