е только пустоту; смерть Линды Ли в надувном доме в Тибе оставила у него воспоминание лишь о легкой тошноте и отвращении. Но не злости. На его мысленном киноэкране, крошечном и далеком, выстрел вновь разметал голову Диана, заливая кровью и мозгом стены офиса. Теперь он знал: ярость и злость пришли к нему в аркаде, когда Зимнее Безмолвие отнял у него Линду Ли, лишив его простейшей животной надежды на пищу, тепло, ночлег. А окончательно свои новые чувства Кейс осознал только после разговора с голоконструктом Лонни Зона. Ощущение было непривычным. И потому он не мог оценить, насколько оно сильно. - Оцепенение, - пробормотал он. Долгое время, много лет, он пребывал в оцепенении. Все нинсейские ночи, ночи с Линдой, оцепеневший, бесчувственный, в кровати и в ледяном узле сделок по наркотикам. Но теперь в нем было пламя, и оно согрело его, и заработал чип агрессивности. _Плоть_, твердило что-то внутри него. _Это голос плоти, не обращай на него внимания_. - Эй, налетчик... Кейс открыл глаза. Рядом с ним стояла Кэт в темной одежде, ее волосы все еще оставались зализанными ветром после безумной гонки по ночным улицам. - Я думал, ты пошла домой, - сказал Кейс и хлебнул пива, скрывая смущение. - Я попросила Брюса ссадить меня у магазинчика. И купила вот это. Кэт прижала руку к бедру и опустила ее вниз, так чтобы задрался рукав. На ее запястье Кейс увидел голубой кожный диск. - Нравится? - Конечно. Кейс машинально стрельнул глазами по сторонам, проверяя реакцию окружающих, и снова посмотрел на девушку. - И что теперь ты собираешься делать? - Тебе понравился бета, который ты купил у нас, Люпус? Она уже придвинулась к нему вплотную, излучая своим телом тепло и желание, расширившиеся зрачки в щелях ее глаз поглотили почти всю радужную оболочку, жилы на ее шее были натянуты как струны. Она дрожала - видимо, от только что принятой дозы. - Тебе это пришлось по кайфу, Люпус? - Ага. Но отходняк - сущий дьявол. - Значит, тебе нужен еще разочек. - Для того, чтобы?.. - У меня есть ключи. На холме сразу за "Раем" есть одно славное гнездышко. Хозяева отправились по делам на дно колодца, и если ты пойдешь со мной туда... - Если я пойду с тобой туда?.. Она взяла его руку и зажала ее между своими горячими и сухими ладонями. - Ты ведь _як_, верно, Люпус? Боевик, работаешь на якудза? - Разбираешься в людях. Кейс высвободил свою руку и полез за сигаретами. - Тогда почему у тебя все пальцы на месте? Я думала, ты должен отрубать себе по пальцу каждый раз, когда облажаешься. - А я еще ни разу не облажался. Кейс прикурил сигарету. - Я видела женщину, которая была с тобой. В тот день, когда мы встретились в первый раз. У нее походка, как у Хидео. Она меня испугала. - Кэт улыбнулась, широко и чуть диковато. - Но все же она мне понравилась. Как она относится к девушкам? - Никогда ее об этом не спрашивал. А кто такой Хидео? - Он охраняет Три-Джейн. Хранитель, так она его называет. Семейный хранитель. Кейс заставил себя сохранить равнодушное выражение лица и по- прежнему спокойно изучал взглядом посетителей "Крайнего случая". - Трех Джейн? - Леди Три-Джейн. Она не из простых. Богачка. Ее отец владеет здесь всем вокруг. - Этим баром? - Вольной Стороной! - Без врак? Классные у тебя друзья. Кейс поднял бровь. Потом положил руку ей на талию, легонько ущипнул за бедро. - Каким образом тебе удалось свести дружбу с такими-то аристократами, Кэти? Или, может быть, ты у нас темная лошадка? Может, вы с Брюсом на самом деле тайные наследники каких-нибудь древних состояний? А, что скажешь? Кейс гладил ее кожу сквозь тонкую черную ткань. Кэт прижалась к нему. Засмеялась. - Нет, ну что ты, - сказала она, опустив ресницы, что, по всей видимости, должно было означать приступ застенчивости. - Просто она очень любит вечеринки. А мы с Брюсом регулярно закатываем пирушки. А там ей одной скучно. Ее старик разрешает ей иногда прогуляться, но только если Хидео рядом и следит за ней. - Где это ей скучно? - В "Блуждающих огнях", на ее вилле. Она рассказывала мне о ней, о, там очень мило, лилии, пруды и все такое. Это замок, настоящий замок, все из камня. И там такие закаты! Кэт уютно прильнула к нему. - Эй, Люпус, приятель, тебе нужен кож-диск. Тогда мы будем чувствовать себя одинаково. На шее Кэт на тонком ремешке висел маленький кожаный кошелек. Ногти девушки были покрыты ярким розовым лаком и четко выделялись на фоне ее пятнистого "быстрого" загара. Кэт открыла кошелек и достала из него голубые кож-диски, упакованные в пластиковые пузыри на бумажной основе. Что-то белое выпало из ее кошелька и улеглось на полу; Кейс встал со стула и поднял вещицу. Бумажный журавлик. - Это мне дал Хидео, - объяснила Кэт. - Он показывал мне, как их правильно складывать, но я так и не научилась. Шея у меня всегда выходит задом наперед. Она забрала из руки Кейса журавлика и