эти дни. Я позволил Молли  позаботиться  об
этом, - с локальным обезболиванием. И мои новые зубы уже почти прижились.
     Я решил остаться здесь наверху. Когда я  смотрел  сквозь  Смертельный
Пол - прежде, чем он пришел - я увидел, какая невероятная  пустота  внутри
меня. И еще понял, что слишком устал быть помойным ведром. Так что  теперь
я спускаюсь и навещаю Джонса почти каждую ночью.
     Мы теперь с ним партнеры. И с Молли Миллионс  тоже.  Молли  улаживает
наш бизнес в Дроме. Джонс все еще торчит в Парке Развлечений,  но  у  него
теперь большая цистерна со свежей морской  водой,  которую  меняют  каждую
неделю. И он получает свое снадобье, когда в нем  нуждается.  Он  все  еще
разговаривает с детишками при помощи своего щита с лампочками, но со  мной
он общается на дисплее в сарае, который я здесь снимаю. Этот прибор лучше,
чем тот, с которым он работал в армии.
     И все мы сейчас получаем  неплохие  деньги,  больше,  чем  я  получал
раньше, потому что Спрут Джонса может  считывать  следы  всего  того,  что
когда-то хранилось во мне, и он выводит это все на  дисплей  на  доступных
мне языках. Так что мы  многое  узнаем  обо  всех  моих  бывших  клиентах.
Когда-нибудь я раздобуду хирурга, чтобы выкопать  весь  силикон  из  своих
желез, и буду жить  своей  собственной  памятью,  как  все  остальные.  Но
какое-то время я еще потерплю.
     А пока мне здесь, наверху,  по-настоящему  здорово.  Сидеть  здесь  в
темноте, высоко-высоко, покуривая китайские сигареты с фильтром и  слушая,
как капает конденсация с геодезики. У нас тут тихо, если, конечно, парочка
Прим Техов не решит потанцевать на Смертельном Полу.
     Вдобавок поучительно. Когда с помощью Джонса  разберусь  в  кое-каких
штуках, стану самым крутым профессионалом в городе.