дет тоже... Но крепость должна быть взята и разрушена! Прикажи Юрке поставить людей на лыжи, запасти лестницы, щиты, крюки, веревки... - Да, но ты сначала не хотел этого сам. Кто велел гнать инженерную роту? Кто сказал, что мы не плотники, не столяры, а казаки? - "Казаки, казаки"! У казаков разведка, а у нас?.. Неужели нельзя узнать, что этот комендант нам еще приготовил?! - Я тебе говорю, он сумасшедший. Часовые сменяются вторые сутки, а за стенами что-то стучит у них, колотит, - уныло отвечает Вовка; и тут же радостно вспыхивает: - Есть идея! Молчи и не спрашивай. Я направлю в крепость свою агентуру. - Какая беда, что я болен! Наступайте! Вызовите на помощь мальчишек из дома тридцать шесть, из сорок четвертого!.. Мы им осенью помогали. Достаньте рогожи, доски! Нападайте, когда темно, к ночи... Нам стыдно! Их мало, а они над нами смеются и зовут нас то "Дикой дивизией", то "Большой ордой"... Нет папы! Был бы папа, он бы подсказал, посоветовал. Вовка, будь другом... - Саша показывает на окно: - Разыщи, чья там квартира. Там у окна сидела девочка. Она как звезда, в волосах искры, сама голубая. И кто со снега письмо про папу взял, она видела. - Да! Но в этот Дом ход... совсем с другого квартала: надо через парк, мимо крепости. А как ее, девочку, зовут? - Ну вот, кабы я знал! А ты спроси: не у вас ли живет вот такая? Саша пробует показать, как выглядит девочка: делает надменное лицо, крутит от головы к плечам пальцами, изображая локоны. - Такая? - Вовка повторяет Сашины движения, потом неуверенно говорит: - Да, но если я даже найду квартиру и стану спрашивать, не живет ли здесь вот такая, то жильцы очень просто могут подумать, что я какой-нибудь ненормальный. - Ну и пусть подумают. Экое дело! - Обидно. Кроме того, меня по дороге изловят часовые из крепости. - Так ты не пойдешь? Для товарища! Ты трус! - Кто, я? - Вовка смотрит на увешанную деревянным оружием стену. - Дай мне какую-нибудь саблю! - Снимает одну, гнет, швыряет. - Не та сталь... Вот эту. Дай пистолет. - Снимает со стены пистолет, важно жмет Саше руку. - Прощай! Вовка уходит, но в дверях поворачивается: - Вот такую? - Он чертит вокруг своей головы звезду и локоны. - Засекай время! Я тебе приволоку эту звезду сюда... За волосы! x x x Через четверть часа Вовка выводит во двор свою маленькую, четырехлетнюю сестренку. Она похожа на шар. На руках ее большие варежки, а на ногах неуклюжие валенки. Вовка вынимает руку из кармана: - Смотри. Это конфета... - Он вынул вместо конфеты чернильную резинку, увидел и запнулся. - Гм... Это не конфета. Но здесь будет конфета. Одна, две... Четыре! Иди вот туда. - Он показывает в сторону крепости. - Видишь стены, ворота? Иди. Махай прутиком, как будто бы ты гуляешь, а сама пой песню: "Тра-ля-ляй, тра-ля-ляй..." Они тебя не тронут. А ты смотри, в ворота заглядывай! Потом все мне расскажешь. А потом я тебе за это дам... ну, там увидим что... смотря по заслугам. Иди! А мне, - он вздохнул, - звезду искать надо. Вовка задирает голову на стену восьмиэтажного дома и считает окна: - Первое, второе, третье, три уступа, два балкона, окно снизу третье, сбоку шестнадцатое. Раз, два! Засекаю! - Он взмахивает саблей, оборачивается и видит перед собой вооруженного Колю Колокольчикова. - Я дозорный крепости Колокольчиков. Кто ты? - холодно спрашивает Коля. - Я... Вовка... - Что у тебя в руке? - У меня? У меня палочка. - Врешь, это сабля. Стой и защищайся. - Очень странно. Вы, кажется, хотели... перемирие... - Мир для воинов, а не для диверсантов! Ты же ночью забросил к нам в крепость мерзлую кошку, а кто-то недавно высыпал за стену ведро с золой. За это мы должны тебя уничтожить! - Золу не я. Это Юрка. - Юрка будет уничтожен особо, а ты особо! Коля вынимает саблю, но тут же растерянно оглядывается, отскакивает и убегает прочь, потому что с метлой в руке к ним приближается дворник. Он басовито кричит вдогонку Коле: - Ты... разведка! Со двора выметайся! Вы меж собой воюйте, сражайтесь, но у меня чтобы все стекла целы были! Завидев приближающуюся Женю Максимову, Вовка нахохливается и важно сует саблю за пояс. - Трус! Так я тебя и испугался! Жаль только, что помешал дворник... Женя, возьми мою сестренку. Пойдите с ней вон там погуляйте. Очень интересно. Вон стоит комендант Тимка. Ты подойди к нему и что-нибудь тыр... быр... тыр. Ну, ты умеешь... А я тихо, как тигр, проскочу мимо крепости. Женя берет за руку девочку и критически оглядывает Вовку: - Ты не тигр, а ты просто смешной ушастый кролик. x x x На небольшой площадке около парка толпится народ: здесь продают елки. Меж деревьев, направо от дороги, видна снежная крепость. За нею стена