Эдмонд Гамильтон. Город на краю света --------------------------------------------------------------- Эдмонд Гамильтон. Город на краю света Edmond Hamilton. City at World's End (1951) Перевод Сергея Сухинова Техника-молодежи, 1991 г. --------------------------------------------------------------- Перевод Сергея СУХИНОВА Глава 1. Катастрофа Джон Кеннистон вспоминал впоследствии, что взрыв над Миддлтауном был подобен смерти. Каждый человек понимает: когда-либо он умрет, но никто не верит в это. Джон знал об опасности всеиспепеляющей войны, которая могла начаться с одного-единственного коварного удара, и все же был убежден - этого никогда не произойдет. Но однажды июньским утром ядерная бомба обрушилась на Миддлтаун. У Кеннистона не было времени осознать случившееся. В тот момент, когда он шагал по Милл-стрит по направлению к лаборатории, готовясь перемолвиться словечком с идущим навстречу полицейским, небо внезапно раскололось. Из образовавшейся трещины хлынул ослепительный огненный поток - казалось, запылал сам воздух. Земля под ногами Кеннистона задрожала, и тогда он осознал, что над его головой разорвалась одна из новейших супербомб... В шоке Джон рухнул на грязный тротуар и даже не почувствовал боли. Он лежал, ожидая гибели, а ослепительное пламя тем временем прокатилось по небосводу, и содрогнувшийся мир внезапно затих. Все кончилось так же внезапно, как и началось. Кеннистон решил, что уже умер - это доказывали и нахлынувшая на него мгла, и зловещая тишина. Тем не менее он с трудом поднялся на дрожащие ноги, задыхаясь от бешеного сердцебиения, и лишь огромным усилием воли подавил в себе чисто животное желание немедленно броситься в бегство. Джон ожидал увидеть размолотые в пыль здания, дымящиеся кратеры, огонь и опустошение. Но увидел нечто куда более ошеломляющее и страшное. МИДДЛТАУН СТОЯЛ НЕТРОНУТЫМ ПОД ТУСКЛЫМИ ЛУЧАМИ СОЛНЦА. Полицейский медленно поднялся с колен. Его фуражка валялась в стороне, рот был перекошен, широко раскрытые глаза светились испугом. Рядом с ним, прислонясь к стене дома, стояла пожилая женщина с шалью на плечах. Ее сумка валялась распахнутой на земле, рассыпавшиеся луковицы и банки с супом выкатились на мостовую. На другом конце улицы появилось несколько автомобилей. Они медленно и хаотично попытались продолжить движение, но вскоре остановились. За исключением этих незначительных деталей, вокруг не было ничего необычного. Полицейский подошел к Кеннистону. Его моложавое лицо было покрыто пылью, глаза ошеломленно бегали. Он хрипло спросил: - Что случилось? Джон ответил, и его слова прозвучали странно и невероятно для него самого: - На нас сбросили ядерную супербомбу - слыхали о такой? Полицейский изумленно уставился на него. - Вы сошли с ума, мистер? - Да, может быть... Другого разумного объяснения я и сам не нахожу. Голова Кеннистона начала проясняться. Он внезапно почувствовал, что воздух стал намного холоднее. Солнце заметно потускнело и приобрело непривычный красноватый оттенок. Его лучи уже не грели, как прежде. Внезапно женщина запричитала и со слезами упала на колени. Казалось, она собралась молиться, но вместо этого стала лихорадочно собирать в сумку рассыпавшиеся луковицы. - Послушайте, - сказал полицейский, растерянно глядя на Кеннистона, - Я читал об этих ваших супербомбах в газетах. Вроде бы они во много тысяч раз мощнее, чем обычные ядерные бомбы. Если бы одна из них разорвалась у нас над головами, то здесь бы ни черта не осталось. - Его голос окреп - он словно бы убеждал самого себя, - Я думаю, мистер, в небе взорвалось что угодно, только не эта штука! - Разве вы не видели ужасную вспышку? - спросил Джон. - Конечно, видел, но... - лицо полицейского внезапно прояснилось. - Но слышал-то я лишь несильный хлопок! Супер ядерная бомба - обернулась детской хлопушкой! Он с облегчением расхохотался. - Послушайте, мистер, нам все уши прожужжали, что вот-вот на нас начнут падать жуткие бомбы, а когда дошло до дела, то все обошлось хлопком в небесах да вспышкой навроде фейерверка во время праздника Четвертого июля! "А что, это может быть правдой, - подумал Кеннистон, испытывая прилив надежды. - Это должно быть правдой!" И тогда он взглянул на небо и увидел Солнце - НОВОЕ СОЛНЦЕ. - Откуда мы знаем, мистер, быть может, нас долгие годы попросту водили за нос? - продолжал оживленно болтать полицейский. - Может, никакой супербомбы вовсе и нет? Джон, не опуская глаз, прошептал: - Нет, она существует... И она была сброшена на наш город. Похоже, мы все уже мертвы... но только не догадываемся об этом. Быть может, мы все превратились в бесплотных призраков и переселились на другую планету... - О чем вы толкуете, мистер? - изумленно воскликнул полицейский. - Разве вы не видите, что мы попрежнему на Зем... Вслед за Кеннистоном он взглянул на Солнце и замолчал, Это было не Солнце! Вернее, не