д. - О чем они? - спросил Бигмен шепотом. - Они о том, как в шахтах умирали шахтеры. - Тоже мне, легенды! - фыркнул марсианин. - Оч-чень оригинально! - Они будто бы замерзали до смерти, - продолжил Кук. - Что?! - И никто не мог объяснить причину этого замерзания. Ведь шахты обогревались, и, кроме того, каждый имел при себе автономный калорифер! Так или иначе, но в последние годы многие шахтеры наотрез отказывались спускаться поодиночке даже в основные стволы, о вспомогательных и речи не могло быть... И шахты пришлось закрыть. Лакки задумчиво кивнул. - Мистер Кук, принесите, пожалуйста, схемы шахт! - Да, я сейчас же отправляюсь за ними и за скафандром. Готовились основательно, как к большой экспедиции... Как только был принесен новый скафандр, его тщательно осмотрели и проверили, прежде чем отложить в сторону. Схемы шахт, как и маршрут, предложенный Куком, были досконально изучены. Бигмен возился с тубами, наполненными жидкой питательной смесью, без конца проверял аккумуляторы, давление в кислородных баллонах и регулятора влажности. Лакки отлучился на "Метеор", захватив с собой внушительных размеров пакет, - а вернулся уже без него, с двумя небольшими предметами, напоминающими пряжки от ремня, изогнутыми по краям, с прямоугольной пластиной посередине. - Что это? - подскочил к нему Бигмен. - Микроэргометры. Экспериментальная модель. Вроде тех, что на "Метеоре", но поменьше. - Что же уловят такие малютки? - На значительном расстоянии - действительно ничего, но, если, скажем, в милях десяти отсюда находится источник атомной энергии - микроэргометр обнаружит его. А вот так он работает... Лакки легко коснулся пальцем небольшого выступа на корпусе эргометра, и тонкая игла мгновенно исчезла внутри, чтобы тут же, впрочем, вынырнуть. На пластине появилось красноватое пятно. Лакки стал медленно поворачивать прибор в разные стороны, пока пятно не вспыхнуло вдруг ослепительной голубизной. - Это электростанция Купола, - последовало объяснение, и Лакки, выключив эргометр, стал опять вертеть его, но теперь любуясь. Знаешь, Бигмен... Не было случая, чтобы, встретившись с дядюшкой Гектором, я ушел бы от него без затейливой вещицы, вроде этой. И всякий раз он желает, чтобы подарок мне не пригодился... Но на этот раз... - Что, Лакки? Что? - Видишь ли, если в шахтах действительно есть сирианцы, у них наверняка имеется небольшая атомная станция. Без нее просто не обойтись. Ведь нужна же им энергия для отопления и всех прочих нужд! Вот наши эргометры и обнаружат такую станцию. Пригодятся они и для другого... Лакки умолк, и Бигмен огорченно вздохнул. Марсианин хорошо знал это молчание. Видно, мысли Лакки были еще слишком зыбкими, неоформленными, чтоб обсуждать их. - Один эргометр - мой? - спросил Бигмен. - А как же! - И блестящее достижение техники, описав дугу, шлепнулось в маленькую ладошку. Хенли Кук уже ждал их, когда Лакки с Бигменом, одетые в скафандры, со шлемами под мышкой, вышли из своей комнаты. - Я подумал, - сказал он, - что не помешает проводить вас туда... - Благодарю! - приветливо отозвался Лакки. Было, условно говоря, раннее утро. Здесь, на Меркурии, где не существовало ни дня ни ночи, жизнь текла в том ритме, к которому люди привыкли на Земле. Лакки не случайно выбрал время, когда все спали. Многолюдная процессия и мудрые напутствия Пивирейла - все это было бы сейчас некстати. Освещенные тусклым светом коридоры были пусты. И казалось, что тяжелая тишина, которую только подчеркивали гулкие звуки их шагов, давит на плечи. - Это - вход номер два, - остановился Кук. - Прекрасно, - кивнул Лакки. - Ну что ж... Надеюсь, мы скоро увидимся? - До встречи. Пока Лакки с Бигменом надевали свои шлемы, фиксируя их в парамагнитных пазах скафандров, Кук, исполненный важности, возился с замком... Наконец, привычно и даже не без удовольствия вдохнув первую порцию баллонного воздуха, друзья ступили в воздушный шлюз. Массивная стальная дверь, бесшумно закрывшись, разделила их с Куком. - Ты готов, Бигмен? - Спрашиваешь! - Голос марсианина звучал бодро, а его маленькая фигурка выглядела бесплотной тенью в тусклом освещении шлюза. Стена перед ними поползла вверх. Ворвавшийся вакуум мгновенно вытеснил из помещения весь кислород. Они опять шагнули вперед. Когда стена, теперь уже позади них, опустилась, вокруг были только тишина, пустота и непроглядная тьма. 7. В ШАХТАХ МЕРКУРИЯ Они включили фонари, и два мощных луча, не рассеиваясь, пронзили темноту, точно острые клинки. Впереди был туннель. Двое, землянин и его маленький марсианский друг, двинулись навстречу неизвестности. Гладкие стены туннеля тянулись по безупречной прямой. Крестовые своды выглядели торжественно и надежно. Это напомнило Бигмену недра Луны. Воздух внутри скафандра позволял слышать собственные шаги, от Лакки же исходили вибрационные