ограды большого дома. В сторонке стоят Катя и Женя Александрова. - Ты Женя, и она Женя, - говорит Катя. - Я вас помирю. Она очень хорошая. Ее отец тоже на фронте... И мы решили устроить для раненых елку. - Катя оборачивается и резко спрашивает подошедшего к ним вплотную Тимура: - Тебе что надо? - Это Тимур, мой товарищ, - говорит Женя и тихо предупреждает Тимура: - "Большая орда" готовит к штурму лыжи, крюки, палки. - Знаю. - Ты всегда все сам знаешь! - слегка обижается Женя и, увидев приближающуюся к ним Женю Максимову, отворачивается. - Ты что? - удивляется Тимур. - Это идет одна девчонка. Ты ее, кажется, тоже знаешь... - Это идет Женя Максимова. Знаю. Он тянет Женю Александрову за собой, но она вырывает руку. Тимур подходит к Жене Максимовой. Они дружески здороваются. - Тимур определенно помешался, - говорит Женя Александрова Кате. - Он ведет ее в нашу крепость, а она все расскажет своему брату!.. Тимур подводит Женю Максимову и Вовкину сестренку к прекрасной снежной крепости с фортами, башнями и зубцами. За ними идет и Катя. На одной из башен развевается флаг - звезда с лучами. Ниже, в стене башни, часы - это вправленный в снег будильник. Над часами решетка. У ворот крепости стоит часовой. Внутри деловито суетится гарнизон. На уступах стен возвышаются пирамиды снежных снарядов. Между зубьями самодельный зеркальный перископ. В углу стоит что-то громоздкое, тщательно укутанное рогожей. Горит костер, над костром котелок. Коля Колокольчиков торопливо пьет из кружки чай и ест булку. У огня лежит большая собака. Тимур показывает девочкам какое-то замысловатое орудие. Казенная часть его - это косой, покрытый льдом лоток, по которому уложены цепочкой круглые снаряды. Справа колесо с рукояткой. По ободу колеса широкие стальные пластинки. Это автопушка. Около нее возятся артиллеристы. Знакомя с ними девочек, Тимур называет номера расчета: замковый, наводящий, подающий, заряжающий. - Сколько? - показывая на орудие, спрашивает Тимур. - Проверял по часам: сто двадцать выстрелов в минуту, - отвечает замковой. - Была одна задержка - перекос снаряда. Но это вина их, - он показывает в сторону мальчишек, которые лепят снежки, - а не наша. Замковой поворачивает круг, стальная пластинка оттягивается. Снаряд скользит по лотку и становится перед казенной частью. Пластинка с треском срывается, снаряд вылетает. На его место стал другой, потом третий, четвертый. Целая очередь снарядов пролетает над головой Вовки, который осторожно крадется по тропке через парк. Вовка присел. А замковой в крепости дает еще несколько выстрелов, к полному восхищению Жени и Кати. Только маленькая Вовкина сестренка, не обращая ни на что внимания, опасливо смотрит на большую собаку. Женя видит сооружение, покрытое рогожей. Хочет его приоткрыть. Но Тимур быстро задергивает рогожу: - Простите, но этого нельзя. Это наша военная тайна. Резкий свисток прерывает Тимура: часовой заметил пробирающегося меж деревьев Вовку. Часовой хватает снежок. Но Вовка уже за забором. - Это сигнал, - говорит Тимур. - Теперь я попросил бы женщин с территории крепости удалиться. Женщины - Женя и Катя - с достоинством откланиваются. Маленькая девчурка, не опуская недоверчивых глаз, опасливо кланяется собаке. - Послушай, - говорит Женя, - почему ты с нами так разговариваешь? Какие мы женщины? Какая территория? Какая тайна? Ты над нами смеешься! С лица Тимура сходит суровая маска. Теперь это обыкновенное лицо задорного мальчугана, он улыбается. - Я смеюсь, но не над вами. Мне весело. Твой брат - наш враг, и им не взять нашу крепость ни за что на свете! Что свистишь? - обращается он к часовому. - Шпион проскочил. Вовка Брыкин. - А Вовку надо изловить и вот на этой башне повесить! - говорит Тимур. Но Вовка в это время уже поднимается по чужой лестнице. Немного помявшись на площадке у двери, он звонит. Высовывается здоровенный дяденька и молча ждет вопроса. - Скажите, пожалуйста, не живет ли здесь одна девочка? - спрашивает Вовка. Дяденька хладнокровно оборачивается и зовет басом: - Варвара... тебя спрашивают. Выходит очень маленькая девчурка в белом передничке, с вымазанными мукой руками. Она отряхивает муку, потирая одной рукой о другую, и спрашивает: - Ты ко мне, мальчик? Я занята. - Это не то. Это с другого подъезда, - пятится Вовка и мчится вниз по лестнице. Девчурка пожимает плечами, улыбается: - Он меня, кажется, испугался. Вовка останавливается перед другой дверью и звонит. Дверь осторожно отворяется. В щель просовывается рука. Рука хватает Вовку и бесцеремонно втаскивает в темную прихожую. Худенькая старушка теребит Вовку: - Я тебя пустила на полчаса, а тебя нет два часа! Разбойник! Ты