то Солнце, которое люди видели в небесах испокон веков - золотое, ослепительное светило. На это, другое Солнце можно было смотреть не щурясь. В зените висел огромный красный шар, обрамленный косматыми протуберанцами. Он почти не излучал тепла, и потому воздух стал заметно холоднее, чем должно быть в июне. - Что-то здесь не так, мистер, - озабоченно произнес полицейский. - Все выглядит как-то по-другому... - Он напрягся и извлек из памяти остатки полузабытых школьных знаний. - Дело, видимо, в рефракции. Пыль от взрыва этой бомбы-хлопушки поднялась в воздух и... Кеннистон не стал спорить. Что толку? Как ученый, он мог утверждать: никакая мыслимая рефракция не способна изменить облик Солнца столь невероятным образом. - Быть может, вы правы, - сказал он. - Конечно, прав! - с энтузиазмом воскликнул полицейский. Он старался больше не смотреть в небо. Попрощавшись с ним, Джон вновь зашагал по Миллстрит. Ему хотелось поскорее добраться до своей лаборатории и узнать, что о случившемся думают Хуббл и остальные коллеги. Кеннистон невольно усмехнулся. "Ну и дурацкая же ситуация! - подумал он. - Один из призраков спешит поскорее потолковать с другими точно такими же свежеиспеченными духами о нашей общей скоропостижной гибели... Стоп, Джон! Ты все-таки ученый, а не потерявший голову от страха обыватель. Что хорошего в твоей науке, если она не сможет объяснить этот феномен со взрывом?" Феномен? Конечно, это звучало недостаточно сильно. Супербомба обрушилась на тихий, маленький городок Среднего Запада, насчитывающий едва пятьдесят тысяч жителей, и ровным счетом ничего в нем не изменила-если не считать нового Солнца на небосводе. И он назвал это всего лишь необъяснимым "феноменом"? Джон ускорил шаг, поеживаясь от пронизывающего ветра. На пути к лаборатории ему встретилось множество перепуганных людей - катастрофа застала их по дороге к фабрике. Теперь они собрались на тротуаре большими группами и горячо спорили. До Кеннистона не раз доносилось слово "землетрясение". Горожане не выглядели слишком расстроенными - напротив, казались более оживленными, чем обычно. Наконец-то в заштатном Миддлтауне произошло событие, нарушившее сонное и однообразное течение жизни! Некоторые поглядывали на тусклое Солнце, но и на их лицах отражалось скорее сомнение, чем испуг. Внезапно нагрянувший холод, затхлый запах воздуха и даже мрачный солнечный свет не очень тревожили людей-нечто похожее здесь, на Среднем Западе, не раз случалось накануне сильных бурь. Кеннистон свернул в ворота закопченного кирпичного сооружения, над которыми масляной краской было выведено: "Промышленная исследовательская лаборатория". Вахтер пропустил его, с безмятежным видом кивнув в знак приветствия. "Любопытно, - подумал Кеннистон, - а ведь ни этот малый, ни другие горожане, за исключением нескольких официальных лиц, даже не подозревают, что за этими неказистыми стенами находится нервный узел Американской системы противоракетной обороны!.. Хотя нет, все совершенно очевидно. Неизвестный враг разгадал тщательно скрываемую тайну и далеко не случайно обрушил один из первых ядерных ударов именно на Миддлтаун. Но почему-то супербомба принесла городу не больше вреда, чем детская хлопушка! Или все обстоит далеко не так просто? Солнце стало иным, воздух резко остыл и наполнился чуждыми запахами..." Криски встретил Джона у входа в здание. Он был самым молодым в штате лаборатории и потому пытался в любой ситуации казаться невозмутимым. - Похоже, это все-таки началось, - произнес он с вымученной улыбкой. - Ядерный Армагеддон, праздничный фейерверк по случаю прихода Апокалипсиса... Джон, почему нас не стерли с лица земли? Кеннистон ответил вопросом на вопрос: - Счетчики Гейгера показывают что-либо? - Ничего! Абсолютно ничего! Это, оцепенело подумал Кеннистон, делает все свершившееся еще более невероятным. - Где Хуббл? - спросил он. Криски сделал неопределенный жест рукой. - Где-то здесь, в лаборатории... Он пытается связаться с Вашингтоном, но телеграф мертв, и даже радио почему-то молчит... В здании царила суматоха. Джон пересек густо заросший зеленью внутренний двор и поднялся в кабинет шефа. Тот стоял у окна и молча смотрел на сумрачное небо, посреди которого тускло светился красный глаз Солнца. Хубблу было всего пятьдесят, но в этот момент он выглядел почти стариком. Его седые волосы были непривычно растрепаны, тонкое лицо с изящными чертами казалось непроницаемым. - Хуббл, вы тоже считаете, что на нас обрушился ядерный удар? - вместо приветствия воскликнул Кеннистон. Хуббл в ответ только рассеянно кивнул. - Взгляните-ка на звезды, Кен. - Звезды? Вы шутите-какие могут быть звезды в дневное время? - недоверчиво сказал Джон. Он подошел к окну-и увидел звезды! Они светились слабыми, тусклыми огоньками по всему сумеречному небосводу, даже рядом с багровым шаром Солнца. - Этого