где-нибудь чуть выше небрежного узла старого засаленного шарфа. Так, чтобы большие пальцы глубоко ушли под адамово яблоко. - Ну что ж, удачи, - сказал Финн. Он повернулся, сунул руки в карманы и зашагал по изумрудной дуге обратно. - Эй ты, задница, - сказал вдруг Котелок, после того как Финн отдалился на десяток шагов. - А что будет со мной? Как ты расплатишься со мной? - Ты получишь то, чего хочешь, - ответил Финн. - Что это означает? - спросил Кейс, глядя, как узкая спина, затянутая в твид, уменьшается с каждым шагом. - Я хочу, чтобы меня стерли, - ответил конструкт. - Я говорил тебе об этом, помнишь? Атмосфера виллы "Блуждающие огни" напомнила Кейсу утренние часы в пустынных торговых центрах городка его детства, малонаселенного местечка, где с рассветом наступало состояние некоего наэлектризованного покоя, оцепенелого ожидания, напряжения, застающего тебя тупо рассматривающим насекомых, кружащихся подле забранных в сетку лампочек над входами в пока еще темные магазинчики. Провинциальный городок в приграничье Мурашовника, далекий от вечного всенощного гама и гула пылающего сердца страны. На вилле царило то же самое ощущение соседства со спящими обитателями бодрствующего мира, о которых Кейс знать не хотел и видеть их не желал; вялотекущего бизнеса, отложенного до срока, близости момента пробуждения, тщеты и повторений. Молли шла теперь медленней, что объяснялось и тем, что цель путешествия была уже близка, и тем, что нога снова стала ее беспокоить. Иголки боли пробивались сквозь эндорфинную завесу, и Кейс боялся даже думать о том, к чему это приведет. Молли, стиснув зубы, молчала и тщательно следила за дыханием. По дороге ей попадалось множество непонятных вещей, но любопытство Кейса уже угасло. Молли прошла через комнату, полную книг - миллионы листов пожелтевшей бумаги, зажатых между матерчатыми или кожаными переплетами; из полок через определенные интервалы торчали закладки с кодовыми буквами и цифрами; затем через тускло освещенную галерею, в которой Кейс, через посредство равнодушных глаз Молли, приметил пыльные осколки разбитой стеклянной двери - медная табличка над дверью гласила: "_La mariee mise a nu par ses celibataires, meme_". Молли протянула руку и прикоснулась к первому слою сэндвича - пуленепробиваемому покрытию "лексан", защищающему теперь разбитое стекло. Ее искусственные ногти сухо стукнули о гладкую поверхность. Без всякого сомнения, это был вход в криогенные покои Ашпула - чуть дальше, за лексаном, виднелись помпезные двери из темного полупрозрачного хромированного материала. После двух африканцев в автотележке Молли не встретилось ни одной живой души. Для Кейса эти негры стали теперь символом воображаемых обитателей виллы; ему виделись чернокожие фигуры в ярких комбинезонах, тихо скользящие по комнатам "Блуждающих огней" - гладкие черепа блестят и кивают в такт воинственному песнопению на неизвестном языке. Ничего из ожидаемого ранее, ничего из сказочного рассказа Кэти и полузабытых детских фантазий о приключениях в катакомбах якудза Кейс так и не увидел. 19:02:18. Осталось полтора часа. - Кейс, - сказала Молли, - хочу попросить тебя об одной услуге. Она осторожно опустилась на кипу полированных стальных пластин, край каждой пластины был окаймлен шершавым покрытием из светлого пластика. Выпустив из-под ногтя указательного пальца бритву, Молли срезала часть пластиковой каймы с верхней пластины и начала вертеть мягкий кусок в руках. - Моя нога ни к черту, ты это знаешь? Я не рассчитывала, что придется совершать такой долгий подъем, и теперь эндорфин уже не спасает. Поэтому возможно - только возможно, понимаешь - у меня здесь будут проблемы. Если случится так, если дела пойдут совсем плохо, то прежде чем Ривейра... - Молли стала массировать ногу, растирая бедро под кожей джинсов и тонким полиуглеродом костюма "Новых", - ...в общем, я хочу, чтобы ты сказал ему. Сказал ему, что это сделала я. Понял? Просто скажи, что это сделала Молли. Он поймет. Хорошо? Молли оглянулась и посмотрела вдоль пустого коридора с голыми стенами. Пол на этом участке был голый, бетонный, в воздухе витал запах смолы. - Черт возьми, дружище! Ведь я даже не знаю слышишь ты меня или нет! :::::::КЕЙС:::::: Молли вздохнула, поднялась на ноги и кивнула. - Что он там наболтал тебе, приятель? Этот Зимнее Безмолвие? Рассказал он тебе о Мари-Франс? Она была второй половиной "Тиссье- Ашпул", генетической матерью Три-Джейн. И, насколько я поняла, той марионетки Ашпула, которая сейчас мертва. Я многого не поняла там, в кабинке, из того, что он мне рассказывал... долгая история... Например, почему он появляется в образе Финна или других. Он пытался мне это объяснить. Это не просто маска, он использует математические модели реальных людей как туннели общения, метод соприкосновения для общения с нами. Он называл это