ь понятно, почему его машина прыгала, когда остальные спокойно двигались по поверхности. Он повернулся к Гризволду. - Ты знал, что их нет? Гризволд выругался. - Каждый сам отвечает за свою машину. Если ты не заметил, что их нет, это твоя вина. Теперь собрались все машины. Вокруг образовался кружок заросших мужчин, они спокойно и внимательно слушали и не вмешивались. Бигмен бушевал. - Ты кусок кварца, этот парень новичок. Он не мог знать... - Тише, Бигмен, - сказал Дэвид. - Это мое дело. Вторично спрашиваю, Гризволд. Ты знал об этом заранее? - А я тебе говорил, землянин. В пустыне каждый должен заботиться о себе сам. Я тебе не мамочка. - Ладно. В таком случае начинаю прямо сейчас. - Он осмотрелся. Они находились на самом краю пропасти. Еще десять футов, и он был бы мертв. - Однако ты тоже позаботься о себе, потому что я беру твою машину. Можешь отвести мою назад на ферму или оставаться здесь - мне все равно. - Клянусь Марсом! - Рука Гризволда метнулась к бедру, из кружка зрителей послышался хриплый крик: - Честная схватка! Честная схватка! Законы марсианской пустыни суровы, но они не допускают, чтобы у одного из противников было нечестное преимущество. Это все понимают и за этим все следят. Только такая взаимная договоренность спасает от внезапных ударов ножом в спину или выстрелов из бластера в живот. Гризволд взглянул на жесткие лица окружающих. Он сказал: - Под куполом. За работу, парни. Дэвид возразил: - Встретимся и под куполом, если захочешь. А пока посторонись. Он неторопливо пошел вперед, и Гризволд отступил. - Ты, тупой новичок! Честная схватка в масках невозможна. У тебя есть что-нибудь в голове? - Тогда снимай маску, - сказал Дэвид, - а я сниму свою. Останови меня в честной схватке, если сможешь. - Честная схватка! - одобрительно зашумели в толпе, а Бигмен крикнул: - Снимай маску или отступи, Гризволд! Он прыгнул вперед и сорвал с бедра Гризволда бластер. Дэвид поднял руку к своей маске. - Готов? Бигмен сказал: - Считаю до трех. Мужчины дико кричали. Они ждали в остром предвкушении. Гризволд затравленно оглянулся. Бигмен начал счет: "Один..." При счете три Дэвид спокойно снял свою маску и отбросил ее вместе с цилиндрами в сторону. Он стоял, беззащитный, сдерживая дыхание в непригодной для дыхания атмосфере Марса. 7. БИГМЕН СОВЕРШАЕТ ОТКРЫТИЕ Гризволд не шевельнулся, его маска оставалась на месте. Со стороны зрителей послышался угрожающий рев. Дэвид быстро, как мог, рассчитывая свои движения в слабом тяготении, неуклюже подскочил к нему (было похоже, будто он движется в воде, сопротивляющейся движениям) и схватил за плечо. Увернулся от колена фермера. Одной рукой схватил Гризволда за подбородок, другой сорвал маску и швырнул в сторону. Гризволд метнулся было за ней с тонким криком, но вовремя остановился и плотно закрыл рот, чтобы не терять воздух. Вырвался, слегка пошатываясь. И начал кружить вокруг Дэвида. Прошла уже почти минута с того времени, как Дэвид сделал последний вдох. Легкие его уже ощущали напряжение. Гризволд с налитыми кровью глазами продолжал кружить. Ноги его пружинили, движения были грациозны. Он привык к низкому тяготению и контролировал свое тело. Дэвид мрачно подумал, что сам на это не может рассчитывать. Одно неосторожное движение - и он растянется. Напряжение с каждой секундой увеличивалось. Дэвид держался на расстоянии и видел, как выражение лица Гризволда становится все более мучительным. У Дэвида легкие спортсмена. А Гризволд слишком много ел и пил, чтобы быть в хорошей форме. Тут взгляд Дэвида упал на трещину. Она находилась всего в четырех футах за ним - отвесная, вертикальная, крутая пропасть. Именно туда его прижимал Гризволд. Дэвид перестал отступать. Через десять секунд Гризволд нападет. Должен будет. И Гризволд напал. Дэвид увернулся и поймал противника на плечо. Развернувшись от толчка, он добавил к удару кулака всю инерцию движения Гризволда и попал в подбородок. Гризволд слепо зашатался. Одним громким выдохом он выпустил весь воздух и набрал полные легкие смеси аргона, неона и двуокиси углерода. Медленно, ужасающе медленно он упал. Из последних сил попытался подняться, почти встал, снова начал падать, шагнул вперед, пытаясь сохранить равновесие... Дэвид услышал крики. На дрожащих ногах, слепой и глухой ко всему, кроме своей маски, он прошел к машине. Заставляя свое измученное, жаждущее кислорода тело двигаться медленно и с достоинством, он надел цилиндры, а потом маску. И наконец сделал гигантский вдох, кислород полился в его легкие, как холодная вода в иссушенный желудок. Целую минуту он мог только дышать, широкая грудь поднималась и опадала в быстрых частых движениях. Наконец он открыл глаза. - Где Гризволд? Все собрались вокруг него, впереди всех Бигмен. Бигмен удивленно посмотрел на него. - Ты разве не