не может быть... - тихо пробормотал Хуббл. - Что угодно-только не это... - Вы понимаете, шеф, что произошло? - Кеннистон вновь задал мучивший его вопрос. - Похоже, на город сбросили ядерную супербомбу - но почему-то она произвела не больше эффекта, чем хлопушка... Хуббл в упор взглянул на него. - Нет, она сработала на славу, - горько сказал он. - Послушайте, Хуббл, если бы бомба взорвалась, то здесь... Шеф вместо ответа подошел к книжным полкам и достал с них несколько толстых справочников. К удивлению Джона, он отыскал в них астрономические таблицы и диаграммы и, взяв карандаш, начал быстро производить в блокноте какие-то вычисления. Кеннистон нетерпеливо заглянул ему за плечо. - Бога ради, Хуббл, сейчас не время для теорий! Город остался цел, но ведь что-то произошло... - Идите к дьяволу, - ответил тот, не оборачиваясь. Джон замолчал, потрясенный. До сих пор он не слышал из уст шефа ни единого ругательства. Хуббл тем временем испещрял страницы блокнота все новыми и новыми формулами, часто обращаясь к разложенным на столе справочникам. Наконец обернулся к Кеннистону и указал дрожащей рукой на расчеты. - Видите, Кен? Эти выкладки - доказательство того, чего не может быть! На его лице был написан неприкрытый страх, который передался и Джону. Тот хотел было ответить, но в этот момент в комнату робко вошел Криски. - Мистер Хуббл, - растерянно сказал он, - мы не можем установить контакт с Вашингтоном. На наши вызовы никто не отвечает! Более того, ни одна радиостанция вне Миддлтауна попросту не работает... - Это все чепуха, Криски, поверьте - все это уже не важно. - Что вы хотите сказать, док? - озадаченно спросил Криски. - Вы понимаете, о чем я говорю-весь мир за пределами нашего города молчит! Джон, холодея, ждал, когда Хуббл выскажет наконец мысль, которую он уже прочитал на лице шефа. Но в этот момент рядом оглушительно зазвенел телефон. Хуббл поднял трубку и хмуро стал слушать. Вскоре он сказал: - Да, разрешите ему пройти. - Это звонил вахтер, - объяснил он коллегам, вешая трубку. - Меня хочет видеть Рей Джонсон. Если помните, это инженер, проводивший для нашей лаборатории монтаж электрических коммуникаций. Мне кажется, он живет где-то на окраине... Кстати, Джонсон так и сказал вахтеру: он хочет меня видеть именно потому, что живет далеко от центра города! Через минуту Джонсон вихрем ворвался в кабинет. На его лице был написан такой ужас, какого Кеннистону до сих пор не приходилось видеть. - Я думаю, господа, вы должны знать, что происходит в этом чертовом городе - произнес он заплетающимся языком, забыв о приветствии. - Вы должны мне как-то это объяснить... иначе я сойду с ума!.. Сегодня утром я решил пройтись вдоль кукурузного поля, расположенного невдалеке от моего дома. За полем находился амбар моих соседей-фермеров... Его голос дрогнул, и Хуббл терпеливо спросил: - И что же случилось с этим кукурузным полем, Джонсон? - Оно исчезло-и вместе с ним и ограда, и амбар... Мистер Хуббл, там исчезло все, абсолютно все! - Это, видимо, результат взрыва, - мягко сказал Хуббл. - Видите ли, Джонсон, над Миддлтауном недавно разорвалась супербомба. - Ну уж нет! - горячо воскликнул Джонсон. - Я был в Лондоне во время последней войны, и я-то уж знаю, что может натворить бомба! Я не видел ни следа разрушений, нет. Это... - он замолчал в поисках подходящего слова, но так и не смог его найти. - Я думаю, вы, ученые, должны знать, что сегодня произошло на окраинах Миддлтауна. Джон, с трудом подавляя нарастающий ужас, решительно произнес: - Знаете, шеф, я лучше пойду к дому Джонсона и сам взгляну на эти чудеса. Хуббл взглянул на него и кивнул. - Отлично, Кен, но я предлагаю другой вариант - подняться на водонапорную башню. Это - высшая точка в городе, оттуда мы сможем рассмотреть все окрестности. Господа, советую вам подождать нашего возвращения... Они вдвоем вышли из лаборатории и направились в сторону огромной водонапорной башни, возвышающейся в центре города. Миновав Милл-стрит и железнодорожный вокзал, где царила суматоха, они подошли к решетчатым опорам башни. Воздух к тому времени стал позимнему студеным - красный шар Солнца почти не давал тепла. Когда Кеннистон взялся за железные поручни лестницы, они обожгли его ладони как лед. Он последовал вслед за Хубблом, сосредоточив все внимание на подошвах его башмаков - чтобы, не дай бог, не взглянуть вниз. Подъем был долгим и трудным. Чем выше они поднимались, тем пронзительней становился ветер. В воздухе была рассеяна мертвенная пыльная дымка - словно ветер дул из каменной могилы, наполненной прахом давно минувших веков. Наконец им удалось подняться на платформу, узким кольцом опоясывающую огромный стальной бак. Вцепившись в поручни, Джон взглянул на город. На всех перекрестках толпились люди, автомобили намертво завязли в уличных пробках. И над всем царила