послать роботов как поселенцев. Роботы строят общество и планету, а потом мы все, без выбора, можем последовать на новый мир, такой же удобный и приспособленный для нас, как и старый. Мы перейдем туда, так сказать, не покидая дома. - А не сделают ли роботы мир скорее для себя, чем для людей? - Именно так и будет, если мы пошлем обычных роботов. Но у нас есть возможность послать человекоподобных роботов, вроде Дэниела, которые, строя мир для себя, автоматически делают его для нас. Но доктор Фастальф возражает. Он видит какую-то добродетель в том, чтобы люди сами кроили новый мир из чужой и враждебной планеты, и не понимает, что такие усилия не только будут стоить множества человеческих жизней, но и дадут мир, подверженный катастрофам и ничуть не похожий на известные нам миры. - Как Внешние миры сегодня отличаются от Земли и друг от друга? Амадейро на миг утратил свою жизнерадостность и задумался. - Да, мистер Бейли, вы затронули важный пункт. Я говорил только об Авроре. Внешние миры и в самом деле все разные, и я недолюбливаю большинство из них. Мне ясно - хотя я, может быть, пристрастен - что Аврора, старейший из них, лучший и самый процветающий. Я не хочу вариантов новых миров, из которых лишь немногие могут быть реально ценными. Я хочу много Аврор, миллионы Аврор, и поэтому хочу, чтобы новые миры были скроены по-аврорски _д_о_ т_о_г_о, как мы туда попадем. Вот почему мы и называем себя "глобалистами". Мы связаны с _э_т_и_м_ нашим шаром, а не с другими. - Вы не видите ценности в вариантах, доктор Амадейро? - Если варианты одинаково хороши, они могут быть и ценными, но если некоторые - или большая часть - хуже, какую пользу это принесет человечеству? - Когда вы начнете эту работу? - Когда у нас будут человекоподобные роботы. У Фастальфа было два, одного он уничтожил, оставив только Дэниела как единственный образец - он бросил быстрый взгляд на Дэниела. - Когда у вас появятся такие роботы? - Трудно сказать. Мы еще не догнали доктора Фастальфа. - Хотя он один, а вас много? Амадейро чуть заметно передернулся. - Напрасно тратите свой сарказм. Фастальф был впереди нас с самого начала, потому что Институт был долгое время в эмбриональном состоянии, и мы только два года как начали полную работу. Нам необходимо не только догнать его, но и перегнать. Дэниел - хорошая продукция, но он только прототип и не настолько хорош. - Значит, ваши роботы должны быть выше маркой, чем Дэниел? - Они должны быть даже выше человека. Они должны быть обоих полов и иметь эквивалент детей. Нам нужно иметь поколения роботов, чтобы построить на планетах достаточно человеческое общество. - Мне кажется, я вижу трудности. - Без сомнения. Их много. А какие трудности вы предвидите? - Если вы произведете роботов, настолько близких к человеку, что они смогут создать человеческое общество, и если они будут иметь поколения обоих полов, как вы отличите их от людей? - Это имеет значение? - Может иметь. Если они будут совсем как люди, они смешаются с человеческим обществом и станут частью человеческих семейных групп... и как отцы-основатели, они не будут пригодны для услуг. Амадейро засмеялся. - Такие мысли у вас от привязанности Глэдис Дельмар к Джандеру. Видите ли, я кое-что знаю о вашем интервью с этой женщиной от Гремиониса и доктора Василии. Напомню вам, что Глэдис с Солярии, и ее понятие о муже не соответствуют аврорским. - Я думал не о ней. Я думал о том, что секс на Авроре широко интерпретируется, и что роботы как секс-партнеры приемлемы и теперь. А если вы реально не отличите робота от человека, то... - Вопрос в детях; от человека и робота детей не будет. - Тогда возникает другой вопрос. Роботы будут долгожителями, поскольку постройка общества может продлиться столетиями. - Они в любом случае будут долгожителями, если они похожи на аврорцев. - А их дети - тоже долгожители? Амадейро не ответил. Бейли продолжал: - Они будут искусственными детьми роботов и никогда не будут взрослыми - у них не будет ни возраста, ни зрелости. Это усилит элемент нечеловечества и поставит под сомнение природу общества. - Вы проницательны, мистер Бейли, - вздохнул Амадейро. - Мы задумывались над изобретением какой-то схемы, по которой роботы могли бы производить детей, и те росли бы и мужали - по крайней мере, на то время, пока будет построено нужное общество. - А когда люди приедут, роботы должны восстановить более роботские схемы поведения? - Вероятно... если понадобится. - А их производство детей? Наверное лучше, чтобы оно приближалось к человеческому? - Вероятно. - Секс, беременность, роды? - Возможно. - А если роботы создадут общество столь близкое к человеческому, что их самих нельзя будет отличить от людей, не случится ли так, что роботы будут недовольны приездом людей и станут держаться от них подальше? Не случится ли так, что