шаблоном. Моделированием личности. Молли вытащила из кобуры под мышкой иглострел и захромала по коридору дальше. Голая сталь и струпья эпоксидки на стенах внезапно кончились, сменившись чем-то, что Кейс поначалу принял за поверхность пробитого в сплошной скале туннеля. Молли исследовала стену, и Кейс понял, что сталь исчезла под покрытием, на вид и на ощупь точно имитирующим холодный камень. Молли опустилась на одно колено и потрогала рукой песок на полу искусственного тоннеля. На ощупь это был обыкновенный песок, сухой и прохладный, но после того, как она провела по песку пальцами, он сомкнулся за ними, подобно жидкости, не оставив на поверхности никаких следов. Впереди, метрах в десяти, туннель поворачивал. Из-за поворота бил яркий желтый свет. С самого начала подключения Кейс чувствовал, что сила тяжести здесь почти равна земной, из чего можно было заключить, что, миновав подъем, Молли снова начала спускаться. Кейс был в абсолютной растерянности; ориентация в пространстве была слабым местом всех ковбоев. Но Молли знает, куда идти, сказал он себе. Что-то мелькнуло возле ее ноги и, монотонно тикая, устремилось по псевдопеску вперед. Замигала красная полоса. Браун. Первая из голограмм, нечто вроде триптиха, поджидала ее сразу за поворотом. Прежде чем Кейс сумел разобраться в том, что опасности нет и что это всего лишь изображение, Молли уже расслабилась и опустила иглострел. Фигуры в полный человеческий рост были словно из мультфильма, карикатурными фантомами: Молли, Армитаж и Кейс. У Молли огромные груди, ложбинка между которыми видна благодаря тому, что молния тяжелой кожаной куртки до половины расстегнута. Талия до невозможности узкая. Серебряные линзы скрывают половину лица. В руке Молли держит нелепое, вычурное оружие непонятного типа, очертания пистолета почти полностью скрыты приспособлениями обтекаемой формы, чем-то вроде оптического прицела, глушителя, пламегасителя. Ноги Молли расставлены, таз подан вперед, рот искривлен в идиотской жестокой гримасе. Позади нее в напряженной позе застыл Армитаж, облаченный в заношенную форму цвета хаки. Глаза Армитажа - Кейс разглядел это только после того, как Молли осторожно приблизилась к проекции - были маленькими телеэкранами, с серо-голубым снежным простором и клонящимися под порывами бесшумного ветра темными стволами вечнозеленых сосен. Молли пронзила рожками из пальцев телевизионные глаза Армитажа и повернулась к третьей фигуре - Кейсу. В ней Ривейра - Кейс был совершенно уверен в том, что это дело рук, а точнее, головы Ривейры - не смог найти ни одной отправной точки для пародии. Неуклюжий мужчина был приблизительной аппроксимацией того, что Кейс ежеутренне видел в зеркале. Худой человек с резко очерченными плечами и непримечательным лицом под короткими темными волосами. Подбородок фантома был покрыт щетиной, как у Кейса и было заведено. Молли отступила на шаг. Замерла, переводя взгляд с одной фигуры на другую. Картина была статичной, колебались только стволы сосен в сибирской стуже глаз Армитажа. - Хочешь мне что-то доказать, Питер? - почти спокойно сказала Молли. Сделала шаг вперед и пнула носком ноги нечто, лежащее у голо- Молли около ботинка. Металл звякнул о стену, фигуры исчезли. Молли нагнулась и подняла с пола маленький проектор. - Похоже, он умудряется как-то напрямую программировать эти штуки, - сказала она, после чего размахнулась и швырнула приборчик в сторону поворота коридора. Молли прошла мимо источника желтого света - архаичной лампы накаливания в углублении в стене, забранном ржавой полусферой из металлической сетки. Стиль, в котором был выполнен импровизированный светильник, воскресил в Кейсе память о детстве. Он вспомнил, как вместе с другими ребятами строил крепости и форты на крышах и в затопленных полуподвалах. Здесь слишком дорогое место для таких детских игр, подумал Кейс. Такая намеренная простота обстановки стоила очень дорого. Это было то, что называется "атмосфера". Прежде чем Молли добралась до входа в апартаменты Три-Джейн, ей пришлось миновать еще примерно с дюжину голограмм. Одна из них изображала безглазое чудовище из переулка за Базаром пряностей, освобождающееся от разорванных в клочья останков тела Ривейры. Несколько других голограмм являли сцены пыток, причем инквизитор, как правило, был офицером в военной форме, а жертвой - молодая женщина. Была здесь также зарисовка на тему шоу Ривейры в "_Vingtieme Siecle_" - наиболее острый момент представления, жуткая сцена, как бы застывшая в голубой вспышке оргазма. Проходя мимо этих голограмм, Молли старательно избегала рассматривать их. Последняя голо была невысокой и слегка туманной, как будто положенный в ее основу образ был добыт Ривейрой из самых что ни на есть глубинных уголков памяти и времени. Чтобы рассмотреть картинку, Молли пришлось опуститься на колени - изображение было расчитано