видел? - Я сбил его с ног. - Дэвид осмотрелся. Гризволда нигде не было видно. Бигмен сделал ныряющий жест рукой. - В трещине. - Что? - Дэвид нахмурился под маской. - Это дурная шутка. - Нет, нет. - Через край, как прыгун в воду. - Клянусь космосом, он сам виноват. - Чистая самозащита с твоей стороны, землянин. Все говорили одновременно. Дэвид сказал: - Подождите, что случилось? Я сбросил его туда? - Нет, землянин, - звенел Бигмен. - Это не ты. Ты его ударил, и этот червь упал. Потом попытался встать. Снова начал падать и тогда, чтобы сохранить равновесие, шагнул вперед, не видя, что перед ним. Мы пытались схватить его, но было уже поздно, и он пошел вниз. Если бы не пытался прижать тебя к краю пропасти, чтобы сбросить, этого бы не случилось. Дэвид посмотрел на окружающих. Они смотрели на него. Наконец один из фермеров протянул жесткую рук. - Отличное шоу, фермер. Сказано было спокойно, но это означало признание и сняло напряжение. Бигмен торжествующе закричал, подпрыгнул на шесть футов и медленно опустился, вертя ногами, как недоступно ни одному танцору на Земле. Остальные еще более стеснились. Люди, которые раньше обращались к Дэвиду только "землянин" и "ты", теперь шлепали его по спине и говорили, что им может гордиться Марс. Бигмен закричал: - Парни, продолжим осмотр. Разве нам нужен для этого Гризволд? Они заревели: "Нет!" - Ну так как? - Он влетел в свой пескоход. - Пошли, фермер, - кричали они Дэвиду, который прыгнул в сидение машины, пятнадцать минут назад принадлежавшей Гризволду, и включил мотор. Снова над марсианской пустыней прокатился клич "В пески!" Новость распространилась по радио во всех покрытых стеклом участках фермы. Пока Дэвид маневрировал между стеклянными стенами, известие о конце Гризволда стало известно повсеместно. Восемь фермеров из подсекции Гризволда снова собрались в умирающем свете марсианского дня и той же дорогой вернулись к куполу фермы. Вернувшись, Дэвид нашел себя знаменитым. Обычного ужина в этот день не было. Все поели в пустыне перед возвращением, поэтому через полчаса после возвращения все в ожидании собрались перед главной конторой. Несомненно, к этому времени Хеннес и сам Старик знали о происшествии. Тут было немало из "банды Хеннеса" - людей, появившихся после того, как Хеннес стал управляющим и чьи интересы были тесно связаны с интересами Хеннеса, уж они-то Хеннесу все доложили. Поэтому все ждали в приятном предвкушении. Дело не в том, что они ненавидели Хеннеса. Он был энергичен и не груб. Но его не любили. Он был холоден и всегда держался на расстоянии, у него не было умения легко сходиться с людьми, как у предыдущего управляющего. На Марсе, с его минимальными социальными различиями, это серьезный недостаток, и все таких людей недолюбливали. А сам Гризволд был кем угодно, только не популярным человеком. А в целом это было такое оживление, какого ферма Макиана не видела за последние три марсианских года, а марсианский год всего чуть-чуть короче двух земных. Когда появился Дэвид, его встретили приветственными возгласами, хотя небольшая группа в стороне выглядела мрачно и враждебно. Внутри, должно быть, услышали приветственные возгласы, потому что Макиан, Хеннес, Бенсон и еще несколько человек вышли оттуда. Дэвид подошел к основанию лестницы, которая вела к входу в контору, а Хеннес подошел к ее верхнему краю. Так они стояли, глядя друг на друга. Дэвид сказал: - Сэр, я пришел объяснить сегодняшний инцидент. Хеннес спокойно ответил: - Ценный работник фермы Макиана умер сегодня в результате вашей с ним ссоры. Твое объяснение изменит этот факт? - Нет, сэр, но Гризволд был побежден в честной схватке. Из толпы послышался голос: - Гризволд хотел убить парня. Он забыл надеть на оси его машины прутья для балласта - случайно. Саркастический тон последнего слова был поддержан сдержанным смешком. Хеннес побледнел. Кулаки его сжались. - Кто это сказал? Наступило молчание, потом из глубины толпы послышался негромкий покорный голос: "Учитель, это не я". Там стоял Бигмен, сцепив перед собой руки и скромно глядя под ноги. Снова послышался смех, на этот раз громкий. Хеннес с усилием подавил ярость. Он сказал Дэвиду: - Вы утверждаете, что на вашу жизнь покушались? - Нет, сэр, - ответил Дэвид. - Я утверждаю, что была честная схватка в присутствии семи свидетелей. Человек, участвующий в честной схватке, должен рассчитывать только на свои силы. Или вы хотите установить новые правила? Из аудитории послышались одобрительные возгласы. Хеннес оглянулся. Он закричал: - Жаль, что вас побуждают к действиям, о которых вы потом пожалеете. Вы заблуждаетесь. А теперь возвращайтесь к работе, вы все, и будьте уверены, что ваше поведение сегодня вечером не будет забыто. Что касается вас, Вильямс, то мы еще обдумаем ваш случай. Это еще не конец. Он с