роботы будут относится к аврорцам, как вы к землянам? - Мистер Бейли, роботы будут связаны Тремя Законами. - Три Закона удерживают от нанесения человеку вреда и предписывают повиновение ему. - Точно. - А если роботы будут так близки к людям, что станут считать людьми с_е_б_я, и поставят себя над иммигрантами? - Мистер Бейли, зачем вам заниматься такими вещами? Это дело далекого будущего. Тогда и будем решать. - Но возможно, что аврорцы не одобрят ваши планы, когда поймут, что к чему, и примут точку зрения доктора Фастальфа? - Да? Фастальф думает, что если аврорцы не могут без помощи роботов заселять новые планеты, то этим воспользуются земляне. - По-моему, это имеет смысл. - Да, потому что вы землянин. Уверяю вас, аврорцам не понравится, чтобы земляне роем слетелись на новые миры, настроили там ульев, основали бы со своими триллионами и квадрильонами нечто вроде Галактической Империи и свели бы на нет Внешние миры. Незначительность лучше вымирания. - Но альтернативой являются миры человекоподобных роботов с квази-человеческими обществами, разрешающих настоящим людям быть среди них. Постепенно разовьется Галактическая Империя роботов, она уменьшит Внешние миры в лучшем случае и сведет на нет в худшем. Аврорцы наверняка предпочтут Галактическую Империю людей. - Почему вы так уверены в этом? - Мне дает уверенность форма вашего общества. На своем пути на Аврору я слышал, что здесь не делают различия между людьми и роботами. Но это не так. Может, в идеале желательно, чтобы аврорцы льстили себе, что живут справедливо, но этого нет. - Вы здесь меньше двух дней - и уже можете судить? - Да, доктор Амадейро. Именно потому, что я здесь чужой, я и вижу ясно. Меня не связывают ни обычаи, ни идеалы. Роботам не разрешено входить в туалеты, и уже одно это различие делает все ясным. Человеку позволено иметь единственное место, где он может быть один. Мы с вами сидим в свое удовольствие, а роботы стоят в нишах; вот вам другое различие. Я думаю, что люди - даже аврорцы - всегда будут желать различия и сохранения своей человечности. - Поразительно, мистер Бейли. - Ничего поразительного. Вы проиграете, доктор Амадейро. Даже если вы ухитритесь всучить аврорцам вашу уверенность, что Джандера уничтожил Фастальф, даже если вы ослабите его политическое влияние, даже если вы победите в Совете и народ Авроры одобрит ваш план заселения Галактики роботами - вы только выиграете время. Как только аврорцы поймут смысл вашего плана, они отвернутся от вас. Поэтому лучше бы вам прекратить компанию против доктора Фастальфа и выработать вместе с ним какое-то компромиссное решение, в котором заселение новых миров землянами не представляло бы угрозы Авроре и другим Внешним мирам. - Поразительно, мистер Бейли, - спокойно повторил Амадейро. - У вас нет выбора. Но Амадейро ответил развязно и шутливо: - Когда я сказал, то ваши замечания поразительны, я имел в виду не смысл ваших утверждений, а тот факт, что вы их высказываете вообще и думаете, что они имеют какую-то ценность. 56 - Мистер Бейли, вы думаете, что открыли секрет? Что я сказал вам нечто, чего наш мир не знает? Что мои планы опасны, но я выбалтываю их всякому приезжему? Вы, вероятно, думали, что в достаточно длинном разговоре я сболтну что-нибудь глупое, чем вы сможете воспользоваться. Будьте уверены, я ничего подобного не сделаю. Мои планы о большом количестве человекоподобных роботов, о семьях роботов и их культуре, возможно более приближенной к человеческой - все записаны и переданы в Совет. - Широкая общественность тоже знает? - Вероятно, нет. Широкая публика больше интересуется следующим обедом, следующей гиперволновой программой и космическим футболом, а не тем, что будет в следующем столетии и тысячелетии. Однако, она охотно примет мои планы, как приняли их те интеллектуалы, которые уже знают. Возражающих будет очень мало. - Вы уверены? - Конечно. Боюсь, что вы не понимаете интенсивности чувств аврорцев и вообще космонитов по отношению к землянам. Я не разделяю этих чувств и, например, спокойно и легко разговариваю с вами. У меня нет примитивного страха перед инфекцией, мне не кажется, что от вас плохо пахнет. Я не приписываю вам все личные черты, которые считают неприятными, я не считаю, что земляне только и думают, как бы отнять у нас жизнь и имущество, но подавляющее большинство аврорцев имеют такие привычки. Это не обязательно лежит на поверхности - аврорцы будут вежливы с отдельным землянином, который выглядит безвредным, но копни их - и вся их ненависть и подозрительность вылезут наружу. Скажи им, что земляне собираются на новые планеты и первыми захватят Галактику - и все завопят, что Землю надо уничтожить, пока этого не произошло. - Даже если альтернативой - общество роботов? - Конечно. Вы не понимаете и наших чувств к роботам. Мы близки