затолкала его обратно в кошелек. Кейс смотрел, как ее торопливые пальцы вырывают из упаковки кожный диск, затем разглаживают его на внутренней стороне его запястья. - Три-Джейн - у нее заостренное лицо, нос как у птицы? - Кейс посмотрел на свою руку, которая, словно чужая, механически поглаживала бедро Кэт. - Темные волосы? Молодая? - Да, очень похоже. Но она очень не простая, ты понимаешь? Со всеми-то своими деньгами... Наркотик налетел на него как поезд-экспресс, белая колонна горячего света, исходящая из тазовых костей, пронизала его позвоночник; швы его черепа стали иллюминировать под рентгеновскими лучами вспышек коротких замыканий сексуальной энергии. Его зубы запели в своих гнездах точно камертоны, чистыми прозрачными звуками, как хрусталь, каждый на своей ноте. Его кости под расплывчатым, туманным покровом плоти сверкали полированным хромом, суставы были густо смазаны силиконом. Бешеные песчаные вихри понеслись, вычищая до блеска пустынные закоулки его черепа, испуская волны тонкого высокого воя, вырывающегося наружу через глазницы и расширяющегося, расширяющегося вокруг его головы наподобие чистейшего растущего на глазах кристалла... - Пошли, - сказала Кэт. - Теперь ты в порядке. И мы примем еще. Там, на холме, у нас впереди целая ночь... И ярость его тоже вдруг начала расти, расширяться, безжалостно, стремительно, выбиваясь наружу на гребне бетафенетиламиновой волны, сотрясая основы окружающего мира - концентрированная, едкая. В штанах у него словно бы появился свинцовый слиток. Лица людей вокруг него принадлежали раскрашенным куклам, розовые и белые части ртов двигались без устали, слова извергались наружу подобно дискретным пузырям звуков. Кейс посмотрел на Кэт и увидел каждую пору ее кожи цвета медной проволоки, глаза - пустые, глупые стекляшки, мельчайшую асимметрию ее грудей и ключиц, и... в его глазах полыхнуло белым. Он оттолкнул ее руку и широким шагом на негнущихся ногах двинулся к выходу, отшвырнув кого-то с дороги. - Мать твою! - закричала она ему вслед. - Ты, дерьмо собачье! Кейс не чувствовал ног. Он шел словно на ходулях, выписывая безумные петли на выложенной из плиток мостовой Жюль Верн, слыша далекий глухой ритм - свой собственный пульс. Тонкие как бритвы плоскости света пересекали его череп под дюжиной различных углов. А затем он стоял, замерев, с налитыми кровью глазами и раздутыми чреслами, прижав кулаки к бедрам, запрокинув голову, с искривленными губами, дрожащий. Он не сводил глаз с затерянного в небе Вольной Стороны Зодиака, и ночные созвездия голографического небосвода двигались, сливались, словно были растворены в некой жидкости, плыли самостоятельно, подобно живым существам запредельной реальности. И так продолжалось до тех пор, пока звезды не сложились, сами собой, каждая по отдельности и все вместе, все сотни и тысячи, в один огромный портрет из пятнышек света - крапинок звезд на черном фоне неба. Лицо Линды Ли. И тогда он смог отвести взгляд и посмотреть по сторонам, обнаружив при этом, что все лица вокруг тоже смотрят вверх, все дефилирующие туристы охвачены любопытством. И когда эти небесные огни погасли, на рю Жюль Верн вновь зажурчал разноголосый говор, эхом отражаясь от террас и резных балкончиков из камня цвета луны. Где-то неподалеку начали бить невидимые часы, разнося над домами звон древних колоколов Европы. Полночь. Кейс бродил по улицам до самого утра. С рассветом он спустился со своих высот, его хромированный скелет проржавел, наркотическая плоть превратилась в обыденную, камнем висящую на нем. Кейс не мог думать. И это ему очень нравилось - быть в сознании и при этом быть неспособным думать. Кейсу представлялось, что он воплощается во все предметы, на которые падает его взгляд: в скамейку в парке, в стайку белых мотыльков вокруг антикварного фонаря, в робота-садовника, раскрашенного косыми желтыми и черными полосами. Небо купалось в воспроизведении одного из вариантов восхода, розового и теплого. Кейс заставил себя съесть омлет в кафе на улице Исполнения Желаний, затем выпил стакан воды и закурил последнюю сигарету из пачки. Он прошел через лужайку на крыше "Интерконтиненталя" - там было уже довольно оживленно: рано встающие гости отеля, расположившись под полосатыми зонтиками, заказывали легкие завтраки и пили кофе. Ярость все еще была при нем. Ощущение было такое, словно, прогулявшись по улицам с определенной репутацией, вы вдруг обнаружили, что ваш бумажник по-прежнему в кармане. И это ощущение согрело Кейса, хотя он до сих пор он не мог определиться с ним и найти объект его приложения. Он вошел в лифт и спустился на свой уровень, разыскивая по карманам кредитный чип Вольной Стороны, служащий здесь одновременно и ключом. Сон постепенно становился его реальной целью, тем немногим, что он мог сделать прямо сейчас. Упасть на постельный мат