грохотом захлопнул за собой дверь в контору, и после некоторого колебания остальные последовали за ним. Позже в тот же день Дэвида вызвали в кабинет Бенсона. Праздничный вечер был долгим, и Дэвид не мог ни избежать его, ни уйти оттуда, поэтому он громко зевнул, наклонившись, чтобы не задеть притолоку. Бенсон сказал: - Входите, Вильямс. - На нем был белый халат, и в лаборатории стоял отчетливый запах животных, доносившийся от клеток с крысами и хомяками. - Вы выглядите сонным. Садитесь. - Спасибо, - ответил Дэвид. - Я на самом деле хочу спать. Чем могу быть вам полезен? - Это я могу быть вам полезен, Вильямс. Вы в опасности и можете оказаться еще в большей опасности. Боюсь, что вы не очень хорошо представляете себе марсианские условия. У мистера Макиана есть полное право расстрелять вас, так как смерть Гризволда можно считать убийством. - Без суда? - Нет, но Хеннес всегда найдет двенадцать фермеров, которые думают так же, как и он. - Но с остальными фермерами у него будут неприятности, если он попытается это сделать. - Знаю. Я снова и снова повторял это Хеннесу весь сегодняшний вечер. Не думайте, что мы с Хеннесом так уж ладим. Для меня он слишком авторитарен, слишком склонен, кстати, к своим собственным идеям, таким, как его деятельность частного детектива, о которой я вам рассказывал. И мистер Макиан полностью со мной согласен. Он должен предоставить Хеннесу все прямые контакты с людьми, поэтому он и не вмешался, но потом он прямо в лицо сказал Хеннесу, что не будет сидеть и смотреть сложа руки, как ферма погибает из-за какого-нибудь мошенника типа Гризволда, и Хеннес пообещал дать вареву остынуть. Но все равно он этого не забудет, а Хеннес не лучший из врагов здесь. - Придется рискнуть. - Мы можем свести риск к минимуму. Я попросил у Макиана вас в качестве помощника. Даже без специальной подготовки вы будете мне очень полезны. Будете кормить животных, чистить клетки. Я научу вас анестезировать и делать инъекции. Немного, но это удержит вас от встреч с Хеннесом и предотвратит падение морали на ферме. Мы этого не можем позволить, понимаете? Согласны? С полной серьезностью Дэвид ответил: - Это будет падением моего социального статуса: меня сегодня признали настоящим фермером. Ученый нахмурился. - Оставьте, Вильямс. Не воспринимайте серьезно, что вам говорят эти глупцы. Фермер! Ха! Просто название для полуобученного сельскохозяйственного рабочего, больше ничего! Вы будете глупы, если станете всерьез воспринимать местные представления о социальном статусе. Послушайте, работая со мной, вы поможете раскрыть загадку пищевых отравлений, поможете отомстить за свою сестру. Ведь вы за этим прилетели на Марс, не так ли? - Я буду работать с вами, - сказал Дэвид. - Хорошо. - Круглое лицо Бенсона осветилось довольной улыбкой. Бигмен осторожно заглянул в дверь. Он прошептал: - Эй! Дэвид повернулся и закрыл дверцу клетки. - Привет, Бигмен. - Бенсон здесь? - Нет. Уехал на весь день. - Хорошо. - Бигмен вошел, ступая осторожно, как будто не хотел даже случайно коснуться чего-нибудь в лаборатории. - Не говори мне ничего против Бенсона. - Кто, я? Он просто... ну, ты знаешь. - Он несколько раз щелкнул себя по виску. - Какой взрослый мужчина явится на Марс, чтобы возиться с зверьками? И он всегда объясняет нам, как выращивать растения, как убирать урожай. А что он знает? Нельзя этому научиться в земном колледже. Он старается казаться лучше, чем мы. Знаешь, что это значит? Иногда приходится его шлепнуть. Он мрачно посмотрел на Дэвида. - А теперь посмотри на себя. В ночной рубашке играешь няньку для крыс. Зачем тебе это? - Это ненадолго, - сказал Дэвид. - Ладно, - Бигмен ненадолго задумался, потом неуклюже протянул руку. - Я пришел попрощаться. Дэвид пожал ее. - Попрощаться? - Мой месяц кончился. Теперь у меня есть документы, и я могу получить работу в другом месте. Я рад, что встретился с тобой, землянин. Может, еще увидимся. Ты недолго будешь оставаться под Хеннесом. - Подожди. - Дэвид не отпускал руку малыша. - Ты ведь будешь в Винград-Сити? - Пока не найду работу. Да. - Хорошо. Я уже с неделю жду этого. Сам я не могу оставить ферму, Бигмен, поэтому не выполнишь ли ты мое поручение? - Конечно. Ты только назови. - Дело немного рискованное. И тебе придется вернуться. - Ладно. Хеннеса я не боюсь. К тому же есть возможность встретиться, так что он даже знать не будет. Я на ферме Макиана гораздо дольше его. Дэвид силой усадил Бигмена. Присел рядом и перешел на шепот. - На углу улиц Канала и Фобоса в Винград-Сити есть библиотека. Получи там для меня несколько книгофильмов и проектор. Какие именно книги, вот в этом запечатанном... Бигмен схватил Дэвида за руку и удерживал ее ладонью наружу. - Эй, что ты делаешь? - Хочу кое-что увидеть, - Бигмен дышал с усилием. Теперь он отвел рукав и