к ним. У нас общий с ними дом. - Нет. Они ваши слуги. Вы чувствуете свое превосходство, и дом общий с ними только до тех пор, пока поддерживается это превосходство. Если бы вам угрожало обратное - что _о_н_и_ стали выше вас - вы реагировали бы с ужасом. - Потому что так реагировали земляне? - Нет. Вы не пускаете роботов в туалет - это уже симптом. - Но им нечего там делать. Они ничего не выделяют, а для мытья у них свои приспособления. Они же не полностью человекоподобны. В противном случае различий не было бы. - Вы боялись бы их еще больше. - Да? Глупости. Разве вы боитесь Дэниела? Если верить тому фильму - а я, признаться, не очень верю - вы были очень привязаны к нему. Вы и теперь сохраняете эти чувства? Молчание Бейли было достаточно красноречивым, и Амадейро шел к своей цели. - Вот и сейчас вас не трогает факт, что Жискар молча стоит в нише, однако, я замечаю, вам неприятно, что там же стоит Дэниел. Он кажется вам слишком человеком по виду, чтобы обращаться с ним как с роботом. Но вы не боитесь его из-за того, что он похож на человека. - Я землянин. У нас есть роботы, но более простые. По мне вы не можете судить. - А Глэдис, которая предпочла Джандера людям? - Она солярианка. По ней тоже нельзя судить. - А как же судите вы? Вы здесь в гостях. Вот мне вполне ясно, что робот достаточно похож на человека. Вы спросите, не робот ли я сам? Я п_о_х_о_ж_ на человека, это достаточное доказательство. В конце концов, нам все равно, кто заселит новые миры - настоящие люди или похожие на людей, если их нельзя отличить от настоящих; главное, чтобы поселенцы были а_в_р_о_р_ц_а_м_и, а не землянами. Уверенность Бейли ослабла. Он сказал без большого убеждения: - А если вы так и не научитесь конструировать человекоподобных роботов? - Почему не научимся? Здесь многие заняты этим. - Много посредственностей не составят одного гения. - Мы не посредственности. Фастальф найдет выгодным работать с нами. - Не думаю. - А я думаю. Когда он лишится власти в Совете, когда наши планы двинутся вперед и он увидит, что не сможет остановить нас, он примкнет к нам. - Не думаю, чтобы вы победили. - Вы думаете, что ваше расследование каким-то образом обелит Фастальфа и обвинит меня или еще кого-нибудь? - Возможно, - в отчаянии сказал Бейли. Амадейро покачал головой. - Мой друг, если бы я думал, что вы можете чем-то запятнать мой план, разве я сидел бы здесь и ждал гибели? - Вы - нет. Вы делаете все возможное, чтобы погубить расследование. Зачем бы вам это, если вы уверены, что я не могу встать вам поперек дороги? - Ну, вы _м_о_ж_е_т_е_ встать мне поперек дороги тем, что деморализуете некоторых работников Института. Опасным вы стать не можете, но надоедливым - да, а я не хочу даже этого. Поэтому я, если смогу, положу конец вашей надоедливости, но сделаю это разумно, даже вежливо. Но если бы вы были действительно опасным... - Что бы вы сделали тогда, доктор Амадейро? - Я захватил бы вас и держал взаперти, пока вас не вышлют. Не думаю, что аврорцы стали бы беспокоиться, что я сделаю с землянином. - Вы пытаетесь запугать меня; не выйдет. Вы прекрасно знаете, что вы и пальцем не тронете меня в присутствии моих роботов. - А если я вызову сотню роботов? - Мне не повредит и сотня. Они не отличают землянина от аврорца; я человек и попадаю под действие Трех Законов. - Они просто обездвижат вас, не нанося вреда, а ваших роботов уничтожат. - Нет. Жискар слышит вас, и если вы сделаете движение, чтобы созвать своих роботов, он обездвижит _в_а_с. И ваши роботы будут беспомощны, даже если и прибегут. Они поймут, что любое действие против меня вызовет вред для вас. - Вы хотите сказать, что Жискар повредит мне? - Чтобы защитить от вреда меня? Несомненно. Он убьет вас, если это будет необходимо. - Этого не может быть. - Может. Дэниелу и Жискару приказано защищать меня. В этом смысле Первый Закон усилен со всем уменьем доктора Фастальфа специально в отношении меня. Подробностей я не знаю, но совершенно уверен, что это правда. Если мои роботы должны выбирать между вредом для меня и вредом для вас, хоть я и землянин, они с легкостью выберут вред для вас. Я думаю, вы хорошо понимаете, что доктор Фастальф не слишком заботился о _в_а_ш_е_м благополучии. Усмешка искривила лицо Амадейро. - Я уверен, что вы правы во всех отношениях, мистер Бейли, но очень хорошо, что вы об этом сказали. Вы знаете, мой дорогой сэр, что я тоже записал этот разговор. Я с самого начала сказал вам об этом и рад этому. Доктор Фастальф, может быть, сотрет эту часть беседы, но я, будьте уверены, сохраню ее. Из ваших слов ясно, что он вполне готов изобрести способ, как заставить робота повредить мне и даже убить меня, в то время как из этого или любого другого разговора нельзя вывести, что я планирую нанести физический вред ему или даже вам. Кто же из нас