толчки, которые Бигмен, к вакууму привычный, улавливал без труда. Он слушал вибрацию. Внушительных размеров колонн, подпирающих верхние пласты породы, было тут гораздо больше, чем на Луне, что объяснялось существенной разницей в гравитации. Многочисленные ответвления туннеля вынуждали Лакки постоянно сверяться со схемой. А Бигмен печалился, видя повсюду еще не стертые следы пребывания людей: болты, когда-то поддерживавшие плафоны светильников, поблекшие маркировочные полосы, боковые карманы, в каких обычно отдыхают шахтеры или берутся пробы породы... - Лакки! А эргометр, между прочим, ничего не показывает! - Знаю, Бигмен, знаю... Может быть, пообщаемся? Это было сказано подчеркнуто невыразительно, и Бигмен сразу понял, о чем речь. Миниатюрная экранирующая приставка - как обычно, он снабдил ею оба переговорных устройства - исключала возможность перехвата... - Что случилось, Лакки? - Сердце Бигмена своими ударами заглушало слова. - Разговор есть, - сквозь шелестящий фон донесся голос Лакки. - Смотри. Согласно схеме, перед нами туннель 7А. По нему можно довольно быстро добраться до ствола, который ведет на поверхность. Мне - туда, Бигмен. - Зачем?! - Чтобы попасть наверх! - засмеялся Лакки. - Наверх?! - Ну да! И прямиком на "Метеор". Видишь ли, там новый скафандр, принесенный Куком, - я захватил его, когда бегал за эргометрами. Бигмен долго осмысливал сказанное, но все же осмыслил. - То есть ты отправляешься на солнечную сторону? - Точно. На солнышке погреюсь, и вообще... - Нашел время! А сирианцы? Ты ведь сказал, что они здесь! - Сказать-то сказал, да не... Понимаешь, мне нужно было убедить их в том, что я действительно так думаю! - А меня тебе тоже хотелось убедить? - Извини, дружище, но я опасался, что, зная о моем плане, ты - случайно, разумеется - поделишься своим знанием с... хотя бы Куком! Ведь ты у нас парень горячий и, вспылив, можешь выложить все содержимое без остатка. - Эх, Лакки, Лакки! Да я молчал бы, как рыба на сковородке! - Ну ладно, ладно... Как бы там ни было, но хотел, чтобы ни одна душа не знала о моем намерении отправиться на солнечную сторону. И поэтому рвался сюда так напористо. - Но к чему эта конспирация? - А вдруг за диверсиями стоит кто-то из участников Проекта? - вопросом ответил Лакки. - Не верю я, что сирианцы заинтересовались такими пустяками, не верю! Тут что-то другое... - Значит, в шахтах никого нет, что ли? - разочарованно протянул Бигмен. - Если только я не ошибаюсь... Вряд ли Сириус стал бы ради осуществления мелких диверсий возиться с развертыванием базы на Меркурии - тут Кук прав. Нанять землянина - куда проще и дешевле. Опять же история с моим испорченным скафандром... Ведь куда-куда, а в Купол сирианцам, при всей их изощренности, не попасть. Такое, наверное, даже Пивирейл исключает. - Лакки! Значит, ты ищешь предателя? - Пока что - диверсанта. Возможно, он действительно отрабатывает сирианские денежки, а может быть, - у человека такое хобби. Мне кажется, что, побывав на солнечной стороне, я приближусь к пониманию всего этого. Тем более, что "густая дымовая завеса" наверняка убедила кое-кого в нашей непроходимой тупости, и он расслабился. - И что же ты собираешься обнаружить на этой чертовой солнечной стороне? - недоуменно-почтительно спросил Бигмен. - Пока не знаю... - А-а... Ну, что ж, теперь ясно, теперь мне все наконец ясно... Пошли, ладно уж! Я согласен! - Но, Бигмен! - Лакки покачал головой. - С тобой не соскучишься, парень! Пойми: ты остаешься здесь! У нас нет второго скафандра с изоляцией! - Остаюсь? - растерянно пробормотал Бигмен, пытаясь проникнуть в новое значение слова "я", которое всегда означало "мы". - Лакки!!! - закричал он с обидой и возмущением. - Почему я должен оставаться здесь, Лакки?! - Но мне же не обойтись без твоей помощи, дружище! Все должны думать, что мы с тобой усердно прочесываем шахты! И поэтому ты, со схемой в руках, пойдешь дальше, по маршруту, который мы разработали. Через каждый час, связавшись с Куком, ты будешь докладывать ему обо всем, что увидел. Только прошу тебя, обойдись без преувеличений. Говори все как есть, но не проболтайся о моем отсутствии. Бигмен, видя, что им не пренебрегают - вернее, пренебрегают, но не совсем, заметно повеселел. - А если кому-то захочется поговорить с тобой? - Скажи, что я занят. Или - что ты наткнулся на сирианца и срочно прерываешь связь. В общем, выкручивайся, как хочешь, но чтоб у них не возникло даже тени подозрения, понятно? - Понятно-то понятно, но... все же обидно мне, Лакки. Тебя там ждут такие приключения, - а я, как идиот, должен торчать в этой темноте, разыгрывая радиоспектакли! - Не спеши огорчаться, а то еще скрасят твое одиночество... - Скрасят, как же. Прекрасно ведь знаешь, что тут нет никого и ничего! - А замерзнуть не боишься? - улыбнувшись, спросил