непривычная хрустальная тишина. Хуббл лишь мельком скользнул глазами по крышам нетронутых взрывом домов, по серебристому монументу бойцам Гражданской войны, по дымящимся трубам фабрик - и молча стал всматриваться в даль. Кеннистон последовал его примеру - и замер. Он долго рассматривал открывшуюся перед ним панораму, прежде чем начал осознавать увиденное. Нет, это невозможно, невероятно... Должно быть, вид окрестностей исказила поднятая взрывом пыль... или рефракция... или это просто иллюзия, порожденная тусклым светом Солнца, - что угодно, только не правда! Все пространство до самого горизонта неузнаваемо изменилось. Кукурузные поля, многочисленные фермы и даже река с впадающими в нее ручьями - все это исчезло без следа. Перед ними открылся совершенно иной, чужой пейзаж. Буро-желтая равнина, мрачная и пустынная, простиралась вдаль до гряды невысоких холмов, которых здесь раньше не было. Порывистый ветер мчался над бесплодным, безжизненным миром, перекатывая волны по высокой бурой траве и поднимая то там, то здесь облака пыли. Багровое Солнце вглядывалось в этот безжизненный пейзаж, словно оно было глазом циклопа, обрамленным ресницами косматых протуберанцев. Тусклые звезды мигали в сумрачном небе, и все вокруг - равнина, звезды и Солнце - выглядело мертвым и оцепеневшим. Кеннистон судорожно сжал ребристые поручни, безуспешно пытаясь найти хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение происшедшей метаморфозе, - Неужели бомба, взорвавшись над городом, могла перенести сюда эту равнину? - пробормотал он, сам не веря своим словам. - Унесла реку - и взамен принесла неизвестно откуда эти холмы и бурую равнину? - угрюмо сказал Хуббл. - Побойтесь бога, Кен, разве взрыв в состоянии сделать такое? - Но что тогда... - Супербомба попала точно в цель, Кен. Она разорвалась над Миддлтауном, а затем... - Хуббл запнулся, но вскоре продолжил: - Никто не знает, на что способна эта штука. Логичных теорий и непроверенных гипотез на эту тему хватает, но нельзя забывать, что при взрыве супербомбы высвобождается самая страшная и концентрированная энергия, какую знало человечество! Он вновь запнулся, словно не находил в себе мужества закончить мысль, и после некоторой паузы указал рукой на мглистый небосвод: - Это наше Солнце, Кен, только старое, очень старое... И Землю там, за границами города, мы видим умирающей, разрушенной многовековой эрозией. А звезды... Вглядитесь внимательней в эти звезды, Кен, вы никогда не видели их такими! Созвездия неузнаваемо исказились - так, как это может произойти только в результате движения светил за миллионы лет! - Миллионы лет? - выдохнул Кеннистон. - Вы полагаете, что бомба... - Да, это совершила супербомба, - серьезно сказал Хуббл. - В результате взрыва высвободилось столь титаническое количество энергии, что она не стала размениваться на такие мелочи, как заурядное разрушение материальных объектов. Вместо того чтобы разрушать здания, она сокрушила ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ. Джон сдавленным голосом попытался протестовать: - Нет, Хуббл, это безумие! Время абсолютно... - Вы знаете, Кен, что это не так, - прервал его Хуббл. - Из работ Эйнштейна следует, что нет такой отдельной категории, как время, - в реальности существует так называемый пространственно-временной континуум. И этот континуум подвержен искривлению под действием внешних сил. Достаточно мощный взрыв может перебросить любой материальный объект из одной его части в другую. Он протянул слегка дрожащую руку в сторону омертвелого, чужого ландшафта, простирающегося за границами города до самого горизонта. - Именно это и произошло при взрыве первой ядерной супербомбы, Кен. Она перенесла наш бедный Миддлтаун на миллионы лет в будущее, на древнюю умирающую Землю! Глава 2. Невероятно! Когда они вернулись в лабораторию, во дворе их поджидали все остальные сотрудники ядерного Центра. С дюжину мужчин возрастом начиная от юного Криски и кончая стариком Бейтцем в волнении прохаживались около входа, поеживаясь под прохладными лучами красного Солнца. Джонсон тоже был среди них - он нетерпеливо ждал ответа на свои вопросы. При виде шефа все бросились к нему с расспросами, но Хуббл только коротко сказал: - Думаю, нам лучше поговорить у меня в кабинете. Все молча последовали вверх по лестнице за ним, едва сдерживая нетерпение. Последним в здание вошел Кеннистон. Некоторое время он шагал за коллегами, а затем, выйдя в коридор, свернул к своему кабинету. Поймав удивленный взгляд шефа, сказал: - Узнаю, как дела у Кэрол, и сразу же приду. - Не рассказывайте ей ничего, Кен, - предупредил его Хуббл. - Еще не время... - Понимаю... Я ничего ей не скажу. Джон вошел в свою тесную комнатушку и плотно затворил за собой дверь. Не присаживаясь, он протянул руку к телефону, стоящему на столе, и тут же резко отдернул ее. На