е. Он тоже мог умереть. И очень скоро. У них могли быть пистолеты... Звук удара прокатился по коридору. Из дальнего конца. Мужской голос что-то злобно выкрикнул по-японски. Затем раздался полный ужаса и боли вопль. Еще один удар. И шаги. Ужасно неторопливые. Все ближе и ближе. Человек в коридоре миновал закрытую дверь, за которой прятался Кейс. Пауза протяженностью в три томительных удара сердца. Шаги в обратную сторону. Один, второй, третий, подошвы шуршат по пластиковому ковровому покрытию. В крови Кейса растаяли последние следы октагоновой бравады. Он судорожно перехватил "Кобру" покрепче, за рукоятку, и полез на подоконник, обезумев от страха, с трясущимися руками и ногами, а когда оказался в оконном проеме, вывалился наружу и полетел вниз, и все это произошло быстрее, чем он осознал, что делает. Удар о мостовую пронзил колени острыми стрелами боли. Узкий клин света, падающий из полуоткрытой двери-люка для технического обслуживания аркады, выхватывал из темноты свалку оптоволоконных кабелей и разбитых корпусов разнообразной аппаратуры. При падении Кейс ткнулся лицом во влажную плату с гирляндами электронных деталей, но поспешно перевернулся на бок и откатился в тень пустого металлического ящика с дверцами. Окно кабинета над его головой выделялось тускло освещенным прямоугольником на фоне темной стены. Сигнал тревоги все еще заливался вовсю и здесь, внизу, казался гораздо громче, потому что стены вокруг приглушали рев игровых автоматов. Зашуршала штора, в окне появилась голова, подсвеченная сзади фосфоресцирующим сиянием из коридора, и пропала. Затем вновь появилась, но Кейс по-прежнему не мог разобрать черты лица. На месте глаз на лице сверкнуло серебро. - Вот черт, - сказал голос, явно принадлежащий женщине, по акценту - уроженке севера Мурашовника. Голова исчезла. Тихо лежа на боку под ящиком, Кейс медленно сосчитал до двадцати и лишь затем встал. Пальцы все еще сжимали стальную "Кобру", но ему не сразу удалось вспомнить, что это такое. Повернувшись, он захромал между домами к далекому свету, время от времени потирая ноющее колено. Пистолет Шина оказался пятидесятилетней давности южноамериканской копией "Вальтера" ППК, с ощутимой отдачей и очень тугой спусковой скобой. Патронник был рассверлен под ружейные патроны. Обычным китайским патронам с полыми головками, которые продал ему Шин, Кейс предпочел бы свинцовые разрывные. Но так или иначе, это было оружие, девять зарядов сидели в обойме, и Кейс вышел на Шига из закусочной, торгующей суси, нежно баюкая приобретение в кармане куртки. Рукоятка пистолета была залита ярко-красным пластиком и украшена рельефным узором из жизни драконов, ее было приятно ощущать пальцами в темноте кармана. "Кобру" Кейс перепоручил ближайшему нинсейскому мусорному ящику и всухую проглотил следующий октагон. Снадобье разогрело окоченевшие цепочки его нейронов, и Кейс торопливо зашагал по Шига вниз через Нинсей, а затем свернул на Байицу. Его "хвост", на что он от души надеялся, исчез, и это было хорошо. Ему необходимо было сделать несколько звонков, дать ход некоторым делам - биз не терпел отлагательств. В самом начале Байицу, напротив порта, возвышалось неприметное десятиэтажное здание из грязноватого желтого кирпича, какие-то мастерские. Свет в окнах не горел, чего и следовало ожидать в такое время суток, но задрав голову можно было разглядеть вверху, под самой крышей, тусклую светящуюся надпись. Набор иероглифов вывески из мертвенно-неоновых трубок обозначал это место как _ДЕШЕВЫЙ ОТЕЛЬ_. Если это заведение и имело какое-нибудь другое название, то Кейсу оно было неизвестно, он всегда думал о нем как о _дешевом отеле_. Вход в прозрачную шахту лифта отеля был прямо с мостовой. Ночлежек, подобных "дешевому отелю", на Байицу было множество. Они устраивались на крышах производственных зданий, и лифты, ведущие к ним, лепились обычно снаружи к стене и держались только на честном слове. Кейс вошел в пластиковую кабинку и для пуска лифта воспользовался своим универсальным ключом - магнитной карточкой без каких-либо надписей. Кейс снимал в этом отеле капсулу со времени своего прибытия в Тибу, внося плату понедельно, но еще ни разу здесь не ночевал. Как правило, спал он в более дешевых местах. В лифте воняло косметикой и сигаретами; стены кабинки были покрыты царапинами и грязными пятнами - следами чьих-то пальцев. После того как кабинка миновала пятый этаж, внизу стали видны огни Нинсея. Когда лифт начал замедлять ход, Кейс сунул руку в карман и погладил прохладную сталь пистолета. Остановка кабины, как обычно, сопровождалась вытряхивающим душу рывком, но Кейс был готов к этому. Он вышел из лифта и оказался во дворике, служившем здесь одновременно прихожей и лужайкой. В середине квадратного пространства, застеленного пластиковым травяным покрытием, за полукруглой