на просмотр с уровня поля зрения ребенка. Эта голограмма, единственная из всех, имела задний план. До этого фигуры, мундиры, орудия пыток были деталями лишь переднего плана. Это же изображение имело перспективу. Под серо-голубыми небесами песчаными волнами высились кучи щебня, над которыми выступали блеклые, полуоплавленные скелеты городских зданий. Над щебнем, подобно обрывкам гигантских сетей, изгибались перепутанные сегменты стальных решеток, на которых висели куски бетонных плит. Основной частью картины была городская площадь; посреди нее располагалось похожее на пень оплывшее возвышение, в прошлом, очевидно, фонтан. У основания фонтана застыли фигурки детей и солдата. Зрелище, по замыслу, должно было шокировать. Молли успела тщательно рассмотреть его прежде, чем Кейс осознал его смысл. Он почувствовал, что Молли завелась. Она поднялась на ноги и сплюнула. Дети. Истощенные, одетые в тряпье. Зубы блестят, как ножи. Искаженные лица покрыты язвами. Солдат лежит на спине, его рот открыт, разорванное горло и грудь зияют под мрачным небом. Дети едят его мясо. - Бонн, - сказала Молли тихим, почти нежным голосом. - То еще произведение искусства, а, Питер? Твоя родина? Так оно и есть. Наша Три-Джейн, она слишком устала для того, чтобы самой открыть бедному вору дверь. Поэтому Зимнее Безмолвие заслал вперед тебя. Последняя попытка, конечно, если ты занимаешься именно тем, за чем тебя посылали. Питер - демонический любовник. Молли передернуло. - Но ты сумел уговорить ее впустить меня. Благодарю. Сегодня у нас будет чудная вечеринка. Молли пошла дальше - пошла быстро, несмотря на боль - прочь от детства Ривейры. На ходу она вытащила из нейлоновой кобуры иглострел, выщелкнула из рукоятки пластиковый магазин и убрала этот магазин в карман, вставив вместо него другой. Она просунула большой палец за отворот своего костюма "Новых" и единым махом, выпустив из- под ногтя бритву, располосовала крепкую ткань трико от горловины до паха так, будто это был тонкий шелк. Освободив руки и ноги, Молли отшвырнула остатки костюма к стене, где они, упав, тут же принялись маскироваться под цвет темного лже-песка. Кейс уловил музыку. Совершенно незнакомую ему музыку - какой-то духовой инструмент и рояль. Вход в мир Три-Джейн не имел двери. Входом служил пятиметровый пролом в стене коридора, от которого вниз вели неровные, изгибающиеся широкой, плавной дугой ступеньки. Мягкий голубой свет, музыка, движение теней. - Кейс, - сказала Молли и остановилась, крепко сжимая иглострел в полусогнутой правой руке. Она подняла левую руку, улыбнулась и прикоснулась к ладони влажным кончиком языка, поцеловала Кейса посредством симстим-связи. - Сейчас мне придется поработать. Что-то маленькое и тяжелое появилось в ее левой руке, большой палец удобно лег на крохотную кнопку. Молли начала спускаться. 18 Она была, можно сказать, на волосок от успеха. Она почти достигла своей цели - но только почти. Она вошла правильно. Так показалось Кейсу. Абсолютно верное поведение; он чувствовал это так же, как мог оценить другого ковбоя по одной лишь позе, по тому, как он сидит за декой, по тому, как прикасается к клавишам. Все это в ней было: и мгновенность реакции, и отточенность движений. В момент вторжения она сумела собрать все свои чувства воедино. Закрыв всем этим боль в ноге, Молли сбежала по ступенькам покоев Три-Джейн так, будто была здесь хозяйкой - рука с оружием на уровне бедра, локоть другой руки выставлен вперед, кисть расслаблена, дуло иглострела ходит из стороны в сторону с небрежным изяществом шпаги дуэлянта времен Регентства. Все остальное было спектаклем. Подобием компиляции кульминаций из накопленных за века кинолент о человекоубийстве, вроде тех, какими Кейс упивался в детстве. На несколько секунд, так Кейсу показалось, Молли превратилась в смесь всевозможных положительных героев - в Сони Мао из старых видео Шао, Мики Тиба и всю когорту остальных, вплоть до Ли и Иствуда. Молли вела себя именно так, как и следовало себя вести. Леди Три-Джейн Мари-Франс Тиссье-Ашпул устроила свой мирок в самой дали от оси, непосредственно на внутренней поверхности корпуса "Блуждающих огней", вырезав и выбросив вон часть лабиринта стен, что, конечно, было ее правом. Она обитала в комнате столь просторной, что ее дальний конец терялся за горизонтом, а пол видимо изгибался, следую кривизне Веретена. Потолок, сделанный из той же имитации камня, что покрывала стены коридора, был низким и неодинаковым по высоте. Тут и там виднелись зубчатые останки стен лабиринта, местами высотой по пояс. Прямо против входа в покои, метрах в десяти от окончания ступеней, находился прямоугольный бассейн с бирюзовой водой, и его подводное освещение, как показалось в первый момент Кейсу, служило здесь единственным источником света. Путешествие Молли подошло к концу - она ступила на