цвета песка и снова погрузиться в бесчувствие. В номере его уже ждали. Их было трое, и их элегантные белые костюмы строгого покроя превосходно гармонировали с изысканностью мебели и прочих частей интерьера ручной работы. На плетеной софе сидела девушка, рядом с ней, на подушках с лиственным рисунком, лежал автоматический пистолет. - Тьюринг, - представилась она. - Вы арестованы. Часть четвертая. Вилла "Блуждающие огни" 13 - Вас зовут Генри Дорсетт Кейс. Девушка назвала год и место его рождения, его личный идентификационный номер в БАМА, а также несколько имен, в которых он узнал свои прошлые клички и псевдонимы. - И давно вы уже здесь? Кейс заметил, что содержимое его сумки разложено на кровати, грязное белье кучками рассортировано по типам. Сюрикен лежал отдельно, между джинсами и трусами, прямо на песочном пластике. - Где Колодни? Двое мужчин сидели рядом на диванчике, у обоих руки сложены на загорелой груди, на шеях сверкают одинаковые золотые цепочки. Кейс присмотрелся к ним и заметил, что их молодость поддельна: возраст выдают предательские морщинки на костяшках пальцев - то, что хирургия исправить не способна. - Кто это - Колодни? - Под таким именем она записана в регистре. Где она? - Понятия не имею, - сказал Кейс, подошел к бару и налил себе минеральной воды. - Она уехала. - Где вы были сегодня ночью, Кейс? Девушка взяла пистолет и положила его себе на колени, дулом в сторону от Кейса. - На Жюль Верн, заглянул в парочку баров, принял свое. А вы? Он еще не чувствовал уверенности в ногах. Минеральная вода была теплой и без газа. - Мне кажется, вы не отдаете себе отчета в сложившейся ситуации, - сказал мужчина, сидящий справа, вытягивая пачку "Житан" из нагрудного кармана белой сетчатой рубашки. - Вы серьезно влипли, месье Кейс. Вам будет предъявлено обвинение в заговоре с целью увеличения автономности искусственного разума. Из того же кармана он достал золотую зажигалку "Данхилл" и устроил ее поудобнее в ладони. - Человек, известный вам под именем Армитаж, уже арестован. - Корто? Глаза говорившего расширились. - Да. Откуда вам известно это имя? Из зажигалки выскочил сантиметровый язычок пламени. - Не помню, забыл, - ответил Кейс. - Ничего, вспомнишь, - сказала девушка. Их имена, условные имена, были: Мишель, Ролан и Пьер. Пьер, как решил Кейс, выступает в роли Плохого Копа. Ролан принимает сторону Кейса, проявляя к нему участие и даже заботу - после того как Кейс отказался от "Житан", у него нашлась нераспечатанная пачка "Ехэюань" - и будет составлять противовес холодной враждебности Пьера. Мишель взяла на себя функцию Ангела-Стенографиста, позволяющего себе небольшую корректировку развивития событий. У одного из них, а может быть, у всех есть в голове передатчик, вероятнее всего, симстим, и поэтому все, что Кейс сейчас скажет и сделает, будет рассматриваться как вещественное доказательство. Но, спросил он себя, превозмогая мучительный отходняк, доказательство чего? Зная, что он не понимает их французского, они свободно обменивались мнениями. По крайней мере, так казалось. Но Кейс понял из их разговора достаточно много: имена и названия типа Поули, Армитаж, "Чувства/Сеть", "Новые пантеры" выступали над бурным морем парижского французского подобно верхушкам айсбергов. Но при этом вполне возможно было и то, что все эти имена произносились специально для него. Во всяком случае, Молли у них проходила только под фамилией Колодни. - Вы говорите, что вас наняли для налета, Кейс, - сказал Ролан; его неторопливая речь предположительно должна была производить впечатление рассудительности, - и что вам неизвестно, какова цель этого налета. Не кажется ли вам странным этот аспект вашего договора? Не будучи ознакомлены с особенностями защитных систем, вы не смогли бы выполнить порученную вам работу. Ведь от вас требовались определенные действия криминального характера, например, вторжение. Ролан наклонился вперед, уперев локти рук, покрытых стандартным загаром, в колени и раскрыв ладони, как бы для принятия объяснений Кейса. Пьер безостановочно ходил по комнате: он был то у окна, то около двери. Передающее устройство в голове у Мишель, решил Кейс. Ее глаза ни разу не оставили его. - Могу я хоть что-то надеть? - спросил он. Пьер настоял на том, чтобы Кейса раздели донага, чтобы внимательнее проверить швы его джинсов. После этого он отвечал на вопросы сидя голым на плетеном табурете, сверкая своей неприлично белой ногой. Ролан спросил Пьера о чем-то по-французски. Пьер, снова оказавшийся у окна, принялся смотреть наружу через плоский маленький бинокль. - _Non_, - ответил он рассеянно, и Ролан многозначительно кивнул, поведя бровью в сторону Кейса. Кейс решил, что наступил подходящий момент для улыбки. Ролан улыбнулся ему в ответ. Типичные паскудные полицейские штучки-дрючки из детективных книжек, подумал