Лакки. - А то ведь случалось с некоторыми... - Ладно тебе!! - огрызнулся Бигмен. - Извини, это не лучшая из моих шуток... Лакки обнял марсианина. - И не кисни, пожалуйста. Я скоро вернусь. - Ну, все! - Бигмен решительно стряхнул руку Лакки со своего плеча. - Хватит подлизываться. Я сделаю все, что от меня требуется. Иди и помни: ты без моего присмотра! - Я буду очень осторожен! - засмеялся Лакки. А потом он повернулся и шагнул в тоннель 7А. - Лакки! - Что, Бигмен? - Послушай-ка... Бигмен прокашлялся. Ты действительно... того ну... не рискуй... ладно? Я хочу сказать, что меня ведь не будет поблизости, чтобы выручить тебя... - Дядюшка Гектор номер два! Сходство - поразительное! Ну, а если серьезно - взаимно, Бигмен, взаимно... Это было все, что они сказали, выражая глубокую и нежную привязанность друг к другу... Лакки помахал рукой и, постояв мгновенье в грустном луче Бигменова фонаря, исчез. Бигмен долго смотрел туда, где уже никого не было. Если бы, допустим, он не был Джоном Бигменом Джонсом - то, сникнув в два счета, он был бы немедленно раздавлен навалившимся на него одиночеством. Но он, к счастью, был и Джоном, и Бигменом, и Джонсом! А потому, стиснув зубы, побрел дальше. Спустя 15 минут Бигмен связался с Куполом. Продраться сквозь помехи удалось не сразу, и он успел еще пару раз обругать себя за то, что вчера был так легковерен и не понял хитрости Лакки, болван. - Да? - отозвался Кук. - О, мистер Кук! Как вы там? У нас все в порядке, мистер Кук! И у меня в порядке, и у Лакки! Он тут рядом, буквально в двадцати шагах! А с вами - я... - Дайте-ка Старра. - Старра? - игриво переспросил Бигмен. - А Старр занят! В следующий раз - пожалуйста, а сейчас он не может, честное слово! - Ну, хорошо, - согласился голос. Еще бы не хорошо, приятель! - очень довольный собою, подумал Бигмен. - Особенно, если учесть, что в следующий раз я просто прерву связь. Как долго это будет еще длиться? Час? Два? Шесть? А если и через шесть часов Лакки так и не появится? Так и торчать здесь до конца своих дней? А если Кук затребует подробную информацию? Описывать ему все эти красоты? И, увлекшись, проболтаться о Лакки? Только не это, только не это... Молчать, молчать, во что бы то ни стало - молчать. Иначе - прощай, доверие, прощай, дружба. Бигмен попытался отвлечься от мрачных мыслей, но темнота и вакуум, слабая вибрация шагов, звуки собственного дыхания - отнюдь не веселили. Он уже не смотрел на схему - цифры и буквы на стенах боковых переходов были такими четкими, что необходимость в этом отпадала. Кроме того, бумажный листок сделался чрезвычайно хрупким - очевидно, под влиянием низкой температуры, и воспользоваться схемой вряд ли удалось бы даже при всем желании. Лицевая пластина запотела от дыхания, и Бигмен, остановившись, стал крутить регулятор влажности. Он уже заканчивал регулировку, когда вдруг замер, почувствовав легчайшую постороннюю вибрацию; замер и затаил дыхание. - Лакки? - выдохнул Бигмен в микрофон. - Лакки? Кроме Лакки никто не смог бы разобрать этот шепот. И сейчас он ответит Бигмену, вот только немножко потомит, попугает - и ответит... - Лакки? - шепнул марсианин вновь. И снова ответа не последовало... Но вибрация-то не исчезла! Дыхание Бигмена участилось, вначале от напряжения, а потом - от безудержной радости, которая всегда охватывала его в моменты опасности. Рядом кто-то был! Кто он? Неужели сирианец? И Лакки был прав, когда предупреждал о такой возможности? Может быть... Бигмен осторожно вытащил бластер и погасил фонарь. Знают ли сирианцы о том, что он здесь? А возможно, они как раз его-то и ищут? Той рыхлости, смазанности, какая бывает при наложении одной на другую вибраций нескольких или даже двух людей, не было. Слух Бигмена различал размеренную поступь одного человека. Вот вибрация заметно усилилась. Человек приближался! Бигмен, касаясь рукой стены, осторожно двинулся вперед. Вибрация, исходящая от невидимки, наводила на мысль о его крайнем легкомыслии. Либо он не сомневался в том, что в шахтах никого нет, либо, если это все же преследование, он не знает свойств вакуума. И если Бигмен двигался с кошачьей деликатностью, то тот чуть ли не печатал шаг. Марсианин резко повернул назад, но невидимка никак не отреагировал на это. Он не догадывался о существовании Бигмена или делал вид. Свернув в боковой туннель, Бигмен продолжил путь, скользя вдоль стены с грацией танцора. Слепящий луч заставил его вжаться в стену. Но свет исчез так же внезапно, как появился. Человек пересек туннель. Бигмен снова метнулся вперед. Найти этот перекресток и подкрасться сзади! Теперь уж они обязательно встретятся - он, Бигмен, представитель, можно сказать, Земли, а также Совета Науки и... кто? 8. ВРАГ Все было рассчитано точно. Луч подпрыгивал уже далеко впереди, когда Бигмен добрался, наконец, до этого