лестницу. Лучи света, пронизывающие воду бассейна, отбрасывали на потолок безостановочно колеблющиеся округлые тени. Они ждали ее около бассейна. Кейс знал, что рефлексы Молли специально улучшены, убыстрены при помощи нейрохирургии для действий в боевой обстановке, но пока еще, тем более при передаче и контакте через симстим, он не имел возможности оценить их в деле. Происходившее далее было похоже на просмотр пленки с половинной скоростью исходной записи, на медленный, продуманный танец инстинктов прирожденного убийцы, проведшего за тренировками многие годы. Впечатление было таким, будто Молли уловила черты трех фигур перед ней одним-единственным, коротким взглядом: молодой человек, изготовившийся к прыжку с подкидной доски на краю бассейна, девушка, улыбающаяся ему поверх бокала с вином, и труп Ашпула с зияющей, черной, изъеденной левой глазницей и добродушной приветливой улыбкой. Он по-прежнему был облачен в темно-красный халат. Его зубы были очень белыми и блестящими. Молодой человек нырнул. Стройный, загорелый, с совершенными формами. Граната покинула руку Молли прежде, чем вытянутые руки ныряльщика коснулись водной глади внизу. Кейс рассмотрел летящий предмет и понял, что это такое, только когда граната достигла поверхности бассейна: мощный взрывной заряд, обернутый десятками метров тонкой, хрупкой стальной проволоки. Иглострел Молли издал глубокий гудящий звук - она послала вихрь разрывных стрелок в грудь и лицо Ашпула, и тот мгновенно исчез, оставив после себя кольца дыма, парящего над щепками спинки удобного, выкрашенного белой блестящей краской пляжного кресла. Дуло иглострела переметнулось к Три-Джейн - граната разорвалась, над бассейном поднялся симметричный, похожий на свадебный пирог, столб воды, который тут же опал, но ошибка, ошибка Молли, уже была совершена. Хидео едва прикоснулся к ней. Колени Молли подогнулись. Кейс на "Гарвее" пронзительно закричал. - Ты заставила себя ждать, - сказал Ривейра, обшаривая карманы Молли. Кисти ее рук были спрятаны в черной непроницаемой сфере размером с шар для боулинга. - Я был очевидцем массового убийства в Анкаре, - продолжил Питер, выуживая из карманов куртки Молли содержимое. - Видел, что бывает при взрыве гранаты в бассейне. Сам взрыв выглядел очень слабым, но все купающиеся моментально умерли от гидростатического удара. Кейс почувствовал, как Молли на пробу шевелит пальцами. Ткань шара по ощущению была не жестче, чем пластик спального мата. Боль в ноге была мучительной, невозможной. Красная муаровая завеса колебалась перед глазами девушки. - На твоем месте я бы не пытался двигать руками. Внутренность шара, сковывающего руки Молли, немного напряглась. - Эту игрушку, Молли, Три-Джейн купила в одном секс-шопе в Берлине. Только попробуй начать сучить ручонками - и шар сделает из них фарш. Основа - примерно та же, что у здешнего покрытия пола, отличается только расположением молекул или чего-то в этом роде, так мне кажется. Что, больно? Молли застонала. - Похоже, у тебя сломана нога. Пальцы Ривейры наконец отыскали пакетик с наркотиками в заднем кармане джинсов Молли. - Отлично. Последний привет мне от Али, и как раз вовремя. Колеблющаяся кровяная завеса перед глазами Молли начала вращаться. - Хидео, - другой голос, женский, - она теряет сознание. Дай ей что-нибудь. Ей досталось слишком сильно, тебе не кажется, Питер? Эти очки, они что, в моде в тех местах, откуда она родом? Прикосновение прохладных рук, спокойных, уверенных, как у хирурга. Укол иглы. - Никогда не интересовался, - сказал Ривейра. - И на ее родине я никогда не был. Они пришли и забрали меня прямо из Стамбула. - Да, Мурашовник. Конечно. У нас там есть кое-какие деловые интересы. И однажды мы посылали туда Хидео. По моей вине, должна признаться. Я впустила на виллу кое-кого. Вора. Он украл наш фамильный терминал. Джейн рассмеялась. - Да я, в общем-то, по сути даже подыграла ему. Чтобы досадить остальным. Он был очень симпатичным пареньком, мой вор. Она пришла в себя, Хидео? Может, сделать ей еще одну инъекцию? - Еще одну нельзя - умрет, - произнес третий голос. Сетка из кровяных жилок растворилась, расползлась в темноте. Вновь зазвучала музыка. Труба и рояль. Танцевальная музыка. КЕЙС::::::::::: :::::ВЫКЛЮЧАЙСЯ Огненные силуэты пылающих на индикаторе слов все еще мерцали, но теперь уже на фоне глаз и наморщенного лба Малькольма. Кейс стащил с головы троды. - Ты кричал, друга, недавно. - Молли, - прохрипел Кейс - в горле у него пересохло. Он нашарил и достал из кармана своего кресла мягкую пластиковую бутылку и отсосал из нее полный рот тепловатой безвкусной воды. - Мне совсем не нравится, как закрутилось это дерьмо, мать их. Экран маленького монитора "Крей" осветился. Финн, на фоне наваленного как попало барахла. - Мне тоже. У нас неприятности. Малькольм оттолкнулся от пола, перевернулся в