консолью восседал паренек-японец и читал печатную книгу. С обеих сторон от него на шесть рядов в высоту, по десять штук в каждом ряду, были закреплены в стальном остове, похожем на обычные строительные леса, белые фиберглассовые спальные капсулы. Кейс кивнул мальчишке и захромал по пластиковой траве к ближайшей лестнице. Стены и крыша этого сооружения, собранные из больших листов дешевого пластика, шуршали на ветру и протекали во время дождя, но открыть капсулы без ключей было довольно сложно. Кейс поднялся по лестнице на третий уровень и пошел вдоль ряда капсул. Узкий настил, напоминающий скорее карниз для кошачьих прогулок, ощутимо вибрировал в такт шагам. Его номер был 92. Капсула длиной три метра и высотой примерно полтора, вход - овальный люк около метра диаметром. Кейс вставил свою карточку-ключ в щель замка и немного подождал, пока пройдет процесс верификации в гостиничном компьютере. Магнитные защелки с глухим стуком отомкнулись, и входной люк приглашающе уполз вверх, увлекаемый скрипучими пружинами. Кейс вошел внутрь - при этом со щелчком включилось флюоресцентное освещение - потянул люк вниз, закрыл вход и переключил замок на дверной панели на ручное управление. В номере 92 не было ничего, кроме стандартного миникомпьютера "Хитачи" и маленькой холодильной камеры из белого стиропласта. В холодильнике хранилось три килограмма отличного "сухого льда", аккуратно завернутого в бумагу во избежание испарения, и круглая медицинская алюминиевая фляжка. Усевшись на коричневый мат из мягкого пластика, который служил одновременно полом и постелью, Кейс вытащил из кармана пистолет Шина и положил его на холодильник. Потом снял куртку. Коммуникационный терминал капсулы был вделан прямо в вогнутую стену, рядом висела табличка, на которой на семи языках перечислялись правила проживания в отеле. Кейс достал из гнезда пульт управления терминалом и набрал по памяти номер абонента в Гонконге. Выждав пять звонков, дал отбой. Покупатель на три мегабайта свежайшей информации, хранящейся сейчас в чипах памяти его "Хитачи", на звонки не отвечал. Затем Кейс набрал токийский номер в районе Синзюки. Ответила женщина на коммутаторе, прощебетав что-то по-японски. - Могу я поговорить со Змеем? - Очень приятно вас слышать, - приветствовал его голос Змея, прозвучавший в трубке после нескольких секунд переключений. - Я ждал вашего звонка. - Мне удалось достать музыку, которую вы заказывали. Кейс мельком глянул на холодильник. - Рад слышать. У нас временные трудности с оплатой наличными. Вы можете отправить товар вперед? - О, послушайте, я сейчас никак не могу себе этого позволить, мне нужны деньги... Змей дал отбой. - Вот гад, - сказал Кейс коротким гудкам из наушника. И уставился на маленький дешевый пистолет. - Туго, - сказал он. - Очень туго идут сегодня делишки. Кейс вошел в "Чат" за час до рассвета. Обе его руки были глубоко упрятаны в карманы куртки - одной он держался за взятый напрокат пистолет, а в другой сжимал алюминиевую фляжку. Рац сидел за одним из столиков в дальнем конце бара и цедил из пивной кружки минеральную воду "Аполлонарис". Его стодвадцатикилограммовое тело громоздилось на отчаянно скрипящем стуле и опиралось спиной о стену. За стойкой молодой бразилец по имени Курт обслуживал группку последних молчаливых пьяниц. Когда Рац поднимал кружку и делал очередной глоток, становилось отчетливо слышно жужжание моторчика в пластиковой руке. Бритая голова хозяина бара была покрыта испариной. - Плохо выглядишь, дружище артист, - сказал он Кейсу, обнажая влажные руины зубов. - Зато дела у меня идут блестяще, - сказал Кейс и улыбнулся лучезарной улыбкой скелета. - Просто превосходно. - И, не вынимая рук из карманов, мешком плюхнулся на стул напротив Раца. - Бродишь по округе, отгородившись от мира выпивкой и пилюлями? Неплохой способ не думать о грустном, да? - Почему бы нам не сменить пластинку, Рац? Ты видел сегодня Вейджа? - Отличная защита от страха и одиночества, - продолжал гнуть свое бармен. - Прислушивайся к своему страху. Может быть, он твой единственный друг. - Ничего не слышал о заварушке в аркаде сегодня вечером, Рац? Кого-нибудь ранили? - Какой-то псих порезал охранника, - Рац пожал плечами. - Говорят, какая-то девчонка. - Мне нужно поговорить с Вейджем, Рац. Мне... - Ага, - губы Раца сжались в узкую полоску. Он смотрел за спину Кейса, в сторону входа. - Похоже, такая возможность тебе сейчас представится. В глазах Кейса заплясали хромированные сюрикены. В ушах засвистела скорость. Рукоятка пистолета в его руке стала скользкой от пота. - Герр Вейдж, - произнес Рац, медленно поднимая на уровень груди свой розовый манипулятор, словно для пожатия, - как приятно видеть вас здесь. Вы так редко оказываете нам честь. Кейс повернул голову и оказался лицом к лицу с Вейджем - с темно-коричневой