хочешь моей погибели! - Нет, тетенька, я совсем не хочу вашей гибели, - заикаясь, лепечет Вовка. - Ты кто? - изумляется старушка и зажигает свет. - Я, тетенька, хотел спросить... нет ли тут у вас одной девочки? Старушка выталкивает Вовку за дверь: - Нет у нас никакой девочки! Хватит нам и одного мальчика! Вовка снова пускается на поиски и звонит у третьей двери. За дверью слышна музыка. Кто-то играет на аккордеоне. Дверь распахивается - перед Вовкой стоит Женя Александрова. На ней просторный длинный халат. - Тебе что? - спрашивает Женя. - Я хотел спросить... Не живет ли здесь одна девочка? - Я живу. Я девочка. - Ты? А нет ли какой-нибудь еще... в другом роде? - говорит Вовка, критически оглядывая Женю. - Девочки в другом роде не бывают, - усмехается Женя. - Девочки все в одном роде. - Это конечно. Но я хотел спросить... нет ли у вас тут такой... покрасивей?.. - Ты глуп, и что тебе надо, я не понимаю! - вспыхивает Женя, захлопывает дверь и уходит в комнату. Там ее сестра Ольга играет на аккордеоне и тихонько поет: Летчики-пилоты. Бомбы-пулеметы. Вот и улетели в дальний путь... Ольга кладет аккордеон и спрашивает: - Женя, я не пойму: ты на Тимура сердита? - Не знаю... Он переменился, - с горечью говорит Женя. - Что же? Разве он на самом деле командир или начальник? - Я не знаю, как сейчас... Но большим командиром этот Тимур когда-нибудь будет... Это кто приходил? - Приходил какой-то мальчишка, спрашивал какую-то девчонку... Женя сбрасывает халат. На ней замечательное, в звездах, платье. Она подошла к зеркалу, надела белокурый в локонах парик с мерцающими лучами, расходящимися от светлого обруча. Это и есть та "голубая звезда", которая так нужна Саше. x x x В коридоре военного учреждения перед каким-то командиром, подтянувшись, стоит Тимур. Рядом с военным молодой, еще неуклюжий призывник. - Скажите, если человек убит, ранен или пропал без вести... об этом с фронта в письме писать можно? - спрашивает Тимур. - Можно, но не нужно! - отвечает военный. - Об этом только после проверки и кому нужно мы сообщаем сами. Тимур хочет еще что-то спросить, но вдруг в глубине коридора он замечает няньку, которая идет и осматривает на дверях таблички. - Можно, но не нужно? Спасибо! - поспешно говорит он и козыряет. - Больше мне ничего знать не надо, - четко повернулся и вышел. - Товарищ, одерните ворот, поправьте ремень, - говорит военный призывнику, показывая на уходящего Тимура. - Смотрите, как нынче мальчишки-пионеры ходят... Тем временем нянька, найдя нужную комнату, разговаривает там с военным о Максимове. - Значит, Степан не убит? - спрашивает нянька. Военный сочувственно и огорченно пожимает плечами. - Тогда он, может, в плену? - Вряд ли. - Военный быстро поправляется: - Капитан Максимов значится пока как пропавший без вести... Дети у него есть? - Двое. - Вы пришли, и я вам сказал, но детям его я бы советовал пока ничего не говорить... Да и жене не надо. - Жены у него нет... Невеста. - Невесте я бы несколько дней подождал говорить тоже. - Значит, без вести? Нянька поднимает на военного свое старое умное лицо и не то про себя говорит, не то спрашивает: - Война?.. Военный, вставая, смотрит ей в глаза и, кивнув головой, твердо отвечает: - Война! x x x Сидя за столом, заваленным ворохом бумаги, лент и лоскутков, Женя Максимова шьет маскарадное платье. Рядом в кресле сидит Саша, ноги его укутаны одеялом. Перед Сашей стоит растерянный Вовка. - Ты подумай, она была в крепости и не хочет сказать нам ни слова! - с досадой говорит Вовка, показывая на Женю. - Я была у коменданта как гость, а не как ваш разведчик! Понятно? - Понятно, понятно, - сердито отвечает Саша и поворачивается к Вовке: - А что же твоя агентура? - Моя агентура - просто дура! Я ее спрашиваю: "Что видела?" - "Собаку". - "Еще что?" - "У ней на лапах когти". - "Ну ладно, а еще, кроме собаки?" - "Мальчишек видела. На них собака не смотрит, а на меня глаза уставила и зубами ворочает". Вот и поди с такой агентурой поработай! - Лыжи, палки, рогожи, крюки готовы? - Все готово. Сегодня к ночи от крепости останется один пепел! - Я буду смотреть через окно. И, если вы, трусы, опять отступите, я сам на улицу выскочу! - Кто отступит? Мы? - Вовка протягивает Саше руку: - Считай, что крепость уже разрушена! Остались обломки... угли, дым, пепел. Вороны летают. Бродят собаки, волки... и жрут трупы... Вовка важно уходит. - Ой, и до чего же хвастун этот Вовка! - почти восхищенно говорит Женя. - Женя, когда от папы последняя была телеграмма? - спрашивает Саша. - Давно: две недели, - отвечает Женя, доставая из кармана телеграмму, и повторяет давно заученный наизусть текст: - "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Пишите чаще, как здоров Саша. Целую. Папа". - Пишите чаще, а сам ничего не пишет... Женя, Вовка не смог. Узнай ты, чье это окно. - Ну как его узнаешь? Таких окон сто. А ход в тот дом с другой улицы... Ну, какая у окна примета? - Там сидят мои голуби. Там живет такая девчонка. Она как звезда... Красавица. - Голубь - примета летучая. Он то здесь, то там сядет. А красавиц в нашем квартале ни одной нету, - пожимает плечами Женя и, увидев вошедшую Нину, радостно кричит: - Нина, шей скорее мне платье! Скоро елка, и у всех все уже готово. - Нина, ты моего папу любишь? - спрашивает Саша. - Да. Очень! - просто и прямо отвечает Нина. - Тогда найди ту девочку. Она видала письмо. Оно про папу... - Сашенька, у тебя была температура, жар. Тебе, может быть, просто показалось? - Нет! Это мне потом показалось... А сначала мне ничего не показалось... - Не кричи. Смотри, какой горячий... - говорит, входя в комнату, нянька. - Дед твой был солдатом. Отец - капитан. А ты... ты, наверное, будешь генералом. Нина внимательно вглядывается в Сашино лицо: - Саша, у тебя глаза блестят, лицо горит. У тебя опять температура. Пристально смотрит за окно Саша. x x x Вечером, в сумерках, за сараями торопливо собирается "Дикая дивизия". В воротах домов толпятся болельщики и любопытные. В одних воротах стоит Женя Александрова, в" других - Женя Максимова. В руках у мальчишек крюки, палки, веревки. На снегу лыжи. Большинство мальчишек укутано в самодельные маскировочные халаты из простыней, наволочек и передников. У некоторых на голове белые тюрбаны из полотенец. Особо великолепен Вовка. Куском материи у него закрыты грудь и живот, спина черная. В руке труба. В другой руке флаг с замысловатой эмблемой: разинув пасть, стоит на задних лапах полосатый тигр. Другой флаг развевается над башней крепости. На нем простая звезда с лучами - это эмблема Тимура и его команды. Над часами на снежной башне опускается железная решетка. Из стены сбоку выдвигаются деревянные, покрытые льдом ворота и наглухо закрывают вход в крепость. Через одну из бойниц пристально смотрит Тимур. Рядом с ним трубач, Коля Колокольчиков. У автопушки выстроился артиллерийский расчет. Весь гарнизон наготове стоит у стен. Все спокойны, но насторожены. В углу торчит какое-то сооружение, закутанное рогожей. К крепости пробираются через кусты парка мальчишки "Дикой дивизии". Меж деревьев осторожно движется отряд лыжников. По пояс в снегу волокут мальчишки приставные лестницы. Тимур повернулся, взмахнул рукой. Ребята из его команды сдергивают рогожу, под ней оказывается прожектор; он сделан из автомобильной фары. Ребята крутят колесо, и на стекло падает проволочная сетка. Прожектор поднимается над стенами. Вот блеснул яркий луч. И мальчишки, пробирающиеся через парк, падают в снег. - Разведчик! Что же ты не узнал, что у них есть прожектор... - сердито шепчет Юрка Вовке и командует остальным: - Лежите, не шевелитесь! А ты, Вовка, беги назад, ползи, как кошка. Скажи штурмовикам и лыжному отряду, чтобы они незаметно перестроились и заходили с тылу. Мальчишки волокут салазки. Тащат через сугробы лестницы. Луч прожектора приближается. И снова все падают в снег. Но внезапно из репродуктора, висящего в парке, раздается голос диктора: "Внимание! Объявляется воздушная тревога! Немедленно тушите свет и затемняйте окна!" Луч прожектора гаснет. В темноте слышен обрадованный голос Юрки: - Потух! Вовка, передай штурмовикам и лыжникам, чтобы шли своим прежним направлением. - Они больше не послушают. Они ругаться будут. Ревут гудки и сирены. В столовой у Максимовых Нина, выключив свет, торопливо опускает маскировочные шторы на окнах. В соседней комнате Саша бросается к окну и смотрит на стену дома напротив. Там быстро, целыми секциями, гаснут огни. Остается освещенным только одно окно, - и это - то самое, которое так нужно Саше. Саша вскакивает на подоконник и распахивает форточку. Со двора доносятся крики: - Тушите свет! - Чья квартира? - Это двадцать четвертая. А в это время в квартире у Александровых Ольга с намыленной головой стоит в ванной комнате. Затрещал телефон, почти одновременно раздался оглушительный звонок в дверь. Ольга вылетает из ванной и бросается к выключателю. Свет тухнет. Саша спрыгивает с подоконника и выбегает, бормоча: - Двадцать четвертая... двадцать четвертая... Хлопнула входная дверь. - Кто там? - тревожно спрашивает Нина и включает свет: шторы ведь уже опущены. Никто не отвечает. В передней пусто. Нина бросается в комнату Саши. Саши там нет. Нина выскакивает на лестничную площадку и в страхе кричит: - Саша! Саша! x x x Голос