воздухе вверх ногами и уставился в экран, вцепившись руками в спинку кресла Кейса. - Это еще что такое, Кейс, друга? - Это всего лишь картинка, Малькольм, - обессилено пробормотал Кейс. - Парень из Мурашовника, которого я знал. А говорит с нами Зимнее Безмолвие. Этой картинкой он просто создает для нас ощущение реальности разговора. - Чушь собачья, - сказал Финн. - Я уже объяснял Молли, что это не для антуража. Мне это необходимо, чтобы общаться с вами. Потому что у меня нет даже аналога того, что вы называете личностью. Ладно, это все равно что ссать против ветра, потому что, как я уже сказал, у нас проблемы. - Тогда объяснись, Безмолвие, - сказал Малькольм. - Для начала, у Молли опять сломана нога. Она не может ходить. Мы рассчитывали, что она опустится вниз, войдет в покои, уберет с дороги Питера, узнает у Три-Джейн магическое слово, поднимется к голове и скажет ей это слово. Сейчас она вышла из игры. Поэтому я хочу, чтобы вы отправились туда за ней. Кейс уставился на лицо на экране. - Мы? - А кто же еще? - Аэрол, - предложил Кейс, - пилот с "Вавилонского рокера", друг Малькольма. - Нет. Это должен быть ты. Это должен быть кто-то, кто имеет связь с Молли и кто знает Ривейру. Малькольм - лишь для мускульной поддержки. - Ты не забыл, что я здесь занимаюсь маленьким вторжением, и как раз сейчас самый его разгар? Ты помнишь про это? Или ты хочешь вытащить меня отсюда для того... - Кейс, послушай. Времени мало. Очень мало. Так что запоминай. Связь между твоей декой и "Блуждающими огнями" сейчас осуществляется через навигационную систему "Гарвея" на нестандартной полосе частот. Вы проведете "Гарвей" в один очень приватный док, который я вам покажу. Китайский вирус уже практически пропитал всю ткань программного обеспечения твоей "Хосаки". Так что в настоящий момент в "Хосаке" нет ничего, кроме вируса. К тому времени, когда вы войдете в док, вирус уже будет контролировать внешнюю охранную систему виллы, и мы сможем плюнуть на маскировку хитрыми полосами частот. Ты возьмешь с собой свою деку, Котелка и Малькольма. Найдешь Три-Джейн, вытрясешь из нее слово, убьешь Ривейру и возьмешь у Молли ключ. За работой китайской программы ты сможешь следить, время от времени подключая свою деку к сети "Блуждающих огней". Это я беру на себя. На затылке у головы имеется стандартное гнездо для подключения, под крышкой с пятью цирконами. - Ривейру убивать? - Да, убей его. Кейс сидел и молча моргал глазами, рассматривая лицо Финна. Потом почувствовал, что на плечо ему легла рука Малькольма. - Эй. Ты забыл кое о чем. - Кейс почувствовал, как в нем разгорается веселая злость. - Ты облажался. Вместе с Армитажем ты отправил к чертовой матери пульт управления захватами яхты. И "Ханива" держит нас крепко. Армитаж сжег вторую "Хосаку", а электронная оснастка компьютера яхты уплыла вместе с мостиком. Финн кивнул. - Так что мы сидим здесь как привязанные, приятель. И это означает, что ты в заднице, дружище. Кейсу хотелось рассмеяться, но смех застрял у него в горле. - Кейс, друга, - тихо произнес Малькольм, - "Гарвей" - буксир. - Вот именно, - сказал Финн и подбадривающе улыбнулся. - Что, развлекался в большом внешнем мире? - спросил у Кейса конструкт сразу же, как тот вернулся в Матрицу. - Могу спорить, что у тебя снова был с визитом Зимнее Безмолвие... - Ага. Ты выиграл. Как "Куань" - в порядке? - Шурует вовсю. Вирус-убийца. - Отлично. У нас небольшая заминка, но мы над этим работаем. - Может, расскажешь? - Нет времени. - Ладно, мальчик, дело твое. Меня это не касается, мне смерть уже не грозит... - Да пошел ты, - сказал Кейс и перескочил в симстим, оборвав на середине душескребительный смех Котелка. - Она мечтала о стиле жизни, требующем минимального вмешательства со стороны сознания живого существа, - сказала Три- Джейн. На своей сложенной чашкой руке она держала большую камею и демонстрировала ее Молли. Выбитый в камне профиль имел чрезвычайное сходство с самой Три-Джейн. - Животное блаженство. Мне кажется, она смотрела на развитие человеческого разума как на нечто вроде отклонения от магистрального пути. Три-Джейн взяла брошь в другую руку и принялась рассматривать ее сама, поворачивая так и эдак под разными углами и любуясь играющими на поверхности вещицы лучами света. - И только в редчайших, самых решающих случаях должно было происходить индивидуальное - и только от членов клана - осознанное вмешательство в течение жизни. Молли кивнула. Кейс вспомнил, что ей сделали укол. Что ей вкололи? Боль по-прежнему была с ней, но ощущение ее, доходящее до Молли, было незначительным, размытым. В тканях мышц ее бедра словно бы копошились неоновые черви, Кейс чувствовал короткие прикосновения поверхности джутовой ткани, слышал запах жарящегося криля. Его разум содрогнулся и отпрянул. Если не сосредоточиваться на ощущениях, то это переживание