абсолютно незапоминающейся маской, на которой выделялись только глаза, дорогие трансплантаты от "Никон" цвета морской волны. Плечи Вейджа обтягивал пиджак из пуленепробиваемого шелка, а запястья украшали простенькие платиновые браслеты. Его сопровождали телохранители, два очень похожих друг на друга молодых парня, с бугрящимися пересаженными мышцами на плечах и руках. - Как дела, Кейс? - Джентльмены, - сказал Рац, розовой клешней поднимая со стола переполненную окурками пепельницу. - Мне здесь неприятности не нужны. - Пепельница была из толстого пластика, на ее боку красовалась реклама пива "Цингао". Рац с размаху грохнул ее о стол. Во все стороны полетели осколки зеленого пластика и окурки сигарет. - Я достаточно ясно выражаюсь? - Эй, дорогуша, - проворковал один из парней Вейджа. - Может, желаешь попробовать этот трюк на мне? - Целься лучше не в ноги, Курт, - задумчиво проговорил Рац. Кейс бросил взгляд в сторону стойки и увидел, что бразилец уже навел на трио усмирительную полицейскую винтовку "Смит и Вессон", применяемую обычно против демонстрантов. Ствол ружья, из проката газетной толщины и обернутый километром стеклотканой ленты, был достаточно просторен для того, чтобы в него можно было засунуть кулак. Каркас-магазин содержал пять толстых оранжевых зарядов, при разрыве которых получался низкочастотный, субзвуковой удар, лишающий человека способности двигаться. - Технически вроде бы не смертельно, - пояснил Рац. - Эй, Рац, - сказал Кейс, - я ведь с тобой еще не рассчитался. Бармен пожал плечами. - А ты мне пока и не задолжал. Вот этим, - Рац зыркнул в сторону Вейджа и его мальчиков, - не мешало бы знать местные порядки получше. Никому не позволено устраивать разборки с клиентами в "Чатсубо". Вейдж вежливо кашлянул. - А кто сказал, что я собираюсь трогать ваших клиентов? Нам просто нужно поговорить о делах, и все. Кейс и я - мы работаем вместе. Кейс выхватил из кармана оружие и направил его на Вейджа, целясь ниже пояса. - Я слышал, что ты хочешь со мной разделаться. Клешня Раца сомкнулась вокруг пистолета, повернулась и заставила Кейса разжать руку. - Слушай, Кейс, скажи мне, какая вша тебя укусила, черт возьми? Ты сдурел или как? С чего ты взял, что я хочу тебя пришить? - Вейдж обернулся к парню, стоявшему от него по левую руку: - Вы двое, возвращайтесь в Намбан. Ждите меня там. Кейс взглядом проводил телохранителей до выхода из бара, к этому времени уже совершенно безлюдного, если не считать Курта и пьяного матроса в хаки, который спал на полу, свернувшись калачиком вокруг ножки табурета перед стойкой. Ствол винтовки неотвязно следовал за парнями Вейджа до дверей, затем быстро вернулся обратно к их хозяину. На стол со стуком выпала обойма из пистолета Кейса. Зажав пистолет в клешне, Рац выщелкнул патрон из ствола. - Кто сказал, что я хочу убить тебя, Кейс? - снова спросил Вейдж. Линда. - Кто сказал тебе это, парень? Кому вдруг понадобилось подставлять тебя? Моряк на полу застонал, и его шумно вырвало. - Выкинь отсюда это дерьмо, - крикнул Рац Курту, который раскуривал сигарету, усевшись на краю стойки и положив винтовку поперек коленей. Кейс почувствовал, как вся тяжесть прошедшей ночи вдруг навалилась на него и придавила, словно из самосвала на него хлынул поток мокрого песка. Он достал из кармана медицинскую фляжку и протянул ее Вейджу. - Все, что у меня есть. Гипофизы. Даже если сдашь их оптом в одни руки, получишь наверняка не меньше пяти сотен. Остаток я хотел выручить кое за что в моем компе, но клиент, наверное, уже ушел. - С тобой все в порядке, Кейс? - Фляжка исчезла за пуленепробиваемым лацканом. - Я хочу сказать, что все нормально, это скостит с тебя четверть, но выглядишь ты плохо. Как растоптанное дерьмо. Тебе бы лучше пойти куда-нибудь и отоспаться. - Да. Конечно. - Кейс поднялся, и "Чат" поплыл у него перед глазами. - Да, было у меня еще полсотни, но я их кому-то отдал. Он коротко хохотнул. Подобрал обойму от своего пистолета, отдельно валяющийся патрон и опустил их в карман, затем взял со стола и положил в другой карман оружие. - Пойду повидаюсь с Шином, заберу у него свой залог. - Иди домой, артист, - неуверенно сказал Рац, скрипнув стулом. - Иди домой. Чувствуя, что ему смотрят в спину, Кейс пересек бар и плечом открыл пластиковую дверь. - Сучка, - сказал он розовеющему рассветному небу над Шига. В конце улицы, в Нинсее, с ловкостью призраков начали исчезать голограммы, а большая часть неоновых вывесок была уже погашена и мертва. Кейс тянул крепкий черный кофе из крошечной чашечки, стоя рядом с тележкой уличного торговца, и смотрел на восход солнца. - Ну что ж, улетай отсюда, дорогая. Города вроде этого - для людей, которым нравится идти ко дну. Однако дух его был вовсе не таким стойким, как он себя уверял, и ощущение предательства приживалось в его сознании с огромным