диктора объявляет отбой пробной воздушной тревоги. Дают отбой гудки и сирены. Из крепости доносится голос Тимура: - Огонь! Прожектор! В панике пятится попавший под луч прожектора Вовка. Штурмовики, которые тащат крюки и лестницы, в замешательстве останавливаются. Луч прожектора медленно шарит по парку и вдруг освещает на тропинке меж сугробов Сашу, взлохмаченного, без шапки и без пальто. Саша делает несколько шагов, но свет слепит его, и Саша, пошатнувшись, хватается за куст. - Что за герой? - недоумевает Коля Колокольчиков. - Он идет прямо на батарею. - Он не герой, он болен, - говорит Тимур. - Командир с нами! - кричит в кустах Вовка. - Ура! В атаку! - И он трубит наступление. Коля Колокольчиков в крепости трубит сигнал к бою. - Не надо! - кричит Тимур и вырывает у Коли трубу. Коля выхватывает из-за пояса пистолет и пускает ракету. Раздаются крики: "Ур-ра-а-а!!!" Из жерл орудий выбрасывается черный дым. Снежки вылетают из автопушки. Полоса снарядов бьет по одному из отрядов наступающих. Ослепленный прожектором и осыпаемый снарядами, отряд разбегается. На тропке появляется Нина в легком платьице. Она в центре огня. - Стойте! Стойте! - кричит Нина. На тропу выскакивает Женя Максимова и сталкивается в упор с появившейся с другой стороны Женей Александровой. - Труби отбой! Белый флаг наверх! - кричит Тимур. - Какой отбой? - злобно восклицает Коля. - Смотри, они отступают! - Вперед!.. Вперед, трусы!!! - кричит Саша отступающим мальчишкам. Бросается к крепости, но оступился, зашатался и падает в сугроб. Тимур вырывает трубу у Коли: - Я комендант! Даю отбой! Прожектор на флаг!!! Белый флаг наверх! - Он трубит отбой. В кустах Вовка, поднимая голову, говорит Юре: - Смотри, кажется, наша взяла... Они сдаются! Над крепостью поднимается белый флаг. Луч прожектора ползет за флагом. - Ура! Наша взяла! Вперед! Смелее! - орет Вовка. Со всех сторон мчатся ребята из "Дикой дивизии" на умолкнувшую крепость. Ворота крепости медленно раздвигаются. Выходит Тимур и бежит к Саше. Нина хватает Сашу и прижимает его к себе. Женя Максимова рвет крючки, пытаясь снять шубку, но, прежде чем она успела это сделать, Женя Александрова набрасывает свою шубку на плечи Саше. При этом она говорит Жене Максимовой: - Оставь! У тебя кофта, у меня свитер... Теперь моя очередь - пальто не в очередь!.. Ворвавшись под командой Вовки, "Дикая дивизия" громит крепость. Поленом ударяют по замку автопушки. Падает прожектор. Коля Колокольчиков в отчаянии показывает Тимуру на крепость: - Скажи, зачем? Что... Что ты наделал! Он швыряет в снег трубу, ухватился за ствол дерева, плечи его вздрагивают. Он плачет. Саша открывает глаза: - Крепость взяли? - Есть, командир! Взяли! - подскакивает Вовка. - Остаются угли... дым... пепел... x x x Утро. На разрушенных зубьях крепости сидит ворона. Над башней торчит обломок древка от флага. Внутри крепости все разворочено и засыпано золой. Валяются замок автопушки, сломанный прожектор, разбитый перископ. Ворота крепости сорваны и прислонены к стене. На воротах - простая тимуровская звезда с лучами. Задумчиво стоит перед ней Тимур. Сзади подходит Женя Александрова. С сожалением смотрит она на Тимура и тихонько поет: Гори, гори... моя звезда... Тимур обернулся. Женя насвистывает тот же мотив, потом продолжает петь, показывая на звезду: Лишь ты одна, моя заветная... Другой не будет... никогда. - Зачем ты нарочно сдал крепость? - Не говори об этом Саше. Мне от этого легче все равно не будет. - Я с ним незнакома. А с его сестрой мы в ссоре... Глупо! Ссора нелепая. Она дочь артиллериста, я дочь броневого командира, отцы оба на фронте. Ты меня с ней помири. Я знаю, что ты с ней дружишь... Тимур, заходи сегодня ко мне вечером. Она ушла. Тимур стоит. Ему тяжело, и он насвистывает: Лишь ты одна, моя заветная... Пара чьих-то глаз наблюдала за Тимуром и Женей через щель бойницы. Теперь из проломанных ворот медленно выходит Женя Максимова. - Ты сдал крепость нарочно. Зачем ты это сделал? - говорит она. - Твой брат был болен. Кроме того... Есть еще одна причина, но я тебе ее не скажу, Женя. Ты куда идешь? - Я иду в тот двор. Ты не знаешь, кто живет в квартире номер двадцать четыре? - Зачем тебе квартира двадцать четыре? - настораживается Тимур. - Саша говорит, что там живет девочка, которая через окно видела, кто поднял письмо с фронта от папы. - Он давно вам писал? - А что? - Так. У меня дядя тоже на фронте. Он редко пишет. Война - некогда. - И нам редко... - Женя достает телеграмму. - Вот была последняя... - Две недели. Это еще немного... Мой дядя и всего-то раз в месяц пишет, - врет Тимур. Женя сует телеграмму за обшлаг рукава