него нахлынула волна страха, подавляя силу воли. Некоторое время Джон, словно завороженный, смотрел на черный эбонитовый телефон. До чего же странно, подумал он, что в этом мире еще остался мой телефон, и толстый абонентный справочник рядом с ним - с загородными номерами, которые не существуют уже Бог знает сколько времени. С одной стороны, правда, всего час - но с другой... Он присел в кожаное кресло, стоящее рядом со столом. Только подумать, сколько отчетов и статей он написал за последние годы, сидя в этом кресле! Увы, все они потеряли смысл... Хотя сейчас множество вещей потеряло смысл. Скажем, его с Кэрол планы свадебного путешествия. Слова "Флорида", "Калифорния" и "Нью-Йорк" звучали сейчас столь же бессмысленно, как "вчера" и "завтра". Все это ушло навсегда из его жизни... как, возможно, и сама Кэрол! Она же собиралась сегодня утром отправиться со своей тетей в деревню! Бог мой, если ее не было в городе, когда взорвалась супербомба, то она исчезла, исчезла навсегда! Джон схватил дрожащей рукой трубку и набрал номер телефона своей невесты. Поначалу он услышал только длинные гудки, шорох и треск и шум пульсирующей крови в ушах. Нет, подумал он горько, я не имею права желать, чтобы Кэрол оказалась здесь! Когда она узнает, что перенеслась вместе с городом на миллионы лет в будущее... - Кен? - зазвучал в трубке взволнованный голос невесты, - Кен, это ты? Алло! - Кэрол... - выдохнул он. Все вокруг поплыло куда-то вдаль, растворяясь в серой дымке, и рядом осталось только одно - милый, бесконечно родной голос Кэрол. - Целый час не могу дозвониться до тебя, Кен! Может, хоть ты знаешь, что происходит? Весь город взбудоражен словно муравейник. Я, как и все, видела ужасную вспышку в небе - но за ней ничего не последовало, только небольшое сотрясение земли. С тобой-то все в порядке? - Не беспокойся, милая, я прекрасно себя чувствую, - нарочито бодро произнес Джон, а сам тем временем думал - а ведь она не испугана, нет! Озабочена, расстроена, но не испугана. И, конечно, даже не задумывается о возможном конце света... Он заставил себя твердо произнести: - Кэрол, поверь, я понятия не имею, что сегодня стряслось. - Жаль... Может, ты попытаешься что-нибудь разузнать? Ведь должен же кто-нибудь знать... Кэрол и не подозревала, что ее жених был ядерным физиком. Кеннистон никому не рассказывал о своей истинной профессии, даже собственной невесте. Для всех знакомых он был всего-навсего инженером промышленной исследовательской лаборатории. Кэрол никогда не расспрашивала его о работе, и он был благодарен ей за это - по крайней мере, не было нужды постоянно лгать. Теперь это особенно удобно - Кэрол даже не могла предположить, что ее жених может располагать какой-нибудь особой информацией... Пусть же она побудет еще некоторое время в блаженном неведении, подумал Джон. - Я сделаю все, что могу, - сказал он. - Но пока я попрошу вас с тетей не выходить на улицу. Кто знает, на что способны насмерть перепуганные обыватели? Я приду так скоро, как только смогу. Договорились? Он повесил трубку и обвел мутным взором свой кабинет. Полки с книгами и реферативными журналами, папки с рукописями, раскрытый посредине еженедельник, испещренный планами, которым уже не суждено сбыться... А там, за стенами - сумрачный небосвод с тусклыми дрожащими созвездиями, и косматый шар светила, которое миллионы лет назад было золотистым, животворным Солнцем... Ему захотелось немедленно убежать из своего кабинета - знать бы только, куда... Помедлив, Джон направился в кабинет шефа. Здесь уже сидели все двенадцать штатных сотрудников лаборатории плюс Джонсон, который уселся в самый темный угол, словно не желая никому попадаться на глаза. Понятное дело, подумал Кеннистон, ведь инженер-электрик был единственным, кто видел, что творится за границами города. Лицо Джонсона было потерянным и мрачным - видимо, он еще пытался осмыслить увиденное за порогом своего дома. Джон перевел взгляд на своих коллег. Они давно знали друг друга и все же сейча.с показались ему чужими и одинокими, погруженными в собственные переживания. Молчание прервал старый Бейтц. Он резко, почти агрессивно обратился к Хубблу, который, видимо, только что закончил рассказ о путешествии к водонапорной башне. - Даже если это правда, шеф, вы не можете по новому расположению звезд точно рассчитать, сколько времени прошло с момента взрыва бомбы! Хуббл успокаивающе сказал: - Я не астроном, но каждый желающий может без труда повторить мои вычисления, используя для этого таблицы скоростей относительного перемещения звезд. Конечно, мои цифры приблизительны, но, думаю, порядок я оценил верно. - Послушайте, но если пространственно-временной континуум действительно был искривлен под действием взрыва, и мы вместе с городом перенеслись на миллионы лет в будущее... - лицо Бейтца исказилось от ужаса. Хуббл