негодяй? Вы, я думаю, сами это решите, а сейчас, наверное, самое время закончить наше интервью. - Он встал, улыбаясь, и Бейли машинально встал тоже. - Однако, я хотел сказать еще одну вещь. Она не касается наших маленький разногласий с Фастальфом; это скорее ваша собственная проблема, мистер Бейли. - А именно? - Наверное, лучше сказать - земная проблема. Я полагаю, вы так стараетесь спасти беднягу Фастальфа от последствий его глупости, потому что думаете, что это даст вашей планете шанс к экспансии. Не думайте так, мистер Бейли. Вы полностью заблуждаетесь: все шиворот-на-выворот - это вульгарное выражение я нашел в одном вашем историческом романе. - Я не знаком с этим выражением. - Я хочу сказать, что у вас обратная ситуация. Когда моя точка зрения победит в Совете - заметьте, я говорю "когда", а не "если" - Земля будет вынуждена остаться в своей планетарной системе, и это будет для ее же пользы. Аврора будет ждать своего распространения и устройства бесконечной империи. Если мы знаем, что Земля - просто Земля и ничего больше - какое нам до нее дело? Имея в своем распоряжении Галактику, нам плевать на землян с их единственной планетой. Мы даже поможем Земле стать более комфортабельной для ее народа. С другой стороны, мистер Бейли, если аврорцы согласятся с Фастальфом и позволят Земле пересылать переселенческие партии, то очень скоро многие начнут думать, что Земля захватит всю Галактику и возьмет нас в кольцо, где нас ждет загнивание и смерть. И тогда я уже ничего не смогу сделать. Мои дружеские чувства к землянам не смогут противостоять всеобщей аврорской подозрительности и предвзятости, и это будет _о_ч_е_н_ь_ плохо для Земли. Так что, если вы искренне заботитесь о своем народе, то старайтесь, чтобы Фастальфу _н_е_ удалось навязать Авроре свой абсолютно неверный план. Вам следовало бы содействовать моему. Подумайте об этом. Уверяю вас, я говорю это из самых дружеских побуждений и искренней симпатии к вам и к вашей планете. Амадейро широко улыбнулся, как и раньше, но волк уже выступил полностью. 57 Бейли и его роботы вышли вслед за Амадейро и пошли по коридору. Амадейро остановился у неприметной двери и сказал: - Не хотите ли воспользоваться удобствами перед уходом? Бейли растерянно нахмурился, потому что не понял, но потом вспомнил старинное слово. - Один древний генерал, не помню его имени, сказал однажды: "Никогда не упускай случая помочиться". - Прекрасный совет, - улыбнулся Амадейро. - Такой же хороший, как мой совет вам серьезно подумать над моими словами. Но я вижу, что вы колеблетесь. Не думаете ли вы, что я ставлю вам ловушку? Поверьте, я не варвар. Вы мой гость в этом здании, и уже по одной этой причине вы в безопасности. Бейли сказал осторожно: - Я колеблюсь, потому что не уверен, полагается ли мне пользоваться вашими... удобствами, учитывая, что я не аврорец. - Ерунда, мой дорогой Бейли. Какая у вас альтернатива? Нужды могут быть, вот и пользуйтесь. Пусть это будет символом того, что я не разделяю аврорских предрассудков и желаю добра вам и Земле. - Вы не сделаете ли еще один шаг? - В каком смысле? - Покажите мне, что вы также выше здешних предрассудков против роботов... - У нас нет предрассудков против роботов, - быстро сказал Амадейро. Бейли важно кивнул, как бы соглашаясь, и закончил начатую фразу: - ...и позвольте им войти со мной в туалет. Я чувствую себя неуютно без них. Амадейро был потрясен, но тут же оправился и сказал несколько хмуро: - Как хотите, мистер Бейли. - Спасибо. - Бейли открыл дверь. - Жискар войдите, пожалуйста. Жискар явно заколебался, но вошел без возражений. По жесту Бейли Дэниел шагнул за ним, но, проходя в дверь, взял Бейли за локоть и втащил внутрь. Бейли вошел с большой неохотой, хотя и чувствовал необходимость. Нет ли тут какого-нибудь неприятного сюрприза? 58 Туалет был пуст. Его не надо было даже обыскивать. Он был меньше, чем в доме Фастальфа. Дэниел и Жискар молча стояли рядом у двери, как у последнего возможного рубежа. - Вы можете войти сюда, и вам, Дэниел, вовсе нет нужды молчать, - сказал Бейли. Дэниел был однажды на Земле и знал земное табу на разговоры в туалете. Дэниел тут же показал это знание, приложив палец к губам. - Знаю, знаю, но забываю об этом. Если Амадейро мог забыть табу насчет роботов в туалете, то и я могу забыть табу на разговоры здесь. - Вам не будет это неприятно, партнер Илия? - тихим голосом спросил Дэниел. - Нисколько. Скажите, Дэниел, вы лучше меня знаете аврорцев, почему Амадейро принял на себя все эти заботы? Он тратил время на разговор со мной, проводил меня, предложил воспользоваться туалетом, чего Василия не сделала. Почему? Из вежливости? - Многие аврорцы гордятся своей вежливостью. Может, и Амадейро тоже? Он несколько раз подчеркнул, что он не варвар. - Еще вопрос: как вы думаете, почему он