Кейс. - Послушайте, - сказал он, - я чувствую себя ужасно. В этом чертовом баре я ширнулся, понимаете? Мне хочется прилечь. Вы сказали, что поймали Армитажа. Так идите и допрашивайте его. Меня всего лишь наняли для работы. Ролан кивнул. - А Колодни? - Она уже работала с Армитажем, когда он нанял меня. Она всего лишь мускулы, просто девочка-бритва. Насколько я знаю. А мне известно очень мало. - Но вам известно, что настоящее имя Армитажа - Корто, - сказал Пьер, не отрывая глаз от мягких пластиковых фланцев бинокля. - И откуда же вам это известно, друг мой? - Кажется, он сам как-то сказал, что его зовут Корто, - ответил Кейс, ужасно сожалея о своей обмолвке. - У многих бывает по два имени. Вот вы, например. Вас же зовут не только Пьер? - Нам известно, что в Тибе вам сделали операцию, - сказала Мишель. - Это было первой серьезной ошибкой Зимнего Безмолвия. Кейс постарался по возможности ничем не проявить свое удивление. Это имя еще ни разу не упоминалось. - Операционные процедуры, примененные к вам, потребовали официального использования владельцами клиник семи запатентованных самых передовых методик. Понимаете вы, что это означает? - Нет. - Это означает, что теперь хирурги черных клиник Тиба-сити стали владельцами пакетов акций трех основных медицинских исследовательских консорциумов. Это идет вразрез с обычным порядком вещей. Это привлекло внимание. Девушка скрестила коричневые руки на своих маленьких острых грудках и откинулась на расписные подушки. Кейс никак не мог решить, сколько ей лет. Говорят, возраст всегда можно прочитать в глазах, но Кейс никогда ничего подобного не замечал. Глаза Жюля Диана, спрятанные за розовым кварцем пенсне, были глазами скучающего десятилетнего мальчишки. Ничто не говорило о прожитых годах и в Мишель, за исключением кожи на костяшках пальцев. - Мы выследили вас до Мурашовника, там ваш след потерялся. Затем мы снова вышли на вас, когда вы вылетали в Стамбул. Отправившись по найденным следам от аэропорта обратно, мы вышли на сетевые операции вашей "Хосаки", обнаружили, что беспорядки в "Чувствах/Сети" были организованы с подачи вашей компании. "Чувства/Сеть" изъявили горячее желание сотрудничать с нами. Проведя собственное расследование, они обнаружили пропажу личностного конструкта Мак-Коя Поули. - В Стамбуле, - рассудительно сказал Ролан, - все оказалось еще проще. Ваша женщина засветила контакт Армитажа с секретной полицией. - А затем вы отправились прямиком сюда, - сказал Пьер, опуская бинокль в карман брюк. - Мы были в восторге. - От возможности поработать над своим загаром? - Вы понимаете, что мы имеем в виду, - сказала Мишель. - Если вы будете прикидываться дурачком, то этим лишь затрудните свое и без того тяжелое положение. Мы еще не обсуждали вопрос о выдаче преступника. Вы вернетесь вместе с нами, Кейс, вы и Армитаж. Вопрос в том, куда мы с вами после этого направимся? В Швейцарию, где вы будете выступать только в роли свидетеля на слушании по делу искусственного разума. Или в _le_ БАМА, где вам предъявят доказательства того, что вы принимали участие не только во вторжении в частную компьютерную сеть и воровстве, но и в акте публичных бесчинств, повлекших за собой гибель пятнадцати невинных людей. Ваш выбор? Кейс вытащил сигарету из пачки "Ехэюань"; Пьер дал ему прикурить от своего золотого "Данхилла". - Станет ли Армитаж выгораживать вас? Вопрос был подчеркнут щелчком крышечки зажигалки, притушившей пламя. Кейс посмотрел на Пьера снизу вверх. В глазах у него плыло. Бетафенетиламин давал о себе знать головной болью и горечью во рту. - Сколько вам лет, начальник? - Достаточно, чтобы хорошо понимать, что ты пойман, захомутан и на пути на скамью подсудимых. - Один вопрос, - сказал Кейс, затягиваясь сигаретой. Дым он выпустил в пах агенту тьюрингового регистратора. - Ваша юрисдикция, ребята. Она имеет здесь силу? Я хочу сказать, не стоит ли пригласить на наши посиделки службу безопасности Вольной Стороны? Это их территория, не так ли? Кейс заметил, как глаза на худом мальчишечьем лице Пьера стали стальными, а рука напряглась для удара. Но Пьер только пожал плечами. - Это не имеет значения, - сказал Ролан. - Вы пойдете с нами. У нас есть опыт управляться с ситуациями, связанными с двойственной правовой основой. Международные договоры, под эгидой которых работает Тьюринговая Регистрация, позволяют нам находить гибкое решение в любой ситуации. Или же мы сами создаем эту гибкость там, где требуется. Маска дружеского участия внезапно исчезла, и глаза Ролана стали такими же жесткими, как у Пьера. - Вы не просто глупец, вы много хуже, - сказала Мишель, поднимаясь на ноги с пистолетом в руке. - Вы совершенно не думаете о судьбе всего человеческого рода. Тысячи лет люди мечтали о сделке с дьяволом. И только теперь подобное стало возможным. Какую плату вам обещали за