обнажил запястье Дэвида, внимательно глядя на него. Дэвид не пытался освободиться. Он спокойно смотрел на собственное запястье. - Что за идея? - Неправильная, - пробормотал Бигмен. - На самом деле? - Дэвид без усилий отнял руку и обнажил второе запястье. - Чего же ты ищешь? - Ты знаешь, что я ищу. Я подумал с самого начала, что твое лицо мне знакомо. Но не мог вспомнить. Кто из землян сможет явиться сюда и за месяц цениться, как прирожденный фермер? А мне пришлось ждать, чтобы ты послал меня в библиотеку Совета, прежде чем догадаться. - Я тебя по-прежнему не понимаю, Бигмен. - А я думаю, понимаешь, Дэвид Старр. - В торжестве он чуть не выкрикнул это имя. 8. НОЧНАЯ ВСТРЕЧА Дэвид сказал: - Тише, парень! Бигмен заговорил тише: - Я часто видел тебя на видеолентах. Но почему нет знака на твоем запястье? Я слышал, все члены Совета так помечены. - Где ты об этом слышал? И кто тебе сказал, что библиотека на углу Канала и Фобоса принадлежит Совету? Бигмен вспыхнул: - Не смотрите на фермера свысока, мистер. Я жил в городе. Я даже учился в школе. - Прошу прощения. Я не хотел тебя обидеть. Ты мне поможешь? - После того, как пойму, что у тебя с запястьем. - Это нетрудно. Бесцветная татуировка становится видна, только когда я захочу. - Как это? - Дело в эмоциях. Каждая человеческая эмоция сопровождается особыми гормональными изменениями состава крови. Один и только один такой состав активирует татуировку. Я знаю, какой эмоции он соответствует. Внешне Давид ничего не делал, но на его правом запястье появилось и медленно потемнело пятно. На мгновение блеснули золотые точки Большой Медведицы и Ориона и тут же погасли. Лицо Бигмена сияло, руки его начали опускаться для щелчка по голенищам - автоматического жеста одобрения. Дэвид резко схватил его за руки. - Эй! - сказал Бигмен. - Пожалуйста, никакого шума. Ты со мной? - Конечно, я с тобой. Вернусь сегодня вечером с тем, что тебе требуется. А сейчас объясню, где мы встретимся. Снаружи есть место, возле Второй Секции... - И он шепотом пустился в объяснения. Дэвид кивнул. - Хорошо. Вот конверт. Бигмен взял конверт и сунул за голенище. Он сказал: - В сапогах самого высокого качества внутри есть специальный карман, мистер Старр. Знаешь об этом? - Знаю. Не смотрите свысока на фермера и вы. Кстати, Бигмен, меня все еще зовут Вильямс. И последнее. Только работники библиотеки сумеют безопасно открыть конверт. Если попробует кто-то другой, будет ранен. Бигмен выпрямился. - Никто его не откроет. Есть люди выше меня. Может, ты думаешь, что я этого не понимаю, но я понимаю. Но все равно, больше или нет, никто, повторяю, никто не отберет у меня конверт, предварительно не убив меня. Больше того, я и сам не буду его открывать, если ты думал об этом. - Думал, - согласился Дэвид. - Я стараюсь продумать все возможности, но об этом я думал мало. Бигмен улыбнулся, шутливо замахнулся кулаком на подбородок Дэвида и исчез. Бенсон вернулся перед самым обедом. Выглядел он удрученным, его полные щеки обвисли. Он равнодушно поздоровался. Дэвид мыл руки, погружая их в специальный раствор, который использовался повсюду на Марсе для этой цели. Он подставил руки под поток горячего воздуха, чтобы просушить их, а вода между тем утекала обратно в резервуары, где ее очистят и вернут в общее пользование. Вода на Марсе дорога, и там, где можно, ее использовали неоднократно. Дэвид сказал: - Вы выглядите уставшим, мистер Бенсон. Бенсон тщательно закрыл за собой дверь. Он выпалил: - Шесть человек умерли вчера от пищевого отравления. Самое большое число для одного дня. Положение становится все хуже, а мы ничего не можем сделать. Он сверкнул стеклами очков в сторону клеток. - Все животные живы, вероятно. - Все живы, - подтвердил Дэвид. - Что же мне делать? Ежедневно Макиан спрашивает, не обнаружил ли я что-нибудь? Он думает, что я могу найти открытие утром у себя под подушкой? Я сегодня был в хлебных амбарах, Вильямс. Океан пшеницы, тысячи и тысячи тонн, подготовленных к отправке на Землю. Взял сотни образцов. Пятьдесят зерен здесь, пятьдесят там. Проверил все углы в каждом амбаре. Брал образцы на глубине в двадцать футов. Но что с этого? При нынешних обстоятельствах было бы преувеличением считать, что заражено одно зерно на миллиард. Он подтолкнул чемоданчик, который принес с собой. - Думаете, среди пятидесяти тысяч зерен здесь есть одно из миллиарда? Один шанс из двадцати тысяч! Дэвид сказал: - Мистер Бенсон, вы говорили мне, что на ферме никто не умер, хотя едят здесь почти исключительно марсианскую пищу. - Да. - А во всем Марсе? Бенсон нахмурился. - Не знаю. Вероятно, смертей не было, иначе я бы знал об этом. Конечно, жизнь не так жестко контролируется на Марсе, как на Земле. Фермер умирает, и его обычно хоронят без всяких формальностей. И вопросов не задают. - Потом