трудом. Ей нужен билет до дома, и с тех денег, которые можно выручить за содержащееся в чипах памяти его "Хитачи", этот билет купить можно, если, конечно, обратиться к честному скупщику. И эти полсотни: она наверняка их тут же спустила, а после решила выпотрошить из него все остатки. Когда Кейс выбрался из кабинки лифта, за консолью сидел все тот же паренек. И читал новую книжку. - Здорово, приятель, - крикнул ему Кейс через пластиковую лужайку. - Не надо мне ничего говорить. Я сам уже все знаю. Меня навещала красивая леди, сказавшая, что у нее есть свой ключ. Дала тебе небольшие чаевые, наверно, что-нибудь около пятидесяти "новых"? Парень опустил книгу. - Женщина, - объяснил Кейс и провел через весь лоб большим пальцем. - Шелк. И широко улыбнулся. Парень улыбнулся ему в ответ и кивнул. - Что ж, премного тебе благодарен, придурок, - завершил разговор Кейс. Ему долго не удавалось открыть дверь своего номера. Она наверняка повредила замок, когда ковырялась в нем, решил Кейс. Неумеха. Сам он знал, где можно было взять на время отмычку, способную открыть в "дешевом отеле" любую дверь. Наконец он протиснулся внутрь, и капсула осветилась мерцающим флюоресцентом. - А теперь медленно и осторожно опусти за собой люк, дружище. Тот особый пятничный заказ, что принес тебе официант, все еще с тобой? Она сидела на полу спиной к стене в дальнем конце капсулы, уперевшись в мягкий пластик каблуками крепких черных ботинок и положив локти на согнутые колени. Похожее на перечницу дуло иглострела уставилось Кейсу прямо в живот. - Это ты была там, в аркаде? - Кейс опустил люк. - А где Линда? - Нажми на кнопку замка и закрой его. Кейс выполнил приказ. - Линда - это твоя девушка? Кейс кивнул. - Она ушла. Забрала твой "Хитачи" и ушла. Очень нервная девушка. Так что насчет пистолета, приятель? На ней были зеркальные очки. И одежда сплошь черного цвета. - Я вернул его Шину и забрал залог. Патроны продал ему же обратно за половину цены. Тебе нужны деньги? - Нет. - Хочешь забрать "сухой лед"? Это все, что у меня сейчас есть. - Что нашло на тебя вчера вечером? Зачем ты устроил этот спектакль в аркаде? Мне пришлось разбираться с охранником, навалившимся на меня с нунчаками. - Линда сказала, что ты хочешь меня убить. - Линда сказала? Я с ней впервые встретилась здесь, у тебя. - Ты не работаешь на Вейджа? Девушка отрицательно покачала головой. До Кейса вдруг дошло, что зеркальные очки вживлены в ее глазницы - впечатление создавалось такое, будто серебряные линзы растут у нее над щеками прямо из гладкой белой кожи, обрамленной темными волосами, подстриженными грубыми космами. Пальцы, сжимающие иглострел, были длинными, белыми, с ярко-красными наманикюренными и блестящими ногтями. Ногти - явно искусственного происхождения. - Похоже, ты уже совсем потерял правильное представление о реальности, Кейс. Заметил меня и сразу же попытался втиснуть в окружающий тебя мирок. - Так что же вам нужно, леди? Кейс прислонился спиной к люку. - Ты. Твое живое тело и мозги, если от них что-нибудь еще осталось. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я забираю тебя для одного человека, на которого работаю. Только для небольшого разговора, и все. Никто не собирается делать тебе больно. - Это хорошо. - Но иногда мне все же приходится причинять людям боль, Кейс. Можно сказать, что это составная часть моей работы. На ней были джинсы из тонкой черной кожи и мешковатая куртка, сшитая из особой ткани, по всей видимости, обладающей способностью поглощать свет. - Если я уберу этот пистолет с иголками, ты будешь вести себя хорошо, Кейс? До сих пор было похоже на то, что ты готов к разным глупостям. - Эй, да я весь спокойствие. И вообще я человек тихий, безобидный. - Отлично, приятель. - Иглострел исчез в недрах черной куртки. - Ты уже убедился, что дурить со мной не стоит, но на всякий случай запомни: следующая попытка станет для тебя последней. Девушка протянула вперед руки, повернула их ладонями вверх, слегка раздвинула пальцы, и из-под ее маникюра с отчетливо слышным щелчком выскользнули десять обоюдоострых четырехсантиметровых лезвий, похожих на скальпели. Молли улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно. 2 После года жизни в капсулах комната в номере на двадцать пятом этаже "Тиба Хилтон" показалась Кейсу огромной. Десять метров в длину и восемь в ширину - полулюкс. На низеньком столике перед скользящими прозрачными панелями, закрывающими выход на узкий балкончик, испускала пар белая кофеварка "Браун". - Подзаправься кофе, Кейс. Кажется, тебе это будет не лишним. Молли сбросила свою черную куртку; иглострел висел у нее под мышкой в черной нейлоновой кобуре. Под курткой оказался серый пуловер без рукавов со стальными застежками-молниями на плечах. Пуленепробиваемый, решил Кейс, наливая кофе в ярко-красную чашечку. Руки