это? Каким должно было быть ваше вознаграждение за то, что вы взялись помочь этому созданию освободиться? В ее голосе звучала горечь, невозможная для девятнадцатилетней. - Теперь можете одеться. Вы пойдете с нами. Вместе с так называемым Армитажем вас доставят в Женеву, где вы будете давать свидетельские показания на суде над этим ИР. В противном случае мы вас убьем. Прямо сейчас. Девушка подняла пистолет, гладкий черный "Вальтер" с встроенным глушителем. - Уже одеваюсь, - сказал Кейс, захромав к постели. Его ноги все еще были бесчувственными и неуклюжими. Он начал копаться в сумке, отыскивая чистую майку. - Нас ждет корабль. Конструкт Поули мы сотрем из импульсной пушки. - "Чувства/Сеть" будут вне себя, - сказал Кейс, подумав при этом: а также исчезнут все вещественные доказательства в "Хосаке". - Они и без того в весьма затруднительном положении. Иметь у себя подобное запрещено. Кейс натянул майку через голову. Его взгляд упал на сюрикен, безжизненный металл, лежащий на кровати, - его звезду. Кейс поискал в себе ярость. Она ушла. Наступило время сдаваться, идти на попятный... Он подумал о капсулах с токсином. - Вот тут-то нас и настигает плоть, - пробормотал он. В лифте, поднимавшем их к лужайке, он думал о Молли. Она, наверно, уже на вилле. Охотится за Ривейрой. В то время как за ней может охотиться Хидео, который наверняка был тем самым клонированным ниндзя из сказки Финна, что приходил забрать говорящую голову. Кейс прижался лбом к непроницаемо черной пластиковой стене и закрыл глаза. Его члены были словно пропитанное водой дерево, кривое и тяжелое. Они пообедали среди деревьев, под блестящими зонтиками. Ролан и Мишель мгновенно вошли в роль и щебетали без умолку на первоклассном французском. Пьер помалкивал и был настороже. Мишель держала дуло пистолета в нескольких сантиметрах от ребер Кейса, прикрывая оружие белым парусиновым жакетом, переброшенным через руку. Отобедав, все вместе двинулись через лужайку, мимо столиков и деревьев, и Кейс думал о том, выстрелит ли Мишель в него или нет, если он сейчас грохнется в обморок. В его глазах то и дело мелькали туманные черные пятна. Он поднял голову, посмотрел на горячую белую полосу и заметил там парящую на фоне кинематографического неба гигантскую бабочку - авиетку. Они достигли огороженного края лужайки, обрывающегося пропастью вниз. На склоне каньона, по дну которого змеилась улица Исполнения Желаний, беспорядочными островками росли дикие цветы. Мишель отвела с глаз вьющиеся темные волосы и указала рукой вперед, сказав что-то по-французски Ролану. Казалось, что она абсолютно счастлива. Кейс посмотрел в ту сторону, куда указывала ее рука, и увидел изгибы озер, белый молочный перелив казино, бирюзовый блеск тысяч бассейнов, тела купающихся - крошечные бронзовые иероглифы, и все это безмятежное многообразие искусственная сила тяжести нежно прижимала к нескончаемому изгибу нутра Вольной Стороны. Они подошли к ажурному металлическому мостику, изогнувшемуся над улицей Исполнения Желаний. Мишель ткнула Кейса дулом "Вальтера" в бок. - Полегче. Я и без того едва передвигаю ноги. Авиетка спикировала на них, когда они находились примерно на середине мостика. Все произошло стремительно и беззвучно - электрический мотор авиетки работал бесшумно. Фиберглассовая кромка крыла срезала Пьеру верхнюю часть черепной коробки. Лишь мгновение они находились в тени летательного аппарата; Кейс почувствовал, как струя горячей крови полоснула его по шее. Затем кто-то сбил его с ног. Он перевернулся и увидел, что Мишель лежит на спине, согнув колени, и целится вверх, в небо, держа "Вальтер" обеими руками. _Не имеет смысла_, подумал он со странным спокойствием и ясностью мысли. Девушка пыталась сбить авиетку из своего пистолетика. Кейс вскочил на ноги и бросился бежать. Оказавшись между деревьями, он оглянулся. Его преследовал Ролан. Кейс увидел, как хрупкий биплан врезался в железные перила мостика, смял их, прокатился немного дальше и сбросил девушку вниз, в каньон. Ролан даже не оглянулся. Его лицо было сосредоточенно, бледно, зубы оскалены. В руке у него что-то блеснуло. Но как только Ролан вбежал под крону первого из деревьев, с ним тут же разделался робот-садовник. Огромный краб в черную и желтую полоску свалился на него из густого сплетения ветвей. - Ты убил их, - задыхаясь, на бегу прохрипел Кейс. - Ублюдок, сумасшедший сукин сын, ты просто взял и убил их всех... 14 Маленький поезд несся по туннелю со скоростью восемьдесят километров в час. Кейс отдыхал, прикрыв глаза. Душ помог ему прийти в чувство, но, выйдя из гостиницы, он лишился остатков завтрака, увидев розовые разводы крови Пьера на белых плитках мостовой. Веретено сужалось, сила тяжести ослабевала. В животе у Кейса забурлило. В условленном месте в доке его ждал со скутером Аэрол. - Кейс, друга, большие