разрешил мне привести сюда вас и Жискара? - Мне кажется, чтобы уменьшить ваши подозрения насчет возможной ловушки в этом помещении. - Какое ему дело до моих необоснованных тревог? - Жест цивилизованного аврорского джентльмена, мне кажется. Бейли покачал головой. - Я не считаю его цивилизованным джентльменом. Он ясно показал это, сказав, что если я не брошу расследование, он постарается, чтобы пострадала вся Земля. Это акт цивилизованного джентльмена или невероятно жестокого шантажиста? - Аврорский джентльмен может позволить себе при необходимости самые сильные угрозы, но только в джентльменской манере. - Именно так Амадейро и сделал. Значит, джентльмена отличает только манера, а не суть сказанного. Но, может быть, Дэниел, вы как робот не можете критиковать человека? - Мне это трудно. Но могу я спросить, почему вы просили разрешения ввести в туалет друга Жискара и меня? Мне кажется, вы раньше не верили в опасность для себя, а сейчас решили, что вы в безопасности только в нашем присутствии. - Нет, ничего подобного. Сейчас я полностью убедился, что опасности для меня нет и не было. - Однако, у вас были явные подозрения, когда вы вошли сюда. Вы осмотрели помещение. - Конечно! Я сказал, что для меня опасности нет, но я не говорил, что ее нет вообще. - Мне кажется, я не вижу разницы. - Потом поговорим, Дэниел. Я не уверен, что в этом помещении нет "жука". Ну, Дэниел, я готов выйти. Интересно знать, ждет нас Амадейро или поручил кому-нибудь выпроводить нас. В конце концов, он человек занятой и не может тратить на меня целый день. Как вы думаете, Дэниел? - Логичнее было бы передать нас кому-то другому. - А по-вашему, Жискар? - Я согласен с другом Дэниелом, но знаю по опыту, что люди не всегда действуют логично. - А вот я, - сказал Бейли, - подозреваю, что Амадейро терпеливо ждет нас. Если его что-то тянуло тратить на нас столько времени, то, я думаю, тянущая сила, какова бы она ни была, еще не ослабела. - Не знаю, что может быть тянущей силой, партнер Илия. - И я не знаю, - признался Бейли, - и меня это очень беспокоит. Ну, давайте откроем дверь и посмотрим. 59 Амадейро стоял за дверью на том же месте, где Бейли оставил его. Он улыбнулся им, не показав никаких признаков нетерпения. Бейли не мог удержаться и бросил взгляд на Дэниела (как-я-и-говорил). Амадейро сказал: - Я очень пожалел, мистер Бейли, что вы не оставили Жискара здесь. Я должен был бы знать его в те времена, когда мы с Фастальфом были в лучших отношениях, но почему-то ни разу не видел. Фастальф ведь был когда-то моим учителем. - Да? Я не знал, - сказал Бейли. - Откуда же вам знать, если он не говорил, а вы здесь, на Авроре, слишком недавно. Кстати, мне пришло в голову, что вы едва ли сочтете меня гостеприимным, если я не покажу вам Институт. - Вообще-то я должен... - Я настаиваю, - сказал Амадейро с повелительной ноткой в голосе. - Вы прибыли на Аврору вчера утром, и я сомневаюсь, что вы пробудете здесь долго. У вас, вероятно, единственный шанс взглянуть на современную лабораторию, где ведутся исследовательские работы по роботехнике. - Он взял Бейли под руку, продолжая говорить. "Болтун", подумал ошеломленный Бейли. - Вы справили свои нужды и умылись, - продолжал Амадейро. - Возможно, вы пожелаете задать вопросы другим роботехникам и я буду приветствовать это, поскольку решил показать, что не ставлю барьеров на вашем пути на то короткое время, пока вам еще позволено вести расследование. В сущности, вы можете и пообедать с нами. - Если я могу вмешаться, сэр... - начал Жискар. - Не можешь, - сказал Амадейро с безошибочной твердостью, и робот замолчал. - Мой дорогой мистер Бейли, я понимаю этих роботов. Кто может знать их лучше, если не считать несчастного Фастальфа, конечно? Я уверен, что Жискар хотел напомнить вам о каком-нибудь обещании или о деле, но это не будет иметь никакого значения, поскольку расследование вот-вот закончится. Давайте забудем всю эту чепуху и на короткое время станет друзьями. Я люблю Землю и ее культуру и особенно интересуюсь прошлым, теми временами, когда там было множество языков и еще не развился стандартный межзвездный. Поздравляю вас, вы прекрасно говорите на стандартном. Вот сюда - он повернул за угол. - Один из многих предрассудков аврорцев - что земляне говорят на непонятном диалекте стандартного, однако, я вас хорошо понимаю. - Он улыбнулся. - Я пытался читать Шекспира - не в подлиннике, конечно, - но перевод оказался удивительно плоским. Я думаю, что это вина переводчика, а не Шекспира. С Диккенсом и Толстым дело обстоит лучше, может, потому что это проза, хотя имена действующих лиц у того и у другого для меня не произносимы. Я хочу сказать, мистер Бейли, что я друг Земли. Я желаю для нее самого лучшего, понимаете? - Он посмотрел на Бейли, и в его блестящих глазах снова промелькнул волк. Бейли