резко спросил: - Почему вы спрашиваете? - Просто думаю, что если это марсианская бактерия, люди на Марсе могли к ней привыкнуть. У них иммунитет. - Гм. Неплохая идея для неспециалиста. Очень неплохая. Я подумаю над этим. - Он потянулся и потрепал Дэвида за плечо. - Идите поешьте. Новые образцы начнем испытывать завтра. Когда Дэвид уходил, Бенсон осторожно доставал из чемоданчика тщательно упакованные и надписанные маленькие пакетики, в одном из которых могло находиться отравленное зернышко. К утру все зерна будут смолоты, каждая порция тщательно разделена на двадцать частей - одни пойдут на корм, другие - для испытаний. К утру. Дэвид про себя улыбнулся. Где он будет к утру? И будет ли он вообще жив к утру? Ферма под куполом спала, как гигантское доисторическое чудовище, свернувшееся на поверхности Марса. Бледно светилась остаточная флуоресценция. В тишине стало слышно обычно незаметное низкое гудение атмосферных аппаратов: они сгущали марсианскую атмосферу до нормального земного уровня и добавляли необходимое количество кислорода, который поступал из обширных теплиц. Дэвид быстро передвигался от тени до тени с осторожностью, в которой не было особой необходимости. Никто не следил за ним. Когда он достиг выхода номер семнадцать, жесткая поверхность купола находилась невысоко над ним и резко снижалась к поверхности. Он коснулся ее волосами. Дверь открылась, и он вошел внутрь. Карманный фонарик осветил стены, контрольное табло. Никаких надписей на приборах не было, но объяснения Бигмена были достаточно точными. Дэвид нажал желтую кнопку. Слабый щелчок, пауза, затем шипение. Гораздо громче, чем в тогда, когда они выбирались на машинах. Поскольку выход был маленьким, рассчитанным на трех-четырех человек, а не на несколько машин, воздух уходил гораздо быстрее. Дэвид надел маску и подождал, пока шипение совсем стихнет. Это означало, что давление снаружи и внутри уравновесилось. Только тогда он нажал красную кнопку. Внешняя секция стены поднялась, и он вышел наружу. На этот раз ему не нужно было управлять машиной. он лег на жесткий холодный песок и подождал, пока выворачивающее наизнанку ощущение пройдет и он привыкнет к изменению силы тяжести. На это потребовалось около двух минут. Еще несколько переходов, мрачно подумал Дэвид, и у него будет то, что фермеры называют "гравитационными ногами". Он встал, чтобы осмотреться, и невольно застыл в восхищении. Впервые видел он ночное небо Марса. Звезды те же, что видны и с Земли, и очертания созвездий привычны. Расстояние от Земли до Марса, хотя само по себе и очень большое, совершенно незначительно по отношению к дальностям до ближайших звезд. Но хотя положение звезд не изменилось, сильно изменилась их яркость. Разреженная атмосфера Марса не затемняла их, они сверкали жестко и алмазно-ярко. Луны, конечно, не было, во всяком случае такой, как на Земле. Крошечные спутники Марса - Фобос и Деймос - от пяти до десяти миль, всего лишь огромные горы, летящие в космосе. И хоть они гораздо ближе к Марсу, чем Луна к Земле, все равно диска они не образуют и видны как еще две звезды. Дэвид поискал их, хотя и понимал, что они вполне могут находиться по ту сторону Марса. Низко на западном горизонте он увидел кое-что еще. Медленно повернулся. Это, безусловно, был самый яркий объект в ночном небе, со слабым сине-зеленым оттенком, соответствовавшим красоте, подобной которой он еще не видел. Рядом находился еще один объект, желтоватый, яркий, но значительно менее яркий, чем сосед. Дэвиду не нужны были звездные карты, чтобы узнать этот двойной объект. Это Земля и Луна, двойная "вечерняя звезда" Марса. Он оторвал взгляд, повернулся к невысокому скальному выступу, видному в свете фонарика, и пошел. Бигмен велел ему использовать этот выступ как ориентир. Марсианская ночь холодна, и Дэвид с сожалением подумал о тепле марсианского Солнца, находившегося в ста тридцати миллионах миль. Пескоход в слабом свете звезд был почти невидим, и Дэвид услышал негромкий гул мотора раньше, чем увидел машину. Он позвал: "Бигмен", и тот выглянул. - Космос! - сказал Бигмен. - Я уже думал, ты заблудился. - Почему мотор работает? - Легко объяснить. Как иначе мне не замерзнуть? Но его не услышат. Я знаю это место. - Получил фильмы? - Получил ли я? Не знаю, что было в твоей записке, но пять-шесть ученых кружили вокруг меня, как спутники. "Мистер Джонз то" и "Мистер Джонз это". Я говорю: "Меня зовут Бигмен". Тогда: "Мистер Бигмен, пожалуйста". Во всяком случае, - Бигмен щелкнул пальцами, - до конца дня мне выдали четыре фильма, два проектора и ящик с меня размером, который я не открывал, а также дали на время (или в подарок, я не знаю) пескоход, чтобы отвезти все это. Дэвид улыбнулся, но не ответил. Он вошел в приятную теплоту машины и быстро, торопясь обогнать