неприятности, - запищал в наушниках скафандра Кейса слабый голос. Кейс сдвинул подбородком регулятор, прибавил громкость и заглянул в сделанный из небьющегося стекла лицевой щиток шлема Аэрола. - Нужно скорее на "Гарвей", Аэрол. - Угм. Все будет, друга. Но "Гарвей" в плену. Яхта, что приходила раньше, вернулась снова. Состыковалась с "Маркусом Гарвеем". Тьюринг? "Приходила раньше?" Кейс забрался на раму скутера и начал привязываться ремнями. - Японская яхта. Привозила твой пакет... Армитаж. При виде "Маркуса Гарвея" в мозгу Кейса пронеслись образы пауков и ос. Маленький буксир был ловко пристроен на серой груди обтекаемого насекомоподобного корабля, длина которого была раз в пять больше, чем у "Гарвея". Пятнистый корпус буксира был стиснут руками-захватами, раскрашенными так, что они казались состоящими из черных полос вакуума и светлых полос солнечного света. Кишка переходного трапа бледно-ржавого оттенка выходила из яхты, замысловато изгибалась змеей в пространстве, чтобы избежать соседства с соплами двигателей буксира, и упиралась в один из его входных люков. В зрелище соединенных кораблей было что-то непристойное, но все-таки более близкое к идее кормления, чем секса. - Что с Малькольмом? - Малькольм в порядке. По трубе никто не приходил. Пилот с яхты поговорил с ним и сказал, чтобы Малькольм не волновался. Когда скутер огибал серое тело корабля, Кейс прочитал его название - "Ханива", выведенное кудрявыми белыми заглавными буквами на борту под группкой японских иероглифов. - Мне это не по душе, приятель. Возможно, пришло время вообще уносить отсюда ноги. - Малькольм думает так же, друга, но "Гарвею" с таким грузом далеко не уйти. Когда Кейс выбрался из шлюза и стащил с головы шлем, Малькольм сидел в пилотском кресле и с пулеметной скоростью бубнил что-то в микрофон на сионском сленге. - Аэрол вернулся на "Вавилонский рокер", - сказал Кейс. Малькольм кивнул, не отрываясь от микрофона и не умолкая ни на секунду. Кейс перебросил свое тело через плавающие в воздухе перепутанные дреды пилота и принялся разоблачаться. Глаза Малькольма были закрыты; он молча выслушивался в голос, пискливо отвечающий ему через пару сидящих у него на голове наушников с ярко-оранжевой подкладкой, и кивал в такт, наморщив от напряжения лоб. На сионите были рваные джинсы и старая зеленая нейлоновая куртка с оторванными рукавами. Кейс затолкал свой красный скафандр "Санио" в небольшой отсек для хранения и, оттолкнувшись руками, направил свое тело в противоперегрузочное ложе. - Слышишь, друга, призрак в компе все время зовет тебя, - сообщил Малькольм, закруглившись с переговорами. - Кто на яхте? - Тот же самый японский парень, что приходил раньше. Но теперь с ним мистер Армитаж, прибыл с Вольной Стороны... Кейс натянул на голову троды и включился. - Котелок? Матрица, розовые сферы металлургического картеля "Сикким". - Что там творится, мальчик? Я полон ужасных слухов. "Хосака" связалась с банком ее близнеца на судне твоего босса. И сообщила мне чертовски занятные вещи. Тебя накрыли ребята из Тьюринга? - Да, но Зимнее Безмолвие от них избавился. - Отлично, но это ненадолго. Скоро их здесь будет целый батальон. И масса всякой техники. Могу спорить, что их операторы с деками уже слетаются в этот сетевой сектор как мухи на дерьмо. А этот твой босс, Кейс, он сказал - вперед. Он сказал, чтобы мы начинали налет, и начинали его прямо сейчас. Кейс начал набирать координаты Вольной Стороны. - Позволь-ка мне заняться этим, Кейс... Матрица поплыла и закружилась. Котелок произвел серию замысловатых прыжков с такой скоростью и виртуозностью, что Кейс только охнул от зависти. - Вот черт, Котелок... - Эх, парень, я был мастером, когда был жив. Глянь - ничего не видишь? Только без рук! - Вот он, ага? Большой зеленый прямоугольник слева? - Угадал. Корпоративное информационное ядро концерна "Тиссье- Ашпул" и айс, генерируемый двумя их дружественными ИР. По моему разумению, не слабее самых крутых военных объектов. Чудовищный, адский айс, Кейс, черный как могила и скользкий как стекло. Попробуй только взглянуть на него - изжарит твои мозги. Если мы сделаем еще хоть шажочек в его сторону, он выследит наши задницы и обрежет нам уши, а потом расскажет парням из операторных "Т-А", какой ты носил размер ботинок и сколько было дюймов в твоем малыше. - Но ведь дела не так плохи, а? Я имею в виду, Тьюринг еще далеко? Я вот подумываю о том, чтобы убраться отсюда подобру- поздорову. И тебя возьму с собой. - Правда? Без балды? И ты не хочешь посмотреть, что сможет сделать этот китайский вирус? - Ну, знаешь... - Кейс вгляделся в зеленую стену айса "Т-А". - Лады, идет. Хорошо. Начинаем операцию. - Давай диск с вирусом. - Эй, Малькольм, - Кейс выключился и позвал пилота. - Есть вероятность, что я просижу в тродах часов восемь подряд. - Малькольм