растекалось, наслаивалось, становилось чувственным эквивалентом белого шума. Если нечто подобное происходит сейчас и с нервной системой Молли, то что останется после от ее сознания? Поступающие от Молли зрительные образы были неестественно яркими и четкими, гораздо более контрастными, чем при нормальных условиях. Казалось, что окружающие ее предметы вибрируют, причем каждая персона или объект - с индивидуальной и только ему присущей частотой. Ее руки, все еще заключенные в черный шар, лежали на бедрах. Молли сидела в одном из пляжных кресел, ее сломанная нога была вытянута вперед и покоилась на подушечке с верблюжьим ворсом. Напротив, в другом кресле и на другой подушечке, утопая в слишком большой для нее галабие из некрашеной шерсти, сидела Три-Джейн. Она казалась очень юной. - Куда он ушел? - спросила Молли. - Принять очередную дозу? Три-Джейн в глубине своего шерстяного халата пожала плечиком и отвела в сторону упавший на глаза локон темных волос. - Он сказал мне, в какой момент я должна была впустить тебя на виллу. Но не сказал зачем. Все должно было происходить в тайне. Ты хотела причинить нам вред? Кейс почувствовал, что Молли не знает, что сказать. - Я бы убила его. Я постаралась бы убить ниндзя. После этого я должна была поговорить с тобой. - Но зачем? - спросила Три-Джейн, убирая камею в один из карманов своей светлой галабии. - Зачем все это? И о чем ты хотела со мной поговорить? Казалось, Молли изучает высокие, элегантно очерченные скулы, широкий рот, узкий, ястребиный нос своей пленительницы. Глаза Три- Джейн были темными, удивительно непроницаемыми. - Потому что я его ненавижу, - ответила наконец Молли. - Просто потому, что он такой, а я такая, и потому, что меня наняли для этого. - И еще из-за того спектакля, - добавила Три-Джейн. - Я видела шоу. Молли кивнула. - А Хидео? - Потому что он - само совершенство. Потому что такой, как он, однажды убил моего партнера. Три-Джейн нахмурилась. Затем подняла брови. - Потому что мне нужно было видеть это своими глазами, - сказала Молли. - И после этого мы должны были поговорить, ты и я? Как сейчас? - Темные и очень прямые волосы Три-Джейн были разделены посередине на прямой пробор, свободно убраны назад и лишь ниже шеи перевязаны. - Можем мы поговорить об этом сейчас? - Сними с меня это, - попросила Молли, приподнимая скованные руки. - Ты убила моего отца, - сказала Три-Джейн, но в голосе ее не было никаких эмоций. - Я видела это на экране монитора. Глазами моей матери - так он называл их. - Он убил марионетку. И она была похожа на тебя. - У него была склонность к широким жестам, - сказала Три-Джейн. Ривейра, излучающий наркотическое довольство, был уже рядом с ней, облаченный в тот же самый серый арестантский костюм, в котором Кейс уже видел его во время завтрака на лужайке на крыше отеля. - Знакомитесь друг с другом? Она очень интересная девушка, не правда ли? Я понял это при первой же нашей встрече. - Ривейра шагнул вперед и загородил собой Три-Джейн. - Этот фокус у тебя не пройдет, ты меня поняла? - Ой ли, Питер? - Молли выдавила улыбку. - Зимнее Безмолвие не первый, кто совершил такую ошибку. Недооценил меня. Питер прошел по окаймляющим бассейн кафельным плиткам к белому столику и плеснул себе минеральной воды в стакан, похоже, вырезанный из цельного куска хрусталя. - Он говорил со мной, Молли. Наверно, он говорил с каждым из нас по отдельности. С тобой, с Кейсом. С тем, с чем можно поговорить в Армитаже. Видишь ли, Молли, он не способен понять нас. У него есть эти его подробные описания нас, но это ведь всего лишь статистические данные. Ты еще можешь быть таким статистическим зверем, дорогая, и Кейс тоже ничего сложного собой не представляет, но я... Я обладаю качеством, не поддающимся расчету по самой его природе. Питер отпил из стакана. - Что ты имеешь в виду, Питер? - спокойно и равнодушно спросила Молли. Ривейра просиял. - Извращенность. Он вернулся от столика к двум женщинам, побалтывая небольшим количеством воды на дне стакана - массивного, угловатого цилиндрического куска хрусталя - будто наслаждался его тяжестью. - Я получаю удовольствие только от добровольного акта. И я принял это решение, Молли, целиком на добровольной основе. Молли ждала, разглядывая Ривейру. - Ну, Питер, - сказала Три-Джейн по-детски капризным тоном. - Ты не узнаешь это слово, Молли. Видишь ли, он сказал мне про это тоже. Три-Джейн знает код, само собой разумеется, но ты его не узнаешь. Не узнает его и Зимнее Безмолвие. Моя Три-Джейн чрезвычайно честолюбивая девушка - в своем, извращенном понимании. Питер снова улыбнулся. - Она - воспитанница семейной империи и двух сбрендивших искусственных разумов. Но вот пришел Ривейра и помог ей выпутаться из всего этого, ты тому свидетельница. И Питер сказал: сиди тихо. Слушай папочкины любимые пластинки с свингом и предоставь Питеру