повысил голос, прерывая мягко струящуюся речь Амадейро: - Боюсь, что не могу больше задерживать вас, доктор Амадейро. У меня дела, а ни к вам, ни к вашим сотрудникам у меня больше нет вопросов... - Бейли сделал паузу, услышав слабый грохот в воздухе, и испуганно взглянул вверх. - Что это? - Что? - спросил Амадейро. - Я ничего не чувствую. - Он взглянул на роботов, молча идущих позади, и сказал с нажимом: - Ничего! Бейли понял, что это был эквивалент приказа. Ни один робот теперь не скажет, что слышал грохот - в прямом противоречии человеку, если только сам Бейли не приложит контрдавление, а он не был уверен, что у него хватит умения выступить против профессионалов. Да это и неважно. Он слышал что-то, и он не робот, но говорить об этом не будет. - По вашим же словам, доктор Амадейро, у меня осталось мало времени. Тем больше оснований мне... - Снова грохот. Громче. - Это я полагаю, именно то, что вы раньше не слышали, а я слышал. Дайте мне уйти, сэр, или я попрошу своих роботов помочь мне. Амадейро отпустил локоть Бейли. - Друг мой, вам стоило только сказать. Я провожу вас к ближайшему выходу. Если вы когда-нибудь будете снова на Авроре, хотя мне это кажется совершенно невероятным, заходите, и мы с вами сделаем обход, который я вам обещал. Они быстро спустились по эскалатору, прошли по коридору и вышли в прихожую, окна которой были совершенно темными. Неужели уже ночь? Нет. Амадейро пробормотал: - Погода испортилась, вот окна и затемнили. - Он обернулся к Бейли. - Похоже, что дождь. Его предсказывали, а прогнозы иногда сбываются... если они неприятные. Дверь открылась, и Бейли попятился, задохнувшись. В дверь ворвался холодный ветер, вершины деревьев качались, небо было темно-серым и с него лилась потоками вода; по небу вдруг пронеслась слепяще-яркая вспышка, а затем снова грохот и треск, словно вспышка расколола небо. Бейли повернулся и со стоном бросился назад.  * ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ. СНОВА ДАНИИЛ И ЖИСКАР *  60 Бейли почувствовал, что Дэниел крепко обнял его за плечи. Он остановился и подавил свой инфантильный звук, но чувствовал, что весь дрожит. Дэниел сказал с бесконечным уважением: - Партнер Илия, это гроза - предсказанная, ожидаемая, обычная. - Знаю, - прошептал Бейли. Он должен был знать. Он много раз читал о ней. Он видел голографии и видел в гиперволновом шоу - звук, свет и все прочее. Но здесь было нечто реальное, настоящий звук и свет, которые никогда не проникали в купола Города, и он, Бейли, никогда в жизни не испытывал такой вещи. Несмотря на все описания и изобретения, он не представлял себе, что следы молний такие яркие и так быстро проносятся по небу, что гром так вибрирует, что, то и другое появляется _в_н_е_з_а_п_н_о; не знал, что дождь может лить как из ведра и бесконечно. - Я не могу выйти в это, - сказал он в отчаянии. - И не нужно, - сказал Дэниел. - Жискар подведет машину к дверям, так что на вас и капли дождя не упадет. - Может, подождать, пока он пройдет? - Не стоило бы, партнер Илия. Дождь может кончиться только после полуночи, а если Председатель придет завтра утром, как предположил доктор Амадейро, разумнее было бы потратить вечер на консультацию с доктором Фастальфом. Бейли заставил себя повернуться в направлении того, от чего хотел бы убежать, и посмотрел в глаза Дэниела. Они казались очень озабоченными, но это было, возможно, лишь интерпретацией их выражения со стороны самого Бейли. У робота нет ощущений, только позитронные волны, которые изображают эти ощущения. Впрочем, может, и у человека нет ощущений, а просто нейронные волны интерпретируются как ощущения? Бейли заметил, что Амадейро ушел, и сказал: - Амадейро намеренно задерживал меня предложением зайти в туалет, бессмысленной болтовней, предупреждением, чтобы вы и Жискар не сказали мне о грозе; он даже пытался уговорить меня пройтись по зданию и остаться обедать. Он прекратил все это только при ударе грома. Именно его он и ждал. - Похоже на то. Видимо, он хотел, чтобы гроза задержала вас здесь. Бейли глубоко вздохнул. - Вы правы. Я должен выйти. Он нехотя сделал шаг к открытой двери. Еще один. И еще - тяжело навалившись на Дэниела. Жискар спокойно ждал в дверях. Бейли остановился и на секунду закрыл глаза, а затем сказал тихо, больше себе, чем Дэниелу: - Я должен выйти. - И снова двинулся вперед. 