туннеля. Он по-прежнему держал свой бластер наготове, но стрелять не торопился, так как знал: покойники удивительно молчаливы. Оставалось, строго соблюдая безопасную дистанцию, преследовать врага. А может быть, попытаться установить контакт? Бигмен включил передатчик и, не меняя частоты, властно произнес... Конечно же, было почти невероятным, что этот тип настроен на ту же частоту, - если есть что настраивать, и Бигмен уже подумывал, а не посигналить ли сразу бластером, ослепительную вспышку которого поймет всякий, - и все же он произнес: - Эй, ты! Замри и не моргай у меня! А то так прошью - никто не отпорет! Освещенный ярким лучом человек стоял неподвижно, не делая ни малейшей попытки оглянуться. Ага! Значит, ты меня слышишь, приятель! - А ну-ка, повернись! Медленно! Приказ был тут же выполнен. - Теперь ты видишь, что я не шучу? В моем бластере полный заряд! И промахиваться мне еще не приходилось! Человек тут же посмотрел на грозное оружие и инстинктивно поднял руку, как бы защищаясь. А Бигмен разочарованно разглядывал скафандр незнакомца, имевший самый наиобычнейший вид. Неужели сирианцы еще пользуются такими моделями? - В каком режиме ты работаешь? - строго спросил он. - В телеграфном? В ответ раздался хриплый и почему-то знакомый смех, сменившийся восклицанием: - Ба! Коротышка! Сколько ле-ет! Едва ли не весь запас самообладания понадобился Бигмену, чтобы не выстрелить. Бластер, казалось, сам дернулся в его руке, прося покончить с безобразием. Ненавистная фигура тотчас отпрянула. - Уртил?! - пронзительно крикнул Бигмен. При всем своем возмущении, он был разочарован тем, что перед ним - не сирианец. Что этот тип здесь делает? - кольнуло вдруг, как иголкой. - Уртил, Уртил... - послышалось в ответ. - И спрячь свою игрушку! - Спрячу, когда сочту нужным! - огрызнулся Бигмен. - Ты лучше скажи, каким ветром тебя сюда занесло? - Да вот забыл, что шахты - твоя собственность! - До тех пор пока ты у меня на мушке, боров, - советую считать именно так! Тебе ясно? Пока Бигмен метал молнии, мысль его напряженно и бесплодно работала. Он не знал, как теперь поступить с этим мерзавцем Уртилом. Отконвоировать его в Купол? Но тогда все узнают об отсутствии Лакки! А если соврать, будто тот задерживается и вот-вот подойдет? Ну а если не подойдет? И вообще, кто дал Бигмену право хватать людей? Разве кому-то запрещено гулять по шахтам? С другой стороны, нельзя же всю жизнь стоять вот так, размахивая бластером и рыча. Эх, нет здесь Лакки! Уж он бы что-то придумал! - А где Старр? - туг же спросил Уртил. Чертов телепат! - подумал Бигмен и ответил: - Где надо! Получше нужно было шпионить, дорогой! Ведь ты шпионил за нами, не так ли? - Ну а если да, то что? - отозвался Уртил. - Ты прошел боковым туннелем, намереваясь подкрасться сзади! - продолжал изобличать его Бигмен. - Ну и? - Голос Уртила говорил о том, что он полностью расслабился и стоять под дулом бластера для него - плевое дело. - Скажи-ка лучше, где твой дружочек, а? - Не беспокойся о нем. - Да я не беспокоюсь! Только ты вызвал бы его! Тем более, что передатчик как раз на ограниченном радиусе... Да, с твоего позволения, я глотну живительной влаги. Пить хочется! Понял или нет? - И рука Уртила слегка поднялась. - Только без глупостей! - предупредил Бигмен. - Что ты, что ты! Однако Бигмен на всякий случай напрягся. Конечно, нагрудным регулятором не выстрелить даже Уртилу, но этот пройдоха может попытаться ослепить его фонарем или... да мало ли что может он выкинуть! Уртил между тем закончил свои манипуляции, и вскоре можно было услышать, как он пьет. - Испугался небось? - издевательски-сочувственно прохрипели наконец смоченные связки. Бигмен не нашелся, что ответить, и это его очень расстроило. - А ну-ка, вызови Старра! - неожиданно и напористо потребовал Уртил, и марсианин машинально потянулся к регулятору. - Вот оно в чем дело! - расхохотался Уртил. - Нам, оказывается, нужно перестроиться! Значит, Старр улизнул? - Ничего подобного! - возмутился Бигмен и - покраснел. Позволить так себя надуть! Да, этот Уртил чертовски хитер. Стоит себе и посмеивается над ним и его дурацким бластером и чувствует себя хозяином положения... А может быть, все-таки, выстрелить? Но стрелять было никак нельзя. Насильственная смерть человека, посланного сюда сенатором Свенсоном, доставит Совету страшно подумать сколько неприятностей, не говоря уже о том, как пострадает Лакки... Эх, его бы сюда сейчас! Луч фонаря Уртила скользнул в сторону. - О! - раздался его удивленный голос. - Оказывается, и я иногда ошибаюсь! Вот он, наш Старр! - Лакки!!! - И Бигмен круто развернулся. Конечно же, в ситуации менее напряженной, он просто дождался бы, когда рука Лакки ляжет ему на плечо, - но тут ведь был совсем особый случай! Криком "Лакки" все радостное и исчерпалось. Незадачливый