приближающееся утро, установил проекторы и вставил в каждый фильм. Прямой просмотр, конечно, быстрее и удобнее, но даже в теплоте машины все-таки нужна маска, а выпуклые прозрачные очки делали прямой просмотр невозможным. Пескоход медленно шел в ночи, почти точно повторяя маршрут колонны Гризволда в день проверки. - Не понимаю, - сказал Бигмен. В течение пятнадцати минут он что-то бормотал про себя, и теперь ему пришлось повторить дважды, прежде чем Дэвид ответил. - Что не понимаешь? - Что ты делаешь. Куда идешь. Думаю, это мое дело, потому что отныне я с тобой. Я сегодня весь день думаю, Ст... Вильямс. У Мистера Макиана уже несколько месяцев испортился характер, а до того он был совсем неплохим парнем. Появился Хеннес, а с ним новая метла. И Школьник Бенсон вдруг оказался наверху. До того, как все это началось, он был никем, а сейчас он всегда среди шишек. ко всему прочему ты здесь, и Совет Науки делает все, что тебе нужно. Если происходит что-то важное, я должен знать, что именно. - Ты видел карты, которые я просматривал? - спросил Дэвид. - Конечно. Просто старые карты Марса. Я видел их миллион раз. - А ту, с заштрихованными участками? Знаешь, что они означают? - Любой фермер тебе скажет. Там должны быть внизу пещеры, хотя я в это не верю. Вот мои доказательства. Как, во имя космоса, можно сказать, что лежит под нами в двух милях, если никто никогда там не был? Ответь мне. Дэвид не стал описывать Бигмену успехи сейсмографии. Он спросил: - А о марсианах слышал? Бигмен начал: - Конечно. Что за вопрос... - тут пескоход наклонился и заскрежетал, рука малыша судорожно вцепилась в руль. - Ты имеешь в виду настоящих марсиан? Марсианских марсиан, не людей-марсиан, как мы? Марсиан, которые жили до прихода людей? Его тонкий смех резко прозвучал в машине, а когда он восстановил дыхание (смеяться и дышать одновременно в маске невозможно), он сказал: - Ты говоришь, как этот парень Бенсон. Дэвид оставался серьезным. - А почему ты так говоришь? - Однажды мы поймали его за чтением книги об этом и высмеяли. Летящие астероиды, как он рассердился! Называл нас невежественными крестьянами, я посмотрел в словарь и объяснил парням, что это значит. Поговаривали о том, чтобы поколотить его, время от времени его случайно толкали после этого. Больше он никогда при нас не упоминал марсиан. Но, вероятно, решил, что ты как землянин поддашься этому кометному газу. - Ты уверен, что это кометный газ? - Конечно. А что еще? Люди живут на Марсе сотни и сотни лет. Никогда не видели марсианина. - А если они в пещерах на глубине в две мили? - И пещер никто не видел. К тому же как марсиане туда попали? Люди были на Марсе повсюду, но нигде нет лестницы, ведущей туда. Или лифта. - Ты уверен? А я видел. - Что? - Бигмен оглянулся через плечо. - Разыгрываешь? - Конечно, не лестницу, но вход. И он не менее двух миль глубиной. - А, ты имеешь в виду трещину. Это ничего не значит. Марс полон трещинами. - Точно, Бигмен. И у меня подробная карта этих трещин. Вот здесь. В них есть одно интересное обстоятельство, которое, как мне кажется, никто не заметил. Ни одна трещина не пересекает пещеры. - А что это доказывает? - Это имеет смысл. Если ты строишь герметически закрытую пещеру, нужна ли тебе дыра в крыше? Каждая трещина подходит близко к пещере, но ни разу не касается ее, как будто марсиане использовали их для входа при строительстве. Пескоход неожиданно остановился. В тусклом свете проекторов, все еще установленных для просмотра карт на белом экране, лицо Бигмена показалось хмурым. Он сказал: - Минутку. Всего одну минутку. Куда мы идем? - К трещине, Бигмен. Примерно в двух милях от того места, где нашел конец Гризволд. Это ближайший подход к пещерам в районе фермы Макиана. - А потом? Дэвид спокойно ответил: - Как только доберемся, я спущусь в нее. 9. В ТРЕЩИНЕ - Ты серьезно? - спросил Бигмен. - Ты хочешь сказать, - он попытался улыбнуться, - что есть настоящие марсиане? - А ты поверил бы мне, если бы я сказал, что они есть? - Нет. - Он пришел к внезапному решению. - Но это неважно. Я сказал, что участвую в этом деле, и назад не подамся. - Машина снова двинулась. Слабый марсианский рассвет начал освещать окружающую местность, когда машина приблизилась к трещине. Последние полчаса она шла медленно, ее мощные фары разрезали тьму, иначе, как сказал Бигмен, они могли бы найти трещину слишком быстро. Дэвид выбрался из машины и приблизился к гигантскому разрыву. Внутрь свет еще не проник. Черная зловещая дыра тянулась в обоих направлениях сколько хватал глаз, а противоположный край казался неопределенным серым выступом. Дэвид посветил фонариком вниз, луч растаял в пустоте. Сзади подошел Бигмен. - Ты уверен, что это нужное место? Дэвид осмотрелся. - Согласно картам, тут ближайший подход к пещерам. Далеко ли