и ноги не желали его слушаться и были как деревянные. - Кейс. Он вздрогнул, вскинул голову и увидел перед собой незнакомого мужчину. - Меня зовут Армитаж. На нем был темный халат, распахнутый до пояса. Широкая грудь, не закрытая халатом, была безволосой и мускулистой, а живот подтянутым и крепким. Голубые глаза мужчины были такими бледными, что у Кейса мелькнула мысль об отбеливателе. - Твое солнце восходит, Кейс. Наступает твой самый счастливый день, мальчик. Кейс сделал неловкое движение рукой с чашкой, но человек с легкостью уклонился от струи горячего кофе. Коричневый поток стек вниз по стене, оклеенной словно бы рисовой бумагой. В левом ухе мужчины Кейс заметил серьгу, золотой многоугольник. Спецназ. Человек улыбнулся. - Можешь налить себе еще кофе, - сказала Молли. - Ничего страшного, но ты отсюда никуда не уйдешь до тех пор, пока Армитаж не скажет тебе все, что собирался. Она сидела, скрестив ноги, на диванчике, обитом шелком, и не глядя разбирала иглострел. Ее сдвоенные зеркальца проследили за тем, как Кейс вернулся к столику у окна и снова наполнил свою чашку. - Слишком молод и войну, конечно же, не помнишь, а, Кейс? Армитаж пригладил свои коротко стриженные каштановые волосы. На запястье у него блеснул тяжелый золотой браслет. - Ленинград, Киев, Сибирь. Твой тип людей мы создавали для Сибири, Кейс. - Как вас следует понимать? - "Броневой кулак", Кейс. Слышал о таком? - Что-то вроде штурмовой операции, кажется, так? Попытка ликвидировать русские сети при помощи боевых вирусных программ. Да, я слышал о таком. Никто оттуда не вернулся. Кейс почувствовал, как в комнате повисло напряжение. Армитаж подошел к окну и принялся рассматривать Токийский залив. - Это не так. Одна группа сумела добраться до Хельсинки, Кейс. Кейс пожал плечами и отхлебнул кофе. - Ты компьютерный ковбой. Прототип того программного продукта, которым ты пользовался, чтобы влезать в компьютерные сети банков, был разработан для "Броневого кулака". Для проникновения в компьютерную сеть Киренска. Боевая единица состояла из легкой авиетки для ночного полета, пилота, деки для подключения к Матрице и жокея. Мы использовали вирус под названием "Моль". Серия "Моль" была первым поколением боевых компьютерных программ, предназначенных для взлома любых защит. - Ледорубы, - сказал Кейс, рассматривая что-то в своем кофе. - Да, лед - по-английски "айс", ice. ICE - сокращение от "Электронная защита от несанкционированного доступа". - Дело в том, мистер, что я нынче уже не жокей, так что, пожалуй, я лучше пойду... - Я был там, Кейс; и я принимал участие в создании людей твоего типа. - Значит, у вас чертовски большой опыт общения с людьми моего типа. И при этом достаточно денег на лезвиерукую девочку, чтобы попросить ее притащить сюда мою задницу, но не более того. Я никогда уже не смогу стучать по клавишам, ни для вас, ни для кого-то другого. Кейс подошел к окну и посмотрел вниз. - Мое место - вон там. - В нашем досье отмечено, что на улицах ты специально нарываешься на неприятности и делаешь вид, что не замечаешь, когда твоей жизни угрожает опасность. - В досье? - Мы создали для тебя подробную математическую модель. Достали полное описание твоих похождений под всеми псевдонимами и прогнали выжимку из этого через военный компьютер. Ты - типичный самоубийца, Кейс. Модель отвела тебе месяц. Если, конечно, ты останешься на улице. А наши медицинские данные свидетельствуют о том, что через год тебе понадобится новая поджелудочная железа. - "Наши"? - Кейс встретился взглядом с блекло-голубыми глазами. - Чьи это - "наши"? - Как ты отнесешься к тому, если я скажу тебе, что мы можем привести в норму твою поврежденную нервную систему, Кейс? Внезапно Армитаж показался Кейсу статуей, отлитой из металла, безжизненной, недвижной, невероятно тяжелой. Теперь он знал, что это всего лишь сон и что скоро он проснется. Армитаж больше ничего не скажет. Все сны Кейса обычно заканчивались такими стоп-кадрами, застывшими немыми сценами, и этот, очередной, сон уже близился к завершению. - Так что ты скажешь, Кейс? Кейс смотрел на залив, его била нервная дрожь. - Я скажу, что вы лепите мне на уши какое-то дерьмо. Армитаж кивнул. - А потом спрошу, каковы будут ваши условия. - Ничего, что резко отличалось бы от того, чем ты занимался в недалеком прошлом, Кейс. - Может, дадим человеку выспаться, Армитаж? - сказала со своего диванчика Молли. Части иглострела, разложенные на шелке, напоминали части хитрой головоломки. - У него сейчас голова лопнет. - Условия, - сказал Кейс, - и прямо сейчас. Сию минуту. У клиники не было названия, но обстановка там была роскошная. Лечебное учреждение состояло из кучки прилизанных домишек, разбросанных по аккуратному садику. Кейс помнил это место со времен мытарств первого месяца своего пребывания в Тибе. - Боишься, Кейс. Ты