пожал плечами. - Вы все равно не поверите мне, пока не убедитесь во всем собственными глазами. Примите тогда мое заявление просто как рабочую гипотезу. Морроу откашлялся и спросил: - Шеф, вы собираетесь об этом рассказать горожанам? - Они уже знают часть правды, - ответил Хуббл. - Все видят: на улицах сильно похолодало и Солнце стало иным. Я уже не говорю о звездах, светящихся на небосводе даже в дневное время... Люди волей-неволей должны все это осмыслить и прийти к кое-каким выводам. Только нельзя допускать паники! Мэр Гаррис и шеф полиции Кимер направляются сейчас сюда. Наш долг в этот трудный момент сотрудничать с городскими властями. - Они уже знают всю правду? - спросил Кеннистон. - Нет, - сказал Хуббл. Джонсон неожиданно вскочил со стула и, подойдя к Хубблу, почти истерично выкрикнул; - А я плевать хочу на ваши мудреные рассуждения о пространстве и времени! Мне нужно знать одно - мой мальчик в безопасности? Хуббл удивленно взглянул на инженера. - Ваш мальчик? - Он отправился сегодня утром на ферму к нашим соседям Мартинсонам, чтобы попросить у них на время культиватор, - пояснил Джонсон. - Это всего в двух милях на север от города... Что с ним произошло - он в безопасности? Хуббл сказал мягко: - Я думаю, вы не должны беспокоиться о нем, Джонсон, Инженер кивнул, но взгляд его оставался встревоженным. - Благодарю вас, мистер Хуббл, - сказал он угрюмо. - Я лучше пойду домой, попытаюсь успокоить жену - она, бедняжка, совсем потеряла голову от страха за сына. Через несколько минут после ухода инженера Кеннистон услышал вой полицейской сирены. Она звучала все ближе и ближе и вскоре затихла под окнами лаборатории. - Должно быть, мэр, - сказал Хуббл. Уж больно это тонкая и ненадежная соломинка, чтобы за нее хвататься в бурном потоке событий, подумал с насмешкой Кеннистон. Нет, он не мог сказать о мэре ничего особенно плохого. Гаррис был не более чванлив, глуп и продажен, чем любой другой мэр любого другого маленького городишки навроде Миддлтауна. Он любил пышные банкеты и обожал произносить пустословные длинные речи. Больше всего на свете его беспокоило, идеально ли завязан узел на его галстуке. Гаррис был хорошим мужем и примерным отцом семейства, но совершенно не годился для того, чтобы твердой рукой обеспечивать нормальную и безопасную жизнь города сейчас, когда наступил почти конец света. Вскоре Гаррис важной поступью вошел в кабинет. Это был пухлый розовощекий человек с заносчивым и одновременно на редкость самодовольным лицом. Правда, сегодня на его челе лежала легкая тень озабоченности. Кимер, шеф полиции Миддлтауна, был человеком совсем иного склада. Высокий, несколько угловатый мужчина с суровыми чертами обветренного лица. Его глаза светились мудростью много повидавшего человека. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - Кимер куда более встревожен, чем мэр. Гаррис с улыбкой подошел к Хубблу, Было очевидно, что он испытывает большое почтение к сотрудникам лаборатории и особенно к их руководителю. На его лице была написана нескрываемая гордость от того, что он, мэр заштатного городка, поднялся сейчас на одну ступень с ведущими учеными-ядерщиками страны. - Есть ли какие-нибудь новости, доктор Хуббл? - спросил он. - Нам, увы, не удалось ни с кем связаться, а между тем среди народа бурлят дикие слухи. Поначалу я опасался, что взрыв произошел в вашей лаборатории, но... Кимер прервал мэра: - Поговаривают, господа, что над Миддлтауном взорвалась ядерная бомба. Пока это только слухи, но... но если они начнут распространяться и крепнуть, то паники не избежать. Я послал своих офицеров на улицы, чтобы они как-то успокоили людей, но сам я хотел бы знать истинное положение вещей. - Ядерная бомба? - возмущенно воскликнул Гаррис. - Это абсурд, Кимер, я утверждаю - это абсурд! Вы же видите - мы все остались живы и городу не нанесено ни малейшего ущерба. Доктор Хуббл, подтвердите, что никакая бомба... Хуббл резко сказал: - Послушайте, мы имеем дело не с обыкновенной бомбой. Должен вас огорчить - слухи недалеки от истины... Он замолчал и после паузы медленно произнес, тщательно взвешивая слова: - Господа, ядерная супербомба впервые в истории взорвалась сегодня утром над Миддлтауном. Город остался цел, но то, что произошло, - это прямое следствие взрыва. Я не понимаю, - растерянно пробормотал мэр. - Какие последствия? Где? Хуббл рассказазал все, что знал. Руководители города слушали, и на их лицах все явственнее проявлялось недоверие. - Это безумие, - угрюмо сказал Гаррис. - Наш Миддлтаун перенесен в будущее? Звучит совершенно невероятно... Что вы намереваетесь предпринять, доктор Хуббл? Тихим, суровым голосом тот рассказал о чужом ландшафте, появившемся за окраинами города, о постоянно усиливающемся холоде, о старом багровом Солнце, о замолкших навсегда радио и телеграфе. Он коротко коснулся научной