возможность сотворить для тебя оркестр, толпы танцующих. Пробуждать к жизни мертвого короля Ашпула. - Питер выпил минеральную воду до дна. - Нет, не надо, папочка, не делай этого. Пусть этот Питер уходит домой. Порозовев лицом от кокаинового и мепиридинового наслаждения, Питер с размаху ударил стаканом в левую линзу Молли, мгновенно обратив зримый ею мир во вспышку крови и света. Когда Кейс сорвал с головы троды, Малькольм был распростерт на потолке кабины. В таком удивительном положении его удерживали серые резиновые присоски на стенах, веревками соединенные с нейлоновым поясом, застегнутым у него на талии. Он был без рубашки и трудился над одной из крышек-панелей на потолке кабины, зажав в руке странного вида гаечный ключ, специально приспособленный для работы в невесомости. Стопорная пружина ключа звякнула, и сионит вытряхнул на ладонь очередную гайку. Корпус "Маркуса Гарвея" трясся и скрежетал от чрезмерной нагрузки. - Безмолвие ведет я и я к доку, - объяснил сионит, аккуратно упрятывая гайку в холщовый мешочек на поясе. - Малькольм возьмет на себя посадку, а пока нам нужно снаряжение. - Ты хранишь там свой инструмент? - Кейс вытянул шею, пытаясь увидеть содержимое отсека за панелью, скрытое жилистой коричневой спиной с канатами мускулов. - Вот этот, да, - ответил Малькольм, извлекая из-за панели длинный черный полиэтиленовый сверток. Поставив панель на место, он закрепил ее, наживив одну- единственную гайку. Пока сионит работал, беспризорный черный сверток успел уплыть от него к корме. Малькольм нажатием пальца куда-то на своем поясе освободил присоски и выловил добытый из-за панели сверток. Оттолкнувшись, Малькольм плавно пересек кабину - на центральном экране пульсировала зеленая причальная диаграмма - и уцепился рукой за подлокотник противоперегрузочного ложа Кейса. - Один человек в Китае сказал, что истина сидит вот в этом, - произнес сионит, освобождая от полиэтиленовой упаковки старинное, блестящее от смазки помповое ружье "Ремингтон" со стволом, обрезанным в нескольких миллиметрах от затертого цевья. Приклад ружья был полностью удален и заменен деревянной пистолетной рукояткой, обмотанной тусклой изоляционной лентой. От пилота пахло потом и ганджей. - А еще ружья у тебя нет? - Больше нет, друга, - ответил сионит, вытирая красной тряпицей масло со ствола. Черный полиэтилен упаковки болтался в воздухе, зацепившись за пистолетную рукоятку. - Я и я - воин Растафари, будь спокоен. Кейс натянул на голову троды. Техасский катетер он себе больше не ставил. Он сможет потом как следует отлить на вилле, даже если и в последний раз. Кейс подключился. - Ага, пожаловал, - сказал конструкт. - Старина Питер оказался законченным обезьяньим дерьмом, так я понимаю? К настоящему моменту они превратились уже в часть айса "Тиссье- Ашпул"; изумрудные дуги расширились, срослись вместе, стали монолитной массой. В плоскостях китайской программы, окружающей их, также преобладал зеленый цвет. - Подходим вплотную, а, Котелок? - Вплотную, совсем вплотную. Ты скоро будешь нужен здесь. - Слушай, Котелок. Зимнее Безмолвие сказал, что "Куань" под шумок успел закрепиться и в нашей "Хосаке". Я собираюсь на время отключить тебя и деку и перебраться в "Блуждающие огни", где подсоединюсь вместе с тобой к сети виллы. Так велел Зимнее Безмолвие. Он сказал, что к тому времени вирус уже закончит вскрывать айс. После этого мы будем действовать изнутри, через сеть "Блуждающих огней". - Прекрасно, - сказал Котелок. - Я тоже не люблю делать что- нибудь просто, если это можно сделать через задницу. Кейс перешел в симстим. И окунулся во мрак и волны анестезии, в омывании которых пульсирующая боль имела привкус старого железа и запах дыни, и мотыльки щекотали крылышками щеки. Молли была без сознания, и он был в ней, но вне ее снов или видений. В темноте горел одинокий индикатор оптического чипа - голубые цифры в тусклом розовым ореоле. 19:29:40. - Ты меня очень расстроил, Питер, - приглушенный голос Три- Джейн доносился будто бы издалека. Молли слышит, подумал Кейс, но тут же поправил себя - симстим цел и невредим и функционирует нормально; Кейс чувствовал его твердую коробочку на ребрах Молли. Барабанные перепонки Молли улавливали вибрации воздуха, вызванные голосом Три-Джейн. Ривейра ответил ей что-то, коротко и неразборчиво. - Нет, я не стану этого делать, - возразила девушка. - Это не смешно. Хидео сейчас принесет снизу аптечку, но здесь необходима помощь хирурга. Наступило молчание. Кейс услышал, как где-то вдалеке о стенку бассейна плещется вода. - О чем ты говорила с ней, когда меня не было? - Ривейра был уже совсем рядом. - О моей матери. Она спросила меня о ней. Похоже, сейчас она совсем ничего не чувствует после укола, что ей сделал Хидео. Зачем ты так с ней? - Мне хотелось узнать, разобьются они или нет. - Одна разбилась. Когда она