шубки. Она обрадована. - Да? Значит, и тебе редко... Тимур, а все-таки зачем ты сдал Саше крепость? Тимур подходит к ней вплотную, рука его трогает ее рукав: - Так было надо. А может быть, и не надо. Нет... Надо! При слове "надо" Тимур тихонько выдергивает телеграмму из-за обшлага шубки Жени Максимовой. x x x На столе перед Тимуром лежат две телеграммы. На одной написано: "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Пишите чаще, как здоров Саша. Целую. Папа". На другой: "Ленинград, Пушкинская, 6, Тимуру Гараеву. Жив. Здоров. Поздравляю с Новым годом. Целую. Дядя". Тимур обмакивает кисточку в пузырек с клеем, наклеивает на первую телеграмму полоску от второй. Получается: "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Жив. Здоров. Поздравляю с Новым годом. Папа". Затем он снимает со стены грубый брезентовый дождевик и охотничью сумку. Через десять минут у дверей в квартиру Максимовых звонит очень странный почтальон. Он в брезентовом дождевике с накинутым на голову капюшоном, с охотничьей сумкой в руках. Щека завязана, как будто бы у него болят зубы. В руках разносная книжка. Дверь приоткрывается на цепочке. Выглядывает нянька. Почтальон торопливо, чуть подавшись вбок, сует в отверстие телеграмму, карандаш с книжкой и хрипло говорит: - Вот телеграмма. Распишитесь. Нянька, расписавшись, сует ему обратно разносную книжку. Дверь захлопывается. Почтальон хочет уйти, но видит, что внизу по лестнице поднимается Женя, Испуганный почтальон взлетел этажом выше, прислонился к чужой двери и тяжело дышит. Женя останавливается у своей двери, достает ключ. Вдруг за дверьми она слышит шум, топот и отчаянно-торжествующие крики. Женя остолбенела. Торопливо сует она ключ в скважину. Рука ее дрожит. Женя исчезает за дверью. Крик и шум усиливаются. На площадке у дверей, прислушиваясь к этому радостному шуму, стоит очень смешной почтальон - Тимур. На его глазах слезы. x x x На дверях, напротив квартиры Максимовых, висит табличка: "Красный уголок". Рядом - плакат, изображающий елку и раненого красноармейца. Сверху на плакате надпись: "Слава героям!", снизу - "Добро пожаловать!" Гремит веселая музыка. Дверь поминутно хлопает. Пробегают ребята в маскарадных костюмах. Внутри дети поспешно развешивают по стене картины и гирлянды зелени. Две девочки подметают пол. Нина, со сбившейся прической, в рабочем халате, командует ребятами, украшающими елку. В углу репетирует джаз. Он состоит из пятнадцати малышей, которыми дирижирует Вовка. Внезапно музыка замолкает, слышен чей-то вопль. - Дирижер Брыкин, что у вас в оркестре за драка? - спрашивает, подбегая, Нина. - Большой барабан поспорил с бубном. Он говорит, что крепость вчера мы не взяли. Он врет! На лестнице слышны крики: - Идут, едут! Приехали!.. - Приготовились, Вовка, греми! Звени! - командует Нина. - Чтобы все кружились, смеялись! Я сама с вами танцевать буду. Оркестр грянул веселый марш. - Но я еще не одета... Я лохматая, - спохватывается Нина и убегает. Внизу, у подъезда, ребята подхватывают под руки приехавших на машинах раненых, помогают им подняться по лестнице. Некоторые раненые опираются на костыли. Доктор Колокольчиков, стараясь освободиться от ребят, которые тащат его под руки, кричит: - Молодые люди! Постойте! Пощадите!.. Я не раненый! Я сам доктор... Вся лестница гудит от восторженных криков. Саша Максимов у себя в квартире слышит эти крики и торопливо надевает валенки. Нянька накидывает ему на шею шарф. Саша его отстраняет. - Доктор сказал, чтобы ты оделся теплее, возле елки не прыгал и через лестничную площадку не бегал, - внушает ему нянька. - Ты меня должен слушаться, как маму. Женя подбегает к зеркалу. На ней нарядное фантастическое платье. - Но, няня, раньше ты говорила, что он маму совсем не слушал! - Он был маленький и ничего не понимал. А теперь он вырос и все понимает. - Ничего он и сейчас не понимает. - Ты, сорока, все понимаешь! - Да, понимаю... - сквозь зубы говорит Женя и потирает шею. - Вот синяк. Мне из крепости снарядом попало. Ну хорошо, я за это Тимура сейчас отчитаю... - Как сейчас? - опешил Саша. - И это после вчерашнего... он придет? - Я его позвала. - Да... Но я уверен, что над ним все смеяться будут. - "Я уверен... Я... я!.." - вспыхивает Женя. - Подумаешь, герой, Чапаев... А хочешь ли ты знать, что крепость вы не взяли, что Тимур сам дал сигнал отбоя, что, жалея тебя, он открыл ворота? Саша взволнованно кричит: - Неправда! - Правда! Да об этом сегодня во дворе говорят все твои же мальчишки. Саша после короткого молчания сбрасывает с ног валенки и отрывисто говорит: - Дай сапоги. Женя недоуменно смотрит на него и подает сапоги. Саша сбрасывает