марсианин, не успев ничего толком понять, был сбит с ног. Какое-то время он еще продолжал сжимать свой бластер, но Уртил вскоре вывернул ему руку. Когда же эта туша убралась с него и Бигмен, морщась, попытался подняться, в лицевую пластину его шлема уткнулось грозное дуло. - У меня, конечно, есть свой, - мрачно процедил Уртил, - но я, кажется, предпочту воспользоваться этим. И не двигайся, милый. Стой именно так, как стоишь, на четвереньках, раком, тебе идет... У Бигмена от унижения потемнело в глазах. Захотелось исчезнуть, умереть. Это было легче, чем когда-нибудь, если придется, сказать Лакки: "Понимаешь, он сказал, что ты пришел, - и я, конечно, повернулся..." - Стреляй, паршивец! - зло крикнул марсианин. - Стреляй, если хватит духу! А потом Лакки доберется до тебя и проследит, чтобы остаток своей жизни ты провел на самом холодном из астероидов, лязгая зубами и звеня цепью. - Ой! И все это сделает твой Лакки? Но где же он? - А ты поищи, поищи... - Искать? - Уртил усмехнулся. - Не-ет! Где он, - об этом мне расскажешь ты, но чуть позже... Пока же я хочу узнать, на кой ему понадобилось лезть в шахты? - Он искал сирианцев, тупица! - Сирианцев, говоришь? - ласково переспросил Уртил. - А горючее для комет он здесь не искал? Что ты мне тут вкручиваешь, парень! Он - не выживший из ума Пивирейл и в такую чушь не поверит никогда! Нет, тут что-то не то... А что - ты мне сейчас и выложишь. - Уверен? - Абсолютно. Ведь и у тебя жизнь - одноразовая... - Вообще-то, да. Но, видишь ли, для ее спасения не всякий способ годится. - И Бигмен, встав на ноги, решительно двинулся на врага. Уртил попятился и тут же уперся в стену. - Но-но! - испуганно пригрозил он. - Еще один шаг, и тебя нет! Или ты думаешь, что мне так уж нужна от тебя информация? Обойдемся! И послушай-ка, что я тебе скажу... Ты и твой горе-герой Старр ни на что большее чем идиотские шуточки с ножами - не годитесь! Вот что тебя заело, оказывается! - подумал Бигмен и улыбнулся. - Да, Уртил... Вид ты имел еще тот. Болван болваном, каждый подтвердит... А теперь, значит, мстим? Валяй! Но меня-то ты не очень напугаешь, не надейся. Лучше сразу стреляй. Быть убитым - менее вредно для моего организма, чем слушать твою трепотню. - Терпение, карапуз, терпение... Ты совершенно не понимаешь, к чему я веду! А веду я к тому, что сенатор Свенсон - ты, конечно, слышал о нем - намерен покончить с Советом Науки. Вот ведь как. Для него что ты, что твой бравый Старр - обыкновенные козявки, которых даже как-то неловко принимать в расчет. А я - да будет тебе известно - тот человек, которому доверено осуществить замысел сенатора! Я прищучу вашу занюханную контору, ваш Совет по околпачиванию людей! - Вдохновенно заливаешь! - одобрил Бигмен. - Кто заливает, это мы еще увидим. Разоблачим все пропагандистские уловки Совета - и послушаем, что скажет народ. - Ух, разоблачитель! Ну давай действуй! - За мной не заржавеет, не волнуйся. Кстати, есть уже и первый улов: парочка жуликов, забравшихся в шахты... Уж я-то знаю, зачем вы сюда пожаловали! Он мне про сирианцев травить будет... Ха! Дело было так! Либо Старр велел Пивирейлу рассказать нам сказочку, либо он просто воспользовался идеей старого маразматика! И вы не собирались искать здесь сирианцев! Вы попросту решили имитировать их присутствие! Соорудить что-то вроде базы и представить ее на общее обозрение! "Я разметал их одной левой! - сказал бы Старр, мужественно поигрывая скулами. - Я самый наигеройский герой!"... Все заплакали бы от счастья, а доблестный Совет тихонечко, никого не беспокоя, прикрыл бы Проект. Ведь эта коровка уже выдоена, пора выходить на новые рубежи! Но на этот раз ничего не получится. Я поймаю Старра с поличным, и он будет весь в дерьме, ну просто весь! Тем же будет достойно отмечен и Совет Науки. Бигмен еле сдерживался, чтобы не броситься на негодяя. Сдерживался, потому что понимал: Уртил болтает с единственной целью - довести его до такого состояния, когда он выскажет все, что есть на душе. И поэтому Бигмен заговорил тихо и нежно. - А известно ли тебе, о вонючий козел, что, если вытрясти из тебя всю гадость - ничего, кроме грязной шкуры, не останется? - Заткнись! - гаркнул Уртил. Но Бигмен не останавливался. - Стреляй, дрянь! Стреляй! Или поджилки трясутся? А отобрать у тебя оружие - наверное, вообще умрешь со страху, а? - Он старался задеть Уртила почувствительней, уязвить так, чтобы тот взвыл от ярости. Когда глаза налиты кровью, - не так-то просто целиться, и у Бигмена появился бы шанс на спасение... Но Уртил был спокоен. - Заткнулся бы, а? - предлагал он. - Ведь шлепну же, шлепну! И главное, ничего мне за это не будет! Ничегошеньки! Вынужден был, скажу! В целях самообороны, поясню! И все мне поверят - вот ведь какая штука! - Но уж Лакки-то тебе, допустим, не провести - и не