здорово боишься. Был воскресный полдень, и они с Молли стояли в неком подобии больничного дворика. Белые валуны, зеленые заросли бамбука, аккуратно выведенные волны из черного гравия. Кибер-садовник, напоминающий большого металлического краба, ухаживал за бамбуком. - Все пройдет как надо, Кейс. Ты даже не догадываешься, какими средствами располагает Армитаж. Не вдаваясь в подробности, скажу: он заплатил этим "нервным" ребятам, чтобы они наладили тебя на основании инструкции, в которой сказано, как это можно сделать, и которую Армитаж же им и дал. Он обскакал их в этих делах года на три. Представляешь, сколько это стоило? Молли просунула большие пальцы в ременные петли кожаных джинсов и принялась покачиваться на каблуках. На ней были красные лакированные ковбойские сапожки с узкими носками, убранными в блестящее мексиканское серебро. Глаза-линзы Молли напоминали сосуды с жидкой ртутью и взирали на Кейса с холодным спокойствием насекомого. - Ты, уличный самурай, - спросил Кейс, - сколько ты уже работаешь на него? - Пару месяцев. - А до этого? - На кого-то другого. Я девушка работящая, знаешь ли. Кейс кивнул. - Смешно, Кейс. - Что смешно? - Я словно бы хорошо знакома с тобой. Эти досье, которые давал мне Армитаж... Я знаю все о том, как ты зарабатываешь себе на хлеб. - Сестричка, ты меня совсем не знаешь. - Ты хороший парень, Кейс. То, что с тобой случилось, называется просто неудачным стечением обстоятельств. - А как насчет Армитажа? С ним все в порядке, Молли? Робот-краб пополз в их сторону, медленно переваливаясь через гравийные волны. Его бронзовому панцирю могла быть вся тысяча лет. Когда до ноги Молли остался метр, кибер исторг узкий луч света, после чего на некоторое время застыл, анализируя полученные данные. - Первое, о чем я всегда думаю, это моя обожаемая задница, Кейс. Краб изменил курс для того, чтобы обогнуть сапог Молли, но она мягко и точно пнула робота - серебряный мысок лязгнул о панцирь. Кибер упал на спину и задрыгал в воздухе бронзовыми лапками, но очень быстро перевернулся и пополз дальше. Кейс присел на один из валунов и водил ногой, поправляя нарушенную его следами гармонию гравийных волн. Поискал в кармане сигареты. - В рубашке, - подсказала Молли. Кейс выудил из пачки "Ехэюань" согнутую сигарету, и Молли дала ему прикурить от изящной хромированной немецкой зажигалки, имеющей вид принадлежности хирургического кабинета. - Ну что ж, я скажу тебе. Армитаж сейчас на коне. Сейчас он при больших деньгах, у него таких никогда раньше не было, и с каждым днем он получает все больше и больше. - Кейс отметил напряжение в ее голосе. - Или, возможно, не он, а тот, кто стоит за ним... - Молли пожала плечами. - И что это означает? - Точно не знаю. Я знаю только, что понятия не имею, кто он и на кого мы с ним работаем. Кейс заглянул в ее сдвоенные зеркальца. В субботу вечером, покинув "Хилтон", он вернулся в "дешевый отель" и проспал десять часов кряду. А потом долго и бесцельно бродил вдоль охранного ограждения порта, разглядывая чаек, кружащих над волнорезами. Если Молли и следила за ним, то делала это мастерски. Ночной Город Кейс обошел стороной. Дождался в капсуле звонка Армитажа. А теперь сидел в этом тихом больничном дворике в компании с девушкой с телом гимнастки и руками фокусника и ждал вызова на операцию. - Прошу вас, пройдите, сэр, анестезиолог ожидает вас. Лаборант кивнул, повернулся и, не дожидаясь Кейса, направился обратно к зданию клиники. Леденящий запах стали. Морозные пальцы ласкают его спину. Он, потерянный, такой маленький в этой бескрайней тьме, руки наливаются холодом, образ собственного тела блекнет на фоне неба цвета телевизионного экрана... Голоса... И сразу - черный огонь в ветвящихся корневищах нервов, боль, перехлестнувшая пределы всего, чему имя боль было дано... Лежать спокойно. Не шевелиться. И Рац был здесь, и Линда Ли, и Вейдж, и Лонни Зон. Сотни лиц из неоновых джунглей, моряки, дельцы и шлюхи оттуда, где небо - отравленно-серебристо, а череп - тюрьма. Черт побери, да не двигайся же. Где небо блекнет, превращаясь из шипящей мешанины статических разрядов в иноцветие Матрицы, и где на нем сверкают сюрикены, его звезды. - Да тише же, Кейс, мне нужно попасть тебе в вену! Она сидела у него на груди и держала в руке голубой пластиковый шприц. - Черт, если ты не будешь лежать спокойно, я тебе горло перережу! В тебе еще до черта эндорфинных ингибиторов. Очнувшись, Кейс обнаружил, что рядом с ним в темноте лежит она. В шее было неприятное хрусткое ощущение. В спине отстраненно пульсировала боль. Образы возникали и рассыпались: мельтешение видов Мурашовника, купола Фуллера, туманные фигуры двигаются мимо по затененным мостам и эстакадам... - Кейс? Сегодня среда, Кейс. Она пошевелилась, повернулась, перевесилась через него. Ее грудь на мгновение прижалась