мы от фермы? - Около двух миль. Землянин кивнул. Маловероятно, чтобы тут появились фермеры, особенно сразу после проверки. Он сказал: - Не будем откладывать. - А как ты собираешься это сделать? - спросил Бигмен. Дэвид уже извлек из машины ящик, который Бигмен привез из Винград-Сити. Он открыл его и достал содержимое. - Когда-нибудь видел такое? - спросил он. Бигмен покачал головой. Рукой в перчатке потрогал. Две длинные шелковистые веревки, соединенные поперечинами на интервалах в двенадцать дюймов. - Веревочная лестница? - Да, но не веревочная. Это крученый кремний, легче магния, прочнее стали, и температура Марса ему не страшна. Используется обычно на Луне, где сила тяжести низкая, а горы высокие. На Марсе для него особого применения нет - слишком плоская планета. Мне повезло, что Совет нашел одну штуку в городе. - А что она тебе даст? - Бигмен пропустил лестницу до конца, на котором оказался металлический шар. - Осторожнее, - предупредил Дэвид. - Если предохранитель отключен, можешь пораниться. Он осторожно взял шар в свои сильные руки и повернул их в противоположном направлении. Послышался резкий щелчок, но шар казался неизменным. - Теперь смотри. - Почва Марса становилась все тоньше и совсем исчезала у трещины, обнажалась голая скала. Дэвид наклонился и слегка прижал шар к скале, красноватой в утреннем свете. Отнял руку, шар остался на месте, держась под непривычным углом. - Подними. Бигмен взглянул на Дэвида, наклонился и попробовал поднять. Выглядел он очень удивленным, потому что шар остался на месте. Бигмен дернул изо всех сил, но ничего не изменилось. Он сердито спросил: - Что ты сделал? Дэвид улыбнулся. "Когда предохранитель спущен, нажатие на шар высвобождает тонкое силовое поле длиной примерно в двенадцать дюймов, которое врезается в скалу. Конец поля расширяется в двух направлениях, образуя букву Т. Концы поля не острые, а тупые, так что дергая в разные стороны его не высвободишь. Единственный способ оторвать шар - вместе со скалой". - А как его снять? Дэвид пропустил в руках стофутовую лестница, на противоположном конце оказался такой же шар. Он повернул его, прижал к скале. Шар остался на месте, а примерно через пятнадцать секунд первый шар отпал. - Если активируешь один шар, второй автоматически отключается. Конечно, если включить предохранитель на активированном шаре, он тоже отключится, - он наклонился, проделал это и поднял шар, - а другой останется действующим. Бигмен присел на корточки. На месте шаров виднелась узкая щель примерно в четыре дюйма длиной. Он не мог бы вставить в нее даже ноготь. А Дэвид Старр продолжал: - У меня воды и пищи на неделю. Боюсь, кислорода хватит не больше чем на два дня. Но ты все равно жди неделю. Если не вернусь, вот письмо; доставишь в Совет. - Подожди. Ты ведь не думаешь всерьез, что эти сказочные марсиане... - Я думаю о многом. Может, сорвусь. Может подвести лестница. Могу случайно укрепить ее в слабом месте. Все, что угодно. Могу я на тебя рассчитывать? Бигмен выглядел разочарованным. - Забавно. Я буду сидеть здесь, пока ты рискуешь. - Так действует команда, Бигмен. Ты это знаешь. Он стал на самый край трещины. Перед ними на горизонте поднималось солнце, и небо бледнело и из черного становилось фиолетовым. Трещина, однако, оставалась запретно темной бездной. Редкая атмосфера Марса плохо рассеивает свет, и только когда солнце окажется прямо над головой, вечная тьма в трещине просветлеет. Дэвид флегматично опустил лестницу в трещину. Ее ткань не шуршала, касаясь стены; шар прочно удерживал ее на краю скалы. В ста футах внизу послышалось, как один или два раза ударился второй шар. Дэвид дернул лестницу, чтобы проверить ее прочность, затем, сжимая в руках верхнюю поперечину, опустился в бездну. Конечно, на Марсе человек испытывает чувство полета, но не здесь: собственный вес Дэвида, включая два цилиндра с кислородом, самых больших, какие нашлись на ферме, был почти равен нормальному земному. Голова его показалась над поверхностью. Бигмен смотрел на него широко раскрытыми глазами. Дэвид сказал: - Теперь уходи и уведи с собой машину. Верни в Совет фильмы и проекторы, а здесь оставь скутер. - Ладно, - ответил Бигмен. На всех пескоходах есть четырехколесные платформы, которые могут передвигаться со скоростью пятьдесят миль в час. Они неудобны и не дают никакой защиты ни от холода, ни от песчаных бурь. Но когда пескоход выходит из строя в милях от дома, скутер лучше, чем ожидание, пока тебя найдут. Дэвид Старр посмотрел вниз. Было слишком темно, чтобы видеть другой конец лестницы; она просто уходила во тьму. Свободно свесив ноги, он начал спускаться на руках, считая при этом перекладины. При счете восемьдесят он протянул руку, поймал свободный конец лестницы и принялся раскачивать его, предварительно закрепив