мечтай! - Твой бедный Лакки будет занят собственными проблемами! И его мнение - после того, как я выведу этого проходимца на чистую воду, - никого уже не заинтересует! Его рука, сжимающая бластер, шевельнулась. - Клоп, а не попытаться ли тебе дать тягу? - Тягу! - эхом отозвался Бигмен. - Ах да... Не получится... - цокнув с сожалением, Уртил стал деловито прицеливаться, хотя это было совершенно излишним - промахнуться с такого расстояния невозможно. Бигмен пытался угадать момент для прыжка, подобного прыжку Лакки там, наверху. Но ведь здесь не было никого, кто отвлек бы Уртила, как Бигмен проделал это с Майндсом! И состояние этого ухмыляющегося типа далеко не истерично... И все же Бигмен напряг свои мышцы для прыжка, быть может, последнего в жизни. 9. ТЬМА И СВЕТ И вдруг Бигмена оглушило хриплым криком! Они по-прежнему стояли друг против друга, одни в этом мраке, прорезая темноту лучами фонарей. Вне лучей, казалось, не существовало ничего, и поэтому предмет, быстро пересекший яркую полосу, даже не напугал Бигмена, а вызвал лишь слабое недоумение. Потом вспыхнула мысль: "Лакки! Он вернулся!" Но загадочное движение повторилось, и теперь Бигмен увидел, как узкая полоска породы отделяется от стены и медленно падает вниз! Достигнув плеча Уртила, она прилипла к нему, обнаружив поразительную гибкость. Да! Камень гнулся, как веревка! Другая полоска уже обвила талию Уртила, а еще одна, зацепившись за кисть одним своим концом, коснулась нагрудного регулятора, и рука была тут же прижата к груди. - Холодно! - сдавленно просипел Уртил. - Они холодные! - Голос его был полон невыразимого ужаса. Ошалевший Бигмен пытался что-то понять. Он тупо наблюдал, как эти странные штуки скручивают здоровяка Уртила совсем шутя, как они обматываются вокруг руки, бластера, тела... Вот еще одна опустилась на Уртила. Полоски были несомненно единым организмом. Но тела, или центра, или какого-то подобия им не было! Каменный осьминог, состоявший, однако, из одних лишь щупалец, - вот что ползало по Уртилову скафандру. В мозгу Бигмена вспыхнула догадка... На Меркурии есть жизнь, совершенно отличная от земной и от всех форм, известных землянам. Жизнь, которая существует только благодаря время от времени перепадающему теплу, в поисках которого щупальца переползают с места на место. Здесь, у северного полюса, они оттого опять-таки, что когда-то шахты, а теперь Купол снабжает их живительными струйками тепла. И человек со своими традиционными тридцатью шестью и шестью, да еще системой обогрева, для них - весьма лакомый кусочек. Шахтер, к примеру... Парализованный внезапным холодом и ужасом, он даже не способен позвать на помощь. А спустя несколько минут он уже слишком слаб для этого. Еще немного времени - и получайте, ребята, окоченевший труп. Все это пронеслось в сознании Бигмена почти мгновенно, и он даже не успел шевельнуться. - Не могу... - Шепот Уртила вывел марсианина из оцепенения. - Помоги... помоги мне... замерзаю... - Держись! - крикнул Бигмен. - Иду! То, что этот человек просто не успел с удовольствием убить его, сразу вылетело из головы. Бигмен думал об одном: человек в беде, ему нужна помощь! С тех самых пор как люди отважились покинуть Землю и выйти в полный загадок и опасностей космос, - существовал неписаный закон, строгий и непреложный. По нему все распри между людьми должны быть забыты при появлении врага извне. Возможно, и не все следовали этому закону, но для Бигмена он был свят. Одного энергичного прыжка хватило, чтобы оказаться рядом с Уртилом и с силой потянуть его за руку. - Помоги... - слабо простонал тот. Бигмен ухватился за бластер, судорожно сжимаемый Уртилом, и стал вырывать, опасливо поглядывая на щупальца, обвившие приклад. Теперь было видно, что гибкость этой мерзости обуславливалась ее мелким членением на сегменты, жесткие и непонятным образом соединенные. Свободная рука, которой Бигмен пытался упереться в Уртила, случайно коснулась одного из щупалец - коснулась и тут же рефлекторно отдернулась: Бигмена пронзил обжигающий холод. Было непонятно, каким образом отбирают тепло эти существа. Они не походили ни на одну из известных Бигмену тварей. Ему не приходилось даже слышать о чем-то подобном... Бигмен продолжал возиться с бластером. Он так увлекся, что поначалу не заметил легкого прикосновения к спине. А когда заметил, было поздно. Нестерпимо холодное щупальце уже обхватило его и накрепко привязали к Уртилу. Боль от холода усиливалась с каждой секундой, и Бигмен с отчаяньем обреченного пытался вырваться из мощных безжалостных объятий. - Бесполезно... - пробормотал Уртил, и его равнодушие испугало марсианина больше всего... Уртил зашатался и мягко повалился набок, увлекая за собой Бигмена, который уже не ощущал своего тела и чьи мысли превращались в густой, неподвижный сироп. Свет фонаря