к его руке. Он услышал, как она откупорила бутылку с водой и сделала несколько глотков. - Держи. - Она вложила бутылку ему в руку. - Я вижу в темноте, Кейс. В мои очки встроены микроволновые усилители, переводящие сверхвысокие частоты в оптический диапазон. - Спина болит. - Это там, где тебе подсаживали спинномозговую ткань. Кровь тебе тоже поменяли. Кровь - потому что теперь у тебя новая поджелудочная железа. Кроме того, в твою печень вживлено немного новой ткани. А что сотворили с твоими нервами, я даже не берусь описать. Невероятное количество мелких пересадок. Пожалуй, переделали почти все. - Молли подтянулась на руках и села. - Сейчас 2:43:12 ночи, Кейс. К моему зрительному нерву подсоединен чип таймера с индикатором. Он тоже сел и попробовал отпить из бутылки. Захлебнулся, закашлялся - тепловатая вода пролилась ему на грудь и ноги. - Нужно попробовать подключиться, - услышал Кейс собственный голос. Он принялся ощупью искать одежду. - Нужно узнать... Молли рассмеялась. Сильные маленькие руки потянули его за плечи назад. - Извини, ковбой. Придется подождать восемь дней. Приказ врачей. Если ты сядешь за клавиатуру прямо сейчас, твоя нервная система высыплется через задницу. Кроме того, доктора уверены, что она работает. На всякий случай тебя еще раз проверят через день или два. Кейс снова лег на спину. - Где мы? - Дома. В "дешевом отеле". - А где Армитаж? - В "Хилтоне", продает аборигенам бусы или что-то в этом роде. Скоро мы уедем отсюда, приятель. Амстердам, Париж, потом домой, в Мурашовник. Она тронула его плечо. - Перевернись. Я хорошо умею делать массаж. Кейс лег на живот, вытянул руки вперед, коснулся пальцами стены капсулы. Молли села на него верхом, на поясницу, уперлась коленями в пластик пола, от ее кожаных джинсов исходила прохлада. Провела пальцами по его шее. - А почему ты не в "Хилтоне"? Вместо ответа она отвела назад одну руку, положила ее между его ног и тихонько покатала большим и указательным пальцами мошонку. Так продолжалось с минуту - Молли возвышалась над ним в темноте, одна рука вытянута назад и нежно гладит его чресла, другая по-прежнему на его шее. Кожа ее джинсов тихо поскрипывала. Кейс чуть изменил позу, почувствовав, что напрягся и пол мешает ему. Его голову все еще наполняла тупая переливающаяся боль, но хрусткое ощущение в шее начало проходить. Он поднялся на локте, перевернулся и откинулся на мягкий пластик, потянул Молли вниз, лизнул ее грудь - твердый маленький сосок влажно скользнул по его щеке. Он отыскал молнию на джинсах Молли и попытался расстегнуть ее. - Я сама, - сказала она, - мне видно лучше. Звук расстегиваемой молнии. Молли легла на спину и дергала ногами до тех пор, пока не освободилась от штанов. Затем перекинула через Кейса ногу, и он провел рукой по ее лицу. Неожиданное прикосновение к твердой поверхности имплантированных линз. - Не надо, - сказала Молли, - останутся отпечатки пальцев. Она снова оседлала его, взяла за руки, прижала их к своему телу: одну к ягодицам сзади - большой палец вдоль вертикального желобка, другую к лобку - пальцы растопырены. Затем передвинулась чуть вперед, приподнялась и начала опускаться, и в его сознании снова замельтешили образы - лица, фрагменты неоновых картин возникали и рассыпались. Молли скользнула вниз, и спина Кейса конвульсивно выгнулась. Молли задвигалась, нанизывая себя, снова и снова скользя вверх и вниз, и так до тех пор, пока они не кончили, оба одновременно, и его оргазм полыхнул голубым светом в пространстве безвременья, беспредельном, огромном, как Матрица, и мельтешащие лица были разорваны ураганом в клочья и унесены прочь по бесконечному коридору, а ноги Молли, сильные и влажные с внутренней стороны, крепко сжимали его бедра. В Нинсее тонкий ручеек будничной версии толп времен миновавшего уикэнда змеился по улицам все в том же безостановочном танце биза. Волны звуков накатывали от аркады и движущихся тротуаров. Кейс заглянул в "Чат" и нашел Зона, тот присматривал за своими девочками во влажных, пропахших пивом сумерках бара. Рац был на своем посту за стойкой. - Не видел Вейджа, Рац? - Сегодня вечером - нет. Рац двинул бровью в сторону Молли. - Если увидишь, передай, что я достал для него деньги. - Что, судьба переменилась, дружище артист? - Да ну тебя, еще сглазишь. - Слушай, мне просто необходимо повидаться с этим парнем, - сказал Кейс, рассматривая свое отражение в ее очках. - Нужно свернуть биз и всякое такое. - Армитажу не понравится, что я выпустила тебя из поля зрения. Молли стояла под плавящимися часами Диана, уперев руки в бедра. - Этот парень не будет говорить со мной в твоем присутствии. Диан разговаривает только с глазу на глаз. Он себя очень бережет. Но у меня есть люди, которые просто пойдут на дно, если я уйду из Тибы втихую. Мои люди, ты понимаешь? Губы Молли сжались. Она