ноги и освободив обе руки. Дотянувшись до второго шара, он прижал его к скале справа от себя. Тот остался на месте. Дэвид дернул, шар не поддался. Дэвид быстро переместился, захватив перекладину, так чтобы лестница снова могла свисать. Одной рукой он придерживал ее, ожидая, когда она подастся. Когда это произошло, он оттолкнул ее от себя, чтобы шар сверху не задел его. Он ощутил слабый маятниковый эффект, когда шар, тридцать секунд назад находившиеся наверху, теперь раскачивался в ста восьмидесяти футах под поверхностью Марса. Дэвид посмотрел вверх. Видна была широкая полоса фиолетового неба, но он знал, что по мере его спуска она будет все более сужаться. Он спускался все ниже, через каждые восемьдесят перекладин устанавливая новый якорь, вначале справа от себя, затем слева, но сохраняя общее вертикальное направление. Прошло шесть часов, Дэвид вновь остановился, немного поел и глотнул воды из фляжки. Все, что он мог сделать для отдыха, - зацепиться ногами и немного расслабить ноющие руки. Ни разу во время спуска не встретился горизонтальный уступ, достаточно широкий, чтобы он на нем мог перевести дыхание. И уступа не было на расстоянии света фонарика. Это плохо и в другом отношении. Дорога наверх, если, конечно, она состоится, будет медленной. Придется каждый раз переставлять шар, насколько он сможет дотянуться. Конечно, это можно сделать и это делалось - на Луне. На Марсе тяготение в два раза сильнее, чем на Луне, и подъем будет ужасно медленным, гораздо медленнее спуска Да и спуск, мрачно подумал Дэвид, достаточно медленный. Он спустился не более чем на милю. Внизу только чернота. Вверху сузившаяся полоска неба посветлела. Дэвид решил подождать. Его часы показывали половину одиннадцатого по земному времени. На Марсе сутки лишь на полчаса больше земных. Скоро солнце будет над головой. Он трезво размышлял, что карты марсианских пещер могут быть лишь приблизительными, так как составлены на основании отражения волн. При малейшей ошибке он может находиться в милях от истинного входа в пещеры. Да и входа вообще может не быть. Пещеры могут быть природным образованием, как Карлсбадская пещера на Земле. Конечно, эти марсианские пещеры достигают сотен миль в длину. Он почти сонно ждал, свисая с лестницы в темноте и тишине. Сгибал и разгибал онемевшие пальцы. Даже в перчатках ощущался марсианский холод. Пока он спускался, движение давало тепло; но когда ждал, сразу охватывал холод. Он уже почти решил возобновить спуск, чтобы не замерзнуть, когда уловил появление тусклого света. Подняв голову, он увидел медленно опускающуюся освещенную солнцем полосу. Солнце пришло в трещину. Потребовалось десять минут, чтобы свет достиг максимума и стал виден весь солнечный диск. Хотя и маленькое на земной взгляд, солнце занимало четверть ширины трещины. Дэвид знал, что светло будет примерно с полчаса, а потом на двадцать четыре часа вернется тьма. Раскачиваясь, он быстро огляделся. Стена трещины оставалась ровной. Рваная, но тем не менее вертикальная. Как будто кто-то прорезал марсианскую поверхность плохо заточенным ножом. Противоположная стена теперь была значительно ближе, чем на поверхности, но Дэвид решил, что понадобится спуститься еще на милю, прежде чем он сможет ее коснуться. И пока он еще ничего не обнаружил. Ничего! И тут он увидел темное пятно. Дыхание со вырывалось со свистом. В одном месте стена была значительно темнее. То ли особый выступ, то ли тень. Дело не в этом. А в том, что пятно прямоугольное. У него совершенно правильные прямые углы. Оно должно быть искусственным. Похоже на дверь в скале. Дэвид быстро перехватил нижний шар лестницы, потянулся как можно дальше в направлении пятна, закрепил его, потом второй в том же направлении, но дальше. Он менял их, как мог быстро, надеясь, что солнце продержится, что пятно не иллюзия. Солнце пересекло пропасть и коснулось ее противоположного края. Желто-красная скала, лицом к которой он висел, снова становилась серой. Но противоположная стена еще была освещена, и он мог видеть. Теперь он находился в ста футах от пятна, и каждая перемена шара приближала его на ярд. Сверкая, солнечный свет передвигался по противоположной стене, и тьма снова сгущалась, когда он достиг края пятна. Пальцы в перчатках нащупали края углубления. Гладкое. Ровная безупречная линия. Может быть сделано только разумом. Солнечный свет ему больше не нужен. Достаточно фонарика. Он просунул лестницу в углубление и услышал, как резко стукнул внизу шар. Горизонтальная поверхность! Он быстро спустился и через несколько минут стоял на скале. Впервые более чем за шесть часов у него была прочная опора. Он прижал шар на уровне пояса, подтянул лестницу, поставил на предохранитель и дезактивировал шар. Впервые за более чем шесть часов оба конца лестницы были свобо