становился все более тусклым, по мере того как ненасытные щупальца наслаждались своим коктейлем из тепла и энергии. Смерть поглядывала на часы. Лакки, расставшись с Бигменом, сразу же поспешил на "Метеор", где облачился в новый скафандр. Спустя короткое время он уже был на поверхности Меркурия. Повернувшись к короне, он задумчиво разглядывал ее молочное свечение - "Белого Духа", как здесь принято было говорить. Тело Лакки привыкло к незнакомому скафандру. По сравнению с обычными, эта модель была удивительно эластичной, что, в сочетании с ее не менее удивительной легкостью, - несколько даже пугало. Казалось, что ты ничем не защищен от окружающего вакуума... Лакки, будучи нормальным человеком, тоже испытывал некоторую тревогу по этому поводу, - но вскоре успокоился. Небо переливалось своими бесчисленными звездами. Прошло уже два дня по Стандартному времени с тех пор, как он видел его в последний раз. Меркурий успел преодолеть 1/44 своего обычного пути вокруг Солнца. Это означало, что примерно 8 градусов неба выползло с восточной стороны и столько же исчезло на западе. Появились новые звезды и планеты. Взошли Венера и Земля. Венера была как сверкающий бриллиант, гораздо более яркий, чем показалось бы с Земли, - оттуда наблюдатель никогда не видел ее такой, полностью освещенной. Сейчас Венера находилась в 33 миллионах миль от Меркурия, и все же свет этой крошечной блестки был сильнее света короны. Лакки подумал о том, что за его спиной - две тени, бледная и черная. А может быть, и третья, порожденная светом Земли. Земля, висевшая у самой линии горизонта, выглядела куда более тусклой, чем Венера. Это объяснялось большей удаленностью от Солнца, а также незначительной облачностью. Но сине-зеленый свет, исходящий от Земли, - завораживал, и Венера уже казалась самой прозаичной электролампой. Рядом с Землей, всмотревшись, можно было заметить желтое пятнышко Луны. Эта пара являла собой уникальное зрелище, оценить которое мог всякий, находящийся на планетах внутри орбиты Юпитера. Казалось, по небу блуждают огромные часы с маятником... Лакки, конечно, понимал, что это не лучший момент для созерцаний, - и ничего не мог с собой поделать. Чем дальше забрасывала его судьба, - тем нежней любил он родную планету. Квадриллионы людей давно разлетелись по всей Галактике, - но разлетелись-то они именно оттуда, с Земли, и только там их единственный Дом... Лакки решительно тряхнул головой. Нужно приниматься за дело. Энергичным шагам он направился в сторону светящейся короны. Его ноги едва касались грунта, а фонарь освещал многочисленные неровности. Мысль, которая погнала Лакки сюда, была, собственно, даже не мыслью, а так, ничем не подкрепленным предположением. Лакки всегда избегал обсуждать такого рода предположения с кем бы то ни было и даже не слишком разрабатывал их в своем мозгу, - чтобы, превратившись в версии, они не перекрыли доступ свежим идеям... Ему часто приходилось наблюдать подобное в Бигмене, который любую зыбкую полумысль норовил тут же возвести в ранг неоспоримой истины... Лакки нежно улыбнулся, вспомнив о своем экспансивном друге. Да, конечно, Бигмен частенько вел себя неблагоразумно, никому и никогда не докучая своей уравновешенностью. Но каким преданным он был всегда, сколько бесстрашия в этом малыше! Такое понадежней, чем если бы за Лакки стояла целая флотилия грозных космических крейсеров... Неунывающего марсианина Старру сейчас явно не хватало, и чтобы поскорей отвлечься от грустного, он принялся думать о другом. До чего ж прекрасно все успело запутаться с того момента, как Лакки ступил на поверхность Меркурия! Сплошные вопросительные знаки. Взять хотя бы Майндса. Весьма неуравновешенный, дерганый тип, что и говорить... Но не настолько же, чтобы поливать человека из бластера, как из лейки! Тут, скорее всего, был и какой-то расчет. А кто есть Гардома? Друг Майндса и романтик, носящийся с идеей Светового Проекта, или он приятельствует с доверчивым инженером из каких-то практических соображений! Вопросы, вопросы... А тут вам еще и Уртил, он же - генератор напряженности. Парень явно вознамерился развалить Совет, и пока что объектом его наскоков прежде всего является Майндс, страстно ненавидящий Уртила. Самоуверенность этого фрукта вызывает, впрочем, неприязнь и в Гардоме, и в Пивирейле. Последний, правда, старается не проявлять своих чувств, избегая всяких разговоров об Уртиле. Кук тоже обходит Уртила стороной. Во всяком случае, за столом он позволил себе лишь мельком взглянуть на того. Что это - нежелание нарваться на грубую реплику? Или причины глубже? Кук невысокого мнения о Пивирейле и считает, что старик слегка помешался на сирианских кознях... Кстати, о кознях. Кому понадобилось резать скафандр? Поток этих мыслей был прерван неожиданной картиной, открывшейся взору Лакки, который