стороны дела, но гости его попросту не поняли. Они приняли его рассуждения на веру - веру, которую люди двадцатого столетия вынуждены были выработать в себе, так же как в древности их предки породили веру в бога: то и другое помогало человечеству достаточно комфортно жить в мире, природу которого они были неспособны понять. Мэр Гаррис медленно опустился в кресло, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники. Его лицо посерело, теки обвисли. - Так что же мы должны делать? - потерянно спросил он. - Прежде всего нам надо предотвратить возможную панику, - ответил Хуббл. - Жители Миддлтауна должны узнать правду - но постепенно. Нужно любыми способами помешать им покидать границы города - иначе люди совсем потеряют голову. Я полагаю, лучше всего объявить, что окрестности Миддлтауна заражены радиоактивными осадками - и под этим предлогом закрыть город силами полиции. Кимер немедленно отреагировал: - Что ж, я могу с помощью моих людей перекрыть все дороги, ведущие за город. - А я немедленно соберу наш отряд Национальной гвардии у Арсенала, - нетвердым голосом произнес Гаррис. Глаза его оставались по-прежнему мутными и растерянными. - Отлично, - сказал Хуббл, с легким презрением поглядев на мэра. - А как обстоят дела с городскими коммуникациями? - Все, кажется, работает... По крайней мере в город пока подаются и электроэнергия, и газ, и вода. Очень может быть, подумал Кеннистон. Миддлтаун был достаточно автономен - он имел свою теплоэлектростанцию, работающую на угле, большие запасы сжиженного газа и водонапорную башню, питающуюся от артезианской скважины. - И тем не менее нужно немедленно ввести жесткое нормирование пищи и горючего, - предложил Хуббл. - Ситуация требует чрезвычайных мер. Гаррис, казалось, стал постепенно приходить в себя. - Вы правы, муниципалитет немедленно займется этим. Помедлив, он робко спросил: - Но все же... быть может, у нас найдутся какие-нибудь пути установить связь с внешним миром? Хуббл горько усмехнулся. - Внешний мир - таким, каким мы его знали, канул в далекое прошлое. Вы должны это твердо уяснить, Гаррис. - Да, конечно... я постараюсь... Кимер, нам пора идти - у нас масса неотложных дел! Когда автомобиль мэра отъехал от стен лаборатории под пронзительный гудок полицейской сирены, Хуббл устало взглянул на притихших коллег. - Конечно, они оба не выдержат и проболтаются - по крайней мере, за Гарриса я ручаюсь. Но новости при этом расползутся по городу не очень быстро, а это для нас весьма важно. У нас есть шанс первыми попробовать разобраться в создавшейся ситуации. Криски нервно рассмеялся: - Простите, господа, но я не могу удержаться... ха-ха... Целый город в одно мгновение перелетел к черту на кулички, считай, на самый край света, и никто, кроме нас, даже не заметил этого! Все пятьдесят тысяч горожан и не подозревают, что их... ха-ха... дорогая кузина Агнесс из Индианаполиса умерла и превратилась в прах миллионы лет назад! До чего славная шутка... ха-ха... - Прекратите истерику, Криски, - сурово прервал его Хуббл. - Да, никто еще ничего толком не знает-и не должен пока знать. Сначала мы должны провести разведку - кто знает, какие сюрпризы готовит нам старая, умирающая Земля? Только потом мы сможем разработать какой-то план действий... Он посмотрел на Джона. - Кен, вы можете сходить в гараж к Буду Мартину и попросить у него на время джип? Очень хорошо. Заодно возьмите, пожалуйста, канистры с бензином и что-нибудь из теплой одежды. Если не возражаете, мы с вами совершим загородную прогулку. И вот еще что... Захватите-ка с собой на всякий случай пару ружей. Глава 3. Умирающая планета Кеннистон быстро шагал по Милл-стрит, направляясь к гаражу Буда Мартина, где он оставил на мелкий ремонт свой "бьюик" - недавно, всего миллион лет назад. Он знал, что Буд держит джип, чтобы при необходимости выезжать на помощь клиентам, застрявшим где-либо на загородных дорогах. Сейчас в этом уже не было никакого смысла - нет на Земле больше никаких дорог!.. На обратном пути Джон намеревался заскочить домой и одеться потеплее - воздух становился все холоднее, так что ночью вполне мог ударить мороз. Ему казалось, будто он находится в сетях какого-то кошмарного сна. Солнце бросало кровавый отбеск на кирпичные стены домов, но это была единственная заметная глазу перемена. Все остальное в Миддлтауне оставалось таким же, как в старые добрые времена, - и это было особенно шокирующим. Кеннистон всегда полагал, что с приходом давно ожидаемого конца света все чудесным, сверхъестественным образом преобразится, словно рядом откроются врата дантова ада, - однако вокруг все оставалось по-прежнему, не считая, конечно, чужого неба. На Милл-стрит было полно народу. Эта улочка, на которой располагались несколько закопченных угольным дымом фабрик, была, как всегда, запружена потоками автобусов и автомобилей. Движение