покачала головой. - У меня ребята в Сингапуре, связи в Токио - в Синзюки и Асакуза, - и все они _пойдут на дно_, понимаешь? - врал он, положив руку на ее затянутое в черное плечо. - Пять. Пять минут. По твоим часам, идет? - Мне платят не за это. - То, за что тебе платят, это одно. А то, что несколько моих близких друзей погибнет из-за того, что ты слишком буквально понимаешь свои инструкции, это совсем другое. - Ну-ну. Нечего вешать мне лапшу насчет близких друзей. Ты пришел сюда, чтобы вычислить меня и Армитажа с помощью своего дружка-контрабандиста. Молли водрузила красный сапог на запыленный кофейный столик а- ля Кандинский. - А, Кейс, славный малый! Похоже, у твоей подруги пушка, не считая приличного количества кремния в голове. Так какие у нас дела? Вопрос Диана повис в воздухе между Кейсом и Молли, словно заговорил призрак. - Не отключайся, Жюль. Как бы там ни было, я вхожу один. - Уж пожалуйста, удостоверься в этом, сынок. Не дай тебе Бог, чтобы оказалось иначе. - Ладно, - проворчала Молли. - Иди. Но на пять минут. Чуть задержишься - и я тоже войду и навсегда успокою твоего осторожного друга. А пока ты будешь там внутри, постарайся догадаться кое о чем. - О чем? - Почему я тебе это позволяю. Она повернулась и вышла за дверь, мимо уложенных друг на друга белых упаковок с консервированным имбирем. - Заводишь все более и более странные знакомства, Кейс? - спросил Диан. - Жюль, она вышла. Позволь мне войти. Прошу тебя, Жюль. Задвижки со щелчком ушли в стены. - Только не спеши, Кейс, - сказал голос. - Давай, Жюль, готовь к работе свою механику, - сказал Кейс, присаживаясь на гнутое креслице. - Моя механика всегда наготове, - спокойно сказал Диан, доставая из-за разобранной механической пишущей машинки оружие и аккуратно направляя его на Кейса. Это был пистолет, из тех, что обычно носят в кобуре на поясе, револьвер "Магнум" со спиленным почти до самого барабана стволом. Предохранительная скоба спускового крючка тоже была удалена, а рукоятка обернута чем-то вроде изоленты. Кейс подумал, что видеть такое в розовых, с изящным маникюром руках Диана более чем странно. - Всего лишь предосторожность, ты же понимаешь. Ничего личного. Так скажи мне, зачем пришел? - Мне нужен экскурс в историю, Жюль. И данные на одного парня. - А что стряслось, сынок? На Диане была светлая рубашка в полоску карамельно-коричневого цвета, с воротничком, белым и жестким как фарфор. - Дело во мне, Жюль. Я уезжаю. Сматываю удочки. Но прошу тебя оказать услугу, хорошо? - Данные на кого, сынок? - На одного сукина сына по имени Армитаж, проживающего сейчас в "Хилтоне". Диан опустил пистолет и с нажимом сказал: - Сиди тихо, Кейс, - и застучал по миниатюрной клавиатуре, лежащей у него на колене. - Похоже, тебе известно ровно столько же, сколько всей моей сети. Впечатление такое, что у этого джентльмена какое-то соглашение с якудза, а сыны бледных хризантем способны надежно укрывать своих друзей от глаз любопытных вроде меня. Других каналов у меня нет. Так что давай перейдем к истории. Ты сказал - история? - Война. Ты был на войне, Жюль? - Война? Да какая там война! Длилась-то три недели. - "Броневой кулак". - Известная операция. Неужели вам перестали преподавать в школе историю? Большой и мерзкий послевоенный политический футбол, вот как это называется. Уотергейт чистой воды. Эти бонзы, Кейс, военные шишки из Мурашовника... Где это было? Маклин, что ли?.. Отсиделись в бункерах, все такое... большой скандал. Пустили коту под хвост добрую толику молодого патриотического пушечного мяса в целях проверки шибко новых технологий. Как всплыло позже, они знали о русских охранных поясах. Знали об эмпах - магнитном пульсационном оружии. И все равно послали туда ребят, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет. - Диан пожал плечами. - Пушечное мясо для иванов. - Кто-нибудь из тех парней выбрался оттуда? - Господи, - вздохнул Диан, - это была кровавая бойня... Но все-таки двое или трое вернулись. Одна из команд. Захватили советский военный вертолет... Тебе вообще-то следовало бы об этом знать. Долетели на нем до Финляндии. Но у них не было кодовых паролей для входа, и финские ПВО сшибли их ко всем чертям прямо на границе. Дела спецназа, - Диан потянул носом. - Кровавая бойня. Кейс кивнул. Все вокруг было пропитано запахом консервированного имбиря. - Сам я всю войну прокантовался в Лиссабоне, - продолжил Диан, откладывая пистолет. - Прекрасное место - Лиссабон. - В действующих частях, Жюль? - Можно считать, что нет. Но я видел работу наших ребят. - Диан улыбнулся своей розовой улыбкой. - А что война может сделать с рынком - любо-дорого смотреть. - Спасибо, Жюль. Я твой должник. - Не бери в голову, Кейс. И - счастливо. Позже Кейс говорил себе, что этот вечер с самми не заладился с самого начала и что еще пробираясь следом з