61 - Вы в порядке? - спросил Жискар. Дурацкий вопрос, продиктованный программной робота, - подумал Бейли, - хотя так же спросил бы и иной человек с запрограммированным этикетом. - Да, - сказал он, тщетно пытаясь поднять голос выше хриплого шепота. Бесполезно отвечать на глупый вопрос, поскольку Жискар и сам видел, что Бейли не в порядке, и что его ответ - явная ложь. Однако, ответ был дан и принят и дал Жискару возможность сделать следующий шаг. - Тогда я пойду и подведу машину к дверям. - А она будет работать при... при этой воде, Жискар? - Да, сэр. Это обычный дождь. Жискар вышел, и Бейли впервые в жизни позавидовал роботу: спокойно идти через _э_т_о, не обращать внимания на воду, на свет и звук, игнорировать окружающее, иметь псевдо-жизнь и абсолютную храбрость, не знать страха перед болью и смертью, потому что для него нет ни боли, ни смерти. Но зато быть неспособным к оригинальности мышления, не иметь непредсказуемого прыжка интуиции... Стоили ли эти дарования той цены, что человек платит за них? В данный момент Бейли не мог сказать. Он знал, что, как только избавится от этого ужаса, он признает: за то, чтобы быть человеком, никакая цена не высока. Но сейчас он ничего не испытывал, кроме сердцебиения и подавленности воли, и думал только: можно ли считать себя человеком, если не можешь преодолеть этот глубоко сидящий ужас, эту страшную агорафобию? Однако, он был на открытом пространстве больше двух дней и чувствовал себя почти совсем хорошо. Но страх не был побежден, теперь Бейли это знал. Он подавлял его, думая о других вещах, но гроза пересиливала интенсивность мыслей. Он не мог допустить этого. Если все погибнет - мысль, гордость, воля - он должен вернуться на позор. Он не мог показать слабость перед безразличным, высокомерным взглядом роботов. Это позор - не пересилить страх. Он чувствовал руку Дэниела на своей талии, и стыд предупреждал, чтобы он не делал того, что больше всего хотел - повернуться и спрятать лицо на груди робота. Может, он и не удержался бы, будь Дэниел человеком... Он, видимо, потерял всякий контакт с реальностью, потому что вдруг услышал голос Дэниела, донесшийся как бы издалека и звучавший почти панически: - Партнер Илия, вы слышите меня? Голос Жискара, тоже издалека, сказал: - Мы должны нести его. - Нет, - пробормотал Бейли, - я сам пойду. Видимо, они не слышали. А может, он и не сказал этого, а только подумал. Его подняли. Левая рука его беспомощно болталась и он старался поднять ее, оттолкнуться и снова встать на ноги, но его старания ни к чему не привели. Но вот он снова в машине, заклиненный между Дэниелом и Жискаром. Над ним струился теплый воздух. - Простите, что моя поверхность мокрая, - сказал Жискар. - Я быстро высохну. Мы подождем здесь некоторое время, пока вы придете в себя. Бейли облегченно вздохнул: он был уютно огорожен. Дайте мне мой Город, подумал он. Пропадай вся Вселенная, пусть космониты колонизируют ее. Мне нужна только Земля. Но, думая так, он сам не верил себе. Надо занять мозг делом. - Дэниел, - слабо заговорил он, - как вы считаете, правильно ли Амадейро оценил ситуацию, когда сказал, что Председатель положит конец расследованию, или выдавал желаемое за действительное? - Возможно, партнер Илия, что Председатель действительно допросит доктора Фастальфа и Амадейро по этому делу. Стандартная процедура - диспут на эту тему. Прецедентов было много. - Но зачем? Если Амадейро так убедителен, почему бы Председателю просто не приказать прекратить следствие? - Председатель в трудном политическом положении. Он сначала согласился на требование доктора Фастальфа привезти вас на Аврору и теперь не может так быстро переиграть, чтобы не показать себе слабым и нерешительным и не разозлить доктора Фастальфа, который все еще является влиятельной фигурой в Совете. - Тогда почему же он не откажет Амадейро в его просьбе? - Доктор Амадейро тоже влиятельное лицо, и похоже, что его влияние растет. Председатель может выиграть время, выслушивая обе стороны и давая хотя бы видимость обсуждения перед тем, как вынести решение. - На чем основанное? - На сущности дела, я полагаю. - Значит, завтра утром я должен иметь что-то, что убедит Председателя встать на сторону Фастальфа. Если я это сделаю, будет ли это означать победу? - Председатель не всемогущ, но влияние его велико. Если он резко примет сторону доктора Фастальфа, то, при теперешних политических обстоятельствах, доктор Фастальф, вероятно, получит поддержку Совета. Бейли обнаружил, что снова начал ясно мыслить. - Это объясняет попытку Амадейро задержать нас. Он рассудил, что мне нечего предложить Председателю, и не хотел, чтобы я получил хоть что-нибудь за оставшееся время. - Похоже на то, партнер Илия. - И он отпустил меня, когда подумал, что меня все равно задержит гроза. - Наверное, так. - В таком случае, мы не можем позволить грозе задержать нас. Жискар спокойно спросил: - Куда вас отвезти, сэр? - В дом доктора Фастальфа. - Можно еще минутку паузы? - спросил Дэниел. - Вы намерены сказать доктору Фастальфу, что не можете продолжать расследование? - С чего вы взяли? - резко сказал Бейли. Он явно оправился, потому что его голос стал громким и сердитым. - Просто я боюсь, не забыли ли вы на минуту, что доктор Амадейро требовал от вас именно этого