только что взобрался на гору. Над изломанной линией горизонта грозно ворочались исполинские протуберанцы. Ярко-красные струи, лениво и причудливо изгибаясь, двигались вверх. Безоблачная, незагрязненная и крайне разреженная атмосфера Меркурия доносила всю красоту этого зрелища без малейших потерь. Казалось, языки пламени лижут планету. Один такой протуберанец, подумал Лакки, мог бы легко вместить в себя сотню шаров размером с Землю или же несколько тысяч Меркуриев. Он выключил ненужный пока фонарь. Все скалы вокруг стали двухцветными. Сторона, обращенная к Солнцу, ярко пылала, а противоположная - была чернее дегтя. Рука Лакки отбрасывала на скафандр густую тень. Грунт, казалось, на глазах становился все более неровным и напоминал скомканную, а затем кое-как расправленную фольгу. Лакки снова двинулся вперед, навстречу поднимающемуся светилу. К моменту, когда должна была появиться основная часть Солнца, он рассчитывал уже пересечь терминатор. Лакки спешил на солнечную сторону, к возможной разгадке тайны, - и даже не подозревал, что его верный друг Бигмен в эти минуты замерзает. 10. СОЛНЕЧНАЯ СТОРОНА Огненные фонтаны протуберанцев били все сильнее, и звездное небо блекло на глазах. Лакки ускорил шаг, но энергии, которая захлестывала его, было этого мало, и Лакки побежал. Он мог бы бежать и бежать, не уставая, часами. Так, во всяком случае, ему казалось. А затем без предупреждения, которое в виде утренних сумерек привыкли получать земляне, показалось Солнце. Оно было пока лишь тончайшей линией, невыносимо яркой и обрывающейся у огромной уродливой скалы. Лакки оглянулся. Грунт позади него был весь в красных красках. А у самых ног причудливо играли крупные кристаллы. Он бежал туда, где стремительно разбухала горящая нить... Солнечный диск был так близок и так огромен, что верхняя его часть выглядела совершенно прямой. Пылающие протуберанцы были видны и теперь, но лишь у самой кромки короны и походили на рыжие развевающиеся волосы. Только совершенство скафандра позволяло Лакки наслаждаться всем этим. Ведь если бы его глаза не были должным образом защищены, он давно бы ослеп или даже умер, потому что человек не может выдержать такую в буквальном смысле ослепительную яркость, такое интенсивное ультрафиолетовое излучение. Лицевая пластина шлема обладала поистине замечательным свойством становиться все более темной и матовой по мере возрастания яркости падающего на нее света. Скафандр был напичкан разного рода защитными хитростями. Так, свинец и висмут отражали ультрафиолетовые и рентгеновские лучи. А положительно заряженные протоны космического излучения легко рассеивались одноименным зарядом оболочки. От жары защищала надежная теплоизоляция, а также зеркальное покрытие скафандра - тончайший молекулярный слой, активируемый при помощи нагрудного регулятора... Только одно вызывало досаду - отсутствие прочного металлического каркаса. Скафандр был уязвим для старого доброго удара дубиной и для прочих деликатностей этого ряда. Уже целая миля солнечной стороны была за спиной, однако особой жары Лакки не чувствовал. Это нисколько его не удивляло, так как в отличие от тех, кто знал космос лишь по бесчисленным и бойким субэфирным триллерам, Лакки не был уверен, что солнечная сторона всякой безвоздушной планеты - это обязательно невыносимая жара. Все зависело от того, насколько высоко в небе находится Солнце. Когда оно - как сейчас - выглядывало из-за горизонта, вполне сносное тепло мелкими волнами растекалось по огромным пространствам. Но стоило человеку зайти подальше, в ту часть, где Солнце - наверху, над головой - и вот тут вспоминались все когда-либо виденные "страшилки"... Свет и жара распространялись здесь строго прямолинейно, и поэтому спасительные островки тени были неразбавленно-черными и удивительно холодными. По мере того как Солнце поднималось все выше, тени - кроме имевших надежное укрытие - сгорали. Когда Лакки впервые ступил в тень огромной скалы, ему показалось, что он нырнул в прорубь. Без фонаря здесь невозможно было что-либо разглядеть, а в двух шагах чуть ли не скворчала яичница меркурианского грунта. Атмосфера Меркурия была, конечно, далека по своему составу от земной. Азота, кислорода, двуокиси углерода или водяных испарений - всего этого не было и в помине. Однако здесь, на солнечной стороне, поверхностному слою планеты время от времени приходилось кипеть. Серные и прочие пары стлались над лопающимися пузырями. В тени же эти пары превращались в подобие вязкого инея. Дотронувшись до темного грунта, Лакки брезгливо отдернул руку. Пальцы были выпачканы замерзшей ртутью, которая - когда он покинул свое убежище - сразу растаяла, а потом и вовсе испарилась. Солнце палило нещадно, но Лакки не был обеспокоен этим, зная, что в любой момент он может спрятаться и остыть. Вот че