транспорта было, пожалуй, менее организованно, чем обычно. На тротуарах то там, то здесь стояли группы возбужденно разговаривающих людей. Кеннистон знал многих из них и в другое время был бы не прочь перемолвиться с ними словечком, но сегодня он, опустив глаза, быстро прошел мимо, надеясь, что его не заметят. Он чувствовал себя не в своей тарелке при мысли, что он-то знает правду, а его друзья - нет. Джона так и подмывало подойти к кому-нибудь из знакомых и поделиться своим секретом... В одной из групп он заметил краснощекого толстяка Майка Виттера. Он работал стрелочником на городском железнодорожном узле. Майка нередко можно было видеть курящим на скамейке около его маленькой будки. У ног Виттера всегда сидел преданный той-терьер. Собачонка и сейчас была с ним. Изогнувшись дугой, она прильнула к ноге хозяина и, дрожа от страха, слезящимися глазами глядела по сторонам. Похоже, подумал Джон, она почувствовала неладное - зато старый Майк спокоен и благодушен как всегда. - Что-то холодновато для июня! - приветствовал он Кеннистона. - Придется вечером разжечь дома камин. Никогда не видел такой чудной бури, как сегодня! Что скажете на это, Джон? Кеннистон в ответ буркнул что-то неопределенное, но через несколько шагов ему дорогу преградили несколько знакомых рабочих с фабрики, - Мистер Кеннистон, - с замешательством спросил один из них по имени Джо Ланч, - мы хотим спросить - быть может, война началась? Ваши парни в лаборатории знают что-нибудь? Джон хотел было ответить, но Ланча перебил стоявший рядом с ним невысокий крепыш: - Конечно, это война, Джо, тут и толковать не о чем. Разве газеты не твердили целый год, что вот-вот на наши головы обрушатся ядерные бомбы и небо заполыхает адским огнем? Ты что, не видел вспышку? - Черт побери, но огонь сверкал только несколько секунд, и этим дело и кончилось! При чем здесь война? - Скажешь еще! Я чуть не ослеп, а он говорит, что война здесь ни при чем. Я ведь прав, мистер? Кеннистон уклончиво ответил: - Извините, ребята, но я знаю не больше вашего. Слышал только, что вот-вот городские власти должны сделать важное сообщение по местному радио. Так что есть смысл всем вам разойтись по домам, не то пропустите выступление нашего мэра... Он решительно зашагал вперед, твердо решив ни с кем больше не заговаривать. Позади раздался удивленный возглас Джо Ланча: - Если это война, ребята, то кто наш враг? С русскими мы вроде подружились. Может, это... На мосту стояли многочисленные зеваки и, перегнувшись через перила, глазели на реку. Воды, как и следовало ожидать, не было, если не считать грязных луж, в которых плескалась обреченная на гибель рыба, Перейдя на другой берег, Кеннистон свернул на узкую улочку, идущую вдоль набережной. Ему встретилась ярко освещенная пивная, в которой было куда больше народу, чем обычно в дневное время. Проходя мимо, Джон услышал из распахнутых окон резкие крикливые голоса, то и дело схлестывающиеся в нецензурной перебранке, но и в них не звучало даже тени тревоги. По дороге к гаражу он услышал отрывок разговора двух женщин, сидевших на скамейке в сквере: - Только подумай, милая, сегодня я впервые пропустила свою любимую радиопередачу! Что-то случилось с моим приемником - он не ловит вообще ничего, кроме местной станции... Кеннистон вздохнул с облегчением, когда наконец добрался до гаража Буда Мартина. Хозяин - высокий молодой человек с лицом, перепачканным смазочным маслом, копался в карбюраторе видавшего виды "роллс-ройса". Вокруг столпились его юные помощники, не без юмора комментируя работу шефа. Увидев гостя, Буд Мартин запротестовал: - Мистер Кеннистон, вы пришли слишком рано за своим "бьюиком". Я же сказал - машина будет готова не раньше пяти часов вечера! - Буд, у меня другие намерения. Я хотел бы взять напрокат ваш джип, - успокоил его Джон. - У нас в лаборатории появились кое-какие проблемы... - На здоровье - пожал плечами Мартин. - Сегодня я все равно не намерен выезжать за город. Вызовов почему-то нет, да и здесь, в гараже, дел по горло... Его явно не интересовало, почему Кеннистону понадобился именно джип. Машина была на ходу, в этом он мог поклясться. В гараж заглянул мужчина в фаргуке, перепачканном мукой. - Эй, Буд, слыхал новости? Фабрики остановили работу - все до одной! - Чепуха, - пренебрежительно ответил Мартин. - Я слышу новости все утро. Парни приходят и рассказывают всякие небылицы. Я слишком занят, чтобы выслушивать дурацкие сплетни. "Вот почему Миддлтаун относительно спокоен, - подумал Джон. - Люди слишком заняты своими повседневными делами, чтобы предаваться страхам. Это, конечно, неплохо, но..." - Буд, боюсь, что эти невероятные истории - чистая правда, - решительно сказал он. Мартин недовольно покосился на него. - О Боже, и вы туда же, мистер Кеннистон... Если во всем этом есть хоть капля истины, то моему бизн