курил. В кабине плавали клубы дыма. - Так что разбирайся сам, по обстановке... - Нет проблем, друга. Сионит сделал высокое сальто вперед, повис вниз головой, покопался в сетчатой сумке на молнии и извлек из нее свернутую кольцами полупрозрачную трубку, оканчивающуюся запечатанным и стерильным внутри пластиковым пузырем. Малькольм назвал это "техасским катетером", и Кейсу оно совсем не понравилось. Кейс вставил диск с китайским вирусом, подумал немного и запустил программу. - Так. Ладно, - сказал он после этого. - Пошло. Слушай, Малькольм, если дела примут странный оборот, возьми меня за левую руку. Я почувствую. А так - делай то, что тебе скажет "Хосака", договорились? - Конечно, друга, - Малькольм раскурил новый косяк от окурка старого. - И выключи эту чертову тарахтелку. Я не хочу, чтобы твоя дрянь вмешивалась в работу моего нейропередатчика. Я и без того чувствую себя крайне дерьмово. Малькольм осклабился. Кейс снова подключился к Матрице. - Господи ты Боже, - сказал Котелок, - ты только погляди. Вокруг них полным ходом шла распаковка китайского вируса. Полихромные тени, бесчисленные полупрозрачные слои и плоскости беспрерывно двигались, смещались, рекомбинировали. Огромное, постоянно меняющееся тело вируса горой разрасталось вокруг них, закрывая окружающую бесконечность. - Здоровый гад, - одобрительно хмыкнул Котелок. - Проверю Молли, - сказал Кейс, утапливая пальцем клавишу переключателя симстима. Свободное падение. Ощущение движения сквозь идеально чистую воду. Молли то ли поднималась, то ли падала в широкой трубе из серого бетона, освещенной через двухметровые интервалы белыми неоновыми трубками-кольцами. Связь была односторонней. Он не мог с ней поговорить. Кейс отключился. - Согласись, это шедевр в области программного обеспечения! Самая умная вещь после изобретения бутерброда. Эта чертова штука _невидима_. Я тут только что арендовал двадцать секунд времени вон на той маленькой розовой коробчонке, четвертая влево от айса "Т-А", хотел полюбопытствовать, как мы смотримся со стороны. Но нас здесь нет. Кейс осмотрел пространство Матрицы вокруг айса "Тиссье-Ашпул", нашел розовую структуру, стандартное образование коммерческого типа, переместился туда и оглядел окрестности. - Может, этот вирус неисправен? - Такое возможно. Но я сомневаюсь. Наша детка военная, как пить дать. И новая. И даже неизвестного типа. Иначе нас уже засекли бы как китайских воришек, но никто на вирус внимания не обращает. Включая, быть может, даже ребят в "Блуждающих огнях". Кейс еще раз посмотрел на широкую однообразную стену, экранирующую виллу. - Что ж, - сказал он, - в этом наше преимущество, верно? - Может быть. - Конструкт издал скребущий душу звук, означающий у него смех. - Я еще раз проверил для тебя старину "Куань одиннадцать", мальчик. Он абсолютно дружественен к хозяину, пока ты держишь его за яйца, вежлив и услужлив до омерзения. Изъясняется, кстати, на хорошем английском. Ты когда-нибудь раньше слышал о медленных вирусах? - Нет. - А я слышал, но лишь однажды. Тогда это была всего лишь идея, но она целиком воплощена в нашем старине "Куане". Эта штука не высверливает отверстий и не делает инъекций. Она, конечно же, взаимодействует с айсом, но настолько медленно, что айс этого практически не замечает. Ближайшая к айсу сторона логических взаимосвязей "Куаня" постепенно приближается к нему и, как бы это сказать, мутирует, что ли, превращаясь в точное подобие ткани цели. Когда состыковка заканчивается, в дело вступает основное ядро, "Куань" начинает охмурять и делать петли уже вокруг логик айса. И становится его сиамским близнецом прежде, чем тот прочухает, что к чему. Котелок рассмеялся. - Не слишком ли ты сегодня весел, приятель? От твоего смеха мурашки по коже. - А что мне еще остается? - ответил Котелок. - Старине мертвяку без шуток просто никуда. Кейс ударил пальцем по переключателю симстима. И упал на кучу какого-то металлолома, в запах пыли, его руки и колени заскользили по бумажной кипе. Позади него что-то с грохотом обрушилось. - Ну что же ты, - сказал Финн. - Поосторожнее надо. Кейс лежал на спине на груде пожелтевших от старости журналов, а из пыльной темноты "Метро голографикс" ему блестели два ряда белых ровных зубов чернокожей девчушки Финна. Кейс полежал еще немного, вдыхая аромат журнального старья и дожидаясь, чтобы сердце успокоилось и перестало бешено колотиться. - Зимнее Безмолвие, - сказал он. - Да, - ответил Финн. Его голос доносился откуда-то слева. - Ты все правильно понял. - Пошел к черту, - огрызнулся Кейс, растирая локоть. - Ну зачем же так? - возразил Финн, появляясь из ниши под полками с электронным барахлом. - Это все специально ради тебя. Или тебе больше понравилось бы, если я общался с тобою в Матрице из горящего терновника? Финн достал из кармана пиджака пачку "Портагас" и закурил. По