с шеи шарф и так же коротко и резко говорит: - Ремень дай... папин... Подтянутый, туго подпоясанный, с перекинутым через плечо ремешком, Саша входит в красный уголок и отыскивает Тимура. Тимур сдержан, Саша взволнован. - Кто тебя об этом просил? - говорит он. - Какое тебе до меня было дело? - Я сделал только то, что и ты был обязан сделать для меня. - Я?.. Для тебя?.. - Да, ты для меня. Если бы, - Тимур запнулся, - у меня была беда и я был болен. - Н-не знаю... - растерянно отвечает Саша. - Не знаешь?.. - Тимур смотрит Саше в глаза и говорит очень твердо, как бы внушая: - Нет, знаешь! Ты сын командира, и ты своих жалеть должен. Саша смущенно молчит. Тимур неожиданно рассмеялся. Сейчас у него очень простое, веселое лицо. - Пойми, пусть это позже... Но когда-нибудь воевать-то будем рядом. Все это слышит Вовка. Он застыл, подняв свою дирижерскую палочку. Потом отчаянно взмахивает ею. И джаз ударяет песню "По военной дороге". Ее дружно, весело и грозно подхватывают и ребята и раненые. Музыка доносится в квартиру Максимовых, где нарядная Нина торопливо причесывает волосы. Она смотрит на портрет Максимова, берет с подзеркальника телеграмму и прижимает ее к губам. Потом смотрит, и как будто змея ужалила ее в губы. Отскочила приклеенная полоска, и теперь виден прежний текст: "Пишите чаще, как здоров Саша. Целую. Папа". В полном смятении Нина комкает телеграмму. Входит нянька. Нина, задыхаясь, говорит ей: - Это телеграмма поддельная. Что со Степаном? Вы меня обманываете? - Как - поддельная? - Нянька, как подкошенная, опускается в кресло. - Значит, Степан не пришел? Не вернулся? - Откуда? Куда? Говорите прямо. Я не девчонка. - Дочка... оставь меня, - говорит нянька, устало опускаясь в кресло. - Я сама ничего не знаю... Вбегает Женя и, не замечая состояния няньки и Нины, быстро тараторит: - Нина, ну конечно, без тебя не может жить Сашка. И я не могу тоже. Весело. Очень весело! - Она удивленно смотрит на Нину и няньку. - Вы поссорились? И это под Новый год! Такой вечер! Нина, иди, тебе танцевать надо... - Уйди, Женя. Я сейчас, я приду после... - Хорошо, - небрежно говорит Женя, - тогда Саша сейчас сам прибежит за тобой, раздетый, через площадку. - Кто через площадку? - рассеянно переспрашивает Нина, закрыв глаза, и, сразу опомнившись, вскакивает и бежит к двери: - Нельзя через площадку!.. x x x На елке веселье в полном разгаре. Тимур и Саша сидят рядом. - Мы вам крепость восстановим, отремонтируем и тогда начнем войну сначала, - говорит Саша. - Нет. Возьмите эту крепость себе. Это хорошая, надежная крепость, и она вам послужит еще долго... - А вы?.. Что же у вас тогда останется? - А мы... Мы себе найдем. - Тимур поворачивается к Коле Колокольчикову и хлопает его по плечу: - Что, старая гвардия? Мы себе найдем еще дело? Нина, не обращая ни на кого внимания, пробирается к Саше. Кругом раздаются голоса: "Тише, тише!" Саша порывисто тянет Нину за руку и усаживает ее с собой рядом. На эстраду выходит раненый красноармеец с забинтованной рукой. Звучит гордая музыка, и раненый поет: Под треск пулеметов, под грохот и гул Вставала из снега пехота. Но самою первой навстречу врагу Поднялась четвертая рота. Четвертая рота второго полка, Фланговый участок бригады... Огонь пулемета, удары штыка, Снаряды... снаряды... снаряды... На серых папахах сверкает звезда. Приказ командира короток. Железобетонный тяжелый блиндаж Штурмует четвертая рота. Вперед же, товарищ! Смотри, как в огне За все... за любовь и заботу... Свой долг отдавая любимой стране, Поднялась четвертая рота... - Если бы меня пустили... приняли... - взволнованно шепчет Тимуру Саша. - Я бы пошел служить только в четвертую роту. И ты тоже? - Нет. Я бы в пятую. - Почему? - Наша пятая еще лучше вашей четвертой будет! - задорно отвечает Тимур. Саша вспыхнул, он хочет что-то возразить, но тут глаза его широко раскрываются. У дверей в дымчатом платье со звездами в белокурых локонах, стянутых обручем, от которого расходятся мерцающие лучи, стоит Женя Александрова. Саша хватает Нину за руку: - Это она! "Голубая звезда"! Пойдем спросим про письмо. К Жене Александровой быстро подходит Женя Максимова. Они внимательно оглядывают одна другую и вдруг разом улыбаются и берутся за руки. - Скажи, кто тогда со снега мое письмо поднял? - спрашивает Саша. - Кто? - Женя Александрова улыбается и повертывается к Коле Колокольчикову, но лицо у того смущенное, а Тимур строго смотрит на Женю, и в его глазах приказ: "Не говори". И, глядя в упор на оробевшего Колю, Женя отвечает: - Я того человека не знаю. - Гей-ля-ля! - увидав Колю Колокольчикова, торжествующе кричит Вовка. - А все-таки дохлую кошку