ради благополучия Земли. - Я не забыл, - угрюмо сказал Бейли, - и я удивляюсь, Дэниел, как вы могли подумать, что это может повлиять на меня. Фастальф должен быть реабилитирован, и Земля должна послать своих поселенцев в Галактику. - Но в таком случае, зачем возвращаться к доктору Фастальфу? Мне кажется, сейчас нам нечего сообщить ему. Нет ли направления, в котором мы могли бы продолжать расследование _д_о_ рапорта доктору Фастальфу? Бейли сказал обычным голосом: - Я удовлетворен прогрессом, который у меня уже есть, Дэниел. Поехали, Жискар, к дому Фастальфа. - И добавил, сжав кулаки и напрягая тело: - И просветлите окна, Жискар. Я хочу смотреть грозе в лицо. 62 Бейли задержал дыхание, готовясь. Маленький бокс машины больше не будет полностью закрытым. Как только окна стали прозрачными, сверкнула молния, а через одну-две секунды загрохотал гром. - Гроза скоро пойдет на убыль, - миролюбиво сказал Дэниел. - Мне все равно, пройдет она или нет, - сказал Бейли дрожащими губами. - Поехали. - Он старался, ради себя самого, поддерживать иллюзию человека, командующего роботами. Машина слегка поднялась в воздух и тут же накренилась, так что Бейли навалился на Жискара. - Выпрямите машину, Жискар! - крикнул он. Дэниел обнял Бейли за плечи и мягко притянул обратно, держась другой рукой за скобу на корпусе машине. - Этого нельзя сделать, - сказал он. - Очень сильный ветер. Волосы Бейли стали дыбом. - Вы хотите сказать, что мы можем упасть? - Нет, ни в коем случае. Ветер раскачивает машину, но она под полным контролем Жискара. - Что-то непохоже! - почти всхлипнул Бейли, представив себе, как ветер кружит вокруг машины, как отрезает ей путь через защитную атмосферу. - Нет лучше водителя, чем Жискар, - продолжал Дэниел, - но ветер очень силен, поэтому возможны случайные прыжки и качка. Так что вы извините Жискара, что он не участвует в разговоре: все его внимание отдано машине. Безопасно ли? Бейли чувствовал, как сжимается его желудок при мысли о такой игре с ветром. Как хорошо, что он несколько часов не ел! Он попытался думать о чем-то другом. Он вспомнил о движущихся дорожках на Земле, о том, как переходят с такой дорожки на соседнюю, более быструю, затем на следующую, еще более быструю, а затем обратно, на более медленную, умело наклоняясь в возникающем от этого ветре, идут в одном направлении по быстрой дорожке и в противоположном по более медленной. В молодости Бейли делал это без паузы и безошибочно. Ну, ведь и здесь то же самое! Машина на движущихся дорожках. То же самое! Нет, правду сказать, не совсем. В Городе было строго определенное количество скоростных дорожек. Ветер там дул абсолютно предсказуемым манером, поскольку он был результатом движения; в грозу же ветер как бы имел собственный разум, он зависел от множества разных причин. Иначе говоря, это были скоростные дорожки с добавочными осложнениями; дорожки бежали по-разному и резко меняли скорость. Стало темнее. Бейли ничего не видел, и стрелы молний не сияли больше, а слепили. Он закрыл глаза, но это не помогало: он сильнее сознавал злобно грохочущий гром. Жискар вдруг сказал: - Машина работает не так, как ей положено. - Не гроза ли повредила ее, друг Жискар? - спросил Дэниел. - Не похоже, друг Дэниел. Эта машина не должна бы пострадать от этой или любой другой грозы. Бейли с трудом включился в разговор: - Какого рода повреждение? - Я бы сказал - подтекает компрессор, сэр, но очень медленно. Это не обычный прокол. - Как же это случилось? - Видимо, намеренное повреждение, пока машина стояла у Административного здания. Теперь я это понял, потому что с недавнего времени за нами следуют и стараются не перегнать. - Почему, Жискар? - Возможно, сэр, ждут, пока мы полностью остановимся. Движение машины становится все более неровным. - До дома Фастальфа не дотянем? - Похоже, нет, сэр. Бейли попытался ввести в действие свой расслабившийся мозг. - В таком случае, я совершенно неправильно расценил причины доктора Амадейро для нашей задержки. Он задерживал нас, пока его роботы испортили машину таким образом, чтобы мы сели тут в самый разгар грозы. - Но зачем ему это? - потрясенно спросил Дэниел. - Захватить вас? Так вы уже были у него. - Не меня. _М_е_н_я_ никто не хочет захватывать. Опасность грозит в_а_м, Дэниел. - Мне? - Да, _в_а_м. Жискар, найдите место, чтобы сесть; Дэниел должен как можно скорее выйти из машины и уйти в безопасное место. - Это невозможно, - сказал Дэниел. - Я не могу оставить вас, когда вы чувствуете себя плохо, тем более, если преследующие нас могут повредить вам. - Дэниел, они преследуют _в_а_с. Вы должны уйти. А я останусь в машине. Для меня нет никакой опасности. - Как я могу поверить этому? - Прошу вас, Дэниел! Как мне объяснить вам все? Вы здесь - самый важный индивидуум, более важный, чем Жискар и я, вместе в