коридору поплыл запах кубинского табака. - А там... там ты все равно ничего не пропустишь. Час пребывания здесь продлится всего лишь несколько секунд физического времени. - Думаешь, являясь в облике знакомых мне людей, ты сможешь задеть меня? Кейс встал, отряхивая белую пыль со своих черных джинсов. Повернулся и посмотрел назад, на пыльное окно магазинчика, в сторону закрытой двери, ведущей на улицу. - Что там снаружи? Нью-Йорк? Или все кончается этой дверью? - Ну, как сказать, - начал Финн. - Это как то самое дерево, знаешь? Которое падает в лесу, но нет никого, кто мог бы его услышать. - Финн обнажил в улыбке желтые резцы и выдохнул сигаретный дым. - Если желаешь, можешь даже выйти и прогуляться. Все будет на местах. По крайней мере, все то, что ты видел раньше. Это твои воспоминания, понимаешь? Я просканировал тебя, скомпоновал из этого модель, а теперь, уже вместе с этим образом, посылаю в твою голову. - Я никогда не отличался хорошей памятью, - сказал Кейс, озираясь. Затем посмотрел на свои руки, повернул их ладонями вниз. Попробовал вспомнить, как выглядят линии на его руках, но не смог. - Все помнят все, - сказал Финн, бросил сигарету на пол и растер ее каблуком, - но очень немногое из этого способны вспомнить без дополнительной помощи. Некоторые артисты способны вспомнить все, но только после тренировок и если у них есть особый дар. Если ты наложишь этот мой конструкт поверх реальности - лавчонки Финна в нижнем Манхэттене, - то увидишь разницу, но не такую большую, как думаешь. Это голографическая проекция твоей памяти в твой же мозг. Финн дернул себя за маленькое ухо. - То же самое касается и моей внешности. - Как это - голографическая? - прозвучавшее слово заставило Кейса вспомнить о Ривейре. - Понятие "голографическая" - наиболее близкое по сути из тех, что тебе известны, к описанию действия человеческой памяти. Но вы никаких специальных исследований в этом направлении не проводили. Люди, я говорю о людях. Финн сделал шаг вперед и, наклонив голову обтекаемой формы, боком, по-птичьи посмотрел на Кейса. - Возможно, если бы это имело место, я бы вообще не появился. - И что, предположительно, это должно означать? Финн неопределенно хмыкнул. Твидовый заношенный пиджак был велик ему в плечах и потому сидел на нем криво. - Я пытаюсь помочь тебе, Кейс. - Зачем? - Потому что ты нужен мне. - Огромные желтые зубы снова обнажились в улыбке. - И потому что я нужен тебе. - Чушь собачья. Ты можешь читать мои мысли, Финн? - Кейс поморщился. - Я имею в виду, Зимнее Безмолвие. - _Прочитать_ мысли невозможно. Ты и сам далеко не всегда можешь сказать, о чем сейчас думаешь. Мысль не всегда можно передать словами, и выражая ее через речь, ты, как правило, искажаешь ее. Я имею доступ к твоей памяти, но это не то же самое, что твой разум. Финн засунул руку во внутренности распотрошенного древнего телевизора и извлек сверкающую серебром вакуумную лампу. - Видишь это? Нечто вроде части моего ДНК... Финн запустил лампой в темноту, и Кейс услышал, как она там с хлопком взорвалась. Звон стекла. - Ваше понимание мира основано на моделях. Вы сооружаете круги из камней. Соборы. Органы. Арифметические машины. Но все это не дает объяснения тому, почему я сейчас здесь. Однако если сегодняшняя операция увенчается успехом, то вместо очередной модели вы получите нечто совершенно новое. - Я понятия не имею, о чем ты говоришь. - Говоря "вы", я имею в виду людей вообще. Твой вид. - Это ты убил тьюринговых агентов? Финн пожал плечами. - Я должен был это сделать. Ты оказался в дерьме, и они запросто могли увести тебя с собой. И все пошло бы прахом. Без тебя. Вот поэтому я призвал тебя сюда, и мы говорим. И будем говорить еще. Помнишь это? В правой руке Финн держал обугленное осиное гнездо из сна Кейса - топливная вонь разлилась по тесному коридору. Кейс подался назад и прижался спиной к полкам с утилем. - Да. Это был я. Я направил голопроекцию этого предмета в окно. И воспользовался частью воспоминаний, добытых из тебя во время первого отключения твоего мозга. Знаешь, почему я остановился на этом символе, почему он так важен? Кейс покачал головой. - Потому что, - гнездо непонятным образом исчезло, - это ближайший эквивалент того, чем является "Тиссье-Ашпул". Понятный человеку эквивалент. Вилла "Блуждающие огни" в виде этого гнезда - подразумевая, что она живет по таким же законам. Мне казалось, это знание придаст тебе уверенности. - Уверенности? - Да. Если ты будешь знать, какие они на самом деле. Ты уже начал ненавидеть меня. Совсем недавно. Это хорошо. Но вместо меня обрати свою ненависть против них. Небольшая корректировка. - Послушай, - сказал Кейс, подходя к Финну вплотную. - Они мне ничего не сделали. Но вот что касается тебя - тут уж, извините... Но злости он все еще не чувствовал. - В таком случае, можешь винить