вам в крепость бросил я! - Он взмахивает палочкой, и джаз в бешеном темпе играет веселый танец. Растерянная, подавленная, Нина отходит к окну. Опирается о широкий, заваленный игрушками подоконник и отворачивается, чтобы никто из гостей не увидел ее слез. Сверкает огнями елка. Мчатся танцующие пары, мелькают маски. В сторонке, дружно разговаривая, стоят Саша, Тимур, Женя Александрова и Женя Максимова. К ним вдруг подбегает запыхавшаяся Катя. - Стойте! Радуйтесь! - кричит она. - Вы сейчас увидите... И в ту же минуту в дверях появляется нянька. А за ней, опираясь на палку, входит военный - шофер Коля. Нина смотрит на него почти с ужасом. - Не бойтесь! Капитан жив, - говорит Коля, - и даже не ранен... Его в лесу нашла наша разведка. - Он протягивает оцепеневшей Нине письмо и добавляет: - Письмо запоздало, но вы ему будете очень рады... Как завороженная, берет Нина конверт. На нем адрес: "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Для моей жены Нины". В конверте развернутая телеграмма: "Саша волнуется, почему не пишешь, все целуем. Жена Нина". - Это ошибка, надо: Женя, Нина... - растерянно говорит Нина. - Все правильно, - отвечает Коля. - Ваша телеграмма летала по телефону с батареи на батарею... Но капитан сказал, что ошибки нет и текст передан совершенно точно. Коля Башмаков и Саша отходят к окну. Там, на подоконнике, среди игрушек, приготовленных для подарков, выстроились оловянные солдатики. Коля достает из кармана солдатика и ставит его на подоконник перед строем. Солдатик поцарапан, помят, но глядит весело. Саша быстро выдвигает знаменосца, двух солдат с шашками на караул и командира, отдающего вернувшемуся солдату честь. Коля смотрит на висящую на стене картину Нины. - Что? Не та дорога? - смущенно спрашивает Нина. - Прямо скажу, не обижайтесь: дорога не та. Круче повороты. Тверже люди. - Коля кладет руку на плечо раненому, который пел песню четвертой роты, и показывает на картину: - Не знаю, что они там поют, но, наверное, это мелодия для боя совсем неподходящая. Так ли я говорю, мой неизвестный товарищ? - Я знаю сама. Я нарисую другую... - Хотите, я вам дам идею? - улыбается Женя Александрова. - Нарисуйте вот их. - Она показывает на Сашу, Колю, Юрку, Тимура. - У них каждый день мелодия самая боевая! Вовка подбегает и быстро просовывает свою голову между Сашей и Колей. - Да, но только не рисуй, пожалуйста, этого кошкометателя и пролазу Вовку, - поспешно добавляет Женя Максимова. Тимур кладет Вовке на плечо руку: - Почему? Ты погоди. Он будет славным гранатометчиком. - Ну, если... так говорит бывший комендант самой лучшей снежной крепости, - разводит руками Женя Александрова, - то это будет совершенно точно. x x x Сверкает елка. Звенит веселая музыка. Кружатся вокруг елки в танце дети. И вот через эту блестящую елку под нарастающий гул проступает другая - большая черная ель на снежной поляне. На нижних ветвях ее висят два котелка, три винтовки, белый халат, сигнальный флаг. Чуть правее ели стоит батарея. Командир поднимает руку - раздается залп. Командир смотрит в бинокль и видит, как из снега встала и пошла пехота. Идет твердым шагом. Он снова поднимает руку - могучий залп. Командир быстро поворачивается. У него простое, энергичное, чуть усталое лицо; сдернув перчатку, он вытирает оборотной стороной ладони влажный лоб. Это капитан Максимов. x x x Последний раз перед зрителем возникает стройная снежная крепость. Над крепостью развевается флаг нового гарнизона. Войско Саши у стен крепости прощается и с почетом провожает куда-то уходящее на лыжах войско бывшего коменданта Тимура. Декабрь 1940 ПРИМЕЧАНИЯ Большой успех кинофильма "Тимур и его команда" побудил студию "Союздетфильм" предложить Аркадию Гайдару продолжить работу над полюбившимся ребятам образом. В сентябре 1940 года он начинает писать сценарий "Комендант снежной крепости". "На этот раз я работаю несколько иначе, чем всегда, - сообщает Аркадий Гайдар из Старой Рузы. - Я сижу, обдумываю заранее сюжет, положения, события. Все еще пока туманно, но за этим туманом уже слышны и звон, и крик, и неясная музыка..." В киноповести опять мальчишеская игра, но строго и четко формулируются в этой игре такие понятия, как "честь", "долг", "дисциплина", "боевое товарищество". Очень важна и проходящая через все произведение мысль, что легких дорог к светлому будущему нет. В январе 1941 года киноповесть "Комендант снежной крепости" была опубликована в журнале "Пионер". "Я люблю театр, люблю кино, но больше всего люблю просто хорошо написанную книгу, за нее отвечаешь один, без дураков, всей головою", - написал Аркадий Гайдар в феврале 1941 года. Т.А.Гайдар