придет в себя - если вообще очухается, - мы увидим, какого цвета у нее глаза. - Она очень опасна. Крайне опасна. Если бы здесь не было меня, чтобы отвлечь ее, подкинув ей Ашпула и моего собственного маленького Хидео, которые приняли на себя ее гранату, что было бы с тобой? Ты оказалась бы в ее власти. - Нет, - ответила Три-Джейн. - Мне было достаточно моего Хидео. Мне кажется, ты не совсем понимаешь, кто такой Хидео. Она это, несомненно, понимала. - Хочешь выпить? - Да. Белого вина. Кейс отключился. Малькольм сгорбившись висел над пультом управления "Гарвея" и вводил с консоли последовательности команд постановки "Гарвея" в док. На центральном экране навигационного модуля неподвижный красный квадратик обозначал док виллы "Блуждающие огни". "Гарвей" был зеленым квадратом, большим по размеру, который неторопливо наплывал на красный цвет, покачиваясь из стороны в сторону в результате выполнения команд Малькольма. На маленьком экране слева было схематически изображено расположение в пространстве "Гарвея", "Ханивы" и ближайшей, видимой от них части корпуса Веретена. - У нас на все не больше часа, дружище, - крикнул пилоту Кейс, принимаясь выдергивать из бока "Хосаки" пучки оптоволоконных кабелей. Батареи деки могли поддерживать ее в рабочем состоянии в течение девяноста минут, но был еще конструкт Котелка, увеличивающий потребление энергии. Кейс действовал быстро, работая руками автоматически, почти бездумно. Он прикрепил конструкт к днищу "Оно- Сендая" куском широкой липучей ленты из микропорки. Мимо головы Кейса проплыл рабочий пояс Малькольма. Кейс поймал пояс, отцепил от него два шнура, каждый из которых заканчивался с одной стороны застежкой-карабином, а с другой - присоской. Он сцепил карабины между собой, а присоски прижал к противоположным сторонам деки, после чего проверил, крепко ли это держится. Подготовив деку, конструкт и импровизированную перевязь, Кейс разложил все это перед собой и принялся натягивать кожаную куртку, заодно проверяя содержимое карманов. Паспорт, выданный ему Армитажем, банковский чип на то же имя, что и в паспорте, кредитный чип, который он получил по прибытии на Вольную Сторону, два кож-диска бетафенетиламина, приобретенные у Брюса, пачка новых иен, полпачки "Ехэюань" и сюрикен. Чип Вольной Стороны Кейс выбросил через плечо и через секунду услышал, как тот стукнул о стенку воздухоочистителя. Он хотел сделать то же и со стальной звездочкой, но отскочившая от стены кредитка ощутимо щелкнула его по черепу, отрикошетила, ударилась о потолок и просвистела над левым плечом Малькольма. Сионит на секунду оторвался от пилотирования и укоризненно посмотрел на Кейса. Кейс мельком глянул на сюрикен и засунул его обратно в карман, услышав, как тот разорвал там ткань. - Ты забыл про Безмолвие, друга, - сказал Малькольм. - Безмолвие сказал, что специально для "Гарвея" внес коррективы в охранную систему виллы. "Гарвей" причалит как другое судно, как судно из Вавилона, которое на вилле ждут. Безмолвие передал нам причальные позывные. - Надеваем скафандры? - Слишком тяжело ходить, - Малькольм пожал плечами. - Оставайся в кресле, пока я не скажу. Пилот закончил вводить последовательность команд и ухватился за грязные розовые скобы по бокам навигационного пульта. Зеленый квадрат на экране поглотил последние несколько миллиметров красного. На левом экране пульта "Ханива" наклонила нос, чтобы избежать столкновения с Веретеном, и аккуратно вошла в магнитную ловушку. Пленный "Гарвей" по-прежнему болтался в подбрюшье у гигантской осы. Буксир задрожал, запел двигатель. Из глубины дока протянулись две механические руки и осторожно подхватили элегантные осиные формы. Следом за руками из дока "Блуждающих огней" выскочил желтый прямоугольник, который начал вырастать в трубу, изгибающуюся вокруг "Ханивы" и направляющуюся к люку "Гарвея". От носовой части "Гарвея", из-под шевелящихся в воздухе гирлянд, донесся приглушенный скрежет. - Друга, - сказал Малькольм, - думаю, сейчас будет тяжесть. С дюжину мелких предметов с дробным стуком одновременно упали на пол кабины, будто притянутые внезапно включившимся электромагнитом. Кейс охнул - его внутренние органы переместились, занимая в теле новые положения. Дека и конструкт пребольно навалились ему на живот. Они состыковались с Веретеном и обрели вращательную силу тяжести. Малькольм развел руки в стороны и потянулся, приспосабливаясь к новому ощущению, сорвал пурпурный берет, тряхнул головой и расправил свои дреды. - Пошли, друга. Надо успеть, времени у нас немного. 19 Вилла "Блуждающие огни" была паразитирующей структурой, напомнил себе Кейс, пробираясь мимо гирлянд и полупрозрачных лент, украшающих носовой люк "Маркуса Гарвея". "Блуждающие огни" сосут воду и воздух из Вольной Стороны и не имеют собственной экосистемы. Переходной трап, поданный из дока, был более